Двойное убийство на Тринадцатой

Зинаида Петровна Жмурикова ненавидела кошек. Мерзопакостные создания с самого детства приносили одни несчастья: начиная с разбитой вазы и заканчивая аллергией. Даже сейчас они продолжали отравлять жизнь!
Ор под окнами. Подранная обивка на входной двери. Ничем не выводимая вонь. И, разумеется, кошачья шерсть, неведомо как оказывающаяся в квартире пенсионерки. Да что там в квартире! Шерстинки обнаруживались даже в чашке с утренним растворимым кофе! И это далеко не полный список.

В какой-то момент Зинаида Петровна поняла, что против неё ведётся настоящая война. И она не может проиграть этим вечно линяющим орущим исчадиям!

В тот вечер женщина вышла во дворик позже обычного.
— Кыс, кыс, кыс, кыс! Идите сюда, я вам вкусненького принесла!
На зов выбежала всего одна кошка. Она доверчиво потерлась о ноги старушки и вопросительно мяукнула.
— Вот, кушай, кушай, моя хорошая!

На землю в открытом пакете лёг творог. Кошечка принюхалась, лизнула раз-другой, а потом принялась уписывать угощение.
Убедившись, что чудовище насыщается, не почувствовав подвоха, пенсионерка решила пройтись по дворику. Еды было предостаточно. На всех хватит!

В это же время труженик науки, а проще говоря студент четвёртого курса местного вуза Зюзиков Аркадий Дмитриевич вышел на перекур.

Стояла совершенно волшебная, почти что летняя ночь. Тёплый воздух, запах цветущей глицинии и полная луна. Сказка! Живи себе и радуйся! Но нет. Над головой, как дамоклов меч, зависла сессия. А с ней и куча "хвостов", которые надо подтянуть, пока не отчислили.

Вместе с Аркадием, или, как его дразнили приятели, Кешью, в однокомнатной квартире обитал тёмно-серый, пушистый и своенравный кот Лаврентий. По-простому — Лаврик или Бандит. Он приходил, когда ему вздумается, таскал хозяйские котлеты, сосиски и прочую снедь, не брезговал даже холодной позавчерашней гречкой. Которую, к слову, сам Аркадий ненавидел всеми фибрами своей души.

Единственное, в чем студент, несмотря на бедственное положение, себе не отказывал — сигареты. Да, роскошь. Да, деньги не лишние. Особенно, когда их почти нет, но без курева мозг буксовал и скрипел, как старенький дедовский жигуль.
Сунув папиросу в зубы, Аркадий захлопал по карманам. Зажигалки не было.
К счастью, решение проблемы нашлось почти сразу. Совсем недалеко стояла жёлтая старенькая "Волга" с характерными черными квадратиками на боку. В открытом окне торчал водитель, пускающий дымок в ночное небо.
Недолго думая, Кешью двинулся к машине.
— Добрый вечер, бедному студенту огоньком не подсобите?

Шофёр молча протянул дымящуюся сигарету. Аркадий прикурил, благодарно кивнул и поплёлся обратно.

Между тем, Зинаида Петровна добралась до гаража. На крыше которого котофеи любили днём нежиться на солнышке, а вечером давали бесплатные концерты.
Правда, сегодняшний день стал исключением. Крышу облюбовала местная ребятня – носились с визгами весь день, стучали, гремели, ругались до хрипоты, кто будет начальником «штаба». Даже где-то инструменты умудрились достать!
Ворча, охая и вздыхая, баба Зина снова выдала «кыс, кыс, кыс». И, к её величайшей радости, сверху смотрела пара светящихся глаз.

Кот Лаврентий не стал есть творог. Чем заслужил удар старческой клюки. Вскочив, животное бросилось прочь, на крышу, по пути задевая и сбрасывая вниз все то, что дети разбросали там днём. В том числе инструменты.
Таксист заснул в машине.
Студент, докурив, уполз в свою конуру.

Наутро двор был оцеплен. Два трупа. Пожилая женщина с проломленным черепом и снежно-белая кошечка. Полиция допрашивала жильцов. Кто что видел, кто что слышал.

Буквально пару часов спустя арестовали подозреваемого. Им оказался студент четвёртого курса – его сняли с занятий и доставили к следователю. Последний показательно хлопнул папкой с делом и пакетом с вещдоком. Обычный, ничем не примечательный молоток. Мотив тоже имелся – Зинаида Петровна днём получила пенсию, а денег у студента как не было, так и нет. Вот он и прихлопнул старушку. Предлагали написать явку с повинной, но Кешью стоял на своём: не виновен!

Следователь был почти уверен в правильности выводов, но смущал один факт: отпечатки, снятые с предмета убийства, не совпадали с отпечатками пальцев обвиняемого. Хотя следов подошвы на месте преступления более, чем достаточно. И вот эта нестыковка не позволяла закрепиться правильной мысли.

Следователь Жулик Евгений Евгеньевич подхватил «висяк». Его и так почти всё время обсмеивали, а тут такое!
А смеялись коллеги по очень простой причине. Из-за своей любви вытягивать шею и долго соображать товарищ получил характерную кличку — Жираф. А благородное Евгений Евгеньевич перешло сначала в Жорика, потом в Йорика (когда побрился налысо благодаря доброй дочурке Женечке), а после и вовсе в Йосю.
Вот и мучился Жирафик Йося с никак не желающим закрываться делом.

Так, наверное, и посадили бы бедолагу-студента, если бы на четвёртый день расследования на пороге не возник мужчина кавказской национальности. Взволнованно мнущий в руках кепку, он пытался улыбаться. А на плече висела сумка, из которой выглядывала кошачья морда.

— Здравствуй, начальник!
— Добрый день, — устало выдохнул следователь. – Чем могу помочь?
— Я по делу студента, которого недавно забрали с улицы Тринадцатой бригады. Это... Не виноват он. Отпустите мальца, Христа ради.
Следователь воззрился на посетителя с удивлением.
— Садитесь. Рассказывайте!

И таксист рассказал, как в ту ночь застрял в секторе – к бабушке приехала внучка. Девушка попросила её подождать на углу, а сама побежала искать родственницу. Та не отвечала на звонки, и все подумали, что со старушкой случилась беда.

— А беда и правда случилась, — скривился Йося. – И Вы действительно видели преступника?
— Так вот он, — таксист поставил сумку с мяукнувшим Лаврентием.
— Вы хотите сказать, что это кот умудрился проломить череп женщине?!

Такого в практике Евгения Евгеньевича ещё не было. Но проверить стоило.
Ещё раз осмотрели место преступления, с особой тщательностью — сам карниз. Удивительно, но там действительно нашлись тонкие кошачьи шерстинки тёмно-серого цвета. Пенсия же старушки лежала нетронутой в серванте. Как и довольно большие запасы крысиного яда, которым и была отравлена белая кошечка Нюся.

В результате делу дали гриф «несчастный случай» и закрыли. Зюзикова выпустили, кота вернули, прописав домашний арест на пятнадцать суток. Весь крысиный яд изъяли, родственникам выговор объявлять не стали. А следователь Евгений Евгеньевич Жулик, несмотря на лавры героя, так и остался Жирафом Йосей.