Папа и мама

     Санёк проснулся от громкого смеха и звонкого голоса, который что-то кричал. А что кричал, Санька разобрать не мог. Вскочив, он подбежал к окну и увидел, что в соседнем дворе, как ему показалось, суетятся одни ребятишки. Тут вошла бабушка и радостно сказала:
-Наконец-то, купили соседский дом! А то нам скучновато было тут одним на окраине. И ребятишек у них много. Себе дружка подберёшь. Играть поблизости будешь, чтобы я не волновалась. Садись, внучек, я тебе пирожков напекла. Сейчас чайку попьёшь, и пойдём знакомиться.
-А вдруг они не захотят с нами дружить! – вдруг обидчиво пробурчал Санёк. Сколько раз уже так было в его маленькой жизни. Он со всей душой, а от него отворачивались. Иди пока одна, бабушка. А я потом. Бабушка понятливо вздохнула:
-Ладно, мой хороший! Когда захочешь, тогда и познакомишься. Татьяна Петровна вышла на улицу и присела на скамейку, еле сдерживая слёзы. Она недавно отыскала внука в городе, в детском доме, и привезла домой. Её непутёвый сынок со своей жёнушкой оставили ребёнка одного и куда-то исчезли. Даже не соизволили позвонить, чтобы забрала ребёнка, хотя до этого она судилась с ними об установлении опеки. И если бы не соседи по площадке, которые забили тревогу, что родители исчезли, а из квартиры доносятся стоны и кашель, умер бы от голода и холода. Когда полиция вскрыла дверь, мальчишка с высокой температурой метался в постели, в которой даже стыдно собаку держать. Его увезли в больницу. Опросив соседей, узнали, что у него есть бабушка, которая проживает в деревне. Ей позвонили. И она в тот же миг принеслась в город. Навестив внука в больнице, Татьяна Петровна вновь подала заявление об опеке. Сейчас в органах опеки к ней отнеслись более благосклонно, но просили подождать до суда. Машина правосудия, мол, крутится очень медленно. А малыш пока после больницы поживёт в детском доме. Вот и моталась Татьяна Петровна из деревни в город, чтобы навещать внука, пока ей разрешили забрать его. Хорошо, что всё решилось летом, ведь осенью Санёк должен пойти в школу. Ему уже восемь лет, а он ни одного дня не посещал школу. Сначала в суде заартачились: возраст у неё критический. Татьяна Петровна разменяла шестой десяток. Но других родных, моложе, не было. От родителей ни слуху, ни духу. А ребёнку всё-таки лучше жить с родным человеком.
     Прошедшее время для бабушки и внука оказались самыми трудными. Букв он не знал. Считать даже до пяти не умел. Кроме того, Татьяне Петровне пришлось учить внука обычным гигиеническим привычкам, от которых Санёк приходил в бешенство, а бабушка – в отчаяние. Это что за родители, которые не научили сына каждый день умываться, чистить зубы, мыть ноги!..  Об остальном и говорить не приходилось. Вот баню Санёк полюбил! И обещание истопить баню среди недели приводило его в восторг. Это была своего рода премия, например, за чистку зубов. И, когда Санёк самостоятельно проделал эту процедуру без напоминания, бабушка даже прослезилась. Вечерами, укладывая спать, Татьяна Петровна рассказывала внуку сказки, разговаривала с ним, задавая разные вопросы, на которые он постепенно научился отвечать, учили буквы и цифры. В школу она уже сходила. Учительница, которая набирает первый класс, выслушала её внимательно и обещала помогать, но посоветовала больше общаться мальчику со сверстниками. Так он быстрее будет развиваться. Но Санька никак не шёл на контакт. А теперь появилась надежда: у соседей ребятишек много. Может, Санёк найдёт себе друга по сердцу. И она решительно пошла к соседской калитке.
     А Санёк как всегда отправился к кустам шиповника, в которых он часто сидел, мечтая о хороших родителях. Из этого убежища соседский двор был весь как на ладони. Он видел и слышал, как сюда вошла бабушка, как из дома выскочила хозяйка и представилась бабушке:
-Нина.
-А отчество? – спросила бабушка. Нина засмеялась:
-Просто Нина. И пригласила бабушку в дом. Вскоре из дома высыпала толпа ребятишек во главе с отцом. Смеясь, все стали что-то мастерить возле сарая. А отец, не раздражаясь, терпеливо показывал, как что сделать. Саньку страстно захотелось быть там, среди всей ребятни, тоже кричать и смеяться. Но опомнился и забурчал себе под нос:
-Нет! Сразу все на меня закричат. А мне это надо? Лучше одному. С этого времени Санёк много времени проводил в своём убежище. И ему казалась, что он там, в соседском дворе, с ними. Всех ребятишек, а их было шестеро, он уже знал по именам. Знал, что их отца зовут Анатолием Николаевичем, а мать – Ниной Михайловной. Знал, что они находят время и играют со своими ребятишками. И с завистью понимал, что они любят каждого своего ребёнка. Но знакомиться с ними никак не хотел, как бабушка ни подталкивала его к этому.
     Помог один случай. Отец с тремя мальчишками зашёл в сарай, а младшая Лелька качалась на качелях. Оглянувшись на сарай и убедившись, что её не видят, она встала ножонками на «сидушку», выпрямилась во весь рост и начала раскачиваться. Качели взлетали выше и выше. Ещё чуть-чуть и перевернутся. А девчонка или от страха, или на автомате продолжала раскачиваться. Санёк заволновался. И, не думая о себе, пулей выскочил из убежища, перепрыгнул через забор и подлетел к качелям. А на помощь уже спешили отец и все мальчишки. Когда остановили качели, Лелька залилась слезами:
-Я хотела летать, как птица! А потом уже забоялась. У меня же крыльев нету. Отец и братья по очереди прижимали Лельку к себе. Потом Лелька вырвалась из рук братьев и, указав на Санька, тихо сказала:
-А он меня спас как царевну. Анатолий Николаевич протянул Саньке руку и проговорил:
-Давай знакомиться. Ты поступил как мужик. Спасибо тебе. Ты, наверное, наш сосед Саша?
-Да. Только я вас уже всех-всех знаю. И давай перечислять всё семейство по именам. Анатолий Николаевич улыбнулся, сразу догадавшись, откуда это «знание».
-Так это же хорошо! Уже запоминать не надо. А тебе поручу вот эту «царевну», ты уж следи за ней, сынок. Здесь глаз да глаз нужен. Наши с ней не справляются. С этого времени Санёк большую часть суток проводил у соседей. Все встречали его как родного. И он привязался к каждому из них. Нина Михайловна угощала его различными вкусностями, на которые у них с бабушкой денег не хватало. Но больше всего он прилип к Анатолию Николаевичу. Санёк и не предполагал, что такие отцы бывают. Он учил, как работать различными инструментами, играл с ребятишками в разные игры, купался. Даже «поливалку» им с бабушкой сделал, чтобы вёдра не таскать. Вместе с ним и с ребятами Санёк ремонтировал свой забор и крылечко, а потом сам покрасил всё это. Бабушка нарадоваться не могла такой дружбе. Внук уже не боялся чужих людей и с радостью говорил о школе. Поправился, загорел. Научился читать, а считал так, что в счёте перегонял бабушку, иногда повторяя её же слова:
-Ошибаешься, бабуля! Мозг надо тренировать. Считать чаще надо. И первый начинал смеяться. К школе запасли всё. И осеннее, и зимнее. Санёк часто рассматривал всё своё богатство. Новое, с иголочки. Дома его одевали с помойки, причём, натягивали такую, какую находили в контейнере, даже не стирая её. Рассматривал учебники, тетради, карандаши, краски… Всё было хорошо. Но Санёк стал замечать, что бабушка как-то сникла, всё чаще отдыхала, и всё чаще капала в стаканчик с водой лекарство. Своей тревогой он поделился с Анатолием Николаевичем, который тут же примчался к ним и стал уговаривать бабушку обратиться в поликлинику. Вызвался отвезти её на своей машине туда и обратно. Она согласилась, но оттуда приехала совсем печальная: ей предложили сразу же госпитализироваться.
-А как же Санёк? Как его одного оставить? Его же сразу в детский дом заберут! – с отчаянием сказала она. Анатолий Николаевич предложил мальчика оставить у них, но бабушка помотала головой:
-Опека не разрешит у чужих людей оставлять, как они там, в опеке, выражаются! Да и внука в школу в первый раз хочу проводить? Он же так ждал этого дня!
-С опекой я разберусь! Но в школу проводите и сразу в больницу. Договорились? На том и порешили. С опекой вопрос разрешился быстро. Анатолию Николаевичу и Нине Михайловне оформили временную опеку. Конечно, мальчику пока что ничего не говорили, боясь волновать его перед школой.
      На торжественной линейке Санёк выглядел не хуже других детей. Был горд и счастлив. Только теперь он поверил, что прежняя жизнь, голодная и грязная, осталась где-то вдали и теперь его не догонит. Кажется, даже за один день он повзрослел. Тем более, в школе, протестировав его знания, пообещали, что его переведут во второй класс и он будет заниматься по индивидуальной программе, если будет хорошо учиться. Праздничный пирог ели во дворе у соседей, лакомились мороженым и пускали разноцветные шары с цифрами, показывая кто в каком классе учится. На шарике у Санька были нарисованы две цифры. 1 и 2 классы. Нина Михайловна бегала, ей помогали ребятишки. Всем было весело. Вдруг Анатолий Николаевич с тревогой поглядел на Татьяну Петровну, которая вдруг покачнулась. Губы её посинели, и она начала задыхаться. Он подхватил её на руки и понёс к машине, крикнув Саньку, чтобы тот по-быстрому принёс бабушкину сумку, в которой лежало всё для больницы. А жену попросил позвонить врачу. Санёк заревел. Заплакали и ребятишки Анатолия Николаевича, которые успели привязаться к Татьяне Петровне и считали её своей. Санёк влез в машину и прижал руку бабушки к своей груди. Анатолий Николаевич рванул по дороге в город. Успели вовремя. Их уже ждали. Потом медики говорили, что ещё бы минут двадцать…
     В больнице Татьяна Петровна пролежала больше месяца. Её выписали. Санёк жил у соседей, которые ухаживали и за домом Татьяны Петровны. Завезли угля и дров. Собрали весь урожай на огороде, приготовили соленья-маринады для Татьяны Петровны. Когда Татьяна Петровна окрепла, Анатолий Николаевич начал разговор по поводу устройства судьбы Саши, предложив своё опекунство на постоянной основе.
-Живём рядом. Считай, одним домом. К нам он привык. Захотите -пусть живёт с вами. А если придётся снова госпитализироваться, не будете волноваться о внуке, -говорил он. – Да ещё опека вдруг прицепится, что часто болеете. А Саньке постоянство нужно.
     Татьяна Петровна почти всю ночь не спала. Сердце болело. Но она понимала, что для мальчика так будет лучше.
-Если и не лишат опеки, при её болячках, но будут малыша дёргать. То в детский дом, то домой. Утром она дала своё согласие, но сказала:
-Пусть Санёк и живёт тогда у вас. У него свой собственный уголок у вас в доме должен быть. А ко мне как к бабушке ходить будет. Анатолий Николаевич сразу же согласился:
-Разумное решение. Саша должен знать свой дом. Собрали всех детей. И взрослые объяснили всё как есть. Сначала наступила какая-то странная тишина, которую разрядила Лелька:
-Ура! Вот теперь я буду настоящей царевной, а Санёк – мой царевич! – завопила она. – Он будет охранять меня не только днём, но и ночью.
-Саша будет вам всем братом! – твёрдо сказал Анатолий Николаевич. – А никаким не царевичем.  У Сани же в голове пронеслась радостная мысль:
-Теперь у меня будет не только бабушка, но и папа, и мама. Как у всех его друзей. А все друзья станут братьями и сёстрами. И внуками его бабушке. Он робко подошёл к взрослым и уточнил:
-А мне можно называть вас, как зовут все ребята? Папа и мама.
 -Конечно, сынок! – ответили в голос Анатолий Николаевич и Нина Михайловна.
                Октябрь, 2022 год