Да, это была я!

   Человеку истинно. Класс - актрисе.

   "В конце застоя в обще житьи, что есть декор кровопролитьям,
   О прошлых, прошлых днях суровых, там шла история своя."


  - Да, это была я! И не исключено, что я буду не только писать во всевозможные
  инстанции. Но и штудировать вместе с тамзасидающими брошюры о правилах днях 
  минувших и вопиющем довзятии гнева ястребиного этих правил до таких вот, как
  ваш сынок, тоже буду, придется. Вы вот пришли сюда, вся такая столичная! Сюда,
  ко мне, где кроются мои провинциальные недостатки и тихими шлепанцами, даже не
  босыми ногами, прикрываю я неудачно эти, вот, чудные явления. Вы, дерзновенная
  во мать ко сыну взошедшая, терзаете меня по и ко мелочам житейским! О,
  написала, о, потревожила! Да, написала! И да! Потревожила! За подругу родную,
  за невидаль для нее удивительную, я, более подвижна и ловка к столичным
  штучкам житейским, пройдусь иеще и не по таким как вы! Доброго же кузнечного
  дела, стоило подкователю небесному, что делал вам судьбину вашу, там, за
  седьмым облаком! И во что и на кой спрашивается... Ну допустим! Но сейчас!
  Здесь! Буду! Буду! Служить я делу наивному да женскому обиходному, что несет
  здесь, во столице сей, подруга моя не казенная, не каменная, а мать мне по
  думам моим тяжким наперстница, во имениях моих корыстных и наставница во делах
  моих гневливо - прикладных. Вон ступай, супостатушка! Не смеять, не смеяться
  тебе над простотой узкой, что поверила и проверила впрок и столичную ярость
  приходскую до божьего да не того, и мою ярость женскую находчую до тебя, до
  гадости такой, что пришла сюда, сюда где у меня не прибрано и услышав мой зов,
  мое дивнее, отчее, вразумляющее стенание, не приняла меня и, отмежавшись
  пооначаль не услышала!


                06.10.22.