Случай с ГАИ

Случай с ГАИ

Интересно, если у молодой пары Святослава и Полины Усть-Константинопольских, рьяных консерваторов в православном духе, родится прелестный малыш, нарекут ли счастливые родители малыша Святополком? Ладно, в детстве малыша можно окрестить Поликом или, например, Полем. А ведь проблемы с именем начнутся уже в школе, где несчастного ребенка нарекут то ли Полканом, то ли Полкой. А вырастит чадо, станет преподавать и станет причей во языцах.
- О, смотри-ка, ребята, Святополк Святославович идут. Собственной персоной.
А тут еще коллеги нет-нет да подколят.
- Как поживаете, Ваше сиятельство Свет-Свят?
Или еще хуже. Вызовет его к себе директор и давай распекать.
- А ведь вы, уважаемый, никак своему имени не соответствуете. В батюшки захотели? Что ж, препятствовать не будем.
Одним словом, сплошные неприятности. Нет, я понимаю людей, которые дают ребенку имя родителя, при условии, что оно, то есть, имя, благозвучно. Ну, к примеру, Борис. А что? Борис Борисыч. Очень неплохо. Или Семен Семеныч. Или Владимир Владимирович. Совсем хорошо, не так ли? Ну, а если родителя кличут Гостомыслом? Оно как? Даже произнести не хочется. Но, это я так, к слову. Ибо речь у нас идет совсем о других именах, встречающихся исключительно на территории Армении.
       Кладбище - печальное место. Там шутки неуместны, неприемлимы. Тут хочется остановиться, подумать о вечном, о том, что все эти ссоры, свары, дрязги начисто съедают нашу жизнь, в то время, как mеmento mori, не так ли? Однако, однако... В жизни ведь как? Великое подчас граничит со смешным, а грусть - с курьезами. Что от великого до смешного один шаг. Что за деревьями не видно леса. В общем, к делу. Хоронили мы нашего бухгалтера, скончавшегося на рабочем месте, - грузного, неприятного человека, нелюбимого коллективом даже не только вследствие своей профессиональной деятельности, но и вследствии отталкивающей внешности и недостойного поведения - конечно, только не с начальством. А посему на похоронах обстановка никак на торжественно-печальную не тянула. Даже наоборот. Народ вовсю пялился по сторонам, шептался, втихомолку обсуждал последние известия и финал кубка европейских чемпионов, читал надгробные надписи, а более пожилая часть как бы примеривала на себя печальные даты смерти и рождения. Наш герой, по обычному имени Карапет, то бишь Карп, занимался тем же. И именно он же преуспел в плане обнаружения вполне замечательной могилы, огороженной базальтовым бордюром. Внутри которой красовались четыре надгробных камня, со следующими надписями:
- Серобян Кероб Серобович, 1880 - 1954,
- Серобян Сероб Керобович, 1911 - 1970,
- Серобян Кероб Серобович, 1935 - 2001,
- Серобян Сероб Керобович, 1956 - 2015.
Будучи человеком компанейском, Карп подозвал коллег и продемонстрировал им свое открытие. И тут один из дружков Карпа, непременный участник всех коллективных застолий и даже их идейный вдохновитель выдал.
- Есть идея! Даже две!
Конечно же, научная братия одну из идей прекрасно поняла и дружно подхватила. Как только бренное тело бухгалтера было предано земле, веселая компания незаметно смылась в неизвестном направлении. То есть, в неизвестном для коллектива, но не для троицы научных работников. Через некоторое время компания уже сидела в придорожном кафе, а официант, получив заказ на шашлыки да под водочку, забрал ненужное меню и был таков.
- Слышь, Сашка, а что это за вторая идея? - от нечего делать спросил один из дружков.
Саша улыбнулся. Саша приосанился.
- Ребят, не поверите, но эта история связана с теми фамилиями. Ну теми, на кладбище.
- И как же?
- Есть у меня приятель. Шапочный приятель. Когда-то жили в одном дворе, да он был много моложе, а потом как-то несколько раз по жизни пересекались. И вот, как-то раз я его случайно встретил, на море. Оказалось, что этот гусь жснял комнату рядом с нами. И вот это был ужас. Этот тип сидел рядом с нами и болтал, болтал и болтал. Он ни на минуту не закрывал свой поганый рот. Слова лились плавно, как широкая река. Причем болтал этот тип на все темы, абсолютно не вникая в смысл вопроса. Лишь бы болтать. Конечно же любимые темы у него были, как же без них. Но вот по-существу сказать что-нибудь внятное и умное - этого он не мог категорически. В основном, он болтал, пересказывая разные сплетни и истории, выдавая из за свои, но вот одна история засела у меня где-то задворках памяти и всплыла, как только я прочел эти фамилии. Рассказать?
- Сначала выпьем.
- Верно.
- И закусим.
- Гений.
- Ага. Рассказывай.
- Был у этого типа знакомый. Серобян Сероб Серобович. Эдакий ЭсЭсЭс. И, как он о нем отзывался, человек премерзский. Первейший доносчик, плут и прочее. Так, что сослуживцы за глаза величали его эсэсовцем. И вот как-то раз едет этот смертный прыщ на своей копейке, а тут гаишник.
- Нарушаем, стало быть?
- Я что, я ничего не нарушаю.
- Как ничего не нарушаю. А где аптечка?
- Да вот же.
- Открываем, открываем... Так. А где огнетушитель?
- Это здесь.
- Ага. А почему машина грязная? Номеров не видно.
- Так с дачи еду. Грязь по дороге немеряная.
- Ничего не знаю. Ваши права.
- Может отпустишь, начальник, а? Как домой приеду, машину отполирую.
- Права, говорю. И побыстрее, пока наряд не вызвал.
Пришлось эсэсовцу дать гаишнику права.
Тот книжечку раскрыл, вгляделся и залился счастливым смехом. Ну, этот Сероб счел такую реакцию естественной, типа, что поделать, такое вот извращенное чувство юмора у представителя нашей доблестной милиции. А гаишник, корчась от смеха, достает свое удостоверение и протягивает его Серобу. Делать нечего, тот его раскрывает и с удивлением читает:
- Керобян Кероб Керобович.
- Прикинь, - давится гаишник, - останавливает гаишник Керобян Кероб Керобович машину, а там сидит нарушитель Серобян Сероб Серобович. Молодец, Сероб. Сегодня же начальнику расскажу - смеятьсй будет. Он у нас человек с юмором, так что штрафовать тебя не буду. Обрадовал ты меня. Езжай.
- Ну что, вздрогнем?
- Поехали. Пусть земля будет покойному пухом. О мертвых - ни слова плохого. Да и сидим вроде неплохо. А все это благодаря ему.
- Нет. Сидим тут благодаря Серобам-Керобам. Аминь!