Прекрасные очи Востока или лента Мебиуса

                «О, лик твой-море красоты,   где множество щедрот.   
                О, эти зубы-жемчуга и раковина-рот. 
                А брови черные-корабль, на лбу морщины-волны,   
                И омут-подбородок твой, глаза-водоворот.»         

                Персидский поэт-Рудаки
               
     Первый раз Бехруз попал в Иран в свои юные девятнадцать лет благодаря своему отцу, не последнему в МИДе СССР дипломату, посетив до этого также вместе с ним Ливан, Ирак, Саудовскую Аравию и Афганистан. В жилах Бехруза текла настоящая иранская кровь, которую ему подарила при рождении его красавица-мать, урожденная персиянка. Отец Бехруза, будучи по происхождению азербайджанцем и находящийся с дипломатической миссией в командировке в Тегеране, случайно повстречал там свою будущую жену, мать Бехруза. Любовь к этой грациозной, как лань, персиянке вспыхнула у отца Бехруза мгновенно и привела в конце концов к тому, что он женился на ней в Иране и привез молодую красавицу-персиянку жить в Москву. Невеста отца, мать Бехруза, была прекрасна, как бутон еще нераскрывшейся розы, и, как полагается в соответствии со строгими, мусульманскими законами абсолютно непорочна. Бехруз родился ровно через девять месяцев после свадьбы родителей уже в Москве, и получил помимо адской смеси в виде азербайджанско-персидских корней, потрясающе красивое восточное имя Бехруз, что в переводе с персидского языка (фарси) на русский означает «счастливый». И его имя полностью соответствовало натуре Бехруза.
       Интеллигентный и образованный отец Бехруза, дипломат-арабист, и мать Бехруза, персиянка, ставшая в СССР домохозяйкой, старались сделать все для своего единственного, любимого сына. Мальчик действительно рос абсолютно счастливым ребенком, окруженный заботой своих родителей, которые души в нем не чаяли и старались создать ему все условия для комфортной, зажиточной и интересной жизни. Отец Бехруза был очень почитаем на его дипломатической работе в МИДе СССР. Владея в совершенстве несколькими арабскими языками и будучи переводчиком-синхронистом, а также имея врожденную деловую хватку и умение блестяще вести деловые переговоры, отец Бехруза сумел создать необходимое для нормальной жизни материальное благополучие в своем доме, и был отнюдь не бедным человеком. Очень часто его вызывали на переговоры с восточными лицами на высшем уровне.
      Отец Бехруза очень часто разговаривал со своим подрастающим сыном, объясняя ему, что самое главное в этой жизни — это быть порядочным, достойным человеком, с незапятнанной репутацией. Мальчик слушал своего отца очень внимательно, с уважением, не перебивая. И очень часто, в ходе беседы, задавал своему отцу вопросы, которые наводили его отца на разные мысли, порой ставя в тупик, и на которые отец иногда не мог дать Бехрузу четкий ответ. Однажды, Бехруз спросил у своего отца, лучезарно улыбаясь: «Папа. А ты хотел бы быть шахом и иметь большой гарем?». Этот простой вроде бы вопрос сына поверг его в ступор, так как каждый мужчина на этом свете в глубине своей души не отказался бы иметь настоящий гарем и держать по ночам поочередно, в зависимости от настроения, в своих объятиях совершенно на законных основаниях все время разных женщин. Нервно сглотнув, отец Бехруза спокойно ответил: «Нет. Я не сторонник полигамии. Кроме того, я очень люблю твою мать». И затем быстро перевел разговор с сыном на совершенно другую тему.
     Бехруз рос довольно разносторонне развитым ребенком, интересы его были многообразны. Иногда его родителям казалось, что их сын пытается объять необъятное. Но была в жизни Бехруза одна страсть, которую он приобрел, видимо, с молоком своей матери-персиянки, слушая с раннего детства, как она по вечерам поет ему колыбельные песни на своем родном персидском языке. И этой страстью для Бехруза был именно персидский язык! Так как родители Бехруза говорили в семье свободно как на русском языке, так и на персидском, первые свои слова на персидском мальчик произнес в неполные четыре года. С взрослением эта страсть к персидскому языку никуда не ушла, а, наоборот, полностью завладела его душой. Найдя у своего отца учебники по фарси, мальчик еще до поступления в школу, начал учиться писать по-персидски. Гены его отца и матери сыграли в становлении Бехруза свою роль. Теперь будущее Бехруза было полностью определено. Он также, как и его отец, хотел в будущем пойти по дипломатической линии. Впереди был персидский язык, и только персидский! Прекрасно выучив английский язык в школе, Бехруз все свое свободное время уделял своему любимому персидскому языку. Восточная культура и традиции, обычаи и жизнь Востока влекли его к себе все больше и больше, постепенно одурманивая. Восток для Бехруза был чем-то абсолютно загадочным и непостижимым. Все свои мечты в будущем Бехруз связывал только с Востоком, и, особенно, с Персией, родиной своей матери.
   Преуспевая в школе по гуманитарным наукам и явно выделяясь среди своих сверстников своим блестящим умом и эрудицией, которые он унаследовал от своего отца, Бехруз и по другим предметам учился практически на отлично. Но был в школьной программе один предмет, который вызывал у Бехруза строгое непонимание и отторжение, а также оторопь. Этим предметом была именно математика. Это был единственный предмет в школе, по которому только благодаря большой просьбе его отца, Бехрузу натянули в аттестате шаткую четверку. Его филологический склад ума наотрез отказывался понимать эту науку, пытаясь постичь математическую логику, постоянно в процессе этого выключаясь. Бехруз не мог усвоить всякие аксиомы и теоремы, а также, уже учась в МГИМО, Бехруз так и не понял до конца, что за зверь такой эта лента Мебиуса и с чем ее собственно едят? Всю свою жизнь Бехруз питал к математике нескрываемую ни от кого ненависть и неприятие. Как в школе, и так и в институте, он относился к математике наплевательски, часто сознательно пропуская сначала уроки, а потом и семинары в МГИМО.
   Подойдя к порогу полового созревания, который начался у Бехруза, как у восточного мальчика, примерно годам к четырнадцати, он просто стал бредить персидской поэзией. Все свободное время Бехруз посвящал теперь прочтению персидских поэтов на персидском языке, среди которых выделял Рудаки, Омар Хайяма, Низами, Саади. Иногда он зачитывался до того момента, когда в окно уже смотрел рассвет следующего дня, не сомкнув всю длинную ночь своих глаз, уставших от непрерывного чтения. Многие стихи Бехруз давно знал наизусть, но перечитывать персидских поэтов доставляло ему немыслимое удовольствие. Восток, а, именно, Персия, родина его матери манила Бехруза к себе в свои объятия, притягивая к себе, словно магнитом. К этому времени он уже в совершенстве владел персидским языком(фарси): устно и письменно. Взросление Бехруза не заставило себя долго ждать. На смену персидским поэтам пришел интерес к противоположному полу, а, именно, к восточным девушкам и женщинам. Теперь по ночам он зачитывался сказками Шахеризады: «Тысяча и одна ночь», тайно мечтая встретить в будущем восточную красавицу, потрясающей красоты.
     Благодаря своему происхождению, Бехруз был очень темпераментным юношей, и в тайне, в глубине своей души, готов был любить всех женщин Востока сразу. В свои семнадцать лет Бехруза можно было без прикрас назвать очень красивым юношей: высокий, стройный, прекрасно сложенный, смуглолицый, с правильными чертами лица. Глаза же его искрились синевой, искрометность которых передала Бехрузу его персиянка-мать.  В первую свою поездку с отцом по арабскому миру, Бехруз был уже довольно опытным и искусным в запретных ласках молодым мужчиной, рано познав всю прелесть физических отношений, имея их с разными русскими женщинами. Везде и всегда на свете были и будут женщины, которые продают свою любовь мужчинам за деньги. В свои восемнадцать лет, побывав уже в разных арабских странах, когда его отец по вечерам уходил на деловые ужины, Бехруз, полностью предоставленный самому себе, охотно посещал восточные местные бордели.  Восточные женщины вызывали у него постоянное желание обладания. Но найти в борделях девушку-мусульманку было делом не простым, так как в арабских странах в основном это были девушки легкого поведения немусульманского происхождения. Тем не менее Бехруз терпеливо ждал, что когда-нибудь в своей жизни он, наконец, познает плотскую и духовную любовь с восточной женщиной-мусульманкой, почему-то представляя себе именно женщину-персиянку.
    И вот Бехруз в свои девятнадцать лет попал первый раз в Иран. Отец Бехруза, имея очень плотный рабочий график и проводя с раннего утра до самой ночи многочисленные деловые переговоры, предоставил своему сыну полную свободу действий по ознакомлению со столицей Ирана-Тегераном.

 «Запад есть Запад, Восток есть Восток – им не сойтись никогда
  До самых последних дней Земли, до Страшного Суда!»      Редьярд Киплинг

     Восток просто поразил Бехруза. Родина его матери ослепила Бехруза. Сойдя с трапа самолета и ступив на землю своих предков, вдохнув полной грудью ее воздух, Бехруз полюбил Персию всей душой. Пытаясь ничего не упустить, он начал тщательно разглядывать лица местных жителей, и быстро обнаружил, что помимо обилия древностей в Тегеране, с которыми Бехруз спешил познакомиться за сравнительно короткий промежуток времени, Тегеран отличался таким изобилием в своей массе удивительно красивых людей.  Каждый третий житель Тегерана мог без подготовки стать иконой стиля. Это очень поразило Бехруза. Лица некоторых представителей иранского народа были идеально красивы. Бехруз быстро осознал, что принадлежит благодаря своей матери-персиянке к одной из привлекательных наций в мире. В основном, это были красивые люди с гордой осанкой и плавными движениями, темными волосами и глазами, с тонкими чертами лица и прямой формой носа. Иногда на традиционно смуглой коже лица, которую также унаследовал от своей матери Бехруз, неожиданно выделялись голубые глаза. Особой красотой отличались персидские девушки. Недаром, персидские поэты сравнивали взгляд персидских девушек с мягкими глазами газелей. Это были манящие, большие глаза, с затаенной искоркой внутри. Родина его предков все больше и больше поражала Бехруза, постепенно открываясь ему по мере знакомства с ней, и влюбляла его в себя все сильнее. Также Бехруза, свободно владеющего персидским языком, удивительно поразило достоинство и хорошие манеры местных жителей. По воле случая Бехруз попал в Иран до 1979 года, когда Иран благодаря Мохаммеду Резе Пехлеви пока еще представлял из себя светское государство, полностью ориентированное на Запад. На улицах Тегерана он встречал много девушек и женщин, которые не носили паранджу, а, наоборот, предпочитали ей откровенную, западную, современную одежду. Очень многие из них ходили с непокрытой головой, а также достаточно активно в то время пользовались косметикой. Бехруз часто видел в Тегеране женщин с ярко накрашенными губами и в мини-юбках. В те годы в Иране был полный расцвет свободы вплоть до 1979 года, когда ислам снова ввел обязательное ношение паранджи для женщин. Гуляя по Тегерану, Бехруз вспоминал рассказы своей матери-персиянки о том, как все дороги ведут в Рим, так и все улицы городов в Иране, как магнитом, стягивались в одну точку под названием bazaar(базар). И Тегеран не был исключением в этом списке.
   Восточный базар представлял из себя отдельный мир, своеобразную параллельную реальность, в которую ты сразу попадаешь, едва ступив на него. Бехруз много читал дома о рынке столицы Ирана или Большом Базаре, крупнейшем рынке Тегерана. Большой Базар представлял из себя непосредственный исторический центр столицы Ирана, так как в древности деревня Тегеран возникла именно на месте современного базара. Теперь Бехрузу посчастливилось увидеть этот шик и великолепие своими собственными глазами. Войдя на Большой Базар, Бехруз услышал, как с высокого минарета рыночной мечети муэдзин призывает жителей к совершению первой молитвы. Бехруз был очень удивлен, обнаружив, что Большой Базар действительно представлял из себя «город в городе», который рос именно таким образом в течение большей части девятнадцатого столетия. На Большом Базаре Бехруз увидел все, что было присуще городу: переулки, перекрестки, гостиницы и мечети. Большой базар был не только торговым центром столицы Ирана, но и местом для прогулок и деловых переговоров. Едва вступив на Большой База, Бехруз через мгновение ощутил, как всю рыночную площадь окутал манящий аромат свежеиспеченных лепешек. Рядом с дымящимся хлебом пирамидкой была выложена самса, а на глиняных подносах уютно попыхивали чайники. Улицы и проходы («Расте»-ряд) Большого Базара, а также его переулки («Далан»-коридор) делились по профессиям и товарам. В каждом Расте и Далане издавна продавались определенные товары, по которым те и получали свое название. Например, Расте золотых мастеров и ювелиров, Расте продавцов ковров, хрустальных изделий и предметов домашнего обихода самые известные Расте на Тегеранском Базаре.
    Бехруза, смотрящего на все это изобилие, разнообразие и великолепие, поразила сама атмосфера Большого Базара. Это была атмосфера древней культуры, за которой скрывалась философия. На Большом Базаре можно было первым узнать все свежие новости, себя показать и на других посмотреть, и, конечно, получить истинное удовольствие от искусства настоящего торга. Любая продажа на Большом базаре обязательно включала в себя традиционный ритуал чаепития. В каждом магазине, куда из любопытства заходил Бехруз, ему настойчиво предлагали черный чай с «пулаки», разновидностью сахара в виде тонких пластин. При этом чай посетителя ни к чему не обязывал. «Заходи просто выпить чаю», - с улыбкой говорили продавцы товаров. И общение с истинными-арийцами-персами было бесценно… От них исходила доброта, честность и желание помочь всегда. Кстати, эти три качества персов Бехруз отметил еще раньше, как только его самолет приземлился в Тегеране.
   Постепенно Бехруз освоился на Большом Базаре, отмечая про себя наличие на нем таких общественных мест, как баня, школа, мечеть и даже мавзолеи имамов, а также небольшое хранилище воды для общественного пользования, которое в прошлом удовлетворяло все потребности народа в различных сферах -экономической, социальной, политической и религиозной. Изобилие товаров на Большом Базаре просто поразило Бехруза. Роскошные персидские ковры представляли из себя настоящее персидское чудо, изделия из серебра потрясающей ручной работы, нарды и шахматы, медная посуда, изделия из дерева и верблюжьей кости, ювелирные изделия, а также безделушки из хрусталя, разнообразие одежд и головных уборов, и, конечно, восточные сладости. Персия без них-это не Персия! И это совсем маленький перечень товаров, которые довелось увидеть Бехрузу на Большом Базаре. Постепенно Бехруз стал уставать от такого разнообразия товаров и почувствовал, что, несмотря на чай, выпитый в магазинах, все-таки проголодался.
        Подойдя к изюм-базару и засмотревшись на разнообразие и изобилие сушенных и свежих фруктов, Бехруз стоял, созерцая все это великолепие, и размышлял о том, что ему купить себе на обед. Внезапно сзади его окликнул глубокий, бархатный женский голос, который завораживал своей красотой: «Арбаб (Господин), не откажите бедной девушке в милости, купите ей что-нибудь на пропитание, не дайте умереть с голоду». Бехруз быстро обернулся и увидел девушку лет шестнадцати в черной чадре. Прошла лишь пара секунд, а он уже был ослеплен ее неземной красотой. Казалось, что эта девушка пришла на эту землю из мира идеальной красоты и совершенства. Только бог не схож ни с кем из смертных, но эта девушка была воистину краше божества. Берхуз с головы до ног внимательно разглядывал незнакомку. С первого взгляда он понял, что встретил настоящий венец творения. Она была стройнее всех красавиц и чем-то напоминала детеныша газели, выращенного в доме. Разум Бехруза пришел в изумление перед ее лицом. По обилию прикрас лицо девушки напоминало райский весенний сад, а по обилию перлов-царскую сокровищницу. Он любовался ее нежным округлым ликом, напоминающим луну, который был очерчен тонкой тенью смуглой. Его рот напоминал бутон нераскрывшейся прекрасной розы, брови-дуги представляли из себя «лук», зубы сверкали белизной словно драгоценные жемчужины, поражала ее прямая форма носа. Его взор был прикован к рубинам ее уст, прошло еще одно мгновенье, и Бехруз, наконец, встретился с незнакомкой глазами. И тут разум его помутнел, незнакомка за секунду унесла его ум, терпенье и покой. Это были совершенно необыкновенной красоты глаза, божественные очи Востока. Никогда в своей жизни Бехруз не испытывал такой радости от созерцания женских глаз, все внутри него пришло в волнение. Ее глаза блистали синевой с затаенной искоркой внутри под покрывалом черным, манили к себе, постепенно одурманивая.  Внезапно Бехруз понял, что, наконец, увидел в своих очах созвездие любимых глаз.
 
  «Красавица, я сознаюсь:
   Перед тобой не устою-
   Ведь лучше самого меня
   Любовь ты поняла мою.»       Рудаки

      Сомнения не было, он полюбил, полюбил с первого взгляда и навсегда. Эта девушка украла у него разум и сердце, просто поразив Бехруза своей божественно красотой, и, особенно водоворотом своих синих глаз, в который он продолжал погружаться с превеликим удовольствием, совершенно не сопротивляясь тому, что с ним происходит в данный момент. Бехруз за считанные секунды осознал, что он теперь навеки с головы до ног раб прекрасной незнакомки. Обмен взглядами произошел, как и быстрое знакомство. На вопрос девушки о том, как ее зовут, прекрасная незнакомка скромно ответила: «Меня зовут Паризад», что в переводе с персидского языка означает «красавица». И это имя полностью ей соответствовало. Бехруз, ограниченный в средствах, которые давал ему его отец, купил Паризад немного еды, чтобы она смогла утолить свой голод, совершенно забыв при этом, что с утра сам ничего не ел. Но страсть к этой красавице поглотила полностью чувство голода. Затем он угостил ее восточными сладостями, долго рассказывая Паризад, что приехал в Иран из далекой страны под названием СССР вместе со своим отцом-дипломатом в первый раз. Паризад, принявшая Бехруза за местного, была очень удивлена, узнав, что он – иностранец, так поразил Паризад чистый и правильный персидский язык Бехруза, которым он в действительности владел в совершенстве. Она же лишь обмолвилась несколькими словами, рассказав Бехрузу, что происходит из скромной и бедной, иранской семьи, и, именно, сегодня под нажимом своей матери, и как самая старшая в семье, Паризад была вынуждена пойти на Восточный Базар в Тегеране в поисках хоть какого-то пропитания. Они гуляли по Восточному Базару, любуясь его шиком и великолепием. Весь вечер Бехруз читал Паризад наизусть стихи персидских поэтов, постепенно влюбляя Паризад в себя. Паризад только просила Бехруза не останавливаться, а продолжать читать дальше, еще и еще. К концу вечера они были полностью влюблены друг в друга, и незаметно покинули пределы сначала Восточного Базара, а потом и самого города.

«Любовь-мой труд и помыслы мои,
Мне мир не нужен, если нет любви!»     Рудаки

   Там они вместе нашли неприметное место, расположившись под раскидистым деревом, которое полностью скрывало Паризад и Бехруза от посторонних, любопытных глаз. «Я хочу, чтобы ты стал первым моим мужчиной, потому что я люблю тебя», - тихо сказала Паризад. Затем она легким движением сбросила с себя чадру, постелив ее на землю. Бехруз окинул ее совершенно нагую взглядом и просто обомлел. Извивы ее черных, блестящих и длинных волос благоухали как пряный мускус, блеск их был подобен эбену и ряби на воде, длина их – долгой и черной ночи. Два бедра Паризад были округлы, две руки были полны, пышная грудь была подобна гранату. Тело Паризад было подобно прекрасному цветку. Эта девушка воистину была воплощением красоты и совершенства. «Я раб твоих красот навеки с головы до ног», - прошептал Бехруз. Снова взгляд его упал на лицо Паризад, на ее потрясающей красоты губы. Совершенно околдованный и прикованный к рубинам уст Паризад, Бехруз прильнул к ее нежным губам, пахнувших жасмином, и ощутил сильное возбуждение. Никогда еще в своей жизни не было женщины столь желанной. «Жизнь и веру мою унесли грудь и плечи ее только в сладких устах исцеленье твое!», -пронеслось в его голове. Сильная страсть кипела в них обоих, постепенно жгучие поцелуи перешли во взаимные ласки. Их тела слились воедино, а сердца стучали в унисон, все было настолько естественно и органично, что, казалось, что они уже давно вместе, и по-другому просто не может и быть. Бехруз любил Паризад бережно и нежно, словно боясь, что этот прекрасный бутон нераскрывшейся розы вдруг увянет, так и не распустившись. В порывах страсти Паризад стала ослепительно прекрасной, словно богиня, сошедшая в этот бренный мир с небес. Ее тело полностью подчинялось Бехрузу. Так Бехруз и Паризад всю долгую ночь до самой зари предавались таинству любви. Когда они совершенно изможденные, наконец, разомкнули свои объятия и отпустили друг друга, Паризад положила свою голову на грудь Бехрузу и попросила его еще почитать ей стихи на персидском. В промежутках между чтением Бехруз осыпал поцелуями ее прекрасное лицо и тело. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Подошла к концу и эта ночь любви. Бехруз и Паризад быстро оделись, и поспешили назад в город. Всю дорогу до города Бехруз пытался развесилить Паризад. Он обещал поговорить сегодня серьезно с отцом и рассказать ему о том, что он полюбил очень сильно, и очень хочет взять Паризад с собой в далекую Москву. Паризад лишь молча кивала головой в знак согласия. Почти достигнув черты города, Бехруз и Паризад условились встретиться сегодня вечером в определенное время на том же самом месте на рынке, где они и познакомились. Паризад не разрешила Бехрузу проводить ее до дома, опасаясь нехорошей молвы. Ей еще предстояло объяснить родителям, где она провела эту ночь. На прощание Бехруз обнял ее так сильно, будто осознавая, что сейчас потеряет что-то сокровенное, и поцеловал. Казалось, что этот прощальный поцелуй длился целую вечность. Наконец, отпустив Паризад Бехруз вложил ей в руку все деньги, которые у него были с собой, сказав, что это для нее и ее семьи, и пообещал сегодня вечером принести значительно большую сумму денег. Настал момент расставания. «Я очень люблю тебя, Паризад», -сказал серьезно Бехруз. «Я буду любить тебя всегда и заботиться о тебе всегда, пока смерть не заберет меня в свои объятия». Паризад, отпустив руки Бехруза стала медленно удаляться от него. Внезапно она остановилась и обернулась. Глаза Паризад, прекрасные очи Востока, сияющие синевой с затаенной искоркой внутри, были полны слез. Улыбнувшись Бехрузу на прощание, она быстро смешалась с толпой, и Бехруз потерял ее из виду. Вернувшись в гостиницу и не застав там своего отца, Бехруз никак не мог успокоиться. Эта случайная встреча с Паризад полностью перевернула его жизнь, подарив ему настоящую любовь. Отец пришел днем в гостиницу, сильно уставший после долгих переговоров, и на просьбу своего сына одолжить ему солидную по тем временам сумму денег, лишь вскользь осведомился на благое ли дело его сыну срочно понадобились деньги. Получив от Берхуза утвердительный ответ и полностью ему доверяя, отец Бехруза дал своему сыну необходимую сумму денег и быстро ушел вновь по делам в город. В назначенное время Бехруз с очаровательным букетом алых роз, напоминающих уста его любимой Паризад, ждал в условленном месте на рынке Тегерана свою дорогую возлюбленную. Время шло быстро, а она все так и не приходила. Потрясенный и сломленный случившемся, доведенный до отчаяния, Бехруз после закрытия рынка долго блуждал по Тегерану в поисках своей любимой Паризад. Везде на улицах Тегерана ему чудились прекрасные очи Востока его дорогой возлюбленной. К утру его ноги сами привели его к гостинице, где он, упал замертво на постель и заснул, не раздеваясь. Оставался последний день пребывания Бехруза с отцом в Тегеране. Но Паризад не пришла и в этот день на место их встречи. Улетал Бехруз из Тегерана с тяжелым сердцем и беспокойством за свою любимую Паризад, едва сдерживая слезы. За него плакал дождик, омывая снаружи окошки иллюминаторов самолета.
    Вернувшись из Тегерана в Москву, Бехруз просто потерял покой. Эта его роковая встреча на рынке Тегерана с Паризад полностью изменила его внутреннее мировоззрение, и теперь из счастливого юноши Бехруз превратился в мрачного и замкнутого, редко улыбающегося молодого человека. В сердце Бехруза поселилась вечная любовь к Паризад. В его глазах затаилась тайная грусть, причину которой родители Берхуза совершенно не понимали, гадая, что же все-таки произошло с их сыном в Тегеране. А Бехруз, вместо своей учебы в МГИМО, днями и ночами бредил Паризад, постоянно мысленно повторяя ее имя. Божественные глаза Паризад преследовали его повсюду. В каждой встречавшейся ему в будущем женщине Бехруз пытался отыскать хоть какое-то сходство с его возлюбленный, но ничего даже отдаленно похожего так и не находил. Сила чувств Бехруза к любимой Паризад взяла верх над его рассудком, парализовала его волю и мышление, и не отпускала его. В своих мыслях он постоянно возвращался к тому самому моменту, когда услышал на рынке Тегерана чарующий женский голос, и через секунду уже утопал в водовороте синих глаз Паризад.

            «Дивних роз у порога дурман,
             Персиянки божественных лик,
             Это сон, помутненье, обман,
             Все пройдет, как смятения миг».    Ирина Ханум

    Шло время, но любовь к прекрасной Паризад продолжала цвести в сердце Берхуза. Обладая умом и отличной памятью, доставшейся Бехрузу от его отца по наследству, несмотря на все это, он блестяще окончил МГИМО, став в конце концов штучным дипломатом. В его красном дипломе красовалась лишь одна четверка по высшей математике. Все это время очи Паризад не отпускали Бехруза ни на шаг от себя. Они приходили к нему лучезарными в дни его побед, и грезились ему грустными в дни его поражений. Иногда ему казалось, что прекрасные очи Паризад ведут Бехруза по жизни, бережно охраняя и направляя его.
    Так как основным арабским языком Бехруза был персидский язык (фарси), он стал по работе часто бывать в разных городах Ирана, обязательно при этом посещая Тегеран. Навязчивая идея непременно отыскать в Тегеране свою возлюбленную Паризад постоянно сопровождала каждую его деловую командировку в Иран. Бехруз из разговора с Паризад знал только, что она происходила из скромной, бедной семьи, и вероятность найти ее в Тегеране была равносильна вероятности отыскать большую и красивую жемчужину в глубинах бушующего океана, что действительно было совсем не далеко от истины. Но Бехруз не терял надежды, снова и снова пытаясь найти Паризад, тщательно вглядываясь в глаза персидских женщин, но раз за разом, к сожалению, опять терпел неудачи.
      Достигнув своим умом и трудолюбием солидного положения в обществе, и живя теперь в отдельной от своих родителей квартире в центре Москвы, Бехруз, наконец, разменял свои сорок лет. Он до сих пор так и не смог жениться, так как не повстречал снова свою возлюбленную Паризад. Совершенно случайно Бехруза познакомили с дочкой персидского посла, живущего и работающего на тот момент в Москве. Дочка персидского посла при первой встрече так поразила Берхуза своим внешним сходством с потерянной Бехрузом возлюбленной Паризад, что Бехруз, перестав лелеять мечты о своей новой встрече с Паризад, отступил от своих замыслов и быстро сделав дочке персидского посла предложение, долго не раздумывая, женился на ней. Очи его жены Нагизы (персидский-«красивая, прекрасная») лишь отдаленно напоминали прекрасные очи Паризад, от них все время веяло холодом. Нагиза была почти на двадцать лет моложе Бехруза. И со временем он понял, что эта женитьба стала чудовищной ошибкой для Бехруза, так ка жизнь, с одной стороны, с молодой, а с другой, с до ужаса капризной, да еще и властной супругой, превратилась для него в сущую пытку. Нагиза абсолютно не была похожа своим поведением на других персидских жен. Ее жизнь в Москве, в СССР, совершенно изменила все то, что было когда-то заложено в утробе ее матери-персиянки. Будучи единственным ребенком в семье и привыкшая с детства управлять и повелевать, Нагиза быстро перенесла этот стереотип поведения в отцовском доме на ее совместную жизнь с Бехрузом. Прожив с Нагизой целый год, Бехруз потихоньку возненавидел весь белый свет. Нагиза крутила своим мужем, как хотела, и в конце концов, после того, как Нагиза подарила Бехрузу дочку, которую они назвали Диляра (персидский-«красавица, возлюбленная»), их брак стремительно распался. Все это время жизни Бехруза с Нагизой прекрасные, восточные очи Паризад приходили к нему во сне. Они смотрели на Бехруза с такой неподдельной грустью, как бы жалея его, что Бехруз на утро просыпался весь в слезах. Нагиза с новорожденной дочерью сразу же после развода переехала обратно в отцовский дом персидского посла, отсудив у него все, что смогла по закону. С Бехрузом Нагиза практически полностью прекратила свое общение. Жизнь текла дальше, Бехруз работал, довольствуясь посещением по вечерам дорогих ресторанов, где он закусывал и слегка выпивал хорошего красного вина, а затем, если был в этот вечер в настроении, удовлетворял свои физиологические потребности с женщинами легкого поведения. Но при этом ни на минуту не забывал свою возлюбленную Паризад, ее прекрасные глаза. Глаза Паризад приходили к нему ночью негрустные. Взгляд Паризад был нежный и спокойный, но очи Востока не искрились от счастья и любви, как это было в их единственную встречу в Тегеране. Ведя последнее время именно такой бесцельный образ жизни, Бехруз постепенно начал все чаще задумываться о смысле своего существования. Но при этом он не терял чувства юмора. Идя по жизни дальше, очень часто напевая популярную в 50-60 х годах песню «Любимые глаза» в исполнении азербайджанского певца, народного артиста СССР Рашида Бейбутова, носителя национального восточного колорита:

«В небе блещут звезды золотые,
Ярче звезд-очей твоих краса,
Только у любимой могут быть такие
Необыкновенные глаза».

Именно эти слова очень точно отражали состояние его души. И каждый раз, напевая ее, улыбка появлялась на лице Бехруза, и он мысленно снова возвращался в Тегеран, в объятия своей возлюбленной Паризад, видя только ее неповторимые, прекрасные глаза.
    Дочь Бехруза Диляра росла таким же капризным и избалованным ребенком, каким, вероятно, в детстве была и ее мать Нагиза. Диляра привыкла с юных лет к тому, чтобы любые ее желания исполнялись немедленно. С взрослением Нагиза позволила Диляре общаться иногда со своим отцом Бехрузом, тем более что Бехруз в материальном плане ни в чем не отказывал своей единственной дочери. Общаясь с Дилярой, Бехруз сумел при помощи красоты восточной поэзии достучаться до ее сердца, и заставил полюбить персидский язык всей душой. Благодаря занятиям персидским языком со своим отцом, Диляра к своим неполным двенадцати годам говорила и писала на фарси совершенно свободно. Потрясающе интересные и захватывающие рассказы отца о прекрасной Персии, ее родине, породили в ее голове мечту побыстрее вырасти и выучиться, и, наконец-то, вернуться на родину своих предков, где она и предполагала осесть навсегда. Несмотря на свою избалованность, Диляра внешне так походила на свою мать Нагизу, что иногда в ее глазах проскакивало сходство с глазами Паризад, так всю жизнь любимой Бехрузом. Именно по этой причине, Бехруз ни в чем не мог отказать своей дочери. В дни их общения Паризад приходила к Бехрузу во сне, ее взгляд был добрым и нежным, словно она одобряла свидания дочери с отцом.
    Диляра выросла очень красивой и современной девушкой, окончила МГИМО, как ее отец и дед, и стала специалистом в области международных отношений. Едва получив диплом, и сразу же оформив визу в Иран, она с легким сердцем покинула уже в то время Россию, и благодаря свободе передвижения направилась туда, куда звало ее сердце, в столицу Ирана Тегеран, уехала насовсем на свою родину.
    Нагиза же после отъезда своей дочери в Иран практически перестала общаться с Бехрузом, обретя новое счастье во втором своем браке с более податливым на ее капризы мужчиной, которому очень нравился деспотизм своей жены. Диляра и ее жизнь в Иране Нагизу совсем не интересовали. Да и со временем ее дочь перестала выходить на связь со своей матерью.
    Десять с лишним лет пролетело для Бехруза стремительно. Но он, несмотря на то, что разменял уже восьмой десяток, оставался таким же интересным и привлекательным внешне и внутренне восточным мужчиной. Волосы его посеребрила седина, вечная подруга старости, но в душе он так и не изменился, и шел дальше по жизни бесцельно, бережно храня в своем сердце свою ненаглядную возлюбленную Паризад. Время не смогло убить его любовь к ней, и не стерла в его памяти чудесные воспоминания о его встрече с Паризад в Тегеране в юности.
  Однажды, рано утром, Бехруз по привычке зашел на свой фейсбук, просматривая сообщения от своих друзей по всему миру. На нем он нашел сообщение от неизвестного пользователя из Тегерана, адресованное именно ему, и написанное на персидском языке со множеством ошибок. Видно было, что это сообщение писал малограмотный человек. О судьбе Диляры, своей единственной дочери, Бехруз после ее отъезда в Иран ничего не знал. Быстро прочтя сообщения, Бехруз был потрясен до глубины души, и долго время не мог совладать с собой, пребывая в шоковом состоянии. Некто сообщал Бехрузу, что его дочь Диляра более десяти лет назад вышла в Тегеране замуж за богатого бизнесмена и родила ему дочь. Затем ее муж постепенно подсадил Диляру на серьезные наркотики, и через пять лет она внезапно скончалась от передозировки. Заботу о дочке Диляры на себя полностью взял ее отец, бизнесмен. Далее в письме сообщалось, что муж Диляры, вовлеченный в сбыт наркотиков, совсем недавно погиб на какой-то бандитской стрелке. Внучка же Бехруза, имя которой не сообщалось, попала по воле судьбы в дом к бедным родителям мужа Диляры, которые по финансовым соображениям не могли позаботиться о ней, сами едва сводя концы с концами. Они попросили через кого-то, пожелавшего остаться неизвестным и нашедшего в соцсети Бехруза, сообщить Бехрузу о случившемся. И слезно умоляли, ради всего святого, взять дочку Диляры на свое попечение в Москву и обеспечить там ей стол и кров. Будучи ошарашен вестью о смерти своей единственной дочери Диляры, Бехруз сразу же позвонил своей бывшей жене Нагизе, в деталях рассказав ей всю эту жуткую историю. Нагиза, выслушав это все внимательно, наотрез отказалась принимать хоть какое-нибудь участие в судьбе, потерявшей обоих родителей внучке, сославшись на большую занятость на работе и невозможности взять девочку к себе из-за нового мужа. Бехруз не ожидал со стороны своей бывшей жены никакого другого ответ и знал, что она поступит именно таким образом, а не иначе, но поставить ее в известность он счел своим первостепенным долгом. Будучи уже стариком, Бехруз сначала очень испугался ответственности за девочку, но потом, понимая, что эта кровинка это все, что осталось у него в этой жизни от его дочери Диляры, немедленно дал незнакомцу положительный ответ и свое согласие принять девочку на полное содержание в Москве. Незнакомец же дал Берхузу слово чести, что организует перелет девочки из Тегерана в Москву. Не сомневаясь ни одном минуты в письменном обещании незнакомца, Бехруз перечислил деньги на билет внучке, и через некоторое время получил от него сообщение, где был указан номер рейса и фамилия девочки, на персидском, та фамилия которую Диляра получила от своего мужа-иранца в браке. Теперь Бехруз нервно ожидал прилета внучки. Почему он так нервничал, он и сам не понимал.
     Настал день прилета дочери Диляры в Москву. С незнакомцем было заранее согласовано, что девочка будет держать в своих руках табличку со своей фамилией на персидском. Был прекрасный, солнечный весенний день, самолет из Тегерана в Москву прибыл строго по расписанию, а Бехруз долго стоял среди встречающих, ожидая и разглядывая выходящих из зоны прилета пассажиров. Тут он увидел маленькую девочку, лет примерно двенадцати, в черной чадре, с табличкой с фамилией своей матери и которая была написана на помятой и неровной картонке на персидском языке. Бехруз быстрым шагом пошел навстречу девочке. Подойдя к ней поближе, он ласково спросил девочку на персидском: «Милая моя, я твой родной дедушка, меня зовут Бехруз. А как твое имя, моя дорогая?». Ресницы девочки были опущены, будто бы она боялась посмотреть на своего родного дедушку открыто, вероятно, стесняясь. Воспитываясь и живя в Иране по законам шариата, девочка была довольно робкой и стеснительной. Но Бехруз еще раз повторил свой вопрос, сказав, что никто и никогда ее здесь не обидит. «Не бойся, моя драгоценная, как тебя зовут? Я не причиню тебе никакого зла», - ласково сказал девочке Бехруз. В его голосе было столько нежности и доброты, что внезапно лицо девочки преобразилось, и на нем появилась очаровательная улыбка. Затем девочка подняла на Бехруза свои огромные глаза, и тихо сказала на персидском: «Меня зовут Паризад, дедушка. Так назвала меня моя покойная мама». Тут Бехруз, наконец, встретился взглядом со своей внучкой, и чуть не потерял дара речи. На него в упор смотрели именно глаза его возлюбленной Паризад, девушки, которую он случайно встретил в свои девятнадцать лет на рынке Тегерана, внезапно полюбил, пронеся любовь и память о ней через всю свою жизнь. Он снова падал в глаза Паризад, как в омут, онемев от счастья и не смея произнести ни слова. Мысли в его голове текли настолько быстро, что он не мог остановить их поток. И как Бехрузу стало в душе стыдно, что он всю свою жизнь так ненавидел математику, злостно прогуливая в школе ее уроки, и не посещая в институте ее семинары. Почему же раньше он не предавал значение этой точной науке? Теперь, глядя в глаза своей внучки, в голове Бехруза все сложилось строго и точно, как складывается пазл. Наконец-то, совершенно невероятное, происшедшее с ним в эту минуту событие нашло строго логическое математическое объяснение. Каждый раз, держа в своих руках ленту Мебиуса, представляющую собой бесконечность, Бехруз никак не мог понять, как, начиная движение по ленте Мебиуса строго из одной точки, можно вернуться строго в эту же точку обратно. «Все-таки, математика — это великая наука», -подумал Бехруз. Теперь лента Мебиуса не была для него загадкой, а, наоборот, стала каким-то откровением. Встретившись своими глазами с божественными, прелестными, восточными глазами своей возлюбленной Паризад почти пятьдесят лет назад, он снова встретил те же самые глаза. Это были глаза его родной внучки. Лента Мебиуса сыграла с ним роковую шутку. Внезапно очнувшись от своих мыслей, он понял, что погрузился в глаза своей родной внучки, как в водоворот. Такого абсолютного сходства с Паризад и ее имя, совершенно случайно выбранное для девочки ее дочерью Дилярой, потрясли Бехруза до глубины души. Обмен взглядами произошел. То, что должно было случиться, случилось. Спустя пятьдесят лет возлюбленная Бехруза Паризад снова вошла в его жизнь на этот раз в лице его родной внучки.
       Девочка продолжала смотреть на дедушку, не произнося при этом ни слова и не понимая такую непонятную реакцию дедушки на ее взгляд. Бехруз приблизился к девочке и нежно заключил ее в свои объятия. Никогда в своей жизни, кроме того самого момента своей встречи с Паризад на рынке в Тегеране, Бехруз не чувствовал себя таким счастливым человеком, самым счастливым человеком на этой большой планете. «Я буду любить тебя всегда и заботиться о тебе всегда, пока смерть не заключит меня в свои объятия», -ласковым голосом, не открывая взгляда от больших глаз Паризад, сказал девочке на персидском Бехруз. «Никто не посмеет тронуть тебя и пальцем. Ты в абсолютной безопасности в Москве. Мой дом отныне и твой дом». Глаза девочки лучезарно улыбались.
    Этой ночью, уложив внучку в постель, Бехруз заснул мертвым сном. Во сне к нему в объятия пришла его возлюбленная Паризад, ее глаза снова искрились любовью, радостью и счастьем. Счастье в лице его внучки снова спустя пятьдесят лет пришло в жизнь Бехруза, полностью оправдывая его имя на персидском языке («счастливый»). Вспоминая, как тогда на рынке в Тегеране во время своей встречи с Паризад, он не смог купить ей все, что она у него тогда попросила, Бехруз теперь четко и ясно понимал, что он готов положить к ногам этой девочки все богатства и сокровища не только Востока, но и всего мира, и ничто на свете не помешает ему это сделать. Гармония снова поселилась в его стариковской душе.
    Следующий, после встречи своей родной внучки в аэропорту, день Бехруз встретил в прекрасном настроении, весело напевая: «Только у любимой могут быть такие необыкновенные глаза». Бехруз был абсолютно счастлив, его глаза снова искрились. Он точно знал, что через несколько минут снова увидит свою возлюбленную Паризад, которая, сильно устав с дороги, сладко посапывала в соседней комнате, и снова упадет в водоворот ее искрящихся синих глаз.
     Лента Мебиуса, символизирующая бесконечность, снова вернула в его жизнь любовь, радость и счастье. Впереди была только счастливая старость со своей маленькой Паризад, и ее прекрасные глаза, искрящиеся, необыкновенные очи Востока.

21.09.2022 года