Спасти Гиперборею неоконченное

(Продолжение "Любви достойна только мама")
Спасти Гиперборею.


Поля, массонская Поля..
Светит луна или падает снег, —
Счастьем и болью вместе с тобою.
Нет, не забыть тебя Поля с вовек.
Поля, массонская Поля...
Сколько дорог прошагать мне пришлось!
Ты наша юность, ты наша воля — ты самая лучшая Поля из всех!!!!
(Это наш замечательный брат придумал, которого тут в романе зовут Ильяс)

В клетке твоей, льётся юный ручей
Он же перестанет биться, перестанет биться
Жизни твоей из долин цветущих огней
Больше не случится, больше не случится
Время ведь нельзя остановить
Пока кровь кипит
Покажите мне далеко, то прекрасное далеко
Где лучится и цветёт, цветёт, цветёт, цветёт апрель
За дорогую дорога, от источника к истоку
Где лучится и цветёт, цветёт, цветёт, цветёт апрель
Крутит быстрей, колесо запутанных дней
Что же тебе снится? Что же тебе снится?
Дом и ручей, где тоскует нежность очей
Больше не случится, больше не случится.


Пролог.
      Я давно замечаю, что масоны, находящимся под крылом древних знаний, всегда под крылом удачи. Я, Лизавета Вандерлин, не исключение. Теперь я так быстро стала Великим Досточимым Мастером. Ещё на шаг ближе к магистру Ротгерту.
     "Случайно", на удачу (но не без усилий, я поступила в Мюнхенский Университет имени Людвига и Максимилиана в Германии на специальность нейробиологии. Заочно.
     Роди, Кэр, Эми и остальные друзья поступили тоже, за компанию, но на технические специальности. Мы всегда любили учиться новому! Раз в полгода в прекрасный, величественный и полный загадок Мюнхен мы ездили на сессию.
      И вскоре я поняла, почему меня, беспечную модель, до мозга костей творческую девчонку, потянуло в неведомую страну учиться тому, с чем никогда не сталкивалась. В. А. В. (Великий архитектор Вселенной приоткрывает завесу древней высокоразвитой цивилизации…
      Я видела сон, что должна буду попасть в параллельную цивилизацию, официально считающейся умершей (но скорее всего, возродившейся в другое измерение. Потом много читала старинных книг с Роди. Такой эксклюзив был только в библиотеке вуза.
      Великая Гиперборея, страна бессмертных, утерянный рай. Люди там никогда не умирали от старостей и болезней, лишь от пресыщения.
      Там лежит места вечный снег, но при этом тепло и вечное лето, отчего создаётся впечатление, что живёшь в ботаническом саду с сахарной пудрой.
      Там лечат руками. Летают на энергетических пирамидах, созданных силой мысли. Пьют Ормус из моноатомного золота вместо всех лекарств, а порой и вместо еды. Живут по 1000 лет.
      Они не знают слов магия и высокие технологии, потому что для них это обыденность. Они в этом родились и жили и не знали другого.




             Глава 1.
               

      Как-то мы спонтанно медитировали с Роди в парке, вкушая аромат цветов и весны, как никогда счастливые. И в мыслях не было никакой мистики, но вдруг ни с того ни с сего на нас налетела стая рыжих сов! И нагло стала есть наши орешки, полезли к нам в сумочки. Всякое, конечно, бывает, но совы — не ручные звери.
      Тем же вечером мы в последний раз наведались с Роди, но уже в старинную городскую библиотеку, напоминавшую готический замок, охраняемую двумя каменными львами. Мы сразу наткнулись на толстенный потрёпанный журнал о старинной массонской ложе. И надолго зависли на изображениях акации, шахматной доски, мечей, доспехов тамплиеров и даже первых роялей.
      Мы узнали, что наши собратья из прошлых веков путешествовали между мирами, будучи бессмертными алхимиками. Гиперборея была их вторым домом. Но как-то их постигла экологическая катастрофа, и они просят у современников помощи…
      Роди перелистнул ещё страницу, и мы ахнули.


ТЕЛЕПОРТАЦИЯ.

      Обращается верховный магистр, тот, что с жёлто-голубой попоной, в амулетах, не тая благородного лица.
      "Ответь, всяк сюда желающий войти, зачем тебе Гиперборея? Если ты франкмасон, то ложа Диких Медведей всегда рада тебя принять в гости, если иностранец, учёный, мы всегда рады принять тебя в свои ряды. Если искатель вечного рая — заходи! Если твоё сердце чисто, ты найдёшь здесь мудрость и величие.
     Но если пришёл ты с корыстными мотивами, знай, что не будет тебе пощады в нашей колдовской стране. Если ты представитель иллюминатов, серых, желающих отнять у человечества прошлое, то будет "твой язык вырван, горло перерезано и тело захоронено в неизвестном месте" [слова из массонской клятвы], если встанешь на нашем праведном пути.
      Да хранит тебя В. А. В.
      — В каждой ложе предатели… — вздохнула я, — поэтому и клятва кое-где страшная.
      — Именно, — ответил Роди.
     А вот и заветный рецепт зелья для телепортации…
     В принципе, ничего сложного для опытной ведьмы-вегана. Моноатомное золото, серебро, медь, настоянные на рубине, столовая ложка пыльцы, нектар, капелька фосфора, сушёный клевер и ещё с десяток вспомогательных компонентов. Мы замешали это с Роди и разлили по кубкам.
      Вспомнился "Талисман" Стивена Кинга, где Джек, главный герой, пил виноподобную жидкость перед тем, как отправиться в параллельный мир. Сколько ему там довелось пережить, ему, двенадцатилетнему мальчику… Правда, Джек точно знал, в отличии от нас, зачем ему надо быть в Долинах.


Часом раньше.
      Мы последний раз попрощались с Кристиной Плимут Фурией, что нашла себе дневное прибыльное место в ТЦ, похожем на наш Гринвич-лабиринт, где всегда стоит какая-нибудь ретро-машинка с красной ленточкой. Ей так понравилось быть моделью, по стопам моим пошла, что нельзя было не нарадоваться.
      Мы только наказали ей (правда, без особых надежд) не буянить сильно, зная, что она неизменно будет "улетать" по ночам... Ну да ладно, врагов у меня уже практически не осталось. Только армия поклонников творчества и её, несомненно.

      Как типичная девушка, я собрала вагон и маленькую тележку вещей. Горы косметики, фен, платья, купальники и... синтезатор. Роди катался со смеху и говорил, что мне пора в "Горячую десятку Анны Романовой" с Радио СИ, Список самых "необходимых" вещей в Гиперборее. 3 место купальник — девочка, вспомни, там снег!, 2 место — зарядка для телефона. 1 место — синтезатор! Я дула губы и настояла на своём: Гиперборея — цивилизация высочайшиих технологий, у них есть электричество и даже больше, ну а без синтезатора... Не кормите меня неделю, ладно, но без музыки я счахну.

Телепортация осуществлена.
      В полдень, день начала трудов вольных каменщиков, мы (я, Роди, Кэр, Эми, Анжи, а также Ханна и Саймон минутой позже нас), совершив ритуальное омовение, прибыли к указанному люку на площади Мари;енплац. На нём масонская символика. Тени от четырёх столбов должны лечь точно на циркуль, а значит, год должен непременно содержать цифру 17. Июль. На небе пускай будет Венера, Меркурий, Юпитер.
       Сегодня именно тот день, когда учтено это все…
       Саймон, наш масонский капеллан, ходил с Ханной вокруг нас, брызгал ладаном и читал заклинание назубок: "Magnum Architectum Universi, me novere hic et nune ad Hyperborea et ibi manere quambi" (Великий Архитектор Мироздания, благослови меня переместиться здесь и сейчас в Гиперборею и оставайся там со мной, где бы я ни был, прошу). Кошки, собаки и паук Лео тоже ходили кругом. Они тоже должны были переместиться с нами. Оставить их в Германии не на кого — Кэр отправляется с нами.
        Я почувствовала, как по всему телу вместе со сладким ароматом ладана разливается любовь! Знакомое чувство, только теперь оно в разы сильнее!..
        Дальше все померкло, мы оседлали каждый по лебедю-ангелу и полетели куда-то в серебристый водоворот…


              Глава 2.
                I.

       А ларчик просто открывался…
       А на том конце (свете?..) врата рая кованые, с затейливыми узорами открывались…
       И мы всей гурьбой очутились на крохотном пяточке отвесной скалы. Чудом не растолкали друг друга и не повалились в бурлящую внизу, по булыжникам, реку.
       Осмотрелись, и мурашки поползли от прекрасного вида! Столько звёзд на небе, блестят, как искры от шара в клубе. Если долго смотришь, голова кружится. Какие-то драконы летают и обычные орлы.

       Воздух был такой чистоты, что мы тут же ощутили себя заядлыми курильщиками до этого. И трава… как во сне, мягкая, пушистая и яркая. Как на заставке Windows, как в самых ярких детских снах!
      Перед нами были ещё кованые ворота, и по обеим их сторонам дежурили со скрещенными саблями стражники-тамплиеры.
      — Кто вы и зачем пожаловали? — строго спросили они. Наверное, вид у нас был слегка растерянным.
     — Мы… в Гиперборею.
     Тут мы догадались переглянуться и глазам своим не поверили! Наши лица, причёски и голоса изменились, мы были с нашим сознанием, но уже немножечко не мы! Вот поэтому-то и сконфузились так. Особенно приятно удивили наши глаза — они налились нечеловеческой колдовской силой.
     Кажется, только Роди знал, в чём дело. И смело заявил:
     — Спокойно. В параллельных мирах мы не можем не быть другими. Главное, рассудок на месте. Советую оставить имена и всё связанное с той реальностью за этой дверью. Смешение чревато. Но спокойно. Вы сейчас сами вспомните, кто вы ТУТ.
     Мы переглянулись снова.
     У Саймона светло-голубые глаза светились изнутри. Кудри стали длиннее, а на голове вместо красной шапочки капеллана с кисточкой была разноцветная шаманская.
     — Священник там, проводник в тонкие миры тут. Прошу любить  и жаловать. Хавьер. — сказал он. — — О, какие воспоминания… Я уже воплощался здесь. Мастером-алхимиком. Я умел лечить, дав выпить стакан воды, настоянной на разных минералах. Ещё я был священником в Германии и состоял в Ордене Красного Креста тамплиеров, мы защищали бедных, поднимали культуру. В общем-то тамплиеры и отзывались о себе всегда, как о бедных рыцарях, странствующих по свету в поисках духовных богатств.
     Мы слушали с большим интересом, и не сразу переключились.
     — Меня зовут Бекки, — продолжила Анжи, из брюнетки ставшая шатенкой с бирюзовыми глазами.
     — Джоанна, — представилась Эми, волосы которой стали как из огня, а глаза как изо льда. — Я тоже тут жила доброй колдунье-травницей. Шепталась с богами, двигала реки, облака и даже планеты. Никогда никого не обижала, всем помогала.
     — Ты и сейчас такая же! — сказал Ротгерт.
     — Алия, ну почти как Анна, Ханна, — сказала моя свекровь, ведьма Ханна. Её красота тут била по глазам.
     — Соломея! — вскричала я и сделала с места сальто, что вряд ли повторила бы в родном мире. — Танцу-уй, Соломея, та-анцуй. Спутницу Воланда иначе не назовёшь. Чувствую, что воплощалась здесь тоже, но пока не очень помню… Позже всё прийдёт, думаю.
     — Ну а я Воланд, неизменный Воланд, — ответил Роди. — Это там я отсюда. А здесь не оттуда. Это я о том, что здесь впервые я себя так назвал.
      Воланд был в длинном плаще, с амулетами, с диким взглядом и с ещё более хитрым лицом.
      Когда мы вновь "перезнакомились", это сработало прямо как посвящение в градус, мы наложили правые руки друг на друга. И подошли уже к стражникам. Роди назвал им кодовое слово магистра и пожал руку особым масонским приветствием.
      — Так что же вы раньше не сказали, что масоны! — обрадовались те, обнимая нас. — Своим всегда рады. Мы так понимаем, вы сюда пришли по делу, о котором имеете смутное представление. Да мы и сами не в курсе, это уж вам скажет Вааль… Король, главный шаман.
      Но вы не торопитесь, время-то здесь не терпит суеты. Пообщайтесь  с местными, чуть узнайте обстановку. Идите прямо по тропинке, там деревушка.
      Мы поблагодарили за мудрый совет и отправились в указанном направлении, любуясь природой, похожей чем-то на нашу Карелию.Крутые вершины, свежайший прохладный воздух и буйство природы.
      А с нами вместе шли две рыси, три пумы, дымчатый леопард и барс в миниатюре — примерно в три раза больше домашней кошки. Шли и ластились. Это мои кошечки. Два племенных лабрадора превратились в таких же размеров йети (хотя мы с Роди спорили, йети или ленивцы), тоже ласковых. Лео стал огромных размеров, и тоже пушистый, фиолетово-зелёный, и сидел теперь то на моей шее, то у кого-то из друзей, как пиратский попугай, приносящий удачу.
      Вот таким должен быть север, думала я. "Как в Европе, где почти не бывает зим, ну каких-нибудь минус пять" — напевала песню Градусов. Снег как сахар, солнце светит. Это человек своей разрушающей деятельностью создал лютый мороз, а когда-то везде было лето, как-то говорила мне Ханна.
       Гиперборейцы, как и Атлантида, были стёрты по разным версиям: от извержения вулкана, от высочайшего уровня радиации, от которого вскипело всё живое, от цунами. За что? Тоже нет однозначного ответа: за гордыню, что почувствовали себя равным богам, уничтожены своими врагами, бывшими учителями, в войне — лемурийцами.
       Но, как мы видим, какая-то часть выжила, и немаленькая, если верить той карте, что мы видели в журнале.
       Вопросов, конечно, много. И мы здесь затем, чтобы всё это выяснить.



                II.


II.

       Мы набрели на деревню Ейейентуки (наверное, аналог земных Ессентуков?) Ха, минералкой нас угостили, бесподобной, и такой, чёрт, концентрированной минералами, что мама родная, вода в водоёмах в сравнении с ней просто дистиллят!
       Местные жители отнеслись к нам очень дружелюбно, как будто нас только и ждали.
       Публика была разномастная: эльфы, колдуны, шаманы, бесплотные духи. Всех их объединяло одно — природная одарённость. Мы сразу почувствовали себя как герой рассказа Роберта Силверберга, поэт, попавший на планету, где таланты были обыденностью. Местные все играли на разных причудливых инструментах (вроде тех двух кругов, которые появятся в следующей главе), с колыбели пели, танцевали и рисовали.
       Всю работу по хозяйству, сельскому и домашнему, строительству и прочую рутину выполняли роботы, так что большую часть времени люди были предоставлены творчеству. Неудивительно, что они не знали конфликтов, болезней, депрессий
      Был конфликт только между прежними цивилизациями: атлантами и лемурийцами, но об этом провинциальные жители сами ничего не знают. Лемурийцы затеяли войну и стерли память, поэтому нам поручено всё узнать у Вааля…
      Они, конечно, расспросили про Землю. Были в шоке от нашего пенсионного возраста, холодных зим, пробок. Но порадовались и за наше искусство.
      Сами они перемещались в крупных городах на тетраэдрах — эдаких энергетических сгустках, сделанными верховными шаманами. Тетраэдры выглядили как твёрдые, геометрически правильные двойные пирамидки, но состояли полностью из энергии. А в деревнях, вроде этой, люди перемещались на единорогах. Это не старый век — они обгонят любую гоночную машину, ещё исполнят желание. Но после недавних событий единороги все почти разбежались — они не переносят зло.
      Нашу масонскую компанию поселили в двух-пятиэтажные замкии с внутренним убранством пятизвёздочных отелей. Городские просто с большим числом этажей. Просто так поселили. Деньгами в этой стране почти не пользовались — просто никто никому никому ни в чём не отказывал, в рамках разумного.



      
    Глава 3. Встреча с Джорджи Фабиллози.

       
      Шаман с длинными фиолетовыми прядями с камушками и бусинками, бородой и татухами с египетскими символами сидел в кругу качающихся в трансе и поющих и играл на каком-то интересном инструменте. Чёрный круг в белом кругу. При вращении их и трении друг о друга они издавали звуки.
      Я не сразу узнала эти чёрные глаза, идеальной формы брови… Не хотелось их вспоминать…
      Внезапно всё поплыло перед моими глазами, круги инструмента вдруг развернулись в длину, размотались, как клубок ниток, украденный котёнком! На чёрном и белом появились клавиши, октавы, полутона… И вместо медитативной музыки я уже слышала Шопена фа-диез минор. Поплыло все, я вот я уже сижу в огромном зале Консерватории, растворяясь в его божественной обстановке. И её создаёт вместо шамана восходящая звезда Джорджи Фабиллози…
      Не заметила, как сама впала в транс и сказала всё это вслух. Роди усмехнулся:
      — Соломея, какая муха тебя укусила? Какой фа-диез минор в Гиперборее?
      ("Но она же величайшая, значит  и музыка здесь величайшая? Просто аранжировка другая, а ты не играешь и не узнаёшь, вот и всё. Сколько тебе предлагала")
       — Воланд, сейчас ты не прав, дорогой… Я теперь вижу тональности в цвете, а окружающий мир в музыке… И в параллельном мире я вижу наш.
       — Первая любовь, всё ясно, — вздохнул Воланд. — Что ж, пообщайся, я не злюсь. В Гиперборее его зовут Джек или Джеки. Я уж и забыл о нём.
       — Милый, хватит, ты же знаешь, я люблю лишь искусство и тебя, — успокоила я мужа и поцеловала. Ложь, наверное, сладкая. И тихо позвала Джеки.
      Он наконец взглянул на меня, узнав давно, но не прервал Шопена. Он целиком растворился во мне, но продолжал играть — мастерство великого пианиста. А потом опять музыка захватила.
      Пока играл Шопен, мы с Роди догадались сбегать до чемоданов и проверить мой синтезатор. И кто бы сомневался! Он стал такими же кругами, чёрным и белым, соединёнными по центру!      
      — Привет, моя Соломея, я так соскучился.
      Когда Джеки закончил концерт и отпустил витающих в раю зрителей, подошёл ко мне и стиснул в тугих объятиях. Энергетика впилась в меня роем жужжащих разозлённых пчёл — Лиззи, как ты посмела… совсем страх потеряла? Я не протестовала, нет, я забыла обо всём, не зная, как посмела.
      ("Тебе не кажется, что Роди уже не тот Воланд?.. Нет? Потом поймёшь, о чём я. Впрочем уже первые звоночки есть — он не узнал Шопена. Потому что он пустышка, хоть и старший, а старейший в Ордене и жизни — это я… Ты вообще ещё многое тут узнаешь, Лиззи. Но главное это…")
      (Чёрт подери, в другой ситуации я бы посмеялась, но этот взгляд, пронизывающий, не спутать ни с чем)
      (Да, Воланда)
      А потом был пикник, душевный, как в школьных лагерях. Публика расселась на покрывала и принялась за мороженки, чаи, настойки, съедобные травы и коренья, выставленные на шведском столе.
      Он протянул мне кофейный напиток с зелёной пенкой — мой навек теперь любимый, пахнущий хвоёй кофе с кедровым молоком. Потом мы с ним сходили к столу и набрали полные тарелки брусники, манго, неведомых семян и слишком большой черники.
     — Это не черника, не голубика, а местная волчья ягода, — пояснил Джеки, — Она не ядовита, наоборот, убивает всех паразитов. А вот чай матча… по вкусу как горная ледяная речка, попробуй. А костяника, смотри, она как чёрная и красная икра! Да, она двух цветов…
     Я и не заметила, как к нам присоединились Бекки, Джо и Керри, хотя Керри не преминула указать мне на Роди, беседующего вдалеке с двумя нимфами, исконными гиперборейками. Я  знала, что муж притворяется, он просто хочет усыпить мою совесть, бдительность, чтоб я не мучилась. Совесть уколола — никто не понимает, как муж! — но не более…
     А мои подруги попали под очарование восходящей звезды. И Джеки уже с видом экскурсовода, довольный, ведает нам тайны.
      — Сколько у тебя концертов было, Джорджи? — спросила я, забыв, что на земные имена табу.
      — Тринадцать. Твоё любимое число, Соломея. А у тебя?
      — Так же примерно. Не считала. Джорджи, а давно ты здесь?
      Колючая энергия царапнула мои ноги в качестве предупреждения. Ок, ок.
      — Годик назад. Здесь мой настоящий дом, утраченное прошлое. Я ведь тоже был лемурийцем. Пять метров роста, два глаза спереди, один сзади, третий, вытянутый на макушке череп и… человек-амфибия. Жил во-он в том озере, — Джек показал рукой на Саам-Саиозеро, — ну и на суше тоже.
       — Интересно как! Я тоже чувствую, что мы с друзьями отсюда. Кажется, мы были атлантами… Или лемурийцами.
       Он стиснул мои руки в своих горячих ладонях.
       — Я помогу тебе и твоим друзьям освежить воспоминания! Приглашаю сейчас, после транса, прокатиться в моторной лодочке по реке Севиль, которая течёт из озера в обратную сторону, вверх. Редкое явление.
       — Конечно, согласна! А мы все поместимся?
       — Не переживай, Лиззи! — Джеки сверкнул сатанинским взглядом.
       ("взглядом Воланда…")
       ("Тебе не кажется, что Роди уже не тот Воланд?.. Нет?..")
       Я встала и пошла собирать друзей сама не своя и от захлестнувшего счастья, и от лёгкой щекотки страха перед Джорджи.
        Неужели год или два назад мы смертельно гоняли на машинах, желая убить друг друга? Это точно не приснилось мне?..
        От ненависти до любви ровно такой же шаг, как и наоборот.





      Глава..
   
     — Берите с собой вкусняшки с пикника! — объявил Джеки, собирая всех на берегу. — Будем задобрять своенравного духа.
     Мы визжали, как дети в предвкушении сказки. И собрали гостинцы.
     Джорджи Фабиллози усадил нас всех в огромную спортивную моторку защитного цвета, сел за руль, и с диким рёвом мотора мы понеслись по Саид-озеру.
     Джек параллельно рассказывал:
     — Друзья, знаете, все воды Гипербореи перенасыщены золотом, серебром, медью, кремнием и другими полезными металлами и минералами в количестве одного-двух атомов. Это состояние, моноатомное, легко усваивается нашим организмом. И открываются сверхспособности. Но вы постойте, с непривычки можно наглотаться до шокового состояния! И да, вода чистейшая, можно пить без кипячения. Только очень уж насыщена микроэлементами. Привыкайте постепенно.
      Мы послушно кивнули и осторожно попробовали по глоточку.
      — А какие тут живут рыбы? — спросила Бекки.
      — О, всякие. И совсем не те, что ловятся на Земле на удочку. Они огромные и миролюбивые, как киты, легко приручаются. Опасные водятся только в ущельях и на большой глубине. Эти чистят воду. Большинство из них млекопитающие. Вон, смотрите!
       Две рыбы выплеснулись над водой. Одна длинная, как угорь, а другая толстая и неповоротливая, как ламантин. От последней нас окатило водой.
      Вдруг Джек стал сбавлять скорость, круто развернулся и причалил к берегу.
      — Предлагаю сделать восхождение и скатиться с горы на лыжах, будучи в летней одежде, ведь здесь снег вместе с цветами в горах и летают стрекозы!
      Мы взбирались на паровозике на вершину. Виды заставили трепетать мою душу художника и друзей. Обязательно вернусь сюда завтра и порисую часов пять. Время ведь здесь течёт по-другому…
      Опять сказала это вслух.
      — Да, Соломея, киса. 36 часов в сутках.
      — Сутки на земле и правда короткие, только встанешь, умоешься, сходишь на работу — и всё, опять спать! — вздохнула Бекки. — Хорошо, что ресницы нарощенные и красить не надо.
      — Забудь про работу. Завтра пойдёшь рисовать со мной и Кэр... Кэрри. — сказала я ей.
      Снег серебрился на вершинах. Мимо нас, совсем не боясь, летали орлы.
     Когда мы здорово накатались по крутым вершинам и забрались обратно в лодку, то увидели движущийся силуэт на скале. Как мы перепугались сначала! Но Джеки успокоил: это тот самый призрак, застрявший в скале. Один из первых титанов.
     Джеки продолжал рассказывать, и мы узнали много нового. Атланты давным-давно были учениками лемурийцев, переняли их высокие технологии и жизнь богов. Но потом поссорились, и теперь эти два клана в вечной вражде.
     Этот титан на скале — погибший от рук учеников Старейшина лемурийцев, а потом и коллективное сознание. (Я сразу вспомнила Хозяина и Хозяйку на кладбище, по разным учениям, либо первый покойник, либо коллективное сознание усопших).
     Ещё, кажется, стало ясно, откуда пошла легенда о Мастере-Вольном-Каменщике, первом масоне, заколотом циркулем неблагодарными учениками, желавшими все тайны и сразу. И вообще масонство, как учение, — из этих древних ушедших эпох.
     — Загадайте желание и сделайте свои подношения, — предложил Джеки в завершение. — Если ваши души чисты, в чем я ни на минуту не сомневаюсь, Мастер будет к вам добр.
     — А можно три? — заискрилась я. — Пожа-алуйста, дух…
     — Да хоть десять! Но если разозлишь, пеняй на себя.
    Вот так, то киса, то пеняй на себя. Ладно, рискнём.
     Каждый из нас сходил с лодки поочереди, угощал Мастера и беседовал с ним тет-а-тет. Когда дошла моя очередь, я не выдержала и задала бестактный вопрос. Наверное, переволновалась.
     — Почему ты, великий Мастер, не озлобился? Тебя приковали к скале на поклёв птицам, а ты людям Джином стал?!
     Скала задрожала, несколько булыжников сорвалось с неё, чудом миновав нашу лодку. Я прикусила язык.
     — Лизонька, все дерзости остались на Земле, — ласково улыбнулся мне Джеки, которого камни, казалось, огибали по дуге.
     Или "яещёпокажутебекиса".
     Но три желания я все равно озвучила. Что бы ни было, выбирать не могу. Тихо прошептала, чтоб он не слышал:

1. Расскажи мне, Мастер, всю правду о Джеки; являются ли Ротгерт и Джек кровными братьями? И сыновьями Хавьера и Алии? Или мне это приснилось?
2. Прошу, дай мне возможность ДРУЖИТЬ с Джеки без ущерба для моего брака.
3. И ещё. Знаю, что мы с друзьями пришли сюда не отдыхать, а были избраны задолго. Можешь ли ты давать подсказки?

     — Будет сделано, — ответил громогласный голос, так похожий на голос из медитаций, что сказал, например, "Беги от Джима". — За ответом на вопросы приплывай сюда на лодке одна.
    — Спасибо, спасибо, Маэстро! — и я сложила руки в жесте "намасте".
    В моём весёлом крике потонуло обречённое "2 пункт невозможен"...
    Дальше мы плыли по бурной реке, которая действительно неслась из озера в горы вверх, вопреки законам гравитации. Такая же есть у нас в Африке, она меняет направление течения.
     Мы вошли в Севиль. С видом бывалого капитана, напялив тельняшку и кепку и напевая Песенку Герцога, Джеки крутил руль, поддаваясь бурному течению, лихача от берега к берегу. Мы с друзьями подпевали хором.
     Так мы плыли почти до самого конца маленькой речки. И в нём нас поджидала цепь гротов и подводных камней. Река уходила в подземные воды.
     Джорджи Фабиллози и не думал сбавлять скорость. Он был в трансе, он крутил руль, как крутил два круга инструмента-аналога пианино в Гиперборее. Пел. Друзья тоже впали в глубокий транс.
     Кажется, только я задумалась о том, что мы разобьёмся и, увы, знала, что это не сон.


II.
     — Ты решил нас потопить! Если ты жил здесь год, говоришь, ты прекрасно знал про грот и водопад вверх! Ты намеренно потащил нас сюда! — вскричала я и попыталась пробраться к рулю, но Джеки был богатырски силён.
     — Не всех вас, — ухмыльнулся Джеки улыбкой Воланда. — Тебя.
     Я увидела, как реальность вдруг распалась на две. Две параллельные жизни — по гипотезе, их возникает неисчислимое множество каждое мгновение, когда мы должны сделать выбор и мучаемся. В одной из них мои друзья развернулись с Джеки и плыли целые и невредимые обратно. В другой были только он и я за считанные минуты до катастрофы…
     Быть в двух местах одновременно? Перемещать ничего не подозревающих людей, как пешек в компьютерной игре? О боги, сомневаюсь, что на это способен был даже Роди… По крайней мере мне не демонстрировал.
     — Либо ты будешь со мной навечно, либо мы вместе утонем, — сказал Джек. — Выбирай.
     — Что за средневековье, — поморщилась я.
     Но он опять сгробастал меня в охапку. Кажется, даже нажал на тормоз. А может, просто для меня остановилось время… Забылось всё, всё стало не важно.
     Я верила, что он затормозил, это было бы так романтично, но на скорости восемьдесят километров в час тормозной путь заходит далеко за грот и водопад… Всё вокруг стало как будто в желе, ещё более медленным. Впервые смерть смотрела мне, бессмертой, через плечо. Мы почти не заметили, как лодка раскололась надвое, что-то в ней взорвалось, а сами мы уже плыли на глубине, обнимаясь под водой, как в лучших кинофильмах.
     Не все оказались пешками. Роди перекочевал в нашу реальность. (Зачем я ему теперь, изменщица?) Схватил меня и потащил наверх, отчаянно гребя.
     ("Но ты сам виноват, Роди, ты больше не Воланд, ты не ВСЕМОГУЩИЙ,  теперь это ОН").
     Мне показалось?.. Мы все трое барахтались, как самнамбулы, но мы, чёрт подери, дышали под водой!!! Дышали!
     Джорджи-Дон дышал мне в шею щекотно водой, мурлыкал что-то своим очаровательным голосом.
     Перед глазами плясали разноцветные круги. Как эхо, в воспаленном мозгу Сара Тидуелл-Хохотушка со смехом рассказывала страшную легенду утонувших детей тех, кто изнасиловал её. Умирая, она прокляла.
      "Здешних вод, перенасыщенных золотом, серебром, медью и кремнием" мы наглотались целое море, прежде чем нас обнаружили и спасли те самые рыбы, про которых ещё час назад рассказывал Джеки. Их привлёк яркий свет наших масонских Талисманов, ведь обычно они не заплывают в такие бурные реки.


Глава

Я проснулась у себя во временном доме, который нам любезно предоставили местные. Рыси, пумы, леопарды и йети разложились вторым слоем на пушистом ковре-искусственной шкуре. Лео, о котором я совсем позабыла в пылу страсти, и который побывал со мной на глубине реки, сейчас, как ни в чём не бывало качался на потолке. Он, как всегда, превратил штору в паутину на люстре. Эх, что я скажу владельцам замка, ну ладно.
      Вскоре ко мне зашёл проведать наш брат Ильяс из другого города. Я слышала, что все они подтягиваются через разные порталы.
      На Земле его зовут Оскар. Он поэт, связан с политикой, как и его друг Нильс. Благодаря их активности в нашей ложе Пепел Вечности их можно было назвать полноценными замами Ротгерта. Всё время благотворительные проекты, экскурсии, совместные поездки.
       Я приподнялась на кровати, чтобы обнять Ильяса, но он строго сказал лежать и беречь силы. (Хм, я точно жива или это уже чистилище?..)
       — Лежи, лежи! О, как ты бледна… Так, сейчас не двигайся.
       И он начал рисовать на одеяле какие-то знаки пальцем, а они становились видимыми, вполне осязаемыми, из морской пены! Некоторые руны я узнала. Ещё были луны, звёзды, акация — масонские символы.
       — Болезнь, как комета, пусть летит и не задевает. Ключ, замок, язык, — прошептал Ильяс, а потом прикоснулся ладонью к моему лбу. Я тут же почувствовала себя заново рождённой. Окончательный эффект наступил, когда друг налил мне травяного горького и согревающего чая.
       — Спасибо, Ильяс, дорогой! Как ты этому научился?.. Точнее, кто-то из местных?
       — Местные помогли вспомнить, да. Но вообще я тоже воплощался здесь целителем… Как Джоанна. Так что мы вернулись сюда домой!
       Я блаженно улыбнулась.
       — Ильяс, а скажи ещё, через какой портал ты проходил? Через мюнхенский? Но ведь там надо было соблюсти часы, минуты,дни, градусы падающей тени, чтобы было 17, и как раз в это редкое мгновение тебя не было с нами..
       — Через питерский, — брат пожал плечами. — Журналов-то много, порталов тоже, просто они разбросаны по свету, а лживая история промывает нам мозги и говорит, что Гиперборея мертва.
Предвижу твой будущий вопрос и отвечу на него частично, от чего её спасать — явно не от сплетен.
     Помимо рассказанной тебе, верно, Джеки истории конфликта Учителя и Ученика грядёт экологическая катастрофа. Что-то идёт из нашего мира, какая-то угроза, но что?.. Стало слишко много Теней. Летающие Бабы Яги сводят с ума даже местных. Они могут намочить во сне лица своими тряпками, смоченными в ступе, и у человека начинают выходить наружу мозги… Брр!
      — Мини летающие Бабы Яги сводили с ума и нас с Джимом на Земле, ныне покойным другом, — поделилась я. — И только Ханна научилась присыпать весь дом тальковым порошком, его они почему-то боялся.
      Джеки! — неожиданно Ильяс посмотрел куда-то слева от меня, и груда цветастых восточных подушек зашевелилась. Я и не знала, что он здесь! — Вот он всё знает и молчит.
      — Неправда, — пробурчал пианист, бледный, как его родные белые клавиши, — Я тут всего, всего год.
      Ильяс пожал плечами и тихо, чтобы не слышал обессиленный, прошептал мне:
      — Мы терпели его слишком долго. И то по большей части из-за того, чтобы дать тебе возможность наиграться и пресытиться. Мы же все видим, сколько вас связывало на Земле. Это один из принципов Гипербореи. Нынче исключим. Какой твой голос, Соломея?
      И тут я приподнялась, хотя голова слегка закружилась.
      — Да, конечно, да! Я поняла сегодня, будучи бессмертной, какую чудовищную ошибку мы совершаем. Мы медлим, пресыщаемся, думаем, что впереди всё равно вечность, но время — такая пластичная штука, что оно даётся тем, кто его ценит, и ускользает от тех, кто его тянет. Зло надо рубить на корню.
       — Фигушки вы меня исключите. — прошипел Джеки, морщась от нестерпимой боли. — Я родной брат Ротгерта, я ему и подкинул эту всю идею. Лизка, ты ведь это спрашивала у Духа скалы? Вот и узнаешь всё подробно.
       От того, что он назвал меня земным именем, наш замок тряхнуло, как при мексиканском землятресении.
       Ильяс подхватил меня на руки и понёс в другую комнату. Местные заботливые феи решили, что мы с Джеки муж и жена в ссоре, это, конечно, меня рассмешило.
       — Но будет у тебя ещё одно испытание, дорогая, — с грустью вдруг сказал друг, укладывая меня в пушистую царскую кроватку. — с ним последнее, прежде чем он навсегда с позором покинет ложу (неважно, создатель он или нет). Концерт, у него здесь запланирован Великий Адский Концерт. Во что бы то ни стало переиграй его!
        Я улыбнулась и поднесла свой кулачок к его. Окей, да я бы и сама так поступила!