Снежные хлопья кружились в воздухе затейливыми завитушками.
На улице стоял сильный мороз, около двадцати градусов, что, в принципе, нехарактерно для столицы, а так же нетипичным был тот факт, что в мороз шёл снег, но, тем не менее, такая метаморфоза в природе имела место. Внезапно столица стала сказочной в преддверии новогоднего праздника, и это ощущение несколько сбивало с толку.
Сергей Вильянов с рассеянным видом смотрел в окно, наблюдая за метелью, и думал только о том, чтобы последний урок, наконец, закончился, и можно было идти домой.
Это был юноша двенадцати лет, уже вполне самостоятельный и деловой, хотя, по существу и возрасту он ещё считался ребёнком.
Сергей никогда не понимал, отчего взрослые его не воспринимают, всегда отстаивал собственную точку зрения, но это мало помогало в его личностных убеждениях. Сергей был умным, начитанным парнем, к тому же заинтересован работой своего отца, который служил в РУБОП и имел звание майора. Молодому человеку казалось, что очищать мир от преступных элементов – дело благородное, хоть и неблагодарное.
Взглянув на школьную доску, где Марина Фёдоровна изображала химические формулы, объясняя принцип реакции данных реактивов, он пожал плечами и вновь перевёл взгляд на улицу.
Он уже знал эту формулу, он всегда изучал дома следующий материал заранее, чтобы слыть отличником и выделиться на фоне остальных.
Он думал о том, что вот, настоящая русская зима пришла и в столицу.
Но радоваться было рано, ведь последние годы под Новый год постоянно шёл снег с дождём, и была слякоть. Неизвестно, как поведёт себя природа в этом году, будет ли эта зима полноценной.
И, хотя многие не считают зиму чудом, думая только о том, что надо надевать тёплую одежду, что зимний день короток, а ночи длинны. Но, тем не менее, русский человек всё равно скучает по зиме. В отличие от европейца или американца, вот для них зимы – сущее наказание.
Внезапно прозвеневший звонок вывел Сергея из задумчивости, и он, записав домашнее задание и собрав учебники, вышел из класса.
- Серёжа, подожди, - услышал знакомый голосок позади, и с недовольным видом обернулся к Кристине, которая подбежала к нему.
- Что? – кивнул он ей, не желая обижать её, но, в то же время, общаться с ней он тоже не желал, Кристина была слишком уж доставучей и наянной, к тому же заинтересованная им.
- Давай погуляем, - предложила она, и Сергей закатил глаза.
- Я к другу сегодня пойду, - отмахнулся Сергей, но зря он надеялся, что Кристина так запросто отстанет от него.
- Давай вместе сходим, - деловито предложила девочка, блестя глазами.
- Кристь, слушай, - устало сказал он, не желая её задеть, и не зная, как от неё отделаться, - ты меня совсем не интересуешь... Извини...
- Вот как... – Кристина недовольно надула губы, - у тебя что, есть подружка? – в голосе девочки слышалась обида.
- Нет, подружки нет, - пожал плечами Сергей, - не знаю, какой должна быть девушка, которая могла бы мне понравиться... – он вновь пожал плечами и пошёл к раздевалке, а Кристина, сопя, за ним.
Сергей быстро зашёл в раздевалку, взял с вешалки куртку, и, надев её, рванул молнию. Ему не хотелось вновь сталкиваться с Кристиной и идти с ней по улице, поэтому он быстрым шагом вышел из раздевалки и мгновенно преодолел расстояние до входной двери.
Потянув от себя створку, он ощутил порыв ветра, который заскользил по его ногам, и вышел на улицу, где в это время бушевала метель.
Сергей быстро спустился с заснеженного крыльца, и вышел на улицу, но нечто, не совсем обычное вдруг привлекло его внимание.
Около школы стоял огромный внедорожник, судя по значку, «Мерседес», и Сергей завороженно замер, глядя на красивую и дорогую машину. Машины его интересовали, как всякого нормального парня, и сейчас он подумал о том, что кому-то принадлежит такая машина.
В их школе есть учащиеся из состоятельных семей, но на таких машинах ещё никогда не приезжали. А разглядеть, кто находится внутри, Сергей не мог, машина была сильно затонирована.
Внезапно дверца распахнулась, и Сергей услышал недовольный женский голос, к тому же очень знакомый. Он принадлежал библиотекарше, Анне Юрьевне Михайловой, работающей здесь уже около года.
- И не вздумай сюда больше приезжать! – в знакомом голосе слышалось раздражение, - нечего меня запугивать! Я угроз не боюсь! – и резко, с шумом, захлопнула дверцу, и, обернувшись, увидела Сергея.
- Здравствуй, Серёжа, - с улыбкой сказала Анна Юрьевна, а красивая машина меж тем стартовала с места, - отучился? – и Сергей кивнул.
- Иди, отдыхай, - мягко сказала она, - завтра у вас новогодний вечер.
- Да, точно, - кивнул Сергей, переминаясь с ноги на ногу, - до свидания.
- До свидания, - ответила женщина, и ушла обратно в школу.
Сергей медленно пошёл домой, размышляя о том, кто же это такой крутой приезжал к Анне Юрьевне. Дело в том, что Михайлова, он узнал это, подслушав разговор педагогов, совершенно одинокая женщина. У неё нет ни детей, ни мужа, ни родственников.
Да он и сам видел, что она частенько оставалась в школе допоздна, сидя в своей библиотеке и читая книгу, либо оставалась вместо сторожа. Сергея терзало любопытство, но вскоре и оно рассеялось, уступив место предвкушению праздника и новогодних каникул.
Утро следующего дня оказалось таким же ненастным и метелистым, что и намедни. Взглянув на замороженное окно, Сергей вздохнул, встал с кровати и стал собираться в школу.
Он вышел на кухню, с недовольным видом, и родители, уже завтракавшие, тут же спросили о причине его недовольства.
- Что такой хмурый? – поинтересовался отец, в спешке доедая бутерброд.
- Не охота в такую погоду на улицу высовываться, - признался Сергей, усаживаясь за стол, и отец рассмеялся.
- Кому охота! – весело воскликнул он, - я бы и сам с удовольствием дома посидел, но у нас на работе такое творится...
- Нет, твориться у вас будет после Нового года, - безапелляционно заявила Регина Романовна, мама Сергея, - будете разбираться, кто и кому череп проломил бутылкой из-под шампанского в момент счастливого празднования!
- Ренечка, у тебя не язык, а жало, - простонал Степан Сергеевич, - умеешь тыкнуть в самое больное место! У нас столько «висяков» обычно после новогодних праздников, ужас. И большинство из них, как ты, верно, подметила, именно «бытовуха».
- Сделай мне маленькое одолжение, - прищурилась Регина Романовна, - не употребляй дома свою ментовскую феню! А то «висяк», «бытовуха»... Слушать невозможно! – и тот лишь кивнул в ответ.
- Ладно, я пошёл, - он встал с места, - Серёж, тебя довезти до школы?
- Было бы неплохо, - подскочил Сергей, затолкав в себя бутерброд.
Он предпочёл ехать в тёплой машине, нежели идти по холоду до метро, и отец довольно быстро довёз его до школы.
Сегодня в школе царил самый настоящий хаос – двадцать пятое число, последний день, ёлка... Оставаться на празднование Сергей не собирался, и, едва прозвенел звонок, пошёл к раздевалке, но за ним побежала Кристина, поймав его почти у дверей гардеробной.
- Серёжа, погоди, - воскликнула девочка, и он обернулся, - а ёлка?
- Я не хочу, - ответил он, пожав плечами, - что там интересного? Каждый год одно и то же!
- Да ладно тебе, - воскликнула девочка, - посиди хотя бы до дискотеки, а то неудобно получится. Ведь в этот году наш класс занимается организацией вечера, а половина разойдётся.
Сергею очень хотелось очутиться в той половине, которая разойдётся, но говорить этого Кристине не стал, лишь, поколебавшись, вернулся вместе с ней в актовый зал и уселся в кресло.
Естественно, ничего нового на ёлке не было, но вскоре спектакль закончился, началась дискотека, и Сергей, под напором Кристины потанцевав с ней, улизнул из сумрачного помещения.
Он медленно спускался на второй этаж, бросая взгляд на лепящиеся к стеклу мелкие снежинки, и, услышав странный шум, замер на лестнице.
Внезапный грохот, будто упало что-то тяжёлое, повторился, и Сергей выглянул в коридор второго этажа, пытаясь понять, что произвело такой шум. В коридоре царил полумрак, лишь из-под двери библиотеки пробивались полоски света, и парень подошёл к двери.
Он легонько тронул дверцу, и тихо ахнул, увидев на полу Анну Юрьевну, и под её головой красную жидкость, и его замутило.
Сергей отшатнулся, машинально сделал несколько шагов назад, и быстрым шагом спустился на первый этаж.
Забежав под лестницу, он вынул из кармана мобильный телефон и позвонил отцу, который сейчас уже должен был быть дома.
- Серёж, за тобой заехать? – без всяких вопросов спросил Степан Сергеевич, - ты в школе, да?
- Да, пап, в школе, - ответил тот, борясь с дурнотой, - но у нас тут проблема. Я спускался с третьего этажа из актового зала, услышал шум в библиотеке, и нашёл нашу библиотекаршу с пробитой головой. Я не знаю, жива ли она... Честно говоря, я боюсь к ней подходить...
- А ты говорил кому-либо? – посерьёзневшим тоном спросил отец, - позови кого-нибудь из учителей, пусть проверят. Я сейчас приеду.
Сергей убрал телефон в карман, и поспешил искать педагогов.
Первым, на кого он наткнулся, была директор школы, Альбина Васильевна, и Сергей очень обрадовался, увидев её.
- Альбина Васильевна! – воскликнул он, подбегая к ней, - а там, в библиотеке Анна Юрьевна упала, у неё кровь...
- Как же её угораздило!? – всплеснула руками женщина, и, развернувшись, она бросилась на второй этаж, а Сергей за ней.
Но, едва они подошли к библиотеке, дверь распахнулась, и на пороге появилась сама Анна Юрьевна, очень бледная и с рассечённым виском.
- Господи! – всплеснула руками Альбина Васильевна, - что с вами? Серёжа сказал, что вы упали! Как же вам помогло?
- Я упала? – рассеянно отозвалась Анна Юрьевна, испуганным бегающим взглядом оглядывая и директрису, и мальчика.
Сергей заметил, что она пытается прикрыть дверь, и, приглядевшись в щель, опознал чьи-то ноги.
- Анна Юрьевна, так это были не вы? – воскликнул он, и резко толкнул дверь, отчего женщина покачнулась и ухватилась за косяк.
На полу в библиотеке лежала женщина, но это была учительница младших классов, Софья Николаевна, и Альбина Васильевна тут же бросилась к ней, и приложила пальцы к её шее.
- Что же это... – проговорила она, щупая пульс, - я не чувствую... Но что тут произошло? – она бросила беспомощный взгляд на Анну Юрьевну.
- Сама не знаю, - вздохнула та, разводя руками, - я зашла, а она лежит...
- Значит, это были не вы... – вздохнул Сергей, посмотрев на неё.
- Да нет, я была в актовом зале, - побледневшими губами проговорила Анна Юрьевна, - пошла запереть свою вотчину, а тут вот... Наверное, надо вызвать милицию...
- Да, пожалуй, - вздохнула Альбина Васильевна, - вроде никаких луж, на которых можно поехать каблуками, не наблюдается...
- Не волнуйтесь, я уже позвонил отцу, - воскликнул Сергей, - он у меня следователь... Он скоро приедет.
- Очень хорошо, - кивнула Альбина Васильевна, - а пока заприте библиотеку, и пойдёмте ко мне в кабинет, там посидим.
В своём кабинете Альбина Васильевна опустилась на скрипучий стул, и, подперев лицо ладонями, глухо вздохнула. Анна Юрьевна уселась напротив, а Сергей осторожно присел на краешек дивана, стоявшего в кабинете директора, и постарался слиться с окружающей средой.
- Что же это такое? – с усталым видом спросила Альбина Васильевна, - Анна Юрьевна? Выходит, кто-то посторонний проник в школу?
- Так у нас же нет охраны, - ответила ей библиотекарша, - лишь сторож, который вечно пьяный спит... Проходи, кто хочешь! – и она вздохнула.
Женщины меж тем накапали себе валерьянки, немного привели в порядок нервы, и к тому времени приехал отец Сергея, безошибочно найдя их в кабинете Альбины Васильевны.
- Здравствуйте, - вежливо проговорил он, входя в кабинет, - можно?
- Степан Сергеевич! – воскликнула Альбина Васильевна, вскинувшись, - здравствуйте. Да, конечно, заходите, - и вскочила с места.
- Серёжа сказал, что у вас тут библиотекаря убили... – проговорил он.
- Нет, к счастью, - ответила ему Анна Юрьевна, - я жива и здорова. Убили нашу учительницу младших классов, Сергей перепутал нас...
- Убили?... – переспросил Степан Сергеевич.
- Судя по всему... – протянула Альбина Васильевна, - Софья Николаевна лежит на полу в луже крови довольно далеко от стола и луж вокруг не наблюдается... Хотя, может, головокружение... Упала и стукнулась...
- Она слишком молодая... – промямлила Анна Юрьевна, и Степан Сергеевич, кивнув, попросил проводить его в библиотеку.
Он смотрел место происшествия, вздохнул, обошёл библиотеку, и, заглянув под стол, обнаружил там громоздкую статуэтку пионера.
Статуэтка была довольно крупной, и на ней обнаружились явственные следы крови, и Степан Сергеевич убрал её в полиэтиленовый пакет, а сам вызвал следственную группу.
По его словам выходило, что Софью Николаевну убили именно этой статуэткой. Сама по себе вещица небольшая, но очень тяжёлая, так что ею пробить голову человеку не составило никакого труда.
Вечер выдался длинным и тяжёлым. Приехала следственная группа, стали собирать улики, и о том, что была убита учительница, мгновенно стало известно всем. Степан Сергеевич переговорил с Альбиной Васильевной, Анной Юрьевной, и остальным учителями, чтобы понять, кто мог желать зла Софье Николаевне, и с их слов выходило, что некому. Это ставило в тупик. Мотива для убийства не было.
Школьный новогодний вечер был окончательно нарушен; Степан Сергеевич начал допрос, интересуясь, в каких отношениях погибшая была с коллективом, и в ходе следствия выяснилось, что Софья Николаевна ни в каких склоках и коллективных раздорах не замечена. Она была на редкость дружелюбной и милой женщиной.
Отцу Сергея пришлось признать, что тот, кто её убил, не из школы.
- У нас охрана аховая, - с тоской сказала Альбина Васильевна, когда её вызвали на допрос, - один Михаил Петрович, и тот вечно пьяный. Я сейчас проверила, его нет на месте, он спит в подсобке, и аромат в помещении стоит соответствующий. Это в школе-то! Безобразие! Давно пора поставить нормального охранника, да нет финансовых возможностей, а то давно перевели бы Петровича в дворники...
- Значит, на момент убийства школа была, по существу, проходным двором? – на всякий случай уточнил Степан Сергеевич.
- К сожалению, да, - нехотя признала директриса, подперев ладонью подбородок, - и где только взял... Вроде, Михаил Петрович всё время находился на месте... Прости Господи, школьников, что ли, до ближайшего магазина снарядил! – и она закатила глаза.
- Новый год... – туманно прокомментировал Степан Сергеевич.
- Да уж... – скривилась Альбина Васильевна, - только Михаилу Петровичу, что Новый год, что будний день, всё одно... Всё равно пить будет! Ребят бы постыдился...
Степан Сергеевич тем временем подвёл неутешительный итог – Софья Николаевна была молодой учительницей, только-только устроившейся на работу после института, и врагов в школе она нажить себе ещё не успела. Да и характер у неё был мягкий и покладистый.
Дети её любили, с коллегами она была тактична и учтива; значит, убийцу следует искать извне.
Степан Сергеевич взял домашний адрес Софьи Николаевны, её саму его сотрудники увезли в морг, а сам он вместе с сыном поехал домой.
Устроившись в «Фольксвагене» отца, Сергей задумчиво смотрел на снежинки, думая о том, что даже Новый год не прошёл без происшествий. Степан Сергеевич усмехнулся, поглядев на сына.
- Что завис, сынок? – спросил он, улыбаясь.
- Да так... – пожал плечами Сергей, - Софью Николаевну жалко...
- То, что жалко, это хорошо, - довольно кивнул отец, - современной молодёжи это чувство незнакомо. Надеюсь, что есть ещё немало молодых людей, которые умеют жалеть.
- Надеюсь... – кивнул Сергей, напряжённо размышляя.
- Серёж... – позвал Степан Сергеевич, и тот взглянул на отца.
- Что? – спросил он, наблюдая за дорогой.
- Ещё четыре года осталось... – неопределённо начал отец, осторожно двигаясь по заснеженной дороге, - пролетят, как один день...
- Ты про школу? – на всякий случай уточнил Сергей, - и что?
- Да есть конструктивные предложения, - уклончиво ответил отец.
- Пойти по твоим стопам? – мгновенно догадался парень.
- Что-то вроде того, - ответил Степан Сергеевич.
- Я думал об этом, - честно ответил юноша, - но ещё не решил... Хотя сильно склоняюсь к юридическому факультету.
- Вот и хорошо, - кивнул Степан Сергеевич, довольный ответом.
- Может, посвятишь меня в подробности дела? – вдруг спросил Сергей, - мне любопытно. Я люблю детективные истории, но в жизни с ними ещё не сталкивался... – и отец скривился.
- Тебе ещё рано, - вздохнул он, глядя на дорогу.
- Да, конечно, - фыркнул Сергей, закатив глаза, - то, что я не в меру деловой и сообразительный, ты на семейных собраниях неизменно отмечаешь, а, когда дело доходит до банальной просьбы...
- Серёж, но ты же ребёнок! – с укоризной воскликнул Степан Сергеевич.
- Пап, это уже смешно, - отвернулся к окну Сергей.
- И вообще... – Степан Сергеевич улыбнулся, - ты сам всё слышал... Что ты ещё хочешь узнать?
- Расскажешь, что выяснишь по поводу Софьи Николаевны? – с надеждой в глазах повернулся к нему Сергей, - я ж никому не расскажу, а, в процессе обсуждения, глядишь, что-нибудь выдвину. Какую-нибудь версию, к примеру, - и Степан Сергеевич рассмеялся.
- Тебе явно к нам дорога, - усмехнулся он, подъезжая к дому, - ладно, Серёж, расскажу, - но Сергей понимал, что не расскажет.
Может быть, потом, когда закончит это дело, но Сергею вдруг стало любопытно, и, когда они вошли в квартиру, он, пока отец мыл руки, открыл его папку и посмотрел адрес Софьи Николаевны.
Это было минутным делом, потом Сергей в своей комнате записал адрес на бумажку и спрятал в карман куртки.
Степан Сергеевич уехал на работу рано, а для Сергея начались каникулы. Когда он проснулся, было уже около одиннадцати часов, и в их трёхкомнатной квартире стояла полная тишина.
Лишь слышно было, как негромко переговариваются за стенкой соседи.
На стене тикали старые часы. Сергей умылся, натянул джинсы и свитер, и, пока закипал чайник, включил компьютер.
С помощью поисковых систем он определил, где искать нужную ему улицу, и, перекусив бутербродом с чаем, накинул куртку и вышел на улицу, где опять бушевала метель.
Вход в метро находился недалеко от их дома, Сергей спустился в подземку, и, устроившись в вагоне, задумался.
Он понимал, что отец ни за что не посвятит его в ход расследования, но юноша сгорал от любопытства, и, когда вагон остановился на нужной станции, Сергей вышел из него и поднялся на улицу.
Мелкий, колючий снег больно жёг лицо, Сергей закутался в шарф, но не успел сделать и нескольких шагов, как, откуда ни возьмись, перед ним появилась Кристина, его одноклассница.
- Серёжа, привет, - весело воскликнула она, - ты куда идёшь? – и Сергей лишь вздохнул, судорожно размышляя, как от неё избавиться.
- По делам, - уклончиво ответил он, и Кристина рассмеялась.
- Какие у тебя дела? – со смехом спросила девочка, - к приятелю идёшь?
- Что-то вроде того, - пробормотал Сергей, и попытался проскользнуть мимо неё, но не тут-то было, Кристине явно было скучно.
- Серёж, ты слышал, что вчера вечером в школе случилось? – с горящим взглядом воскликнула она, - говорят, Софью Николаевну Радинскую убили! Представляешь? – и Сергей закатил глаза.
- Представляю, - ответил он, внимательно посмотрев на девочку, - я же её и нашёл, услышал шум, решил, что библиотекаршу убили.
- И что? – у Кристины подозрительно заблестели глаза, ведь она первой сплетницей в школе, и разносила всевозможные сплетни быстрее ветра.
- Я позвонил отцу и он начал расследование, - лаконично ответил Сергей, - а что? – и Кристина недовольно скривила губы.
- Интересно, кто это её?... – задумчиво произнесла она, - как думаешь?
- Не знаю, - честно ответил Сергей, и задумчиво посмотрел на неё.
С одной стороны, очень не хотелось посвящать во всё Кристину, а, с другой, одному ему было бы трудно проводить свои изыскания.
- Кристин... – нерешительно начал он, всё-таки решившись, - у меня есть одна идея... – и девочка с интересом на него посмотрела.
- Какая идея? – деловито осведомилась я.
- Я спросил отца по поводу это дела... – протянул Сергей, - любопытно... Конечно, отец ответил, что я ещё мал для таких историй... Короче, Кристь, я сейчас к дому Софьи Николаевны, хочу соседей порасспрашивать. Ты со мной? – и девочка с восторгом кивнула.
Они двинулись в известном Сергею направлении, и вид у Кристины был довольный, она вся так и светилась любопытством.
- А как мы спрашивать будем? – озадачилась она, бодро шагая по тротуару, - вдруг с нами и разговаривать не захотят? Мы же дети.
- По существу, да, - кивнул Сергею, тоже изрядно взволнованный этим вопросом, - но мы же ученики из школы, где она работала. Можно придумать что-то по ходу дела... – и Кристина кивнула.
Она поняла замысел Сергея, но он внушал ей некоторое сомнение, тем не менее, она пошла вслед за ним.
Метель меж тем набирала обороты, Сергей и Кристина почти бегом добрались до нужного дома и заскочили в подъезд, который оказался распахнут настежь, и дверь была без кодового замка.
Они поднялись на третий этаж высокого многоэтажного дома, Сергей нажал на кнопку звонка квартиры Софьи Николаевны, но там никто не открыл. Сергей проверял, нет ли кого в её квартире, прежде чем звонить соседям. И, убедившись в этом, позвонил в соседнюю дверь.
Кристина молча стояла рядом, хотя молчание для неё было вообще нехарактерным явлением, и ждала, пока им откроют дверь.
Вскоре послышались шаркающие шаги за дверью.
- Кто там? – спросил женский пожилой голос.
- Здравствуйте, - вежливо воскликнул Сергей, - мы из школы, где работает Софья Николаевна. Она нам нужна, а в школе её нет... Вы не знаете, где она? Мы подумали, что она заболела... – и дверной замок скрипнул.
Дверь распахнулась, и им предстала приятная пожилая женщина с добрым и заботливым лицом.
- Здравствуйте, ребята, - мягко сказала она, внимательным взглядом рассматривая их, - что-то вы не очень похожи на младшеклассников...
- Мы по поручению директора, - тут же нашёлся Сергей, - Альбина Васильевна кое-что просила передать Софье Николаевне.
- Что передать? – с некоторым любопытством во взгляде спросила пожилая женщина.
- Устную информацию, - уклончиво ответил юноша, - но сугубо личную, уж извините... Это внутренние дела школы.
- Ишь ты... – протянула женщина с задумчивым видом, - сугубо личную... Умерла Софья Николаевна! – и её лицо стало грустным.
- Как это? – ахнул Сергей, вполне неплохо изобразив недоумение.
- Так... – развела руками женщина, - приходил сегодня следователь... Правда, не сказал, при каких обстоятельствах умерла, но, думаю, это вскоре станет известно и в школе... Жаль Софью Николаевну... Такая молодая и красивая... Насколько я поняла, кто-то её по голове ударил. Но ведь не было никого, кто бы мог желать ей зла... Она сирота, повезло педагогический институт окончить, поступила сама, благодаря своему уму, с отличием выпустилась. Правда, в личной жизни не везло, но в последнее время к ней заезжал мужчина, мужественный такой, но уж слишком властный... Не люблю таких! – чувствуется, соседку изрядно расстроило случившееся, оттого она стала более говорливой, - высокий, тёмноволосый, весь в чёрном, и шрам на лице, а глаза холодные и пустые, словно ледышки. Никогда таких бледных глаз не видела, даже не голубые, а почти белёсые... Очень неприятный тип! Да ещё и на джипе! – соседка закатила глаза, а потом опомнилась, - и что это я вас ребятки, нагружаю! Вас как зовут?
- Я Сергей, - представился парень, и кивнул на свою спутницу, - а она – Кристина, - и соседка кивнула.
- Я Римма Петровна, - с достоинством произнесла женщина, - и зачем я вам, ребятки, всё это рассказала? Ладно, до свидания, - с этими словами она кивнула ребятам и захлопнула дверь.
Сергей и Кристина стали медленно спускаться по лестнице, на улицу выходить совсем не хотелось из-за ветра и метели.
- Ничего непонятно, да? – подняла на него глаза Кристина.
- Да уж, - пробормотал Сергей себе под нос, - конечно, в данном случае проблематично ожидать внятного рассказа, когда тебя не воспринимают всерьёз. Будь мы взрослыми, ситуация была бы иной.
- Что верно, то верно, - мгновенно согласилась Кристина, задумавшись.
- Слушай... – протянул Сергей, озадаченный внезапной мыслью, - вроде бы Альбина Васильевна и сегодня в школе... – и он умолк.
- И что? – заинтригованно спросила Кристина.
- Я зайду к ней, - медленно проговорил юноша, размышляя над новой идеей, - просто мне во всей этой ситуации кое-что не даёт покоя...
- Что? – тут же спросила девочка.
Сергей замолчал, припоминая события вчерашнего вечера, а потом покачал головой, остановившись около дверей перед выходом на улицу.
- Понимаешь... – протянул он, напряжённо размышляя, - дело в том, что на лице Анны Юрьевны была ссадина...
- И что? – не поняла Кристина.
- Да ничего, - пожал плечами Сергей, ещё и сам не до конца понимающий, что это значит, и как это воспринимать.
- Но ты же это почему-то отметил, - резонно возразила девочка.
- Просто пытаюсь понять... – начал объяснять Сергей, внезапно входная дверь распахнулась, обдав молодых людей холодом, и на пороге возник мужчина. Сергей машинально посторонился, бросив беглый взгляд на него – на вид лет тридцать пять или сорок; одетый в тёмное длинное суконное пальто и тёмные брюки; очень высокий, широкоплечий и очень крупный благодаря внушительной мускулатуре, прямо-таки огромный; тёмные волосы падали на бледное лицо, а глаза поражали жутким белым цветом с чёрным зрачком посередине, придающем ему сходство с демоном.
Таких неприятных белых глаз Сергей ещё не видел, и содрогнулся, поймав на себе недружелюбный, прямо-таки колючий взгляд мужчины.
Щёку пересекал довольно грубый шрам, жуткий и кривой, почти до самой губы, придававший ему сходство с бандитом, а во властном взгляде светилось самодовольство и презрение.
- Что трётесь по подъездам, молодёжь? – хриплым грубоватым голосом надменно проговорил он, бросив на них быстрый взгляд.
Сергей резко растерял красноречие, не зная, что ему ответить, а мужчина не стал дожидаться ответа, и шагнул в лифт.
- Ну, что, ты в школу? – вскинулась Кристина, проводив взглядом сумрачного незнакомца, а Сергей мотнул головой.
- Подожди минуту, - прошептал он, бросив взгляд на уезжающую вверх кабину лифта, - только не беги за мной, не привлекай внимание.
Кристина кивнула, оставшись внизу, а Сергей быстро и бесшумно взлетел по ступеням и остановился в пролёте между вторым и третьим этажом, прислушиваясь к происходящему.
- Кто там? – услышал он голос Риммы Петровны.
- Здравствуйте, - послышался грубоватый голос незнакомого мужчины, - подскажите, пожалуйста, а где Софья Николаевна Радинская?
- Софья Николаевна умерла, - послышался ответ, и на некоторое время на лестничной клетке воцарилось молчание.
- Вы уверены? – через несколько минут спросил мужчина ещё более грубым и каким-то глухим и сдавленным голосом.
- Да, - твёрдо ответила Римма Петровна, - сегодня приходил следователь. Вроде бы её убили, ударили по голове...
- Понятно, спасибо, - ответил мужчина, и Сергей бросился вниз, в одно мгновение, преодолев ступени до первого этажа, и, подхватив Кристину под руку, увлёк её на улицу.
- Что случилось? – прошептала девочка, когда они оказались под снегопадом, и Сергей поманил её за собой, спрятавшись за старым непрезентабельным ларьком, торговавшим сигаретами, газировкой, жвачками и всяческой тому подобной снедью.
- Это он, - прошептал Сергей, остановившись за ларьком, - тот тип.
- Кто? – не поняла Кристина.
- Тот мужчина, который приезжал к Софье Николаевне, - пояснил Сергей, отдуваясь от бега, - про которого Римма Петровна сказала. Помнишь, она сказала, что у человека, который приезжал к Софье Николаевне, очень неприятные глаза?
- Точно, - кивнула Кристина, наморщив носик, - бледные и холодные, прямо, как у этого типа.
- Я потому и рванул за ним, - вздохнул Сергей.
- И?... – вскинулась на него девочка.
- Это он, - кивнул Сергей, поглядывая на двери подъезда, - он спрашивал у соседки про Софью Николаевну, и был весьма ошарашен, когда она поведала ему о смерти Радинской, - и в этот момент дверь распахнулась.
Мужчина вышел на улицу, и, оглядевшись по сторонам, вынул из кармана мобильный телефон и кому-то позвонил.
- Привет, - резко сказал он своему собеседнику, - нормально... У меня к тебе разговор, очень срочный. Нет, отлагательств не терпит, время прямо-таки поджимает, вопрос жизни и смерти. Когда мы можем встретиться? Ты сейчас свободен? Я заеду к тебе прямо сейчас. Что значит – тебе некогда? – почти прошипел он в трубку, - тебе говорят, ситуация срочная, нужно немедленное вмешательство, а ты о каких-то там делах говоришь! Я скоро подъеду! – рявкнул он в трубку, выключил телефон и убрал его в карман.
Потом незнакомец попытался раскурить на ветру, но, потерпев поражение, быстрым шагом подошёл к огромному чёрному джипу.
Он щёлкнул брелоком, массивная машина мигнула фарами, и ребята выскочили из своего укрытия, Сергей хотел посмотреть номер.
Но номерной знак был заляпан снегом, и разглядеть ничего не удалось.
Мужчина уехал, оставив ребят раздражёнными от неудачи.
- Чёрт побери! – буркнул Сергей, остановившись посреди двора, - ладно, Кристь, я в школу... – он посмотрел на мнущуюся девочку.
- Можно с тобой? – робко спросила она.
- Пошли, - пожал плечами Сергей, и они двинулись к метро.
Во время школьных каникул школа потеряла свой суетливый облик, и казалась какой-то пустой и печальной, словно из неё ушла жизнь.
Отряхнувшись от снега, ребята медленно пошли по гулкому коридору, и около лестницы столкнулись с учителем по ОБЖ Арсением Петровичем.
- А вы чего, братва? – удивлённо пробасил он, с недоумением глядя на них, - нынче же каникулы. По школе родной соскучились... – он насмешливо фыркнул, - не рановато ли? – и Сергей улыбнулся.
- Мы к Альбине Васильевне, - вежливо пояснил он, - кое-что спросить надо. Она, вроде бы, должна быть сегодня в школе...
- В своём кабинете сидит, - кивнул Арсений Петрович, посторонившись.
Ребята не успели сделать и шага, как со второго этажа донёсся громкий крик; Сергей с Кристиной переглянулись и побежали наверх, а Арсений Петрович, отдуваясь, за ними, но он сильно отстал, в виду своей немаленькой комплекции.
Ребята вбежали в кабинет директора, но её на месте не оказалось, и тогда Сергей бросился в библиотеку, и оказался прав.
Рывком рванув дверь в хранилище книг, первое, что он увидел, это стонущую, лёжа на полу, Анну Юрьевну и бросился к ней.
- Что с вами? – испуганно спросил он, протягивая женщине руки, чтобы помочь ей подняться, но она помотала головой.
- Господи! Анна Юрьевна! – воскликнул вбежавший вслед за ними Арсений Петрович, - что с вами? Вильянов, вызывай «Скорую».
Только тут все заметили, что Анна Юрьевна держится за живот, её бежевый свитер перепачкан кровью, а на полу тоже разлито немало крови, и Сергея замутило от этого зрелища.
- Альбина... – прошептала Анна Юрьевна побледневшими губами, - мужчина... Софья... мужчина... с бледными глазами... на улице... – и она закатила глаза. Арсений Петрович, человек не из робкого десятка, пощупал ей пульс и облегчённо вздохнул.
- Ещё живая, - пробасил он, и повернулся к застывшим изваяниями ребятам, - вы чего тормозите? – вынул из кармана мобильный, и, вызвав «Скорую», спрятал телефон.
- Где же Альбина Васильевна? – прошептал Сергей, и Арсений Петрович стал опять звонить, на этот раз директору.
- Альбина Васильевна, вы где? – пробасил он в трубку, - тут у нас ЧП! Анну Юрьевну ранили, она с ножевым в живот лежит в своей библиотеке, без сознания... Ладно, - и он выключил телефон.
- Что? – жадно поинтересовался Сергей.
- Она на улице, - ответил учитель, пожав плечами, - сказала, сейчас подойдёт... Нервно как-то отреагировала... – он вновь пожал плечами.
Вздрогнув, Сергей как-то странно дёрнулся, до него внезапно дошёл смысл поступившей информации.
- Быстрее на улицу, - выговорил он, и, развернувшись, бросился вон из библиотеки, а Кристина и учитель за ним.
Поехав ногами по полу, Сергей ухватился за ручку двери, и, выскочив на улицу, сбежал к воротам.
Снежные хлопья кружили в воздухе, и Альбину Васильевну, перебегающую дорогу, он увидел сразу. Место тут было довольно глухое, дорога не была забита машинами, и, вынырнувший из-за угла громоздкий чёрный лакированный внедорожник, развив огромную скорость, полетел прямо на директора школы.
Ни Сергей с Кристиной, ни Арсений Петрович, конечно же, уже не могли ничего сделать, внедорожник сбил Альбину Васильевну – женщина в тот же миг взлетела в воздух, прокатилась по крыше джипа, и упала наземь. Номер Сергей разглядеть успел, хотя всё произошло весьма стремительно, и машина, почему-то развернувшись в обратную сторону, быстро скрылась за углом, и исчезла из вида.
- Боже! – глухо простонала Кристина, зажав рот рукой.
- Да что же это... – пробасил Арсений Петрович, лишь Сергей сохранил здравомыслие, и вынул свой телефон.
Он некоторое время ждал, пока отец ответит, а потом стал объяснять ему, что в школе произошло убийство, а так же покушение на убийство, и Степан Сергеевич, выслушав его, лишь вздохнул.
- А ты что там забыл? – сурово спросил он, когда рассказ сына иссяк.
- С Кристиной ходил за компанию, - Сергей мгновенно придумал отмазку, - ей что-то там надо было, справку вроде...
- Ладно, я сейчас приеду, - пообещал отец, и отключил телефон.
Неожиданно ситуация приняла совершенно иной оборот.
Ребята и учитель решили вернуться в библиотеку, к Анне Юрьевне, справедливо рассудив, что Альбине Васильевне уже ничем не поможешь, а Анна Юрьевна ещё возможно, жива.
Но в библиотеке их ждало невероятное открытие – ни Анны Юрьевны, ни луж крови, ничего. Лишь пустота и открытое настежь для проветривания окно и сквозняк, гуляющий по помещению.
- Чертовщина какая-то, - пробасил Арсений Петрович, - а где она? – он беспомощно посмотрел на ребят, а они и сами не могли дать внятного ответа, к тому же у Сергея мелькнула шальная мысль, что они сейчас выйдут на улицу, и никакого трупа там не окажется...
Но это оказалось только мыслью – они подождали Степана Сергеевича в коридоре, сидя на скамейке около раздевалок, и, когда тот приехал, то был озадачен не меньше их.
Пока эксперты занимались телом Альбины Васильевны, он осмотрел библиотеку, попытался соскрести хоть какие-либо следы с пола, и покинул библиотеку ни с чем, крайне раздосадованный.
- Вы уверены, что Анна Юрьевна была ранена? – строго спросил он.
- Конечно, - ответил ему Арсений Петрович, - с ребят-то что взять... – он махнул рукой в сторону Сергея и Кристины, - хотя, что кривить душой, ребятишки с головой, но ведь несовершеннолетние! А я свидетель совершеннолетний, и могу с точностью утверждать, что Анна Юрьевна лежала на полу в библиотеке в луже крови.
- Чертовщина, - бросил в пространство Степан Сергеевич, - вчера подозрение на убийство Анны Юрьевны, и действительное убийство Софьи Николаевны Радинской. Сегодня опять подозрение на убийство Михайловой, и действительное убийство директора школы. Арсений Петрович, что у вас тут делается-то? – и тот пожал плечами.
- А мне, откуда знать? – неопределённо ответил он, а Сергей в это время находился в нелёгком положении.
Он напряжённо размышлял, как поступить – сказать отцу номерной знак машины, которая сбила Альбину Васильевну или нет.
Конечно же, совесть подсказывала, что надо сказать, но, с другой стороны, Сергею так хотелось самому во всё это влезть, и это желание затмевало все остальные чувства и разумные доводы.
Решив пока не говорить отцу номер, Сергей немного успокоился, и решил позвонить своему дяде, брату отца, который работал в ГАИ.
Юноша стал придумывать легенду, в которую дядя Миша поверил бы, и выяснил через базу номер владельца джипа.
Сергей нервничал, его интриговал мужчина с бледными глазами, и странная фраза Анны Юрьевны, лежавшей на полу.
Выходило, что она знала, куда ушла Альбина Васильевна, что-то знала про мужчину с бледными глазами, который к тому же имел отношение к Софье Николаевне. Вся эта информация изрядно напрягала и не давала покоя, притягивая и заставляя размышлять над ней.
Пока Степан Сергеевич разговаривал с Арсением Петровичем, Кристина потихоньку привлекла внимание Сергея.
- Ты не скажешь отцу номер? – прошептала она ему на ухо, - я запомнила, - но Сергей покачал головой.
- Я тоже запомнил, - ответил он, так же шёпотом, - но я сначала дяде Мише позвоню, папиному брату... Он в ГАИ работает, попрошу в базе порыться, а потом попробуем съездить туда...
- Боязно как-то... – нерешительно прошептала Кристина, - а твой дядя согласится ли сказать тебе адрес?
- Не знаю... – пожал плечами Сергей, - надеюсь уговорить, - и Кристина кивнула, понимая, что в эти каникулы ей скучать не придётся.
Молодые люди ошивались поблизости, жадно прислушиваясь к разговорам сотрудников правоохранительных органов, пытаясь уловить хоть что-то интересное из исследований.
Степан Сергеевич отдавал распоряжения, кому-то звонил, а потом вдруг переключил своё внимание на притихшего сына.
- Ты домой, Серёж? – спросил он, подойдя к ним.
- Мы ещё погуляем, - неопределённо ответил тот, смутившись, и Степан Сергеевич улыбнулся, решив, что сыну нравится эта девочка.
- Ну, тогда гуляйте, - напутствовал он их, желая поскорее выпроводить не в меру ретивого сына с места происшествия.
Сергею и Кристине пришлось покинуть территорию школы, тем более, Степан Сергеевич прекратил допрос и стал о чём-то переговариваться с экспертом, и заполнять какие-то бумаги.
Отойдя на приличное расстояние от школы, Сергей покачал головой.
- Вроде бы преступление, - протянул он, оглянувшись назад, - а бумажной волокиты у отца всегда прорва. Вместо того, чтобы преступника искать, они без конца рапорты составляют, - и Кристина улыбнулась.
- А что сделаешь... – протянула она, неспешно шагая за ним, - такая уж система... – и Сергей вынул из кармана телефон.
Он некоторое время вслушивался в длинные гудки, потом в трубке щёлкнуло и Михаил Сергеевич ответил племяннику.
- Привет, Серёга, - весело воскликнул он, - как жизнь молодая?
- Всё нормально, - в тон ответил Сергей, - на каникулах, отдыхаю от учёбы, - и ответом в трубке послужил громкий смех.
- Я в твои годы тоже не любил учиться, - усмехнулся он, - слушай, у тебя дело или поболтать звонишь? А то я тут немного занят...
- Вообще-то, дело, - перешёл к насущной проблеме Сергей, - скажи, ты ведь можешь через базу узнать по номеру машины владельца...
- Конечно, могу, - ответил Михаил Сергеевич, - запросто... А почему ты спрашиваешь? – и Сергей замялся.
- А можешь мне помочь? – нерешительно проговорил он, - только втайне от отца... Очень нужно по номеру узнать владельца.
- Зачем? – строго спросил дядя, и Сергей не знал, что придумать.
- Да тут такая история, - протянул Сергей, импровизируя на ходу, - в машину отца одного моего одноклассника влетел джип и унёсся с места происшествия. Так получилось, что место, где произошло столкновение, глухое, не основная магистраль, камер нет... Его отец рвёт и мечет, он лишился машины, там такая поломка, что восстановлению не подлежит, а местные пацаны ему за сто рублей сказали номер внедорожника, который въехал ему в «Жигули»...
- Да ты уже в классе авторитет заимел! – захохотал Михаил Сергеевич, и, отсмеявшись, уже другим тоном проговорил, - Серёж, я всё понимаю, конечно, но должен тебя предупредить... Те, кто ездит на джипах, как правило, люди, считающие, что им всё дозволено. Он что же, думает, что тот оплатит ему ремонт? И вообще, что за странная просьба? Откуда этот твой приятель обо мне узнал?
- Да ниоткуда, - вздохнул Сергей, уже и, не зная, как выкручиваться, - я просто помочь хочу... Он даже не знает, что я тебе звоню. Спросил номер, якобы из любопытства...
- Понятно, - ответил Михаил Сергеевич, - чёрт его знает... Не знаю, как в данной ситуации лучше поступить... Ладно, Серёж, сейчас гляну в базе, пока никого в комнате нет. Подожди минутку, - и на том конце провода всё стихло, а послышались шорохи – крип стула и стук ударов по клавишам – и Сергей замер, не веря, что у него получилось.
- Серёж, - раздался голос дяди, - ты там?
- Да-да, здесь, - быстро ответил Сергей.
- По этому номеру зарегистрирован внедорожник «Мерседес» на некоего Туманского Олега Матвеевича. Проживает в Хамовниках, Фрунзенская набережная... – Сергей записал адрес, и, поблагодарив дядю, убрал телефон в карман куртки.
- Человека с жуткими глазами зовут Олег Матвеевич Туманский, - сказал он Кристине, - слушай, нам ведь страшно повезло! – вдруг дошло до него, и Кристина удивлённо на него посмотрела.
- Почему? – не поняла она.
- Так прямо под Туманским живёт мой друг – Никита Станицин, - обрадованно воскликнул Сергей, - поехали к нему!
- Да, повезло, - воскликнула Кристина, и ребята бросились в метро.
Летом на Фрунзенской набережной от воды веет приятная прохлада, но сейчас, учитывая зиму и метель, от реки шёл невообразимый холод.
Ребята заскочили в подъезд, и, поднявшись на третий этаж, Сергей подошёл к двери квартиры друга и нажал на кнопку звонка.
- Кто там? – послышался из-за двери голос, - а, Серёга, привет, - видимо, Никита посмотрел в «глазок», и распахнул дверь.
- Привет, - воскликнул Сергей, - мы к тебе в гости, тут у нас один разговор есть.
- Заходите, - кивнул Никита, пуская их в квартиру, - твоя подружка? – он внимательно посмотрел на Кристину.
Ему понравились её рыжеволосые кудряшки и милое личико.
- Моя одноклассница, - уточнил Сергей, не желая, чтобы друг решил, что он с Кристиной гуляет, - её зовут Кристина.
- Никита, - представился тот, и кивнул в сторону, - проходите. Чаю налить? – и он вошёл на кухню.
- Слушай, Кит... – нерешительно начал Сергей, проходя за ним, - а кто у вас сверху живёт? – и тот недоуменно на него посмотрел.
- Сверху? – переспросил Никита, - семья одна... И ещё бабулька, Таисия Ивановна, подруга моей бабушки. А что?
- Да тут у нас ситуация такая... – протянул Сергей, и уселся за стол, а Кристина рядом.
Пока Никита заваривал им чай, Сергей рассказал о случившемся, чем вызвал у друга некоторое недоумение.
- Белые глаза? – переспросил Никита, оторопело глядя на него, - но у Туманского не белые глаза! Наоборот... У него глаза ярко-синие, василькового цвета, даже ярче, насыщенный синий цвет.
- Высокий, мускулистый, прямо-таки огромный мужчина, - нахмурился Сергей, сосредоточенно припоминая, - в чёрной одежде, с тёмными волосами, шрамом на щеке... Властный и самодовольный.
- Да, это Олег Матвеевич, - кивнул Никита, налив им чая, и, поставив на стол конфеты, уселся рядом, - но глаза у него не белые.
- Но мы видели, - упрямо сказала Кристина, - по-твоему, мы врём? – она насупила брови, недовольно глядя на него.
- Я подумал, может, вы ошиблись, - растерянно ответил Никита, - просто я же его тоже видел, живём по-соседству... И вообще, если у нас спор начался, то давайте я покажу вам Туманского! Сами убедитесь...
- Как это ты нам его покажешь? – удивился Сергей, глотнув горячего чая, и почувствовав, как приятное тепло разлилось по всему телу.
- Покараулим его на улице, - предложил Никита, и Сергей передёрнулся от мысли – караулить кого-либо на улице в такой холод.
- Давай покараулим, - с деловым видом кивнула Кристина, - хочу рассмотреть это типа поподробнее.
- Только чуть позже, - сказал Никита, - сейчас рановато его выслеживать.
- А кто он вообще, этот тип? – заинтересовано спросил Сергей.
- Чёрт его знает, - пожал плечами Никита, - какой-то бизнесмен... Он неприятный мужик, это факт, крайне самодовольный и властный, даже авторитарный. Мне сразу как-то не по себе делается в его присутствии.
- А семья у него есть? – поинтересовалась Кристина.
- Да, - кивнул Никита, - он женат, у него двое сыновей и дочь. Старшему сыну лет около двадцати, копия отца, как внешне, так и по характеру, такой же властный и грубый, кажется, Константин. Второй, Кирилл, чуть помладше, но тоже совершеннолетний, внешне в мать... Супруга у Туманского обалденная. Она невероятно красивая женщина.
Хоть ей и за тридцать, но фору даст даже двадцатилетним! А уж дочка... Таких красавиц поискать! – и он усмехнулся, - Матильда наша ровесница... – и Кристина скривилась.
- Да ладно тебе... – досадливо проговорила она, - думаю, ты сильно преувеличиваешь по поводу её внешности! – ей очень не понравилось, что где-то есть очень красивая девочка, то есть, красивее её.
- А мне-то что... – пожал плечами Никита, - Туманский, хоть и властный безразличный грубиян, но за свою семью он любому глотку перегрызёт, особенно за дочь! Она у него любимица, он дочку обожает сверх всякой меры, от себя ни на шаг не отпускает.
- Я вот о чём подумал... – вдруг задумчиво проговорил Сергей, - наверное, Туманский умный мужик...
- Вероятно... – пожал плечами Никита, - во всяком случае, впечатление производит именно такое... Дурак не смог бы бизнес основать.
- Зачем сбивать человека на собственной машине, не заляпав номера? – задал резонный вопрос Сергей, - бред, правда? Вдруг это не он? Вдруг кто-то взял его машину? Может, кто-то его подставить хочет?
- Но ведь он к этой вашей Радинской приезжал... – напомнил Никита.
- Приезжал, - кивнул Сергей, и протянул чашку, - плесни мне ещё, я продрог что-то, - и Никита подлил ему чая.
- Значит, связан как-то... – протянул он, ставя чайник на место, - сомневаюсь, что он жене изменяет. Она красивее любой красавицы, зеленоглазая блондинка, кстати, переводчик с десяти языков.
- Ничего себе, - восхищённо протянула Сергей.
- Ага, - кивнул Никита, улыбнувшись, - моя бабуля в восторге от Светланы Эдуардовны. Она, в отличие от своего грубого супруга, очень милая и приятная женщина, и к людям относится, с должным уважением, с соседями вежливо здоровается, очень учтивая.
- А дочка? – с интересом спросил Сергей.
- А что это ты дочкой вдруг заинтересовался? – хохотнул Никита, - никак, познакомиться уже размечтался? Она внешне вся в своего заносчивого папеньку, думаю, и характер не сахар, раз всё время за него цепляется... Небось та ещё фурия...
- Да я так просто... – отмахнулся Сергей, и встал с места, - ну, что? Пошли его караулить? Меня ситуация с его глазами интригует, всё думаю, он это или не он... – и остальные вскочили с места.
Ребята оделись и вышли на улицу, заняв позицию около подъезда, и,
чтобы было не так скучно, они стали обсуждать школу и учителей.
- У нас школа просто убойная, - с улыбкой сказал Никита, - в смысле, по части нагрузки. Требуют много, готовят практически к прямому попаданию в институт, от этих уроков и заданий спятить можно.
- У нас с этим проще, - вздохнул Сергей, и покачал головой, - интересно, кого теперь на место Альбины Васильевны поставят... Наверное, Марину Дмитриевну, завуча, хотя, кто знает... Может, кого другого пришлют, это уж им решать... Мне жаль директрису!
- Конечно, - кивнула Кристина, - она – прикольная женщина была.
- Мне вот интересно... – протянул Никита, лукаво посмотрев на друзей, - что представляет собой Матильда при ближайшем рассмотрении...
- Что за имя такое – Матильда? – вскинулась Кристина, - какая-то собачья кличка! – и она слегка скривила губы.
- Обычное имя, распространённое среди европейцев, - пожал плечами Никита, - в частности, среди французов и поляков. Соседка говорила, будто Туманский поляк по крови, да и фамилия-то польская. И вообще, дело в том, что Туманские купили пять квартир, две «двушки» над нами, тётя Тася, бабушкина подруга, отказалась свою продавать, и три на пятом этаже. Получилась громадная двухэтажная квартира, но не в этом суть... Они там евроремонт отгрохали, всю весну и лето покоя не было, а осенью они вселились. Матильда ходила в старую школу, но с января она переходит в нашу, экспериментальную.
- Ты хочешь сказать, что она с тобой учиться будет? – уточнил Сергей.
- Вот именно, - кивнул Никита, - Туманский вместе с дочкой приходили вчера в школу, документы подавали, - и Сергей задумался.
- И всё-таки меня сомнения одолевают... – протянул он, но Кристина, крайне враждебно настроенная против Туманского, и, в частности, против его красивой дочки, перебила приятеля.
- Лично у меня нет никаких сомнений, - резко заявила она, - Туманский замешан в этом деле... Крайне неприятный тип!
- Да ладно тебе... – отмахнулся Никита, внимательно поглядев девочку, и поняв, какие мысли её одолевают, - меня больше волнует, как отреагируют на её появление наши девчонки в классе. Боюсь, будет дело, - и он раздражённо передёрнул плечами.
- А что такое? – посмотрел на него Сергей.
- У нас в классе есть две девочки... – протянул Никита, закатив глаза, - Верочка Лягинова и Лида Красавина, они первые девчонки в школе. Белокурые красавицы с голубыми глазами, отличницы, в них практически все мальчишки в школе влюблены...
- И ты? – рассмеялся Сергей, бросив на приятеля любопытствующий взгляд, и Никита улыбнулся.
- На мой взгляд, они смазливые, - честно сказал он, пожав плечами, - мне другая девочка из класса нравится, но я ней почти не общаюсь. Она слишком обособленная, всегда при своей подружке... Я и не знаю, как к ней подойти... Но очень милая и хорошая.
- Хочешь сказать, что внешность – не главное? – прищурила чайные глаза Кристина, поправляя рыжеватые завитки.
- Что-то вроде того, - улыбнулся тот, - гораздо важнее доброта...
- Ну, не скажи... – фыркнула Кристина, но договорить не успела.
- Вижу джип, - выпалил Никита, и схватился за ручку двери, - быстро, в лифт, - и они юркнули в подъезд.
- Зачем в лифт-то? – не поняла Кристина, когда Никита нажал на кнопку вызова, - нам на улице надо быть, чтобы его разглядеть.
- Он сейчас тоже в лифт сядет, - воскликнул Никита, и вскоре все сообразили суть его плана.
Едва друзья услышали, что кто-то открывает кодовый замок, Никита потянул их за собой в лифт, и дальше всё пошло по плану.
- Молодые люди, постойте, - раздался хрипловатый баритон, и Никита остановил лифт, впуская Туманского.
Олег Матвеевич оказался не один, вместе с ним в лифт впорхнуло «неземное создание», так Сергей мысленно назвал девушку, вошедшую вместе с Туманским в лифт. Судя по тому, что Олег Матвеевич обнимал красавицу за плечи, это и была пресловутая Матильда.
- Вам какой этаж, ребята? – спросил Туманский, но, бросив взгляд на Никиту, догадался сам, - понятно, на третий, - и он нажал на кнопку.
А Сергей, сражённый наповал, глядел на Матильду.
Невысокая, хрупкая, изящная фигурка; тёмная коса спускалась чуть ниже бедра, тёмные завитки обрамляли прелестное белокожее личико с проступившим от холода на щеках румянцем, делая его ещё интереснее.
Небольшой, но изящный тонкий носик, нежные розовые губки, а над верхней губой маленькая родинка, вовсе не делавшая девушку вульгарной, напротив, добавляя ей шарма, которого у неё и без того было в избытке. Матильда подняла глаза на Сергея, и он оторопел – взгляд насыщенно-синих глаз в обрамлении длинных тёмных ресниц и чуть широковатых бровей вразлёт поразил его в самое сердце.
А глаза, миндалевидные, словно у египетской кошки, глядели внимательно и с любопытством.
Потом Сергей перевёл взгляд на Туманского, и был немало озадачен – глаза мужчины были, как и у дочери, яркого синего цвета.
Но Сергей был уверен в том, что он видел – белая, пустая, бесцветная радужная оболочка, слившаяся цветом с белками глаз... И чёрные точки в зрачке, придававшие глазу ещё более жуткий даже зловещий вид...
Внезапно у Туманского зазвонил телефон, он вынул из кармана трубку.
- Слушаю, - резко и грубо сказал он, - дома... Зачем? Нет, с этим я завтра разберусь! Что? – он наморщил переносицу, - на кой чёрт? – и вдруг... Сергей увидел, как радужка его глаза посветлела, стала голубой, потом бледно-голубой, а потом и вовсе белой, с тёмным зрачком посередине... Было, отчего прийти в тихий ужас...
Сергей в первый момент решил, что у него галлюцинации, но, краем глаза взглянув на своих друзей, на то, как они вжались в дверцы лифта, понял, что не он один это увидел. Он перевёл взгляд на Матильду, которая тоже взглянула на него, и, столкнувшись с взглядом её белых глаз с чёрным зрачком посередине, как и у отца, оторопел.
Внезапно дверцы лифта распахнулись, и друзья кубарем вылетели из лифта прямо на площадку, а Олег Матвеевич, в это время закончивший свой разговор, недоуменно на них посмотрел, и его глаза мгновенно стали темнеть. Сергей заметил, что потемнели они и у Матильды.
- Ребята, вы чего? – спросил он, вздёрнув брови.
Первым пришёл в себя Никита, и стал подниматься с пола.
- Олег Матвеевич, извините... – робко проговорил он, - но что у вас с глазами? – и Туманский, чуть приподняв бровь, сдавленно фыркнул.
- Что? – хрипло рассмеялся он, - испугались? Всего лишь наследственная эндокринная особенность, передающаяся из поколения в поколение... Глаза цвет меняют в зависимости от настроения от тёмного до светлого... – он усмехнулся, а Сергей, посмотрев на Матильду, отметил, что в её красивых глазах пляшут озорные чёртики.
- Зато фильмы ужасов смотреть не надо! – закатила глаза Кристина, а Туманский зафыркал, и, продолжая ухмыляться, нажал на кнопку и лифт умчал наверх, оставив ребят приходить в себя.
- Эндокринная особенность, - выдохнул Сергей, покачав головой.
- Надо же... – удивлённо проговорил Никита, - я за эти четыре месяца, хоть и частенько сталкиваюсь с ними, но не замечал, что Олег Матвеевич цвет глаз может менять...
- И эта фифа тоже! – бросила в пространство Кристина.
- Она, в самом деле, потрясающая, - вздохнул Сергей, задумавшись, - даже несмотря на то, что цвет глаз до такого жуткого оттенка меняет.
- Вот идиот, - скривила губы девочка, надувшись, - чего в ней такого особенного? Никита, налей чаю, я замёрзла! – тот быстро открыл входную дверь, и троица устроилась на кухне.
- Значит, он... – развёл руками Никита, - и у Радинской был...
- И Анна Юрьевна про него говорила, - добавила Кристина, глотнув горячего чая, - помнишь, Серёж? – и тот кивнул.
- Машина, номер, мужчина с бледными глазами... – проговорил Сергей, сосредоточившись, - как странно это... Куда девалась Анна Юрьевна и что она вообще имела в виду?
- А где она живёт, ты знаешь? – спросил Никита, которому в голову пришла новая идея.
- Понятия не имею, - признался Сергей, - если только к отцу заскочить на работу к концу смены, и подсмотреть в бумагах.
- Так давай, - кивнула Кристина, - и съездим к ней, пообщаемся, но я уверена, что мы там ничего не найдём! Туманский её убил! А труп спрятал! Он такой мрачный тип! – и она передёрнулась.
В глубине души её больше бесила Матильда – красивая, нежная, яркая и полная шарма; дочка богатого и влиятельного отца.
Кристина, пока они ехали в лифте, ревностно рассмотрела одежду девушки, и поняла, что белое пальто на девушке из натуральной кожи, а на капюшоне, по краю около пуговиц, по низу рукавов и по подолу идёт натуральный песец. Не так давно она видела его в журнале, и знала его цену. Ещё больше Кристина разозлилась, когда поняла, что и сапожки, и джинсы, всё фирменное, а серёжки – «гвоздики» в ушах Матильды с бриллиантами. Снедаемая завистью, Кристина возненавидела и Матильду, и её отца, а потому хотела, чтобы он оказался преступником и незамедлительно сел в тюрьму.
Внезапно Сергей понял, что представляет собой Кристина, что зря он вообще с ней связался. Она не станет объективно расследовать это дело, будет только злиться, увидев на Матильде очередную вещь.
Сергею на это было абсолютно наплевать, впрочем, эта девушка поразила его в самое сердце своей красотой и трепетностью, да и к шмоткам он был равнодушен.
- Знаешь что, Кристина, - медленно проговорил он, - иди-ка ты домой. Ты нам не нужна! – и девушка удивлённо на него посмотрела.
- В смысле? – прошипела она, гневно блеснув глазами.
- Я не желаю выслушивать твои инсинуации, - спокойно пояснил он под понимающий взгляд Никиты, который прекрасно понял, что друг имеет в виду, он тоже уже раскусил характер Кристины.
- Чему ты завидуешь? – решительно проговорил Никита, - ну, красивая девочка под покровительством богатого отца! У тебя свои родители и своя жизнь! Чему завидовать-то? – и Кристина взорвалась.
- Два идиота! – яростно прошипела она, - эта девка – ведьма! Околдовала вас обоих! Заносчивая фря! – и резко вскочила с места, опрокинув чашку с чаем, и коричневая лужа растеклась по столу, - даром, что ли, глаза цвет меняют! Малолетняя баба-яга! – и Кристина, быстро одевшись, вылетела долой из квартиры, сопя от злости.
- Ну и чёрт с ней, - махнул рукой Никита, заперев за ней дверь, и со спокойной душой вернувшись на кухню к другу.
- От неё адекватных поступков трудно ожидать, - протянул Сергей, усмехаясь, - Кристя – главная сплетница в школе.
- И чего ты с ней связался? – не понял Никита, вытирая лужу на столе.
- Так что-то получилось, - отмахнулся тот, - она бегает за мной... Думаю, её сильно выбесило то, что я сражён Матильдой, а её отшил в своё время... – и Никита громко рассмеялся.
- Серёг, это твой провал! – со смехом сказал он, - даже, если вдруг Матильда захочет с тобой встречаться, боюсь, Олег Матвеевич этого никогда не допустит! Хотя я сомневаюсь, что она согласится... Ты слишком обычный для неё! Она такая красотка! Наверное, года через два Олег Матвеевич кавалеров дочери будет пинком с лестницы спускать! А, может, и раньше... Слишком уж она хороша!
Сергей лишь вздохнул, в его душе поселилась зелёная тоска, но виду он не подал, но для себя решил попытаться познакомиться с Матильдой, кто знает, может, она обратит на него внимание.
Олега Матвеевича он в расчёт не брал, уверенный, что тот не станет препятствовать желаниям дочери, но ведь он до конца не знал Туманского, а потому сильно заблуждался в собственных размышлениях.
Времени уже было достаточно много, за окном спускались первые сумерки, они слишком долго проторчали на улице, и Сергей решил ехать к отцу на работу. Договорившись, что завтра они с Никитой отправятся домой к Михайловой, если, конечно, Сергею удастся достать её адрес у отца в документах, и друзья расстались.
Степан Сергеевич немного удивился, увидев сына, но не имел ничего против, чтобы вернуться домой вдвоём. Пока Вильянов-старший вышел, Сергею всё же удалось подсмотреть в документах отца адрес, а так же выяснить, что в крови Альбины Васильевны находился некий препарат, неизвестный природе. По всему выходило, что это какой-то яд, вызывающий сердечную недостаточность, что весьма удивило Сергея.
Но, услышав шаги, он захлопнул папку, и вернулся на место.
Ситуация с неким препаратом немало усложняла дело.
Сергей вернулся домой с отцом, и весь вечер ломал голову над этим феноменом. Да и вообще... Он слышит крик из библиотеки, бежит туда, видит Анну Юрьевну в луже крови... Нет! Тогда это действительно была Анна Юрьевна! Сергею резко стало нехорошо...
Он рассеянно кивал на расспросы родителей, не понимающих, отчего их сын вдруг стал таким задумчивым, и в итоге Регина Романовна решила, что Сергей влюбился. В какой-то момент он даже не понял, о чём речь, и даже опешил, когда мать задала вопрос в лоб.
- Что? – вскинулся он, не совсем понимая, о чём его спрашивают.
- Серёжа, ты что, влюбился? – с улыбкой спросила его мама.
- Кто? Я? – растерялся Сергей, удивляясь, отчего ей такое пришло в голову, и родители с той же довольной улыбкой переглянулись.
- Тебе тут девочка звонила, - продолжала улыбаться Регина Романовна, - назвалась Кристиной... – и опять переглянулась с супругом.
- О Боже! – простонал Сергей, схватившись за голову, - и что она хотела? – он понял, что от Кристины ему уже не отделаться.
- Просто спросила тебя, - ответила мама, поглядывая на сына, - а потом распрощалась.
- Чёрт знает, что такое! – раздражённо воскликнул Сергей, уткнувшись в тарелку с едой, - её мне только не хватало! – и отец укоризненно покачал головой, всем своим видом высказывая неодобрение.
- Тебе что, она не нравится? – спросила Регина Романовна, - голосок очень милый, звонкий.
- Да я с ней поругался, - нехотя признался Сергей, - она завидует всем и вся, злится без конца, если у кого-то что-то лучше, дороже и красивее. Она нас с Китом достала малость, ну, мы и дали ей пинка... Чего ей теперь-то надо? Гадостей наговорить решила? Сто процентов! Если будет звонить, говорите, что меня нет дома.
- Хорошо, Серёженька, - вздохнула Регина Романовна, переглядываясь с мужем, - такие девушки действительно – не самый лучший вариант.
- Подрос парнишка, - засмеялся Степан Сергеевич, вкрадчиво улыбаясь.
Сергей молча ковырялся вилкой в салате, хотя есть не хотелось, и головы не выходила красивая девушка с глазами ангела... Правда, глаза её были прекрасными, пока хранили глубокий синий оттенок, но это уже нюансы, она всё равно была фантастически красивой.
И Сергей не выдержал, решив выяснить, что известно отцу в этом деле, свалив всё на увлечение прекрасной Матильдой.
- Пап, скажи... – вдруг спросил Сергей, посмотрев на отца, - а ты знаешь такого – Туманский Олег Матвеевич? – и Степан Сергеевич от неожиданности подавился едой, закашлявшись, и Регина Романовна постучала его по спине.
- Кого-кого? – переспросил он, откашлявшись.
- Туманский Олег Матвеевич, - спокойно повторил Сергей, наблюдая за реакцией отца, - высокий, здоровенный, накачанный мужчина лет около сорока. Мрачный, темноволосый и бледный, с глазами-хамелеонами меняющими цвет с глубокого синего до белого при смене настроения, а на щеке уродливый шрам. Ходит постоянно в чёрной одежде, на пальце перстень с черепом... Производит впечатление грубого и властного хама.
Так ты его не знаешь? – уточнил Сергей, отметив, что отец посерел, лицо вытянулось, и это значило, что Туманский ему знаком.
И не просто знаком, а Степан Сергеевич знает, что Туманского следует опасаться, что это не простой человек.
- А ты откуда его знаешь? – напряжённо спросил отец, нахмурившись.
- Он живёт над Никитой, - Сергей слегка смутился, вспомнив о красивой девушке, полной шарма и обаяния, - мы столкнулись с ним сегодня... С ним девушка была, судя по её тёмным волосам, белой коже и таким же глазам-хамелеонам, его дочка... Даже не обращая внимания на жуткие глаза, она фантастическая... – и Сергей покраснел, - Кит сказал, что Олег Матвеевич оторвёт голову любому, кто посмотрит в сторону его дочери, он очень ревностно к ней относится.
- Обалдеть можно!... – простонал Степан Сергеевич, ошеломлённо глядя на сына, - Серёж, я тебя уверяю – эта девушка не вариант. Никита тебе всё верно сказал, Олег Матвеевич порвёт на лоскуты любого, кто поглядит в сторону его дочери. И твоё впечатление абсолютно верно, Туманский действительно властный и грубый хам, сволочь, каких мало. Совершенно аморальный, наглый, властный, авторитарный, надменный и высокомерный тип, для кого нет такого понятия, как честь и совесть. Но у него есть одна слабость, его Ахиллесова пята, так сказать... Его маленькая дочка... Ну, не такая уж она уже и маленькая, твоя ровесница, и действительно фантастически красивая, юная, хрупкая и прелестная, но он любит дочь сверх всякой меры, сдувает с неё пылинки, и обращается, как с фарфоровой куклой. И он, и его старшие сыновья за неё любому рёбра переломают. Так что не выдумывай.
- Понятно, - кивнул Сергей, размышляя о том, чтобы всё-таки познакомиться с Матильдой.
- Найдётся на твоём веку ещё немало красивых девушек, - засмеялась Регина Романовна, немало развеселившись.
- Вот именно, - бросил на неё строгий взгляд супруг, а потом на сына, - с Туманским лучше вообще не связываться! Он же псих ненормальный!
- В смысле? – не понял Сергей, - псих не стал бы бизнесменом, наверное.
- В этом смысле, да, - кивнул Степан Сергеевич, - но по жизни он вечно бесится, если что не по его желанию происходит.
- Короче говоря, самодур, - вынес вердикт Сергей, покосившись на отца.
- Да, - кивнул тот, отложив вилку, - именно самодур, иначе и не скажешь, тиран и деспот. Он всех и вся ставит на место, а, если попытаться ему что-либо начать доказывать, можно так огрести... Он переспорит, наорёт, собак спустит...
- Ты так хорошо его знаешь? – несколько растерянно спросил Сергей.
- Ну, не так уж хорошо, - протянул Степан Сергеевич, - просто на него как-то тень подозрений падала, вот и познакомились... Я понимаю тебя, сынок, девочка очень красивая, я её видел... Но её отец...
- Я всё понял, пап, не надо, - отмахнулся Сергей, решив завтра же попытаться познакомиться с Матильдой.
Поужинав, Сергей ушёл к себе, и сел читать очередной детектив, но, убедившись, что родители заняли позицию перед телевизором, вышел на кухню, и набрал номер Никиты.
- Привет, - негромко проговорил он в трубку, - у меня есть одна идея.
- Что за идея? – зашептал в трубку Никита.
- Хочу познакомиться с Матильдой, - заявил Сергей, и друг фыркнул.
- И чего я спрашивал? – захихикал он, тем самым раздражая приятеля.
- Да нет, ты не понял, - раздражённо проворчал Сергей, - дело в том, что Матильда может нам помочь в нашем расследовании.
- Думаешь, она станет шпионить за отцом? – изумился Никита, - да она его обожает сверх всякой меры!
- Не знаю, - вздохнул Сергей, - я просто, чёрт возьми, хочу с ней познакомиться, да и надеюсь, что она нам поможет.
- Я не представляю, как это можно сделать, - проворчал Никита, - более того, у нас тут непредвиденное обстоятельство.
- Какое? – не понял Сергей.
- Завтра сам увидишь, - сдавленно захихикал друг, - и вообще, у нас на завтра запланирован поход к Михайловой домой. Помнишь?
- Помню, - вздохнул Сергей, - где встречаемся?
Друзья договорились встретиться на станции метро «Баррикадная», повесили трубки, и отправились спать.
Из метро Сергей выходить не стал, чтобы не тратить жетоны, подождал друга внутри станции, и вскоре увидел Никиту, выходящего из вагона.
- Привет, - крикнул тот, подбегая к другу, - ну, что, выяснил адрес?
- Конечно, я же сказал, - пожал плечами Сергей.
- Тогда поехали скорей, - и друзья побежали к вагону.
Найдя два свободных места рядом, друзья плюхнулись на сиденья, и Сергей раскрыл схему метрополитена, только что купленную в ларьке.
- Далеко ехать-то? – спросил Никита, и они склонились над картой.
- До «Речного вокзала», - ответил тот, - одна пересадка.
- Очуметь! – простонал Никита, закатив глаза, - как далеко!
- Она же простой библиотекарь, - развёл руками Сергей, закрывая карту.
- Вокруг простого библиотекаря не станут подобные вещи происходить, - веско сказал Никита, - не такая уж она, значит, и простая.
Гул подземного поезда слегка укачивал, на следующей станции друзья сделали пересадку, и поехали до конечной станции.
В воздухе кружили снежинки, когда друзья выбежали на улицу, и быстрым шагом стали искать нужную им улицу.
Поблуждав немного по переулкам, спрашивая прохожих, как отыскать необходимый им дом, ребята, наконец, вышли, куда им было надо.
Поднялись на лифте на пятый этаж, позвонили в дверь, но им никто не открыл. И тогда Сергей позвонил в соседнюю квартиру.
- Кто там? – раздался старческий голос из-за двери.
- Здравствуйте, - воскликнул Сергей, - а вы не подскажете, где Анна Юрьевна? Она нам очень нужна.
- Понятия не имею, - ответила им старушка, - исчезла пару дней назад. Странная вообще женщина, и знакомые у неё странные...
- Почему? – удивился Сергей, - что в ней странного?
- Чего ей тут надо? – недовольно ответила старушка, - приехала из Ленинграда, к ней всё знакомый какой-то на здоровой такой машине заезжает, крайне неприятный и мрачный тип.
- А как он выглядит? – занервничал Сергей, размышляя, не Туманский ли это, - вы не запомнили?
- Что я, всех запоминать должна? – проворчала из-за двери старушка, - здоровый, темноволосый, всегда в тёмной одежде. Больше ничего не знаю, - и из-за двери послышались удаляющиеся шаркающие шаги.
Ребята вышли на улицу и замерли, озадаченные.
- Туманский? – посмотрел Никита на друга.
- Чёрт его знает, - пожал плечами Сергей, - вполне может быть. Поехали к тебе, я хочу попытаться познакомиться с Матильдой.
- Далась она тебе, - проворчал Никита, закатив глаза, - по мне – обычная заносчивая фифа при властном папеньке. Проблем хочешь? Олег Матвеевич не потерпит твоей дружбы с его дочерью, даже если она вдруг захочет с тобой дружить, - и, взглянув на выражение лица Сергея, вздохнул, - ладно, поехали. Только как ты собираешься к ней пробиться? Она же под постоянным контролем находится!
- А где сейчас её родители? – спросил Сергей, и они пошли к метро.
- Олег Матвеевич утром умчался злой, как стая акул, - стал припоминать Никита, - вслед за ним уехали и супруга, я видел, как она садилась в «Ягуар», старшие браться тоже уехали.
- А с ними ещё кто-нибудь живёт? – поинтересовался Сергей.
- Да иногда родители Олега Матвеевича приезжают, - стал припоминать Никита, - но постоянно они с ними не живут. А родители Светланы Эдуардовны вообще обитают в Англии, прилетают иногда. А что?
- А то! – воскликнул Сергей, взмахнув руками, - значит, Матильда в квартире одна! Давай попробуем с ней поговорить!
- Я понял, - кивнул Никита, задумавшись, - просто позвонить в квартиру и попытаться с ней подружиться, - и покачал головой, - я боюсь представить, что будет, если нас Олег Матвеевич застанет.
- Придумаем что-нибудь, - отмахнулся Сергей, - поехали скорее, - и Никита с удивлением посмотрел на друга, у которого загорелся взгляд.
- Ты влюбился, - констатировал он, ухмыльнувшись.
- Вот ерунда, - воскликнул Сергей, и они забежали в метро.
В подъезде дома, где жил Никита, их ожидал неприятный сюрприз.
Точнее, сюрпризом-то это явилось только для Сергея, а вот Никита уже был в курсе произошедшего.
У входа стоял стол и два стула, на которых сидели два здоровенных лысых мужика спортивного телосложения, упакованные в бронежилеты.
Сергей даже опешил, увидел этих фактурных ковбоев.
- Михаил, Антон, - обратился к ним Никита, - это Сергей, - кивнул он на друга, - мой друг. Вы уж, пожалуйста, пропускайте его без шмона, он свой. Мы с ним в «бродилки» режемся у меня.
- Понятно, - кивнул толи Михаил, толи Антон, и Никита втолкнул ошарашенного приятеля в лифт.
- Это кто? – спросил Сергей, не меняя выражения лица.
- Это Туманский поставил нам охрану, - проворчал Никита, досадливо зафыркав, - совсем сбрендил! Зачем нам охрана? Ему делать нечего?
- Крутые ребята, - выдохнул Сергей, всё ещё пребывая под впечатлением от вида этих громил в бронежилетах.
- Спецназовцы, - буркнул друг, и они вышли из лифта.
- А зачем он их поставил? – спросил Сергей, ничего не понимая.
- Ты меня спрашиваешь? – раздражённо поинтересовался Никита, - для поддержания уровня безопасности в подъезде, - неумело копируя низкий хриплый голос Туманского, проговорил он.
- У него что, мания преследования? – язвительно поинтересовался Сергей, скривившись.
- Судя по всему, - фыркнул Никита, и обернулся на лестницу, - ну, что? Пошли наверх или как? – и Сергей кивнул.
Они пешком поднялись на следующий этаж и замерли около двери, не зная, на что решиться, и как поступить...
Жемчужно-серый свет лился сквозь неплотно задёрнутые шторы, и красивая девушка с длинными тёмными волосами перевернулась на кровати, невольно щуря спросонья красивые синие глаза.
- Детка моя, ты проснулась? – услышала Матильда низкий хриплый голос отца, и, зевнув, перевернулась на спину.
Олег Матвеевич присел на кровать около дочери, и погладил её по голове, откинув со лба девочки непослушный вьющийся локон.
- Кажется, да, - сонно ответила девушка, сквозь полудрёму глядя на отца из-под полуопущенных ресниц, - а сколько времени?
- Половина девятого, - взглянул на часы Олег Матвеевич, - ещё поспишь?
- Мама уехала? – поинтересовалась Матильда, зевая.
- Да, только что, - кивнул отец, гладя дочь по голове, - у неё переговоры в одной фирме, причём сразу с трёх языков. Мне тоже пора, ты приготовь что-нибудь, как окончательно проснёшься. Хорошо?
- Конечно, папа, - улыбнулась девушка, вновь начиная дремать.
- Спи, моя маленькая, я поехал, - Олег Матвеевич чмокнул дочку в щёку, подоткнул ей одеяло, и уехал, оставив Матильду в пустой огромной квартире.
Матильда проспала ещё пару часов, и, чувствуя, что выспалась, встала с кровати. В квартире царила звенящая тишина, только где-то за стенкой иногда раздавались приглушённые голоса, но девушку это не тревожило. Старшие братья давно уехали в институт – они оба учились в МГУ имени Ломоносова, Костя на экономическом факультете, а Кирилл на юридическом.
Матильда действительно была слишком хрупкой и трепетной девушкой, излишне любимой своим властным и грубым отцом,
Очень жалостливая, ранимая, добрая и сострадательная – все эти качества, вкупе с хрупкостью, шармом и непередаваемым изяществом она унаследовала от матери, а так же легкомысленность и даже некоторое безрассудство.
Олег Матвеевич и Светлана Эдуардовна очень мечтали о дочке, но после двух сыновей у её матери возникли некоторые проблемы, оттого Матильда на свет появилась через шесть лет после рождения Кирилла.
Олег Матвеевич назвал дочь в честь одной своей польской прабабки, которая прожила счастливую жизнь больше ста лет, хотя супруга была недовольна необычным для России именем.
Она пыталась придумать ласкательные уменьшения, но на Мотю Олег Матвеевич реагировал крайне нервно, а за Тилюшку был готов прибить собственную тёщу, иногда прилетавшую погостить из Лондона.
Сам же он называл дочь «своей деткой», либо полным именем, а на любые другие уменьшения раздражался.
И, хотя Матильда не знала ни в чём отказа, отец исполнял все её прихоти, она совсем не была избалованной, напротив, ей всегда было кого-то жаль. Девушка проводила много времени с книгами, c года со сказками, потом у неё появилась няня, наполовину француженка, наполовину гречанка, которая, когда девочка усвоила русский язык, стала учить её одновременно греческому и французскому. Она занималась с девочкой до шести лет, но потом покинула дом Туманских, а Матильда сама стала читать на этих языках книжки, доступные её возрасту. Об этом позаботились родители, особенно Светлана Эдуардовна, решившая, что позже, когда дочь подрастёт, она подтянет её ещё по нескольким языкам.
Всегда послушная, Матильда никогда не прекословила отцу, ластилась к нему, и тот надышаться не мог на свою маленькую дочку.
Она походила на лесную фею, на нимфу, на ангельское создание; ещё младенцем Матильда была ангелочком, и с каждым годом хорошела.
Расчесав свои красивые длинные волосы, Матильда переоделась в домашний костюм, и вошла на кухню. За окном сыпал мелкий снег, который переметал ледяной ветер, и девушка взяла турку.
Сварив себе чашку кофе, девушка взяла кусочек шоколадно-ванильного кекса и села за стол. Предновогодние дни всегда были самыми любимыми для неё, поскольку в это время весь мир наполнен суетой и движением жизни, а потом, после Нового года, затихал и погружался в спячку. Даже тридцать первое декабря не настолько интересно, как двадцатые числа, шумные и бегущие куда-то.
Медленно глотая горячий кофе со сливками, девушка размышляла, что приготовить ей, а что приготовит бабушка.
Матильда очень любила готовить, и не только любила, но и умела. Раньше к ним приходила женщина, которая готовила, но, когда Матильде исполнилось десять лет, она попросила отца, что хочет это делать сама. Конечно, Олег Матвеевич понимал, что это очередное увлечение дочери, которое, скорее всего, скоро пройдёт, да и сомневался он, что у неё что-то получится.
Но у неё получилось, и с тех пор девочка готовила сама, и пока ей это не надоело, только по праздникам, когда собиралось много гостей, ей помогала бабушка, а иногда мама. Правда, помощь Светланы Эдуардовны сводилась к самым элементарным вещам, потому что она могла без происшествий только кофе сварить, ну, может, ещё и яичницу пожарить, если, конечно, не забудет про свою стряпню.
Вспомнив о кулинарных талантах матери, Матильда усмехнулась, вымыла чашку, и, поставив её в шкафчик, стала замешивать тесто на печенье и булочки с корицей.
Ей невольно вспомнилось, как отец пытался водить её в танцевальную группу, музыкальную, на фигурное катание, после которого она простудилась и месяц пролежала с бронхитом.
И с тех пор Матильда занимается лишь игрой на рояле, и читает французские романы на языке оригинала, правда, со словарём.
За окном царила настоящая метель, и девушка, управившись с ужином, устроилась на диване с книгой.
Было около полудня, когда в дверь раздался звонок, и Матильда слегка удивилась. Насколько она знала, внизу сидели двое охранников, которых вчера там посадил отец, и они непременно позвонили бы ей, если бы кто-нибудь пришёл, а у родителей были свои ключи.
«Кто бы это мог быть?» подумала она, вставая с дивана, на цыпочках подошла к двери, и заглянула в «глазок».
На площадке стояли двое парней, и Матильда их знала – это был её сосед снизу, Никита Станицин, и его приятель, которого она вчера видела с ним в лифте. И, немало удивившись, девушка открыла дверь.
- Привет, - воскликнула она, глядя на парней своими потрясающими кошачьими глазами невероятного синего цвета.
- Привет, - ответил Никита, а Сергей просто лишился дара речи, увидев Матильду без зимней одежды, с полу распущенными волосами.
- Что-то случилось? – спросила девушка, глядя на молодых людей с живым интересом в прекрасных глазах.
- Да... – растерянно проговорил Никита, покосившись на друга, и понимая, что внятной речи от Сергея сегодня не дождёшься, - можно войти? Нам надо с тобой поговорить.
- Мой отец может приехать в любой момент, - неуверенно проговорила она, - он будет сердиться, если застанет вас.
- Это ненадолго, - кивнул Никита, переминаясь с ноги на ногу, - просто нужно кое о чём тебя спросить... Тут дело щекотливое... Я не знаю, захочешь ли ты нам помочь, но хоть выслушай...
- Хорошо, - кивнула девушка, пропуская их в квартиру, - заходите.
Ребята скинулись куртки и обувь и прошли за девушкой в гостиную.
Никита ошеломлённо осматривал роскошную обстановку в квартире Туманских – бежевые обои, тёмный дубовый паркет, массивные двери орехового цвета и мебель, подобранная в различных оттенках от бежевого до коричневого. Огромное количество книг на высоких полках, а между высоких полок висели картины, судя по всему, дорогие. Матильда вновь забралась на диван, подобрав под себя ноги, а ребята неуверенно уселись на другой диван.
- Говорите, - кивнула Матильда, глядя на них во все глаза.
Сергей сидел, как каменное изваяние, и Никита, покосившись на друга, закатил глаза, и стал излагать произошедшее за последние два дня.
Матильда слушала с живым интересом, но, когда Никита дошёл до того места, где Сергей через своего дядю выяснил, кто владелец внедорожника, на котором сбили Альбину Васильевну, краска отхлынула с лица девушки, и она стала похожа на привидение.
- Что ты такое говоришь? – пролепетала она дрогнувшим голосом.
- Я и сам не знаю... – растерянно проговорил Никита, смутившись, - может, просто совпадение...
- Мой отец из Петербурга, - сдавленным голосом пролепетала Матильда, у которой всё внутри перевернулось от мысли, что её отец преступник, что она может лишиться его навсегда, если его арестуют.
- И Анна Юрьевна тоже, - задумчиво сказал Никита, а Матильда, которая сидела белее мела, вдруг обратила внимание на Сергея.
- А что с твоим другом? – тихо спросила она, - он похож на Каменного гостя! – и Никита засмеялся.
- Ты ему нравишься! – в лоб заявил он, и Сергей вдруг вышел из спячки, гневно посмотрев на друга.
- Ты что мелешь? – раздражённо пробурчал он, а Матильда звонко рассмеялась, лукаво взглянув на побледневшего Сергея.
Внезапно произошло непредвиденное – Матильда услышала шаги из прихожей, а потом в гостиной появился отец, и он с недоумением воззрился на неожиданных пришельцев.
- Никита? – удивлённо спросил он, узнав соседа, - тебе чего тут надо?
- Пап, ну, ты что? – потупила глазки Матильда.
- Я ничего, - сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, глядя на мальчишек, - я повторяю вопрос – что вы тут забыли?
- Мы просто разговаривали, - пролепетала Матильда, спустив ноги с дивана на пол, - пап, не сердись, пожалуйста.
- Мы, пожалуй, пойдём, - встал с дивана Никита, а Сергей последовал его примеру, и тоже поднялся.
- Выметайтесь! – рявкнул Олег Матвеевич, кинув на них испепеляющий взгляд, - и чтобы духу вашего здесь больше не было! Всё понятно?
- Понятно, - кивнул Никита, и потянул Сергея за собой.
Ребята уже надели куртки и завязывали шнурки на ботинках, когда Олег Матвеевич вышел вслед за ними в прихожую, и, скрестив руки на груди, молча гипнотизировал их. Если можно было прожечь взглядом дыру в паркете, то молодые люди уже давно оказались бы в квартире Станициных – Олег Матвеевич был крайне недоволен их присутствием.
- Олег Матвеевич, - вдруг обратился к нему Никита, распрямившись, - почему вы так недовольны? Что такого, что Матильда с нами поболтала? Мы же не проходимцы какие-то!
- Вот именно! – неожиданно обрёл голос и Сергей, - ваши претензии были бы понятны и вполне обоснованы, будь мы какими-нибудь гопниками. А так, вы просто занимаетесь обычным самодурством! – и у Туманского на лице дёрнулась скула.
Никита вытаращил глаза, ошеломлённый смелостью приятеля, а Олег Матвеевич, схватив Сергея за воротник, открыл дверь и пинком вышвырнул его на площадку, а потом повернулся к Никите.
- Тебе тоже ускорения придать? – грубо спросил он.
- Я сам, - попятился тот, быстро выскочил на площадку, и дверь за ним захлопнулась. Закатив глаза, Никита подал другу руку, помогая встать.
- Он что, совсем на голову больной? – процедил сквозь зубы Сергей, обретя вертикальное положение, - башкой своей вообще иногда думает?
- Да ладно, - отмахнулся Никита, улыбаясь, - он такой, какой он есть. Он грубый и властный собственник, а Матильда его единственная дочка, и он с неё пылинки сдувает.
- Да что такого, если она с кем-нибудь подружится? – воскликнул Сергей, взмахнув руками, - я не претендую на роль её парня, вряд ли такая, как она, обратит на меня внимание, но дружить же можно! Что в том такого? Я не понимаю.
- У него спроси! – хохотнул Никита, кивнув на запертую дверь.
- Очень смешно! – скривился Сергей, фыркнув с досады, - и всё равно я не отстану от неё! Она будет моей девушкой!
- Кто-то сейчас что-то про гипотетическую дружбу говорил, - ироническим тоном протянул Никита, с усмешкой глядя на него.
- Я тебя сейчас стукну, - пообещал Сергей, - пошли, - и быстрым шагом пошёл вниз по лестнице.
Олег Матвеевич какое-то время стоял около дверей, слушая ребят, и то, что он услышал, заставил его скрипнуть зубами от злости.
Развернувшись, он быстрым шагом пошёл назад, в гостиную, и Матильда, увидев его, вскочила с дивана.
- Папочка, не сердись, пожалуйста, - жалобно проговорила она, подбежав к отцу, - я просто с ними поболтала... Мне так грустно...
- Чего тебе грустить, лапочка моя? – строго спросил Олег Матвеевич, ухватив дочь за подбородок, - у тебя твои книжки есть... И вообще, я против, чтобы ты с кем-либо общалась!
- Но почему? – не поняла девушка.
- Против – и всё тут! – грубо рявкнул отец, - давай не будем спорить!
- Хорошо, папа, - потупилась девушка, и вдруг прижалась к нему, уткнувшись лицом ему в грудь, и обвив руками.
Внезапно ей стало так страшно, что она может лишиться его в одночасье, и слёзы потекли по щекам девушки.
- Эй, детка моя, ты чего? – испугался Олег Матвеевич, растерявшись.
Он стал гладить дочь по голове, поцеловал в лоб, а Матильда тихо всхлипывала, не в силах обрести душевное равновесие.
- Пап, - пролепетала она, глотая слёзы, - ответь мне на один вопрос... – и она опять горько заплакала, вцепившись в рукава его чёрного свитера.
- Давай сядем, - Олег Матвеевич усадил дочь на диван, и, бережно обняв, стал гладить её по голове, - что случилось, малышка?
- Пап, а ты способен на... преступление? – сдавленно спросила Матильда, подняв на отца заплаканные глаза.
- На преступление? – изумился Олег Матвеевич, вздёрнув брови, - но почему такой вопрос? – и девушка ещё сильнее расплакалась.
- Скажи... – прошептала она, глотая слёзы.
- Доченька моя маленькая, - он стал гладить Матильду по голове, по спине, крепко обняв её, - с чего тебе вдруг такие мысли в голову полезли? Можно узнать? – и она ещё сильнее расплакалась.
- Почему ты увиливаешь от ответа? – жалобно спросила она, - ответь мне! Как я буду жить, если тебя посадят?
- Детка моя, - ласково проговорил Олег Матвеевич, обнимая дочь, - объясни мне причину твоих слёз, а то я не совсем понимаю.
- Я не знаю... – Матильда подняла на него несчастные глаза, - просто я... Эти мальчики... Никита и Серёжа... Тут такое дело... – она на миг замолчала, раздумывая, правильно ли она поступает, рассказывая ему всё, но, решившись, всё-таки рассказала ему о сложившейся ситуации.
Выслушав дочь, Олег Матвеевич просто обомлел, потом скрипнул зубами, от злости глаза трижды поменяли цвет, прежде чем, вернулись к синему оттенку. Он был готов просто прибить этих мальчишек.
- Какой-то бред... – разъярённо вскричал он, вскочив с места, - мелкие пакостники! Явились сюда, тебя до слёз довели, мне ещё грубить взялись... Ну, ничего, я вечером позвоню Николаю Филипповичу по поводу его сынка! Думаю, после хорошего внушения он вместе со своим наглым дружком перестанет к тебе лезть!
- Никто ко мне не лез, - прошептала Матильда, опустив глаза, - они просто беспокоятся... Ведь человека-то убили... И не одного! Папочка! – она со слезами кинулась к нему на шею.
- Всё, всё... ну... – Олег Матвеевич ещё сильнее разозлился, глядя на плачущую дочь, и вечером, в самом деле, позвонил Станициным.
Никита не ожидал подвоха, и, когда в квартире раздался звонок, и его отец слушал собеседника с растерянным видом, явно пытаясь вставить хотя бы слово, но, судя по всему, разговаривали с ним в довольно грубых тонах. Никита сделал такой вывод, видя, что отец изрядно спасовал перед напором своего собеседника.
Когда Николай Филиппович положил трубку, он строго воззрился на сына, который в это время преспокойно пил чай, не ожидая подвоха.
- Никита, что происходит? – строго спросил он, - почему я должен выслушивать всякую чушь от Туманского? – и Кит захлебнулся чаем.
- Олег Матвеевич? – удивлённо спросил он, - а что случилось?
- Я тебя хочу спросить, что случилось, - раздражённо воскликнул отец, - вы зачем полезли к Туманским? И кто был с тобой?
- Что значит – полезли? – Никита понял, что лучшая защита – нападение, и, бросив взгляд на мать, вздохнул, - никто никуда не лез! Олег Матвеевич – больной на всю голову!
- Никита, как ты отзываешься о взрослых? – всплеснула руками Инесса Валентиновна, - и что ты натворил?
- Да ничего я не натворил! – воскликнул Никита, взмахнув руками, - просто Сергей влюбился в Матильду, захотел с ней познакомиться. Я их познакомил, мы маленько поболтали, потом явился Олег Матвеевич и пинком выставил нас за дверь.
- Ничего лучше не придумал, да? – раздражённо воскликнул Николай Филиппович, - Туманский – мужик специфический, а его дочка – это его слабость. Придумали тоже! Да он Сергея прибьёт, если он начнёт за Матильдой ухлёстывать! Это ж надо...
К вечеру Матильда совершенно успокоилась, но ей не давала покоя мысль, что её отец может оказаться преступником.
Тем временем вернулась Светлана Эдуардовна, а потом приехали братья, и они сели ужинать. Костя и Кирилл обсуждали какую-то вечеринку, на которую они собирались с однокурсниками, а Светлана Эдуардовна вдруг заметила, что дочь какая-то грустная.
- Что-то случилось, милая? – мягко спросила она.
- Да нет, всё нормально, - слабо улыбнулась девушка, - просто задумалась, - и мать засмеялась.
- Отчего грустить нашей красавице? – звонко произнесла она.
- Это просто предпраздничная меланхолия, - усмехнулся Олег Матвеевич, с удовольствием поглощая свой любимый пирог с мясом и капустой.
- Ничего, скоро задумчивость станет твоим частым спутником, - с улыбкой сказала дочери Светлана Эдуардовна.
- Это ещё почему? – удивился Олег Матвеевич, взглянув на супругу.
- Влюбится и начнёт мечтать, - ответила та, продолжая улыбаться, - дочка-то у нас уже подросла... Ещё чуть-чуть, и парни начнут пороги оббивать, - Светлане Эдуардовне это явно доставляло удовольствие.
Олег Матвеевич пошёл красными пятнами при мысли о том, что за его маленькой дочкой станут бегать парни. Припомнив сегодняшний инцидент, он ещё больше разозлился, и шрам на лице нервно задёргался. Перемена в его настроении не укрылась от супруги.
- Что с тобой? – удивилась она, глядя на его побледневшее лицо.
- Ничего, - буркнул Олег Матвеевич, и, посмотрев на супругу потемневшими глазами, добавил, - пусть оббивают, спущу с лестницы!
- Олег, ты чего? – рассмеялась Светлана Эдуардовна, поглядев на дочь, - что же в том такого? Она же красавица!
- Мам, у тебя явно неверное представление о том, что хотят парни в наше время, - мгновенно вмешался Костя, - и если хоть один из них к моей младшей сестре лапы потянет, мы с Киром с превеликим удовольствием поможем папе ему башку оторвать!
- Спасибо за поддержку, сынок, - усмехнулся Олег Матвеевич.
- Целая группа поддержки, - загрустила Матильда, опустив глаза, - похоже, сама я уже ничего не решаю...
- Ты наша принцесса, - воскликнул Кирилл, посмотрев на сестру, - разве можно дать тебя в обиду? – и Светлана Эдуардовна улыбнулась.
- Это хорошо, что вы так к сестре относитесь, - вздохнула она, покачав головой, - но я говорю о том молодым человеке, которого она сама выберет, - и Олег Матвеевич опять побледнел.
- Рано ей ещё об этом думать, - сквозь зубы проговорил он, - когда исполнится шестнадцать, тогда и будем переживать.
- Шестнадцать! – воскликнула супруга, закатив глаза, - да она за это время успеет десять раз с парнями набегаться! – и тот посерел.
- А кто сказал, что я позволю? – прищурил он глаза, - сама знаешь, я её ни на шаг от себя не отпускаю!
- Ты, конечно, молодец! – закатила глаза Светлана Эдуардовна, - закрутил гайки ребёнку. И вообще, чего ты злишься? Тебе, по-моему, чувство собственности покоя не даёт! Мой ребёнок и всё тут!
- Да, мой ребёнок и всё тут! – кивнул Олег Матвеевич, прожигая супругу колючим взглядом, - и для меня она кроха, моя маленькая принцесса, а уж своей принцессе я найду принца, который будет беречь её и пылинки сдувать! А всяких нахалов близко не подпущу! Проломлю череп, как нечего делать! И ничего мне за это не будет! – и теперь побледнела Матильда.
- А я считаю, что это неправильно, - возразила супруга, и они стали спорить между собой.
Матильда слушала полемику родителей, ковыряясь вилкой в салате, и переживала, размышляя, правду ли сказали ребята. Её слегка мутило от страха, даже ужин встал поперёк горла, но внезапный звонок в дверь отвлёк её, и девушка встала из-за стола.
- Кто это? – удивлённо воскликнул Олег Матвеевич, встрепенувшись, - Миша с Антоном ведь обещали, что позвонят, если к нам кто-то придёт! Детка, стоять! – и он сам направился в прихожую.
Матильда вздохнула и выскочила вслед за ним, она сгорала от любопытства, и Олег Матвеевич глянул в «глазок».
- Чертобесие! – процедил он, попятившись, - кто там?
- Сынок, открой, - раздался из-за двери гулкий бас, - это я, - и Матильда обрадовалась, поняв, что дедушка прилетел из Бостона.
Олег Матвеевич распахнул дверь, впуская отца в квартиру, и Матвей Аристархович, довольно улыбаясь, вошёл внутрь.
- Привет, сынок, - весело пробасил он, - я к вам на праздники. Внучка моя любимая, - он обнял Матильду за плечи, - как вы тут?
- Всё нормально, - кивнул Олег Матвеевич, строго глядя на отца, - а как ты прошёл мимо охраны?
- Паспорт показал, - засмеялся Матвей Аристархович, - вот они и пропустили. Ты чего такой нервный, сынок?
- Да так, - отмахнулся тот, хмуро глядя на отца.
- Как там моя бывшая супруга? – спросил Матвей Аристархович.
- Мама вся в делах, - ответил Олег Матвеевич, - а ты сделай одолжение, в следующий раз таких фокусов не выкидывай.
- Нет, ты всё-таки нервный, - отметил Матвей Аристархович, и прошёл на кухню, к остальным.
Матильда отметила, что дедушка действительно прав – отец очень нервный, дёрганый и волнуется от каждой ерунды.
- Папа, что-то случилось? – пролепетала девушка, взяв отца за руку.
- Да нет, всё в порядке, - Олег Матвеевич нежно обнял дочь, - пойдём, попьём чаю. Есть что-нибудь на десерт?
- Да, шоколадные пирожные, - кивнула Матильда.
- Очень хорошо, - кивнул отец, увлекая её на кухню.
Утром, когда родители уже уехали на работу, Сергей позвонил Никите, и тот поведал ему о вчерашнем звонке Туманского и последующем разговоре с родителями.
- Вот сволочь-то! – с чувством воскликнул Сергей, - меня он бесит!
- Но Матильда-то тебе нравится, - фыркнул Никита.
- Нравится, факт, - с вызовом сказал Сергей, - и я всё равно буду искать с ней встречи, и попытаюсь пообщаться с ней.
- Камикадзе, - засмеялся Никита, нервно взглянув на часы, и внезапно его осенило, - Серёга, у меня есть идея!
- Что ты там придумал? – мгновенно заинтересовался тот.
- Мы же подростки! – воскликнул Никита, - когда дело касается чего-то серьёзного, нас, ясное дело, никто всерьёз не воспримет. Нужен кто-то взрослый... У меня есть на примете один человек, который всегда нам поможет, поддержит любую идею, какой бы бредовой она не была!
- Интересно... – озадаченно протянул Сергей, - и кто же это?
- Ты забыл Юлия? Моего двоюродного брата? – воскликнул Никита, и Сергей стал понимать, что идея действительно стоящая.
Юлиан или просто Юлий учился на последнем курсе факультета журналистики и уже подрабатывал в одном криминальном издании.
Ребята знали, что он действительно пустится вместе с ними в эту авантюру, желая найти себе какой-нибудь «убойный» материал, чтобы выделиться перед начальством, и он, самое главное, не выдаст ребят родителям. И Сергей возликовал, понимая правильность идеи.
- Это же отличная мысль! – радостно воскликнул он, - позвони ему! С ним нам действительно будет проще действовать! Он пойдёт у нас на поводу, его будут слушать взрослые люди...
- Ты давай ко мне, - тут же воскликнул Никита, - а я пока переговорю с Юлием, - он отключил телефон, и стал набирать номер брата.
Пока Сергей добирался, он успел поболтать с ним. Юлий, выслушав скорые объяснения друга, весело рассмеялся, узнав о новом «хобби» Никиты и Сергея, но идею действительно поддержал.
- Во дают! – фыркнул он, покатываясь от смеха, - два пацана против такого амбала, как этот ваш Туманский! Впрочем, ваше дело. Хвост такой акуле прищемить – милое дело. А девочка-то красивая?
- Красивая, - вздохнул Никита, - а что?
- Да ничего, я так, - засмеялся Юлий, - жаль, что маленькая против меня... С шестнадцатилетней ещё можно шашни покрутить!
- Сергею не говори, - усмехнулся Никита, представив реакцию друга, - он от неё без ума... – и на том конце провода вновь послышался смех.
- Я сейчас к вам подъеду, - пообещал Юлий, и отключился.
Вскоре они втроём пили чай на кухне Станициных и обсуждали сложившееся положение вещей, решая, как лучше действовать.
- Говорите, он сбил женщину? – уточнил Юлий, постучав чайной ложкой по столу, - но вы ведь его не видели, это раз.
- У нас взрослый свидетель есть, - напомнил Сергей, - Арсений Петрович... – но Юлий его перебил.
- Да я не о том, что ваши показания всерьёз не воспримут, - отмахнулся он, - а о том, что вы лица, находящегося за рулём, не видели в момент наезда. Ни ты с твоей Кристиной, ни этот ваш Арсений Петрович. В данном случае показания очень слабые, и даже номер и марка машины не сыграет особой роли, поскольку машину могли попросту украсть на время. А вдруг его кто подставляет?
- Знаешь, Юль... – рассеяно протянул Никита, - Туманский – очень наглый и самоуверенный тип... Если это он сбил, то, думаю, был уверен в себе на сто или даже двести процентов.
- Может быть... – неуверенно согласился тот, - но надо помнить о том, что лица его вы не видели, только, когда он приезжал к Радинской. Тогда номер его машины был весь в снегу, вы его не разглядели, да это на данном этапе и не важно, а машина у него тонированная, это сильно затрудняет работу.
Внезапно у него зазвонил телефон, и Юлий ответил на звонок. Ребята ждали, пока он разговаривал, а потом он убрал телефон и посмотрел на них, покачав головой.
- Я наводил справки по поводу этого типа, - сказал он.
- И? – не сводил с него глаз Никита.
- Что сказать... – задумчиво проговорил Юлий, - этот тип приехал из Петербурга, когда ему было шестнадцать лет. Отец, Матвей Аристархович, известный учёный в области ядерной физики, академик, он даже получил Нобелевскую премию за какое-то изобретение, на данный момент занимается бизнесом в Америке, в разводе с матерью Олега Матвеевича. Наина Олеговна бывший педагог из Института Иностранных Языков, на данный момент занимается переводами для нескольких издательств, директор и хозяйка частной Гуманитарной Академии. У неё двое сыновей от первого мужа, Олег Матвеевич и его старший брат Алексей Матвеевич, известный оперный певец, и две дочери-близняшки от второго супруга, они часто приезжают к Туманским.
- Большая семья, - отметил Сергей, покачав головой.
- Не то слово, - кивнул Юлий, - Олег Матвеевич учился в институте имени Баумана, факультет ядерной физики, кандидат наук, потом попал в армию, десантник. Потом поступил заочно на экономический факультет МГУ и в очном порядке в нефте-газовый университет, именуемый в народе «Керосинкой». Он обучался на факультете экономики и управления, и по инженерной механике. Но спустя несколько лет он оказался в Афганистане, по контракту, а, когда войска вывели из Афганистана, его супруга родила их третьего ребёнка, их дочку, это, так сказать, общая информация о нём и его семье. Есть ещё один любопытный факт о Туманском...
- Какой? – не сводил с него глаз Никита.
- Дело в том, что один мой коллега пытался нарыть на Туманского информацию, - вздохнул Юлий, поглядев на ребят, - понимаете, так бывает, когда на арене бизнеса появляется новая кандидатура, то она привлекает внимание. Туманский тогда только основал свою фирму, это были девяностые годы, привлёк этим внимание, и один начинающий журналист, который ныне заместитель главного редактора, решил выяснить всё о Туманском. В итоге через несколько дней Михаил очутился в больнице со сломанными рёбрами.
- Выходит, Туманский не хотел, чтобы кто-то рылся в его прошлом? – догадался Сергей, - что такого он может скрывать?
- Трупы в тёмном подвале, - хохотнул Никита, ухмыляясь, - Туманский тот ещё тип, мрачная личность.
- Вообще, не мешало бы за ним последить, - с задумчивым видом протянул Юлий, - чтобы застать его на месте преступления, если это он совершает убийства. Хотя для меня это проблематично, у меня сейчас учёба плюс работа. Придётся вам.
- Но как? – изумлённо протянул Никита, - Туманский же на машине.
- Да, это проблема, - согласно кивнул Юлий, и Сергея вдруг оживился.
- Слушайте, у моего отца есть старая машина, - воскликнул он, - если я её возьму, отец и не заметит...
- Идея-то дельная, - кивнул Юлий, - но кто поведёт?
- Я умею, - скромно признался Сергей, и Никита округлил глаза.
- Когда ты успел научиться? – ошеломлённо спросил он.
- Отец учил прошлым летом, - признался тот, - когда начнём? – но ответить ему не успели, поскольку у Сергея зазвонил мобильный,
и он ответил на звонок.
Это была Регина Романовна, и она требовала, чтобы сын немедленно ехал домой, и не желала слушать возражений.
- Мам, может, чуть попозже? – с тоской спросил Сергей.
- Не желаю ничего слышать, - требовательно сказала мать, - сначала едем за ёлкой, а потом на рынок. Живо домой, - и она отключилась.
Сергей убрал телефон в карман, а потом развёл руками.
- Это мама, - сокрушённо сказал он, - домой требует, кое-какие дела.
- Да, сейчас ведь праздники, - кивнул Юлий, - мои тоже меня изрядно напрягают с помощью по дому, но это надо делать, как бы там не было. Давай, иди, а завтра займитесь слежкой.
Сергей поспешно приехал домой, выслушал нотации матери и бабушки и поехал с ними по магазинам.
На это ушёл почти весь день – Сергей с отсутствующим выражением лица ходил за матерью и бабушкой, думая о прекрасной Матильде, меняющей цвет своих удивительных глаз, и её прелестных тёмных завитках, обрамляющие белокожее личико.
От матери не укрылась его задумчивость, и она поняла, что его волнует та девушка, дочка того деспотичного мужчины.
Когда Сергей, наконец, был свободен, он купил прелестный изящный небольшой букетик хризантем и занял позицию у подъезда.
Он простоял довольно долго, уже стало смеркаться, но вскоре подъехал огромный чёрный внедорожник, дверца распахнулась, и на улицу вышла красивая стройная женщина в бежевом пальто, а с ней Матильда.
Сергей спрятал букетик за спиной, а когда Матильда с матерью подошли к подъезду, шагнул к ней и протянул цветы.
- Это тебе, - сказала он, и девушка машинально взяла букетик.
- Спасибо, - растерянно сказала девушка, а Сергей развернулся, и быстро скрылся в их же подъезде, оставив Матильду и Светлану Эдуардовну стоять под метелью с открытыми ртами.
- Кто это? – всё-таки отмерла Светлана Эдуардовна.
- Сергей, друг Никиты, - пролепетала Матильда, покраснев.
В этот момент подошёл Олег Матвеевич, отогнав джип на стоянку, и, заметив цветы в руках дочери, нахмурился.
- Это что такое? – хмуро спросил он.
- Какой юноша по имени Сергей подарил ей это, - улыбнулась Светлана Эдуардовна, и Олег Матвеевич пошёл красными пятнами от злости.
- Где этот паршивец? – взбешённо вскричал он, оглядываясь по сторонам, и Матильда побледнела.
- Вбежал в подъезд, - сказала Светлана Эдуардовна, и Олег Матвеевич, окончательно разъярившись, бросился в подъезд и вверх по лестнице.
- Зря ты сказала, - вздохнула Матильда, Светлана Эдуардовна закатила глаза, и они бросились вслед за ним, перепрыгивая через ступеньки.
Олег Матвеевич взлетел на площадку, где жили Станицины и нажал на кнопку звонка, и, когда Матильда с матерью взлетели на площадку вслед за ним, он, держа палец на кнопке, бил ногой по двери.
- Станицин, немедленно открывай! – орал он на весь подъезд, - где твой дружок? Имей в виду, я сейчас дверь снесу с петель! – хотя за дверью царило молчание, но Олег Матвеевич слышал некоторые шорохи.
- Олег, пойдём домой, - простонала Светлана Эдуардовна.
- Пойду! – рявкнул в ответ супруг, - но сначала сломаю этому нахальному пацану пару рёбер! Слышишь меня? Думаешь, я до тебя не доберусь? – и на крик распахнулась дверь соседской квартиры.
На пороге возникла балерина Ираида Арсеньевна, недовольная внезапным шумом, и вслед за этим на площадку вышла и другая соседка – Анфиса Васильевна, модный художник.
- И что тут творится? – грозно сказала она, - что вы так кричите?
- Уважаемая... как вас там... – скривился Олег Матвеевича, - валите в свою квартиру и не вмешивайтесь в чужие дела.
- Что вы себе позволяете? – побагровела Анфиса Васильевна, - кто вы вообще такой? Почему вы нарушаете общественный порядок? Да я сейчас милицию вызову! – и она повернула, было к двери, но Светлана Эдуардовна успела ухватить её за рукав кофты.
- Не надо, милиции, - мягко сказала она, - мы ваши соседи сверху.
- Ах, Туманские! – скривилась Анфиса Васильевна, - и чего я спрашивала! Если кто в нашем подъезде и может беситься, выламывая двери соседям, так это только многоуважаемый Олег Матвеевич!
- Слушайте, вы, - развернулся к ней всем корпусом тот, оставив на время в покое дверь Станициных, - я смотрю, вы просто кладезь остроумия! Лучше закройте рот и валите к себе в квартиру!
- Да что вы себе позволяете? – возмутилась соседка, - я сейчас точно в милицию позвоню, заявлю на вас за оскорбление!
- Напугали ежа одним местом, - скривился Олег Матвеевич, - я законы знаю, и в данном случае вы бессильны. Это в Америке вы можете подать в суд даже за косой взгляд, который потом переквалифицируют в любом ракурсе, угодном потенциальной жертве. Здесь этот номер не пройдёт! Поэтому, дорогуша, скройтесь с глаз! – и он вновь принялся колотить дверь Станициных с криком, - открывай, гадёныш! Я и тебя, и твоего дружка в порошок сотру!
- Олег Матвеевич, что же вы так кричите? – простонала Ираида Арсеньевна, - чем вам Никита не угодил? Он же подросток!
- Ладно, - сбавил обороты Олег Матвеевич, бросив взбешённый взгляд на дочь и супругу, а потом попытался вырвать хризантемы из рук дочери.
- Папа, я не дам, - воскликнула Матильда, и, отскочив на него, на безопасное расстояние, побежала по лестнице наверх.
- Пойдём домой, - потянула его за рукав супруга, - отстань от Никиты.
- Имей в виду, придурок! – заорал Олег Матвеевич, обращаясь к двери, - ещё раз твой приятель подойдёт к моей дочери, я вас обоих по стенке размажу! Все рёбра к чертям переломаю! – и, развернувшись, пошёл наверх, к себе в квартиру, сопя от злости и негодования, а Светлана Эдуардовна поспешила за ним.
Меж тем Сергей и Никита в полном молчании слушали ругань Туманского за дверью, и, когда, наконец, словесный фонтан иссяк, ребята вздохнули с облегчением.
- Серый, тебе делать нечего? – сурово спросил приятель, глядя на друга.
- Да она мне нравится... Понимаешь? – воскликнул Сергей.
- Понимаю, - согласно кивнула Никита, - а ещё я понимаю, что Олег Матвеевич теперь будет и за мной за компанию гоняться. Не знаю, как тебе, а мне рёбра ещё сгодятся...
- Вряд ли он станет бить подростков, - недоверчиво протянул Сергей.
- Чёрт его знает, - пожал плечами Никита, - но лучше не рисковать. Ты вообще чего натворил-то?
- Подарил ей букетик хризантем, - смущённо улыбнулся Сергей, - она была с матерью, я вручил цветы и убежал.
- А Олег Матвеевич отогнал машину, вернулся и увидел у дочери твои хризантемы, - додумал исход ситуации Никита, - тебе нравится тигра за усы дёргать? Чувствую, нравится!
Матильда подбежала к двери своей квартиры, и, нажав на кнопку звонка, продолжала давить на неё пальцем, пока не подошёл дедушка.
- Кто там? – крикнул он, и, посмотрев в «глазок», добавил, - вижу. Внучка, убери палец с кнопки, - и открыл дверь.
Матильда быстро вбежала в прихожую, и, расстегнув сапоги, кинула на их пол, снимая при этом пальто и шарф.
- Что случилось, барышня? – спросил Матвей Аристархович, недоуменно глядя на взбудораженную внучку.
- Один мальчик подарил мне вот эти цветы, - Матильда продемонстрировала букет, - папа в ярости, - и она умчалась к себе.
Матвей Аристархович с недоуменным видом посмотрел вслед внучке, и, пока он осмысливал поступившую информацию, в квартиру ураганом влетел Олег Матвеевич, пунцовый от злости, а вслед за ним и супруга.
- Олег, прошу тебя, успокойся, - говорила она по пути, - ну, подумаешь, мальчик подарил ей цветы... Что тут такого?
- Что тут такого? – взвился Олег Матвеевич, швыряя пальто на пол, - ты ещё спрашиваешь? Она маленькая, чёрт возьми!
- Ничего она не маленькая, - возразила супруга, со стуком захлопнув дверь, - это для тебя она маленькая! К тому же ты властный собственник, которому чувство собственной власти затмило всякий разум! Дочь – не вещь и не собственность, она живой человек! Когда замуж будет выходить, ты такие же номера выкидывать станешь? Да? И ведь она выйдет замуж! Рано или поздно выйдет! – её голос перешёл на крик, и Матвей Аристархович решил, что пора вмешаться.
- Молчать! – гаркнул он на весь дом, - оба замолчали! Устроили тут разборки! Света, остынь! Олег, твоя жена права! Уйми чувство
собственности, Матильда действительно не вещь.
- Я переломаю все рёбра любому, кто её хоть пальцем тронет, - процедил Олег Матвеевич, вновь покрываясь пятнами.
- Давай уточним формулировку, сынок, - прошипел Матвей Аристархович, - рёбра мы ломать будем её обидчикам, а нормальных парней, с которыми она захочет встречаться, никто не тронет! Ты меня понял? – и Олег Матвеевич сильнее разозлился.
- Это моя дочь, - почти прорычал он, - нечего мне ультиматумы ставить! Она – мой ребёнок! Всё ясно?
- А ещё она моя внучка, - напомнил ему отец, - и что такого в том, что она погуляет со сверстником? Ну, пообщаются, поедят мороженое, может, поцелуются... В их возрасте этим всё и ограничится! Может, станут дальше встречаться, а в восемнадцать поженятся, а, может, останутся просто друзьями... Кто знает, как будет потом... О чём ты вообще говоришь? Ты не хочешь счастья собственному ребёнку? Объясни мне популярно, что тебя так бесит?
- Она мой ребёнок, - повторил Олег Матвеевич, - и я не позволю всяким прохвостам крутиться вокруг моей дочери, - и пошёл вглубь квартиры.
Матильда за это время успела переодеться, поставить цветы в вазу и стала подслушивать за стенкой.
Далеко Олег Матвеевич не ушёл, Матильда сама появилась перед ним с самым покаянным и жалобным видом.
- Пап, не сердись, пожалуйста, - пролепетала она, и отец схватил её за локоть, и повёл в её комнату.
- Давай поговорим, - мягко сказал он, слегка остудив свой гнев, подтолкнул дочь на диван, и она покорно села.
- Папа, не переживай, - сказала она, глядя на отца, - я же маленькая, ты сам знаешь... И мне ведь очень тоскливо... – и Олег Матвеевич опустился рядом с ней на диван.
- Отчего тебе тоскливо? – спросил он, вглядываясь в лицо дочери.
- Я всё время одна, - пожала плечами девушка, - нет, я не имею ничего против книг, но ещё мне хотелось бы общаться со сверстниками, просто общаться. Ты понимаешь, о чём я? У тебя же есть твои друзья, воспоминания... – Матильда пригляделась к отцу, который хранил задумчивое выражение, и пока молчал.
Она нарочно завела этот разговор, чтобы хоть немного приоткрыть завесу его тайн, хотя и не знала, с какой стороны подойти к данной ситуации. Она думала о том, чтобы расспросить его о прошлом, о жизни в Петербурге, памятуя о том, что пропавшая и якобы раненая женщина тоже из Петербурга.
- Да, у меня осталась в Петербурге целая жизнь, - признал Олег Матвеевич, - но какое это имеет значение? Большая часть моей жизни прошла здесь, и своих основных друзей я обрёл, будучи взрослым. О чём ты говоришь, милая?
- Я говорю о том, что ты мог бы дать мне немного свободы, -
вздохнула Матильда, понимая, что по части дипломатического допроса терпит полнейшее фиаско, и решила хоть что-нибудь выгадать из этого трудного для неё разговора.
- Об этом не может быть и речи, - твёрдо сказал Олег Матвеевич, изменившись в лице, - я тебя никуда не выпущу, - и на глаза девушки навернулись горькие слёзы.
- Папа, но почему? – прошептала она, схватив его за руку, - разве я тебя когда-нибудь о чём-то просила?
- Ты и так получаешь, что хочешь, - раздражённо ответил отец.
- Да, верно, - кивнула она, опустив глаза, но предательская слезинка всё же скатилась у неё по щеке, - если бы ты хоть на пять минут оказался на моём месте... Знаешь, папа, - вдруг заявила Матильда, глядя ему прямо в глаза, - ты, похоже, добиваешься, чтобы я стала трудным подростком. Тем более, я въезжаю в пубертатный период! Как тебе это понравится?
- А как ты думаешь... – Олег Матвеевич сдвинул брови, - тебе очень понравится мой ремень? Особенно при взаимодействии с твоей изнеженной кожей от воздействий грубой физической силы с моей стороны? – и девушка открыла рот от неожиданности.
- Ты будешь меня бить? – изумилась она, оторопев.
- Я буду тебя пороть, радость моя, - усмехнулся Олег Матвеевич, - но всё-таки давай не будем доходить до крайностей. Ты будешь меня слушаться, а я избавлю тебя от возможности прятать синяки под одеждой... Я надеюсь, мы пришли к консенсусу? – и Матильда прищурилась, исподлобья глядя на него.
- Я не хочу начинать с тобой войну, - ледяным тоном сказала она.
- Я тоже не хочу, - кивнул отец, приглядываясь к выражению её лица, - поэтому давай оставим всё, как прежде.
- А я не могу, - вдруг резко сказала Матильда, в упор глядя на него, - я всё время думаю о том, что сказали эти ребята, и мысль о том, что я дочь убийцы, сводит меня с ума и не даёт покоя. Из меня, словно весь воздух выпустили, и я не знаю, как буду потом жить с этим...
Ей так хотелось уязвить отца, поэтому она не стала говорить, что переживает от того, что просто не сможет без него жить. Она слишком любила своего отца, но, в тоже время, он так давил на неё своим авторитетом, что она решила в этом не сознаваться, она решила просто сделать ему больно. И попала прямо в самое больное место.
Лицо Олега Матвеевича исказилось, словно он съел лимон целиком.
- Дочка, не переживай... – начал он, взяв её за руку, - всё будет нормально, я обещаю тебе.
- Что – нормально? – вскинулась девушка, желая посильнее его щипнуть, - что я останусь без отца? Неполная семья – это не совсем нормально! Конечно, так живёт большинство семей в России, но я не желаю быть стадом баранов! Я хочу, чтобы ты был рядом.
- До сих пор я полагал, что значу для тебя гораздо больше, - медленно проговорил Олег Матвеевич, понимая, что дочь обиделась, и оттого
хочет сделать ему больно, но уже перегибает палку.
- А я – умелый манипулятор! – воскликнула девушка, закатив глаза, и отвернулась, сквозь слёзы глядя в стену.
- Я понял, - кивнул Олег Матвеевич, вставая с дивана, - когда остынешь, поговорим. Лучше помоги матери накрыть на стол, - и он ушёл, оставив вопрос повисшим в воздухе.
Из глаз девушки потекли горькие слёзы, сердце сдавила ледяная рука, и она плакала до тех пор, пока не стала задыхаться, и, вдохнув, с трудом выдохнула из лёгких остатки воздуха.
Послышался стук двери и весёлый смех братьев, девушка вскочила с кровати, и бросилась в ванную, умываться, а потом пошла на кухню.
- Ну, что? – спросила Светлана Эдуардовна, доставая из шкафчика тарелки, - вы не поссорились? – в её голосе сквозила тревога.
- Нет, вроде, - неуверенно отозвалась Матильда, - но папа всё равно зол.
- Зря этот мальчик так открыто демонстрирует свои чувства, - проворчала Светлана Эдуардовна, закатывая глаза, - словно ему нравится взвинчивать твоего отца. Хоть бы как-то по секрету.
- О каких секретах ты говоришь? – со вздохом воскликнула Матильда, - какие могут секреты, если он меня никуда не выпускает! Мне воли хочется... – и она горько вздохнула.
- Так попросила бы... – неуверенно проговорила Светлана Эдуардовна.
- Попросила, - кивнула Матильда, слабо улыбнувшись, и села крошить салат, - да только папа категорически против. Даже слышать об этом не желает! И что мне делать? – с немым вопросом она взглянула на мать.
- Ладно, не переживай, - с улыбкой ответила та, наблюдая за тем, как дочь нарезает свежие помидоры и перец, - он остынет маленько, и опять заведи эту тему, но уже аккуратнее.
- Аккуратнее – это как? – подозрительно осведомилась Матильда, ссыпая порезанные овощи в округлую стеклянную миску.
- Поаккуратнее – это, когда он будет в хорошем расположении духа, - пояснила Светлана Эдуардовна, - накорми его чем-нибудь вкусненьким из того, что он любит... Глядишь, и сменит гнев на милость.
- Попробую, - кивнула девушка, и остаток вечера прошёл относительно спокойно, без каких-либо происшествий.
Остаток вечера Олег Матвеевич копошился в интернете, занимаясь какими-то делами, а Матильда сидела рядом, на диване, и читала книжку. Незаметно для себя она уснула, и отец отнёс её в её комнату.
Матильда проснулась поздно, и, сев на кровати, выглянула в окно.
Хлопья снега кружились в воздухе, явно намереваясь, замести город до крыш, и девушка, откинув одеяло, встала с кровати.
Дома был только Матвей Аристархович, который читал Франца Кафке, сидя в удобном кресле с чашкой кофе на столике, и явно наслаждался моментом – тишиной и уютом старого дома.
- С добрым утром, дедуль, - воскликнула Матильда, появляясь перед ним, и тот оторвался от своего увлекательного занятия.
- Проснулось моё солнышко, - ласково улыбнулся он, - что, отсыпаешься перед школой?
- До школы ещё далеко, - весело воскликнула Матильда.
- Время каникул пролетит, даже заметить не успеешь, как! – хохотнул дедушка, положив в книгу закладку, а её саму на столик.
- Это верно, - задумчиво кивнула девушка, - тем более, от волнения перед новой школой и новыми одноклассниками.
- Новая школа? – удивлённо спросил Матвей Аристархович, - мне об этом ничего неизвестно... Почему вдруг?
- Далеко ездить, - улыбнулась Матильда, - папа нашёл школу поближе. Говорят, очень хорошая, с углубленным изучением точных наук, - и она слегка усмехнулась, - папа ничего не делает просто так...
- В смысле? – не понял дедушка, недоуменно поглядев на внучку.
- Толкает меня в экономику, - улыбнулась девушка, присев на кресло, а Матвей Аристархович подался вперёд.
- А ты сама? – кивнул он ей, - ты, куда хочешь пойти учиться?
- Точные науки мне нравятся, - кивнула Матильда, - дедуль, пойдём на кухню, я есть хочу, - и они вышли из гостиной.
Матильда поставила на плиту мисочку с водой и насыпала туда овсяной крупы, а потом посмотрела на дедушку.
- Будешь кашу? – спросила она, но тот покачал головой.
- Нет, я сыт, - улыбнулся Матвей Аристархович, - я бутербродов съел.
- Вредная еда, - вздохнула Матильда, помешивая кашу, - в твоём возрасте уже положено следить за здоровьем.
- В каком возрасте, солнце моё? – засмеялся тот, изобразив притворный гнев, - я ещё молод и полон сил.
- Ещё женись! – рассмеялась Матильда, усмехаясь.
- Ну... Женись, не женись... – смущённо улыбнулся Матвей Аристархович, - но подруга имеется, и, между прочим, ровесница твоего отца! – и от неожиданности Матильда выронила из рук ложку.
- Дедуль, о чём ты говоришь? – ошеломлённо пролепетала она.
- Да всё о том же, - проворчал тот, усмехнувшись, - чего рот открыла, солнце? Ну, понравилась мне одна особа, ей сорок лет, ответила мне взаимностью, встречаемся... Считаешь, что дедушка уже так стар, что и подругу завести себе не может? Мне же ещё только около шестидесяти! Что тут такого? Хотя... Ты ещё такая маленькая, что тебе и пятьдесят лет кажутся внушительным возрастом.
- Папа знает? – только и смогла выговорить девушка, медленно приходя в себя, и возвращаясь к своей овсянке.
- Пока нет, - уклончиво ответил Матвей Аристархович, - как-нибудь скажу... – и Матильда звонко рассмеялась.
- Когда вчера за меня заступался, ты был очень боек и решителен, - весело воскликнула она, - а, когда дело дошло до того, чтобы сказать собственному сыну, что ты ему в мачехи его ровесницу готовишь, весь пыл затух... – и она вновь засмеялась, чем вызывала неодобрение деда.
- Веселись, веселись, - проворчал он, вздыхая, - но ты права, я действительно пасую перед собственным сыном... Слишком уж он грозный и суровый стал!
- Он всегда таким был, - пожала плечами Матильда, но дедушка нахмурился отчего-то, и отчуждённо кивнул.
Какое-то время Матильда размешивала кашу, искоса наблюдая за дедушкой, который явно о чём-то думал.
- Слушай, солнце, - вдруг отмер он, отрешившись от своих невесёлых дум, - так ты думала, куда потом пойдёшь учиться?
- Дедуль, мне ещё рано думать об этом, - улыбнулась Матильда, поворачиваясь к нему, - а что, есть конструктивные предложения? – и она сняла овсянку с огня и перелила её в фарфоровую тарелку.
Устроившись за столом, она внимательно посмотрела на внезапно замолчавшего деда, и улыбнулась, постучав пальцем по столу.
- Ау! – весело воскликнула она, - ты, что какой подвисший?
- Да так, - отмахнулся Матвей Аристархович, - думаю о прошлом...
- О прошлом? – мгновенно заинтересовалась девушка.
- Так куда ты пойдёшь учиться? – дедушка так резко перевёл тему, что Матильда даже оторопела от неожиданности.
- Дедуль, я не знаю, - с улыбкой ответила девушка, поборов душевное волнение, - у меня ещё четыре года, чтобы решить. Если честно, то меня влечёт искусство... Но, боюсь, папа не позволит.
- И правильно сделает! – сурово воскликнул Матвей Аристархович, - ты хоть представляешь, что являет собой среда творческих натур?
- Дедуль, я говорю не о творческих натурах, - улыбнулась Матильда, с удовольствием поглощая кашу, - я говорю о профессии искусствоведа, преподавателя по истории искусств либо специалиста-оценщика.
- Представляю реакцию сына, - сдавленно захохотал Матвей Аристархович, а Матильда наморщила свой изящный носик.
- А что такого? – недоуменно спросила она, пожав плечами, - это вполне нормальная профессия, а я люблю гуманитарные науки.
- А как насчёт Бауманки? – вкрадчиво спросил дедушка.
- На факультет ядерной физики? – засмеялась Матильда, сверкнув глазами, и дедушка тоже рассмеялся.
- Что-то вроде того... – усмехнулся он, разглядывая внучку.
- Решу потом, - со смехом воскликнула Матильда, вымыла тарелку с ложкой, и стала замешивать тесто на имбирные пряники.
- Пряничный домик? – уточнил Матвей Аристархович, глядя, как внучка вынимает из шкафчика имбирь, мёд, корицу и кардамон.
- Да, - кивнула она, улыбаясь, - я всегда на Новый год делаю, ты же знаешь, а завтра займусь тортом.
- Интересно, откуда в тебе этот талант? – задумчиво проговорил дедушка, покачав головой.
- Понятия не имею, - весело ответила Матильда, пожав плечами.
Сергей всю ночь ворочался в кровати, думая о красивой девушке с потрясающими глазами, и о том, преступник ли на самом деле её отец или нет. Он хотел поскорее найти ответы на свои вопросы, но это ему никак не удавалось, только создавало проблемы.
И утром, едва родители уехали на работу, он взял из ящика стола в отцовском кабинете ключи от старых «Жигулей», перекусил, оделся, и вышел из дома.
Он надеялся, что успеет засечь Туманского, когда тот будет уезжать, и, открыв гараж, Сергей слегка растерялся. Машина была далеко не в лучшем состоянии, а у Туманского внедорожник последней марки, и угнаться за ним на такой развалюхе представлялось проблематично.
Сергей уже корил себя, что решился на эту авантюру, ведь ситуация осложнялась ещё и тем, что он очень плохо водил.
Он уговорил отца поучить его летом на безлюдной дороге близ деревни, где у них был небольшой домик, и они проводили там время летом, не желая жить в жару в мегаполисе.
Но уроки происходили слишком редко, как бы Сергею не хотелось, но отец всегда очень занят, хотя и старался проводить с семьёй всё своё свободное время, едва оно представлялось.
Крайне осторожно и напряжённо Сергей повернул ключ в зажигании, медленно нажал на педаль и судорожно вцепился в руль.
Он всё же сумел сдвинуть машину с места, выехать со двора и оказаться в потоке машин на дороге. Больше всего Сергей боялся, что его остановит ГАИ, потребуют права, увидят, что за рулём сидит подросток, и тогда ему гарантирована трёпка от отца.
Но он благополучно доехал до дома на Фрунзенской набережной, увидел джип Туманского, и слегка расслабился. Олег Матвеевич ещё дома, он успел, теперь, главное, оказаться незамеченным.
В глубине души Сергей надеялся увидеть Матильду, полюбоваться её необыкновенной красотой и изяществом... Но Туманский уехал один.
Из подъезда он вышел с невероятно красивой женщиной, полной шарма и обаяния, и Сергей понял, в кого Матильда такая прелестная – свою непередаваемую трепетность и шарм она унаследовала от матери.
Сергей следил за этой красивой женщиной с фигурой манекенщицы и золотистыми завитками, обрамляющие её белокожее лицо.
Супруги поцеловались, Светлана Эдуардовна села в свою машину и уехала. Сергей проводил взглядом роскошный серебристый «Ягуар» матери Матильды, и вздохнул, думая о том, что только ненормальная может водить с такой невероятной скоростью в центре Москвы.
Олег Матвеевич поехал в другую сторону, и Сергей двинулся за ним, радуясь, что Туманский, в отличие от своей сногсшибательной супруги, человек уравновешенный и консервативный.
Он ехал уверенно, соблюдая правила дорожного движения, а всяких идиотов, коими изобилует московская трасса, ловко объезжал и не давал вовлечь себя в неприятный инцидент на дороге.
Сергей мысленно поражался умению Туманского водить машину, это говорило о том, что этот человек слишком серьёзен и твёрд по своему восприятию. Судя по всему, его деспотичность и нарочитая грозность распространялась только на его отношении к любимой дочери.
Он был типичным властным и заботливым отцом, который не потерпит никаких кавалеров для своей дочери, и выберет ей мужа сам, причём выберет такого, кого сам посчитает нужным, а именно – чтобы его любимица была счастлива и находилась за мужем, как за каменной стеной, и это делало определённую честь его непростому характеру.
Сергей мысленно пытался составить психологический портрет Олега Матвеевича, размышляя над его поведением и анализируя его.
Сергей почти весь день проездил за Туманским, и где-то через пару часов от начала старта заметил некую странность – за ним впритык ездила новенькая чёрная «Ауди» с затемнёнными стёклами, и это немало его удивило.
В первый момент Сергей подумал, что за ним ездят, думая, что следят за его отцом, но потом понял, что ведут именно Туманского.
Конечно, мысль была справедливая, но дело в том, что Степан Сергеевич давно ездит на «Форде», а «Жигули» уже несколько лет мирно стояли в гараже, медленно ржавея.
Сергей наблюдал за этой машиной, которая таскалась за ним, как приклеенная, а потом вдруг исчезла, словно её и не было. Ничего не понимая, Сергей, стал оглядываться по сторонам, и в этот момент он вновь увидел «Ауди», резко вынырнувшую из-за угла, и переехавшую прямо под носом у серебристой «Бентли».
Роскошную иномарку занесло, она полетела прямо на джип Туманского, и, если бы они столкнулись, то неминуемо произошла бы авария.
Они как раз въехали на Крымский мост, но Олег Матвеевич каким-то непостижимым образом газанул назад, «Бентли» пролетела вперёд, врезавшись в ограждение, и, пробив его, на полкорпуса свесилась над рекой. Дверца «Бентли» распахнулась, показалась белокурая голова и женский визг, за рулём сидела какая-то блондинка.
- Помогите! – крикнула она, в ужасе глядя на бездну перед собой.
- Сидите и не дёргайтесь! – крикнул Олег Матвеевич, выбираясь из машины, и вынимая из своего багажника толстый трос.
Он ловко подцепил его к багажнику «Бентли», другой конец к своей машине, и вытянул девицу в машине обратно на мост.
На мосту и позади на въездной трассе уже скапливалась «пробка», народ ругался, а Сергей в немом трансе наблюдал за происходящим.
До него внезапно дошло, что это было явное покушение на Олега Матвеевича. Чёрная «Ауди» намеренно подрезала «Бентли», чтобы та столкнулась с джипом Туманского и оба ушли под лёд.
Длинноногая блондинка в узких джинсах и изящном белом полушубке повисла на Туманском, рыдая от ужаса, а тот одновременно пытался успокоить девушку, и вызывал ГАИ и эвакуатор.
Вдруг он поднял взгляд, и Сергей понял, что попался. Олег Матвеевич шагнул в его сторону, Сергей в панике огляделся по сторонам, и, увидев стихийно образовавшееся пустое пространство, выехал туда и на предельно допустимой скорости исчез с места происшествия.
Оглянувшись, Сергей увидел, что ещё несколько автомобилистов последовало его примеру, а потом на месте выезда образовался новый затор, и покинуть место происшествия оказалось просто невозможно.
Остановившись в одном из переулков, Сергей записал номер «Ауди», а потом позвонил Никите на мобильный.
- Привет, Серёг, - мгновенно отозвался тот, - как слежка за моим соседом? – и Сергей потёр ладонью висок.
- Ужасно, - сквозь зубы проговорил Сергей, - можно, я приеду?
- Конечно, - воскликнул в ответ Никита, - а что случилось?
- На месте объясню, - буркнул Сергей, выключил телефон, и поспешил на Фрунзенскую, к приятелю.
К дому на набережной Сергей доехал без происшествий, и, оставив машину около подъезда, побежал в дом. Охранники, увидев его, нахмурились и переглянулись, а потом один из них встал с места.
- Ты к кому? – сурово спросил он.
- К приятелю, - удивлённо проговорил Сергей, - к Никите Станицину.
- В прошлый раз, когда ты вошёл, - сквозь зубы проговорил охранник, - Олег Матвеевич был вне себя от злости, и нам втык дал.
- А я тут причём? – пожал плечами Сергей, разозлившись, - не пропускать вы меня не имеете права, я иду к другу.
- Пошли, провожу до дверей, - надвинулся на него толи Миша, толи Антон, и Сергей заскрипел зубами, но решил не ввязываться в полемику. Такого громилу словесными аргументами не убедишь, а в габаритах Сергей ему сильно проигрывал, и понимал, что тот его просто пинком за дверь выставит, если начать с ним спорить.
Охранник его, в самом деле, проводил до дверей квартиры Никиты, и дождался, пока Никита не открыл на звонок дверь.
- И чтобы к Туманским не лезли, - грозно предупредил охранник, бросив свирепый взгляд на ребят, сел в лифт, и уехал.
- Заходи, - кивнул Никита, пропуская друга в квартиру, - как дела?
- Как сажа бела, - огрызнулся Сергей, снимая куртку и ботинки, - Туманского сегодня чуть не убили! – и Никита ахнул.
- Кто? – ошеломлённо спросил он, и друзья прошли в комнату.
- Чёрная «Ауди», - пожал плечами Сергей, усаживаясь в кресло, - я сам не понял, что произошло, но вскоре за нами стала таскаться эта машина, потом исчезла. Вскоре она появилась опять, подрезала блондинку на «Бентли», и, если бы Олег Матвеевич не проявил бдительность, он бы с этой гламурной красоткой слетел бы с Крымского моста.
- Очуметь! – простонал Никита, взбудоражено глядя на друга.
- А для меня самое худшее то – что он меня засёк! – взмахнул руками Сергей, - меня спасло чудо, я удрал от него по чистой случайности.
- Н-да... – протянул Никита, задумавшись, - похоже, идея со слежкой заглохла на корню. На «Жигулях» твоего отца за ним уже не последишь, он их засёк.
- Да не больно-то и хотелось, - проворчал Сергей под недоуменный взгляд друга, - понимаешь, у меня же нет прав. Я всё время трясся, что, если меня сейчас остановят, то отцу всё станет известно. Я получу втык за то, что взял его машину плюс ко всему он запретит искать улики против Туманского. Ограничит все мои передвижения.
- Да, ты прав, - согласно кивнул Никита, - верни машину, и дело с концом. Ты номер «Ауди» запомнил?
- Запомнил, - кивнул Сергей, внимательно посмотрев на друга, - но как ты себе это представляешь? Опять дяде звонить? Он не поймёт!
- В данном случае надо звонить Матильде, - веско сказал Никита, - пусть она передаст номер отцу, как бы он не ругался. Ругаться он всё равно будет, потому что засёк тебя во время слежки, так что это сейчас не имеет ни малейшего значения. Но, учитывая тот факт, что в это дело всё равно вмешается милиция, надо сообщить и в правоохранительные органы, что на Туманского было совершено покушение. Вдруг он решит свести счёты с тем, кто его сбить пытался? Нужно перестраховаться.
- Пожалуй, это мысль, - кивнул ошарашенный Сергей, понимая, что делать нечего, придётся всё рассказать Туманскому.
- Завтра я позвоню Юлию, - задумчиво сказал Никита, - пусть ещё поищет на Туманского информацию, заодно расскажу твою историю. Может, у него есть возможность выяснить, кто ехал на этой машине.
- Да, это было бы здорово, - согласно кивнул Сергей, - а то дядю просить мне как-то не того... – и он лишь вздохнул.
Они ещё посидели с полчаса, а потом Сергей решил ехать домой, чтобы успеть до возвращения с работы родителей.
Попрощавшись с другом, Сергей миновал мрачных охранников, которые просверлили его сумрачным взглядом, вышел под вьюгу и обомлел.
Его машина была разбита вдребезги – стёкла, фары, бампер, багажник... Создавалось впечатление, будто по машине с дурью били монтировкой.
Вдобавок вся машина была облита какой-то непонятной вонючей субстанцией, судя по аромату, это был скипидар...?
Сергей замер, а позади него раздались сдавленные смешки, и он, обернувшись, увидел охранников, стоявших у открытой двери с наглым видом, и ухмылявшихся, глядя на растерянное лицо юноши.
- Ну, как машинка? – насмешливо спросил один из них, - долго же ты её отмывать будешь! А ещё интереснее будет посмотреть, как ты её отсюда увезёшь! – и они разразились гомерическим хохотом.
- Это вы сделали? – вскричал Сергей, покрывшись красными пятнами от злости, - вы хоть знаете, с кем связались? – и охранники опять стали смеяться, поскольку подобное заявление из уст подростка выглядело весьма комично, а Сергей только сильней разозлился.
- Гляди-ка, какой грозный пацан! – хохотнул охранник, ухмыляясь, - а нечего за девчонкой Туманских бегать! Мы указания Олега Матвеевича на раз-два выполняем! – и Сергей молча вынул из кармана телефон и позвонил Никите, кипя от злости.
- Спустись вниз, - сквозь зубы сказал он приятелю.
- Что случилось? – удивился Никита, но Сергей ничего объяснять не стал, просто попросил друга спуститься.
Быстро одевшись, Никита сбежал вниз, недоумевая, что могло случиться, и обомлел, увидев, что стало с машиной друга.
Охранники, по-прежнему стоявшие около дверей, зловредно ухмылялись.
- Что это? – спросил растерявшийся Никита, обходя машину, - кто это сделал? – и Сергей кивнул на охранников.
- У них спроси, - сквозь зубы сказал он, - не без участия Туманского!
- А вы в курсе, чья это машина? – вдруг язвительным тоном заговорил Никита, повернувшись к Антону и Михаилу.
- Этого глупого пацана, - кивнул на Сергея один из них.
- Ваша информация не совсем точна, - иронически протянул Станицин, - эта машина принадлежит его отцу, следователю РУБОП! Майору! – и они с Сергеем с удовольствием наблюдали, как у охранников стали медленно вытягиваться лица.
Тем временем подъехал отец Никиты, увидел искорёженную машину, и тоже поинтересовался, в чём дело. Пока Сергей в панике размышлял, что придумать, Никита сказал отцу, что его приятель просто взял старую машину отца, чтобы поучиться ездить в черте города.
У Николая Филипповича отвисла челюсть, когда он услышал подобное, а потом Никита поведал ему, что Сергей попытался опять ухаживать за Матильдой, и во что это вылилось.
- Надо как-то доставить машину домой, - вздохнул Сергей, оглядывая руины, которые ещё некоторые время назад были вполне приличными «Жигулями», - я сломаю замок на гараже прямо перед возвращением отца, чтобы он сразу увидел, и решил, что это сделали хулиганы.
- Это можно решить, - кивнул Николай Филиппович, доставая трос из своего «Вольво», - сейчас отгоним машину. Только, Серёжа, я одного не пойму – как тебе вообще подобное в голову взбрело? Кататься на машине в городе в твоём возрасте! У тебя же нет прав! Ты ещё мал!
- Николай Филиппович, я вас умоляю! – простонал Сергей, хватаясь за голову, - мне на сегодня хватит стресса! Я больше не буду ездить, пока не достигну совершеннолетия! Обещаю! – и отец Никиты принял это к сведению, и помог отогнать машину.
Загнать «Жигули» в гараж не представлялось возможным, а потому они просто бросили её около гаража, а Сергей сломал на двери замок.
Конечно же, Степан Сергеевич сразу заметил, что что-то не так, проезжая мимо своего гаража, и потом весь вечер ругался в адрес неизвестных хулиганов, испортивших его машину.
- Да не переживай, - отмахнулась Регина Романовна, - это же рухлядь!
- Не такая уж и рухлядь, - возмутился в ответ супруг, - вполне приличная была машина, я хотел, чтобы её Серёжа водил, - и тот ужаснулся.
- Пап, не говори глупостей, - тут же откликнулся он, - до получения прав у меня ещё шесть лет, не буду же я её сейчас водить!
- Ну, и постояла бы шесть лет, - пожал плечами Степан Сергеевич.
- Она за это время не то что в рухлядь, а в ветошь превратится! – воскликнул Сергей, недоумевая, как подобная глупость пришла на ум отцу, - честно, пап, это барахло.
- Ладно, шут с ней, - махнул рукой Степан Сергеевич, и Сергей вздохнул с облегчением, обрадовавшись, что буря прошла стороной.
Олег Матвеевич никому дома не рассказал о случившемся, не считая нужным их волновать, но за ужином раздался телефонный звонок.
Трубку сняла Матильда, поскольку сидела за столом ближе к телефонному аппарату, и изрядно изумилась, услышав голос соседа.
- Привет, - воскликнул Никита, - узнала?
- Привет, - растерянно ответила девушка, ловя на себе суровый взгляд отца, - да, узнала. А что такое?
- Слушай, запиши на бумажке номер машины, - попросил Никита, - просто запиши сначала, а потом я тебе всё объясню.
- Ладно, - ответила Матильда, взяла салфетку и ручку. И, приготовившись записывать, сказала, - диктуй, - и поспешно записала номер, - а теперь объясни, что это такое.
- Всё просто, - воскликнул Никита, - на твоего отца сегодня было совершено покушение, он чудом спасся. Сергей взял без спроса старые «Жигули» своего отца, и весь день следил за твоим. За твоим отцом весь день ездила чёрная «Ауди» с этим номером, а потом нарочно подшибла «Бентли» на Крымском мосту, и он вместе с гламурной блондинкой на этой иномарке чуть не слетел с моста. И, кстати, твой отец с нашими охранниками расколотили потом Сергею машину, увидев её около подъезда, и облили скипидаром. Мой её на тросе оттаскивал к дому Сергея. Пока, - и Никита отключился, а Матильда повесила трубку, и в ужасе уставилась на отца.
- Что случилось, милая? – спросил Олег Матвеевич, глядя на её бледное лицо, - ты, что такая испуганная?
- Папа, можно с тобой поговорить? – пролепетала Матильда, вцепившись пальцами в стол кухонного гарнитура, - в кабинете.
- Это не терпит отлагательств? – нахмурился Олег Матвеевич.
- Нет, это срочно, - мотнула головой девушка, и молча развернулась, и пошла в кабинет отца, а Олег Матвеевич за ней.
Когда они вошли в кабинет, Матильда облокотилась о спинку дивана, Олег Матвеевич прикрыл дверь, и подошёл к дочери.
- Что такое, маленькая моя? – спросил он, погладив дочь ладонью по щеке, - ты такая бледная и испуганная.
- Пап, почему ты не сказал, что чуть не погиб сегодня? – дрожащим голосом спросил Матильда, и Олег Матвеевич сжал кулаки.
Шрам на его лице несколько раз дёрнулся...
- Опять эти пацаны! – прорычал он сквозь зубы, - ну, я им устрою! – и он выхватил из кармана телефон, но Матильда не дала ему никуда позвонить, буквально выхватив мобильный у него из рук.
- Пап, это было покушение на тебя, - воскликнула она, пряча телефон за спину, и Олег Матвеевич удивлённо на неё посмотрел.
- Что за бред? – сурово спросил он, - кто тебе такое наплёл?
- Никита, - спокойно ответила Матильда, сосредоточенно вглядываясь в лицо отца, - Сергей весь день катался за тобой. Он видел, что за тобой вместе с ним кралась чёрная «Ауди» вот с этим номером, - она протянула отцу салфетку, и тот машинально взял, - она подбила ту «Бентли», чтобы она врезалась в тебя, и вы свалились бы с моста.
- Чёртобесие! – сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, но номер машины взял, - ещё новость на мою голову! Малышка моя, у меня к тебе маленькая просьба, сохрани эту тайну.
- Даже от мамы и братьев? – прошептала Матильда, с тоской глядя на отца, и тот кивнул в ответ.
- От них – прежде всего, - спокойно ответил отец, - не хочу их волновать, даже дедушке тоже это ни к чему знать.
- Хорошо, папа, - вздохнула девушка, с тоской глядя на отца, - я никому ничего не скажу, но и ты пообещай мне кое-что.
- Что, милая? – Олег Матвеевич нежно обнял дочь за плечи.
- Что не будешь больше делать ребятам гадости, - сурово сказала Матильда, заглядывая отцу в глаза, - я знаю, что ты испортил машину Сергею, и создал им проблему при её транспортировке.
- Это уже не твоё дело, - отчеканил Олег Матвеевич, и шрам на его лице дёрнулся, но, поглядев на свою маленькую и бледную дочку, вздохнул, - ладно, малышка, я всё понимаю. Ведь благодаря Сергею я имею информацию, что это была не случайная авария, а спланированное покушение на убийство, это отчасти снимает с него вину, но, если я ещё раз засеку, что этот пацан за мной следит...
- Не сердись на него, папа, - прошептала Матильда, ласково прижавшись к отцу, - ведь он хороший, помочь хочет. Скажи, ты действительно не виноват? – в её голосе звучало столько горечи, что Олег Матвеевич не выдержал, и крепко прижал к себе дочь.
- Солнышко моё маленькое, - с теплом сказал он, - я ни в каких убийствах не повинен, тебе не о чем переживать.
- Тебя кто-то подставляет? – предположила Матильда, подняв на него глаза, - папа, ну, скажи, - и Олег Матвеевич вздохнул.
Он посмотрел в окно, за которым летели снежинки и лепились к стеклу, потрепал дочь по волосам, и покачал головой.
- Маленькая моя, ну, что ты так переживаешь? – ласково спросил он, поглаживая дочь по голове, - не забивай свою хорошенькую головушку.
- Я не могу не переживать, - строго сказала девушка, заглядывая отцу в глаза, - у тебя какие-то там тайны и секреты, а я с ума схожу от беспокойства. Ты мой отец! О чём ты вообще говоришь? Ты вообще думаешь что-то с этим делать? Позвони дяде Володе Волокинскому!
- Не беспокойся, - вздохнул Олег Матвеевич, усмехаясь, - позвонил уже.
- И что он сказал? – живо заинтересовалась Матильда.
- Не твоего ума дело, солнышко, - хмыкнул Олег Матвеевич, слегка щёлкнув дочь по её аккуратному носику, - ты ещё такая кроха! Не забивай себе голову! – и погладил дочь по голове, - пойдём на кухню, милая.
Но на кухню всё же вернулась вместе с ним, предпочтя не спорить с отцом, а остаток вечера Матильда провела за очередной книгой. Родители что-то обсуждали вполголоса; прислушавшись, Матильда уловила какие-то чисто рабочие детали, Светлана Эдуардовна разъясняла супругу некие особенности ведения бизнеса в европейских странах.
Она была не просто обычным переводчиком, она всегда вникала в структуру жизни той страны, язык которой изучала, и знала об этом очень много. Этому способствовало по большей части то, что она переводила переговоры неких зарубежных фирм.
В последнее время она часто говорила о том, чтобы стать судебным переводчиком, ей это было интересно, но Олег Матвеевич был против.
Он беспокоился за любимую супругу, и был отчасти прав.
Он не хотел, чтобы супруга общалась с преступниками, да и в залах суда всегда что-нибудь, да случается.
Давно стемнело, но город уже жил ночной жизнью, и за окнами мерцали огни фонарей, на окнах сверкали гирлянды...
Сергей встал с постели, когда родители уже уехали на работу, и первым делом позвонил Никите, одновременно следя за закипающим на плите чайником.
- Привет, - почти сразу отозвался приятель, - я звонил Юлию.
- И? – живо заинтересовался Сергей.
- Он смог выяснить владельца «Ауди», - довольным тоном сказал Никита, - это женщина, некая Довлатова Марианна Александровна, и есть адрес. Юлий ещё что-то там роет на Туманского, какие-то общие сведения, справки наводит о семье, попросил знакомого следователя пробить информацию по Санкт-Петербургу.
- У Юлия есть знакомый следователь? – бескрайне изумился Сергей, и, опомнившись, выключил уже выкипавший чайник.
- Так он же в криминальной журналистике работает, - спокойно отозвался Никита, - ничего удивительного, что имеет некоторые связи. Он проходил стажировку в этом журнале и вот...
- Он что, уже вёл какое-то расследование? – заинтересованно спросил Сергей, понимая, что такие связи возникают не на пустом месте.
- Очерк писал об одном маньяке, - тут же разъяснил Никита, - там он познакомился с Наумом Игоревичем, кстати, мировой мужик.
- Поедем к этой Марианне? – деловито поинтересовался Сергей, - кстати, сколько ей лет? Она молодая или старая?
- Ей двадцать пять, - ответил Никита, - вполне молодая, так что, думаю, с ней будет даже проще разговаривать. Со старушками труднее, хотя не угадаешь, смотря, на кого нарвёшься. Один человек реагирует так, а другой иначе. Кстати, Юлий окончательно освободился, сдал все «хвосты», и готов нам помочь.
- Это же здорово! – обрадовался Сергей, - с ним будет гораздо проще, нежели нам самим! Нас же никто всерьёз не воспринимает!
- Давай, беги ко мне, - воскликнул Никита, - Юлий приедет, и мы поедем к этой Довлатовой, - и Сергей, попрощавшись, бросился собираться.
Он в рекордно короткое время добрался до Фрунзенской, и, открывая дверь подъезда, попятился – из дома выходил Олег Матвеевич.
- На ловца и зверь бежит, - пробормотал Туманский, слегка скривив уголок губ, - ну-ка, юноша, - он ухватил Сергея за воротник, - пойдём, пообщаемся, - и он толкнул Сергея на заледеневшую скамейку.
- Олег Матвеевич, не сердитесь, пожалуйста, - воскликнул Сергей, покачав головой, - я понимаю, вам очень не нравится, что за вашей дочерью ухаживают, вы считаете её своей собственностью... Но что вы делать будете, если она замуж выйдет? – и Олег Матвеевич усмехнулся.
Ему не понравилось то, что Сергей практически повторил слова его собственной супруги. Из этого выходило, что этот парень взрослее по уму, чем по возрасту, а, следовательно, он вообщем-то неплохой человек, но Олег Матвеевич не привык отмечать в людях положительные качества, он всегда искал скрытый подтекст в чужих словах, не желая признавать никого, кроме себя.
- Это не твоё дело, сопляк, - грубо ответил Олег Матвеевич, сменив цвет глаз до белого, и прищурился, создав этим прямо-таки жуткий контраст в его глазах, - и, давай, ты не будешь лезть к моей дочке, иначе я тебя в порошок сотру! – и Сергей закатил глаза.
- Кто бы сомневался! – фыркнул он пространство, и Олег Матвеевич внезапно разозлился, и пошёл багровыми пятнами.
- Слушай, ты, остряк-самоучка! – сквозь зубы процедил Туманский, уставившись на Сергея своими жуткими, словно мёртвыми, глазами, - если ещё раз ты сделаешь хоть в шаг в сторону Матильды, я тебе точно что-нибудь сломаю! – и Сергей усмехнулся.
- Ответите! – самодовольно заявил он, - за нанесение тяжких телесных лицу, не достигшему совершеннолетия! – и Олег Матвеевич побледнел.
- Сыновей попрошу! – рявкнул он, и шрам на его лице задёргался, - хоть мне и плевать, что ты подросток, но взрослому человеку бить подростка как-то не комильфо! А Костя и Кирилл с тобой разберутся.
Они так же, как и я за любимую дочку, любому за младшую сестрёнку глотку порвут! Их трудно обвинить в предвзятости! Тебе нужны неприятности? Я тебе их организую! – и Сергей покачал головой.
- Что ж вы, какой злой? – в лоб спросил он, с любопытством глядя на Туманского, - и чем я вам не угодил? Ах, да! Вам же весь мир не угодил! И чего я спрашиваю...
- Не юродствуй! – прошипел Олег Матвеевич, - моей дочери не нужны никакие кавалеры, поэтому не лезь к ней!
- А вы откуда знаете? – тут же спросил Сергей, - сначала у неё спросите, а потом ультиматумы ставьте! Хотя, я думаю, что она уже не раз просила у вас свободы и возможности общаться со сверстниками, но вы просто-напросто закрутили ей гайки и спуску не даёте.
- Довольно! – рявкнул Олег Матвеевич, слегка взмахнув рукой, - мне не нужны ничьи советы! Тем более, советы сопливого пацана! Поэтому не суйся, куда тебя не просят! Это первый момент... Теперь перейдём к другому вопросу, милый друг! Вы чего за мной таскаетесь? Мало того, что напугали Матильду всякими бреднями, так ещё и следить взялись! Если делать не фига, в «стрелялки» режьтесь! Ты меня понял?
- Нет, не понял! – резко ответил Сергей, и, встав со скамьи, стряхнул снег с брюк, - я знаю, что я видел, и знаю, что вы преступник! Вы убили двух человек, третьего только предположительно, поскольку труп исчез! Я лично видел! И видел это так же наш учитель по ОБЖ, Арсений Петрович! Если мои заверения можно истолковать по-разному, поскольку я несовершеннолетний, то слова Арсения Петровича являются показаниями взрослого дееспособного свидетеля! Он видел вашу машину и способен опознать её... – и Сергей умолк, глядя в глаза Туманскому.
У Олега Матвеевича было непередаваемое выражение лица – смесь ужаса, растерянности, недоумения и оторопи одновременно.
Такую мимику трудно было изобразить намеренно, она отражала действительные эмоции человека, Сергей это понимал, но он достаточно уже знал этого человека, чтобы не доверять ему.
- Послушай, юноша, - справившись с собственными эмоциями, проговорил Олег Матвеевич, - может, ты что-то видел, но этого недостаточно, чтобы привлечь меня к ответственности! Надеюсь, ты меня понял? – почти выкрикнул он, а Сергей попятился.
- Пугаете? – деловито поинтересовался парень, в упор глядя на Туманского, - вы что, думаете, что меня можно и не опасаться? Зря!
- Не надо мне тут байки про отца-следователя рассказывать, - буркнул Олег Матвеевич, - даже слушать не стану!
- Как знаете, - пожал плечами Сергей, - но моя фамилия – Вильянов. Вы должны знать моего отца... – с этими словами он обошёл Туманского, и направился в подъезд, оставив мужчину на улице.
Никита уже давно ждал его, и высказал Сергею по поводу того, что он задержался, когда Сергей позвонил в квартиру Станициных, и тот закатил глаза, и рассказал о своём общении с отцом Матильды.
- Так и сказал? – сосредоточенно уточнил Никита, - что, мол, не докажешь? – и Сергей кивнул.
- Прямым текстом, - ответил тот, глядя на друга, - похоже, ему плевать, что о нём думают другие, и он уверен, что его не схватят.
- Ничего, и не на таких управу находили! – фыркнул Никита, вставая с места, - поехали скорее к Довлатовой! – и мальчики бросились одеваться.
Женщина с красивым звучным именем Марианна жила на Яузском бульваре, около метро «Китай-город», и ребята, выскочив из подземки, медленно пошли по улице, оглядываясь по сторонам.
Снег немного стих, но всё же продолжал лететь редкими снежинками.
Ребята довольно быстро нашли нужный им дом, к нему прилагался уютный дворик и колорит старой интеллигентной Москвы, как, вообщем, и колорит самого района.
Дом старинной постройки был очень красив, и ребята загляделись на архитектурное сооружение, пока их внимание не привлёк Юлий.
- Эй, вы чего застыли? – крикнул он, махнув им рукой, - давайте сюда, хватит эту старую лепнину рассматривать! – и они подошли к нему.
- Привет, - кивнул Сергей, подняв воротник от внезапно поднявшегося ветра, - красивый дом! – и Юлий фыркнул.
- Знаю! – насмешливо ответил он, - но мы тут не за этим! Пошли.
Втроём они поднялись на нужный им этаж, Юлий позвонил в дверь, и ребята замерли в ожидании. Прошло несколько минут, но им никто не открыл, потом Юлий позвонил ещё и ещё раз, пока не открылась дверь соседней квартиры, и из неё не вышла молодая белокурая девушка.
- Вам нужна Маша, ребята? – весело спросила она, - но она сейчас на работе, зайдите попозже, или сходите к ней в стоматологический кабинет «Улыбка». Он тут недалеко, на Серебрянической набережной.
- Спасибо, - поблагодарил её Юлий, и ребята вышли на улицу.
- Она стоматолог? – посмотрел на него Сергей.
- Судя по всему, - пожал плечами Юлий, и внимательно посмотрел на друзей, - ну, что? Наверное, никто из вас не горит желанием посетить дантиста? А мне давно надо корень удалить, надоел, ноет и ноет, так что пошли, подождёте меня. Пока она корни вырывает, я её расспрошу.
- Ужас! – передёрнулся Сергей, и Юлий засмеялся.
- Да ладно тебе, Серёга! – хохотнул он, с усмешкой глядя на парня, - под наркозом это не страшно! Неприятно, конечно, что говорить, но не смертельно. Но, если честно, то я и сам боюсь стоматологов, начинают во рту всякими железками шебуршить...
- Вот и я о чём! – усмехнулся Сергей, и они свернули на Серебряническую набережную.
Особого народа в стоматологическом кабинете не было, видимо, наступил период затишья, и Юлий без проблем договорился с девушкой на ресепшен, чтобы доктор Довлатова удалила ему корень.
Сергей и Никита остались сидеть в коридоре, а Юлий прошёл в просторный и стерильный кабинет, оформленный в бежевой гамме.
Он устроился в кресле, предварительно надев на ноги бахилы, и через внутреннюю дверь вошла сама Марианна.
Её белоснежные волосы были собраны в хвост, а голубые глаза внимательны и сосредоточены. Одёрнув прилегающий халатик на стройной фигуре, она уселась около Юлия и с улыбкой спросила:
- Здравствуйте, - улыбка казалась очень милой и доброй, - что вас беспокоит? – с этими словами она взяла какой-то крючок и зеркальце.
- Корень бы удалить, - промямлил Юлий, уже начиная покрываться потом. Он не любил стоматологов, в это кресло сел только ради дела и ради статьи, а, если бы не обстоятельства, он бы долго не пришёл ни в какую стоматологию, пусть, даже и частную.
- Сейчас посмотрим, - ласково проговорила Марианна, осматривая его зубы, - да, вот тут кое-что надо залечить, а вот тут вырвать. Сейчас всё сделаем, не волнуйтесь. Юля, принеси заморозку, - крикнула она в сторону внутренней двери, а сама посмотрела на Юлия, - не бойтесь. Кстати, кто вас ко мне направил? Или вы просто шли мимо?
- Не совсем, - медленно проговорил Юлий, - просто мне надо было с вами поговорить, а ваша соседка сказала, где вы принимаете, тем более, мне давно надо было удалить корень... – и женщина удивлённо на него посмотрела, но спросить ничего не успела, поскольку вошла Юля со шприцом в руках, и Марианна занялась делом.
- Аллергии на препараты нет? – спросила она прежде, чем вколоть обезболивание, и Юлий помотал головой.
Она вколола ему обезболивание, Юля с пустым шприцом ушла, и они смогли вернуться к начатой теме.
- Значит, у вас ко мне разговор? – уточнила Марианна, глядя на парня.
- Да, - кивнул тот, чувствуя, как начинает неметь челюсть, - вы знаете Туманского Олега Матвеевича? – и Марианна смущённо улыбнулась.
- Допустим, - опуская глаза, проговорила она, - а что такое?
- Откуда он вам знаком? – деловито спросил Юлий, и в глазах женщины мелькнули недоумение и растерянность.
- Мы с Олегом встречаемся... – робко проговорила она, - он мой... э... друг... – и Юлий оторопел от такого поворота событий.
- Встречаетесь? – переспросил он, в упор глядя на неё, - в смысле... как мужчина с женщиной? – и Марианна рассмеялась.
- Он мой любимый, - чётко сказала она, улыбаясь, - надеюсь, это расставит все точки в данном вопросе!
- Да, это понятно, - кивнул Юлий, слегка растерявшись, - и давно вы встречаетесь? – и Марианна замялась.
- Несколько лет, - ответила она, и, похоже, решив расставить все точки над «i», всё-таки спросила, - а почему вы спрашиваете?
- Дело в том, что он подозревается в совершении преступления, - медленно проговорил Юлий, - а я веду журналистское расследование... Не хотелось бы писать статью, основываясь только на косвенных фактах, а ищу в этом деле только правду. Именно – виновен ли он!
- Что вы такое говорите! – искренне возмутилась Марианна, - Олег не способен на преступление!
- А вы сами, - вдруг спросил Юлий, - где вы были вчера между половиной первого и двумя часами дня? – и женщина вновь удивилась.
- Здесь, - спокойно ответила она, - лечила зубы клиенту. А почему вы спрашиваете? – но Юлий продолжал гнуть свою линию.
- А где в это время находилась ваша машина? – спросил он, и Марианна взяла в руки сверло.
- Во дворе, на парковке, - спокойно ответила она, - кажется, у вас заморозилось, давайте посмотрим.
- Одну минуточку, - остановил её Юлий, - а вы кому-либо давали свою машину? – и Марианна задумалась.
- Только Олегу, - уверенно сказала она, - когда он отгонял джип в сервис, он иногда просил мою машину, но не часто.
- А вчера вы её никому не давали? – уточнил он, и женщина закатила глаза, её уже начал утомлять этот странный разговор.
- Нет, вчера я её никому не давала, - чётко и с расстановкой проговорила она, - машина стояла на парковке, я сверлила зуб клиенту. Давайте лучше займёмся вашими зубами, - с этими словами она стала сверлить Юлию зуб, и ему пришлось замолчать.
Пока ему лечили зуб, Юлий напряжённо размышлял, думая о том, что Туманского, скорее всего, хотели подставить. Отличная задумка – сбить неугодного человека на машине любовницы, чтобы её же и обвинить, мотивируя её ревностью к жене.
Марианна меж тем залечила зуб Юлию, тот расплатился, и, попрощавшись с женщиной, вышел с друзьями на улицу.
- Узнал что-нибудь? – жадно спросил Сергей, и Юлий усмехнулся.
- Она – любовница Туманского, - выдал он, и ребята растерялись.
- Он же женат, - протянул Сергей, недоуменно глядя на друга.
- Ну и что? – фыркнул Юлий, скривившись, - разве жена кому-либо мешала когда-нибудь, чтобы сходить налево? И потом, она, судя по всему, не знает, что он женат...
- Почему ты так решил? – спросил Никита, внимательно глядя на брата.
- Просто... – Юлий несколько замялся, - женщины, которые являются любовницами женатых мужчин, как правило, скрывают это от посторонних. Во-первых, в таких случаях им запрещено трепаться, потому что законная жена может узнать. А она совершенно спокойно сказала мне, что он её любимый, не любовник, а именно любимый.
- Ну и что? – не понял Сергей.
- Да то! – взмахнул руками Юлий, - вот поступишь в университет, изучишь немного психологию, поймёшь почему! Она не таится! И потом, у неё алиби – в момент наезда на Туманского она кому-то зубы лечила, и милиции это будет легко проверить. А машина её преспокойно на парковке стояла, значит, машину кто-то взял, зная, что она в клинике, а потом вернул на место.
- Странно это, - недоуменно проговорил Сергей, - если преступник Туманский, тогда кто же его решил убить... Хотя, могут быть и враги...
- А что ты там говорил... – стал припоминать Никита, - по поводу того, что ищешь информацию на Туманского...
- Я сделал запрос в Санкт-Петербург, - пояснил Юлий, неспешно шагая по улице, - точнее, Наум Игоревич сделал по моей просьбе, и завтра должен прийти результат.
- Туманский – загадочная личность, - задумчиво проговорил Никита, - создаётся такое впечатление, что он хранит какие-то секреты из прошлой жизни, причём очень крепко их охраняет. Вся информация о нём сугубо общая, ничего личного, ничего из детства...
- Но это странно, - согласно проговорил Сергей.
- Вероятно, - кивнул Никита, - и вообще, странно, что он не пошёл по стопам отца, хотя факультет ядерной физики окончил...
- Видимо, это ему было неинтересно, - пожал плечами Юлий, - Матвей Аристархович талантливейший учёный, он любитель своего дела, а ни один его сын это не принял...
- У Олега Матвеевича есть брат? – тут же уточнил Сергей.
- Серёга, ты чего? – воззрился на него Юлий, - я же всё это вам уже говорил. Алексей Матвеевич... Оперный певец... – и Сергей хлопнул себя по лбу, припоминая, что действительно был разговор.
- Я просто забыл, - сокрушённо признался Сергей, - точнее, пропустил мимо ушей, - и друзья засмеялись.
- О чём ты вообще думаешь, милый друг? – насмешливо спросил Юлий.
- Явно не о том, о чём надо, - усмехнулся Никита, поглядывая на Сергея, - у него Матильда из головы не выходит! – и брат ухмыльнулся.
- Любопытно было бы посмотреть на эту вашу Матильду, - со смехом сказал он, - в самом деле, такая красивая?
- Даже слишком красивая, - вздохнул Сергей, а братья вновь рассмеялись.
- За красивыми гоняться – пустая затея, - пожал плечами Юлий, - слишком уж они заносчивые и знают себе цену. Гулял я с одной красотулей, так она только о своей внешности и думает. Я понимаю, красивый образ надо поддерживать и ничего не имею против, но делать из этого культ уж как-то не того. Лучше завести себе хорошую и милую девушку, самое главное, добрую и разностороннюю, чтобы было интересно с ней общаться. Так что, Серёга, задумайся, прежде чем наживать себе неприятности, бегая за этой красивой лялей.
- Да я понимаю, - кивнул тот, несколько озадаченный, - но я же с ней несколько минут пообщался, и из этих нескольких минут решил для себя, что она очень даже милая и добрая. Кто её знает, может, это только первое впечатление...
- Ты подумай над моими словами, - кивнул Юлий, и они спустились в метро, где разошлись, договорившись созвониться.
Степан Сергеевич понимал, что сын не оставит попыток познакомиться с дочерью Туманского, слишком он хорошо знал Сергея, и оттого лишь больше переживал, размышляя над тем, чем всё может закончиться.
Он давно знал Олега Матвеевича, и, хотя близко знакомы они не были, но Степан Сергеевич столкнулся с ним по службе, и этого опыта ему хватило, чтобы понять, что это за человек.
Тот умудрился отмазаться ото всего, что пытался ему инкриминировать Степан Сергеевич, и вот, теперь по ходу следствия выяснялось, что Олег Матвеевич заметает следы своих преступлений, попросту убирая с дороги ненужных свидетелей, и Вильянов нервничал.
Уже несколько человек были убиты, происходило нечто, из ряда вон выходящее, и Вильянов-старший не мог понять, что именно.
С одной стороны, он имел конкретные мотивы для того, чтобы взять ордер на арест Туманского, а с другой, у него не было никаких улик.
Это изрядно раздражало Степана Сергеевича, ведь он впервые столкнулся с человеком, который умело уходил от закона, и, в тоже время, являлся опасным преступником.
Встав со стула в собственном кабинете, он подошёл к окну и уставился на хлопья снега, в хаотичном беспорядке кружащиеся в воздухе.
Степан Сергеевич немного нервничал, но всё же решил аккуратно поговорить с сыном, тем более, он всё равно планировал завтра прогуляться с Сергеем в ювелирный магазин, чтобы купить любимой супруге подарок...
А для Матильды это утро выдалось весьма громогласным и шумным.
На Новый год у них всегда собирается вся семья, и даже несколько посторонних гостей, а родственники стараются приехать заранее.
Дедушка уже прибыл, а завтра около полудня с очередных гастролей прилетит старший брат отца – Алексей Матвеевич со своей супругой, Маргаритой Николаевной и дочкой Катериной.
Алексей Матвеевич оперный певец, и ему повезло, поскольку он стал петь на сцене. Очень часто оперные певцы, закончив академию, годами ждут, пока стареющая прима какого-либо театра уйдёт на заслуженный отдых, и в результате теряют голос, не имея возможности практиковаться. Но Алексей Матвеевич поступил по-другому.
Едва закончив консерваторию, он образовал собственную группу, какое-то время пел на небольших сценах в Москве, а потом вдруг решился и попробовал себя в музыкальном конкурсе, выиграл, и с тех пор его стали приглашать в лучшие театры Европы. Супруга ездила вместе с ним, Маргарита Николаевна его аккомпаниатор.
Что касается Катерины, то она какое-то время, пока была школьницей, жила вместе Олегом Матвеевичем и его семьёй, а потом девушка поступила учиться в Щукинское училище, и переехала в квартиру родителей. Ей просто захотелось свободы.
Катюша была тихой и спокойной девушкой, внешне в мать, золотоволосая блондинка с голубыми глазами, а по характеру копией отца – спокойная и рассудительная. Необузданный и властный характер своего дяди она воспринимала с трудом, да и вечная суматоха в их квартире её несколько раздражала, потому-то она и переехала.
К ним домой она заглядывала по выходным, пила чай, общалась с Матильдой, и лишь на то время, когда родители прилетали в Москву, она переселялась в квартиру к дяде.
В эти моменты в квартире Туманских царил самый настоящий погром.
Наездом так же тут бывал и Матвей Аристархович, периодами заезжала его бывшая супруга и мать Олега Матвеевича – Наина Олеговна вместе со своим вторым супругом, Николаем Модестовичем.
Приезжали и их дочери-близнецы – Ксения Николаевна с дочкой Алиной и Алёна Николаевна с сыном Денисом. Матильда любила общаться с Денисом и Алиной, тётю Ксюшу обожала, а вот с тётей Алёной она не знала, как себя вести, поскольку та была женщиной крайне специфической.
Со своей единоутробной сестрой находил общий язык только Олег Матвеевич, поскольку по характеру они были очень похожи.
Алёна Николаевна была властной, грубой, авторитарной особой, никого за людей не считающей, надменной и высокомерной женщиной.
Будучи адвокатом по уголовным делам, она с особым иезуитством выигрывала самые топкие дела, вытаскивая из щекотливых ситуаций самого последнего подлеца и радуясь этому. А Ксения Николаевна занималась дизайном и флористикой, владела небольшим цветочным магазинчиком в Париже.
Писала любовные романы на французском языке, считалась модной романисткой и больше всего на свете любила помогать людям.
И сегодня утром к ним первым делом прибыла Катерина с Алиной и Денисом, причём одновременно.
Распахнув дверь, Матильда даже попятилась, увидев своих двоюродных брата и сестёр, и всех с еловыми букетами в руках.
- Привет, сестрёнка! – весело воскликнул Денис, первым вручая букет.
- Привет, - весело откликнулась Матильда, пропуская их в квартиру, - заходите скорей. Боже! Зачем столько веток?
- Сделаешь венок и повесишь на дверь, - засмеялась Алина, и все остальные покатились со смеху.
- Да уж, - фыркнула Матильда, дав волю смеху, - боюсь, соседи не поймут! – и они всей гурьбой устроились на кухне.
Матильда достала из холодильника выпечку, а из шкафчика чашки.
- Поставлю в каждую комнату по веточке, - воскликнула Матильда, наливая всем чай и поставив на стол домашнее печенье, - будет аромат Нового года! Только я игрушки не найду!
- Почему? – не понял Денис, пригубив горячий чай.
- Не знаю, - пожала плечами девушка, - куда-то подевались. Надо спросить папу, может, он знает...
- Лучше маму, - захихикала Катерина, знавшая родителей Матильды, как облупленных, - Светлана Эдуардовна явно к этому руку приложила!
- Вообще-то, дело говоришь, - задумчиво протянула Матильда, - мама специалист по прятанию вещей в самых неоднозначных местах!
- Послезавтра мы у вас в шесть, как штык, - весело воскликнул Денис, - мама довольна, она жаждет общения с любимым братом, - и Алина вздохнула в ответ, зная, что её же мама будет весь вечер общаться с Алексеем Матвеевичем, человеком интеллигентным и спокойным.
Слишком уж полярной была эта семья, но, тем не менее, они уживались вместе, находя компромисс в той или иной ситуации, хотя и без пиковых ситуаций не обходилось, но ведь это естественное явление для каждой семьи. Но при малейшей проблеме все разом спешили на помощь друг другу, в то время как, при обычных обстоятельствах могли и накричать друг на друга.
- Слушайте, может, поможем Матильде найти игрушки? – вдруг оживилась Катерина, заблестев голубыми глазами.
- А что – идея! – воскликнул Денис, и Алина лишь кивнула.
- Если честно, то мне очень любопытно, куда Светлана Эдуардовна их в этот раз запихнула! – весело воскликнула Катерина, и Матильда рассмеялась в ответ.
- В прошлый раз в кладовку, - отозвалась она, смеясь, - куда в этом году, даже и представить не могу! Надеюсь, не в камин!
- Камин? – переспросила Катерина, ошалев, - вы его всё-таки построили?
- Да, папа добился своего, - кивнула Матильда, вздыхая, - ты же знаешь его, если он что-то решил, будет идти напролом, - и все вздохнули.
- Камин в московской квартире? Абзац! – хохотнул Денис.
- Да, - со вздохом проговорила Матильда, и подпёрла кулачком подбородок, - папа прошёл немало инстанций, чтобы получить разрешение на строительство камина, поскольку соседи были категорически против этого. Они не желали подписывать бумаги, ни под каким видом, но папа их уговорил!
- Взял в руки гранату? – с невинным видом спросила Катерина.
- Или всё-таки Калашникова? – почти выкрикнул Денис, и остальные весело засмеялись, а Матильда покачала головой.
- Ни то, ни другое, - звонко воскликнула она, - просто дал денег.
- Как странно, - с шутливым видом заявил Денис, - Олег Матвеевич просто дал кому-то денег! И никому глаз не выбил!
- Ладно, - махнула рукой Матильда, улыбнувшись, - папа такой, какой он есть! Лучше действительно помогите отыскать игрушки.
Ребята с обрадованным видом бросились обследовать квартиру.
Они пересматривали каждый шкаф, каждую полку, кладовку, гардеробные Матильды и Светланы Эдуардовны, холл, гостиную, кабинет Олега Матвеевича... Игрушек нигде не было!
- Безобразие! – вздохнула Матильда, без сил плюхнувшись на диван, - ну, куда они опять могли подеваться? Послезавтра Новый год! Ни ёлки, ни игрушек! – и ребята всерьёз озадачились, предполагая уже самые невероятные идеи по поводу местонахождения игрушек.
- У тебя деньги есть? – деловито спросила Алина, поглядев на Матильду.
- Есть, а что? – удивилась та, и сестра развела руками.
- Пошли за ёлкой и игрушками, - и Матильда покачала головой.
- Боюсь, охрана меня не выпустит, - с тоской проговорила она, и остальные изумлённо на неё посмотрели.
- Но почему? – не поняла Катерина, - скажешь, куда ты идёшь...
- Папа меня вообще из дома не выпускает, - удручённо проговорила Матильда под недоуменные взгляды ребят, - не понимаю, почему.
- Что-то натворила? – предположил Денис, но девушка мотнула головой.
- Просто не выпускает, - неопределённо ответила она, - он стал какой-то странный... В его жизни что-то происходит, что он скрывает от нас всех... Он стал нервный, дёрганый, вздрагивает от каждого шороха, злится, а на мои просьбы о свободе вообще взбесился... С собой он меня берёт, а одну не пускает.
- Понятно, - вздохнула Алина, мотнув головой, - как всякий ненормальный родитель, попросту сходит с ума. Не ходи туда, споткнёшься, не ходи сюда, запнёшься! Вечная история... Только обычно это прерогатива матерей, так трястись над дочерью, а тебя отец поработил!
- Я очень люблю его, - робко улыбнулась Матильда, - впрочем, я и маму люблю, это естественно, но рядом с отцом мне уютно и комфортно.
- Ты к нему сильнее привязана, - кивнул Денис, улыбаясь, - просто он о тебе слишком уж заботится, вот ты к нему и тянешься, маленькая девочка под крылышком властного отца.
- Ну и что из того? – улыбнулась Матильда, слегка покраснев, - мне так спокойнее. Но свободы иногда всё-таки хочется.
- Ясное дело, - кивнула Катерина, подавшись вперёд, - слушай, у меня идея. Давай игрушки по интернету закажем.
- Это можно, - кивнула Матильда, и пошла в свою комнату за ноутбуком.
Взяв со стола компьютер, она вернулась с ним в гостиную и раскрыла его. Ребята окружили её, а Катерина указала, какой сайт открыть.
Они вышли на сайт старинной фабрики, в которой игрушки выдували и расписывали вручную. Смотрелись они великолепно и стоили соответственно, но глаз этой красоты оторвать было просто невозможно.
- Выбор тут большой... – растерянно проговорила Алина, - но цена просто невероятная! Сколько будешь брать?
- Чем больше, тем лучше, - улыбнулась Матильда, и защёлкала по клавишам, - интересно, можно оформить заказ на сегодня?...
Оказалось, что за дополнительную плату игрушки привезут в течение нескольких часов, и Матильда мгновенно оформила заказ.
Закрыв ноутбук, ребята вернулись к болтовне, и за этим не заметили, как пролетело время. Меж тем стемнело, и Матильда услышала, как скрипнула входная дверь, а потом и голоса родителей.
- Кажется, папа с мамой пришли, - воскликнула девушка, вскакивая, и побежала в прихожую.
И в самом деле, родители в это время снимали верхнюю одежду, а посреди прихожей была приставлена к стене огромная пушистая двух с половиной метровая ель, и какие-то картонные коробки.
- Вот это да! – восхищённо воскликнула Матильда, - какая красота!
- Привет, ребёнок, - улыбнулся Олег Матвеевич, - а что это такое? – он бросил ледяной взгляд на обувь на полу и Матильда вздохнула.
Сказать она ничего не успела, из гостиной выбежали ребята.
- Здравствуйте! – хором воскликнули они, и рассмеялись.
- А, это вы, - лицо Олега Матвеевича разгладилось, - привет, братва.
- Какая ель! – воскликнула Алина, с восторгом глядя на дерево.
- Слушай, ребёнок, - Олег Матвеевич кивнул дочери, - что это такое? – он указал на коробки, - мы это у курьера внизу забрали.
- Вот это оперативность! – рассмеялась девушка, - это ёлочные игрушки.
- Нам старых мало что ли? – недоуменно спросила Светлана Эдуардовна.
- Мы их не нашли! – ответила ей Катерина.
- Да, мам, - закивала головой Матильда, - мы всю квартиру перерыли, но ничего не нашли! Куда ты их убрала?
- Не помню... – задумчиво проговорила Светлана Эдуардовна, сдвинув изящные бровки к переносице.
- Ну, тётя Света, вы даёте! – хмыкнула Алина, усмехаясь, - вы переводчик с десяти языков! А, куда запрятали ёлочные игрушки, не помните! Что с вашей памятью?
- Она просто рассеянная, - усмехнулась Катерина.
- Точнее, не считает нужным запоминать ненужную ей информацию, - ехидно скривил губы Олег Матвеевич, - Светлячок, будь добра, вспоминай. Игрушки игрушками, но ведь там ещё и «дождь», мишура и «звезда», - и он сурово посмотрел на супругу.
- Надо подумать, - медленно произнесла она, и Матильда решила помочь матери. Взяв её за руку, девушка потянула мать за собой.
- Пойдём, ещё раз поищем, - деловито сказала она, - давай, вспоминай, куда ты запихнула эту коробку.
- А я пока установлю ель, - проговорил Олег Матвеевич.
- Я вам помогу, - тут же вызвался Денис, и все занялись делом.
Светлана Эдуардовна судорожно вспоминала, куда она убрала коробку с игрушками, но это было такой непростой задачей. После переезда многие люди зачастую теряют половину своих вещей, и это нормально.
И теперь им предстояла непростая задача – найти эти потерянные вещи.
Хуже дело обстояло с воспоминаниями, Светлана Эдуардовна была человеком мечтательным и рассеянным, вся в своей карьере, а всё остальное она просто воспринимала, как должное, что так и должно быть, и не делала в собственной памяти акцента на этом.
Но, если она что-то убирала, то напрочь забывала, куда и что убрала.
Круг начался заново – Матильда, теперь уже с матерью, стала обследовать все закоулки квартиры в поисках пропавших игрушек.
Обследовав даже самые потаённые закоулки, Светлана Эдуардовна вдруг замерла, а потом взмахнула руками.
- Ну, конечно же! – радостно воскликнула она, отряхивая чёрную узкую юбку-карандаш от пыли, - я вспомнила! Последнее, что мы перевозили, были игрушки и столовое серебро.
- Серебро папа куда-то убрал, - проговорила Матильда, ухмыльнувшись.
- Да уж, - скривила губы Светлана Эдуардовна, - в последний раз, когда мы выставили сервиз на стол по какому-то мероприятию, он обжёг себе язык, губы и пальцы! Эти чашки так раскаляются...
- И...? – Матильда внимательно посмотрела на мать, - ты вспомнила?
- Да, - кивнула Светлана Эдуардовна, - они в верхней кладовке, - и они поднялись на второй этаж их квартиры.
Вытащив коробку из кладовки, Матильда раскрыла и покачала головой, увидев в ней не совсем то, что она ожидала увидеть.
- Мама, это не игрушки! – досадливо воскликнула Матильда, - это серебряный сервиз! А где игрушки?
- Кажется, я знаю, - вздохнула Светлана Эдуардовна, и, перегнувшись через перила, крикнула, - Олег! Отвлекись на минутку!
- Что, милая? – выглянул тот из гостиной, крикнув в пространство, - Денис, держи ёлку, а то свалится.
- Куда ты убрал серебряный сервиз? – спросила его супруга.
- Зачем он тебе? – не понял Олег Матвеевич, - давно экстремальных ощущений не испытывала? Решила на Новый год гостей порадовать? Думаю, в восторге будут все!
- Нет, - улыбнулась Светлана Эдуардовна, - я вспомнила, куда убрала игрушки, но в той коробке этот дурацкий сервиз, а, раз эти две коробки мы перевозили последними, значит, мы их просто перепутали и ты куда-то убрал игрушки.
- Ясно, - кивнул Олег Матвеевич, - сейчас принесу.
Игрушки благополучно были найдены, сервиз Олег Матвеевич спрятал у себя в кабинете в один из шкафов, и они взялись украшать ёлку.
- Боже! Какая красота! – воскликнула Светлана Эдуардовна, открыв коробку, принесённую курьером, и взяв в руки стеклянного ангелочка.
Он был так искусно выделан и был таким красивым, что глаз оторвать было просто невозможно.
- Действительно, очень красивые игрушки, - согласился Олег Матвеевич, рассматривая стеклянные шары и фигурки, заказанные дочерью.
- Как твои дела, папа? – мягко спросила девушка.
- Нормально, - неопределённо ответила он, и погладил дочь по голове, - кстати, завтра вчетвером у нас поход! В Дом музыки на Ульяну Лопаткину! – и Светлана Эдуардовна ахнула.
- Боже! Олег, ты серьёзно? – она всплеснула руками.
- Папа, я тебе обожаю! – повисла на нём Матильда.
- Конечно, милая, - улыбнулся Олег Матвеевич, довольный произведённым эффектом, - вижу, сюрприз удался. Кстати, у меня есть два лишних билета, Кирилл и Костя завтра пойдут на какую-то студенческую вечеринку и балет их не заинтересовал. Девочки? – он внимательно посмотрел на племянниц.
- На Лопаткину? – с заблестевшими глазами переспросила Катерина, - Господи, конечно! Давно мечтала попасть!
- Она такая лапочка, - воскликнула Алина, - и так танцует!
- А второго января можно сходить на «Ночь перед Рождеством», - воскликнул Олег Матвеевич, - я достал три билета.
- Давно я не была на опере, - обрадовалась Светлана Эдуардовна, - это будет очень интересно послушать.
Наряжая ёлку, девочки радостно подпрыгивали в предвкушении балета в исполнении звёзд Мариинского театра, особенно Лопаткиной, известной балерины из Санкт-Петербурга, которая бывает в Москве крайне редко, лишь под Новый год. Тридцатого декабря она неизменно приезжает в Дом музыки с большой компанией петербургских коллег.
Тем временем вернулись Костя и Кирилл, а ближе к вечеру Алина, Катерина и Денис уехали, и Матильда решила пообщаться с отцом.
Олег Матвеевич в это время находился в своём кабинете, что-то печатал на ноутбуке, и был весьма сосредоточен.
- Можно к тебе? – робко спросила Матильда, заглядывая в кабинет.
- Конечно, солнышко, - ласково ответил отец, подняв глаза и оторвавшись от компьютера, - что-то случилось? – в его взгляде сквозила некоторая тревога, и Матильда подошла к нему.
На экране его компьютера был какой-то чертёж – он явно работал.
- Нет, ничего, - мотнула головой девушка, и уселась на мягкий пуфик розового цвета, стоящий около стола отца, - просто соскучилась.
- Крошечка ты моя, - Олег Матвеевич погладил дочь по щеке, потом по голове, а потом переместил к себе на колени и поцеловал в лоб, - какая ты у меня красивая! Самая лучшая на свете!
- Ведь я твоя дочь, - опустила глазки Матильда, - только ты почему-то так злишься, когда прошусь на волю... – и Олег Матвеевич нахмурился.
- Опять за своё? – строго спросил он, обняв девочку, - даже не думай, что я выпущу тебя! Зря ты думаешь, что я не понимаю тебя, потому что у меня всё это уже было. Меня в юношеские годы самого пытались контролировать, а контролировать бесбашенного парня куда сложнее, чем хрупкую и покорную девочку. Мне в этом плане проще, чем когда-то было моему отцу, и только теперь я его понимаю. Милая ты моя, ты когда-нибудь выйдешь замуж, родишь малыша и будешь над ним так же трястись, как я трясусь над тобой, и тогда ты поймёшь причину, по которой родители так опекают собственных детей.
- Я всё это понимаю, пап, - устало проговорила Матильда, глядя ему в глаза, - но ведь можно соблюсти некоторые условия. Купи мне мобильный, контролируй меня, только выпусти... – она положила голову отцу на плечо, и тот в ответ лишь вздохнул.
- Солнышко моё милое, - устало проговорил он, поглаживая дочь по голове, - я не хочу больше с тобой спорить и препираться. Я тебе раз и навсегда сказал – не выпущу я тебя никуда! Ты русских слов не понимаешь? Мне что, прибегнуть к крайним мерам, чтобы отбить у тебя охоту мечтать о свободе? Не думаю, что синяки тебя украсят!
- Пап, ну, ты чего... – почти простонала Матильда, и, поймав строгий и жёсткий взгляд отца, умолкла, и прекрасные синие глаза мгновенно наполнились горькими слезами, - хорошо, папа.
- Пытаешься слезами сломить мою оборону? – усмехнулся Олег Матвеевич, - не старайся, не выйдет.
Матильда умолкла, понимая, что спорить с ним бессмысленно, и, глотая слёзы, ушла в свою комнату и села на диван.
Надо было укладываться спать, но девушке было очень грустно, и она, закинув ноги на диван, подобрала их под себя и уткнулась лицом в коленки, отчаянно загрустив.
Через полчаса Олег Матвеевич заглянул в комнату дочери, и обнаружил, что она спит на диване, подобрав под себя коленки, и, вздохнув, подхватил её на руки и перенёс на кровать.
Накинув на дочь одеяло и плед, он тихо вышел из комнаты...
Проснувшись ранним утром, Сергей с лёгким беспокойством выглянул в окно. В воздухе, как и вчера, кружились снежинки, но причиной для беспокойства являлись вовсе не погодные условия – Сергей нервничал из-за всех этих происшествий с Олегом Матвеевичем.
Он не верил этому человеку ни на йоту, считая его хладнокровным мерзавцем, для которого нет ничего святого и переживал.
Он перебирал в памяти все имеющиеся факты, но понимал, что не было ничего стоящего, за что можно было бы зацепиться, чтобы можно было предъявить этому человеку обвинение.
Туманский рассыплет все эти доказательства в прах, если бы отец Сергея попытался его прищучить, и Сергей уяснил для себя, что разговаривать с отцом пока рано, что сначала надо дальше копать под этого человека. Юлий обещал, что ему достанут информацию на Туманского из Санкт-Петербурга, но вечером позвонил Никита и сказал, что это удастся сделать только после праздников.
Ему позвонил Наум Игоревич, и сказал, что тот петербургский коллега вынужден был уехать по делам прямо под Новый год, и вернётся только четвёртого числа. Сергей был раздосадован, он не понимал, что происходит, и оттого только сильнее нервничал.
Вечером он помогал родителям наряжать ель, а теперь отец позвал его с собой прогуляться по магазинам.
Это не особенно радовало Сергея, ему гораздо интереснее было заниматься расследованием, но Регина Романовна не желала ничего слушать, и вручила им огромный список и гору пакетов.
- Пойдём, сынок, - с тоской проговорил Степан Сергеевич, вздыхая, - никуда не денешься, надо помогать, - и они отправились на улицу.
Машину опять запорошило снегом, они стали сметать его со стекла и крыши, и, когда они, наконец, уселись в машину, Степан Сергеевич всё-таки решил переговорить с сыном.
- Как твои дела, Серёж? – вкрадчиво спросил он, трогаясь с места.
- Да вроде бы ничего, - пожал плечами тот, ещё не понявший, что так волнует его отца, - а в чём дело?
- Беспокоюсь я, - устало сказал Степан Сергеевич, медленно двинувшись по обледенелому шоссе, - из-за тебя, из-за той девочки... – и Сергей вздохнул, понимая, что зря спросил отца про Матильду.
- Не беспокойся, пап, - чётко сказал Сергей, - беспокоиться не о чем.
- Ты с ней не пытался общаться? – Степан Сергеевич бросил пытливый взгляд на сына, - никак не связывался?
- Нет возможности, - ответил ему Сергей, - Олег Матвеевич держит дочь на привязи, мне так Никита сказал. Он её вообще из дома не выпускает, только с собой берёт. В школу же с охранниками.
- В принципе, это правильно, - нехотя пробормотал Степан Сергеевич, и, хотя не считал Туманского примером для подражания, но в данном случае он был с ним солидарен.
- Я не понимаю, пап, - вдруг разозлился Сергей, - она что, его собственность? Да, она его дочь! Но почему бы не позволить ей встречаться с парнями? Что он её на привязи держит, словно комнатную болонку особой породы! – и Степан Сергеевич всё понял.
- Рассказывай, что случилось, - требовательно сказал он, бросив на сына весьма красноречивый взгляд, и Сергей несколько растерялся.
- А что случилось? – осторожно спросил он, и отец стал понемногу понимать, что Сергей далеко не промах.
«Отличная вырастет смена», мысленно восхитился он, думая о том, насколько Сергей ловок и осторожен даже при разговоре с ним.
- Серёж, - устало сказал Степан Сергеевич, - мы ведь оба знаем, что ты меня обманываешь. Думаю, ты туда уже сунулся, и получил нагоняй от Туманского... Только лапшу мне на уши, пожалуйста, не вешай.
- Ладно, - вздохнул Сергей, которому уже надоело препираться, - да, я туда сунулся, а Олег Матвеевич меня за шкирку вышвырнул из его квартиры, чуть с лестницы не спустил.
- А что ты делал в их квартире? – менторски спросил отец.
- Попросил Никиту познакомить меня с Матильдой, - стал объяснять Сергей, стараясь давать отцу поменьше информации к размышлению, - вот мы и поднялись к ней...
- И Туманский вышвырнул вас? – вставил слово Степан Сергеевич.
- Его не было, - вздохнул Сергей, глядя перед собой, - мы познакомились и поболтали. Папа! Если бы ты знал, что это за девушка! На своего отца она похожа только внешне, а вот характер матери. Она такая добрая, умная, чуткая... Я видел её мать издали, невероятная красавица, полная шарма и обаяния, очень уважительно относящаяся ко всем и вся. Она тысячу раз извинится, даже если и не она виновата!
- Удивительное дело, - пробормотал Степан Сергеевич, - как такая женщина могла выйти замуж за такого, как Туманский! Впрочем, их дело, они были молодыми, когда поженились, ещё в институте учились.
- А ты откуда знаешь? – навострил уши Сергей.
- Так я же сталкивался с ним по службе, - уклончиво ответил отец, - что кривить душой, этот человек мне весьма неприятен, но супруга у него достойная женщина. Видимо, её привлекла его мужественность, этого-то у него не отнимешь, а женщине в большинстве случаев хочется быть защищённой своим супругом, хочется находиться за каменной стеной.
- Характер у него точно железобетонный, - пробормотал Сергей, закатив глаза, - он явился, когда мы болтали, пошёл пятнами от злости и выкинул на площадку.
- Лучше не лезь к этой девочке, Серёжа, - Степан Сергеевич решил попытаться достучаться до сына, - я понимаю, ты влюблён, да и девочка замечательная, но связываться с этим упырём...
- Не знаю, пап... – рассеянно буркнул Сергей, бездумно глядя в окно.
Матильда проснулась в собственной постели и поняла, что её, пока она спала, перенесли с дивана. Из-за двери слышались голоса и смех, это значило, что все сегодня дома.
Да, родители говорили, что тридцатого никуда не собираются, Светлана Эдуардовна мечтала о том, чтобы немного полентяйничать, а потом помочь дочери с приготовлениями к Новому году.
И ещё Матильда знала, что отец сегодня повезёт её с утра по магазинам, где будет покупать ей всё подряд, на что она только посмотрит. Предвкушение праздника затопило девушку с головой.
Матильда вскочила с постели, умылась, переоделась в домашний костюм, и поспешила на кухню, где уже собралась вся семья.
- Наконец-то, проснулась, - обрадовался Олег Матвеевич, - солнышко, может, ты сваришь нам что-нибудь съедобное? – и Матильда сфокусировала взгляд на содержимом его тарелки.
Вроде бы каша, но её вид, а так же аромат, витавший в кухне, вызывал некоторые сомнения, и Светлана Эдуардовна рассмеялась.
- Да, милая, - с лёгким вздохом проговорила она, - что-то у меня не то получилось... – она поковыряла ложкой в тарелке.
- А ты где крупу взяла? – с хитрой улыбкой спросила Матильда, подходя к навесному шкафу.
- Вон на той полке, - указала Светлана Эдуардовна, и девушка, вздохнув, поглядела в указанном направлении.
- Это старьё, которое я воробьям на балкон высыпаю, - смущённо проговорила Матильда, вынимая пакет с другой крупой, - сейчас сварю новую кашу, - и вскоре они смогли приступить к завтраку.
- Итак, - посмотрел Олег Матвеевич на сыновей, - у вас сегодня вечеринка? Так? – и те кивнули.
- Да, пап, - ответил Костя, переглянувшись с Кириллом, - так что на свой балет ты нас не заманишь! Маму веди и Матильду! Они явно будут не против. А мы лучше с друзьями пообщаемся.
- Да я уж понял, - скривил губы Олег Матвеевич, - гуляйте себе, только без хулиганства, пожалуйста. Договорились?
- Постараемся, - уклончиво ответил Кирилл, и братья фыркнули.
- И ты их так запросто отпустишь? – вдруг спросил Матвей Аристархович, сурово посмотрев на сына.
- И чего? – пожал плечами тот, - они мальчишки, тем более, уже вполне взрослые. Почему бы их не отпустить?
- Тебе видней, - рассеянно ответил Матвей Аристархович, а потом посмотрел на внучку.
- И вообще, - медленно проговорил Олег Матвеевич, - вы занимайтесь, чем хотите, а я поведу эту малолетнюю барышню по магазинам, - он с нежностью взглянул на дочь.
- Купишь всё, что захочу? – у Матильды глаза засияли от радости.
- Конечно, солнышко, - кивнул ей отец, довольно улыбаясь.
После завтрака Матильда побежала переодеваться, и вскоре с отцом села в машину, довольная донельзя.
- Пап, купи мне животное, - вдруг попросила Матильда, и Олег Матвеевич недоуменно на неё посмотрел.
- Зачем? – только и спросил он.
- Я люблю животных, - тихо проговорила девушка, опустив глаза, - мне давно хотелось, но я попросить не решалась. Думала, ты только ругаться будешь... – и она вскинула взгляд на отца.
- Да отчего ругаться-то? – улыбнулся Олег Матвеевич, заводя мотор, - это твоя проблема будет... Накормить, выгулять... Тебе собаку?
- Да, - кивнула Матильда, просияв, - болонку!
- Болонку? – скривил губы Олег Матвеевич, - зачем тебе эта декоративная игрушка? Может, лучше спаниеля? Они и красивые...
- Болоночку... – жалобно проговорила Матильда.
- Какая ты упрямая... – пробормотал Олег Матвеевич, - вся в меня!
Олег Матвеевич свернул на трассу, и направился за город, а Матильда рассеянно смотрела в окно на пролетающий мимо пейзаж.
Окрестности стали какими-то однообразными, и девушка пребывала в задумчивости, обдумывая произошедшие события – знакомство с Сергеем и Никитой, историю с её отцом и все эти неразгаданные тайны...
Олег Матвеевич видел, что дочь о чём-то напряжённо думает, и даже догадывался, о чём она могла думать, но это только сильнее его расстраивало, ведь он слишком любил свою маленькую дочку.
Тем временем они подъехали к питомнику, Олег Матвеевич заглушил мотор, и Матильда вышла на улицу, под снегопад.
Просторное здание окружали редкие сосны и ели – некоторые большие, а некоторые совсем маленькие, а позади, был самый настоящий лес.
- Пойдём, милая, - Олег Матвеевич поманил дочь за собой, и увлёк в здание, где их встретил сотрудник питомника.
Девочка с любопытством рассматривала клетки с собаками, и две болонки ей очень глянулись, одна мальтийская, белоснежная и очень красивая, а другая бежевого оттенка.
- Мне вот эти две нравятся, - Матильда указала на клетки.
- Две? – вздёрнул брови Олег Матвеевич, - милая, мы уговорились на одну. Выбирай, какая тебе больше нравится.
- Не могу, - Матильда сделала большие глаза и умоляюще посмотрела на отца, а сотрудник питомника ухмыльнулся.
- Девочкам всегда хочется всё и сразу, - хмыкнул он, закатив глаза, - кстати, обе болонки – девочки, - и Олег Матвеевич воспротивился.
- Э, нет! – покачал он головой, - этого нам не надо! Ещё не хватало, их потом на свидания водить! А, если не сводишь, они от избытка гормонов загуляют с кем-нибудь на даче, а потом раздавай этой чудо природы по знакомым!
- Да запросто, - кивнул сотрудник, засунув руки в карманы брюк, - лучше возьмите кобелька, с ним проще. Вон, посмотрите на другой стороне.
Матильда с тоской посмотрела на прелестных собачек, потом обошла ряд на другой стороне, вздохнула, а потом вернулась к клеткам с понравившимися ей болонками.
Олег Матвеевич вы это время рассматривал овчарят, и, обнаружив, что дочери нет рядом, обернулся, и увидел, что она опять стоит у клеток с болонками с самым разнесчастным видом, и скрипнул зубами.
- Милая, давай, мы не будем ссориться, - твёрдо произнёс он, подходя к дочери, - я не буду брать девочек! Мне не нужны эти проблемы!
- Я прослежу за ними на даче, - жалобно проговорила Матильда, поднимая на него глаза, - они мне прямо по сердцу пришлись.
- Да я уж понял, - кивнул он, саркастически скривившись, и, взяв дочь за руку, повёл её на другую сторону.
- Слушайте, - вдруг оживился сотрудник питомника, - а возьмите в этого щенка, - он указал на клетку с прелестным чёрным щенком.
- А что это за порода? – поинтересовался Олег Матвеевич.
- Это ризеншнауцер, - ответил тот, - правда, он крупный вырастет, размером с молодого телёнка, но он отличный защитник и охранник, и очень любит детей. Он привяжется к вашей дочке и никому её в обиду не даст. Она будет беспрепятственно с ним гулять на даче, он на любого её обидчика такие клыки нацелит, что мало не покажется. Только дайте ему чётко понять, что она – его хозяйка, но, раз она ваша дочь и вас слушается, то на вас, если вы её ругаете за что-то, он не должен рычать. Я внятно объясняю?
- Да, пожалуй, - кивнул Олег Матвеевич, пожав плечами, - с любой собакой так, она должна знать хозяина и толерантно относиться к остальным членам семьи. Ладно, давайте его. Это мальчик, да?
- Да, - кивнул сотрудник питомника, и вскоре они вышли на улицу.
Матильда держала на руках щенка, который преданно заглядывал ей в глаза, но всё равно ей хотелось болонок.
Они устроились в машине, Матильда положила щенка на колени, который ластился к ней, беспрестанно виляя хвостом, тем самым выражая свою радость, что у него теперь есть хозяйка.
Матильда поглаживала его, но всё равно ей хотелось болонку. Олег Матвеевич понял всё по глазам дочери, завёл было мотор, потом посмотрел на своего ребёнка, и вздохнул.
- Ты из меня верёвки вьёшь, - сквозь зубы проговорил он, вышел из машины и исчез в здании.
- Пап, ты куда? – крикнула Матильда, но её вопрос остался без ответа.
Его не было минут десять, потом Олег Матвеевич вернулся, держа в руках пластиковую клетку, в которой сидели две болонки.
- Папочка, я тебя обожаю! – выпалила Матильда, подпрыгнув на сиденье от радости, а Олег Матвеевич закатил глаза.
- С матерью будешь сама объясняться, - буркнул он, всё-таки заводя мотор, - я ей скажу, что ты мастер спорта по гипнозу, и посмотрим, сумеешь ли ты убедить её, что три собаки – самое оно в городской квартире! Договорились, милая?
- Конечно, папа, - радостно воскликнула девушка, и они поехали обратно, в центр города.
Олег Матвеевич не особо любил магазины, он всегда знал, что он хочет, а именно – заказывал себе чёрные свитера и костюмы через интернет, не особо измудряясь. У него была парочка проверенных сайтов, которые присылали нормальные дорогие вещи, дома спокойно мерил, а, если не подходило, отсылал обратно.
Но он понимал, что его любимица любит магазины, и это вполне естественно, ведь она девочка, а все представительницы женского пола любят гулять среди тряпок и мерить всё подряд.
Поэтому он спокойно шёл с дочерью в магазин, и покупал всё, что дочь считала красивым и модным, лишь бы выглядело не вульгарно.
И сегодня – Матильда с удовольствием мерила юбки и кофты, а Олег Матвеевич наблюдал за показом мод, который она ему устроила.
А после повёл её в ювелирный магазин.
Матильда не могла отлипнуть от витрины с переливающимися камнями, и хотела померить всё подряд.
- Мне вон те серёжки нравятся, - указала она тоненькие подвески, и Олег Матвеевич тут же попросил продавщицу показать их.
- Как раз для девочки, - с улыбкой проговорила продавщица, когда Матильда их надела.
- А есть у вас кольца с бриллиантами? – спросил Олег Матвеевич.
- Конечно, - кивнула девушка за прилавком, - есть совсем маленькие и недорогие, а есть коллекционные. Вам какая форма нравится?
- Можно посмотреть в форме капли? – попросил Олег Матвеевич, дал Матильда померить это кольцо, которое изумительно засверкало на её указательном пальце всеми своими двадцатью каратами.
- А вон те два можно? – и он надела на другой палец дочери кольцо с округлым камнем, а на другой с камнем квадратной формы, и величиной не меньше предыдущего.
- Это дорогие кольца, - предупредила продавщица, которая с явной завистью смотрела на эту молоденькую девочку, на пальцах которой красовались эти шикарные кольца.
- Пожалуй, я куплю их, - кивнул Олег Матвеевич, - и можно ещё вон в форме цветка? – и он тоже примерил его дочери.
- Какое красивое, - вздохнула девушка, рассматривая кольца на свет.
- Только пока спрячь их, - посоветовал отец, покосившись на пальцы дочери, - а то как-то не того в школе с таким сокровищем на пальцах ходить, - и Матильда улыбнулась.
- Хорошо, папа, - кивнула она, - а можно мне жёстких браслетов? Несколько тонких и один широкий.
- Можно посоветовать? – вежливо спросила продавщица, - возьмите кольцо в форме радиана с голубым индийским бриллиантом. Это дорогой камень, но это того стоит. Ещё у нас есть подвески с маленькими сердечками и с бабочками, и с мелкими жемчужинами. Как раз для девочки. И с крупными витыми перевёрнутыми треугольниками, - и у Матильды загорелись глаза.
Олег Матвеевич не мог отказать дочери, поэтому купил всё, что она просила, и то, что посоветовала продавщица.
Вернувшись в машину, Олег Матвеевич завёл мотор и вдруг закашлялся, его лицо покрылось лёгкими красноватыми пятнами.
- Что случилось, пап? – испуганно спросила Матильда.
- Понятия не имею, милая, - вздохнул он, раскрыв окно, и в салон автомобиля ворвался холодный ветер и снежинки, - что-то мне нехорошо, - и он закашлялся.
- Ты простыл? – обеспокоено спросила девушка.
- Это больше похоже на аллергию, - удивлённо констатировал Олег Матвеевич, выдыхая воздух, - только вот понятия не имею, на что именно она у меня, и почему возникает конкретно в машине.
- Это что же, не в первый раз? – заволновалась девушка.
- Нет, не в первый, - нехотя признал отец, вздыхая.
- Но почему же ты ничего нам не сказал? – всплеснула руками Матильда, - почему в больницу не обратился?
- А смысл? – пожал плечами отец, - если у меня аллергия, значит, надо избегать контакта с тем веществом, на которое у меня идёт реакция, но я же не знаю, на какое конкретно вещество у меня такая реакция. Пожалуй, надо заехать в аптеку.
Пока они разговаривали, Олег Матвеевич стал медленно выезжать из пространства для парковки, и в этот момент в багажник его джипа въехала какая-то машина.
- Чёрт возьми! – выругался он, заглушил мотор и выскочил из салона, а Матильда выбралась вслед за ним.
Олег Матвеевич резко подошёл к тёмно-синему «Форду», рванул дверцу машины и заорал на всю улицу:
- Вы вообще в своём уме? Вы чего делаете?... – и осёкся, мгновенно узнав и Степана Сергеевича, и самого Сергея.
- Рад вас видеть, Олег Матвеевич, - сквозь зубы медленно проговорил Вильянов-старший, - давно не виделись! – и тот скривился.
- Знаете что, любезный, - процедил Туманский сквозь зубы, - лучше бы вы следили за тем, как водите, и не врезались бы в чужие машины. Хотите, чтобы я вас на счётчик поставил? Это я запросто!
- Папа! – испуганно воскликнула Матильда, желая поскорее уехать с места происшествия.
- Детка, иди в машину, - скомандовал Олег Матвеевич, а сам повернулся к своему собеседнику, - водить сначала научитесь, а потом на дорогу выезжайте! Идиот! – и Степан Сергеевич побагровел.
- На себя посмотрите, - прошипел он, разозлившись, - я следователь, - он показал удостоверение, - а, значит, могу вас сейчас за угрозы задержать!
- Кого? Меня? – взвился Олег Матвеевич, вырвал из рук Вильянова удостоверение, и швырнул его в снег, - этим будете махать перед своими подследственными! На дороге гаишник начальник! Вон у них камера висит! Сейчас вызову ГАИ, позвоню своему другу в МУР, и решим проблему быстро! Но не в вашу пользу!
- Да что вы себе позволяете?! – побагровел Степан Сергеевич, - я вас за подобное поведение задержать могу!
- Рискните здоровьем, - скривился Олег Матвеевич, - я вам устрою массовое разбирательство! А за размахивание рабочим удостоверением в нерабочее время и в частном порядке можно по шее от начальства огрести! А порой и с работы за такое вылетают! И вообще! Следите за своим сыном! Увижу его в радиусе километра от своей дочери, в порошок сотру! Вам всё ясно? – и с этими словами подхватил Матильду под локоток, которая его не послушалась, и в машину не вернулась, и увлёк за собой обратно в джип.
Он был невероятно зол, и Матильда не знала, как успокоить отца.
- Ну, не переживай ты так, - мягко проговорила она, вглядываясь в бледное лицо отца, покрытое неровными красными пятнами и на подрагивающий на щеке шрам, - он же не нарочно. Тут место неудобное... Не увидел тебя...
- Да знаю я, - раздражённо ответил ей отец, - просто он меня бесит! И его сынок тоже! Только тебя с толку сбивает!
- Так ты из-за этого так злишься? – тихо спросила Матильда, и грустно опустила глаза, - пап, ты меня просто удивляешь.
- Это чем, хотел бы я знать? – почти прорычал Олег Матвеевич, бросив на дочь взбешённый взгляд, - объясни-ка мне, моя милая.
- Разве я когда-нибудь тебя ослушалась? – как-то жалобно пролепетала девушка, - разве сделала что-то против твоей воли? Я хочу дружить с этим мальчиком, это факт, и я говорю тебе честно. Как парень, он у меня никаких чувств, никакой юношеской влюблённости не вызывает, а другом он был бы замечательным, во всяком случае, мне так кажется.
- Матильда... – громовым голосом выкрикнул Олег Матвеевич, с силой вцепившись руками в руль, но она его перебила.
- Но я не стану с ним дружить, если ты мне запрещаешь, - твёрдо сказала она, - я очень хочу, но твоё слово для меня на первом месте.
- Хорошо, хоть так, - буркнул отец, тем временем медленно остывая, и резко затормозил около ближайшей аптеки, - со мной пойдёшь или в машине посидишь? – и Матильда схватилась за ручку дверцы.
- С тобой, - кивнула она, и они вышли из машины.
В аптеке оказалась небольшая очередь, они встали в конце, за древними бабульками, которые стояли, облокотившись о палочки.
Одна из близ стоявших обернулась. Она оглядела Матильду и её отца с головы до ног, а потом осуждающе покачала головой.
- Сейчас наслушаемся, - прошептала Матильда, подняв голову, и Олег Матвеевич лишь пожал плечами, - могли бы на проспекте Мира зайти.
- Это недолго, - прошептал он в ответ, и обнял дочь за плечи.
Очередь двигалась очень медленно, какая-то женщина впереди набирала огромное количество лекарств желудочного характера, и Олег Матвеевич зашёлся глухим смехом, маскируя его под кашель.
- К Новому году готовится, - язвительно пробормотал он дочери на ухо, и девушка сдавленно фыркнула, а стоящая впереди старушка неодобрительно на них посмотрела.
Очередь немного сдвинулась, а позади Матильды и её отца встала другая женщина – высокая и очень полная, она держала сумку на колёсиках, а на плече у неё висел самый настоящий баул.
Вынув из кармана грязный, видавший виды огромный мужской носовой платок, женщина стёрла им пот с лица, который стекал у неё по лбу ручьями, а потом стала этим же платком обмахиваться.
Очередь никак не сдвигалась, женщина продолжала разгонять носовым платком воздух у себя перед лицом, а у аптекарского окошка меж тем разворачивался замечательный разговор.
- Деточка, - проговорила фармацевту бабулька лет семидесяти, - мне бы эти... Средства... Как их... И не выговоришь, старость, не радость... Защиты... Инвид... – и старушка запнулась, а Матильда округлила глаза, а потом перевела взгляд на отца, у которого в глазах заплясали весёлые чёртики, когда он тоже стал прислушиваться к этому разговору.
- Средства индивидуальной защиты? – чётко проговорила фармацевт, - а что именно вам нужно? Объясните поподробнее, пожалуйста, - и по залу вдруг пронёсся лёгкий смешок.
- Интересно, что она имеет в виду? – посмотрела на отца Матильда.
- Не для твоего нежного возраста такие познания, - усмехнулся Олег Матвеевич, слегка скривив губы в ухмылке, и девушка улыбнулась.
- Пап, ты думаешь, я не знаю, что это такое? – смеясь, спросила она, - думаешь, я не в курсе, откуда я на свет появилась, и как это получилось? – и Олег Матвеевич сдвинул брови.
- Меньше телевизор надо тебе давать смотреть, - несколько свысока и довольно сурово произнёс он, - аист тебя принёс, милая! – и девушка сдавленно зафыркала, развеселившись.
- Да, конечно, - ухмыльнулась она, задорно глядя на отца, - смотри, заведу себе в пятнадцать лет двухметрового аиста, а в девятнадцать от этого аиста принесу тебе внука! – и Олег Матвеевич нахмурился.
- Не надо мне на нервах играть, милая, - сквозь зубы проговорил он, - я этому твоему гипотетическому аисту крылышки-то пообломаю в полёте!
- Пап... – с тоской проговорила Матильда, вздохнув, - ну, я же уже не маленькая... Что ты со мной, как с пятилетней обращаешься!
Олег Матвеевич сдвинул брови, явно собираясь что-то ещё сказать, но разговор у окошка продолжался, и комедия в трёх актах стала медленно набирать обороты, дополняя сюжетную линию новыми нюансами.
- Ну, это... – продолжала мямлить старушка, - это самое... И говорить-то неудобно старухе-то... – и по залу прокатился смешок.
- Вы имеете в виду средства контрацепции? – деловито поинтересовалась фармацевт, и старушка закивала.
- Да, наверное, - как-то уклончиво ответила она, явно не зная, что обозначает сие слово, но отчего-то решившая, что слово правильное.
- Никак, дедуле покупаешь? – выкрикнула из толпы сильно раскрашенная девица лет двадцати и довольно вульгарного вида, и все захихикали.
- Кому ж ещё... – закатывая глаза, вздохнула бабулька, - совсем он меня с этим делом-то замотал на старости-то лет! – и вот тут толпа, потеряв чувство тактичности, стала попросту хохотать, - совсем меня замучил! По сто раз на дню приходится за ним бегать!
- Офигеть! – хохотнула вульгарная девица, - мне б такого дедулю! – и толпа опять стала давиться смехом.
Одна провизорша старалась сохранять невозмутимость, но это у неё получалось из рук вон плохо – губы подрагивали и дёргалось веко.
- Вам какой размер-то? – свистящим голосом поинтересовалась она.
- А я и не знаю... – мгновенно растерялась старушка, - а они разве размеры имеют? – и девушка за прилавком кивнула.
- Конечно, - сдавленно проговорила она, а бабуля полезла в сумку.
- Минутку, деточка, - со вздохом проговорила она, - я деда-то своего измерила и записала... – и в тот же миг аптеку потряс взрыв хохота.
Матильда округлила синие глаза, прикрыла открывшийся рот рукой, и уткнулась отцу в лацканы пальто, трясясь от смеха.
- Бабуль! – крикнул кто-то из толпы, - а ты чем деда-то своего измеряла? Никак, линейкой? – и опять грянул хохот.
- Почему линейкой? – недоуменно спросила старушка, поднимая взгляд на людей, - портновским сантиметром, - и у Матильды уже полились слёзы от смеха, впрочем, не у неё одной, а старушка добила всех своим дальнейшим заявлением, - 30 на 90. Семьдесят пять килограмм, - и толпа стала медленно стекать на пол.
- Мамочки! – простонала Матильда, вцепившись в воротник отца.
- Детка, ты мне воротник оторвёшь, - простонал Олег Матвеевич, смахивая бисеринки пота со лба, выступившие от смеха.
- Таких размеров не бывает! – ошарашенно провозгласила провизорша.
- Вечно с ним проблемы! – всплеснула руками старушка, - отрастил красоту, а мне – мучайся! Ирод!
- Умереть – не встать! – прошептал Олег Матвеевич, и попытался зажать дочери уши, чтобы она этого не слышала, но Матильда увернулась.
- Так какие у вас есть? – деловито поинтересовалась старушка, и провизор молча выложила на прилавок несколько пачек.
- Выбирайте, - сдавленным голосом проговорила она.
- Что за ерунда? – воскликнула старушка, покачав головой, - почему они в таких маленьких пачках? Мне большие нужны... – и её слова потонули в громком хохоте.
- Вот самые большие, - воскликнула фармацевт, положив упаковку на прилавок, - если надо много, берите несколько пачек.
- А можно их вскрыть и посмотреть? – меж тем поинтересовалась старушка, - может быть, сошью их... – и наэлектролизованная толпа вновь принялась хохотать, а девушка за прилавком покрылась неровными красными пятнами от гнева.
- Вы издеваетесь? – сурово воскликнула она, - может, вам ещё показать, как их использовать? В качестве наглядного пособия, так сказать?
- Да не надо ничего показывать, - жалобно отозвалась старушка, - сама знаю. Мне бы только размер побольше.
- Пардон, - вклинился Олег Матвеевич, вновь стирая пот со лба, - вы бы уж не в аптеку шли, а в автосалон за углом. Купите пару шин и сшейте их, тот же латекс, только гораздо более прочный.
- Папа, - простонала Матильда, задыхаясь от смеха.
- Да вы что! – потрясла костлявым пальцем старушка, - хулиганите, молодой человек! В шинах взопреть можно! Да и мозоли я натру...
Толпа издала странный звук «у», фармацевт же открыла рот, да так и осталась, а Матильда схватилась за пальму и повалила её на отца.
Тот толкнул пальму в другую сторону, но его напора дерево не выдержало и огрело по голову полную женщину, стоявшую за ними.
Женщина вскрикнула и повалилась на пол вместе со своей необъятной сумкой, подмяв под себя ещё несколько человек.
- И что вы так все смеётесь? – гневно воскликнула старушка, - можно подумать, вас на старости лет такая беда не постигнет! У меня вон... Внук в таких всё время ходит... – и толпа вновь взвыла, в аптеке начался самый настоящий конец света.
Кто-то рыдал от смеха, кто-то пытался отряхнуться, кто-то сел с размаху на свою сумку, в которой были свежие яйца, и по полу растеклась лужа, а кто-то выронил сумки, и в одной из них стрельнула бутылка с шампанским, окатив дождём пенящегося напитка стоявших рядом людей.
- Гигант – внук-то, - хохотнула вульгарная девица, смахивая с себя брызги шампанского, - познакомила бы...
- Уважаемая, - вежливо обратился к старушке Олег Матвеевич, иронично скривив губы, - вы бы в таком случае шли бы в отдел тканей, а ещё лучше возьмите дырокол и проделайте дырки в изделии. Такая воздухопроницаемость будет, обзавидуешься! И мозоли вы себе точно ни в каком месте не натрёте! – и, не выдержав, сам захохотал, ввергая в пущее веселье всех остальных.
- Какие дырки? – возмущённо воскликнула старушка, - нет, юноша, вы определённо озоруете над старой бабкой! Уролог не велел делать никаких-таких дырок! – и Матильда открыла рот от изумления.
Вскинув на бабульку искрящиеся от смеха глаза, она переспросила:
- Уролог? Так вам просто памперсы нужны? – и бабулька заулыбалась.
- Ох, умничка, - воскликнула она, всплеснув руками, и повернулась к окошку, - памперсы мне, девушка, только они, мне кажется, как-то не так выглядят, как то, что вы мне показываете.
Девушка за прилавком не выдержала, и, плюхнувшись в кресло, стала рыдать от хохота, а потом вскочила и бросилась во внутреннюю дверь.
Вернувшись через минуту, она вручила бабульке то, что она просила, и та ушла с гордым видом, явно не понимая, отчего такое веселье.
- Каждый понимает в меру собственной испорченности, - ухмыльнулся Олег Матвеевич, и, подскочив к прилавку, протянув девушке купюру,- продайте мне супрастин, - и та быстро принесла требуемое.
Пока остальные приходили в себя, он быстро увлёк дочь на улицу, и Матильда опять стала хохотать.
- Что, ребёнок? – ухмыльнулся Олег Матвеевич, - хорошо повеселились?
- Перепутать памперсы с аистовым антивирусом! – хохотнула она, и Олег Матвеевич открыл рот от изумления.
- Аистовый антивирус? – переспросил он, трясясь от смеха, - я смотрю, у кого фантазия буйно работает! – и опять расхохотался.
Степан Сергеевич был невероятно зол, и, пока они ездили по магазинам, кипел, как заварочный чайник.
- Нашёл, из-за кого так раздражаться, - с тоской проговорил Сергей, - он же грубиян... – и Степан Сергеевич внимательно взглянул на сына.
- Я знаю, - кивнул он, испепелив сына взглядом, - и ещё я знаю, что этому человеку место в тюрьме, но никак не могу схватить его. Сколько уже я с этим маюсь... А тут ещё ты!
- Чего – я? – не понял Сергей.
- К дочери Туманского лезешь, - пояснил Степан Сергеевич, - я понимаю, что она прелесть, что вы ровесники... Но её отец! Он – сволочь!
- Я в курсе, - кивнул Сергей, вздыхая, - и мне, пап, если честно, наплевать на его деспотизм и все его замашки. Пусть орёт, сколько влезет, если он такой самодур, я всё равно буду общаться с ней.
- А, если он тебе пару костей сломает? – возмутился Степан Сергеевич.
- Тогда ты его с чистой совестью посадишь! – отмахнулся Сергей, и Степан Сергеевич лишь закатил глаза.
Управившись с покупками, они вернулись домой, и, едва Регина Романовна отвлеклась, Степан Сергеевич умчался на работу, а Сергей по делам своего расследования.
Пребывая в некотором беспокойстве, Сергей опять направился на «Речной вокзал», нашёл нужный дом и поднялся на уже знакомый этаж. Прислушавшись в двери Анны Юрьевны, он задумался, не зная, на что решиться, а потом рассеянно огляделся.
Внезапно за дверью соседский квартиры, с женщиной из которой они в прошлый раз разговаривали, послышался шорох и створка распахнулась.
На пороге стояла симпатичная женщина лет сорока или около того. Короткая стрижка на светлых волосах и внимательный взгляд больших голубых глаз.
- Кто вы такой, юноша? – строго поинтересовалась она, - и почему вы уже во второй раз трётесь около квартиры Анны Юрьевны? – и Сергей вздохнул. Он был уверен, что это он не с ней разговаривал в тот раз.
- Меня зовут Сергей, - вежливо представился он, - и я ищу Анну Юрьевну, она работала библиотекарем у нас в школе, - и он умолк.
- И? – вопросительно кивнула женщина.
- Это очень долгая история, - промямлил Сергей, понимая, что та женщина, с которой он общался, является, матерью этой, и всё-таки решил рискнуть, - можно с вами пообщаться?
- В принципе, можно, - задумчиво кивнула женщина, - заходите, юноша. Меня зовут Ариной, а мою маму Ниной Николаевной.
- Очень приятно, - пробормотал Сергей, проходя вслед за ней в квартиру, и снимая ботинки и куртку.
Арина взяла у него куртку, повесив её на вешалку, а его поманила за собой на кухню, и кивнула на стул. Но не успел Сергей присесть, как на кухне появилась и давешняя женщина.
В отличие от своей хрупкой и стройной дочери, весьма крупная особа.
- Ариша, кто это? – сурово осведомилась она, - о Боже! – она явно узнала Сергея, - зачем ты его впустила? Наверняка, это малолетний бандит! Я же говорила тебе, что он своими дружками вокруг квартиры Анны Юрьевны шляется! Наверняка, грабануть хотят! А ну отвечай, чего ты тут вынюхиваешь! – надвинулась она на Сергея.
- Мама, не надо, - всплеснула руками Арина, - он сам попросился поговорить, давай выслушаем его.
- Поговорить! – скривилась Нина Николаевна, и резко толкнула Сергея на стул, - знаю я эти разговоры! Сначала поговорить, потом чаю попросит, потом в туалет, а потом золота не досчитаешься!
- Мама, - устало проговорила Арина.
- А ты не «мамкай»! – прикрикнула на дочь Нина Николаевна, - знаем мы таких! Мелкий разбойник!
- Вашу соседку убили, - выпалил Сергей, и женщины мгновенно замерли, опешив от неожиданности.
- Что? – оторопела Арина, растерявшись.
- Как? – открыла рот Нина Николаевна.
- Не знаю, как, - развёл руками Сергей, - точнее, знаю, ударили ножом в живот, а труп потом спрятали и с места происшествия унесли все улики. Милиция голову ломает...
- А ты кто такой? – прикрикнула на него Нина Николаевна.
- Я сын следователя, который это дело ведёт, - спокойно ответил ей Сергей, - мне нравится работа отца, он честный и неподкупный, я горжусь им и хочу по его стопам пойти. Я просто помочь ему хочу, пока не ставя его в известность, но, как найду что-либо существенное, обязательно расскажу ему.
- Даже и не знаю, верить ему или нет, - Нина Николаевна беспомощно посмотрела на дочь, - разве так бывает? Сейчас молодёжь, сама знаешь, какая! Только ладонь протянешь, пол руки отхватят!
- Не все, мама, видимо, не все, - ласково улыбнулась Арина, - есть и хорошие мальчики, ведь сама же видишь.
- А откуда ты знаешь, вдруг он нам головы пудрит? – сурово осведомилась мать, сдвинув брови, - а сам ограбить решил.
- Я, правда, не намерен совершать никаких противоправных действий, - тут же воскликнул Сергей, - к вам ведь уже приходили следователи?
- Да, - рассеянно кивнула Нина Николаевна, - приходил один, сказал, что ведёт дело об исчезновении Анны Юрьевны.
- Его звали Вильянов Степан Сергеевич? – улыбнулся Сергей.
- Кажется, да, - припомнила женщина, сосредоточенно нахмурившись.
- А я Вильянов Сергей, - спокойно пояснил парень, - жаль, школьной тетрадки с собой нет, до паспорта мне ещё два года.
- Боже! – выдохнула Арина, прижав ладони к щекам, - но ты же ещё совсем ребёнок! Зачем тебе в это лезть?
- Мне нравится работа отца, - пожал плечами Сергей, - я так же хочу помогать людям, как и он. Конечно, он много всякого рассказывает, в частности, что порой закон бессилен перед властью, и нередко ему приходилось отпускать последних мерзавцев, получив звонок сверху. Я вижу, как он злится из-за этого, но поделать ничего не может. Он старается, насколько ему хватает сил... Я хочу помочь! Дело в том, что Анна Юрьевна действительно исчезла, но исчез её труп. Я, моя одноклассница и учитель по ОБЖ, мы видели её тело сами, а, пока я звонил отцу, пока он приехал, труп кто-то унёс.
- Это ужасно, - простонала Арина, без сил опустившись на стул, - но кому могла понадобиться скромная, неприметная женщина? Она простой библиотекарь, живёт себе с племянницей...
- Племянницей? – вдруг вскинулся Сергей, - и где эта племянница?
- Аллочка должна быть на учёбе, - сосредоточенно сказала Нина Николаевна, - она учится в институте имени Баумана на факультете юриспруденции. Очень умная и толковая девочка, и советы нам дельные давала, когда у нас тут одна история приключилась... Но это не важно, то есть, к делу не относится.
- Да, - кивнула Арина, тряхнув головой, словно стряхивая с себя наваждение, - и она уже около полугода живёт у тёти. Кажется, она из Воронежа, - и Сергей слегка удивился.
- Но ведь Анна Юрьевна из Петербурга, - растерянно проговорил он.
- Да? – протянула Арина, бросив быстрый взгляд на мать, - я и не знала.
- Да, она говорила как-то, - рассеянно отозвалась Нина Николаевна, задумавшись о чём-то, - не специально, вскользь о чём-то упомянула. Ах, да... Она из-за дочки плакала...
- Дочка? – посмотрела на мать Арина.
- Да... – припоминая разговор, проговорила Нина Николаевна, - мы выпили на Восьмое марта, она вдруг расплакалась, и сказала, что у неё в Санкт-Петербурге могила её шестнадцатилетней дочери осталась.
- Господи! – невольно ужаснулась Арина, а Сергей понял, что надо опять звонить Юлию и просить, чтобы Наум Игоревич пробил через Санкт-Петербург и Анну Юрьевну.
Он молча вынул телефон, и женщины замолчали, подозрительно посмотрев на него, а Сергей набрал номер Юлия.
- Привет, - весело отозвался тот, - Серёг, ты чего? По поводу инфы из Петербурга, что ли? Так я же Киту сказал, что после праздников...
- Нет, тут другой вопрос, - поспешил внести ясность Сергей, - можно попросить Наума Игоревича вместе с информацией на Туманского поискать информацию и на Анну Юрьевну. У неё, оказывается, была дочь, которая умерла в шестнадцать лет.
- Ну и во что ты опять без нас влез? – сурово спросил Юлий, - почему не предупредил, куда идёшь? Ты где?
- У соседей Анны Юрьевны, - пояснил Сергей, - а ты сам где?
- Давай дуй ко мне, что-нибудь придумаем, - раздражённо проговорил Юлий, - адрес мой знаешь?
- Нет, не знаю, - ответил ему Сергей, перекинув трубку к другому уху, - но лучше ты сюда, потому что нам надо кое-кого заловить. У Анны Юрьевна есть племянница, Алла, нужно засечь её и поговорить.
- Ладно, сейчас приеду, - ответил ему Юлий, - говори точный адрес.
Сергей продиктовал ему адрес, отключил телефон и виновато посмотрел на хозяек квартиры.
- Вы уж извините меня за этот разговор, - мягко сказал он, - Юлий на факультете журналистики учится, он взрослый, у него следователь знакомый есть, они вместе работают...
- Ничего страшного, - улыбнулась Арина, и покачала головой, - и всё-таки это неправильно то, что дети ловят преступников.
- Приятель у меня взрослый, - уклончиво ответил Сергей, - ему двадцать, он в криминальном журнале на должности внештатного сотрудника подрабатывает, статьи пишет.
- Он-то – да, - кивнула Нина Николаевна, - а ты сам?
- А я помогаю, - улыбнулся Сергей, - а Алла дома, не знаете?
- Вроде бы, нет, - покачала головой Нина Николаевна, - но должна скоро подойти, уже время подходит. Хотя я не слышала, как она уходила, да и как возвращалась вчера, тоже не заметила.
- Ясно, спасибо, - Сергей встал с места, - я пойду, подожду друга. Только, минуточку... А как выглядит Алла?
- Ей двадцать лет, - кивнула Нина Николаевна, - светленькая... Впрочем, подожди, я сейчас покажу фотографию, так тебе проще будет, - и она вышла из кухни, а вернулась с альбомом, - вот, - она взяла несколько фотографий из россыпи, и протянула Сергею одну.
С фотографии на него смотрела улыбающаяся блондиночка с длинными светлыми волосами, веснушками и голубыми глазами.
Личико было простоватым, но очень милым, и Сергей постарался запомнить его, понимая, что в шапке может и не признать девушку.
Попрощавшись с милыми женщинами, Сергей вышел на улицу, где опять разгулялась метель, и стал оглядываться в ожидании Юлия.
Уже стемнело, в конце декабря всегда темнеет рано.
Становилось всё холоднее, и Сергей начинал нервничать, подпрыгивая на месте, пока дверь подъезда не распахнулась и оттуда вышла Арина.
- Серёжа, - окликнула она, привлекая его внимание, - давай, поднимись к нам в квартиру. Очень холодно, ты простынешь, пока друга дождёшься. - Спасибо, - вздохнул Сергей, поднимаясь к ней в квартиру, и Нина Николаевна налила ему чашку горячего сладкого чая, и угостила печеньем. На проверку женщина оказалась очень даже гостеприимной.
- Продрог, небось, - покачала головой она.
- Да, - растерянно кивнул Сергей, принимая угощение, - спасибо.
- Где ж твой друг-то? – спросила Арина, подходя к окну.
- Понятия не имею, - Сергей вынул телефон и позвонил ему, но Юлий почему-то не ответил на звонок.
Согревшись, Сергей немного расслабился, решил опять позвонить Юлию, но тот опять не ответил, и вдруг в квартире погас свет.
- Что это? – изумлённо проговорил Сергей.
- Наверное, профилактика, - неуверенно проговорила Нина Николаевна.
- Профилактика? – изумлённо воскликнула Арина, и, достав из ящика свечу, щёлкнула зажигалкой, - какая профилактика в наше время? Москва всегда ярко освещена и подобных казусов здесь не бывает. Наверное, Самойловы опять что-то нашухарили! Сама знаешь, какие у них мальчишки! Замкнули контакт в проводах и готово! Паяли небось что-нибудь, скорее всего... – и она двинулась в сторону двери.
- А у вас фонарика нет? – спросил Сергей, и женщины оглянулись.
- Должен быть, - неуверенно проговорила Нина Николаевна.
Фонарик она всё же нашла, вручила его Сергею, а сама зажгла ещё одну свечу, и втроём они поднялись на верхний этаж.
Но позвонить в звонок они не успели, дверь распахнулась, едва они очутились наверху, и оттуда вышла женщина с фонарём.
- Нина Николаевна, не ругайтесь! – воскликнула она, всплеснув руками, - сейчас Павел пробки вставит, а потом внушение Никите, Диме и Аркаше сделает. Маленькие сорванцы, изобретатели, блин.
Хотели гирлянду на ёлку усовершенствовать... Результат налицо!
- Да мы уж так и поняли, - вздохнула Арина, а из квартиры меж тем вышел мужчина с фонарём в руках и какой-то коробкой.
- Сейчас всё налажу, - сказал он, и пошёл вниз, а остальные за ним.
- Павел – электрик, - прошептала Арина Сергею, - у него золотые руки, всё, что угодно, починит, и пацаны в него, тоже к электрике тянутся. Вечно у нас то свет вырубает, то замкнёт где-нибудь что-нибудь.
Щиток почему-то оказался на первом этаже, Павел оглянулся, и протянул Сергею свой фонарь, который был в разы мощнее того, что дала Нина Николаевна.
- Посвети-ка, - и стал копошиться в щитке.
Справился он ловко, одно мгновение, и площадка была ярко освещена.
- Ну, всё, - сказал Павел, захлопнув дверцу щитка, - а теперь можно с чистой совестью моим балбесам ремня всыпать. О Боже! Что это? – и Сергей проследил за его взглядом.
На полу под лестницей лежала молодая девушка с широко раскрытыми глазами и раскинутыми руками, из-под светлых волос растекалась красная лужа, и Сергей мгновенно понял, что видит перед собой Аллу.
На мгновение он обомлел, а Нина Николаевна издала тихий всхлип и без чувств обвалилась на пол, Арина и жена Павла оказались покрепче.
- О Боже, мама! – Арина попыталась поднять мать с пола, но куда там, та была женщиной солидной комплекции, а в бесчувственном состоянии стала и вовсе неподъёмна.
- Лиза, Паша! – простонала Арина, и те бросились помогать поднимать Нину Николаевну с пола, что, в сущности, было не так-то и просто сделать, Сергей попытался им помочь, но толку всё равно было мало.
- Ой, мам, па, а что это у вас? – и Сергей, задрав голову, увидел пацана лет десяти с пройдошистым выражением лица, а за ним ещё двух, как две капли воды похожего на брата – мальчишки были близнецами.
- Ну-ка, братва, - деловито скомандовал Павел, - марш наверх, один пусть тащит сюда нашатырь, а другой пусть милицию вызывает, Аллу убили.
- Вау! – закричал кто-то из мальчишек, - как в кино! – и пацаны с громким топотом понеслись наверх.
- Зря ты им сказал, - покачала головой Лиза.
- Не маленькие уже, всё понимают, - отрубил супруг, отдуваясь, держа в полуметре от пола крупногабаритную Нину Николаевну, - и так разговоры взрослых подслушают и всё без нас услышат, даже сверх того, что им положено слышать.
В этот момент хлопнула входная дверь, Сергей выглянул, и увидел Юлия, запыхавшегося и присыпанного снегом.
- Юлий! – крикнул он, и тот мгновенно увидел приятеля.
- Ты чего там делаешь? – он подошёл ближе, а остальные с любопытством посмотрели на вновь прибывшего.
- Да вот, - кивнул он на девушку, - Алла! – и Юлий всё понял без слов.
Он вынул из кармана мобильный, набрал номер и замер в ожидании.
- Алло, Наум Игоревич, это Юлий Станицин, - воскликнул парень, когда тот ответил, - у нас ЧП, девушка, причастная к истории с Туманским убита. Она вроде как племянница Анны Юрьевны. Да совсем убита... – он глянул на труп, - похоже, голову проломили. Да тут у них соседка в обмороке, и ещё трое взрослых. Ну да! Понял, сейчас, - и он убрал в карман мобильный телефон.
- Ну, что? – посмотрел на него Сергей.
- Вам нужно отсюда срочно уходить, - велел Юлий, строго воззрившись на соседей, - полковник не велел следы затаптывать! Сейчас сюда милиция приедет.
- Нам вот эту особу не сдвинуть, - воскликнула Лиза, разводя руками, и в этот момент по лестнице с топотом сбежали мальчишки, неся нашатырь и не очень приятные новости.
- Куда? – преградил им путь Юлий, - туда нельзя, нечего следы затаптывать, скоро милиция приедет.
- Нам интересно, - заныл один из них.
- Мы нашатырь принесли, - продемонстрировал бутылочку другой, а Юлий выхватил у него флакон, свернул пробку и поднёс к носу Нины Николаевны. Та зафыркала, чихнула и съехала из рук Павла на пол.
- Мама, вставай, - потянула её Арина, - сейчас сюда милиция приедет, они не велели следы затаптывать, - и та вцепилась в руку дочери.
- Ох, грехи наши тяжкие, - простонала женщина, с трудом поднимаясь на ноги, - кто ж девчонку-то убил? Понятно, почему я её ни вчера, ни сегодня не видела... Наверное, со вчерашнего дня лежит.
- То есть, - тут же вмешался Юлий, - вы полагаете, что убили её вчера?
- Так она в одно и то же время приходит и уходит, - пожала плечами Нина Николаевна, подходя к лестнице и облокотившись на неё, - у нас тут слышимость-то хорошая, всё, как на ладони. А вчера она домой не вернулась, ушла, как обычно, а вечером нет и нет. Я подумала, что, может, у однокурсницы заночевала...
- Понятно, - кивнул Юлий, старательно не пропуская мальчишек к трупу.
Те ныли и канючили, но он остался твёрд, а Павел решил всё проще.
- А ну марш домой! – прикрикнул он на сыновей, - ишь, распустились, негодники! Получите ещё у меня!
- Между прочим, - радостно воскликнул один из мальчишек, - в милиции нам не поверили и сейчас сюда пришлют милиционеров, чтобы обвинить нас в хулиганстве, а вам сделать внушение, - и они захихикали, а Павел побагровел от такого.
- Немедленно в квартиру! – проорал он, потрясая кулаком в воздухе, - мелкие пакостники! – и мальчишки, продолжая хихикать, с топотом унеслись к себе.
- Надо было самим вызывать, - вздохнула Лиза, посмотрев на мужа, и в этот момент входная дверь открылась, и вошли двое в милицейской форме, и, увидев людей, остановились.
- Сержант Демидов, - представился он, - Самойловы наверху живут?
- Мы Самойловы, - сделал шаг вперёд Павел, - мой сын не врал, у нас там труп под лестницей, - и милиционеры переглянулись.
- Правда, труп? – недоверчиво спросил он, - а то наш диспетчер решил, что мальчишка просто прикалывается.
- Нет, правда, труп, - кивнул Павел, - нашей соседки.
Милиционеры бегло взглянули на тело, почесали в затылке и переглянулись между собой.
- Надо кого-то из следователей вызывать, - протянул один из них, - и эксперта... – вид у бравых сотрудников районного отделения был весьма озадаченный.
Но сделать они ничего не успели, приехал Наум Игоревич, показал им удостоверение, те явно обрадовались, что одним «висяком» на их отделение меньше, и быстро ретировались.
Полковник был приятным, статным мужчиной пятидесяти лет, очень мужественный и строгий, даже суровый.
- Полковник Дижалин, - представился он, пристально оглядывая всех присутствующих, а потом повернулся к Юлию, - я же тебе ясно сказал, гони их в шею с места происшествия. Сам знаешь, нельзя следы затаптывать! А вы что тут за балаган устроили?
- Да я в обморок упала, - отмахнулась Нина Николаевна, - вот они и пытались сначала переместить меня, а потом нашатырь принесли.
- Понятно, - сбросил на неё строгий взгляд Наум Игоревич, - а теперь покиньте место происшествия.
Люди разошлись по квартирам, а Наум Игоревич пытливо посмотрел на мальчишек и потребовал от них ответа.
Пришлось Сергею сознаться в расследовании, рассказать о Туманском, о его дочке, о своём отце...
- Понятно, - кивнул Наум Игоревич, сосредоточенно нахмурившись, - я переговорю с этим Туманским, а так же переговорю с твоим отцом, Сергей, раз он занимается этим делом.
- Вы уж не говорите ему о моём участии, - попросил Сергей, - не хочу лишний раз расстраивать отца.
- По-моему, ты не хочешь, чтобы тебе ремня всыпали, - менторски сказал Наум Игоревич, не меняя беспристрастного выражения лица, - но, так и быть, не расскажу я ему. Скажу, что меня случайно вызвали на место происшествия. А вы, братцы, будьте осторожнее. Ты, - ткнул он пальцем в Юлия, - следил за братом и за этим вот субъектом, - указал он на Сергея, - а то наломают по малолетству дров.
- Я не маленький, - возмутился Сергей подобной дискриминации.
- Сущее дитя, - ухмыльнулся Наум Игоревич, - а теперь займёмся соседями. Надо их опросить, - и он двинулся наверх, а ребята за ним. Дверь открыла Арина, и все присутствующие явственно ощутили острый запах валерьянки.
- Мама решила нервы успокоить, - вздохнула Арина, пропуская их в квартиру, - что-то она распереживалась.
Нина Николаевна выглядела бодрой, если не считать бледности на лице.
На вопросы она отвечала охотно, но сказать ничего нового не смогла, лишь то, что уже сказала Сергею.
- Аллочка хорошая девочка, - разводила руками она, - не понимаю, кому она могла так навредить... – и на этом разговор был исчерпан.
Соседи так же не могли сказать ни об Алле, ни об Анне Юрьевне. Оказалось, что та вела скрытный образ жизни, с людьми, не общаясь.
Оказавшись на улице, Наум Игоревич подвёл неутешительный итог всему случившемуся – Анна Юрьевна тщательно скрывала свои тайны даже от соседей, и, видимо, неспроста.
- Видимо, были причины, - задумчиво проговорил Юлий, глядя, как тело Аллы, упакованное в чёрный пакет, грузят в специальную машину.
- Значит, было что-то в её прошлом, - сурово сказал Наум Игоревич, - я свяжусь со своим приятелем после праздников, а завтра попробую пообщаться с этим вашим Туманским. Попытаюсь понять, что это за личность, хотя, по вашим рассказам, судя по всему, тот ещё типчик. До свиданья, ребята, - и он сел в чёрный «Форд» и уехал.
Когда Матильда с отцом закончила променад по магазинам, и они решили, было, ехать домой, у Олега Матвеевича зазвонил телефон.
- Слушаю, - лаконично ответил он, одновременно двигаясь по трассе, - а, привет, братишка. Где? Сейчас едем, - и он убрал мобильный в карман.
- Что? – подпрыгнула в кресле Матильда, - дядя Лёша с тётей Ритой едут? Да, пап? – и Олег Матвеевич кивнул.
- Да, моё маленькое солнышко, - улыбнулся он, ловко перестраиваясь в другой ряд, - они сейчас начнут приземляться в Шереметьево.
- Надо Кате позвонить, - весело воскликнула Матильда, засияв.
- Да, позвони, - кивнул Олег Матвеевич, и Матильда набрала номер двоюродной сестры.
Она болтала с ней, пока они ехали до аэропорта, а, когда Олег Матвеевич припарковался, распрощалась с Катей и они поспешили в аэропорт, где уже объявляли посадку рейса из Парижа.
- Вот это да! – воскликнул Алексей Матвеевич, увидев за стеклянными дверями аэропорта самую настоящую метель, - я читал в интернете, что вас тут засыпает, но чтобы так.
- А во Франции наверняка дожди льют, - усмехнулся Олег Матвеевич, и брат только развёл руками.
- Что есть, то есть, - признал он, смеясь, - ливни бушуют, иногда снежинки срываются, и жуткий ветер. Очень дискомфортно! Уж лучше
пурга, вьюга и метель, чем ноябрь под Новый год!
Маргарита Николаевна подхватила Матильду под руку и в джип они уселись вдвоём на заднем сиденье, а Олег Матвеевич с братом впереди.
- Какая ты красавица! – восхищённо воскликнула тётя Рита, - хорошеешь с каждым днём! – и Матильда смущённо улыбнулась.
- Да ладно вам, - опустив глаза, пролепетала девушка.
- Да, девочка делается всё прекраснее и прекраснее, - подал голос Алексей Матвеевич, и покосился на брата, - скоро будешь её кавалеров гонять! Да, братишка? – и Олег Матвеевич закатил глаза.
- Что ж вы всё о кавалерах-то? – сквозь зубы спросил он, - уже набило оскомину, чёрт возьми! – и Маргарита Николаевна засмеялась.
- Типично отцовская ревность, - резюмировала она, усмехаясь.
- Да уж, - засмеялся Алексей Матвеевич, - я себя подобными чувствами по отношению к Катюше не развлекаю. Чего тебе неймётся-то?
- У меня всё под контролем, - скривил губы Олег Матвеевич, - и вообще, ты на своём месте, я на своём. Я люблю свою дочь.
- Я свою тоже люблю, - отозвался Алексей Матвеевич, - и я совсем не против, если я стану дедушкой.
- Ну, уж нет! – подала голос с заднего сиденья Маргарита Николаевна, - я на это совсем не согласна! Во-первых, бабушкой я стать не готова, а во-вторых – спятил ты, что ли? Ей всего двадцать лет!
- А мы с тобой во сколько поженились? – засмеялся в ответ супруг, - в этом возрасте и расписались, а через год Катюшкой обзавелись.
Потом Алексей Матвеевич стал рассказывать о своих успехах, как он пел в Гранд-Опера, непринуждённо смеялся, а Олег Матвеевич лишь кивал, стараясь не отвлекаться от дороги.
И с приездом родственников их квартира мгновенно наполнилась шумом и гамом. Приехала Катерина с вещами, заняв свою спальню, Алексей Матвеевич смеялся и шутил, наигрывал на рояле маленькие пьески, а Маргарита Николаевна помогала племяннице с праздничным ужином. Чуть позже к ним присоединилась и Катя.
К вечеру все немного угомонились, и Матильда отправилась к себе – надеть новое платье. Уже пора было ехать в Дом Музыки, и девушка достала из шкафа ярко-синее бархатное платье, купленное ей отцом сегодня, и, переодевшись, причесавшись, и надев кое-что из украшений, вышла из своей комнаты.
- Милая, у тебя ноги не замёрзнут? – с беспокойством спросил Олег Матвеевич, обозрев наряд дочери, хотя платье достигало ей до колена.
- Не должны, - улыбнулась девушка, надевая пальто, - мы же на машине едем! – и он увёз дочь, супругу и племянницу на балет, а по дороге прихватил ещё и Алину.
Места у них оказались очень удобными, а представление просто потрясающим. Матильда с детства любила балет, и смотрела его с замиранием сердца, и теперь с горящими глазами наблюдала за изысканными па петербургской балерины.
Выступление шло своим чередом, было представлено несколько балетных композиций, гибкость, и изящество балерины просто поражали, так же умение перестраиваться с одного сюжета на другой.
- Удивительное дело, - проговорила Светлана Эдуардовна, когда после того, как всё закончилось, и они вышли в фойе, ожидая, пока очередь в гардеробную схлынет, - организовать такое представление...
- Говорят, и на следующий год такое будет, - ответил Олег Матвеевич, скептически оглядывая очередь, - вроде бы она теперь каждый год приезжать станет, но это только слухи.
- Было бы здорово опять сходить, - с довольным видом кивнула Светлана Эдуардовна, и Олег Матвеевич улыбнулся.
- Если опять приедет, я достану билеты, - пообещал он, и, когда очередь немного поредела, они, наконец, смогли добраться до одежды.
Матильда успела за это время действительно немного пристыть.
Входные двери постоянно распахивались, люди входили и выходили, ажиотаж ещё не стих, холодный ветер периодически врывался в холл.
Матильда молчала, не желая говорить, что ей холодно, ведь платье было с рукавами три четверти, и девушка покрылась мурашками.
- Ребёнок, тебе же холодно! – воскликнул Олег Матвеевич, взглянув на её руки, и обнял её за плечи, - что ж ты молчишь-то?
- Сама не знаю, - улыбнулась девушка, и в этот момент подошла их очередь в гардеробной.
Одевшись, они уже собирались уходить, как произошло непредвиденное.
К ним вдруг быстрым шагом подошла высокая стройная блондинка и со словами:
- Олег, милый, ты здесь! – попыталась повиснуть у него шее.
Олег Матвеевич заметно растерялся, но незнакомку от себя оттолкнул и недоуменно посмотрел сначала на неё, потом на побледневшую супругу.
- Вы кто? – несколько озадаченно спросил он.
- Милый, ты чего? – захлопала глаза блондинка, - и вообще, ты обещал мне, что пойдёшь, сегодня со мной на балет, а сам принёс один билет и сказал, что занят. Милый, что происходит?
- Простите, но я вас не знаю, - растерянно проговорил Олег Матвеевич, а Светлана Эдуардовна бледнела на глазах.
- Что значит – ты меня не знаешь!? – возмущённо воскликнула она, - что ты ерунду говоришь? И с кем это ты?
- Объясните, пожалуйста, кем вы приходитесь моему мужу, - свистящим голосом проговорила Светлана Эдуардовна, и Олег Матвеевич попытался взять супругу за руку, но та вырвала ладонь.
- Не трогай меня! – прошипела она, зло, сверкнув глазами, а потом повернулась к блондинке, - я жду объяснений!
- Мужу? – переспросила та, переводя растерянный взгляд с одного на другого, - милый, но почему ты сказал мне, что не женат?
- Ах, он сказал, что не женат! – вскричала Светлана Эдуардовна, и, отвесив мужу звонкую пощёчину, вылетела на улицу.
- Мама, подожди, - бросилась за ней Матильда, и, выскочив на метель, увидела, что та стоит около спуска по лестнице и плачет, - мам... – робко проговорила девушка, подойдя к ней.
- Мерзавец! – простонала Светлана Эдуардовна, хлюпая носом, - я ему этого никогда не прощу! – и Матильда взяла её за руку.
- Может, это какая-то ошибка, - предположила она, не зная, как успокоить мать, - может... может... – и Светлана Эдуардовна обняла дочь.
- Вот... Даже ты не можешь найти оправдания его эгоизму! – всхлипнула она, смахнув с глаз слезинки, - всю жизнь твердил, что никогда не изменит мне, а сам... Негодяй! Неужели трудно сказать, что разлюбил! – и она горько заплакала.
В этот момент дверь распахнулась, выскочил Олег Матвеевич, и подбежал к ним. Вид у него был взбудораженный, разозлённый и растерянный одновременно.
- Светочка, милая, - подошёл он к ним, - послушай меня... Ну, ты что, плачешь? Ну, я не виноват! – и Светлана Эдуардовна кинула на него взбешённый взгляд.
- Отличная позиция, милый! – дрожащими губами воскликнула она, - я не виноват! Она сама ко мне полезла!
- Да в том-то и дело! – всплеснул руками он, - что я её даже не знаю! Я сам не понимаю, что происходит! Я же тебе не раз говорил, что, если вдруг полюблю другую, я тебе об этом сразу скажу, и не стану обманывать! Но я люблю только тебя!
- Кто это тогда? – закричала Светлана Эдуардовна, - кто эта женщина?
- Не знаю, - продолжал упорствовать Олег Матвеевич, и супруга сжала кулаки от злости.
В этот момент из здания выбежала незнакомка и подошла к ним.
- Знаешь что, милый... – растерянно проговорила она, - я не думала, что ты такой подлец!
- Простите, как вас там... – наморщил лоб Олег Матвеевич.
- Маруся! – сквозь зубы проговорила незнакомка.
- Гхм... Мария... – начал, было, он, но она вдруг размахнулась и отвесила ему звонкую пощёчину.
- Негодяй! – раздражённо вскричала она, - я Марианна! И тебе это прекрасно известно! Значит, сначала ты всю ночь проводишь в моих объятьях, потом даришь мне билет, а потом этим же вечером говоришь, что не знаешь ни меня, ни моего имени!?
- Что? – вскинулась Светлана Эдуардовна, у которой от злости разом все слёзы высохли, - вы хотите сказать, что мой муж всю прошлую ночь провёл с вами? – и Олег Матвеевич попытался взять супругу за руку.
- Пусти! – рванула она и шагнула вперёд, - отвечай!
- Ну да, - растерялась Марианна, и Светлана Эдуардовна одним махом прыгнула к ней и вцепилась той в волосы со словами:
- Ах, ты дрянь! Думаешь, имеешь право чужих мужей уводить!? – орала она на всю улицу, - мой муж прошлой ночью был со мной!
- Света, перестань, ты её убьёшь! – воскликнул Олег Матвеевич, оттаскивая супругу от Марианны.
- Лучше не попадайся мне на глаза, - орала она, размахивая руками и ногами, а Марианна всхлипнула и побежала по лестнице вниз.
Она нажала на кнопку, мигнула фарами близ стоявшая чёрная «Ауди» и Матильда обомлела от неожиданности, разглядев номер.
- Папа, это же она! – воскликнула девушка, повернувшись к отцу, - эта женщина вовлекла тебя в инцидент на Крымском мосту! – завуалировано выкрутилась девушка, а Светлана Эдуардовна посмотрела на мужа.
- Чёрная «Ауди», - Олег Матвеевич пригляделся к номеру, а потом чертыхнулся, - вы все, быстро домой, - он сунул супруге ключи, - я поеду за ней! – и Светлана Эдуардовна побледнела.
- Зачем это ты поедешь за ней? – прошипела она, мёртвой хваткой вцепившись в рукава его пальто.
- Света, я тебя умоляю, - простонал Олег Матвеевич, отцепляя супругу, - я тебе позже всё объясню, мы с Володей Волокинским тебе всё объясним! Понимаешь меня? – и та ещё больше побледнела.
- Так ты имеешь в виду...? – переспросила она, и тот кивнул.
- Что? – подпрыгивала Матильда, но Олег Матвеевич, ничего не объясняя, поймал такси и уехал вслед за Марианной.
- Мама, что всё это значит? – подняла на неё глаза Матильда.
- Сама не очень хорошо понимаю, - медленно и задумчиво ответила та, а потом посмотрела на притихших девочек, - давайте, поехали.
Они сели в джип, Светлана Эдуардовна повернула ключ в зажигании, выехала на трассу. Но домой она не поехала, развернулась и направилась за стареньким синим «Фордом», на котором только что унёсся её муж.
- Мам, может, не надо? – обеспокоено спросила Матильда, - папа же ясно сказал, чтобы мы ехали домой.
- Я хочу знать, что это за нахалка, которая чужих мужей отбивает, - нервно воскликнула Светлана Эдуардовна, - ей это с рук не сойдёт! И вообще, дочка, что произошло на Крымском мосту? – бросила она взгляд на неё, - может, ты мне объяснишь?
- Папа тебе сам объяснит, - со вздохом сказала Матильда, - у него, похоже, целый скелетище в шкафу заперт... – и она опустила глаза.
Светлана Эдуардовна мгновенно поняла, какие чувства одолевают её маленькую дочку и лишь вздохнула в ответ.
- Не грусти, милая, - с улыбкой сказала она, лихо развернулась на повороте, так, что девочки ахнули, и понеслась с немыслимой скоростью. Для такой неповоротливой машины, как этот огромный внедорожник, с хрупкой женщиной за рулём это был высший пилотаж.
Светлана Эдуардовна психовала, дёргаясь от того, что там её супруг делает с этой Марианной, присутствие дочери тоже нервировало, не хотелось, чтобы она лицезрела картину падения собственного отца, да и выдирать волосы блондинистой нахалке ей хотелось без свидетелей.
Но, когда они почти приехали, впереди образовалась небольшая пробка, а такси юркнуло куда-то за дома.
- Чёрт возьми! – прошипела Светлана Эдуардовна, с силой нажимая на гудок, оглашая округу дикими звуками, - да сдвинься же, кретин!
Впереди стоял такой же внедорожник, во всяком случае, такой же громадный, дверца распахнулась, оттуда выпал огромный накачанный мужик, подошёл к их машине и постучал по стеклу.
Светлана Эдуардовна опустила стекло и зло уставилась на него.
- Ты чего дорогу загораживаешь? – сквозь зубы процедила она.
- Милая, ты, часом, падежи не попутала? – довольно грубо осведомился этот тип, - не видишь, что ли, впереди пробка?
- Мне надо! – упрямо рявкнула Светлана Эдуардовна.
- Чего тебе надо? – вздохнул тот, качая головой, - совсем слепая, что ли? Что я тебе сделаю? Что ты гудишь на всю округу?
- Чёрт возьми! – стукнула по рулю Светлана Эдуардовна, сдавленно зафыркав, - и что делать? Когда это рассосётся?
- А чёрт его знает, - парень развёл руками, а потом с интересом посмотрел на собеседницу, - слушай, я Марат.
- Света, - машинально ответила та, а потом опешила, - ты чего, клеишься ко мне, что ли? – и тот скривил губы.
- Типа, да, - нахально заявил этот Марат, и Матильда решила, что пора вмешаться в этот разговор.
- Мама, нас же папа ждать будет! – воскликнула она, - позвони ему! А то сидим тут в его машине, которую ты водишь так, что вся жизнь перед глазами проносится! Это тебе не твой любимый «Ягуар», манёвры гонщицы стойко выносящий! – и та усмехнулась.
- Да, надо позвонить, - кивнула Светлана Эдуардовна, демонстративно вынимая сотовый, и Марат вздохнул.
- Вечно мне не везёт, - с тоской сказал он, - попадётся обалденная девушка, так у неё муж и дети! Ну, пока! – и он вернулся в свою машину, а девочки захихикали.
- Обалдеть! – воскликнула с заднего сиденья Катерина, - тётя Света, так к вам ещё мужики клеются?
- И ещё как! – усмехнулась та, скривив губы.
- Так тётя Света красивая, - воскликнула Алина, констатируя факт, - недаром Олег Матвеевич так её обожает!
Светлана Эдуардовна нервничала, крутясь на сиденье, пробка становилась просто чудовищной – Москва, вечер, тридцатое декабря...
Матильда смотрела то на мать, то на лепящиеся к лобовому стеклу снежинки, и изредка вздыхала, наблюдая за кружащимся снегом.
Они просидели так довольно долго, пока в окошко не раздался лёгкий стук, и они не вздрогнули, это был Олег Матвеевич.
Светлана Эдуардовна тут же открыла дверцу, и выскочила на улицу.
- Что случилось? – тут же спросила она, вглядываясь в бледное лицо супруга, - где ты был? – но тот лишь покачал головой.
- Милый мой Светлячок, не волнуйся, - хрипло и как-то сдавленно проговорил он, - давай, обсудим всё дома. Я тебе всё объясню, но, давай, не будем говорить об этом при детях! – и та кивнула.
- Да что с тобой? – лишь спросила Светлана Эдуардовна, - на тебе лица нет... – и в этот момент Матильда увидела, как из-за угла выехала машина «Скорой помощи» и вздрогнула, а потом стряхнула с себя наваждение, понимая, что приехать она могла к кому угодно.
Олег Матвеевич сел за руль, Светлана Эдуардовна рядом, а Матильда переместилась назад, к сёстрам.
- Зачем вы вообще поехали за мной? – вопрошал Олег Матвеевич, вид у него при этом был нервный и крайне возбуждённый, - я же русским языком сказал, чтобы вы отправлялись домой.
- А ты зачем за этой нахалкой помчался? – мгновенно вскинулась Светлана Эдуардовна, - чего ты от неё хотел? Что случилось на Крымском мосту? Отвечай немедленно! – и тот вздохнул.
- Я не буду говорить об этом при детях, - отчеканил он, оглянулся, и, резко дав задний ход, въехал в освободившееся пространство и ловко выехал на другую магистраль, удачно вырвавшись из дорожного хаоса.
Он помчал по трассе, одновременно вынув из кармана телефон.
- Ксюш, привет, - сказал он в трубку, - мы минут через пятнадцать подъедем к вашему дому, встречай Алишу. Да, давай, - он отключил телефон, и на бешеной скорости домчал до нужной улицы.
- Олег! Что с тобой? – вскричала Светлана Эдуардовна, в ужасе наблюдая за тем, как он ведёт машину, - здесь нельзя так гнать!
- Можно подумать, тебя это когда-либо останавливало, - проворчал он в ответ и резко затормозил как раз в тот момент, когда Ксения Николаевна вышла из подъезда.
- Всем пока, - воскликнула Алина, выбралась из машины и побежала к матери, которая помахала им рукой и они скрылись в подъезде.
За весь путь до дома Олег Матвеевич не проронил ни слова, он был напряжён, как натянутая струна, а Матильда сидела, словно мышь под метлой, раздумывая над тем, что же всё-таки произошло, и кто эта женщина, и её всё это чрезвычайно пугало.
Оказавшись на улице, девушка посмотрела на мать, пытаясь понять, понимает ли она хоть что-нибудь и та улыбнулась.
- Что, милая? – спросила Светлана Эдуардовна, взяв дочь под руку.
- Переживаю, - одними губами призналась Матильда.
- Понимаю, солнышко, - кивнула мама, сосредоточенно нахмурив лоб, - я тоже дёргаюсь... Надеюсь, он мне всё сейчас объяснит! Иначе я за себя не ручаюсь! Маленькая ты моя... – и, когда подошёл Олег Матвеевич, они молча поднялись домой.
Олег Матвеевич тут же увлёк супругу за собой в комнату, а Матильда, скинув с себя платье, надела домашние брюки, кофту и бесшумные тапочки бирюзового цвета, и подкралась к комнате родителей.
Но это оказалось пустым занятием, расслышать ничего она не могла.
Было понятно, что родители о чём-то говорят, но вот о чём... Они говорили настолько тихо, что слов было просто не разобрать...
Она даже не услышала шагов, и, когда дверь распахнулась, отпрянула, несколько растерявшись от неожиданности, и Олег Матвеевич покачал головой, строго воззрившись на дочь.
- Ты что тут делаешь? – довольно грубо спросил он, глядя на дочь, - кажется, тебе сейчас надо ужин готовить, а не за родителями шпионить! Марш на кухню! Быстро! – и Матильда попятилась.
Таким злым отец бывал редко, и она решила не спорить, лишь кивнула, и унеслась разогревать ужин.
Поскольку почти вся семья была в сборе, вечер стал очень шумным и громогласным – Алексей Матвеевич рассказывал о своих выступлениях, делился впечатлениями, Маргарита Николаевна не могла оторваться от дочери, которую не видела уже около полугода...
Светлана Эдуардовна общалась со свёкром, Матвей Аристархович ей что-то в полголоса объяснял, а Олег Матвеевич молча глядел перед собой, поглощая мясо, словно робот, не обращая внимания на то, что у него в тарелке. Следившая за отцом Матильда подумала о том, заметил бы он, если бы вместо мяса у него в тарелке оказался бы пареный шпинат или брокколи без соли, которые он их терпеть не может...
Звонок в дверь раздался около девяти утра.
Матильда в это время варила овсянку, и, услышав трель, прикрутила газ до минимума, и выскочила в прихожую.
- Кто там? – крикнула она, и лишь потом до неё дошло, что охранники не должны были никого пропускать без их ведома.
- Милиция, откройте, - раздалось за дверью, и девушка опешила.
В прихожую вышел отец, и недоуменно посмотрел на дочь.
- Ты чего? – хмуро спросил он.
- Там милиция, - кивнула она на дверь, и он, оттеснив дочь в сторону, распахнул дверь.
На пороге стоял высокий мужчина лет пятидесяти, и он молча вынул из кармана удостоверение, и Матильда поперхнулась, увидев, что на нём было написано – ФСБ. А потом посмотрела на отца.
Олег Матвеевич тоже растерялся, глядя на это явление.
- Полковник Дижалин, - представился вновь пришедший, - Наум Игоревич. Вы Олег Матвеевич, если не ошибаюсь? – и тот кивнул.
- Да, это я, - и посторонился, пропуская того в квартиру, - что вам угодно? С каких пор мной интересуются подобные структуры?
- С тех пор, как вы попали на заметку милиции, - сухо ответил Наум Игоревич, - и дело у нас серьёзное, насколько вы понимаете.
- О чём это вы? – побледнел Олег Матвеевич.
- Вы знаете Михайловну Анну Юрьевну? – спросил тот, и Олег Матвеевич сменил цвет глаз и вообще просто позеленел от злости.
- Да как мне это надоело! – сквозь зубы воскликнул он, - они что, издеваются!? – прошипел он, в бешенстве глядя на полковника.
- Послушайте... – начал, было, тот, но Олег Матвеевич не дал ему и слова вставить, окончательно выйдя из себя.
- Кто вы такой? – рявкнул Олег Матвеевич, шагнув к полковнику, - учтите, если вас эта шпана подослала, купив вам удостоверение на рынке, я вам этого с рук не спущу! Думаете, я не выясню, есть ли такой полковник в ФСБ?
- Стали бы ребята связываться с подобным? – усмехнулся Наум Игоревич, насмешливо глядя на собеседника, - скорее, они купили бы уж удостоверение капитана, на худой конец, майора...
- Да, верно, - сбавил обороты Олег Матвеевич, - но и вы меня поймите. Никакой Анны Юрьевны я и в глаза не видел, не знаю такой! Понимаете? И никогда не знал! И откуда вы вообще взялись?
- Я объясню, - кивнул Наум Игоревич, - у Никиты Станицина есть двоюродный брат Юлий, очень толковый парень, стажируется сейчас в одном криминальном глянце, он на последнем курсе журналистики в МГУ. Хочу пацана себе перетянуть, мы с ним уже одного маньяка изловили, его помощь оказалась неоценимой, мог бы выйти отличный следователь... – и Олег Матвеевич схватился за голову.
- Вы что, хотите сказать, что эти паршивцы не успокоились? – раздражённо воскликнул он, - Никита ещё и брата привлёк? Им что, делать нечего? И вам покоя не дают за компанию? А вы чего их слушаете? Вы взрослый человек! К тому же работаете в такой серьёзной структуре! Эти мальчишкам делать нечего! Дружок Никиты носится за моей дочерью, и я подозреваю, он просто внимание к себе привлекает, и мне нервы треплет!
- Во-первых, что такого в том, мальчику понравилась девочка? – менторски спросил Наум Игоревич, с удовольствием посмотрев на красивую девочку, стоявшую рядом, - у вас прелестная дочка, Олег Матвеевич, хотя, понимаю, отцовская ревность... Но ведь вы рано или поздно её замуж выдадите... Не будете же вы такую красавицу в старых девах держать!
- Не ваше дело, - огрызнулся Олег Матвеевич, которому эта тема уже набила оскомину, - сам ей жениха найду! Разберусь без посторонних!
- Понятно... – скривил губы Наум Игоревич, - ладно, дело ваше, не мне советы давать, меня ведь вы всё равно не послушаете. Это, во-первых, а, во-вторых, Анна Юрьевна существует в действительности, есть дело, есть умершая Софья Николаевна Радинская, которую вы прекрасно знаете, ведь ребята вас там видели. И Анна Юрьевна действительно была якобы убита и исчезла, а ещё у неё была племянница Алла, которую убили вчера вечером...
- Что? – вскинулся Олег Матвеевич, буквально посерев, - о чём вы говорите? Как это, убили? И её? То есть... Кто она такая, эта Алла?
- Олег Матвеевич, - улыбнулся полковник, - вы что-то знаете. Вы знали Аллу? Только не отпирайтесь, у вас всё на лице написано! И что означает ваша фраза – и её!? А?
Олег Матвеевич устало вздохнул, посмотрел на дочь, и кивнул ей.
- У тебя овсянка переварится, - сказал он дочери, - займись завтраком, а вы, - кивнул он полковнику, - пойдёмте в кабинет, - и они двинулись по коридору, оставив девочку в некоторой задумчивости.
Её чрезвычайно интересовало, о чём разговаривает отец с этим полковником, но опять подслушивать она не решилась, боясь, что отец обозлится. Она дрожащими руками разливала кашу по тарелкам, и даже не услышала, как остальные вошли на кухню.
- А кем разговаривает твой отец? – воскликнул Матвей Аристархович, и Матильда вздрогнула, и чуть кашу не разлила по столу.
- Какой-то следователь, - уклончиво ответила девушка.
- А что он от него хочет? – удивился дедушка, усаживаясь за стол.
- Понятия не имею, - пожала плечами Матильда, - он не объяснил.
- Следователь? – переспросила Светлана Эдуардовна, и явно встревожилась, испуганно оглянувшись на дверь, - что он хочет, не сказал? – и Матильда помотала головой.
- Нет, мама, - со вздохом сказала девушка, - они ушли в кабинет.
- Понятно, - и Светлана Эдуардовна выбежала из кухни.
- Внучка, что происходит? – вскинулся Матвей Аристархович, наливая себе в чашку кофе, чтобы он немного остыл.
- А я откуда знаю? – пожала плечами Матильда, - сейчас папа придёт, и расскажет, что у него там происходит!
Олег Матвеевич тем временем попрощался с Наумом Игоревичем и пришёл вместе с супругой на кухню, и все мгновенно посмотрели на них с любопытством, особенно его отец.
- Что случилось? – взглянул Матвей Аристархович на сына.
- Ничего особенного, - уклончиво ответил тот, - небольшое недоразумение.
Матильда бросила быстрый взгляд на отца, думая о том, что из ФСБ по недоразумению не приходят, а отец мгновенно поймал её пытливый взгляд, и слегка прищурился.
Сегодня у девушки не было времени переговорить с отцом, сначала она вместе с матерью заканчивала последние приготовления к вечеру, потом прилетели бабушка с дедушкой из Лондона.
Чуть позже приехала Наина Олеговна с Николаем Модестовичем, дочерьми и внуками, и вся семья, наконец, была в сборе.
Матильда быстро переоделась, причесалась, и присоединилась к остальным. Собачки – белая болонка Искорка и бежевая Нюся, а так же Лорд, лежали на её кровати, с живым интересом наблюдая за хозяйкой.
- Привет, солнышко, - воскликнула тётя Ксюша, обнимая племянницу за плечи, - а у нас сюрприз, - и она протянула ей ладонь, на которой сидел крохотный котёнок чёрного цвета с потрясающими оранжевыми глазами.
- Какая прелесть! – ахнула Матильда, взяв пушистика в руки, - кто это?
- Котик, - с улыбкой сказала тётя Ксюша, а Олег Матвеевич нахмурился, увидев котёнка на руках дочери.
- И зачем нам этот зверинец? – сквозь зубы спросил он.
- Ничего умнее не придумала, - скривила губы Алёна Николаевна, покосившись на сестру, - от них только шерсть и одни проблемы! – и сама протянула племяннице небольшой пакет, - держи.
- Спасибо, - смущённо проговорила Матильда, всегда изрядно смущающаяся при этой тёте.
- Девочки любят животных, - покачала головой тётя Ксюша, а её сестра лишь закатила глаза.
- Ксюнь, загляни к ней в спальню, - кивнул Олег Матвеевич на дочь, - у неё на кровати сидят две мальтийские болонки и ризеншнауцер! Она отлично знает мои слабости и успешно развела меня на покупку животных! А теперь повторяю вопрос – на кой чёрт мне этот зверинец?
- Ризеншнауцер? – подпрыгнула Алина, с восторгом посмотрев на Матильду, - болонки? Покажи! – и они втроём занялись животными.
Собачки завиляли хвостами, радостно приветствуя новых знакомых, Алина в полном восторге наглаживала их, а Матильда заинтересовалась породой котёнка, он был довольно необычным – очень пушистым и с интересно вывернутыми ушками, чем походил на сову.
- Это смесь персидской и гималайской породы, - пояснила тётя Ксюша, - нам сказали, что он вырастет очень красивым. Как назовёшь?
- Надо подумать, - задумчиво проговорила Матильда, - он такой интересный, и взгляд демонический.
- Вот тут ты права, - захохотала тётя Ксюша, - открой интернет, и посмотри, во что это чудо природы вырастет!
- Ком пуха? – с улыбкой спросила девушка.
- Почти, - усмехнулась та, и поглаживала Искорку, которая буквально подсовывала голову ей под руку, - ух, ты какая ласковая! – и собачка звонко тявкнула, выражая полное согласие.
- Она – прелесть, - с улыбкой проговорила Матильда, - да и Лорд тоже. Как же мне тебя назвать? – Матильда почесала котёнка за ушком.
- Назови его Люцифером, - ухмыльнулся Олег Матвеевич, входя с Алёной Николаевной к ним.
- Боже! Ну и зверинец! – всплеснула руками та, а Матильда закатила глаза, неодобрительно покачав головой.
- Папа, ну, ты чего? – укоризненно воскликнула она, - что ты такое говоришь? Лучше бы что-нибудь дельное предложил.
- А что?– ухмыльнулся Олег Матвеевич, подходя к дочери, и погладил котёнка, - у него внешность такая демоническая, и взгляд такой... Где вы только это чудо природы взяли! Чёрный кот с оранжевыми глазами! Жесть какая-то! Хотя, эффектно, ничего не скажешь.
- Я назову его Черчилль, - решила Матильда, а Олег Матвеевич фыркнул, ухмыльнувшись.
- Ну, что, Люцик? – он продолжал поглаживать котёнка, - осваиваешься?
- Папа! – возмутилась Матильда, решив поспорить, - я хочу Черчилля!
- Сделай спиритический сеанс, - парировал отец, продолжая ухмыляться, - ну, тогда Мефистофель!
- Кошмар! – хором крикнули Матильда, Алина и тётя Ксюша.
- Олег, что за бред? – сурово спросила последняя, - тебя заклинило?
- Что-то вроде того, - ухмыльнулся тот, бросив надменный взгляд на сестру, - что тебя не устраивает? Притащила сюда демоническовидный ком пуха, а теперь идиотские вопросы задаёт! Всё в тему, сестрёнка.
- Я назову его Граф, - решила Матильда, но Олег Матвеевич опять не остался в стороне, мгновенно среагировав.
- Дракула? – с невинным видом поинтересовался он.
- Пап, купи мне клыки, - попросила она, скривив губы, и тот оторопел.
- Чего тебе купить, милая? – прищурился он, сдвинув брови.
- Бутафорские клыки, - внесла ясность девушка, - буду тебя пугать вечерами, а то тебя что-то тянет в эту сторону.
- Кто кого сильнее напугает, тот ещё вопрос, - скривился отец, свысока глядя на неё, - белила тебе тоже купить?
- Не откажусь, - буркнула девушка, и погладила котёнка, - короче, это будет Кузя, и всё на этом, - и Олег Матвеевич, ухмыльнувшись, задумался, а тётя Ксюша засмеялась, изучая его выражение лица.
- Явно пытается новую каверзу придумать, - хохотнула она, и Олег Матвеевич покачал головой, оставив попытки съязвить что-нибудь оригинальное, и посмотрел на дочь.
- Ладно, пусть будет Кузя, - подвёл он итог, и остальные засмеялись.
Взрослые ушли, и Матильда осталась с Алиной, которая мгновенно заинтересовалась компьютером Матильды.
Девочки так увлеклись, что и не заметили призыва идти к столу.
К тому времени пришли подруги Светланы Эдуардовны – Надя, Алиса и Лиза. Матильда очень любила подруг матери, они были простыми и весёлыми. Светлана Эдуардовна дружила с ними со школьных лет, потом они вместе поступили в институт иностранных языков, но по специальности работала только она одна.
Алиса устроилась на телевидение финансовым директором, заочно окончив экономический, а потом вышла замуж за итальянца и уехала с ним во Флоренцию, но Москву всё равно периодически наведывалась, и подруг не забывала. Лизавета была дочерью богатого и влиятельного отца, который открыл ей фирму; она обладала склочным нравом, любила побегать по мужикам, без конца меняла кавалеров, причём один был хлеще другого. Она выбирала интеллигентных и мягких мужчин, без конца крутила романы, но бизнес-леди стала хваткой и её распущенность не уступала её деловому имиджу.
Самой любимой подругой у Светланы Эдуардовны была, пожалуй, Надежда Кристаллинцева. Как-то сразу, когда Олег Матвеевич и Светлана Эдуардовна только познакомились, он познакомил Надежду со своим другом Владиславом, с которым потом вместе основывал бизнес.
Владислав давно открыл своё собственное дело, Надежда родила ему сына и дочку, но до сих пор они дружат семьями, и постоянно встречают праздники все вместе.
За окном уже вовсю сверкали фейерверки, мела метель и дул сильный ветер. Матильда шепталась с Алиной, за ней внимательно наблюдал отец, и всё было, вообщем-то, как всегда – шумно и весело.
- Эй, малышка, - шепнул ей на ухо Олег Матвеевич, и Матильда вопросительно вскинулась на него.
- Что такое, папа? – тихо спросила она.
- Хочешь съездить в настоящую русскую деревню? – так же шёпотом спросил он, - на каникулы.
- В деревню? – удивилась Матильда, вздёрнув брови.
- Да, - кивнул Олег Матвеевич, - тут вон Лиза хочет съездить, Надю с Алисой с собой стропалит, твоя мама, наверное, не поедет... Они что-то типа девичника задумали... – и Светлана Эдуардовна вмешалась.
- Я и сама не знаю, - взглянула она на мужа, - с одной стороны, было бы здорово... Глухая русская деревня, лыжи, печка... А с другой... Меня же в любой момент могут вызвать на переводы!
- Света! – возмущённо воскликнула Лизавета, её подруга, - ну, что за дела? Неужели в Новый год нельзя отдохнуть? Олег, ты супругу просто затерроризировал! Я бы вот, если бы у меня был такой муж, сидела бы дома целыми днями! – и Светлана Эдуардовна закатила глаза.
- Я так не умею, - со вздохом сказала она, - мне нравится быть востребованной, а от этих бесконечных салонов красоты спятишь!
- Офигеть можно! – простонала Лизавета, хватаясь за голову.
- Да, давайте ещё и на меня бочки катить, - закатил глаза Олег Матвеевич, - ты, Лизонька, сначала мужа себе найди, а потом сравнивай.
- Можно подумать, я не нашла, - пожала плечами та.
- Только он от тебя сбежал, роняя тапки, - хохотнул Олег Матвеевич, Светлана Эдуардовна захихикала, а Лизавета побагровела.
- Потому что одни дебилы попадаются, - обиженно проговорила она, - это вот Светке с тобой повезло, ты слишком разумный и рациональный, а мне одни кретины с соломой в голове попадаются. Хотя... Может, я слишком многого хочу? И вопрос, смогла бы я создать семью с рациональным мужем? Вряд ли...
- Хорошо, что ты можешь себя реально оценивать, - ухмыльнулся Олег Матвеевич, - уже большой плюс. Если бы у тебя был такой муж, как я, то он бы давно в тюрьме сидел! За твоё убийство!
- Очень смешно, - скривила губы Лизавета.
Меж тем Матильда и Алина познакомились с сыном Алисы. Его звали Рой, он был милым светловолосым юношей с доброй улыбкой и они сразу же стали общаться. Глядя, как Алина и Рой обменялись телефонами, Матильда грустно улыбнулась.
Наверное, сходят куда-нибудь, в кино или в кафе-мороженое, с тоской подумала девушка, отмечая, что эти двое явно симпатизируют друг другу. Ей невольно вспомнился тот мальчик, Серёжа, который подарил её букетик цветов, и девушке стало ещё печальнее. Не то чтобы, он ей нравился, но он был милый и славный, что располагало к дружбе.
Поймав внимательный взгляд отца, который пристально наблюдал за ней, девушка уткнулась в тарелку, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание, а сама прислушивалась к болтовне Алины и Роя.
- А почему ты такой светлый? – вдруг спросила парня Алина, - ведь твой папа – итальянец! Они же все тёмненькие.
- Не всегда, - усмехнулась Рой, явно позабавленный вопросом, - но в данном случае дело в элементарной генетике. Мама рыжая, папа тёмный, и, следуя элементарной биохимии, ребёнок рождается светлым.
- А, да, точно, - прикусила губу Алина, а Рой пуще развеселился.
Ему явно понравилась непосредственность и простота девушки.
Между делом Матильда заметила, что отец и дедушка исчезли из-за стола, и, оглянувшись, тихо встала и бесшумно вышла из комнаты.
Заинтригованная, она пошла в кабинет отца, но там никого не было, и девушка, прислушиваясь к каждой комнате, прошла на кухню.
Занавески на оконной двери были плотно задёрнуты, свет выключен и это насторожило девушку. Она тихо подошла к занавескам и в щель увидела две красные точки и две тени – отец с дедушкой курили и о чём-то негромко беседовали на балконе.
Матильда вся обратилась во слух, и, хотя они говорили тихо, но расслышать часть разговора девушка всё-таки смогла.
- Нельзя же так, - раздражённо говорил Матвей Аристархович, - у меня такое чувство, что у тебя от всего случившегося просто крыша поехала. И как Света вообще могла на такое пойти! Я не понимаю!
- Тебе и не надо ничего понимать, - раздражённо ответил Олег Матвеевич, - пусть всё идёт, как идёт. Не вмешивайся!
- Да как мне не вмешиваться? – возмущённо воскликнул его отец, - как так можно? Ты же затерроризировал девочку! Она света белого из-за твоих глупостей не видит! Что за дела?
- Я люблю её, - сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, - он моя любимая дочка, для меня она дороже всего на свете и я берегу её...
- Она не... – начал, было, Матвей Аристархович, но сын его перебил.
- Я тебя прошу, не вмешивайся, - прошипел он сквозь зубы, - я её люблю и балую, да, иной раз я строг, но я хочу, чтобы у неё было всё. Она – моя любимица! Сам знаешь, мне теперь приходится жить за двоих... Не надо мне нервы трепать!
- Если бы не этот чёртов Афган... – взбудоражено воскликнул Матвей Аристархович, буквально прохрипев, - ты же... Ты во всём виноват! Это всё твои бандитские замашки! А он за тобой пошёл!
- Захлопнись! – резко ответил отцу Олег Матвеевич, - ты смерти нашей хотел? Что ж, что хотел, то и получил...
- Как ты отцом разговариваешь? – тот час же взвился Матвей Аристархович, - и ты сам туда полез! Тебя никто туда не гнал! А он бросился за тобой в эту кашу... Я не понимаю... Боже... – и в этот момент Матильда случайно задела салфетницу и она с шумом упала на пол.
- Что это? – мгновенно встрепенулся Олег Матвеевич, и Матильда метнулась назад, и включила свет. Едва она это сделала, отец и дед вошли на кухню, дедушка вздёрнул брови, а отец нахмурился.
- Солнышко, ты откуда? – спросил Матвей Аристархович, бросив выразительный взгляд на сына, - ты чего тут шабуршишься?
- Ничего, - пожала плечами Матильда, - просто вышла на пару минут и услышала здесь шорох, - перевела взгляд на отца, который тут же прищурился, и, нагнувшись, поднял с пола салфетницу.
- А это почему на полу? – спросил он, повертев её в руках, - когда мы заходили, она лежала посередине стола.
- Может, котёнок смахнул, - робко предположила Матильда, неопределённо пожав плечами.
- Насколько я помню, - медленно проговорил Олег Матвеевич, прищурив глаза, - Кузя оставался в твоей спальне. Ребёнок, ты что, опять за своё? Подслушиваешь за родителями? – и Матильда заметила у него во взгляде некий диссонанс, словно у него глаза слезятся.
- Ничего я не подслушивала, - возмущённо воскликнула она, решив, что лучшая защита – это нападение, - и вообще, что у тебя с глазами?
- А что у меня с глазами? – недовольно спросил отец.
- Ты простыл? – пригляделась к нему девушка, - у тебя глаза слезятся.
- Ерунда, - с нервным видом отмахнулся отец, - скоро пройдёт.
- Вообще-то, я давно заметил, что они у тебя слезятся, - вдруг сказал Матвей Аристархович, взглянув на сына, - у тебя что, аллергия?
- Чёрт его знает, - пожал плечами Олег Матвеевич, и, подхватив дочь под локоток, сказал, - пойдёмте в комнату, что мы тут толчёмся.
- Пойдём, - бросил на него беглый взгляд отец, и они вернулись к гостям.
Где-то около десяти часов Матильда потихоньку подобралась к отцу.
- А мы на каток пойдём? – прошептала она ему.
- Милая, ну, какой каток? – улыбнулся Олег Матвеевич, погладив дочь по голове, - катки сегодня работают только до трёх часов, пока мы ещё посидим до двенадцати, пройдёт час, пока соберёмся, пока доедем... И что, полчаса всего кататься? Давай, лучше третьего в деревню. Там тебе и горки, и лыжи, и, быть может, самодельный каток. Ладно?
- Ладно, - слабо улыбнулась девушка.
- Что? – усмехнулся отец, мгновенно поняв, что дочь расстроилась, - хочется на коньки?
- Да, - со вздохом кивнула Матильда.
- Обязательно покатаешься, не переживай, - заверил её отец, и погладил дочь по щеке, - не грусти. У нас послезавтра опера! Не забыла?
- Не забыла, - мгновенно просияла девушка, внезапно послышалась мелодия телефонного звонка, и Олег Матвеевич вынул трубку.
Он вышел из комнаты, а Матильда выскочила вслед за ним, заинтригованная и опять стала прислушиваться.
- Что вы там выяснили? Не понял... – серьёзным тоном спросил Олег Матвеевич, и, помолчав, продолжил, - кто вы такой? Ах, так... И что? Ладно, давайте завтра. Кафетерий «Альберта» у метро Люблино знаете? Тогда завтра в три там, - и Матильда метнулась назад, в комнату с гостями.
Утром Матильда первым делом стала распаковывать пакеты с подарками, которые ей принесли вчера вечером. За этим занятием её и застал отец, заглянув посмотреть, чем занимается дочка.
- Много интересного принесли? – с любопытством спросил он, присаживаясь рядом с дочерью на диван.
- Да, - улыбнулась Матильда, и показала красивые сиреневые валенки, усыпанные стразами и расписанные вручную узорами в виде сердечек, бабочек и снежинок, - как тебе? – и брови отца взметнулись вверх.
- Не иначе, кто-то из маминых подружек? – предположил Олег Матвеевич, усмехаясь, и Матильда кивнула.
- Это от Алисы, - сказала она, и примерила валенок, который оказался ей впору, и выглядел очень красиво.
- Это не для наших дорог, - задумчиво проговорил Олег Матвеевич, - вмиг реагентами пропитаются, да и в валенках по асфальту...
- Сейчас не очень много асфальта, - пожала плечами Матильда, - сыпет и сыпет, дороги белые, но ты прав... В них где-нибудь в Швейцарии в горах можно ходить... Там снег чистый-чистый. Но они на подошве, - Матильда перевернула валенок и показала красную подошву.
- Слушай-ка, мне кажется, они дизайнерские, - задумчиво проговорил Олег Матвеевич, рассматривая эксцентричные валенки.
- Думаешь? – неуверенно проговорила Матильда.
- Конечно, - Олег Матвеевич пожал плечами, - не иначе, из Милана привезла, там же полно русских модельеров, которые создают нечто оригинальное. Тем более, красная подошва – это Лабутен. Но я сильно сомневаюсь, что легендарный француз озадачит себя изготовлением валенок, во Франции предпочтительны сапоги и туфли.
- Прикольно, - рассмеялась Матильда, пуще развеселившись, - валенки от Лабутен! Это ж надо! Звучит, как бред! Папа, давай погуляем.
- Не сегодня, солнышко, - погладил её по голове отец, - у меня возникли кое-какие неотложные дела, надо их срочно решить.
- В праздники? – вскинулась Матильда, припоминая ночной разговор.
- Да, милая, - пожал плечами Олег Матвеевич, - но это ненадолго. Просто встречусь сначала с одним, потом с другим человеком, а потом приеду домой. Завтра я весь в твоём распоряжении. Хочешь на каток?
- Хочу, - без особого энтузиазма проговорила Матильда.
- Что такое, детка? – внимательно посмотрел на неё отец, - ты какая-то грустная! Праздники же! Завтра каток и опера! Маленькая моя!
- Да я ничего, - Матильда постаралась изобразить подобие улыбки, но вышло как-то косо. Олег Матвеевич вздохнул, поцеловал дочь в лоб и ушёл, а Матильда отложила в сторону пакеты и дизайнерские валенки.
Она на цыпочках вышла из комнаты, и, убедившись, что отец уехал, вернулась к себе и открыла ноутбук.
Матильда через социальную сеть давно переписывалась с двумя девочками – Алевтиной и Иришей, и теперь в её голове возник план – проследить за отцом. Но в этом ей нужна была помощь.
Девочки были с утра в сети, Матильда вкратце объяснила им, что хочет проследить за собственным отцом, что ей нужна помощь, и девочки договорились встретиться около метро «Фрунзенская».
Мама и братья ещё спали, дедушка тоже, поэтому Матильда потихоньку оделась, положила в карман немного денег, взяла у отца из ящика стола свидетельство о рождении, чтобы подтвердить, что она москвичка, если остановит милиция, и вышла на площадку.
Она понимала, что Миша и Антон её не выпустят, но план побега был спланирован благодаря советам из интернета – Матильда изготовила шашку-дымовуху из подручных средств, и, спустившись до второго этажа, задержала лифт, тихонько спустилась на пролёт, подожгла самодельный фитиль и швырнула на площадку в сторону охранников.
Едкий дым стал мгновенно заполнять помещение, Матильда юркнула в лифт и едва успела нажать на кнопку, потому что Миша и Антон отреагировали молниеносно, девушка услышала топот ног.
Нажав на кнопку, Матильда уехала на первый этаж и бегом выскочила из подъезда и бросилась на улице в сторону метро.
Девочек она узнала сразу – строгая и уверенная в себе шатенка с зелёными глазами была Алевтиной, а голубоглазая блондинка с милой внешностью Иришей, и Матильда подбежала к ним.
- Привет, - весело воскликнула она.
- Привет, - хором воскликнули девочки.
- Ты такая же, как и на фото, - с непосредственным видом воскликнула Ириша, а Алевтина оглядела с головы до ног, и покачала головой.
- Даже красивее, - спокойно констатировала она, - итак, что случилось? Почему ты хочешь проследить за отцом?
Девочки нашли уютное местечко, где встать, чтобы поговорить, и Матильда рассказала им про Сергея и Никиту, про злость и ревность отца, про подслушанные разговоры и многое другое.
- Это понятно, - прикусила губу Алевтина, и подняла глаза на новую подругу, - только вот что ты будешь делать, если твой отец окажется преступником? Что ты предпримешь? – и Матильда вздохнула.
- Понятия не имею, - мотнула она головой, и горько вздохнула, - наверное, приму, как есть и буду ждать исхода событий.
- То есть, в милицию ты не обратишься? – Алевтина не сводила с неё строгого взгляда, и Матильда отвела глаза.
- Неужели ты думаешь, что я способна на родного отца в милицию заявить? – сдавленно прошептала она, - конечно, если окажется, что он преступник, я попытаюсь уговорить его оставить это. Он очень нервно относится к моим просьбам и слезам, и делает всё, что я прошу. Но для начала я просто хочу знать правду. Хотя, вряд ли он послушает...
- Ладно, - кивнула Алевтина, намотав на палец тёмный локон, выбивающийся из-под шапки, - только вот ты сама следить за ним не можешь, он же тебя узнает.
- Значит, надо её загримировать! – подпрыгнула на месте Ириша.
- В принципе, идея дельная, - кивнула Алевтина, а потом перевела взгляд на Матильду, - пойдём ко мне, я тебя переодену, возьму у мамы парик и макияж нанесу. Так он тебя не узнает.
Купив специальную карточку, Матильда прошла с новыми подругами в подземку, и девочки, дождавшись вагона, сели на свободные лавочки.
Матильда смотрела перед собой, и даже то, что она на некоторое время вырвалась на волю, её совсем не радовало.
Ей нравились эти девочки, она хотела с ними дружить, но от осознания факта, что её отец может быть преступником, девушке делалось дурно.
В памяти всплывал вчерашний разговор отца с дедом, и ей становилось дурно, особенно, вспоминая слова деда... Бандитские замашки... Выходит, дед что-то знает, но тоже упрямо молчит.
- Не грусти, - прошептала Ириша, заглянув ей в глаза, - всё будет хорошо, - а Алевтина закатила глаза.
- Никогда не говори того, в чём до конца не уверена, - строго и спокойно возразила та, - слушай, - повернулась она к Матильде, - а как тебя по-настоящему зовут?
- Так и зовут, - удивлённо воззрилась на неё девушка, - почему ты решила, что меня зовут как-то иначе?
- Это же не русское имя, а какая-то кличка, - протянула Алевтина, с недоверием поглядывая на девушку.
- Она не доверяет тебе, - с улыбкой сказала Ириша, покосившись на подругу, - считает, что ты почему-то секретничаешь. Имя скрываешь, например, о себе не рассказываешь...
- Сдала, как пленный немец! – закатила глаза Алевтина.
- Зачем же мне врать? – удивлённо посмотрела на неё Матильда, - просто мой отец поляк, он назвал меня в честь какой-то своей польской родственницы, вот и всё.
- Поляк? – вздёрнула брови Алевтина, - тогда понятно... А то я думаю!
- Она думает, - мгновенно вклинилась Ириша, - что ты скрытничаешь! Сама предлагаешь дружить, а встретиться в реале не хотела, только теперь, когда у тебя проблемы начались, попросила о помощи... – и Алевтина стрельнула в неё таким взглядом, что та сразу умолкла.
- Всё ясно, - тяжело вздохнула Матильда, сцепив руки замочком, - не обижайтесь, пожалуйста, я не потому не могла вырваться, что не хотела с вами встречаться, а потому, что боюсь перечить собственному отцу. Я слушаюсь его беспрекословно, а он не пускает меня никуда. Согласитесь, признаваться в этом подружкам из сети как-то не того... Я и сейчас ужасно боюсь...
- Чего? – вздёрнула брови Алевтина.
- Боюсь, что он узнает о побеге, - опустила голову Матильда, - мне надо вернуться домой до того, как он вернётся. Я боюсь его, как огня! Я знаю, что он любит меня, но он способен запереть меня на тысячу лет, и потом я и вовсе не вырвусь. О Боже! – она приложила руки к щекам.
- Что? – с любопытством взглянула на неё Ириша.
- Миша с Антоном! – почти простонала девушка, - что же мне теперь делать! Как мне домой вернуться!
- Это кто? – посмотрела на неё Алевтина.
- Спецназовцы из нашего подъезда, - жалобно проговорила Матильда, - папа посадил их внизу, чтобы следили за порядком. Я отвлекла их, собрав с помощью советов из интернета дымовуху и выскочила, иначе они бы меня не выпустили, а, как вернуться, не знаю.
- Абзац! – коротко и ясно резюмировала Алевтина.
Вагон поезда летел с приличной скоростью и гулом, и, наконец, затормозил на нужной остановке, и Алевтина повела их за собой.
- В московском метро я ещё не была, - задумчиво проговорила Матильда, стоя на эскалаторе, - оно какое-то... не глубокое.
- Не глубокое? – воскликнула Ириша, а Алевтина бросила удивлённый взгляд, не понимая её.
- Это как? – спросила она, повернувшись.
- В Санкт-Петербурге глубже, - с улыбкой сказала Матильда, - там долго приходится ехать на эскалаторе.
- Сравнила! – усмехнулась девочка, переглянувшись с Иришей, - а ты была в Питере? – и Матильда кивнула.
- Папа там родился, - тихо сказала она, - мы ездили год назад.
- Погоди, - вдруг дошло до Ириши, - а в школу ты как добираешься?
- Родители на машине отвозят, - ответила ей Матильда.
Девочки между собой переглянулись, но больше ничего не спросили, и, выйдя на улицу, они поспешили к Алевтине.
Поднявшись на площадку, девушка открыла дверь, и они вошли внутрь.
- Родителей сейчас быть не должно, - сказала она, отпирая квартиру, - они собирались к друзьям в гости. Поэтому сейчас мы переоденем тебя, а потом поедем в Люблино. Места получше твой отец не мог найти! – она закатила глаза, скинула сапожки, и, девочки, сняв верхнюю одежду, прошли за ней в комнату.
Матильда отметила, что обстановка здесь не такая, как в их квартире, более простая, но всё чисто и уютно, хоть и не роскошно.
Алевтина нашла белый парик своей матери, который давно валялся без дела, кое-что из своей одежды, старые джинсы и свитер, и Матильду стало не узнать.
- Теперь можно ехать в то кафе и даже сесть около твоего отца, - с деловым видом сказала Алевтина, - с белыми волосами он тебя никогда не узнает. Слушай, какие у тебя волосы красивые! За ними, наверное, ухаживать надо постоянно!
- Да, - кивнула Матильда, улыбнувшись, - уход требуют большой, но мне нравится с длинными волосами. У моей мамы чуть покороче, до бедра.
- Понятно, семейное, - подвела итог Ириша, и они поехали в Люблино.
Когда они оказались на месте, Матильда стала оглядываться с непонимающим видом, здесь она оказалась впервые.
- Какое странное место, - удивлённо проговорила она, - какое-то серое.
- Это окраина, - пожала плечами Алевтина, - тут рядом рынок, наподобие Черкизовского, - и Матильда округлила глаза.
- Ничего себе, местечко! – выдохнула она, останавливаясь.
- Да, знатное, - вздохнула Алевтина, и кивнула головой, - кажется, пришли, - и девочки посмотрели на вывеску.
- А ничего, что мы тут так стоим? – испуганно спросила Матильда.
- Не егози, - весело воскликнула Ириша, - кто тебя узнает!
- Вот именно, - поддержала её Алевтина, - нечего панику разводить! Это раз, а теперь оглянись вокруг, здесь полно молодёжи группками толчётся, так что мы ничьё внимание не привлекаем.
Матильда посмотрела по сторонам, потом на летящие с неба снежинки, и лишь вздохнула.
- Вроде, сегодня уже первое января, - задумчиво проговорила она, - а народу довольно много. Разве рынок сегодня должен работать?
- Он и не работает, просто место такое... кипучее, - нашла подходящее слово Алевтина, - и где твой отец? Времени около трёх.
Едва она это сказала, как мимо девушек проехал огромный чёрный джип, резко затормозил и остановился совсем.
- Это он, - тут же прошептала Матильда.
- Ничего себе, машина, - ошеломлённо воскликнула Ириша.
Олег Матвеевич вышел на улицу, огляделся по сторонам, вынул из кармана пальто сигареты, закурил, а потом вынул мобильный.
- Это я, - сказал он в трубку, - да... знаю, блин! Вроде нет. Я проверил. Я печёнкой чую, здесь какая-то лажа. Ладно, давай, пока, - он убрал телефон в карман, в момент выкурил всю сигарету и вошёл внутрь кафе, а девочки двинулись за ним.
Народа в кафе почти не было, да и странно это было, что такое затрапезное кафе работает в первое января, впрочем, у каждого владельца свои замашки.
Олег Матвеевич девочек не замечал, он был погружён в свои мысли. Купив кофе, он задумчиво помешивал ложечкой в пластиковом стаканчике, понюхал его содержимое, передёрнулся и огляделся по сторонам в поисках того, кого ожидал. За столик он не сел, остановился около стойки, явно нервничал и поглядывал на часы.
- Вам чего, девоньки? – спросила полная женщина, подходя к девочкам, так же замерших около стойки.
- Дайте нам по коктейлю, - попросила Алевтина, и женщина сурово сдвинула брови.
- Восемнадцать есть? – строго спросила она, - без паспорта не продам.
- Нет-нет, - поспешила внести ясность девочка, - нам безалкогольный. Шоколадный, например.
- Тогда ладно, - мигом подобрела женщина, быстро сделала коктейли и девочки сразу расплатились, чтобы сразу сбежать, если что.
Пресловутый коктейль больше походил на дешёвый горячий шоколад, Матильда пригубила его, поморщилась и стала теребить соломинку.
От Алевтины не укрылись эти действия, почти полностью копирующие действия её отца, не замечая этого, и девочка усмехнулась.
- Ты что? – взглянула на неё Ириша.
- Да так, - уклончиво ответила Алевтина, улыбнувшись.
Вдруг распахнулась входная дверь, в кафе вошёл симпатичный молодой человек в тёмно-синей куртке и джинсах. Он был мил, улыбчив и тёмноволос, и Туманский мгновенно оторвался от перемешивания кофе.
- Здравствуйте, Олег Матвеевич, - вкрадчиво проговорил вновь пришедший, на вид ему было лет около тридцати, и Туманский опешил, растерянно посмотрев на пришельца.
- Добрый день, - медленно проговорил тот, глядя на парня, - что вам угодно? Кажется, я заплатил вам за работу... И откуда вы знаете моё имя? Кажется, я не называл себя, - лицо Туманского стало маской.
- Да, заплатили, верно, - кивнул молодой человек, сунув руки в карманы джинс, - и имя не называли... Только не думайте, что, если закопать прошлое, оно не всплывёт потом. Совершенно случайно мне позвонил один человек, позвонил потом, после того, как я отдал вам материалы на Савельева, и сказал, что выяснил, что у Савельева был сообщник. Не просто сообщник, а руководитель всей этой чертовщины. Я не знаю, чего вы добиваетесь, и зачем вам надо было на своего же человека рыть компромат, это не моё дело, но я тоже хочу кое-что от этого иметь. Я понимаю, после трагедии в Афганистане вы зарыли прошлое, причём так зарыли, что не подкопаешься, но не всегда удаётся всё скрыть. Если не хотите, чтобы правда о том, что вы сделали, не стала известна милиции, платите, - и у Туманского дёрнулась скула.
- А не пошёл бы ты!? – сквозь зубы проговорил Туманский.
- Я-то пойду, - кивнул молодой человек, подавшись вперёд, - но и вы пойдёте... В тюрьму! Пожизненное! Представляете?
- Мне всё равно, - равнодушно ответил Туманский, усмехаясь.
- Всё равно? – повторил молодой человек, - я сильно сомневаюсь в этом. У вас семья, дочка, с которой вы пылинки сдуваете да колечки с раритетными бриллиантами дарите! Для вас заплатить мне некоторую сумму не составит труда, ни на йоту не обеднеете. Если же вы надумаете убрать шантажиста, предупреждаю сразу, вас тут же арестуют. Я об этом позаботился.
- Позаботился он, - пробормотал Олег Матвеевич, вновь понюхал странный напиток в стаканчике, поморщился, отставил его, достал сигарету и со вкусом закурил.
- Не по вкусу кофеёк? – язвительно отозвался парень, решив маленько поиздеваться, - привыкли пить арабику прямой поставкой из Бразилии? Ничего, в тюрьме и такое будет за деликатес!
- Иди ты, знаешь, куда? – свысока проговорил Олег Матвеевич, закатив глаза, и выпустив в лицо собеседнику табачный дым, - сам ты на нарах будешь париться, учитывая твои наклонности. Дурачина! Ты с кем тут тягаться вздумал? Смотри, как бы тебе на твою дурную башку кирпич не свалился! До конца дней будешь бревном лежать, если сразу коньки не откинешь. Нечего мне тут ментами грозить и свои шантажистские замашки брось, а то мало не покажется.
Всё это Олег Матвеевич говорил грубым, раздражённым тоном, злясь на складывающуюся ситуацию, и на этого наглого шантажиста.
- Зря вы так, Олег Матвеевич, - склонил голову молодой человек, - вас же сразу посадят, если вы от меня избавитесь. Так что не надо меня запугивать, это ни к чему не приведёт, лишь усугубит ситуацию. Вы бы как-то поаккуратнее с высказываниями, и вообще, если вы такой самоуверенный и закона не боитесь, то, как бы вы отреагировали, если бы у вас попросили выкуп за дочь? – и у Туманского дёрнулся шрам.
- Что-что-что? – зловеще вопросил Олег Матвеевич, подавшись вперёд, - что ты сказал? – он одним махом рванул к парню, тот даже отреагировать не успел, когда получил внушительный удар в челюсть.
Парень отлетел на несколько метров, и, схватившись за челюсть, застонал, а потом выплюнул на пол несколько зубов.
- Слушай, ты, - разъярённо воскликнул Олег Матвеевич, медленно подходя к нему, - ещё одна угроза в подобном ключе... Я за себя не ручаюсь! Если тебе жизнь недорога, можешь продолжать в том же духе, - и парень стал подниматься с пола.
- Вы пожалеете об этом, - и, хромая, ушёл из кафе.
Ириша мгновенно сорвалась и выскочила за ним, а Алевтина посмотрела на Матильду, вцепившуюся дрожащими пальцами в стойку.
- Спокойнее, - прошептала она, покосившись на новую подругу, и Матильда кивнула, хотя в красивых синих глазах плескалось отчаянье.
Олег Матвеевич вернулся за стойку, вынул телефон и кому-то позвонил.
- Это я, - сквозь зубы проговорил он, - правильно я подозревал, что тут что-то не так, этот идиот решил меня шантажировать. Да ничего, двинул ему для острастки, чтобы не забывался, то, ишь, вздумал меня запугивать! Нужно с ним что-то срочно делать. Я отправлю дочку в Подмосковье, пытался и Свету туда спровадить, но она психует и не желает, вечно лезет в самое пекло, когда у меня проблемы! Можно подумать, мне делать нечего, кроме как ещё и её спасать. Да знаю я, но ведь голову надо иметь. Слушай, не нервируй меня! Я люблю свою жену, но её самоотверженность меня иной раз пугает. Мне нравится самому её защищать, а не ликвидировать последствия её действий, когда она перегнёт палку. Да нет, Свете это знать ни к чему, лишний раз нервничать только будет, сами устраним проблему. От нахала надо избавляться! Давай, пока, - он отключил телефон, и рассеянно посмотрел в окно, за которым мела метель, и встал с места.
Далеко уйти он не успел, у него в кармане зазвенел телефон.
- Да, Светлячок, слушаю, - мягко сказал он, и Матильда дёрнулась, уже предполагая, что могло произойти. И она оказалась права.
Лицо отца побелело, потом позеленело, потом покраснело, потом задёргался шрам... Глаза стали менять цвет с белого на синий...
- Как это могло произойти? – закричал он на всё кафе, - куда смотрели Миша с Антоном? Что? Что за чёрт? Ах, маленькая паршивка! Я же ей русским языком сказал! Ничего, я сейчас позвоню Володе...
Отключив телефон, Олег Матвеевич бегом бросился из кафе, и Матильда испуганно посмотрела на Алевтину.
- Кажется, мне сегодня достанется, - грустно сказала она, опустив глаза.
- Прорвёмся, - махнула рукой Алевтина, - поехали ко мне, переоденем тебя, чтобы отец тебя не увидел в таком виде, и ты мне дашь свой номер мобильного. Хорошо?
- Хорошо, - понуро кивнула Матильда, - могу и такой номер дать.
- Тогда пошли скорее, - и Алевтина схватила её за руку.
Девочки помчались к метро, Алевтина уверенно вела за собой Матильду за руку, пока они ехали на эскалаторе, и она обозревала схему метрополитена, а потом завела за собой в вагон метро.
- Не трясись, - уверенно сказала она, - кстати, ты в какой школе учишься? – и Матильда вздохнула.
- Раньше училась в английской, - тихо сказала она, - нас там по языкам муштровали, в особенности английским, а теперь папа перевёл меня, - и, кода она сказала номер школы, Алевтина задорно улыбнулась.
- Мы с Иришкой там учимся! – весело воскликнула она, - кстати, с нами учится ещё и Никита Станицин, твой сосед. Ты в какой класс? Вроде говорили, что у нас должна быть новенькая, я в «А» учусь.
- Значит, вместе будем, - робко улыбнулась Матильда.
- Ой, здорово, - Алевтина заметно оттаяла, она явно приняла Матильду в подруги, - значит, будем дружить! Хотя бы в школе! Только не общайся с Лягиновой и Красавиной, они блондинистые стервы.
- Это те надменные дуры, о которых я думаю? – наморщила носик Матильда, - кажется, припоминаю двух высокомерных девчонок, которые шушукались, когда мы заявление подавали.
- Они-они, - слишком энергично закивала Алевтина, - они завидуют всем и вся, и будь готова к тому, что и тебе позавидуют. Это мне плевать на твои колечки, - она покосилась на пальцы подруги, - кстати, это твоё счастье, что он не обратил на нас внимания, в частности, на твои пальцы. Он бы тебя на месте прибил бы.
- Прибить, не прибил бы, - горестно вздохнула Матильда, - но я так переживаю. Неужели он, в самом деле, способен от человека избавиться!? Шантаж, угрозы, какой-то Савельев... И причём тут Афганистан, главное! – она опустила голову.
- Твой отец служил? – деловито поинтересовалась Алевтина.
- Да, служил, - понуро кивнула Матильда, - дважды, и во второй раз по контракту как раз в Афганистане.
- Что-то он там натворил, - вынесла вердикт девочка, и задумалась.
К дому Алевтины девочки опять мчались бегом. Потом подруга помогла Матильде смыть с лица краску, девушка переоделась в синий свитер и юбку, и вздохнула с облегчением.
- Главное, не застукал, что следили, - вынесла она вердикт, - остальное я как-нибудь переживу, но, боюсь, кроме всего прочего, мне достанется ещё и за дымовуху в подъезде.
- Хочешь чаю? – предложила Алевтина, слегка кивнув головой в сторону кухни, - с клубничным тортом.
- Давай, - улыбнулась Матильда, и девочки переместились на кухню.
Алевтина достала из холодильника огромный замороженный торт из клубники с йогуртовым кремом и отрезала по куску.
- Он покупной или домашний? – заинтересовано спросила Матильда, наблюдая за подругой, раскладывающей торт по тарелкам.
- Конечно, покупной, - рассмеялась Алевтина, покосившись на неё, - а что, вы печёте торты сами? – и Матильда кивнула.
- Пеку я, - призналась она, смущённо улыбнувшись, - я люблю готовить. Правда, на Новый год и другие праздники бабушка помогает. Мама готовить совсем не умеет...
- А почему? – Алевтина разлила чай по чашкам, и села рядом.
- Бабушка с дедушкой учили её звёзды с неба хватать, - пожала плечами Матильда, - что она и делает.
- А кто она? – заинтересованно спросила Алевтина.
- Переводчик с десяти языков, - ответила ей Матильда, и та присвистнула.
- Вот это да! – ошеломлённо покачала головой подруга, - я не представляю, как один нормально выучить, а тут целых десять. Значит, голова работает.
- Работает, - кивнула Матильда, - мама у меня очень красивая, папа её обожает сверх всякой меры, - и она погрустнела.
- Всё будет нормально, - махнула рукой Алевтина, - не переживай! Лучше попробуй торт, он вкусный, - и Матильда подцепила ложечкой лакомство, ароматно пахнущее клубникой.
- Да, действительно вкусно, - согласилась она, запивая десерт чаем.
- А у меня мама – врач, - воскликнула Алевтина, глотнув чаю, и Матильда вздёрнула брови.
- А какая у неё специализация? – спросила она, съев ещё кусочек торта.
- Женский врач, - смущённо улыбнулась Алевтина, и девушка кивнула.
- Понятно, - Матильда поскребла ногтём по чашке, - не знаю даже, что делать. Кстати, куда Ира убежала?
- Как куда? – засмеялась Алевтина, - ясное дело, за этим шантажистом следить! Чтобы выяснить, что он такое на твоего отца накопал.
- Ох, блин! – сокрушённо воскликнула Матильда.
- Мы завтра зайдём к Никите, - сказала Алевтина, - говоришь, он кого-то взрослого привлёк? – и Матильда кивнула.
- Да, - задумчиво сказала она, - насколько я поняла из объяснений того полковника, Никита привлёк двоюродного брата, тот вроде бы на журфаке учится, и в криминальном журнале подрабатывает.
- Это же совсем другое дело! – обрадовалась Алевтина, - мы с Иришкой завтра забежим к Станицину, пообщаемся на эту тему.
Девочки самозабвенно разговаривали, пока Матильда не опомнилась, что ей надо спешить домой, иначе отец сильнее разозлится.
Тем более, вот-вот должны были прийти родители Алевтины, и девочки стали быстро собираться. Матильда стала нервничать, понимая, что отец будет очень зол, ведь она и телефон-то отключила.
Когда девочки спустились в подъезд, и Алевтина толкнула входную дверь, она вдруг попятилась, и повернулась к подруге.
- Там твой отец, - зашептала она Матильде, - и не один, с ним двое мужчин, из машины вышли, - и Матильда осторожно выглянула.
- Это дедушка и дядя Лёша, папин брат, - прошептала она в ответ, - как он только меня нашёл? Ладно, я побежала, не хочу, чтобы папа тебя видел, вдруг ещё последить придётся, пусть он тебя в лицо не знает.
- Пока, - прошептала Алевтина, и побежала назад, а Матильда открыла входную дверь и решительно вышла на улицу.
Увидев дочь, Олег Матвеевич замер, его лицо перекосилось, шрам дёрнулся, и он, словно разъярённый тигр, быстрым шагом подбежал к ней, явно пребывая в крайней степени бешенства.
- Ты что себе позволяешь!? – закричал он на всю улицу, схватив дочь за предплечья, - тебе кто разрешил из дома выходить!? Хочешь, чтобы я тебя вообще никогда и никуда не выпустил?
- Олег, не кричи, - мягко сказал Матвей Аристархович, - этим делу не поможешь. И вообще, в данной ситуации виноват только ты сам!
- Что!? – севшим на две октавы голосом вопросил Олег Матвеевич, - что ты сказал!? Я виноват!? – стал орать он, - она сбежала, невесть где была целый день, нас переполошила, из-за неё весь день менты и сапёры по подъезду шастали, наши интеллигентные бабульки наслушались от них! Явно узнали для себя много нового и интересного!
- Сапёры? – вскинулась Матильда с ошеломлённым видом, - но зачем?
- Зачем!? – мгновенно завёлся отец, - ты меня спрашиваешь!? А кто эту алебастровую туманность устроил в подъезде? А? Думаешь, я такой идиот, и не догадался, кто там всё задымил?
- Да с чего ты взял... – начал, было, Матвей Аристархович, но сын его перебил, бросив на отца злой взгляд.
- А кто, по-твоему, это сделал? – сквозь зубы проговорил он, - хочешь сказать, что ей просто так повезло – когда она вздумала удрать из дома, кто-то задымил вдруг весь подъезд! Ещё раз будешь ей что-нибудь по ядерной физике объяснять, я не знаю, что я сделаю!
- Ну, причём тут ядерная физика? – устало спросил Матвей Аристархович, - подобные штучки вообще-то относятся к химии.
- Да мне пофиг, к чему они относятся, - взвился Олег Матвеевич, - ещё раз что-то подобное!... – и Матильда опустила голову.
- Папа, не сердись! – жалобно проговорила она, - и дедушка тут не причём, я это из интернета скачала. Где я, по-твоему, сложные реактивы возьму? Сделала из подручных средств – марганцовка плюс кое-какие таблетки из аптечки.
- Интернет отключу к чертям! – зло проговорил Олег Матвеевич, заскрипев зубами, - чтобы не набиралась всякой пакости!
- Папа! – вдруг звонко воскликнула девушка со слезами на глазах, - ну, неужели ты не понимаешь? У тебя самого и детство было, и друзья, и есть, что вспомнить. А что мне остаётся? За что ты так со мной?
- Вырастешь, выдам тебя замуж, и будешь детей воспитывать, - сквозь зубы проговорил отец, - и нечего всякими глупостями маяться. Друзей ей подавай! Перебьёшься! Сначала вести себя научись!
- Знаешь, папа! – воскликнула девушка, поджав губы, - я не думала, что ты такой тиран и деспот! – и лицо отца исказилось.
- Что ты сказала!? – нехорошим тоном спросил он.
- Что слышал, - пожала плечами девушка, - самый настоящий изверг! – и Олег Матвеевич, позеленев, ударил дочь по губам.
Силы он не рассчитал, Матильда покачнулась, упала на колени, и на снег капнуло несколько капель крови из носа, и девушка заплакала.
- Ты что делаешь? – зашипел Матвей Аристархович, поднимая внучку, и подавая ей платок, - она же девочка!
- Знаю, чёрт возьми, - огрызнулся Олег Матвеевич, - не в меру оборзевший ребёнок! По ней явно ремень плачет! Ты у меня сегодня ещё получишь! Нахалка! – он уже орал на всю улицу, - я, значит, о тебе забочусь, покупаю тебе всё, что только пожелаешь, берегу тебя, и после этого я изверг, тиран и деспот!? Как бы ты запела, дорогуша, если бы родилась у какой-нибудь не просыхающей алкашки от сто сорок пятого по счёту кавалера!? Там у тебя точно ни колечек, ни красивых шмоток не было бы! И никто не трясся бы над тобой, чёрт возьми! Хватит мне нервы трепать! Марш в машину! – он схватил дочь за руку, и поволок к джипу, сопя от злости, словно потревоженный кит.
Запихнув дочь на заднее сиденье, он сел за руль, Алексей Матвеевич, который просто молчал, сел рядом с братом, а Матвей Аристархович устроился рядом с внучкой.
- В самом деле, солнышко, - укоризненно сказал он, - это уже явный перебор. Ты в жизни на общественном транспорте не ездила, а в нём всякое случиться может. Мы из-за тебя весь день дёргались.
- Я понимаю, дедуль, - подняла Матильда заплаканные глаза, - но мне так хотелось на волю... И потом, общественный транспорт – это не страшно.
- Нужно голову на плечах иметь, - раздражённо воскликнул Олег Матвеевич, - и понимать, что можно, а что нельзя! И вообще, куда тебя понесло с кольцами на пальцах? Хочешь, чтобы тебе голову за них оторвали? – и Матвей Аристархович посмотрел внучке на руки.
- Ничего себе, колечки, - присвистнул он, рассматривая камни в перстнях, сверкающих на пальцах у Матильды, - в самом деле, это уже перебор! Олег, ты бы спрятал их, что ли! Зачем ты ей их дал вообще?
- Я купил ей их в подарок к Новому году, - отозвался тот с переднего сиденья, - но я же не думал, что она с ними в подземку сунется!
- Беда с тобой, - выразительно посмотрел на внучку Матвей Аристархович, - что за дела, в самом деле?
- Я забыла их снять, - пожала плечами Матильда.
- Ты и голову явно где-то забыла, - буркнул взбудораженный отец, и Матильда с тоской в глазах уставилась в окно, понимая, что больше ей из дома не вырваться до окончания каникул.
И с Алевтиной и Иришей она сможет пообщаться только в школе, и ей вдруг ужасно захотелось, чтобы эти дурацкие каникулы кончились, чтобы опять поболтать с девочками обо всём на свете.
- Не хандри, маленькая моя, - погладил её по голове дедушка, - ну, что тебе не хватает? Ведь у тебя же всё есть!
- Острых ощущений, судя по всему, - саркастически фыркнул Олег Матвеевич, - заелась девочка, на экстрим потянуло. Я тебе, драгоценная моя, задам сегодня такой экстрим! Ремнём по заднице!
- Закон запрещает бить детей, - Матильда кинула на отца быстрый взгляд, и тот мгновенно завёлся.
- Ах, закон запрещает! – вскричал он, с силой вцепившись в руль, - смотрите, какие мы грамотные, блин! Матильда, ещё одно слово в подобном ключе, я остановлю машину, выну ремень из брюк и прилюдно тебя отстегаю. Я тебе это обещаю! Поняла меня?
- Поняла, - тихо ответила девушка.
- Тогда заткнись и не отвлекай меня от дороги! – довольно грубо рявкнул Олег Матвеевич, прибавляя скорость.
За весь путь до дома он не сказал ни слова, а, когда они приехали на набережную, Матильда увидела, что около их подъезда стоит милицейская машина, и мысленно содрогнулась.
- Из-за тебя, между прочим, - бросил на неё свирепый взгляд отец, - тут целый день милиция шмон устраивает.
- Тебе не надоело её терзать? – воскликнул Матвей Аристархович, - на девочке и так уже лица нет, а ты продолжаешь издеваться.
- Я не издеваюсь! – прошипел Олег Матвеевич, зло, посмотрев на отца, - если я начну издеваться, она начнёт пятый угол в четырёх стенах искать! Достало уже её нытьё по поводу свободы! Никакой свободы она не получит! Слышишь меня? Даже не надейся, что я тебя выпущу!
- Я поняла, папочка, - дрожащими губами проговорила девушка, Олег Матвеевич дёрнулся от её тона, но ничего не ответил.
Просто молча схватил её за руку и потащил домой, кипя от злости.
В подъезде не было ни милиции, ни Миши с Антоном, Олег Матвеевич быстро затолкал дочь в лифт, а потом в квартиру, явно желая поскорее удалиться с места происшествия.
Едва оказавшись в квартире, Матильда скинула пальто и сапожки и бегом помчалась к себе, спасаясь от гнева отца, который должен был незамедлительно последовать.
И была права – периодически прислушиваясь к происходящему, Матильда засела на диване с книгой, но ушки держала востро. Она слышала, как отец и дедушка очень сильно ругались, причём выражения, которыми осыпал отца Олег Матвеевич, были не совсем приличными, а потом крики стихли, и девушка перепугалась, что отец сейчас ворвётся к ней, чтобы учинить расправу, но он так и не пришёл. Матильда уснула на диване, и, когда открыла глаза, то обнаружила, что спит на кровати, прямо в одежде, а часы показывают три часа ночи. Зевнув, она уселась на кровати, и очумело помотала головой, пытаясь понять, как она очутилась в постели.
Обычно её переносил на кровать отец, если она засыпала на диване, но сейчас он был зол, впрочем, это мог сделать и дедушка.
Встав, Матильда переоделась, приняла душ, и, надев ночную рубашку и длинный шёлковый халат синего цвета, выглянула за дверь.
В коридоре царила темнота и тишина, и Матильда на цыпочках прокралась на кухню, где открыла холодильник и отрезала себе кусок шоколадного торта и налила стакан молока.
В доме стояла пронзительная тишина; какое-то время девушка ела молча, но вдруг скрипнула дверь и на пороге появилась Светлана Эдуардовна, в халате, и зевая.
- Проголодалась? – посмотрела она на дочь, - съела бы что-нибудь посущественнее, нежели сладости.
- Тортика захотелось, - робко улыбнулась Матильда, - а ты не спишь?
- Проснулась, - Светлана Эдуардовна взяла вилку и подцепила из тарелки дочери кусочек торта, - такой вкусный этот торт.
- Да, вкусный, - опустила глаза Матильда, - мам...
- Что? – отозвалась та, внимательно посмотрев на дочь.
- А папа... – Матильда замялась, прикусив губу,- он очень сердится?
- Как тебе сказать? – уклончиво отозвалась Светлана Эдуардовна, подцепив вилочкой ещё кусочек торта, - вроде бы малость остыл после того, как весь свой гнев на отца вылил. Но и ты хороша! Зачем было сбегать из дома? Да ещё и весь подъезд задымила! Соседи нас и так терпеть не могут, а теперь вообще поминать добрым словом будут! Новый год всем испортили! Они от сапёров наслушались ругани!
- Если бы папа постоянно не грубил соседям, они бы к нам относились нормально, - пожала плечами Матильда, - и потом, я хочу на волю. Я себе подружек завела... И уже по ним скучаю! – и Светлана Эдуардовна изумлённо воззрилась на дочь.
- Когда ты только успела!? – недоверчиво спросила она.
- Долго ли... – опустила глаза девушка, - я что, на друзей права не имею? – и Светлана Эдуардовна покачала головой.
- Солнышко моё, - ласково сказала она, задумавшись, - ну, как же мне тебе объяснить... Сейчас не время на подобные вещи. Я тебя уверяю, когда можно будет, он тебя выпустит на волю, позволит друзей завести и прочее... Я прекрасно понимаю, что ты переживаешь, к тому же тут всякие криминальные истории, эти подростки, которые ищут на него компромат, не зная самой сути... – Светлана Эдуардовна умолкла, а Матильда, догадавшись, что мама что-то знает, тут же попыталась схватить её за язык.
- Какой сути? – тут же спросила она, но та опомнилась.
- Не переживай, милая, - погладила дочь по голове Светлана Эдуардовна, и вздохнула, - всё будет нормально.
- И ты туда же, - закатила глаза Матильда, вновь принимаясь за торт, и в этот момент на кухню вошёл отец, тоже сонный, недовольный, щурясь от яркого света, бьющего в глаза.
- Вы чего тут шепчетесь? – недовольно спросил он, - Матильда, ты чего не спишь? Не иначе, опять планы побега строишь?
- Пап, ну, ты чего? – жалобно проговорила девушка.
- Ничего, - буркнул Олег Матвеевич, наливая себе стакан воды, и сделав пару глотков, - это ты – чего! Я смотрю, мозг мне выносить – твоё любимое занятие! – и Матильда вздохнула.
- А твоё любимое занятие – запрещать мне всё подряд, - отбила выпад девушка, и Олег Матвеевич облокотился о стол.
- Слушай, солнце, - медленно начал заводиться он, - давай, мы не будем сейчас ссориться! Мне надоело доказывать тебе что-либо... И вообще, я, кажется, обещал тебе ремня всыпать!
- Зачем? – подпрыгнула девушка, испуганно посмотрев на него.
- Точнее – по чему! – ухмыльнулся Олег Матвеевич, отставив стакан, - по мягкому месту! Мне сходить за ремнём?
- Не надо, - испуганно сказала девушка, воззрившись на него.
- Ещё один фокус, драгоценная моя, - медленно проговорил отец, - и ремень тебе обеспечен! Я не посмотрю, что ты девочка, выпорю так, что сидеть не сможешь! Рука у меня тяжёлая, тебе это прекрасно известно! И вообще, хватит объедаться сладким, ночь на дворе! Иди спать! Я же перенёс тебя на кровать.
- Я проснулась, - смущённо сказала девушка, - есть захотелось.
- Но это вовсе не означает, что в три часа ночи можно шоколад лопать! – строго сказал отец, - если тебе есть захотелось, в холодильнике стоит заливное из щуки, вот его и ешь! В постель, живо! – прикрикнул он, и Матильда с матерью ловко разломили пополам внушительный кусок торта и целиком запихнули каждая свою половину в рот.
В унисон, издав утробное мычание, они стали старательно пережёвывать шоколадный бисквит, а Олег Матвеевич вытаращил глаза.
- Света, ты-то куда? – почти простонал он, ошеломлённо глядя на супругу, - зачем дурной пример подаёшь? – и та в ответ лишь руками развела, и вновь издала нечто неразборчивое, пытаясь проглотить огромный кусок торта.
- Вы у меня обе сыпью покроетесь! – грозно воскликнул Олег Матвеевич, - одна диатез заработает, а другая диабет! – и налил в два стакана воды и протянул им, - запиваем и в постель!
На этот раз его зов был услышан, Матильда с матерью поспешно проглотили лакомство, и вскоре в квартире воцарилась тишина.
Звонок в квартире Станициных раздался около одиннадцати утра.
Никита открыл дверь и обомлел, увидев на своём пороге Алевтину Миловидову и Иришу Лихачёву. Он, не отрываясь, смотрел на Алевтину и думал о том, что продолжает спать, иначе, откуда взялась у них дома эта прелестная девушка. Алевтина была той самой одноклассницей, которая пленила его сердце, но завоевать её он стеснялся, даже не мог предложить этой девочке встречаться, она всегда была слишком строгой и неприступной.
- Привет, - деловым тоном сказала она, - может, впустишь?
- Да, проходи, - кивнул Никита, пропуская девочек в квартиру.
- Твои родители дома? – шёпотом спросила Алевтина, и он отрицательно покачал головой.
- Ушли, - он всё ещё находился в лёгком шоке.
- Мы по поводу твоей соседки сверху, - деловым тоном сказала она, - мы тут нечаянно с ней подружились... – и Никита пришёл в себя.
- Как это можно нечаянно подружиться? – непонимающе спросил он.
- По интернету, - уточнила девочка, снимая шапку и куртку, а потом и сапоги, - мы следили за её отцом, я загримировала Матильду, и мы узнали кое-что весьма интересное.
- Обалдеть! – протянул Никита, заметно растерявшись.
- Это ты, чувствуется, малость обалдел, - звонко рассмеялась Ириша, - что ты смотришь на нас, как баран на новые ворота? Что такого, если мы тоже подключимся к этой истории? Или ты против? – и он встряхнулся, слова девочки произвели на него отрезвляющее действие.
- Да я не против, - растерянно проговорил он, пропуская девочек в комнату, - проходите... Просто не ожидал... Из всех школьников Москвы и московской области она умудрилась подружиться именно с вами! – и Ириша рассмеялась, а Алевтина скривила в полуулыбке губы.
- Бывает, - с усмешкой проговорила девочка, и уселась на диван, - дело в том, что Туманского шантажировал какой-то человек, требовал у него денег за молчание. Он что-то говорил про Афганистан, что там случилась какая-то трагедия, которую Туманский тщательно скрывает. Мало того, есть некий Савельев, имени не знаем, вроде бы Туманский с ним в сообщниках или что-то в этом роде. Матильда сказала, что у вас кто-то там в ГАИ работает, так ведь? Можешь попросить выяснить вот по этому номеру владельца? – Алевтина протянула Никите листок, - эта машина того шантажиста, чёрная «Хонда».
- Всё ясно, - Никита взял листок и телефон, - но это дядя Сергея номер может узнать... Вот не знаю, Юлия, двоюродного брата дёрнуть или всё-таки попросить Сергея дяде позвонить. У Юлия знакомый полковник, который подключился к этому делу...
- Не тот ли, что к Туманским тридцать первого приходил? – живо спросила Алевтина, и Никита кивнул.
- Да, наверно, - кивнул он, посмотрев на девочек, - он собирался... Это вам Матильда рассказала? Интересно, что он выяснил? Надо бы Юлию позвонить, уточнить этот момент, - и он набрал номер брата.
Юлий ответил не сразу, и тон его весьма нервным.
- Привет, Кит, - недовольно отозвался он, - ты что?
- Тебе Дижалин не звонил? – тут же спросил Никита, - не знаешь, что он выяснил из разговора с Туманским?
- Не знаю, - раздражённо воскликнул Юлий, и Никита удивился, и нажал кнопку громкой связи, - он не сказал, напротив, наорал на меня.
- Почему? – не понял Никита, покосившись на девочек, которые мгновенно обратились во слух.
- А я знаю? – проворчал в ответ брат, - я спросил его, а он вдруг с цепи сорвался. Сказал, чтобы мы не смели в это лезть, что дело принимает крайне опасный оборот, и что он даже мне сказать не может, что я тут же всё расскажу тебе и Сергею. Можно подумать, что я тогда не подвергался опасности, когда Потрошителя выслеживал... Но тут вы воду мутите, и он категорически сказал, чтобы не лезли к Туманскому, а то он вашим родителям сообщит!
- Очуметь! – простонал Никита, малость обалдев, - что же такое он узнал-то?
- Представления не имею, - раздражённо отозвался Юлий, - видно, что-то ему Туманский наговорил, раз он пребывал в столь нервном состоянии.
- А ты-то что такой нервный? – удивлённо спросил брат.
- А что он мои способности и умения под сомнение ставит? – тут же отозвался Юлий, - разве я его подводил? Сам же говорил, что я хорошо справляюсь с сыщицкой работой, пытался меня на академию МВД уговорить. Ну, уж нет, теперь меня это уже бесит! Говори, что надо узнать? Ты ведь по этому поводу звонишь?
- Да, верно, - Никита посмотрел на листок, - тут номер машины... Чёрная «Хонда» с номерным знаком... – он продиктовал номер, и Юлий отключился, пообещав сейчас же всё выяснить.
И действительно, у знакомого Юлия сегодня была дежурная смена, тот мгновенно выяснил владельца транспорта.
Он перезвонил буквально через пятнадцать минут с новостями.
- Меркулов Филипп Геннадьевич, - сказал в трубку Юлий, - тридцать два года, проживает в Ермолаевском переулке, это рядом с Патриаршими прудами. Я тут попросил отца поискать информацию на него, и он выяснил, что Меркулов – частный сыщик, причём очень дорогой. Свою работу он выполняет блестяще, он из бывших следователей.
- И так рано ушёл из структуры? – недоуменно проговорил Никита.
- Слишком мало платят, - с усмешкой проговорил Юлий, - меня Дижалин тянет в следователи, но сам я понимаю, какой это тяжкий и неблагодарный труд, потому-то и не готов я к этому. Помочь в расследовании всегда «за», чтобы очередная тварь по заслугам получила, это – пожалуйста. Видимо, хотел мир от преступности очищать, а потом понял, насколько это опасная и неблагодарная работа. У него офис на Малой Бронной, видимо, дела идут неплохо, раз может позволить себе снимать помещение в таком районе. А что вы там узнали? – и Никита кратко рассказал ему новости от девочек.
- Савельев? – переспросил озадаченный Юлий, - кто ж это такой?
- Самому любопытно, - со вздохом сказал Никита, - судя по всему, некая криминальная личность, как-то связанная с Туманским.
- Сначала выясните, чем занимался Меркулов, - наставительно сказал Юлий, - я ничем помочь не могу, у меня учёба, я только с двадцать пятого буду относительно свободен, сам понимаешь. И сосредоточьтесь на этом Савельеве, когда будете что-то узнавать про Меркулова.
- Но ведь ты поможешь, если что, в выходной день? – осторожно спросил Никита.
- Конечно, что за вопрос, - мгновенно отреагировал Юлий, - если опять надо кого-нибудь выследить по номеру машины, звони. Пока.
- Пока, - отозвался Никита, выключил телефон и посмотрел на девочек.
Он был пьян выразительными зелёными глазами Алевтины и её спокойной улыбкой, и постарался максимально сосредоточиться.
- Прежде всего, надо выяснить, чем занимался Савельев, - медленно произнёс он, - кто-то там ему позвонил, говорите... К кому он обращался? Тут нужен взрослый человек... Боюсь, нужно просить о помощи Юлия, без него никак.
- Давай для начала попробуем сами что-нибудь выяснить, - покачала головой Алевтина, - придумаем что-нибудь, порасспрашиваем.
- Прямо сейчас? – встал с места Никита, и девочки тоже поднялись.
- Конечно, сейчас, - кивнула Алевтина, пожав плечами, - что время тянуть? – и они быстро собрались.
Всю дорогу Никита с удовольствием посматривал на девочку, и Алевтина это невольно отметила, догадавшись, что нравится ему.
Она ещё не решила для себя, хорошо это или плохо, нравится ли ей Никита или нет, ей это было просто приятно для начала.
Крупные хлопья снега сменились косые мелким снегом, колким и неприятным, ветер становился всё сильнее, и снегоуборочные машины уже не справлялись со светопреставлением на дорогах.
Оказавшись около здания на Малой Бронной улице, ребята отыскали нужную дверь и вошли внутрь.
Внутри было нечто что-то подъезда, стоял стол и стул, на котором сидел пожилой мужчина в тёмной форме, явно охранник.
- Вы к кому? – сурово посмотрел он на подростков.
- К Меркулову, - сказала Алевтина, разглядывая комнату.
- А вы кто такие? – мгновенно посуровел страж порядка, - зачем вам сыщик понадобился? Шли бы вы восвояси, ребята.
- Но нам только спросить у него кое-что, - попыталась наладить с ним разговор Ириша, но тот остался непоколебим.
- Идите, идите, - раздражённо заворчал, - нечего тут ошиваться.
Ребята вышли на улицу раздосадованные и разочарованные, и вдруг Алевтина просияла – в её голове мгновенно возник коварный план.
- Я знаю, что надо делать, - воскликнула она, и глаза её заблестели, когда она посмотрела на Иришу, - помнишь проделку Матильды?
- Ты имеешь в виду дым? – мгновенно догадалась та, и Никита весело рассмеялся, тоже сообразив, что они имеют в виду.
- А где мы ингредиенты возьмём? – только и спросил он.
- Тут аптека за углом, - с усмешкой сказала Алевтина, - пошли скорее, но только есть один маленький нюанс. Каждый из нас покупает один конкретный ингредиент, делая вид, что мы между собой не знакомы, а то фармацевт мгновенно сообразит, что мы задумали.
- Точно, - вдохновенно закивал Никита, - а ссыпать всё можно в шарик, сделать самопал и подсунуть под дверь.
- Совсем, да? – Алевтина покрутила пальцем у виска, - это будет не дым, а взрыв! Представляешь, что будет, если охранник нас поймает? Самое главное, марганцовка! Дым будет розовым, охранник испугается и побежит вызывать тех, кого там в таких случаях вызывают, а мы проскользнём наверх.
Всё необходимое они без сучка и задоринки купили в аптеке, правда, фармацевт всё-таки подозрительно поглядывала на ребят, которые, хоть и делали вид, что между собой не знакомы, но всё же порошки они купили такие, которые в сочетании друг с другом давали прямо-таки убойный эффект. Но ничего им не сказала, видимо, всё-таки поверила, что покупки ребят между собой никак не связаны.
Никита всё же настоял на шарике, лично ссыпал, а Алевтина подсунула адскую смесь под дверь и подожгла.
Эффект не замедлил сказаться, сначала повалил едкий дым, да такой, что даже ребят, стоявших на улице, достал и они тут же закашлялись.
Охранник, естественно, унёсся в подсобку, вызывать, кого надо, и в этот момент грянул оглушительный взрыв и малиновый дым заполнил помещение и повалил на улицу.
- Даром, что ли, у меня пятёрка по химии! – с гордостью воскликнула Алевтина, и протянула остальным маски на лицо, - рванули!
Медицинская маска, правда, мало помогала, но, тем не менее, ребята беспрепятственно проникли на охраняемую территорию.
Дым пока не проник наверх, и ребята поднялись на нужный этаж и довольно быстро отыскали нужную дверь.
Никита постучал по ней, дверь со скрипом открылась, и ребята оторопели от того, что увидели в комнате.
Филипп Меркулов лежал посреди комнаты на животе, из-под головы вытекала лужа крови, а вокруг него царил такой жуткий беспорядок, что казалось, будто по помещению пронеслось иго вражеское, сметая всё на своём пути.
- Ничего себе! – сдавленно пролепетала Ириша и чуть сознание не потеряла от виду крови, и Алевтина тут же оттеснила подругу в сторону, зная, как она нервно относится к крови.
- Что будем делать? – тихо проговорила Ириша побледневшими губами.
- Бежать отсюда, - пожал плечами Никита, - а то засекут нас сейчас и оттащат в отделение, как малолетних хулиганов. Мало того, тут ещё труп этого... Надо Сергею позвонить...
- Сергей? – посмотрела на него Алевтина, - твой друг, который в Матильду без памяти влюбился? – и Никита усмехнулся.
- Да, он, - с улыбкой проговорил он, разворачиваясь к выходу.
- Погоди, - схватила его за руку Ириша, - а улики? – она кинула слабый взор на открытую дверь, хотя сама она не представляла, как туда войти и искать что-либо. Сил на это у неё самой попросту не было.
- Ты туда войдёшь? – строго воззрилась на неё Алевтина, и вдруг заулыбалась, - у меня идея... Бегом, пока охранник на рабочее место не вернулся, - и она бросилась вниз по лестнице.
Дым валил с прежней силой, дышать становилось уже просто нечем, Иришу с Никитой Алевтина буквально вытолкала на улицу, а сама, зажав нос и рот рукой, схватила со стола журнал приходов и вылетела вслед за ними на улицу.
Какое-то время они кашляли и пытались отдышаться, а потом Алевтина раскрыла журнал и стала изучать его.
- Что это? – не понял Никита.
- Этот лопух в панике забыл журнал, - деловито сказала девочка, - тут паспортные данные всех приходивших сегодня.
- Вот это да! – присвистнул парень, ошеломлённый прозорливостью девочки, и взирал на неё с восхищением и изумлением.
- Сейчас посмотрим, кто сегодня туда шастал, - она перелистнула страницы, и обрадовалась, увидев, что для посетителей каждого арендатора заведена отдельная графа – вообщем, полный порядок и невероятная аккуратность, что значительно облегчало задачу.
Перевернув страницу, ребята поняла, что задача значительно облегчается, поскольку к Меркулову сегодня приходил только один человек – некий Мартынов Аркадий Михайлович.
Там же стояли паспортные данные и адрес по прописке.
Списав всё, Алевтина швырнула журнал в открытую дверь, и ребята бегом бросились в метро, не желая привлекать лишнего внимания.
По эскалатору ребята бежали, перескакивая через ступеньки, забежали в нужный вагон и устремились по адресу этого Мартынова.
Алевтина вплотную придвинулась к Никите, жестом подозвала Иришу и сдавленно зашептала им:
- Вы понимаете, что соваться к нему нам нельзя? – шипящим тоном проговорила она, - если убийца – он, то он и нам может головы снести.
- Какой же идиот пойдёт на такое дело со своим паспортом?... – резонно сказала Ириша, - конечно, его мог и Туманский послать, но не с родным же паспортом! Скорее всего, у Мартынова паспорт украли.
- Вот это вероятнее всего, - задумчиво проговорил Никита, - эх, допросить бы того охранника... Слушайте, это же идея!
- Что? – мгновенно вскинулась Алевтина, с подозрением на него взглянув, - что это ты задумал?
- Юлий допросит охранника, - озвучил свою идею Никита, - студенческий билет факультета журналистики решит дело. Он же и Марианну так же допрашивал! Блин, Марианна! – и он хлопнул себя по лбу.
- Это та самая? – наморщив лоб, припомнила Ириша.
- Да, та самая, - раздосадовано кивнул Никита, - сейчас выйдем, я позвоню Сергею, спрошу, свободен ли он, а то предки могли его утащить куда-нибудь, к каким-нибудь друзьям.
- Это запросто, - со знанием дела кивнула Алевтина.
На улице, укрывшись от снегопада, Никита позвонил на мобильный другу, и оказался прав, Сергей с родителями был у их друзей.
- Извини, сейчас никак, - задушенным шёпотом проговорил он, - ты уж там с девчонками как-нибудь сам прогуляйся до этого товарища. Потом позвонишь мне, как и что, ладно?
- Позвоню, конечно, - заверил его Никита, и они пошли искать нужный дом и подъезд, а потом вошли внутрь.
В подъезде сидела консьержка, и, увидев ребят, она строго на них воззрилась, отложив в сторону книгу, которую до этого читала.
- Вы к кому, ребятки? – спросила она их, и те растерялись.
- Мы к Мартынову, - неуверенно проговорил Никита.
- Я из службы заказов, - мгновенно сориентировалась Алевтина, - подрабатываю там на каникулах. А мои друзья просто за компанию со мной. Мартынов Аркадий заказ сделал в нашей фирме, вот меня и отправили, - скороговоркой выдала она байку.
- Мартынов? Заказ? – сдвинула брови консьержка, - он оплатил хоть?
- Он сказал, что оплатит по факту, - ответила ей Алевтина, и женщина осуждающе покачала головой.
- Шли бы отсюда ребята, - со вздохом сказала она, - Мартынов никогда и ни за что платить не станет, он просто отнимет ваш заказ, а вас с лестницы спустит. Тем более, подростки... С ума сойти! Аркаша после Афганистана стал просто бешеный, больной на всю голову... С ним связываться – себе дороже! Эх, что эта война с нашими ребятками сделала! Хорошо, хоть вывели русские войска оттуда...
- Афганистан? – ошеломлённо протянул Никита, - Мартынов служил в Афганистане? – и женщина кивнула.
- Да, служил, - просто ответила она, пожав плечами, - двенадцать лет назад. Хорошо, хоть жив остался, но с башкой дружить перестал, стал просто ненормальным. Без видимых на то причин впадает в ярость, может двинуть ни с того, ни с сего, я даже сама его боюсь. Как только его в этом центре держат!? Хотя, там особого ничего не требуется, обычный спортивный центр, обычный охранник...
- А что за центр? – стараясь не выдать своего интереса, спросила Ириша, и женщина пожала плечами.
- «Меридиан», кажется, - ответила она, и тут же вскинулась, - а вам зачем? – и Ириша пожала плечами.
- Так что-то спросилось, - неопределённо ответила она, демонстрируя равнодушие, и они поняли, что лучше им уйти.
- Пожалуй, мы пойдём, - неуверенным голосом проговорила Алевтина, - спасибо за предупреждение, я передам это в фирме.
- Да, милая, иди, - кивнула ей женщина, - а то наживёшь себе неприятности, давайте, ребятки.
- До свидания, - хором сказали они.
- До свидания, - и женщина опять погрузилась в чтение.
И ребята опять вышли на улицу, под снегопад.
- Итак, - подвела итог Алевтина, - похоже, сейчас всё зависит от твоего Юлия, - строго взглянула она на Никиту, - в этот спортивный центр нас, точно никто не пропустит, и охранника тоже ему допросить надо.
- Поехали тогда к Марианне, что ли, - развёл руками Никита, и ребята вернулись в метро и отправились теперь на Яузский бульвар.
Но в квартире Марианны стояла полнейшая тишина, и ребята в полном недоумении переглянулись, не зная, что делать.
- Может, она куда уехала? – предположила Ириша, разглядывая дверь.
- Запросто, - поддержала подругу Алевтина, - например, в санаторий.
- Вот чёрт! – раздосадовано воскликнул Никита, и в этот момент дверь соседней квартиры открылась и выглянула соседка.
Позади женщины маячил высокий, крупный мужчина, подозрительно поглядывая на ребят. Видимо, именно его присутствие сподвигло женщину открыть дверь, даже не спросив ничего из-за неё.
- Что вам нужно, ребята? – спросила она их.
- Нам нужна Марианна Александровна, - мягко сказал Никита, - вы не знаете, где она? – и соседка горестно вздохнула.
- Где-где... – с тоской произнесла она, - известное дело – где! В больнице!
- Она заболела? – тут же спросила Ириша, и та покачала головой.
- Если бы... – соседка развела руками, - чуть не убили её... Тут тридцатого числа такое было... Порезали нашу Марусю, ухажёр её изрезал, она сейчас в больнице в коме, - и ребята переглянулись.
- Тридцатого числа? – переспросил Никита, нахмурившись.
- Да, тридцатого, - кивнула с грустным видом женщина, - а зачем вам нужна Маруся-то наша? – и ребята переглянулись.
- Моя мама, - медленно начал Никита, - когда-то дружила с Марианной, а потом их пути разошлись, не так давно, в двадцатых числах декабря, она увидела её и мгновенно узнала. То есть, сначала она решила, что это не она, а, пока приглядывалась и разглядела, та уехала. Мама номер записала, через знакомого из ГАИ выяснила владелицу, и оказалась, что это, правда, её давняя подруга. Она пыталась ей дозвониться тридцать первого числа, но та не отвечала, потом приехала, но её не было... Сегодня она вот меня отправила, на всякий случай, так сказать, подумали, может, она поехала отдыхать куда...
- Да какое – отдыхать, - махнула рукой женщина, - да вы зайдите, ребята, а то что-то прохладно так стоять-то.
В квартире она предложила ребятам снять верхнюю одежду и провела их в небольшую комнату и указала на диван.
- Значит, Марианна – подруга твоей мамы? – уточнила женщина.
- Да, - уклончиво ответил Никита, и, стараясь учитывать все нюансы, добавил, - правда, мама постарше её на шесть лет...
- Да я уж поняла, - с улыбкой кивнула женщина, - меня зовут Вера, а это мой муж Валера, - кивнула она на мужчину, и ребята тоже назвали свои имена.
- Как так получилось? – тут же спросил Никита.
- Да вот... – со вздохом развела руками Вера, но муж её перебил.
- Да этим и должно было закончиться, - раздражённо воскликнул Валера, облокотившись о косяк, - не фиг любовника-бандита заводить!
- Валера, ну, что ты такое говоришь! – всплеснула руками Вера, укоризненно взглянув на супруга, - зачем такие вещи детишкам говорить? – и тот лишь усмехнулся в ответ.
- Милая, - саркастически произнёс, - эти дети сейчас всё распрекрасно знают! Что ты, в самом деле! Их таким не удивишь!
- В самом деле, - решительно вмешался Никита, - лучше расскажу всё, как есть, - и Вера беспомощно взглянула на мужа.
- Ладно уж, - медленно произнесла она, - Маруся – очень хорошая девушка, только вот в любви не везло. Да и она хороша, всё принца на белом коне ждала, вот и дождалась. Повстречала ужасно неприятного и мрачного мужчину, без страха не взглянешь. Сумрачный и холодный взгляд, шрам через всю щёку, властный и деспотичный тип. Частенько он к ней приезжал, а тридцатого...
Вера как раз вернулась из магазина, поставила пакеты около двери и стала искать ключи, как из своей квартиры вышла Марианна.
Светлые волосы уложены в красивую причёску, в ушках покачиваются бриллиантовые серёжки, из-под длинной роскошной шубки выглядывает подол дорогого вечернего платья, в руках клатч...
- Маруся! Какая ты красивая! – восхищённо воскликнула Вера.
- Я в театр, - с улыбкой сказала Марианна, - Олежек подарил билет на Лопаткину, надо сходить.
- Вместе идёте? – тут же поинтересовалась Вера.
- Да нет... – погрустнела Марианна и слабо улыбнулась, - он почему-то не сможет. Но Лопаткина – это так здорово! Я очень люблю балет.
- Хорошенечко развлекись, - пожелала ей Вера, и Марианна упорхнула.
Сколько времени было, Вера не знает, но то, что поздно, она знала точно, ведь её семилетняя Ксюша давно пребывала в постели, а она всегда укладывает дочку в девять.
Грохот, с каким Марианна захлопнула дверь собственной квартиры, был слышен даже у Веры. Мгновенно проснулась Ксюша, стала зевать и дёргать маму, Вера стала успокаивать дочку, и, разозлившись на глупую Марианну, выскочила на площадку и позвонила той в квартиру.
Соседка открыла дверь почти сразу же, Вера открыла, было, рот, чтобы накричать на неё, да так и закрыла, увидев Марусю.
Та стояла вся в слезах, с размазанной по щекам косметикой, рыдающая буквально навзрыд, бедняжка тряслась и плакала одновременно.
- Эй, ты чего? – испуганно спросила Вера, глядя на неё.
- Мерзавец! – сдавленно простонала та, с размаху плюхнулась на пол в вечернем платье и стала рыдать на весь дом.
- Ну, что ты делаешь? – Вера попыталась поднять её, - ты сейчас своим воем весь дом перебудишь! Вставай сейчас же! Ты мне Ксюшку разбудила! – но та не поддалась.
- Не хочу-у-у-у-у! – Марианна уже просто завыла в голос, и Вера, размахнувшись, отвесила той звонкую пощёчину.
Вой мгновенно стих, та опешила, глядя снизу вверх на подругу, и Вера стала поднимать Марусю с пола. На этот раз она поддалась.
- А ну хорош реветь! – прикрикнула Вера на неё, - немедленно говори, что у тебя произошло! – и Марианна, всхлипывая, стала объяснять.
Вкратце ситуация обстояла так – у её избранника есть семья, жена и дочь, и что он мгновенно открестился от неё, а жена была готова её клочки растерзать от ревности.
- Представляешь, он сказал, что не знает меня! – опять зарыдала она.
- А ты что хотела? Какой мужик, сходив налево, при жене в таком сознается! – закатила глаза Вера, поддерживая подругу.
- Так он сказал, что не женат, - плакала Марианна, растирая по лицу остатки туши, - обещал на мне жениться... А сам!
Вера понимала, что надо напоить Марусю снотворным и уложить в постель, но в этот момент подъехал лифт, дверцы разошлись, и оттуда вышел кавалер Маруси, собственной персоной.
- Маруся! – тут же кинулся он к ней, - что случилось? Почему ты плачешь? – забросал он её вопросами, и посмотрел на Веру, - что с ней такое? – и та заметно растерялась.
- Значит, законная жена есть? – нехорошо прищурилась она, - по-твоему, это красиво – обманывать влюблённую в тебя женщину?
- О чём это вы? – непонимающе спросил тот.
- Негодяй! – тут же всхлипнула Марианна, и, оттолкнув Веру, отвесила своему возлюбленному звонкую пощёчину, - ты обещал жениться! Говорил, что я твоя единственная! А у самого семья! Я тебе что, вещь? Мною можно так запросто пользоваться? И потом, что за чушь твоя жена только что несла, что прошлую ночь ты был с ней!? Или решила пойти ва-банк, не захотела тебя отдавать!?
- Молчать! – вдруг крикнул он громовым голосом, и Маруся от неожиданности замолчала, а потом он повернулся к Вере, - иди в свою квартиру, мы тут сами разберёмся, - и та презрительно фыркнула.
- Подонок! – сквозь зубы процедила Вера и ушла.
Прошло ещё какое-то время, Вера успокоила дочь, а потом подошла к двери и выглянула в «глазок». У двери стояла высокая фигура, и Вера мгновенно опознала Олега, который стоял около двери и кому-то звонил по мобильному. Вера из женского любопытства прислушалась.
- Срочно приезжай, - говорил он в трубку, - у меня тут проблема. Да, давай бегом, - и он убрал телефон.
Через какое-то время, а Олег всё это время стоял около дверей и внутрь не входил, приехал некий мужчина в штатском, а с ним несколько человек из милиции, и они вошли в квартиру.
Вера мгновенно всполошилась, открыла дверь, и, стараясь ступать как можно тише, подошла к квартире соседки, и легонько толкнула входную дверь. И чуть не закричала от ужаса.
Марианна лежала на полу с ножом в груди, вся в крови и бледная до синевы, а Олег и незнакомый мужчина рядом.
Они тут же подняли головы, увидев её, и Вера растерялась.
- Вы кто? – мгновенно спросил незнакомый мужчина.
- Я соседка, - сдавленно прошептала Вера, - что случилось? – и мужчина шагнул к ней и вынул удостоверение следователя.
- Вы близко знакомы с вашей соседкой? – спросил он её, - что здесь произошло, не знаете? – и та посмотрела на молчавшего Олега.
- Знаю, - кивнула головой та, - Марианне этот, - кивнула она на Олега, - подарил билет на какую-то Лопаткину, она ушла, а вернулась вся в истерике, рыдала тут, дочку мне разбудила. Я пыталась её успокоить, да она только пуще в истерику впала, говорит, оказалось, что он её обманывал, что он женат. А тут он приехал, Маруся ему пощёчину отвесила, стала ругаться с ним, он меня выставил... И всё! – Вера развела руками, - я ушла Ксюшу укладывать.
- Ну, и как ты мне это объяснишь? – повернулся следователь к Олегу, - ты же сказал, что, когда приехал, Довлатова уже лежала тут.
- Вот именно! – взмахнул руками тот, - я сам ничего не понимаю.
- Туманский, ты воду в ступе мутишь, - раздражённо сказал ему следователь, - что ещё за штучки?
- Но я же тебе всё объяснил! – сквозь зубы сказал тот.
- Да помню я, - махнул рукой следователь, - ладно, будем разбираться. Езжай домой, Олег, я тут разберусь, - и соседка ахнула.
- И вы его отпустите? – изумлённо спросила она, - он же – убийца!
- Это не доказано, - уклончиво ответил следователь, и Вера сжала кулаки от такой несправедливости.
- Но я видела! – зло вскричала она, - он был здесь, пока она была жива! Я это видела! И вы его не посадите? Я, по-вашему, не свидетель? Да вы негодяй! Взяточник! Оборотень в погонах! И как не стыдно! Отпускать этого подонка, как ни в чём не бывало!
- Идите к себе в квартиру! – скомандовал следователь, и буквально вытолкал Веру на площадку, и захлопнул перед её носом дверь.
Закипев от негодования, женщина вошла к себе и встала у «глазка».
Она увидела, как любовник Марианны вышел из квартиры, пожал руку следователю, вошёл в лифт и уехал, к бессильному негодованию Веры.
Через какое-то время после его приезда приехала «Скорая» и они вынесли Марианну на носилках из квартиры, и тут до Веры дошло.
Если бы Марианна умерла, то её выносили бы иначе – уж никак не вперёд головой, да и лицо простынёй закрыто не было.
Открыв дверь, соседка тут же спросила доктора:
- Маруся жива? – и пожилая женщина-врач устало взглянула на неё.
- Жива, - кивнула она, и неопределённо пожала плечами, - но не факт, что довезём, есть вероятность, что скончается по дороге.
У Веры сжалось сердце от жалости к бедняжке. Марианна так любила этого мерзавца, а он безжалостно воткнул в неё нож.
Замолчав, Вера развела руками и грустно посмотрела на ребят.
- Вот так, ребятки, - с тоской произнесла она, - мне так её жалко.
- Понятно, - смущённо кивнул Никита, - а куда её отвезли?
Вера дала им адрес клиники, куда отвезли Марианну, а так же номер телефона, по которому она звонила, чтобы выяснить, как Маруся, и выяснила, что она в коме, и ребята покинули квартиру.
Больше ребята сегодня никуда не попали, только погуляли и съели по мороженому, обсуждая сложившуюся ситуацию.
- По-хорошему, надо спросить Матильду, где её отец был тридцатого декабря вечером, - строго сказала Алевтина, - и уже плясать от этого.
- Отчего плясать? – недоуменно посмотрел на неё Никита, - думаешь, он прямым текстом скажет, что человека убил? Бред!
- По крайней мере, - вдруг рассердилась девочка, - мы будем знать, был ли он дома, значит, у соседки шарики за ролики заехали, либо дома его не было, и с головой у Веры всё в порядке.
- Хоть так... – недовольно проворчал Никита.
- Я ей сегодня позвоню, - деловито кивнула Алевтина, и Ириша вдруг с усмешкой посмотрела на подругу.
- Что, теперь ты приняла её в подруги? – и она хихикнула.
- Приняла, - скривила губы Алевтина, - я-то думала, что она просто заносчивая фря, дочка богатеньких родителей, а на проверку оказалось, что она очень хорошая девочка, и совсем не избалованная. Напротив...
- Да, Матильда чудо, - согласно кивнула Ириша, задумавшись, - вряд ли характером она в отца, тот слишком грубый и властный, наверняка, это ей от матери передалось, - и Никита тут же закивал.
- Правильно мыслишь, - ответил ей он, - Матильда характером вся в мать, а Светлана Эдуардовна просто прелесть. Очень красивая женщина, полная шарма и обаяния, у неё красота неброская, но в то же время ослепляющая, хоть ей и под сорок, а выглядит гораздо моложе.
- Интересно было бы на неё поглядеть, - задумчиво проговорила Алевтина, и Ириша издала лёгкий смешок.
- Знаешь... – задумчиво проговорила она, искоса поглядев на подругу, - похоже, мы с Матильдой теперь будем крепко дружить, и её отец нам помехой точно не будет. Хотя бы в школе! А там институт!
- На несколько лет школы дружба точно продлится, - закивала головой Алевтина, - а там увидим... Скорее всего, Матильда пойдёт учиться туда, куда ей повелит Олег Матвеевич...
- Если его не посадят! – вырвалось у Никиты, и девочка закатила глаза.
- Вряд ли! – скептически проговорила Алевтина, и швырнула в ближайшую урну обёртку от мороженого, - не тот тип! Я уверена, он из этой лужи выскочит, не замочив пяток! Как бы мы не старались! И вообще... У меня сейчас возникло чувство, что мы подругу предаём... – и Ириша мгновенно вскинула на неё свои голубые глаза.
- Знаешь... – смущённо проговорила она, - у меня ведь точно такое же чувство. Для чего мы вообще суетимся?
- Вы спятили, что ли? – возмущённо воскликнул Никита, оторопело посмотрев на девочек, - вы что, хотите всё бросить? Надо, по крайней мере, взять его за жабры, чтобы Серёгин отец его прищучил! Вы же видите, что и Матильда переживает, но, тем не менее, хочет знать правду, - и Алевтина неопределённо пожала плечами.
- Это понятно, - медленно проговорила она, - ну, узнаем мы правду... И что? Куда мы дальше с этим всем пойдём?
- Расскажем отцу Сергея, - пожала плечами Ириша, - пусть Туманского на место поставит! Нужно срочно прикрыть эту лавочку.
- Ладно, пусть так, - согласно кивнула Алевтина, - хотя, я не представляю, что нужно сделать, чтобы остановить Туманского. Боюсь, его ничто не остановит! Это та ещё акула...
- Ну... Акула ли, мы не знаем, - неуверенно проговорила Ириша.
- Ты забыла, что нам рассказала Вера? – удивлённо взглянул на неё Никита, - он был в той квартире, у Довлатовой.
- Но это же бред! – вдруг взволнованно воскликнула Алевтина, - эта женщина пыталась его сбить, а сама она уверяет, что он её кавалер. И, в тоже время он в неё нож всадил. Бред какой-то...
- А мы так и думали... – пожал плечами Никита, - я ведь предполагал, что Туманский может счёты свести с тем, кто пытался его сбить, но Марианна утверждала, что у неё с Туманским роман.
- Но он же не дурак! – скривила губы Алевтина, стрельнув глазами в паренька, - что ты ерунду мелешь? – и тот пожал плечами.
- Тут два варианта, - спокойно ответил Никита, смущаясь под строгим взглядом чудесных зелёных глаз, - либо он настолько наглый и беспринципный, уверенный, что его за жабры не схватить, либо он ни в чём не виноват. Третьего не дано!
Открыв глаза, Матильда обнаружила, что её собачек нет около неё, только Кузя, открыв ярко-оранжевые глаза, сонно на неё посмотрел.
В это время скрипнула дверь, за которой появился Олег Матвеевич, и собачки, проворно перебирая лапками, вбежали в комнату.
- Папа, - робко проговорила девушка, сев на кровати, и тот вошёл в комнату, и, подойдя к дочери, сел на край кровати.
- Что? – строго спросил он, прищурив глаза.
- Ты сердишься на меня, да? – жалобно проговорила девушка.
- А ты как думаешь, милая? – Олег Матвеевич склонил голову на бок, - и вообще, драгоценная моя, твои выходки уже набили оскомину. Если ты ещё раз, убежишь из дома, я выпорю тебя. Уяснила?
- Да, папа, - глухо отозвалась девушка, борясь с подступающими слезами, - я всё поняла, - и, всхлипнув, бросилась отцу на шею.
Олег Матвеевич на секунду оторопел, а потом стал гладить по голове хнычущую дочь, уже и, не зная, что с ней делать.
- Слушай, ребёнок! – раздражённо воскликнул он, - хватит меня жалобить! И вообще, одевайся, а потом пойдём на каток, - и у Матильды при слове «каток» мгновенно и слёзы высохли, и глаза засияли.
- Каток? – переспросила она, отпрянув от отца, и тот усмехнулся.
- Да, милая, - с улыбкой кивнул он, - после завтрака мы втроём пойдём на каток. Давай, вставай.
- А дедушка? – робко спросила Матильда, и отец поморщился.
- Он уехал, - сквозь зубы проговорил он, и девушка удивилась.
- Куда? – недоуменно спросила она.
- Надеюсь, что обратно в Бостон, - сузил глаза Олег Матвеевич, - но на данный момент, кажется, в гостиницу.
- Но почему? – тихо спросила Матильда, начиная догадываться, что произошло, и ей стало нехорошо от этой мысли, - что случилось, пап? Вы что, поссорились? Из-за меня? – и отец криво ухмыльнулся.
- Не бери в голову, ребёнок, - отмахнулся Олег Матвеевич, вставая с места, - ну, поссорился я с ним, плевать! Надоел он мне своими нравоучениями, не желаю я больше его здесь видеть!
- Папа! – вновь всхлипнула девушка, глядя на него, как кролик на удава, снизу вверх, - папочка! – и тот погладил её по голове.
- Говорю тебе, не бери в голову! – фыркнул в ответ отец, - между нами давно шли тёрки, давно следовало выяснить отношения. Вставай! Собак выгулял Миша, я их покормил, - и с этими словами он вышел из комнаты, а Матильда, вздохнув, встала и начала одеваться.
За завтраком родители планировали сегодняшний день, ведь, кроме катка, у них ещё были билеты на оперу, и надо было всё успеть, а завтра они собирались в деревню.
- Я позвонила Алисе, - задумчиво проговорила Светлана Эдуардовна, - она утром заедет за нами. А ты? – посмотрела она на мужа.
- Я приеду чуть позже, - уклончиво ответил Олег Матвеевич, с вальяжным видом облокотившись о стол, - у меня кое-какие дела стихийно образовались. Лиза звонила, говорит, что позвонили из Норвегии, что-то там у них с трубами не того.
- Но ты же сам спроектировал всю систему, - недоуменно воскликнула Светлана Эдуардовна, мелкими глоточками попивая горячий кофе, - какие тут могут быть претензии? – и Олег Матвеевич усмехнулся.
- Ну, так все же у нас слишком умные, - презрительно сказал он, покосившись на третий кусок торта, поедаемый Матильдой с непередаваемым видом, - им же надо во всё сунуться! Считают, что русский человек не в состоянии сделать что-то путное!
- Но как же? – дёрнула плечом Светлана Эдуардовна, - ты сделал всё идеально! Что им опять не так?
- Им не так, то, что русский человек может что-то путное сделать, - сквозь зубы ответил Олег Матвеевич, - вот и теперь... Я им отослал, а они начали всё перепроверять, переделывать по-своему... Нет, за каким чёртом они ко мне тогда обращались? И ведь в итоге они всё запороли! У них там, как отходы нефтепроизводства в реку вылились, и шкала экологического уровня резко поползла вниз, эти дебилы стали мне звонить. Мол, спасайте! Кретины!
- Не переживай так, милый, - с мягкой улыбкой проговорила Светлана Эдуардовна, - ну, дураки! Научились на собственных ошибках? Научились! Зато теперь будут знать, что иногда и других надо слушать, а не смотреть, кто русский, кто не русский.
- Надо было им метрику прапрапрадеда показать, - взмахнул руками Олег Матвеевич, - может, поняв, что я по крови поляк, отвязались бы со своими геноцидскими замашками!
- Милый, но какой же это геноцид! – звонко рассмеялась Светлана Эдуардовна, - геноцид – это убийство или причинение вреда здоровью по политическим, расовым или религиозным мотивам, а в данном случае идёт речь о дискриминации личности на фоне... – и он умолкла, сосредоточенно сдвинув чуть широковатые изящные брови.
Олег Матвеевич расхохотался, с надменным видом изучив выражение лица любимой супруги, когда она додумывала свою мысль.
- Короче, ты поняла, - со смехом сказал он, чуть скривив губы.
- Да, поняла, - кивнула Светлана Эдуардовна, с задумчивым видом поправив свои золотистые завитки, уложенные в элегантную «улитку», и опять стала пить кофе, - дискриминация личности по национальным мотивам, не причиняющая вреда здоровья.
- Светлячок, я тебя сейчас прибью, - сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, исподлобья глядя на неё, - ты всё-таки попёрлась в суд?
- Вообще-то, у нас законник дома подрастает, - супруга попыталась увильнуть от столкновения, хотя выразительные зелёные глаза Светланы Эдуардовны виновато забегали, и Олег Матвеевич скрипнул зубами.
- Да, подрастает, - медленно и зловеще проговорил он, - но это не означает, что мать этого законника должна сама по судам бегать! Света! Мы с тобой, кажется, договорились! Ты обещала мне, что не будешь маяться дурью под названием – судебный переводчик!
- А если мне нравится? – тут пошла в атаку супруга, - и вообще, посмотри на часы, нам пора ребёнка на каток вести.
- Ребёнок! – грозно воскликнул Олег Матвеевич, и перевёл взгляд на дочь, которая в это время положила себе ванильное пирожное с фруктами и масляным кремом, - хватит объедаться выпечкой! Ты уже ночью слопала кусок, сейчас четвёртый ешь! А ну отдай, - он попытался отнять у Матильды тарелку, но та схватила с неё пирожное, целиком запихнула в рот и запила его кофе.
- Я от тебя сладости на замок запру, - Олег Матвеевич встал с места, - подъём, девушки! А ты, Светочка, не надейся, что отвлекла меня катком, я от тебя так просто не отцеплюсь!
- Ты параноик! – фыркнула Светлана Эдуардовна, закатив глаза.
- Напомнить тебе, родная, почему я стал таким мнительным? – взбешённо вскричал Олег Матвеевич, и та замахала руками.
- Всё-всё-всё! – подняла руки вверх супруга, - Олежек, не сердись! Лучше поехали кататься, - она подхватила дочь под руку, и увлекла её в прихожую, одеваться.
По дороге родители продолжали переругиваться, а Матильда молча изучала проносящийся мимо окон пейзаж.
Но, едва оказавшись на льду, девушка забыла обо всём на свете и стала кататься, получая удовольствие от процесса, лишь чуть позже выдалась возможность пообщаться с матерью наедине.
Матильда прислонилась к бордюру, чтобы немного отдохнуть, и Светлана Эдуардовна тут же к ней присоединилась.
- И стоило делать такую причёску? – весело спросила девушка, глядя, как та стирает пот со лба, к которому прилипли её красивые локоны.
- Да уж, не стоило, - фыркнула Светлана Эдуардовна, - явно не стоило. Могла бы обойтись и косой! Ты как? – и Матильда пожала плечами.
- Да так... – неопределённо ответила девушка, - скажи, а папа с дедушкой сильно поссорились? – и лицо матери погрустнело.
- Очень сильно, - печально сказала она, укоризненно посмотрев на дочь.
- Из-за меня, да? – жалобно проговорила Матильда.
- Да тут всё вместе, - Светлана Эдуардовна покачала головой, - давно у них тёрки шли, теперь вот всё то, что копилось долгие годы, взорвалось. Конечно, посылать по матушке родного отца не комильфо, но его понять можно.
- Папа послал дедушку!? – ахнула Матильда, не веря своим ушам.
- Да, солнышко, - печально проговорила Светлана Эдуардовна, - я же сказала, они очень сильно поссорились, и вряд ли теперь помирятся. Может, через несколько лет... – и Матильда побелела.
- Это я виновата! – со слезами в голосе проговорила она, - из-за меня получился этот скандал!
- Да ни в чём ты не виновата, - воскликнула Светлана Эдуардовна, - они ссорились каждый день на ровном месте, тем более, отец не мог ему кое-что простить, что тот сделал когда-то... – и Матильда вскинулась.
- Что простить? – с горящими глазами спросила она.
- Да так... – уклончиво ответила Светлана Эдуардовна, - тебе это знать не надо, - и в этот момент к ним подъехал Олег Матвеевич.
- Вы что тут шепчетесь? – деловито спросил он, и ухватил дочь за подбородок, - ты, что какая бледная, солнышко? Не замёрзла?
- Да, маленько, - поёжилась Матильда, и, подъехав к отцу, прижалась к нему, - сейчас бы что-нибудь погорячее.
- Спирта девяностоградусного? – со смехом спросил отец, и они все весело рассмеялись, а потом оглянулся по сторонам, - пойдём, выпьем горяченького, тут рядом есть кофейня. Тем более, нам пора сворачиваться, скоро на оперу.
И, сняв ролики, они переместились в уютную кофейню, расположенную рядом, и устроились за столиком с крепким сладким чаем.
- Я бы лучше на ВДНХ сходила, - призналась Матильда, маленькими глоточками попивая горячий чай, - мне там больше нравится.
- Вот ещё! – фыркнул Олег Матвеевич, - туда только со своими коньками! И там вечно толпы народа!
- Если честно, то и мне там больше нравится, - призналась Светлана Эдуардовна, - хотя и здесь, в «Сокольниках» тоже неплохо. Кстати, я там видела такой красивый кулончик из красного янтаря в том павильончике у входа на ВДНХ... – и Олег Матвеевич усмехнулся.
- Я понял, милая, - с улыбкой сказал он, - буду иметь в виду.
- И ещё там есть прикольные серёжки, - Светлана Эдуардовна кивнула на дочь, - очень симпатичные, висячие, как раз для молодой девушки.
- Я тебя услышал, милая, - Олег Матвеевич откинулся на спинку стула, - что-то я уже притомился от этого катания.
- Кататься он притомился! – бросила на него взгляд супруга, - мускулы себе накачивать ты не утомляешься! – и тот скривил губы.
- Можно подумать, что тебе не нравится! – хохотнул он.
- Почему же... – Светлана Эдуардовна слегка покраснела, - нравится.
- Специально накачиваю, - вдруг ухмыльнулся Олег Матвеевич, - чтобы потенциальных кавалеров дочери с лестницы половчее спускать!
- Ты в своём репертуаре! – закатила глаза Светлана Эдуардовна, а Матильда лишь вздохнула в ответ.
Вечер шёл своим чередом – Матильда с матерью зашли в уборную, где быстренько переоделись в платья, вещи сложили в пакеты, и прямо с катка они поехали в театр. Олег Матвеевич переодеваться не стал, посчитал, что менять один чёрный свитер на другой не стоит.
Домой они вернулись очень поздно, и, открыв дверь, услышали оглушительные вопли, и переглянулись.
- Что это такое? – изумлённо спросила Матильда, осторожно заглянула в гостиную, и закатила глаза.
- Что там такое? – Олег Матвеевич двинулся за ними.
- Костя с Киром что-то смотрят, - ответила девушка, и вошла в гостиную в тот момент, когда в телевизоре из телевизора вылезало нечто в белой рубашке и с чёрными волосами.
- Мамочки! – взвизгнула девушка, и, закрыв лицо, прижалась к отцу.
- Выключите этот бред! – крикнул Олег Матвеевич, пытаясь перекричать вопли из телевизора, когда призрак девушки медленно пошёл за героями сего монументального кино, но сыновья не услышали.
- Папа, подожди! – подняла на него глаза Матильда, и стала распускать косу, а Олег Матвеевич сначала сдвинул брови, а потом ухмыльнулся, когда понял, что задумала дочь, увидев, как начёсывает волосы на лицо. А Матильда, начесав чёрные длинные волосы на лицо, положила руки прямо на плечи братьям.
Как раз в это время призрак в телевизоре тоже положил ладони на плечи героям... Костя и Кирилл обернулись, и...
Вопль, потрясший их гостиную, был слышен, наверное, всему подъезду, парни кубарем скатились с дивана, а Матильда покатилась от смеха.
- Что вы так кричите? – вбежала Светлана Эдуардовна, и увидела трясущихся от хохота супруга и дочь, и сыновей, сидящих на полу, и икающих от пережитого ужаса, и крики из телевизора.
Кирилл набрал полные лёгкие воздуха, резко выдохнул, а потом нажал на кнопку стоп на проигрывателе.
- Ну, сестричка, спасибо тебе, - полным ужаса и восхищения голосом воскликнул он, а потом парни встали с пола.
- Безобразница! – резюмировал Костя, подходя к сестре, - и что нам с тобой сделать? Кир, давай её проучим.
- Я только «за», - мгновенно отреагировал Кирилл.
- Эй, полегче, - тут же вклинился отец, - что это вы тут задумали?
- Ничего особо зверского, - ухмыльнулся Костя, и, шагнув к сестре, стал её щекотать, и Матильда завизжала.
- Спасите! – со смехом закричала она, и с топотом помчалась к себе.
Юркнула в спальню и закрыла дверь на задвижку.
Матильда едва успела принять душ и переодеться, когда у неё в сумочке зазвонил мобильный, и она увидела номер Алевтины.
- Привет, - прошептала девушка, устроившись на кровати, - как дела?
- Ничего, - так же шёпотом ответила подруга, - у нас новости.
- Хорошие? – тут же спросила Матильда, слегка испугавшись.
- Да как сказать... – уклончиво ответила Алевтина, - во-первых, тот мужчина, который шантажировал твоего отца, мёртв... – и Матильда ахнула в трубку от неожиданности.
- Ты уверена? – севшим голосом спросила она.
- Абсолютно, - ответила в трубку Алевтина, - я сама труп видела. Мы тут небольшой бенц устроили в доме, где офис Меркулова находится, и увидели... И тут ещё кое-что по нашему делу... Где твой отец был тридцатого декабря вечером?
- Со мной, мамой и моими двоюродными сёстрами на балете, - недоуменно проговорила Матильда, - он купил пять билетов на Лопаткину, в дом музыки, но Костя и Кирилл, мои старшие братья, отказались, у них какая-то вечеринка была запланирована с друзьями.
- Лопаткина, говоришь? Дом музыки? – нехорошим тоном уточнила Алевтина, - а никаких эксцессов не случалось? С некоей особой вы не сталкивались? – и Матильда испугалась и встревожилась.
- Да, сталкивались, - тихим голосом проговорила она, - одна женщина утверждала, что у неё роман с папой, но он открестился от всего. Мама чуть с ума не сошла от ревности, отвесила папе пощёчину, а, когда поняла, что эта женщина врёт, чуть волосы ей не выдергала.
- Эту женщину звали Марианной? – деловито поинтересовалась Алевтина.
- Да, Марианной, - припомнила Матильда, и, подобрав под себя ноги, окончательно встревожилась, - да что случилось?
- А ты почему нам это не рассказала? – недовольно спросила подруга.
- Забыла... – растерянно ответила девушка, - так всё стихийно произошло. Сначала она на нас налетела, родители поссорились, потом мама чуть не прибила её, а потом я увидела, что она села в машину с номером, которая до этого чуть папу на Крымском мосту не сбила. Я сказала об этом папе, и он помчался за ней... – и Алевтина ахнула в трубку.
- Матильда! Он её чуть не убил! – воскликнула она, и Матильда онемела от ужаса, - он её ударил ножом и теперь Марианна в коме, лежит в больнице. Нам соседка рассказала, она всё видела.
- Ты не врёшь? – жалобно проговорила Матильда, и подруга вздохнула.
- А смысл? – резонно возразила Алевтина.
- Но как же так... – жалобно проговорила Матильда, сжавшись в комок, - он же... Что сказала эта соседка? – и Алевтине пришлось повторять всё то, что рассказала Вера.
- Мы так думаем, - медленно произнесла Алевтина, - что вряд ли его возможно посадить... Да и ты вряд ли этого хочешь. Но надо, чтобы Степан Сергеевич его прищучил, чтобы всё это прекратилось.
- Как знаете, - сквозь слёзы проговорила Матильда.
- Эй, ты чего там? – мгновенно всполошилась подруга, - не реви, слезами делу не поможешь.
- Да, я знаю, - тихо проговорила девушка, и, услышав шорох за дверью, решила прекратить разговор, - извини, я не могу разговаривать, чуть позже тебе перезвоню. Ладно?
- Ладно, - прошептала в трубку Алевтина, и отключилась.
Какое-то время Матильда молча сидела на кровати, а потом встала, и поверх синей шёлковой пижамы надела синий халат и вышла из комнаты. Она подошла к кабинету отца.
Тихонько толкнув дверь, она обнаружила, что отец сидит за столом, уткнувшись в свой ноутбук, и тихо поскреблась в дверь, привлекая к себе внимание. Олег Матвеевич мгновенно поднял голову.
- Что такое, малышка? – устало спросил он.
- Ты что не спишь? – девушка замялась в дверях, не зная, что сказать и как, - уже поздно... – и отец усмехнулся.
- Кое-что срочно доделать надо, - ответил он, и кивнул головой на розовый пуфик, стоявший около его стола, - посиди со мной, если хочешь, потом что-нибудь вкусненькое съедим. Я что-то проголодался, но мне осталось работы минут на десять.
- Хорошо, пап, - Матильда опустилась на пуфик около него и следила за его манипуляциями на компьютере.
Специальными чертёжными программами Олег Матвеевич владел в совершенстве, всё-таки он был инженером, в своём время окончившим нефте-газовый институт, и был профессионалом высокого класса в своём деле. И Матильда с тоской наблюдала за ним, не понимая, зачем он совершает преступления, ведь он умный и образованный человек.
Он с лёгкостью организовывал и управлял, прошибал лбом стены, визуально, разумеется, был сильным, разумным и властным, и с логикой у него всё всегда было всё в порядке.
Матильда не понимала, зачем ему надо было вставать на путь криминала, ей хотелось его спросить об этом, но в душе девушки всё замирало от мысли, что он преступник. Её охватил тихий ужас, когда она узнала, что он так запросто убрал двух ненужных ему свидетелей.
Она следила за работой отца, и, в тоже время, не видела, что он делает. Она глядела сквозь компьютер, не замечая ничего вокруг.
Только, когда отец выключил ноутбук, до неё дошло, что он закончил.
- Ты что? – повернулся к ней отец, видя, что дочь немного не в себе.
- Да так, - уклончиво ответила Матильда, - просто грущу.
- И почему грустит моё солнышко? – Олег Матвеевич встал с места, нежно погладил дочь по голове, а потом поднял её на ноги.
- Сама не знаю,- и подняла на него глаза, - я и сама что-то проголодалась. Там было заливное из щуки и линя.
- Отличная мысль, - закивал Олег Матвеевич, увлекая дочь за собой, - но я, пожалуй, предпочту из языка.
Остаток вечера она провела с отцом. Они поужинали, хотя ужин у них получился поздним, и поговорили о разном.
Матильда, хоть и была не в себе от поступившей информации, но она ни слова не сказала отцу, не желая омрачать вечер, и, тем более, выяснять с ним отношения.
Она знала, что отец начнёт кричать, ругаться, что-нибудь, не дай бог, сделает с её новыми друзьями, и потому девушка предпочла молчать.
Алиса обещала заехать около одиннадцати часов, но у Матильды вещи были не собраны. Вчерашний день был слишком долгий, она допоздна засиделась с отцом на кухне, общаясь с ним.
Матильда не выспалась и отчаянно зевала, пока варила овсянку.
- Ты что, какая сонная? – со смехом спросил Кирилл, - что ночью делала? – и Костя захихикал.
- Наверное, очередную каверзу нам готовила, - скептически проговорил он, - не иначе! Размышляла, как получше напугать!
- Безобразница, - резюмировал Кирилл, поглядывая на сестру.
- Нечего было такой хаос устраивать, - с усмешкой проговорил Олег Матвеевич, - придумали тоже – «Звонок» смотреть! Вот и посмотрели!
- Прикольный фильм, - пожал плечами Костя.
- Надеюсь, шутка тоже вам показалась прикольной, - ухмыльнулся в ответ отец, а потом посмотрел на Матильду, - мы с тобой скоро от голода тут лапки сложим. Что там с кашей?
- Почти готова, - девушка бросилась разливать овсянку по тарелкам.
Сложив в большую сумку одежду, Матильда с матерью спустилась в лифте на первый этаж и в этот момент позвонила Алиса.
- Привет, - воскликнула Светлана Эдуардовна, вынув телефон, - да, мы в подъезде, сейчас выходим.
Олег Матвеевич посадил их в «Вольво» Алисы, и они тронулись с места. Матильда положила голову на плечо матери и мгновенно уснула, сказалась почти бессонная ночь.
От соседей Никита узнал, что квартира Туманских временно опустела. Этим же утром к ним зашла единственная соседка Туманских, Таисия Ивановна; она дружила с бабушкой Никиты и теперь вместе с Ниной Валентиновной самозабвенно обсуждала соседей.
- Не повезло тебе с этой семьёй, - со вздохом проговорила Нина Валентиновна, - этот Туманский такой тип...
- Вот про Светочку ничего не скажу, хорошая женщина, - тут же возразила Таисия Ивановна, - очень уважительная и добрая, но уж слишком безрассудная, да и девочка милая. Только беда на мою голову! Представляешь, что вчера было?
Никита в это время пил чай и слушал разговор пожилых женщин.
- Олег со Светой и с дочкой уехали куда-то рано утром, - стала рассказывать Таисия Ивановна, - так их парни такой тарарам устроили. Весь день из их квартиры крики слышались, я, было, перепугалась, подумывала уж милицию вызывать, но послушала через стенку и сообразила – фильм они какой-то смотрят, судя по всему, жутко страшный, а крики эти из телевизора. Весь день грохот стоял, потом вернулись родители с дочкой, опять визг и писк, и только после этого угомонились. И что бы ты подумала? Этим утром Олег проводил жену с дочкой куда-то с вещами, а потом собрался сам и тоже уехал. Эти пацаны остались одни дома. Они же мне покоя не дадут!
- Так они ж вроде студенты, - резонно возразила Нина Валентиновна, - вряд ли будут особо доставать.
- А ночью? – со стоном воскликнула Таисия Ивановна, - и потом, Новый год же! – и тут до Никиты дошёл смысл поступившей информации.
Туманские куда-то уехали! Неужели они сбежали... Олег Матвеевич просто сбежал, не оставив следов!
Он одним махом проглотил бутерброд, запил его чаем и выбежал из кухни. Схватил телефонную трубку, Никита затормозил, понимая, что дал маху; ведь, если Туманские сбежали, то уж наверняка, уехали бы сыновья Олега Матвеевича и Светланы Эдуардовны.
Вряд ли он бросит сыновей, а дочь заберёт! Помотав головой, Никита понемногу пришёл в себя, понимая, что, скорее всего, они просто поехали куда-то отдохнуть и решил позвонить Алевтине.
И оказался прав, Алевтина подтвердила его подозрения.
- Да, они уехали на какой-то девичник, - со смешком сказала девочка, - институтская подружка Светланы Эдуардовны вздумала устроить девичник с детьми, то есть, с дочерьми, у кого есть дочери. Они махнули до конца каникул в какую-то деревню, на лыжах кататься, а Олег Матвеевич улетел в Норвегию по каким-то делам.
- Откуда такие подробности? – только и спросил Никита.
- Так от Матильды, - ответила ему девочка, - мы с ней болтали ночью. У тебя какие планы? Звонил своему Юлию?
- Звонил, - со вздохом облегчения ответил Никита, - рассказал всё, он обещал допросить охранника, выяснить всё про этого Мартынова и про этот спортивный центр.
- А про Аллу? – проявила бдительность Алевтина.
- И про Аллу тоже сказал, - ответил Никита, - так чем сегодня займёмся? - Есть конструктивные предложения? – спросила Алевтина.
- Давай сходим в кафе, - собравшись с духом, выпалил на одном дыхании Никита, и смутился.
- На свидание приглашаешь? – кокетливо спросила девочка.
- Что-то вроде того... – не слишком уверенно проговорил мальчик, боясь, что она его сейчас просто отошьёт и дело с концом.
- Давай сходим, - неожиданно согласилась Алевтина, - говори место и время, - и они, договорившись о встрече, разъединились.
Никита был на седьмом небе от счастья. Самая красивая, по его мнению, девочка в школе пойдёт с ним на свидание!
Даже бабушка, увидев счастливое выражение на лице внука, поняла, что тот разговаривал с девочкой, и, что, скорее всего, разговор был продуктивным, раз Никита такой счастливый.
Сейчас всё зависело от Юлия, делать ребятам было решительно нечего.
Встретившись с Алевтиной около входа в метро, Никита протянул ей букетик хризантем, и девочка улыбнулась.
- Я давно тебе нравлюсь, да? – с улыбкой спросила она.
- Вообще-то, да, - смущённо признался парень, - я тебе с первого класса симпатизирую.
- Я заметила, - и Алевтина протянула ему ладонь, - пошли?
- Пошли, - и они отправились гулять.
Ребята сходили в кино, а потом зашли в кафе и заказали по пирожному. Алевтине уже начал нравиться Никита, она невольно отметила, что он очень милый и симпатичный.
Когда их свидание уже подходило к концу, Никите позвонил брат.
- Привет, - весело воскликнул Юлий, - я кое-что нашёл.
- Давай, говори, - воодушевлённо воскликнул Никита, посмотрев на свою подружку.
- Значит, так, - скороговоркой проговорил Юлий, - путём долгого вычисления я выяснил, кто такая эта Алла, и скажу прямо, она не родственница Анне Юрьевне, лишь притворялась ею по каким-то своим причинам. Алла Карбышева – москвичка, она сирота и воспитывалась тёткой, Карбышевой Антониной Дмитриевной. Антонина Дмитриевна работает в универмаге уборщицей, образования у неё нет, а вот Алле повезло поступить в университет имени Баумана. Девочка на редкость умна, медалистка, она прошла по конкурсу. Ничего необычного, кроме того, что она якобы является, племянницей Михайловой и её убили в подъезде, где они якобы жили.
- Почему – якобы? – недоуменно спросил Никита, - мы же её там и нашли! В том подъезде! Да и Нина Николаевна с Ариной подтвердили, что Алла там жила.
- Да, это так, - согласился с братом Юлий, - и это странно. С этой Анной Юрьевной вообще непонятки... Те же соседи утверждают, что она якобы из Петербурга, а на самом деле она москвичка. Более того, они уверяют, будто она им говорила, что у неё в Петербурге похоронена дочь, а по документам у неё нет детей.
- Ясное дело, если дочь умерла, - недоуменно проговорил Никита, но брат его перебил.
- Ты не понял, - возразил Юлий, - у неё не было детей вообще, она не рожала. Откуда взялась эта дочь?
- Может, приёмная? – теперь и Никита всерьёз озадачился.
- Тогда бы она была на неё по документам записана, - воскликнул Юлий, - это раз, во-вторых, у Аллы есть родной человек, который её и воспитывал, а с Анной Юрьевной она стала жить сравнительно недавно. Короче, чешите в универмаг, поболтайте с Антониной Дмитриевной.
- Думаешь, он сейчас работает? – скептически спросил Никита.
- Ну... Кое-что работает... – уклончиво произнёс Юлий, - и этот универмаг тоже должен работать, я смотрел по интернету.
- Ладно, сходим, - тут же откликнулся Никита, с нежностью посмотрев на Алевтину, сидевшую рядом, опустив глазки.
- Только завтра, - со смешком сказал Юлий, - сейчас всё закрыто, второе число всё-таки. Пока, братишка, - и он отключился.
Алевтина тут же выразительно посмотрела на приятеля.
- Что там? – с любопытством спросила она.
- Оказывается, Алла вовсе и не племянница Анне Юрьевне, - озадаченно проговорил Никита, - вот ведь чертовщина! Алла в Бауманке училась, на факультете юриспруденции... – и девочка вздёрнула брови.
- Там есть такой факультет? – недоверчиво спросила она, - я думала, там исключительно инженеров готовят по различным профилям техники и механики в целом.
- Да, верно, - закивал головой Никита, - львиная доля факультетов действительно инженеров готовят, но есть ещё и военный, лингвистический и социально-гуманитарный факультеты.
- Откуда подробности? – вздёрнула брови Алевтина, - почему интересуешься? – и Никита смущённо улыбнулся.
- Да я хочу поступить туда, - признался он, поглядывая в окно кофейни, за которым мела метель и мигали огоньки гирлянд, - родители не против, они даже рады. Папа сначала, конечно, был недоволен, он хотел, чтобы я на экономический пошёл, но факультет инженерного бизнеса и менеджмента в Бауманке его тоже устроил.
- Здорово, - улыбнулась Алевтина, - а я, скорее всего, на врача, как мама. Не знаю, конечно, смогу ли поступить, но попробую, я и Иришу с собой тяну, по биологии натаскиваю.
- Ещё четыре года, - задумчиво проговорил Никита, и посмотрел в чудесные выразительные глаза девочки, - так ты будешь моей девушкой?
- Да, буду, - спокойно ответила Алевтина, отлично понимая, как трудно это даётся Никите, что он изрядно смущается.
На следующий день Никита первым делом позвонил Сергею, и тот тут же потребовал от друга ответа, где он пропадал весь вечер.
- Мы с Алей в кино ходили, - честно признался тот, и Сергей сразу заподозрил неладное.
- В кино? – недоверчиво спросил Сергей, - тебе же какая-то девочка из своего класса нравится! – и Никита усмехнулся.
- Так она и нравится, - со смешком сказал он, - видишь, как всё сложилось! Из всей Москвы и московской области Матильда умудрилась подружиться именно с Алей и Иришей.
- Да, прикольно, - согласился с другом Сергей, у которого в душе поселилась тоска при мысли о прекрасных синих глазах.
- Сходим в универмаг, где работает Карбышева? – спросил его Никита, - Юлий сказал, что сегодня он работает.
- Давай сходим, - тут же согласился Сергей, - поговорим с ней.
Они встретились у метро и отравились по адресу, данному Юлием.
- Значит, ты встречаешься со своей Алевтиной? – с любопытством спросил Сергей, поглядывая на друга.
- Да, встречаемся, - с довольным видом проговорил Никита, кивая, - она такая хорошенькая! – и Сергей ухмыльнулся, глядя на друга.
После новогодних праздников в универмаге царило полное затишье.
Продавцы сонно зевали, явно недовольные тем, что их заставили работать в то время, когда почти вся Москва спит после встречи Нового года. И ребята подошли к галантерейному отделу.
- Здравствуйте, с праздником, - вежливо сказал Никита.
- Здравствуйте, ребята, - мгновенно откликнулась продавщица, - что вам угодно?
- Мы одну женщину ищем, - стал объяснять парнишка, - она здесь работает уборщицей. Карбышева Антонина Дмитриевна.
- Тётя Тоня? – вздёрнула брови продавщица, - да, она здесь. А зачем она вам? – и ребята переглянулись.
- Да мы родственники друзей её племянницы, - тут же нашёлся Сергей, - просто кое-что передать ей велели, - и женщина кивнула.
- Постойте тут пять минут, - и продавщица вышла из-за прилавка и скрылась в подсобном помещении.
Стояли ребята недолго, минут пять. Продавщица вернулась, а с ней и усталая некрасивая женщина лет пятидесяти с измученным видом.
- Это вы меня искали? – недоуменно спросила она, явно не понимая, что понадобилось от неё этим ребятам.
- Да, мы, - кивнул Никита, шагнув к ней, - вы Антонина Дмитриевна?
- Да, это я, - кивнула женщина, - вы по какому поводу?
- По поводу вашей племянницы, Аллы, - пояснил Никита, - можно с вами наедине поговорить? – и женщина непонимающе на него уставилась.
- Но Алла умерла, - тихо проговорила она.
- Мы знаем, - кивнул головой Сергей, - именно я нашёл её тело в подъезде, где она жила со своей, якобы, тётей, - и глаза продавщицы мгновенно зажглись любопытством, а Антонины Дмитриевны тревогой.
- Ну-ка, пойдёмте со мной, - мотнула она головой, и ребята двинулись за ней. Антонина Дмитриевна повела их по коридорам, а потом они вошли в небольшое подсобное помещение.
- Что ж вы о таких вещах при посторонних говорите? – сердито спросила она, - и вообще – кто вы такие и что вам надо?
- Спросить, почему ваша племянница притворялась племянницей совсем другого человека, - в лоб сказал Никита, и женщина нахмурилась.
- Я не понимаю, о чём вы, - раздражённо и нервно проговорила она, - что за ерунду вы тут говорите?
- Ладно, - кивнул головой Сергей, - не хотите с нами беседовать, я тогда о своих изысканиях отцу расскажу, и он вам повестку пришлёт. Конечно, мне достанется за расследование, я ведь вроде как ещё мал для таких вещей...
- Да объясните же вы мне, наконец, кто вы такие, что вам нужно и почему вы об этом спрашиваете? – всплеснула руками женщина.
- Давай лучше, всё объясним, - Никита нерешительно посмотрел на друга, и тот пожал плечами.
- Давай, - и ребята упрощённо рассказали Антонине Дмитриевне события последних дней, опустив некоторые детали.
Какое-то время женщина молчала, сосредоточенно изучая лица ребят, словно те были какими-то диковинными существами.
Опустившись на колченогий стул, женщина лишь вздохнула, покачала головой, а потом подняла глаза на Никиту и Сергея.
- Я знала, что она жила у этой женщины, - неуверенно проговорила Антонина Дмитриевна, - она что-то на кого-то искала.
Алла была дочерью её брата, который вместе с женой погиб в автокатастрофе, а у самой Антонины Дмитриевны детей никогда не было, да и замужем она не была, и, когда брат с женой погиб, она взяла их детей к себе, оформив опекунство.
Алла и Вероника оказались на редкость способными девочками, отлично учились, этим они пошли в своего отца, который тоже любил науки и был одним из лучших педагогов в Москве. Он преподавал прикладную математику на английском языке и шёл на учёную степень, в отличие от своей сестры, которой наука никак не давалась.
Вероника была старшей, она окончила лингвистический институт имени Мориса Тореза, который в народе именуется «иньяз», или институт иностранных языков, а потом поступила в Петербургский университет на кафедру культурологии и уехала в город на Неве, где и вышла замуж. Аллочка же осталась в Москве, прекрасно училась в Бауманке, а потом вдруг началось нечто неладное.
Она стала задерживаться в институте, с тёткой почти не общалась.
Нет, Алла любила Антонину Дмитриевну, но пропасть между ними была колоссальная. Бедная женщина никак не могла понять племянницу, которая была не в меру начитанной и грамотной, как когда-то своего покойного брата. Но Аллочка делилась с ней всем, была ласковой и понятливой девушкой, и вдруг стала нервничать и закрываться в своей комнате. Ясное дело, Антонина Дмитриевна заподозрила неладное, и стала шпионить за племянницей.
Первым делом, когда Алла ушла в институт, Антонина Дмитриевна осмотрела её комнату, но ничего подозрительного там не обнаружила.
Больше всего она боялась, что девочка скатилась по наклонной, начала пить, курить, не дай бог, употреблять наркотики, то есть, связалась с дурной компанией. От этой мысли женщине делалось плохо.
Она любила Аллу, как собственную дочь, младшая племянница всегда была ей особо дорога и она переживала за неё.
Вечером Алла пришла домой, и, оставив сумку в комнате, отправилась в ванную, а Антонина Дмитриевна тут же забралась в неё.
Представьте изумление женщины, когда она обнаружила в сумке паспорт, в котором была вклеена фотография Аллы, но звали её Семёновой Аллой Александровной и родом она из Воронежа.
Когда Алла вышла из ванной, Антонина Дмитриевна задала вопрос в лоб, и Алла сначала даже разозлилась.
- Зачем ты лезешь, куда тебя не просят!? – выкрикнула она, отнимая у тётки паспорт, - так надо!
- Что надо? Что всё это значит? – возмущённо воскликнула Антонина Дмитриевна, - я же за тебя переживаю! Алла! Я тут уже всякое передумала, боюсь, как бы ты в дурную компанию не попала... – и она невольно всхлипнула, она никогда не умела ругаться и быть жёсткой.
Увидев всё это, Алла заметно растерялась, и, присев около тётки, обняла её и уткнулась лицом в плечо.
- Да не волнуйся так, тётя Тоня, - ласково проговорила она, - это для дела. Я должна прикинуться племянницей одной женщины, наврав, что приехала из Воронежской области.
- Прикинуться племянницей? – с изумлением вскинулась женщина.
- Та женщина – преступница, - стала объяснять Алла, - но ещё хуже то, что она связана с одним человеком, на совести которого не одно преступление. По нему тюрьма плачет, он такое совершил, когда служил в армии... Просто ужас! Это убийца, жестокий и властный садист! Его надо упрятать за решётку!
- Боже! Аллуша! – Антонина Дмитриевна в ужасе приложила руки к щекам, - но как же тебя в это втянули? Зачем?
- Так получилось... – уклончиво ответила Алла, - я писала курсовую, наткнулась на кое-какие документы в архиве, удивилась не состыковкам, обратилась к знакомому следователю, вот мы с ней и затеяли разоблачить этого человека. Семейка бандитов!
- Но это же опасно! – простонала Антонина Дмитриевна, - этот человек может тебя убить, если поймёт, что ты пытаешься посадить его. Зачем тебе во всё это лезть?
- Тётушка, милая, - вдруг улыбнулась Алла, - но я ведь будущий юрист! Я даже подумываю перевестись на юридический в МГУ, та моя знакомая обещала помочь. Здесь я редкость, ведь в Бауманке мало девушек, это мужской институт, потому поступить было проще. Юристы этим и занимаются... Это моя первая неофициальная практика.
- Это ужасная профессия! – всплеснула руками Антонина Дмитриевна, - это просто кошмар! Да лучше полы мыть, как я! И то спокойнее!
- Но мне это интересно, - тут же возразила Алла, - я хочу очистить мир от преступности, хочу быть прокурором! Только не переживай, всё будет нормально, - но у женщины тоска поселилась на сердце.
Алла периодически звонила ей из института, домой практически не приходила, лишь изредка, по выходным, на пару часиков.
И вот, тридцать первого декабря ей позвонили и попросили приехать в отделение милиции. Когда следователь сказал, что её племянница мертва, Антонина Дмитриевна тут же упала в обморок.
Праздники прошли, словно в тумане. Антонину Дмитриевну накачали успокоительным, а около неё просидела её соседка.
Чтобы хоть как-то прийти в себя, она вышла на работу, желая отрешиться от горьких мыслей. Она ведь говорила Алле, чтобы не лезла в это, а та её не послушала.
- Не лезли бы вы это, ребятки, - жалобно проговорила женщина, - разве это нормально? Зачем вам-то в этот ужас соваться? – и она всхлипнула.
- Нам интересно, - пожал плечами Никита, - расследовать прикольно.
- Господи! И вы туда же! – ахнула Антонина Дмитриевна, - вот и моя Аллочка так же рассуждала! И вот, чем кончилось... Ей тоже сыск нравился! Какие вы неразумные дети!
- Мы осторожно, - улыбнулся Сергей, - и потом, у меня отец следователь, если что, я ему дам знать, если что не так. Кстати, а имени того человека, про которого Алла говорила, что он преступник, он не называла? – и Антонина Дмитриевна покачала головой.
- Нет, не называла, - со вздохом сказала она.
- И даже не описывала? – спросил Никита, и тут же получил отрицательный ответ.
- Нет, ребята, - со вздохом проговорила женщина, - никаких подробностей она мне говорила... Что ж мне теперь делать-то? Одна Вероника у меня осталась, да и та в Петербурге... – и Сергей с Никитой переглянулись.
Попрощавшись с Антониной Дмитриевной, они вышли на улицу, и Никита тут же озвучил посетившую его мысль.
- Похоже, пора напомнить Юлию про Петербург, - медленно сказал он.
- Или ехать самим, - с ухмылкой произнёс Сергей.
- Ты как себе это представляешь? – ошеломлённо спросил Никита, - хотя... – и он задумался.
- Что? – посмотрел на него Сергей.
- Да можно отпроситься к тёте Соне, - сказал Никита, - она не вредная, по музеям нас таскать не станет и докучать своим присутствием тоже. Мы с тобой прогуляемся до школы, в которой учился Туманский, побеседуем с учителями...
- Да, идея, - обрадованно кивнул Сергей, - твоя тётя Соня, кажется, мировая тётка, - припомнил он.
- Да, она классная, - согласился Никита.
Софья Васильевна была родной сестрой его матери, она вышла замуж за коренного петербуржца, овдовела и по-прежнему живёт в Питере.
На том ребята и решили – как Юлий даст знать, что там известно о Туманском, они рванут в Петербург, но для начала надо было уговорить родителей отпустить их в город на Неве.
Но, как оказалось, их опасения были пустыми – родители совсем не препятствовали тому, чтобы мальчики съездили в Петербург.
Все волнения Сергея оказались бессмысленными, Степан Сергеевич даже обрадовался, услышав, что сын хочет прокатиться в другой город.
- Ты уверен? – осторожно спросила Регина Романовна, - мало ли что их может поджидать в другом городе? Тем более, таком, как Петербург!
- Город, как город, - пожал плечами Степан Сергеевич, - между прочим, очень красивый город. Я там был, есть, что посмотреть. Правда, сейчас там, скорее всего, метели похуже наших, но если мальчики хотят...
- Конечно, хотим, - закивал Сергей, - мы хотим погулять по городу...
Ребят отпустили без сучка и задоринки, Степан Сергеевич съездил за билетами, Николай Филиппович позвонил своей сестре, которая только обрадовалась, узнав, что племянник вместе с другом приедет к ней на зимние каникулы.
Высокие остроконечные ели мелькали в окне машины, которую уверенно вела Алиса. Они заехали за Надеждой и Лизой, и теперь мчались в Подмосковье, в место назначения.
Матильда проспала недолго, болтовня матери с подружками разбудила её, и теперь девушка изучала проносившиеся мимо пейзажи.
- А что это за деревня? – спросила девушка у матери.
- Какая-то деревня... – неопределённо ответила Светлана Эдуардовна, - честно говоря, я и сама не знаю... Алис... – позвала она.
- Деревня Туманово, - ответила та, - очень красивая, колоритная деревушка, и там даже достопримечательность есть.
- Достопримечательность? – удивилась Матильда, - какая?
- Старая усадьба, - улыбнулась Светлана Эдуардовна.
- Кстати, Света, - весело воскликнула Алиса, - эта усадьба почему-то твоего мужа заинтересовала. Он мне звонил, спрашивал про неё.
- И? – спросила Светлана Эдуардовна.
- Не знаю... – неопределённо ответила подруга, - спрашивал про её расположение, что мне известно... Вот и всё.
- Он мне ничего не говорил, - задумалась Светлана Эдуардовна, - спрошу, когда прилетит из Норвегии.
Деревня и в самом деле оказалась потрясающей.
Сплошь лес, небольшие уютные домики, укрытые снегом и высоченные сугробы возле домов. А снег сыпал и сыпал, укрыв всё вокруг снежной пеленой. Алиса затормозила, и они вышли из «Вольво».
Вид был, словно сказочный, и Матильда невольно остановилась, залюбовавшись снежной красотой.
- Сказка, - негромко сказала она, и Светлана Эдуардовна улыбнулась.
- Да, очень красиво, - согласилась она, вынимая из багажника сумки с вещами, - слушай, дочка, ты взяла с собой какую-нибудь куртку? – и она выразительно взглянула на длинное белое кожаное пальто дочери.
- Взяла, - кивнула Матильда, - папа мне напомнил про лыжи.
Алиса сняла комнаты в огромном доме на окраине, который принадлежал семейной паре. Мужчина и женщина лет пятидесяти уже поджидали их, и тот час вышли во двор, накинув на плечи пальто.
- Ой, сколько вас, - растерянно проговорила женщина, - но у нас всего две свободные комнаты, я же говорила. С кем я разговаривала?
- Со мной, - шагнула к ней Алиса, - не переживайте, мы прекрасно устроимся по двое и трое в спальне. Тем более, вы сказали, что у вас печка есть! Я хочу поспать на печке!
- Это запросто, - кивнула хозяйка дома, - тогда проходите. Меня зовут Людмила Григорьевна, а это муж мой Василий Петрович.
- Я Алиса, я говорила вам, а это, - она кивнула на остальных, - Надя, это Лиза, а это Света с дочкой Матильдой.
- Какое интересное имя, - проговорила Людмила Григорьевна, и поёжилась, - пойдёмте скорее, что ж тут стынуть-то.
Алиса с Надеждой и Лизаветой устроились втроём в одной спальне, а Матильду с матерью отправили во вторую.
- Олег ведь должен подъехать, - мотивировала такой план Алиса, - вот и устроитесь тут втроём, а у меня печка!
- Что тебя заклинило на этой печке? – удивлённо спросила Светлана Эдуардовна, - с неё ведь упасть можно!
- Ты хоть раз в жизни настоящую русскую печь видела? – со смехом воскликнула Алиса, - чувствуется, только по телевизору...
- Который транслировал в Лондоне русские передачи! – хохотнула Надежда, и, показав язык, скрылась в своей комнате.
- Ну, я тебе задам! – весело крикнула ей вслед Светлана Эдуардовна, а потом повернулась к Алисе, - не утрируй! Видела я печи...
- По телевизору, - скривила губы Алиса, - а я с детства печи люблю, у бабушки в деревне постоянно на печи спала. Очень тепло и уютно. Если интересно, можешь сама забраться, с вашей стороны тоже печь есть! Нашла, о чём спорить!
Быстро разобрав вещи, они вытащили лыжи и уже собрались, было, отправиться кататься, но были остановлены хозяевами дома.
- Вы что же, одни пойдёте кататься? – спросила их Людмила Григорьевна, - даже не вздумайте! – и Матильда удивилась.
- Почему? – спросила девушка.
- Заблудитесь, - уверенно сказала женщина, - у нас тут леса дремучие. Варвара! Алёна! – и к ним прибежали две хорошенькие девочки.
Обе светловолосые и голубоглазые, одна была одного возраста с Матильдой, а другая постарше, лет шестнадцати.
Они оказались дочерьми Людмилы Григорьевны и Василия Петровича, старшая была Алёной, а младшая Варей.
- Значит, так, - сказала Людмила Григорьевна, - мои девочки с вами поедут. А то, не ровен час, придётся вызывать поисковую группу!
- Да зачем? – недоуменно воскликнула Светлана Эдуардовна, - что мы, сами не сориентируемся? – и женщина покачала головой.
- Один москвич прошлым годом тоже так рассуждал, - медленно проговорила Людмила Григорьевна, - да вот, уже второй год ищут. Так что давайте без глупостей. Девочки, собирайтесь, всё равно вам делать нечего, - и те закивали.
- Хорошо, мам, - сказала Варя, и те побежали одеваться.
И Людмила Григорьевна оказалась права. Даже в сопровождении девочек они чуть не заблудились, и это лишь потому, что снег стоял стеной, и не было не видно ничего в радиусе нескольких метров.
Вдоволь накатавшись, они вернулись домой в сумерках, заиндевевшие, заснеженные с головы до ног, и Людмила Григорьевна всплеснула руками, увидев своих постояльцев.
- Матерь Божья! – воскликнула она, - на кого вы похожи?
- Нас можно на Красной площади в экспозицию выставлять, - засмеялась Светлана Эдуардовна, - скульптуры!
Поскольку Алиса предусмотрительно доплатила и за то, чтобы хозяйка их кормила, проблемы с ужином не возникли.
Подруги явно решили устроить себе самый настоящий девичник – они выпили вишнёвой настойки, очень крепкой, и, хихикая, стали обсуждать собственных мужей, а Матильда в их компании скоро заскучала.
Когда мать отвлеклась, она улизнула из комнаты, прихватив из шкафа книгу, и, забравшись с ногами на кровать, стала читать.
Сидеть около печки было очень тепло и уютно, на оконные откосы намело снега, к стеклу лепились снежинки, а вой вьюги были слышен даже в доме. На какой-то момент, оторвавшись от чтения, девушка увидела, что на тумбочке лежит мобильный телефон матери.
Задумавшись на минуту, Матильда потянулась к телефону, и, взяв его, набрала номер Алевтины, который она помнила наизусть.
- Слушаю, - ответил ей приятный женский голос.
- Здравствуйте, - вежливо сказала девушка, - можно поговорить с Алей?
- Да, конечно, - ответила мама Алевтины, - минутку.
Ждала Матильда недолго, всего несколько секунд...
- Да, - раздался в трубке звонкий голос Алевтины.
- Привет, - прошептала в трубку Матильда, - как дела?
- Привет, - зашептала в ответ подруга, - подожди минутку, я сейчас к себе уйду, - в трубке зашуршало, а потом опять возник голос подруги, - я у себя. Как деревня?
- Красивая, - ответила девушка, - мама с подружками расслабляется...
- Прикольно, - усмехнулась Алевтина, которой Никита уже успел позвонить, изложить сложившуюся ситуацию, но она рассказала ему, куда подевалось всё семейство Туманских.
- Ты с Никитой говорила? – удивилась Матильда.
- Говорила, - усмехнулась Алевтина, - твои братья там отрываются, по ушам соседке ездят своими ужастиками, вместо того, чтобы к сессии готовиться.
- Они сдадут, - вздохнула Матильда, поправив на себе одеяло, - они знают все конспекты от корки до корки, учат по ходу дела на протяжении всего года.
- Молодцы, - одобрила Алевтина, - всем бы такой рациональный подход.
- Бедная Таисия Ивановна, - пожалела Матильда соседку, - они тут «Звонок» смотрели, я, как увидела, что на экране делается, сама чуть не упала без чувств.
- «Звонок»? – засмеялась Алевтина, - классный фильм! Я смотрела с наполовину закрытыми глазами. Жуть! Папа постоянно прогонял меня подальше от экрана! – и девочки засмеялись.
- Я их напугала! – довольным голосом проговорила Матильда, - распустила волосы и начесала на лицо, а сама в белом была... Прикинь... – но договорить она не успела, Алевтина на том конце провода стала хохотать.
- Ну, ты даёшь! – простонала она в трубку, утирая выступившие от смеха слёзы, - здорово придумала! – и Матильда усмехнулась.
- Что у вас нового? – спросила она.
- Никита и Сергей едут в Петербург, - ответила подруга, - Юлий тоже рыщет по своим каналам...
- Понятно, - вздохнула Матильда, вновь взглянув на снег за окном.
- Как там у вас? – спросила Алевтина, - на лыжах каталась?
- Каталась, - ответила Матильда, - тут так здорово! Снег стеной стоит, кругом одни ёлки... Довольно глухая деревня, но очень живописная.
- У нас есть домик в Подмосковье, - протянула Алевтина, - но зимой мы туда не ездим, лишь папа на двадцать третье февраля, когда слишком много выпьет, прячется от мамы. Мама и бабушка там овощи и фрукты выращивают, у нас там огромный приусадебный участок, засаженный яблонями. Папин отец в своё время постарался. Бабушка с дедушкой там живут постоянно.
- Большой дом? – заинтересованно спросила Матильда.
- Деревянный двухэтажный, - ответила подруга, - очень уютный. Если захочешь, можешь приехать летом. Иришка частенько у нас гостит, у них ведь своей дачи нет.
- Было бы здорово, - мечтательно проговорила Матильда, потянувшись на кровати, - если, конечно, получится... – в её голосе проскользнула тоска.
- Не грусти, - тотчас воскликнула Алевтина, желая хоть как-то утешить подругу, - мы обязательно что-нибудь придумаем.
Матильда не знала, что можно придумать в данной ситуации, но она постаралась взять себя в руки, и как можно безмятежнее болтать с подругой о разных вещах. О школе, о будущих одноклассниках, и вообще, о всякой ерунде. Метель за окнами набирала обороты, засыпая снегом всю округу, а в доме было тепло и уютно.
Коснувшись ладонью печи, Матильда невольно отдёрнула руку, такой горячей она была. Ноздри щекотал тонкий аромат дровяного дыма, а вьюга за окнами убаюкивала, и, попрощавшись с подругой, Матильда стала засыпать. Сказался насыщенный день и деревенский уют.
Московский вокзал был полон народа, не взирая, на то, что в разгаре были новогодние дни. Ожидающий поезда народ сидел, уткнувшись – кто в книги, кто в телефоны, а кто-то разговаривал между собой.
Сергей впервые был в северной столице, и он с горящими глазами оглядывался по сторонам, разглядывая роскошь архитектуры старого вокзала. В Москве тоже было достаточно памятников старины, да и станции метро, украшенные мрамором, привлекали внимание, но казались привычными, а изысканный облик Санкт-Петербурга поражал гораздо сильнее.
- Ну, как тебе? – деловито осведомился Никита, когда они вышли из дверей красивого старинного здания, - впечатляет?
- Здесь что, на каждом шагу памятники архитектуры? – ворчливо спросил Сергей, у которого зарябило в глазах от этой роскоши.
- Куда не плюнь, попадёшь в изысканную старину, - хохотнул Станицин, оглядываясь по сторонам, - ну, где же тётя?
- Никитка! – услышали они громкий возглас, и к ним подбежала высокая и стройная женщина сорока лет с интеллигентным лицом.
- Тётя Соня! – обрадовался тот, обняв её, - как вы тут? Где Стас и Аркаша? – вспомнился он про своих двоюродных братьев.
- Мальчишки уехали с однокурсниками в Гатчину, - тотчас ответила Софья Филипповна, - а Вадим Павлович на переговорах в Сочи.
- Сочи? На Новый год? – изумлённо воскликнул Никитка, поднимая сумки и двигаясь к синей «Ауди», на которой ездила Софья Филипповна, - это просто ужасно! Новый год без снега!
- Это ты его начальнику скажи, - засмеялась Софья Николаевна.
Это была приятная женщина с породистым лицом и добрым взглядом. Светлые волосы были модно подстрижены, отчего она казалась моложе своих лет.
Никита уселся на переднем сиденье рядом с тётей, а Сергей назад, и они тронулись с места, по удивительному и неповторимому Петербургу.
Здесь метель казалась ещё более сильной, чем в Москве, ледяной и колкой. В просторной квартире Софьи Филипповны ребята разобрали вещи, перекусили и решили, что пора идти по делам.
- Какие планы, ребята? – спросила их хозяйка квартиры, - музеи?
- Тётя Соня, - обратился к ней Никита, отодвигая от себя тарелку, - а подскажите нам, где здесь находится одна школа... – и он назвал адрес.
- Это на другом острове, - удивлённо ответила она, - а зачем вам?
- Да нам надо одно дельце решить, - уклончиво проговорил Никита.
- Что-то вы темните, ребята, - с улыбкой проговорила Софья Филипповна, - впрочем, дело ваше, гуляйте. Могу дать карту и показать, где находится это место. С метро сами разберётесь?
Получив чёткие инструкции, ребята отправились по указанному адресу, но потерпели неудачу, поскольку школа была закрыта на каникулы.
- Нам, в принципе, директор нужен, - задумчиво проговорил Никита, - а здесь должен быть какой-нибудь сторож.
- Должен быть, - кивнул Сергей, поёживаясь на холодном ветру, - может, позвонить? Если, конечно, этот сторож имеется, и он не спит.
Сторож имелся, и он не спал, и оказался очень даже дружелюбным.
- Вам чего ребята? – спросил он, с любопытством глядя на них, - что не отдыхается в каникулы-то?
- Нам директор школы нужен, - сказал Никита, - не подскажите, как нам с ней проговорить? Это срочно.
- Могу номер телефона дать, - пожал плечами сторож, - а зачем вам?
- Хотим в эту школу перевестись, - нашёлся Сергей, и сторож кивнул.
- Ангелиной Петровной зовут нашу директрису, - сказал сторож, продиктовал цифры и ушёл на своё рабочее место.
Желая согреться, ребята забежали в какой-то магазин, и Никита позвонил с мобильного по указанному номеру.
- Слушаю, - ответил ему приятный и молодой женский голос.
- Мне бы Ангелину Петровну, - сказал Никита.
- Это я, - ответил ему голос.
- Вы ведь директор школы, так ведь? – на всякий случай уточнил парень, - нам очень нужно с вами поговорить.
- Если вы по поводу устройства в школу, то приходите после каникул, - мягко ответила женщина.
- Нет, не по этому поводу, - возразил Никита, - мне нужно проговорить с вами об одном ученике вашей школы, который учился у вас много лет назад. Я с другом специально для этого из Москвы приехал.
- Это можно... – медленно ответила Ангелина Петровна, - но как давно учился этот человек? Дело в том, что я сама в школе сравнительно недавно, могу и не помнить...
- Да больше двадцати лет, - вздохнул Никита, понимая, что это поражение.
- Боюсь, я такими сведениями не располагаю, - тотчас ответила ему женщина, - хотя помочь могу, ведь у нас есть Марфа Васильевна.
- Что за Марфа Васильевна? – заинтересовался Никита.
- Марфа Васильевна Дягилева, - сказала Антонина Петровна, - она работает в школе сорок лет и до сих пор является нашим лучшим педагогом, кандидатом физических наук. Вот она вполне может помнить интересующего вас человека.
- А как с ней можно встретиться? – обрадовался Никита.
- Подождите, юноша, - воскликнула Ангелина Петровна, - сперва давайте мы с вами встретимся, вы мне объясните, кто вы такой и что происходит, а уж потом все вместе съездим к Марфе Васильевне.
- Хорошо, - обречённо ответил Никита, понимая, что разговор и объяснения будут долгими, ведь её тоже удивит их возраст и вообще вся ситуация в целом, но согласился.
Они встретились с Ангелиной Петровной через два часа, которая, конечно же, удивилась, увидев школьников, но внимательно выслушала их объяснения, а потом задумалась.
- Давайте попробуем поговорить с Марфой Васильевной, - медленно проговорила она, когда они сидели в маленьком и уютном кафе, подавляющее большинство посетителей которого составляли подростки.
- А она захочет разговаривать? – обеспокоено спросил Сергей.
- А почему нет? – улыбнулась Ангелина Петровна, вынимая из сумочки телефон, - хотя и будет удивлена... Вы меня-то ошеломили, ребята, хотя я из нашего времени, а уж Марфа Петровна удивится ещё больше, - и она стала звонить.
Ребята замерли в ожидании, раздумывая над тем, захочет ли Марфа Васильевна с ними разговаривать. Сергей понимал, что Ангелине Петровне учительница не откажет, ведь та была директором, но всё равно переживал, мало ли, как повернётся ситуация.
Марфа Васильевна согласилась встретиться с ними, и они тотчас поехали к ней. Ангелина Петровна оказалась на машине, и они втроём сели в новенький «Форд».
Тронувшись с места, она продолжала расспрашивать ребят, почему их заинтересовало всё это, и зачем они решили устроить расследование.
- Нам интересно, - просто ответил Сергей, - чего дома за компьютером киснуть, когда можно помочь обществу. За играми этого не сделаешь!
- Вас хорошо воспитали, - с удовольствием отметила женщина, покачивая головой, - Господи! Какой же снегопад! Ничего не видно! В Москве, наверное, такого нет? Да? – и ребята весело засмеялись.
- Ничуть не лучше, - ответил Никита, усмехнувшись, - такой же ураган!
- Зима в этом году что-то озверела, - вздохнула Ангелина Петровна, - впрочем, у нас всё равно хуже, ведь здесь теплее, чем у вас.
- Да, у нас метель и морозы, - согласился Сергей, - а у вас как-то посырее, - и за разговорами о погоде они доехали до места.
Очутившись на улице, они явственно ощутили, что температура поднялась, и теперь холодный ветер кидал им в лицо мокрые хлопья крупного снега, хаотичного закручивая их в воздухе.
Дверь в квартиру им открыли три прехорошенькие девочки – светловолосые и голубоглазые, и абсолютно идентичные.
- Здравствуйте, - хором воскликнули близняшки.
- Здравствуйте, девочки, - ласково проговорила Ангелина Петровна, - позовите-ка вашу бабушку.
- Бабуль! – крикнула одна из девочек, и в коридор вышла приятная пожилая женщина.
Она была среднего роста, худощавая, аккуратно подстриженная, с выразительным взглядом серых глаз. От неё сквозило интеллигентностью и твёрдостью, а взгляд был строгим и добрым одновременно; в ней чувствовалась какая-то внутренняя уверенность.
Сергей мгновенно подумал, что она, наверное, замечательный педагог.
- Здравствуйте, Ангелина Петровна, - хорошо поставленным учительским голосом проговорила Марфа Васильевна, - что же привело вас ко мне в праздники? Заходите. Девочки, впустите гостей.
- Я смотрю, вы вся во внуках, - с улыбкой проговорила Ангелина Петровна, когда они оказались в прихожей.
- Да, не жалуюсь, - ответила учительница, разводя руками, и с удовольствием посмотрела на девочек, - дочка подкинула, а потом ещё и сын отреагировал, своих мальчишек привёз. Так что я на данный момент счастливая бабушка, - и в этот момент к ним выбежали двое мальчишек-погодков с весьма озорными личиками.
- Здравствуйте, - поздоровались они, с любопытством глядя на гостей.
- Милые мои, - повернулась к ним бабушка, - ступайте в комнату, поиграйте, а я вот с людьми побеседую.
Дети оказались на удивление послушными, все пятеро поспешно удалились, а Марфа Васильевна провела гостей на кухню.
Никите и Сергею вновь пришлось повторить свои объяснения, Никита приплёл Юлия, которому они якобы помогают, чтобы хоть как-то подвести логическую черту под всем этим.
- Понятно, - серьёзно кивнула пожилая дама, - вам просто делать нечего и вы решили в сыщиков поиграть. Это опасно, ребята, очень опасно.
- Мы знаем, - кивнул Сергей, чувствуя себя не в своей тарелке под суровым взглядом учительницы, - но мой отец следователь, и, как мы дойдём до финала, мы с ним свяжемся.
- Очень на это надеюсь, - менторски произнесла она, - а, что касается Туманских... Да, я их помню. И Алексея, и Олега, и Кшиштофа.
- А это кто такой? – изумился Никита, переглянувшись с другом.
- Вы не знаете? – удивлённо спросила Марфа Васильевна, - если вы общаетесь с этой девочкой, то должны знать. Это брат-близнец Олега!
- Близнец? – ошеломлённо выкрикнули мальчики.
- Ну да, - пожала плечами женщина, недоуменно глядя на них.
- Но Матильда не говорила, что у неё есть ещё один дядя, - растерянно проговорил Никита, - и потом, эта семья живёт очень громогласно, от них нет никакого покоя соседям, а по праздникам у них собирается вся семья. Из Америки прилетает Матвей Аристархович, приезжает Наина Олеговна со вторым мужем, дочерьми, и внуками от этих дочерей. Приезжает Алексей Матвеевич с женой и дочкой. Но о том, что у Олега Матвеевича есть брат-близнец, никто даже не слышал.
- Странно, - озадаченно проговорила Марфа Васильевна, - ведь Олег и Кшиштоф были просто неразлучны. Они были очень похожи внешне, но у Кшиштофа с правой стороны над губой были родинка, которую он терпеть не мог, и, кажется, мечтал удалить. Я их очень хорошо помню. Матвей Аристархович был преподавателем в университете ядерной физики имени Константинова, что в Гатчине, а сам окончил физико-технический институт имени Иоффе. Очень интеллигентный, учтивый и приятный во всех отношениях человек.
- Да, он очень хороший, - кивнул Никита, - но только не его младший сын! Олег Матвеевич очень неприятный и крайне властный.
- Замашки властности и авторитарности братья демонстрировали ещё в школе, - покачала головой Марфа Васильевна, - и, боюсь, с возрастом это качество только усилилось... Мне не повезло, они оказались в моём классе, хотя, когда их устроили в школу, я радовалась. Дело в том, что у нас уже учился Алексей, вот он был гордостью школы. Скромный, умный, покладистый и спокойный, посещал музыкальную школу, выступал на всех школьных мероприятиях, и его всем и всегда ставили в пример. Оно и неудивительно, он потянул всю генетику своего отца, и я удивлялась, как мог такой благородный человек жениться на такой истеричной особе, как Наина Олеговна. Агрессивная, властная и грубая, видимо, младшие сыновья взяли генетику матери. Олег и Кшиштоф были бедой нашей школы, и, хотя учились они замечательно, поведение их было отвратительно. Дело в том, что они обладали феноменальной памятью, им было достаточно один раз прочитать учебник, и они мгновенно запоминали всё, что там написано, плюс абсолютное логическое мышление и склонность к точным наукам. Видимо, это уже сказались отцовские гены.
Марфа Васильевна замолчала, покачав головой, и Сергей подумал о том, что она, скорее всего, питала расположение к Матвею Аристарховичу, оттого и такое негативное отношение к его супруге.
- А где он сейчас? – вдруг спросила она, - я помню, что он развёлся с супругой, когда Олегу и Кшиштофу было по пять лет.
- Да, - кивнул Никита, - Наина Олеговна вышла замуж, у неё дочери-близнецы Ксения и Алёна, а Матвей Аристархович живёт в Америке, но часто прилетает к сыну.
- Понятно, - задумчиво проговорила она, - вообще, ребята, я скажу вам одно – связываться с Олегом очень опасно. Он самый настоящий бандит! Он ступил на криминальную стезю ещё в школе и, как показало время, ничто его не остановит. Его надо бояться, даже, когда он спокойно разговаривает, на дне души этого человека водятся такие демоны, что просто упаси Бог! Вот Кшись был другим! Я вот думаю, если о нём ничего неизвестно, если его нет в семье, и девочка о нём не знает, значит, что-то произошло... Либо он рассорился с семьёй и братом, а последнее вообще маловероятно, ведь они не отходили друг от друга, то, скорее всего, он просто умер. Как жаль... Конечно, это только мои догадки, мало ли, что могло произойти между братьями, девушку не поделили, например, и вся дружба пошла врозь, хотя мне кажется, что это маловероятно, ведь они близнецы, а между близнецами всегда существует особая связь, которую ничто не может разорвать, кроме смерти. Правда, в жизни бывает по-всякому! Но мне почему-то кажется, что Кшися больше нет на этом свете.
- А не мог он просто уехать и завести семью где-нибудь за границей? – задумчиво проговорила Ангелина Петровна, - согласитесь, ведь могло получиться и так! – но Марфа Васильевна покачала головой.
- Это не тот случай, - с величественным видом проговорила она, - у них была очень сплочённая семья, где чтились традиции предков, и вряд ли кому-то из членов этой семьи было бы позволено отколоться. Матвей Аристархович происходит их древнего польского аристократического рода, фамилия Туманских несёт на себе графский титул на протяжении пяти столетий, а два столетия назад к нему присоединился ещё и княжеский благодаря удачному замужеству одного из предков.
Марфа Васильевна действительно была увлечена отцом своих учеников, хоть и не пристало, это было строгой учительнице в доброе советское время. Теперь в этом можно было сознаться, поскольку утекло немало воды, да и чувства давно растаяли, у неё была семья.
Олег и Кшиштоф показали, на что способны, ещё в первой четверти первого класса, приведя в шок тогда ещё молодую и красивую Марфу Васильевну. Они устроили самый настоящий взрыв в школьной столовой, вследствие чего была отправлена в больницу с ожогами одна из поварих, а Матвей Аристархович с трудом замял это дело.
То, что это только начало, Марфа Васильевна поняла сразу после истории со взрывом, и всё ждала, когда же терпение Михаила Дмитриевича, директора школы, иссякнет, но тот упорно не замечал выходок братьев, будь то разбитые окна, бесконечные драки и свары с другими ребятами, но вскоре всё встало на свои места.
Как оказалось, Михаил Дмитриевич с давних пор дружил с Матвеем Аристарховичем, и по дружбе держал этих неугомонных сорванцов в своей школе, замалчивая их выходки перед вышестоящим начальством и милицией, иначе не сдобровать бы им.
Марфа Васильевна видела, как радеет за них Михаил Дмитриевич, и он же посоветовал Матвею Аристарховичу куда-нибудь пристроить их, чтобы хоть как-то сбить с них их неуёмную энергию, и тот отправил сыновей заниматься боксом и карате.
Но нет, ничто не могло отвлечь их от хулиганских выходок, взрывы в школе периодически продолжались, стекло менялось, а драки стали всё более жестокими и вели к последствиям. Братья, позанимавшись в секции, потом отрабатывали приёмы в школе, а это ничего хорошего не предвещало, поскольку вообще было запрещено законом.
Очень часто школьники, отрываясь на вечеринках и танцах, желая плясать как можно дольше, без устали, принимают различные стимуляторы – «экстази», ЛСД, «травку». В то время это не предавалось широкой огласке, страна жила сравнительно тихо, и, когда Олегу и Кшиштофу исполнилось четырнадцать лет, в школе грянул гром.
Стало известно, что кто-то распространяет по школе героин, но кто, учителя не знали, и решили вычислить дилера.
Точно Марфа Васильевна не знала, у неё были только лишь одни голимые подозрения, но она быстро догадалась, кто распространяет наркотики по школе. Это был Олег! Она поняла это, потому что Михаил Дмитриевич резко свернул все поиски, ничего не объясняя.
Подозрения у Марфы Васильевны зародились оттого, что директор вызвал на разговор Матвея Аристарховича, и о чём они разговаривали, никто не знал, но после этого торговля героином по школе прекратилась. Почему она решила, что это был именно Олег?
Во-первых, она хорошо изучила своих учеников за эти годы. Кшиштоф был хорошим, добрым, имел понимание того, что можно, а что нельзя.
Он был хулиганом, но жестокости в нём не было, лишь необузданная властность и авторитарность, а вот Олег был жестоким садистом, никого и никогда не жалеющим, и не понимающим, зачем вообще это делать. Часто Марфа Васильевна содрогалась, глядя в его дерзкие и жестокие глаза, понимая, что этот парень готов пойти по трупам ради достижения своих целей.
Присматриваясь к братьям, она видела, что Кшиштоф что-то раздражённо доказывает Олегу, словно пытается до него достучаться, и, как-то подкравшись, она подслушала их разговор.
- Разве так можно? – негромко говорил Кшиштоф, - зачем ты так поступаешь? Они же люди! Такие же, как мы с тобой!
- Ну, не скажи! – презрительно воскликнул Олег, - мы с тобой аристократы, а они просто плебеи, на жизнях которых можно нажиться. В давние времена графья наживались на окружающих их батраках, а мы чем хуже? А? Скажи-ка мне? – и он расхохотался.
- Прекрати! – зашипел на него Кшиштоф, - разве можно так рассуждать? Они такие же люди! И потом, скажи мы, из какой семьи мы происходим, нашему отцу не сдобровать! Сам должен понимать, в какой стране мы живём! Поэтому надо вести себя тихо! Сейчас наше происхождение никого не волнует и ничего не значит! Дурья твоя башка! Это, во-первых! А во-вторых – они такие же люди, как и мы! И я не собираюсь никого равнять по социальному статусу и, тем более, корням предков! Нельзя этим кичиться! – и Олег скривился.
- Да, братишка, - презрительно проговорил он, - с такими помыслами и убеждениями ты далеко не уедешь!
- Я никуда уезжать не собираюсь, - холодно ответил тот, - я хочу окончить институт, завести семью и добиться призвания в жизни только благодаря своим знаниям, умениям и возможностям.
- А не проще ли взять то, что плохо лежит? – пытался достучаться до него Олег со своими криминальными мыслями, - будешь всю жизнь в институте преподавать, как отец? Лёшка вон петь может, хотя не факт, что будет, хотя, с его талантами...
- Как бы там ни было... – сквозь зубы проговорил Кшиштоф, - я не намерен вставать на скользкий путь и тебе не советую... – и на этом их разговор был окончен, но некую черту он под личностью брата Олега всё-таки подвёл, напрочь искоренив всё, то доброе, что было в нём.
Марфа Васильевна не могла точно сказать, что повлияло на парня, то ли брат, без конца утягивающий Кшиштофа за собой, то ли то, что сделало жестоким Олега, предалось и на второго брата.
Судить сейчас об этом трудно, но, тем не менее, в одиннадцатом классе произошла трагедия, поразившая всю школу.
Оба брата были очень хороши собой – высокие, широкоплечие, благодаря занятиям спортом накачанные, готического типа мужественные брюнеты с яркими синими глазами, и вполне естественно, что многие девушки в школе на них заглядывались.
Олега местные девушки не интересовали, он нашёл себе подругу на стороне, а вот Кшиштоф полюбил их одноклассницу Алису Молчанову.
Скромная и прелестная девушка с золотистыми волосами и голубыми глазами поразила его в самое сердце, и он стал ухаживать за ней.
За Алисой вообще многие ухаживали, но она отдавала предпочтение мальчику из соседней школы, а на ухлёстывания Кшиштофа лишь улыбалась. Ей явно просто тешило самолюбие, что такой красавец жаждет заполучить её в свои подруги.
Олега такое положение вещей не устраивало, и Марфа Васильевна поняла, что грянет гром, что Олег может поставить на место несговорчивую красавицу, и всё время испуганно следила за Алисой.
Она исподволь наблюдала за братьями, и однажды поняла, что её опасения зиждутся не на пустом месте.
Олег в лоб сказал брату, что «эта девица» совсем оборзела, и, что следует её, как следует, проучить.
- Если ты хоть пальцем её тронешь, - зловеще сказал ему брат, - я просто не знаю, что я сделаю.
- Эта нахалка динамит тебя! – возмущённо воскликнул Олег, - и я должен на это смотреть? Ты пресмыкаешься перед этой девицей, ходишь за ней хвостом, а она гуляет с каким-то кретином!
- Успокойся, - презрительно улыбнулся Кшиштоф, - тебе не о чем волноваться. Наплюй и разотри!
- Ага, конечно, - нервно отозвался Олег, и эта история получила огласку.
Как-то Алиса не пришла в школу, а на другой день не вышли и Олег с Кшиштофом, зато пришли сотрудники милиции.
Как оказалось, Кшиштоф и Олег Туманские находятся в «Крестах», их задержали по подозрению в убийстве одноклассницы Алисы Молчановой, и следователи стали опрашивать учителей и школьников.
Полученные показания оказались убийственными для них, а само дело как-то очень быстро утрясли, состоялся суд, и братьев приговорили к двадцати годам строго режима.
Матвей Аристархович поседел за один день, он до последнего не верил в виновность собственных сыновей, хотя Марфа Васильевна не сомневалась, что виноват в случившемся только Олег, что Кшиштоф почему-то отправился в тюрьму вместе с братом.
Но это были только её домыслы, но вдруг, словно по волшебству, всё поменялось, братьев выпустили из тюрьмы и они вернулись в школу. Учителя не верили своим глазам, ребята из класса косились, но никто и слова сказать не смел, просто их боялись.
К тому же вдруг всплыло, что бедная Алиса оказалась беременной, так что получалось двойное убийство, вместе с не рождённым ребёнком.
На выпускном вечере братья держались особняком, и уже собирались уходить, как в зал вбежала мать убитой Алисы, Алёна Григорьевна.
Женщина была бледна и как-то возбуждена, глаза горели огнём, губы её дрожали, а руки тряслись от переполнявших её чувств.
- Аристократические сволочи! – дрожащими губами проговорила она, обращаясь к братьям, - думаете, что вам всё дозволено? Думаете, что, если вам не уступили, значит, надо отыграться? Конечно, вы ведь графья! Что вам человеческие жизни!? Имейте в виду, подонки, я этого так не оставлю! – кричала она, захлёбываясь слезами, - я дойду, куда надо, и вы оба сядете! Мерзавцы! Негодяи! – она упала на пол, и, поджав под себя колени, закрыла лицо руками.
- Алёна Григорьевна! – бросился к ней Михаил Дмитриевич, - ну, перестаньте! Они не виноваты! Их же отпустили! Кто бы их отпустил, если бы они были к этому причастны! Вставайте!
- Я знаю... – простонала бедная женщина, - я знаю, что они – убийцы! Я это знаю абсолютно точно! – и она отчаянно зарыдала.
- Ещё никто не шёл против нашей воли, - медленно и зловеще заговорил Олег, шагнув к женщине, - и ни одна девка не посмеет отказать ни мне, ни моему брату! И мне пофиг, что вы там думаете и чувствуете, и куда пойдёте! Хоть до президента дойдите, нам наплевать!
В зале наступила зловещая тишина, все замерли, ожидая, что же произойдёт дальше, и развязка последовала.
- Хорошо, - у Алёны Григорьевны мгновенно высохли слёзы, и она встала с пола, - будь проклят убийца моей дочери! – она плюнула на пол и ушла, гордо подняв голову.
Братья Туманские тоже поспешили покинуть зал, благо, аттестаты им уже успели выдать, и через несколько дней они покинули Петербург.
Матвей Аристархович продал квартиры, и дачу, и они как-то поспешно перебрались в Москву, дав тем самым очередную пищу для сплетен.
Но любая история имеет своё логическое завершение, и со временем все позабыли о Туманских и убийстве Алисы.
- Вот так, - закончила свой рассказ Марфа Васильевна, пытливо глядя на ошеломлённых ребят, - хотя я подозреваю, что убил не Кшиштоф, а Олег, я в этом почти не сомневаюсь.
- Матильду это убьёт, - глухо проговорил Сергей, глядя перед собой.
- А ей пока необязательно знать, - посмотрел на него Никита.
- Рано или поздно узнает, - вздохнула Марфа Васильевна, - а девочка-то красивая? – и Никита бросил усмехающийся взгляд на друга.
- Красивая, - ухмыльнулся он, а Сергей слегка покраснел.
- Всё с вами понятно, - улыбаясь, проговорила учительница, - и, пожалуй, моё время истекло, а то мои сорванцы там всё разнесут.
И, в самом деле, из соседней комнаты послышался топот, потом звон и грохот, и приглушённый детский смех.
Поговорить с Алевтиной и Иришей ребята смогли только на следующий день, проснувшись, позавтракав с Софьей Филипповной и спешно покинув квартиру, сославшись на походы по музеям.
- Вижу я, милые мои, что не музеи вас интересуют, - усмехнулась Софья Филипповна, выразительно посмотрев на ребят, - можете мне ничего не объяснять, гуляйте, где считаете нужным, лишь бы это не выходило за рамки дозволенного. Договорились?
Они договорились, а Сергей невольно позавидовал Никите.
- Какая у тебя мировая тётка! – с восхищением проговорил он, - с ней так просто! Она никуда не лезет и не мешает нам!
- Да, верно, - довольно кивнул Станицин, - с ней легко, в этом нам везёт.
- И ещё нам повезло, что нам так запросто дали адрес Алёны Григорьевны, - продолжал Сергей, по пути разглядывая красоты древнего города, - ведь могли и не дать! Одно я только боюсь, дальше разговора с Молчановой, если она ещё жива и живёт на том же месте, и не переехала никуда, мы не продвинемся.
- Ясное дело, - согласно кивнул Никита, - сейчас съездим к ней, а потом, по обстоятельствам, решим, что делать дальше. Впрочем, при любых обстоятельствах я буду звонить Юлию, дальше пусть он разруливает. Он старше и, соответственно, у него больше полномочий.
Но оказалось, что Алёна Григорьевна действительно переехала, а новыми жильцами оказались дальние родственники Молчановой.
- Она много лет назад уехала, - сказала им новая хозяйка квартиры, Римма Витальевна, - у неё жестоко убили дочь, она едва это пережила. Чуть не повесилась, пыталась таблетки глотать, а потом к ней вдруг пришёл какой-то парень, вразумил её, и они уехали в Москву.
- Давно это случилось? – мгновенно нахмурился Никита.
В голове молодых людей зашевелились смутные подозрения.
- Да уж лет десять, - задумчиво проговорила женщина, - она мне позвонила, сказала, что предлагает мне квартиру подешевле, вот я и купила, я ж в области жила. Говорит, мол, не могу оставить убийц своей дочери безнаказанными, поеду вершить правосудие. И уехала.
- Поедет вершить правосудие? – ошеломлённо воскликнул Сергей.
- Да, так и сказала, - закивала головой Римма Витальевна, - говорит, мол, узнала, что в жизни одного из Туманских перемена, и, что ей пора заняться восстановлением справедливости. Мол, Туманский должен почувствовать себя на её месте... Что она имела в виду?
На этот вопрос Римма Витальевна ответа не нашла, и, когда ребята спустились вниз, Сергей в ужасе посмотрел на Никиту.
- Ты хоть понимаешь, что это значит? – сдавленно проговорил он.
- Кажется, понимаю, - кивнул Никита, слегка побледнев, - двенадцать лет назад родилась Матильда, и только одним способом Молчанова могла поставить Туманского на своё место.
- Значит, Матильде грозит опасность! – взбудоражено воскликнул Сергей, взмахнув руками, - надо что-то делать! Надо что-то придумать!
- Мы не знаем, где сейчас вообще эта Молчанова, - нервно ответил Никита, вынимая из кармана телефон, - но нам нужен Юлий, это однозначно, пусть поищет Алёну Григорьевну через свои пути.
- Уж не она ли пыталась Туманского сбить на Крымском мосту на машине его любовницы, - задумчиво проговорил Сергей.
- Если она хотела ему отомстить, то вряд ли стала бы убивать его, - с сомнением покачал головой Никита, вертя в руках телефон.
- А ты не видишь, как он с дочерью обращается? – вздёрнул брови Сергей, - он же её от себя не отпускает! Матильда просится на волю, а он буквально нахрапом на неё давит, держит около себя. Запугал дочь до такого состояния, что она боится, лишнее слово ему сказать. Видимо, он понимает, откуда может ветер дуть, а потому не выпускает дочь на волю, небось, вздумал потом её куда-нибудь в Лондон сплавить, чтобы Молчанова до неё не добралась.
- А ведь это мысль, - ошарашенно проговорил Никита, глядя на друга, - а она поняла, что Туманский не лыком шит и от злости попыталась убить его самого, решив подставить Марианну.
- Марианна тут, каким боком, вообще непонятно, - раздражённо воскликнул Сергей, - чего он её ножом ударил? Испугался, что жене доложит? Насколько я понял, всё это происходило, когда жена и дочь были почти при нём! Он рванул за Довлатовой, а они за ним.
- Он уверяет, что не трогал её, - презрительно сказал Никита, меж тем набирая номер Юлия, - но только это выглядит, как бред! Он людей за идиотов, что ли держит? Тут врёт либо соседка, либо он! Другого варианта не дано! – и Сергей нахмурился.
- А, если всё-таки дано? – вдруг воскликнул он, - вдруг Марианна врёт? Вдруг не он был её любовником? Может, её та же Молчанова подкупила оклеветать его, а потом решила свалить на него её убийство. Убить не удалось, запихнём в тюрьму! Светлана Эдуардовна, оставшись одна, ясное дело, не станет запирать дочь на десять запоров, если она, конечно, не в курсе о делишках молодости её супруга, что вряд ли. Такая честная и порядочная женщина, как она, вряд ли пошла бы замуж за убийцу и бандита! Пока Олег Матвеевич в тюрьме, Матильду никто не охраняет, значит, можно провернуть задуманное.
- Соседка его видела там, - напомнил Никита, - и не раз видела, он часто приезжал к Довлатовой, и тут можно предположить, что врёт она сама.
Алло, Юль, привет, - воскликнул он, услышав, что гудки стихли.
- Привет, вы в Питере, да? – ответил ему брат, - как там погодка? Совсем продрогли в этой промозглятине или только частично? Нарыли что-нибудь на Туманского? А то мне тут мой запрос пришёл... Много любопытного я узнал о нашем фигуранте.
- Ты это про убийство Алисы Молчановой? – деловито осведомился Никита, и вверг брата в оторопь.
- Это кто такая? – недоуменно воскликнул он, - нет, мне ничего такого не приходило. А что случилось?
- Да у Туманского брат-близнец был, - ответил Никита, - и они в школе беременную одноклассницу убили за то, что она его брату отказала.
- Офигеть можно! – простонал в трубку Юлий, - нет, ни про какого брата я ничего не знаю, я знаю про то, что Туманский торговал наркотиками, да и сейчас, судя по всему торгует. Чувствует себя безнаказанным, сволочь, у него в правоохранительных органах друзья есть! Я одного не могу в толк взять – что он наплёл Науму Игоревичу, что тот оставил его в покое? Да ещё и мне запретил этим заниматься! Не понимаю!
- Может, денег дал? – предположил Никита.
- Кому? Дижалину? – слегка обалдел Юлий, - вот это ты придумал! Да Наум Игоревич никогда не возьмёт взятку! Не тот человек!
- Тогда почему он от него отстал? – спросил Никита, пытаясь понять суть происходящего, - у меня только одно предположение – Туманский от него откупился! – но, тем не менее, Юлий продолжил стоять на своём.
- Ты говоришь полнейший бред! – твёрдо сказал он, - Дижалин не мог взять взятку от такого бандита, как Туманский! Он честный и принципиальный следователь, я не верю, что Олег Матвеевич подкупил его. Вот то, что он мог ему лапши на уши навешать и сбить со следа, я вполне допускаю, от этого упыря станется.
- Ладно, пусть так, - недовольно вздохнул Никита, чувствуя какое-то особое раздражение, смешанное с разочарованием.
Поведение Олега Матвеевича уже успело набить оскомину, и он не знал, как поставить этого завравшегося типа на место.
Ребята многое не понимали – например, почему Туманский настолько спокоен, в то время как, вокруг такое творится.
Он не реагирует на покушения в свой адрес, шантажиста убрал, как нечего делать, и, словно уверен, что его ни в чём не уличат.
И, самое главное, следователи ему верят и не трогают, и он при всём при этом только пуще борзеет и беспредельничает.
- Слушай меня внимательно, - меж тем продолжил Юлий, - раз уж так всё повернулось, значит, нужны неопровержимые доказательства вины Туманского. Мне от одного моего знакомого из Питера пришла информация, что Олег Матвеевич занимался торговлей наркотиками ещё в школе, а потом продолжил в Москве. Коля обещал порыться в архивных папках, благо, у него сейчас есть время, и вы должны к нему наведаться, он всё вам расскажет.
- Так уж и расскажет, - недоверчиво протянул Никита.
- Расскажет, - твёрдо сказал Юлий, - я сказал ему, что ты сейчас отдыхаешь там с другом, и чтобы он всё рассказал вам, а так же передал копии старого дела на Туманского.
- И он согласился? – ошеломлённо воскликнул Никита, не веря своим ушам, то есть, тому, что кто-то может вообще принять их всерьёз и дать копии уголовного дела. Это казалось чем-то нереальным.
- Он такой же студент, как и я, - со смехом пояснил Юлий, - мы с ним дружим, я ему вкратце всё объяснил, не впутывая вас.
- Я тебя понял, - сориентировался в ситуации Никита, - для этого Коли мы просто как бы переносчики информации.
- Вот именно, - довольно воскликнул Юлий, - Николай Егоров, записывай, куда идти и как туда пройти.
Получив чёткие указания и координаты нахождения пресловутого Николая, Никита и Сергей поехали в указанном направлении.
Николай был студентом кафедры уголовного права из Петербургского института юстиции, а потому имел соответствующие знакомства в виду прохождения практики в правоохранительных структурах.
- Как-то тут вообще всё неладно, - говорил он, рассеянно поглядывая на ребят, - Олег Матвеевич Туманский попался в поле зрения одному пожилому следователю, Санину Михаилу Анатольевичу. Он следил за ним, даже попытался привлечь в какой-то момент к уголовной ответственности, но не удалось. Туманский в ту пору был ещё слишком молод, да и отец его не дремал, пресекал все криминальные наклонности сына, насколько ему хватало на это сил. Но есть и ещё один момент... – Николай перелистнул дело.
- Какой? – жадно спросил Никита.
- Дело в том, что в то время только начинались все эти мафиозные разборки, - стал объяснять парень, - ну, девяностые, сами понимаете... Всё началось гораздо раньше, просто тогда всё делалось тайно, ведь, сами понимаете, в то время за это грозил расстрел, это потом высшую меру отменили. Так вот, Туманский был засечён с неким Петром Савельевым, личностью из криминальных кругов. Пётр был подрывником, и он же первый стал устраивать небольшие взрывы на рынках, начало положил, так сказать. Его связь с Туманским была слишком явна, поэтому Туманского боялись, а, как он уехал в Москву, за ним уехал и Савельев. Думаю, в девяностые они там натворили дел. Тут дело очень серьёзное, ребята, так и передайте Юлию, а то я боюсь, что он натворит дел.
- То есть, ты хочешь сказать... – ошеломлённо воскликнул Сергей, и не договорил, а Николай подтвердил ужаснувшую его мысль.
- Да, Туманский и Савельев торговцы оружием, боеприпасами и наркотиками, - просто сказал он, и ребята пришли в шок.
Следующие два дня в деревне снег засыпал округу, нисколько не заботясь о том, как люди будут из неё выезжать.
Было солнечно, морозно, а крупные хлопья кружились в воздухе, периодически подхватываемые ветром и красиво закручиваясь.
- Зима в этом году просто с ума сошла! – покачал головой Василий Петрович, усердно латая старые валенки, сидя на табуретке, - метёт и метёт! Даже в лес за дичью не сходишь!
- Тебе лишь бы пострелять кого! – всплеснула руками Людмила Григорьевна, - вот ирод! – и она осуждающе посмотрела на мужа.
- Чего раскудахталась, старая калоша? – ворчливо ответил ей Василий Петрович, - мясо-то ты ешь! Подумаешь, кабана ей жалко!
Матильда в это время учила Варю и Алёну раскладывать пасьянс, а Светлана Эдуардовна и Олег Матвеевич о чём-то шептались.
За окном вконец разбушевалась пурга, даже просто пойти погулять представлялось весьма проблематично, не говоря уже об охоте.
- Тоска какая-то, - закатил глаза Олег Матвеевич, отвлекаясь, - надо было в Куршавель ехать или в Зальцбург! Хоть на горных лыжах покатались бы! По крайней мере, там метели нет! – он в это время копошился в своём телефоне, изучая погоду на горнолыжных курортах.
- Дались вам эти заграницы, - недовольно пробормотал Василий Петрович, - ну, скажите мне, какой в них толк? Вы русский человек! Значит, должны жить в России! Лично мне вот предложи, кто бесплатно скататься заграницу, ни в жисть не согласился бы!
- Да ты как всю жизнь сидел сиднем на заднице, так до сих пор и сидишь! – парировала Людмила Григорьевна, - хотя, где ж столько денег взять, чтобы съездить куда-нибудь! А к морю было бы здорово съездить, - и она мечтательно закатила глаза.
- Пустое всё это, - продолжал ворчать её супруг, - пустая трата времени и денег. Вон в огороде иди загорать! Чем тебе не пляж! – и он, отложив в сторону готовые валенки, вынул из кармана папиросы.
- Ну, уж нет! – мгновенно отреагировала на это супруга, - иди дымить во двор, тут дети находятся, промежду прочим.
- Добрая хозяйка собаку в такую погоду на улицу не выкинет, - фыркнул Василий Петрович, но всё-таки повиновался.
Было интересно наблюдать за перебранкой этих пожилых деревенских людей, по-крестьянски простых и немного неграмотных.
Матильда со вздохом посмотрела на улицу, а потом на задумчивого отца, который продолжал копошиться в телефоне.
Олег Матвеевич улетал в Норвегию всего на один день, он там очень быстро решил все свои дела, и вчера вечером уже приехал в деревню.
Василий Петрович очень обрадовался тому, что в доме появился мужчина, а то он один был в бабьем царстве и уже готов был выть на луну. Это был крепкий кряжистый мужичок неопределённого возраста с чисто деревенским видением жизни, всю свою жизнь пропахавший трактористом, а сейчас пребывающий на пенсии.
Василий Петрович любил крепко выпить, искал для этого любой повод, а Людмила Григорьевна всячески этому препятствовала, но повод глава семьи всё-таки нашёл – уговорил Олега Матвеевича выпить за Новый год и вообще за встречу девяностоградусной самогонки.
Ему хватило пяти стопок, чтобы вырубиться, а Василию Петровичу утром досталось от супруги.
- Хорош гусь! – возмущалась она, - напоил человека! Он – мужчина городской, они там такое не пьют! Совсем уже! Хоть бы водой разбавил! Вот уж пустая голова покоя не даёт!
- Совсем, мать, ты ума лишилась, - возмущённо воскликнул тот, - такой знатный самогон водой разбавлять! Где это видано!
- Не ругайтесь, - ободряюще воскликнул Олег Матвеевич, - ничего страшного не произошло, я человек бывалый, пил и такое.
Он действительно выглядел вполне бодрым, хотя и бледноватым после выпитого вчера, и с графитно-чёрными синяками под глазами ото сна.
- Пойду-ка я тоже покурю, - встал с места Олег Матвеевич и вышел вслед за ним, а Матильда повернулась к матери.
- А что он задумал? – спросила она.
- Ты про что? – не поняла Светлана Эдуардовна.
- Вы про какой-то дом говорили, - Матильда пытливо посмотрела на мать, и та рассмеялась.
- Да он тут кое-что посмотреть хочет, - с усмешкой ответила она, - не знаю, выберемся ли мы куда сегодня, - и она вопросительно посмотрела на Людмилу Григорьевну, - а как до усадьбы добраться?
- Это недалеко, в лес надо ехать, - ответила хозяйка дома, - да только сейчас такая метель, что просто ужас, хотя машина вашего мужа, думаю, пройдёт, надо надеяться, что сегодня почистят.
Надежда, Алиса и Лизавета всё-таки решили отправиться на лыжах, а Олег Матвеевич, убедившись, что снег стал потише, повёз жену и дочь в старую усадьбу, про которую он расспрашивал.
- Папа, зачем нам туда? – Матильда сгорала от любопытства.
- Предположительно, это наш дом, - пояснил Олег Матвеевич, - даже не предположительно, а точно, я документы достал.
- Вот жук! – бросила на него быстрый взгляд супруга, - нашёл своё фамильное поместье и ничего мне не сказал.
- О чём говорить-то надо было? – засмеялся Олег Матвеевич, - ведь я сам не знал, моё это поместье или нет. Теперь имею полное право выкупить его у государства!
- То самое поместье, да? – загорелись глаза у Матильды, - которое основал прадедушка Северин?
- Да, милая, - ответил Олег Матвеевич, стремительно мча по заснеженной дороге, - то самое поместье.
- А ведь деревня эта называется Туманово, - вдруг дошло до девушки, - не от того же её так назвали, что здесь туманы! Эта деревня входила в земли нашей семьи, да? – и отец усмехнулся.
- Верное, милая, - мягко произнёс он, - правильно мыслишь, солнышко. Но теперь, драгоценная моя, мы не имеем на эти земли ни малейшего права, такое сейчас время, а вот часть леса и усадьбу я могу выкупить.
- Правда? – Матильда оглядывалась по сторонам, разглядывая высокие деревья – ели и сосны – растущие вдоль дороги.
- Запросто, милая, - заверил её отец, - я сейчас переговорю с одним человечком... – и он резко прибавил скорости.
Он свернул с основной дороги, и, петляя, выехал прямо к чугунным воротам, очень красиво и даже немного вычурно выкованным.
Около ворот стояли старенькие «Жигули», из которых тот час вышел пожилой мужчина в короткой дублёнке.
- Вы Олег Матвеевич Туманский? – спросил он, когда они тоже вышли из машины, и тот кивнул.
- Да, это я, - сказал он, подходя к нему, - а вы Дмитрий Павлович?
- Да, к вашим услугам, - сказал Дмитрий Павлович, вынимая из кармана ключи, - там внутри всё расчищено, я по вашему распоряжению людей нанял, чтобы въехать можно было.
Внутрь они опять-таки въехали на машине, миновали часть леса, и вскоре Матильда увидела впереди большой белый дом с колоннами по всей окружности, мансардой и мезонином.
Дом казался сказочным оазисом – белоснежный, трёхэтажный, с довольно высоким крыльцом и двумя лестницами, спускающимися по бокам крыльца, образуя своеобразный дворец, а позади дворца виднелись причудливые башни в стиле итальянского ренессанса.
- Как красиво! – невольно восхитилась девушка.
- Да, здесь действительно очень красиво, - проговорил Олег Матвеевич, - самое главное, что тут недалеко от столицы, поэтому при желании сюда можно переехать жить, если захотим, но вполне можно и просто проводить тут лето. Что скажете, девушки?
- Мне тут нравится, - вынесла вердикт Светлана Эдуардовна, - я не прочь пожить здесь летом, но меня другой вопрос волнует. Здесь есть отопление и электричество? И что насчёт интернета? А то, боюсь, мы тут окажемся просто от цивилизации оторванными!
- Не бойся, Светлячок, - усмехнулся Олег Матвеевич, - я тебе свечу зажгу! И телеграф проведу! – и супруга нахмурилась.
- Прости? – сурово спросила она.
- Да шучу я, - со смешком ответил он, - всё есть! Здесь санаторий был какое-то время, поэтому и проводку сделали, и отопление, правда, старые печи оставили, ведь они настоящее произведение искусства.
- Это хорошо, - строго взглянула на супруга Светлана Эдуардовна, - ишь какой! Шутить вздумал! А что с печами? И вообще, что вас так всех в последнее время на печах заклинило?
- Светлячок, милая, - ласково проговорил Олег Матвеевич, - нет ничего лучше печи! Во-первых, если спать на ней, она лечит спину, а еда из печи самая вкусная, и вообще, раньше в барских домах печи делали с такой роскошью и изяществом, что ничуть не хуже камина будут. Одни терракотовые изразцы чего стоят! Это антиквариат, во-первых, и просто очень красиво, это, во-вторых.
- А в третьих? – прищурила зелёные глаза Светлана Эдуардовна.
- А в третьих, драгоценная моя, - Олег Матвеевич самодовольно скривил губы, - за тобой так смешно наблюдать, когда ты злишься при одном упоминании печи! Ты моя английская незабудка! Лондонская фифочка!
- Что ты сказал? – голос супруги не предвещал ничего хорошего.
- Что слышала, милая, - и он, схватив горсть снега, швырнул в любимую супругу, и та, ахнув, стала сама швыряться снегом, вовлекая в забаву и дочь, с улыбкой наблюдавшую за расшалившимися родителями.
Пока Дмитрий Павлович отпирал входную дверь, они успели насыпать друг другу снега за воротник, и в дом вошли весёлые и довольные.
- Слыхала? – продолжала возмущённо фыркать Светлана Эдуардовна, весело глядя на дочь, - нашёл лондонскую фифочку! Если я всё детство и молодость провела за границей, это не значит, что я жизни не знаю!
- Не знаешь, мама, - с улыбкой проговорила Матильда, - ты же можешь только карьеру делать, как тебя и учили бабушка с дедушкой. Ты ещё на что-нибудь способна, кроме этого?
- Пожалуй, нет, - согласилась с ней мать, но тему предпочла дальше не развивать, и стала с любопытством оглядываться.
Перед ними простирался длинный прямоугольный коридор, немного сумрачный и какой-то пустой. Высокие арочные потолки и лепнина, по углам небольшие насыпи снега, налетевшего сквозь разбитые окна.
Дмитрий Павлович открыл одну из комнат и все замерли, увидев большой круглый зал с великолепным дубовым паркетом, широкой белой лестницей и балконом-балюстрадой, который окаймлял комнату по периметру. Это явно был бальный зал.
Олег Матвеевич прошёл вперёд и замер посреди зала.
Матильда робко оглядывала прекрасно сохранившийся дом и этот зал.
Её фантазия перенесла её на два века назад, и она представила, как люди в старинных платьях кружатся по этому добротному паркету в стремительном вальсе.
Юную девушку в белоснежном платье и с ниткой отборного жемчуга на шее, как и положено великосветской девице прошлого века, танцующую с застенчивым молодым человеком.
Важную даму в фамильных бриллиантах, с величественным видом соизволившую подарить танец своему ухажёру, и пожилую леди, оглядывавшую танцующие пары с немым сожалением в глазах.
Казалось бы, она сама не прочь вернуть свою молодость, и вот так же кружиться в беззаботном вихре льющейся музыки, но её почтенный возраст и положение обязывают её просто наблюдать за танцующими.
- Эй, детка, ау! – вернул Матильду к действительности отец, - о чём задумалась, лапочка моя?
- Представила, как в прошлом веке тут балы давали, - улыбнулась девушка, - наверное, было здорово! – и Олег Матвеевич улыбнулся.
- Да, это действительно здорово, - кивнул он, вновь оглядывая помещение, а потом повернулся к их спутнику, - скажи-ка мне, каково это всё по состоянию? Дом пригоден для жилья?
- Да, специалист уже был, - кивнул Дмитрий Павлович, - и он чётко сказал, что дом ещё не один век простоит, при надлежащем уходе, соответственно. Вы что же, действительно хотите его купить?
- А почему нет? – улыбнулся Туманский, - это моё родовое гнездо, дом как новый, в нём можно жить. Я его отреставрирую, и будем приезжать сюда на лето, у меня вон ребёнок подрастает, ей свежим воздухом дышать надо! – кивнул он на Матильду.
- Допустим, у тебя не один ребёнок, - с улыбкой напомнила Светлана Эдуардовна, с нежностью глядя на дочку, - но эта барышня, пожалуй, главнее всех! – и Олег Матвеевич усмехнулся.
- Да уж! – пробормотал он, улыбаясь, - самая маленькая и самая главная!
- Ваше право, - пробормотал Дмитрий Павлович, - думаю, проблемы не возникнет. Я пригласил главу местной администрации и нотариуса, они вот-вот подъедут, чтобы оформить всё надлежащим образом.
Матильда с матерью тихо ахнули, но вмешиваться не стали, а просто продолжили обходить старинный дом.
- Быстро папа всё провернул, - пробормотала Матильда, глядя по сторонам, - раз – и купил дом! Как нечего делать!
- Он всегда так поступает, когда ему что-то надо, - пожала плечами Светлана Эдуардовна, - это его привычное состояние! Но, если честно, то дом мне очень нравится! Он дышит стариной и каким-то личным внутренним светом! Я, пожалуй, соглашусь тут жить! Очень уютно! – и Матильда была полностью с ней солидарна.
Обойти весь дом не представлялось возможным, поскольку он был огромным. Три этажа, плюс четыре башни позади самого дома, из-за которых он больше походил на замок, чем на особняк.
В архитектуре совмещался классицизм и ренессанс, и немного из барокко, удивляя своей гармоничностью при всём при этом.
Глава местной администрации показал им остальные помещения и комнаты на первом этаже, и лишь в одну он не смог подобрать ключа.
- Как же это может быть? – растерянно вопрошал он у самого себя, - вроде бы все ключи после инвентаризации были сданы в архив.
- Ладно, не переживайте, - махнул рукой Олег Матвеевич, сосредоточенно рассматривая двухстворчатую старинную дверь арочного типа, - я просто приглашу ребят с автогеном и дело с концом.
- Неужели вы будете портить такую дверь? – с тихим ужасом воскликнул представитель власти, - это же кощунство!
- Понимаю, - полностью согласился с ним Олег Матвеевич, - но как иначе её открыть? Конечно, я буду рад, если вы всё-таки найдёте ключи и отопрёте её, не придётся уродовать дверь, но, если не удастся их найти, то иного выхода нет.
- Милый, а если специалиста по замкам пригласить? – выдвинула предложение Светлана Эдуардовна.
- Любовь моя, - скривил губы Олег Матвеевич, - ну, где ты в наше время найдёшь специалиста по таким замкам? Если только профессионального взломщика приглашать!
- Профессиональный взломщик! – фыркнула Матильда, ухмыльнувшись.
- И то не уверен, что он сможет открыть, - вздохнул Олег Матвеевич, - но давай, в самом деле, если найдутся ключи, пригласим специалиста, а уж потом будем решать, идти ли на крайние меры.
- Приглашать взломщика или нет? – с невинным видом осведомилась Матильда, и Олег Матвеевич, хохотнув, легонько коснулся её носика.
- Маленькая бестия, - резюмировал он, усмехаясь.
- Пап, а если просто слепок с этого замка сделать и изготовить новые ключи? – предложила Матильда, и отец оживился.
- А это реальная идея, - кивнул он, ласково посмотрев на дочь, - конечно, если там всё внутри не заржавело. Если так, то только автогеном, а то действительно закажу новые ключи.
Больше всего чувство запустения ощущалось в башнях, тёмных и сумрачных, пахших затхлостью и сыростью, особенно сейчас, зимой.
Наверху были круглые спальни, и туда можно было пройти, как и из основных помещений, так и извне – снаружи были двери.
Опять-таки, всё заржавело, ключи в замках еле поворачивались, а в некоторых вообще не сдвигались с места.
- Короче, дело ясное, - подвёл итог Олег Матвеевич, - буду приглашать мастера, извлекать старые замки и вставлять новые.
- Ты взвалил на себя проблему, - покачала головой Светлана Эдуардовна.
- Знаю, милая, - вздохнул он, озабоченно хмурясь, - но мне хочется тут жить! – и Матильда поняла его без объяснений.
Здесь всё дышало прошлым, и всё было таким родным и уютным, казалось, что дух семейства Туманских витал в этом помещении, и даже неумолимое время, внёсшее сюда хаос и разруху, не способно уничтожить корни этой семьи, прочно укоренившиеся в этом доме.
Договорившись обо всём с представителем местной администрации, Олег Матвеевич запер дом, и они вернулись в деревню.
Подруги Светланы Эдуардовны как раз подкатили к дому на лыжах, и выглядели не лучшим образом – все заиндевевшие и трясущиеся.
- Просто ужас! – со стоном воскликнула Лизавета, завидев семейство Туманских, - и чего мы поехали сейчас кататься!?
- Вы, девушки, делаете всё по собственному разумению, - едко проговорил Олег Матвеевич, пытаясь закурить сигарету на ветру, - вот и радуйтесь новым ощущениям! Нет бы, поехали с нами поместье смотреть! – и все заметно оживились.
- Что за поместье? – деловито осведомилась Алиса, блестя глазами.
- Мой муж купил своё родовое поместье! – воскликнула Светлана Эдуардовна, - то есть, выкупил у государства обратно!
- Какое поместье? – ошеломлённо воскликнула Лизавета.
- О чём вы вообще? – потребовала ответа ничего не понимающая Надежда, - и откуда у вас поместье?
Пока Олег Матвеевич курил, Светлана Эдуардовна завела подруг и дочь в дом, и объяснила, что её супруг является графом по крови, и, что его предку принадлежало поместье в этом районе, и, что теперь они его выкупили и собираются делать реставрацию.
- Да, Светка всегда знала, за кого замуж выходить! – скривила губы Лизавета, - графа себе отхватила!
- А я-то думаю, чего он интересовался этой деревней, - пробормотала Алиса, - а тут всё не так просто, оказывается!
- Значит, приедем летом в гости на шашлыки, - весело воскликнула Надежда, - здесь такая природа! Просто красота!
- Погодите-ка, - воскликнула Людмила Григорьевна, - вы имеете в виду наше поместье? Что в лесу находится? Тот красивый дом с башнями?
- Да, именно его, - кивнула Светлана Эдуардовна.
- Делать вам, что ли нечего! – всплеснула руками женщина, - нет, вы посмотрите на них! Зачем вам эта усадьба сдалась?
- Чтобы жить в ней, - растерянно проговорила Светлана Эдуардовна.
- А вы что же, что-то имеете против? – надменно поинтересовался Олег Матвеевич; вернувшись с улицы, он услышал обрывок разговора.
- Да мне-то что! – фыркнула хозяйка дома, махнув рукой, - иди к столу, я ватрушек напекла, да и вообще, обедать пора.
- И всё-таки? – потребовал ответа Олег Матвеевич, внимательно глядя на женщину, - что вас не устраивает? Объясните мне!
- Объяснять будете Нине Никифоровне, - пожала плечами Людмила Григорьевна, - она у нас тут массовик-затейник местного пошиба. Женщина пенсионного возраста, ей шестьдесят лет, а энергии, как у двадцатилетней, вот она энергию эту и расходует, как умеет.
- Вы к чему нам всё это рассказываете? – с ироничным видом осведомился Олег Матвеевич, усаживаясь за стол.
- А к тому, что Нина Никифоровна уже давно просит у местной администрации это здание, - пояснила Людмила Григорьевна, - она требует, чтобы там ремонт сделали за счёт госбюджета и отдали для лагеря детям. Представляете, что она устроит, когда узнает, что здание продано частному лицу? – и Туманский пожал плечами.
- Что она должна устроить? – холодно спросил он, - по какому праву вообще в моём доме должен находиться какой-то там лагерь?
- Допустим, дом стал вашим только на данный момент, - бросила на него строгий взгляд хозяйка, - а до этого он являлся памятником старины и культурным наследием страны, образцом дворянской жизни прошлых веков. По-хорошему, там музей надо было сделать.
- Ничего подобного, - скривился Олег Матвеевич, - этот дом построил мой прапрадед граф Туманский, женившийся на княжне Соболевой, а потом дом у него отняли, чуть всю семью не расстреляли, а мой предок вынужден был бежать, бросив этот дом, который позже перешёл в собственность государства, в виду гонений на представителей дворянских сословий. Я выкупил собственный же дом!
- Вот оно как! – присвистнула Людмила Григорьевна, - так вы и есть тот хозяин дома, о котором вся деревня судачит?
- Цыц, глупая! – вдруг прикрикнул на супругу Василий Петрович, - чего всякие сплетни человеку передаёшь?
- Не понял, - мрачно проговорил Олег Матвеевич, - ну-ка, договаривайте! Что вы имели в виду?
- Видишь, что наделала!? – всплеснула руками Василий Петрович, - это всё твой глупый язык! За зубами его держать надо!
- Да угомонись ты! – отмахнулась от назойливого мужа Людмила Григорьевна, - и так он всё узнает! Давно идут слухи, что вы этот дом покупать собрались, - повернулась она к Туманскому, - жители деревни всё ждали, когда же покупатель приедет, чтобы не дать ему купить этот дом. Вся деревня хочет, чтобы дом под лагерь да музей использовали, а не продавали частному лицу. Такая красота в лесу стоит, от людских глаз скрытая, да ещё и ЧП всякие там происходят. В прошлом году мальчишки в подвал полезли, а там погреб оказался, причём наспех досками прикрытый, вот и провалились пацаны, к счастью, не погиб никто, только несколько костей сломали. Вот Нина Никифоровна и развела кипучую деятельность, по инстанциям ходила, требовала, чтобы дом на её попечение отдали, хотела лагерь возглавить. Прыти в ней много, на руководящую должность метит, и ведь она добилась своего – лагерь постановили организовать в нашем районе, да только дом предоставить отказались, мотивируя свой отказ тем, что этот дом принадлежал частному лицу и владелец собирается его выкупить. Нина тут так ругалась!
- Представляю, что нас ждёт, - испуганно воскликнула Светлана Эдуардовна, содрогнувшись от мысли, что им придётся ссориться с местной престарелой гарпией.
- Мне пофиг! – бросил в пространство Олег Матвеевич с самым презрительным видом, одновременно беря из рук Людмилы Григорьевны тарелку со щами, - спасибо, - и, попробовав их, воскликнул, - м-м-м, объеденье! Всё-таки деревенские щи – самые вкусные!
- Конечно, - улыбнулась хозяйка, - всё своё, с огорода, да приготовленное в печи, протомлённое двое суток, на своём мясе.
- От какого бока отрезали? – хохотнул он, оглядев женщину с головы до ног, и все рассмеялись, а Людмила Григорьевна погрозила им пальцем.
- Шутники! – усмехнулась она, доставая домашний хлеб и сметану, - ешьте, ешьте, небось в своей Москве вы такого не едите, всё по супермаркетам запасаетесь всякой дрянью, да по «Макдоналсам».
- В «Макдоналсе» вкусно, - не согласилась с матерью Варвара.
- Молчи уж, - отмахнулась Людмила Григорьевна, - вкусно ей! Люди сюда приехали, чтобы моих щей поесть, а ты – вкусно!
- На самом деле, мы в «Макдоналсе» ничего не покупаем, - возразил Олег Матвеевич, - это очень вредная еда, бьёт по организму так, что мало не покажется. У нас даже дети не считают её вкусной, эта картошка слишком солёная, от неё обопьёшься, а гамбургеры безвкусные, словно картон жуёшь. Конечно, кто сидит на этом, привыкает, но это уже подсаженные люди.
- Вот и хорошо, - закивала Людмила Григорьевна, а потом посмотрела на Олега Матвеевича, - но вы имейте в виду, Нина Никифоровна без боя не сдастся, выпьет у вас кровушки.
- Выпьет кровушки? – прищурил он синие глаза, - ничего, я осиновыми колами и чесноком запасусь! Не с такими кровопийцами справлялся!
- Я предупредила, - бросила хозяйка в пространство.
- Приложу её по-русски так, что забудет дар речи, - ухмыльнулся Олег Матвеевич, - а потом унесётся со скоростью света, посчитав меня невоздержанным хамом. Со мной связываться никто не любит, у меня связи и полное отсутствие моральных принципов, так и скажите вашей Нине Никифоровне, а, если она хочет напороться на грубость, то может делать, что считает нужным.
- Не будешь же ты женщине грубить, - мягко проговорила Светлана Эдуардовна, посмотрев на мужа, - тем более, пожилой!
- Если она не будет меня доставать, тогда – нет! – отрубил тот, и, посмотрев на Людмилу Григорьевну, сказал, - лучше подлейте ещё щей.
- С удовольствием, - обрадовалась та, довольная тем, что её стряпня нравится людям.
В рождественский сочельник Людмила Григорьевна стала печь пироги, и Матильда, памятуя, что в новом доме есть печи, решила ей помочь, а заодно и немного обучиться такой премудрости – приготовление пирогов в русской печи. Помощницу хозяйка дома восприняла весьма благосклонно и даже с любопытством, ведь она впервые видела, чтобы городская девушка интересовалась подобным.
И она стала объяснять девушке, как раскатать тончайшее тесто, чтобы оно как можно дольше сохраняло мягкость и свежесть.
- А твоя мама не интересуется выпечкой пирогов? – спросила Людмила Григорьевна, наблюдая, как тонкие пальчики девушки аккуратно сминают края небольшого пирожка.
- Нет, она интересуется только книгами, - улыбнулась девушка, смахивая со лба муку, - да и не умеет она.
- Ерунда, - отмахнулась Людмила Григорьевна, - в любой женщине заложено умение готовить! Просто надо постараться! Вот ты, например! Такая маленькая, а такая сноровистая! Удивление просто!
- Так у нас дома готовлю я, - с улыбкой призналась Матильда.
- Ты? – поразилась хозяйка, ловко раскатывая тесто, которое у неё почему-то не лопалось и не рвалось.
- Ну да, - пожала плечами девушка, - маму никто этому не учил, а папа до сих пор с ужасом вспоминает то, что она ему готовила в первые годы их супружеской жизни. С той поры он стал приглашать поваров, дабы не попасть в больницу с отравлением. Я иной раз поражаюсь, ведь мама такая умная, переводчик с десяти языков, причём может переводить на всех десяти одновременно, а к быту не приспособлена.
- Десять языков! – воскликнула Людмила Григорьевна, - тут своего-то толком не знаешь! Наверное, мама и тебя языкам учит?
- Учит, - улыбнулась девушка, беря в руки очередной блин из теста и укладывая на него поджаренную квашеную капусту с жареной рыбой, - я неплохо изъясняюсь на греческом, во всяком случае, с каким-нибудь греком вполне сносно пообщаюсь, а на французском и английском ещё лучше! Я читаю на них книги в оригинале.
- Да, хорошо, когда есть возможность чему-то научиться, - вздохнула Людмила Григорьевна, - слушай, может, позвать твою маму? Не совсем же она безрукая! – и Матильда лишь вздохнула.
- Зря вы так думаете, - только и сказала она, и вскоре Людмила Григорьевна крепко пожалела о своём опрометчивом решении.
Светлана Эдуардовна, от старательности прикусив губу, ловко превратила кусок теста и начинку в бесформенный ком.
- Что-то у меня не получается, - виновато сказала она, с сомнением глядя на собственное творение.
- Светлячок, хватит тесто мучить! – воскликнул Олег Матвеевич, узрев такое безобразие, - лучше помоги мне тут кое с чем, - у него в руках был планшет, - тут, кажется, на немецком.
Светлана Эдуардовна упорхнула, а Людмила Григорьевна лишь головой покачала, пытаясь разлепить скатанный ком и отделить тесто от начинки. Её раздирали противоречивые чувства.
Она всегда считала, что любая женщина должна уметь готовить, да и вообще, вести хозяйство твёрдой рукой, и то, что перед ней слишком красивая карьеристка, не умеющая даже приготовить что-то съедобное, к тому же замужняя и любимая мужем, её слегка раздражало.
Она никогда не понимала, как такие женщины вообще замуж выходят и для чего им нужны семьи, учитывая их особенности восприятия жизни.
Но Людмила Григорьевна быстро отвлеклась, позабыв о своих думах, и вернулась к пирогам и начинке.
Каждодневные поездки по лесу на лыжах, бесконечный снегопад и быстрое наступление темноты сильно утомляли Матильду, но она не забыла о своих друзьях, только вот созвониться с Алевтиной больше случая не подворачивалось, родители мобильные не бросали.
Хоть она и общалась с Варей и Алёной, но Али с Иришей ей всё равно не хватало, они стали для девушки настоящими подругами.
А Людмила Григорьевна всё-таки придумала дело для Светланы Эдуардовны, она отправила её поджаривать грибы, при этом она сама успела поджарить мелкопорезанный лучок, выложить на него консервированные лисички, и убавить огонь до минимума.
Периодически помешивая, Светлана Эдуардовна не должна была их спалить, тем более, хозяйка внимательно следила за происходящим.
Санина Михаила Анатольевича ребятам всё-таки удалось навестить. И опять же, Никита сослался на Юлия, но старого следователя было не так просто обмануть, он, конечно же, позвонил, куда следует, и, получив подтверждение слов ребят, решился с ними поговорить.
- Олег Туманский – террорист, - хмуро сказал им Михаил Анатольевич, - скажите своему другу, чтобы он не лез, куда не следует, журналистов Туманский мочит без предупреждения! Он вообще не любит когда суют нос в его дела, а в данном случае – тем более!
- Юлию стало известно, что вы чуть было, не посадили Туманского, - гнул свою линию Никита.
- Да, это так, - мрачно отозвался бывший следователь, - но из-за него я чуть было всех званий не лишился, его спас какой-то очень высокопоставленный покровитель, а меня отправили в бессрочный отпуск. Я не собираюсь говорить об этом с вами, ребята, вы ещё слишком малы для таких дел, а этому вашему журналисту передайте, что Туманский таких журналюг, как он на завтрак проглатывает, как удав! Недаром он кличку «Удав» получил на зоне по малолетству!
- Мы поняли, - ошеломлённо кивнул Никита, и ребята ушли от него.
Сергей понимал, что для Матильды эта информация будет стопроцентным шоком, и он не знал, как ей всё рассказать.
Остаток времени в Санкт-Петербурге ребята провели в походах по музеям, всё-таки надо было отчитаться перед родителями, но они всё равно не переставали обсуждать складывающуюся ситуацию.
Но они всё равно обсуждали всё одно и то же, не зная, как поступить.
В Москву они вернулись после Рождества, и, порассказав родителям о музеях и старинной архитектуре красивого города, перешли к своей главной проблеме, и первым делом встретились с Юлием.
Ребята сговорились о встрече в небольшой кафешке для школьников, потому совсем недорогой, и, купив по мороженому, уселись за столик.
- Ты что-нибудь новое узнал? – шёпотом спросил Никита, боясь привлекать внимание, поскольку в кафе, кроме них, был ещё народ.
- Кое-чего, - сквозь зубы ответил Юлий, оглядываясь по сторонам, - насколько вы помните, друзья, Туманский учился в институте имени Баумана, и, как доложили мне источники, он обучался на факультете ядерных реакторов и установок, кафедра «Энергомашиностроение».
- Ох, блин! – округлил глаза Сергей, покачав головой.
- Ещё тот блин! – фыркнул Юлий, поглядев на друзей, - судя по всему, его отец туда направил, более того, у Туманского действительно был брат – Кшиштоф Туманский. И этот человек сейчас мёртв!
- Это точно? – осторожно осведомился Никита, - ведь Матильда ничего не знает о своём дяде... Интересно, почему ей не сказали?
- Видимо, не посчитали нужным, - медленно проговорил Юлий, - но тут всё очень сложно и запутанно, а в Афганистан мы с вами не попадём, чтобы выяснить нужные детали, да и упаси бог кому-либо и вообще когда-либо ещё раз попасть в Афганистан! Я сам вот подумываю, чтобы всё-таки пойти на факультет юстиции, чтобы в армию не загреметь! Это вам не фунт изюма!
- А причём тут Афганистан? – не понял Сергей.
- Кшиштоф умер в Афганистане, - ответил ему Юлий, - согласно записям, он погиб при взрыве, когда их десантный полк куда-то там направили, но что-то не даёт мне покоя. Олег Матвеевич подрывник, террорист мирового масштаба, до сих пор по всему миру гибнут невинные люди, а этот упырь живёт в своё удовольствие с любимой женой, дочь растит, а кто-то целые семьи теряет от его противоправных действий.
- Его посадят пожизненно... – хрипло отозвался Сергей.
- Вероятнее всего... – задумчиво кивнул Юлий, - во всяком случае, я на это надеюсь! Такая мразь, как он, должна гнить в тюрьме! Жаль, что сейчас мораторий на расстрел! – и, взглянув на друга, вздохнул, - понимаю, тебе эту девочку жалко, но ничего не попишешь. Более того, я выяснил, что фитнес-клуб «Миридиан» принадлежит как раз Туманскому, он оформлен на него, значит, именно он отправил Мартынова разобраться с Меркуловым! Больше некому!
- Какой ужас! – схватился за голову Сергей, - но как он ухитрился убедить Наума Игоревича в своей невиновности!? Я не понимаю!
- Я тоже этого не понимаю! – раздражённо отозвался Юлий, - сейчас я ему позвоню, - и он набрал знакомый номер.
Пока Юлий негромко объяснял Дижалину суть дела, Сергей и Никита к молча ели мороженое, прислушиваясь к разговору, но вдруг Юлий изменился в лице, ошеломлённо глядя на друзей.
- Наум Игоревич, вы чего!? – изумлённо воскликнул он, убрал трубку от уха, и недоуменно посмотрел на аппарат.
- Что такое? – осторожно спросил Никита, глядя на брата.
- Я только что много нового о себе узнал, - сквозь зубы проговорил Юлий, - и так меня ещё не припечатывали! Самое невинное из того, что я услышал, что мы идиоты, сующиеся, куда не надо!
- Я же говорил, он ему взятку дал! – воскликнул Сергей, и вынул свой телефон, - мне звонить отцу? – и Юлий нахмурился.
- Надо бы... – неуверенно проговорил он, - но мне тут обещали адрес одного человечка дать... Он руководил взводом во время Афганского конфликта, где пребывали братья Туманские... На данный момент комиссован...
- А вдруг он с нами говорить не захочет? – спросил Сергей, - до сих пор нам везло, но ведь на этом везение может и кончиться.
- Вполне может быть, - серьёзно кивнул Юлий, - но я могу прикрыться Дижалиным, правда, опять потом огребу от него порцию ругани, но это того стоит! Ей-богу, я ничего не понимаю! Ну, не мог Наум Игоревич взять взятку! Просто не мог! Не верю!
- Мало ли какие у него обстоятельства, - пожал плечами Никита, - может, у него в жизни проблемы, а Туманский предложил круглую сумму.
- Всё равно не верю, - упрямо произнёс Юлий, - что-то тут не так!
И им пришлось, скрепя сердце, всё приостановить, ожидая, пока Юлий достанет необходимые сведения, а нужный человек выходил на службу после десятого числа.
Никита каждый день гулял с Алевтиной, которой он, конечно же, всё рассказал. Звонить Матильде она не стала, потому что, во-первых, не знала, кто ей ответит, не хотелось создавать подруге неприятности, а во-вторых, просто не могла этого сделать.
Она понимала, каким ударом это будет для Матильды, она жалела подругу, хотя и понимала, что она всё равно узнает правду.
А сама Матильда нервничала от того, что Алевтина ей не звонит и не рассказывает, что там у них происходит. Девушка невольно запаниковала, думая о том, что ребята узнали что-то об её отце.
Алевтина так и не позвонила, а домой Матильду привезли за день до школы, и тем же вечером девушка позвонила подруге.
Она заперла дверь на задвижку, собачки, которые неотступно следовали за хозяйкой с момента её приезда, умостились рядом с ней на кровати.
- Привет, - тот час отозвалась Алевтина, - как деревня?
- Привет, - воскликнула Матильда, поправляя на себе одеяло, - хорошо, на лыжах покатались в своё удовольствие!
- Это хорошо, - вздохнула Алевтина, и тотчас умолкла.
Она не знала, что сказать, а рассказывать дурные вести было выше её сил, а Матильда догадалась, что что-то случилось.
- Аль... – негромко позвала она, - говори уж... Я слышу, как ты сопишь в трубку! Что-то страшное узнали? Папа что-то натворил?
- К сожалению, - неуверенно ответила Алевтина, - ребята узнали такое, что просто волосы дыбом встают.
- А что именно? – дрожащим голосом спросила девушка.
- Не хочу говорить, - упрямо сказала подруга, - ты там сейчас разревёшься, впадёшь в истерику... Лучше скажи мне...
- Что? – выдохнула Матильда, глядя перед собой.
- Ты ведь не знаешь, кто такой Кшиштоф? – и девушка удивилась.
- А кто это? – озадаченно спросила Матильда.
- Твой когда-то погибший дядя, - вздохнула Алевтина, - брат-близнец твоего отца! Он погиб в Афганистане! – и Матильда охнула.
- Боже! – выдохнула девушка, её губы искривились в крошечное «о», - нет! Я ничего не знала! Папа никогда не говорил! Но почему...
- Понятия не имею... – осторожно проговорила Алевтина, - но там много чего наверчено, хотя я тоже не понимаю, почему он скрыл от тебя его существование. Ведь должны же были быть разговоры в семье... У моего отца до моего рождения умерла двоюродная сестра, так они часто тётю Катю вспоминают, говорят о ней, а твой отец о своём брате тебе даже не обмолвился! Это так странно! – и Матильда задумалась.
- Это очень странно... – медленно проговорила девушка.
Они ещё немного поболтали, Матильда положила телефон на тумбочку, и задумалась о том, что теперь будет.
Вдруг её отца посадят? Что такого страшного он натворил? Неужели ребята нашли этому подтверждение? Этого девушка вынести не могла!
Она вскочила и бегом бросилась к двери, и, повернув ключ в замке, стремительно пошла по коридору в сторону кабинета отца.
Но около его двери она затормозила, стараясь привести себя в чувство, и решила для себя, что не имеет права задавать ему прямых вопросов, чтобы не навлечь на своих друзей неприятности.
Обдумав, она легонько толкнула в дверь в кабинет, и робко вошла.
Олег Матвеевич в это время просматривал какие-то бумаги, вид у него был весьма сосредоточенный.
- Ты занят? – тихо спросила девушка.
- Ты что не спишь, лапушка? – ласково спросил отец, оторвавшись от бумаг, - тебе же завтра в школу! Проспишь ведь!
- Что-то не спится, - испуганно проговорила Матильда, и, подойдя к отцу, опустилась рядом с ним на пуфик.
- Ты что-то бледная... – Олег Матвеевич коснулся ладонью лба дочери, - температуры, кажется, нет, но румянец какой-то нездоровый, - он хмуро рассматривал прелестное личико дочери, покрытое неровными красными пятнами, и всерьёз забеспокоился, - что-то не так, солнышко?
- Да нет, ничего, - покачала головой Матильда, и, вдруг сорвавшись с пуфика, уселась отцу на колени, и уткнулась лицом в его плечо.
- Эй, ребёнок, ты чего? – оторопел Олег Матвеевич, гладя её по голове, - что случилось, малышка?
- Пап, я очень тебя люблю, - дрожащим голоском проговорила девушка, - ты мой любимый папочка! Не смотря ни на что!
- Что ты имеешь в виду? – строго спросил он, - не смотря ни на – что? – сделал он акцент на последнем слове.
- Ничего... – всхлипнула Матильда, и Олег Матвеевич, схватив дочь пальцами за подбородок, поднял её заплаканное лицо.
- Из-за ничего слёзы не льют, - серьёзно проговорил он, - я, кажется, догадываюсь, что произошло... Эти пацаны не угомонились, да?
- Папа! – Матильда села у него на коленях, как струнка, и уставилась на него в упор своими чудесными синими глазами, полными слёз, - только не трогай их, умоляю! Прошу тебя! Они – мои друзья!
- Чёрт возьми! – сквозь зубы буркнул Олег Матвеевич, - немедленно говори, что они узнали! – и Матильда расплакалась.
- Я не знаю, - сквозь слёзы проговорила она,- они мне не сказали! Алевтина не захотела мне рассказывать, говорит, что я впаду в панику! Папа, кто такой Кшиштоф? – и Олег Матвеевич побледнел.
- Ещё лучше! – раздражённо вскричал он, - они ещё и до Петербурга добрались! Вот несносные сорванцы! – и он с размаху стукнул кулаком по столу, заскрипев зубами от злости.
- Папа, зачем ты это делаешь? – одними губами прошептала девушка, - как я буду жить без тебя! – и она обвила руками его шею.
- Ты не будешь жить без меня, солнышко, - Олег Матвеевич нежно обнял дочь, - не плачь, всё будет нормально. Твои приятели слышат звон, а не знают, откуда он! Всё не совсем так, как они думают!
- А как? – Матильда испуганно на него поглядела.
- Дочка, милая, - Олег Матвеевич покачал головой, - скоро всё закончится, я тебе обещаю, и закончится хорошо. Я уже многое знаю, и завтра же позвоню дяде Володе Волокинскому, и те, кто виноват в случившемся, непременно за всё ответят.
- Я тебе не верю, - глухо отозвалась девушка, опустив глаза, - ни на йоту не верю! Что ты хочешь сделать? Сбежать за границу? Да?
- Ещё чего! – фыркнул Олег Матвеевич, скривив губы, - не на того напали! Ещё никогда и ни от кого я не бегал! Я всегда решал проблемы по мере их поступления!
- Папа, почему я ничего не знаю про Кшиштофа? – повторила свой вопрос Матильда, - почему вы молчите о нём? Что это за тайна?
- Нет никакой тайны, - вздохнул Олег Матвеевич, сжав зубы, - у меня был брат, он погиб. Всё! Мне больно говорить о нём, дочка, больше я ничего говорить тебе не буду! Ни к чему тебе это знать!
- Но почему? – тихо спросила девушка.
- Потому, - спокойно ответил Олег Матвеевич, глядя ей в глаза, - что ты ещё хочешь услышать, маленькая моя?
- Ты всё равно правды не скажешь... – опустила глаза Матильда.
- Скажу, - чётко проговорил отец, - завтра или послезавтра, но скажу, а своим друзьям передай завтра в школе, что они придурки! Я ведь всё рассказал Науму Игоревичу, всё объяснил, он обещал подключить ФСБ к этому делу, а этим неугомонным пацанам ума вставить! Так нет, не слушают разумных доводов! Сорванцы!
- Папа... – растерянно пролепетала девушка.
- Хочешь шоколада, лапонька? – Олег Матвеевич поставил дочь на ноги, и встал сам, - пойдём, малышка, я тебе швейцарских конфет дам, заскочил по пути из Осло в Цюрих, купил там тебе лакомство.
Пока Матильда варила отцу кофе, он принёс большую коробку «Моцаркугель», знаменитых конфет с изображением Моцарта на фольге.
- «Моцарт»? – слабо улыбнулась девушка.
- Да, милая, - Олег Матвеевич порылся в холодильнике, и вынул пирог с мясом, - а ещё лакрица, надеюсь, тебе понравится, я, правда, ещё и клубничную прихватил, если не по вкусу, угости друзей в школе.
- Что с тобой, папа? – жалобно спросила девушка, - ты же против друзей! – и Олег Матвеевич улыбнулся.
- Солнце ты моё ненаглядное, - ласково проговорил он, - ты думаешь, я такой эгоист и самодур? Я прекрасно понимаю, что ты хочешь друзей, просто держать тебя на коротком поводке у меня есть причины.
- Конечно! – слезинка скатилась по щеке девушки, - понимаю, почему! Такому бандиту, как ты, каждый захочет отомстить! Ты боишься, что я в лапы таких вот мстителей попаду! – и Олег Матвеевич подавился пирогом, и Матильда с размаху стукнула его по спине.
- Знаешь что, дочка... – угрожающе начал он, но, посмотрев в её прекрасные глаза, полные боли, вздохнул, - хватит препираться, малышка! Я тебе сказал, что я не виноват! Ешь конфеты! – и Матильда дрожащими пальцами взяла чёрную длинную палочку и стала её грызть.
- Какая всё-таки пакость эта солодка! – поморщился Олег Матвеевич, глядя, как дочь ест лакрицу, и скривился, - я до сих пор вспоминаю запах лекарства от простуды с солодкой! Кошмар!
- Мне вкусно, - тихо ответила девушка, - вполне вкусное лекарство.
- Экзотическая ты моя барышня, - вздохнул отец, и полез за вторым пирогом с мясом.
Разговора у них не получилось, Матильда наелась конфет и уснула, а Олег Матвеевич тотчас отнёс дочь к ней в спальню и уложил под одеяло, укутав её до подбородка тёплым пледом.
Новая школа совсем не пугала Матильду, она ждала встречи со своими подругами, поскольку успела изрядно по ним соскучиться.
Красную лакрицу со вкусом клубники она, действительно, прихватила с собой в школу, чтобы угостить подруг, и так же бросила в сумку несколько швейцарских круглых конфеток.
Братья раньше всех унеслись из дома, им хотелось перед парами пообщаться с друзьями, а родители почему-то решили отвезти Матильду в школу вдвоём.
Надев любимый синий свитер и джинсы, Матильда собрала учебники, надела красивое белое пальто с меховой оторочкой, и спустилась с матерью вниз. Олег Матвеевич как пригнал машину к подъезду.
- А почему вы на одной машине? – спросила девушка, устроившись на заднем сиденье, - тебе же, мам, на переговоры.
- На переговоры, - вздохнула Светлана Эдуардовна, - но переговоры эти будут происходить в офисе одного хорошо знакомого мне супруга!
- У меня переводчик заболел, - пояснил Олег Матвеевич, медленно трогаясь с места, - на английском я со своими компаньонами объяснюсь, а вот на японском не очень!
- Зачем тебе японские компаньоны? – изумилась Матильда, - разве в Японии есть месторождения нефти?
- Есть немного, - усмехнулся Олег Матвеевич, - хотят через меня поставки наладить, хотя там не так уж много нефти, но контракт выгодный. Не забивай свою прелестную головушку, малышка!
Матильда лишь кивнула, погрузившись в чувство предвкушения о встрече с друзьями, и считала минуты до школы.
Когда они вошли в здание школы, вовсю звенел звонок, и Матильда скорее бросилась в раздевалку, снимать пальто.
Она поднялась с родителями в кабинет директора, которого Олег Матвеевич знал несколько лет. С Игнатом Валентиновичем его познакомили какие-то общие друзья, а перед Новым годом оказалось, что он директор школы, где будет учиться Матильда.
- Привет, Олег, - воскликнул он, увидев их, - а вы что это всей компанией? Боитесь, что девочка заблудится?
- А вдруг! – хохотнул Олег Матвеевич, и он с супругой покинул школу, а Игнат Валентинович позвал классного руководителя класса, в котором девочка должна была учиться.
Это оказалась красивая и стройная шатенка с модной стрижкой лет около сорока и живым, приятным лицом, и тёплыми карими глазами, и звали её Александра Юлиановна.
Она проводила Матильду до класса, и, когда она вошла вместе с ней в класс, то, каково же было её изумление, когда увидела сидящую за партой Кристину Анисимову, а заодно и Сергея, сидевшего рядом с Никитой. Алевтину и Иришу она тоже приметила.
- Как!? Ещё одна новенькая девочка? – воскликнул учитель, мужчина лет пятидесяти, - Александра Юлиановна, не многовато ли будет!?
- Ну, уж вопросы не ко мне! – развела руками женщина, - Игнат Валентинович распорядился! Ребята, это Матильда Туманская, - и она обозрела ряд, - Лягинова! Пригожин! Что опять происходит? Почему вы опять сидите раздельно? Мне ваша Санта-Барбара уже поперёк горла! Матильда, садись со Артёмом, - она указала рукой на первую парту у окна, - и никаких больше пересадок! С этого момента сидим только так! Надоели со своими выходками! – с этими словами она развернулась и вылетела из класса быстрее ветра.
Матильда молча прошествовала на указанное место, и невольно покосилась на симпатичного светловолосого юношу, с любопытством поглядывающего на неё.
- Тебе учебники выдали? – задал вопрос учитель.
- Да, выдали, - кивнула Матильда, и вытащила учебник по физике и тетрадь, учитель кивнул, и приступил к уроку.
Ей было очень жаль, что она опоздала и не поговорила с Алей и Иришей, но, наконец, прозвенел долгожданный звонок.
Вторым уроком тоже была физика, и учитель временно покинул класс, и к Матильде тотчас подбежали две девочки – обе светловолосые и голубоглазые, а на их красивых личиках было написано раздражение.
- Ты кто? – скривив губы, спросила более красивая девочка.
- Человек! – фыркнула Матильда, ухмыльнувшись, она поняла, что это местные стервочки, те самые Вера и Лида, о которых её предупреждали Алевтина с Иришей.
- Не умничай! – прошипела самая красивая девочка, - вали отсюда, пока я тебе шею не намылила! Это мой парень!
- Уже и испугалась и свалила! – Матильда подпёрла кулачком подбородок, - мне твой парень по барабану! Куда посадили, там и буду сидеть! Лучше отцепись, а то я тоже шею могу намылить!
- Лучше не зарывайся! – блондинка смотрела на неё с тихой злобой, - мы тебе проходу не дадим!
- Только попробуйте! – тут же отреагировала Алевтина, быстрым шагом подойдя к ним, - имей в виду, Верка, только троньте её, мы с Иришей в стороне не останемся! – и та вытаращила глаза.
- Тебе чего надо, тихоня? – процедила она сквозь зубы, - это что, твоя подружка, что ли?
- Не твоего ума дело, - холодно ответила Алевтина, - свалили отсюда обе! Привет, - она плюхнулась на парту, за которой сидела Матильда, но девчонки и не думали двигаться.
- Привет, - улыбнулась девушка, Алевтине она была рада.
- Ну-ка, рассказывай, что вас там за поместье, - деловито воскликнула девочка, - а то я по телефону ничего не поняла.
- Старое поместье, принадлежавшее нашей семье, - ответила Матильда, - целый замок в Подмосковье!
- Мы к тебе туда по весне наведаемся, - с горящим взглядом воскликнула Ириша, - никогда не видела частное поместье!
- Значит, увидите, - засмеялась Матильда.
- Думается, твой папочка к тому времени увидит небо в клеточку, - язвительно проговорила Кристина, тоже подходя к ним, - бандитское отродье! – и у Веры заблестели глаза.
- Очень интересно! – сладким голоском пропела она.
- Лучше заткнись! – обернулась к ней Алевтина, - ты чего лезешь?
- А что, хочешь сказать, что не так? – прищурилась Кристина, - я отлично знаю, что отец этой стервы – бандит! Он человека убил! И не одного! А вам, значит, примазаться охота?
- Значит, бандитская дочка? – невинным голоском пропела Вера, - и что ты тут забыла, а?
- Отвали! – со злостью процедила Матильда, чувствуя, что находится на крайней стадии злости, и она не знала, кому сперва волосы следует выдрать – Кристине или Вере.
- Бандитское отродье! – пропела Вера, и вот тут Матильда сорвалась с места, и вцепилась нахалке в волосы.
Та не ожидала нападения, и Матильда с чувством ударила её носом по парте. Тут же завязалась патасовка, Лида и Кристина бросились Вере на помощь, а Алевтина с Иришей соответственно Матильде.
Весь класс, затаив дыхание, наблюдал за стихийно возникшей дракой.
Убить друг друга девочки не успели, прозвенел звонок и вернулся учитель, и, застав невероятную картину, бросился растаскивать их.
Чуть позже все шестеро стояли в кабинете директора, причём у Веры ручьями текла кровь носом, Лида и Кристина с расцарапанными лицами, а Матильда и Ириша с Алевтиной были лишь слегка встрёпанными после этой драки.
- Вы что устроили!? – вопрошал Игнат Валентинович с ошеломлённым видом, при этом поглядывая на бледную Александру Юлиановну, - едва только первый урок прошёл, а уже драка! Вы мне что статистику по школам портите!? И что вы вообще не поделили?
- Пока этой у нас не было, всё было нормально! – ткнула Вера пальцем в Матильду, - она первая начала!
- Ты у меня сейчас ещё схлопочешь, дура! – резко повернулась к ней Матильда, а Вера вдруг завизжала не своим голосом и упала в обморок, и все открыли рты.
- Матильда! Тихо! – прикрикнул Игнат Валентинович, и, взглянув на неё, схватился за сердце, - что у тебя с глазами!? – пролепетал он.
- Я цвет глаз меняю, - спокойно пояснила девушка, - это просто эндокринная особенность, - и она расхохоталась.
Алевтина посмотрела в белые глаза своей новой подруги, перевела взгляд на валяющуюся на ковре без сознания Лягинову и стала хохотать, через мгновение к ней присоединилась и Ириша.
- А ну прекратили смех! – воскликнул директор, а Александра Юлиановна стала хлопать Веру по щекам.
- Предупреждать же надо! – воскликнула она, покачав головой, - почему Олег Матвеевич не сказал, что ты цвет глаз меняешь?
- Так он и сам меняет, - пожала плечами Матильда, - мы не подумали, что это кого-то может испугать. Люди же рождаются с разным цветом глаз! А я вот меняю цвет! – и она посмотрела на Лиду, которая даже передёрнулась, а Матильда ухмыльнулась.
- Ладно, с глазами разобрались, - кивнул Игнат Валентинович, - но как вы мне объясните эту драку?
- Эта дебилка, - кивнула Алевтина на приходящую в себя Веру, - стала цепляться к Матильде, чтобы она поменялась с ней местами, а она не захотела, та стала обзываться, оскорблять её, вот мы и сцепились.
- Доносчица! – села на полу Вера, зло глядя на Алевтину.
- Закрой рот, белобрысая! – мгновенно отреагировала Аля, - а то ещё пинка получишь! Матильда, поменяй опять цвет глаз, пусть ещё немного полежит в обмороке!
- Намеренно я цвет глаз не меняю, - усмехнулась Матильда, опустив взгляд, и Игнат Валентинович покачал головой.
- Никому цвет глаз больше не менять! – резко воскликнул он, - никому в обморок не падать! И драк больше не устраивать! Всем всё ясно?
- Ясно, - кивнула Алевтина.
- Ты, - кивнул он Вере, - к медсестре и домой, а остальные в класс!
Урок физики был благополучно сорван, Веру отправили домой зализывать боевые раны, а Лида и Кристина больше подходить к ним не решались, урок они усвоили.
Уроки благополучно закончились, Матильда на переменах потихоньку пытала друзей по поводу отца, но те так ей ничего и не сказали.
Когда они вышли на улицу, оказалось, что отец уже ждёт её, и Матильда, помахав друзьям, бросила на заднее сиденье сумку с учебниками, и покорно села с отцом в машину.
Девушка подавленно молчала, глядя на кружащиеся в воздухе снежинки, Олег Матвеевич тоже ничего не говорил, лишь завёл мотор, и, тронувшись, задумчиво уставился на дорогу.
- Ты что такой молчаливый? – робко спросила девушка, - что-то случилось? – и отец бросил на неё выразительный взгляд.
- Случилось, - монотонным голосом проговорил Олег Матвеевич, - двенадцать лет назад у меня случилась дочка! Была до некоторых пор хорошей и послушной девочкой, а вдруг резко превратилась в хулиганку, которая одноклассницам носы разбивает! Что ты мне поведаешь на этот счёт, радость моя?
- Я виновата, - опустила глаза Матильда.
- Конечно, виновата! – скривил губы Олег Матвеевич, выразительно покосившись на дочь, - что происходит, малышка?
- Ничего особенного, - надула губы девушка, отвернувшись.
- Говори, давай, - требовательно воскликнул отец, - не успела в новый класс прийти, как тут же драка!
- Тебе не понравится, - вздохнула она, подняв синие глаза.
- И всё-таки? – Олег Матвеевич бросил на неё стремительный взгляд.
Но Матильда упрямо молчала, с самым внимательным видом разглядывая снегопад за окном, ей и так было обидно.
- Думаешь, мне нравится тот факт, что ты подралась? – иронично осведомился отец, прищурив глаза, - я жду ответа!
- В класс перешла Кристина, - опустила глаза Матильда, - девочка, с которой Сергей и Никита за тобой гонялись, но потом они её прогнали из своей компании, потому что она очень злая и завистливая.
- И что? – не понял Олег Матвеевич, не отрываясь от дороги.
- Она сообщила прямо при всём классе о твоих криминальных особенностях, - робко проговорила Матильда, - и эта Вера, первая красавица и первая злыдня в школе, назвала меня бандитским отродьем. Мне надо было никак не реагировать? – и она притихла.
- Вот мелкая стерва! – сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, с силой вцепившись в руль, - надо бы проучить эту нахалку!
- Что ты имеешь в виду? – мгновенно испугалась Матильда.
- Поговорить с её родителями, - ответил отец, покосившись на неё, - а ты что подумала? – и она тотчас расплакалась.
Олег Матвеевич тут же затормозил на обочине, и стал гладить дочь по голове, пытаясь её успокоить, но Матильда только пуще стала лить слёзы, у неё буквально началась истерика.
- Зачем ты так? – скулила она, уткнувшись отцу в плечо, - зачем тебе это вообще надо? Почему я должна всё это терпеть? Я хочу спокойно жить, дружить с ребятами, ходить в школу... А вместо этого я вынуждена каждый миг бояться, что потеряю тебя! Папа!
- Всё, успокойся, малышка, - Олег Матвеевич протянул дочери влажные салфетки, - вытри слёзы, милая. Хочешь мороженого? С соком? Или лучше пирожное с кофе? Ну, не плачь, ласточка!
- Не хочу! – упрямо воскликнула Матильда, отстранившись.
- Ты прямо какая-то колючая, - пробормотал Олег Матвеевич, - ты же знаешь, солнышко, что я всегда с тобой честен! Ты собственному отцу не веришь! Может, расскажешь, что они там тебе наговорили?
- Ничего они мне не наговорили, - упрямо проговорила Матильда, - лучше поехали домой, а пирожное с кофе я и дома съем!
Едва освободившись от учёбы, Юлий связался с институтом имени Баумана, и, благодаря своим журналистским возможностям смог побеседовать с одним из педагогов этого института.
Тот сразу вспомнил братьев Туманских, очень специфические это оказались товарищи, везде успели засветиться.
- Сказать по правде, эти ребята были очень грубыми и властными, - говорил преподаватель, - они не слышали никого, кроме себя, а Олег к тому же был очень жестоким и беспринципным, к людям он относился с презрением. Кшиштоф был помягче, более благородный, что ли... И они всегда были – не разлей вода, и вдруг, Олег познакомился с девушкой. Очень красивая девушка, студентка лингвистического института Мориса Тореза, с невероятными зелёными глазами и золотистыми волосами. Он влюбился в неё без памяти, буквально потерял голову, ходил за ней по пятам, а она, надо же было такому случиться, полюбила его брата! Казалось бы, оба брата одинаковые, у них только одно различие – эта родинка над губой! Ан нет! Кшиштоф тоже в неё влюбился, закрутился роман втайне от Олега, и Светлана, кажется, так её зовут, вышла замуж за Кшиштофа. Вы бы видели, какие тут в то время разыгрывались страсти! Что здесь творилось! От былой братской связи не осталось и следа, братья стали врагами! Олег возненавидел брата до такой степени, что был готов его убить! Он с ума сходил от зависти и ревности! Много воды утекло с тех пор, Светлана родила от Кшиштофа двоих сыновей, но с Олегом они превратились во врагов, а потом...
- Потом они попали в Афганистан, - медленно проговорил Юлий.
- Уж как они туда попали, я не знаю, - покачал головой преподаватель, - ведь они уже прошли военную подготовку, да и времени немало прошло. С этими братьями вообще было трудно, но их отец бывший преподаватель у нас, дружил со многими другими преподавателями, а потому очень многое о них известно... Однако с войны Олег вернулся один. Нам всем было жаль Кшиштофа, он был лучше брата, да и что стало с его супругой, неведомо. поступил ещё куда-то и больше мы о нём не слышали. А что он натворил?
Этот вопрос Юлий оставил без ответа, и, попрощавшись, вышел из института, понимая, что Туманский вполне мог убить брата из-за женщины, которую они оба любили.
Но как могла Светлана Эдуардовна выйти замуж за убийцу её мужа? Тем более, родить от него дочь!? Может быть, он и не убивал брата, напротив случилась трагедия, один брат погиб...
Юлий замер, сосредоточенно глядя на красивое здание института, но при этом, не замечая красот старинного зодчества.
Услышав в кармане звон мобильного, он поспешно вынул трубку.
- Юль, привет, - кокетливо воскликнула Лиза, его хорошая знакомая, которая работала в военкомате, - назови мне хотя бы одну причину, по которой я должна дать тебе конфиденциальные сведения? Я не хочу вылететь с работы за разглашение секретной информации!
- Лизонька, милая, - вздохнул Юлий по лёгкий смешок девушки, - в данном случае ситуация очень серьёзная, в Афганистане служил самый настоящий бандит, и, предположительно, он и там умудрился дел наворотить! Мне нужен человек, который мог рассказать о нём всё, что можно! Это возможно как-то устроить?
- Понятно, ты на тропе войны! – деловито воскликнула Лизавета, - и как он вообще в армию попал-то!? Если он бандит...
- Там всё сложно, - ответил Юлий, глядя на пролетающие мимо машины, и стал спускаться в подземку, - его оправдали, уж не знаю, почему, его отец к этому руку приложил, слишком много связей он имеет. Лиза, помоги! Подними документы по Туманским! В том числе и о погибшем брате! Это очень важно!
- Ладно, я быстро, - зашептала она в трубку, - народа у нас сейчас нет, уже все разошлись... Я перезвоню, - и она отключилась.
Юлий успел доехать до дома и выйти на улицу, когда зазвонил телефон. Уже стемнело, в фонарном отсвете кружились снежинки, а мимо проносились машины, подсвечивая путь фарами.
- Это я, - зашептала в трубку Лиза, - записывай, Захаров Григорий Васильевич, генерал-лейтенант в отставке. В какой-то «горячей точке» получил ранение и был комиссован. Записывай адрес.
- А что насчёт Кшиштофа Туманского? – спросил Юлий, - есть хоть какие-нибудь сведения о нём?
- Он погиб при взрыве в горах, - ответила Лиза, - оба брата были там, но Олега откинуло в сторону, он переломал почти все рёбра, вывихнул плечо... тут ещё описано множество телесных повреждений, которые он получил при взрыве. Что там случилось, непонятно, формулировка стоит такая, будто снаряд как-то неверно сработал...
- А не мог Олег убить брата? – с замиранием сердца спросил Юлий.
- Не знаю, - честно ответила Лиза, - если только он планировал и самоубийство... Трудно сказать! Всё выглядит, таким образом, будто это трагическая случайность! Но есть гораздо более интересная деталь, взрыв получился от самодельной бомбы на основе тротила, а такой в вооружении ни советских войск, ни моджахедов не было! Были гранаты, противотанковые и противопехотные мины, стрелковое оружие... Но эта бомба очень хитрая, она была на часовом механизме, и человек, который её собрал, явно очень хорошо разбирается в технике и вообще во всём этом...
- Вот чёрт! – невольно выругался Юлий, понимая, что значит.
- Но Олег выжил буквально чудом, - повторила Лизавета, - как он жив, остался, просто уму непостижимо!
- Понятно, - вздохнул Юлий, понимая, что ответ на весь этот кавардак может дать только сам Туманский.
Попрощавшись со знакомой, он пошёл домой, попутно размышляя о том, чтобы завтра наведаться к генералу Захарову.
Стычка с Верой для Матильды продолжилась и на следующий день, Лягинова возненавидела новенькую лютой ненавистью, и отпускала ядовитые реплики при каждом удобном случае.
Матильда упорно молчала, понимая, что опять ввяжется в драку, опять будет привод к директору, а Игнат Валентинович долго это терпеть не станет, ведь всему есть разумные пределы.
Кристина же в один момент сдружилась с малолетними стервочками, и теперь они дружно перемывали косточки Матильде и её друзьям.
Они обсуждали её бриллиантовые серёжки, красивые фирменные вещи и истекали ядом, злясь на Алевтину и Иришу, которые каким-то, по их мнению, образом, примазались к этой «богатенькой выскочке».
Учителя следили за ситуацией в классе, и где-то в середине занятий Игнат Валентинович позвал Матильду в кабинет.
- Не простая у нас сложилась ситуация, - вздохнул он, покачав головой, - я надеюсь, конечно, что ты девочка разумная... – и он строго взглянул на неё, и Матильда лишь вздохнула.
- Я-то разумная, - робко проговорила она, - но и моё терпение не железное! Я сегодня сто раз сдерживалась, чтобы опять не приложить её носом о косяк! Она явно пытается меня достать!
- Ты уж постарайся... – сурово воскликнул директор, - а этим фуриям явно надо сделать хорошее внушение! Твой отец мне уже звонил...
- Я-то постараюсь, - кивнула девушка, в упор глядя на него своими выразительными синими глазами, - но и выслушивать оскорбления я не намерена! Если она опять начнёт меня обзывать, я ей волосы всё-таки выдеру! Уж не обессудьте! – и тот закатил глаза.
- Ладно, иди на урок, разберёмся, - и Игнат Валентинович вернулся к своим делам, а Матильда отправилась на химию.
Когда они сидели в столовой за обедом, Алевтина вдруг оглядела всех и прошептала заговорщицким голосом:
- Как насчёт того, чтобы прогулять? – и Сергей вздёрнул брови.
- На второй день после каникул? – недоуменно спросил он.
- Юлий звонил, - негромко проговорил Никита, - он нашёл какого-то генерала, который был командиром у её отца, - кивнул он на Матильду, и девушка тотчас побледнела, - Захаров комиссован, сейчас в отставке.
- Она не сможет сбежать после последнего урока, - кивнула на Матильду Алевтина, - за ней приедет отец и увезёт её! Будешь сбегать?
- Буду, - одними губами проговорила Матильда.
- Тогда вот сейчас и удерём, - закивала головой Алевтина.
И они ловко осуществили свой план, убежав с трёх последних уроков, и около дома генерала Захарова они встретились с Юлием.
Он с любопытством рассмотрел Матильду, поразившись невероятной красоте девушки, но ничего не сказал.
- Ты что узнал-то хоть? – спросил его Никита.
- Да так, по мелочи, - неуверенно отозвался тот, не желая распространяться при девочке, и они поднялись на нужный этаж.
- Слушайте, а правильно ли мы делаем, вваливаясь к нему всей шаблой? – вдруг воскликнула Ириша, - ещё примет нас за хулиганов! Или пальнёт из ружья! Наверняка оно у него дома имеется!
- Ну, не больной же он на всю голову! – тотчас возмутился Юлий, - взрослый и сознательный человек, бывший военный! Хотя зря мы в таком количестве действительно пошли сюда...
- Что уж сейчас говорить! – отмахнулся Никита, и в этот момент дверь распахнулась, хотя нажать на кнопку звонка они не успели.
На пороге стоял высокий и статный мужчина, широкоплечий и очень мужественный, со строгим взглядом тёмных глаз и посеребрёнными сединой волосами. В руке он действительно сжимал ружьё, выражение его лица было весьма суровым, и немного властным.
- Вы кто такие? – строго спросил он, - что под моей дверью шепчетесь?
- Здравствуйте, - воскликнул Юлий, выступив вперёд, - не пугайтесь, пожалуйста! Это я вам звонил, вот мой студенческий билет, - и он показал ему книжечку, - мы хотим с вами поговорить.
- Все вместе? – он оглядел компанию ребят.
- Да, тут такая ситуация... – Юлий слегка замялся, - можно, мы объясним внутри? Не бойтесь, мы не хулиганы и не малолетняя шпана! Вот его отец, - кивнул он на Сергея, - следователь в РУБОП, майор Вильянов! Вы можете легко это проверить!
- Ладно, проходите, - кивнул Григорий Васильевич, впуская их.
Ребята понимали, что врать такому человеку опасно, он им легко крылышки подрежет в полёте, и они рассказали всё с самого начала, как было, правда, найти объяснения, для чего им всё это надо, они не смогли, чем ввергли генерала в шок.
- Вот глупые дети! – в сердцах воскликнул он, топнув ногой, - что ж вы лезете, куда не следует!? – и, посмотрев на Матильду, вдруг чем-то словно подавился, и подошёл к девушке.
Он некоторое время её внимательно рассматривал, а потом провёл пальцем по её родинке над губой, и девушка удивлённо на него уставилась. Ей показалось, что у Григория Васильевича слегка дрогнули губы, он едва справился с собой.
- Что вы делаете? – изумлённо спросила она.
- Ты мне очень напоминаешь одного человека... – хрипло проговорил он, в упор глядя на девушку, - скажи, а кто твоя мама? Как её зовут?
- Светлана Эдуардовна, - недоуменно ответила девушка.
- Боже... – простонал Григорий Васильевич, и, сделав шаг в сторону, уставился в окно, - Боже... как же это... – он был белее мела.
- Что с вами? – испуганно спросила она.
- Твой отец – не Олег! – повернулся к ней Григорий Васильевич, - наверное, я старый дурак, напрочь лишённый этических соображений, но справиться с собой не могу! Я одного не пойму – как Света могла выйти замуж за Олега!? Это просто невероятно! Она любила только Кшиштофа! Он был её единственным любимым, она вышла за него замуж, а Олега она боялась и вообще сторонилась его!
- Вы хотите сказать... – Матильда не договорила, замерев от ужаса.
- Да, - хрипло проговорил генерал Захаров, - твой отец – Кшиштоф! Как Света могла выйти за него замуж... Я столько раз задавался вопросом, что стало со Светочкой, её сыновьями от Кшися и дочкой, которой она была беременна, когда Кшись погиб...
Матильда открыла рот и тут же закрыла, не зная, как переварить поступившую информацию. Теперь она знала причину, по которой так рассорились отец с дедом, уж дедушка, как никто, знал, кто является её настоящим отцом!
- Кшись был таким хорошим... – глядя перед собой, говорил генерал, окунувшись памятью в прошлое, - а этот, с позволения, упырь... Но больше всего Кшися всегда беспокоило, что он не может помириться с братом, ведь они неразрывны, и только любовь к Свете проложила между ними пропасть. Олег не мог ему этого простить! Это не человек, самое настоящее чудовище, убивал людей с особым зверством, творил такое, что земля содрогнётся, а я это видел, хотел остановить его, но Кшись мне не дал... Он сам пытался остановить брата, но тот только впадал в раж, а я обезображенные трупы местных девушек в ущельях прятал... Афганский героин в гробах, бесконечные убийства, взрывы... – и он передёрнулся.
Матильда почувствовала, как у неё закружилась голова, как в висках запульсировало, как по щекам потекли слёзы от ужаса и отчаянья.
Она подумала о матери, которая вышла замуж за другого и не понимала... Почему? И, в то же время, девочка осознавала, что безумно любит того, кто растил её, как родную дочь, хотя и проявлял жёсткость. И не понимала, как он может быть таким...
- Я помню, как они страшно ругались, - говорил Григорий Васильевич, - это было за несколько дней до трагедии... Олег кричал, что уничтожит брата, что от Кшиштофа и молекулы не оставит, а потом заберёт себе его семью... Что там произошло в горах, одному богу известно! Братья без конца сцеплялись, Олег был готов убить брата, и потом этот взрыв... По идее, погибнуть должны были оба, а как Олег жив оказался, уму непостижимо, - и Матильда невольно содрогнулась от этой мысли, понимая, что произошло.
- Ты так похожа на своего отца... – с какой-то невероятной горечью проговорил Григорий Васильевич, глядя на девушку, - эта родинка над губой, как у него, эти глаза... Я так скучаю по моему мальчику, что просто слов нет! Он был моим любимцем! Я до сих пор вспоминаю весь этот ужас, пережитый в Афганистане, я больше всего на свете боялся, что Света потеряет рассудок от горя, у неё чуть преждевременные роды прямо в Кабуле не начались! Примчалась в Афганистан на сносях, пришлось её срочно эвакуировать из зоны военных действий практически без сознания! Как только пробралась! Как её вообще в положении пропустили через границу! – и в этот момент раздался звонок в дверь, - Лиза, открой, пожалуйста.
- Хорошо, пап, - ответил женский голос, и послышались шаги.
Генерал молчал, расхаживая из угла в угол, ребята тоже молчали, и в этот момент в комнату влетел Олег Матвеевич, пунцовый от злости.
- Какого чёрта... – вскричал он, и осёкся, увидев генерала.
Григорий Васильевич замер, возникла немая сцена, шрам на лице Туманского нервно дёрнулся.
- Ну, здравствуй, Олег, - медленно проговорил Григорий Васильевич, в упор глядя на него, - давно не виделись.
- Не скажу, что очень рад, - сквозь зубы процедил Туманский, - какого лешего тут происходит? Я так понимаю, вы язык уже распустили?
- А я должен молчать? – прищурился генерал, не отводя глаз, - падаль ты такая... Ни брата не пожалел, до сих пор людей убиваешь, и при этом преспокойно живёшь с той, которая тебя ненавидела... Вот это вообще за гранью моего понимания! Что ты Светлане сказал тогда, когда она примчалась в Кабул? Лапши на уши навешал? Она знает, что ты родного брата подорвал? Или не знает? Знаешь, я устал хранить свои тайны, терпение кончилось, поэтому я просто поступлю так, как должен... – он схватил ружьё, но сделать ничего не успел.
Олег Матвеевич выхватил из-за пояса брюк пистолет, щелчок затвора, грянул выстрел, и ружьё, направленное на него, полетело на пол, а генерал схватился за окровавленное запястье...
Все оцепенели, Матильда закрыла рот ладонями, чувствуя, как бешено колотится сердце, как её трясёт...
- Ну чего? – хрипло выкрикнул Олег Матвеевич, прицелившись, - скажи что-нибудь на прощание, боевой генерал! Хочешь отправиться прямиком к дьяволу? Легко могу организовать эту встречу! Может, встретишься на том свете с моим драгоценным братцем, чтоб ему... Если бы мог повторно его убить, то убил бы!
- Стреляй, - кивнул Григорий Васильевич, не отводя взгляда, - прямо на глазах у девочки! А как потом дочке в глаза поглядишь? Девчонка любит тебя, явно любит, а ты так...
В этот момент Матильда не выдержала. Вскочив со стула, она бросилась к отцу, и вцепилась пальцами в пистолет, рванув его вниз.
- Папа, нет! – закричала она, задыхаясь от слёз, - умоляю!
Пистолет выстрелил в пол, пуля отрикошетила в стену, Олег Матвеевич выругался самым беспардонным образом, схватил дочь за талию, убрал пистолет за пояс, глаза сменили цвет до белого, и резко развернулся...
Он успел дотащить дочь до двери из комнаты...
- Этого не может быть! – вдруг вскричал Григорий Васильевич, сделал несколько быстрых шагов, и, обогнув их, встал перед Туманским, глядя ему в лицо с выражением тихого ужаса, - этого не может быть...
- Пустите! – сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, но Григорий Васильевич вдруг взял ладонями его за лицо и провёл пальцем по шраму, а Туманский дёрнулся, отстраняясь от его рук.
- Что вы, чёрт возьми, делаете? – зло вскричал он, - я не посмотрю уже ни на что, пристрелю вас, как собаку!
- Нет! – выкрикнул Григорий Васильевич, хватаясь за сердце, - нет! Нет! Этого просто не может быть! Это невозможно! Ты же... ты же... Ты не мог... Как? Нет...
Дочь Григория Васильевича в ужасе вжалась в стену, переводя взгляд с отца на Туманского, явно не зная, что делать.
- Кшись... – обморочным голосом проговорил генерал.
- Могу организовать встречу! – рявкнул Олег Матвеевич, - и никакой спиритический сеанс будет не нужен, лично будете общаться!
- Олег не мог менять цвет глаз... – прохрипел Григорий Васильевич, - как? Кшись, это ты... Но как... Кшись, ты живой! – вскричал он не своим голосом, и, как подкошенный, повалился на пол, Туманский выпустил дочь, и едва успел подхватить его под руки.
- Вот чёрт! – выругался Олег Матвеевич, - совсем забыл про линзы!
- Ты живой... – повторял генерал, хрипя и держась за сердце, - ты живой... Мой милый мальчик... Ты живой! Погиб Олег! Боже...
- Девушка, как вас там? – закричал Олег Матвеевич, укладывая генерала на диван, - у вас есть какие-нибудь лекарства?
- Папа! – испуганно вскричала она, бросаясь к отцу, - у него же недавно инфаркт был! Сейчас, таблетки... – она метнулась из комнаты, а Олег Матвеевич повернулся к ошарашенным ребятам.
- Вы чего сюда припёрлись? – с тихой злобой процедил он, - ну, вы у меня получите! Имейте в виду, я позвоню родителям каждого из вас, и вам дадут шикарного пинка! А ты... – бросил он суровый взгляд на бледную дочь, - считай, что дождалась ремня! Всё-таки я тебя выпорю! Давно следовало! Русских слов не понимает! Человека до сердечного приступа довели! Если б я не появился здесь без линз в погоне за тобой, он бы не узнал меня, и считал бы меня мёртвым!
- Не ругай их, Кшись, - хриплым голосом проговорил Григорий Васильевич, лёжа на диване, куда его уложил Олег Матвеевич, - они замечательные ребята, да и дочка у тебя чудесная, твоя копия. Такая же добрая, сострадательная и честолюбивая девочка, как и ты, она так беспокоится о тебе, ты же её любимый отец.
- Хватит! – сквозь зубы проговорил Олег Матвеевич, глядя, как Лизавета подаёт отцу таблетки и воду, - не хотел я открываться перед вами, хотел припугнуть, пальнуть в стену, чтобы вы решили, что я от злости промахнулся. Забудьте, что видели, я мёртв, Олег вместе со своим дружком взорвали меня, а тот я, что вы видите перед собой, просто бандит в отставке!
- В отставке? – генерал закашлялся, - только ребята мне другое рассказали... – и Олег Матвеевич разразился такими выражениями, что и ребята и дочь Григория Васильевича покрылись красными пятнами.
- Они не знают ничего, - сквозь зубы проговорил он, выдохнувшись, - знают только то, что лежит на поверхности! А о самой сути им неизвестно! Лезут, куда не просят, а ведь я просил того «фсбэшника» пообломать им крылышки!
- Не понимаю, - прошептал генерал, глядя на него, - ты стал другим... Передо мной сейчас совершенно другой человек. В твоих глазах плещется тоже, что плескалось во взгляде твоего брата... Что с тобой стало? Ты даже мне руку прострелил... Раньше ты никогда бы так не поступил! Ты изменился до неузнаваемости...
- Жизнь порой такое подсовывает, что приходится меняться, - жёстко проговорил Олег Матвеевич, - после того, как я убил брата... – и он умолк, а генерал захлебнулся воздухом.
- Как? – обморочным голосом спросил он, - ты? Не верю. Ты не мог! Не мог! Ты не убийца! – и Олег Матвеевич усмехнулся.
Вынул из кармана сигареты, щёлкнул зажигалкой, и затянулся, а потом равнодушно посмотрел на генерала.
- Выбора не было, - мрачно проговорил он, - он связал мне руки морским узлом, поставил на колени, и надел на меня самодельную бомбу... Смеялся, сказал, что я умру, а он заберёт себе Светлану, убьёт наших сыновей, но последней каплей стало другое... – он бросил взгляд на помертвевшую дочь, - он сказал, что дождётся, когда Света родит, а потом он с моей малышки кожу живьём снимет... Эти слова превратили меня в чудовище, он отвернулся, а я, откуда только силы взялись, рванул верёвки на руках... У меня до сих пор шрамы... Последнее, что я помнил, это то, что стягиваю с себя взрывчатку, и с криком бросился на него... Я думал, что, если нам суждено погибнуть обоим, значит, так оно и будет. Лишь бы мои дети были живы. Его друг бросился бежать, я швырнул в брата взрывчатку, он схватил её, смотрел на меня, попросил прощения, а потом швырнул меня со скалы... – он захлебнулся словами, трясущимися пальцами откинул со лба волосы, а генерал затрясся.
- Не могу поверить... – прошептал он, - но это же самооборона.
- Я брата убил, - мрачно проговорил Олег Матвеевич, - родного брата. Близнеца. А ему понравилось то, что он увидел в моих глазах, вот он и оставил меня в живых. Видимо, хотел, чтобы я превратился в того, в кого я превратился сейчас... А я... Я выл, как зверь, когда увидел окровавленную голову брата, упавшую около меня, рыдал, рвал пальцами землю, бился головой о камень, пока около меня не упала горящая бляшка брата... В тот момент я понял, что его подельник не остановится, я знал, что за этим последует, и я срезал себе этой бляшкой родинку... Меня нашли, доставили в госпиталь, приехала Света, она вбежала в палату, я там был один, стала требовать от меня ответа, упала на колени. Как я со своими травмами с кровати слез, сам не знаю, упал перед ней на колени, и стал рассказывать... Есть некоторые подробности, которые могут знать друг о друге только супруги... Думаю, вы понимаете, о чём я... А, когда я цвет глаз поменял, она кинулась мне на шею, пришлось ей всё рассказать, и она поняла, а, когда я вернулся домой, мы вновь расписались, только получалось, что она вышла замуж за моего брата. Мои родители этого не поняли, отец ненавидит меня, я с ним недавно страшно поругался, когда я ударил дочь за дело...
Он помолчал, вышвырнул в форточку окурок, и опять закурил.
- Он-то думает, что я забочусь о племянниках, - мрачно проговорил он, - и не понимает, почему Света вышла за меня... То есть, за него. Пришлось отправить его по матушке в дальнее путешествие, он на меня обозлился, и съехал, а я обрадовался... У меня без конца глаза слезились от этих дурацких линз, которые я носил при нём, чтобы он не видел перемену цвета. Мне проще жить под личиной Олега, меня все боятся и считают наркодилером, террористом и подрывником, зато не цепляются всякие идиоты! Я теперь как бы бандит в отставке, занимающийся честным бизнесом, зато сберёг свою семью! Правда, в последнее время опять началась эта возня, и теперь я должен разобраться кое в чём, а заодно устранить сообщника брата...
- Ты так легко об этом говоришь, Кшись? – слабым голосом спросил Григорий Васильевич, но Олег Матвеевич покачал головой.
- Не называйте меня так, - попросил он, - я давно отвык от этого имени, да и не любил его никогда. И давайте это как-нибудь потом обсудим, а то вы сейчас не лучшем состоянии, ни к чему вам нервничать!
- Ты меня шокировал... – Григорий Васильевич поднял на него глаза, - а гранаты? Куда делись гранаты?
- О Боже... – Олег Матвеевич бросил на него быстрый взгляд, - о чём вспомнили... Забудьте про эти гранаты!
- Забудешь тут... – вздохнул генерал, - я из-за этих гранат чуть под трибунал не полетел! Я думал, их твой братец украл, то есть, ты...
- Так и есть, - пожал плечами Олег Матвеевич, - только жене моей случайно не ляпните, а то она меня убьёт!
- Я сохраню тайну, - кивнул Григорий Васильевич, - Господи! Я уж столько всего попередумал, голову ломал, что могло случиться тогда, и никак внятное объяснение найти не мог. Мысли бродили, что ты убил брата из-за Светы, то есть, настоящий Олег, уж прости...
- Так и есть... – со вздохом проговорил Олег Матвеевич, а потом посмотрел на ребят, - а вы чего тут уши развесили? Марш по домам! Я тут сам разберусь! А вот ты, Сергей, останься! Мне с твоим отцом надо срочно переговорить, а то, боюсь, он за моей головой наряд ОМОНа скоро отправит! – и он ухмыльнулся.
Лизавета быстро выпроводила Никиту с Юлием и Алевтину с Иришей из квартиры. Остались только Матильда и Сергей, резко притихшие.
Григорию Васильевичу постепенно стало лучше, он даже смог сесть.
- Да, восставшего из мёртвых я точно сегодня не ожидал, - слабо улыбнулся генерал, подался вперёд и обнял его, - ты же мой любимец! Ты хоть представляешь, что я испытал, когда думал, что ты мёртв! Ты же мне, как сын! Ни к кому и никогда я так не привязывался! Ты же знаешь, как я тебя люблю! Почему не сказал старику правды? Почему столько лет молчал? Я бы тебя не выдал!
- Простите меня, Григорий Васильевич, - Олег Матвеевич похлопал его по спине, - я знаю, что виноват, знаю о вашем отношении ко мне, и понимаю, что должен был рассказать вам правду, но в тот момент я был настолько ошеломлён происходящим, что боялся собственной тени! А больше всего я боялся за эту кроху! – кивнул он на Матильду, - мы со Светой так мечтали о дочери, и она, наконец, появилась, а тут мои личные призраки из прошлого всплыли, и началась заварушка!
- Я только об одном прошу... – Григорий Васильевич крепко взял его за руку, - не делай глупостей, - и опять провёл пальцем по шраму, с ужасом взирая на него, - сам себе лицо изрезал... Как у тебя силы на это хватило? Я бы не смог...
- Я умею терпеть даже самую страшную боль, отключаю сознание, - отвёл глаза Туманский, - для меня боль физическая – ничто, для меня главнее моя жена и моя дочка, я думал о них, когда полосовал себе лицо, и это только подстёгивало...
- Ты хотел стать Олегом... – кивнул головой Григорий Васильевич.
- Да, я хотел стать братом, - кивнул в ответ Олег Матвеевич, глядя перед собой, - меня не должны были опознать.
- А как же Света? – вопрошал генерал, - она чуть с ума не сошла, когда узнала о твоей гибели! Ты о ней подумал?
- Я надеялся успеть объясниться с ней до того, как она всё это узнает, но не успел, - Олег Матвеевич покачал головой, покосившись на притихшую дочь, - и ведь притащилась в Афганистан! Куда только её отец смотрел! Эдуард Михайлович дипломат, вот Света и находила лазейки, чтобы ко мне пробраться!
- А я-то думал... – покачал головой Григорий Васильевич, - помню, как я тебя выгораживал, когда ты самовольно на свидание к Свете бегал.
- По жене соскучился, - усмехнулся Олег Матвеевич, вновь бросив взгляд на дочь, - зато в итоге этих свиданий у нас вот такое чудо родилось!
- Ты только не ругай её сильно, славная девочка, - вздохнул генерал.
- Возьму ремень помягче! – фыркнул Туманский, - давно пора проучить, а то совсем от рук отбилась! Хулиганка! – и он встал с места.
- Ты ещё зайдёшь? – с надеждой спросил Григорий Васильевич.
- Да, конечно, - улыбнулся Олег Матвеевич, - и вы, как поправитесь, заглядывайте к нам, но сначала мне нужно кое-какую проблему решить! Сергей, позвони своему отцу и попроси его прямо сейчас приехать ко мне на квартиру, это очень срочно, идёмте.
Он подхватил дочь под руку, и увлёк ребят за собой на улицу.
Пока они ехали в лифте, Сергей постарался как можно лаконичнее объяснить отцу, что от него требуется, и Степан Сергеевич тотчас занервничал, поняв, с кем находится его сын.
- Я ничего не понимаю! – кричал он в трубку, - что ты там делаешь? Опять за этой девчонкой ухлёстываешь? Я же тебе русским языком сказал – не лезь, куда не следует! С этим типом связываться опасно!
- Папа, успокойся и не ругайся! – воскликнул Сергей, - я с друзьями влез в расследование убийства Радинской, можешь отругать меня! И вообще, меня попросили передать тебе, чтобы ты приехал...
- Дай-ка трубку, - Олег Матвеевич грубо выхватил из рук парня мобильный телефон, - Степан Сергеевич, здравствуйте, это Туманский. Мне нужна ваша помощь, потому что я не тот, за кого себя выдаю, и меня рассекретили! Я не Олег, я Кшиштоф Туманский, и один человек меня ненавидит, и теперь этот человек хочет крови моей дочери, чтобы довести меня до края! – Матильда побелела, во все глаза, уставившись на отца, а тот меж тем продолжил, - да, это так, но я не виноват! Я этого не совершал! Степан Сергеевич, вы мне срочно нужны! Просто немедленно! Да, хорошо, - он отключил телефон и протянул трубку Сергею со словами, - поехали.
Ребята шмыгнули в машину, и Матильда вцепилась пальцами в сиденье.
- Детка моя, - хрипло проговорил Олег Матвеевич, и погладил её по голове, - мне жаль, что ты стала свидетелем этой жуткой сцены, я не хотел, чтобы ты знала, что я сделал... Для меня это самое страшное в жизни, и теперь ничто это не исправит. Я просто расскажу правду, сдамся, пусть меня судят за убийство брата, тем более, срока давности ещё нет... – и Матильда заплакала.
- Нет, ты не виноват, - прошептала она, сквозь слёзы глядя на него, - ты же защищался! Генерал прав, это самооборона!
- Это ещё доказать надо, - мрачно проговорил Олег Матвеевич, - и кто мне поверит? Решат, что я просто выдумываю это, тем более, я срезал родинку, опознать меня невозможно...
- Не делай этого! – взмолилась девочка, - я без тебя не выживу! А мама? О ней подумай! Она же любит тебя!
- Я хочу наказать сам себя, - он опустил голову на руль, - слишком много для одного человека, я не выдерживаю... Я сломался, тот благородный пацан остался там, в Афганистане, погиб вместе с братом, а я лишь жалкое подобие, убогая копия того себя, маскирующаяся под властного бандита... Хотя эта личина мне понравилась, нечего сказать, наверное, мы с братом одинаковые не только внешне, потому что я стал испытывать кайф от того, что меня боятся, ощущать чувство морального удовлетворения от того неосознанного страха, который люди передо мной испытывают...
- Всё равно ты добрый, - помотала головой Матильда, - ты самый лучший в мире отец, а то, что случилось... Ты не виноват!
- Плохо ты знаешь меня, детка, - Олег Матвеевич тряхнул головой, приходя в себя, повернул ключ в зажигании, и тронулся с места.
По пути он позвонил в больницу, спросил, очнулась ли Марианна, и, выяснив, что она в сознании, тотчас сменил направление.
- Можно нам с тобой? – спросила Матильда, когда он припарковался на больничной стоянке, и Олег Матвеевич покосился на неё.
- Только без фокусов, хорошо? – сурово проговорил он.
- Хорошо, - закивали они, и вышли из машины.
В холле больницы Олег Матвеевич подошёл к девушке за стеклом, и наклонился к окошку.
- Добрый день, мне бы повидать Марианну Довлатову, я её друг, - вежливо сказал он, девушка подняла на него глаза, и удивилась.
- Вы же вот только что поднялись к ней, - недоуменно проговорила она.
- Кто поднялся к ней!? – воскликнул Олег Матвеевич, - я!? Вот чёрт! В какой она палате! Быстро говорите!
- Двести пятнадцатая, второй этаж, - растерянно проговорила девушка, - постойте, вы куда! – но Олег Матвеевич её уже не слушал, он бегом бросился по ступенькам на второй этаж, а Матильда и Сергей за ним.
Олег Матвеевич быстро сориентировался, в какой стороне должна находиться палата, почти сразу нашёл нужную палату и рванул дверь.
Высокий и широкоплечий мужчина стоял к нему спиной, он держал на лице Марианны подушку, а та изо всех сил дёргалась и пыталась вырваться, но было видно, что ещё немного, и он её задушит.
Олег Матвеевич одним скачком настиг незнакомца, и, сделав захват локтём за шею, оттащил убийцу в сторону, и, отшвырнув убийцу в стену, на секунду оторопел. Перед ним была его точная копия.
Матильда и Сергей, подбежав к двери, замерли, увидев эту картину.
Закашлявшаяся Марианна в ужасе взирала на них, переводя взгляд с одного на другого, и не понимая, что происходит.
- Ты кто такой!? – закричал Олег Матвеевич, и, подцепив пальцами кожу на его шее, сорвал с него маску, полностью имитирующую его собственное лицо, под которой оказалось совсем другое лицо.
- Ну, что, Туманский, свиделись? – ухмыльнулся тот, оскалившись, - как тебе в шкуре убийцы? Понравилось? Хотя, тебе не привыкать... Меня чуть не убил, брата взорвал!
- Это мне не привыкать? – прохрипел Олег Матвеевич, покрывшись пятнами от переполнявшей его злобы, - ты брата моего с толку сбил, сволочь! – и с чувством ударил ему кулаком в лицо.
Незнакомец повалился на пол и закашлялся, у него кровь хлынула носом, мгновенно залив весь пол, видимо, оказался повреждён сосуд.
Он выхватил из кармана пистолет, но воспользоваться им не успел, Олег Матвеевич выбил ногой из его рук оружие и наставил на него свой пистолет, трясясь от переполнявшей его ярости.
- Тварь! – выговорил он охрипшим голосом, наставляя на него пистолет, и трясясь, - ты у меня за всё ответишь!? Выродок!
- Ну, давай, Туманский! – самодовольно проговорил мужчина, - стреляй! Что же ты медлишь? Или хочешь сказать, что ты не такой, как твой брат!? Что ты не можешь убить!? А по моджахедам стрелял!
- Папа, не надо! – в ужасе вскричала Матильда, вжавшись в стенку, - не стреляй, пожалуйста! – и зажала рот рукой.
И Олег Матвеевич, бросив взгляд на перепуганную дочь, выдохнул, и с чувством ударил незнакомца по затылку рукоятью пистолета.
В этот момент в палату вбежала охрана больницы вместе с девушкой из окошка, с которой разговаривал Олег Матвеевич.
- Что тут происходит? – вскричал один из охранников, и, увидев распростёртое на полу тело, растерялся.
- Вызовите милицию, - хрипло проговорил Туманский, а потом достал телефон, - впрочем, лучше я сам, - и он вызвал своего друга.
Владимир Дмитриевич Волокинский был в курсе обо всём, что случилось, и потому, узнав, кого обезвредил его друг, приехал быстро.
Чуть позже Матильда с отцом и с Сергеем стояла у здания, ожидая Волокинского, и от испуга жалась к отцу, не в силах вымолвить и слово, а Олег Матвеевич мгновенно догадался, что дочь напугана.
- Напугал я тебя? – мягко проговорил он, обнимая дочь, - да, милая?
- Немного, - пролепетала Матильда, подняв на него глаза, - а кто такие моджахеды и что он имел в виду... – она запнулась.
- Исламские группировки, воевавшие против советских солдат, - вздохнул Олег Матвеевич, - так что я всё равно убийца, как бы там ни было. Любой человек, побывавший на войне, всё равно убийца, и этому нет оправдания, потому что человеческая жизнь бесценна.
- Самое главное, что ты не убивал намеренно, - еле выговорила Матильда, - тут тебе отдали приказ... На войне иначе нельзя...
- Не надо тебе думать о войне! – воскликнул Олег Матвеевич, и его лицо исказилось, - ты ещё такая маленькая, чтобы вникать в такие страшные вещи! Лучше думай о книжках и мальчиках! – он выразительно посмотрел на Сергея.
- Ты же был против, чтобы я думала о мальчиках, - напомнила ему Матильда, слабо улыбнувшись.
- Допустим, я пересмотрел своё мнение... – усмехнулся Олег Матвеевич, и кивнул подошедшему к ним Владимиру Дмитриевичу, - ну, что?
- Увезли Савельева, - вздохнул тот, - теперь вот ещё одну даму надо задержать, и дело в шляпе. Я объявил по всем постам, передал внешние данные, и то, что при ней могут быть паспорта.
- Я должен с ней объясниться, - вздохнул Олег Матвеевич, - просто обязан... Она-то считает меня своим главным врагом!
- Объяснишься, - закивал головой Волокинский, - только сначала её схватить надо, а то она ещё долго за тобой будет гоняться, и тебе опять придётся дочь под замок сажать!
- Я понял, - кивнул Олег Матвеевич, - ладно, мы поехали, мне тут ещё с одним следователем пообщаться надо, а то он тоже на меня охоту открыл благодаря этим субчикам, - и он увлёк дочь и Сергея в машину.
Внезапно он опять закашлялся, открыл окно, схватил из бардачка таблетки, а потом замер, и посмотрел на свои пальцы.
- Грим! – выдохнул он, - ах, чтоб им! Савельев брал мою машину! У меня аллергия на актёрский грим, которым он себе шею замазывал, чтобы не было видно краёв маски! Вот ведь пакость! – он пошёл красными пятнами, и проглотил сразу две таблетки.
- Но как же ты не заметил, что твою машину брали? – пролепетала Матильда, растерявшись.
- Видимо, брали, когда меня не было стране, - рассеянно отозвался Олег Матвеевич, - или когда я был на совещании... Да мало ли!
Они довольно быстро приехали на Фрунзенскую, но машины Степана Сергеевича ещё не было, и Туманский бросил недовольный взгляд на Сергея, когда они вышли из машины.
- И где твой отец? – и парень пожал плечами.
- Понятия не имею, - честно ответил он.
- Ладно, пойдём в квартиру, - Олег Матвеевич нервно огляделся по сторонам, и увлёк детей в подъезд, и тут его ждало удивление.
Охранников не было на месте, хотя им давалось чёткое указание, чтобы они не отходили ни на шаг, и следили за происходящими событиями.
- А эти куда подевались!? – раздражённо воскликнул Олег Матвеевич, запихнув детей в лифт, и они поднялись наверх.
Отперев дверь в квартиру, они вошли внутрь, Олег Матвеевич распахнул дверь в гостиную и замер на пороге.
Сергей мгновенно узнал Анну Юрьевну, которая стояла посреди гостиной, а мама Матильды сидела на стуле, связанная по рукам, и с заклеенным скотчем ртом. Рядом находился высокий, стройный, светловолосый мужчина лет сорока, в руках он держал пистолет.
- Заждались мы тебя, Кшись, - медленно проговорил он, - что-то ты не очень домой спешишь, чтобы помочь любимой жене.
Олег Матвеевич невольно дёрнулся, переводя взгляд с одного на другого, он пытался оценить ситуацию, понимая, что его охранники, скорее всего, мертвы, и думал, что делать дальше.
- Алёна Григорьевна, выслушайте меня, - медленно проговорил он, обращаясь к женщине, - дайте, я всё объясню.
- Ты уже объяснил мне когда-то! – воскликнула она, направляя на Светлану Эдуардовну пистолет, - вы с братом лишили меня самого дорогого, что было в моей жизни – моей дочери и не родившегося внука! Какие объяснения ты хочешь мне дать!? Какие тут ещё могут быть объяснения... – её лицо исказилось.
- Мы не убивали Алису! – воскликнул Олег Матвеевич.
- Замолчи! – закричала Алёна Григорьевна, - я уже слышала эту байку! Твой отец вытащил вас из этого болота! Попросту откупил от тюрьмы! А что делать мне, простому человеку? У меня убили дочь, а я вынуждена ходить к ней на могилу и знать, что убийцы моей дочери живут себе припеваючи, и горя не знают!
- Убийца вашей дочери ответил за всё сполна, - проговорил Олег Матвеевич, - а я – отец вашего не рождённого внука! Ваша дочь была моей первой любовью, я собирался на ней жениться!
- Замолчи! – закричала не своим голосом Молчанова, - моя дочь была беременна от Игоря! – кивнула она мужчину, стоявшего рядом с ней, - решил ещё и мою дочь оклеветать, негодяй! Ты убил её, подонок, а я теперь перестреляю всю твою семью!
- Дайте мне сказать! – воскликнул Олег Матвеевич, - дайте мне всё объяснить, выстрелить вы всегда успеете! Я расскажу всю правду!
- Какую правду? – сквозь зубы проговорила женщина.
- Я влюбился в вашу дочь с первого взгляда, - медленно начал говорить Туманский, - это было безумное юношеское чувство, а вы были против наших отношений, уж про это вы не сможете сказать, что это ложь! А Алиса, когда поняла, что беременна от меня, хотела сбежать со мной, а потом вдруг испугалась, и сказала, что выйдет замуж за своего давнего поклонника, за него, - кивнул он на Игоря, - потому что боялась вашей реакции! Она хотела пожертвовать своими чувствами ко мне, боялась, что вы будете злы на неё, за то, что она забеременела от меня!
- Я не верю, - помотала головой Алёна Григорьевна, её губы дрогнули и пистолет в руке тоже, - она мне... соврала?
- Да, соврала, - кивнул Олег Матвеевич, - Алиса нравилась очень многим, в том числе она понравилась сыну одного криминального авторитета. Ферзь-старший хоть и был коронованным вором в законе, и официально детей у него не было, как и положено, но все знали, что Антон его незаконный сын, и он подавал своему сыночку всё на блюдечке с голубой каёмочкой! В том числе и мою беременную девушку... Ваше проклятье, которое вы бросили на нашем выпускном, настигло тех, кому оно по-настоящему предназначалось. Сын Ферзёва врезался на огромной скорости в дерево, его отец погиб на месте, а сам он сейчас находится в доме инвалидов с переломанным позвоночником, и, дай бог, чтобы он прожил в таком положении ещё много-много лет, смерти, как избавления, он просто не заслуживает! – и пистолет с глухим стуком выпал из рук Алёны Григорьевны.
- О Боже... – простонала она, явно не веря своим ушам.
- Я ему всё равно не верю, - сквозь зубы проговорил Игорь, - он всегда был хитрой и изворотливой сволочью! И этих малолетних паршивцев я всё-таки пристрелю! – и он направил пистолет на Сергея.
Грянул выстрел, но цели не достиг, потому что Олег Матвеевич одним молниеносным движением повалил на пол и дочь, и Сергея.
- Ах ты, мерзавец! – закричала Алёна Григорьевна, и раздался звук падающего тела, она опустила подельнику на голову нефритовую шкатулку, в которую после каждой поездки на море Светлана Эдуардовна с Матильдой ссыпали полудрагоценные камни, и шкатулка была почти полной, благодаря чему она была весом с три кирпича.
Минералы рассыпались по полу, Игорь валялся на полу без чувств, а Алёна Григорьевна быстро перерезала верёвки на руках Светланы Эдуардовны, и та, сдёргивая с губ скотч, бросилась к мужу.
- Олег, милый, - она упала перед ним на колени, и Матильда с Сергеем, выбравшись из-под него, увидели кровь на полу.
- Папа, папочка, - дрожащими губами пролепетала она.
- Тише-тише, - прохрипел Олег Матвеевич, и по подбородку у него потекла тонкая струйка крови.
- Надо вызвать «Скорую», - воскликнула Алёна Григорьевна, - наверное, лёгкое задето... – и в этот момент в квартиру влетел майор Вильянов вместе с ОМОНом, и оторопел, увидев эту картину.
- Олег Матвеевич, кто это вас? – бросился он к Туманскому.
- Это мой сообщник, - сказала Алёна Григорьевна, судорожно обхватив себя руками, - я думала, что он убийца моей дочери, а оказалось, что всё совсем не так… У Зеркалова ум за разум зашёл, он решил этих детей перестрелять, - кивнула она на Матильду и Сергея, - а он не дал... – взглянула она на Туманского.
- Вот чёрт! – побледнел Степан Сергеевич, а Олег Матвеевич, приподнявшись, сел и прислонился спиной к стене, - а ну лежать! – прикрикнул он, - хотите кровью захлебнуться!? Вы мне сына спасли, чёрт побери! Я не могу позволить, чтобы вы умерли! – и он в одно мгновение поставил на уши всех своих знакомых, и Олега Матвеевича в рекордно быстрые сроки доставили в больницу.
Матильда с матерью просидели в больнице почти сутки, чуть позже к ним присоединились Костя с Кириллом, и, когда Олег Матвеевич очнулся, вся семья тотчас устремилась к нему в палату.
- Ну, вот, устроили тут трагедию в трёх актах, - фыркнул он, закатывая глаза, и, даже побывав в очередной раз между жизнью и смертью, он не терял чувство юмора и презрительного отношения к собственной жизни, и вообще, ко всему происходящему, - подумаешь, подстрелили.
- Ты несносен! – вздохнула Светлана Эдуардовна, погладив мужа по щеке, - у тебя все кости переломаны, всё, что можно, прострелено, а ты ещё с таким пренебрежением к этому относишься!
- Жизнь вообще смешная штука, дорогая, - усмехнулся Олег Матвеевич, - вот я и шучу с ней! Видите же, всё в порядке, лёгкое прооперировали, всё нормально, - он неопределённо пожал плечами.
- Тебе надо помириться с отцом, - менторски сказала Светлана Эдуардовна, - он должен узнать, какой его сын на самом деле жив!
- Да, пожалуй, надо поговорить с ним, - вздохнул Олег Матвеевич, - а то устал я линзы уже носить при нём... Да и при маме тоже!
- А я всё думала, - задумчиво проговорила Матильда, - что у тебя глаза слезятся всё время... А это были линзы!
- А ты думала! – улыбаясь, воскликнул он, - мне тут, правда, Степан Сергеевич одну предъяву всё-таки готовит, но обещал разобраться со мной после того, как я выздоровею.
- А что опять случилось? – испуганно спросила Матильда.
- Да так, мелочи жизни, - отмахнулся Олег Матвеевич.
- И кто такой Савельев? – продолжала допытываться девушка.
- Какой любопытный ребёнок... – поглядел на неё отец, - это брат Игоря Зеркалова, того, под чью пулю я попал, единоутробный брат, по матери, потому и фамилии разные. Он думал, что это его племянник умер вместе с Алисой, потому и устроил всё это...
- Сознавайся, милый, ты никого больше не обидел? – строго спросила Светлана Эдуардовна, - никому детей больше не наделал?
- Не знаю, любовь моя, - скривил губы супруг, - вроде, никому, а так...
- Вот встанешь с постели, убью! – погрозила пальцем Светлана Эдуардовна, - на клочки порву!
- А что нападать-то, мам! – смеясь, воскликнул Костя, - я сам вот романы без конца кручу, и понятия не имею, может, вы уже дедом и бабушкой стали! – заступился он за отца, и Олег Матвеевич гомерически расхохотался, а Светлана Эдуардовна слегка порозовела.
- Лучше женись, - бросила она в пространство, - возраст как раз подходящий! – и Костя с Кириллом весело рассмеялись.
- Всегда успею ярмом на шее обзавестись, - отмахнулся Костя, - это вот вы с отцом такие правильные, женились, детей завели... Хотя папа, судя по последним событиям, похоже, нагулялся вдоволь!
- Довольно! – воскликнула Светлана Эдуардовна, - не желаю больше слушать ни о чьих похождениях, а особенно о похождениях собственного мужа! – её красивые зелёные глаза гневно сверкнули.
- Не нервничай, Светлячок, - вздохнул Олег Матвеевич, самодовольно улыбаясь, - на данном отрезке жизни меня интересует только одна женщина – ты! А то, что было в прошлом, там и осталось, и бедная Алиса в том числе! Кто знает, сложилось бы у меня с ней, может, я всё равно встретил бы тебя, и мы при любом раскладе были бы вместе, - и он погладил супругу по руке.
- Скорее всего, ты остался бы с ней в Санкт-Петербурге, - вздохнула Светлана Эдуардовна, - и ничего бы не было...
- Мы всё равно планировали переехать в Москву, - протянул Олег Матвеевич, - а юношеские чувства, как правило, очень быстро гаснут, вспыхнувший хворост... Ты – моя любовь, - он сказал это так просто и с такой нежностью, словно это было чем-то само собой разумеющимся.
- А ты мой любимый, - ласково проговорила Светлана Эдуардовна, и Матильда смущённо улыбнулась, слушая объяснения родителей, - только, пожалуйста, больше так не пугай меня!
- Постараюсь, дорогая, - усмехнулся Олег Матвеевич.
Когда Олег Матвеевич вышел из больницы, Светлана Эдуардовна первым делом позвонила свёкру и попросила его прийти к ним.
Матвей Аристархович, в это время проживающий в гостинице, поскольку у него в Москве были кое-какие неотложные дела, сначала упирался, но всё же согласился зайти к ним, но при условии, чтобы «...этого, с позволения, сына...» не было дома.
- Его не будет, - заверила его невестка, понимая, что на встречу с сыном он не пойдёт ни под каким видом.
Они решили окончательно расставить все точки, а потому Олег Матвеевич собрал всю семью, вызвал Владимира Дмитриевича, позвонил Степану Сергеевичу, попросив его, чтобы он приехал к нему, и взял с собой сына вместе с остальными ребятами.
Степан Сергеевич согласился, но вот участие его сына в этом деле его сильно разозлило, к тому же он узнал, кто разбил его машину.
- Я до сих пор полагал, что у тебя есть голова на плечах! – кричал он на Сергея, - а ты, вместо того, чтобы слушать меня, полез в это дело, взял без спроса машину, будучи несовершеннолетним, лез к Туманскому, провоцировал его на крайности, ухлёстывая за его дочкой...
Это просто немыслимо! – и он выдохнул, а Регина Романовна, слушая ругань мужа, мгновенно вклинилась в эту паузу.
- Милый, да пойми ты – Серёжа просто честный и справедливый! – воскликнула она, решив заступиться за сына, - такой же, как и ты! Он просто решил помочь тебе с этим делом! Конечно, я понимаю, что это опасно, но, судя по всему, ещё один следователь на мою голову всё же будет! – и она потрепала сына по макушке.
- Да я против, что ли? – возмущённо воскликнул Степан Сергеевич, - но на данный момент ему всего двенадцать! Пусть заканчивает школу, идёт на юридический, я совсем не против! Но не сейчас же! Детективы читай, если тебе неймётся!
- И всё же... – сокрушённо воскликнула Регина Романовна, с выражением некоторого ужаса посмотрев на сына, - с этим расследованием добраться до Петербурга! В северную столицу их занесло с их детективными изысканиями! И ведь докопались, паршивцы!
- Они человека до сердечного приступа довели... – простонал Степан Сергеевич, и тут Сергей возмутился.
- Мы тут не причём! – тотчас воскликнул он, - Григорий Васильевич просто увидел, что у Олега Матвеевича глаза цвет меняют, а настоящий Олег Матвеевич не может менять цвет глаз! Он узнал Кшиштофа, потому и свалился с приступом!
- Если бы вы не потащили за собой Матильду, Туманский не бросился бы за дочерью! – сурово воскликнул Степан Сергеевич, - и, соответственно, этот бравый вояка не увидел бы его глаз и не узнал бы правды! Так что отчасти в этом виноваты и вы! Туманский же не может контролировать перемену цвета, он и так без конца в линзах ходил, чуть зрение себе не посадил!
- А как там Григорий Васильевич? – робко спросил Сергей.
- Уже нормально, опасность миновала, - покосился на него отец, - что, совесть всё-таки мучает? На юридический пойдёшь?
- Да, пожалуй, - кивнул Сергей, - мне нравится твоя профессия!
- Буду натаскивать тебя эти четыре года, - кивнул головой Степан Сергеевич, - только очень тебя прошу – давай без вот таких вот косяков! У тебя теперь целая компания друзей, эта девочка с тобой общается, вот и дружи с ними, может, у тебя с ней что-то получится.
- Сомневаюсь, - со вздохом проговорил Сергей, - она смотрит так строго и с любопытством, кивает, общаясь, но какая-то неприступная.
- Дай ей время, - усмехнулся отец, - просто Олег Матвеевич держал дочь в ежовых рукавицах, вот она пока и не сдвигается с привычной ей оси.
- Понятное дело, - кивнул Сергей, понимая, что отец не прав, Матильда его воспринимает, как друга, и не более того.
И Олег Матвеевич тут не при чём!
Просто он у неё чувств не вызывает! Может быть, когда-нибудь...
И вскоре все собрались в просторной квартире Туманских.
Когда Матвей Аристархович увидел сына, он молча развернулся и пошёл на выход, но Олег Матвеевич сорвался с места, и, быстро обойдя отца, встал перед ним, глядя на него в упор.
- Нам надо поговорить, - твёрдо сказал он.
- Я не собираюсь с тобой ни о чём разговаривать! – отрубил Матвей Аристархович, - ты мне уже сказал всё, что думал! – и он попытался обойти сына, но Олег Матвеевич схватил его за предплечье.
- Прости меня, - сказал Олег Матвеевич, - я нахамил тебе, я виноват в этом, но я хотел, чтобы ты ушёл, потому что уже не мог при тебе хранить свои тайны! Не видишь никакого диссонанса? У меня глаза не синие сейчас, а белые, и, насколько ты помнишь, Олег цвет глаз не менял! – и Матвей Аристархович побелел, как полотно.
- Кшиштоф!? – обморочным голосом проговорил он, Наина Олеговна, молча наблюдавшая за этой сценой, так и подскочила на месте.
- О Боже! – вскричала она, подбегая к сыну, и глядя на него в упор, - о Боже... Как же это... – и она, ахнув, повисла у него на шее.
- Да, мама, это я, - со вздохом сказал Олег Матвеевич, выразительно поглядывая на окаменевшего отца, - прости меня, папа, но я не мог открыть эту тайну, потому что берёг свою семью. Единственным человеком, который знал правду, была Света!
- А я думала... – Наина Олеговна бросила стремительный взгляд на невестку, - я не понимала... – и она умолкла, посчитав неприличным озвучить посетившую её мысль.
- Не понимала, как она могла забыть меня и выйти замуж за моего брата? – улыбнулся Олег Матвеевич, - она вышла за меня дважды, только и всего! – и Матвей Аристархович вышел из ступора.
- Кшись! – прошептал придушенным голосом, и, оттеснив бывшую супругу, изо всех сил обнял сына, - это действительно ты?
- Это действительно я, - со вздохом проговорил Олег Матвеевич, - уж прости меня, пожалуйста, но я устал от твоих нападок и от линз, которые носил при тебе, поэтому и выпихнул тебя из дома с руганью!
- Кшись! – повторял любимое имя Матвей Аристархович.
- Папа, пожалуйста, забудь это имя, - попросил Олег Матвеевич, - я просто схожу в паспортный стол, в военкомат и всё исправлю, но я хочу остаться Олегом, тем более, я по крещению им и являюсь!
- Как? – подпрыгнул отец, и перевёл взгляд на бывшую жену.
Наина Олеговна лишь неопределённо пожала плечами.
- Дурацкое имя ты придумал! – резко воскликнула она, - и не смотри на меня так! Для Польши это имя, может, и вполне обыденное, а для Советского Союза привлекает внимание! Но ты же упрямая балда! Вот я и сделала по-своему! Одного мальчика крестила я сама, другого моя приятельница, и она всё перепутала!
- Что перепутала? – не понял Матвей Аристархович.
- Я хотела окрестить его Ильёй, - кивнула она на сына, - но получилось так, что его окрестили Олегом, а Олега Ильёй! Пришлось оставить, как есть! И не говори мне ничего, милый мой! Не желаю ничего слушать! Дети должны быть крещёными, не смотря ни на что!
- К твоему сведению... – шипящим тоном проговорил Матвей Аристархович, - меня из-за твоих выходок с крещением могли выкинуть с работы! Я мог лишиться учёных степеней!
- Я всё сделала втайне, - резко ответила Наина Олеговна, - и я не желаю больше ничего слушать! Нечего мне мозг выносить!
- Ненормальная! – мгновенно вспылил Матвей Аристархович.
- На себя посмотри! – мгновенно отреагировала Наина Олеговна.
- Тише-тише, - Олег Матвеевич сделал попытку присмирить родителей, - потом успеете поругаться!
- Ругань для нас – это вполне естественное состояние! – усмехнулась Наина Олеговна, - и как мы ухитрились при этих бесконечных скандалах троих сыновей родить – уму непостижимо! Но факт остаётся фактом...
- Спокойно, дорогая, - примирительно проговорил всегда мягкий и спокойный Николай Модестович, и стал массировать плечо супруге, - не нервничай, любимая.
- Да-а... – задумчиво протянул Матвей Аристархович, слегка скривив уголок губ, - именно такой муж тебе и нужен был...
- Какой!? – гневно сверкнула глазами бывшая супруга.
- Мягкий и спокойный, - ответил он, - кстати... Сынок!
- Что? – вскинулся Олег Матвеевич.
- Я тут кое-что сказать тебе хочу... – Матвей Аристархович замялся, - не знаю, конечно, как ты отреагируешь... Ладно, потом! Это внутренние дела семьи! – и он выразительно покосился на внучку.
И Матильда невольно фыркнула, посмотрев искрящимися весельем глазами на деда, а отец подозрительно покосился на неё.
Она мгновенно поняла, что он хочет поговорить о той даме, с которой встречается, и которая на много лет младше его.
- О храбрости мудрых слагают легенды, - выдала она загадочную фразу, выразительно поглядывая на деда.
- Потом поговорите, - опустилась в кресло Наина Олеговна, - вы мне одно объясните – что тут у вас творится? Кто тебя подстрелил, сынок?
- Да вот, призраки прошлого всплыли, - развёл руками Олег Матвеевич, взглянув на отца, - помнишь историю с Алисой?
- Господи! – всплеснул руками Матвей Аристархович, - такое забудешь! А почему ты о ней вдруг вспомнил? – осторожно осведомился он.
- Да просто рассказать кое-что хочу... – усмехнулся Олег Матвеевич, - мы с братом не виноваты были в её смерти! Хотя ты, судя по всему, думал иначе... – и его отец слегка покраснел.
- А что я должен был думать? – взбудоражено вскричал он, - для нас это стало шоком! Словно обухом по голове!
- Но всё равно думал, что к этому Олег руку приложил... – вздохнул Олег Матвеевич, - а я с ним за компанию под раздачу попал... Только это он пошёл вместе со мной в тюрьму, бросать меня не захотел в такой ситуации! Вместе с Алисой умер и твой внук, пап, я был парнем Алисы, а убил её сын Ферзёва, Антон Полежаев. Ферзёв мне руки выкрутил, подставил нас с братом... Сказал, если я буду отпираться, он всю нашу семью перестреляет... Что мне оставалось делать?
- Боже... – Матвей Аристархович ошеломлённо глядел на сына, - ты правду говоришь? Но почему же ты мне не сказал!? – вскричал он громовым голосом, и Олег Матвеевич покачал головой.
- Да что бы ты сделал против Ферзёва? – саркастически осведомился он, презрительно скривив губы, - ты учёный, а он бандит! Разницу чуешь? Мне как-то твоя и мамины жизни были дороги, поэтому я предпочёл признаться в этом преступлении и пойти в тюрьму. Брат впервые поддержал меня в моём решении...
- И что же? – спросил Матвей Аристархович.
- Ты нас вытащил, а Алёна Григорьевна нам этого не простила, - проговорил Олег Матвеевич, - у нас одноклассник был, Игорь Зеркалов, он ненавидел нас лютой ненавистью. Причины для ненависти мы не видели, мы с ним толком и не общались, но, как оказалось, я был его врагом номер один! За что он меня так ненавидел, я понятия не имел, да он и сам этого объяснить не может, просто приступ злобы. А, когда Алиса отдала предпочтение мне, его злоба достигла пика. После её смерти он старательно следил за нами, всю свою жизнь на это положил, строил планы мести... А Пётр Савельев его единоутробный брат, у них мать одна, потому и фамилии разные, так он тоже в стороне не остался! Он вбил клин между мной и братом, а, как у нас получился конфликт из-за Светы, он стал ещё яростнее вражду между нами разжигать. Игорь знал, что брат с Петром дружны, что они вместе орудуют, террористические акты устраивают, наркотики через Афганистан сбывают, он рассказал Петру, что якобы он отец моего ребёнка, и тот этого не вынес.
- А можно вопрос? – вдруг спросил Сергей, - так кто же убил и за что нашу учительницу, Софью Николаевну? И Альбину Васильевну?
- Кто-кто, - проворчал Степан Сергеевич, - Молчанова и убила!
- Да, ребята, наворотили вы тут... – покачал головой Олег Матвеевич, - я ж вас припугивал, хотел оттолкнуть от этого, а вы всё равно лезли, очертя голову, куда не следует! Чего неймётся?
- Мы помочь хотели! – воскликнул Никита, - нам интересно было!
- Если тебе интересно, детективы смотри! – отрубил Олег Матвеевич, - вы пострадать могли! Вы неразумная малышня! Это ж надо...
- Ладно уж вам, - махнул рукой Степан Сергеевич, - у меня вон сын в следователи метит! Я ему уже мозг прополоскал, велел лучше учиться и поступать потом на юридический, а не маяться дурью!
- И всё-таки? – с любопытством спросила дотоле молчавшая Алевтина.
- Софья Николаевна Радинская, как, оказалось, была сержантом ФСБ, - вздохнул Степан Сергеевич, и все ахнули, - и она жива!
- Жива!? – подпрыгнули на своих местах ребята.
- Как – жива!? – тотчас воскликнул Сергей, - она в луже крови лежала!
- Верно, - кивнул Степан Сергеевич, - Молчанова проломила ей череп, но Софья Николаевна очнулась в морге, до смерти напугав местную уборщицу, та потом два часа лежала с примочкой и пила валерьянку! Мы срочно перевели Радинскую в реанимацию и поставили ей охрану, а то мало ли чего... Наум Игоревич связался со мной, когда вы рассказали ему о произошедшем, вызвав его к погибшей Алле, которая, кстати, тоже помогала Софье Николаевне, за что и поплатилась!
- Она изображала племянницу Анны Юрьевны, стихийно свалившуюся ей на голову, - подал голос Юлий, - какое-то время Алёна Григорьевна думала, что Алла действительно племянница умершей в поезде женщины, паспорт которой она забрала себе, но потом что-то пошло не так и она раскусила Аллу.
- Она засекла её с Радинской, - пояснил Степан Сергеевич, - ей это не понравилось! И она стала следить за учительницей, и поняла что никакая она не учительница! Савельев навёл справки и выяснил, что Софья Николаевна в действительности окончила педагогический, то, к чему её звала душа, но родители Софьи были следователями и они заставили дочь идти пойти по их стопам и поступить в Академию ФСБ! И она поняла, что от Софьи надо избавляться! Они подрались, Молчанова упала, Сергей увидел это, Радинская как раз стояла за дверью, когда Сергей обнаружил библиотекаря, он ушёл звонить, Софья повернулась, а Молчанова очнулась и на неё напала...
- Ссадина на её лбу... – задумчиво проговорил Сергей.
- Она решила убрать Альбину Васильевну, та случайно услышала её разговоры с Савельевым, - продолжал Степан Сергеевич, - поняла, что тут происходит что-то, из ряда вон выходящее, вот она её и убрала, заодно попыталась привлечь внимание к вам, изобразив свою гибель, а потом своё исчезновение... Хорошо сработали, нечего сказать!
- Хорошо, что ты вовремя со мной связался, - взглянул на друга Владимир Афанасьевич, - а чёрте чего бы наворотилось! Хотя и так достаточно было косяков... – и Олег Матвеевич кивнул.
- Этот упырь соблазнил Марианну, причём надев маску с моим лицом, - раздражённо воскликнул он.
- Он в этой маске не только Довлатову соблазнял! – закатил глаза Степан Сергеевич, - он и убивал её в ней! И этот чёртов клуб открыл! Я ведь на ваш след напал из-за клуба! Он оформлен на вас, но они там киллерское агентство организовали и через него переправляли наркотики, а так же оружие и взрывчатые вещества! В случае чего, они умыли бы руки, схапав денежки, а вы бы потом за всё это отвечали... Да и ваша реакция оставляла желать лучшего! Вы на все мои попытки поговорить с вами реагировали крайне агрессивно, и я решил, что вы обыкновенный бандит, чувствующий собственную безнаказанность! Вы почему сразу не обратились ко мне за помощью?
- Во-первых, у меня есть друг, к которому я обратился, - кивнул Олег Матвеевич на Волокинского, - а, во-вторых, такая уж у меня манера общения с людьми... агрессивная! Уж не обессудьте!
- Проще надо быть, - буркнул Степан Сергеевич, - вы, такое чувство, никого за людей не считаете, вокруг себя никого не видите!
- Только вот учить меня не надо! – сквозь зубы проговорил Туманский.
- Сказал бы я вам... – бросил на него гневный и суровый взгляд Степан Сергеевич, - да не могу после того, как вы мне сына спасли! Вы хороший человек, я это понял, но ваша манера общения меня напрягает! Хотя, в данном случае вам повезло... Я запсиховал, когда понял, что Сергей с вами, и только потому рванул к вам в квартиру с ОМОНом и как можно скорее!
- Видите, даже мой характер добрую службу сослужил! – ухмыльнулся Олег Матвеевич, - а вы ворчите, как старый дед!
- Но, тем не менее, я всё равно считаю, что надо быть терпимее, - менторски проговорил Степан Сергеевич.
- Пап, а тот убитый сыщик как же? – напомнил ему Сергей.
- Да, точно, - вздохнул Степан Сергеевич, - этого сыщика подослал Савельев, чтобы тот вам нервы потрепал, - кивнул он Туманскому, - а потом отправил Аркадия Мартынова... Помните такого?
- Помню, - разжав зубы, буркнул Олег Матвеевич, - воевали вместе!
- Он отправил Аркадия, чтобы тот убил Меркулова, - вздохнул Степан Сергеевич, - и на машине Марианны он же пытался вас сбить! Он злился, что не получается никак вас подставить, и решил убить на машине мнимой любовницы, но опять промахнулся! А потом придумал эту фишку с сыщиком! Вот теперь, кажется, всё...
- История, - пробормотал Матвей Аристархович, а потом оглядел компанию из шестерых подростков и одного студента, - я одного не пойму – какого лешего эта братва во всё это влезла?
- Их спроси! – скривил губы Олег Матвеевич, - может, ответят... Короче, братцы, я разрешаю вам общаться со своей дочерью! Дружите на здоровье, никаких проблем создавать не буду, но только с одним условием! Если! – он поднял вверх указательный палец, - если, повторяю, вы влезете ещё хоть в одну криминальную историю, я мигом всю вашу дружбу порушу! Вы меня поняли? – он уставился своими белёсыми глазами на Сергея, и тот невольно содрогнулся.
- Мы поняли, - поспешно проговорила Алевтина, - обещаем! – и потихоньку скрестила пальцы.
- Если рядом с вами труп костьми ляжет, вы обойдёте его и пойдёте по своим детским делам, оставив эту работу профессионалам! – свирепо продолжал Олег Матвеевич, просверливая рентгеновским взглядом буквально насквозь каждого из ребят.
- Мы поняли, - закивал головой Никита.
- А к вам, юноша, вообще отдельный разговор, - кивнул Владимир Дмитриевич Юлию, - вы русские слова слушать умеете?
- Умею, - недоуменно ответил тот.
- Тогда слушайте! – грозно воскликнул он, - если хоть что-нибудь из того, что вы здесь услышали, промелькнёт на страницах вашего криминального глянца, вы получили на орехи! Надеюсь, я внятно высказался? – и Юлий горестно вздохнул.
- Да, я всё понял, - уныло проговорил он.
- Вот и ладушки, - кивнул головой Волокинский.
- Меня вот только один вопрос волнует... – медленно проговорил Степан Сергеевич, подозрительно взглянул на Туманского.
- Какой? – с любопытством спросил тот.
- Куда девались деньги? – и Степан Сергеевич в упор уставился на Олега Матвеевича, - всё то, что было заработано вашим братом на его криминальных выходках, доход от киллерского агентства, от торговли наркотиками, оружием и боеприпасами... Насколько я знаю, исламские группировки платили огромные суммы за помощь в организации террористических актов... Все эти деньги исчезли! Кто-то взломал счёт, на котором Савельев держал деньги, свои и бывшего подельника, и они исчезли в неизвестном направлении. Суммы там просто запредельные, количество нулей даже профессор математических наук сможет сосчитать только с калькулятором! Так, где деньги?
- Вы меня спрашиваете? – скривился Олег Матвеевич.
- А кого же ещё? – прищурился тот, - боюсь, вы к этому руку приложили. Может, вы и не виновны ни в чём, но вот краже в особо крупных размерах у государства я могу вас обвинить!
- Докажите! – резко бросил Туманский, - у вас есть доказательства, что это я взломал счёт? Нет? Тогда и говорить не о чем!
- И всё-таки вы шельмец, Олег Матвеевич, - внимательно глядя на него, проговорил Вильянов-старший, - вы думаете, я не дороюсь?
- Степан Сергеевич, я вас умоляю! – надменно и презрительно проговорил Туманский, - это же вилами по воде! Ни хрена вы не докажете! И отцепитесь от меня с этим! Я вам уже раньше сказал, чтобы не лезли, куда не следует!
Степан Сергеевич ответа от него так и не добился, и, когда все разошлись, Матильда опять-таки пристала к отцу.
- Ты брал эти деньги? – спросила она его.
- Ласточка моя, давай, ты не будешь мне нервы трепать? – сдвинул брови отец, поглаживая дочь по голове.
- А тебе доводить любимого ребёнка до стресса можно? – жалобно проговорила девушка, - отдай эти деньги!
- Перебьются! – скривился Олег Матвеевич, - я найду, на что их потратить... И, уверяю тебя, то, на что я их потрачу, тебе понравится!
- Папа! – возмущённо закричала Матильда.
- Тише, ребёнок, тише, - усмехнулся Олег Матвеевич, - на днях мы с тобой кое-куда съездим, и ты всё сама пойдёшь! Отдавать такие суммы на зарплаты чиновникам!? Ещё чего! У них губа треснет! Перебьются!
Эпилог.
Были арестованы все участники этой истории, Савельеву и Зеркалову грозило пожизненное заключение, а Алёна Григорьевна не дожила до суда, она повесилась в камере, решив уйти к дочери.
Степан Сергеевич от злости, что деньги, которые должны были быть отданы государству, уплыли в неведомом направлении, начал грести за решётку всех подряд, всех, кто имел хотя бы косвенное или прямое отношение ко всему происходящему.
Но поделать он всё равно ничего не мог!
В итоге клуб «Меридиан», который дотоле был пунктом отправки незаконных оборотов, превратился в простой фитнес-клуб и перешёл во владение Олега Матвеевича, и тот не терял время даром.
Он расширил его, превратил в огромный спортивный комплекс и назначил старшего сына в нём генеральным директором, Костя был счастлив. И опять Степан Сергеевич воспрепятствовать не смог!
Мартынов очутился на скамье подсудимых, ему грозило десять лишения свободы за преднамеренное убийство.
Марианна выписалась из больницы, по-прежнему лечит зубы людям, и зализывает раны после душевных и физических травм, полученных ею в результате неудачной любовной интрижки.
Матильда периодически сталкивалась лбом с заносчивой Верочкой Лягиновой, Кристина подливала масла в огонь, а Лида поддакивала ей.
Алевтина и Ириша, конечно же, заступались за свою подругу.
К концу января метели, казалось, стали ещё более злыми и невероятно безумными, явно решив укрыть столицу снеговой периной полностью.
Олег Матвеевич едва сумел припарковаться около школы дочери, и с сомнением оглянулся на свою машину, боясь, как бы её не замело к тому моменту, когда они в неё сядут, и вообще, сядут ли!
Но они сели, правда, дворники на лобовом стекле уже не справлялись...
- Сейчас мы с тобой съездим в одно место, милая, - проговорил Олег Матвеевич, ловко выруливая на трассу.
- В такую погоду? – вздёрнула брови девушка.
- Ты же всё куксишься, ребёнок! – усмехнулся отец, - вот я и хочу оправдаться хотя бы перед тобой, малышка! – и Матильда нахмурилась.
Они подъехали к старому многоэтажному дому в бедном районе, и Олег Матвеевич припарковал на условленном месте машину.
На втором этаже в старом обшарпанном подъезде Олег Матвеевич нажал на кнопку звонка, через мгновение послышались быстрые шаги.
- Кто там? – спросил испуганный женский голос.
- Вы Ангелина Дмитриевна? – спросил Олег Матвеевич, - откройте, пожалуйста, я из соцслужбы, - и Матильда недоуменно на него взглянула, не совсем понимая, что происходит.
Замок щёлкнул, и из-за двери выглянула худенькая, измождённая женщина лет тридцати с небольшим, с усталым и каким-то замученными лицом, отчего она походила на привидение.
- Что вам угодно? – как-то жалобно проговорила она, - сколько вас уже тут ходит! Как вы мне надоели! Посмотрят, покивают, мол, постараемся помочь, и уйдут! А помощи никакой! Я устала от вас!
- Можно нам войти? – как-то ласково и участливо проговорил Олег Матвеевич, - уверяю вас, мой визит вас обрадует.
- Вы так думаете? – с такой небывалой горечью проговорила женщина, - я сильно сомневаюсь в этом! – и она оглядела с ног до головы дорогую одежду Туманского, а потом и Матильду, - ну, заходите, раз пришли.
Из всех углов сквозило страшной бедностью, в воздухе пахло лекарствами и затхлостью, но в квартире было очень чисто.
- Я знаю, что ваш сын серьёзно болен... – медленно проговорил Олег Матвеевич, в упор глядя на женщину.
- Никто ни в чём не виноват! – с отчаяньем воскликнула она, - Ваню толкнули в саду и он повредил позвоночник. У Вани частичный паралич ног, какой-то нерв защемило... Так вы же сами всё наверняка знаете! Нужна срочная операция! У нас таких не делают, только в Германии, а потом ещё реабилитация и лекарства... Причём как можно скорее, пока он ребёнок, потом будет поздно...
Матильда в который раз недоуменно взглянула на отца, не понимая, почему он сюда её привёл и что всё это значит.
Олег Матвеевич, ни слова не говоря, вынул из внутреннего кармана пальто конверт и протянул женщине.
- Возьмите, пожалуйста, - мягко проговорил он, - послезавтра к вам придут врачи, вы просто покажете им эту бумагу, и они посадят вас и сына в самолёт и транспортируют в Берлин. Вашему сыну там сделают операцию, и вы ничего и никому не будете должны! Считайте, что это спонсорская помощь от человека, пожелавшего остаться неизвестным.
- Боже... – выдохнула женщина, побелев до синевы, - как же это... кто же... почему... – она дрожащей рукой взяла конверт, - но кто вы?
- Кто я, совершенно неважно, - покачал головой Олег Матвеевич, - не думайте ни о чём и не переживайте! С вашим сыном всё будет хорошо! Об этом позаботятся!
- Спасибо, - еле выговорила женщина, не веря своему счастью.
Олег Матвеевич ни слова, не говоря, подхватил ошарашенную дочь под руку и быстро увёл её на улицу.
Стоя под оглушающим снегом, Матильда смотрела на старый облупленный дом, Олег Матвеевич пытался закурить на ветру сигарету, и, чертыхнувшись, бросил это занятие.
- Что это было, пап? – пролепетала изумлённая девушка.
- Нашёл применение деньгам, - усмехнулся Олег Матвеевич, - согласись, лучше их потратить на больных детей, чем на Мальдивы для чиновников! – и Матильда, сглотнув, кивнула.
Внезапно слёзы потекли по щекам девушки, и она, не выдержав, обхватила отца руками и прижалась к нему.
- Ты самый лучший, папочка! Самый-самый лучший! – и Олег Матвеевич стал гладить дочь по голове.
- Ничего я не самый лучший, - прошептал он, - просто я так не могу... Эти несчастные дети! Лучше я сам всё быстро организую и вручу несчастным родителям нужные документы, чем эти деньги пройдут через сотни рук, часть осядет в карманах нечистых на руку сотрудников, преимущественно, начальства... Чем эти дети заслужили болеть, если они должны бегать и играть!? Я уже отправил часть денег в детские онкологические центры! Сумма там действительно нереальная, мне на всю оставшуюся жизнь для добрых дел хватит! Даже останется! Твой дядя постарался! Хотя... Никогда мне не нравились его методы! Я и так виноватым себя чувствую за его смерть, по-прежнему люблю его всем сердцем, хотя, как подумаю о том, что он хотел с тобой сотворить, сердце обрывается, а в душу чернота заползает... Он практически сломал меня... Когда я узнал, что он творит в Афганистане, а потом и вовсе отправился туда, прямо в эпицентр событий, я понял, что надо действовать. Бросился за ним туда по контракту, чтобы остановить, но не смог... Слишком много он совершил плохого! Но он мой брат, от меня, словно половину меня оторвали, и вот уже двенадцать лет я с этим живу! Но теперь хотя бы нависшая угроза рассеялась... – и Матильда подняла на него глаза.
- Я так не хотела верить, что ты у меня плохой, - с заплаканной улыбкой проговорила она, - а эти... Такую паутину сплели!
- Да, милая моя, - усмехнулся Олег Матвеевич, - и ты, моя юная Афродита, чуть в неё не попала из-за моих проблем!
- Афродита? – выдохнула Матильда, и заикала.
- Ну, вот наплакалась до икоты! – вздохнул Олег Матвеевич, увлёк дочь в машину, и протянул ей бутылку с минералкой, - урок арахнологии получила моя юная Афродита! – и Матильда захлебнулась водой.
- Ну, ты скажешь! – засмеялась она сквозь слёзы.
- А что, не так? – Олег Матвеевич уже обрёл душевное равновесие и теперь его глаза искрились весельем, - фантазия у меня работает бурно, это у нас семейное!
- Надеюсь, - Матильда посмотрела на отца, - скажи, а у дяди были дети?
- Почему ты спрашиваешь? – изумился отец.
- Просто подумала... – девушка провела пальцем по пластиковой поверхности бутылки, - что, может быть, у меня где-то есть двоюродная сестра и брат... – и отец улыбнулся.
- Ты права, - кивнул он, - его бывшая подруга действительно растит дочь, Викторию, красивую синеглазую блондиночку. Глаза папины, волосы мамины... Я изредка общаюсь с ней, она не знает всей этой истории, знает только, что её бывший парень погиб.
- Понятно, - кивнула Матильда, уставившись на снегопад.
- Ещё вопросы есть? – весело спросил отец.
- Пожалуй, вопросов больше нет, - улыбнулась девушка.
- У матросов нет вопросов! – хохотнул Олег Матвеевич, - жаль, что я не матрос, а десантник! – и он выехал на трассу.
Конец
Урок арахнологии для юной Афродиты
© Copyright: Наталья Борисова-Находкина, 2022
Свидетельство о публикации №222100300921
Свидетельство о публикации №222100300921
Рецензии