Ява, вперед! 22 глава

http://proza.ru/2022/10/02/688


22

          Валерий передал документ офицеру. Тот прочитал и качнул головой:

- Хорошо. Есть ещё у кого-то ещё пожелания?

- А где здесь магазин? Конфет купить, – рассмешил Слава Мишин.

- Пополнению на первом месяце службы категорически запрещено передвигаться по территории части без сопровождения старшего. И тем более посещать гарнизонный магазин и солдатскую лавку, так как вы находитесь в карантине. Ясно?

- Так точно!

- Вопросы есть?

- Никак нет!

- До свидания.

          Замполит вышел из помещения. Через пять минут в Ленинскую комнату вбежал «улыбчивый», и закрыл за собой дверь.

- Вы что, бараны? Не знаете, что при входе в помещение или убытии из него офицера подаётся команда «Смирно!»? Я научу вас Родину любить. Яванский, чего умничаешь? Что тут произошло? Я что, должен из-за вас «подарки» получать? Так что ли? Взвод, для проведения строевой подготовки! На улицу! По одному! Бегом! Марш!

          Всякое живое существо в знойный день ищет прохладу. Для ребят, непривыкших к жаре, было мучительно находиться на плацу под палящими лучами солнца.

- Делай… раз! – скомандовал Александр.

          Левая нога поднята вверх под прямым углом. Левая рука оттянута назад. Правая согнута в локте и прижата к груди.

- Не опускаем! Рядовой Бадиков! Выше. Так. Стоим. Баринов! Не по швам, а отведена назад конечность… два! В исходное положение.

- Делай… три!

          Поменялось положение рук и ног. Устоять с непривычки сложно. Пот струится ручьями, щекочет позвоночник. Тело гудит и чешется. Опорная нога подкашивается. Та, что вверху, предательски опускается.

- Держать! Выпрямить осанку! Не заваливаться. Ровнее! Умник хренов! Ещё десять секунд. Четыре! Переход в стойку «Смирно».

- Пять минут перекур. Разойдись. Рядовой Яванский, отставить. Кто не курит, тот работает. Дела-а-ай! Раз!

          Курсанты переместились в курилку. Они расположились в тени под кроной дерева. Благодать. Девятый находился в позе «Раз». Валера вспомнил, что дома, когда что-то делал без желания, старался отключиться, думая о чём-то приятном. Почему бы и нет? Парень настроил мозги на нужную волну, его сознание переместилось куда-то далеко от этих мест. Он в голове перелистывал то, что ему в этот момент доставляло удовольствие – мысленно смотрел порнофильм, однажды частично просмотренный с однокашниками. Стало веселее. И левая нога не падала. Ей просто было нельзя упасть. Довольно щекотливая ситуация. Валерка дал себе слово об этом на строевой подготовке больше никогда не думать.

- Отлично, служивый! Красиво держишься. Можешь встать в исходное положение.

- Не могу…, – рядовой скривил подобие улыбки.

- Что, значит, не могу?

- У меня… это. Ну…

- Что? Опять хернёй занимаешься? Делай… два!

- Не получится, – солдат стоял и чуть не плакал. Поправляться при всех как-то не пристало. Стыдно. Да и ребята засмеют.

- Не подчиняться?

          Испытывать терпение командира дальше было нельзя. И он вытянулся по стойке смирно. Ширинка надулась и предательски выпирала. Разразился гомерический гогот. Пока камчадалы смеялись, Валера поправился и встал, как и было приказано. Его лицо ничего не выражало.

- Отставить смех! Становись! Продолжаем занятия по строевой подготовке. Выполняем упражнение.

          Пролетел второй день. Ночь прошла тихо. Только иногда из каптёрки доносились голоса пьяных «дембелей» и «дедушек», провожающих товарища, выслужившего положенный срок.

          На третий день учились наводить влажную уборку. В представлении многих, в том числе и «технических работников», то есть уборщиц, мыть полы – это значит размазывать шваброй грязь по углам. В армии, после умелых и заботливых военных рук, всё вокруг блестит даже в темноте.

          Изначально молодым доверили лестничные пролеты с первого на второй этаж. Каждый вооружился ведром, щёткой и кусочком хозяйственного мыла. Вся площадь была разбита на равные девять участков. И… Суть процесса в следующем.

          В кисть берутся щётка с мылом. Смачиваются и круговыми движениями  натирают  ими поверхность. Создаётся богатейшая пена… Во время трения из самых труднодоступных трещинок и ямочек ворсина «ёжиком» выковыривает грязь. После приступают к самому ответственному – сбору этой жижи. Её стягивают мокрой ветошью. Затем слегка влажную поверхность протирают и начищают войлочным полотном. Но не спешите убирать «инструменты». В армии любая работа должна окончательно изнурять, а то, что это за служба? Махнул «салфеточкой» – и всё? Не-е-ет! Весь анекдот начинается, когда всё высыхает. Оставшаяся по щелям пенка окрашивает мраморную лестницу в матово-белый, неприятный цвет. На это безобразие выливаются ведра воды, которая смывает остатки грязи. А внизу эту массу стягивают тряпками. К концу третьего часа достигается ожидаемый эффект. Зачем? А чтоб солдаты не расслаблялись.

          Когда взвод водителей выполнял именно эту ответственное задание, отдавая почётный долг своему Отечеству, из казармы вышел дембель – старший сержант Дольский ехал домой. Его парадная форма была перекроена на манер «парадки» ВДВ. Лацканы кителя заглажены до пупа. Грудь прикрывала в чёрно-белую полоску тельняшка. Погоны перешиты на эполеты. Аксельбанты украшали половину кителя. Фуражка «отбита», отпарена и загнута так, что её передняя и задняя части чуть не соприкасались вверху, образуя подобие треуголки. Кокарда переливалась в лучах солнца и поражала своими масштабами. По правде, его внешний вид менял все мыслимые представления о форменном обмундировании вообще. «Натюрморт» завершали сапоги. Они были укорочены до полусапожек. Распороты, расшиты, и завязаны на шнурки белого цвета. Все швы оторочены белым материалом. Счастливчик держал самодельный фанерный чемодан, медными и латунными пластинками по углам.

- Ну, что, братишки, порядок наводим?

- Так точно! – вздохнули водители.

- Да-а-а! Чистота – залог здоровья! Как служится, ребятушки?

- Нормально! Отлично! Хорошо!

- Молодцы!

- А сколько вам служить осталось, солдатики?

- Семьсот двадцать шесть дней!

- Как вам повезло. А я вот, понимаете, уезжаю. Если бы вы знали, как я вам зави-и-ду-у-ую!

          И Дольский вялой походкой пошёл вниз. Он останавливался перед каждым новобранцем. Крепко жал на прощание мокрую руку и, по принятому обычаю, вручал «дембельскую сигарету». Дойдя до последней ступеньки, бывший военнослужащий остановился, обводя взглядом всех присутствующих.

- Прощайте, орлы. Не поминайте лихом, – сказал и проследовал на улицу.
У каждого новобранца «жаба» душила горло и сжимала все внутренности. С каким бы они удовольствием уехали сейчас на Родину. И не надо им ни этой формы, ни этого фарса. Просто подальше от этих мест.

          Домывали лестницу молча. Каждый думал о своём и мечтал.
Обед прошёл спокойно. В расположение роты заходили с поникшими головами. Мысли об убывшем дембеле никого не отпускали.

- Александер, что-то загрустила твоя молодёжь, – обратился Толстый, который сегодня был дежурным, к «улыбчивому». – Непорядок. Та-а-а-ак, что у нас по плану? Давай, наверное, продолжим с наведением порядка.

- Отставить! Постройте взвод, – из канцелярии вышел командир роты.

- Становись! Равняйсь! Смирно! Равнение на-право! Товарищ…

- Вольно! Замполит, ко мне.

- Товарищ…

- Вольно! – поморщившись, сказал майор. – Кто?

- Яванский…, – с прогибом доложил Дёмин.

- Где? – офицер осматривал новобранцев.

- Я!

- Выйти из строя.

- Есть!

          Валерий сделал, как учили, два строевых шага вперёд и развернулся на месте.

- Боец, ты, сколько служишь?

- Това…

- Молчать! Солдат, тебе слова не давали, – голос ротного то срывался на крик, то вновь становился спокойным и монотонным, – Я читал ваш рапорт. Значит, домой потянуло, сынок, к мамочке да к жене под сиську. А хрен тебе на блюдечке не принести? Да если каждый будет служить, где захочет, это что за армия. Слушай внимательно… и впитывай. Твоему прошению хода выше не дам! А если узнаю, что ты, минуя меня, – он поднял палец вверх, – сгною. Тебе ад покажется раем. Будешь завидовать мёртвым. Вы меня поняли?

- Так точно, товарищ майор! – Валерка зло сверкнул глазами.

- И все запомните. Вас Родина призвала, вот и защищайте её там, куда вас направили. Ясно?

- Так точно! – гаркнул строй.

- Разрешите обратиться! – голос дрогнул.

- Слушаю.

- Я от своих намерений не откажусь… и буду писать заявления каждый день. И никакие ваши угрозы меня не остановят. В противном случае я удавлюсь, а в предсмертной записке укажу, что в моей смерти виноваты вы...

          Командир смотрел на подчинённого, вытаращив глаза. Он явно хотел что-то сказать, но махнул рукой и удалился в канцелярию.

- Сволочь, нюх потерял? – зашипел над ухом замполит. – Ты у меня своё собственное имя забудешь.

- Попробуй, – прозвучал ответ.

- Рядовой Яванский!

- Я!

- Встать в строй!

- Есть!

- Взвод! Вольно! Слушай мою команду! – с задором прозвучал голос младшего сержанта. – Получаем у дневального инвентарь. В бытовке каждый берёт по одному каблуку. Вооружаемся щётками, мылом, ведрами. Построение через шестьдесят секунд. Разойдись!


http://proza.ru/2022/10/03/667