Эхюрчё!

— Ну и куда мы теперь? — поинтересовалась Мирра, глядя на распростертую на земле Евнемму.


— Можно попробовать заглянуть в Орочий лес. Он расположен на границе владений Евнеммы. С орками она не в ладах, поэтому старается туда не соваться.


— Погоди-ка... Это те самые большие парни под тонну весом? Я читала о них в книгах, но думала, что они давно вымерли.


— В этой части мира они ещё остались. Кстати, девушки у них больше весом, чем парни: тонна - это ещё малышка. — Байрон усмехнулся.


— А если они будут к нам недружелюбны? Ведь тогда они даже не заметят, как убьют нас. — с сомнением пробормотала Мирра.


— Предлагаешь сидеть тут и ждать, пока придёт в себя Евнемма? О'кей, я пошёл. — Байрон повернулся, продемонстрировав в свете луны чёрный пушистый хвост.


— Стой! Я с тобой. — Мирра положила руку на спину Байрону. Тот в ответ тихо мурлыкнул.

Чем ближе они подходили к Орочьему лесу, тем страшнее становилось Мирре: каждое дерево казалось ей затаившимся во тьме орком. А деревья тут были исполинские, и не шли ни в какое сравнение с теми, к которым Мирра привыкла. Верхние ветви задевали небо, а ствол не обхватило бы и десять обычных людей.

— Я бы с удовольствием заночевал здесь: ветки довольно широкие. Но тебе надо в тепло: ты очень устала.


— Но я не вижу здесь ни намёка на жильё.


— Я довольно зоркий, когда дело касается темноты. — Байрон присел, положив хвост на лапки — я вижу хижину в паре шагов отсюда. Правда, пара шагов — это если идти по деревьям быстрым кошачьим шагом.


— А по земле обычным, человеческим?


— Пара километров.


— Ты издеваешься?!


— Не кипятись. Я придумал, как помочь тебе: я владею искусством иллюзий. На время я стану большим, а ты — маленькой, и я смогу перенести тебя.


Мирра крепко держалась за загривок Бая, попутно крича проклятия на элтийском, своём родном языке. Байрон держался стойко, перелетая с дерева на дерево, как птица.


— Ну, вот мы и дома. — выдохнул он, осторожно снимая Мирру с загривка.

— Эхюрчё – выдохнула Мирра. На земной это можно было перевести, как "Блин", но хлеще. Гораздо хлеще...

Дом оказался таким огромным, что и представить себе нельзя. Массивная деревянная дверь была запрета на замок. Байрон подошёл и тихонечко поскреб её лапкой.

В ответ на это из дома вышла здоровенная Орычиха, щеря клыки во враждебном оскале. Рядом с ней Мирра чувствовала себя просто муравьём: под подолом её огромной белой ночнушки даже взрослый человек с солидным ростом легко укрылся бы. Мирра же различала в темноте лишь огромную щиколотку.


— Чего припёрлись? — прорычала Орычиха — небось, из владений старухи Евнеммы пожаловали?


— Так и есть, госпожа. — Байрон склонил голову.


— Ха-ха, давно на обед у меня не было человечины...


— "Эхюрчё!" — произнесла Мирра, на этот раз одними губами, а Байрон тем временем перебрался на огромное плечо Орычихи:

— Это плохая идея, госпожа: тело юной леди сейчас находится не здесь, а душу вы съесть не сможете, я прав?

— Пожалуй, что да. Тогда мне придётся сделать второй ужин из тебя. — Орычиха перехватила его двумя пальцами. Байрон сипло мяукнул, и...

И тут Мирра дёрнула за подол ночнушки великанши. Белая ткань затрещала. Не ожидавшая такого поворота, Орычиха взвизгнула и тушей свалилась на землю, увлекая за собой Мирру. Бай продолжал сдавленно пищать в руке врага...

Девушка не знала, сколько всё это продолжалось. Поднявшись, она увидела Орычиху, которая тихо стонала, лёжа на земле. Байрона нигде не было.

Зачем она коснулась книги, вот зачем?! Мирра ненавидела себя, и даже, кажется, плакала. Хотя... Умеет ли душа без тела плакать?