Наказание

Наказание
--------------------------
Какое-то было над ними проклятие, потому что у  Большаков - простых деревенских жителей,  сын  родился - еврей.   Коля Большак слабосильный,  худой,   много болел, имел плохое зрение и как типичный еврей,  ходил в  очках. Никто в  роду Большаков  никогда не носил очки.
    Коля  был  умный, как еврей - умножал в голове четырехзначные числа,   пацанов на нашей улице обыгрывал в любые игры, воровал в библиотеках книги.  Я спросил  у него:
— Коля, почему ты воруешь, не проще ли записаться?
— Нет, - сказал Коля, - я тогда не буду читать.
 В то лето он позвал меня в свое  гнездо на чердаке и показал ящик книжек.  «Бери  любую, я уже все прочитал», — сказал он.
  Там было много литературной мукулатуры, которую в те годы издавали для детей, оказался почему-то  подробно представлен  Фенимор Купер, и,  среди всего прочего -  книжка Шолом Алейхема «Блуждающие звезды.»  Мне не хотелось  писателя по фамилии Рабинович  оставлять на чердаке у Коли.   Я взял томик в руки с намерением принять подарок.
 Коля сказал:
—  А ты за это послужи.
— Как?
— Почитай моему бацьке,  пока он не заснет, а я трохи отдохну. 
— Что почитать? — спросил я.
— Да, что хочешь. Хотя бы книжку, что взял. 
— Почитать твоему папе Шолом-Алейхема? — с сомнением спросил я. 
— Да ему все равно. Главное,  чтобы читали.
Колькин отец был болен раком, болезнь обнаружили поздно, рак проник в кости и кости сделались хрупкими. Месяц  назад оступился во дворе, упал, сломался позвоночник.  Колин бацька  лежал в постели неподвижно,  два раза в день к их дому подъезжала скорая,  чтобы сделать обезболивающий укол.
Когда  я сел на приличном, из-за запаха, который распространял неухоженный больной,  расстоянии и стал громким искусственным голосом читать, колькин  бацька  меня не узнал, принял  за Кольку.  Но рассчет на то, что oн   не понимает смысла того, что ему читают,  оказался неверным.   Уже на первой главе он остановил меня и сказал:
— А ведь я перед ними виноват.  B войну, когда  немцы  сделали в Минске  гетто, мы с пацанами ходили смотреть,   знали места где к самому забору можно было подойти.  Они просили еды и давали свое еврейское золото.  Я взял чистый мешок, насыпал туда известки и сказал, что это мука.  Это мне теперь наказание такое.
Ладно, иди, я  буду спать...