Скорлупочный лунатизм-2

   

    …Или это воспоминание было более раннее, чем описано выше? Сейчас уже трудно сказать, потому что их нить давно разорвана и превратилась в отделные фрагментарные образы. Так работает человеческий мозг, да.

Другое знакомство относится к словам мама, папа. И с этими образами, которые младенец определял ранее, как «дяди» («большие», «взрослые», назовите их, как вам будет угодно).

   Она, очень красивая и привлекательная особа в солнечном крепдешиновом платье, подняла меня кверху, «на ручки», развернула лицом от себя в противоположную сторону, и проговорила вслух:
- Смотри, малыш, это твой паа-апа, папа Коля, запомни его имя!
Кто такой папа, и какова его роль, я тогда не понял, что очевидно. К тому же, довольно редко видел оного папу дома: как выяснилось много позже, папа много работал и к тому постоянно учился: на вечернем рабфаке, в вечернем техникуме, и в вечернем институте.

  Чары Луны его затягивали всё сильнее и сильнее, пока, наконец не поглотили окончательно, хорошо хоть, что «естественным» путём. Слава богам, так случилось много позже, но лунатики никогда тут своего не упустят, на этой Земле. Пока….

      Затем она развернула вновь на сто восемьдесят градусов, чтобы я мог хорошо её разглядеть (в детстве у меня внимания точно не хватало: вокруг меня крутилось очень много лиц! И это было очень  хорошо, как стало ясно позже). Она сказала мне:

    - А я твоя мама, мама Рая. Запомни и меня,- и назвала, кажется, по имени, но само имя я пока ещё не запомнил. Затем она пропела мне детскую песенку про сороку, «которая была далёко…». Песенка точно запомнилась, потому что позже мы много раз пели её с мамой вместе дуэтом. Разумеется, для развития речи. Странно, но малыш пока не знал даже своего собственного имени

     Потому что этот человек довольно долго молчал, лет до трёх-четырёх, но потом с ним произошёл почти одновременный словесно-письменный бум. Произошло это, как теперь понимаю, благодаря Прадеду по матери, который в ту пору раннего детства жил у нас…

      К этому периоду относится и более позднее воспоминание. Ранним утром, на рассвете, я, только что проснувшись, выскакиваю во двор и бегу на дедовскую половину дома (где жили два деда, - отец и сын, бабушка и ещё Раин брат).
Но бегу я лишь к Старому Деду (так я его назвал лишь в этих заметках, для меня он был тогда настоящим Светочем, его имя оставим мне).

   Светоч мой любимый уже сидит на свой старой металлической кровати. Самодельный табурет, к ней вплотную придвинутый, служил мне столом, а на чём сидел малец, уже и не припомню.

- Сегодня к нам в гости пришла буква Л, будем её прописывать, а потом слова складывать, - говорит пРАдед.
    Я открывал тоненькую тетрадку, доставал карандаш, принесённые с собой. Дед брал карандаш, рисовал букву в начале строки, а затем я должен был исписать ей всю страницу, а может и более того, сейчас и не припомню.

   «Л,  - это ты Сам, твоя личность, поэтому, пиши красивее, старайся, разборчивость, хорошее качество личности», - усмехался прадед в свои рыжие будённовские усы.

   А писал я тогда, да и до сих пор пишу, что называется, «курица лапой», даже несмотря на последующие уроки чистописания, которые в советской начальной школе имели место быть…

  Всё же я старался, сопел усердием, а, самое главное, желанием к подобной учёбе и получал от этого ни с чем не сравнимую радость. Рано утром, когда ещё папа-мама и сестра спали, я удивительным образом просыпался без всякого будильника в самом начале рассвета, до восхода Солнца и стремглав бежал к Деду.

    Это были чары Солнца, отнюдь не ЛУны, которые окутали меня (да и всех живущих здесь) позже и довлеют в чём до сегодняшнего дня.



          Продолжение будет…. Возможно.