Раиса Сергеевна

На берегах Волги.
Часть восемнадцатая. Раиса Сергеевна
Летом в деревне детей было гораздо больше, чем обычно. Многие из них приезжали из городов к бабушкам и дедушкам на летние каникулы. Большинство ребят прибывали из Старицы, некоторые — из Калинина, а кто-то даже из самой Москвы. Приехавшие дети были родственниками кого-то из наших деревенских друзей, а иные просто соседями, с которыми мы ещё не познакомились. Так или иначе, деревенские жители, давно знавшие друг друга, радовались новой встрече. Больше всего я обрадовалась девочке из Волоколамска. Она в конце того лета приезжала всего на две недели, но мы с ней успели подружиться.
На этот раз Людочка приехала с мамой. Они прибыли к бабушке — маминой маме — и собирались гостить всё лето. В их квартире в городе шёл ремонт, а папа, по словам Люды, был в дальнем плавании. Деревенские ребятишки заметно отличались от приезжих. Мы уже успели загореть на солнце, и нас «не брали комары». Городские дети, особенно только что приехавшие, выглядели белокожими с красными волдырями от комариных укусов.
Наш военный врач, проживающий в соседнем подъезде, объяснял, что такая ситуация происходит потому, что у местных детей уже выработался весенний иммунитет к укусам комаров. Весной ещё слабые одиночные комары покусали местных жителей, создав нужный, хотя и не стойкий на одно лето иммунитет к комариному яду. Поэтому на коже местных детей не было видно раздражения от укусов, а комары в меньшей степени нападают на тех, у кого уже есть иммунитет. Однако и горожанам не стоит переживать: у них тоже вскоре выработается иммунная защита, хотя это возникнет уже от большой дозы яда злых летних комаров. Действительно, вскоре городские детишки становились, как и мы, смуглокожими, а их комариные волдыри и расчёсы исчезали.
Мама Люды — Раиса Сергеевна, работала учителем литературы в школе Волоколамска и много интересного рассказывала нам, когда мы, накупавшись, дрожали, закутанные в полотенца. Она всегда брала с собой художественные книги и читала их, пока мы плескались в Волге. В отличие от Славкиного брата, Раиса Сергеевна внимательно следила за нами и присматривала за обстановкой на реке. Людочка была моего возраста, она тоже только что закончила первый класс. Поэтому её мама приносила книги и для дочки, предлагая нам их по очереди читать.
— Читатель проживает тысячу жизней, прежде чем умрет, — как-то сказала она. — А человек, который никогда не читает, переживает только одну.
После этих слов мы твердо решили, что будем читать побольше.
Мы с Людочкой учили стихи, которые предстояло заучивать во втором классе. Раиса Сергеевна всегда отмечала мою выразительность и дикцию во время этих занятий. Она говорила, что, возможно, со временем я буду писать стихи, так как у меня есть образность и чувство ритма.
Как же она была права! Где-то в подростковом возрасте я вдруг погрузилась в мир поэзии и начала писать стихи. В первые дни, когда рифма никак не подбиралась, я с волнением вспоминала мою наставницу, и, словно по волшебству, нужные слова сами приходили мне в голову. Тогда же, на берегу величественной Волги, это предположение меня немного озадачило: ведь я уже решила, что буду учиться на художника, а теперь ещё и стихи... Но Раиса Сергеевна, моя мудрая наставница, успокоила меня. Она сказала, что поэты и писатели редко становятся профессионалами; достичь этого — крайне сложно, и чаще литературные способности остаются лишь увлекательным хобби.
В том возрасте мне было трудно всё это понять, но сейчас, оглядываясь назад, осознаю, что она была совершенно права. Однако становлению моей литературной деятельности во многом помогло её замечательное «умение размышлять о мире, внимательно вглядываясь в него». Так она говорила и учила свою дочку.
— Вот, например, — говорила она, отвечая на мой вопрос об имени Славика. — Ваш возница Фёдор Петрович, сосед моей мамы, правильно заметил: он действительно умный и образованный человек. Само имя — Слава, подразумевает не что иное, как славу. А вот «славка» — это что-то поймать, словить. Вот и птичка славка ловит весеннюю радость и щедро дарит её другим — славит, раздаёт, то есть: «ловите, кто может». Так размышлял древний русский народ.
Мы с Людмилой удивлённо переглянулись.
— Имя твоего соседа — Вячеслав, — продолжила она. — По-древнерусски оно означает «славящий вече», то есть дипломат по-современному. Вече на Руси являлось главным управлением страны, центром дипломатии. Вот и славил вече — ВечеСлав. Но когда это должностное название стало именем, чтобы создать отличие, в слове поменяли одну букву и назвали Вячеславом.
Я была потрясена таким глубоким ходом мысли, и сама стала искать в словах привязки к «жизненным корням», как говорила Раиса Сергеевна. Но это не всегда удавалось. Оказалось, что для подобного анализа нужно было обладать обширными знаниями. Так, например, моё имя — Ирина, оказалось греческим и имело в своей основе имя богини радуги Ириды. А имя её дочки Людмилы было чисто русским и означало «милая людям». Кто же знал, что это так?
Мы тогда перебрали множество вариантов, и к нам подсели другие ребятишки; всем было интересно узнать происхождение своего имени. В другой раз мама Люды пообещала рассказать нам о происхождении названий городов и сёл. Но погода стояла жаркая, и нам было не до городов.
Так, погружаясь в мир литературных слов, имён и дружеских игр, мы проводили летние дни в волшебной атмосфере деревенской жизни.




Начало: http://proza.ru/2022/03/25/762
Продолжение : http://proza.ru/2022/10/25/448