Бегство

Снег из космоса приносил всё новые и новые предупреждения от Высшего разума...

То под его тяжестью обрушивалась подгнившая крыша некогда шикарного летнего театра в парке культуры и отдыха.

То обрывались беcхозные электропровода.

То насмерть разбивались на неприбранных улицах города автомобили.

То из-за заносов прекращали ходить поезда...

Год 1995-й не сулил никаких перемен.

Просидев в холодном зальчике сельской станции около двух часов, молодой следователь по особо важным делам Серёжа Санин решил возвращаться в город по шпалам - он свято верил в перемены к лучшему, и не верил в разум иной. И это уголовное дело, из-за которого ему приходится мотаться по медвежьим углам области, он обязательно доведёт до логического конца. Обязательно, всенепременно. Потому что вера в правое дело непобедима. Нужно только быть честным и беспристрастным. Честным и беспристрастным. И обязательным... И всё будет хорошо. Всё будет хорошо... На смену суровым зимам придут долгожданные вёсны. А там - и лето, новый урожай...

Выбившись из сил на полдороге, Сергей понял, что к сроку ему не дойти, что нужно позвонить, предупредить об этом. Ибо, в первую очередь, нужно быть обязательным. Всё остальное - мелочь, дребедень.

Надвинув капюшон куртки на брови, он, воодушевлённый перспективами радужной жизни, добрёл до железнодорожной будки-поста.

- У вас есть телефон? - спросил у вышедшей навстречу ему женщины в оранжевой куртке.

Женщина помяла растрескавшейся ладонью свои обветренные щёки, насторожённо постояла.

- Чего надо? - неприветливо спросила она.

- Я спрашиваю: телефон у вас есть на посту?

- Ну, я слышу. А ты кто такой?

Сергей протянул ей удостоверение личности.

- Ну, и что? - спросила женщина. - На меня, что ль, кто пожаловался сдуру?

- А вы чего это такая?

- Какая?.. Кто нажаловался, что ль?

- Мне необходимо позвонить в город.

- А я что, запрещаю? Проходи и звони...

В будке стояла металлическая кровать, застеленная синим армейским одеялом.

Стул у служебного стола; на столе - телефон.

Сергей откинул капюшон куртки за плечи, покрутил диск аппарата...

- Занято! - объяснил он хозяйке поста.

Стоявшая у окошка женщина с обветренными щеками спросила:

- Ты из города, что ль?

Сергей, оглядывая помещение, кивнул.

- И квартира, что ль, есть?

- Есть.

- И работа, значит, хорошая... Может, оженишься на дочке моей? Ей пока что тринадцать, так с тобой подрастёт.

Сергей в недоумении глянул на неё.

- Ну, а коль не желаешь ожениться, то бери так. Так теперь много живёт. Теперь законов прежних нет - каждый сучествует, как умеет... Пропадёт она тут. Поживёшь так-то с ней? Поживи, а! Платить мне за неё не надо - ты корми её и просто живи. Барахлишко, может, прикупишь какое, да и всё... Вырастит она девкой-то ладною - у неё был красавец отец, не то, что остальные мои... Теперь окромя-то её у меня ещё трое ребят есть, а прокормить их всех одна я не в силах - больно плохо живём. Хуже некуда. Сучествуем. Деревня наша на пути к развалу идёт. Нет солярок, бензинов и людей тоже нет. Поразъехались, поразбежались в батраки, в дальние страны. Конец света идёт... Возьмёшь, что ли?

Сергей поднялся со стула.

- Я в деревню схожу, - сказал он, чтоб уйти от ответа. - Может, где переночую.

- Не переночуешь. Не пустит никто. Да и прибить могут. Одичали тут все, которые пооставались... Не ходи. Оставайся. Может, со мной переспишь - я мужика на себе девять лет не видала. Переспишь?

                ***

- Кто-то бежит! - сигналили друг другу сороки, порхая вдоль вечереющей лесополосы. - Всем, всем, всем: кто-то по нашей насыпи куда-то бежит!

А бежать было почти невозможно - предупреждениями из космоса засыпано было всё полотно железной дороги.