Глава 5. Похищение

    Все гости художника, придворного мага Сьённа, по вечерам собирались в гостиной. Сегодня и Азалия, и Денваль тоже присутствовали на званом вечере, а возле Азалии сидела Лорелея. Взрослые разговаривали о делах, о положении в городе. Разведывательный магический отряд из Саторы, в котором был и граф Грэн, и Зайрон, и другие - отбил старые крепостные сооружения, занятые неприятелем, и дорога на Рун снова была налажена. Но, как докладывала разведка, Кардисс готовился к более серьёзным нападениям. Пришли сообщения, что набранные войска ополченцев Саторы, вышедшие навстречу колдунам Кардисса и их войску, соединились с волшебниками Руна, которые тоже выставили отряд сильных магов. Битва предстояла где-то между Вэтхардией и Саторой. Где-то на юге, в Свободных Сеньориях, тоже собирались силы  сопротивления Кардиссу. Там Золотые Удоды планировали освободить занятый колдунами город Артэссу.
  - Битва предстоит тяжёлая, - сказал Денваль. – Жаль, что я ещё болен… Не могу помочь нашим. Маги Кардисса успели поднять мертвецов и чёрных колдунов прошлого… И, должно быть, у них имеются те же самые союзники, что и у Отцов Крона. И, быть может, и горбун Аббадон с ними… Он ведь жив. Чёрная нечиcть, варганы, пещерные шакалы и хранки тоже будут нам пакостить. А у нас - каждый маг на счету. И, если колдуны победят в этой битве, путь на Сатору для них будет открыт. А потом они укрепятся здесь и двинутся на Рун. Или - на Аморею.
  - Рун им не взять. Там древняя магия Зелёных Гор, сильные места, сильные волшебники… Конечно, большинство из них не двинется сейчас на Кардисс, потому что им нельзя покинуть и оставить Рун без прикрытия, - сказал Армуальд. - В особенности, когда всем грозят полчища варганов.
  - Рун не может пасть, - согласился с ним Сьённ. - Будем надеяться, что враг не прорвётся и сюда, в Сатору.
   Лорелея потихоньку вышла, зажгла в коридоре свечной фонарь и пошла из гостиной Сьённа в глубину лабиринтов коридора. Она знала, что во дворце герцога  Вазаррия, который предоставил несколько комнат  Сьённу, была обширная библиотека. Двери  там не запирались, а книги  выносить не позволяло сильное заклятие, наложенное на залы библиотеки.
   Она поднялась по лестнице наверх, нашла нужный зал и вошла в длинное помещение с большим витражным окном по центру. С обеих сторон зала были стеллажи с книгами, в несколько этажей, с деревянными лесенками к ним, с ярусами балконов – и, конечно же, со множеством столов внизу.
  - И как тут найти то, что мне нужно? – спросила она вслух. Конечно, она хотела бы разыскать что-нибудь про Меч Закона… Который так нужен Арэну. 
   Лорелея никому не рассказала о том, что случилось с ней в Царской усыпальнице…
    Увлечённая поисками среди книг, внезапно она услышала, что кто-то ещё пробрался в библиотеку, и обернулась. Это была Винтресса, дочь мага Армуальда.
    - Лорелея! Я искала, куда же ты ушла, - воскликнула она. – Я не была сегодня на церемонии прощания с Арэном: оставалась ухаживать за Денвалем, да и помочь надо было по хозяйству. А сейчас я свободна, и хочу этим вечером хотя бы опустить на воду реки или канала поминальную свечу…
   - Поминальную свечу?
   - Ну да. Этот обряд существует в Аморее везде, где множество рек. Как в Саторе… Вечером, после обряда положения гроба в усыпальницу, люди выходят на улицу и пускают по реке свечи, закреплённые на маленьких плотиках, а также цветы и венки… Считается, что эти свечи освещают путь ларрам, которые провожают души усопших. А душа, что покинула тело, вначале облетает на земле все знакомые места, к которым привязана и которые любила. И лишь потом попадает в мир грёз и высшей магии. И остаётся там навсегда, или же просто отдыхает до следующего воплощения. Душа может заблудиться и остаться бродить по земле, если ей не помогут и не укажут путь ларры… Каждая поминальная свеча призывает одного из таких ларров… Таковы поверья. И особенно сильны они здесь, в Саторе, в городе каналов и мостов…
    - Ты хочешь, чтобы я пошла с тобой на улицы Саторы? И поучаствовала в этом обряде? – спросила Лорелея.
    - Да. Я уже всё приготовила… Мы с тобой спустим свечу на воду. При этом, не будем уплывать далеко отсюда. Солнце уже зашло, и уже можно совершить такую церемонию.
    - Хорошо. Я пойду с тобой.
    - Возьми только накидку, сейчас прохладно.
 
   Вскоре, они вышли из дворца. Там, прямо у дверей, начинались каменные плиты набережной и ступени, спускающиеся прямо к реке. Около небольшой пристани стояла лёгкая, узкая лодочка.  Винтресса заплатила лодочнику, и они поплыли  по каналу к ближайшему мосту, туда, где канал входил в один из притоков Тулинны. Лодочник запел печальную песню. Вокруг, на улице, постепенно зажигались масляные фонари, отражаясь в реке.
   Девушки вышли близ моста и отпустили лодочника. В этот вечер на набережных было многолюдно.  Многие опускали на воду маленькие лёгкие плотики или миниатюрные, специально выточенные поминальные лодочки, на них были свечи и дары ларам. А также, все бросали в воду цветы и венки.
   Их лодка ушла, а Лорелея и Винтресса остались на гранитных ступенях, что спускались к воде, вблизи моста и выхода канала в более широкий приток. Винтресса вынула из торбы купленный заранее маленький плотик, закрепила на нём свечу, зажгла её и опустила плотик на воду. Он поплыл, уносясь водами, и вскоре вышел в широкий водный поток, где затерялся среди других подобных даров, спущенных на воду реки… Девушки пошли к мосту, поднялись на него и долго наблюдали за тем, как проплывают по реке уносимые волнами святые дары. Отсюда было видно людей, что стояли у парапета набережной. Многие из них держали в руке свечу. К девушкам, стоящим на мосту, доносились звуки лютни, и музыка была грустной…

    - Что в имени тебе моем… Оно – лишь ветер,
       Что пишет письмена на облаках...
       Что - боль моя? Что - мой священный трепет?
        Не думает весна о мотыльках...
        Что в имени тебе моём? Оно исчезнет.
        Сотрёт закат лицо, оставив тень…

    Строки сами всплывали в её памяти, и Лорелея запела, подхватив песню и попадая в такт далёкой мелодии лютниста.
   - Чьи это стихи? – тихо спросила Винтресса.
   - Арэна, - ответила Лорелея.
   Они так и застыли, наблюдая, как вода уносит прочь поминальные свечи. И вечер постепенно, но быстро, переходил в ночь: тьма накрывала город.

   Внезапно к девушкам подбежали сразу несколько человек, с разных сторон моста. Окружили их, и один из них схватил Винтрессу и перекинул через перила - прямо в мутные воды Тулинны. Другие трое набросились на Лорелею, заткнув ей кляпом рот и заломив назад руки. После чего, накинули на девушку здоровенный холщовый мешок - и поволокли  в ближайший проулок.
   Во мраке, освещаемом лишь масляными фонарями и свечами в руках, внимание случайных свидетелей полностью привлекла тонущая и зовущая на помощь Винтресса.   
   Одновременно, трое юношей бросились, став на парапет набережной, в речные воды и поплыли к утопающей девушке. Двое из них подплыли  одновременно, и первый выхватил утопающую из воды за волосы и приподнял её голову над поверхностью. Она судорожно вдохнула воздух и всеми силами вцепилась руками в плечи спасателя. При этом, они чуть не пошли ко дну вместе. Но, подоспевший вовремя второй парень помог им всплыть на поверхность. Подплыл и третий, и тогда им всем вместе удалось успокоить девушку и попросить держаться за плечи сразу двух спасателей, пока они плывут к берегу.  И вот, они медленно подплыли к спускающимся к воде ступеням, подстрахованные третьим юношей, который плыл сзади. И наконец, и спасатели, и девушка уцепились за первую ступеньку каменной лестницы, спускающейся к воде.  Туда, к спуску, уже подбежали люди, навстречу им потянулось сразу несколько рук, помогая выбраться.
  - Лорелея…. Где, где же она? – закричала Винтресса, когда вышла на берег и как только прошёл её шок, связанный с падением в воду. Но тщетно высматривала она в толпе знакомое лицо: её подруги здесь не было...

   Тем временем, злоумышленники уже доволокли Лорелею до ближайшей  площади. Там их ждала большая, тёмная карета, запряжённая четвёркой лошадей.  Лорелею затолкали, прямо в мешке, вовнутрь. И трое из похитителей сели в карету, а ещё один – отправился куда-то дальше, по своим делам.
   - Трогай! - раздался грубый голос, обращённый к кучеру. - А ты - не вздумай орать, девка! Давненько мы за тобой охотились, да след потеряли. Теперь-то уж своего не упустим. За тебя нам обещали хорошую плату.
  Сняв мешок, один из бандитов вынул кляп изо рта онемевшей от страха Лорелеи, но связал верёвкой её руки и ноги.
   Темнота... Перестук лошадиных копыт, скрип колёс... А дальше – негодяи вынесли пленницу из кареты, выволокли к другому каналу реки и, по-прежнему связанную, погрузили в маленькую лодку. Один из них сел на весла, и лодка поплыла по многочисленным каналам...
   - Останови здесь, - наконец, сказал обладатель грубого голоса тому, кто был на вёслах. Лодка причалила напротив ступеней, ведущих к ветхому, не слишком парадно украшенному особняку. Трое мужчин, выволокших из лодки Лорелею, постучались в деревянную дверь с облезлой выцветшей краской.
   - Лхесса! Открой! Есть товар! - проорал худой, небритый мужчина. Свет одинокого масляного фонаря, что висел над дверью, упал на его лицо: рыхлое, оспенное, покрытое прыщами.
   Дверь отворила женщина с неопрятными, запутанными волосами и заспанными маленькими глазками.  На её вытянутом, наглом лице  застыло вечно брезгливое выражение. Одета эта особа была в довольно-таки богато украшенное, но замызганное платье.
   - Неужели, вы поймали девчонку? - зло спросила она, уперев руки в бока. На её физиономии отразилось подобие улыбки. Весьма хищной улыбки.
   - А то! Заносите её, парни! - сказал широкоплечий, с грубым голосом – по-видимому, вожак. И грубо сплюнул через щель в зубах, прямо на порог дома. – Мужик обещал – мужик сделал.
   Худой, с оспенным лицом, и низкий, широкоплечий,  по приказу грубого, громадного бандита заволокли связанную пленницу в прихожую, а потом - в одну из комнат. Кинули на диван. В комнате горели свечи, стоял старый комод, кровать, застланная грудой одеял, висело на стене огромное зеркало в массивной резной оправе. Три окна  были плотно зашторены, а почти всё пространство вокруг занимали ящики, свёртки и узлы. Скинув девочку, мужчины -бандиты - обратились к Лхессе:
  - Гони плату, живо! Золотом! - пропищал фальцетом широкоплечий, но самый мелкий из них, с наглыми бегающими глазками.
  - Ишь, скорый какой! Помогите сперва мешки и прочее барахло отсюда наверх перетаскать, ко мне. Девка теперь здесь жить будет, в этой комнате, и нужно её расчистить. Несколько дней она здесь проведёт, пока за ней аж из самого Ангкора не приедут: те, кому она нужна. А ещё, мне и за съем жилья платить полагается… А ты, Угрюмый, у меня бесплатно квартировал, столько дней.
   - А как они узнают, что птичка уже поймана? – спросил вожак.
   - Кто?
   - Те, кто за ней из Ангкора явятся…
   - Тебе - всё расскажи, Угрюмый! Я сама сообщу уж об этом моим хозяевам, у меня связь отработана. Ладно, держи, - она отошла к комоду, вынула небольшой мешочек и отсчитала монеты, сунув их в живо протянутую лапищу.
   - Столько, как было уговорено?
   - Да. Но, чтобы вы сразу смылись подальше, и – молчок. Никаких следов в городе.
   - Замётано…
   - А за мешки, если их наверх перетаскаете, накину сверху ещё пару монет! - говоря это, Лхесса распахнула дверь пошире и взглядом указала на всяческую рухлядь, заполонившую комнату.
   - Не жидь, Лхесса, я же знаю, что твой хозяин заплатит тебе более щедро.
   - Все вы мастаки чужие деньги  считать… А мне девку ещё стеречь надо, да смотреть, чтобы не померла. А она – как цыплёнок. Так что – не завидуй.
   Перетаскав мешки и прочее барахло, которое занимало почти всё открытое пространство в комнате, на второй этаж, мужчины удалились, а Лхесса, закрыв за ними двери, вошла после этого в комнату и окинула взглядом пленницу:
   - И за что тут платить? Девка тощая, ни кожи ни рожи, одно дело - знатного рода. Типа, кровь древняя, - хмыкнув, небрежно проговорила она. - А принцу, видать, именно этот цыплёнок и подойдёт вполне... Он и сам - хилый и неразвитый. А эту приодеть - будет, как фарфоровая куколка. И хозяин с ней легко управится. Лучше, чем с этой, как её... Эрин! Ещё та штучка оказалась. Проблем с ней было… Что, испугалась? Не боись... Во дворце жить будешь! Вот только, волю твою у тебя всю высосут. Эка печаль! А - на что она, такой-то пигалице? - и, даже не развязав пленницу, Лхесса ушла наверх, предварительно хлопнув дверью.
  Через некоторое время сюда вошла хрупкая печальная девушка - будто не человек, а тень.
   - Тебя зовут Лорелея? Дай, я развяжу тебя, - сказала она. - А меня зовут Нюта. Я  служанка здесь. Ты не кричи и не сопротивляйся моей хозяйке, а то эта ведьма принесёт сюда свою змею, чтобы она выпила твоей крови и лишила тебя воли. И бежать не пытайся - будет только хуже, - сказав так и развязав руки и ноги Лорелее, служанка предложила ей лечь в постель. А затем тихо удалилась.
   Оставшись одна, Лорелея огляделась. Попыталась подбежать к окну и выпрыгнуть – но наткнулась на незримое препятствие. Она обнаружила, что повсюду вокруг неё существуют незримые преграды, ограничивающие её передвижение, дальше которых она не могла проникнуть. Потом она попробовала провернуть кольцо, которое было у неё на пальце, чтобы исчезнуть - но... Магия кольца тут не действовала! Тогда, отчаявшись, девушка повалилась на кровать - и горько заплакала...