Коли сам ума не нажил. Отрывок из повести

На крыльцо выбежал Володин и загнал нас в цех. Я хотел взять Любу за руку, но она, отдернув ладонь, ускорилась и зашагала изящной походкой впереди меня. Я поблагодарил Харона за благополучную переправу моей души в чистилище. Засунув руки в карманы, я быстрым шагом направился за принцессой. Люба несколько раз оборачивалась, бросая на меня загадочный взгляд. Вспомнил еще один «загадочный» взгляд. Если женюсь на одной из них, то наверняка придется усыновить ребенка от второй. Все, пловец-боксер, закончилась твоя спокойная жизнь. Завтра куплю книжку Спока и начну готовиться к материнству.
 
К четырем утра скорость линий достигла максимума. Юра еле успевал забрасывать бутылки в коробки. Я умолял свой организм не сдаваться. Каменные моаи с сочувствием глазели на меня. Харон предложил перевезти мою душу обратно. Послав его к чертям собачьим, я извинился перед огромной чугунной собакой, парящей под потолком цеха.
 
Первой не выдержала Вера. Она работала за упаковщиком на линии, производящей двухлитровые бутылки. Из-за сумасшедшей скорости транспортера небольшой приемный стол, на который приплывали квадратные бутыли, постоянно переполнялся. Вере приходилось быстро выдергивать бутылки со стола, бросая их в тесную коробку. Я один раз поработал на этом участке. Там нужно двигаться, как бешеный таракан, иначе бутылки заполнят стол и застопорят линию. Это при обычной скорости дается нелегко, а при такой безумной, как в эту ночь, становится невозможным.
 
- Володин, сука ты такая! – закричала Вера, отправив очередную коробку в станок.

- Какого х…ра, так разогнал линии! Иди сам разгребай завалы, а меня здесь больше нет!
 
Вера разрыдалась и унеслась из цеха. Володин, нахмурившись, подошел к пульту. Уперев руки в бока, он принялся изучать надписи на дисплее.
 
Словно по мановению волшебной палочки, перед Вериным упаковщиком появились Даша и Юля. Юлька кинулась освобождать стол от бутылок. Даша подхватила картонку и, развернув ее, воткнула в станок. Хлопнули дуги, и будущая мать, умело сложив крышки, долбанула красную кнопку. Коробка юркнула в упаковочный узел. Толкатель и два ролика саданули по ней, превратив в кусок бесформенного картона, обклеенного с двух сторон липкой лентой. С опаской посмотрев на Володина, Дашка звонко крикнула:
 
- Я бутылки не забросила в коробку! Ну и вот!
 
Володин, потерев большой палец об указательный, выкрикнул:
 
- Я вычту стоимость тары из твоей зарплаты и куплю тебе новые мозги! Вот и ну!
 
Я взглянул на удрученную Дашу, вспомнив, что когда-то таким же образом упаковал пустую коробку. А на Леху я не обращал внимания, потому что у него работа такая – на всех орать. В конце концов девчонки справились с бутылочным завалом. Несмотря на полноту, Юля оказалась проворной и быстро закидывала бутылки в коробки. Воспользовавшись моментом, Даша окатила гневным взглядом Володина и убежала. Наверное, решила отыскать Веру и успокоить.
 
Много еще всяких казусов происходило в течение смены. Юра, в который раз профукал скотч. Я побежал в сторону упаковщика и скинул с ленты разваливающуюся коробку. Возвращаясь и проходя под эстакадой, получил по голове тяжелой стопкой картона, брошенной вниз заботливой Дашкиной рукой. Вскинув загудевшую голову, встретился взглядом с испуганной физиономией ультиматчицы. Пожелал ей в следующий раз сбросить на меня пудовую гирю, чтобы я сдох без мучений. Она пообещала. 
 
Под конец смены я больше не боялся тишины своей квартиры. Харон, моаи и все кошки в мире канули в небытие. Собачья чугуняка, витавшая надо мной, тоже исчезла без следа. Горячий чай, хороший завтрак и мягкая подушка с любимым одеялом – вот новые горизонты, забрезжившие перед одиноким скитальцем. Внезапно вспомнил о грозящем отцовстве и похолодел. Треснула кружка с чаем.  Харон, отец родной! Где же ты?!
 
Двухлитровая линия остановилась первой. Ребята, трудившиеся на ней, сыпанули в курилку. Вера сказала, что они подменят нас. Воодушевленный надеждой на скорое освобождение я размечтался о диване. Манил он меня. Решив превратить свою квартиру в монастырь, задумался о монахинях.
 
Сдергивая очередную коробку с ленты, я поглядел на Любу. Какая она красивая. Наскоро сварганив сомнительный план, передал паллетоупаковщик вернувшемуся с перекура Витьке. Возле крылечка, присев на корточки рядом с Любой, произнес:
 
- Я мечтаю.
 
Повернувшись ко мне, Люба спросила:
 
- Прямо ошарашил, и о чем?
 
- О диване. Он меня манит.
 
- Смена закончится, и плюхнешься на него.
 
- Еще я мечтаю о том, что ты плюхнешься рядом.
 
- А как же обет безбрачия?
 
- Это в прошлом. Предлагаю тебе руку и сердце.
 
Встав на одно колено, я протянул руку Любе. Вместо ответа, Люба встала и прикрыла лицо ладонями. Поднявшись, обнял ее.
 
- Не плачь, я разберусь с небольшими проблемками и увезу тебя из этого ада.
 
Внезапно я услышал свой голос, раздавшийся со стороны. Чтобы проверить новое ощущение, проговорил:
 
- Раз, раз. Раз, два, три. Даю настройку. Пятый, пятый, я - десятый, как слышно? Прием.
 
Точно! Слышу себя со стороны. Лишь бы не увидеть себя со стороны. Я вспомнил рассказы людей, побывавших в коме, и содрогнулся от ужаса.
 
У Любы мгновенно испарились слезы. Не отрывая ладони от лица, через раздвинутые пальцы она удивленно смотрела на меня.
 
- Я сам слышу себя, - оправдался я. – Поверь, это очень интересно.
 
- Верю, хотя я не психиатр, - сказала Люба. – Дашке не забудь сделать предложение. Скажи, что тоже увезешь ее на край света. К Ленке еще сбегай, и руку с сердцем отдай. Из ада он меня собрался вывезти. Сам себе, да и не только, этот ад при жизни создал. Разжег дрова под котлами и нас в кипяток побросал. Смотрит на сваренных заживо дур и хохочет. Везьлевул!
 
- Вельзевул, - поправил я.
 
- Да хоть хрен собачий! Я неграмотная.
 
- Собачку не трожь.
 
- Тоже мне! Кузя-Барсик. Защитник животных выискался!
 
- Я люблю тебя. Поэтому глупости совершаю.
 
- И я тебя люблю!
 
- И ты глупости совершаешь. Признайся.
 
Люба замолчала, о чем-то задумавшись. Я предположил, что она опять ушла в транс, и проклял себя за дешевую попытку подкатить к человеку, которым дорожил. Да ну, их всех к чертовой бабушке! Срублю в лесу длинную палку и повешу на нее узелок в красный горошек с жалкими пожитками. Положу орясину на плечо и побреду вдоль Уральских гор. Может, повезет да встречу мудреца, который подскажет, как мне быть, коли сам ума не нажил.
 
- Впрочем, ты прав в том, что я глупая, - очнулась Люба. - Только круглая дура может полюбить того, кто безумно влюблен в другую. А затем крепко сдружиться со своей соперницей. Все это сильно смахивает на сумасшествие. Я думаю, ты меня понял. Так что плюхайся на диван в одиночестве.