Воришка Элвис
Напротив роскошного особняка на Нью миддл таунстрит стоял молодой человек и, привалившись спиной к тумбе рекламных объявлений, слушал музыку. Он мог бы сорваться с места и на бегу – случайно! – толкнуть плечом какого-нибудь прилично одетого прохожего. И пока тот, потеряв равновесие, балансирует и старается не упасть, тиснуть из его нагрудного кармана холёное портмоне или часики. Но нет! Он просто слушал музыку, выглядывая в окнах особняка тени танцующих пар и вдохновенные взмахи дирижёра.
«Сытые, – скалился воришка, – ишь разгундосились». Ему хотелось выразить словом сладкую сердечную непонятку, вызванную чарующими переливами музыки, но кроме двух-трёх блатных бравад так ничего и не припомнилось. Хмурясь, вор подумал: «Вот умора! Я, Элвис, гроза богатеньких ротозеев, заторчал, как лох на выданье!»
Музыка, видимо, продолжала звучать, потому что тени всё так же медленно и торжественно плыли от окна к окну, а вдохновенная палочка, как пойманная на крючок рыбка, трепетала в руке дирижёра, но Элвис перестал слышать. Непонятка лопнула, как мыльный пузырёк, забрызгав густым блатным фиолетом сладкую лужицу успевшей просочиться в сердце музыки. Воришка отслонился от рекламной тумбы, поднял с дороги огрызок кирпича, оглянулся, – Нью миддл таунстрит была пуста – и со всей силы запустил камень в сторону роскошного особняка. «Н-на тебе! – прокричал он, убегая. – Н-на!» Он слышал спиной скрежет оконной витрины и хруст нотного стана. Терции, кварты, квинты вместе с осколками разбитого стекла посыпались на брусчатку мостовой, дробясь и образуя случайные диссонансы. Потом всё стихло. Элвис бежал и слышал только своё дыхание, горячее и неровное, как у загнанного волчонка. Загнанного? – Неправда, он свободен! Воришка обернулся. Огромное чёрное пятно катилось за ним по мостовой Нью миддл таунстрит. Оно было пусто и молчаливо.
Свидетельство о публикации №222100600767