Письма сантехника Петьки другу, тоже сантехнику

               
                II

Письмо первое.

Белочкин, друг, пишу тебе из здания железнодорожного вокзала.
Еле конверт нашел тут у одного бомжа! Малец нарезал их штук двадцать... марки сам нарисовал и наклеил со всех сторон, не жалея. Красиво получилось. Продает возле туалета как сувениры... чем тебе не доход? Правда, прохожие над ним смеются... мол, у всех телефоны, да скайпы... кто в наше время пользуется почтой? Все верно. Мало кому хочется перышком царапать. А вот лично мне писать как-то сподручнее, чем звонить. Слово ведь не воробей, Валера: выскочит какое-нибудь не то - и врагом сразу станешь. Другое дело - шариковая ручка: пиши, зачеркивай и снова пиши сколько влезет... высказывайся от души какими хошь словами... доказательств все равно не найти под зачеркнутой мазней!

Валера, вообще- то, я пишу тебе по делу.
Мы с Нинкой долго думали... целый год по вечерам ругались из-за летнего отпуска. Но однажды, в холодный зимний день, Нинка меня убедила в том, что мы с ней не вшивые и не плешивые, как некоторые. Извини, друг... но это не я сказал, Нинка моя твою лысину заметила еще на новогоднем вечере у Генки Шелудивого... помнишь? Ты тогда слишком высоко поднял бокал... широкий такой... я бы даже сказал, не бокал, а бокалище! Ты поднял вверх не только бокал, но и свои глаза. Они, эти глаза, не отрывались от бокала... вернее, от того, что в нем плескалось. Ты смотрел на бокал, поднимая его все выше и выше, пока затылок твой не упал на спину...
Вот тут моя Нинка и высмотрела у тебя на макушке плешь. Но ты, Валера, сам в этом  виноват. Не надо было мачо прикидываться с бокалом в дрожащей руке. Тогда содержимое не опрокинулось бы тебе на голову и не залило бы глаза в прямом смысле этого слова...

Э-э... о чем это я... отвлекся малость на воспоминания... прости, друг.
Одним словом, Нинка моя тем самым зимним холодным вечером призналась, что хочет научиться жить так, чтобы каждое лето иметь возможность глаза соседям помозолить южным загаром. А то они очень уж за мою зарплату переживают... не верят, нелюди, в мой широкий просторный карман, где лежит толстый кошелек!
Вот и задумался я после Нинкиных слов.
Прикинул, что у меня имеются три отгула, а это ведь - целый отпуск! Так что, Валера, я тоже не лыком шит. Не собираюсь тратить три моих отгула на переклеивание обоев в спальне!
Согласился с Нинкой. Хочу, как и ты, съездить на юг.
Тебя не предупредил. Но ты ведь тоже без моего напутствия год назад со своей Иркой уехал за Иркиной мечтой? Кстати, у моей Нинки тоже мечта образовалась на днях... голубая, вроде.
Не обижайся, друг, что я тайно скрылся с места работы!
По другому, ты бы не согласился меня заменить на несколько деньков. В таких случаях надо просто ставить человека перед фактом.
Нинка моя, вон, смеется над тем, что я поставил тебя перед фактом. Подглядывает, хитрюга... очень уж любит моя Нинка такие шутки. Сидит рядом со мной на вокзале, ждет отправки поезда и монтекриста своего читает.
Второй год уже читает!
Это тебе, Валера, не за веревочку в туалете дергать! Разобраться в сюжете досконально Антонина моя решила. И смогнёт, не сомневайся... или я свою Нинку не знаю? Всё разложит по полочкам и ответит на все вопросы: кто есть кто, кто на ком женился и за что кто-то кого-то обвиняет. Именно она, моя Нинка, догадалась, что не кто-то другой, а монтекрист этот во всех темных делишках замешан. Именно он ко всем цепляется, жизнь людям портит... Унитазы, скажу тебе, Валера, этот монтекрист точно не ремонтировал и трубы не прочищал. И ведь таким, как он, всегда везет! Денежки-то, считай, ему с неба свалились?
Много денежек...
Нинку мою аж всю перекосило. Ей такой поворот сильно не понравился. Вот она и решила дознаться, какую сумму он взял у этого сумасшедшего... был там один такой поблизости, через стенку. Ищет Нинка цифру по сей день... всю книгу перешерстила, но нигде в книге точное число полученных денег не указано. А Нинка моя любит денежки считать. Собралась написать автору, желает высказать ему свои претензии по поводу этого недоразумения (имя автора каким-то странным образом с изюмом связано... точно не скажу, но подозреваю, что он до изюма сильно охоч).

Это было про Нинку, теперь про меня...
Слушай внимательно...
Список моих заказов лежит в гардеробе, в твоем шкафчике. Я бумажку эту приклеил скотчем к полке с обратной стороны, чтобы ты раньше времени не расстраивался.
На первой странице, Валера, основные заказы, а на обороте - всякие претензии от  недовольных заказчиков. Ну, ты понимаешь... люди разные,  всем не угодишь.
Не беспокойся, Валера. начальство в курсе. Я шефу объяснил, что ты ответственный и работящий...
Он понял, что проблем с тобой никаких не будет.

Все, Валера, сегодня больше тебе писать не могу: наша очередь подходит. Нинка уже спрятала свою книгу и тащит наши чемоданы с одеждой к выходу на перрон.
Вон уже рукой машет, меня зовет...
Там какая-то тетка ее опередила, загородила Нинке проход. А Нинка моя такого не терпит... Нинка всегда любит первой в вагон зайти. Пойду, Валера, разбираться, пока бабы не подрались.
Завтра напишу тебе с места прибытия... может и фото какое пришлю... если улыбка у Нинки красивой получится.

Письмо второе.

Привет, Валера!
Знаешь, что такое "голубая мечта"?
Наверное, ты думаешь, что это некое синее мо-оре, или небо без облаков... или мороженое с красителями?
А вот и нет!
Раньше я тоже думал, что голубая мечта связана не то с каким синим туманом, не то с голубикой...
Но по приезду сюда оказалось, что для моей Нинки голубая мечта - это вылечить свой гнилой зуб, наконец. Так и сказала - наконец! Слово-то какое... типа, мне в упрек.
Ёмоё! И стоило тратить три моих отгула на Нинкины недозубы? Нашла здесь, понимаешь ли, какую-то частную клинику, очень дорогую, и притащила меня в такую даль ради чего?
Оказывается, доктор в этих местах особенный, типа, не такой, как другие. И чем же он такой особенный, хотелось бы знать? Может он и кран починит, вместо меня... или этот "особенный" унитаз сможет прочистить, как положено?
Вот что скажу тебе я, Валера. За такие деньги, которые он дерет с пациентов, можно быть особенным. Мне придется почку свою продать, чтобы рассчитаться с этим специалистом за Нинкину голубую мечту.

Сначала я сильно расстроился, но потом подумал про тебя. Такой друг как ты, никогда в беде не бросит, всегда придет на помощь со своим кошельком. Нинке, конечно, я о твоем кошельке - ни слова! Иначе, подомнет под себя твою щедрость и оставит без копейки нас с тобой.
Ирке своей тоже не рассказывай ни про Нинкин зуб, ни про деньги, которые нам с тобой придется заплатить за лечение у этого "особенного".
Уже завтра идем с Нинкой на прием. Могли бы прямо сейчас ринуться, но Нинка психологицки не готова. Сегодня вечером промедитирует свой организм - и отдаст завтра зуб на лечение без страха!
Заранее здесь записываться к врачам не надо, нет никакой  очереди! Либо зубы у людей здоровые, либо денег у народа на лечение нет.
Ну, вот, Валера... считай, поговорили, пока я отдыхал после завтрака.

Вижу, как Нинку мою, всю в красных пятнах, выводят из столовой под ручки два официанта с вежливыми улыбками. Она сопротивляется, что-то кричит... но это не помогает. Беда, Валера, с этими бесплатными завтраками... просто беда. Нет, чтоб положить себе в тарелку ложку овсянки, или блинчик какой культурно, но где там! Нинка харчуется из каждого котла. Пока все блюда подряд не перепробует, не уходит из столовой.
Я обычно удираю из столовой, когда она, сытая и довольная, идет по второму кругу наполнять тарелки. А потом сижу в вестибюле битый час, жду когда она накушается. Здесь, за стеклянным столиком, очень удобно тебе писать. И выход из столовой хорошо виден... и обед с ужином хорошо просматриваются через здоровенный прозрачный пакет, который Нинка обычно тащит из столовой после завтрака...

Вон она... отбилась, наконец, от официантов и, разъяренная от обиды, идет ко мне, к мужу свому.
Пойду, Валера, помогу ей... женщина, все ж.


Письмо третье.

Привет, Валера.
Скажу тебе как другу: попался я с этой Нинкиной "голубой мечтой".
Сегодня сходили с ней к стоматологу. Нинке вырвали два зуба. Нинка рыдает. На вопрос, почему, мол, скрыла количество гнилых зубов, - не отвечает... и фотографироваться не желает! Поэтому, Валера, никак не могу выслать тебе обещанное фото с Нинкиной улыбкой. Это же надо! Приехали всего на три дня, а она мне отдых портит своим  "не хочу"? Мол, нет голливудской улыбки - нет фото!

- Да... не сбылась твоя голубая мечта... и что теперь? - говорю Нинке. - Этому только радоваться надо: ведь вырвать зубы намного дешевле, чем на коронки деньги тратить!
- Какие коронки? - орет она. - Мне послезавтра еще вырвут два зуба!
- А в чем проблема? - убеждаю Нинку я. - Купим мощный блендер, и ты сможешь жр...жевать как надо!

Это я ей так сказал... но сам быстренько прикинул: если Нинке за каждым посещением стоматолога будут рвать по два зуба, то придется ставить протезы. Ну, ты знаешь... у старух обычно такие бывают. Днем они ими бойко клацают, а на ночь снимают и опускают в стаканчик с водой.

Но протезы, Валера, стоят дорого, мм-м...
Даже не знаю, что и сказать тебе, друг.
Где-то через месяц моя Нинка станет зубастой. Чую, что этот новый Нинкин образ нам с тобой влетит в копеечку, Валера. Но время еще есть... ты еще успеешь подзаработать деньжат.
А мне надо за Нинкой ухаживать... никуда не денешься! Пойду сейчас готовить манную кашку... сварю на молочке. Все беззубые ее едят. Поест маленько Нинка кашки этой и, может, подобреет. А то она нервной какой-то стала... отдыху не радуется, к словам придирается.
Ничто Нинку не умиляет...
Купил вот сегодня ей в подарок стаканчик... ну, тот самый, в который на ночь зубы надо опускать.
Ты бы видел, Валера, как она, прям, озверела! Особенно после того, как узнала, что я во всех близлежащих аптеках культурно задавал интеллигентный  вопрос: есть ли в продаже стаканчик для протезов моей жены? А потом оказалось, что для этого дела специальные стаканчики не продаются. В этом меня убедили новые Нинкины подруги... мол, можно пользоваться любым стаканчиком, который в доме найдется. У них у всех беззубые бабушки имеются...так что, эти дамы знают все про ночные стаканчики.
Вот я и купил Нинке стаканчик пошире по их совету.
Но она не оценила мой труд.
Взвыла волком... как будто ее током шабануло.
А я ведь все ноги стер, пока по аптекам, да по подругам Нинкиным бегал! Ну, и как после этого творить добро, Валера?
Одним словом, неблагодарное это дело - заботиться о... о сестрах своих меньших.            

С приветом - Петька


Письмо четвертое.

Привет, Валера!
Сегодня у меня спокойный день... можно даже сказать, праздничный. Сегодня я отдыхаю и наслаждаюсь тишиной! Нинки моей не видно и не слышно. Сидит в соседней комнате и ведет переписку с автором книжки про монтекриста. Помнишь, я тебе говорил, что на прошлой неделе Нинка написала ему письмо, в котором потребовала указать стоимость клада, присвоенного монтекристом по случаю?
И вот сегодня, наконец, долгожданный ответ был получен! Нинка очень обрадовалась... даже про завтрашний визит к стоматологу не вспоминает.
Носится целый день с письмом этим и радуется, что автор назвал ее милой поклонницей своего таланта.
Как главной ценительнице его творчества, он, после долгих раздумий, принял решение подарить Нинке свой автограф. Координаты свои прислал и цифру рядом приписал.
Координаты и цифра - очень крупным планом.
А также, он объяснил Нинке про цифру. Мол, это не та цифра из ее запроса про стоимость клада, который незаконно прибрал к рукам этот монтекрист. Та цифра очень уж длинная и на странице не помещается. А эта цифра - покороче будет... и она означает сумму, которую должна заплатить Нинка за его автограф.
Автор посоветовал Нинке поторопиться с оплатой... не то, мол, другую поклонницу себе найдет.

Ох, Валера, оказывается, в наше время, даже за крючок ручкой на листке бумаги надо денежки платить! И куда мы катимся? Денег таких, Валера, у нас на автограф нет. Но Нинка моя - женщина гордая! Она никогда не откажется от авторского автографа. Ведь такие люди не кому-нибудь, а моей Нинке пишут!
Сказала, что, если Валера нам не поможет, то она тебе этого никогда не простит. Сам подумай, получить такое предложение от автора выпадает далеко не каждому! Ты, Валера, должен гордиться тем, что у тебя есть такие знакомые, как моя Антонина. Теперь даже у меня язык не поворачивается Нинкой ее назвать. Не Нинка она, Валера... но Антонина!
Слышу, хихикает вон в соседней комнате... наверное, спрашивает у автора по моему совету, охоч он до изюма, или у него просто фамилия такая?

Ну, что, Валера... пока Нинка занята важной перепиской - самое время мне прогуляться... вот только приму душ. Только не подумай, что здесь ополоснуться водичкой - приятное удовольствие.
Смеситель в нашем рабочем офисе, где мы, сантехники-профессионалы, переодеваемся, говорит сам за себя.
Под нашим душем можно поливать себя полдня... ну, ты и сам это знаешь.
А в этом номере, где мы с Нинкой поселились, сплошная нервотрепка. Нинка вообще отказалась мыться после того как три раза подряд ошпарилась. Но я пока держусь... хотя задрал меня окончательно этот контрастный душ.
Выхожу из душевой кабинки, и мне сразу хочется кричать... а на кого здесь кричать, кроме как не на Нинку?

Начинаю думать, а не починить ли мне самому этот дурацкий смеситель, чтобы как-то наладить отношения в семье... что скажешь?

Ну, все. Пока, друг. Привет Генке Шелудивому!
Кстати, пусть фамилию свою изменит к нашему возвращению. Так ему и передай. Моей Антонине теперь не нужны знакомые с такой фамилией.


Письмо пятое.

Привет, Валера. Случилось страшное.
Вчера, во время прогулки, о которой я тебе писал, вскрылась бессовестная Нинкина ложь!

Дело было так...
Я гулял по шумной улице, ходил туда-сюда и дышал свежим воздухом. На старуху возле магазина, которая разложила на широкой клеёнке свои старые потрепанные книги для продажи, даже внимания не обращал. Но совершенно случайно, я заметил, что бабулька засыпает. Дай, думаю, разбужу её, пока литературу жулики не расхватали. Подхожу эдакой легкой походкой, с видом знатока, и онемеваю...               
 Бабушка тут же очнулась, встрепенулась... что-то спрашивает... а я даже рта открыть не могу: смотрю во все глаза на две толстые книги, лежащие передо мной на клеёнке.

Читаю название: "Граф Монте-Кристо". Александр Дюма.

Ага, думаю... автор - Дюма... значит, изюм здесь ни при чем... Две одинаковые книги, а картинки разные.
Странно как-то...

Бабушка поймала мой взгляд и сразу оживилась.
- Берите книги, - советует. - Вот первый том, вот второй...
Ого! И первый том, и второй... Как же так? Целых два тома? Выходит, Нинка меня дурит... второй год читает только одну книгу?

Но самое страшное не это, Валера...
Нет никакого автора, которому, якобы, писала Нинка.
Он жил двести с лишним лет назад. Об этом я узнал от бабульки, которая провела со мной "ликбез" прямо возле магазина. Сама она за свою жизнь несколько раз эти два тома прочла, не отрываясь... и сериалы по мотивам сюжета  смотрела. Потом бабушка долго рассказывала мне о других книгах, рекомендовала их к прочтению, затем, про жизнь свою стала рассказывать...

Но я уже ее не слушал, а думал только о своем.
Если автора нет в живых, тогда с кем сегодня переписывается моя Нинка? С кем любезничает эта грамотейка? И кому она собралась посылать твои денежки, Валера, за автограф?

Это я у нее и спросил вкрадчивым ядовитым голосом... когда, разъяренным галопом прискакал в наш номер.
Нинка вытаращила на меня глаза и заорала... мол, нельзя человека нервировать перед походом к зубному... типа, у нее во рту раны от выдранных накануне зубов еще не зажили... а про второй том книги она и слыхом не слыхивала!

Я, Валера, не стал с Нинкой спорить. Собрал в кулак всю свою волю и решил, что  будет лучше, если завтра я отведу ее к бабушке, которая на улице продает книги... пусть она уму-разуму поучит Нинку, чтобы она поменьше о себе мнила.
Я за это бабушке кран какой бесплатно починю.

Но это, Валера, еще не все...
Вторая Нинкина ложь вскрылась в стоматологии.
Оказалось, что Нинке никакие протезы не понадобятся.
Ей удалили два зуба мудрости, и ранки хорошо заживают. Никакое лечение более не требуется и, самое главное - можно широко улыбаться.
Узнав об этом, Нинка радостно захохотала... тут я быстренько вытащил свой телефон... сфоткал ее улыбку для тебя и даже уже отправил.
Как видишь, Валера, все свои обещания я выполняю четко.

Но лыбилась Нинка в кабинете врача недолго. После стоматологии мы отправились в полицейский участок, где ей пришлось объяснять, как и при каких обстоятельствах она спуталась с мошенником?
Нинка рыдала там, в полицейском участке, не забывая сквозь слезы улыбаться... зубы-то спереди у Нинки хорошие?
Я стоял рядом и равнодушно взирал на запинающийся Нинкин лепет, когда она вываливала на стол следователю всю свою переписку с жуликом, рассказывала про автограф, про клад, похищенный этим ворюгой, монтекристом... который впоследствии еще и графом прикинулся!

Одним словом, путешествие наше, Валера, завершилось благополучно.  Денег на всё хватило, но отдыхать более не хочется.
Должен тебе признаться, что в моей душе образовался комок липких сомнений... ну, маленький такой комочек...
Ты мне так ничего и не ответил за эти три недели.
Моя Нинка тоже тебя подозревает.
Говорит, что твой друг Валера, мол, просто не хотел платить за зубы и за автограф... за тот самый, который у нее в башке застрял.
Я, конечно, сразу приструнил Нинку... пусть лучше со своим жульём  до конца разберётся!
Но сам думаю, может, все дело в тех конвертах, которые я купил на вокзале у бомжа в день отъезда?

Ладно, при встрече все выясним, дошли мои письма до тебя, или нет.
Одним словом, покупай цветы и встречай нас завтра.
Поезд прибывает в 3 - 05.
Ирка пусть тоже нас встретит... Нинка моя просила передать.