Две радуги

Спустя десять секунд на экране появился контур мочевого пузыря.
- Ну вот, нормальный он у тебя, - Элик  ткнул пальцем  в центр экрана, - Смотри, какие края ровненькие, содержимое без  помех.
Зубль сосредоточенно рассматривал желтый овал, похожий на дыню. Неужели у него там, ниже пупка, такой идеальный орган? Но почему болит? Впрочем, после того, как Элик показал Зублю, что все у него внутри хорошо, болеть стало меньше. Странно.
- А сердце моё как? Можно посмотреть? –  Зубль  все ещё сомневался, что он абсолютно здоров.
- Конечно, - Элик дотронулся датчиком до груди Зубля.
На экране снова появился овал, оранжевый, разделенный на четыре пульсирующие дольки.
- Это мое сердце? – удивился Зубль.
- Оно самое, слушай, как стучит, -  Элик коснулся большой кнопки на панели аппарата, и прекрасная ритмичная мелодия брызнула из динамика. Запахло апельсинами.
Теперь Зубль окончательно убедился в том, что выздоровел.  От больного сердца не может пахнуть апельсинами. Это он точно знал. Бабушка ему и Элику в детстве пела колыбельные о фруктовых богатырях, хранителях силы. Зубль понимал, что его мысли похожи на бред, но твёрдо уверился в том, что он – богатырь.

Когда Зубль ушёл, Элик, вздохнув, отключил режим иллюзии и стал просматривать записи обследования. На экране вибрировало уродливое изображение мочевого пузыря Зубля. Раковая опухоль расползлась по стенкам органа, да и сердце Зубля не сверкало чистотой сосудов. Ему уже ничего не поможет, ему уже ничего не поможет… Монотонное жужжание грустных мыслей Элика внезапно оборвалось. Сравнивая только что полученные  записи со снимками месячной давности, Элик заметил, что раком охвачены уже не все стенки мочевого пузыря. Элик от радости подскочил и чуть не упал. Значит, его метод работает, значит, он спасёт брата!

Прошел год. А Зубль мнил себя богатырем. И его опухоль исчезла без следа, и сердце работало как часы. А вот Элик обнаружил у себя такой же рак, как у Зубля.
«Мне уже ничего не поможет, мне уже ничего не поможет», - Элик  дни и ночи проводил в своем кабинете, совершенствуя   аппарат, который назвал инъектором веры.

В тот день шел мелкий дождь, и солнце то выглядывало из-за туч, то исчезало. Умирающий Элик глядел в окно. Небо пересекали две радуги - одна яркая, другая едва виднелась.
- Ну не зря мы близнецы, - попытался улыбнуться Элик.
- Так вылечи себя так же, как меня! Ты же стольких безнадежных спас! – Зубль прижал к мокрым щекам почти прозрачную ладонь брата.
Одна из радуг исчезала. Элик старался не корчиться от боли. Больше всего он жалел о том, что не нашёл ученика, который продолжил бы работать с инъектором веры. Зубль мог бы. Но Элик не решился рассказать брату о режиме иллюзии. Ведь Зубль, узнав правду, перестанет ощущать себя богатырем, и вернутся все его болезни.
Элик тихо застонал. Взглянув последний раз на небо, выдохнул, после чего не последовало вдоха. И словно кто-то выключил яркую радугу – так резко она исчезла.