Дочь

Дочь.

       Тогда, когда всё произошло, Юле исполнилось двадцать лет, а она всё ещё не дружила ни с одним парнем. Даже такой невнимательный чурбан как я не мог этого не заметить, не обратить своего отцовского внимания. Жены не стало, когда Юлии было четырнадцать. Страшная и нелепая смерть на перекрёстке. Весь ужас заключается в том, что дочка находилась рядом, но, слава богу, не попала под колёса. Пьяного водителя злополучного джипа наказали по всей строгости, посадили, да нам-то с того какое утешение? Остались мы вдвоём, а можно сказать, что и одни. У дочери после случившегося, как выяснилось позже, образовались различные фобии. Она теперь панически бояться машин. Более чем обычные подростки стала задумчивой, замкнутой. Никакие врачи так и не смогли ей помочь окончательно побороть пережитый страх. Но девочка она у меня всегда была очень смышлёная и умная. Окончила все одиннадцать лет школы, легко поступила в педагогический институт, и там была одной из лучших студенток.
       Я так и не решился привести в дом другую женщину, потому как боялся оскорбить дочкины чувства, её память о матери. Нет, монахом я не стал, но все связи были непродолжительны. Новой любви я не нашёл, а честно сказать не очень-то и искал. Случайные встречи с представительницами противоположного пола случались редко и быстро заканчивались.
       У нас с дочерью была и остаётся двухкомнатная квартира. Одна комната, разумеется, для неё. В тот день, а точнее почти вечер, я вернулся с работы раньше, чем обычно. Непосредственное начальство в командировке, дела сделаны, самороспуск сотрудников не наносил производству никакого вреда. Юлии дома не было. Я всё же успел немного вымотаться за день и немного устал. Не раздеваясь, прилёг на диван, который ночью заменял мне спальную кровать и уснул.
       Проснулся я из-за того, что услышал, как плачет дочка. Она, оказывается, уже вернулась и, закрывшись у себя в комнате, рыдала. Я робко постучал в её дверь. Она не открыла и сказала, что потом сама всё мне расскажет. Дочь вышла из своей комнаты только в одиннадцать часов вечера. Я, естественно, места себе до этого найти не мог. Оказалось, что она окончательно рассорилась со своей лучшей подругой, которая для неё была единственной отдушиной, так как сходилась с людьми Юлия сложно. Я, конечно, не в счёт. Я оставался и остаюсь для неё главным человеком на земле.
       После излияний её мятущейся души, дочь обняла меня и долго не отпускала. Я успокаивал её, нежно целовал в макушку, виски, припухлости под глазами. Она, погладив меня по щеке, ушла на кухню. Поздний ужин мы провели порознь. Я ещё долго потом слышал тихую музыку из её закутка и, окончательно успокоившись и посмотрев телевизор, готовился лечь спать.
       Выйдя из ванной, я шёл в темноте к своему разобранному дивану. Дочь сидела на его крае одетая для сна. Я уже был в одних трусах и немного смутился; сначала за себя, а затем и за неё, так как короткая шёлковая комбинация не могла скрыть её великолепное налитое юное тело, которое мелко дрожало в свете луны, льющемся из окна. Юлия была до безумия похожа на свою мать.
       Дочка тихо сказала, что уже давно достаточно взрослая и может по своему желанию распоряжаться своим телом. Она решилась и желает стать моей женщиной. Это был удар по моей голове одновременно грома, молота и наковальни. Я был шокирован. Убит наповал! Нужно было кричать и бить её по щекам, а я что-то мямлил про отцовство и покойную мать, лепетал о неправильности сложившегося положения. Я заговорил, уже было о том, как это гадко, но Юлия быстро сняла с себя комбинацию и со слезами на глазах стала умолять не отвергать её и даже встала передо мной на колени.
       – Маму нам не вернуть, а ты, пока, ещё никого не нашёл. Я, клянусь, что отпущу тебя, когда придёт время. Я и сама хочу выйти замуж, но сейчас хочу быть не отвергнутой всеми одиночкой, а женщиной, которая сохранит эту страшную тайну.
       Я постарался сделать последнюю попытку отказаться от свершения преступления и отрицательно замотал головой, но мои внезапно затопорщившиеся трусы не остались для дочери незамеченными. Тогда она прикоснулась через ткань к моему члену одной рукой, а второй крепко взяла меня за руку и прижала её между своих грудей. Волна желания от прикосновения к молодому телу захлестнула меня и я, вместо того, чтобы бежать из квартиры вон, положил вторую руку дочери на голову и стал гладить её волосы. В тот же момент Юлия освободила мой мужской орган, и присев прильнула к нему. Сначала она действовала робко, но быстро освоилась и стала даже несколько агрессивной. Я не был с женщиной уже довольно продолжительное время и скоро кончил, не успев, а может даже не желая, отстранить её. Дочка к моему удивлению не убежала на кухню или ванную, а проглотила моё семя. В полумраке я видел, что ей это было неприятно, но она постаралась спрятать свои эмоции.
       – Что же тетерь нам делать, девочка моя? – Спросил я подавленным голосом.
       – Жить, папа. Жить, как живут мужчина и женщина. По крайней мере, пока. – Ответила моя взрослая дочь.
       Она встала, обняла меня, хотела поцеловать в губы, но не смогла решиться на это и медленно покрыла поцелуями мои лицо и шею. Постепенно животное желание опять стало овладевать мной, и я не смог прервать продолжения совершаемого зла. Теперь отступать было поздно. Более того, прогнать от себя дочь или уйти самому после её поступка равнялось бы предательству и оскорблению. Освободившись от скромного одеяния, мы легли на расстеленный диван. Я уже бессовестно сжимал в объятиях своё порочное дитя, когда Юля прошептала, что она ещё девственница.
       – Как? – Не поверил я. – У тебя это первый опыт?
       – Не первый. – Ответила дочь. – Но с парнем я действительно не была.
       – Ты любишь девушек? – Был снова ошарашен я.
       – Я любила только одну девушку. Это с ней мы расстались. Я плакала из-за неё. Но я не считаю себя лесбиянкой! Просто первый сексуальный опыт захватил меня настолько, что я не могла самостоятельно вырваться из женских ласк и перейти к нормальным отношениям с мужчиной.
       – Нормальным? – Возмутился я. – Ты называешь вот эти вот наши отношения нормальными?
       – Папа, мой милый папа, пойми меня. – Юлия положила мне голову на грудь. – Мне нужно пережить разрыв. Не могла же я броситься в объятия первого встречного мальчишки? Мой самый родной человек – это ты! Ближе тебя у меня никого нет! Я понимаю, что переступила мораль, перешла черту, но в этом сумасшедшем мире я могу довериться только тебе!
       – Я так понимаю, что эта тварь изломала тебе психику?!
       – С психикой у меня давно не всё в порядке, ты же знаешь, но да, сдвинуться ещё дальше мне помогла моя лесбийская дружба.
       – Как это вообще могло случиться? – Задал я вопрос, который хоть на немного ставил некий виртуальный заслон и отодвигал меня от происходящего в нашей квартире.
       – До глупости просто. На вечеринке, где не было ни одного парня, так бы я на ней и не оказалась, меня подпоили и оставили в тёмной комнате с моей бывшей будущей подругой. Она облизала меня во всех мыслимых и немыслимых местах и, не почувствовав сильного сопротивления, довела меня до первого в моей жизни оргазма. 
       – А теперь вы расстались… навсегда? Тебя не потянет обратно?
       – Нет. Теперь она нашла другую сексуальную игрушку.
       – Тебе больно?
       – Уже нет. Я и сама знала, что это не моё, но не могла уйти первой. Теперь я окончательно освободилась.
       После такой исповеди я лежал абсолютно пришибленный. Первое желание было встать, включить свет и вырваться из липкого ночного кошмара, но я только спросил:
       – Ты понимаешь, что из одной гадкой истории, ты теперь попала в другую ещё более мерзкую?
       – Я так не считаю, папа. Я люблю тебя! Представь, что я переспала бы с каким-нибудь парнем, а он растрепал бы об этом товарищам, или просто стал навязчивым, считая меня своей собственностью. Нет! Я не хочу так. Не стоит отдаваться без любви. Я хочу дождаться её, но не могу сейчас быть одна! Я же теперь не только твоя дочка, но и твоя тайная девушка. Папа, пожалуйста, помоги мне. Иди ко мне. Люби меня. – На этих словах она взяла в свой маленький кулачок мой уже порядком увядший член.
       Я крепко обнял свою маленькую дочурку. После её аморального подвига она ждала от меня ответного действия. Теперь должен был последовать мой ход. Я мог бы быстро и максимально безболезненно лишить её невинности, но я выбрал другой путь. Стараясь максимально отрешиться от того, что проделываю всё это со своей единственной дочерью, я привстал и начал целовать её от шеи до пальчиков ног. Потом, когда она стала изнывать от истомы, я прильнул к её половым губам и нашёл языком её бугорок наслаждения, а обе свои руки протянул вверх и разместил на небольших аккуратных грудках. Я не остановился, когда Юля получила взрыв удовольствия первый раз и продолжил до тех пор, пока не почувствовал её второго оргазма.
       Когда Юленька немного успокоилась, я лёг на спину, дыша полной грудью. Не прошло и минуты, как я опять почувствовал лёгкие прикосновения сначала рук, потом губ и сладостное тепло в районе мужского возбуждения. Доведя меня снова до семяизвержения, дочь уже во второй раз проглотила мою сперму. И сделала она это не испытывая смущения и уже без всякой неприязни. А ведь на подобное решались далеко не каждые женщины соглашавшиеся побаловать меня минетом. Моя погибшая жена, мать Юли, такой концовки наших ласк вообще не допускала. Она рассматривала эти игры только как прелюдию.
       Так мы и стали, не часто, но достаточно регулярно жить с дочерью не совсем полноценной, но полностью удовлетворяющей обоих, половой жизнью. И хотя мы перешли почти все мыслимые границы, самая главная так и осталась под запретом. Прямой откровенный половой акт мы заменяли всевозможными, насколько хватало фантазии ласками и неглубокими погружениями в её тело. Девственность Юлии я так не тронул.
       Потом случилась её недолгая дружба с будущим супругом, свадьба и первая брачная ночь в их собственной квартире. Я уже было решил, что потерял свою девочку, что её законный партнёр вытеснит из жизни моей дочери тайные постельные отношения с отцом, но ошибся. Пускай не часто, но Юлия забегает ко мне в нашу квартиру и, как правило, удовлетворяет мои ещё не увядающие мужские желания. Отдав счастливому мужу свою девственность, она сблизилась со мной окончательно. Боясь кровосмешения, мы всегда предохраняемся. Для знакомых я ношу маску монаха и остаюсь для окружающих стареющим одиноким человеком. Дочь обещала, что никогда меня не бросит ни как отца, ни как любовника. Правда недавно она предложила мне найти на некоторое время другую женщину, так как очень хочет в браке родить ребёнка. Я обрадовался перспективе стать дедом. А в сексуальном плане я могу и потерпеть. Тем более что Юля лукаво намекнула мне, что её губы во время беременности способны не только вести беседы…

8 октября. 2022 год.