За линией фронта. Часть четвёртая -6

  Все два дня после удачного возвращения в расположение партизанского отряда, а после и в свою спец дивизию, Тихонова была словно в забытьи. Она не могла отоспаться, на что дивизионные врачи уже среагировали и заставили её принимать витамины в таблетках. Ольга испытывала удушье после этих мешков с подгнившей картошкой и морковью. Ей теперь казалось, что этот запах испорченных овощей всюду её преследует. Лишь на третьи сутки она была в состоянии прибыть в штаб и предстать перед своими непосредственными начальниками. В кабинете за круглым столом её ждали комдив Антонов и командир полка особого назначения Стрельников. Она предстала перед ними посвежевшая и сильно похудевшая в новенькой пилотке и гимнастёрке.
- Разрешите доложить? - начала она с порога. - Ольга Тихонова явилась по вашему приказу.
  Антонов вышел к ней из-за стола и обнял по отечески.
- Ну вот, а говорят, не доверяйте молодёжи! - сказал он с улыбкой под одобрительные аплодисменты Стрельникова. - Ты лучше, чем в ладоши то хлопать, поставил бы нам чайку с печеньем. Специально приберёг для такого случая.
  Они сидели за столом и обсуждали результаты рейда во Псков. За стеной бревенчатого дома под тесовой крышей, в котором сейчас располагался штаб дивизии стояла привычная суета. В крытые машины грузили штабные документы и канцелярию, по двору суетились солдаты и ординарцы, подъезжали легковушки с офицерами связи.
- Ну вот и мы скоро тронемся с места, - задумчиво, глядя на эту кутерьму за окном, произнёс Стрельников.
- Пора и нам, приказ пришёл ещё на той неделе следовать за войсками 27 армии. Мы, пока были в резерве, приняли большое пополнение, - ответил на это Антонов и, обернувшись к Ольге, спросил: - Ну, и как же вы, всё-таки, поняли, что Саяновы - это хорошо организованная провокация?
- Странно было с самого начала, но мы всё решили сперва проверить. Дёнитц уже сразу почувствовал подвох.
- Правильно почувствовал!.. Настоящий Саянов по последним данным разведки, находится сейчас в Виннице, там у Гитлера есть Ставка. Там целый комплекс объектов в том числе два подземных бункера, вот для этого и потребовались им такие инженеры по подземным коммуникациям, как Саянов. Нам стало известно, что на строительстве этих сооружений работали наши военнопленные, которых тут же после окончания стройки ликвидировали. Речь идёт о десятках тысяч человек, - проговорил Антонов.
  Ольга вздрогнула после этих слов.
- Теперь понимаешь, кто такой этот инженер на самом деле и в какую западню вы бы все попали, не прислушайтесь к голосу разума? - дополнил Стрельников.
- Да, Геллер был против с самого начала. Он и Людвига за это, чуть не пристрелил, - с улыбкой проговорила Ольга и переспросила: - А где теперь Людвиг? С ним всё в порядке?
- Нормально всё, Оленька! Я отправил их, в качестве примирения, вдвоём с Геллером за боеприпасами для ночных бомбардировщиков. Эти самолёты будут базироваться на нашем дивизионном аэродроме, пока их не перебросили под Белгород. Они должны привести в порядок свою матчасть, - пояснил Антонов. - Так что, наши друзья уже наверное к Синельникову подъезжают!..

  Машины подходили к Синельникову объезжая болота по северной стороне реки Полы. Был дан приказ не соваться в топкие места, чтобы срезать путь, а идти в объезд к армейским складам, но только нашим тыловикам не было известно, что отступая отсюда, после затяжных боёв за Старую Руссу, немцы заминировали всё вокруг, в том числе и поля вдоль реки Полы.
  Они поехали на двух крытых полуторках. В первой по ходу находился Людвиг с шофёром, во второй ехали Геллер с Кнайфелем, который напросился в ту поездку вместо водителя. Именно он заметил первым, что вдоль грунтовой дороги по правой стороне возвышаются какие-то непонятные холмики. Кнайфель затормозил.
- Что ты? - спросил у него Геллер.
В ответ на его вопрос водитель указал Юргену на эти непонятные возвышения.
- Будто муравейники, - проговорил он и, открыв дверь, спустился с подножки.
Геллер вышел следом. В то время машина с Людвигом, чуть притормозив, уже спускалась к реке в низину, переезжая небольшое поле.
Кнайфель, перебежав дорогу, подошёл к одному из холмиков на пустыре и опустился на корточки.
- Похоже на мины, Юрген!.. - произнёс он подошедшему Геллеру.
  Не успели они осознать всю опасность такой находки, как на поле у реки раздался взрыв. Геллер и Кнайфель вскочили на ноги и бросились бежать вперёд к низине, где над голой выжженной травой взметнулось яркое пламя, потонувшее в чёрном дыму. Огромное облако этой едкой масляной гари, поднялось над землёй, а когда чуть осело и поползло по низине к реке, то бежавшие Юрген с шофёром увидели впереди перевёрнутую, покорёженную полуторку.
- Людвиг! - заорал Геллер и бросился бегом по минному полю, не понимая, что сам может стать в любую секунду жертвой взрыва.
- Нельзя туда, Юрген, стой!.. Остановись! - напрасно кричал ему Кнайфель.
  Геллер подскочив к перевёрнутой машине, стал вытаскивать из сплющенной кабины сперва шофёра, крупного рязанского парня, а потом Людвига, зажатого между сиденьем и дверью автомобиля. Юрген сорвал с петель эту дверь и потянул стонущего Гросса на себя. Подбежавший Кнайфель помог вытащить Людвига и отнести его подальше от машины. Шофёр был мёртв, а Гросс ещё дышал, когда Геллер склонился над ним. Нужно было срочно доставить парня в госпиталь и Кнайфель побежал к своей брошенной на дороге полуторке, чтобы подогнать её сюда поближе.
Когда он подъехал, Геллер бледнея, поднялся во весь рост.
- Кажется, мы не успели, - тихо проговорил он и закрыл лицо руками.
Кнайфель подскочил к Людвигу из груди которого хлестала кровь, а кисть левой руки была оторвана взрывом.
- Он ещё жив, давай поднимем его, только осторожнее, - и шофёр оттолкнув растерявшегося Юргена, поднял Гросса на руки.
  Его положили на дно крытого кузова, Юрген сел рядом и машина тронулась. Недалеко от армейских складов, куда они сегодня направлялись за боеприпасами, находился и госпиталь. Там работал Курт Виннер, сразу после приезда из Москвы, куда он отбыл сопровождая жену полковника Стрельникова, его определили на работу в этот армейский лазарет. Сегодня было его дежурство.
  Окровавленного Людвига несли на носилках по коридору, освещённого узкими окошками. Здание бывшей поселковой школы сейчас было приспособлено для этого лечебного учреждения. Из кабинета в конце коридора показалась высокая фигура Курта. Доктор наклонился над раненым, быстро осмотрел его и произнёс:
- Несите в операционную, - приказал он и, взглянув на Геллера, который шёл за носилками, добавил, - ничего хорошего тебе сказать не могу... Он очень тяжёлый, видимо, большая потеря крови. Осколок застрял под сердцем, но не достал до главной артерии. Это немного обнадёживает.
  Геллер отшатнулся в сторону окна и бледнея, стал оседать на пол. Подошедшая санитарка сунула ему в нос нашатырь, голова закружилась, всё вокруг зашаталось и рухнуло. А когда он, наконец, выплыл из этого тёмного и липкого марева, двери операционной уже были наглухо закрыты.
Людвиг лежал на столе и тяжело дышал. Он минуту назад пришёл в себя и понимал, что с ним происходит.
- Здесь всё горит, - говорил он Курту, трогая себя за грудь здоровой рукой, вторую, разбитую, он не мог даже приподнять, такой тяжёлой она ему сейчас казалась.
  Он поводил головой из стороны в сторону. Санитарки хлопотали вокруг, вытирая грязь и кровь под закопчённой гимнастёркой. Виннер готовился к операции, укладывая в ряд свои инструменты.
  С той стороны у двери, стоял прислонившись лбом к дверному косяку Геллер и громко говорил, как заклинание:
- Курт, ты спасёшь его. Курт!.. Ты должен, ты не можешь иначе!.. Господи, защити, спаси и помилуй! - Юрген плакал как ребёнок в этот момент.

  Стрельников быстрым шагом направлялся в штаб к генералу Антонову.
- Из армейского госпиталя только что позвонили, сообщают, что наша машина попала в аварию, заехала на минное поле... Гросс и водитель, ехавший с ним, погибли! - доложил полковник, и Антонов после этих слов стал медленно подниматься из-за стола.
 
  Через час с небольшим к госпиталю подъехали на нескольких легковушках из штаба полка. Ольга выскочила из машины первой и вместе с Глушковым и Мельниковым побежала ко входу. Она бежала по коридору смахивая слёзы на ходу, которые горячими струйками катились по щекам и застилали глаза густой пеленою. У ординаторской стояли Стрельников и Курт. Она подскочила к ним обоим и схватила Курта за воротник белого халата, слова не шли, она снова, точно онемела и не могла ничего спросить. Он ответил сам на её непроизвольное безумие.
- Вам сообщили не правильно. Я сделал операцию и Людвиг, пока живой, а дальше... дальше посмотрим. Что Бог даст!
Она зарыдала во весь голос и настояла, чтобы её хоть на минуточку пропустили к Гроссу.
- Он ещё там, в операционной... Его нельзя пока трогать и переносить, - ровным голосом произнёс Виннер. - Ну, ладно, идём!..
  Они вошли в тёмную мрачную палату. На столе лежал бледный Людвиг и что-то шептал припухшими губами. Тихонова подошла к нему и встала у изголовья.
- Людвиг, миленький!.. Пожалуйста, не умирай! - она погладила его по мокрым волосам и холодной ладонью нежно провела по щеке.
  Парень открыл глаза и, посмотрев на девушку, медленно произнёс всего лишь одну фразу, после которой снова впал в забытьё:
- Если ты так просишь, значит я выживу!..

("Курт, дорогой мой и преданный друг! Как часто я вспоминал потом о твоём подвиге военного врача! Как много ты сделал на этом своём врачебном поприще. Как я тебе благодарен за спасение Людвига и остальных наших товарищей и бойцов! Я никогда не забуду твоих добрых глаз и тёплых рук, трогательной улыбки и уверенных слов поддержки, которыми ты нас всегда успокаивал и утешал. Я всегда буду помнить о тебе, мой верный товарищ! Покойся с миром и, да вознесёт тебя Господь Бог в свои райские пределы за твои добрые дела!" - из записок Юргена Геллера, опубликованных в книге "Воспоминания солдата" - Берлинское издание за 1976 год.)

(Историческая справка: - Курт Виннер, как военный врач прошёл всю войну в рядах Красной Армии. Работал после её окончания в Берлине в одной из городских клиник хирургом, закончив перед этим медицинский институт. Скоропостижно скончался от инфаркта в 1948 году в возрасте 30 лет на своём рабочем месте. Не выдержало больное сердце нагрузок военных лет и фронтовых дорог. Похоронен в Берлине на военном кладбище.)

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.