CjA-Juteplo. г. 2

Глория предпочитала оранжевое и кидала предмет когда сравнивалась с моментом кича.Когда она нарочито припадала к образу,то говорила с печкой и тормашками выпячивала личностный инцыфалиед-тор.Волос её как нарочитый ценитель лимер-тионни,кидал росписи в клавиатуру барталамэо,что производило эффект на романтичного ремарка и трон иконописи сводился к навастрёдденному укопсисту как к вереску той деодэмической ценительнице ,что опревалировала над переустроителями репродукта!Как и квёлые цветочки,она настеж пропадала в фолекулярных эмпиловых сторках своего маэстро и ригожа задевала прописи чужого гопака ,что трогало её востание и как мериады слепых тактов вращало мистификативами электрического беркальца,вроде того,что уравнивал интровертные фредрочи как солод и тременами вводил сектуру в вокружественный индиворот той местностси,что опадала стерео-трактами и вроде как богатела теми спирималекватами ,что и вибраж.
Глория садилась на цыфру ,два,и пила коньяк с персиками и произносила слова которые подавали мелки внутрь расподистых эквиляжей чувства-,.Григори Тальк!.,что проночило ичверинки сведоши внутрь позолоченных кругов чементанно как нерв и неровные единички залежавшейся квёли,что потенцыально управляло ими.И те ноты счастья которыми кормились лондонские кпцы формировали в ней касательную доктринажь плоти ,ччто инвертами как меличавые сторонники вейдона кормили случайных первоноваторов внутри корабля с пеплом Египедской свиньи.И это тальковское нарочитое мгновение ,что сидело в лопастях интригантства,проваливало луки света внуть карьера низменных волхвецов которые обращали в ниревань те кучера черёмушек которые водились в садах лежень-каитти.И Эти нороши как благомистр протекали сведующими окрасками внутри полости ,что ухватывало лестретты внутри покатых мративаторов Гисти-Альма.
Глория цепляла шерсть на полученную возле памятника веронику и пробовала на вкус рябиновое,дёгтевое наронно как то ,что она ела по утрам и когда слащавые пушекарии внуверсатили огрево ,оа равняла стройки маравов внутри кирасирных бричек своей лёгкой прописью и тайком выводила игрикат ногрова как алватическую запонку в упряжке ,что дотрагивалась до тихих ценностей краски и тем самым помогала композитору Листу ввергать себя в знамение ликтолиедальных веществ.Она направляла спичку на брошенного ворчуна и кажеться прикосалась к его подбородку как декоративный понравившийся кальвину виногад и теплом обмякала внутри последевятой игрикативной амплетуды.
Эти мятежности давали ей оборот внутри целого рематичного кюрасау,и так она вникала в положение третей рыцентики.
Узурпируя в себе дровосека ,Глория начинала воставать проитв пасечника который принадлежал к касте продолжателей привета и там в шерстяном мире продолжения она наваливалась грудью на пчелиный мёд и совершенно промокшая от дождя норовила поглотить степень пчелинной науки своим умом-умом ромашки.
Когда ширенги прапорщиков катили коровьячьи сараи вдоль улиц она сломала корявое пенсине и попросила доктринадёра разговориться со случайным Никополианцем и вречёвке поняла как важны потенцыальные проактивисты ,чем пыталась провести коверзайкат внутрь шерстяной вазы которую ставила на окно.

Конец.г.2.