Мы идём гулять!

- Мама, давай быстрее! Уходим! – всполошилась Катька. – Одевай Павлика, и бежим отсюда!
Совсем рядом раздался взрыв и посыпалось что-то с потолка. Всего каких-то пять минут назад ничего не было, только где-то раздавался треск, да слышались отдалённые выстрелы, и вдруг началось. Такого ещё не было, чтобы рядом с домом.
- Леночка, - сказала Катя младшей четырёхлетней дочери. – Пойдём гулять.
- Гулять! – захлопала в ладошки Леночка. – Мы гулять!
- Одевайся, милая, - улыбнулась мать.
А у самой бешено тряслись руки. Катя кое-как собирала дочь, торопилась, и всё оглядывалась на окно. Она ждала, что вот-вот и сюда залетит снаряд.
- Мы идём гулять! – опять заявила всем Леночка.
Рядом одевали Павлика. Бабушка молилась вслух и в промежутках прислушивалась. Один шестилетний Павлик стоял гордо и невозмутимо. Он уже знал, какие бывают большие дырки в земле от бомб. Они с Мишкой их тщательно исследовали, а он даже нашёл, и спрятал болтик от бомбы. Теперь стоял и думал, что хорошо ли он его спрятал?
- Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас, грешных, - причитала мать Катьки.
- Мама, вы готовы?
- Да, доченька. Почти.
Катька уже сама одевалась. Леночка счастливо прыгала и радовалась. Звуки разрывов снарядов её не пугали. Они были всегда, как летом всегда бывают бабочки, а зимой снежинки. Она очень любила бабочек и снежинки. Бывало зимой встанут с Павликом во дворе, высунут оба языки, и ловят пушистые снежинки.
- Они такие малюююсинькие! – скажет Леночка.
- Ага, - ответит Павлик. – И прямо тыкаются.
Раздался огромный взрыв, и зазвенели окна. Было видно, как за окном разнесло посередине девятиэтажку. Зияла в ней и горела огромная дыра, но дом не рухнул. Мать с Катькой аж присели, а дети было дёрнулись к окну посмотреть, но их тут же схватили за руки, и куда-то потащили.

Главное было проскочить мимо окон по лестнице, чтобы стёкла не попали в кого-нибудь. Но благо спускаться – не подниматься. Катька несла Леночку, а Павлик тащил бабушку. Он столько раз бегал по лестницам с Мишкой, что они давно уже были лестничные чемпионы. Катька оборачивалась и следила за матерью. От всех этих взрывов, частых перебежек, и вечных беспокойств и страха, мать совсем сдала. Остались они одни, и спрятаться им было не за кого. Все их мужики ушли на фронт. Когда же, наконец, всё это закончится?! Катька мысленно спрашивала кого-то в пустоту. Но слова богу пронесло, вот уже и выход. До убежища нужно было дойти через небольшую лесопосадку, и вот оно – заводское бомбоубежище. Долго бежать с таким грузом Катьке точно не получиться, придётся останавливаться и идти.
- Мама, как ты? – спросила Катя.
- Иду, доченька. Не волнуйся, - ответила мать.
Леночка всё так же веселилась, сидя на руках матери. Она даже показала грозному Павлику язык, который шёл за ними рядом с бабушкой. Он заметил это, и почему-то не ответил. Раньше он всегда ей отвечал, или тоже высунет язык, или пригрозит кулаком. А тут молчит, странно. Леночка даже обиделась, и назвала его дураком. А потом отвернулась и решила с ним больше не разговаривать. А Павлик думал о своём. Как же там его болтик от бомбы? Очень он за него переживал. Ещё бы? За такое сокровище он мог бы выменять у Мишки магнитик! Уж чего только он Мишке не предлагал за него, даже гоночную машинку, а он ни в какую. Вот, жадина! А за болтик, уж точно поменяется!

Лесопосадку почти прошли, но подходя к проходной завода, где находилось укрытие, раздался взрыв. В тот момент Леночка сказала, что у нее замерзли ручки, и Катька присела и достала варежки. Когда же засвистел снаряд, мать успела схватить дочь и прижать к себе, и их выбросило с дороги. Чуть после очнулись присыпанные землёй. И Катя увидела, что Павлик с бабушкой лежат рядом, на асфальте. Бабушка Шура умерла на месте. Взрывом ей оторвало голову. А Павлику осколок попал в висок, но он еще был жив и смотрел на подбежавшую к нему мать широко открытыми глазами. сгребла его в охапку и потащила в убежище. В ужасе и страхе за сына, она напрочь забыла про младшую дочь. Она думала, что надо спешить. Но спешить было некуда. Обстрел продолжался, а «скорая», которую после она дожидалась, еще долго не могла подъехать к заводу из-за непрекращающихся разрывов снарядов. Она, то плакала, то утешала сына, гладя осторожно по его белым волосам. Между обстрелами наконец-то приехали врачи, но было уже поздно. И только тогда её как молнией прошило, что она оставила дочь где-то там. В неистовстве она бросилась наружу под очередными разрывами и грохотом. За ней кто-то побежал, но не догнал. Только через полчаса после канонады  её нашли возле здоровой воронки. Она сидела молча, а в руках была шапочка с помпончиком, в которой была совсем ещё маленькая и счастливая Леночка. Когда её растолкали и привели в чувство, раздался такой крик и вой, что его, наверное, услышали там, откуда стреляли.