Король леса

Я просыпаюсь в 5.00 утра от звона будильника, который подпрыгивает и бьется о стенки алюминиевого ведра. Через полчаса должны заехать Юрик и Олег. «Первомай должно проводить на природе» - сказали они и не принимая отговорок, еще вчера начали готовиться к великому исходу в лес. «На рыбалку» - говорит Юрик, «Будет безумно весело» - говорит Юрик.
Я им отчего-то верю, поэтому отрываю голову от семи подушек и встаю со скрипучей сеточной кровати, вперя взор свой на изображение кадуцея на стене.
Моя медитативная картинка, что помогает выйти из тела, когда тела не хватает чтобы вместить в себя наползающие со всех сторон знание.
На другой стене расклеены постеры Секретных материалов и звезд из журналов «Cool», приветствую их (ежедневный ритуал – моя зацикленность) и иду к каменной печи.
Укладываю дрова и успеваю ее немного протопить, чтобы нагрелись конфорки. Наскоро жарю яичницу из восьми яиц, ем ее под песню «Зомби» Крематория и попутно собираю в рюкзак все, что может пригодиться в первомайском путешествии.
Ложка, вилка, нож, еще один нож, книга Папюса. Практическая магия, карандаш, блокнот, сигареты, спички, запасной комплект одежды.
За пивом заедем по пути. Вроде все.
Как раз раздается сигнал за окном. Юрик и Олег приехали и ждут. Выхожу, запираю свою избу. Подхожу к тарахтящему мотоциклу с коляской.
- Мы уже вчера все взяли, если что – уведомляет меня Олег, - Пиво, сэм, все дела. Может сразу бахнем?
Я отмахиваюсь и сажусь в коляску.
Едем долго, часа три по асфальтовой дороге, потом недалеко от совхоза Ободово, сворачиваем на лесовозный ус, потом на лесную тропу. Мотоцикл кое-где буксует, но мы его легко вытаскиваем и едем дальше.
Несмотря на то, что солнце выкатилось из-за горизонта, едем во тьме. Верхушки исполинских сосен закрывают небо почти полностью, тарахтение мотора эхом разносится по лесу словно по пещерным сводам. Создается впечатление, что сотни глаз наблюдают за нами и прячут во мраке свои злорадные ухмылки.
- Место тихое, - кричит Юрик за спину, словно чувствуя общее напряжение, - Но рыбное. Не пожалеете.
Юрик вообще веселый парень, веснушчатый, долговязый, с одним удаленным легким, курящий как паровоз и игнорирующий присутствие всего потустороннего в этом мире.
Олег же наоборот, не оставляет идеи попасть в другие миры, верит в драконов, фей и прочих обитателей срединного, но старается держаться на плаву в обществе путем употребления алкоголя, распевания блатных песен и рассказывания анекдотов.
А я простой скучный чувак, который читает и слушает все подряд, неразборчив в еде, одежде, стиле. Про меня почему-то думают, что я имею связь с духами, хотя я никогда этого не утверждал – ну и что, что книжка Папюса, это совершенно ничего не значит, она служит неплохой подставкой для стакана. Да, по вечерам я рисую лунные календари, перевожу названия трав и придумываю собственный язык для того, чтобы общаться с одному мне известным хранителем Врат черной Скельбы Молохом.
Но он не из тех духов, с которыми общаются ради получения информации, и он вовсе не тот шумерский Бог, которому во чрево несли новорожденных младенцев чтобы скормить их огню.
Он кот.
Большой черный кот, который выступает в качестве моего штурмана и ограждает от бед.
Он пришел, когда Лия ушла.
Он ничего не обещал, и вырос вместе с мифом из меня точно так же, как я вырастал в мире из уже существующего мифа.
Он друг, который может подсказать нужное слово в подходящий момент.
Он моя фантазия и мое пророчество для существующей яви.
Вообще нас изначально было пятеро.
Я, Лия, дракон Сириус, Тим Белое Сердце и генерал Таурон.
Мы путешествовали по миру от заснеженных равнин юга, до безбрежных опаленных солнцем северных пустынь. Мы прошли путь от славного города Риона до побережья полумесяца, что смотрит на полный тайн и загадок остров Сзоркз.
Но как всем известно, драконов не существует. Таурон сошел с ума, когда шаманы племени ваахи похитили его дочь и был закован в доспех серебряного рыцаря.
Тим обвинил меня в том, что я тревожу мертвых, хотя я никогда и близко не подходил к искусству некромантии. Он собрал целую армию последователей и основал Храм Белого Тигра, куда мне вход был заказан.
А Лия. Ее жизнь забрал один из водных эльфов, разбойник, без имени, без прошлого, по нелепой случайности.
Так я остался один. Так появился Молох. И меня вышвырнуло из мира Артелион, разделив на множество частей, одна из которых сейчас едет в лес.
- Тихо как-то, - прерывает мои мысли Олег.
Мотоцикл подскакивает на кочках, так трясет, что я даже не могу закурить. Хочу попросить Юрика остановиться как он внезапно объявляет – «Приехали. Дальше идем пешком»
Полчаса через бурелом, и мы уже стоим на берегу черной ламбы, мертвого озера, площадью едва ли превышающего полкилометра. От него веет холодом, и я чувствую, как за моим плечом начинает проходить через завесу Молох – теплое дыхание словно от углей, ровное мурчание. Я знаю когда он близко.
Кот молчит. Поправляет на моем плече накидку, сотканную из черного дыма.
- Расставляемся, - Юрик раздает указания, а мы с Олегом со знанием дела, меньше чем за полчаса сооружаем добротный бивак.
Олег достает подъемки, и расставляет их в метрах ста от лагеря, на другом берегу растягиваем сеть. Можно сказать, что все необходимое для удачной рыбной ловли сделано.
Пока Юрик пробует клев на удочку, Олег чистит овощи для ухи, я отправляюсь в лес за хворостом для костра.
Вокруг уйма валежника и потому не составляет особого труда собрать запас на готовку и на всю ночь.
Расправившись с делами, я подхожу к берегу. Вода – дом убийц Лии. Я до сих пор не могу понять, испытываю ли ненависть к этой стихии или нахожу в ней покой.
Молох шепчет – Взгляни. Узри след Короля.
«Какого Короля?»
Я всматриваюсь в отражение. Вижу, как развевается накидка за моей спиной. Вижу, что за мной стоит Лия.
Оборачиваюсь. Ожидаемо, никого.
Взгляни еще раз – шепчет Молох.
Я смотрю в воду. Мое отражение расплывается кругами от водомерок. Чуть поодаль плещется рыба. Перевожу взгляд на другой берег. Там что-то движется, что-то крупное, с размашистыми рогами, возможно олень. Я поднимаю правую руку и раскрываю ладонь в знак мира. Рогатый исчезает среди кустарника.
- Что там? – ко мне подходит Олег, шмыгает носом и не дожидается ответа, - Пошли пивка бахнем, я такое расскажу – фильм новый вышел – Ведьма из Блэр называется, мне его на кассете притащили, там такая обосрачка.
- Подожди пока стемнеет, - отвечаю я, - Как раз кстати придется.
- Хорошо, - соглашается Олег, - Но пивка-то пойдем бахнем.
Я достаю из воды сетку в которой охлаждается дюжина полторашек пива «Рауш», открываем одну, пьем, ждем Юрика.
Пока мы час обсуждаем новые книги Перумова и Камши, Юрик возвращается с целым ведром рыбы.
Отлично, теперь будет уха и жареха.
За неважными делами проходит день и наступает вечер. Смоляной, тягучий. Отовсюду слышится пение лягушек, стрекот сверчков. Ветер усиливается. Это незаметно внизу, но если поднять взгляд вверх, то можно ясно увидеть, как сходят с ума кроны высоченных сосен. Деревья скрипят, стонут и возможно не все из них переживут приближающуюся ночь.
Олег зажигает керосиновую лампу и начинает пересказывать сюжет фильма о том, как что-то утаскивает студентов во тьму. О том, что это инновационный способ съемки и вообще такого никогда не было и это надо срочно посмотреть.
Нагоняет страху, но отвлекает. Рассказ про ведьму кажется более приземленным и понятным нежели загадочные явления, которыми полнится лес.
Юрик на всякий случай предупреждает – осторожнее с естественными потребностями, в темноте стоячую черную воду можно не увидеть и утопнуть, потому ходить лучше с фонарем и недалеко от лагеря.
А потом Юрик засыпает сидя на бревне, заваливается назад и падает на землю. Самогон сверху пива – штука крепкая и весьма убойная.
Я слышу, как Молох начинает суетиться. Его что-то тревожит, если это определение уместно для существа высшего порядка.
Раздается звук, отдаленно напоминающий пение. Хор голосов, неживых, похожих на бульканье, вкупе с воем.
- Слышишь? – спрашиваю я Олега. Он утвердительно кивает головой. Достает из пакета баночку с солью и рассыпает вокруг нашей стоянки.
- Меня дед так учил, - поясняет он, - Если вдруг какая нечисть будет подкрадываться, то дальше очерченного круга не пройдет. Рыбное место еще не означает, что оно не гиблое.
- Если ты уверен, - отвечаю я
- Уверен. Дед фигни не скажет. Он вообще еще тот русский православный христианин.
Олег вынимает из-под рубашки крестик.
- Видал что у меня есть? От него, заговоренный.
Я не вдаюсь в подробности, связанные с конфликтом обрядов язычества и православия, и просто говорю ему - «Класс. Мы спасены».
У Молоха заканчивается терпение, он бросает в меня искры от костра. Я понимаю, что пора выполнить беззвучную просьбу. Проигнорировав наставления Юрика, осторожно пробираюсь к воде без керосинки. Кот нетерпеливо взрывается всполохами подле моего плеча.
«Иди, иди»
Иду.
Вокруг непроницаемая тьма и гладь ламбы едва различима. Я смотрю на воду и пытаюсь разглядеть свое отражение. Искры Молоха освещают пространство рядом.
На другом берегу появляется рогатый.
Раздается рев.
«Гхаааааа»
«Гхаааа»
За спиной матерится Олег.
«Ты куда ушел? Возвращайся. Слышишь рев. Вне круга нас сожрут. Где блин, багры? Где ножи? Где, вообще все?» Судя по издаваемым звукам, он начинает раскидывать вещи в поисках необходимого.
«Сейчас приду» - отвечаю я ему, смотрю на противоположный берег, потом на воду.
Рогатая тень спускается в ламбу и плывет в мою сторону.
Наступает полная тишина.
Ни лягушек, ни сверчков, умолкают деревья.
Я опускаю руку в водоем и чувствую, как вода загустевает. Теперь озеро походит на топь. Кот смеется.
«Наконец-то»
- Кто это? – спрашиваю я его, пытаясь изгнать из себя леденящий страх. Голос беззвучен, я просто открываю рот, мысли начинают путаться, я вынимаю руку из озера – она покрыта холодной черной болотной слизью. Пальцы немеют, я вытираю их о траву, но они отказываются подчиняться.
- Кто это? – спрашиваю я во второй раз, чувствуя, что рогатый уже ближе.
- Король, я же говорил, - протягивает Молох, выдерживает паузу, - или его тень, забвение.
Идея Олега с кругом не так плоха.
Не поворачиваясь к озеру спиной, я отступаю.
Из глубин доносится приказ. «Подчинись» Я стремлюсь убить страх яростью к воде. Я открываю рот – «Убирайтесь! Вы не имеете прав приказывать мне. Вы повинны в ее смерти. Хозяева отравленных вод. Народ глубин. Кем бы ни был ваш посланник, он не возымеет надо мной власти»
И мгновение спустя я понимаю, что Тим был не так уж неправ, моя онемевшая рука сама тянется к земле.
Я хочу, чтобы мертвые, покоящиеся здесь восстали, обернулись против тех, кто держит их, против тех не дает им шанса на свободу. Смерть против жизни, смерть против забвения. Нет судьбы горше вечного плена на темном илистом дне.
Скельба. Скельба.
Чувствую, как Молох направляет меня и как хозяева глубин переговариваются, услышав имя владычицы Врат.
Олег видит, что я возвращаюсь и очевидно понимает почему я не выпускаю из поля зрения черную воду озера. Он начинает читать молитвы. Я не различаю его слов, кроме «Ведьма из Блэр, нас сожрет ведьма из Блэр», но чувствую, как прибывает сила в очерченный им круг.
Костер горит ярко, мешает вглядываться во тьму. Раздается шелест со всех сторон. К биваку подползает черная змейка, рядом с ней еще одна. Еще и еще. Они застывают у очерченных границ, судя по звукам их сотни. Что-то плетется за ними – хлюпанье, шаркающие движения, скрип дерева, протяжное, но тихое «Гхаааа»
Голоса больше нет, я направляю мысль.
«Кто ты?»
Ответ приходит сразу и вместе с ответом могущественная сила слов, которая парализует.
Я не могу шевелить глазами, не могу раскрыть рта, не слышу своего дыхания, только биение сердца. В ушах нарастает звон, сквозь который множеством голосов начинает вещать он – тот, кого я нарек посланником.
«Моя земля. Вы чужие?»
«Мы гости»
«Чужие?»
«Ты – есть знание, наша плоть слаба, но разум способен понять. Скажи, чего хотят твои владыки?»
«Я не плоть, плоть моя – вокруг, я есть все что вокруг. Мое знание – ваше забвение, боль, море слез. Я – забвение, много лет, у меня нет владык, только покойные сны о прошлом и кошмары наяву о будущем»
Невыразимые слова бьют меня, невозможно передать их истинный смысл, я понимаю лишь суть, которая исходит из тьмы внутри него.
Масса, облепленная мокрыми ветвями, тиной, ряской и шерстью, увенчанная рогами, подступает к кругу. Теперь я отчетливо вижу его, длинную морду, буравящие карие глаза. Его взгляд, очевидно, был некогда добрым, но сейчас он будто потерян. Рогатый наклоняет голову, смотрит. Змеи под его ногами застывают.
Присутствие Молоха успокаивает меня. Кот не дает им пройти.
Я не слышу Олега, но звон начинает стихать. Значит его молитвы тоже работают.
Я чувствую боль рогатого передо мной. Чувствую, как лес захватывает его разум, как он становится частью леса. Он ждет смерти без посмертия и ноша отмеренного ему страдания и знания невыносима.
«Отдай мне их» - я хочу достучаться. Чувствую, что так правильно.
«Хуооооо!» - хрипит он – «Ты погибнешь под тяжестью слов леса, под весом проклятий вашего рода. Тебе не снести, а мне не суждено пасть. Вместе со мной падут проклинающие»
Один глаз, налитый кровью, подергивается. Я чувствую, как осока впивается в его ноги, пытается утащить. Он испытывает жуткую боль уже много лун, жизнь едва теплится в нем, но не может угаснуть. Безумие подступает ближе, и я понимаю, что мы сейчас можем стать жертвами этого безумия.
Старое царство, что стояло здесь многие века, утратило былое величие и погрузилось во мрак бесконечной ночи. Люди, искавшие силу древних камней, и лабиринтов становились заложниками собственной жажды власти, умирали и оставались пленниками этих мест. Каждый из них нарекал себя правителем, и правил в посмертии безжизненными водами или колючей травой. Король леса противился новой власти, не имеющей никакой цели кроме стяжательства и горькой меланхолии. Король леса желал открыть тропы для стай и рыбьих косяков, избавиться от преград, что чинили самоназванные правители. Но люди хитры и после смерти, ибо в каждом из них есть крупица богов. Они обратились насекомыми, роящимися в гнойных ранах, грибами, прорастающими в плоти, болезнями, что отравляют воды и под свидетельством полных лун подчинили себе открытый разум Короля леса. Мучали его, терзали болью и отчаянием, не давали шанса на прозрение.
Вот, что поведал мне его взгляд.
«Забери у него жизнь, передай его знание. Он сам не может, не сможет. Его держат крепко. На пути его чертят линию рода, что будет служить им до конца времен» - шепчет Молох.
Рогатый слышит и склоняется. «Гхааа». Змеи скрываются в траве. Они последние, кто может охранить его от силы правителей. Они последние кто слышат его, потому что не имеют ушей.
Я начинаю чувствовать.
Впервые я открываю Врата.
Разум плывет, возносится над телом. Я отчетливо вижу тень Молоха. Он открывает створы Врат, за которыми такая же непроницаемая тьма, как и вокруг нашего лагеря. Мои веки застывают, слезы текут по лицу, это единственное, что связывает меня с миром.
«Знание и жизнь, что я не могу забрать, вверяю сердцу черной девы, владычице Врат. Во имя освобождения и возрождения. Будет так и так будет»
«Гхаааа»
«Гхаааа»
Черные воды озера беснуются, на них появляются волны, хозяин илистого дна и хозяин мягкой земли противятся тому, что их добыча ускользает.
В глубине земной тверди ветхие стены лабиринтов царапают пальцы мертвецов. Они ползут на поверхность с готовностью ответить на призыв сородичей, остановить меня, раздавить, сломать. Ураганный ветер хохочет в предвкушении приближающейся казни. Еле ощутимые, но еще живые духи леса сопротивляются, ставят заслоны, опутывают корнями ползущих, дабы разорвать круг страшного многолетнего плена. Змеи скатываются в клубки, пьют силу мертвых людей, не дают подобраться к рогатому, который начинает заваливаться.
«Ты не можешь все разрушить. Это царство возводилось веками» - рядом с моим вознесенным разумом возникает Олег. Он сжимает деревянный посох в руках. Я вижу в нем, цепляющихся за существование правителей прошлого, тех, что возомнили себя выше самого сердца древнего леса.
Тьма впивается в меня, Олег крепко держит посох, из которого она струится. Выиграть время. Вот, чего жаждут мертвые короли. Армия неупокоенных уже на подходе, скоро лесным духам будет не сдержать ее.
Я понимаю почему это происходит сейчас.
Владыки глубин еще многие лета могли бы существовать словно паразиты, питаясь плотью и кровью леса, но суть Молоха такова, что он, как и его Госпожа сутью своей жаждут очищения, возвращения к истокам. Не свяжи я себя с котом, никогда бы Вратам не достигнуть этого мира. Но теперь, здесь и сейчас – это не остановить.
Рядом со мной возникает образ копия, свет которого изгоняет тьму старого посоха. Он трещит, а через мгновение разлетается щепками. Олег без сознания валится рядом с костром. Правители воют в бессильной ярости.
Всё…
Я вижу со стороны как дрожь пробивает мое тело, я стою на коленях и смотрю на чудовище, упавшее передо мной. Меня будто охватывает огонь, нить между моим разумом и вратами натягивается туже. Я боюсь, что она оборвется. Инстинктивно хватаю рукой рогатого и направляю в жаждущую пропасть Врат.
«Король леса умер» - произносит Скельба и выбрасывает меня обратно в мир.
Поток силы иссякает. Неупокоенные, не добравшиеся до поверхности земли, в земле той упокаиваются.
Я слышу, как матерится Олег.
«Что бл.. происходит? Почему я чувствую себя так будто упал с елки?»
Молчу. Подхожу и похлопываю его по плечу.
Сквозь кроны пробивается лунный свет, ветер стих, и вода послушно молчит. Горит костер. Олег сжимает в руке свой крестик, размышляет и уже не хочет обсуждать произошедшее, но как день ясно, что никто из нас не уснет. Однако Юрик безмятежно похрапывает рядом с бревном.
У границ очерченного круга лежит огромная туша Короля леса, покрытая ряской, тиной и грязью. На кончике высунутого языка тают крупинки соли.
«Они должны возвращаться туда откуда пришли» - заверяет меня черный кот, ощущая мое смятение. «Не должно им становиться рабами местных божков».
Я знаю, что теперь неразрывно связан с Вратами, но я не знаю как с этим дальше жить. Большая сила предполагает большую ответственность – так говорят. Но уже сейчас в мой разум закрадываются сомнения в чистоте помыслов Молоха и Скельбы. Любой Бог в конце концов развращен и порочен, и никогда не отдаст свою силу без полной уверенности в том, что он не вернет ее в десятикратном размере.
Ноги затекли, руки онемели, я ковыляю до воды, чтобы умыться. Зачерпываю воду и вижу за черной гладью свирепые маски-лица, они застыли в мгновении ярости, клацнули зубами прямо перед моим носом, а потом растворились в озерной глади, ибо потеряли источник своей силы.
Призывно поют сосны. Это уже другое пение, не то свирепое, когда ветер встал на службу мертвецам. Деревья благодарят. Где-то в глубине леса родился новый Король, которому начертано восстановить равновесие и избавить древнее царство от пленяющих шепотов.
«Все только начинается» - декламирует кот, - «Процесс очищения долог, и путь тернист. Но ты служитель высшей цели»
Еще утром я хотел лишь сходить на рыбалку, а к ночи во мне что-то проснулось. Я чувствую, что меня манит к Вратам, и это желание я сотворил в себе сам.
Молох прыгает в костер, раздается оглушительный треск, Олег отвлекается от размышлений, приходит в себя и наклоняется ко мне.
- Во угораздило. Давай бахнем пивка и оттащим его подальше к волчьей тропе, раз уж должен послужить лесу, пусть служит до конца».
Я встаю и ворчу себе под нос - «На рыбалку» так вы говорили, «Будет безумно весело» так вы говорили.
А что будет дальше?