Женская душа

  ЖЕНСКАЯ  ДУША
      Рассказ
                Посвящаю  Т.В.
Середина октября. С деревьев опадает последняя золотая листва. Наступал период тоскливой осени. Уставшая, Тамара возвращалась после работы домой. Чувство грусти не покидало её. Не встречала хозяйку у входа в дом Даша – любимая кошка.  Пятнадцать лет скрашивала Даша Тамарино одиночество. Два дня назад любимого существа не стало: старость и болезни одолели. Мрачные раздумья охватывали женщину всё больше: «Кошки живут от восьми до двадцати лет, а некоторые – и все двадцать пять. Моя прожила всего лишь пятнадцать. Я же её, как могла, баловала, правильно кормила, жалела, ласкала  и любила. Неужели я в чём-то виновата?»  Тамара села на диван у телевизора, погладила рукой  место рядом с правой стороны, где обычно сидела её любимица.  Подойдя к окну, протёрла оконное стекло, через него смотрела Даша на уходящую  хозяйку. А вот и блюдце, из которого Даша пила на кухне молоко. Взяла Тамара блюдце в руки  и погрузилась в воспоминания…

Неожиданно с улицы донёсся негромкий собачий лай. Прислушалась – лай повторился  громче. «Будто зовёт кого-то», –  подумалось Тамаре. Она накинула курточку и вышла на крыльцо. Вечер окутал улицу.  Свинцовые тучи хозяйничали в небе, накрапывал дождик. Тишина. «Видимо, показалось», – решила Тамара и собралась вернуться в дом. Неожиданно кто-то тихо заскулил. Женщина спустилась со ступенек крыльца, дружелюбно сказала:
-   Кто там? Подходи, не бойся.

От невысокого забора палисадника медленно, приседая на лапы, приблизилась собачка. Тёмно-коричневое туловище,  такого же цвета уши, прижатые к более светлой  голове, загнутый крючком хвост.
-   Ты чего на полусогнутых лапах двигаешься? В чём-то виновата? Или  с просьбой пришла?
Собачонка встала на задние лапы, передними оперлась на Тамарины джинсы, подняла голову и посмотрела на женщину.
-   О-о! Да ты  пёсик. И к тому же талантливый! Где-то я тебя видела. Чей же ты?
Собака опустила передние лапы, обошла вокруг Тамары, стараясь коснуться женских ног, удалилась на два шага, повернулась  и опять жалобно заскулила.
-   Я, кажется, поняла. Ты просишь о помощи. Ну пошли.
-   Гав! – радостно пролаял пёс и устремился вперёд по улице.

Тамара шла неспешно, оглядываясь по сторонам, а пёсик время от времени останавливался, поворачивал голову, словно контролировал, идёт ли за ним женщина. Прошли мимо четырёх частных домов. Неожиданно собака вырвалась вперёд, застыла у забора небольшого дома и громко залаяла. Тамара поняла: надо спешить на собачий зов.

Сырой холодок пронизывал тело. В помощь пешеходам светил электрический фонарь, вокруг которого плясала изморось.  Опершись спиной на тонкий штакетник забора, сидит на земле мужчина. Собака лижет ему щёки и тихо время от времени жалобно лает.
-   Успокойся – успокойся, Тузик. Не волнуйся, всё в порядке, – услышала Тамара тихий мужской голос.

-   Андрей, ты что ли? – присмотревшись, спросила взволнованно Тамара, узнав своего давнишнего знакомого, – Что случилось? Сидишь под забором бывшего родительского  дома. Один. Где твои друзья? Ночь надвигается. Почему не дома в квартире?
-    Нет дома, нет квартиры, нет друзей, – закашлявшись, тихо прохрипел Андрей. – Никого и ничего нет. Вот с Тузиком мы теперь вдвоём. –  Обхватив за шею собаку, Андрей притих.
-   Да ты ещё, кажется,  и пьян! – возмущённо произнесла Тамара.
-   Ну, выпил я чуток с горя. Пошли мы с Тузиком, споткнулся. Упал, ногу подвернул.
-   И куда же вы шли?
-   И-их, – опять закашлялся Андрей. – Не-не знаю.

«Надо спасать?  Как спасать? Почему я? Зачем мне эти проблемы?» – мысли роились, словно пчёлы, и  жалили в самое сердце. Вспомнился недавний печальный случай, о котором рассказала приятельница. «Юра Иванов в молодости был примерным семьянином. Горе случилось – жена умерла. Друзья поддержали, да так, что превратился Юра в заядлого игромана.  Квартиру проиграл, работу потерял, в бомжа превратился. Опомнился, помощи попросил у знакомой одинокой женщины: «Возьми меня, Тася, к себе, буду хорошим помощником в твоих делах». Нет, не взяла, не помогла, не приютила. Так и нашли Юру бездыханным у чужого забора».

Смотрит Тамара на бездомных бедолаг – Андрей кашлем заходится, Тузик прижимается к хозяину, глядит, будто помощи просит, да ещё и  подвывает тоскливо. Жалостью переполнилась Тамарина душа, ком в горле от чужого горя застрял. «Нет! Не допущу беды!» – приняла решение женщина. И сразу отхлынула душевная боль.

-   Вставайте. Идти нам пора.
Тузик вскочил, вновь на полусогнутых лапах приблизился к спасительнице и голову уложил у Тамариных ног.
-   Ладно, ладно – не за что ещё благодарить, – протянула Тамара обе руки Андрею.
Как за спасательный круг ухватился мужчина за руки женщины. Встать хотел на ноги, да не тут-то было – плюхнулся на колени, почувствовав острую боль в щиколотке.
-   Ничего - ничего. Пробуем ещё раз, – подбадривала Тамара.
Тузик суетился вокруг: ухватив зубами подол куртки, тянул, стараясь помочь. Кое-как справились. Подставила Тамара своё плечо Андрею:
-   Держись за меня крепче. Будем шагать потихоньку. Терпи.

С трудом дошли до дома, преодолели высокое крыльцо и, наконец, оказались в прихожей. Сидят «гости», прижавшись друг к другу, у порога на полу, молчат, глаза опустили, чувствуют себя неловко. Хмель прошёл у Андрея, не знает, что дальше будет. А уставшая хозяйка вздохнула и засуетилась: тазик с водой принесла, перед собачкой поставила:
-   У меня в доме чистота, поэтому, Тузик, полностью тебя сегодня мыть не буду, а вот лапы давай обмоем – по грязной улице шли.
Пёсик вскочил, послушно лапу в воду опустил.
-   О-о! Лапки у тебя белые, красивые. –  А теперь мордочку подставляй… Ну вот. Вставай на полотенце.
Обрадовался Тузик такой заботе, тихо прозвучало его «Гав». Уши, что висели, как две коричневые тряпочки, вдруг поднялись и заострились.

-   Настала твоя очередь, – Тамара внимательно посмотрела на Андрея.
-   Что, здесь? – произнёс он испуганно.
Тамара громко рассмеялась, успокоила:
-   Снимай обувь, куртку и  на одной ноге прыгай в ванную комнату. Там найдёшь всё необходимое…  Да, в тазик сложи свою одежду – я её постираю. А с тобой,  Тузик,  мы на кухню пойдём.
Радостным «Гав» огласился Тамарин дом… Пока Тамара кудесничала у плиты,  Тузик скромно сидел у обеденного стола, ловил каждое движение хозяйки и облизывался. Через полчаса, обёрнутый в широкое махровое полотенце, прихрамывая, подошёл Андрей. Виноватый взгляд, понурый вид. Он молча  застыл в проёме двери. Взглянула на него Тамара, и опять чувство жалости возникло в душе.

-   Садись за стол. Ужинать будем, как говорится, чем Бог послал, – пригласила хозяйка.
-   Гав, гав, – напомнил о себе Тузик.
-   Не волнуйся,  не забыла о тебе, – сказала Тамара, наливая в миску супа с мясом.
Радостное и бодрое настроение было только у Тузика. Тамара и Андрей  ели молча…
-  Я тебе на диване постелила. Проходи в комнату, ногу твою ушибленную осмотрю, – сказала Тамара Андрею.  Иди, Тузик, тоже сюда.  Спать будешь рядом с другом на коврике у дивана, – ласково потрепала она пёсика по голове.

Андрей молчаливо наслаждался обстановкой, женской заботой, добротой хозяйки.  «Вот как могло бы быть. А я –дурак… Мысли прервались, подошла Тамара:
-   Показывай, где болит. – Со знанием дела она обследовала ногу, эластичным бинтом перевязала щиколотку. – Ничего опасного нет. Через два-три дня боль пройдёт. – С замиранием сердца принимал Андрей прикосновения мягких Тамариных рук. – Спокойной ночи, спите.
«Два-три дня», а потом она меня выпроводит?» – усталость и сон были сильнее этих тревожных мыслей…
                ***
Андрей открыл глаза, взгляд заскользил по потолку, стенам. «Нет, это не родительский дом, – пронеслась поспешная мысль. Снова сомкнул веки, и, наконец, мысль вошла в правильное русло. Тузик почувствовал, что друг проснулся и быстро вскочил на диван:
-   Гав-гав.
-   Доброе, доброе утро, друг. Только «брысь» с дивана: мы не у себя дома.
Андрей взглянул на будильник  -- десять утра. «Значит, хозяйка давно ушла на работу, а мы с Тузиком незаконно лодырничаем. Как же быть? Что же делать?» – заговорила совесть. Андрей быстро вскочил с дивана и тут же  сел: боль пронзила щиколотку и докатилась до колена. Оглянулся – у стены стояла сушка для белья, на которой аккуратно висела его вчерашняя одежда. Она была ещё сырая.

-   Гав-гав, – подал опять голос Тузик и облизнулся.
-   Понимаю: проголодался. Ладно, пошли на кухню, – сказал Андрей, затягивая покрепче полотенце вокруг груди и осторожно наступая на больную ногу.  «Завтракайте. Гречневая каша на плите, масло в холодильнике. Блинчики к чаю на столе», – прочитал он записку.  Чувство жалости к  самому  себе охватило его, он сел на табурет у стола, закрыл лицо ладонями: вспомнил вчерашний вечер, и дальше, всё дальше мысли уносили его в прошлую жизнь…
-  Гав-гав, – прервал Тузик  воспоминания Андрея и, ухватив за край полотенца,  с силой потянул его.
-   Не наглей, Тузик.

Пока завтракали, капли из водопроводного крана звонко стучали о доблеска начищенную алюминиевую раковину.
-   Кажется, друг, лодырничать не придётся. Будем хлопотать по хозяйству…
Тамара спешила с работы домой. Осенний ветер подгонял её в спину. Тревожные вопросы не покидали: «Как там мои «гости»? Не сбежали? Ведь привыкли, наверно, бомжевать.  Всё ли в порядке в доме?»
Благо, частный жилой сектор был недалеко от городка с многоэтажными домами и больницей, где  работала Тамара. Поспешила на крыльцо и приятно удивилась: крыльцо-то чистое после вчерашней непогоды. Открыла дверь – из кухни доносился приятный аромат тушёной картошки.

-   А мы тебе с Тузиком ужин приготовили, – поднялся с дивана Андрей, укутанный всё в то же махровое полотенце.
-   Что же, твоя одежда не высохла?
-   Прости, не хотелось на себя надевать всё сырое. Вот только плавки подсохли.
-   Возьми, примерь, – подала Тамара Андрею свёрток, а сама отправилась на кухню.
Водопроводный кран сиял, будто из серебра. «Чем же он так его начистил? А самое главное: кран молчит, не нервирует меня своими каплями», – радовалась хозяйка.

Андрей, облачённый в тёмно-синий спортивный костюм и новые домашние тапочки, в смущении застыл у входа на кухню. Рядом, повиливая хвостом, стоял с покорным видом  Тузик.
-   «Главное – главное, чтобы костюмчик сидел», –  шутливым тоном произнесла Тамара слова из когда-то популярной молодёжной песенки. – Покажись. Не велик? Не мал? – Окинула она взглядом Андрея, отметив про себя: «идёт ему  обновка».
-   Томик, прости, Тамара! – заикаясь, произнёс Андрей. – Я-а не знаю, не заслуживаю… В общем, поговорить надо.
-   Давайте ужинать, а потом непременно поговорим.
-   Гав, – благодарно произнёс пёсик и поспешил к своей миске.

«Рассказывала мне сегодня моя коллега-медсестра о бесшабашной жизни Андрея. Да ещё и предупредила: « Смотри, намучаешься ты, перевоспитывая его. Облапошит тебя и сбежит», – вспоминала Тамара, с удовольствием поглощая ужин, приготовленный Андреем. – Но ведь, готовить умеет, порядок на крыльце навёл, кран починил… А как моет тщательно посуду! По своей инициативе!»
-   Готово, – произнёс Андрей.
Повесив посудное полотенце, мельком взглянул на  хозяйку.
-   Садись, – мягко сказала она, положив руки на столешницу.

Андрей сел напротив, Тузик улёгся у газовой плиты. Молчали.
     -   С чего начнём? –  Тамара внимательно посмотрела на Андрея.
-  Томик, ой, прости. Тамара, – покашливая, начал Андрей и тут же осёкся. (Тузик что-то проскулил, будто подбадривая друга.) – Ты сказала, что нога моя заживёт дня через три. А что потом? Идти мне некуда. Я всё потерял. Опустился до бомжа. Ты вправе меня выкинуть, как паршивую собаку. –  Андрей замолчал, будто не решался продолжить свой монолог.
 Тамара ждала. Наконец, он вновь заговорил. – Школу помнишь? Ты училась в девятом классе, а я – в одиннадцатом. На школьной дискотеке ведущий объявил «белый танец». Девчонки ринулись к мальчишкам, а ты не тронулась с места. Я подошёл к тебе и протянул руку, но ты усмехнулась и «отшила» меня, сказав, что приглашение не по правилам. (Андрей обиженно шмыгнул носом.)  И на взрослой дискотеке во Дворце Культуры, уже после окончания школы ты меня опять «отшила,  усмехнувшись, ответила: «я не танцую». А сколько раз я вслед за тобой шёл до дома – ты меня не хотела замечать. Родительский дом  после смерти отца и мамы поменял на квартиру, чтоб меньше встречаться с тобой на нашей улице. Дальше жизнь моя пошла кувырком. Пренебрегла ты мной. Я – один, но и ты ведь одна. – Андрей вздохнул, прикрыл ладонями глаза и замолчал…

-   Ты меня обвиняешь в твоей бесшабашной жизни? – резко произнесла Тамара. – Я помогу тебе снова стать нормальным человеком.  Человеком! Но ты должен с пониманием отнестись к моим требованиям и условиям: прекратить всяческое общение с сомнительными друзьями, забыть про алкоголь, выполнять все мои поручения, содержать дом в идеальном порядке, устроиться на хорошо оплачиваемую работу. – Тамара посмотрела на Андрея так, словно пробуравила его насквозь. Глаза его расширились, округлились. «Он испугался», – молнией пронеслась Тамарина мысль. – Если выдержишь, не сбежишь, тогда и поговорим ещё…

                ***
Прошло пять лет…
Раннее майское утро выходного дня. Андрей вышел во двор дома. Утренние лучи весеннего солнца и лёгкий ветерок приятно ласкают его открытые плечи. Вчера привезли машину асфальтовой крошки – решили с женой обустроить двор:  в осенне-весенний слякотный период будет почище.
-    Нужна лопата и тележка, чтобы всю эту массу правильно распределить по площади двора, – сказал вслух Андрей Тузику,  который, повиливая хвостом и заострив уши, тоже внимательно рассматривал появившуюся сыпучую высокую кучу. – Площадь двора небольшая, поэтому, пока Томик готовит завтрак, мы с тобой с этой работой справимся.
Андрей поднял голову – небесная синь радовала душу. Где-то рядом защебетали птицы. «Господи, жить-то как хорошо»! – радовался Андрей и взял широкую совковую лопату…


-   Тамара! Тамарочка! Выйди на минутку, –  послышался голос соседки.
-   Что случилось? Что прибежала с раннего утра? – вышла Тамара на крыльцо. – Поднимайся, посидим минутку. Смотри, утро, какое чудесное.
 -   Помощь мне нужна. Вижу, работает твой Андрей уже во дворе. Побоялась, что уйдёт по делам куда, или на работу. Вот и прибежала пораньше. Дерево, что завалил буран осенью прямо на огород, распилить бы да убрать его.
-   Не волнуйся. К вечеру муж подойдёт, а сейчас он занят.
-   Счастливая ты, Тамара, – вдыхая аромат цветущей махровой сирени, что росла у самого крыльца, сказала Татьяна. – Муж твой деловой, рукастый, непьющий, за что ни возьмётся, всё у него получается. Не завидую – радуюсь. Душа у тебя щедрая и красивая, уважение вызывает.
-  Счастье моё пришло поздновато, вздохнула Тамара. – Пораньше надо было его распознать да мимо не проходить.