Страх внедрения. Глава 1

СТРАХ ВНЕДРЕНИЯ
АЛЛЕГОРИЧЕСКИЙ МЕТАДЕТЕКТИВ (публикуется отдельными главами)

Автор: НАТАЛЬЯ МЕНЩИКОВА

О страхе внедрения в пространство твоего Я, в твою душу, тело, страхе вирусов, врачей, войны и др. О противоречиях в жизни отдельно взятого человека и общества, порождаемых страхами и преодолении страхов - читайте в романе.


ВМЕСТО ПРОЛОГА

В формате КОЛОР ЧЕТЫРЕ. НОЛЬ
Себе я выбрала некую роль.
В окно долбила дождливая дробь.
Синим облаком в небе плыла особь.
В зелёном лесу плясал лирохвост,
Нацелив маршрут в направлении <<ОСТ>>.
Беззвучно кривился компьютерный тролль,
Уйдя в зелёную защитную роль.
А красный идол чинил беспредел,
Чёрным узрев свой мрачный удел.
Круг жёлтого Солнца светлел и темнел.
Он белый свет увидеть хотел.
Но красок вполне не хватило на всех
      Для тех и этих любовных утех.
Некто призму направил на белый круг:
Смешались запад, восток и север, и юг.
Летели, как пули, цветные дни,
Ка-лей-до-скоп составляли они.
Настал белый свет, исчезла гроза,
На небо вернулась Божья слеза.
Гармония правила нынче свой бал.
Вселенской Радугой Бог обладал.

(В сноску: Здесь и во всем тексте использованы стихи автора  романа - Натальи Менщиковой)
               

                Глава 1

Распластанный перламутрово-виниловый туман поглощал на экране окна темную человеческую фигуру, которая обернулась и уменьшилась в размерах, удаляясь, и засосал ее как муху своей кисельной вязкостью. Нелли следила за этой, теперь уже точкой, навсегда растворившейся в туманном исчадии.
Нелли привычно смотрела в окно, потому, что внешний мир она  рассматривала из окна своего мира, мира своего Я, этого родного обиталища, куда никого не допускала.
У нее зрел замысел очередного романа, детектива, но вовсе не такого, к которому привык массовый читатель. Начнем с того, что "массовый читатель", "массовая литература" и прочие массовые прелести отвергались нашей героиней абсолютно, ею отвергались стереотипы, формальные схемы, догмы, непререкаемые авторитеты, вообще всяческие мертвые души.
Именно с такими людьми и происходят события весьма странные, иррациональные и необъяснимые, события "на стыке", а всё категорически отвергаемое становится способным превращаться в свою противоположность, даже мстить, а может, наоборот, являться в виде доброго чуда.
Нелли была задумчива и нервничала после вчерашней встречи со следователем, а потому её рассматривание того, что происходит в переулке, было ещё и способом отвлечься от этих тревожных мыслей.
Мальчик, доставляющий продукты из супермаркета, в фирменной желтой куртке и такой же, под цвет куртки, кубиком сумкой-рюкзаком выехал в переулок на велосипеде. Вдруг парень упал вместе со своим велосипедом на ледяную дорожку, из не до конца закрытой сумки выкатились яблоки,  вполне себе безгрешные, но и не райские,  скорее всего, генно-модифицированные, без вкуса и тлена, восковые, как все экологически чистые  продукты. Разбилась бутылка с соевым соусом, выбрызнув на дорожку, припудренную только что выпавшим снегом, своё тёмное содержимое.  Натюрморт на зимней дорожке довершили рассопливленные яйца, пропитанная краской, надутая воздушным шариком, колбаса, да кулек сахара разверзся, придавая соевому соусу дня дополнительные искусственно-пресные привкусы.
Нелли ухмыльнулась. Ее как будто бы обрадовало падение очередной "жертвы" на ледяной дорожке, присыпанной свежим снежком. Наша героиня не была склонна к плоскому юмору положений, просто еще раз подтвердилась психологическая истина – этим и объяснялась её реакция.
 Когда пристально  смотришь кому-то в спину, он вдруг начинает оборачиваться, чувствуя неловкость, как насекомое вне привычной среды обитания, или падает. А эффект понятен. Нелли была далека от утверждений типа: глазами излучаются магические магнетические волны, поэтому человек оборачивается, если упорно смотреть ему в спину. Подобные вещи наша героиня временами объясняла  по-базаровски: глаз – это приемник, а не излучатель энергии, рецептор, и человек оборачивается благодаря действию павловского рефлекса «что такое»? Человек – животное "оптическое", и самые мизерные изменения окружающей обстановки быстро фиксируются взглядом, поворотом глаз. А когда рассеянный безучастный взгляд спотыкается о напряженный - возникает обычный  ориентировочный рефлекс. И никакой магической тайны. Зачем трогать тонкие материи?  И все-таки в этом какое-то чудо есть... Мальчишка встал, отряхивается. Оглядывается!..
Наконец Нелли порвала безжалостную паутину своих взглядов и отошла от окна. На кресле валялся кусочек газеты. Недавно она перебирала старые книги. Томик "Меншиков" из советской серии "Жизнь замечательных людей" был обернут в уже истлевшую от времени потемневшую газету. В глаза бросилось восклицание, написанное на газетном клочке : «А какие люди в сметанно-творожном!..» - далее, вероятно, предполагалось слово "цехе" - в советских газетах так обычно писали о передовиках производства того времени, о котором думали, что оно будет длиться вечно, вечно будут какие-то соревнования, достижения, победы - и ничего более, отвергая самую жизнь с её противоречиями и развитием, трансформациями и умиранием. Никто ведь никому свыше никогда не обещает, а кто обещал - иных уж нет, а те далече. Народятся новые представители человечества, которые будут думать, что только они владеют пупом Земли, а может, и есть сами её пупики, шевелящиеся ум-би-лик-усики, потом оказывается, что каждый человек в своём Я -  целая Вселенная, и этими вселенными полон мир, вечный, но изменчивый, в котором открываются какие-то окна для познания, но столь ничтожно малые и так ненадолго, что модель рассматривания мира из окна своей городской квартиры - вполне валидная модель мира, где люди могут быть и в сметанно-творожном, и в соевом, и сахарной пудрой тронутыми, но тронутыми без сомнения.
Людоедские мысли продолжали будоражить расстроенный мозг героини, шлепая по одному и тому же кругу: ее вчера вызывали к следователю по поводу какой-то смерти какого-то Синепузова, фамилия которого ей ничего не говорила, кроме того, что будила ассоциативную память: «Эй вы, сине(бл, п)узые, рейте за океаны!».
Пока ее вызывали как свидетельницу, будто бы ее видели у дома жертвы накануне убийства (или самоубийства?). Но по взглядам и жестам следователя Нелли быстро сообразила, что она под подозрением. Теперь уже жертвой в эксперименте по изучению все того же ориентировочного рефлекса была она, как в случае с пристальным взглядом из окна. Теперь уже она была насекомым, мечущимся вне привычной среды, под микроскопом или, того хлеще, оптическим прицелом. Нелли со своей тончайшей зрительно-ориентировочной способностью легко отмечала самые незначительные оттенки в выражении лица собеседника. Что-то этот сыщик придумал? Теперь надо было отвернуть оптическую трубу от себя и направить ее на следователя. Или еще на кого-то неведомого...
- А раз так, порочный рефлекторный круг необходимо разорвать, разорвать, разорвать! - подумала Нелли, - а потому не мешало бы перейти к анализу более сложного феномена, чем просто рефлекс, например, к инстинкту самосохранения. А для этого неплохо было бы вспомнить для начала, каким образом жизнь ее сталкивала с человеком со столь благозвучной фамилией как Синепузов, Инепузов, Непузов, Пузов, Узов, Зов, Ов, В... А был ли мальчик-то вообще? В... в... в сметанно-творожном?.. Или хоть в томатном? Так рассуждала писательница, лежа на диване в своем привычном обломовском шлафроке, исключая баранью ногу, забываясь соусным туманом сна.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ

Полный текст романа читайте в книге:

ISBN 978-5-4477-3617-0; УДК 82-8; ББК 84 (2 Рос=Рус); М50. Менщикова Н.В. Страх внедрения: аллегорический детектив. - М.: Издательство РСП, 2022. - 180 с. 16+

(С)Фото на обложке Натальи Менщиковой