Нештатная ситуация - 2

       Лето пролетело незаметно. Бывшие перворазники трудились в лагере наравне со всеми. Но в прыжках нас придерживали, и потому персональный счёт каждого увеличивался медленно. А прыгать хотелось. И не по одному прыжку в день, а больше, как прыгают ветераны. Но в основном «зелёная улица» в прыжках была для них, для спортсменов, у кого был солидный стаж и спортивные награды, для тех, кто имел звание «Мастер спорта», «кандидат в мастера спорта» или, хотя бы, «первый разряд». Всем им предстояло защищать честь Ростовского региона и нашего авиацентра в предстоящих Союзных соревнованиях. Они к ним готовились, отрабатывали прыжки на недавно поступивших в Центр новых спортивных парашютах, которые очень легко управлялись. У этих парашютов был очень непривычный вид. У них была не одна щель, которая тянулась от центра купола до его задней кромки, а целых три. Управлять такими парашютами, со слов спортсменов, было одно удовольствие! Понятно, что в такой обстановке начальство не могло уделять молодёжи достаточно внимания, и мы искренне радовались и тем прыжкам, которые всё же удавалось выполнить.
 
       Для расширения кругозора читателей. У Пд-47 для управления парашютом использовались крайние стропы, ограничивающие арку в задней части купола. Для выполнения разворота парашютист просто зажимал одну из них в ладони и тянул её вниз к плечу или к груди. И парашют начинал вращение. На более современных парашютах для работы с куполом применялись специальные управляющие стропы – левая и правая. Каждая стропа управления внизу заканчивалась простым устройством, называемым клевантой. На ранних конструкциях парашютов клеванта представляла собой петлю, обхватывающую в середине деревянную или пластмассовую бобышку, за которую удобно было ухватиться и тянуть стропу на себя. На более поздних и современных парашютах стропы управления внизу заканчиваются металлическими петлями управления, имеющими круглую или треугольную форму для надёжного захвата её рукой, которые тоже назывались клевантами.
 
       Реакция парашюта на работу стропами управления была мгновенной, а  скорость вращения купола – самой оптимальной. А если перед приземлением «задавить» сразу обе клеванты до уровня груди, то вертикальная и поступательная скорость парашюта падала почти до нуля, и приземление парашютиста было более чем комфортным. Особенно при отсутствии ветра.  На этих парашютах спортсмены отрабатывали различные упражнения, как на точность приземления, так и выполняя затяжных прыжки. Во время затяжных отрабатывались различные акробатические трюки – вращение, повороты, кувырки в вертикальной плоскости вперёд и назад, и какие-то ещё…  На соревнованиях качество выполнения этих упражнений оценивалось строгими судьями, наблюдающими за ними с земли с помощью специальных приборов.

       Затяжные прыжки выполнялись с разной временной задержкой открытия парашюта. Сама продолжительность задержки зависела от количества запланированных акробатических элементов, требующих отработки. В зависимости от заданного времени свободного падения парашютиста лётчик набирал определённую расчётную высоту, с которой и совершался прыжок. В одном подъёме для прыжков в салоне могли находиться  парашютисты с разными заданиями. Лётчику ставилась соответствующая задача. Он совершал подъём на разные высоты. На каждой из них делалась горизонтальная площадка, и по команде пилота парашютисты покидали самолёт. И далее набор высоты продолжался.
 
       В этом прыжковом сезоне Валентина Ивановна разрешила мне выполнить один затяжной прыжок с самой маленькой для начинающих спортсменов задержкой открытия – всего пять секунд. Но они мне, с непривычки, показались такими длинными! И отсчёт секундам шёл не по секундомеру, а в голове. Цифры проговаривались вслух – сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три… Те, кто совершал прыжки с большой задержкой, контроль времени очевидно вели по секундомеру. Мне для прыжка она разрешила взять хотя и устаревший, но настоящий спортивный парашют. К сожалению, я не запомнил точно его название, вроде бы Т-3. Но он уже имел в куполе одну щель – от центра и до нижней его кромки, а также стропы управления с клевантами.

       Обычные и затяжные прыжки имели одну важную отличительную особенность. В обычных прыжках раскрытие парашюта происходило принудительно. Один конец фала с помощью карабина цеплялся за натянутый вдоль  салона самолёта, трос. Другой конец был привязан к верхней части чехла, внутри которого был уложен в виде жгута парашютный купол. При покидании самолёта фал вытягивался во всю длину и вначале с помощью тонкого стального тросика со шпильками расчековывал замки четырёх клапанов ранца, который мгновенно распахивался. Далее выпущенный на свободу чехол вытягивался во всю длину и оставался висеть за самолётом. Парашютист массой своего падающего тела вытягивал парашют из чехла, который сразу же наполнялся воздухом.
 
       При затяжных прыжках один конец фала также цеплялся с помощью карабина за стальной трос в самолёте. Но другой его конец заканчивался маленькой гибкой пружинной контровочной шпилькой. Эта шпилька вставлялась в специальное отверстие в специальном приборе, который назывался КАП-3 и помещался в специальный карман, расположенный на ранце парашюта. При вставленной шпильке прибор не работал. Но когда при прыжке с помощью фала шпилька выдёргивалась, прибор включался в работу. А работа у него была простая. Если парашютист забудет открыть парашют, то на определённой, заранее установленной на приборе высоте, прибор сам откроет парашют и не допустит столкновения с землёй свободно падающего тела.

       Потому главное в затяжном прыжке не сбиться со счёта и самому вовремя открыть парашют с помощью кольца. При подготовке парашюта к затяжному прыжку, при его укладке, к вершине чехла привязывался небольшой по длине фал вытяжного парашюта. Я был знаком с двумя их видами. Один представлял из себя небольшую шарообразную конструкцию из перкаля или капрона оранжевого цвета, причём верхняя его половина была из сплошной ткани, а нижняя выполнена в виде сетки. Внутри этой конструкции находились несколько витков пружинистой спирали из тонкой стальной проволоки. Перед укладкой в ранец вся эта конструкция просто сплющивалась, принимая форму листа, и укладывалась в ранец поверх зигзагообразно уложенного в чехле парашюта. Но к новым парашютам в комплекте приходили  мягкие вытяжные парашюты без спирали.

             ******************************************************
         
       Был обычный прыжковый день. Все, кто уже отпрыгал своё, сидели на старте, балагурили на разные темы и наблюдали за заходящими  на центр круга парашютистами. Стометровый круг находился от старта на удалении метров двести. Некоторые спортсмены, только что приземлившиеся в центра круга, быстро собирали в охапку свои купола и ускоренно освобождали территорию для следующих желающих попасть в центр выложенного из белых полотнищ креста. А заходящих осталось всего двое. Высота, на глазок, была у них в районе ста метров, но один был выше другого метров на двадцать. И оба стремились попасть в самый центр креста. И находились они как раз на полпути между стартом и кругом. То есть совсем рядом от нас…

       Чтобы поточнее приземлиться в центре креста парашютисты использовали все возможности управляемого спуска на новых моделях парашютов. И они не только быстро перемещались влево и вправо, но и заметно меняли скорость спуска. Купола, то зависали в небе, то, как булыжники валились вниз. Примерно на высоте восемьдесят метров двое парашютистов оказались один над другим. Тот, кто был выше, оказался спиной к центру круга, а нижний шёл лицом к кругу. Того товарища, который был над ним, он не видел из-за своего купола. Верхний тоже не видел нижнего, потому что он назодился не только под ним, но и за спиной верхнего. Верхний почувствовал, что у него может быть перелёт. Он резко увеличил скорость снижения с одновременным правым разворотом в сторону круга. На высоте семьдесят метров они встретились. У нас, у всех, у зрителей, как будто что-то заклинило.

       Далее счёт времени измерялся долями секунды. Тот, кто был выше, наступил на середину купола нижнего и сделал два шага вперёд. Купол под ним прогибался, скрывая от нас нижнюю часть его тела. Второй шаг оказался последним. Он набрёл на щель и провалился в неё. Все стропы его парашюта оказались с помощью щели собраны в жгут, а сам купол принял подобие формы груши. Купол нижнего парашютиста начал превращаться в волнистую лепёшку. Скорость снижения обоих начала резко увеличиваться. Вдруг нижний парашютист, почувствовав падение, открыл ранец запасного парашюта и руками отбросил его купол в сторону. Всё по инструкции.

       Купол запасного начал наполняться воздухом… Но что это? Все мы увидели, что у него был глубокий перехлёст! Не было печали! Одна из строп оказалась наброшенной поверх купола, и он принял форму… поставленных рядом двух полушарий. Но всё-таки пользу он принёс! У нижнего парашютиста скорость падения заметно замедлилась. И тут произошло следующее. Тот, кто был сверху, просвистел мимо нижнего, через щель купола и сквозь стропы его парашюта, увлекая за собой стропы и купол своего парашюта, который чудом не зацепился за голову нижнего. Как нитка за иголкой… По мере освобождения купола нижнего парашютиста от верхнего, он полностью наполнился воздухом и затормозив, поспособствовал быстрейшему прохождению того, кто раньше был верхним…
 
       И как только оба они разъединились, купол того, кто теперь оказался нижним, резким хлопком тоже наполнился воздухом… Почти в тоже мгновение парашютист оказался на земле. Он упал и остался лежать без движения. Всё-таки скорость его приземления была очень велика. Все мы бросились бежать к кругу. Другому парашютисту спускаться пришлось недолго, но он успел скомкать и прижать своего спасителя к груди. Даже с глубоким перехлёстом запасной парашют выполнил своё спасительное предназначения. С той скоростью, с которой оба наших товарища начали падать, шансов остаться в живых у них практически не было. Когда мы подбежали к кругу оба они, живые и здоровые сидели рядышком. Хотя и бледные, но улыбались. Один из них, верхний, был перворазрядником. Другой, который открывал парашют – кандидат в мастера спорта
       Всему описанному в рассказе я – свидетель. Всё произошло на моих глазах. 

Дополнения и изменения - 25.02.2022