Экс-ры VII 2 гл Финимор Купер

Глава 2

Южный отрог Серебрянского камня

Тропа — перекур с рассказами — Финимор Купер — чай с пряниками — про Сухую речку  — заблудились — Сказочная роща

Финимор Купер

Надев тяжёлые рюкзаки, они вновь месят рыжую глину вперемежку со скальной крошкой, которая липнет к подошвам как пластилин. Очень скоро стало не до разговоров, тропа превратилась в дорогу, пошла круто вверх. Солнце, поднявшись над здешней тайгой, стало припекать не на шутку. Время на часах показывало 12:10, что означало большую потерю во времени. Если бы не проклятый мост, то им бы не пришлось потеть под жарким солнцем о время подъёма да и солнце бы не успело подняться до того как они пришли бы к приюту.

Будучи здесь в первый раз в 1990 году я застал то время, когда сюда завезли щиты будущего дома – приюта спасателей. Остались только чёрно-белые фотоснимки того времени. Нынче это крепкая изба со своей баней и остальными постройками. Родник, находившийся здесь, дал повод к постройке спасательной базы, и кроме него тут была основная тропа, идущая на южный отрог Серебрянского камня.

В 1996 году я, подавшись сюда один, встретил Мишу Ничипоренко спасателя, которые ранее работал на Денежкином камне. Миша мне рассказал много чего интересного о своей работе на приюте контрольно  спасательного отряда – КСО. Про медведей, которые часто посещали их. О пропавших бесследно в горах и о разных странных случаях, которым не было никаких объяснений. Специально для музея КСО я подарил ему заламинированное фото, где были я и мои друзья снятое на речке Серебрянке в прошлом 1995 году.

— Скоро поляна с идолом, — объявил Чемякин.
— Доползти бы, — сказал Лебедев, вытирая лицо платком.
Передохнув и взвалив рюкзаки на плечи, команда отправилась, вперёд  почувствовав, что осталось немного до предпоследней остановки. Да и вообще стало немного легче идти с выходом лишней воды в виде пота. У мужиков появилось второе дыхание, как это бывает у спортсменов.

— Всё брошу курить, — сказал отпыхиваясь Стас Палыч.
— Да ты вроде и не курил, — похлопал по спине его Кельдюшев.
— Да от комаров баловался…
На поляну если её так можно назвать вышли неожиданно, Стаса Палыча присвистнул, увидев торчащий из земли столб с вырезанной физиономией старого деда.
— Ну и идол! Обыкновенный столб я и получше могу изваять.
— Ну, так давай потом догонишь, бери нож и вгрызайся, лесоматериала внизу навалом, — сказал ему Чемякин.
— Будет время, сделаю.

Стас Палыч расстегнул самосброс и осторожно положил рюкзак на траву. Он орлиным взглядом окинул окрестности и, крякнув, сказал.
— Потрясно! Ну, вы меня удивили, собаками вас задави!

К нему подошёл Чемякин и они с восхищением стали смотреть на чернеющий усыпанный скальными обломками хребет Серебрянского камня. Хребет отливал чёрной синевой  с  серыми пятнами от проходящих над ним облаков. Слава Богу, они не были грозовыми и не цеплялись за гребень хребта своим белым одеянием и не ухудшая видимость.

— Да, очень жаль, что нет такого горного массива в окрестностях нашего города, — сказал Чемякин.
— Наоборот это даже лучше, — сказал Лебедев.
— Почему удивился, — Стас Палыч.
— А поменьше всяких обормотов, — заметил Кельдюшев.
— И то верно, — кивнул Чемякин.

Он помолчал и сказал.
— Да, приходится посещать любимые места, приезжая  издалека, добираясь на попутном транспорте, порой даже на перекладных. Это всё оправдывает все трудности и прелести нашей походной жизни. Тем более что большую часть своей жизни мы проводим в своих городах и сёлах, где работаем, учимся, живём. И находятся люди, для которых отдых в походе является той самой отдушиной, после которой можно спокойно и плодотворно работать, отдохнув от бурлящего города. От всяких житейских заморочек. Ну, а те кто…
— Ну, а те шустрики, — перебил его Лебедев. — Кто предпочитает во время отпуска давить диван с газетой, я тому ненормальному не завидую. Так как жизнь его мелка и ничтожна.

— А ведь мало кто знает, что 200-250 миллионов лет тому назад здесь располагался район высоченных гор в 5, а то и 8 километров высотой. А сейчас на их месте находится относительная равнина — среднегорье, — сказал Чемякин.

Ударившись в географию, экспедиционеры вспомнили про восточную границу этой самой равнины, которая проходит у реки Енисея.  И что интенсивное выветривание и подмывание морей юрского, мелового, и третичного периодов завершило разрушение горного хребта этой местности. И что великая Западносибирская равнина является документом колоссальной геологической работы, которая привела к уничтожению уральских гор.

В результате на сегодняшний день перед нами неприятная картина поиска подходящего места для туристского похода, вблизи каких-нибудь дорог, где имеется транспорт. Гор как на Памире, например как таковых у нас нет, есть, но далеко и в одиночном виде как Манарага и та понемногу разрушается.  Утешает лишь одно, что горы наши не такие уж и маленькие и достаточно привлекательные для походов, чем мы и довольствуемся на сегодняшний день.

Все четверо экспедиционеров вместо того чтобы потренироваться до похода сидели в подвале "Пентагона" и глушили бутылки с вином, а теперь с сожалением растирали связки и мышцы ног.
— И чего я не занимался растяжкой, ноги болят, так как будто по ним танк проехал,  жаловался Стас Палыч.
— Я представляю, как Стас исполняет танец лебедят на спортплощадке, — засмеялся Лебедев.

Стас Палыч окинул острослова недобрым взглядом,  от чего тот поднял руки вверх.
— Всё Пылыч это шутка, — с серьёзным видом сказал Лебедев.
— Ладно, пошли, тут немного осталось, —  сказал Чемякин.
И снова под ними шуршали мелкие камешки и перебегали тропу шустрые ящерицы.
— Ну и жара, чёрт побери, — вздыхал, Кельдюшев утираясь от солёного пота.

Вскоре они дошли до большой избы спасателей, где и сбросили ставшие ненавистные им рюкзаки. Из трубы бани вверх столбом струился белый дым, что означало, что на базе кто-то есть. Вдруг дверь избы контрольно-спасательного отряда открылась, и на крыльцо вышел крепыш, в коричневой фетровой шляпе увешанный кожаной сбруей, на которой висел бинокль, кобура, портативная рация, какой-то длинный цилиндр и разная дребедень. Хозяин всего этого имущества, не обращая на вновь прибывших людей, держал в руке огромный чёрный радиотелефон, которыми пользуются товарищи оттуда, откуда всё видно. Делая озабоченный вид, что с кем-то разговаривает, крепыш стал прохаживаться под окном избы, иногда отпуская матерки и  недвусмысленные фразы.

— Стрелки с карабинами расставлены, говоришь, и ждут всеобщего сигнала…
Туристы переглянулись — что бы это значило.
А крепыш, показав им глазами на радиотелефон, продолжил разговор.
— Что медведь уже двоих задрал, сейчас отстреляют в берлоге, пока спит? — спросил кого-то крепыш. — Ну, вот не знаю, шкура у него толстая… может лучше просто заколоть, чего шум поднимать, ну помнишь как в прошлый раз…

Парни снова переглянулись, но уже с иронией.
— Ну и баламут этот спасатель, — сказал Чемякин и отправился к рукомойнику, который висел рядом с огромной верандой.
— Прямо Финимор Купер за писательским столом, — сказал Лебедев.
— Писатель, — протянул Кельдюшев.
— Но тот сначала про синее небо с облачками, а потом уже про индейцев, а тут нате про медведя да ещё среди лета в берлоге, — сказал, посмеиваясь, Лебедев.

Вернувшись от рукомойника, Чемякин заговорщески подмигнул спасателю.
— А про белых чилийских тигров там ничего нет, так их кроме рогатки ничего не бьёт.
Крепыш понял, что с медведем он, кажется, переборщил и, разведя руками, сказал.
- Ну, ладно вам я только пошутил, думал, опять чайники налетели. Бегай тут за ними да из каждой дырки вытаскивай. Чай с пряниками будете, тут одни оставили целый мешок. Бывает и тушёнку на обратном пути отдают нести им, видите ли, тяжело, туристы мать их так.
— А что товарищ Купер на чай мы и без пряников согласны, — сказал Чемякин, протягивая руку для знакомства.
— Володя.
— Миша, — отрекомендовался спасатель.

— Наверное, Ничипоренко правильно? — спросил Кельдюшев.
— Да тот самый, а что? — спросил Миша.
— Да нам один знакомый о тебе говорил, — переходя на «ты» сказал Чемякин.
— Ну, про меня многие знают, — сказал Миша.
— Да был тут у тебя один наш товарищ, еле удрал от твоего гостеприимства и тоже угощался пряниками, а потом ты его в баню звал. Он тут один был, группу догонял, в прошлом году кажется и как раз в это же время, — сказал Лебедев.
— Не пойму о ком это вы тут много кто ходит.
— Ну, вы ещё на Денежкином камне устраивали шаманские песнопения ночью.
— Наверное, Серж, — прищурился Миша.

— Он самый, он тоже здесь, но с другой командой, мы тут собрались устроить праздник, а тут у вас власть переменилась…
— Да военные район закрыли, идиоты! Леса им возле своей горы мало! — стал возмущаться спасатель.
— А что с базой спасателей будет? — спросил Стас Палыч.
— Пока там решают, мы тут сидим, — сказал Миша, подняв палец вверх. — А вы как просочились, кстати…
— Смекалка помогла, — сказал Чемякин и рассказал как они «просочились» благодаря генеральским лампасам Стаса Палыча.
— Здорово вы их надули, ну, а как обратно может лучше по Лобве, на Косьве патрули туристов отлавливают, — сказал Миша.
— Там посмотрим.
— Ну что чайку? У меня есть альбом с фотографиями там и Серж есть с друзьями, — спросил Миша с надеждой что туристы скрасят его одиночество.
— Это можно, — сказал Лебедев.