Так надо

Нора сидела на краю  видавшей виды кровати и смотрела в окно. Её потрёпанное, испитое лицо было покрыто сеткой морщин. Сутками не смываемая косметика сизо-бурыми комочками собралась на веках и в уголках опухших, слезящихся глаз. Словно треснувшая  штукатурка виднелись остатки пудры и тонального крема на скулах и обвисшем подбородке. Воздух в комнате был пропитан табаком и спиртным. Нора, не оборачиваясь, протянула руку к тумбочке, нащупала среди  использованных презервативов, окурков и прочего мусора бутылку и приложила горлышко ко рту. Глоток коньяка оживил её. Нора встала с кровати и не выпуская из рук бутылку подошла к грязному, годами не мытому окну. В соседнем доме звучала музыка. В последнее время это происходило всё чаще. То музыка, то фейерверки. А какой ремонт закатили. Часть дома была в строительных лесах, стёкла сверкали в новых рамах, старинная крыша бережно восстановлена. «Твари», промелькнуло у Норы в голове и её затошнило.  Она снова приложилась к бутылке и сделала основательный глоток. Коньяк, смешавшись  с комом злости и ненависти застрял в горле огненным клубком. Нора закашлялась и спиртное вылилось изо рта. Кашляя, Нора повалилась на грязный, затоптанный пол и в бессилье стала стучать по нему кулаками.
Она стучала, кашляла, разбрызгивая зловонную слюну, снова кашляла и снова стучала. Остановившись на мгновение,  в порыве исступлённой злобы, она заново схватила бутылку, отпила большой глоток и, упав на спину, потеряла сознание…
Перед глазами проплыла худая грязная, отбившаяся от табора девчонка в отрепьях. Она копошилась в мусорной куче в поисках еды. Картинка растворилась в воздухе.
Следующим видением была та же худая девочка, вернее уже девушка, только  чисто и аккуратно одетая, в окружении ровесников за большим накрытым столом. Все ели, смеялись, пели песни. Добротный  дом с толстыми каменными стенами, потрясающей красоты сад, утопающие в изумрудной зелени горы, прозрачный и чистый как хрусталь ручей. Всё это проплывало кадрами перед глазами. Ей нравился язык, на котором разговаривали окружающие её люди. Он был такой музыкальный, мягкий, певучий. Совсем не схожий с тем, на котором говорили в таборе. Видение исчезло..   
Следующей стала картинка из дома напротив. Того, где она в настоящий момент валялась на полу. Однажды ее позвали туда. Этот дом отдали таким же как она, отбившимся от табора нищим. Почему отдали – врядли тогда кто-нибудь мог  ответить. Да и сейчас тоже.
Нора зашла внутрь и попятилась. За столом сидело несколько  свирепых мужчин с чёрными бородами. Они разговаривали на языке табора. С укоризной взглянув на девушку, один из них процедил:
– Продалась за кусок хлеба? За постель тёплую? Это наши враги, заруби себе на носу. У них есть всё, что должно быть нашим. Запомни это. Будешь делать, что мы скажем. Иначе в один прекрасный день тебя найдут в канаве или овраге каком-нибудь, продажная дешёвка.
С того дня жизнь Норы превратилась в ад. Бородатые мужики подкладывали её под многочисленных приходящих  к ним незнакомцам. Незнакомцы говорили на непонятных Норе языках и звались чужими для нее именами, Миша ,Вова, Билл, Жак, и др. Хотя, некоторые имена,  она в далёком детстве кажется слышала, Гандал, Кавус…
С Норой обращались как с обычной публичной девкой,  и она стала такой на самом деле. Ей говорили - так надо. И она  выполняла всё. С годами Нора впитала в себя всю ту ненависть, которую несли в себе люди с чёрными бородами. Она поверила в то, что они говорили про тех, кто когда-то приютил её. Она поверила в то, что эти добрые и отзывчивые люди якобы отобрали  принадлежащее её табору. Всё теперь вызывало у неё нескончаемую злобу. Их прекрасная музыка и вкусная еда, их безмятежные будни и красочные праздники.
В один прекрасный день  бородатые «хозяева» позвали Нору и сказали, чтоб она не возвращалась в дом своих благодетелей. В ту ночь она слышала их крики и плач, чувствовала запах дыма и гари, не могла заснуть из-за стрельбы.
Картинка опять исчезла. В следующей Нора стояла у того же самого окна и смотрела на тот дом, где прошёл самый счастливый период её детства. Тот, который она вычеркнула из памяти, заполнив пустоту злобой и ненавистью. Дом стоял с пустыми глазницами вместо окон, с полуразрушенной крышей и обгоревшими стенами. Мелькали носатые дядьки и уродливые женщины. Во дворе дома несколько мальчишек раздирали большую красивую куклу. Она вспомнила эту куклу. С ней играли соседские девчушки. И Нора им завидовала. Теперь мальчишки пинали куклу и швыряли из стороны в сторону. Затем один из них поджёг на ней платье, а другой, проколов кукле глаза, вставил  в образовавшиеся дырки горящие окурки. Нора зажмурилась и прошептала - так надо. Так надо…
В следующей картинке пьяная Нора танцевала на столе. Ей одобрительно кивали и хлопали. Нора танцевала так, как учили в далёком детстве люди, приютившие Нору и её соплеменников. Отпивая очередной глоток из бутылки, Нора кричала:
 – Давайте, сносите это дерьмо, пора строить новый дом!
Ей презрительно улыбались в лицо и перешёптывались всё те же разные мужчины, с разными именами, говорящие на разных языках…
Нора опять сильно закашлялась и очнулась. С улицы всё ещё доносилась музыка…Она хорошо знала эту мелодию…
Схватив телефон, Нора судорожно набрала номер…
- Тебе не надоело мне звонить?!
- Но, послушай, пожалуйста…ты ведь говррил, что…
- Ты пьёшь и жрёшь на мои деньги! Ходишь в одежде, купленной на мои деньги! Но умудряешься спать  с другими. Пошла вон!…                Нора набрала другой номер. Ответа не последовало. Она набирала снова и снова, пока ей не ответил холодный и вежливый женский голос:
- Мы в курсе ваших проблем, мэм, сочувствуем. Ждите, с вами свяжутся.
Она набирала разные номера. Номера всех тех, кого когда-либо видела в доме, но в ответ слышала лишь «отстань, надоела, сколько можно плакать»... В момент ступора раздался звонок:
- Оо, мон ами, как я по тебе скучаю, потерпи немного, так надо…
«Так надо», промелькнуло в голове у Норы, «так надо»…
Она вспомнила куклу с окурками вместо глаз… Нору вырвало прямо на пол. Она встала на четвереньки, подпозла к окну, схватилась за облезлую ручку  и выглянула наружу. Во дворе дома играли дети. Они громко смеялись, бегали друг за дружкой, словом, вели себя,  как обычная детвора. Нора исступлённо заорала
– Заткнитесь вы!!!
Один из мальчиков, ещё совсем маленький, в недоумении посмотрел в сторону хриплого окрика. И увидел в окне трясущуюся от злости старуху. Мальчик забежал в дом, вышел из него с куском свежего хлеба и протянул его в сторону окна. Нора взревела и крикнула:
– пошел вон!
Мальчик пожал плечами и вернулся к ребятам. Теперь они катали игрушечную коляску. В коляске сидела очень красивая кукла. Приглядевшись, Нора вздрогнула. Кукла была точь в точь как та, с окурками, торчащими из глазниц. Только у этой были блестящие новенькие глазки, в обрамлении пушистых ресниц, широко распахнутые.
- Так надо,
услышала Нора ровный спокойный голос. Она подняла голову и посмотрела на небо.
- Так надо, еще более отчетливо услышала Нора…