Изольда Юрьевна и лиса

  Все началось с того, что Изольда Юрьевна недалеко от своего дома увидела лису. Рыжий зверь мелькнул в переулке и скрылся. Лиса в городе! Говорят, лисы появлялись тут во время пандемии, многие их тогда замечали, но Изольда Юрьевна видела такое впервые.
  Был осенний вечер. Семьдесят первая осень Изольды Юрьевны. И пятая осень нового периода ее жизни — того, в котором она не имела ни семьи, ни даже жилья.
  Впрочем, жилье пока все же было. Но из этой старенькой однушки скоро нужно было выезжать — в никуда, в пустоту...
  Когда-то Изольда Юрьевна жила в трехкомнатной квартире, а теперь ютилась в маленькой комнатке. В однушке она оказалась после того, как муж потребовал развода, чтобы жениться на тридцатилетней продавщице из магазина «Все для творчества». Изольда Юрьевна тогда получила от мужа, человека далеко не бедного, сумму на покупку своего жилья. И использовала ее — как могла.
  В финансовых вопросах Изольда Юрьевна была неопытна и сразу же нарвалась на жуликов. Купленная пенсионеркой квартира оказалась спорной — и жулики в итоге выиграли спор. Позади осталось несколько дней в суде и множество ночей в слезах. Недавно Изольде Юрьевне дали понять, что скоро придется вывозить вещи... Впереди ждала старость на вокзале. Детей у Изольды Юрьевны не было, некому было позаботиться о ней...
  Когда в переулке мелькнула лиса, пенсионерка вдруг вспомнила прочитанную когда-то сказку. Там рассказывалось, что лисы похищают маленьких детей. «Ах, стать бы снова ребенком», - подумала старушка, - «и пусть бы меня похитила лиса... И заботилась бы обо мне.. как было бы славно».
  Возле дома, где жила пенсионерка, рос папоротник: кажется, кто-то когда-то пересадил его сюда из леса. Теперь папоротник стоял весь рыжий, словно сделанный из железа и заржавевший. Старушка подумала, что, несмотря на пластиковое загрязнение и глобальное потепление, человек все же приносит большую пользу природе. Хотя нет, польза — не совсем правильное слово. Человек любуется природой — и та не может не чувствовать его восхищения... А природа, в свою очередь, с любопытством смотрит на человека. Смотрит глазами белки, воробья, лисы... Или просто, вот как сейчас, взглядом из ниоткуда. В воздухе ощущалось что-то вроде бесплотной улыбки, таинственной и доверчивой, как у матери, приготовившей сюрприз своему ребенку. А люди спешили по улицам, не замечая этой трогательной улыбки... Хотя некоторые все же замечали и останавливались — например, Изольда Юрьевна...    
  Постояв немного во дворе, полюбовавшись осенним пейзажем, пенсионерка вошла в однушку и закрыла за собой дверь. Тикали старинные часы. Изольда Юрьевна сделала себе бутерброд и съела его (почти автоматически, без всякого желания), а затем, продолжая думать о лисах, легла спать.
  Ей приснилась чаща леса. Почему городским жителям снится лес? Может, они тоскуют по более тесному общению с природой? А может, это просто символ — дикие дебри подсознания? Во сне Изольды Юрьевны лес явно был продолжением ее дневных мыслей: в глубине, за деревьями, что-то ярко рыжело, и это была лиса.
  Миновав несколько сумрачных елей, лисица не спеша подошла к старушке и та протянула к зверю руку, погладила по огненной шерсти...
 - Укради меня, лисонька, - сказал она.
 - Ты с ума сошла, - ответила лиса. - Мы крадем только детей, да и то в сказках, в реальности такого не происходит.
 - А я в душе ребенок, - сказал Изольда Юрьевна. - Может, сделаете для меня исключение?
  Лиса посмотрела ей в глаза. Взгляд у зверя был удивительно проницательный. Лиса смотрела долго... Потом моргнула и заговорила:
 - Я буду завтра в два часа дня возле дома культуры, приходи туда, да не задерживайся ни на минуту. Сама понимаешь, долго там торчать не могу: это город, а не лес. Как только увижу тебя, сразу побегу — а ты иди за мной следом. Я буду бежать (но не очень быстро, чтоб ты не отстала) и не оглядываться. И ты по сторонам особенно не смотри... Впрочем, можешь смотреть, если хочешь, только не останавливайся. Я украду тебя как ты просишь.
 - Спасибо, - сказал старушка.
  На этом сон закончился. Было десять часов утра. Изольда Юрьевна открыла глаза и поняла, что, сама того не заметив, в кои-то веки заснула без слез — причем спала долго, крепко и сладко...
…
  Старушка перекусила, сварив пельмени из упаковки, и все думала о странном сне. Идти ли к дому культуры к двум часам дня? Или это уже старческий маразм? Но ведь в том, чтобы просто прогуляться в сторону дома культуры, нет ничего странного...
  Было пасмурно и прохладно, собирался дождь. Изольда Юрьевна надела теплую куртку и взяла любимый красный зонт. У дома культуры она была ровно в назначенное время, не опоздав ни на секунду.
  Лиса стояла недалеко от здания, возле длинного ряда желтых кленов. Почему-то никто пока не обратил на нее внимания. Впрочем, прохожих было не очень много. Изольда Юрьевна пошла к лисе, та побежала вдоль кленов.
  Старушка старалась не терять лису из виду и не отставать, потому не очень обращала внимание на окружающий мир. Они миновали несколько довольно глухих переулков, пустой сквер, двигались вдоль автомобильной трассы... На которой почему-то было очень мало машин... Или даже совсем не было?..
  Изольда Юрьевна не могла бы сказать, когда окружающий пейзаж изменился. Кажется, это произошло постепенно. Она поняла, что творится что-то очень странное, только когда очутилась на берегу моря.
  Изольда Юрьевна не могла похвастаться особенными познаниями в области географии, но точно знала, что в Подмосковье нет никаких морей. А ведь их с лисой путь начался в одном из городков Подмосковья — и продолжался, по подсчетам Изольды Юрьевны, не более часа.
  Но море было тут. Оно шумело под пасмурным небом, волны взлетали — и падали на песок, дул пахнущий морской солью ветер...
  Когда старушка оторвала взгляд от водной стихии и огляделась, лисы уже не было видно.
…
  Это явно был совершенно другой мир - сильно отличающийся от того, в котором она жила до сих пор. Дело было даже не в море. Точнее, не только в нем. Что-то ощущалось в воздухе... Изольда Юрьевна пока не могла сформулировать, что именно... Но чувствовала себя странно. Причем это было именно физическое ощущение, которое очень трудно описать: невероятная легкость и какая-то зыбкость...
  В небе раздался крик чайки. Это была обычная белая чайка. Она смотрела сверху на старушку и словно звала ее с собой... И Изольда Юрьевна крикнула ей в ответ. Взмахнула руками... И полетела.
  Они покружили над морем, потом сели на скалу. Изольда Юрьевна в своей оранжевой куртке (она уже перестала быть чайкой) и совершенно седой кудрявый человек в каких-то древнегреческих одеждах (еще недавно бывший белой морской птицей).
Посидели молча. Улыбались друг другу. Потом пожилой человек заговорил:
 - Быстро же ты догадалась!
 - О чем?
 - О том, что тут можно превращаться во что угодно. И в кого угодно.
  Изольда Юрьевна, кажется, моргнула... Она не поняла, как это получилось, что рядом с ней теперь сидит кудрявый смуглый мальчик лет девяти в белом хитоне.
 - Мама не обращала на меня внимания, - скала он. - Она любила выпить. Я ей всегда только мешал. Вот и попросил лису, чтобы она меня украла.
  Изольда кивнула. Теперь она была рыжеволосой девятилетней девочкой, а как и когда произошло превращение, она не поняла. На ней было то платье с цветочным рисунком, которое она особенно любила в детстве.
 - А меня выгнал муж и кинули с квартирой, - сказала она.
 - Что такое квартира? - спросил мальчик.
 - Жилье... - удивилась Изольда.
 - А мы жили в доме с белыми колоннами...
 - В Подмосковье?
 - Где-где?
 - Подожди... А сколько времени ты тут?
Рядом с Изольдой Юрьевной снова сидел старик. Он вздохнул...
 - Не знаю... иногда кажется, что пару дней, а иногда — что сотни лет. Тут время странно идет...
  Старик засмеялся.
 - А... в каком году тебя украла лиса? — спросила Изольда.
 - Мне было девять... Тогда была большая война... Наше государство воевало с персами...
  Наступило молчание. Шумело море. По небу бежали тучи. Изольда вдруг задумалась о том, как же получилось, что мальчик-старик (очевидно, родом из отдаленных времен и неведомых ей стран) прекрасно понимает русский язык... и внезапно осознала, что они говорят друг с другом без слов. Это было нечто вроде обмена мыслями. Просто сначала она этого не заметила.
  А еще она подумала, что новый знакомый напоминает ей персонажа известной сказки, умевшего летать. Но все же мальчик-старик был и похож на него — и не похож. Взгляд, который она встречала, словно мерцал: детская беспечность соседствовала с тем удивительным покоем, который порой приходит в глубокой старости... 
….
  Они летали над морем чайками, а потом превращались в детей и бегали по пляжу. Если хотелось есть, можно было пройти по берегу чуть дальше, там росли мандариновые деревья и был источник пресной воды. Впрочем, голод не особенно давал о себе знать: можно было поесть — а можно этого и не делать.
  По небу летали и другие чайки. Но они никогда не меняли обличье — по крайней мере, при Изольде. Она смотрела, как они реют под тяжелыми тучами...
  Так, кажется, прошло несколько дней. Или несколько часов?
  А потом... Изольде вдруг почему-то вспомнились желтые клены. И старые часы в квартире, которая скоро уже не будет ей принадлежать.
 - Интересно, - сказала она. - как там сейчас? И кому достались мои вещи? И какая сейчас погода в моем мире?
 - Пойдем, - сказал Гектор (так звали нового друза Изольды; он утверждал, что ему дали имя в честь прославленного героя), - пойдем, я тебе покажу кое-что.
  Они пошли по берегу в сторону, противоположную мандариновым деревьям. Идти пришлось недолго: скоро они увидели пещерку. Вошли в нее. На полу была лужица воды.
 - Смотри туда, - сказал Гектор, показывая на лужицу. - И думай про свою квартиру.
  Изольда взглянула... и увидела старые ходики на стене. Знакомые выгоревшие обои. Серые занавески (она специально выбирала такие, чтобы казалось, что на улице тучи, потому что любила пасмурную погоду). В центре комнаты на стуле сидел незнакомый молодой человек, а рядом с ним стоял адвокат жуликов, отбиравших квартиру Изольды. Этого адвоката она сразу узнала.
 - Как же так? - говорил незнакомый молодой человек. - Что значит пропала? Ее бывший муж хочет взять на себя все расходы, помочь с жильем... Молодая жена от него ушла недавно... И тут Изольда Юрьевна исчезает. Странное совпадение! Слишком странное... И как же это она пропала как раз тогда, когда нашлась ее двоюродная сестра в Гагре? Что смотрите на меня так недоуменно? Что глазами хлопаете? Мы все равно докопаемся до правды! Наша контора специализируется как раз на таких случаях! Да, нашлась пропавшая сестра, у которой раньше проблемы с памятью были...
  Изольда, сперва онемевшая от изумления, вскрикнула, изображение в лужице исчезло.
 - Я хочу домой, - сказал она. - Нашлась моя сестра! Как отсюда выбраться?
 - Не знаю, - сказал Гектор. - Я никогда не пробовал.
 - Лиса! - позвала Изольда. - Лиса!
  Вдоль моря мелькнуло что-то ярко-рыжее...
….
  Когда Изольда Юрьевна вернулась из Гагры, погостив у двоюродной сестры (с которой теперь, в Подмосковье, созванивалась ежедневно), ситуация с жильем была уже полностью улажена. Пенсионерка могла даже выбирать: возвратиться к бывшему мужу или жить отдельно. Выбрала пока пожить в одиночестве, а там видно будет.
  Снова была осень. Изольда Юрьевна прогуливалась в оранжевой куртке с красным зонтом, бродила по маленькому подмосковному городку... И вдруг вдали, в переулке, мелькнул рыжий лисий хвост.
  Старушка поспешила в ту сторону... Но лисы и след простыл. Задумчивая, пенсионерка вернулась в маленькую уютную квартиру (теперь уже абсолютно свою), где тикали все те же старинные часы. На стенах были новые обои, рыжий кот мурлыкал на окне.
  Все было хорошо. Но смутная и неотвязная тоска не покидала Изольду Юрьевну. Ей послышался крик чайки, она подняла голову... Уперлась взглядом в потолок. «Вернуться бы хоть ненадолго в это удивительное место», - пробормотала она, наполняя чайник из-под крана. Причем под «этим местом» она явно подразумевала не Гагру, хоть и очень любила сестру.
  Пенсионерка вскипятила воды для чая... И тут раздался звонок в дверь.
  На пороге стоял смуглый кудрявый мальчик и улыбался.
 - Гектор! - ахнула старушка.
  Мальчик улыбнулся еще шире.
….
  Через полчаса они вместе пили чай с печеньем, которое мальчишка принес из магазина (Изольда Юрьевна дала ему денег, ведь у малыша не было ровным счетом ничего — почти как и у нее когда-то).
  Оказалось, что Гектор все же прекрасно умеет говорить по-русски, причем он утверждал, что выучил этот язык случайно, просто в ходе мысленного общения с Изольдой в далеком мире легких метаморфоз и апельсиновых деревьев. Пенсионерка задумалась над этим удивительным фактом — и вдруг с изумлением поняла, что, оказывается, знает некий древний язык: очевидно, она каким-то образом восприняла его от мальчика. Еще тогда, на морском берегу.      
 - Подумаю, как тебя усыновить... или там опеку оформить, - говорила старушка, хрустя печеньем и наливая себе и мальчику чаю. - Слушай, а не мог ты в облике старичка появиться? Мы б тогда поженились. Шутка. Хотя почему шутка. Ты же на самом деле давно взрослый. Тебе же, кажется, уже несколько сотен лет. Как минимум.
 - Подумаем, - беспечно сказал мальчик. - Обсудим. Но учти, для смены облика мне надо будет отправиться в тот мир еще раз. Здесь-то облик менять, сама понимаешь, не получается. Кстати, если махнем туда вместе, потом можно вернуться сюда в обличье тридцатилетних или даже двадцатилетних. Почему бы и нет. Я не пробовал принимать такое обличье — но, думаю, должно получиться.
 - Нет, мне мой возраст нравится, - решительно заявила пенсионерка. И, помолчав, добавила: - Хотя, может, я еще и передумаю.
 - Так или иначе, - резюмировал мальчик, - для смены облика или экспериментов с ним нам надо отправляться туда, откуда я только что явился. 
 - Но как это сделать? - спросила Изольда Юрьевна. - И разве это возможно теперь?
 Побывав в фантастическом мире, она, похоже, в глубине души все еще не до конца верила в реальность его апельсиновых деревьев и бурного моря (хотя существование кудрявого мальчика сомнений у нее не вызывало)... Ей было сложно представить, что обратный путь возможен... 
 - Вернуться - легче легкого, - сказал мальчик. И вдруг закричал: - Лиса! Лиса!
  За окном мелькнуло что-то рыжее...