Объятия опунции Глава 26

Глава двадцать шестая. Татьяна и Максим

– Привет, родная, – тут же отозвался мужчина.
– У тебя что телефон под подушкой? – удивилась Татьяна.
– Не под подушкой, я еще не ложился. Сижу, медитирую, смотрю на смартфон и решаюсь тебе позвонить, текст заготовил. Чтобы отказать в просьбе, насчет дочери. Что-то слаб я стал в коленках. Не гожусь ни в полузащитники, ни в нападающие, – легко соврал Макс.
– Зато я так укрепилась, что разнесла семью, как стекло в дребезги. Хильда у любовницы, Володька у родителей, думаю переберётся к любовнице, если у них что-то серьезное, а нет, останется в квартире, я у родителей, – Татьяна произнесла главное.
– Ну, не в дребезги, полагаю. Все живы. Такой один точный несильный удар и три обломка, – Максим цинично пошутил, он обомлел от открывающейся перспективы. Похвалив себя за терпение.
– Только мне, совершенно, не радостно. Хочется забежать куда-то в Исландию, например, – Татьяна с трудом сдерживала нежданные слезы, но пересказывать сегодняшнюю историю второй раз не было ни сил, ни желания.
– Почему Исландия? – удивился мужчина.
Максима не интересовала причина скандала. Не трогало прошлое без него, беспокоило будущее с ней.
– Мне кажется, Исландия достаточно далеко, чтобы не думать о мерзости, которую я развела в своей жизни, – ответила она мужчине.
– У тебя есть снятые на смартфон документы? – поинтересовался он у Татьяны.
– Есть. Выслать? – продолжила она шутку.
Максим всегда предлагал встречи в разных странах, и она его предложение воспринимала, как шутку и сейчас поступила так же.
– Шли, давай. Надеюсь оригиналы у тебя с собой? – поинтересовался Максим.
Татьяна отправила копии документов.
– Конечно, это единственное, что я взяла с собой. Карточка, паспорта и код. Телефон и зарядка. Максим, что я сделала со своей жизнью? Короче денег нет, работы нет. Осталась только Исландия, – пожаловалась она другу детства.
– А помнишь, как дачный хулиган назвал меня уродом, а ты швырнула в него камень и попала? Сломала парню ключицу. Точный удар, – Максим нарочно вернул её прошлое.
– Какой феерический скандал получился. Помню. Папа генерал за меня ответил. А твои откупались. Скверная история получилась. Но я же за друзей и за семью всегда стояла горой. Ну, пока не предадут. А моя семья меня предала. Твари. Только вот забыла из-за чего тот несчастный назвал тебя уродом? Ты кажись последний билет ему не уступил в кинотеатр, – включилась в воспоминания Татьяна.
– Да я и сам не помню, – ответил Максим, он то точно знал, что получил за свою внешность.
И опять удивился искренности, с которой Татьяна не обращала внимания на его, мягко говоря, оригинальность.
– Усни, дорогая. Я сбегаю в ближайший сигаретный киоск куплю нам тур в Исландию. Месяца хватит? – как-то очень серьезно задал он вопрос.
– Две недели будет маловато, месяц в самый раз, только не бери с ментолом, говорят для сердца не очень полезно, – сделала она заказ.
– Ну, и ладно, не волнуйся, я тебя не предам, тебе не придется разносить еще один дом, если что построю цитадель, поговорю с твоим папой генералом он подскажет, – заверил ее мужчина.
– Лучше с мамой, она генерал получше папы, – Татьяна подкорректировала план.
– Отдыхай, – Максим едва овладел собой, боялся выдать свою заинтересованность, чтобы не спугнуть и первым нажал отбой.
Татьяна подумала, почему поддалась на уговоры мужа и перестала общаться с Максимом. Сейчас она не сомневалась, если бы он находился рядом, половина проблем в её жизни просто не появилась бы. Сбросив со счетов, что Максим уже тогда бы начал свою игру.
Размышляя на такую странную тему, она действительно уснула.
Максим тут же принялся изучать маршрут и занялся поисками, где купить тур в Исландию, расписал задания своим работникам на месяц вперед. Маршрут явно непопулярный, да еще в конце зимы. И в пять утра отправил заказ по интернету на оформление поездки.
Как он не старался раньше, чем через три дня ничего не нашлось. Даже в горящих путевках. Вначале весны Исландия туристов не прельщала. А ехать частным образом не хотелось. Во-первых, пришлось бы играться в наполнение банковских счетов, о ее финансовом положении Максим не догадывался, хотя понимал денег, реально, нет. Во-вторых, не хотелось вытрепать восторг какими-то предварительными выяснениями.
Татьяна замерла, душа застыла. В реальности она развела бурную деятельность. Убирала, стирала, сделала перестановку в своей комнате.
Валентина Петровна и Александр Иванович, с ней не заговаривали. Зная свою дочь, они не сомневались, если после стольких лет она приняла решение уйти из семьи, уговорить ее вернуться не получится. Если только она не вернется сама, по одной ей известной причине. Лучше поддержать намеренье, целее будут, исчезнет предмет для скандала.
На третий день к обеду раздался звонок в дверь. Валентина Петровна открыла дверь на пороге замер Максим с улыбкой на лице. Улыбка, конечно, походила на гримасу или злобный оскал, но близкие и родные знали, как выглядит улыбка на лице этого человека с ужасной внешностью.
– Макс, ты к Таньке, она сама не своя, шкафы двигает, короче отгребешь, так что тексты фильтруй, мы с Сашенькой молчим, – вместо слов приветствия выдала хозяйка.
– И вам не хворать, – Максим поприветствовал Валентину Петровну, приобнял ее, и прошел в дом.
В комнате орала музыка, Татьяна под потолком цепляла шторы. Максим не знал, что поделать со своей страстью и желанием. Он зажмурил глаза и представил, что эта женщина в его доме вешает шторы, возится на кухне и ему захотелось закричать от предвкушения и досягаемости.
Наконец, она соскочила со стола и встретилась взглядом с гостем.
– Давно любуешься? – улыбнувшись спросила она.
– Минуты две, – честно ответил он, но прикоснуться не решился.
– А помочь? – спросила она, поправляя растрепавшиеся волосы, – Хоть бы руку подал.
– Я и с первой то дороги волочу едва ли ноги. Вот держи. А не окликнул, боялся испугать, – он протянул ей конверт с логотипом туроператора.
– Это что? Я тебя никуда не посылала. Шамаханскую царицу Володька сам отыскал и не одну, жароптицу Хильда, за хвост приволокла, короче, не знаю, что и делать с этим экзотическим скотным двором, – удивилась Татьяна.
– А сундучок с колечком? – уточнил он, устав удивляться, что она не стала отождествлять его ни с коньком горбунком, ни с Иваном дурачком.
– Максим, ты реально купил тур в Исландию? – удивилась Татьяна, распечатав конверт.
– Да, вот пробегал мимо сигаретного киоска. Прости, только на месяц на полтора не бывает, но сможем остаться, определимся по месту, – отчитался он перед ней.
– Ага, выезд завтра. И в чем прикажешь ехать? – спросила она.
– Уже хорошо. Да, в чем стоишь остальное купим, – внес предложение Максим.
– Тоже вариант, – согласилась Татьяна.
– Оставляю тебя до вечера. Завтра в пять утра, я у тебя или сегодня в полночь, чтобы выехать из одного места. И мне проще и поспишь дольше, на сим откланиваюсь, – очертил план Максим.
– Давай, в полночь, – приняла решение женщина.
– Вот это по-нашему, не люблю реверансы, – опять соврал Максим, его жизнь состояла из комплексов и реверансов. Он с ними сжился даже не замечал, – Тогда пока до вечера.
Максим исчез, оставив ей документы. Тоже своеобразный реверанс. Типа, когда не только слова – попробуй или отказаться, или согласиться.
– Он в курсе? Зачем приходил? – спросила Валентина Петровна.
– В курсе. Вот пригласил в Исландию, – ответила Татьяна, и передала конверт в руки матери, она еще не пришла в себя.
– Куда? И в качестве кого? – немедленно нашлась Валентина Петровна, разглядывая содержимое конверта и билеты на самолет с фамилиями.
– Пусть едет, в любом качестве, – отозвался Александр Иванович, – главное ввязаться в драку, бывают такие расклады, либо тебе накостыляют, либо твой верх станет.
– Не умеешь ты мужчин выбирать. Он же урод, посмотри повнимательнее. Ребенком был ужасным, юношей страх господний, а сейчас еще и лысый, – Валентина Петровна реально не воспринимала сына своей подруги.
– Серьезно? Никогда не замечала, у вас какое-то странное представление о красоте, – ответила Татьяна и вдруг осознала, этот текст ей твердили всегда, когда Максим к ней приближался.
– Да, да, – не унималась Валентина Петровна.
– Мама, Владимир красавиц. Счастье где? Даже если ты взбесишься от неприятия и ненависти, я полечу в Исландию. В любом качестве. Тушкой, чучелом, багажом. Моя самооценка валяется в пыли, Исландия то что мне сейчас необходимо. Ты не жила в моем аду, – ответила она матери.
– Танюша, послушай маму, Максик неприлично богат. И деньги не очень чистые, он какой-то аферист, даже не хочу думать, его внешность не самое ужасное, – вкрадчивым голосом понизив тон предупредила Валентина Петровна дочь, как будто открывала страшную тайну.
– А я неприлично нищая. Только совместно нажитое имущество даже не поделенное, и карточка, на которую Володька кидает деньги на хозяйство, и когда он перестанет это делать я не знаю и не спрошу, так что мне не привыкать к содержанию. Не трави душу, я не хочу задумываться и поеду. Всё иди я попробую собраться с мыслями, – выпроводила она маму из комнаты и решила быстро упорядочить пространство, времени на обстоятельную уборку не оставалось. Собственно, необходимость в ней отпала.
Вначале Татьяна планировала смотаться в бутик и купить обновки для поездки, а потом подумала, он богат, и её уловки украсить себя и соответствовать его уровню, будут выглядеть как-то коряво по-дилетантски.
И она подумала:
«Сказал в чем есть, в том и поеду. Нет у меня желания придумывать себя. Хватит напридумывалась до боли в сердце. Надо бы позвонить Хильде. А зачем? Она мою заботу воспринимала, как контроль, как посягательство на свою свободу. Вот пусть и живет в пампасах. Володя в стране, если что найдет доченька своего папашу. Никому ничего не скажу. Чтобы не сглазили. Сволочная семейка. Шлюхи. Он по бабам и доченька по бабам. Всех вон».
А Максим, почему-то безумно устал. Он никогда не жил для кого-то. Использовал, договаривался, обманывал, выслеживал. Но за него работали деньги. Он легко принимал любые решения полностью аморальные, как с Хильдой, но не исполнял сам, а главное за счет себя.
Сейчас Максим выкладывался, как бегун на короткой дистанции и к двенадцати ночи он почти ничего не соображал. Приказал водителю прибыть в пять под его дом. Заехал за Татьяной и в полудрёме довел автомобиль до своего дома.
Если бы он поговорил с психологом, тот бы легко поставил диагноз – это не усталость, а боязнь нового поворота в жизни и естественно страх близости. Он не занимался сексом несколько лет. Первые три года он как-то отслеживал отсутствие партнерши, дальше сбился со счета.
Татьяна много раз бывала в его квартире, еще когда в ней жили его родители. Но так чтобы в полночь и один на один ни разу. Но она не заморачивалась, стресс от скандала в семье не дал возможности задуматься над стремительностью развития отношений с Максимом.
– Тань, ты в спальне, там все чистое, уборщица сменила постель, просто стерильно, я на диване в гостиной без торговли, – распределил спальные места Максим.
– Мне без разницы, я все равно не усну, – не стала противиться Татьяна.
– Уснешь, – заверил Максим.
И они действительно уснули. Усталость навалилась и мысли не одолели.
Холодным мартовским ранним утром они зарегистрировались на рейс и пили кофе в кафе аэропорта.
– Сколько лететь до Рейкьявика? – задала логичный вопрос Татьяна.
– Семь часов, чуть больше, я взял билеты без пересадки, – ответил Максим, разглядывая публику.
– Это сколько километров? – Татьяна реально опешила. История с шуткой явно потянула на огромные траты с непонятным продолжением.
– Почти три с половиной тысячи. Не волнуйся, одежду теплую я прикупил. И еще я там с местным колоритом ознакомлен, лишних нервов не будет. Таня, у меня никого нет от слова «совсем». Подохну, просто ограбят, – ответил он на ее незаданный вопрос.
Татьяна промолчала. Возникло желание встать и уйти, но прикинув сумму за отдых, который, скорее всего, оплачен, она не позволила себе такое сотворить. Почему-то вспомнилась дочь, бегущая бог знает куда и от кого. Выдохнула и успокоилась.
– Шал схлынул? Ну, боевой друг, держись скоро взлетаем, – подбодрил ее Максим и первым поднялся, она пропустила приглашение на посадку.
Время тянулось, невероятно, медленно они и поели в самолете, и поспали, не хотелось только говорить.
Измученные поселились в гостинице.  Поскольку денег Максим не экономил, проблем с поселением, питанием и прочими услугами даже не намечалось.
Кроме одной, поселили их в один номер. Татьяна как-то не подготовилась, а Максим умышленно распорядился именно таким образом. Женщина промолчала, устраивать скандал, после почти девяти часов пути, не осталось сил.
Но все проходит. Истина известная и избитая. К завтраку на следующий день они вышли отдохнувшие и обалдевшие.
– Ну, ты и выбрала место для релаксации, – пошутил Максим.
– Сама в полном тупике, ляпнула находясь в стрессе. Вот теперь выгребаю, – ответила Татьяна и рассмеялись оба.
– Таня, ты невероятная. Как этот твой «обаяшка» Вова тебя подмял и заездил? И с юмором все в порядке и красавица, а забилась под корягу как ящерица без хвоста, – удивленно спросил он женщину.
– Я не ящерица и не без хвоста. А заездила я себя сама. Я очень ответственная, вся в отца. Не умею оставлять неоконченные дела. Такой план выстроила – школа для дочери, кружки, занятия, поступит в институт тогда и займусь собой. Нельзя распыляться на ерунду, проиграешь битву. А ерундой оставалась я. И битву проиграла. Так-то Макс, – призналась она другу.
На самом деле она уже не знала друг он или уже претендует на большее, а возможно и меньшее. Он ничего не предлагал, Татьяна не понимала, как предложить, или как отказать, а главное зачем и что поставить во главу угла. Признаться, в любви и намекнуть на желание жить с ним, очень сильно отличается от лечь с ним в постель и пойти зарегистрировать отношения. И еще ее поразила готовность Макса выполнить все ее капризы, как в далеком прошлом, в детстве, когда она требовала самую пышную ветку сирени с самого огромного куста на недосягаемой высоте и он выполнял. А она не задумывалась, чего ему это стоило. Правда в те времена плата была символическая – улыбка и прогулка на озеро. Сейчас ставки выросли, а главное пришло осознание стоимости.
Они и здесь привлекали внимание. Видная женщина и никакой, страшненький, полу лысый, непропорциональный мужчина среднего возраста, но выглядел, он как ни странно младше.
– Надеюсь нас не будут кормить вяленной акулой? – спросила Татьяна в ожидании завтрака.
– Нет, завтрак в этой не бедной стране, простой. Кофе, пара круассанов. Проголодаешься, поедем в супермаркет. Здесь ничего не закажешь, после завтрака голяк. Рестораны во второй половине дня, – Максим извинился за несовершенство строя в чужой стране.
Татьяна смутилась и промолчала.
– Короче, я возьму автомобиль напрокат. И затоваримся под самое не хочу. Я сам не люблю ложиться под местные обычаи и расклады. У них тут как-то все устроено только под себя любимых, – снял проблему Максим.
Подошел официант. Максим бегло заговорил на английском, заметив замешательство обслуги перешел на немецкий.
– Все уладил, машину заказал, странно не дорого, я рассчитывал на большую сумму, – отчитался он о проделанной работе.
– Макс, так я без тебя немая, – испуганно проговорила Татьяна.
– А гугл-переводчик на что? Наберешь на русском, переведешь, дашь прочесть. Танюша, нельзя так теряться. Я тебя не оставлю без поддержки, признавайся, чего еще боишься, мы очень близкие друзья, не надо стрессов, ты приехала отдохнуть, в первую очередь, потом будем думать и принимать решения, – попытался снять напряжение мужчина, но ничего не получилось.
– Я пока всего боюсь и в первую очередь себя, – ответила Татьяна.
– Ну, вот один страх обозначили, уже прогресс, – улыбнувшись отметил мужчина, – Танюша, тебе не стоит бояться себя. Ты ничего не замышляешь, тем более против себя. Мне можно верить.
Женщина пила кофе ела круассаны и никак не реагировала на мир вокруг.
Максим задумался:
«Что-то не то я вытворил. Стоило поселиться в разных номерах. Она, наверно, решает ребус, как отказать мне. Вот дуру и включает, а сама выяснила цену вопроса и зависла. Понятно, она всю жизнь замужем, испугалась, своего положения. Надо было сразу как-то оговорить, ее статус. Объяснить, что она ничего не должна. Ее согласие пожить со мной в одном номере, уже запредельная уступка с ее стороны. Упустил. Самотек он такой. Пора брать ситуации в свои руки. С женщинами из нормальной реальности всегда сложно. Это со шлюхами легко, сами вешаются за деньги или знают, что от них требуется».
– Таня, ты в номер, я за автомобилем и на разведку, не хочу выглядеть идиотом тебя беспокоить, поиски в чужой стране еще тот стресс для дамы. И главное, если ты хочешь жить одна, вопрос решаемый, – как бы между делом предложил он и не дав ответить дополнил, – не отвечай. Наш совместный номер найдешь сама.
Татьяна покорно кивнула.
Двусмысленность накрывала. Секса она боялась и после четырех выкидышей, остался какой-то глубинный страх. Но забеременеть Татьяна не могла и нечего такого с ней не случится уже по определению.
Здесь в Исландии, куда она сама зачем-то себя отправила. Ей пришлось ответить на этот вопрос.
Она боялась секса именно с Владимиром, все неприятные и болезненные воспоминания связаны только с ним. Никакой другой мужчина не сделал ей больно, или неприятно, не обидел и не унизил. Хотя бы потому, что других просто не было в ее жизни, сейчас она осознала Максим лучшее, что у нее есть. Причем они знакомы с детства, и он никогда не переступал границу и не переступит.
«Какая же я дура. Он же любил меня все эти годы. А я родила монстрика от не любимого, отравила жизнь в первую очередь себе и… Владимиру и Хильде, как следствие, а сейчас…начала издеваться над единственным заинтересованном во мне человеке. Со мной ничего не произойдет по определению».
Возникло странное чувство, будто кто-то окатил ее ледяной водой, потом Татьяну бросило в жар.
Она поднялась в номер, чем себя занять не придумала.
Часа через три вернулся Максим, коридорный тащил тяжелые пакеты и улыбался. Татьяна изумилась, зачем он устроил такое шоу, но расспрашивать не решилась.
– Нас ждет вулкан и гейзер, – нарисовал план на ближайшее время Максим.
– Не поеду, – отказалась Татьяна.
– Правильно, я потому никогда не оплачиваю экскурсии, как бы не соблазняли дешевизной, – Макс легко отказался от прогулки в компании туристов.
– Ты все рассчитываешь? – спросила Татьяна.
– Обычно да, – ответил Макс отметив женщина не успокоилась за время его отсутствия, наоборот, накрутила себя до последней возможности.
– Максим, я не та женщина…, – начала она.
– А теперь стоять. Ты единственная женщина, повторюсь, единственная во всем мире, адекватно воспринимающая меня. Я некрасивый и немолодой мужчина с очень сомнительными доходами, тот факт, что ты здесь со мной в одном номере, уже запредельная награда. Мы же не выясняли отношения до этого дня. Давай и дальше так жить, и нас с нетерпением ждет вулкан и гейзер, – остановил он её намеренье впасть в не нужную откровенность.
Татьяна поднялась с кресла и обняла Максима.
Пояснения не потребовались, от такого приглашения не отказываются.
И они первый раз поцеловались, не чмокнули друг друга в щечку, а припали губами к губам. И скрылись в полумраке спальни.
Татьяна забыла свои первые поцелуи, когда она целовалась до одури до головокружения. Тогда она не задумывалась о физиологии, о продолжении игры. И сейчас, на короткий миг, женщина вернулась в те благословенные времена. Но этого мгновенья хватило, чтобы партнер почувствовал ее восторг, и желание отдаться без мыслей и условий. Такой посыл позволил ему забыть о своих мягко говоря недостатках и отдаться страсти.
Двое разуверившихся в светлой стороне интимных отношений людей отбросив нажитые комплексы слились в экстазе. Какое-то надземное состояние не позволило им отнестись к процессу, как к возне под одеялом. Они столько лет знали друг друга и все друг о друге, что не остановились ни на миг, до полного удовлетворения.
И наступила тишина, они слушали биение своих сердец, слов не существовало, а важных в такую минуту просто не придумали.
И все же мужчина отыскал тему спустя полчаса, в безмолвии счастья.
– Теперь мне придется убить твоего мужа, если ты не подашь на развод.
– После такого вернуться к нему невозможно, – ответила она Максиму.
Мир постепенно обретал ощущения и звуки. Первым вернулось чувство голода. Кофе с круассаном испарилось.
– Доставай, что ты там добыл, очень есть хочется, – призналась Татьяна.
Они пировали прямо на разобранной постели. Ели жесткие красные помидоры и безвкусный хамон, какой-то непонятный неароматный хлеб и пили вино неизвестной марки по вкусу не самое прекрасное, но супермаркет и не предлагал эксклюзив. Главное они были счастливы. Остальное их не беспокоило.
А потом Максим просто сгреб покрывало с остатками еды и бросил его в угол. И они опять целовались без намека на продолжение. Хотелось просто близости и тепла, и они эти эмоции дарили друг другу.
Муж, дочь, мама и отец остались в другой жизни. Там все было правильно и неинтересно. Татьяна вдруг отследила свой возраст и поняла, что по сути ей не так много осталось здоровой и наполненной жизни. И она до крика сознала, как нелепо тратить её на сексуальные извращения дочери и возвращение супруга в семью.
Максим впервые не задался вопросом насколько отвратителен он партнерше. Обычно женщины сопели, что-то изображая, до него только сегодня дошел текст психолога, что наслаждение и оргазм в голове, тело просто инструмент и без желания сыграть прекрасно, ничего не получится.
– Завтра нас будет ждать пещера, – напомнил Максим.
– Ой. Не знаю. Заждется, – ответила Татьяна и уткнулась в его плечо.
– Короче, плевать на пещеры, гейзеры айсберги и вулканы, но Исландия – это нечто, – вынес суждение Максим.
За столом они появились через три дня. Группа с нескрываем интересом смотрела на счастливую помолодевшую женщину и страшненького мужчину, многие так и не взяли в толк, как такой человек, может сделать кого-то таким счастливым. И еще зачем заплатить такую кучу денег, чтобы никуда не выползать из номера.

продолжение следует: http://proza.ru/2022/10/06/1086