Выродок - Глава 1

«Невезение – это род удачи, которая никогда не проходит мимо».
У вас когда-нибудь возникало дикое желание размазать себя об стенку, чтобы мозгов собрать нельзя было? У меня постоянно.
Сырой асфальт под ногами медленно убегал из-под ног куда-то вперёд. Я вяло оглядывался по сторонам, наизусть зная, что меня ожидает на том или ином моменте пути, когда действие препарата ожидаемо начало сходить на нет, а к горлу подкралось невыносимое желание выть, но не от боли, а от ощущения глубокой душевной пустоты. Как если бы кто-то случайно удалил из головы весь смысл существования, превратив тебя в бесполезную двуногую pukalku.
Я знал, что так будет, а потому всегда старался убегать как можно дальше из дома, где вероятность наделать глупостей стремительно возрастала.
К большому сожалению, psihotropy не были причиной моей или чей было ещё опустошенности, скорее они были сенсебилизатором, открывающим глаза на реальные trably с бошкой, ту внутреннюю часть самого себя, которую мы всеми силами пытаемся заткнуть, от которой пытаемся убежать, лишь бы не слушать. Таких как я были сотни тысяч, людей, просыпающихся по утрам со стеклянным взглядом, в котором отражался один простой, но такой сложный вопрос: зачем? Конечно, идти куда-то не имея смысла было глупо, поэтому человечеству пришлось придумывать этот смысл. Кто-то более изобретательный выбирал для себя морковку на удочке в виде наслаждения и эмоций, веру в Бога или пришельцев (что кстати одно и тоже, м?), менее оригинальные видели смысл жизни в семье и детях, работе, деньгах, славе и наконец «простом существовании». Мои сверстники и вовсе не задумывались над таким абстрактным понятием, в чём я искренне им завидовал.
А я... Я шел по зазубренному маршруту, пытаясь выдержать очередной приступ изоляции, зарываясь с головой в музыку из zatychek. Единственной причиной моего воздержания от повторной дозы vitaminplyusa был страх откинуться, не выдержав ещё большей опустошенности и знакомство с девушкой по имени Лиза.
Дело было так.
Машина Дена, как и он сам ожидали меня с торца дома. Если бы вы только видели мой заспанный morder, братцы. Я был готов убить за чашку эспрессо, а ещё лучше пару часов здорового сна. С трудом втиснувшись в чёрно-белую форму, которую так любезно для нас придумал департамент образования и идеологии, делая похожими друг на друга как солдат, я схватил полупустой рюкзак и направился к выходу. Это был один из тех редких случаев, когда братец самолично доставлял меня утром до школы.
Кинув zad на заднее сиденье, я мысленно послал нахер того, кто придумал учиться с семи утра, а также злободневный осенний sranyj дождь и хотел было отвлечься за счёт хорошей (по моим меркам) музыки, но нет. Не успела машина тронуться с места, как из колонок на всей громкости заиграл плейлист Дена. Dermo? Безусловно.
- Можешь убавить?
- Ага, - его глаза скользнули по мне в отражении зеркала заднего вида, после чего музыка стала ещё громче.
Дорога до школы занимала около десяти минут пешком и трёх минут на машине. Бело-серые постройки одна за другой проносились за окном и вскоре мы приехали к месту назначения. Здание школы состояло из трёх блоков – начальной, средней и старшей школы. Каждый блок напоминал собой коробку, расположенную одна выше другой, как лестничные ступени. В глаза сразу же бросался огромный плакат, размещённый у главного входа изображающий мальчика и девочку, держащих в руках раскрытую книгу с зияющей внутри надписью «незнание путь к свободе».
- Значит слушай меня сюда, - Ден убавил музыку, так что стало слышно громкоговорители на крыше школы, разносящие по кварталу лозунги нового государства, - последний раз я прикрываю твой zad. Слышишь?
- Никто тебя не просил.
- Zavalis. Если сегодня мне снова позвонят и скажут, что тебя опять не было на занятиях я клянусь лучше тебе не попадаться мне на глаза. Vrubaesh?
- Да, сэр.
Я безэмоционально покачал головой и покинул машину, оставив на сладенькое:
- Хорошего дня в обществе жополизов братец.
Ден ответил красноречивым факом, а я выкрикнул ему в след что-то по типу: - Trahni себя в зад! – и успокоился.
Огромный циферблат над дверями главного входа вырисовывал зеленым светом четыре цифры: ноль семь один ноль. «Опаздываю» - подумал я и потянул ручку двери на себя. Ряд турникетов приветственно встречал шароподобными сканерами сетчатки глаза, такие же стояли в метро и везде, куда не следовало соваться прокаженным – растущей касте бездомных бродяг, по своей или злой воле оказавшихся на дне существования и вынужденных выживать, ошиваясь по улицам в поисках материалов для сдачи в пункты переработки, за что прямо там получали на выбор сух паёк (один департамент благополучия знает, из чего они) или стакан обжигающего нутро джина «Парламент». Правда такие кадры, подобно вампирам, редко появлялись при свете дня. Чаще всего их можно было застать на улицах Ретрограда в вечернее время, откуда к утру они вновь уходили в своих пристанищах подальше от глаз людских. Всё-таки, что-то человеческое в них ещё оставалось и этим чем-то был стыд.
Просканировав моё fizio меньше чем за секунду двери турникета раскрылись, а из маленьких динамиков донесся роботизированный голос, произнесший «Д-2428 вход разрешен». Холл был почти пустой. Миновав пару поворотов, я вышел на главную лестницу, ведущую на самый верх к старшему блоку и под надзором десятков камер плавно переместился на высоту девятого этажа. Прекрасно помня какой сейчас урок (это знание было одним из тех, что с радостью хотелось выбросить из головы) я без труда отыскал нужный кабинет.
Оказавшись напротив двери с табличкой «физика» я ещё раз подумал, что никогда не поздно сделать sebastyana, но всё же вошел внутрь. Класс был в полном составе. Все как один в форменном чёрно-белом костюме. За каждой партой один парень и одна девушка, что соответствовало обязательному требованию образовательных стандартов, разработанных совместными усилиями департамента образования и идеологии и министерства любви.
- Разумов, неужели вы почли нас своим присутствием?
Эти слова принадлежали стоящему по середине класса седому kashke (пожилому человеку, то есть) лет шестидесяти, нашему преподавателю физики, а также предмету всеобщего обсуждения и насмешек у shnurov.
- Извиняюсь за опоздание.
- Извиняетесь за опоздание. Вы в календарь смотрите? Середина сентября, а вы в первый раз появляетесь на занятиях. Может быть у вас есть уважительная причина, по которой вы пропускали их?
Я молча кивнул, глядя в его круглые неказистые очки, размышляя что если инфаркт и планирует забрать этого vaflezhuya, то сейчас самое время.
- Не хотел приходить.
- Отлично. Так и скажете директору после занятий. А пока, садитесь.
Я vvalilsya внутрь класса под шепот одноклассников и направился в сторону заднего ряда, как вдруг он добавил:
- Надеюсь подобная компания не омрачит вашу учёбу, Лизонька. Но если что, вы всегда можете сообщить мне, и мы что-нибудь обязательно придумаем.
Мой взгляд тут же упал на светловолосую kisu, сидящую за моей партой на месте, которое обычно пустовало в виду отсутствия пары. Я подошёл и сел рядом. По телу прокатилась волна странного ступора. Можно сказать, что она понравилась и не понравилась мне одновременно. Я мысленно перебирал её внешность, удачно сфотографированную моими okulyarami (глазами, то есть) за те секунды, пока я шел меж рядов, будучи не в состоянии избавиться от мысли что уже видел её раньше. Я плавно повернул голову в её сторону и теперь уже отчетливо лицезрел свою напарницу вблизи. Во внешних чертах kisy не было ничего особенного, наоборот, в отличии от всех моих одноклассниц с их новомодными прическами, разноцветными волосами и странными линзами, она была самой обычной в хорошем смысле этого слова. Длинные прямые волосы цвета солнца с нотками черного, аккуратные брови, левитирующие над глазными впадинами, из-под которых тебе в душу смотрели выразительные серо-зеленые глаза с пышными ресницами, чуть ниже аккуратный нос, розовые тонкие губы и стройный подбородок.
- Новенькая? – не зная, что спросить в первую очередь и нужно ли это вообще, тихо выдавил я.
- Да. Недавно переехала с родителями в этот район.
- Будем знакомы, - я протянул ей руку и мы обменялись именами. На глаза попались пару шрамов от ожогов, показавшиеся из-под белой блузки чуть выше кисти. Они показались мне неестественными. Заметив интерес к предмету моего наблюдения, Лиза быстро убрала руку и сделала вид, что её саму больше интересует то, что Михаил Петрович, он же старый hren, вырисовывал на доске. А я как дурак незаметно palil её взглядом, пытаясь вспомнить, где же я мог видеть её раньше.
Мыслительный процесс был прерван голосом физика.
- Что ж, раз я уже обращался к вам Лизонька, попрошу вас выйти к доске и решить нам эту задачу.
Темой занятия судя по заголовку была электромагнитная индукция. Бр-р-р. Не то, чтобы я был против фундаментальных наук, просто выдаваемые нам учебники словно были написаны специально чтобы nihrena не понимать.
Лиза встала с места и теперь я мог видеть её стройную фигуру в полный рост.
- Я не знаю, как решать эту задачу.
- Ничего страшного дорогая, для того вы и приходите, чтобы научиться.
От подобных ласковых словечек хотелось blevat. Все в школе не понаслышке знали о пристрастиях Михаила Петровича к малолетним kisam, особенно старшего блока, особенно новеньким. Это проявлялось в повышенном внимании к женской половине класса, ласковых фразах, случайных прикосновениях, якобы отцовских объятиях и настойчивых предложениях остаться после уроков для наглядного объяснения возвратно поступательного движения. Среди моих одноклассниц у физика имелось несколько любимец, которые позволяли ему в отношении себя чуть больше чем остальные, за что получали «отлично» и могли не париться за законы Ньютона и прочий kal. Вы спросите: почему такой подонок всё ещё работает на своей должности? Очень просто. Директриса школы была его женой и похоже знала о наклонностях мужа, прикрывая его zad, как этот делал мой братец.
- Я хочу выйти к доске, koresh, то есть сэр, вместо Елизаветы - я поднял руку и по выражению fizio препода понял, что он не очень-то рад подобной инициативе.
Лиза непонимающе посмотрела на меня, затем на физика, ожидая его реакции.
- Зачем? Вы отсутствовали добрую половину моих занятий, и я более чем уверен, что вы ни черта не смыслите в физике юноша. На вашем месте я бы сидел и не высовывался лишний раз дабы не позорить себя.
- Красиво сказано. Признайтесь, репетировали?
После этой фразы fizio kashki налилось красным, как будто его только что схватили за bejcy. Класс молча наблюдал за происходящим, а я осознавал, что просто так с рук эти безобидные слова мне не сойдут. Лиза села на место, я получил первое «неудовлетворительно» за учебный год и прибавил ещё одну причину для похода к директору.
Прошло минут двадцать, когда голос из громкоговорителей наконец объявил об окончании занятия и начале короткой перемены. Поток учеников хлынул подобно крови по пережатым сосудам, наполняя залы и коридоры шумом. Я vykatilsya из класса один из последних, потому как никуда не торопился. К этому времени следы моей напарницы затерялись в топе учеников, направляющихся на нижние этажи.
- Chel, ты живой!
С этой фразой перед глазами появился Некит, мой, как у нас говорят, koresh. Корни нашей дружбы произрастали с девятого класса, когда мы впервые стали увлекаться veshchestvami, поочередно улетая в мир блажи на квартирах друг у друга. Нынешний Некит представлял собой типичного torcha, думающего, что способен в любой момент бросить. Он был prikinut в желтую футболку с длинными рукавами, призванными скрывать синяки от уколов, зауженные джинсы и pedali известной марки. Его движения были резкими, а пустой разговор прерывался ритуалом облизывания обсохших губ.
- Я думал ты там otkisaesh во всю. Ха. Ты не отвечал на мои сообщения в телеграфе, я думал что-то случилось.
- Всё путём. Просто решил продлить летние каникулы бро. Сам как?
- Hrenovo. Я на мели Гас и torchu кучу бабок tipam с улицы. Родаки прознали, что я uparyvayus химией и больше не обеспечивают меня карманными. Они даже запихнули меня в клинику на лето. Ты бы видел какие там медсестрички.
- Так ты в завязке?
- Да, если это можно так назвать. Я подумал, может ты подкинешь мне пару капсул по старой дружбе, м?
- Ты же знаешь, я таким больше не занимаюсь.
- Bazarish?
Но по выражению моего fizio было понятно, что я говорю серьезно. Какое-то время я действительно толкал dur shnuram своего возраста. Конечно, в сравнении с масштабами уличного трансфера это были хлебные крошки со стола, но они приносили мне достаточно денег, чтобы удовлетворять все свли тогдашние хотелки (которые, по правде, были весьма скромными). Спустя время меня стали узнавать на улицах, а Ден заподозрил пропажу товара, поэтому я решил завязать с этим делом, опустошая запасы братца исключительно для собственного пользования и ограничив контакт со всем долбанным фармакологическим братством в число которых входил Некит до минимума.
Всё время что мы разговаривали с ним я думал о Лизе.
- Гас? – Некит щелкнул пальцами, прервав мои размышления, - Если не хочешь давать бесплатно не парься, я отдам, как только появятся бабки.
- Даже если бы хотел дать я пустой.
- Окей. Не проблема бро. Давай как в старые добрые, засядем у тебя на хате после занятий, затянемся. Что скажешь?
Я не хотел поддаваться на его уговоры, но подумал что если дам ему пару таблеток шипучки смогу на какое-то время приобрести нейтралитет.
- Хорошо. Я сброшу тебе немного shipa.
- Супер! Я знал что ты мой koresh и не кинешь меня.
Я натянул фальшивую улыбку.
- Слушай, что ты знаешь о новенькой?
- Новенькой? Ты о Цветаевой Лизе?
Я положительно кивнул.
- Да ничего особенного. Знаю только, что переехала с родаками сюда пару месяцев назад, живет возле свечки (так мы называли пятнадцатиэтажное красное здание недалеко от школы, служащее местом встреч shnurov -отморозков). Типичная kisa. Я не vezzhayu, ты vrezalsya (влюбился, то есть)?
- Нет. Просто любопытно…
Оставшиеся уроки проходили потоком на несколько классов. Во время них нам было разрешено самим выбирать место, где сидеть и мы с Лизой по воле случая выбирали абсолютно разные места. Каждый час, отведенный на алгебру, литературу, химию, историю и единый язык тянулся утомительно долго. Ситуацию усугублял процесс беспрерывного переписывания переписанного, оправдываемый преподавателями как эффективный способ запоминания. Да pososut они мои bejcy!
Последним в расписании стояла «идеология нового государства», занятия по которой (если их так можно было назвать) проходили в аудитории на цокольном этаже, куда стекались потоки всех учеников, заполняя ряды черно-белым цветом. Там нам крутили фильмы о новом государстве, рассказывали, что мы должны делать, кем должны стать и что должны чувствовать. Пропуск одного такого «классного часа» фиксировался электронной системой пропусков, после чего всех отсутствующих ждал выговор, а семью школьников постановка на контроль департамента благополучия.
Министерство мыслей строго контролировало выполнение департаментом образования и идеологии программ по промывке мозгов и изменения вектора мысли. Такие программы насчитывали в своём арсенале огромное количество инструментов по достижению поставленных целей, от лозунгов прославляющих единство как отсутствие индивидуальности и Оруэлловских трехстиший, до уроков половой безграмотности, пропагандирующий свободные беспорядочные связи как норму и создающие все условия для их расцвета. «Каждый принадлежит всем. Будь как все» и прочий kal тоннами печатался и издавался на типографии, а учебники многократно переписывались под нужды госаппарата.
Долгожданный сигнал об окончании учебного дня полился изо всех динамиков. Сразу после фанфары разразились рёвом и из динамиков заиграл гимн единого государства, во время которого все полторы тысячи школьников неподвижно стояли, положив правую руку на сердце, а по окончанию аккомпанемента кричали троекратное единое «да здравствует новое государство!». Минутой позже механический голос напоминанил ученикам о необходимости проследовать в различные кружки и секции, а всем нарушителям образовательного устава посетить кабинет директора. Меньше всего в тот момент я желал задерживаться в стенах школы, поэтому постарался как можно быстрее прорваться на поверхность сквозь толпу маленьких и чуть больше, чем маленьких zasrancev.
Если вы когда-нибудь прогуливали занятия, то, наверное, подумали о возможности забить болт на директора и пойти домой. На такой случай всем непослушным malchipalchikam, которые должны были посетить аудиенцию у руководства блокировался выход из здания школы до соответствующего распоряжения в электронно-пропускное бюро.
Проход к кабинету директора находился на первом этаже между актовым залом и столовой младшего блока. Внутри меня ждала небольшая комната, в которой сидела ptica секретарша лет сорока пяти. Не отрываясь от монитора, в котором, по-видимому, была вся её жизнь, она вяло произнесла:
- Проходите в зал ожидания, она скоро подойдёт, - и вновь замолчала.
 Сбоку от её рабочего места была дверь в приемную. Я глубоко выдохнул, осознавая, что это последний барьер, отделяющий меня от свободы, и вошел внутрь.
Лиза сидела возле окна, наблюдая за раскинувшимися во все сторонами словно паутина улицами Ретрограда.
«А она что тут забыла?».
- Привет. Видимо мы с тобой главные амбассадоры приступной жизни?
Но мои слова остались без внимания. Тогда я замял неловкую улыбку и кинув zad на стул возле неё, уткнулся взглядом в ярко выкрашенную белым цветом стену. Мы просидели так около минуты, пока Лиза не начала поправлять волосы, убрав их за спину, так что я смог заметить в одном ухе zatychku по типу тех, что слушал я. Вытащив последний, она повернулась в мою сторону, слегка испугалась от неожиданности, после чего улыбнулась и заговорила:
- Привет. Извини, у меня бывает такое, что я ухожу в себя с музыкой.
- Всё окей, я сам почти не вынимаю их.
- Здорово, что слушаешь?
- Да почти всё подряд. А ты?
- Я меломанка, так что да, pofig.
- Круто. Так... за что тебя сюда?
Лиза поправила локон волос, словно тот мешал ей продолжить диалог. В этом простом полубессознательном жесте было что-то прекрасное. Звучит как чушь, правда?
- Хм… С чего бы начать. Я тоже прогуливаю уроки (тоже? в смысле тоже, всего то пару недель), меня поймали за курением в туалете, а ещё я назвала технологичку ведьмой, после чего она стала орать на весь класс и прыгать от злости со шваброй в руке.
- Да ладно, серьёзно? – подобные истории как глоток свежего воздуха в этом царстве повиновения вызывали на лице улыбку.
- Хах, правда. А тебя из-за физика?
- Вероятно, - я непроизвольно закинул руку за голову, - у нас с ним давняя любовь.
Между нами повисла короткая пауза.
- Так ты из-за меня?
- Что из-за тебя?
- Вызвался к доске.
Я посмотрел в её глаза. Казалось, они видели меня насквозь и наперёд знали всё без слов. Что я, bllin, вообще несу?
- Типо того.
И тут возникло дикое желание оправдаться, сказать, что это не столько из-за неё сколько ради потехи или любой другой бред. Но почему?
- Спасибо. Мой отчим бесится, когда я получаю хреновые оценки, но мне неинтересно то, что нам преподают.
- Что же тебя интересует?
- Живопись. Я обожаю рисовать.
- Звучит прикольно. Что рисуешь?
- В основном портреты. Редко что-то другое. А ты чем занимаешься в свободное время?
- Хм. Профессионально играю на нервах брата, годиться? (да, стендап комик из меня как из Дена брат года). Стыдно признаться, но ничем таким же интересным как ты. Я слушаю музыку, shpyryayu веществами, гуляю по городу и иногда читаю книги.
- У вас есть книги?
Действительно. Книги (не считая учебников и пропагандирующей литературы) в наше время явление редкое, я бы даже сказал призрачное. После развала единого государства новое правительство выпустило пакет указов, регулирующих оборот печатной продукции и обрекающих существование художественной литературы к медленному вымиранию. Во время обходов жилых квартир (а это было частым и абсолютно нормальным явлением) dementory конфисковывали все запрещенные книги, отправляя их на сжигание подобно старым, выведенным из оборота, купюрам. Привилегиями в виде неприкосновенности обладали граждане, работающие на благо нового государства. Такой палочкой-выручалочкой в моём случае был Ден (хоть какая-то польза от этого рыцаря в доспехах помимо веществ).
- Да. Семейная библиотека моих родителей.
- Разве их не сжигают рейды ДОКа?
- Мой брат dementor, поэтому к нам не заходят.
Лицо Лизы резко изменилось, когда она услышала о профессии брата, поэтому я решил увести разговор подальше от этой темы.
- Так… Ты говорила на физике, что вы переехали сюда с родителями. Почему?
- Отчима перевели в этот район по работе. Мама не хотела переезжать и я тоже. А теперь она и вовсе в больнице.
- Что-то серьёзное?
- Надеюсь, что нет.
- Что-ж, надеюсь твоя мама скоро поправиться… А знаешь, - я подошел к окну, за которым вырисовывался яркий осенний пейзаж окутанного тишиной города, а тут не всё так плохо, как может показаться на первый взгляд (тут, bllin, ужасно).
Я не умел поддерживать, потому что никогда не ощущал поддержки сам. Иногда мы говорим не то, что думаем, потому что хотим верить в то, что то, что мы говорим правда. Я не знал, что за душой у этой maloj, но чувствовал, что наши жизни не такие уж и разные и мне хотелось ей помочь.
Снаружи приёмной донесся голос директрисы. «Вот же sran» донёсся голос из подсознания и уже через секунду мы с Лизой наблюдали старую pticu во всей красе. Директриса (выглядевшая так, как обычно выглядят женщины, у которых на интимной жизни стоит жирный, как жир свисающий с её боков, крест) кинула в нашу сторону высокомерный взгляд и вызвала Лизу к себе, оставив меня на едине с собственными мыслями (которых было не мало).
Их аудиенция продолжалась минут десять. Я не слышал всего разговора, только отдельные фразы про родителей по типу «мне придётся сообщить» и bla-bla-bla. В конечно счёте Лиза выбежала из кабинета в слезах, промчавшись мимо меня так быстро, что я не успел её остановить.
- Что вы ей сказали? – заметно грубо выпалил я.
- Тебя это не касается. Я жду, - с этими словами ptica указала на свой кабинет и посмотрев ещё раз в пустой дверной проём через который секунды назад пролетела Лиза проследовал внутрь, одолеваемый желанием бросить пару-тройку добрых колких фраз в адрес директрисы.
Описывать дальнейший разговор нету никакого желания. Всё сводилось к одному: я выродок, позорящий честь нового государства и единственная причина, по которой я всё ещё не гнию в казематах был мой прекрасный братец- dementor и его dolbannaya служба. Мне выкатили выговор, так как на начало учебного года это был первый косяк, за который не предусматривалось наказание, но в качестве исключения добавили месяц внеклассных занятий по идеологии нового государства сверх программы и уборку нескольких классов.
Привычный голос произнёс «Д-2428 выход разрешен» и будучи в полном мысленном замешательстве я распрощался с белыми стенами деградационного лагеря по названию школа до следующего понедельника. На улице было тихо. Медленно стекающее по небосводу солнце обнимало тело осенними лучами, а по лицу то и дело пробегал прохладный ветерок. Единственное что мне хотелось в тот момент (не считая личного острова) это телепортироваться в родные стены и хорошенько отдохнуть.
Желтая футболка koresha показалась недалеко от выхода. Некит стоял в окружении мутных tipov из параллели, раскуривая попеременно что-то из нового. Заметив вашего друга, он кинул им пару фраз, дал «краба» и направился в мою сторону.
- Г-а-а-с! Я думал ты уже ушёл. Но я знал, что ты не кидок бро!
Судя по интонации держало его крепко. Я не хотел выслушивать пьяный бред, поэтому ответил:
- Конечно бро, - и воткнул в уши zatychki.
Половину пути до дома мы миновали каждый в своих мыслях. Мысли Некита всё это время лились из rotera как из помойного ведра, то и дело вызывая самопроизвольное желание убавить громкость звука на телефоне.
Обычно я растягивал удовольствие от прогулки и прослушивания музыки, выбирая длинный маршрут, но в этот раз пришлось поторопиться и топать коротким. Чтоб вы понимали, расклад такой. Слева высокий забор, ограждающий частный сектор, справа, на пригорке глухая стена гаражей. Дорога длинная и безлюдная. Часть пути перекрывали торчащие у забора кусты, поэтому увидеть кого-то впереди себя было тяжело. В общем, вылетаю я такой под убойный музон из-за кустов и натыкаюсь на Дусю, он же Антипов Данил, он же сын shlyuhi, редкостный mudak с отцом депутатом известный на всю школу и весь район как один из самых отмороженных отморозков, с его шайкой, поймавших в свои лапы белокурую kisu лет десяти.  Всего их (в смысле отморозков) было трое. Один стягивал с крохи nizhnee, второй закрывал рот и лапал kisu за grudi, а Дуся тем временем приспустил штаны, готовясь сделать старый добрый sun-vyn. Не знаю, кто из нас больше удивился такому tvistu, только от увиденного в кишках заиграло, а к горлу подступил переваренный утренний завтрак (сраные хлопья с молоком).
- Исчезли от сюда быстро!, - вырвалось из уст Антипова в наш адрес, как только я вытащил из ушей zatychki, (ощущение как будто кто-то включил звук на телике) – пока вас не trahnuli вместо неё.
- Гас, пошли от сюда бро, - выдавил резко протрезвевший Некит, схватив меня за плечо.
Не то чтобы мне не хотелось сделать sebastyana оттуда – волна страха почти сразу же сковала тело в объятия норадреналина, но от одного взгляда в зареванные глаза той кисы в мозгу что-то переклинило. На секунду я представил, что на её месте стоит Лиза и от этой мысли кровь в жилах начинала вскипать.
Я развернулся, делая вид что ухожу. Сзади донеслись сдавленный крик с плачем krohi и тупые смешки этих уродов.
- Давайте ушлепки валите отсюда! А тебя, suka, я сейчас отымею по самые гланды и, если не хочешь, чтобы было больно, расслабься naher!
Сделав ещё пару шагов прочь, я поднял с песка обломок кирпича, развернулся и с точностью сантиметра бросил его в голову Антипова.
- А chlen не маловат?
Дальнейшие события сложились удачно для maloj, которая, воспользовавшись моментом дала дёру. Следом за ней скрылся Некит и внимание kryu резко переключилось на вашего друга, так, что уже через пол минуты я лежал лицом в собственной блевотине, пробуя на вкус кровь и govnodavy (армейские сапоги, то есть). Не знаю, как долго они меня били, так как от пары первых ударов по голове меня быстро вырубило, но очнувшись я был уже один. Мораль такова: не ходите короткими путями, если они проходят через дремучие drebenya и будте поаккуратнее с выбором koreshej. Аминь.