В Москву, в Москву...

Директор крупного городского предприятия лёгкой промышленности Валерий Вениаминович Бакин прибыл на работу за двадцать минут до начала рабочего дня. Его секретарша уже находилась на месте. При виде начальника она, невзирая на возраст, изящно выскользнула из-за своего стола и с достоинством подошла к двери директорского кабинета, приветливо улыбнулась и распахнула её.
— Доброе утро, Валерий Вениаминович! Прошу пожаловать в кабинет. Все начальники подразделений оповещены и соберутся в десять часов, — приветствовала Мария Витальевна вошедшего в приёмную директора.
Мария Витальевна была из тех женщин, «кому за…». Мудрость и скромность в определённых производственных ситуациях помогли ей удерживаться на своём месте вот уже два десятка лет.
— Кому доброе, а кому не очень, — пробурчал Валерий Вениаминович, который со вчерашнего дня чувствовал какое-то внутреннее напряжение. — Мария Витальевна, подготовьте к совещанию необходимые справки. Классика жанра: к нам едет ревизор.
— Всё уже готово, Валерий Вениаминович! — приветливо ответила секретарша.
— Ох, Мария Витальевна! — искренне удивился директор. — И как вы догадались?
— Должность обязывает. Секретарь директора должен уметь предвидеть грядущие события, — со скрытой гордостью ответила Мария Витальевна. — А я здесь работаю уже двадцать лет. Но, если серьёзно, вчера я же сама вам передавала факс из министерства о приезде проверяющего.
«Провидица, — усмехнулся Валерий Вениаминович. — За что её и люблю. Не только знает о подводных течениях в управлении, но и лишнего не сболтнёт. А бывает, и подсказать может. Недаром трёх директоров пересидела. Интересно, что она думает о предстоящей проверке?»
Валерий  Вениаминович в своей должности находился уже два года. Молодой, амбициозный, перспективный, он быстро познал все прелести и недостатки директорской должности. И хотя прелестей было больше, он в тихие послеприёмные часы, сидя в своём мягком и очень удобном кресле, всё же предавался давним мечтам: удачно завершить свой провинциальный период жизни и перебраться в Москву, на работу в один из отраслевых отделов министерства.
Директор вошёл в свой кабинет, поставил на стол портфель и стал аккуратно выкладывать из него папки с документами. Удобно устроившись на своём рабочем месте, он нажал кнопку вызова, и через две секунды к нему в кабинет вошла секретарша.
— Итак, Мария Витальевна, кого должны прислать из Москвы?
— Специалист третьего разряда — ревизор Элеонора Евтихиевна Барабулько, — чеканя каждое слово, ответила секретарша медленно, особенно отчётливо произнеся конечный звук «о» фамилии проверяющей. — Она была у нас четыре года назад, ещё до вашего назначения.
— Ну и как? — поинтересовался директор.
— Да всё нормально, Валерий Вениаминович. Проверка прошла успешно.
— Ну, а… — директор сделал в воздухе витиеватый жест рукой.
— Успешно, Валерий Вениаминович, — понимающе улыбнулась секретарша.

Рабочий день начался. В десять ноль-ноль в кабинете директора сидел весь управленческий аппарат.
— Итак, господа. Сегодня у нас только один вопрос: как достойно пережить очередную плановую проверку из министерства. Послезавтра из Москвы приезжает проверяющая — Элеонора Евтихиевна Барабулько, — директор так же, как и его секретарша, отчётливо произнёс конечный звук фамилии. — У нас ещё есть два дня, чтобы подчистить хвосты и привести свои дела в надлежащий вид. В противном случае обижайтесь только на себя. Особо подчёркиваю это для бухгалтерии. Чтобы всё — копеечка в копеечку. Если вопросов нет, отправляйтесь на свои рабочие места. А вы, Мария Витальевна, задержитесь.
Когда начальники отделов покинули директорский кабинет, Валерий Вениаминович обратился к секретарше:
— Мария Витальевна, организуйте мою машину к приезду Барабулько. Подготовьте в общежитии лучший номер для гостей. А ещё лучше — номер «люкс» в центральной гостинице. Предупредите столовую: пусть приведут в порядок отдельный кабинет и закупят качественные продукты. Найдите умного человека, и пусть он постоянно ненавязчиво сопровождает, — тут внутренний контроль дал слабинку, — госпожу Барабульку.
Директор невольно ещё раз мысленно повторил: «М-да, Барабульку… Дал же господь фамилию…»
— Не беспокойтесь, Валерий Вениаминович, не в первый раз. Всё сделаем по высшему разряду.

Конец октября в этом году выдался на удивление тёплым. Вместо холодных дождей, перемежающихся мелким мокрым снегом, сырых ветров, обрывающих с деревьев охапки увядшей листвы, вовсю светило солнышко, на газонах последним летним выдохом зеленела трава и даже кое-где доцветали поздние осенние цветы. Все радовались тёплой сухой погоде.
Элеонора Евтихиевна Барабулько вышла из вагона московского поезда на перрон вокзала. Одета она была в лёгкую курточку из плащевой ткани с чисто символической подкладкой из синтетического ватина. Солнце, не заслоняемое утренними облаками, с силой посылало свои жёлтые лучи в разные стороны, обещая тёплую погоду. «Как хорошо, что я не стала брать тёплое пальто, — не придётся париться», — подумала она.

Ступив на перрон, Элеонора Евтихиевна с удовольствием потянулась, вдохнула полной грудью свежий провинциальный воздух с лёгкой горчинкой запаха паровозного мазута. Однако налетевший ветерок, пробравшийся за воротник, заставил её поёжиться.
«И всё же прохладно, — определила она, — ну ничего, часа через три потеплеет. Да и чего переживать? В моём распоряжении всегда будет машина». Оглянувшись по сторонам, она увидела, как к ней спешит аккуратного вида мужчина с бумажным плакатиком в руках, на котором было написано название организации, где ей предстояло проводить ревизию.
Элеонора Евтихиевна с удовлетворением подумала: «Как хорошо съездить в командировку в провинцию! И под локотки будут водить, и в рот смотреть будут, и малейшее пожелание исполнят».
— Доброе утро, Элеонора Евтихиевна! — радостно поздоровался мужчина. — С приездом вас. Как добрались? Всё ли в порядке?
— Здравствуйте. Да, спасибо, всё хорошо, — улыбнулась в ответ Барабулько.
— Меня зовут Николай Иванович Гребеньков. Я помощник директора по общим вопросам. Буду помогать вам по всем нестандартным ситуациям. Давайте ваши вещи, и пройдёмте к машине — она ждёт нас на стоянке у главного входа в вокзал.
Гребеньков с московской гостьей направились к выходу из вокзала, ведя лёгкую ни к чему не обязывающую беседу о том, что денёк сегодня будет тёплым и солнечным, о том, что Элеонора Евтихиевна выбрала удачное время для командировки и о прочих не имеющих значения мелочах.
Директорский автомобиль, благо было раннее утро и на дороге ещё не было пробок, быстро домчал их до управленческого корпуса, где в отдельном кабинете Элеонору Евтихиевну ждал роскошный завтрак, а потом и до центральной гостиницы.

Оставшись одна в номере «люкс», Барабулько сбросила свою курточку и с удовольствием плюхнулась на просторную кровать, приятно пахнущую свежим бельём. «Ах, хорошо! — мысленно выдохнула она. — Помощник приедет к обеду, есть время привести себя в порядок и потом немного подремать после поезда».
Ровно в час Гребеньков забрал из гостиницы отдохнувшую и посвежевшую ревизоршу и отвёз в управленческий корпус предприятия. В конференц-зале её уже ждал директор с полным штатом руководящих сотрудников. При появлении ревизорши он лёгким шагом подошёл к московской гостье, картинно подал ей руку и вместе с нею поднялся на невысокую сцену.
Руководители подразделений с любопытством рассматривали невысокую сухощавую женщину неопределённого возраста, стоящую рядом с импозантным Бакиным. Почти всем пришла в голову одна и та же мысль: «Штучка столичная, а одета как-то очень уж… гм… Хотя наряжаться в рабочие поездки — не практично...»
Все необходимые формальности по знакомству и определению фронта работ были выполнены, и директор препроводил Элеонору Евтихиевну в предоставленный на время ревизии кабинет.
А кабинет был очень уютным и удобным, несмотря на то, что в воздухе витал лёгкий синтетический аромат только что распакованной мебели. Светлые импортные обои, современные стол и стулья. На столе в хрустальной вазе свежесрезанные розы в бутонах. Стоящие в уголке под искусственным деревом мягкие кресла со стеклянным журнальным столиком, на котором благородно мерцал фарфоровый чайно-кофейный сервиз. Рядом с ним — блюдо с виноградом и полуоткрытая коробка дорогих конфет, из которой выглядывали пузатые сливы в шоколаде и молчаливо требовали: «Ну, возьмите меня!..» Словом, вся обстановка ненавязчиво призывала к умиротворению и благодушию.
— Располагайтесь, уважаемая Элеонора Евтихьевна! — сказал директор, осыпая ревизоршу солнечными улыбками. — В случае затруднений — мой кабинет рядом. Решим любую проблему.
Оставшись одна, Элеонора Евтихиевна медленно оглядела своё рабочее место.
— Да-а… — подумала она. — Хорошо живут в провинции… А не перебраться ли мне сюда?
Барабулько тут же тряхнула головой, словно отгоняя непонятно откуда взявшуюся подстрекательскую мыслишку.
Проверка шла своим чередом. Элеонора Евтихиевна знала своё дело. Папки с документами чередовались беседами с приглашёнными сотрудниками и руководителями отделов. Походы по территории предприятия — с посещением обеда в столовой, вернее — её специальной комнаты, предназначенной для обслуживания высоких гостей. Там же завершался рабочий день, где на ужине уже присутствовал директор и особо приближённые сотрудники.

Наступил предпоследний день командировки.
Утром разомлевшая от сна Элеонора Евтихиевна выбралась из-под тёплого одеяла, слезла с кровати и подошла к окну, чтобы раздвинуть ночные шторы. Увидев, что творится на улице, она пришла в ужас:  свинцовые облака плотно окутывали небо. Дворники сгребали к обочинам наваливший за ночь снег, который уже кое-где начинал давать потёки. Что делать? Ведь одета она совсем не по погоде. Присутствие на предприятии как-то ещё можно перенести, директорская машина привезёт её на место. А как решать проблему с отъездом?
В административном корпусе, прежде чем войти в свой кабинет, Барабулько заглянула в приёмную. Здесь на своём месте уже сидела секретарь директора Мария Витальевна. Ни разрумянившихся после утреннего морозца щёк, ни неизбежных после улицы небрежностей в причёске. У ревизорши невольно возникло ощущение, что секретарша находится на своём рабочем месте круглосуточно.
Увидев расстроенную Барабулько, Мария Витальевна встала из-за стола и доброжелательно улыбнулась.
— Доброе утро, Элеонора Евтихиевна. Как ваши дела? Помощь нужна?
— Здравствуйте, Мария Витальевна, — лицо ревизорши не скрывало растерянности и озабоченности. — Да вот, не знаю, как буду до дома добираться. Вы же видели, в чём я приехала? Поленилась пальто  с собой брать…
— Не волнуйтесь, Элеонора Евтихиевна, что-нибудь придумаем. Работайте спокойно, — голос секретарши излучал доброту и уверенность.
Приободрённая Барабулько отправилась в свой кабинет завершать ревизионные дела.
Она написала итоговый отчёт. Отметила положительные стороны деятельности предприятия, особо классифицировала недостатки, обнаруженные в ходе проверки. Зафиксировала несколько достаточно серьёзных нарушений…
Справившись с отчётом, Барабулько была препровождена вездесущим помощником директора по общим вопросам вначале в столовую на ужин, а после в гостиницу.
Войдя в свой номер, Элеонора Евтихиевна с удивлением увидела на диване коробку из белого серебристого картона с небольшим бантом такого же цвета, робко приклеившимся к одному  из углов крышки. Из-под банта выглядывал маленький клочок бумаги, размером с визитную карточку. Постояв ещё немного и лихорадочно соображая, откуда могла взяться в её номере эта коробка, Элеонора Евтихиевна — любопытство взяло своё — медленно подошла к дивану и нерешительно взяла карточку. На ней было написано только два слова: «На здоровье!»
— Нет, нет, — взволнованно подумала ревизорша. — Ни за что!
Но её руки, не слушая голоса рассудка, потянулись к коробке, сняли крышку и стали разворачивать папиросную бумагу.
Взору  Элеоноры Евтихиевны открылось аккуратно упакованное меховое изделие из голубой норки, искрящееся россыпями микроскопических бриллиантов отражённого от массивной гостиничной люстры света. Она невольно ахнула от представшей перед ней красоты. Не видя ничего кругом, кроме содержимого коробки, Элеонора Евтихиевна дрожащими руками вытащила из неё меховое изделие, которое оказалось элегантной женской шубой, почти невесомой и удивительно пахнущей каким-то живым теплом.
— Боже мой, — только и выдохнула Элеонора Евтихиевна, — неужели это…
Она не смогла додумать мысль до конца, как её руки стали надевать на неё это меховое чудо. Мех заколебался, зашевелился и сверкающие бриллиантовые искорки волнами побежали по ворсинкам во все стороны… Наконец шуба была надета. Элеонора Евтихиевна подошла к большому зеркалу, висящему на стене номера. Шуба сидела на ней как влитая, словно была сшита по индивидуальному заказу.
Мягкое тепло стало обволакивать спину, плечи, руки, расслабляя, укачивая, усыпляя уставшие от работы и холода мышцы. Снять неожиданный подарок у ревизорши не хватило сил, и она прямо в нём прилегла на кровать, чтобы прийти в себя от неожиданного всплеска эмоций, однако глаза закрылись сами собой, и она уснула.
Проснувшись на следующее утро, Элеонора Евтихиевна подошла к окну. Она раздёрнула шторы и зажмурилась от яркого солнечного света. Постепенно глаза её привыкли к блексу солнечных лучей, и она выглянула на улицу. От вчерашнего снега остались лишь кое-где мокрые пятна на асфальте, а пожухлая было за сухие дни осенняя травка весело распрямилась и даже немного позеленела от свалившейся на неё неведомо откуда влаги.
Вдруг Элеонора Евтихиевна ощутила на открытых местах кожи мягкое прикосновение и обнаружила, что на ней надета серебристо-голубая норковая шуба. На миг замерев, она вспомнила всё. И вновь её охватило непередаваемое чувство радости от неожиданного подарка. Она бережно сняла шубу, аккуратно упаковала её в коробку и заботливо уложила в чемодан.
Завершая ревизию, она ещё раз пересмотрела подготовленные документы, подправила некоторые цифры и после прощального ужина отъехала восвояси.

Месяц спустя Валерий Вениаминович Бакин отправился по делам своего предприятия в столицу. Недавно приобретённый директорский автомобиль отвечал запросам самого привередливого пассажира. Ехать было тепло, уютно, мягко. Валерий Вениаминович, удобно раскинувшись на заднем сиденье, в полудрёме вспоминал то московских компаньонов, то ревизоршу, то свою насыщенную встречами, фуршетами и корпоративами командировочную деятельность. Воспоминания, словно рефреном, перемежались его любимой мыслью: «В Москву, в Москву…»
 Наконец директорская машина припарковалась на стоянке возле здания министерства. Выйдя из автомобиля, Валерий Вениаминович остановился, с удовольствием потянулся и с тайным восхищением стал рассматривать массивное многоэтажное здание из стекла и бетона.
«Да-а… Это тебе не наша провинциальная дыра, — думал Бакин. — И масштабы, и задачи совсем другие. Это центр, сердце нашей отрасли. Вся лёгкая промышленность у него в подчинении. Как престижно быть у руля… Руководить… Несомненно — в Москву!»
Валерий Вениаминович вошёл внутрь здания. Огромные окна по бокам холла сквозь невидимые стёкла легко пропускали утренний солнечный свет. Стройные колонны поддерживали высокий потолок, украшенный благородной лепниной. Широкая мраморная лестница, укрытая пушистой ковровой дорожкой, торжественно поднималась на второй этаж, а там, разделяясь на два рукава, приглашала посетителя подниматься вые.
Бакин предъявил вахтёру пропуск и, немного робея — за время своего директорства он так и не смог избавиться от этого чувства — ступил на территорию для избранных. Дойдя до середины зала, он остановился. До приёма у министра было ещё полчаса. Можно было пойти в буфет, но он передумал и решил пройтись по коридорам, как бы примеряя на себя свою мечту — быть сотрудником министерства. Поднявшись на третий этаж, Бакин неспешно отправился вдоль массивных дверей с золотыми табличками. «Глаз радуют», — подумал он. Коридор, по которому двигался Валерий Вениаминович, был устелен бежевой искусственной дорожкой, которая скрывала звук его шагов. Вскоре дорожка закончилась. Двери и таблички на них стали выглядеть попроще. В ответвлениях коридора замелькали с кипами бумаг в руках сотрудники министерства.
Вдруг в конце одного из коридорных ответвлений мелькнула знакомая фигура. «Ба! Да это же наша Барабулька! — обрадовался Бакин, узнав ревизоршу. — Пойду-ка поздороваюсь».
Он бросился вслед быстро удаляющейся Элеоноре Евтихиевне, однако не успел. Та быстро исчезла из виду.
«Ну, ничего, — подумал Валерий Вениаминович. — Я видел, откуда она выбежала. Пойду в том направлении. Там явно её кабинет будет. Там я её и подожду».
И действительно, через несколько метров Бакин увидел дверь с довольно скромной табличкой: Специалист третьего разряда ревизор Элеонора Евтихиевна Барабулько.
Он подошёл к двери, тихонько постучался и, не дождавшись ответа, приоткрыл её. Его глазам предстала маленькая комнатка, у окна которой стоял старый деревянный стол, в углу массивный железный сейф и два стула: один для хозяина кабинета, другой — для посетителя. С потолка свисала неказистая люстра. Больше в комнате ничего не было.
У Бакина было такое чувство, как будто он подсмотрел чью-то чужую, не очень удачную жизнь. Воровато оглянувшись по сторонам — не видел ли кто-нибудь, как он заглядывал в кабинет, Валерий Вениаминович быстро захлопнул дверь и поспешно отправился искать приёмную министра.

Из командировки возвращался  Валерий Вениаминович задумчивый и притихший. Он мысленно перебирал события прошедшего дня: беседу с министром, встречи с деловыми партнёрами, разговоры с друзьями. Он даже вспомнил, что приближается день рождения супруги, и по этому случаю заехал в салон ювелирных изделий.
Мысль о том, чтобы перебраться в Москву, у него больше не возникала.