Паршивое осознанье

После смерти ничего нет.
Как-то муторно, нехорошо мне становится при этом осознании.
Небытие.
Все, что я писал, все, что делал, все к чему я стремился, останется здесь, и я просто исчезну.
Всю жизнь можно представить себе как сон, в котором у тебя есть все. Когда ты проснёшься утром, ничего не будет.
Параллели можно провести с жизнью.
Когда ты умрёшь, все останется на этом свете.
Только того света нет.
И ты никогда не пробудишься в гипотетически «ином» мире.
Ты исчезнешь в один миг, и тебя больше никогда не будет.
У тебя будет то, что ты чувствовал до своего рождения. Ни-че-го.

Теперь я понимаю одну из причин появления религии.
Людям нужно верить в сказку, в иллюзии, в фантастику, что после смерти что-то есть, и они готовы даже вариться на адской сковороде, готовы, чтобы их жрали самые гнусные и мерзкие черти, лишь бы там было что-то…

Но ничего нет.
И от этой мысли мне становится порой крайне грустно и печально. Когда я стою на балконе, я вижу маленькую часть большого мира, которая будет продолжать жить после моей смерти.
Как хочется самому жить при этом, жить на полную катушку, гулять, отдыхать, веселится, что-то сделать, создать нечто новое, совершать безумные с точки зрения общества потребления поступки, влюбляться, расставаться, предавать, бросать, совершать великие открытия и гулять со милой под масляным фонарем среди старых зданий ,как хочется снова быть ребёнком или студентом как хочется ЖИТЬ… как хочется жить вечно, видя восход и паденье целых цивилизаций, появления новых миров и их опустошения… но нет.

Вечное небытие.
Моя энергия сохранится в виде удобрения для почвы и не скрою, что после моей смерти будет много этих удобрений, но мне от этого не холодно и не жарко.
Закон сохранения энергии соблюдается с садисткой точностью, и так происходит каждый день.
Во всем мире.
И все равно, кем ты был в этой жизни — маньяком либо праведником, исход один.
Конечно, люди могут тебя запомнить как того «доброго дядю», но тебе от этого будет все равно.
Их память тоже исчезнет с годами, столетиями, тысячелетиями, триллионами лет, растворится в серости.
Пусть они будут помнить тебя три дня, сорок дней, сорок лет, триста лет, две тысячи лет, миллион лет, миллиард лет — все равно.
Для небытия это есть один бесконечно малый миг.

Здесь останутся некоторые мои стихи и проза, если человечество сочтёт их достойными для сохранения.
При этой мысли мне приятно.
При этой мысли мне хочется творить.
Я понимаю своё призвание и думаю только о нем, рутинные заботы уходят от меня.
У меня есть цель.
Я полностью погружаюсь в творчество.
Но мои произведения, если они кому-то понравятся, все равно исчезнут со временем. Через сто лет, двести, триста, тысячу — они исчезнут. Быть может, их не станет вместе со смертью Земли — какая разница для небытия?
Ничего вечного нет под солнцем, да и само солнце далеко не вечно.
Все разрушится рано или поздно.
Все погибнет и не будет пути назад.
Все идёт к одному концу.
Мироздание стремится к разрушению.