Ко-агнитивный диссонанс

Лягушонок Блямба любил своё болото, самое прекрасное из всех окрестных протухших заводей, о которых по причине нежного возраста не имел ни малейшего представления. Да это и понятно, малыш рос под непрерывное скандирование взрослых блямб: «Ко-а! Ко-а-а!» И это «Ко-а!» не было выражением протеста или случайного неудовольствия. Скорее, именно довольство, доходящее до безразличия и пофигизма, этакое заболоченное социальное либидо* отражалось в скупой и бесконечно повторяемой фонеме.

«В самом деле, если бы «Ко-а» было чем-то нехорошим, – рассуждал Блямба, – меня бы давно склевали птицы или утащила змея».

Как-то раз лягушачье сообщество всполошилось:
– Ко-аисты, ко-аисты! – застрекотали в один голос взрослые блямбы.

То, что лягушкам почудились аисты, оказалось очередным казусом зеленоглазия – над болотом пролетала возвращавшаяся с зимовья стая скворцов. Птицы сделали круг, спланировали на болото и расселись по кочкам, решив передохнуть и утолить жажду, а блямбы попрыгали в воду и затаились. Вскоре, отдохнув и утолив жажду, скворцы улетели.

«Какие ужасные птицы! – негодовал лягушонок. – Они чуть не выпили наше болото!»
– Блямба, что с тобой? – спросил ужик, подплывая к лягушонку. – У тебя такой испуганный вид. Не бойся, скворцы не опасны. Не то, что кречет или глухарь. Про аистов я уж и не говорю.
– Да как ты не понимаешь! – набросился на ужа лягушонок. – Болото в опасности! Вспомни, что говорил великий блямб Квакун: «Мы постоянно должны!» Понимаешь? – Должны! Должны постоянно! И ты должен, и я. У нашей родины много врагов. Одни мечтают её осушить, другие – поживиться.
– Знаешь, Блямба, а я не хочу так жить. – отозвался ужик. – Прощай! – добавил он, уплывая в тростниковые заросли, за которыми был берег и ещё что-то. О том, что за тростником есть таинственное «что-то», лягушонок слышал от взрослых блямб, когда они перешёптывались наедине друг с другом.

«Прощай-прощай. Беги, бессовестный предатель!» – приготовился ко-акнуть лягушонок, но вдруг его сознание вошло в противоречие с самим собой: «С одной стороны, хвалить и защищать родное болото – священный долг каждого зеленоглазого блямба. И это хорошо. С другой стороны, ужик прав: жить в долгах, «как в шелках», и вместо ожидаемых радостей иметь набор долговых расписок, – нехорошо. Даже очень нехорошо... И как быть?» Лягушонок попытался осмыслить оба утверждения сразу: «Это как съесть комара и одновременно пожалеть его – не понимаю...»

Вот она диалектика! В сознание Блямбы вкрался самый настоящий когнитивный (в нашем случае – ко-агнитивный) диссонанс**. Ведь только он может «подсказать» решение неразрешимой задачи. Однако у КД есть одна капризная особенность. Свои подсказки он не нашёптывает на ухо, но пишет в небе самолётными следками. И чтобы мы могли увидеть его небесные «бла-бла-бла», он сносит нам крышу!
Так случилось и с нашим маленьким героем. Позабыв страхи и болотные обязательства, лягушонок взглянул вслед дерзкому ужику, и подумал: «А ведь там, за зарослями тростника – берег, и я мог бы …»

P.S.
Вы спросите: «Какова дальнейшая судьба лягушонка Блямбы?» – Да кто ж знает. Может, он стал зародышем новых естественных форм, а может, скандирование взрослых блямб не позволило крохотному ростку диалектики перепрыгнуть на следующий виток эволюционной спирали? Много вопросов! Кому отвечать? – Дарвин мёртв, Библии довериться большинство из нас не в силах.

И всё же прислушаемся! Поищем ответ не в громах и молниях, но в тихом дуновении ветерка. Расслышим его сквозь сытое и самодостаточное скандирование взрослых человеческих блямб. Слышите?


* Либидо (в широком смысле) — это энергия инстинктов жизни, любая психическая энергия, лежащая в основе стремления к созиданию, любви и гармонии.
** Теория когнитивного диссонанса была предложена Леоном Фестингером в 1957 году.