Забугорные истории. Игры в аборигенов

   "Даже в полных 42 (сорок два)
   Может быть в башке дыра -
   Не заживший родничок!
   Вот, с годами, мозг и сдох"
   


   Телефон разбудил её среди ночи. И, как показалось Алевтине Андреевне, он звонил тревожно и требовательно. Она немного полежала, тяжело включаясь в действительность, потом протянула руку и взяла недовольно орущий кусок пластика.
   - Алло, алло, мама!? - раздалось из динамика, - Мы с Альфредом скоро приедем. Да, решили вернуться домой, навсегда. Встречать не надо, доберёмся сами. Подробности по приезду.
   И всё. Разговор прервался и в трубке начались короткие гудки. Ни "здравствуй", ни "до свидания" - просто поставила, очередной раз, перед фактом...

   Дочка у Алевтины Андреевны всегда была самостоятельной до безумия, а после смерти отца - мужа Алевтины, с Наташей, с дочкой, вообще стало сложно разговаривать. Она постоянно искала варианты для организации лёгкой и тёплой жизни для себя. То собиралась ехать в Швецию на ПМЖ, то в Германию на заработки, то в Испанию на отдых с прицелом на что-то большее и осязаемое.
   Каждый раз она объявляла матери, с искренней самоуверенностью, о своём скором отъезде. А однажды и в самом деле пропала на несколько дней. Алевтина не находила себе места, но дочь, всё же позвонила и сказала, что она теперь будет жить с мужчиной, которого любит сильнее жизни.
   Любовь ослабла и завяла через пару месяцев, но плод этого чувства, пророс и укоренился в райском саду. Скоро это стало заметно всем знакомым. Они, конечно, делали круглые глаза, чуть меньше Наташкиного живота, при встречах, но некоторые, особо любопытные, стали нахально интересоваться перспективными выпуклостями фигуры женщины.
   Когда родился Альфред, то вся любовь бабушки упала на этого маленького человечка. Он был ухожен и умаслен. Одет всегда "с иголочки". Она, после первого писка, исполняла все его прихоти и капризы. Мальчик рос избалованным и своенравным. Но она не обращала на это внимание - ведь внук был продолжением её мужа, с которым они прожили, душа в душу, много лет.

   А потом Наташа встретила Оливера из жаркого Сиднея. Горячий австралиец, несмотря на то, что у неё был ребёнок, предложил свою руку, сердце и небольшой дом на берегу океана. Наташа обещала подумать и думала, целых две минуты, после чего дала своё согласие на брак.
   Прощание с улетающими было неслёзным, вылёт самолёта по расписанию, а звонки, из-за океана, редкими и невыразительными.
   Так прошло четырнадцать лет...

   Оторвавшись от жарких пальм и кокосового халявного молока, переселенцы сразу плотно подсели на немолодую шею матери-бабушки. Они стойко переносили тяготы жизни в однокомнатной квартире. Но искать работу, ни мать, ни несостоявшийся абориген, которому перевалило за двадцать, не торопились. Почему вернулись в холодные и неуютные края, не рассказывали, а беззастенчиво пользовались гостеприимством хозяйки.
   Альфред, всем свои молодым и дряблым телом, занял кухню. Поставил раскладушку и целыми днями возлежал на ней, пристально таращась в компьютер. Благо холодильник был рядом  и ему, даже вставать, для отъёма вкусняшек у холодного белого друга, было не надо.
   Дочке приглянулась Алевтинина кровать, а хозяйка, помыкавшись, в этом австралийском зоопарке, собрала вещи и переселилась на дачу...

   Сердце болело от переживаний за квартиру и, через месяц, она приехала с инспекцией домой. Но, перед тем как идти в свой родной дом, позвонила своей старой подруге Зинаиде, которая знала и Наталью и Альфреда с детства.
   Когда старушки зашли в квартиру то были ошарашены увиденным. От идеальной чистоты, к которой всегда стремилась Алевтина, не осталось и следа. Было чувство, что в доме поселились четвероногие коалы или ленивцы. Пол был завален вещами и какими-то бумагами, на столах стояли грязные тарелки и кружки с остатками какой-то бурды, а на кухне, среди этого свинского величия, на раскладушке, в обнимку с компом, возлежал заморский гость, уже окончательно сроднившийся с небольшим, но уютным помещением. Матери дома не было.
   В ответ на гневные и справедливый слова Зинаиды и призывы к его разуму и совести, он взял телефон и стал звонить в полицию. На вопрос дежурного о причине звонка, он, не смущаясь и не конфузясь, сказал, что на него сейчас будет совершено нападение и поэтому он требует немедленной защиты. Потом встал, взял старушку за руку и выволок её из кухни.
    Полиция приехала быстро. Был долгий и тяжёлый разговор с обладателем заграничного паспорта...

   Алевтина уже полгода живёт на даче и со страхом ждёт приближения холодов. Дрова у неё пока есть, но дача утеплена плохо. Ехать домой категорически не хочет, а скорее, просто не может себя заставить опять смотреть в пустые глаза тех, кого когда-то любила и кому с готовностью отдавала тепло своего сердца.