Веретено ВокругДаОколо ВечераБлиз Козьмодемьяновки

  поэмы Веретено преисподней , Вокруг да около и  Вечера  близ  Козьмодемьяновки
             
               ПОЭМА

      ВЕРЕТЕНО   ПРЕИСПОДНЕЙ

                1
         Вихрь    преисподней

-- В Тамбове крепкое вино --
Глаголит  панк  Веретено .
-- Я приглашаю в Кенигсберг ,
Марию  и  метрессу  Берг --

Уснул в вагоне как дано ,
Экспресса  панк  Веретено .
Приснилось  смутное  ему ,
В холодном , призрачном дыму .

На  шабаш  острова  Преголь ,
Приносят  ведьмы  алкоголь .
Из преисподней  вихрь  турбин  ,
Взметнул  исчадий  из  глубин .

Озноб  объял  главреда  враз ,
На  троне  неть - дикообраз .
В   руках  хмыря   веретено
И  нить  спускается  на  дно .

Иммануил  нагрянул  Кант
И  рядом   ушлый  музыкант .
-- Мораль несчастный не с  тобой
И  звезды  неба  не  с  судьбой --

Кошмар продолжился  в  огне ,
Две  гостьи  ведьмы  на коне ...
-- Главред   отринь  веретено
И  поснимай  душой    кино --

Преголь и замок  из камней ,
Веретено  и  нити   дней .
И  шабаш  бездной  затемнен ,
Все  чернобаи   без  имен .

                2               
      Гильотина  и  пряник

Пришел крутой мордоворот ,
В  СП  поместной  власти ,
Дорожкиной  восславил  рот
И   утвердил    напасти .

Метресса  ляпает  сдурма ,
О  Маше  как  о   фее .
Возносит  слабую   весьма ,
Словес   при  корифее .

Приемы  старые  в  ходу  ,
Талантов  всех  на  плаху ,
Но  фаворитов  череду ,
К  безбрежному  размаху .

Нет роста  юным никому ,
Всех   рубят  гильотиной .
Лишь  держиморде  одному ,
Трон с  гибельной  картиной  .

Поэта лучшего на  век ,
Судили  воры  света .
Творений лишний  человек ,
Для  палачей  расцвета .


                3
           Треп   злыдни

Отговорила  роща  золотая ,
Дорожкина  с  Тамбовом  говорит .
И  журавли  печально  пролетая ,
Увидели  как  Родина  горит .

Из сказанного искры вырывались
И  разлетались  пылкие  везде ...
Мосты  отдохновения  сжигались
И  стебельки  на  житной  борозде .

Дороги   разгорались  мировые ,
Юдоли  пламенели  без  числа ...
В  Дорожкиной  порывы  роковые ,
Проруха  бездуховность  привнесла .

Над  храмовой Голгофой  говорила,
Метресса  о  поэзии   судьбы .
Недавно  здесь  поэта  обвинила
И  осудила  с  помощью  Трубы .

Лауреатов  славой   опалила ,
Но  никого  не  окрылила  днесь .
Метресса  о  высоком   говорила,
Когда  густела  пепельная взвесь .

                4
              Фальшивая

С  бабушкой  всласть говорила ,
С  пропастью  вмасть  говорит .
Там  где  эксцесс   сотворила ,
Черной  судьбиной   горит .

Злобно  талант  обвиняла ,
Хищно   судила   творца  .
Заповедь  вновь растоптала  ,
Господа  Сына  Отца .

В  лживом старуха   почете ,
С  родиной  фальшь  говорит .
Вновь у  нечистых в зачете ,
Грех  роковой  сотворит .

Машу  бездумно  возносит ,
В  рай  фаворитку  сует .
Горе  талантам  приносит ,
Мрачной  беде   воздает .

Лжет безобразно  старуха ,
Кривдой  живет  роковой .
Пахнет  полынью   проруха ,
Рядом  с  тропинкой  кривой .

                5
        Букет   гербер

Вся свита куплена метрессой ,
За  грош   лукавой  продались .
И  бездуховной , лживой пьесой ,
Вновь  лицемеры   увлеклись .

С  букетом  герберов  Тамара ,
Никола    с   пламенной  слезой .
Олега  снова    от  удара ,
Спасла  цепочка  с  бирюзой .

Хвалили  злыдню за интриги
И   величали  за  грехи .
Кагалом  за  пустые  книги ,
Читали   славицы  стихи .

Все проходное  в  сочиненьях ,
Нет света  трепетной  души .
Бес  пребывающий  в  мгновеньях ,
Шептал : -- Бездарная  пиши --

-- Великая  мы  в  восхищеньи ! --
Кумир  для  пакостных  личин .
И  закружились  злые   тени ,
С  продажным  перечнем  причин .

                6
       Ловцы  грехов

Ловят без  удилища ,
Смайлики   имен ...
Грех на них судилища ,
До конца  времен .

Пусть звенят наградами
И   смеются   зло ,
Гордость за  оградами ,
Время   извело .

Мельтешат с  личинами ,
Жаждут  яркий  шанс ,
Чтоб иметь с починами ,
Славы   декаданс .

В тщетности  развязные ,
С  чередой  потех ,
Прославляйтесь  праздные,
Вы  страшнее  всех .

                7
            Вождь   падших
 
Вокруг  невзрачная  картина ,
Тамбов   не  любят  снигири  .
-- Яволь  метресса  Валентина ! -
Кричат   Алешин  и  Мари .

Труба козловский штурмбанфюрер :
-- Яволь майн фюрер -- голосит .
И  Юрий  Щеряковский - Дюрер ,
Вовсю  лампасами   трусит .

Бомонд   выбрасывает   руки ,
Как  в  Риме  истовых   времен .
-- Яволь ! -- и  капище  поруки ,
С  палитрой   преданных   имен .

Мария с Леной  флагоносцы ,
Они  волчицы  по  судьбе .
Как  рьяные  партайгеносцы ,
Веками  юные  в  борьбе .

Метресса  злобная  до  страсти ,
Костры   рисует   на  стене .
-- Яволь ! - кричит слуга напасти
И  грешных  лапает  в   огне .

                8      
       Ковчег   разврата
               
На Цне реке у горки храма ,
Ковчег дрейфует ресторана ...
И в капище нечистых срама ,
Витает блеянье барана .
Доносит ветер птичий гомон ,
Собачий лай и брех куницы .
Был ресторан плавучий сломан
Стихией , с мордою волчицы .
Такое виделось прохожим ,
Что жутко стало атеистам
И людям всюду толстокожим ,
И впечатлительным артистам .
За окнами ковчега ларей ,
Микст совершался непотребный .
Там люди превращались в тварей
И поедался идол хлебный .
Оторвы патлы разрывали ,
Шалавы выли обреченно .
И блудные к луне взывали ,
Как вурдалаки увлеченно .
Враги   поэта    бесновались ,
Вплетаясь  в  оргию    разврата .
Кривые    души    очернялись  ,
Вблизи   лукавого   собрата .
Но утром свет зари знакомо ,
Вонзался в морок ресторана --
У каждой твари тело гомо
И обжигала сердце рана .

                9
                Безмолвная

А  говорит  ли  Родина  с  тобой ,
Лукавой , многоликой  интриганкой ?
Ты выглядишь напыщенной поганкой ,
С  почетной , ядовитою  судьбой .

Твой  шумный , дилетантский  балаган ,
К  поэзии  поэты  не  причислят .
Чиновники  всех  разом  перечислят
И  кругленький  получат  чистоган .

Ты видимость заботы  создаешь ,
Но  тут же  забываешь о  порыве .
И  избранных   Икаров на  обрыве ,
Ты  лживая  всегда  не узнаешь .

Одну  себя  возносишь  горячо ,
Среди талантом  ярким  не  богатых.
Но  забываешь на своих хвостатых ,
Вновь плюнуть  через левое  плечо .

Тщеславная  ,  с  помеченной  судьбой ,
От  злобы  безобразной  извратилась .
Ты  в  фурию  обманов  превратилась
И  Родина  безмолвная  с  тобой .

                10
           Бустрофедонные

Им  Гонченко  теперь не верит ,
Тамбовским   злым   писарчукам .
И  всех предателей  не  делит ,
По  чьим  шатаются    рукам .

С  кем  Валя  лживая  свахлялась ,
Баранова  не  хочет   знать .
К кому  Мария  вновь  прижалась ,
Он  мразь  и неизбывный  тать .

Кому  Аршанский служит  снова ,
Барановой   не   больно  днесь .
Пусть  нетей  падшего  Тамбова ,
Ад  поглотит  кипящий   здесь .

Куняев  тоже  бьет  в  набаты ,
Своих   сомнений  и  тревог .
-- Ну что за твари эти хваты ,
Я  всем  прославится  помог! --

Главреду  больно  как   бывает ,
Когда   поможет  он   врагу :
-- В Тамбове  Лютый  добывает ,
Металл  презренный  на  бегу --

Обманут всех  нукеры  Вали
И проведут  любых  всегда .
Возьмут презенты и  медали,
И  предадут вас господа .

Они  с  личинами  игривы ,
Актеры  в  жизни  роковой .
Всей  шоблы подлые  извивы ,
Рисует падших  дух  кривой .

                11
        Монополия   тщеславных

Одно и тоже двадцать лет ,
В  литературщине  Тамбова ,
Двурожкина  поет  сонет ,
О  подмастерьях полуслова .

Поет   метресса  о  себе ,
Об  Начасе  писклявым  гласом .
И  о  Знобищевой  судьбе ,
И  о  Луканкиной с Пегасом .

Шедевров нет ни у кого ,
Есть рукотворная порука.
Им не до истины  всего ,
Тщеславия  важнее  мука .

Талантам  явлена  война ,
За  одаренность  порицанье .
Страстей судилища  цена ,
Гонения  и   отрицанье .

Подмена  истиной  звучит ,
Обман  за  правду выдается .
Бомонд  зачуханный  молчит ,
Двурожкиной  амвон  дается .

                12
                Гиблое  место

Не  в    Карасике    дело    Николе ,
Не  в  порывах  Светланы  Пешковой ,
А   в   Дорожкиной   Вали   школе :
Погореловой  -- Головешкиной .

Почернели    просторные  классы ,
Сапухою   покрылись   доски  .
И  вблизи   Железновой  Вассы ,
Истлевают   бомжа    обноски  .

Нету   ваз  с  зоревыми  цветами ,
Нету  ярких  учебников    юности .
Только вороны  над   кустами  ,
Навлекают   кружением  трудности .

Школа  Вали  не  освященная ,
В  суете   не   примечена   Богом .
Потому - то  липчанка  крещеная ,
Рассуждает  в  Тамбове  о многом .

И   тропинка    к    былому    неясная ,
Светлячками   мечты   не   освечена ,
Потому - то    Кудимова   страстная ,
Тамбовчанами  с  радостью встречена .

                13
           Мутное   дело

В  Калининграде нету вишни ,
С туникой  бледно - голубой .
На Комсомольском Голубь лишний ,
Не станет  ястребом  Трубой .

Пионт в  фаворе  и другие ,
Не  Голубок  с  Веретено .
Деянья   Игоря   благие ,
Превращены  хулой   в  говно .

Вновь  клевета  перебивает ,
Приголи   запах   вековой .
Любовь  земная  убывает ,
От   одуревших   головой  .

Не в  Гофмане  гнилое   дело
И  не  воскрес   Эммануил .
Лихое   время   прогудело
И  воспаряет   бездны   ил .

И  ведьмы в шабаше глумятся ,
Над  сонмом  храмовых  святых .
И  к  Лысогорщине  стремятся ,
Лететь  Тамбовщины  крутых .

Там  Кочуков  злых  привечает ,
С  личиной  падший   Басаврюк .
И  нечисть  Голубя  не   чает ,
Надет  на  раскаленный   крюк .

                ПОЭМА

           ВОКРУГ   ДА  ОКОЛО
      
                Пролог

 За  столом  у  писателя  в  доме,
 Говорили  о   каждом   Содоме,
 Пили   водку , читали  стихи,
 И  чтецам  не  мешали   верхи.
 Жизнь   просеяла   творчества  ситом,
 Всех , кто  грезил  о   дне  знаменитом.
 Щедрый  день  не  нагрянул   с   дарами,
 Грянул   век   с  роковыми  ветрами.
 Терпят  вновь  одиночества  страхи,
 Волки    дел   и   поэзии   птахи.
 Тесно   в   кузове    автомобиля,
 Для  духовных   друзей   де   Тревиля.
 Шпаги   выбора  и  вдохновенья,
 Обнажают   порывов   мгновенья.
 Выбирает   творец   не  обузу,
 А  поэзии   светлую  музу!
 Выбирает   продажный   сказитель,
 Безобразных   пороков   обитель.
 Лишь  невежа  оценщик   всему :
 Все  до  лампочки  в  мире  ему .

               Часть 1
      Молчание   критиков

                Мелькают образы бездушные людей,
                Приличьем стянутые маски.
                М. Ю. Лермонтов

 Где   ты  редактор   Валерий?!
 Где  твой  соратник   Писарев?!
 Критики  хлипкие  двери,
 Вышибли  новые   писари.
 Выбили  походя  «каины»,
 Створки   червонной   словесности ,
 Дщери  огульной  окраины,
 Пишут  за  гранью  погрешности.
 Бред  полусивой  кобылы,
 Эхом   до   неба   возносится … ,
 Критики   острые    вилы,
 Доками  напрочь   не  носятся .
 Вот  и  писатель   Макаров,
 Прописью  грешное  сделал --
 Славил  букет  «солнцедаров» ,
 Критику   пеной   уделал.
 Вылечил   правды  чесотку,
 Плюнув  в   гнездо  графоманов
 И  отрицает   он   сходку,
 С  музами  возле  каштанов.
 Вот   и   Марина   Вадимова,
 Стала  посадницей  грозной,
 Края   не   видит   родимого,
 В  жизни  газеты  бесслезной.
 Бродят  повсюду   Хвалешины,
 С   масками   мудрых   Платонов,
 Души   у   них   перекошены,
 Как   у   расстриг  –  бесогонов.
 Пишут  сыны   демократии,
 О   неизбывности   лести.
 Вводят   другие   понятия,
 О  непреложности   чести.
 Пишут   вовсю   либералы,
 Пишут   везде   колумнисты,
 Текстов   шальные   кораллы,
 Необъяснимо    ветвисты...
 Коля   Барсеткин   измаялся,
 Ближние  –  клоуны   рыжие !
 Он  бы  заблудший   покаялся..,
 Бесы   мешают   бесстыжие .
 Цели   романщиков  в  моде,
 Верстки  –  словесные  версты …
 Драйва   курки   на   взводе,
 Если   стрелки    Селиверсты.
 Дать  бы   мерила  Прокруста,
 Судьям   базарного   мира,
 Свалятся   в   ценах:   капуста,
 Горе  –-  стихи   и   сатира .
 Критики! Где  Вы  сердешные?!
 Где   Ваша   воля  и  слава?
 Ждут  Вас  романы   потешные,
 Стопками   слева  и  справа.

               Часть 2

           Графоманки

 Возопив  о  пользе  манки,
 Пишут  скопом  графоманки:
 О  любви  зари  с  пыреем,
 Перепутав  ямб  с  хореем.
 Пишут  феи  экзальтаций,
 О   премудрости   мутаций.
 Якобы   явилось   чудо,
 Из  гнезда  Большого–юдо!
 Возбудило   женщин   разом,
 Чудище  шальным  экстазом!
 Пишут  «избранные   клуни»,
 Мутату   от  «тети Дуни».
 Пишут  черным  по  бумаге,
 О   судьбине  –  колымаге.
 Пишут  разное  о  многом
 И  случают  таксу  с  догом.
 Тексты – суржики  густы,
 Как   ивовые    кусты ...
 Став  в  полетах  Маргаритой,
 Хочет  Груня  быть  Лолитой,
 Но  страстям  мешает  имя,
 Да  и  бюст  похож  на  вымя.
 Графоманки  варят  пиво,
 В  темах  флирта  не  красиво,
 Но  красиво   голосят,
 О  жарком  из   поросят.
 Брызжет   женская  отвага,
 Как   помешанная   брага.
 Суть  вердикта  вне  Суда:
 Не  стихи  --  одна   бурда!
 Нету  Спаса  от   беды --
 От  сплошной  белиберды .
 Графоманки !  Ваше  дело
 И  в  тусовках   перебдело !
 Критики ! С  рази -- мечом,
 Покажите  --  что  по  чем !

                Часть 3

                Подмена

 От  вольных   цитат  Ремарка ,
 Не  холодно  мне  и  не  жарко !
 От   жизни   в  Тамбове  радостно ,
 Когда  на  душе   не   гадостно .
 Никола  ,  Олег  и  Валя
 Разносят здесь  чаши "грааля" .
 Но  в   чашах  иллюзий  яды ,
 Вздымаются   пуншем   услады .
 Любая    торговка   рынка ,
 Для  трио -- в  сетях  сардинка .
 Любой   литератор  --  дока ,
 Для   бестий -- субъект  порока .
 Отведали   птицы   капли
 И , жабами  стали   цапли .
 Отведала   струйку  спама
 И , воет   волчицей   дама .
 Профессор   напился   с  гаком
 И , мечется    жутким    хряком .
 Так   блещет  приманка  гнилая ,
 Что  своры    исходят  от   лая !
 Товарка  с  грехами  бессчетными ,
 Любовников   видит   животными .
 Смурной   тамада   литжурнала ,
 Надыбал  в  себе   комиссара
 И   липовой   плетью   позера ,
 Нещадно   казнит   краснопера .
 И   пчел   изгоняет   из   гаев ,
 Безрогий    олень    Распрягаев .
 Но   пчелам   роиться   не   лень ,
 Где    мается    дурью    олень .
 Блуждает   матерый   Влачихин ,
 По   дому    базарной     купчихи ,
 Взывая : -- Я   святый     герой ,
 Восставший   Никола   Второй !--
 Пришел    Анатолий   Труба
 И  крикнул : -- В  законе  татьба !
 А  я   представитель    закона ,
 В  котором  за   бога    мамона --
 Заумник     аукает     снова ,
 В  фуршетном   капкане   Тамбова .
 Но  он  не  поэт   совершенный ,
 Он   саунд - позер   оглашенный .
 Явился    крутой     Мещеряк
 И   меченых   взял   на  " хоряк ".
 Несет    ахинею    о    том ,
 Что  ценность  в   патроне  пустом .
 Хвалешин    дельца    ублажил ,
 Башку   всю   дурманом   вскружил .
 Кричит : -- Мойдодырова  с  нами !
 В  Трубу  бы  отходов  цунами ! --
 Кого   соблазнила    триада ,
 Тот   гибнет  от  сладкого   яда .
 От   закиси   чертополоха ,
 Мудрец  превращается  в  лоха .
 От   капли  одной   мандрагоры ,
 К  порхающей " движутся горы ".
 Горланит   вовсю   Мельпомена :
 В  почете    лихая    подмена !
 Меняйся  в  шальную  сторону ,
 Шутя   уподобься   ворону !
 Меняйтесь  пока  есть   чаши ,
 Где   души   останутся   ваши --
 К  чему    маскарад  --   биеннале ?!--
 К графе  в  смехотворном   журнале .
 ... И  пьет  вдохновенный  вития ,
 Отраву   трехглавого   змия !

             Часть 4

           Л и х о д е и

 Фирма – «Местный Лохотрон» --
 Коля , дроля  и  Яга!
 Возбудила   слухов  звон ,
 Подпалив  игры  стога .
 Завела  обман  –  юлу ,
 Раскрутив  посылов   рой …
 И  пошли  друзья  к  столу ,
 Пир   закатывать   горой !
 Мутит   темы   круговерть ,
 Брызжет  искрами  идей
 И судьбы  земная  твердь ,
 Стала  зыбью  для  людей .
 Побежал  народ  играть ,
 Ставки   делать   сгоряча --
 До   огарочка    сгорать ,
 Будет   радости  свеча !
 Подфартило   всем  зеро :
 Мудрым , средним , дуракам .
 Все   пролетное  старо
 И  приложное   к  векам .
 Прогорел  порочный   пыл ,
 Игроков  подставы  всей .
 Жизнь   пускается  в  распыл ,
 В  круге  ветреных   затей .
 На  табло   одни   нули --
 Знаки  истинных   расплат .
 Как  таперов  не  хули --
 Сам   ты  жизни "Герострат" !
 Но   и «Местный Лохотрон»,
 Обломал   грехов  рога .
 На  обломки , как   на  трон ,
 Села   бабушка  – Яга !

                Часть 5

            Дымовая    завеса

 Девы - недотроги -- мастера мудрить,
 Рвутся  у   дороги  к  храму   покурить .
 Институт   культуры – культа   институт ,
 Всякие   профуры , греховодят   тут .
 Праздная   дорожка  потому   крива --
 К лиху  бабка – ежка  навела   слова .
 В  жизни   бесшабашной , обрела  почет
 И с  душой   пустяшной   к   нечисти  влечет .
 Падших  соблазняет   лаять  на  луну ,
 Хлюпикам   вменяет   совести  вину .
 Воспарив  с   метлою , ошалев  совсем ,
 Летом  и  зимою   угрожает    всем .
 Вся  насквозь  порочна  и  умом  дурна ,
 До   рассвета  склочна , лжива  до   темна .
 Как   с  трухой  мокруху , наметет  стихи ,
 Хоть  в   огонь  старуху -- воспоет   грехи !
 Дымовой   завесой   застится   мура ,
 Закуток   с  метрессой -- черная  дыра !

                Часть 6
           Озорной   гуляка

 Он  выпустил   романы   --  пули :
 "Люпофь","Гуд бай" и "Робертс Джули"!
 Все  угодили  в  молоко ,
 Забрызгав   юбки   и  трико .
 Ах - ах !Какой  конфуз   пролетный ,
 Какой    писатель    мимолетный !
 Певец   заплеванного   дна ,
 Влагал   патроны   с   бодуна .
 Но  ярость  в  выстрелы  ввергая ,
 Душа   стрелка   была   нагая .
 Витала  в  замыслах   хандра ,
 На   грани   жизни  и   одра .
 Ружьишко -- мелкая   латунка ,
 Дешевка -- гольная   виргунка .
 Дает  осечку   вмиг  легко ,
 Когда  все   цели   высоко .
 Стреляй  с  пыжом  и  без  пыжа ,
 Сразишь  лишь   чучело   ежа .
 Охотник - писарь   так  палил ,
 Что  жажду   секса   утолил !
 Хмельная  чушь   металась   рядом :
 То  в   рубище , то  с  голым  задом .
 Хотелось   быть  Николой  Тесла ,
 Что б   воспарять  в  районе  кресла .
 Потом  над  всеми  воссиять
 И жить   в  Баранове   на   Ять!
 Но  каждый   раз   мечта  Героя ,
 Влетала  в  пламень   геморроя ,
 Сгорала   вспыхнув   на  лету ,
 Вобрав  в  себя   всю   мутату .
 Герои   книг  мозгами  слАбы
 И   героини -- дуры -- бабы!
 Один  лишь  мачо  сексапильный -
 Семипарсеков  --  Семимильный!

                Часть 7

 Ужасный  тип -- Никола  Каин

 Похож   он  в  профиль   на  тунгуса ,
 В  анфас    похож   на   Яна  Гуса !
 С  очками -- Гиммлер   живодер ,
 С   бородкой -- уличный  фразер .
 По  факту   жизни , ни  де  юре ,
 Он  правнук -- Бени  Никамурэ .
 Тунгус -- фразер  настолько  гадок ,
 До  самых   низменных    догадок .
 Продаст   любого   за   гроши ,
 И  вы   тряситесь    торгаши !
 И  вы   надменные   потомки ,
 Стелите   маты   из   соломки .
 Когда   он   кинет  в  вас  ухваты ,
 Вы   скопом  падайте   на  маты !
 Нужна   ему   везде   проруха
 И с  винным   запахом   порнуха .
 Он  добролюбов   видит  в  страхе ,
 Исхлестанных   плетьми  на  плахе .
 Стер  в  порошок  бы  не  лгунов ,
 Как  буйно -- честных    болтунов .
 Готов  к  безумию   взывать --
 Душой  по  волчьи   завывать !
 Откуда   он? С   каких   окраин ,
 Певец  грехов -- Никола   Каин ?!

               Часть 8

         Истина    вблизи!

 Когда   исконный   домовой ,
 Трясет   кудлатой   головой ,
 Аркадий  в  диспутах  с  сестрой
 Ругает   либеральный   строй.
 Клеймит   чиновников  на  раз ,
 За  "вавилон"   торговых   хаз .
 Бранит    безбожно    ловкачей ,
 За  мреть  бессмысленных   речей.
 За   круговерть   продажных   дел ,
 За  весь   базарный   беспредел .
 Он  рубит   спорные   узлы
 Речевкой : Властвуют  козлы !
 Бросать   каменья  он  готов ,
 В  холеных   бизнеса   котов !
 Но  сам   Аркадий   просмотрел ,
 Как бес  в  дружке  его   взопрел !
 Как напускной  монах  в  миру ,
 Затеял  с  нечистью   игру .
 Одним   сулит   грозу   беды ,
 Другим  готов  лизать   зады .
 - Ах , как  прекрасен  друг  Евгений ,
 Как  самый  лучший  в  мире  гений ! -
 И  славит  тех ,  кто   на   слуху ,
 Кто  должность  держит  на  верху .
 Но  тут  же  травит   жизнь   Поэта
 Хулой ,  с   поветрием   навета ...
 Поклонник    гибельных    стихий --
 То  хлыщ  в  стремлениях , то  змий .
 Так    безобразник    многолик ,
 Как   сонмы   оперных    калик .
 Вершит   столпы   своих   причуд ,
 Забыв , что  есть  Небесный  Суд !
 Окстись  Аркадий ! Твой   друган ,
 Давно    отпетый    хулиган !
 Ходить  бы   грешнику   к   попу ,
 Но   выбрал  волчью   он   тропу .
 Вот   если   добрый  он  мудрец ?!
 Тогда  я ,-- сволоч   и   подлец !
 Когда - то   ты   телят   стерег
 И  свет   любви  в  душе   берег .
 О  жизни   искренне   писал
 И  с  верой   духом   воскресал !
 Твой  прадед -- Бондарский  Макар ,
 Летать   стремился , как   Икар .
 Ты  жаждал   пламенный   полет ,
 Разлив   шампанское   на   лед .
 Творил   судьбу  и  вытворял ,
 В фонтаны  пфенинги   швырял .
 Теперь c крестом  не  пропади
 И  зверя  в   друге   осади .
 Сестра  твоя  в  другом  дому
 Взывает  к   Богу   одному .
 А в  ветхом   доме   домовой ,
 Сидит в  лохмотьях  чуть  живой .
 И  книги   маяться  в  пыли ,
 С печалью  Матушки -- земли .
 Пусть  суета  клубиться  днесь --
 Светлей  звезды  родная  весь !

                Часть 9

 Который   час ? Спроси   сам   у  себя

 Я , верю  прав  Христос ! -- Но  не  Иуда .
 И  ты  не  прав -- блуждающий   зануда !
 Вблизи  таких  Молчалиных - Хвалешиных ,
 Нет  умников   обманом  не  подкошенных .
 Ты  предал  друга   ради  вожделений
 И осмеял , без   всяких   сожалений .
 Когда  наступишь  на  расплаты  ветку ,
 Страх  распахнет   невидимую   клетку .
 И  сад   камней   появится  в  округе ,
 Где твой  двойник  глаголит  на  досуге .
 Он   говорит : о  юности   ранимой ,
 О журавлях  летящих  над  долиной ,
 О  девочке , похожей  на  весну ,
 О  счастье   озаряющем   страну .
 Спроси - Который  час ? - Сам  у  себя ,
 Не  отвергая   юность , не   гнобя .
 Вопрос   себе -- не  детская   забава ,
 Когда   судьба -- пропащая   любава .
 Быть  может   час  еще  не  роковой
 И ворон  не  завис  над  головой .
 И милая  молочница  с   кувшином ,
 Блистает  под  небесным  балдахином .
 И  вечеря  с  осой   неугомонной ,
 Не  оглушает  ложью  пустозвонной .
 И  ветер   врачеватель  --  бесогон ,
 Устроит  бесам  гибельный  разгон .
 Прощальным  криком  таинство  степей ,
 В  терзаниях  нарушить  не  посмей !
 Росу   узри  на  камне  у   дорог ,
 Как  суеты  расплесканный  итог .
 Отринь  греха  пылающее   жало ,
 Что б  истине   ничто  не  угрожало .
 Ты  ощутишь   озноб   необъяснимый ,
 Как  мальчик  светлоглазый  и  ранимый .
 Не  полыхали   вишни -- как   поведал ,
 Но  полыхали   судьбы , что  ты  предал .
 Вино  и  хлеб   отведай   бытия ,
 Что б  стать  не  опаскудилась  твоя .
 Нить  паутины  свяжет  двойников ,
 Для  жизни , без  неверия  оков .
 Нетленна  мысль  о  светлом  покаянье ,
 Важней , чем  о  пустынном  предстоянье .

                Часть 10

 Служба   профессора  Неустроева

 Он  служил  без  неистовой  веры ,
 Как  продажных  страстей  кавалеры .
 Подражая   тщеславным   службистам ,
 Он подходы  искал  к  "Монте - Кристам ".
 Но  фатальных  торгов  богатеи ,
 Отвергали    писаки    затеи .
 Были  старты  интриг  и  финалы ,
 Были  серых  времен  кардиналы .
 Были: шпаги , подвески , романы ,
 Проза  жизни  и  ближних  обманы .
 Продавался  не  раз , покупался  не  раз ,
 Ради   женских   немыслимых   глаз .
 Литератор   прилесного   края ,
 Слыл  Петрухой  печатного  рая !
 Ту печатал , кто   лезла  в  глаза ,
 Как  в  животном   экстазе   коза .
 Продавался  не  раз , покупался  не  раз ,
 Ради   многих   немыслимых   глаз .
 Колобродил   профессор   пороков ,
 В  адюльтерах  без  всяких  зароков .
 И в  журнале   пиарил   себя ,
 Где  служил , свое  имя  любя .
 Дослужился  до -- флебэктомии !
 И  соблазнов   отпрянули   змии .
 Много   мутной   воды  потекло ... ,
 В  яр , куда  заплутавших  влекло ,
 Забирая  с  распутной   дорожки --
 Греховодные  "рожки"  да  "ножки" .
 Но  в  кругу  у  разбитых  корыт ,
 Светлый  ангел  заплакал  навзрыд !

                Часть 11

  Воображение   и   талант

 Когда  мы  фальши  яму  роем ,
 Талант  любить , слывет  изгоем .
 Когда  мечты  шлифуем   брошь ,
 Талант  на  бруствере -- Гаврош !
 Не  ради   пассов   шалуна ,
 Но  ради   смелости   сполна .
 Когда  в  цене   мораль   удава ,
 Талант   скитается   без   права ,
 Снедая    данности    муру ,
 В  своем  отверженном  миру .
 Не  факт,что  фраер  крикнет Бене :
 Талант  не  ботает  по  фене !
 Природа  гвалтом  птичьих  стай ,
 Твердит   таланту :  Возрастай !
 И  Муза  радость   возвестила :
 Талант  --  мелодия   Светила !
 Всмотрись  в  художника  холсты -
 Таланта   замыслы   чисты .
 Вчитайся  в  исповедь   Поэта --
 Жизнь  окрыляет  лучик   света!
 Лишь  в  небесах   воображений ,
 Талант  парит  без   возражений ,
 Расправив   крылья   широко ,
 Орлом   летает   высоко ...
 Талант  и  в  Африке   Талант !
 Когда   творец  не  коммерсант .
 Смущяет  заповедь в три  слова :
 Талант -- не   дойная   корова !

              Эпилог

 Мало   Моцартов   во  всем,
 Мельтешат   везде   Сальери …
 Говорят:  Страну   спасем,
 От  тоски  в  своей  манере!

 Яд   тусовок  времЕнных,
 Разливают  щедрым  налом
 И  в  поветриях   дурных,
 Машут   блефа   опахалом.

 Кто  в  амбициях   велик,
 Правит   балом   беспредела.
 Друг  Сальери  многолик,
 С  Моцартом   любого   дела.

 Для  талантов  злобный  смех
 И  презрительные   взгляды .
 Для   шутов   пиар  –  потех :
 Деньги  , слава  и  награды .

 Нет   искусства  в  суете,
 Только к торжищам  порывы.
 Не  созреют  в   пустоте,
 Колоски   духовной   нивы.


ЛЕГЕНДЫ ЛЫСЫХ ГОР , ТЕНИ ЛИЦЕМЕРОВ , ЛЫСОГОРЕЦ , ШАБАШ ПОД ЛЫСОЙ ГОРОЙ , МЕЖА .
ЧЕЛНАВСКИЕ  РУСАЛКИ .

Предлагаю для Вас поэму - «Легенды Лысых Гор», состоящую из десяти частей из моей одноименной книги, вышедшей  в г. Тамбове. В 2021 году, в апреле месяце, Тамбову исполнилось 385 лет со дня основания. Наши предки – казаки и другие защитники Московского государства отстояли его рубежи. Государство существует до сих пор, но теперь «духовный рубеж» проходит по тем же самым местам Центральной России. По Татарскому Валу, по душам, судьбам и сердцам православных людей и всех жителей России. Мое произведение об этом. О Лысой Горе, которая на реальном и духовном рубеже может для каждого стать горой бесовщины, т.е. Духовной Голгофой или Горой Фавор. Выбор зависит от каждого человека, осознавшего, что он находится в наше время на рубеже выбора. Мне бы хотелось напомнить читателям о том, что в середине 17-го века была построена нашими предками оборонительная засечная черта, т.е. Татарский вал от Белгорода до Симбирска. Кстати, этот защитный рубеж Московского Государства никогда не был покорен полностью его врагами. В отличии от: Великой Китайской Стены, линии Мажино и линии Маннергейма. Напоминание об Истории создания Татарского вала и охраны его, напечатанное на Вашем сайте, может побудить власть предержащих восстановить – реконструировать часть Татарского Вала с башнями, а в некоторых местах и с деревянными крепостями-острогами. Это будет наглядная реальная музейная реконструкция. Или как филиалы краеведческих музеев. В таком случае появится возможность для любознательных молодых людей в районе этих крепостей, поиграть в казаков - не разбойников. Как бы наглядно ощутить себя защитниками Древней Руси. Продолжателями и наследниками благородного дела богатырей: Ильи Муромца и Добрыни Никитича. А то наша современная молодежь в основном увлекается нечистью из романов Толкиена, американским «хэллоуином», и другой бесовщиной. Каждый потомок русичей, защитивших рубежи Родины, должен и обязан побывать на этом рубеже, так же, как некоторые представители других народов посещают святые места у Стены Плача или Мекки или на Горе Афон. Реконструкция небольших отрезков Татарского вала может быть осуществлена за счет средств – успешных деловых людей, которые любят свое Отечество и малую Родину. И которые ведут прибыльный бизнес на родной землеДепутаты всех уровней могут провозгласить клич: «Все на восстановление исторических памятников родного края!».Небольшая ремарка: во время Великой Отечественной войны 1941-45 г.г. фашистские орды не смогли пройти-преодолеть во многих местах этот защитный рубеж Святой Руси.


ЛЕГЕНДЫ ЛЫСЫХ ГОР

I
Казаки Лысых Гор

В Лысогорском долу было тесно селу
И село стало сердцем долины…
Вороному крылу не скользить по челу,
Если конь и наездник едины.
Конь на Лысую Гору взметнёт седока,
Если надо быть стражем вершины.
И наполнится силой душа казака
Ради веры в раденье судьбины.
Крест Христов на груди, степь видна впереди,
Где блуждает ногайская свора…
Строго Бог не суди, казака пощади,
Если саблей ударит он вора,
Или пикой пронзит и другого сразит,
И направится к третьему смело…
Пусть червонный зенит в небесах прозвенит
Над стоявшим за правое дело.
Пусть седой косогор встретит новый дозор
И о прежнем в веках не забудет.
Посреди Лысых Гор храм стоит до сих пор,
Всё в нём русское было и будет.

II
Рубежи

Рубежи всегда бывают крайними
С первых до последних своих дней.
Тропы же - приметными и тайными
Для горячих вражеских коней.
Враг всегда проворней и мудрее,
Когда торит путь по дну ночей.
Рубежи! Вы будьте поострее
Саблями служивых силачей.
Люди возвышают вашу крепость
Смелостью и храбростью рядов.
Без неё ногайскую свирепость
Не сдержать молитвой русских вдов.
Казаки! Вы страдники и стражи!
Вам ли бить баклуши за грядой?
На конях скачите без поклажи
И сражайтесь с блудною ордой.
Или будьте к посвисту готовы
В круге из раскосых тёмных лиц.
Если взгляды будут не суровы
Ваши на незыблемость границ,
Вал Татарский с крепями острогов
Не спасёт Отчизну от беды,
Если будут русичи убого
Пересуды множить и суды.
Острый взгляд для стражника спасенье,
Если в сердце пущена стрела…
Уклонись, и вновь через мгновенье
Стань земным подобием орла.

III
Острог

Одиноко на Лысой Горе
Суслик жил в своей тёмной норе.
Долго жил и свистел он не раз,
Острожок здесь теперь и «подлаз».
Враг пролезет в пространство «норы»,
Рухнет почва из Лысой Горы
И придавит врага в «подлазу»
В тихий день и в любую грозу.
Острожок как «бельмо» на глазу,
Как «треножник» из вил на возу.
Крепь его стерегут казаки,
Тронешь брёвна - и нету башки.
В цель нагорную пустишь стрелу, -
Вмиг окажешься мёртвым в долу.
Участь стражей и долг казаков
Охранять вехи русских веков.
Бей врагов! Будешь Богом прощён,
Лишь бы край был от них защищён,
Лишь бы в избы родного села
Никакая беда не вошла.
Чтобы Крымская тьмущая тьма
Не сдавила арканом дома,
Или пепел церквей не витал, -
Заостри воин к бою металл!
Чтобы сам ты косил здесь траву,
Бей казак и руби татарву!
Редкий день Лысогорский острог
К тишине был, желанной, не строг.

IV
Село

Крепнут и строятся Лысые Горы,
Новый острог и Слободки.
Смело селяне ведут разговоры,
Звонко смеются молодки.
В Белой Слободке свои разговоры,
В Красной – свои, мировые:
- В Козьмодемьяновской люди не воры,
Избы в Солдатской кривые. –
Колкие речи работного люда, -
Это житейская норма:
- Вот бы запасы статарить оттуда,
Овцам хватило бы корма. –
Церкви в Слободках свои и приходы,
Нивы свои и покосы,
Гумна свои и на службу расходы,
Виды на травы и росы.
Так уж сложились казацкие нравы,
Все обоюдно свободны.
Все воеводы угодные правы,
Были бы Богу угодны.
Жизнь в Слободе изначально простая,
Сельская днём и ночами.
Будешь с зерном – будет каша густая,
Будут блины с калачами.
Вспашешь землицу, следи за полями,
Даже когда нет охоты.
Рожь до страды простоит под дождями,
Грустными будут заботы.
Время нагрянет страды полновесной,
Всем надо разом трудиться.
Жизнь не проходит дорогой прелестной
Там, где идёт косовица.
Лошадь и бык и скотина другая
Силушку станут неволить,
Если крестьяне, кнутами пугая,
Не перестанут их холить,
Чистить хлева и конюшни без злобы,
Сена давать до отвала.
Если коней не пустые утробы -
Кони поскачут не вяло…
В праздники утром звонят колокольни,
Только село озарится…
Люди, отринув кудели и шкворни,
В храмы идут помолиться.
Молятся истово, многие каясь,
Верят в спасение Богом.
Часто в мятущемся времени маясь,
Думают люди о строгом.
Свадьбы играют здесь осенью поздней,
В дни Покрова, до Казанской.
Миром угодны для матери Божьей
Люди земли христианской.
Службу несут по царёву указу,
С грамотой нужной и важной.
Всякую гонят чужую заразу
Стражи земли не продажной.
Нехристей бьют и ногайские орды,
Татей с разбойной ватагой.
- Царь-то в Москве! Он величием гордый,
Ты же – казацкой отвагой. –
Служба трудна, только близкие рядом,
В избах детишки и бабы.
Там, где наделы окинуты взглядом,
В пашни уходят ухабы.

V
Переселенцы

Куда все вместе поглядели,
Туда пошли они одни…
О них лишь ветры порадели
В кругу житейской западни.
Когда есть конь с уздой не слабой,
А на телеге дети с бабой,
Любое дело не тревожно,
Всё невозможное – возможно.
Возможно дом слепить из глины,
И корм сварганить из мякины,
И накормить скотину кормом
В хлеву не броском, но просторном.
Возможно в капище забот
Соху поправить для работ.
И гибкий хлыст, согнув в дугу,
Ни перед кем не быть в долгу.
Возможно вновь, по Божьей воле,
Вспахать землицу в Диком Поле,
И зёрна ржи в неё посеять,
И всё по-новому затеять.
Свободным проще быть далече,
Решив о том на малом вече.
Оглядный путь ведёт до края,
Где царствует река кривая,
Где травы буйствуют без толку,
И одиноко даже волку.
Возможно жить в степи без страха,
Когда в поту всегда рубаха.
И жизнь воспеть в лучах зарницы
На белом месте, без границы.

VI
Гора откровений

- Посмотри на село, дорогая!
Зарастает бурьяном оно…
А вершина Горы вся нагая,
И Горе быть такой суждено.
Суждено ей под солнцем палящим
Лысой быть сотни ветреных лет.
Время грустных раздумий обрящем,
На вопрос вызнавая ответ.
Здесь рассветы всегда пламенели,
Когда видели бражников страсть,
Когда стольники право имели
Узаконить кровавую власть.
Тати правили неудержимо,
Оставляя ни с чем мужиков.
Из пролёток любого режима
Власть плевала на жизнь бедняков.
Но случалось, вершили разлады
Други Разина и Пугача.
И Антонова Сашки отряды
Всех казнили врагов сгоряча.
Други биты и в землю зарыты,
Вехи буйных и яростных дней.
И народною кровью политы
И слезами надгробья теней.
Хорошо, что мы в мыслях крылаты,
Можем смело повсюду парить…
И увидев, как тени разъяты,
Обо всех временах говорить.
Горы-сёстры и два косогора
Пусть закроют долину от зла,
От заблудшего каждого вора
И «грехов отпущенья козла».
Пусть село зарастает бурьяном,
Отвращая торговую рать,
Что стремится затмить чистоганом
Всё святое, а землю продать. –
Откровенное слово не дышло,
Проникает до сердца всегда.
Только что из речённого вышло? –
Горе яви да были беда.
- Ты мой друг, не грусти на вершине,
Божий храм у селян не отнять.
И душой не склоняйся к кручине,
Чтобы власть за бурьян обвинять.
Посмотри на мечты-огороды,
Труд познавшие трепетных рук.
Не беда, что небесные своды
Не спасают рожениц от мук.
В муках радостных бабы рожают
Сыновей, и в слезах дочерей.
Пусть мужья их всегда обожают
В избах с тихим притвором дверей.
Вера наша с любовью сроднится,
И надежда не будет шальной.
Не погибнет село, возродится
В ипостаси быть может иной.
Всё вокруг для души дорогое,
И иного судьбе не дано.
Время вскоре наступит другое,
Нам счастливыми быть суждено. –
Ветер тихо коснулся влюблённых
И понёсся к истокам реки…
На полях, ещё ярко-зелёных,
Закачались хлебов колоски.
Закачались и выгнулись в дуги
Стебли нивы, не знающей бед.
И волна за волною, подруги,
Побежали за ветром во след.
Побежали не ради забавы,
По велению трепетных сил.
Только натиск податливой лавы
Вал Татарский полынью гасил.

VII
Лунный дурман

В Лысых Горах под Тамбовом,
В русском обычном селе:
Кто-то спасал себя словом,
Кто-то летал на метле...

Словом небесным спасаясь
И рукотворным крестом
Кто-то работал, стараясь
Думать о деле святом.

Доброе дело отрадно
Каждому, кто не серчал.
Даже когда всё не ладно
Было в начале начал.

К срокам пшеницу-зазнобу
Надо с полей всю убрать.
Потом политую робу
Можно потом постирать.

В тех же местах Лысогорских,
В каждых весёлых домах
Черти, как в барах заморских,
Били чечётку вразмах.

Слушали люди живые,
Глядя на телеэкран,
Песни-мечты ножевые,
Меченых дьяволом стран.

И всей душою внимая
Гласу дурманящих сил,
Руки над тенью вздымая,
Каждый себя возносил.

Ночью «колдуньи» и «маги»
В грёзах влетали в трубу,
И облетая овраги,
Славили злую судьбу.

Там, где не вьются туманы,
Где косогоры одни,
Люди тряслись, как шаманы,
В круге дурной западни.

Факелом лунным освечен
Образ водилы-козла.
Каждый ведомый помечен
Был острой метою зла.

Было лихое недавно
Время, да быстро прошло...
Люди вновь трудятся славно,
Солнце над всеми взошло.

И воссияв над Горами,
Крылья ветров теребя,
Солнце лучами-дарами
Всех согревает, любя.

VIII
Прозрение

На светлой вершине, теряясь в ветрах,
Из сердца уходит забвения страх.
Уходит тоска и неверия блажь,
Я сам своего одиночества страж.

Я сам господин своего бытия,
И мне не перечит судьбина моя.
Дурман табака и хмельная мура
Напрасно мой дух пеленали вчера.

Узреть я успел журавля вдалеке,
Сжимая до боли синицу в руке.
Я в коконе грёз пребывал и блажил
И явью дарованной не дорожил.

Казалось мне: крылья мечты обретут,
Когда золотые цветы расцветут.
Цветы расцвели, но зачахли в пыли,
Мечты затерялись в туманной дали.

Разъялись глубины духовных потерь,
И чёрных преданий явил себя зверь.
Загривок из туч, а клыки из теней,
И видом он волка любого страшней.

Нацелил он клык свой из тени страстей
Во плоть языка моего без костей.
Весь ужас расплаты и страхи кручин
Взъярились во мне из-за многих причин.

За ложь не молюсь, но за правду и впредь
Готов пострадать и готов умереть.
Над отпрыском бездны взметнулась гроза
И светом мои исцелила глаза.

Упала завеса туманов игры,
Я духом прозрел на вершине горы.
Прозрев, я увидел не то, что хотел:
Синица – мираж, а журавль улетел…

Вокруг ни души, только я да ветра,
Да синяя крепь заревого шатра,
Да солнечный свет омывает меня
В купели высокой погожего дня.

Оставила чувства в покое тщета,
С надеждой на Бога душа не пуста.
Я в глубь своей памяти взор устремляю:
Я - русский. И русскую землю люблю.

IX
Времена

Годы шли, суету умножая,
Люди жили во все времена.
Кто-то славил себя, обожая,
Кто-то славил родных имена.

Схема жизни фамильного древа
У любого сложнее машин.
Кто-то впрок истомился от гнева,
Кто-то духом взлетел до вершин.

В храмах божьих есть книги приходов,
Вникни в суть и словами владей.
От мирских до церковных расходов,
От рожденья до смерти людей.

Только книги не пишутся разом
О поступках людских и горях.
Закрывали и храмы приказом,
Оставляя печать на дверях.

В перерывах и долгих прогалах
Ни о ком не прочесть ничего.
В красных саванах в брошенных залах
Бесу кланялась свита его.

Вот и войны пришли мировые
В наказанье, и слов не найти,
Чтобы дни описать боевые
Тех, кто славу сумел обрести.

Тот герой, кто себя не жалея,
Шёл в атаку за Родину-мать.
Но не тот, кто покой вожделея,
Жизнь лукавую стал понимать.

Пламя злобы в сердцах не уймётся,
Если ложь будет цветом времён,
Если в древе родов не найдётся
Тонкой ветви из светлых имён.

В книгу вносится имя без тени
Всех грехов и духовных разрух.
Встань во храме святом на колени
И возвысь покаяньем свой дух.

X
Любовь не одиноких

У реки Челновой поворот есть кривой
И другой, разделяющий плёсы.
Манит даль синевой и высокой травой,
Где туманы сгущаются в росы.
Отобью я косу и в луга понесу
На плече трудовую секиру.
И в рассветном часу тишину не спасу,
Угодившей подлунному миру.
Травы буду косить и куплеты басить
О любви и хорошей погоде.
Крест умею носить и страду выносить,
Как заложено в нашем народе.
Мне родная жена озарит времена
Светлым взглядом в сплошном недосуге.
Путь-дорога трудна, но отрадна она,
Когда веришь любимой подруге.
Лысогорская мель многих сёл колыбель
И юдоль для семей изначальных.
У кого-то есть гжель и с цунами купель,
А у нас два кольца обручальных.

ПОЭМА

ТЕНИ  ЛИЦЕМЕРОВ

Пролог

Ваше время пришло лицемеры ,
Наслаждайтесь своим бытием .
Только тень бездуховной химеры
Сердце каждого студит копьем .
Жертвы вы заплутавшего духа ,
Что играет в лихую игру .
К судьбам льнет роковая проруха ,
Раскидавшая прах на ветру .
Надевайте фантомные маски ,
Облачайтесь в хитоны личин .
Бог пометил палитрой остраски :
Женщин лживых и схожих мужчин .
Мета Бога не смоется влагой ,
Не исчезнет в порочных углах .
Ты покайся и с ясной отвагой
Будь для нечисти ни при делах .
Шум успеха лукавого смысла ,
Не приносит счастливую суть .
И шестерками видятся числа ,
Где судьбы обрывается путь .

Часть 1

Голография судеб

-- Михалыч ! Сирый Коля , никакой !
Несет галиматью в романах бреда .
И разрушает праведных покой ,
Пороками Читинского зловреда .
Романы у Наследкина - блины ,
Напичканные грязью кошоглотов .
В них " Васи " обнаженные видны
И " Мани " подзаборных обормотов --
-- Михалыч ! Твой Олежек никакой !
Нулем слывет , балластом и занудой .
Он разрушает истины строкой ,
Когда душой беседует с Иудой ! --
-- Я знаю , но неряха вас влечет ,
Как фурия дрянной литературы .
Никто из вас урок не извлечет ,
Когда чины командуют халтуры --
Почил Михалыч , время понеслось ,
Куда - то с завихреньями событий .
И встретится вражинам привелось ,
На мостике немыслимых открытий .
-- Да мы похоже братья - близнецы !
С подставами и подлостей кадрилью .
С поэтами судьбы мы подлецы ,
А с прочими фоним безбожно гнилью --
И обнялись над речкой друганы ,
И восхитились блюдами фуршета .
Но бремя неприкаянной вины ,
Им отразила гибельная Лета .

Часть 2

Патриотка властей

При власти рьяных коммунистов ,
Она их славила везде .
При либералах - гедонистах ,
Нашла идею в их звезде .
И те , и эти опахалом
Над Валей гнали мошкару ,
Справляясь с истины нахалом ,
Несущем правду на юру .
Захватят город анархисты ,
Валюха блудным присягнет .
Захватят вольницу фашисты ,
В рог либеральников согнет .
На плахах головы отрубил ,
Во храмах образы пронзит .
Так предводителей возлюбит ,
Что прежних пикой поразит .
Раскроет мутные клоаки
И подорвет музейный мир .
Вожди все канувшие -- враки ,
А светоч -- нынешний кумир !
Найдет прекрасное в прорухе ,
Когда заплатят ей деньгу .
Но музы неба о Валюхе ,
Как о таланте ни гу - гу .

Часть 3

Вертопрахи

Тебя Никола звал " Манюхой "
И поместил в романы шлюхой ,
Пометив Леной номер пять ,
Что б сексом грешницу распять !
И распинал на ложах голой :
Развратной , падшей и веселой ...
Клеймо поставил на судьбину ,
Восславив " Васеньку " -- дубину .
Он превратил тебя в гетеру ,
В сюжетах ветреных не в меру .
Тела истлеют и дерьмо ,
В веках останется клеймо !
Всю искупал тебя в грязи ,
С ущербной немощью в связи .
А может с радостью соитий
И всей палитрою событий ?!
Он ходит с шиком лебедей ,
А ты гори в костре бля .. ей .

Часть 4

Тени лицемеров

После концерта под Лысой горой ,
Вышел на гору Серега - герой .
Лунная ночь необычно светла ,
Грустные мысли сжигает до тла .
Стало Сереге мгновенно легко --
Мистика шабаша недалеко .
Он же не верил в волшебную явь ,
-- Боже от лихости душу избавь !
Нет ни татары , нечистая муть ,
Надо мне зорко на пришлых взглянуть --
Видит герой своих новых коллег ,
Голыми стали стяжая набег .
Нет Маргарит , только Геллы одни ,
Ведьмы Градища в поганые дни .
Гелла - Елена и ведьма - Карина ,
Гелла - Татьяна и ведьма - Ундина .
Вот и Валюха парит на виду ,
Кличет для всех роковую беду .
Шепчет смотрящий : -- Увидев не трусь ,
Колю , Олега и всякую гнусь .
Чу , да они под луною козлы ,
Видимо днем обреченные злы .
Мне бы не славить страстей бурелом ,
Нити грехов завяжу я узлом .
Не оплетут , не затянут ловцы
В бездну , где изверги и подлецы .
Я не стяжаю корону вреда ,
Быть лицемером везде и всегда --
ШАбаш раскрылся в бесОвской красе ,
Совокуплялись безумные все ...
Пошло и гадко в животном бреду ,
В круге разврата -- подлунном аду .
- Я же потомок бойцов -- казаков ,
Дам им плетей и сухих канчуков ! --
Глянул Серега -- в руках - то кнуты ,
Стал он пороть наглецов маяты .
-- Вот вам фуршеты ! И злыдней сю - сю ! --
Бил их Серега кнутами вовсю.
Тени стонали вокруг на горе,
Выла волчица в незримой норе.
В полдень проснулся Серега в дому,
Было светло и отрадно ему.

Часть 5

Рубеж выбора

Кто выше в мечтах , кто ниже ,
А мне вновь Отчизна ближе .
Мечта моя -- Звонная Русь ,
Я славить родную берусь .
Нет жизни страны важней ,
Нет светлого без теней .
Заходятся власти от смысла ,
Меняя в значениях числа .
Меняя названия мест
И вехи событий окрест .
Дворянские были Советскими ,
Рабочие стали Светскими .
К гламуру ведут Гламурные,
К разврату ведут Амурные .
К базарам ведут Базарные ,
Название улиц -- бездарные .
Писатели Родины прАвы :
В загоне мораль и нравы .
В фаворе свобода блуда
И каждый делец - дадуда .
Но Окон покрашены рамы
И веры открыты храмы .
Святое муру перевесит ,
Небесное больше весит !

Часть 6

Мирная стезя

Времена двадцать первого века
Осудили б Платон и Сенека .
Аристотель и мудрый Тацит
Осудили б богов геноцид .
Жизнь земная прошла по спирали ,
Звезды всяко на судьбы взирали .
Но светили иным огулом ,
Что б блистали воинственным злом .
Были войны по воле царей .
Были войны по зову горей .
Не сужу , и не буду судим ,
С музой правде времен воздадим !
В поворотах житейской спирали
Все на небо с мольбою взирали .
И Господь на Голгофу взошел ,
Когда мир к суициду пришел .
Кровью Землю омыл от грехов ,
Ради жизни и ради стихов !
Боги древние -- тени везде ,
Только лучше не стало нигде .
Вот Пальмира -- жемчужина мира ,
Стала целью садиста -- сатира .
Бил кувалдой по стелам богов ,
Словно беды взошли от рогов .
Люди рьяно молились Ваалу
И судьбой проподали по малу .
По большому пропала страна ,
В камнях града мудра старина .
Где росли бесподобные пальмы ,
Там стрелять попытались до Сальмы .
Все стремились сразить , а затем ,
Сделать рай из немыслимых тем .
Только звезды светили постыло ,
На круги , где крушили что было !
Ныне воин заблудшего века ,
Хуже диких времен человека !
Есть святое для паствы Аллаха
И Христова трудяги -- монаха .
Есть святое для вестников Будды
И поклонников Пабло Неруды .
Есть святое для всех -- это мир !
С ним прекрасны изгой и эмир !

Часть 7

Крестоносцы Родной Речи

Когда у власти сто забот ,
Насущных и нежданных ,
Владельцы банковских работ ,
Нулями метят странных .
Скупые рыцари листа ,
Гребут " дукатов " груды .
И на любой завет Христа ,
Плюют с мошной зануды .
Лишь прибыль видится везде ,
Да золотое бремя .
И в смутной жизни борозде ,
Не всходит счастья семя .
В сакральный день рожденья Слов
И Письменности нашей ,
Банкиры славят свой улов ,
Русь обзывая -- Рашей .
Но вновь носители даров
Небесной благодати ,
Восславят Родину и кров ,
И Речь родную кстати .
Поэтов , власти наших дней ,
В упор не видят рядом .
И богатей творцов сильней ,
Пронзает черным взглядом .
Родная Речь ты на кресте ,
Времен своей Голгофы ,
Позволь писать на бересте ,
О воскресенье строфы !

Эпилог

А может они все чисты и светлы ,
Как в речке - любви отраженье ветлы ?
И ветер подует , и дождь пробежит ,
Зеркальная гладь чистотой дорожит .
И как бы я воду багром не мутил ,
Быть может их свет зоревой защитил ?!

ЛЫСОГОРЕЦ

Перепутье выбора

Степь родная у лесов ,
Широка округой ...
Двери я открыл засов
И пошел с подругой .
Впереди прекрасный вид ,
Позади все тоже .
Каждый ближний индивид
Стал в стремленьях строже .
Вновь подруга хороша ,
Говорит о многом .
Но светла моя душа
И не спорит с Богом .
Вот налево поворот ,
Рядом критик в теме .
Озирает Коля рот ,
В зеркале и джеме .
Вот направо колея
И стоит у края ,
Толи падшая свинья ,
Толи светоч рая ?
Я иду и на виду
Выбегает Толя ...
Неужели рок в бреду
И с Трубой недоля ?
Вижу мечется казак ,
По горе плешивой .
В сапоге его резак
С рукояткой Шивой .
-- Я за правое ! -- кричит
И бежит налево ,
Где шалава верещит
Обнимая древо .
Разожгли грехи огонь ,
Полыхают дали ...
Но бежит крылатый конь ,
Где его не ждали .
Нет у путника узды ,
Нет травы чудесной .
Есть внимание звезды
И юдоли местной .
Пусть волчицей пронеслась
Злыдня , словно драма .
Вновь мечта моя спаслась
У святого храма .

Мордоворот

Пришел крутой мордоворот ,
В СП поместной власти ,
Двурожкиной восславил рот
И утвердил напасти .

Метресса ляпает сдурма ,
О Маше как о фее .
Возносит слабую весьма ,
Словес при корифее .

Приемы старые в ходу ,
Талантов всех на плаху ,
Но фаворитов череду ,
К безбрежному размаху .

Нет роста юным никому ,
Всех рубят гильотиной .
Лишь держиморде одному ,
Трон с гибельной картиной .

Поэта лучшего на век ,
Судили воры света .
Творений лишний человек ,
Для палачей расцвета .

Музей идолов

Вот Горы Лысые вблизи ,
Луна сияет кругом ...
Пришел в музей не Саркози ,
Канчук с Иваном другом .

-- Смотри Иван на торжество ,
Старинных весей края ! --
Но исказилось божество
И все вокруг играя .

Поэта судят у креста ,
Страшилища и хари .
Запахли грешные места ,
Болотным смрадом гари .

Канчук себя определил ,
В фантоме деревянном .
Он с околесицей юлил ,
В порыве окаянном .

Исчадья кланялись карге ,
Тянули лапы к жути .
Старуха сидя на слеге ,
Отстой крутила мути .

Щеряк безумствуя с шестом ,
Вилял хвостатым задом .
И ведьма поглощала ртом ,
Что исходило рядом .

Хвалешин истово скулил
И рьяно выл шакалом .
Музейный шАбаш веселил ,
Мегер с козлом нахалом .

Канчук слегка оторопел ,
Иван немного сдрейфил ,
Но снимки утвердить успел
И сделал яркий селфи .

Лохматый нежить пробубнил :
-- Идите в лес Челнавский .
Зарытый клад не оценил ,
Крымчак бредун заправский --

Музей кипевший суетой ,
Притих к рассвету споро .
Иван смеялся золотой ,
Канчук с кнутами Зорро .

Под Лысой горой

Для кого твои спевки под Лысой ,
Если в храме творца осудил ?
Ты сдружился с исчадия крысой
И Иудой фуршетных чудил .

Мельтешишь ради славы суетной ,
Ищешь сильных партнеров в миру .
Но в России духовной заветной ,
Ты тщеславный хвастун на ветру .

Для чего ты печатал отрывки ,
Из блестящей поэмы творца ,
Если хищной личины улыбки ,
Рассыпал с хохотком подлеца ?

Для чего ты отметил поэта
И награду за строфы вручил ,
Если плюнул на правду завета
И с любовью мечту разлучил ?

Ты постишься надеясь на Бога
И прощенье грехов навсегда ,
Очернив светлый образ итога ,
Ради падших срамного суда .

Лихое время

Казак из Криуши бравый ,
Как прадед из Лысых Гор ,
С душой озаренной правый ,
Заканчивал миром раздор .

Антоновщина не благая ,
Взаймная злоба сторон.
Тамбовщина всем дорогая ,
Кровавый терпела урон .

О русских полях и долах ,
О житницах и родниках ,
О мелях , глубинах , молах ,
Стихи сочинил в веках .

Лихое нагрянуло время ,
Все зыбкое до причин .
Поэта встревожило бремя ,
Засилье бездушных личин .

Судилище за откровенье ,
На месте распятья Христа .
Личины стяжали паденье
И бездна раскрыла уста .

Бесправие

Не страшен суд на месте храма ,
Страшней бесправия закон .
Трагедия людей и драма ,
На месте взорванных икон .

Не обвинения рвут душу ,
Людская ненависть сердец .
Я стены фальши не обрушу ,
Обрушит вечности Отец .

Между поэтом и лихими ,
Рубеж из подлостей камней .
Клеветники видны плохими ,
В провале обреченных дней .

Бросают камни оголтело ,
Забыв про заповедь Христа .
Трясутся с бесом ошалело
И змеями шипят уста .

Суд безобразен без защиты ,
Без прений разницы сторон .
Расправы каты из элиты ,
Лукавых злыдней и матрон.

Бюсты палачам

Слепит Остриков бюсты катам ,
Осудившим поэта времен .
И расставит по смутным закатам ,
Отцветающих гнусных имен .

Вот Щеряк приоткрывший губы ,
Волком выглядит во плоти .
Кочуков с Чистяковой грубы ,
К храму бесятся по пути .

Вот Алешин целует поэта
И Алешин творца предает .
И продажным двойного цвета ,
Раздвоением бес воздает .

Селиверстов хитрит безобразно ,
Осуждая безбожно творца .
А в суде он благообразно ,
Адвокатом корит подлеца .

Слепит Остриков бесов падших,
Много , много как наяву .
В Трегуляе у сосен увядших ,
У отпетых поставит в траву .

Изменник

Наши предки рубеж защищали
И Тамбовщину Бог сохранил .
Кочуков же Сегрей за медали ,
Над распятьем творца осудил .

Ради не осененной подачки ,
Кочуков вновь охаял творца .
Стал пред идолом на карачки
Где музейный закут подлеца .

Угодил бездуховным личинам ,
Послужил безобразным зело .
По отвратным порочным причинам,
Преумножил безбожное зло .

Он постится и возглашает :
-- Я неистово верю в Христа --
Но поступки потом совершает ,
Буд - то нету у ката креста .

Депутаты от бесов в Тамбове ,
Не от Бога лукавая власть .
Кочуков же неискренний в слове ,
Не страшиться Иудой пропасть.

Вольер злыдней

Мельтешите в пространстве
вольера ,
Шкуры перекисью осветлив .
Я поэт вдохновенный Валера
И душой светозарной красив .

Вы почетные времени блефа
И бумаги купили шутя .
За спиной хитромудрого Грефа ,
Вырастает мамоны дитя .

Вы лукавите хищные дружно ,
Говорите о многом легко .
Никому роковое не нужно ,
Если Бог от него далеко .

С пастухами блуждают бараны ,
Лысогорской породы стада .
Вы поэта душевные раны ,
Обжигаете злобой вреда .

Вы свиней попасите вальяжно ,
С бесовщиной от Лысой Горы .
Для продажных безбожное важно ,
До Суда Поднебесной поры .

Рабы Мамоны

Остались угли и зола ,
И отголоски эха зла .
Ведро худое , дом пустой
И засыхает сад густой .

Олег Алешин поседел ,
Иуды возлюбив удел .
Владимир Селиверстов сон ,
Увидел с бюстом в унисон .

Наседкин счастлив по всему ,
С Джули незримой никому .
Дорожкина с грехами вся ,
Мамоны ловит карася .

Мещеряков поместный бай ,
Кричит АвгиЮ - Выгребай ! -
Но в стойле смрада не Авгий ,
Труба стоит без панагий .

Воззванье пишет Кочуков :
-- Осудим в храме мужиков !
Изгоним пахарей в поля ,
Любя ЛжеЮру короля --

Бездна под ногами

Критиковали , гнали , осудили ,
Не пожалели трепетной души .
Из небыли муру нагородили
И шелестят наветов камыши .

За доброту мою оклеветали ,
За помощь опохабили легко .
От радости судившие витали
И воспаряли в грезах высоко .

Поэта милосердного крушили ,
Как чуждого противного врага .
Безбожное во храме совершили
И обрели незримые рога .

И мету обрели не дорогую ,
Пылающую жуткой чернотой .
Жизнь обрели безбожную другую
И ада воскуренье под пятой .

Гордыня циника

Какой я с хитростью пытливой ,
Почетный с Лысогорской ксивой !
Я друг Урюпина веков ,
Фрондер Серега Кочуков .
Я был военным на Востоке
И выжил в выспренном потоке .
Теперь под Лысою Горой ,
Залетных спевок я герой .
В Союзе без году неделя
И первый на печи Емеля .
Ласкаю щуку по бокам
И фарт вверяю кунакам .
Награды мне за бестселлеры ,
Вручили злыдни и мегеры .
Союз без Хворова Валеры ,
Творца я осудил манеры .
Предательство таланта в моде ,
В Тамбове при любой погоде .
Я Кочуков Сергей седой ,
Овец моих густой надой .
Сегодня рви , хватай и куй ,
Лаве , медали вмасть ликуй .
Раз книги выбросят потом ,
Награды хапай даже ртом .
И говори о тренде Шанского ,
О днях Халерия Рашанского .
Хвали Знобищеву и Лаеву ,
Себя и Сашу Николаеву ...
Творца от Бога осудив
И бесов кривды породив .

Грязные помыслы

Жену учителя увел ,
Меня безбожно осудил .
Ты Кочуков душою зол ,
Как преисподней крокодил .
Твои клыки острей ножа ,
Сожрешь ты всякого вблизи :
Творца , художника , ежа
И помыслы твои в грязи .

Прославляющий падших

Для Дроновой Елены чина ,
Экранных новостей мадам ,
У лысогорца пай - личина
К калашным рыночным рядам .

Возносит падших на суде
И меченых за злобу .
Стремится Кочуков в беде ,
Узреть времен худобу .

Меня надменно осмеял ,
Унизил в грешном раже .
Духовность подлостью разъял ,
В тщеславном эпатаже .

Венчает злыдней Кочуков ,
И фаворитов власти .
Поэта вольных казаков ,
Казнит хулой напасти .

Ты не Драпеко у Миронова ,
Подручной голосишь с шестом .
Ты вестница Елена Дронова ,
Будь мироносицей с крестом .

Отступник

Казак не будет осуждать ,
На месте храма казака .
Вину другого утверждать ,
Без аргументов с кондачка .

Не дело воина хула ,
Лукавой повитухи в тон .
Судилищ злобные дела ,
Людей бездушных моветон .

Судить поэта казака ,
Когда с Заветом незнаком ,
Играть прилюдно чурака
И слыть повсюду дураком .

Ты за рулем и ловелас ,
И под Горой ты на коне .
Но душу отвергает Спас ,
Повитую грехом в огне .

Старуха с цацками наград ,
Оклеветала казака ...
Ты злыдне нечестивой рад
И продаешься на века .

Химера злыдней

Я не живу тлетворным слухом ,
О фрике с куклой на софе .
Скорее с Гумилевым духом
И образом похож с строфе .

Я откровенен и не злобен ,
Добро творю спасая мир .
Но враг Иудушке подобен
И злыдня палачей кумир .

Меня в Тамбове осудили ,
Как Зощенко в столице вмиг.
И как Ахматовой вменили ,
Войны с реальностью блицкриг .

О Боге строфы и о чести ,
О трепетной любви двоих .
О падших оголтелой мести ,
Среди поветрий не своих .

Судилище для злых отрада
И обвинения как бред .
Творцу шедевров муза рада ,
Спасая истину от бед .

Они тусуются напрасно
И славят жуткие себя .
По мостику идти опасно ,
Огонь иллюзий возлюбя .

И Петр огреет лицемера ,
Оглоблей огненных глубин .
И покусает злых химера ,
Среди пылающих рябин .

Ущербные личинной миной ,
Величием грехов больны .
Обмажет нерадивых тиной ,
Исчадье бездны сатаны .

Река Смородина пылает ,
Мост Калинов порочных ждет .
Заря рассветная залает ,
Когда волчицей ночь пройдет .

Кошмары снятся безобразным
И извращенным словно явь .
Стреляет крахом безотказным ,
В таланта осудивших навь .

Искаженный моветон

От перемены мест нет толку ,
Душа заблудшего в борьбе .
Тамбовскому тревожно волку
И в Липецке не по себе .

В Тамбове метил окоемы
И выгрызал свою среду .
Внедрял безбожные приемы ,
Предать творящего суду .

Собрание Союза членов ,
Вдруг исказило моветон
И на холстинах гобеленов ,
Отрылся шабаша притон .

Картины судеб изменялись ,
Блуждали сонмы егерей ...
Но злыдни скопом превращались ,
В перековерканных зверей .

Он важаком перебивался ,
Без чести воина былой .
Кумиру злобы поклонялся
И закалял характер злой .

Повадки зверя утверждая ,
Личины походя менял .
Лукавым бесам угождая ,
Творцу душою изменял .

От перемены сумма та же ,
Грехов осталась у него :
Дал фору договорной лаже ,
С мурой беспечности всего .

Петровский мост их суховея ,
Из крыльев перелетных птиц .
Вокруг печальная Расея
И мало озаренных лиц .

Играть нещадно уповая ,
На круг теней у камелька .
Но муза пологи срывая ,
Превносит звонное в века .

На картах Майя козырная ,
В четыре масти игрокам .
Духовным ликом неземная ,
Нигде не светит дуракам .

Разъятые

Святого таинства причастье ,
Никак не красит бытие .
Судилища сбылось несчастье ,
Вновь предсказание мое .
Забыли добрые поступки ,
Гурьбой судившие меня .
Им опротивели уступки
И свет душевного огня .
Гордыня злыдней обуяла ,
Не видно около ни зги .
И Кочукова дух разъяла
И у Алешина мозги .
Дорожкина великой стала ,
Горгоне адовой подстать .
Мещеряков с сумой фискала ,
Желает Вальтасаром стать .
Аршанский офицер кагала ,
Мичуринский масон в кругу .
Наседкин в тоне мадригала ,
Луканкиной несет пургу .
У Николаевой все проще ,
С кривой улыбкой на лице .
В калиновой узрела роще ,
Иглу в Кощеевом яйце .
Астральный облик осудивших ,
Страшнее бесов во плоти .
Творцу шедевров нагрубивших ,
Прощеньем судьбы не спасти .
Хоть Кочуков вовсю хлопочет ,
У храма с кладбищем вблизи ,
Он в ступе плевелы толочет ,
С попраньем Библии в связи .
Вещает о стихах матерых :
Елены , Саши , Мариам ...
В расправах аморальных скорых ,
Участниц безобразных драм .
Адепты проклятого рока ,
Ведут политику дельцов .
Черты тщеславия порока ,
Вздымают с миражом венцов .

В Стефаниевском храме

Кочуков поменял свои лапти ,
Надо в храме поставить свечу .
-- По наезженным лезвиям тракта ,
До Тамбова в санях долечу ! --

Справный конь незатейливой масти ,
Ожидал у ворот на снегу .
-- Не к добру Лысогорские власти ,
Унижают меня на берегу --

В Стефаниевском храме Тамбова .
У иконы Защитницы всех ,
Кочуков Лысогорского крова ,
Помолился за всякий успех .

За надел благодатного поля ,
За здоровье любимой семьи .
Что бы снова казацкая доля ,
Обрела ожиданья свои .

Век прошел и у края дороги ,
Где взорвали намоленный храм ,
Правнук пахаря без тревоги ,
Осудил невиновного сам .

Где Спасителя образ нетленный ,
Правнук пахаря предал творца .
И признал лицемер оглашенный ,
Приговор палача подлеца .

Прадед Бога молил о подмоге ,
Правнук бесу душой послужил .
И поступком поганым в итоге ,
Бездне падших вовсю удружил .

Он почетный за книжное дело
И напевы у Лысой Горы .
Но грехами опутано тело
И в душе клокотанье муры .

Цветок идола

Мгла на Ивана Купала ,
Щедро Сергея купала .
Светом Челнавский цветок
В чаще объял закуток .
Рядом притихшие кроны ,
Чуду вершили поклоны .
Где появился могей ,
Встал на колени Сергей .
Капище древнего бога ,
Снова объяла тревога .
Зверя послышался рык ,
В круге цветок и мужик .
Лес у реки Челновой ,
Спарился с тайной живой .
Зрящий полил молоко ,
Руки взметнул высоко
И Перуну верхогляду
Высказал жизни досаду .
- Женщину сердцем люблю ,
Быть с ней навеки молю !
Нету ни денег , ни дома ,
Есть только грусти истома .
Дай мне подобие злата ,
Есть рюкзачок и лопата --
Там , где цветок заалел ,
Зрящий копал не жалел .
Выкопал грешных дары ,
Из сопухи та - ра - ры .
Стал он душой веселей ,
С грудой чеканных рублей .
Год пролетел окаянный ,
Зрящий курильщик кальянный .
Дом у него не пустой ,
Идол пришел на постой .
Только во всех зеркалах ,
Сам он и тени в углах .

***
Кочуков меня судил ,
Кат на месте храма .
Кутуковой угодил ,
Хитрой речью хама .

Волчьим взглядом Кочуков ,
Мил волчицам туны .
И музей его веков ,
Для лихих коммуны .

Лысый кряж Басаврюка ,
С шАбашом подножным .
Бесам житница слегка
И страстям безбожным .

Лжет порочный негодяй ,
О любви и чести .
Предал светоча смердяй ,
Ради чуждой мести .

Торт от радости купил
И с друзьями скушал .
Черным дегтем окропил ,
Где столпы порушил .

Чучела музейных дел ,
Из бумаги с клеем .
Басаврюк творит удел ,
Где грехи с елеем .

Поседел бездушный кат ,
Лепит крепость хвата .
Кочуков всегда богат ,
Всем набором свата .

В телестудии понтарь ,
Власть ему родная .
С оппонентами бунтарь ,
Суть идей шальная .

Всех отпетый предает ,
Кто творец от Бога .
Злом невинным воздает ,
С судным днем итога .

Кутукова не хвали ,
С Кочуковым платье .
Если хочешь раздели ,
С извергом проклятье .

***
Под горой сочинители пели ,
О своем упрощая мотив .
И анчутки на Лысой корпели ,
Сочиняя грехов нарратив .

Кочуков проявляя активность ,
Лицемерил нещадно везде .
И души роковая ликвидность ,
Почернела к грядущей беде .

Пандемия отринула песни ,
Под горой перестали бренчать .
Кочуков же музея кудесник ,
Посетителей рвется встречать .

Вознамерился крепость построить
И минувшего скарб напудить .
Он грехи умудрился утроить
И во храме творца осудить .

Наградили чины Кочукова ,
За усердие в деле услуг .
Но ржавеет лукавства подкова
И в тщеславия плевелах плуг .

***
Лицемеры Аршанский безбожник ,
Феб Баранова фотохудожник ,
Мещеряк волкодлак раскоряк ,
Кочуков заколдованный хряк .

О ведунье несут ахинею ,
Ищут мельницу и Дульсинею .
Дон Кихот вновь не по зубам ,
Всем Ильинского ада жлобам .

Бесы тянут квадригу к расплате ,
В преисподней горячей палате .
Злыдни снова несут ахинею ,
Ищут мельницу и Дульсинею .

От грехов разлетаются искры ,
До Рязани , Тамбова и Истры .
Щеряку Боратынского хочется ,
Но удача поодаль волочиться .

Предавали , судили , куражились
И в гремучие смеси измазались .
Дон Кихот Кочуков катала ,
Дульсинеей Баранова стала .

Не Баранова - Гонченко правая ,
Тамбовчанка чернявая бравая .
И с журналом Москва пробивная ,
От тщеславия духом шальная .

Мещеряк и Аршанский смотрящие ,
С Кочуковым вовеки пропащие .
Жаждут цацки панов иллюзорные ,
Ради знатности твари позорные .

Расжигают лукавого каждого ,
Бесы падшего и вальяжного .
Погуляла четверка и баста ,
Обреченных нижайшая каста .

ШАБАШ ПОД ЛЫСОЙ ГОРОЙ

Пир писателей во время пандемии Ковида 2019 под Лысой Горой недалеко от Тамбова
Предлиты регионов Кобзарь , Новиков и Мещеряков игравший Вия , обезумев от всевластия , отмечали праздник исключения лучших поэтов и прозаиков из СПР . Вакханалия гордецов палачей светочей России , происходившая под Лысой Горой ,
была на удивление жителей села похожа на шАбаш одержимых дьяволом .

Непрерванный полет

Летай "метресса" с норовом ,
По небу в стиле "вошин",
Несут тебя два борова :
Наследкин и Хвалешин .
Все други околдованы ,
Гюрзой печатных знаков
И "свинкой" зацелованны ,
С которой вьется Мраков .
Хвалешин машет визой
Над иллюзорным адом .
И Череда подлизой
Летит за ними рядом .
Ему продатся Вале ,
Как пренебречь итогом .
Продажный мнит в финале
Себя козлиным богом .
Щеряк летит на Лысую ,
Вершину в виде нежитя .
Кричит - Я всех описаю
И обгложу до свежитя ! --
Вновь Валентине в раже ,
Картина мнится Стежкина :
Она в исчадий саже ,
Царица вся Двурожкина .
Метресса сеет грешное
И серой пахнут други .
Все место безутешное ,
Зимой утешат вьюги .
Летай подруга кривдушки ,
Над Вием личной повести ...
Пусть плачут горько ивушки ,
О " панночке " без совести .

Полнолуние   поэтессы

В полнолуние в ткани белой ,
Стала Маликова ведьмой смелой .
И взлетела в проглядную высь
С криком жутким : -- Созвездия брысь ! --
Полетала держась за слегУ
И увидела Валю - каргу .
В небе Валя была не одна ,
На Николе сидела она .
Хорошо им парилось голым :
Безобразным , нахальным , веселым .
Устремились на Лысую гору ,
Покружив по ночному простору .
Что б в греховном кругу шАбаша ,
Делать мерзости часто дыша .
И махая снопом камыша ,
Слушать автора " Алкаша " .
Совершали камланье фантомы ,
На горе от порочной истомы .
Зорька тени спалила круга ,
Плохо Тане спалось без друга .
Вновь проснулась красотка сердитой ,
Ждущей светлой любви Маргаритой !
Помолилась крестясь нелегко :
Бог в душе а мечта высоко !

Шабаш под Лысой Горой

После концерта под Лысой Горой ,
Вышел на гору Серега - герой .
Лунная ночь необычно светла ,
Грустные мысли сжигает до тла .
Стало Сереге мгновенно легко --
Мистика шабаша недалеко .
Он же не верил в волшебную явь ,
-- Боже от лихости душу избавь !
Нет ни татары , нечистая муть ,
Надо мне зорко на пришлых взглянуть --
Видит герой своих новых коллег ,
Голыми стали стяжая набег .
Нет Маргарит , только Геллы одни ,
Ведьмы Тамбова в поганые дни .
Гелла - Елена и ведьма - Карина ,
Гелла - Татьяна и ведьма - Ундина .
Вот и Валюха парит на виду ,
Кличет для всех роковую беду .
Шепчет смотрящий : -- Увидев не трусь ,
Колю , Олега и всякую гнусь .
Чу , да они под луною козлы ,
Видимо днем обреченные злы .
Блея Рашанский с козлихой Шматко,
Вместе бодают Шмырева Садко .
Кобзарь балдеет от запаха мглы ,
Новиков ищет пороков углы .
Марья Знобищева сев на метлу ,
У Челновой оплевала ветлу .
Игорь с Петровского крикнул моста :
-- Я Безбородов в щетине уста --
Юрий Щеряк и Калтыгин предлит ,
Стали  царками подлунных элит .
Шушера вьется , упырь мельтешит
И Баюканский с Курбатской грешит .
Гришин надел на Олега гондон :
-- Будешь Алешин Иуда Гвидон ! --
Серж   Соколов  и  кикимора  Го ,
Шилову  кормят  и поят   Марго .
Рядом  Волчихин с Барановой  жрут ,
С Пушкиным  торт и  грехи берегут .
Грудь разрывает Алешка Гончар :
-- Я  бессердечный , бездушый  анчар ! -
Видит Сергей Кочуков ерунду ,
Только личины срамные к стыду .
-- Мне бы не славить страстей бурелом ,
Нити грехов завяжу я узлом .
Не оплетут , не затянут ловцы
В бездну , где изверги и подлецы .
Я не стяжаю корону вреда ,
Быть лицемером везде и всегда --
ШАбаш раскрылся в бесОвской красе ,
Совокуплялись безумные все ...
Пошло и гадко в животном бреду ,
В круге разврата -- подлунном аду .
- Я же потомок бойцов -- казаков ,
Дам им плетей и сухих канчуков ! --
Глянул Серега -- в руках - то кнуты ,
Стал он пороть наглецов маяты .
-- Вот вам фуршеты ! И злыдней сю - сю ! --
Бил их Серега кнутами вовсю.
Тени стонали вокруг на горе,
Выла волчица в незримой норе.
В полдень проснулся Серега в дому,
Было светло и отрадно ему.

Гонители

Ради Маши , Елены и Саши ,
Валя судьбы испачкала наши :
Неизбывной как смоль клеветой ,
Непроглядной как хмарь маятой .
Вбрызг порочила благообразных
Валя - злыдня среди безобразных .
Среди всяких знакомых и разных ,
Ради дел интриганки бессвязных .
Всех талантов от Бога чернила ,
Извращенки нечистая сила …
С ней Наследкин и рядом Рашанский ,
И Трубашкин ханыга шушпанский .
Их фантомы кружатся на Лысой ,
На горе с омерзительной крысой .
Их исчадий опутала мреть ,
Раз стремятся в полыме сгореть .
Пострадают творцы от нечистых
И воспрянут от истин лучистых .
Над талантами зори без пятен ,
Путь духовный Мессии приятен .

***
Генетика в устах Никитина ,
Культуры заменяет код .
Воронского вручила Митина ,
Денисову где переход .

И диктор сразу окрылился ,
Как Притамбовья аспидон .
Дорожкиной весь поклонился ,
Знобищевой вручил поддон .

-- Осанна ! Валя и Мария ,
Вы генераторы вреда .
Лукавством полнится Россия
И козни злыдней навсегда .

Ликуйте мрети порожденья ,
Судите истинных творцов .
Исчадия для вырожденья
И фурии в конце концов ! --

-- Равняйтесь смело победители !
И смирно в избранных строю ! --
Никитин -- Мы не небожители ,
Единороссов мы в раю --

И Кочуков расправил крылья ,
Взлетев над Лысою Горой .
-- Ползите смерды от бессилья ,
Я власти огненный герой !

Скулите СПР шакалы ,
Кусайте светлого творца .
Мои возвышенные скалы ,
Под кругом звездного венца .

Я наблюдаю падших долю ,
Интриги мерзкие плету .
Поэта клеветой неволю ,
Заняв таланта высоту .

Я Кочуков музейщик ныне ,
Банкира охранял уже .
Бескрылый в искренних помине ,
Крылатый в адском мираже .

Я Лысогорский Басаврюк ,
Грехами многих искушу .
Клеймо и преисподней крюк ,
Везде с наградами ношу --

МЕЖА

***
Кочуков меня судил ,
Кат на месте храма .
Кутуковой угодил ,
Хитрой речью хама .

Волчьим взглядом Кочуков ,
Мил волчицам туны .
И музей его веков ,
Для лихих коммуны .

Лысый кряж Басаврюка ,
С шАбашом подножным .
Бесам житница слегка
И страстям безбожным .

Лжет порочный негодяй ,
О любви и чести .
Предал светоча смердяй ,
Ради чуждой мести .

Торт от радости купил
И с друзьями скушал .
Черным дегтем окропил ,
Где столпы порушил .

Чучела музейных дел ,
Из бумаги с клеем .
Басаврюк творит удел ,
Где грехи с елеем .

Поседел бездушный кат ,
Лепит крепость хвата .
Кочуков всегда богат ,
Всем набором свата .

В телестудии понтарь ,
Власть ему родная .
С оппонентами бунтарь ,
Суть идей шальная .

Всех отпетый предает ,
Кто творец от Бога .
Злом невинным воздает ,
С судным днем итога .

Кутукова не хвали ,
С Кочуковым платье .
Если хочешь раздели ,
С извергом проклятье .

***
Лед не тронул Челновую ,
Дланью без тепла .
Рыбу мелкую живую ,
Емкость не влекла .

Выпускают снова рыбу ,
В глубину реки .
Кутукова видит дыбу ,
Рядом казаки .

Городок пылает Красный ,
Бунт подавлен здесь .
Кочуков к нему причастный ,
Сдал родную весь .

Лысогорская обитель ,
Стала как шалман .
Вдохновляет не Спаситель,
Разин атаман .

Бродники Чертка глумились ,
Над людьми царя .
Пошалить гурьбой стремились ,
Чтоб не сгинуть зря .

Поплыла качаясь лодка ,
К камышам смелей .
Сильно влюблена молодка ,
В пахаря полей .

Рыба резвая взыграет ,
Вскоре на свету ...
Пахарь радостный взирает ,
На свою мечту .

Кутукова видит страсти ,
В глубине времен .
Сушит в Арбузовке снасти ,
Лишь рыбак Семен .

Весеннее эхо

Суслики свистят опять
На горе плешивой ,
Чтоб не целились распять ,
Тень судьбы паршивой .

Чтоб не врыли черенок ,
Здесь сухой березы .
Чтоб не кинули венок ,
Днесь впитавшем слезы .

И казак родных Горищ
Не искал Иуду ,
Где кружился голый хлыщ
И крушил посуду .

Суслики свистят вовсю ,
Злясь на Челновую ,
Залила долину всю
И нору живую .

Разлилась весной река ,
До крыльца казачки .
Не дождаться молодца ,
Встал у водокачки .

Эхо тонкое свистит ,
Под луной лучистой .
Всех крещеная простит
Вновь душою чистой .

На заре в мечтах скорей ,
Ввысь взлетит порывом ... ,
Слыша крики журавлей ,
Над речным обрывом .

Округа любви

По реке плывет камыш ,
А на нем голубки .
И туманы возле крыш ,
Курят свои трубки .

Разлилась река вовсю ,
Волны бьются в стекла .
Промывай дорогу всю ,
Чтоб судьба промокла .

Смой весенняя вода
Грешный след былого ,
Что б не грянула беда ,
С воем волка злого .

После бурной суеты .
Волны станут тише .
И голубки как мечты ,
Свет найдут на крыше .

Посветлеет каждый дом ,
Как любви округа .
И не помня о худом ,
Мы простим друг друга .

Лучистое село

Над Горами вьют круги ,
Журавли над Лысыми ,
Где Всевышнего враги ,
Разбежались крысами .

Из лучей зари навьют ,
Ореол для радости .
И по птичьему споют ,
Разгоняя гадости .

Крики белых журавлей ,
Эхо носит чистое ...
И село не станет злей ,
От добра лучистое .

Эпилог

Где подруги в житном поле ,
Светлых душами друзей ?
На авто по личной воле
Мчатся "княжичи князей ".

Все великие водилы
И в салонах короли !
Лишь одна вдымает вилы ,
С сеном женщина вдали .

Луг широтами пригожий ,
Красоту не занимать .
И бежит малец похожий ,
Всей энергией на мать !

Ответ любым критиканам

На творчество нету аренды ,
Пиши , что с судьбой увязал .
О Лысых Горах я Легенды
Создал и душой рассказал .

Отрадно представил былое ,
Любя родовых казаков .
И доброе время , и злое
Я выразил в темах веков .

Легенды о разном и многом ,
В ключе бытовых величин ...
Отвечу за них перед Богом ,
Надеюсь без черных кручин !

               ***
Междусобойчик  под  горой ,
Как шАбаш страдною  порой .
Кому  уборка хлебных  нив ,
Кому  милее  космы  ив .

Неугомонный  лунный конь ,
Чурается   костра  огонь .
Проскачет  ярко  по реке
И   блики  тают  вдалеке .

Влизи костра  лихие все
И тени злыдней  на росе .
Байстрюк тусовки Кочуков
И  Новиков  из вахлаков .

Шматко отступникам  пример ,
Олег   Алешин  лицемер .
Невера  Кобзарь  из гулен
И  гостьей  леший  умилен .

Щеряк  за главного сидит
И  Вием  пламенно  глядит .
Билеты  СПР  греша ,
Вручают  лохам  шАбаша .

Лохушкам  тоже  выдают
И  песни  гнусные  поют .
С мандатом грез  у  Челновой ,
Волчихин  Миша чуть живой .

Баранова  томится  вся ,
Нечистых  леденцы  сося .
А  вот и Маликова  Таня ,
Для беса  лучшая матаня .

Вернулась на  круги своя ,
Грехи  шалавы  не  тая .
Дорожкина  сжигает  просо ,
Аршанскому  мигая  косо .

                ***      
Какое  странное  сообщество ,
В  Союзе   злобного     вреда .
И  шельмы  рокового  общества ,
С  Трубой   едины    навсегда .

Творят   подонки  непотребное
И Кочуков  им  сводный   брат .
Дорожкиной  дают   не   хлебное  -
Алмазы   лести   в  сто  карат .

У  Доровских  судьба предателя ,
Как  у  Алешина   в   миру  .
Попрали  заповедь  Создателя
И   держат   марку   на  юру .

Нет  в  карагоде  Миши  Гришина ,
Есть  Гришина - Рыжкова  мисс .
И   Сошин  отвергая  Ишина ,
Забыл  упрочить    компромисс .

У  Кузнецова  дух не сломлен ,
Покорен    нечисти    прорех .
И  Голубничий  не  надломлен ,
Стяжая   фарисея   грех  .

Какие  странные  порывы ,
Поэта   чести   осудить .
Анчутки   каждого   игривы ,
Стремятся  всюду   навредить .

Богданова  награду  местную ,
Кому   ни   поподя   дают ...
Среду   поганую   бесчестную ,
Для    безобразий     создают .

Продажные  не  одинокие ,
Идут  к   расплате  косяком  ...
Две  Валентины  волоокие ,
В  Ильинском  пекле  босиком .

Не  верят   падшим  в Притамбовье ,
Не  верят  извергам   суда .
И   берегини   грез  зимовье ,
Не   строят   рядом  никогда .

Лукавые   вовсю  тусуются  ,
Прославив   бездарей  опять .
В  Мордово  грешники  красуются
И  ставят   двоечникам  пять .

                ***
Пришли ниоткуда , уйдут вникуда ,
Меня  осудившие злыдни  вреда .
Мамоны  казну  охранял  Кочуков ,
Как   банков  тельца  Мещеряков  .
Дорожкина  хапала  цацки  наград
И  хапал  Аршанский вовсю ретроград .
Пришли  ниоткуда , уйдут  вникуда ,
Меня  осудившие  злыдни  вреда .
И Пушкин на торте разрезан ножом ,
Из  Липецка сирым приблудным  бомжом .
И  Светочь  журнал  потемнее  всего ,
Когда  бесноватые  други   его .
Пришли ниоткуда , уйдут  вникуда ,
Меня осудившие  злыдни  вреда .
Одна   убежала  в  Воронеж  от  зла ,
По  зову  вернулась  к  фиесте  козла .
Но шляпа беглянки  шальных не  влечет ,
В  тусовке  пропащих  продажный  почет .
Пришли  ниоткуда , уйдут  вникуда ,
Меня  осудившие  злыдни  вреда .

            ***
На фуршете коло дули
Революцiя  иде .
-- Хай нулек ! -- усi гукнули , --
За Виiорика буде --

И Виiорик встрепенулся :
-- Я с газетой нетям друг ! --
Веки вздернул и запнулся ,
Ночь кромешная вокруг .

Очи гольного  кретина ,
Запылали -- он вопит :
-- Вновь Кудимова Марина ,
Кровью упырей кропит ! --

И Дорожкина в фаворе ,
Словно панночка в бреду .
Подарила зуб Федоре
И лодыжку на беду .

На  фуршете  мает  вещи ,
Сошин  - крыша  раскоряк  ...
Под  Плешивой горкой  клещи ,
Держит  к  пыткам  Мещеряк .

И  Канчук  стяжает  фишку ,
В  отражении    луны .
Чернокнижника он  книжку ,
Видит  бонусом  страны .

Злобой  падшие  объяты ,
На   фуршете  и   везде .
Вновь  Тамбовские  Пенаты ,
Катам   видятся  к  беде .
 
Все смешалось на фуршете ,
Нети бьются об заклад :
-- Будут взрослые и дети ,
Жаждать беспросветный ад --

Снова тени либералов ,
Закружил палач с венцом .
И Судилище вандалов ,
Стало зримым над творцом .

На фуршете дурь спадает ,
Замолкает рiч ...
На рассвете пропадает ,
Роковая нiч .

            ***
­­ЗАНЯТ  ДОЖДЬ  СВОЕЙ  ИГРОЙ ,
ЛЬЕТ   ИЗ  ВЕДЕР  НЕБА  .
А  ПОД  ЛЫСОЮ   ГОРОЙ  ,
ПАДШИХ   ВНОВЬ  ПОТРЕБА .

СОШИН  ВИКТОР  ПОД  СТРЕХОЙ ,
ЕСТ     ПОЭТА   ТОРТА ...
-- ВЕСЬ   БОГДАНОВ  НЕПЛОХОЙ --
ВСЛАСТЬ   ВОПИТ   КОГОРТА .

МАЛИКОВА  В РОТ  СУЕТ ,
НОГУ   С  ШОКОЛАДОМ .
И  ВОЛЧИХИН  ВОЗДАЕТ ,
ТРАПЕЗЕ  С  ОБРЯДОМ  .

КОЧУКОВ   СМАКУЕТ   ЗЛО ,
РУКУ  КАК  СЛАСТЕНА  .
--  МНЕ  С   НАЧИНКОЙ  ПОВЕЗЛО  --
ШЕПЧЕТ   ВСЕМ     АЛЕНА .

ТОРТ  С  БОГДАНОВЫМ  НЕ  МАЛ ,
С   ПУШКИНЫМ   БЫЛ  БОЛЬШЕ .
КТО   ТВОРЦОВ   ЕДОЙ    ЗАМАЛ  ,
ХУЖЕ   ЗЛЫДНЯ    В   ПОЛЬШЕ .

ВСЯ  ТРАДИЦИЯ   ГЛУПА  ,
ЕСТЬ  С  ПОЭТОМ  СЛАДОСТЬ ,
ТОРТ  ПОСТАВИВ  НА  ПОПА ,
КАННИБАЛАМ  В   РАДОСТЬ .

             ***
ЖАР - ПТИЦА УЛЕТЕЛА НА ЗИМУ ,
БЫТЬ МОЖЕТ СНОВА ВНИКУДА .
ХУДОБА  НАРИСУЕТ АЗИМУТ ,
БАСАВРЮКУ С КЛЕЙМОМ  ВРЕДА .

У ЗНАМЕНИ ТРУДА ОКАЗИЯ ,
ИЗ ПРИТАМБОВСКИХ ЛЫСЫХ ГОР .
С ГЕРАЩЕНКО ВОЛОДЕЙ МРАЗИЯ
И С ПЕРЕЛЕХОВЫМ ДРУГОР .

ЕЛЕНА ПАДШАЯ НИКУЛИНА ,
ШАРМАНКУ БЛЕФА ЗАВЕЛА .
И ВЕДЬМА САША ПЕРЕКУЛИНА ,
ЗАЛ   НАГОВОРОМ ОБДАЛА .

У КОЧУКОВА ВСЕ ОПЛАЧЕНО ,
В МУЗЕЕ БАРИН БАСАВРЮК .
И СОВЕСТЬ ИЗВЕРГА РАСТРАЧЕНА ,
НА БЕЗДНЫ ДУШЕЛОВНЫЙ КРЮК .

НИКУЛИНА  ВИТАЛА   В КЛЕТЧАТОМ ,
КАСАЯСЬ    ПРОКЛЯТЫХ ТЕНЕЙ .
ЖАР - ПТИЦА УЛЕТЕЛА ВЕЧЕРОМ -
ОТ ШЕЛЬМ И АСПИДА СВИНЕЙ .

ПОТОМ  ХОККЕЕМ  У  ПОДНОЖИЯ ,
ГОРЫ    ПОРАДУЮТ   ДРУЗЪЯ   ,
БЫЛОМУ   ШАБАШУ  БЕЗБОЖИЯ  ,
ПРЕВРАТНО   КЛЮШКАМИ  ГРОЗЯ  .

ОДЕТЫ  ВАЛЕНКИ  НА НОГИ ,
В  МУЗЕЕ   НЕЧИСТИ  НОЧЕЙ .
В  ХОККЕЕ   БУЙНЫЕ   ИТОГИ  ,
ВСЕГДА  ПОРЫВОВ  ГОРЯЧЕЙ .

А   ЛЕТОМ  ШАБАШ  С  ПОЕДАНИЕМ ,
ТОРТОВ  С  ПОЭТАМИ  ВЛЕЧЕТ  ...
ЯВЬ    ОБЛЕКАЕТСЯ     ПРЕДАНИЕМ  ,
ЧТО   БЕДЫ  КРАЮ  НАВЛЕЧЕТ .

У  КОЧУКОВА  ВСЕ  К  ТЩЕСЛАВЬЮ ,
ВИНУ   НЕ   ЛЖИВОМУ   ВМЕНИЛ  .
НИКУЛИНОЙ  СУДЬБУ  К   БЕССЛАВЬЮ ,
КУПИЛ  И  В  БЕЗДНУ  УРОНИЛ .

   ***
ХВАЛИ ИХ КУТУКОВА НАДЯ ,
МЕНЯ СУДИВШИХ ЗА СТИХИ --
МЕЩЕРЯКОВУ В  ЗЕНКИ ГЛЯДЯ ,
ЗНОБИЩЕВУ ЗА ВСЕ ГРЕХИ

СЕГОДНЯ   ЩЕРЫЙ   С БОРАТЫНСКИМ
И   КОЧУКОВ   И    СЕЛИВЕРСТ ....
ХВАЛИ С АНЧУТКОЙ НЕВИДИМСКИМ ,
АДЕПТОВ ЛЫСОГОРСКИХ ВЕРСТ .

ХВАЛИ ТАМБОВЩИНЫ ХАЛДЕЕВ ,
У ВЛАСТИ НА БОЛЬШОМ СЧЕТУ .
ЦЕНЯ   СУДИЛИЩА  ЗЛОДЕЕВ
И ВОЗЛЮБИВ ИХ КЛЕВЕТУ

БАНАЛЬНЫХ СТИХОПЛЕТОВ ЧЕСТВУЙ ,
ПОМЕЧЕННЫХ МАМОНОЙ МЗДЫ
НАДЕЖДА КУТУКОВА ДЕЙСТВУЙ ,
КАК ШЕЛЬМА - ВЕСТНИЦА БЕДЫ .

И ПЛАТЬЕ СИНЕЕ СПАДАЯ ,
С ТВОИХ ОБЛЕДЕНЕВШИХ ПЛЕЧ ,
ВДРУГ ПРЕВРАТИТСЯ УВЯДАЯ ,
В ПЕЧАЛЬНЫЕ БУКЕТЫ ВСТРЕЧ .

               ***
Они поели Пушкина на торте
И выпили за каннибалов раж .
Шалавы бесноватые в эскорте
Побрали членов зла на абордаж .

Черняк вопил - Меня облобызайте
Я членом собираюсь побывать !
И оседлать лукавого дерзайте
Чтоб смог я Челновую поливать! -

                ***
Вновь истина  была  не   рядом  ,
Лишь  кривда  ликовала    близко.
И  грешников   заняв   обрядом ,
Ползла вся  бросовая    низко.

И  Селиверстов  хват плешивый ,
Льнул к обезумевшей Дорожкиной .
И  Кочуков   вахлак   спесивый ,
К Мещерякову с шельмой Рожкиной

Геращенко  мечтая   членом ,
Стать  СПР дурел   от  жажды .
И  Острик Доровских  с  поленом
В   аду  лгунов   увидел  дважды .

Судилище как сдадость  падшим ,
Бессовестным   порок   удобен .
От  козней  с  Гришиным  увядшим -
Абсурд  в  театре  бесподобен .

Вам   помешают  быть такими ,
Не  яркие   творцы    увы .
В  беде  вы  станете  другими ,
От  жалких  ног  до  головы .

Болезни злыдней  одолеют
И  каверзы   судьбины   всей.
Гордыню  сны   не  пожалеют ,
Кошмарные   от  жизни  сей .

Предательства  придавят   грузом
И   клевета  скривит  тела .
Покатитесь  под  гору   юзом ,
Где  полыхает бездна  зла .

           ***
Доровских предаст любого -
Шкурник подлый как Труба.
Мыслит графоман убого -
Хитрого легка судьба .

Колобком катился смело
Уходил от партий враз .
Коммунистов предал дело
И других вождей наказ .

За Дорожкинцев он ныне,
Друг - безумный Мещеряк .
Доровских готов в овине ,
Шельм уважить раскоряк .

         ***
У  реки  Челновой
Волчий    слышится вой ,
Когда лунные дали проглядны .
Вновь  музейщик седой ,
Бесов  кормит  едой
И нечистые в душах всеядны .

Поедают  любовь
И  душевную  новь,
Поедают хвостатые совесть.
Стынет   каждого  кровь ,
Злыдню   не  прекословь ,
Чернокнижником  пишется  повесть.

                ***
Шлюзы  открыли  и  грянула  муть,
Серых  Дорожкинцев  стелется путь.
Духом  ужасны , душою  страшны ,
Честным  опасны , делами  грешны .
Серость в Тамбове на лучшем счету ,
Хоть и провалы вершит  в  пустоту .

            ***
Мост Петров пылает снова
Бесы  с  дронами  летят ...
Падшие  вблизи Тамбова ,
Вновь  Главреда  золотят .

Пахнет дурно и противно -
Кличут  золотом  говно .
Безбородов  ждет  наивно ,
Что  бескрылым   не  дано .

Ждет лукавый Баюканский
Жесты  Козарь о  грехе .
У музея  шАбаш  шпанский
Ищет  жемчуг в  петухе

            ***
Оставлю нечисти отребье
И падших Лысогорский сброд.
Мое  духовное  наследье ,
Где верит в Господа народ.

Отпетые  с  цепи сорвутся
И  белены  плоды    нарвут .
Расплаты  ФАБы  разорвутся
И  палачей  всех  подорвут .

Клеветники  в фаворе ныне ,
В  чести  судившие  творца .
На  адской  подорвутся  мине ,
Мамоны    сына   и  отца .

             ***
Баюканский  как   Безбородов
Друганы бездуховных уродов .
Лысых  Гор Канчука с Щеряком
Ушлых бестий с беды кунаком .

Шабаш грешников перманентный
С жуткой нечистью амбивалентный.
Кобзарь шельма балдеет вблизи
Свита падшей  в фатомной грязи

Из - за  гнусных  уродов духа
Липецк  в  серых  метелях  пуха
Из - за  злых   СПР  позорный -
Белый  город и с ангелом черный .

                ***
Химеры вы Дорожкинцы - Мещеряковцы
В астральном и ментальном неглиже.
Ехидны - змеи - волкодлаки - овцы
Архары - свиньи и  дерьмо  в драже.

Фоните  гнилью  с  терпкими духами
Грешите  часто  прибегая  к  злу.
Химеры  с  прозой  критикой стихами
Кумиру поклоняясь  вдрызг   козлу

            ***
На  экранах  шельмы  края ,
Славят  тренд    Басаврюка .
- В  Лысогорщине  нет рая -
Ад  в   музее  Канчука -

Где  несчастные  лечились,
Отморозки   водку  пьют .
Где  крестьяне   отличились ,
Вновь  бездельники  поют .

На Донбассе бьются насмерть ,
За  Россию   крестных  вех .
Осрамил  безбожник  паперть ,
Басаврюк  судом  на  грех.

Торт  с  поэтом  поедая ,
Хаял   светоча  не  раз .
Рядом   шмара    увядая ,
Штуцером  чесала  глаз .

Восхищенно славят скопом ,
Злыдня  ныне  как  вчера .
Челновая  хлынь  потопом -
Смой  сих  падших  вечера .

            ***
Когда  вы  служите врагам
Моим  гонителям  бездушным
Стремитесь к смутным  берегам
Молясь  подонкам равнодушным
Там   шельмы вьются у горы
И  образины   пишут ноты
И в штуцер дьявольской игры
Задами  дуют  санкюлоты
У  безобразных  подлецов
И  падших фурий обретете
Билеты  пакостей  жрецов
И  пламя ада  на излете



      ЧЕЛНАВСКИЕ    РУСАЛКИ

     Глас    старины

Сказать о местной старине необходимо
И будет прошлое в стране вновь возродимо .
Не ради красного словца поведать надо ,
Но ради дедушки отца , качавшем чадо .
Сказать о бренной череде и житном поле --
Поведать сердцем о страде и трудной доле .
Быть может села вопиют духовным гласом
И храмы снова восстают с незримым Спасом .
Быть может ивы у пруда нам станут любы
И мы с другими никогда не будем грубы .

1
Арбузовка

Теперь ее скрывают воды ,
запруды видимой реки .
Но все невидимые своды
домов утопленных крепки .
Я вспоминаю вновь строенья ,
той Арбузовки , что была .
И вся Челнавка без сомненья ,
кувшинками вблизи цвела .
Я плыл легко на плоскодонке ,
еще веселым пацаном .
И не мутили жизнь подонки
багром интриг и колуном .
Ловил ершей и красноглазок ,
где заводь млела под звездой .
И видел цаплю и пиявок ,
в руках долины голубой .
Росли и полнились арбузы ,
бахча у речки широка ...
Но ветерок лихой обузы ,
дул и свистел издалека .
Теперь на дне село былое ,
нет Арбузовки детских грез .
Большое в жизни и малОе
мне видится в росинках слез .

2
Челнавские русалки

В лунные ночи светлые ,
На берегах запруды ,
Видели люди местные --
Бликов игривых причуды .
Слышали песни старинные ,
О подневольной доле .
Космы русалок длинные ,
В мутной подводной юдоле .
На берегах расчесывать
Волосы легче гребнями .
И любоваться росами ,
И забавляться бреднями .
Стылое водохранилище ,
Донных ничем не радует .
Блестков звезды хранилище ,
Каждой что мимо падает .
В доме любом не топлено ,
Тени в селе находятся .
Кладбище все затоплено ,
Вот и русалки водятся .

3
Тамбовский Садко

Дрова догорали неспешно ,
Уха остывала в котле .
Рыбак вдруг воскликнул потешно :
-- Вот баба летит на метле ! --
Друзья рыбака загалдели :
-- Ты Ваня -- Тамбовский Садко !
Что мы второпях проглядели ,
Ты видишь душой далеко --
По стопке все выпили разом
И скопом легли почивать .
Лишь Ваня объятый экстазом ,
Стал лунной мечте воздавать .
Представил себя под водою ,
В селе беззаветных чудес .
Гуляет с красой молодою
И мир распрекрасный воскрес .
Быть может село Арбузовка ?
Быть может иное село ?
Но плавает рыбка плутовка
И облако держит весло .
Все сказочно , необъяснимо ,
Все образно как никогда .
Вот люди проехали мимо ,
А путь лошадей без следа .
Мечта ли Ивана взъярила ,
На тихом ночном берегу ?
А может незримый Ярило ,
Гнет время земное в дугу ?
Иван присмотрелся к подруге :
Стройна , хороша и нежна .
Поплыли по речке на струге
Туда , где купалась луна .
О русская добрая вольность ,
Ты даришь надежду душе !
Отринул влюбленный издольность
И деву ласкал в камыше .
Проснулся в палатке гулена ,
Один он прошляпил рассвет .
Взглянул -- на платочке "Алена",
Разглаживал солнечный свет .

4
Русальница

Духов день всегда в фаворе
У крещеных христиан .
Только девушке Федоре
Вновь привиделся Боян .
Старец сед и слеп глазами ,
Но с пронзительной душой .
Гусли плачут над возами ,
Гласом музыки большой .
Льется музыка печалью ,
Льется шепотом берез ...
И Федора светлой далью ,
Увлекается до грез .
Вдруг Боян запел о главных ,
Приснопамятных богах .
И Ярило среди славных ,
Берегинь на берегах .
И Даждьбог проходит мимо ,
По полям недалеко ...
И русалки вместе зримо
Хоровод ведут легко .
Вот Русальница из речки ,
ЧуднЫе плетет цветы .
И плывут мечты - сердечки ,
Бликами без суеты .
Не смотри на них Матрена ,
Не узришь Иван благих .
Увлекут с собой без стона
И утопят как других .
Старина на пажить места ,
С милым вьехала верхом .
И Федора как невеста ,
Здесь едина с женихом .
Свадьба будет озорная ,
Вдоль деревни плясуны ,
Пыль дорожную вздымая ,
Шутками развеют сны .
Пел Боян , взывали струны ,
К Дню Русальниц у реки .
И вовсю блистали луны ,
Где в колодцах родники .

Светлые берега

Прохладный день начала лета ,
Но воздух Троицы Святой !
В лучах червонного рассвета
Храм , куполами золотой .
Сиянье вышней позолоты ,
Не ради прибыльных щедрот .
Душа во храме без заботы ,
Частицу неба обретет .
В молитвах чудо происходит ,
Мы обретаем высоту .
Прозревший истину находит
И видит духа красоту .
Воздастся каждому по вере ,
Оставим Господу врагов .
У доброго по крайней мере ,
Есть ангел светлых берегов .