Объятия опунции Глава 27

 Глава двадцать седьмая. Одиночество и Владимир
Хорошо жить с двумя женщинами, до поры до времени, пока они не знают друг о друге. Слизывать крем с двух пирожных. Но когда-то дело доходит и до жестких коржей. И тогда приходится выбирать. И почему-то выбор всегда огорчает. Владимир решился не сравнивать и постоянно задавать себе вопросы где и с кем ему было лучше. Он выбрал одиночество. На даче он постепенно приходил в себя.
Налаженный быт, вещи на привычных места, звуки, запахи. И хочется вернуться к старой любви, край сознания цепляет мысль, что такое невозможно. Вернувшись в привычный уютный мир, вернуть в него непринужденность не получится никакими усилиями.
Владимира хватило на пять дней. Он задумался, о возвращении домой. Маленькая уютная дачка, никто не мешает и не злит, даже на работу ехать удобнее, дальше, но без пробок. Но что-то душило не давало дышать. Хильде он звонил каждый день, чего не делал никогда в жизни. Дочь отвечала или не отвечала. В любом случае такая игра доставляла ей удовольствие. Домой она не торопилась. А вот Татьяну не решился набрать ни разу. Слова в текст не складывались, плюс он, покопавшись в себе однозначно определил – любовь умерла или не родилась. Татьяну Владимир не любил, но мир созданный за столько лет его полностью устраивал. Он начал задумываться о том, как вернуться в свой дом и пожалел о решении поступить по совести, разделить имущество.
– Хильда, привет. Тебе мама звонила? – спросил он дочь.
 – Нет, очень нужно, у меня все нормально, – Хильда произнесла набившую оскомину фразу.
– Пять дней ни одного звонка. Тебе не кажется странным такое поведение? – Владимир не дал ей окончить разговор.
– Кажется. Мне все кажется странным. Позвони ей сам. Это ваши разборки, хорошо, что занялись собой и оставили меня в покое, жрите свою нормальность, – Хильда таки оборвала беседу.
А Владимир задумался и мысли привели его в странное место в его душе. В этот уголок он никогда не заглядывал, не возникало необходимости:
«С чего это я должен разводиться и делиться? Татьяна живет у родителей в пятикомнатных генеральских хоромах. Хильде вообще ничего давать нельзя. Раздарит своим лесбам беспутным. Я заработал и оплатил эту квартиру. И все что в ней по большей части куплено за мои деньги. Завтра же переберусь к себе. Татьяна пока у родителей. А там поговорю с юристами и решу, как поступить дальше. Можно вообще жить в разных местах.  Кому нужен этот официальный развод».
С такими мыслями он набрал номер Татьяны, она ответила почти сразу.
– Привет, почему молчишь, мы вроде полюбовно все решили, ты где? – задал он несколько вопросов удившись своему смущению.
– В Исландии, – просто ответила Татьяна и добавила, – Не звонила потому что дорого. Да и говорить не о чем.
Почему-то Владимир догадался, что текст насчет стоимости звонков, адресован не ему.
И фоном услышал мужской голос, но не узнал кому он принадлежит.
– Я бросил денег, не думай. Говори сколько нужно. Брошу еще.
– Ты так шутишь… или… а вообще с кем ты сейчас? – Владимир, наконец, задал правильный вопрос.
– Не шучу, в Исландии, с Максимом, – Татьяна ответила на вопросы супруга.
– Я вернусь домой, на даче нормально, но холодновато, напряжно, дом не рассчитан на длительное проживание в конце зимы начале марта, – Владимир произнес то что наметил, но понял, опоздал и актуальной эту тему назвать сложно в данном раскладе.
– А кто против? Дом без присмотра, конечно, – Татьяна не хотела возврата в прошлое и беседа её разозлила.
– Хильда у Арии, а ты, когда домой? И почему Максим? Он же…. Нет Татьяна я тебя не понимаю, – не сдержался Владимир, хотел сказать что-то об уродстве и сомнительной репутации, но осекся, что-то происходило, он оставался не в теме.
– Домой недели через три. И не будем обсуждать никого, прости, но реально дорого, –Татьяна отключила телефон. Максим заметил её руки дрожали.
– Макс, я справлюсь. Если мне вдруг захочется вернуться к мужу, привяжи меня к батарее и не отпускай, – обратилась она к любовнику.
– Договорились, я никого ни к чему не привязывал, но поверь, не отпущу, приросту к тебе не оторвешь, а батарея и веревки – это архаика, есть цепи покруче, например, моя любовь, – пообещал Максим, но приближаться не стал, – и не реагируй на обсуждение моей внешности, я привык, меня это уже не трогает. Я вырос.
– А дочь? Мне придется контактировать с ним из-за нее, – означила она еще одну проблему, оставив без внимания его последнюю фразу.
Максим промолчал, не сомневаясь, проблема под именем Хильда закроется в любой момент, это как раз в его власти, пусть только девочка Татьяны попробует вмешаться в его жизнь по-настоящему. В тот же момент, он, отбросив все сантименты отправит ее на край света, без обратного билета. Тем более он расписался в своем нежелании как-то участвовать в этом проекте. После поездки в Исландию, очень сомнительно, чтобы Татьяна начала подозревать именно его.
– Не волнуйся, контакты могут быть непрямыми, через юристов, пока муж и дочь не горят желанием приблизиться, они ещё не осознали, какое сокровище потеряли в твоем лице, и разуверять мне и в голову не придет, – заверил любимую Максим, ему очень нравилось заботиться о Татьяне, и он, улыбнувшись, предложил, – давай я закажу корону и бальное платье. Будет что-то вроде домашней одежды.
– Давай, только не очень тяжелую, и не очень дорогую, чтобы на ковер не падала, когда я резко голову поверну, а как сейчас называется корона у ювелиров? – Татьяна реально не знала.
– Диадема, – тут же ответил Максим.
– Ясно, уже заказал, – сделала правильный вывод Татьяна.
Он опустил голову вниз, выражая раскаянье. Волна желания накатила неожиданно и неотвратимо. Максим просто замер посредине номера, не понимая, как приблизиться, испугавшись, что как только он прикоснётся к ней, Татьяна исчезнет.
За три тысячи триста тридцать семь километров на даче, доставшейся от родителей со смартфоном в руке замер удивленный, брошенный супруг. Обыденная реальность вмиг перевернулось с ног на голову. Годы измен и оправданий, что ему надо, он терпит лишения и выкручивается, как получается, что все сделано ради дочери и семьи, рассыпались в прах. Ничего приятного не отыскалось в осознании, что его супруга, как бы не жена и вообще она имеет какую-то свою жизнь. Только недоумение.
В камине потрескивали дрова. Захотелось выпить, Владимир не пил в одиночку никогда. Достал мобильник и набрал номер своего заместителя. Вернее, друга, бизнес Владимир основал сам, а после пригласил Василия и как-то они сработались.
– Вася, приезжай ко мне на дачу возьми пару вина, надо поговорить, иначе я рехнусь, – позвал он друга к себе.
– Это насчет личного или бизнеса? – уточнил Василий. О проблемах в семье Василий знал давно, они его не волновали, а вот убытков он не хотел.
– Личного! – ответил Владимир.
– Еду, всё куплю.
Владимир открыл ворота переставил автомобиль, освободив место для автомобиля Василия и достал еду из холодильника. Спустя час в дом вломился его сотрудник, ставший за долгие годы общения другом и заместителем, и с порога засыпал вопросами:
– Агов! Ты и так долго продержался, давай докладывай. Линка бродит с глазами на мокром месте. Ты в отрешенном состоянии. Давай, давай. Не молчи, – подбодрил он своего друга, пристраивая пакеты с едой на небольшом столе.
– Засунь свой деланный оптимизм в задницу, меня так не успокоить, сейчас приду в себя и начну докладывать, – огрызнулся Владимир.
– Сейчас, бухнем, попустит, – Василий не отреагировал на агрессию. Открыл бутылку и разлил вино в стаканы.
Выпили, закусили сыром. Налили по второй.
– Хорошо, реально, хочешь пожевать моего дерьмица? Прошу! Жена сбежала с любовником в Исландию, у них, наверно, медовый месяц, или хрен поймешь, дочь у любовницы отвисает. Линка мечтает выйти за меня замуж, у меня в перспективе развод и раздел имущества, а я между прочим, пахал на это имущество, Танька в основном в доме сидела. А если ей в голову прибредет фирму поделить, я вообще в кредитах утону, – спокойным даже отрешенным голосом проговорил Владимир и дополнил, – Вот такие дела, друг Василий. Вкусно? Бери ложку и начинай жрать, да зачерпни со дна, там поароматнее.
– Дела. Ну, Линка если не влетела не проблема. Могу я ее уволить, подставить и только побежит. Ты если что свали на меня руководство. На пару недель и считай любовница уже исчезла. Остальное караул. Особенно дочка. Рычаги есть? – разрулил ситуацию Василий, текст о разделе бизнеса, решил пока не комментрировать.
– Рычагов нет. Я в каком-то ступоре. Понимаешь, никогда бы не подумал, насколько все держалось на Татьяне, в бытом плане и с дочкой, но я ее тоже видеть не хочу, – вдруг стал откровенным Владимир.
– Что? Вот, так и хочешь, жить сам один без никого? Признаюсь, и я такое хочу. А что задача решаемая. Тем более родители твои живы, чего волноваться. Так увольнять Линку? – перешел к делу Василий. На самом деле его беспокоил только доход, прибыль и количество заказчиков. Всякие личные проблемы он отбрасывал в конец очереди и ждал, когда они решатся сами. Он почему-то не испугался, что Владимир закроет бизнес, пытаясь по максимуму вытащить наличку, и не кинулся искать другое место работы.
– Да, Линка меня пока не донимает. Пытаюсь сохранить спокойствие и умение рационально мыслить. Скоро вернется Татьяна. Решения нет, – продолжил откровения Владимир.
– А дочке сколько годиков? – поинтересовался Василий.
– Шестнадцать, – ответил Владимир.
– Не очень, – отметил Василий и печально улыбнулся.
– Не понял, – Владимир реально не въехал.
– Алименты будешь платить до восемнадцати. А если учится поступить вообще зашибись, – пояснил свое любопытство Василий.
Владимир не прокомментировал, но у него аж голова закружилась от несправедливости.
– Слушай, а твоя вроде не изменяла и не гуляла, откуда любовник? – Василий открыл второю бутылку.
– А вот это, Василий, жуткая история. Этот Максим друг ее детства. Урод. Дождался, – произнес Владимир и злобой накрыло второй раз.
– Да понятно все любовники жены, уроды, что тут обсуждать, – проехался по поверхности Василий.
– Ты не понял, – ответил Владимир другу и налил вина.
Слету он не смог признаться Василию и в том, что его жена, в прямом смысле слова, прохлаждается в Исландии с уродом. С реальным физическим уродом. От такой мысли самооценка падала на пол и летела куда-то ниже в подвал, в погреб, в пропасть. Вопрос, что он сделал неправильно всплывал и получалось, ошибок нет, а отрицательный результат налицо. Дальше анализ отношений относился к тонким материям, там начинался непролазный лес.
Но после второй бутылки вина. Он решился. Поднялся нашел смартфон, долго копался в поисках фотографий с прошлогоднего посещения дачи, с дня рождения тестя.
– Смотри, – Владимир положил перед другом смартфон.
– ****ь!!! – непроизвольно вырвалось у Василия.
– Прикинь, какой у нее дружок детства. Этот из Собора Парижской Бога матери, просто, красавчик. Оказывает этот недоделок с глубокого детства, ее любовник, или черте что. Урод, реальный Квазимодо. Я же говорил тебе с ней жить невозможно, она очень странная. Я рехнусь, от мысли, что она отказывала мне в сексе из-за него. Прикинь мне парила, что после рождения дочери проблемы, а сама гоняла к этому. И поверь, теща и тесть могли знать и не сказать. Двадцать лет жизни в задницу.
– Реальное страшилище, – Василию захотелось утешить Владимира, – не думаю, какие двадцать лет? Это она со зла. Ну, чтобы сделать максимально больно. Ты прости ее. Бабы они злобные твари.
Такое незамысловатое пояснение утешило, Владимир приободрился.
– А ты прав, на нервах играет. Нас дочь измучила. Хотя я знаю Татьяну, даже если что-то сделает спонтанно, покопаешься и поймешь замышляла годами, прикинь это куча денег эта Исландия, понимаешь дороже найти нельзя. Такой хороший автомобиль из салона стоит эта поездочка. И скажи, вот этот урод повез Таньку только потому что ему что-то вспомнилось из детства, – Владимир не мог принять такое.
– Можно что-то изменить? – уточнил Василий.
– Вася, что? Я к ней не прикоснусь после этого, урода, будь хоть мужик, реальный соперник, сука, – Владимир указал рукой на темный экран смартфона.
– Тогда не заморачивайся, просто, разводись. Идет оно все лесом, ты себя не на помойке нашел, – дал совет Василий.
Они за полчаса выпили две бутылки вина и захмелели.
– Доставай еще, неужели ты, вправду, купил две? – спросил Владимир.
Дальше пили молча. После Владимир постелился Василию, и они улеглись спать.
Утром Владимир собирал вещи. Василий варил кофе.
– Буду жить в квартире. В хера ютиться на даче. Дочь еще припрется. Я сдал квартиру на сигнализацию и код сменил. Начнет открывать, расценят как взлом, – доложил Василию.
– Володя, все как-то устроится. Насколько мне известно, жили вы не очень, дочь уйдет окончательно, с ума сойдете. В конце концов пусть твоя бывшая живет с кем хочет, – успокоил он друга.
– Спасибо. Шок прошел. Так пласты сдвинулись. Выживу, – заверил он друга.
Они уехали каждый на своем автомобиле.
Уже стоя в пробке, Владимир бесконечно прокручивал воспоминания, о том, как Татьяна пыталась достучаться до него, как он по-хамски отмахивался и отчетливо осознал:
«А ведь Хильда переняла мой стереотип поведения. Потому и не услышала слова Татьяны и не отнеслась к ним серьезно. Если она знала о моих изменах и отслеживала их. Получается –зачем любить мужчин. Можно без обязательств любить женщин. Бред, еще чуть-чуть и я помчусь грехи замаливать. Танька с этим Максом почти выросла, что там происходило. Так, пока вернуться в свою квартиру и там начать думать, как жить и естественно с кем».
Квартира встретила его гулкой пустотой. Он прошелся по комнатам, заглянул в холодильник, нашел остатки еды, из перечня длительного хранения, заставить себя сходить в супермаркет не смог.
Единственное, что осознал Владимир – ревность, и неприятие выбора бывшей жены, не вернули ему любовь. Татьяну он видеть не желал. Возможно задетое самолюбие, возврат в прошлое он отверг. Под вытравление подпала как ни странно и Лина.
Бесило только наличие дочери. Владимир в сотый раз прикинул, что именно Хильда сорвала с рельс уютно построенный мир и отправила его под откос.
Вначале обозлившийся отец планировал позвонить дочери и рассказать куда забежала ее мать.
А потом решил, оставить такой сюрприз. Тихо шалея от непонимания происходящего с ним.
Владимир уже несколько дней жил один в своей квартире без жены и дочери. Пытаясь вспомнить, когда он оставался сам в своем доме. И выяснилось – никогда, ни разу за все годы. Всегда кто-то находился рядом. Квартира приобретала черты нежилого помещения. Реальность подгрузила работой, убирать и готовить он даже не начинал, что-то перехватывал и сбрасывал тарелки в раковину.
Он ожидал, тоски, которая вдруг навалится и превратит его жизнь в боль и сожаление. Но время шло, тоска даже и не думала показываться. Владимир общался с людьми на работе. Забрел к Лине в кабинет и глядя в её преданные глаза, решился озвучить свои планы.
– Ты не смотри на меня с укоризной. Время разместит предметы там, где нужно. Татьяна вернется, как-то выловим неумное дитя и у меня появятся ответы, я в подвешенном состоянии, – заверил он любовницу и естественно соврал. Ничего из озвученного в планах не стояло.
У Лины не осталось иллюзий, Владимир либо останется в семье, либо попробует жить в одиночестве. Она пойдет на хрен пунктом номер три или даже дальше. И на такие откровения запретила себе реагировать. Согласившись, подружки, предупреждавшие, именно, о таком развитии событий, правы, а она дура.
А Владимир жаждал зафиксировать, именно, такой расклад. Все вроде есть и никого рядом нет. Но Владимир понимал, такое не может длится вечно. И когда домочадцы вернутся, покой исчезнет.

продолжение следует: http://proza.ru/2022/10/06/1092