Открытка в дверь

   Новый год – это особенный праздник, самый добрый, самый светлый, самый вкусный, самый яркий. Мы с Таней любим этот праздник и всегда его проводим вместе потому, что мы – лучшие подружки и самые близкие соседки.
   Когда все домашние заняты приготовлениями к празднику, а в квартирах царит суета – уборка и готовка, чтобы не мешать Таниным родным мы стараемся вести себя, как можно тише, садимся тихонечко в уголке на диване и играем в карты.
   Я люблю бывать у Тани дома, потому что у неё есть собака по кличке Граль, чёрное пианино, стоящее в большой комнате, пёстрые деревянные занавески на дверях, которые так уютно звякают каждый раз, когда кто-то через них проходит, а ещё Танина бабушка, Мария Кирилловна, часто что-то стряпает, от чего по квартире летают невообразимо вкусные ароматы.
   В тот день тоже так было – Мария Кирилловна на кухне готовилась к Новогоднему застолью, по квартире разносились бряцание посуды, хлопанье дверцы холодильника и дразнящие запахи. Танина мама, тётя Аля, протирала полку в серванте, заодно доставая для застолья праздничную посуду, я же одним глазом наблюдала, как с полки снимаются фарфоровые и стеклянные статуэтки, бережно вытираются тряпочкой и ставятся обратно.   
   Тётя Аля сняла с полки оранжевого стеклянного пса настолько тонкой работы, что на нём было видно каждую шерстинку, но в тоже время силуэт пса был выполнен так дотошно, что он казался живым и в то же время – полупрозрачным. Когда я была чуть младше, то не сомневалась, что пёс сделан из карамели, и мечтала хотя бы раз его лизнуть.  Вот глупая… 
   Старшая Танина сестра, Галя, была занята очень важным делом – ей было нужно успеть доделать стенгазету и освободить стол. Галя торопилась, спешила, но оставалась сосредоточенной и аккуратной – вся погрузилась в работу.
   Тане надоело играть, она бросила карты на диван и соскочила на пол.
   - Галь, а тебе ещё долго? - она склонилась над столом, где вокруг ватмана были раскиданы, краски, авторучки, карандаши, ножницы, клей и прочие нужные вещи.
   - Уйди отсюда! - резко фыркнула Галя и рукой отстранила младшую сестру подальше от стола. Таня попыталась сопротивляться – она выставила руку на стол и попала на ватман, на только что приклеенную картинку и сдвинула ту в сторону.
   - Мама! Забери её отсюда! - закричала Галя, чуть не плача от обиды: она уже очень устала от работы, но надо было успеть сделать последние штрихи и начать помогать родным готовиться к празднику.
   - Таня, а ты бабуле что подаришь на Новый год? – спросила тётя Аля у младшей дочери.
   - Я, подарю? – мамин вопрос застал Таню врасплох. - А что же я ей подарю, если у меня нет денег?
   - А не обязательно что-то покупать. Можно подарок сделать самой. Выучи стишок, спой песенку, станцуй, нарисуй открытку. Бабушке будет очень приятно, если ты сделаешь что-то для неё своими руками, - тётя Аля говорила тихо, чтобы бабуля случайно не услышала.
   Идея с открыткой нам очень понравилась, потому что своим мамам и бабушкам мы уже танцевали, пели песни и выжигали картинки на разделочных досках.
   Открытки – это же очень хорошая идея! Альбом, клей, ножницы, вата, карандаши, фломастеры, фольга, конфетные фантики, несколько старых открыток и немного фантазии – вот всё, что требовалось.
   Творить подарок бабушке мы отправились ко мне домой, потому что у Тани все столы были заняты.
   Оказалось, что это – очень интересное и увлекательное занятие: мы вырезали звездочки из фольги, шарики из фантиков и старых открыток, рисовали ёлочку и придумывали текст поздравления, чтобы было трогательно и от души.
   Танино поздравление выглядело так:
   «Бабуленька! Поздравляю тебя с Новым годом! Хочу, чтобы ты никогда не болела, и чтобы у тебя не кружилась голова. Хочу, чтобы ты каждый вечер готовила нам вкусный ужин и ждала всех домой. Я тебя люблю и целую!»
   Бабуле открытка была уже сделана, а на столе лежали нетронутыми старые открытки и фольга.
   Таня полюбовалась результатом наших усилий и вдруг резко повернулась ко мне, расширив свои и без того круглые глаза.
   - А давай и остальным тоже сделаем открытки! - не успела Таня проговорить эту фразу, как руки сами потянулись к альбомному листу.
   Теперь мы делали поздравления каждый для своей семьи.
   Жалко, что у нас открыток было маловато – всего-то и нашлось семь штук, а новогодних из них и то было две. К тому же рисовать мы и вовсе не умели – не получалось у нас. Если точнее сказать, то получалось, но не очень хорошо. Конечно, мы могли бы попросить нарисовать что-нибудь Галю, но тогда никакого сюрприза не было бы: она бы увидела свою открытку раньше праздника. Пришлось выходить из положения через подшивку детских журналов – мы искали крупное изображение ёлки, снеговика, снежинки или снегурочки, обводили контур, потом раскрашивали, как умели.
   И вот наконец открытки родным были сделаны и сохли на краю стола, а у нас всё равно оставалось много не использованного материала.
   - Я сделаю открытку для Комаровых, - сказала Таня и пододвинула к себе новый листок.
   Ленка Комарова, лучшая подруга Гали, жила у нас на первом этаже. Я смотрела, как Танька старается, вырезая звёздочку из мимозы на открытке «С 8 марта!» и придумывала – кому бы и я могла подарить открытку.
   - А я сделаю открытку для тёти Зои с четвёртого этажа, - решилась я.
   - Она же на тебя всегда ругается, - удивилась Таня, даже перестав кромсать открытку.
   - А я подарю открытку, и она станет добрее, - отговорилась я и взяла в руки стопку открыток.
   Я задумалась – чем же я могу поздравить строгую соседку?  Я перебирала в руках то, что у нас было в наличии и никак не могла определиться, что будет на этой открытке. Фиалки? Кремль? Ёжик? В конце концов мой выбор остановился на мальчике в форме металлурга, приветливо машущего рукой.
   Таня закончила свою открытку раньше меня и начала скучать.
   - А давай братьям Головиным сделаем открытку, - предложила она после недолгих раздумий.
   Как так получилось даже и не знаю, но к вечеру на столе лежало сорок открыток с новогодними поздравлениями.
   Родным мы писали от души, каждому отдельно, а для соседей выбрали просто стандартный текст с одной из изрезанных открыток, но всё равно вышло как-то по-особенному.
   - Как же теперь мы вручим подарки? – Таня осматривала наши открытки.
   - В ящики кинем. - предложила я.
   - Нет. Так – бумажка и бумажка, а от кого она пришла? - не согласилась Таня. - Кто-то возьмёт и даже не поймёт – что он такое держит в руках.
   - Ты хочешь, чтобы все знали, что это мы написали? Ты их подписать что ли хочешь? - с таким подходом я была не согласна.
   - Конечно. Разве мы что-то плохое делаем? Если бы мы хулиганили, тогда – да, а так мы же с Новым Годом поздравляем. Нас ещё и похвалят, - убеждала она меня.
   - То есть, так и напишем: «От Тани из восемьдесят девятой квартиры и от Тани из девяностой»? Так? - уточняла я.
   - Нет, так я не хочу, - сказала Таня поразмыслив. - Тем более откуда мы знаем, когда человек к ящику подойдет – может только через неделю, а это уже – не Новый Год.
   - Ну, хорошо, а как ты хочешь?
   - Давай, позвоним в дверь, поздравим и вручим… И всё…, - смело предложила Таня, решительно встав со своего стула.
   Открытки, которые предназначались для соседей, мы с Танькой поделили пополам и отправились поздравлять.
   На лифте спустились на девятый этаж.  На лестничной площадке было тихо, только слышались чуть различимые звуки телевизоров, несущиеся от дверей, чьи-то голоса и смех.
   Встал вопрос – с кого начать? Со сто одиннадцатой квартиры, которая была самой дальней или со сто восьмой, которая находилась ближе всего к лифту?
   Переглянувшись, мы медленно побрели к сто одиннадцатой квартире; нам было очень страшно, руки тряслись, сердце отбивало бешеный ритм.
   - Только, чур, ты звони! - Танька посмотрела на меня испуганными глазами.
   Рука неуверенно потянулась к белой кнопке звонка, и в глубине квартиры раздалась звонкая трель. В ту же секунду Танька бегом рванула по лестнице вниз.
   - Ты куда?! -  рванулась я за ней следом.
   - Ты что! А вдруг они откроют? – Танька, будто пойманная рыба, часто дышала ртом, её щёки сделались малиновыми, а глаза расширились до невероятных размеров.
   - Так ты же хотела лично поздравлять! - изумилась я.
   Наверху щёлкнул замок: кто-то открыл дверь, и мы с Танькой замерли на месте, затаив дыханье. Через какое-то время дверь хлопнула, и опять стало тихо.
   - Почему-то так страшно! Может, не будем сами? - Таня опёрлась на лестничные перила, прижимая драгоценные открытки к своей груди.
   - Может, бросим всё-таки в ящики? - я повторила своё предложение.
   - Нет, не пойдет, – закрутила она головой. - А может, они в ящики только через неделю заглянут, какой тогда сюрприз получится?
   - Давай тогда совать открытки в дверь, звонить в звонок и убегать, - нашла я выход из положения.
   - Точно! И открытку сразу получат и, если поймают, ругать не будут, - заметно повеселела моя подруга.
   И вот мы опять оказались на девятом этаже перед той же сто одиннадцатой квартирой.
   Опять я потянула руку к белой кнопке и опять испытала трепет и дрожь в коленках.
   - Ну, что, звоню? – я обернулась к подруге и с изумлением увидела, что около двери стою одна – её не было на лестничной площадке, а только был слышен топот ног, несущихся вниз по ступенькам.
   Опрометью я бросилась вслед вниз по ступенькам и обнаружила Таньку, стоящую у моих дверей на нашем этаже.
   - Ты чего убежала? – напустилась я на неё.
   - А вдруг нас кто в глазок увидит! - Танькины взволнованные глаза светились в отблесках лестничной лампы, а голос звучал прерывисто после такого стремительного бега.
   - И что?! - недоумевала я.
   - Давай маски наденем, - предложила она.
   - Давай, - согласилась я.
   Через пятнадцать минут по лестничной клетке третьего подъезда дома номер двадцать три не спеша поднимались утёнок и лисёнок, разодетые в наряды почище всякого цыганского табора – мамины юбки в пол, мишура и платки. Мы были просто уверены, что теперь, если кто и посмотрит случайно в глазок, то ни за что нас не узнает.
   Девятый этаж, сто одиннадцатая квартира, моя рука – на кнопке звонка, но она даже не успела коснутся, как Танька резко ринулась по лестнице вниз. Вот – трусиха!
   Открытки подарить очень хотелось, но я понимала, что с Танькой мы их никогда-никогда не вручим – так и будем бегать туда-сюда. И тут мне в голову пришла замечательная, мысль – а что если разложить открытки сразу во все квартиры на этаже, нажать одновременно на все звонки, забежать в лифт и уехать?
   Идея нам показалась верной и надежной.
   Действовали мы так: я обходила этаж, вкладывая в дверной проём всех квартир открытки – начинала от самых ближних и заканчивала свой маршрут возле двух дальних. Танька всё это время держала лифт; затем я вставала на изготовку, чтобы нажать дверные звонки и тут же убегала. Танька, убедившись в моей готовности, выскакивала из лифта, кричала мне «Жми!», а сама тоже быстро нажимала на звонки двух ближайших квартир, и тут же мы возвращались в лифт, не давая ему закрыть свои двери. Забежав в лифтовую кабину, я нажимала любой этаж, двери закрывались, увозя нас с места события прежде, чем кто-то из соседей отрывал двери.
   Даже сквозь шум лифтового мотора нам было слышно, как соседи, открыв двери находили наши послания и реакцией на них были одобрительные фразы. Это было так приятно. Необычно, волнительно и радостно.
   На девятом и восьмом этажах всё прошло просто изумительно. Мы радовались своему успеху и тому, что смогли кого-то приятно удивить, но на седьмом всё пошло совершенно не по плану.
   Я дошла до дальних дверей и подготовила руки, положив их на звонки, Танька вышла из лифта к своим квартирам, и вдруг одна из «моих» дверей резко открылась.
   - Это кто тут хулиганит?! - раздался грозный голос.
   Мы и забыли, что в квартире номер девяносто девять проживает староста подъезда – очень суровая и внимательная бабулька. Когда собирались идти на свой «подвиг», мы договаривались не звонить ей в квартиру, а просто оставить открытку в двери.
   Испуганная таким поворотом событий, я бросилась к лифту, Танька тоже бросилась в спасительную кабинку, и около дверей мы с ней столкнулись. Этого секундного промедления было достаточно, чтобы лифт закрыл свои двери у нас перед носом. Пришлось спасаться бегством вниз по лестнице, потому что староста кинулась за нами в погоню. Я бы убежала – ведь я так быстро умела бегать по лестнице, но меня подвели тапочки, папины кожаные коричневые тапочки с гладкой, почти блестящей подошвой; я их так любила носить дома, но на лестнице по кафельному полу подошва скользила, как по льду, да к тому же они мне были очень велики. Я бы убежала, а из-за подошвы оказалась застывшей в одном тапочке между седьмым и шестым этажом, и староста цепко схватила меня за руку.
   - Это кто тут у нас? - она сорвала с меня маску и в изумлении отпрянула. - Таня?!!!
   - Мы просто хотели вас с Новым Годом поздравить! Вот... открытки всем соседям разносили… Ваша, наверное, упала… там… у двери, когда вы..., -  я сунула старосте в руки стопку открыток.
   - А кто это убежал?
   - Таня...
   - Внучка Марьи Кирилловны??!
   Староста взяла у меня из рук открытки, раскрыла одну, и лицо её озарила улыбка.
   - Девочки… Это же так здорово!! Почему же вы убежали?
   - Мы боялись, что ругать будут…
   - Да кто же за такое ругает? Ругают, когда что-то плохое делают. Кто же у вас такое придумал? Молодцы какие! Вы поэтому так вырядились, потому что боялись, что вас узнают? Да вас только похвалят!
   Я почувствовала, как страх начинает отступать; видела, как у старосты потеплели глаза.
   Мы сделали что-то очень-очень хорошее. Мне было приятно от того, что староста улыбнулась.
   На лестницу выбежал внук старосты, мальчик лет пяти, и подбежал к нам, сразу прижавшись к бабушке, а та рассказала ему про нашу затею, показала наши открытки. Потом она вернула мою маску, и я побежала домой.
   Танька ждала меня около дверей.
   - Ну? Что она тебе сказала?
   Я всё рассказала – как меня похвалили, и что мне вдруг стало не страшно поздравлять соседей.
   Мы поднялись на шестой этаж.
   - Только говорить будешь ты, - Танька сунула мне в руку очередную открытку и сама позвонила в дверь квартиры номер девяносто восемь.
   Сказать, что нам было страшно, это не сказать ничего – ноги тряслись, сердце пыталось убежать, мысли путались, но видя, как светлеют лица соседей, как озаряются улыбкой, все сомнения и страхи испарялись, а в голове вдруг сами собой рождались добрые слова.
   Мы поздравляли соседей, а они тоже в ответ поздравляли нас и щедро угощали – конфетами и фруктами, дарили ёлочные игрушки и новогодние календарики.
   Домой мы вернулись, еле неся в подолах юбок много подарков.
   - Ничего себе – наколядовали. - смеялась моя мама, помогая высыпать наши угощения на стол.
   Поделив поровну добычу, мы сели с Танькой пировать у телевизора, обсуждая события этого предновогоднего вечера, как вдруг в дверь кто-то позвонил. Я открыла дверь – никого, и вдруг заметила, что на коврике лежат ёлочная игрушка, бумажный попугай и открытка, сделанная своими руками. Это внуку старосты так понравилась наша затея, что он отблагодарил меня подарком.
   Как же это приятно – делать друг другу радость! На следующий Новый Год мы с Таней решили снова сделать открытки и пойти поздравлять соседей, но уже не прятать лица под маски и не убегать.




Под редакцией Сергея Берсенева