Конфуций

АНЕКДОТЫ ИЗ ЖИЗНИ ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫХ ЛЮДЕЙ
http://proza.ru/2023/03/27/322

Современники говорили знаменитому философу Лао-Цзы, что он даже умнее Конфунция. -- Это потому, -- отвечал философ, -- что за оградой высотой в 10 чего-то там китайской меры длины видно всякому, а за высоким забором не видно никому. Это к китайской мысли: "Мудрец проходит в толпе незамеченным"

Всякий знает, как тягостно присутствовать на похоронах. И поэтому люди стараются избегать подобных мероприятий. Но не все... Однажды учитель Кун (Конфунций) присутствовал в одном храме на погребальном обряде и постоянно спрашивал у монахов о деталях обряда. -- Ну и ну, -- перешептывались присутствующие, -- а еще говорят, он хорошо знает ритуал. Спрашивает и спрашивает. Когда Конфунцию сказали, какие сомнения бушевали в груди присутстующих о его учености, он сказал: -- В таком месте спрашивать и есть настоящий ритуал. Мораль этой басни я так и не понял, и потому передаю ее, как слышал сам.

Конфунций проходил уроки музыки у известного тогда музыканта. Его научили мелодии. Через несколько дней он, разучив ее, продемонстрировал свои способности педагогу. -- Хорошо, очень хорошо, -- похвалил тот. -- Можешь переходить к следующей. -- О нет, учитель. Я понял мелодию, но плохо уловил ритм, позволь мне еще несколько дней потренироваться. И еще несколько дней он усердно пиликал на лютне, пока снова не явился на сдачу зачета. -- Молодец, получай петуха ("5"). -- О нет учитель, я еще не освоил построения. Через несколько дней опять настала очередь зачета, и в очередной раз Конфунций отхватил очередную порцию похвал. -- Ну теперь ты освоил и мелодию, и ритм, и построение... -- О нет учитель. Позволь... -- Блин, что тебе все неймется. -- Я не понял, какой человек написал мелодию. Когда через несколько дней Конфунций рассказал о человеке, учитель поклонился ему в пояс. -- Ты понял по одной мелодии душу музыки, -- якобы сказал он и поклонился тому в пояс. Хотя если этот случай и имел место в действительности, думаю Конфунций просто заколебал учителя. И все же есть в истории смысл: по одной мелодии можно понять музыку, по одной книге выучить язык.

Два великих китайских учителя, Конфунций и Лао-цзы могли встретиться, хотя достоверных сведений об этом и нет. Но поскольку могли, значит в китайской традиции встречались. -- Я хочу, -- сказал учитель Кун, -- вернуться к древним установлениям. Только правители все подпортили: ничего не возможно добиться до истины. -- Кто судит других, -- ответил Лао Цзы, -- обязательно ошибется. На этом они и расстались. Вот такой немудреный анекдот пребывает во всех китайских школьных учебниках по сегодняшний день.

Как-то Конфунций пировал с друзьями, и как всегда умеренно. И тут вбегает слуга: -- Вай, вай, господин, -- ваша конюшня сгорела. -- Нет, но кони, дорогие кони... -- Ну и ладно, -- спокойно сказал учитель Кун. Как-то при всем его человеколюбии, ему не пришло в голову, что кони-то как раз и пострадали. Заметим, что варвары -- к котором, кстати, относимся и мы, вообще стоят ниже по уровню домашних животных, тех же коней.

Однажды некий великий государь (в Китае их было не менее десятка, и каждое по численности населения с пол-Европы), спросил сына Конфунция: -- Отец не передавал тебе никаких секретных знаний? -- Нет. Однажды он мне сказал: "Кто не читал 'Книги песен', тот не умеет говорить", в другой раз "Кто не знает ритуалов, не умеет себя вести". -- Я хотел, -- сказал государь, -- узнать одно, а получил ответ сразу на 3 вопроса: зачем нужна 'Книга песен', зачем нужны ритуалы и что учитель не оказывал никакого покровительства своему сыну.

У друга и соседа учителя Куна (как иногда называют Конфунция) умерла мать. И когда он пришел ему выразить соболезнования, нашел последнего пьяненьким и распевающим песни. Конфунций выбранил его, но все-таки выразил соболезнование и помог похоронить. -- Не лучше ли просто порвать с таким человеком? -- спросил его кто-то из учеников. -- Ни в коем случае. К узам дружбы и соседства нельзя относиться легкомысленно.

Покровитель Конфунция, крупный чжоусский аристократ, устроил праздник, на котором были пляски. Танцоры, изображая воинов, выстроились в восемь рядов и начали "атаку". Хотя в восемь рядов, по тогдашнему ритуалу, могли выстраиваться только на церемониальных царских танцах. Конфунций, знаток ритуала и человек, казалось бы далекий от всякой междуусобицы, вдруг громко сказал: -- Если уж на таких церемониях можно выстраиваться в 8 рядов, не знаю, до чего мы дойдем.

Конфунций со своими учениками проезжал мимо небольшой деревушки и увидел у дороги плачущую женщину. -- Почему вы плачете? -- участливо, как это и было ему свойственно, спросил он. -- Моего мужа растерзал тигр. В прошлом году он разорвал дядюшку, а еще раньше свекра. -- Почему же вы не покидаете этот край? -- Ах! здесь такой добрый и участливый управляющий. Где я еще встречу такого? -- Смотрите, -- сказал учитель Кун, обращаясь к ученикамю -- Плохого чиновника люди боятся больше, чем кровожадного тигра. Изо всего Конфунций умел высекать мораль и урок грядущим поколениям.

Что бы ни делал Конфунций, у него обязательно выходила или нравоучительная история или поучительная встреча. Однажды, прогуливаясь по горе, он увидел старика в оленьей шкуре. Тот играл на лютне и пел песню. Надо думать, веселую, ибо Конфунций спросил его: -- Ты беден, а поешь. Ты стар, а весел. -- У меня есть три причины для веселья. Во-первых, я мог бы и вовсе не родиться, а я живу и наслаждаюсь светом. Во-вторых, я мог бы родиться женщиной, а мне посчастливилось родиться мужчиной. В-третьих, я дожил до старости, а ведь многие умирают в молодости. Что же касается до бедности, то многие достойнее меня живут в бедности, а умирают все.

Как-то гость из тех, что как в горле кость, сказал Конфунцию: -- Как же так? Вы такой замечательный человек и не на службе, -- ибо у китайцев, как и у русских достоинство человека определяется чином. -- Если муж хороший брат и почтительный сын, он уже исправляет нравы.

Был у Конфунция беспокойный и ворчливый ученик, аристократ, потомок царского рода, живший в изгнании. Он живо боялся убийц из основанного его родителем царства. -- Благородный муж, -- вещал Конфунций, -- не знает волнений и страха. -- И что? Если у человека есть основания бояться, он уже не благородный? Как так? -- Если размышляя о своей жизни, человека не в чем себя упрекнуть, чего же ему бояться? И такой ответ китайцы считают верхом мудрости, а по моему Конфунций просто не знал что сказал, и нахлобучив важность, просто сбрякал.

Однажды два ученика Конфунция поспорили. Один из них обратился к учителю. Он указал на недостатки своего соперника. Конфунций улыбнулся: -- Цы Гун (а это так звали ученика), наверное, достиг совершенства, раз он указывает на недостатки других. У меня же для этого просто не хватает времени.

Один из учеников Конфунция отказался было резать барана на празднике духов. -- Вот как, -- сказал учитель Кун. -- Тебе жаль барана, а мне жаль ритуала. Ритуал был основой основ в учении Конфунция.

Еще один ученик Конфунция спросил учителя: -- Есть ли у духов сознание? -- Если скажу да, то люди будут морить живых, если нет -- не будут умилостивлять умерших. Так что подожди немного с ответом, вот умрешь -- и сам все узнаешь.

Однажды наследник престола, известный своим стяжательством, и обеспокоенный воровством в своих несметных садах, пожаловался Конфунцию, воруют-де много. Как бы усмирить несунов? "Ну-ну, могут поинтересоваться, нынешние нахапашие, тема весьма актуальна и для нас." -- Если правитель, -- важно ответил Конфунций, -- будет свободен от вожделений сам, то никому не придет в голову у него воровать. "У-у-у, а мы-то думали". Думали, что присоветует вам, какую лучше сторожевую собаку найти?

Ученика Конфунция пригласили ко двору занять высокий пост. Он пришел к учителю. -- Как мне следует вести себя? -- Ты -- очень решительный человек, -- ответил учитель, -- и со всем проблемами справишься сам. Ученик немного помолчал. -- Учитель, если бы вам доверили царские войска, -- попытался он зайти с другой стороны, -- кого бы взяли себе в помощники? -- Только не того, кто с голыми руками пойдет на тигра, или очертя голову бросится в бурную реку. Здесь есть определенная мораль, но -- е-мое -- какая?

Учителя Куна (как иногда звали Конфунция) спросил как-то его ученик: -- Учитель, как нужно управлять народом? -- Накормить людей, дать им оружие -- и они будут доверять вам. -- А если бы вам из названного вами пришлось бы от чего отказаться, какой пункт был бы первым в списке на вычеркивание? -- Оружие. -- А потом? -- Еда. Ибо все мы умрем, а если нет доверия, нет жизни.

Однажды некий сановник решил погубить Конфунция, человека, который ненавидел и боролся против насилия. Что ж и такие люди опасны власть придержащим. Слуги этого башибузука подпилили дерево, под которым люблил отдыхать учитель. В последний момент, услышав стук топоров, он успел отбежать. С грустью посмотрел он на место, где только что сидел и, естественно, изрек на радость и в поучение потомкам: -- Как мог меня погубить этот человек, если я ношу в себе правду неба? Тем не менее он от греха подальше покинул негостеприимное царство и перебрался в другой.

Конфунций попал с учениками в незнакомый город и там потерялся. Ученики, что были с ним, разыскивали его и нашли какого-то старика, который видел человека высокого роста (этак под метр 70, что для китайцев сущий гигант). -- Да, да, это учитель, -- загалдели ученики. -- Он очень высок. -- У него оттопырены уши. -- Точно он. -- А еще, -- и старик перечислил ряд признаков, на которые ученики радостно галдели да, да. -- Да вон он стоит, как пришибленный гусь у восточных ворот. Ученики побежали в указанном направлении и увидели: учитель все еще стоял там. Они обрадовались, а потом рассказали, как они его нашли. -- Вот видите, -- не приминул вывести мораль учитель, -- мы с вами поняли важность в поэтическом тексте метафоры. Все ваши признаки -- весьма расплывчаты, а вот "пришибленный" гусь" -- это характерно. По другой версии, старик сказал: -- Так тот, кого вы ищите перед вами, -- ибо он сам подходил под все указанные признаки, и только когда кто-то из учеников сказал, что "Конфунций похож на пришибленного гуся" старик понял, кого они ищут.

Один из учеников Конфунция отказался от жалованья. -- Вот еще шляпа, -- возмутился учитель, -- ты бы лучше помог своими деньгами друзьям и нуждающимся, чем без пользы отказываться от денег. Правда, сколько я имел дел с бизнеснемани, они-то как раз и есть самые нуждающиеся.

Один сановник, депутат ихней Думы, напрашивался давно к Конфунцию в гости. Зная по опыту, что эти люди народ крайне непорядочный и наглый, Конфунций под разными предлогами уходил от встречи с ним. Тогда чиновник прямо пожаловал в гости, и Конфунций не успел отказаться. Тогда он велел слуге сказать, что его нет дома, а сам пошел в сад и стал играть на лютне и громко петь.

Любил Конфунций стрельбу из лука и ничего нельзя было с ним поделать. Уже стариком он собирал толпы любопытных, участвуя в соревнованиях наряду с молодыми и ловкими. Хотя частенько промахивался и не был так целок. -- Учитель, -- спрашивали его ученики, -- почему Вы так любите эти соревнования? -- Потому что в промахе здесь можно винить только самого себя.

Один из учеников Конфунция спросил, как нужно вести земледельческие дела? -- Спроси об этом у крестьянина, -- ответил учитель Кун, ибо отнюдь не считал себя партийным лидером, призванным руководить всем.

-- Похож ли я на человека, -- спросил раз Конфунций у своих учеников, -- который постоянно учится и все удерживает в памяти? -- Да, учитель. -- Нет, я скорее похож на того, кто все нанизывает на одну нить.

К тяжело больному, уже немолодому Конфунцию, пришли большинство его учеников. Многие из них достигли высоких постов и пришли к учителю при полном параде своих чиновничьих мундиров. Даже аудиенция у царя могла бы по великолепию уступить этому сборищу. Однако Учитель Кун высказал крайнее недовольство: -- Неужели вы хотите обмануть небо? -- только и проворчал он.