Кассандр доработанное

                1


17. 09. 2019

18+!!!

                СИБИРСКИЕ СВЕТЛЫЕ ИНЫЕ:

                «КАССАНДР»

                Пролог

     С диким криком Тильсирвэ проснулась в то утро. Ей снова приснился кошмар. Этот страшный сон снился ей постоянно – и женщина не могла от него избавиться. Позвонив сыну Ингилэйву, она в слезах умоляла его приехать. Тот ответил, что никакой опасности нет и не будет, всякое может присниться. Энрике же, когда супруга проснулась в слезах и от собственного крика, - мигом прижал свое сокровище к себе. Поцеловал.

     - Ну что ты, что ты, радость моя… - ласково говорил он, гладя ее растрепанные волосы. – НИЧТО не может нас разлучить, НИКОГДА.
     Волшебница посмотрела на возлюбленного со страхом. Глаза ее были полны слез, и Ирина почти не видела из – за этого. Все слилось во взгляде, и тяжелые капли упали на руку Архимага.
     - Я не хочу, не хочу этого!!! Он опасен!
     Гвелд, стараясь хоть что – то понять, спросил шепотом:
     - Да кто опасен – то? Расскажи, и я в два счета порву эту сволочь.
     - Наш сын… Торстейн! Он насилует меня в том сне, сначала ты заходишь, готовишь нам прекрасный ужин, а после он превращается в… в…
     - Ты что, лапушка, хочешь сказать, что он становится мной, а потом меняет облик? – глаза Энрике вылезли из орбит. Он просто в это не верил. Ладно, он один раз сломал ему ВСЕ, до чего добрался, но чтобы менять облик… это что – то НОВОЕ!!! Другое дело – Ингилэйв, его брат – близнец. У того даже свадьбы не было! Было две девушки – Этайн и Карина. Одна позорно закончила свою жизнь на Самайне. Темная дрянь. Другая трагически погибла на выставке. На глазах возлюбленного.
     А потом ЭТО все сбылось…

     … Она не помнила, сколько прошло времени. Уже расслабившись, чтобы не били, Волшебница слушала стоны родного сына, который делал свое дело. Он просто лежал на ней, и наслаждался, закрыв глаза. И не могла вечно юная дева не признать, что Торстейн вершил поистине шикарные вещи, даже насилуя. Держа мать крепко за руки, чтобы не вырывалась, периодически пошлепывая, он просто входил и выходил. Кричать, звать на помощь оказалось без толку. Магия вся заблокирована, а телефон отброшен куда – то в коридор. Никто не придет, не почувствует, кости не перехлещет, и в кому не отправит. Зато есть нега, пусть даже в избитой в кровь и синяки Тильсирвэ. Спина ее вся была расцарапана, силы оказались НЕ РАВНЫ.               

   
    Потому как только ТАКИМ способом можно было девушку утихомирить – просто исхлестать. А иначе все, весь план провалится. Да и мать, не в силах больше сдерживаться, принялась стонать от наслаждения. Его член был изящный и длинный, все ее естество его обхватывало, отзываясь электрическими импульсами в голове, позвоночнике… Кричать сил не осталось, только плакать… И слезы рекой лились на подушку, волосы, смешиваясь с золотом насильника… целовавшего губы, шею, руки. Вся комната оказалась разгромлена, очень болела голова от удара. Сын пришлепнул мать чем – то тяжелым, и она упала на пол. Потащив ее к постели волоком, Темный Властелин принялся рвать на ней одежду. Да и целовать самые вкусные места. Один раз он получил ногой в лоб, и пришлось как следует приложить кулаком по солнечному сплетению.

     Он даже не дал ей разогнуться. И вот результат…

     - Ну что, Тилечка, видишь, как я тебя хочу, с детства? А? Говорил же, что молод и силен! Что? Будем еще сексом заниматься? Не боись, минет не буду предлагать… Но может и до этого дойдет. Со временем… Красивое маме отец белье покупает…

     - Отпусти меня… - прошептала несчастная, одним глазом смотря на того, кого породила. Тот улыбнулся.

     - Отпустить? Только почему я должен тебя отпустить? Убивать не буду. Пойдешь со мной с этого дня, и будешь носить моего сына. Энрике больше не станет препятствовать. Как думаешь, жена ли мать моя ему теперь, после такого инцеста? А? А я молод и силен. Он уже стар. Даже слишком. Мне тридцать два года. Подумай. После перемалывания костей не хочу видеть этот дом, поверь. Есть новый дом, у меня особняк. Ни одна шкура больше в него не зайдет. – прошептал ей Торстейн на ухо, пальцами лаская матери промежность. Она выгнулась в дугу и застонала от наслаждения. Слезы не кончались. В голову лезли гадкие мысли, и страшные: да, Тор лучше мужа в некоторых вещах. Самое чудовищное, - ей ХОТЕЛОСЬ продолжения!!! Так среагировала нервная система от безнадеги: скорей бы все закончилось, он бы ушел прочь, а дальше можно принять таблетку. Но не было таблеток, Волшебница забыла.

     А он и закончил, ощущения не подвели обоих. Тиль закрыла глаза, чувствуя, как его семя бьет ей в тело. Все…

     - Ты в сексе лучше, чем жена… Переплюнула ВСЕХ, кто у меня был, даже когда я тебя держал! И как нам теперь жить дальше, а мама? – Он встал, и сел на край кровати. Волшебница сопела, и выла. Да, Торстейн был шикарен, от  Энрике такую страсть унаследовал… но никакая красота интима не оправдала ЭТОТ поступок…

     - ТАК ТЫ ЕЩЕ И ЖЕНАТ?! – вскричала несчастная.

     - Я был женат. Да жена захотела меня корыстно использовать, как спермоносителя. Пришлось ей башку снести. Чтоб знала: нечего на рожон лезть. А теперь мы пойдем ко мне. Все, кончилась старая жизнь. Может еще моего братца подключить, его девушка же меня послала, а я влюбился! И вдвоем тебя кааак обработаем… пока отца нет. Хотя нет, шучу: Ингилэйв меня убьет за один намек: слишком мягок и верен.

               
     И все… Жизнь и мир рухнули.
     А теперь он мертв, лежит на кладбище, убитый собственным отцом.


               

                ЧАСТЬ ПЕРВАЯ   

                «РАЗБИТАЯ  ЖИЗНЬ  -   ИЗ  ЖАЛОСТИ»




                1

                ИЗ ДНЕВНИКА КАССАНДРА. ПИАНИСТ.


                24 число, 6 месяца 2072 год
               
               

     … «Среди ночи я проснулся оттого, что рядом стоял человек. Он стоял над моей головой, и просто смотрел на меня. Поначалу я испугался и накинул одеяло на голову.

     Он мне сказал:

     - Не бойся, я твой друг…

     Выглянув из - под одеяла, взору моему предстал парень в чисто белом одеянии, и будто он сам светился.

     Глядя на меня, протянул руку со словами: 

     - Пойдем, я тебе кое - что покажу.

     Мне было интересно, я встал и пошел вместе с ним. Он распахнул дверь моей спальни, а за ней не было привычных комнат. Вместо них была тропинка, уходящая вдаль, вокруг трава и деревья, цветы необычно благоухали. Следуя за ним по тропинке, мы очутились в городе, мне незнакомом. Вокруг ходили люди.

     Он сказал:

     - Посмотри внимательно, что ты видишь?

     Я присмотрелся и увидел, что у многих людей нет лица, и нету сердца. Люди свои лица прятали под масками, а вместо сердца, - либо пустота, либо сверток денег, либо еще что - то. Тут я понял, что увидел их тайные желания, и их смысл жизни.

               
     Они не обращали на меня никакого внимания, как будто был невидим. С пустым сердцем людей было бесчисленное множество, и я не мог понять, почему. Но тот человек, гость этой ночи в светлом одеянии, сказал:

     - Это те люди, что не познали истинной любви, и оттого у них пустота в сердце. Эту пустоту они стараются заполнить мирскими блаженствами. Да, они женятся или выходят замуж, но не по любви, а по иным причинам. И потому они не знают покоя, что не познали всю прелесть любящего сердца, и взаимной любви. Путь к совершенству идет от познания себя, своих чувств, своих желаний, и тот совершенен, что познав истинность чувств, взял над ними власть.

     Далее он повел меня на другую тропу, и издалека, я увидел блеск куполов церквей. Поначалу я начал возмущаться, - мне не хотелось туда идти, - но он сказал:

     - Не волнуйся, я понимаю, но тебе надо это видеть...

     Все - таки я согласился, чем ближе мы подходили, тем сильнее чувствовался запах гниения и падали. Несмотря на трупный смрад, мы все - таки дошли. Он распахнул двери, и вместо привычного и обыденного, что всегда видим в церквях, я увидел толпу бормотавших мертвецов.

     Прислушавшись, оказалось: это не бормотание, а изрыгание, - они блевали на пол. Другие же, что ближе к алтарю ходят кругами, подходят к кому - то, наклоняются и идут дальше. Издалека было непонятно, кто там стоит.

     Оказалось, это был высушенный человек в рясе, с лицом свиньи. Я обратился к своему гостю, и спросил его:

     - Что это?

     На что он ответил: 

     - Это верующие, они давно умерли в душе, а тот, кто там стоит, - это их пастырь, они много болтают и много из всего, что в их книге написанного, не соблюдают. 

     Я был удивлен, ведь в миру у них все так красиво, а на деле не так все и радужно. Потом мы вышли и отправились дальше. Не успели отойти от церкви, как издалека мелькнул полумесяц. Но вместо молитв я услышал крики и плач детей, женщин, доносилось бульканье обезглавленных мужчин. Дети были насажены на палки и арматуры, женщины сидели без ушей, и руками подбирали вырезанные внутренности. Сама мечеть, как оказалось, находилась на горе из трупов. Мы все - таки смогли добраться
до нее.

     Он открыл двери, и я увидел окровавленный пол, усеянный отрезанными ушами неверных. В центре сидели верующие, по пояс в крови, - они молились пустоте. Перед ними никого не было, эти верующие наполняли свои ладони кровью, и умывали свое лицо.

     Я не смог долго смотреть на это, и мы быстро покинули эти места. Мой гость сказал:
               

     - Все люди умирают из - за веры, они слепо верят, что несут мир и любовь, но на самом деле лишь смерть и разрушение. Взгляни на эти поля, они усеяны черепами всех неверных, кого убили верующие…

     Посмотрев на поле, я был в ужасе, - ему не было начала и конца. И тогда я спросил его:
               
     - Тогда кому они молятся?

     - Никому, - ответил он. - Вы сами и есть боги, поверьте в себя, и сможете творить.

     Тогда я его спросил:

     - Кто же ты?

     Он ответил:

     - У меня много имен, меня много кто ненавидит, и обвиняют в своих ошибках. Другие боготворят, хоть мне этого не нужно. Некоторые умудряются даже жертвы приносить, хоть об этом не прошу. Мне нужно, чтобы вы одумались и трезво смотрели на жизнь, чтобы развивались и учились. Пойдем обратно, на сегодня ты много уже повидал…

     И мы пошли обратно. Вскоре добрались до двери моей комнаты, и он улыбнулся и дотронулся до моего сердца, сказав:

     - Теперь ты брат мой, если увидишь смерть, не пугайся, передай от меня ей привет, встреть ее как сестру свою.

     После этих слов я почувствовал, что как будто огонь в моей груди, даже испугался, что заживо сгорю. Увидев мое волнение, он меня успокоил, сказал, что:

     - Поджег душу, ведь огонь в глазах не должен тлеть, он должен гореть ярким пламенем.

     После мы попрощались, я вернулся в свою комнату, лег спать.

               

                1 число 7 месяца 2072 год.


     Где-то в полночь послышался стук в дверь, мне стало любопытно, кому я понадобился в столь поздний час. Открыв дверь, я увидел свет, очень яркий, и пока мои глаза к нему привыкли, смог разглядеть ту же природу, что и с прошлого визита.

     Перед дверью стоял все тот же парень, в светлом одеянии. Он смотрел на меня и улыбался, я поприветствовал. В ответ с насмешкой он сказал:

     - Здравствуй, соскучился? я тут не один, - и вдруг из – за его плеча выглянула девушка, мне стало любопытно, и предложил им зайти.
               
     Мне очень приглянулась девушка, она была вся в черном, - брюнетка с серыми глазами. Платье было похоже на кружевное, с черными перьями, лицо чистое и белое, одним словом, совершенной. Волосы были длинными, до самого пола, немного извивались. О, как она была прекрасна…
               
     Она смотрела на меня с улыбкой, и будто прочитав мои мысли, сказала:

     - Увы, но я сестра твоя. 

     Я был в шоке и застеснялся, спросил ее:

     - Кто же ты? Ведь сестер своих я знаю, а тебя впервые вижу.
               
     Она ответила:

     - Меня обычно называют Смертью.

     Мне стало нехорошо, и испугался, но все же спросил ее:

     - Мое время пришло?

     Она ответила:

     - Нет, я с братом в гости к тебе зашла.

     Мне стало любопытно, и снова спросил:

     - В чем ваш визит заключается?

     Ответ был:

     - А ты не рад?

     - Я, конечно, рад видеть родных людей, но все же, мало вас знаю.

     - Людей? - сказали они, улыбаясь, - Как это банально, ответил парень, - мы не люди, - сказала она, - мы Боги, но ваш мир считает нас демонами или дьяволами, хоть ничего плохого не сделали.

     - Но, ты же Смерть, - сказал я, - Не совсем, - ответила она, - я прихожу к достойным не за душой, а чтоб успокоить и облегчить путь в иной мир. Лучшая смерть, - это смерть воина, но есть иной путь. Когда ты совершенствуешь себя, когда ты владеешь полностью собой, и своими чувствами, тогда ты на равных с нами.

     Она протянула руку и сказала:

     - Нам еще кое - что нужно тебе показать.
               

     Дальше он подошел к двери, открыл ее, и я увидел все ту же тропинку. Мы пошли по ней, пока не наткнулись на развилку, состоящую из трех дорог.

     Он мне сказал:

     - Эти три дороги покажут три параллельной, вашей Вселенной. Та дорога, что позади нас, это ваша Вселенная.

     Мы пошли на левую тропинку. Издалека показалась тьма, и молнии били в землю очень часто. Когда мы пришли, то вокруг лежали скелеты людей, по углам зданий прятались обезображенные, - те, кто смог выжить в этом кошмаре. Другие ели людей. Они, как хищники, прятались в подъезде, и если проходил кто мимо, то выбегали, одевали веревку на шею, уносили обратно. Было очень жутко, и я спросил его:
 
     - Что тут случилось?

     Он ответил:

     - Считай это концом света…

     - Расскажи, поподробней, - попросил я.

     Он:

     - Для начала, этот мир существовал так же, как и ваш. Вдруг появился зверь, он один, но в себе сочетает один народ. Этот зверь держал три книги. Когда зверь дошел до середины суши, он отдал людям две книги, а одну оставил себе. Люди, что взяли книгу первой, убивали всех в давние и средние века, другие люди, что взяли книгу вторыми, убивают до сих пор. Они все считают свою веру истинной, и из за этого развязалась война. Многие погибли в ней, но только тот зверь продолжал править. Дальше, когда весь мир утонул в крови, когда проповедники танцевали на костях поверженных неверных, произошло то, чего никто не ждал. Громкий рев обогнул всю землю, а в небесах слышался приглушенный трубный звук, разверглась земля и океан расступился, отдав монстров, веками и временем забытые, они были настолько могучими, большими и уродливыми. Один только их запах предвещал смерть. Эти монстры погибели стерли почти все человечество с лица земли, даже тот зверь с третьей книгой не смог от них укрыться, и когда остались горстки людей, что как крысы прятались, разверглось небо, и свет упал на                землю. С небес спустились Боги древности, и началась битва, некоторые Боги погибли в схватке с монстрами. И когда все затихло, люди окружили Богов и спросили их: «Почему вы нас не спасли раньше»? Они ответили: «Мы хотели посмотреть, поможет вам ваш единый бог, которому вы так тщетно молились». В тот момент люди сожгли все религиозные книги...

     Мне показалось странным, ведь этот мир, в котором мы находимся, был разрушен, но как оказалось, он мне рассказал прошлое, настоящее и будущее этого мира. Мы вскоре вернулись обратно на развилку, и пошли по средней тропе.

     Пройдя немного, мы оказались в прекрасном мире, - будто настоящий рай, люди были
                добрыми и обходительными.

     Я спросил у него:

     - Это рай?

     Он улыбнулся и сказал:

     - Нет, этот мир, где нет религий, здесь ты сам бог и творец. Здесь великими драгоценностями считаются знания и умения. Здесь народы живут дружно на своей земле, обмениваются знаниями и опытом, чтобы дать потомству светлое будущее. Тут нет места религий, - считают, что религия, - это пережиток прошлого, первобытного, когда человек обожествлял все вокруг. В этом мире божественным может быть только красота, как внутренняя, так и внешняя.

     Я не стал ни о чем расспрашивать, все увиденное говорило за себя, немного погодя мы пошли обратно. Дойдя до развилки, мы пошли по правой дорожке. Дойдя до конца, я увидел подобный мир, но он немного отличался. В здешнем мире были войны, но не на религиозной основе, в этом мире было староверие, то есть люди не знали никакой другой веры, кроме своей древней, да этот мир далек от совершенства. Но здесь не убивали просто так, даже тех, кого брали в плен, в конце битвы отдавали обратно, - все понимали, что у всех есть семьи.

     В конце мы пошли обратно, и, дойдя до двери спальни, они мне сказали:

     - Ты понимаешь, что такой разворот событий может быть и в твоем мире?

     Я ответил:

     - Да, но мой мир погряз в жадности и алчности, людям всегда и всего будет мало, словно бездонная пропасть в их сердцах. Мало тех, кто живет в гармонии с Природой.

     Мы попрощались около двери моей спальни, они остались в своем мире, а я в своем.


                13 число 8 месяца 2073 год.


     День сегодня прошел, как и обычно, - даже не понимаю, как люди живут так? Это очень утомляет: работа – дом, или работа - дом - семья. Вся эта обыденность и рамки, навязанные общественностью изначально. Идет все к тому, чтоб, прожив пустую и никчемную жизнь, умереть от старости. Но как на практике, жизнь человека напоминает жизнь овоща на грядке, - либо сгнил, либо тебя съели.

     В таких нелепых порой раздумьях, прошел день. Как стало смеркаться, снова стук в дверь. Открыв, увидел снова своих старых знакомых. Я уж подумал, что снова пойдем на прогулку, но нет. Они сели на диван, и завелся разговор.

     Они мне сказали:
               
     - Спрашивай.

     Ну я и спросил:
               
     - В чем смысл существования?
               
     Они:

     - Вы, по природе своей, дети Богов, но из - за несовершенства вашего духа многие из вас живут, как звери, потакая примитивным инстинктам. В чем отличие человека от животного? В его разуме и способностью творить. Умный не тот, кто много помнит, а тот, кто много творит и использует свои навыки в деле. Так же, как находит применение своим знаниям на деле.

     - А что такое истинность чувств? - спросил я. 

     Они:

     - Люди давно забыли о таких чувствах, как любить и быть любимым, забыли о чести и достоинстве. Вместо них - жадность и алчность, а вместо любви - похоть, даже некоторые называют интимную близость любовью, это очень смешно. Настоящая любовь сравни наркотику: полюбил однажды, - захочешь еще, но нет боли более, чем сердце отвергнутого. Благодаря даже такому чувству, в человеке просыпаются и другие ощущения, которые он никогда не испытывал. Такие, как обычное счастье, даже когда прослушиваешь музыку, тебе не нужен перевод, - ты сердцем понимаешь, о чем там поют.

     Я спросил:

     - А почему в сердце злоба?

     Они:

     - Обычно, когда тебе тоскливо и грустно, это как защитная реакция организма на депрессию. Это когда больно на душе, и только злость дает силы встать и идти, когда сердце опустело и нет возможности любить из - за черствости сердца того, кому ты хотел посвятить жизнь. В этом ничего плохого нет, главное: не обидеть тех, кто рядом.

     - Еще вопрос: почему не покидает чувство одиночества?

     Они:

     - Это побочные чувства того, что ты когда - то любил, но был отвергнут, ты все еще ищешь свою половинку, которая сможет наполнить твое сердце. Каким бы ты ни был снаружи плохим, в глубине все равно ты нежен. Ведь дьяволу тоже порой хочется любви и понимания. Чувства это, конечно, хорошо, но чтобы было не так больно и совершенным, надо ими овладеть. Потому что никто не знает, взаимно все или нет. Из - за этой причины люди прыгают с крыши, или режут вены. Да, мир не совершенен, но если хоть один будет совершенным, то он стоит целого мира.

               
     Я тогда спросил:

     - А если ты добился совершенства, но остался одиноким, что тогда?
               
     Они ответили:

     - Тогда твое место среди Богов. Пойми: среди душевных чувств есть еще и плотские, в них тоже нет ничего плохого, - но тоже стоит над ними поработать. Плотские, - это как голод, жажда и т, д но еще есть и интимного характера, в этом деле либо подруга поможет, либо с ладошкой всегда договорится можно. - Мы долго смеялись, но разговор не закончился. - Люди по большей части жаждут власти, мне приходилось видеть, насколько глубоко могут пасть проповедники в бездонный колодец алчности и жадности. Многие, в силу своей молодости, или оттого, что отец влиятелен, считают себя бессмертными. В вашем мире очень много таких, кто сам ничего не хочет добиваться из - за собственной лени, но на чужом горбу всегда готовы заехать в рай. Наше мнение таково: либо вам следует измениться, либо придется на пепле отстраивать заново свой мир. Если во главе религия, то она не даст ни мира, ни развития. Помню даже день, когда сожгли Джордано Бруно. Хотя в вашем мире даже идеология страшна, вспомни, сколько людей погибло от коммунизма? Возможно, что даже больше, чем во Второй Мировой. Кстати, в вашем мире так же много людей, которые сильно зависят от мнения окружающих.
               
     Я спросил:

     - А что скажете про дела семейные?

     Они ответили с улыбкой:

     - Замуж не в напасть, как бы замужем не пропасть, - в делах семейных все очень сложно. Как и обычно, думают, что мужчина глава в семье, но это не так. Во главе стоит женщина, она задает ритм семейной жизни, и то настроение, с которым муж отправится на работу. По большей части, женщины забывают, какая ответственность лежит на их плечах, и вместо того, чтобы посмотреть на себя со стороны, часто винят мужа. В семье не должно быть навязчивости, иначе быстро надоест. Должно друг - другу давать некую свободу, а отношения должны напоминать дружеские. Очень важно, чтоб чувства были взаимными, а не как в вашем мире: лишь бы с кем. Когда ты любишь, у тебя не будет животного желания переспать. Но когда это произойдет, это не будет напоминать обычный перепихон, - это будет мигом единения, когда две половинки на миг стали едиными. Хотя в это время, чтоб мужчина устоял перед соблазном женщины, сравним подвигу. Сам посуди: что может быть соблазнительней женского взгляда, нежности ее алых губ, ее прикосновений, шелковости ее тела, ее дыхания, перед этой красотой очень трудно устоять. По большей части, мужчины рабы женской красоты.

     Тогда я спросил:

     - А как же устоять тогда? 

     Они:

     - Когда овладеешь своими чувствами, и красота уйдет со временем, уступив место старости, - так что, осознав все это, тебе по большей части будет все равно. Людям не стоит гнаться за мирским, имеет смысл бояться Смерти. Если ты бессмертен, но убить тебя можно, так тогда какой смысл в страхе? Все смертны. Так что оставь все мирское, поступай так, как с тобой поступают. Прощать следует, если достоин прощения, или хотя бы осознал свою вину. Не следует казнить за ошибки прошлого, учись на них, и иди дальше. Не склоняй колена ни перед кем, не доверяй кому попало. Если можешь, делай все сам, - в крайнем случае, проси о помощи, и узнаешь, кто твой друг. Если предали родные, отвернись от них. Нет ничего хуже, чем родители, которые променяли свое дитя на что - то. Стой прямо на ногах, и если видишь, что Смерть неизбежна, - встреть ее с улыбкой и распахнутой грудью, захватив врагов с собою. Никогда не слушай мнения людей, - это стадо. В жизненном пути, в опасных ситуациях, сохраняй трезвость мышления и холод сердца, - возможно, это спасет тебе жизнь. Прислушиваться к сердцу стоит, только если беда грозит, а так пусть молчит. Не верь ничему, доходи своим умом, - будешь умнее. Мечтать не вредно, но нужно к ней идти, и добиваться. Обидели девушку, - заступись, она все же леди. Нет чести мужчине, подымающему руку на женщину, даже если она ****ь.

     На следующий вечер, также поздно, как уже начинало смеркаться, в дверь послышался стук, - на этот раз ко мне явилась та красавица, что назвалась моей сестрой. Мы начали разговор так, как будто мы не из этого мира.

     - В этом мире много непонятных вещей, особенно поведение людей в различных жизненных ситуациях, как например, в случае Смерти или радости. Многие ведут себя так, как будто у них будет еще один шанс на жизнь, но это не так. Некоторым из немногих достаточно осознать, что наша жизнь конечна, и это служит отправной точкой для переосмысливания своей жизни. Это как бы сказать, что детство заканчивается, когда осознаешь Смерть, но знание того, что твоя жизнь конечна, делает ее намного ярче. У человека появляется стремление мечтать, стремление, чтобы свою жизнь не пустить в унитаз. Многие ошибочно тратят свою жизнь на материальное, но в конце все же осознают то, что можно было жить иначе, - есть много прекрасного, чем можно наполнить свое сердце. Например, такие чувства, как любовь, семья, честь, смелость, отвага и так далее. Можно быть героем, отдав свою жизнь, или посвятить ее людям. Можно быть примерным семьянином, подарив всю любовь и заботу семье. Можно быть, кем захочешь, главное не довольствоваться тем, что есть. Многие просто ломаются под тяжестью жизни, - начинают пить, блудить, и тратить свое время на недостойное занятие, будто иного пути нет. Но некоторые имеют силу духа, и как бы жизнь ни была к ним жестокой, все равно стоят прямо.

     Я ее спрашивал:

     - В чем суть Смерти?

     Она мне ответила:

     - Жизнь и Смерть всегда идут рука об руку. После пожара, когда огонь уничтожит все живое, и казалось, что уже конец, то из пепла подымаются новые ростки. Так же и с живыми: старое дает жизнь новому, это естественный путь вещей. Даже если взять Смерть во вселенском масштабе, - каждая молекула, или точнее атом, из чего мы состоим, раньше было в составе звезды, которая погасла для того, чтобы дать жизнь новому.Так что может быть прекрасней Смерти? Разве только жизнь,после нее зарождающаяся»…
    

               
                2

                НАЧАЛО. ДНИ ОБЫДЕННЫЕ

                26 ноября 2073 год. Питер. Ледовый Дворец

     В полумраке зала, где собралось несколько тысяч человек, на сцене, на фоне бордового занавеса, спокойно за роялем сидел молодой пианист. Одетый с иголочки во фрак и черные брюки, этот молодой человек играл ТАК, что Боги бы ахнули. Когда – то он занял первое место в Ленинградской области, а потом в России, а дальше стал первым пианистом в Мире. Молодое дарование с детства поражало воображение родителей, как быстро сначала мальчик пяти лет изучил гаммы и прочее, а потом стал буквально из ничего ваять композиции. Глаза мужчины были закрыты. И по щекам текли горькие слезы.

     Благородные и красивые черты лица привлекали всегда женщин и девушек. Сколько раз те кидали ему цветы на сцену, пытались даже залезть, затащить за занавес и зацеловать, а то и похуже… да куда там! Талант, новый Моцарт двадцать первого века, плевал на чувства и личную жизнь. Каштановые волосы – карэ собраны в аккуратную прическу, хоть и порой челка лезла в глаза. Копну шикарных волос он унаследовал от матери. Но ненавидел, когда шевелюра доходила ниже лопаток.

     Красивый мужчина, во всем причем, никогда не носил вычурную одежду по моде нового Времени. Он обожал старый стиль восьмидесятых годов, в особенности серый и серо - синий цвет. Ходил в потертых вылинявших джинсах, да в пиджаке темно – серого цвета. Отцу и его родственникам пришлось приобрести для него несколько комплектов одинаковой одежды, так как не переносил парниша все современное. Нелюдимый, мрачный, интроверт, забитый морально пианист жил своей жизнью где – то в себе, никому не рассказывая о своих переживаниях. А почему так? Да потому как никогда не понимали его.

     Каждые три месяца Кассандр (так его звали) стриг волосы – они, как и у матери, росли как ненормальные. Да и с матерью у него были плохие отношения. Она с самого детства глядела на мальчика как на врага народа, словно не сын, а фашист, который явился в дом кого – то убивать и насиловать. А уж взгляд женщины мог бы убить любого. За что? Непонятно.

     И был также у несчастного, хорошего и доброго Кассандра Аренского лучший друг и отец, может, – Ингилэйв… С детства эти двое, а точнее с пеленок, не разлучались. У самого Ингилэйва ни жены, ни детей не было. Но был еще и Энрике Аренский, он же Гвелд Кельтский, который не любил беднягу. Как и мать. Кто там кем приходился в семье – давно забыли. Лишь бы не трогали. Приходилось жить у родителей с наставником, о котором было выше. Эти двое вели жизнь чуть ли не в одной комнате, много общались…

               
     И теперь, спустя столько лет, Кассандр стал мировой звездой, как в свое время Первая Гитара Мира и еще несколько человек. Только он не был человеком с рождения. Его, по словам родителей, зачали маги, и очень сильные. И был это Гвелд да Тиль или Ингилэйв… Да ладно уж. Давно дела творились, и фиг с ними. Плевать, кто что там делал, результат сейчас сидит за роялем и играет то каверы, то свои мелодии. Кои сочинял в глубокой депрессии, когда жить не хотелось. Хотя, на самом деле, вырос парниша без отца. Слыхал Кассандр и рассказы о неком Торстейне, брате Ингилэйва, который пропал без вести незадолго до его рождения.

     И была также странная девушка в той истории – Ива. Она вообще не показывалась на глаза. Видел ее Кассандр только на фотографиях. Вживую нет. Но часто Ингилэйв, сколько себя пианист помнил, плакал о ней. Иногда отлучался на весь день в выходные, и после этого на его губах расцветала улыбка. Видимо, встречался с той женщиной. А вот почему не женился – непонятно. По глазам старшего друга видно было, - пора бы, да никак. Почему?

     НИКТО точно не знал, ЧТО там произошло между этими двумя. Но с тех пор Ингилэйв жил у родителей, - отца с матерью, и никак не отдельно от всех. Сколько себя помнил Кассандр, - всегда этот мужчина делал все по дому, если мать не могла, и работали они с отцом в Инквизиции. Почему – то в детстве казалось: девочка или тетя, кою любил сын Гвелда, - умерла. Но как говорилось выше, Ива жила спокойно. Только никогда не приходила в гости. И никогда не видела Кассандра что на фото, что вживую. Видимо, нечто страшное случилось, раз избегает этого дома. Не понимал ребенок, а позже юноша, в чем он провинился. Постоянно посещало чувство вины, хотелось всю жизнь встретиться с любовью Лэйва и извиниться. Только НИКТО никогда не говорил, почему в этом всем замешан именно ОН. Как – то раз мальчик сочинил мелодию, посвященную этой женщине, на синтезаторе, и просил друга передать ее хотя бы на диктофоне. Но нет: Ингилэйв отказался. Наотрез отказался дать прослушать мелодию женщине. Хотя та была прекрасна и нежна по звучанию.               

     Также странным в семье являлось следующее: гостей в доме не было почти. Как у соседей, так все: народа полный дом. А тут – абсолютная пустота в детстве. И в юности. Дом превратился в место слез и скорби, хотя раньше здесь смех и радость селились каждый день. Чтобы как – нибудь развеселить всех, Кассандр играл на синтезаторе, импровизируя. Особенно в Новый Год. Вся семья в составе трех – Энрике, Тиль и Ингилэйв, - садилась в большой комнате возле елки, и слушала шикарные композиции. Улыбался в те моменты лишь Ингилэйв. Отсальные спокойно слушали. Никто не мог взять в толк, ОТКУДА такой талант взялся. Гитару Кассандр не любил: не его оказалось. Но вот пианино… или тот же синтезатор…

     Потом парень стал ваять настоящие шедевры. В школе на уроке музыки он просто сражал наповал преподавателей, и один раз кто – то выложил его творения в виде видеоролика на Ютуб. Тот моментально набрал несколько миллионов просмотров, люди хотели узнать, ЧТО это за юное дарование появилось в России. Ингилэйв сначала вел канал за мальчишку, так как дети на Ютубе могли запросто обложить матом несчастного, что и было порой. Забанив несколько тысяч малолеток, Лэйв оставил приписку к каналу: «Любой, кто станет троллить юное дарование – получит лично от меня в морду: сам приеду. С уважением отец». Только после этого хаяние прекратилось. Да и порой Властелин Времени сам музыку пытался сочинять, играя на гитаре, да нифига у него не
                выходило. Родителям, естественно, было плевать на Кассандра, и что он там делает. Ну или для вида порой Энрике выжимал из себя улыбку. Чтобы парню было не обидно – так он сделал в тот год, когда тому исполнилось пятнадцать. В день его рождения. И все.

     Кассандр было подумал, - все, наконец к нему будут относиться по – людски и по – доброму и остальные члены семьи, но нет. На следующий день все началось по – старому.
Полный игнор или же просьба выйти из кабинета. Порой хотелось убежать из этого дома, но останавливал друг и может быть отец, - Ингилэйв. Как можно бросить того, кто единственный тут относится к тебе тепло и с любовью? Кто растолковал, почему подростки такие злые, или почему усы растут?
    
     Новый Год Ингилэйв всегда проводил с родителями. Что грело истерзанную душу. Перед этим он куда – то днем ездил, а вечером возвращался. От него пахло либо кофе, либо хорошим вином, белым или красным. Нет, он не напивался, - просто занимался дегустацией вин. Начав все с того, что перестал встречаться с Ивой, так как она его отвергла после потери ребенка.

     Но как можно так поступить? Бросить женщину в одиночестве? Непонятно. Как – то раз случилось в семье несчастье – Лэйв пропал на месяц с половиной из дома, что вызвало переполох в семье. Но, как ни странно, та Ива даже не позвонила и не спросила: а что же произошло. Кассандру тогда было всего шесть лет. Ох он рыдал и плакал… Причем так, словно кто – то умер и пришлось вызывать врачей, чтобы кололи сильные успокоительные. Он потом закрылся в комнате и даже не выходил вовсе, вытирая слезы горя и отчаяния. Отказывался есть. И пришлось кормить его насильно. Но когда Ингилэйв появился на пороге, грязный, замученный, с синяками под глазами, - и они были далеко не от мордобоя, а от голода, - Кассандр сразу ожил и прыгнул к нему на шею. И как всегда, та Ива даже не обрадовалась. Видимо, там ДАВНО все рухнуло, и ей попросту наплевать на все.
               
     Вот эхом в Ледовом Дворце под потолком громыхнули чарующие звуки пианино, и стихли. Зал встал и начал аплодировать. Некоторые плакали и называли Кассандра Моцартом Нового Времени – после Дмитрия Маликова, который уже давно как умер. Это был какой – то ооочень популярный певец, поющий о любви и добре, то ли просто пел то ли из попсы, но девчонки бегали за ним табуном. У него там под старость лет, то ли в сорок, то ли в пятьдесят, родилась дочь. В общем, тот человек оставил свой след в истории. Теперь Кассандр его попросту переплюнул на тысячу процентов, как и других великих композиторов прошлого. Зал стоял и аплодировал минут десять. А Кассандр запросто сидел на стульчике, и слезы катились по его лицу. Он долго не мог успокоиться. Каждый раз признание общества его трогало по самое не хочу. Вот прилетел на сцену букет, и еще один, и еще… Гора цветов разных оттенков и видов предстала перед гением. Перед первым пианистом Мира. Наконец, он встал, и прошелся по сцене, отправляя всем воздушные поцелуи и улыбаясь. Какая – то девушка пролезла на сцену и пыталась кинуться ему на шею, да не вышло. Молодой мужчина строго глянул на нее, и та разочарованно удалилась.
    
     И еще была одна странность в семействе: на публике Кассандра звали по – другому, у него был псевдоним. Почему так родители сделали и тот же Ингилэйв, - неизвестно. Но даже в школе фамилия у него была совсем другая. Имя тоже. Даже дата рождения стояла липовая – лето две тысячи пятьдесят второго года. И вся семья знала одно: настоящие  имя, фамилия и отчество парня давно, с момента рождения, ЗАСЕКРЕЧЕНЫ. В Инквизиции, чтобы НИКТО не нашел его. Почему? Оставалось загадкой для самого Кассандра. Дома он был Кассандром Аренским, а на улице, в школе, или еще где – то – совсем не им по инициалам. Но здесь он будет называться настоящим именем. Даже документы у него оказались двойные. Энрике об этом позаботился.
               
               
     На работе все доверенные лица знали, что у Энрике в две тысячи пятидесятом году случилось страшное горе, которое переплюнуло случай с Тильсирвэ в том же Братске в две тысячи пятом году. Изнасиловали его жену. Родной сын. А вот что с ребенком стало и прочее – история там умалчивала. Запрещено было вообще поднимать эти темы. Гвелд обычно сразу хватался за успокоительные. Куда делся брат Ингилэйва – да без вести пропал, о чем говорилось выше. Сгинул. Сколько раз спрашивал юноша о нем – ответа не получал. Лишь мать кидала на него взгляд. Полный боли, и тяжело вздыхала. Оно и ясно: второй сын пропал. Каково это матери…

     После, в Инквизиции, Энрике улучшил засекреченные документы, вклеив фотографию ненавистного парня размером три на четыре, в титульный лист. Поставив свою роспись. И заархивировав. Вписав туда настоящие инициалы. И даже группу крови. Написав там имя НАСТОЯЩЕГО отца Кассандра. ЧТО он туда добавил помимо всего этого, - осталось загадкой. И поставив на папке печать: «Засекречено». Чтобы НИКТО не нашел никого и никогда. Потому как не просто так все произошло. На липовых документах Кассандра звали просто и понятно: Игорь Лачинский.

     Но понятное дело, они даже в Базе не значились. Не существовало такого мужчины в природе. Даже Темные не представляли, ЧТО там произошло с наследником Тьмы… С так сказать Принцем ее, - распустили слух, мол в роддоме убили младенца или же у Тиль случился выкидыш от нервного срыва на поздних сроках.  Так дело и осталось, - умер, и хрен с ним. Но на самом деле тот был живее всех живых. И всегда, всю жизнь, ему говорили: НИКОГДА НЕ ГОВОРИ, что ты КАССАНДР АРЕНСКИЙ, иначе плохо будет. Почему? Этого Кассандр не знал. Не знал он также и правду о своем происхождении. И отличался отличным здоровьем, у него никогда не болело ничего. Единственное, - нервы приходилось подлечивать. Играть композиции это не мешало. Наоборот, - вдохновляло.

     Еще любил Кассандр после концертов привозить цветы домой. Дарил все это матери. Или составлял композиции из сухоцветов и обвесил такими картинами всю комнату. Даже были выставки. А когда букетов было ой как много, то их сначала фотографировали, а потом, когда розы вяли, из них варили варенье и закладывали в погреб, так что сладкого хватало с лихвой. Подарками в виде букетов он хотел вызвать к себе любовь. Да не получалось. Да и воевать со взрослым парнем ой как не хотелось. Ладно там мелкий, - можно и врезать, коли провинился, а теперь никак. Просто слив в игнорирование ее сына, Тильсирвэ и Энрике жили своей жизнью. А Ингилэйв и Кассандр, - своей. Но все равно в доме атмосфера была хреновая.

     Ингилэйв подбежал к полубрату и обнял его радостно, со слезами на глазах. Под гром аплодисментов. Тот улыбнулся устало, и размял пальцы. Потрепав парня по роскошной темной шевелюре, Властелин Времени предложил передохнуть после четырех часов работы. Деньги от продажи билетов все равно придут на счет. На всех концертах сын Гвелда присутствовал, поддерживая парня. И радостно хлопал.
               
     - Пойдем отмечать очередную твою победу! – сказал он. – Я так рад за успехи того, кто мне дорог!

     - Если бы ты не купил мне в детстве синтезатор, а потом и пианино, или рояль, - ничего бы этого не существовало, так? – улыбнулся тот. Настроение поднялось. И захотелось просто горло промочить, чтобы расслабиться. Кассандр оглянулся: много девушек окружило обоих, и каждой хотелось то поцеловать мужчину, то что похлеще сделать. Чтобы этим перед подружками гордиться. Женщины также – которые постарше, - дарили ему цветы, - вот их молодой мужчина одобрял в плане улыбки и относился к ним благосклонно. Благодарил и целовал руки. Да еще бесплатно раздавал им диски со своими композициями. – Без тебя, мой учитель, я б пропал в нашей гребаной семейке. Какая у нас там традиция? Посидеть в буфете и поговорить. Обо всем, о жизни. И я не буду касаться запрещенных тем. Потому как тому, кто мне дорог, больно это все слышать. Но все равно я желаю счастья… И мечтаю чтобы меня наконец – то полюбили родная мать, и Энрике.

     Инги улыбнулся, почесывая усики и небольшую бородку.

     - Это точно… - он почесал нос. – Если бы не я, - жизнь пошла бы по другому руслу. Несмотря на то, что работаю в Инквизиции. Для людей это просто ФСБ, хотя я в той организации и не был. Чтобы не выясняли, кто и откуда. Сколько себя помню. Отец также говорил, в школе например, - когда отмазывал моего старшего брата – близнеца. Может, сочинишь для нашего убойного отдела свой гимн или оперу?

     - Я могу! – улыбнулся Кассандр. – И как всегда, сейчас повезем цветы домой. Будем их ставить в наш гараж. Который, к счастью, утеплен.
    
     Уже давно, Ингилэйв отпустил небольшие усики и бородку, потому как решил попробовать походить так, и привыкнуть. Короткие, двух – пятидневной щетины усы, они очень шли сыну Гвелда. С начала рождения Кассандра он принялся так не бриться. От отчаяния и боли. А после понравился новый образ. Ну, немного подравняет лишнее, и готово. Также, принялся отращивать легкую бороду, она покрывала щеки и шею, на подбородке едва присутствовала. Усы и борода соединялись воедино двумя дорожками - по бокам губ. О такие волоски приятно тереться носом. Лэйв в таком виде стал, в некотором роде, похожим на Оби – Вана Кеноби, только с той разницей, что у того щетина густая. А здесь легкая, длиной в три миллиметра… Юношеский образ куда – то ушел давно, лет двадцать назад примерно. Плюс Лэйв, когда пил как – то раз, с горя, - бросил бриться каждые два дня. И как – то раз, взглянув на себя в зеркало, он ухмыльнулся утром и отложил станок. Красивая, аккуратная щетина покрывала его щеки. Проведя по ней ладонью, Властелин Времени улыбнулся. Он стал более мужественным мужчиной, прибавив себе на вид лет пять – шесть. Да потом на работе коллеги похвалили, начиная советовать, какую пену для бритья лучше использовать.

     - Вот что алкоголь делает с мужчиной, когда тот забывает бриться, - шутили они, – зато хоть постарше стал выглядеть. Осталось одеться во все белое, и будет вообще отпад. Все женщины твои, Лэйв. После того, как вы с шефом нажрались вдребезги, это пошло на пользу! А то вся работа встала.

     - Вам бы наши проблемы… - отмахнулся сын Энрике, и прошел к себе в кабинет. Длинные, тяжелые локоны золотых волос падали с его плеч. Глаза его стали очами зрелого мужчины, вернее, и раньше он таким был, только взгляд стал суровее. И там вместо радости жила БОЛЬ. Женская часть Инквизиции стала охать и ахать от восхищения, а тому и дела не было. Очень уж новый образ ему шел.
               
     - Не обращай внимания на коллег, сынок, - добавил Энрике, догнав своего отпрыска и положив ему руку на плечо. А после они пошли в кабинеты. – Всегда можно пробовать ходить и брутальным. Тильсирвэ я нравлюсь и так, и так. Люблю жену порадовать. Во всех смыслах этого слова. И вообще, тебе уже годиков - то много. Похожу чуть небритым, а потом побреюсь. Это раньше я ходил без щетины, а сейчас миллиметровая тоже пойдет. В нашем роду много тестостерона всегда присутствует, помню какой ходил мой отец… Настоящий викинг. Со щитом, стрелами и мечом. И вообще, когда любишь по – настоящему, принимаешь партнера ЦЕЛИКОМ, а не только за внешность. Да и зарастать как леший я не собираюсь. – Он улыбнулся. – Надо держать марку.

     Кассандр и Ингилэйв сидели в полумраке кафе, которое было на самом верху, и из прозрачных окон открывался великолепный вид на город, - проспект Большевиков и улицу Дыбенко, на пейзажи вдалеке. Где синел лес возле трассы на Мурманск. На часах было поздновато, но гости и не собирались расходиться. Коньяк и вино шли отлично, вместе с закуской из дорогой рыбы и мидий и десерта. Кассандр был взволнован, и периодически его лесая рука чесала шевелюру. Лэйв же спокойно пригублял спиртное и любовался на город, сияющий разноцветными огнями. Домой ехать совершенно не хотелось.

     - Помнишь ту ненормальную фанатку, которая на репетиции пыталась домогаться до тебя? Как она обманом проникла в залу и дергала тебя сначала за рукав, а после за ремень брюк? Красивый вырос парень, так что пора бы тебе и свою семью создавать. Но с нормальной девушкой. Ладно у меня ничего не получилось… - Он нахмурился. Вспоминая все, что было за годы. Кошки скреблись на душе. И осталось лишь пить коньяк.

     - Помню – помню, которая прохода не давала, а после вылезла на сцену, и пыталась залезть в мое кресло, известно на кого. Пришлось ей вмочить как следует. Потом она с разбитой губой и с кровью из носа удалилась, рыдая от боли и обиды. Принялась еще тебе жаловаться за кулисами, чтобы ты заступился. Да, Лэйв? Пришлось позвать моего продюсера, чтобы тот с этой гнилью разобрался. Он отвел ее в номер, что – то там вколол и увез в машине в неизвестном направлении. Кстати, а что же там такое случилось с той любовью? Ну, которая не хочет моего учителя даже видеть? Откуда такая ненависть и неприязнь?

     Ингилэйв опустил голову. Тяжелый разговор… Зачем… Непонятно.

     - Ты что, желаешь с ней встретиться? Это невозможно, поверь. Хотя прошло уже лет двадцать. И даже больше немного. И все это время хотел с ней поговорить?

     - Да. Хочется выяснить причину, Лэйв. Откуда те фотографии с ней, давние? По твоим рассказам, вы разошлись, когда я родился. Но при этом продолжаете встречаться. Может быть, сделать шаг к примирению? К Иве?
               
     Ингилэйв залпом выпил налитый в бокал коньяк, и он показался ему сладким соком. Сколько раз Кассандр задавал этот вопрос… и не получил ответа. Поскольку НЕЛЬЗЯ его озвучить.
               
     - Я сам решу, как жить после такого удара, понимаешь? – ответил он. – Ива очень ранима, и многое пережила. Я по – прежнему люблю ее.

     - Ага, по – своему, - поддакнул Кассандр, улыбнувшись и сузив глаза. – Так любишь, что домой привести боишься. Она же не прибьет…

     - Иначе я не могу. У нас договоренность. Своя. Если Ива сменит гнев на милость, то мы поженимся. Сразу.

     Кассандр аж поперхнулся «Мартини». Вот так новость. Жениться только тогда, когда девушка или женщина его простит за что – то там? Странно. Да и самому парню хотелось поговорить с ней лично, убедить: она в корне не права. Хотя кто знает, может быть, не стоит туда соваться? А то будет еще хуже.

    
   

                3

                НА ГРАНИ КОНЦА ОТНОШЕНИЙ

     Тильсирвэ, даже с капельницей, не могла сдержать боли. Роды были тяжелыми. Приподнимаясь, она просто орала, не обращая ни на что внимания. Энрике сидел на стуле рядом, в медицинском халате, кусая губы, периодически стирая платком пот жене со лба, давая возлюбленной воды. Дул ей на лицо, гладя живот. Скоро, скоро он родится. Окситоцин делал свое дело.

     Дикие схватки продлились часов восемь. После, наконец, появилась ручка, а далее пришлось тащить маленького. Волшебница вымоталась, и больше не могла ничего делать. Издав последний вопль, почувствовав разрыв плоти, когда в мозгу зашипело, Ирина родила. Никакая капельница не помогала ничего обезболить. Марфа взяла ребенка на руки, и покачала головой. Поглядела на отца. С сожалением. И тот сорвался…

     "... Тебе с этим жить"... - сказала она Гвелду, когда ребенок появился на свет, а Энрике и не ответил - он просто рыдал НАВЗРЫД, сидя на стуле возле жены, которая тяжело дышала. После, несколько успокоившись, принялся соображать, ЧТО же сказали.

     - Что ты сказала, Марфа… - Гвелд поднял голову, поглядев с подозрением на акушерку.
               
     - Тебе с этим жить… - повторила она, меняя капельницу Тиль. – Но проверить, кто отец, стоит обязательно. Советую. Сдай анализ на отцовство.

               
     Гвелд кулаком вытер слезы, собрал волосы в хвост. Ну, кто знает. Может быть и правда, его сынок. Хорошо, что не дочка. Одной хватило. Хватит уже. Может, зря изводился на дерьмо всю беременность. Которая проходила просто прекрасно. Марфа помыла ребенка, взвесила. Записав все в журнал. Тиль приходила в себя, она вымоталась, опасаясь худшего. Энрике просто поцеловал жену, погладил по голове. И попросил взглянуть на сына.

     - Кассандр… - произнесла Тильсирвэ. – Пусть он будет Кассандром.

     - Кассандр Аренский. Хорошо. Так и запишем. – Ответила Темная. – Главное, что сейчас нет опасности для жизни. Не то, что в прошлый раз. Как там старшие живут? Тридцать два года прошло, а то и больше…

     - Торстейна убил лично я. Он переступил такую черту, после которой не возвращаются. Как я и говорил, он изнасиловал родную мать, и чей это ребенок, - я не в курсе.

     Марфа – Изольда поглядела на Энрике строго, оторвавшись от записей.

     - А я тебе говорила: придется когда – нибудь сделать страшный выбор. Он бы был убит все равно. Ничего уже не сделаешь. В первый раз получилось предотвратить зачатие. А в следующий… ты все понял с моих слов. Это НЕ ТВОЙ сын. Излучение другое идет. И посмотри, он темноволосый. В мать. - Акушерка поднесла новорожденного к Архимагу. Он плакал, распахнув яркие, голубые глаза, сжимая крохотные ручки в кулачки. Родившись немного раньше срока, недоношенным. Я бы по - любому Тиль не отправила ни на какой аборт. Невозможно в утробе взять ДНК и узнать отцовство. Врать не стану.

     Энрике осторожно взял сверток в руки. И поразился густоте волос на головке мальчишки. Копна темно – каштановых волос, еще не обсохшая, торчала в разные стороны. Маленький нечеловек уставился испуганно на дядю, и замолк. То ли Силу почувствовал, то ли удивился. А Архимаг рассматривал лицо, и подозрения его крепли. Не слишком похож оказался сын на него. Волосы вообще взял от матери. Темные, как и у нее. Хотя, ГДЕ там было, что от Торстейна, и от него самого, - большой вопрос. Но красивый родился ребенок.

     Да только красота не спасла его от недовольства… От подозрений.

     - Значит так, ребята. Давайте не будем переживать. Выясним, кто отец, и дело с концом. Да, он Иной, но не вставший НИКУДА. Застрявший между двух Сущностей… Этот парниша сослужит хорошую службу. Но если хотите нормального, - давайте, старайтесь дальше. Главное, что сама родила, а не кесарево. Можете в детдом отдать. Будет всем спокойнее. Но как Тильсирвэ с этим будет жить. Я не в курсе. Да, Энрике, это тяжко, - теряться в догадках. Через три дня тест ДНК будет готов. Есть материалы?

     - Я все сдал перед родами. Волосы Торстейна, его ногти тоже. Можете хоть сейчас у ребенка взять слюну и прочее. Свое тоже сдал.

     Но все уже случилось… Анализы были в лаборатории. И результат был не в пользу Гвелда…
               
     Отцом Кассандра оказался Торстейн. К большому сожалению. А не Энрике.

     - Так, я не понял, - что тут случилось вообще?! – вопрошал Энрике в роддоме у главврача. Едва придя в себя, Архимаг сидел в его кабинете. Роженица нормально перенесла роды, но психическое состояние у нее оставляло желать лучшего. Пахло лекарствами, как и тридцать с лишним лет назад, когда родились те близнецы. А теперь еще один ребенок. Который плакал довольно часто, прося есть. Но мать не могла его кормить, она отказывалась его даже на руки брать. И плакала и плакала, причем так, что пришлось колоть сильнейшие успокоительные.

     - Мать ненавидит своего ребенка, вот что произошло, Олег Аренский. Вы понимаете, что это НЕ ВАШ ребенок? Чей тогда? Скажите, у нее был любовник, кроме вас, мужа? – врач поглядел на Гвелда исподлобья и поправил очки.

     Гвелд побелел. Он не верил. ДНК текст показал – отец Торстейн. Потому как не сходилось до конца ДНК Энрике и ребенка. Вернее, родство показывало, но точно НЕ ОТЦОВСТВО.

     - Теперь мне дайте успокоительное, уважаемый, или хотя бы стакан воды. Это как так, - НЕ МОЙ? – Он быстро дышал, сердце забилось как неизвестно что от шока. Случилось то, чего он боялся. Да, Тиль изнасиловал собственный сын. И она забеременела. Но примерно чуть раньше и Гвелд свое семя применил. Но вот ПОЧЕМУ так случилось, - неизвестно никому. – Это точно? Может, мне сдать по новой анализ?

     Врач поднял глаза к потолку. Похоже, придется отправить молодого отца к психиатру.
Только психиатр не поможет. Поможет невесть что…
 
     - Вы мне дали биоматериалы свои и родственника, так вот, вот вам конверт, можете убедиться в правде моих слов. Это был ваш брат? Или кто там жену пытался отбить?

     - Уже плевать, кто… Тот человек уже мертв. Убили за изнасилование. Сидят в тюрьме, дали лет тридцать. Все, кончилось все для меня, кроме Любви. – Он смахнул горькие слезы.

     Гвелд открыл конверт и достал бумагу. Действительно, отец НЕ ОН. На 99, 9 процентов ДНК ребенка и Торстейна совпали. И понял – нечего делать новый анализ, он покажет то же самое. ВСЕ, это КОНЕЦ. Но что теперь делать с женой, которая, по сути, изменила ему впервые за годы брака? Он посмотрел, сощурив глаза и поджав губы, на дверь. Обида, ревность, удар так сказать ниже пояса резанули ему душу. Но не Любовь.

     Он по – прежнему любил свою Волшебницу, но видеть внебрачного ребенка просто НЕ МОГ. Он уже его ненавидел, как прямо настоящий Темный. Но убить нельзя. Можно просто от него отказаться. Подписать бумаги, и все. Но тут другой вопрос: чем провинился младенец, безвинный, которому попался не тот папаша? Не виноват он, что родился. И сейчас этот мальчик просто заходился в крике, прося кушать. Мамочки до такой степени извели Тильсирвэ, что она просто послала всех на йух и попросила отдельную палату, чтобы успокоиться и не слушать больше говна о том, что она сука, шкура, дрянь и не умеет детей воспитывать. Врачи пытались ее образумить, отводили к психиатру, психологу, кололи капельницы с чем – то, говорили, что она мама, должен появиться инстинкт… Все было тщетно. Инстинкта НЕ БЫЛО. Были ужас, страх, отчаяние и желание спрыгнуть с крыши.  Женщина рыдала, переворачивала вещи у себя в палате, когда никого не было, и ненавидела младенца. У Тиль случился самый настоящий нервный срыв, как в выгорании мам, сидящих в четырех стенах. Она захотела умереть. Брала нож и резала вены, но кожа затягивалась в пять минут. И когда, в конце концов, ее нормальная мама спросила, откуда такая реакция, та произнесла с почти невидящими глазами:
               
     - Меня изнасиловал родной сын!!! Я не хочу кормить ребенка! Это не ребенок, это мутант! Хочешь, - бери, ты итак потеряла дитя при родах. Гестоз – страшная вещь.
     У молодой девушки глаза вылезли из орбит.

     - Да ты что, Ира?! Боже мой?! Сколько же тебе лет…
               
     - Много. Но я выгляжу гораздо моложе своих лет. Прошу, помоги мне! Возьми мальчика в палату.

     - А как же твой муж? Он все знает? – побелела мамочка.

     - Он изначально все знал. До последнего надеялся, что его сын. Но увы… Теперь не знаю, что будет. Есть еще у нас сын, он уже взрослый. Скоро придет. Добрый парень. Было два близнеца. Один и изнасиловал. Избив в кровь, чтобы не дергалась.

     Мама не выдержала:

     - Давай сюда сына, пусть на ручках побудет! Не плачь, Ир… Все наладится! Но вот мужу каково от этого… Такое унижение! Отдай ребенка в детдом. Или просто пусть растет хорошим парнем. Мы же не знаем, каков характер новорожденного.

     Коридор пах хлоркой и лекарствами. Кому – то несли капельницу. Тильсирвэ начала успокаиваться, померив давление, температуру, и приняв большую дозу успокоительных. Мамки шушукались, типа она сумасшедшая, и муж найдет себе нормальную. Волшебница посмеялась. Но вот что делать с бедолагой, она не представляла. Слова девушки попали в больное место. Действительно, кто это вырастет?

     Посидев в коридоре, несчастная мать вынесла трехкилограммового младенца, и подала на кормление подруге. Та моментально взяла его на руки, и сунула набухшую грудь ему в ротик. Тот разом успокоился, и принялся сосать. Молока оказалось много. Ребенок жадно ел, сжимая ручкой палец женщины. Та улыбалась.

     - Как его зовут? – спросила мать, потерявшая дитя.

     - Кассандр.

     - Расти добрым и хорошим, Кассандр. Будь счастлив, несмотря на то, что зачат был при таких страшных обстоятельствах. Прости своего непутевого отца – насильника, не имевшего ума и совести.
               
 
     Неизвестно, сколько прошло на самом деле времени. Энрике вышел из кабинета, вытирая кулаком глаза. Потом накинул на себя медицинский одноразовый халат, и прошел к жене. Та сидела в коридоре и плакала. Не помогали уже ни таблетки, ни психологи, ни роддом. Ей светила психушка, и надолго. Муж присел, и крепко обнял жену. На нем лица не было.
               
     - Да, Тиль. Случилось страшное. Это НЕ МОЙ ребенок. Это сын Торстейна. Кровосмесительный мальчик. Не плачь, прошу тебя. Я не собираюсь разводиться! Ты не думай! Да, непосильно больно это все мне, как главе семейства… не смог защитить. Прости. Он умер, этот гад, и отлично. Не терзай себя. Ничего не рассыпается. Найдем способ, как жить со всем этим ужасом. Успокойся…

     Волшебница с ненавистью поглядела в коридор. Она ненавидела этот роддом, ситуацию, мамочек, радостно ходивших по коридору с кричащими детьми.

     - Дай мне волю, я с балкона спрыгну, – прошептала она. – Не могу так больше. Сына покормила соседка, и он сейчас спит. Я ненавижу Кассандра, несмотря на то, что тот младенец. ЗАЧЕМ мы это прозевали, - эту беременность?! ПОЧЕМУ я, почему именно я?! За что вообще?! Что, опять Химаура, которая меня накрыла в то время, начинает свои происки?! Да?!

     Гвелд сидел, и прекрасно понимал: ответ положительный.
               
     - Я до последнего надеялся, что это МОЙ ребенок. Я виноват… И расплатился. За ту испорченную свадьбу, за левый брак и левого ребенка от сумасшедшей… Химаура ударила по самому ценному. По нам. И теперь это ее второй гонг, как не знаю что, несмотря на смерть монстра над Братском. Придется нам растить его, раз так. – На самом деле лик Гвелда исказила невиданная доселе злоба, он хотел просто убить того Кассандра. Делать нечего, как выпишут, - домой поедет. И все… Потом начнется КОШМАР. Придется видеть того ребенка каждый день, терпеть его, и растить.

     - Я НЕНАВИЖУ ЕГО… Эту кровосмесительную тварь… Убила бы его. Слышал бы ты, как меня крыли яжематери в палате… Что я и кормить детей не умею, и дура, и сумасшедшая. Они все думают – мне лет двадцать с чем – то, будто девочка родила молодая, без опыта воспитания детей. Нельзя ведь в людском мире сказать, - эти все мамки тупые мне во внуки годятся! Еще гавкают, мрази! Набегаются по парням, нарожают пачками. И еще им все должны поголовно! Ненавижу! Ты вспомни, как моя мать болтала бред: ради детей Ира должна себя СЛОМАТЬ и отказаться от всего. Потому что блять МАМОЙ стала! Дебильное животное мировоззрение, Энри… Откуда такие берутся, любовь моя? А потом мой брат пошел по стопам невесть кого. Никто не обязан отказываться от нормальной жизни. Мы живем не в совке, чтобы тратить всю жизнь на детей. Это тогда, в то время, у баб было два занятия в жизни: работа и дети. Теперь таких, как мы с тобой, считают отморозками, которым место в дурке. В России из детей и материнства сделали культ. Рожают ради денег, потом жалуются, почему их мужики кидают. НЕНАВИЖУ этот курятник, набитый бабьем… Мясом без мозгов.

     Слезы катились градом и рекой по изможденному лицу Волшебницы. Она испугалась. Страшно испугалась, что Гвелд посидит, подумает, и потом разведется.
               
     - Не бойся, любовь моя… Торстейн мертв. Больше он ничего не сделает. А вот мне с этой болью жить. С осознанием того, что не сломал хребет этому извергу. Поверь, его надоумили. Либо это оказалась месть за то, что Ива с Ингилэйвом. Кстати, а вот и он…

     Оставшийся в живых сын бессмертной пары шел по коридору, накинув на себя халат. На нем лица не было, хоть глаза оставались спокойными. Как обычно, в простой одежде, ничем не отличающийся по одеянию от тысяч горожан. Бабы в коридоре посворачивали шеи, любуясь на красивого мужчину. Даже сучки, кастарившие Тильсирвэ, закрыли рты и сидели с отпавшей челюстью. А потом одна брякнула:

     - Мало ей одного красивого хахаля, еще один приперся! Коллекционирует мужиков за бабло, а потом рожает от них.

     Но Ингилэйв услышал эти слова. Резко обернулся и, сверкнув глазами, подошел к самке, схватил ее за горло и приподнял над полом:

     - Я постарше тебя, шваль подзаборная! ЭТО МОЯ МАТЬ! Я ЕЕ СЫН! Она гораздо постарше всех тут присутствующих передо мной, матка и насадка на ногах… Еще раз я услышу, как ты откроешь свою гнилую минетную пасть, - в адрес Ирины Аренской, - и скажешь, что ее место в дурке, - в порошок сотру и тебя, и твоего высерка ****ого! Кого там за бабло моя мать коллекционирует? Меня и моего отца?!

     Мамки ахнули на весь коридор. Они не ожидали такого поворота. Принялись креститься в ужасе, тараща глаза. Хрипя и пытаясь вырваться, потрясывая сиськами, идиотка стала поначалу извиняться.

     - Этого быть не может… Ты врешь! НЕ МОЖЕТ человек ТАК молодо выглядеть в таком возрасте… Но если так бывает, то я не виновата… Она же ненормальная, - так себя ведет. Надо думать после родов только о ребенке, а мужа вставить на последнее место. Ребенок – главное предназначение женщ… 
               
     - А это не тебе решать, сучка гнилая! – и после этого дрянь почувствовала вкус крови на языке: кулаком Лэйв разбил ей губу и выбил несколько зубов. А после увидел, как лицо мамки начало белеть. Она попросту задыхалась. Властелин Времени был в ярости. Дура прохрипела вроде «извините»…

     Но Лэйв не принял никаких извинений. Навешав ей люлей под дых и по матке у стены так, что пришлось вызывать реанимацию, и, стерев память врачам о происшествии, он сказал:

     - Больше у вас, кто материл ни за что несчастную женщину, пострадавшую от изнасилования, - НЕ БУДЕТ ни потомства, ни внуков! У вас НИЧЕГО, кроме несчастья и скорби, не предвидится. Мужья вас кинут за истеричность и тупость. Ну и кто я? Любовник?! Иду в палату ее осеменять, да?! Ну – ка! Скажите мне все маты в лицо… У меня есть девушка и я сам отец!

     Наконец, одна, стуча зубами от страха, произнесла:

     - Так это… это… это… это вовсе не девушка молодая?! Во сколько же она вас родила?!
               
     - В тридцать с фигом. Ей шестьдесят с лишним! А то, как легли гены наследственные, решать не вам, грязные спидозные куры! Хорошо, что нашлась одна нормальная женщина, согласившаяся помочь… Покормила моего брата… с груди.               

     Повисла мертвая тишина. Все уставились на Ирину и Энрике с вытаращенными глазами. ТАКОГО они еще нигде не видели. В шестьдесят выглядеть как на двадцать пять. Подошел Энрике, положил на плечо сына руку. Оглядел всех.

     - Желаю вам, чтобы ваши дети или кто также вас выебли и вы оказались на месте Иры! А теперь собрали свои помои и в палаты! Роддомом распоряжаемся мы с отцом! И уже давно. Когда вы сохли на трусах своих отцов, суки! Развелось гнилья по стране,- одна квакнула а вторая поверила, и ОБС- одна баба сказала…

     - Я из ФСБ. И если я еще раз услышу или узнаю, что мою жену ни за что таскают по психиатрам и психологам и не дают отдыхать,- пеняйте на себя. – твердо произнес Гвелд и сурово оглядел всех. – Думаете, легко воспитывать детей без помощи?! Находясь в одиночестве в четырех стенах?! Когда нет возможности выспаться?!

     Потом он обнял жену. Та стояла и плакала от невыносимого горя и обиды. Они все отошли в сторону, чтобы никто не слышал. Мамки стали быстро расходиться по палатам.

     - За что это мне все, Гвелд… - произнесла она.

     - На свете есть тупые бабы и идиоты… - ответил тот.- Не бойся, больше не увидишь и не услышишь их спиногрызов. Нет мозгов, значит калека. Это Россия, Тильсирвэ. Не думал я, что занесет тебя на пятый этаж, в такой гадюшник. У девушки, коя Кассандра сейчас кормит, все будет отлично. Ребенок, да еще кровосмесительный, - страшное горе. Самая жуть,- девать его некуда. Да и я еще не отец… Как мне жить? С этим горем. Видеть каждый день это все. Я до последнего надеялся… Ну и день, однако…

     Потом мать обнял и Властелин Времени, слеза скатилась по его щеке.

     - Как ты, Тиль? – спросил он.

     - Плохо… - ответила та, - Я не знаю, как мне дальше жить! Сынок… Что делать?

     - У тебя два мужчины, которые всегда помогут, - я и Энри. Не плачь… Мне также тяжело и больно. Еще и Ива ребенка потеряла. Дома у нас скорбь и несчастье. Мой сын… А Кассандр… Пусть растет. Данные его будут засекречены, чтобы не нашли слуги моего брата наследника Тьмы, - прошептал Лэйв, гладя мать по спине. – Я подумаю, что можно сделать. Возьму Касса к себе… В квартиру. Все равно остались детские вещи и кроватка. Пустая стоит. На кою смотреть и мне невыносимо.
               
     Родители изумленно посмотрели на него.

     - А Иву ты спрашивал? Она ведь убита горем! – ответил ему Энрике. – И после того, что ты там натворил… Вспомни!
               
     - Он ей понравится. Это скрасит скорбь. Пока буду молчать. Ивушка плачет каждый день. А потом мы еще детей сделаем. И они все будут играть, и расти вместе. Разве плохо? Я Светлый. Вы же ненавидите оба этого новорожденного, как я вижу. Я – нет… Он не виноват. Так уж вышло.
               
     - Ингилэйв, подумай как следует! – произнесла Волшебница. – Женщина, которая потеряла свое сокровище, не примет чужого! Даже если это родня! Ты мужчина и не понимаешь… Это же не твой сын… это полуплемянник – полубрат! Я справлюсь сама…

     Энрике покачал головой в знак отрицания и строго посмотрел на родного сына.

     - Мы поедем домой сегодня… Хватит с меня слез и обвинений мамок. С похоронками поедут домой за то, что обидели мою жену. Магия защиты быстро работает.

     Изольда в выписке написала, что ребенок здоров, весит три килограмма, и что нет нарушений вообще. Но, еще раз поглядев на Гвелда с сожалением, она пожелала удачи и предлагала помощь.

     Так и стало. Мамки, хаящие Тиль, на следующий день утром проснулись, чтобы покормить новорожденных, как обычно. Ночью груднички кричали особенно пронзительно. А после затихли, успокоились. Но в семь утра детского сопения и криков не последовало. В младенческих боксах лежали холодные трупики. Кто – то с открытым ротиком и закатившимися глазами, кто – то умер во сне… В основном умерло четыре девочки и один мальчишка. По вине своих мамок, у которых не оказалось мозгов. За все надо платить. Особенно за беспочвенные обвинения. И больше у этих безмозглых куриц детей никогда НЕ БУДЕТ.

     Девушка, которая кормила Кассандра грудью, осторожно вышла в коридор, и услышала плач. Он доносился из злополучной палаты. Рыдали как раз матершинницы. Каждая, прижимая трупик к груди, сотрясалась от рыданий. И, несмотря на это, они обвиняли Тильсирвэ в своих бедах. Посмотрев на это все, та, что пожалела несчастного ребенка, вспомнила рассказ его матери. И подивилась также следующему: это оказалась взрослая, видавшая жизнь женщина. И сын у нее прекрасный, как и муж.

     - Не повезло тебе, Кассандр, родиться в семье, где отец – насильник… еще и кровосмесительный… Но может, муж подумает и отдаст тебя в детский дом. И как вообще может быть, чтобы в шестьдесят выглядеть на двадцать – двадцать пять?! Взрослый сын тридцати с чем – то лет… Красивый и умный. И столько дерьма вылить на мать, которая воспитала настоящего мужчину, - это додуматься надо. Бабы есть бабы. Все они одинаковые. Одним словом, - суки.

     Обняв жену, Гвелд вышел вместе с Ингилэйвом к машине, младший сын держал на руках Кассандра. Он прекрасно знал: жизни после не будет. Не сможет отец семейства спокойно со всем этим жить. Вдобавок, поглядев на конверт, который чуть не разрушил репутацию Энрике, Властелин Времени понял: началось.

     Неизвестно было, как успокоить мать семейства. Она шла, у нее подкашивались ноги, и плакала. Горько, стиснув зубы. Понятное дело: Ирине хотелось хоть сейчас бросить Кассандра где угодно, лишь бы не знать одного: ЧЕЙ его отец.
               
     - Не надо, любимая… - шептал Энрике, прижимая несчастную к себе и стоя у машины. – Я не собираюсь разводиться… Несмотря на то, что случилось страшное. Я не другие мужчины. Один раз я этому ублюдку кости переломал, а во второй раз убил. Если эта мразь ухитрится вернуться в Мир Живых, - отправлю обратно в гроб. Оттуда еще НИКТО не возвращался. Кассандр – наследник Тьмы. НИКТО не узнает, кто он на самом деле. Я наверное, на днях напьюсь, как свинья. Надо пережить еще раз ТАКОЕ. Это НЕ МОЙ ребенок. А ребенок моего сына. Монстра. Темного Властелина. Неизвестно, кто вырастет в итоге. Но смогу ли я пережить все? Убил бы наследника Тьмы. И убью, если  тот даст повод. Не моргну.

     - Я тоже… - всхлипнула несчастная, обняв супруга еще крепче. – Прибью и не замечу.

     Ингилэйв, стоящий рядом, видел убитых горем родителей. Гвелд оглядывался и видел, как счастливые родственники людей заносили шары в здание и букеты роз, как матери с новорожденными выходили, сияя от счастья. Слеза скатилась по его щеке. Это все великолепие и радость чужая вызывали только два чувства: отчаяние и ненависть. Он стиснул зубы чуть ли не до хруста. Больно, обидно, мерзко. ЗА ЧТО?!

     - Лучше бы он в утробе сдох… - прошипел он и, поглядев еще раз на стоящих у выхода мамочек, осторожно усадил супругу на переднее сиденье. – Прости, я в этот раз без шаров и букетов… Потому как нет повода праздновать. Это поминки, а не радость, блять… Еще и эти курицы тупые нервы помотали моей возлюбленной.

     Сурово поглядев на отца, Лэйв посмотрел на полубрата, который голубыми глазками смотрел на него. Ребенок проснулся, и маленькая ручка тянулась к родственнику. На губках цвела улыбка. Темная копна волос была приглажена.

     - Ну вы и твари, родители… - прошептал он, стоя у машины. – Это же совсем младенец!!! Да, он родился от моего брата. Который бы и не стал сына воспитывать. Ничего, Кассандр, скоро будем дома. Как же страшно началась твоя жизнь. Ненависть родительская, жизнь без отца. Тильсирвэ… Ты же сама выросла без папы. Вот и этот так же. – После он посмотрел на мальчика, улыбающегося ему. Смотрящий с такими любовью и теплотой. – Надеюсь, не повторишь никогда путь отца. Но когда - нибудь придется сказать правду. Я заменю тебе отца. - Властелин Времени протянул палец к маленькому, и тот крепко сжал его, гугукнув. – Мой сын все равно умер… по вине брата. Мой удел – помогать всем, кто попадет в беду. Я не Торстейн. Поехали, радость моя… А работа подождет…

     Кассандр шевельнулся в теплом одеялке, в голубом костюмчике и в таком же чепчике. Голосок новорожденного грел сердце последнему сыну Энрике. Поцеловав кроху в лобик, Аренский дал ему бутылочку с водой, и, осторожно придерживая, напоил. После достал молочную смесь из сумки, также в бутылочке, и накормил полубрата. Огромные глаза сияли нескончаемым любопытством. Яркие, красивые, честные. Причмокивая молоко, или не молоко вовсе, сын Торстейна хитро поглядывал на дядю. А потом, сжав кулачок, заснул, закрыв глаза. На несколько часов. Только после этого Лэйв сел в машину. Понимая: прежней жизни больше НЕ БУДЕТ.
               

     Мрачно сжимая в руках руль, Энрике смотрел на дорогу. Он не знал, ЧТО делать и как теперь жить дальше. Сама мысль о том, какую дичь сотворил его старший сын, - Властелин Тьмы, - выжигала внутри, в душе, все живое.

     - Сука блять… - выругался он.
               
     - Что такое? – спросила Тильсирвэ, приняв таблетку обезбаливающего.

     - Боги, Вальгалла, ПОЧЕМУ я в ту минуту не оказался рядом?! Перед глазами до сих пор стоит та картина: взорванный наш дом, доски, остатки крыши, и ты, - избитая, спина в крови, как и руки… Вся в синяках… Поднял руку на мать. Чтобы получить желаемое. Почему я ТОГДА его не убил?! И ПОЧЕМУ рыдал, когда вспорол ему живот?!

     - Не надо, любовь моя… потому что это наш сын.
               
     - Это уже был НЕ СЫН. Вот Инги – наш СЫН, а этот, - ублюдочный выродок. Хотя, надо отдать ему должное, - Торстейн спас Иву, на пару с братом, в той заброшке. Когда девушку хотели изнасиловать всем скопом, - похитив на улице. Подкараулив. И, изрубив, как на колбасу, на капище тех ублюдочных тварей, в том числе и Миру… Тор сделал то, чего не смог его брат. Убил бывшего своей любимой. Я уж, как дурак, думал, - Властелин Тьмы будет добиваться Иву. Все – таки это первая любовь. Когда напрочь крышу рвет. Надеюсь, больше этот дефектный Темный нас не потревожит. Если он добрался до Книги Мертвых,- то неизвестно, ЧТО у нашего сына оказалось в планах. И остались ли у него преемники. Может быть, там есть еще целый выводок детей Тьмы. Я знаю, отчего Ива потеряла ребенка. Пока не время говорить об этом. Но потом поведаю.

     - Будто мне не горько от потери своего сына… - сказал с упреком Ингилэйв, держа на руках ребенка. Тот тихо спал. – Если бы не Торстейн… то он бы был жив и гугукал на руках!

     - Ты все еще РЕВНУЕШЬ Иву к нему?! К трупу, который в земле гниет в гробу?! ОН БОЛЬШЕ НЕ ПРИДЕТ! ЕГО БОЛЬШЕ НЕТ! – взорвался отец семейства.

     - Я не об этом… у нас с Ивой отношения испортились еще в ту беременность. Она закатывала скандалы и обвиняла меня в невесть чем. Я должен был не работать и сидеть с ней сутками?!

     - Я сегодня точно буду пить… Достало меня это все… - промолвил сухо Гвелд, и невидящими глазами смотрел на дорогу. Они все ехали через КАД за город… - Хорошо, что Мира сдохла! А то бы начала лезть, сучка драная! А ты бы подумал сначала, ЧТО такое для женщины потеря родного дитя! Это не сунул – вынул, и кончил, - это ЖИВЫЕ дети!!! Сдается мне, - это еще не конец. А начало новых проблем.

     Энрике глянул на Тиль: она спала на сидении.

     Домой Гвелд зашел молча. Внеся Тиль на руках, помог раздеться, и уложил в постель, заботливо укрыв одеялом. Пошел заваривать травы, чтобы привести жену в чувство. Синяки под глазами несчастной не проходили вообще. Бледность рук и лица испугала Архимага. Неужели и Кассандр оказался таким же Темным, как и его отец? Но нет… это родился простой маг, серый так сказать. По своей природе. Потом, когда Ингилэйв уложил дитя в кроватку и поменял памперсы, он взял на себя всю основную работу по дому вместе с оставшимся старшим сыном. 
               


     - И как теперь быть? Никаких игрушек и прочего этот выродок НЕ ПОЛУЧИТ у меня НИКОГДА!!! – психанул в очередной раз Гвелд, ставя с грохотом двухлитровую бутылку водки на стол. – Пора устроить отдых себе и подлечить нервы… Ну вот правда, ТАКОГО еще у меня в жизни НЕ БЫЛО.               

     Ингилэйв кивнул и открыл пару банок огурцов. Поставил на стол вареную картошку в мундире, нарезал килограмм сала.

     - Ты еще обвини меня, - что я виноват в его рождении… - буркнул он.

     - А с какой стати? – спросил Гвелд, повернув голову. – Как ты сказал у машины?

     - То, что сказал, не обсуждается, - ответил Властелин Времени жестко, налив себе стакан водки. – Пока мать спит, выпьем. Я сам буду кормить Кассандра, чтобы она с ума не сошла от горя.

     - Вот своих нарожаешь с Ивой, - там и будешь командовать… Понял?

     - Это же ребенок! Несмотря на случившееся, блин!- взорвался Ингилэйв.
               
     - Ты ОЧЕНЬ многого не знаешь, сынок! Что такое измена, - проходил во второй раз? Ива не станет терпеть чужого ребенка, поверь… Отношения ваши РУХНУТ раз и навсегда, и вторую такую девушку, как она, ты больше НЕ НАЙДЕШЬ! ПОДУМАЙ!

     - Энрике, я не позволю, чтобы Кассандр страдал в семье Светлых… - Лэйв положил огурец на тарелку и сел за стол.

     - Чего ты там ляпнул? – спросил его Энрике.

     - Нельзя обижать слабых, и ты это знаешь, отец… Я понимаю: это удар ниже пояса. Но надо жить с этим. Научиться, Энрике.

     - Меня так сказать подвинул Темный! Архимага, отца, зачав сына себе! Что такое, когда чужой член в жене болтается, - знаешь?! Нет, не знаешь еще… Узнаешь, но потом, когда будешь женат. Кстати, ты там вроде бы Иве сделал предложение. Иди, женись, матери станет легче. И зачинай своих сыновей или дочерей, а сюда не лазь. Мы разберемся сами. Хорошо?

     - Он ее изнасиловал! Это другое! И к тому же избил.

     - Ингилэйв, ты нарываешься на оплеуху… - стал звереть Гвелд, - Знаешь, откуда приплыли его гены?! Повторять не стану. Уродливые гены, слившиеся в яйцеклетке, породив с виду милого мальчишку… Он Темный только волосами, а вот ЧТО у него в ДНК и как станет вести себя, - огромный вопрос. Вспомни, как вымерло несколько королевских династий в Средневековье. Габсбурги так и закончили, - стали так сказать мутантами. Последний умер почти в сорок лет, будучи бесплодным. А теперь также по России расползлись потомки черных и белых, не говоря уже о том, что у первых пятьдесят поколений бушует кровосмешение. Был Тор, который чистил страну от выродков всех мастей, - и нет Тора. Ты хочешь, чтобы Кассандр породил ветвь говна, с ломаными генами, и опозорил наш род?! – Гвелд треснул кулаком по столу.
               
     - А почему он должен свалить после восемнадцати лет от нас? Считаешь, - необучаемый будет?
 
     - Узнаешь… - прошипел Гвелд. – Хочешь, - тащи его в детскую кроватку к Иве, - сам увидишь реакцию. С голоду не помрет, поверь. Если, конечно, доживет до совершеннолетия тут… Какой – то сраный самец полез не в свое дело, пока меня дома не было! Нет, чтобы найти по себе бабу!

     - Я перееду к вам… Я не могу видеть, как младенец…

     - ЗАТКНИСЬ!!! – заорал Гвелд, потеряв вконец терпение, - ЭТО НЕ ТВОЙ РЕБЕНОК!!! Воспитай своих! А то так наплачешься, что мало не покажется, Ингилэйв!

     Несколько часов беседы не дали ничего хорошего. Ингилэйв понимал: атмосфера дома станет еще хуже. Выход также был следующий: зачать еще одного ребенка – от Энрике. Да только сможет ли Гвелд после ТАКОГО удара пойти на это? У него упала самооценка, да и не только она. Остались лишь любовь к Тиль и боль.

     - Кто его знает, может быть, это и не твой ребенок был, Лэйв… Никто не знает. А Тор любил Иву. И в отличие от тебя, пришел, когда у той в больнице после чистки нервы сдали.  – Язык от водки уже заплетался. Хорошо, что Тильсирвэ крепко спала. А Властелин Времени решил сделать все по – своему. Рассказать все Иве, но потом. Уж поймет, блин, если Светлая.

     - Обручальное кольцо не натянешь на яйцо, так сказал мне мудрый дед, ему было двести лет! – Выругался Ингилэйв, и вышел из комнаты, хлопнув дверью с бутылкой водки в руке. Было настолько хреново, что хоть вешайся и круши мебель. – Начался ****ец конкретный, но не убивать же теперь! Хорошо, что ты сдох, братец! – проорал Светлый, и пошел пить дальше.
               

     И он, и Энрике, перепились в драбадан, в доску, потому что не знали, КАК дальше жить и что делать. Особенно страшно было смотреть на мать семейства. От горя она вся почернела, похудела, и постоянно слезы скатывались с ее прекрасного лица. Через силу кормила мальчика, поначалу грудью, а после стала сцеживать молоко в бутылочку. Потом пошла в ход смесь для грудных детей. Давать молоко кровосмесительному сыну не поднималась рука. Периодически звонила Ива, чтобы выяснить, что же произошло дома у Энрике. Но Ирина не хотела ничего говорить. Нервы сдали напрочь.

     - Инги срывается дома на мне… Почему? Что я такого сделала? Он не был таким!

     - Ива, ты вспомни, как он вел себя в беременность твою, девочка… - сказала Ирина Аренская по телефону. – У нас дикий загруз, я еле держусь, чтобы не убить Кассандра. И вот, опять он плачет, гаденыш… И орет, орет целыми днями! Лучше не приходи сюда. Это все надолго. Не зря мне приснился вещий сон когда – то.

               
     Иве хотелось прийти и помочь несчастной матери семейства. Просто утешить, не взглянув на младенца. Но потом заметила: Инги пропал на пару дней, и не отвечал на звонки. Потом пришел домой вымотанный, и явно не с работы. От него пахло молоком и
детской смесью. Никакие вопросы не разжалобили его. Он порой ночью сидел за столом и плакал. И огрызался на все и вся. И ситуация становилась с каждым днем все хуже и хуже… Ингилэйв понимал: правда все равно когда – нибудь вскроется, и рванет. Как ядерный взрыв. Но назад уже пути не было. Тиль становилось психологически все хуже и хуже.

    
    
                4


                РОКОВАЯ ОШИБКА ИНГИЛЭЙВА

     Понятное дело, дома это держать в себе не получалось. Лэйв иногда просто срывался так, что ужас. А Иве говорил по телефону, что дома случилось горе. Что оказывалось правдой. О беременности Тиль она знала. И поначалу искренне обрадовалась, что у бессмертной четы будет еще пополнение. Но когда Ива узнала, что отцовство Гвелда под вопросом, - то помрачнела и заплакала. Пришлось все рассказать, как было.

     Особенно все это пришлось на период, когда девушку чуть не убили в той заброшке, когда бывший дружков позвал. Торстейн тогда оторвался так, словно в далекие года на своем Дне Рождения. Он просто опустил того мерзавца по – черному, а после прикончил его и Миру, распилив заживо обоих бензопилой. Мира до последнего через Илью надеялась вернуть себе бывшего возлюбленного. Но Ингилэйв был непреклонен: заблокировав ее везде, где только можно, он надеялся на понимание – «у меня теперь есть невеста». Слов Мира не поняла. Как и блокировки. Она до сих пор мечтала о свадьбе с сыном Энрике. И потому в ней вскипела чудовищная ненависть, когда в Новый Год тот ее матом по телефону послал. Послал так, что мало не показалось.

     Увидев настолько резкую перемену в любимом, который с самого детства во дворах с ней был не разлей вода, Мира озверела. А как же не озвереть, если выбрали не ее, - накрашенную рыжую бестию, которая только и делала, что шмотки меняла. Да и возраст поджимал: детей хотелось в свои года уже. Да не просто детей, а красивых и с отличными генами. На такую роль Инги годился идеально. Чего она только не делала, чтобы добиться своего. Названивала что днем, что ночью. И уже планировала ему в вино как – нибудь насыпать снотворного и сесть сверху.

    Да не на того напала. Потому как Лэйв прекрасно знал ее характер и повадки. Знал: такая дура пойдет по головам, лишь бы его заполучить. Один раз она оборзела настолько, что встретила мужчину с работы с томным взглядом и в красном пальто: кофе попить и поболтать, как раньше. Ингилэйв ее послал и сказал:
               
    - Детство кончилось, и хватит за мной бегать! То, что я тебя поцеловал осенью, - еще не значит, что я бы был с тобой. Я тебя НЕ ЛЮБЛЮ и ты мне НЕ НУЖНА. Я женюсь только на любимой женщине, которую пока еще не встретил. Вот встречу, тогда женюсь на своей единственной, потому прошу оставить меня в покое! Найди себе равного себе по интеллекту козла и живи с ним! Моя красота, - не повод чтобы бегать на работу и мешать на проходной мне! – он с этими словами развернулся и ушел прочь. Мира не ожидала от мужчины такой резкости – Лэйв всегда был для нее мягким и добрым парнем. Никогда не повышал на нее голос, и они в свое время очень часто общались. А теперь перед ней был зрелый мужчина, не мальчик наивный. Но была в Инги до сих пор одна черта: он много кого жалел из – за своей принадлежности к Свету. И сразу обрубить многолетнее общение не мог. Не было сил. Хоть прекрасно понимал: в будущем его избранница такую подружку не потерпит и размажет ее по стене за навязчивость.

     Шопоголичка, чье увлечение вещами было сродни с наркоманией, стерва истеричная и тупая, болтливая до крайности, она доставала в свое время всех, даже Торстейна. Тот даже как – то раз предложил брату поиграть в придурка – он переодевается в него, имеет ту дурищу и та затыкается.

     - Она не только переспать со мной мечтает, - она желает еще и детей от меня. – ответил тогда Властелин Времени. Настроение у него было хуже некуда. И он хотел спросить совета у брата. Который, в отличие от него, много чего добился.

     Торстейн расхохотался:

    - Тебе было мало дерьма от нее, когда мы были маленькими и подростками? С пяти лет как влипла в тебя, так и сохнет, тупая п…а… Я бы на твоем месте такую мразь послал с треском, набив ей морду и изнасиловав в туалете. Она же, как и все люди без мозгов, пока своего не получит, не успокоится. Таких надо резать на корм червям, братец… - Тор глянул на Инги хитро, покручивая нож в руке. Он готов был прямо в тот же день разобраться по – взрослому с дурой, коя застряла на уровне шестнадцати лет и была настоящей тян – по моде в России того времени. А таких шкур оба брата просто ненавидели до дрожи. – Эта тян ****ян нарвется когда – нибудь. Ты видел, как она одевается? Зачем такое чмо держать у себя в друзьях? А ты вспомни, как один раз Мира в розовый цвет перекрасила ботву и выставила на аватар морду с кроличьими ушами из секс – шопа и в черном лифчике и с колечками на пальцах? Знаешь, я как увидел это дерьмо, - чуть импотентом не стал. А эта срань в друзьях у тебя сидит, и еще у брата мозга не хватает, чтобы закинуть ее в бан! Давно бы ее в ИГИЛ отправил, да и подохла бы там, как мясо для талибов. Такие там как раз в ходу. Потрахают и после под танк. И вообще, я слышал, что эта дрянь родилась в Украине, в грудном возрасте приехала в Россию,- точнее в изуродованную Россию… где Москва в свое время превратилась в Москвабад. Пока я за это все не взялся, - в стране было так. Она приехала. Ей дули в жопу. Вот и вырос шлак. Чем она тебя там сразила? – Темный затушил сигарету и положил в пепельницу. Положил пачку евро на стол в баре, - Ну давай, говори. Но я всю жизнь тащить тебя как на веревке, решая проблемы с противоположным полом, не буду. Или жалеешь такой мусор только потому, как она низенькая оказалась поначалу, а потом уже пошла в рост? Вспомни, как мы пошли к ней домой на вечеринку и там все оказалось раскидано так, словно там полк парней прошел… Хотелось тогда завалить ее в кровать и до смерти заиметь. Мне. Труп бы потом убрали. Задушил бы вдобавок.

               
     - Да мы просто общались, как помнишь. И не более того. А потом она влюбилась. – пробурчал младший брат.

     - Это не меняет дела. Она тебя хотела, а ты нет. Вот и все. Надо быть законченным дебилом, чтобы такого не понять. Дура есть дура. Если интересно, то лет в четырнадцать – пятнадцать я твою работу делал. В туалете, переодевшись. Давай выпьем, сегодня же День Рождения наше!
               
     И они подняли бокалы. Протяжный звон огласил комнату, где собралась вся семья. А потом, в тот Новый Год, появилась Ива.

               
    Шла осень. Октябрь месяц. Именно тогда несчастная узнала, КТО ее возлюбленный. До той беременности. Инквизитор и снайпер. И была в конкретном шоке. НИКОГДА она не видела таким своего жениха. Инги думал: после такой правды, что он вовсе не просто архитектор, но и получше мужчина, а не простой офисный планктон, - девушка из страха его отправит куда подальше. Больше всего ее сразило, как братья, и особенно Властелин Тьмы, разобрались с шайкой. Торстейн там отличился на «ура».



     Но самая жуть началась, когда Ингилэйву пришлось рассказать о принятии решения.   

     В тот день Ингилэйв пришел домой раньше обычного. Утром он вообще не стал даже завтракать. Встал мрачный, не пожелав доброго утра любимой женщине. Если в последнее время он что – то там бурчал, то сейчас проигнорировал и объятия, и поцелуи, молча оделся и, смочив волосы в ванной под краном, завязав их в хвост, ушел. Несчастная, натерпевшаяся многого от жениха, больше не могла сносить к себе такого отношения. Ива спокойно открыла шкатулку с драгоценностями, посмотрела на подарки Ингилэйва… Когда – то она с благодарностью и удивлением приняла их.  Лэйв, раздраженный и нервный, пошел в ювелирный магазин. Купил кольца золотые и пошел делать предложение. Он всей душой жаждал жениться на любимой девушке. Но вначале решил сказать правду. И все. Скрепя сердце, Властелин Времени заявил, что теперь будет воспитывать маленького Кассандра. Потому что мать его ненавидела, как и отец. Как бы чего не вышло. Но предложил расписаться и так, - но жить отдельно друг от друга. Что раз умер свой сын, пусть будет этот. Мол, ничего такого страшного, - Ива поживет одна. Поскольку надо заступаться и заботиться в первую очередь о тех, кто гораздо слабее, а на остальных пофиг. Подождут, не развалятся. Взрослые же.
               
     - Я не был сегодня на работе, дорогая. Есть разговор, и нужно решить, как теперь жить дальше. – Он сел на кровать у стены, и поправил растрепавшуюся челку. По спине тек пот, ноги подрагивали. – Мы потеряли сына… Но есть другой…

     - Что? – опешила Светлая, не веря своим ушам, - какой другой? Кто?

     - Ты прекрасно знаешь: моя мать родила сына от Тора. Тот ее изнасиловал. Дома начался полный ужас, и если я не приму меры, то Кассандра, грудного, просто убьют. Особенно Гвелд. Тиль ненавидит сына. Заступиться за него некому.
               
     - Что случилось с Ириной Аренской, я знаю. Мы живем своей жизнью. У Кассандра есть мать. И ребенка в детский дом сдать нельзя, раз там поднялась ненависть? Причем здесь я? Думаешь, мне не паршиво, от потери сына? Мой жених отмахивался от вопросов, хлопал дверью. Когда я страдала, выла от горя. Когда, истекая кровью после чистки, думала: почему так получилось? Когда ты носился к этой дуре, у коей с головой не в порядке. Виноват в смерти детей не Торстейн. А его брат. – Ива горько улыбнулась. – Вот и замер плод на ранних сроках. Знаешь, даже Энрике навещал меня тогда. И Тиль. А Ингилэйв сидел и чертил свои чертежи. Думая о работе. Теперь, после ТАКОГО горя, я слышу: заступиться за грудничка некому.  Есть мать.  Неужели непонятно?

     - Ты меня не поняла: матери Касс не нужен. Остался лишь я, кому не плевать на его будущее. И заменю ему родителей. И ты тоже. Вот об этом я и пришел поговорить. Сейчас я из дома. Покормил ребенка, он пока спит. Потом надо будет опять кормить. Поеду туда. На всю ночь и на работу. – Холодно и уверенно сказал сын Энрике, и шевельнул ногой. – Если ты не против, тут кроватка. Я привезу его… И вырастим вместо первенца. Ты же… ты же хотела детей… Но раз так вышло… Пусть будет это дитя. Заменишь ему мать. И не только… - Он разжал ладонь, где лежало два обручальных кольца. И протянул любимой. – Будь моей женой, любимая!

     Ива растерянно взглянула на жениха. Все… Началось. Дело происходило у него в квартире. Кассандра тогда оставили на несколько часов матери.
     А потом по ее лицу потекли горькие слезы. Вот и все. Он выберет родственника. Но одновременно Светлая понимала: другого выхода просто не существует. Силы разом куда – то делись, и вместо них настала Пустота. Нет, Ингилэйв не собирался ставить на первое место родителей или кровосмесительного младенца… Ива была для него ВСЕМ, и можно же просто нанять няню… Но это стало нереально еще до его рождения… Чтобы как – то затушить атмосферу, Светлый принял решение разгрузить мать. И, следовательно, подписал себе приговор на отношениях, даже не осознавая этого.

     - Милая... Никто не виноват, что так случилось! В том числе и я... - он опустил голову, поняв: сейчас будет скандал.

     - Ты пытаешься сейчас меня КУПИТЬ, как няню? – спросила девушка, сощурив глаза и вытерев слезу. – Только потому, как мать не может этого сделать при зарплате мужа: нанять женщину? Почему именно Я должна растить чужих детей, потеряв своих?! – вскричала Ива, треснув кулаком по столу. – И почему именно ТЫ РЕШИЛ, как мне жить теперь?! Предлагая пожениться и взять чужое, оставить меня как в ту беременность одну?! Желающую СВОИХ деток?! Надо же: сначала соседка, теперь Кассандр. НЕ ВЕРЮ, что за ним НЕКОМУ уследить. НЕКОМУ покормить, притом, что МАТЬ дома! – Она не верила своим ушам. Никак не думала: предложение создать СВОЮ семью будет выглядеть ТАК. Так унизительно и наивно. Словно трус, поджав хвост, пытается купить ее штампом в паспорте… Надавив на женский пол: мол, материнский инстинкт будет, едва она увидит того мальчика. Будто бы нет женщины, коя не примет ЧУЖАКОВ.

     - Милая, но ты же ЖЕНЩИНА!!! Пожалей малыша! У нас есть кроватка… Ладно. Тогда я буду его и купать, и пеленать тут, в кроватке… Это же родственник! Из него может вырасти отличный юноша! Нельзя так эгоистично относиться к чужому горю… Да, будут бессонные ночи, бутылочки, колики…

               
     - НЕТ! ЭТОГО НЕ БУДЕТ! Я не могу видеть детские вещи и эту кроватку, я желаю держать на руках СВОИХ детей. От тебя! А не от твоего брата! Тильсирвэ не девушка, чтобы не понять: детей тяжело растить. А тут хотят переложить всю ответственность на МОИ молодые плечи! И следить за ребенком ты НЕ ДОЛЖЕН! Неужели ТАК ТЯЖЕЛО подождать почти год и зачать СВОИХ деток?! Или отцовский инстинкт на кого хошь по яйцам ударил?! Когда мы с тобой последний раз занимались сексом? Не помнишь? Как я –так на последнее место, а как племянник – полубрат, - так ВСЕ, к нему… Вот где мой милый пропадает и молчит… Скажи: ты там никого еще не трахал?

     - Ива… - Лэйв опустил голову, поджав губы. – Так нельзя! Представь, если бы ТЫ оказалась на месте моей матери! ЧТО ТОГДА? КТО бы помог и утешил? Да вдобавок, вспомни, КАК мы тебя приняли! И Энрике, и Ирина… ТАКУЮ свекровь не найти больше! А я ЛЮБОГО порву ради моей невесты! Чужих детей НЕ БЫВАЕТ, Ива. Я любому помогу, помогу любой матери, и посрать, сколько ей лет…

     И тут лицо Ивы поразили ужас и глубокое разочарование…

     - Ах вот как! Я, значит, буду ждать, когда Светлый снизойдет до жены, а тем временем он будет чужих детей за ручку по детсадам таскать и принимать таких в друзья в вконтакте, только потому, как своих потерял?! Ну спасибо! Вот так ты меня любишь! Как собака палку: кинул и плевать, ЧТО за палка. Это же просто животное… Чужих детей не бывает? Да что ты несешь?! Еще как БЫВАЮТ! Значит, свои и нахер НЕ НУЖНЫ! ЗАЧЕМ вообще мне такой брак?! С чужими отпрысками?! НЕТ! Я на такое не подписывалась. Тратить годы на чужаков и на того, кого дома не бывает и кто забыл, что такое женщину обнять после работы! Что же сразу в день знакомства не сказал: дети чужие для тебя свои? А? Скрыл, чтобы обманывать?! Мне еще мать говорила: вы, мужики, сначала детей просите, а потом на своих плюете, зато к чужим носитесь с радостью и возитесь с ними, как будто сами их зачинали! В то время, как свои не видят папу годами! Ты тряпка, Лэйв! Жалостливый мальчик, мамкин сын! Забирай эти вещи детские и кроватку, и вали! И… - она зарыдала, истошно, закрыв лицо руками.
    
     - Ты не права, Ивушка… Я хочу жениться на тебе… Все будет как раньше, но я буду растить этого мальчишку… Пойми! Ему нужен отец! Ты эгоистка! Не ожидал от любимой такого! Не заступиться за слабого… не пожалеть свою свекровь будущую…
               
     - Я не деревенская дурнушка, которая проебет собственную жизнь ради чужих детей! Дома есть Гвелд, чтобы помочь жене! Но если у нее есть второй муж в виде родного сына… то я пас.

     Ива плакала, с обидой и даже ненавистью смотря на свою настоящую любовь. До этого Ингилэйв принялся творить такое, что волосы дыбом вставали. И Ива не могла понять причины такой разительной перемены.

     - Ингилэйв, знай: я НИКОГДА не приму чужого ребёнка! Ни от родни твоей, ни от друзей, ни от тебя! Свадьбы не будет! Унеси свои сраные кольца обратно. Мне они НЕ НУЖНЫ! Как подачку протянул: мол, никуда не денется, будучи женой! Отрежь себе яйца с членом: они тебе лишние, ведь ты женат на работе и на соседках и бабах… Надо было оставить Тора в живых: сейчас он бы тебе обьяснил, что такое жизнь! Держали меня, словно будущую няньку, потому как некому… а совать в меня и кончать можно было?! Вместо того, чтобы не лезть не в свое дело! Да Тор же трахнул родную мать. Чтобы нас разлучить и развалить вконец отношения! Зная характер брата! И у него получилось… Лэйв всегда ВСЕМ поможет, - ВСЕМ, кроме близких. Ты умудрился сейчас ВСЕ просрать. Любовь. Верность, счастье, детей. Зато есть мама и папа, к которым можно уехать. И это Инги и сделал сейчас, заявив: я заменю ему родителей. Ты ведь пришел вещи собрать. Кто – то назовет меня недоженщиной, незрелой. Мне НАСРАТЬ на ЭТО! Я привыкла не бегать за всеми, чтобы подбирать за ними то тряпки, то говно! Еще беги к моей матери и меняй ей памперсы! Давай, вперед! Торстейн вполне мог бы меня изнасиловать, в той ванной, если бы я от тебя не залетела, - и, значит, если бы от него родился ребенок,- то все, ты пошел бы его жалеть и воспитывать. Как своего… Что ж, ясно все. Вот что он имел в виду когда говорил: ты тряпка драная. Брак по расчету предлагаешь… Сволочь…
               
     У Властелина Времени упало сердце от таких слов. Ему стало страшно. Он не мог бросить грудничка на произвол Судьбы. Да, он результат кровосмешения... Но и в детский дом отдать Кассандра рука не поднялась. Он пожалел полубрата. От которого, можно сказать, отказались и мать, и Энрике. Слеза скатилась по щеке мужчины. Ингилэйв прекрасно понимал чувства возлюбленной. Но выбора не было. Абсолютно.

     - Я не хочу видеть этого ребёнка! Делай с ним что угодно. Не я его родила. А братец твой совершил чудовищную вещь, изнасиловав мать ради того, чтобы после него что - то на этом свете осталось! И правильно, что сдох, как тварь! Свадьбы не будет до тех пор, пока Кассандр не вырастет! Все! Будем жить раздельно, раз я лишняя! Будем встречаться как раньше. Увижу этого ребёнка - расстанемся! - она хлопнула дверью, заливаясь слезами...
    
     Ингилэйв некоторое время сидел молча, утирая скупые мужские слезы. Никак он не ожидал от любимой такого взрыва. Он думал: сейчас милая с радостью поможет, и потом они заведут своих детей. Но потом она будет с ними сидеть, пока они не станут взрослыми. Сын Гвелда положил обручальные кольца в коробочку, с обидой поглядел на нее и спрятал. В груди появился комок боли и несчастья. Сначала убили родного брата, а теперь и Ива послала парня куда подальше. А после произнес:
               
     - Ну что ж, будь по - твоему... Подожду лет двадцать - тридцать. Прости меня. Я не состарюсь. И не стану искать замену. Торстейн... Сволотой был, ею и остался... Даже после смерти, ты сломал мне счастье! Сломал все, СУКА! Темная СУКА! Но я сказал Энрике, - перееду к нему. Сегодня. А ты живи, милая… Деньгами обеспечу. Приеду, если надо что будет. – Взял гаечный ключ из коробки с инструментами, и принялся разбирать детскую кроватку. А после перенес ее в машину вместе с детскими вещами. Они тут все равно больше не понадобятся. Жаль. А он так хотел сделать незабываемым торжество, заказал на месяц вперед ресторан… И обьявил об этом родителям. Те ухмыльнулись, предвкушая: Ива его пошлет с треском. Сама Ива сидела в коридоре на диване, и горько всхлипывала.

    
     - Ну ты и тварь, Лэйв… ТАК притворяться в новогоднюю ночь и ТАК предать. Убежав к отцу и матери! Потому как есть Кассандр. Вот и подавись им нахрен! Раз такой жалостливый. У ребенка есть мать. А ты вообще не отец! А ведь ты был самым дорогим, что у меня в жизни было. Что ж, если я такое говно, - поживу одна!

               

     Она видела, как Ингилэйв выносил и кроватку, и часть вещей в парадную, а после грузил в машину. После куда – то позвонил, и все. Квартира на много лет осталась на попечении той, кою обманули. Посчитав Свет благодетелью ради чужака. Но потом случилось то, чего несчастная никак не ожидала. При всем воображении.
               
     Властелин Времени пришел чернее тучи домой. Отец понимающе и строго поглядел на сына. ЭТО случилось.

     - Я пошел разгружать машину. Забрал все детское.

     - Ну и что там произошло у тебя? Рассказал Иве о том, что будешь творить фигню, о которой никто не просил?

     Наследник Гвелда опустил голову.

     - После того, как мы нажрались, как свиньи с тобой, да еще и поругались, ты был прав. Она послала. Я хотел как лучше, думал, - Ива примет Кассандра как своего… Почему так?! Откуда столько злобы и ненависти?!

     - Потому что это НЕ ЕЕ – тащить на себе чужих детей! Мог бы понять, без ругани. – Спокойно ответил Энрике, но твердо. И искренне удивлялся, как такого не понял его сын.

     - Я не оставлю ее… Не брошу, потому как ЛЮБЛЮ! 

     - Ну смотри… - сказал отец, - Потом поздно будет. Женщины не любят, когда их бросают так. И потом не плачь! Хотя кому я говорю…

     А потом, примерно через неделю с половиной, случилось страшное.

     Энрике на работе, заподозрив неладное, принялся звонить жене. Та не отвечала. Послав Зов, он также не ощутил ничего, кроме пустоты. Ингилэйв также почувствовал неладное. Не было еще так, чтобы мать семейства вообще не поднимала трубку. Через тридцать минут, сломя голову, Гвелд открыл Портал и рванул домой.

     Не был включен компьютер. Не работало радио. Кассандр плакал, прося есть. Ужин на плите приятно пах, тем более было приготовлено и первое, и второе, и третье.
 
     - Милая! – позвал Архимаг, но никто ему не ответил. Он прямо в куртке прошел в большую комнату, и остолбенел. На люстре, в петле, висело тело. Еще не посинело, но губы дергались. Распущенные волосы обволакивали тело в платье. Глаза были закрыты, а на полу красовались лужа и остальное. Будь это человек – он бы не выжил. Сломал бы шею себе таким образом, сунувшись в петлю. Но Тильсирвэ была не человеком.

     Гвелда нехило покачнуло. И он с ненавистью посмотрел на ребенка.

               
     - Я когда – нибудь тебя точно убью, мразь! – прошипел он. – Сука кровосмешенная, блять! – Олег Аренский плюнул на пол и кинулся за ножом.

     Психика Ирины не выдержала такого давления да переживаний, и она повесилась. На бельевой веревке, потеряв надежду на все хорошее, думая, - Энрике не выдержит такой жизни и подаст на развод. На полу лежала записка: «Я не могу так больше, любимый. Ты все равно не сможешь так жить и разведешься. Ведь это, по сути, измена – когда он меня избил и изнасиловал. Я иначе не могу воспринимать случившееся. Пусть у Ивы и Лэйва все наладится. Прощай».
               

     Прыгнув с охотничьим ножом вверх, Гвелд перерубил веревку, и поймал тело, освободив Ирину из петли. Положил на пол, и со слезами, насмерть испугавшись, принялся делать искусственное дыхание. Сердце билось, она была без сознания.

     - Я НЕ ПОЗВОЛЮ, ЧТОБЫ ТЫ ЕЩЕ РАЗ МЕНЯ ПОКИНУЛА, ЛЮБОВЬ МОЯ!!! ОЧНИСЬ!!! ВСПОМНИ О СВОЕМ БЕССМЕРТИИ!!! НЕ ОБНУЛЯЙ ТЕ ДВЕСТИ ЛЕТ, РОДНАЯ! – Он орал, в слезах глядя то в потолок, на обрывок веревки, то в лицо милой. Треснув как следует ей по грудной клетке, он увидел, как жена выгнулась дугой, и захрипела, а после закашляла. Шея была в порядке. Волшебница попросту задыхалась.

     - Что же ты наделала, любовь моя?! – Гвелд обнял свое сокровище, и зарыдал истошно. – Все будет хорошо!!! Я не позволю этому ублюдку убить ту, ради которой я и ГЭС строил, и рвал Тьму! Дыши!!!

     Иру корежило, легкие вновь приходили в рабочее состояние. Выкинув в ведро записку, Энрике подхватил супругу на руки и положил на кровать, прижавшись к ней.
 
     - Энрике… - Огромные глаза были заплаканные, и в них застыл испуг. – Ты бросишь меня… Это же измена… Я очернена перед тобой. Я не могу больше такое осознавать!!! Эн… - Она зарыдала, не переставая обнимать Архимага.

     - Вспомни, какой ты была девочкой, когда пришла ко мне на работу, милая… И погляди, какой стала. Нету больше той девушки, а есть красивая женщина, Тиль. Выкинь из головы страхи о разводе!!! Я никогда не разведусь с той, кто является настоящей любовью! Даже в такой ситуации ты МОЯ, и точка! Сын сука законченная, которая посмела изнасиловать мою любовь. Хотел получить мощного мага. Да не получится, поверь. Это изнасилование. И он подох за такое. А этот Кассандр сдохнет, вот увидишь…

     - Этот кровосмесительный ребенок сломал меня. Я до последнего надеялась, что он твой… Надо было мне в тот день уйти гулять на весь день, и ничего бы не случилось, Гвелд. Пожалуйста… - И она вновь зарыдала. Горько и тяжело. – Ты не оставишь меня? После такого страшного случая?

     На ее шее был синий след от веревки. Позвонив сыну, Энрике принялся приводить жену в порядок. Ингилэйв был в шоке, и не знал даже, что можно предпринять. Младенец истошно орал от голода, и Гвелд, сунув ему бутылочку со смесью, принялся также успокаиваться.
               
     - Я НЕ ОСТАВЛЮ ТЕБЯ. НИКОГДА! – произнес отец семейства. – Мы вырастили двоих сыновей, пусть один и оказался шлаком, но есть Инги. Разве ради петли у нас есть Властелин Времени, дорогая? И все ты пожелала закопать или отправить в кому? Обо мне забыла? Вспомни того, кто тебя любит! Мы потеряли двоих детей, - еще и Волшебницу похоронить?! Бессмертная ты моя девочка… - Он страстно поцеловал ее, после пошел на кухню за куриным бульоном. Накормив из ложечки безутешную женщину, Архимаг стал дожидаться сына. – Этот гребаный младенец не стоит комы такой прекрасной жены! Не делай так больше! Сдохнет когда – нибудь, когда все закончится. Когда Инквизиция все узнает… Когда я рассекречу архивы и сотру в порошок этого Кассандра, и посрать, сколько ему будет лет! Лишь бы Темные не нашли его. Сдается мне – он создан для какой – то цели. Просто так Торстейн бы не стал насиловать. Ну либо от обиды, что Иву не отдали. Надеюсь, он из гроба не вылезет. Я не Лэйв, у которого СЛИШКОМ светлый нрав, и он не подумал о последствиях, вывалив все Иве на голову – про ребенка. У меня уже были дети после того, как я обессмертился… 
    


                5

                ВОЗВРАЩЕНИЕ ТОРСТЕЙНА В МИР ЖИВЫХ

       … Квартира опустела. Будто в ней Ингилэйв и не жил никогда. Несмотря на это, вещи свои он оставил в шкафу. Они были уложены заботливо Ивой еще несколько месяцев назад, до той новости, когда еще были чувства и ласка.

     Хотя этим уже сие действия оказалось тяжело назвать. Прикасаясь губами к ее губам, не целуя при встрече даже, просто приобняв сухо, Лэйв снимал ботинки с порога, и уходил к себе поначалу в комнату, а после рассказывая, как прошел день. Он стал нервным, и поначалу не говорил о причине. А это была вовсе не баба – а мальчик Кассандр, за которым надо было следить каждые два часа. Еще на это приходилось выкраивать время. Сын Энрике разрывался между ним и Ивой, отодвинув ее на второе место. Но также и переживал о потере своего ребенка. Но молчал, как это обычно делают мужчины.

     Так и пошла жизнь, каждые недели Инги молчал и становился все замкнутее и мрачнее. Оставляя на карте возлюбленной неимоверные суммы денег. Потом и это исчезло – поцелуи и обьятия... Светлый просто с головой ударился в работу, забыв и о интиме и остальном. Дошло даже до того, что сын Гвелда просто раздраженно ужинал, мыл молча посуду. И уходил спать. Ну или на балкон, просто погруженный в себя. Он давно так себя вел, еще когда Тильсирвэ похоронила Торстейна. И если так сравнить, то Темный оказался гораздо умнее и благороднее. И девушка, потерявшая сына и убитая горем, наконец, поняла главное. Детей им с Лэйвом заводить пока очень рано. Ива одна просто не справится. А вешать младенцев на пожилых бабушку и мать – нет, так нельзя.

     Поначалу несчастная мать, пережившая выкидыш и чистку, не могла понять причины такой перемены в любимом, много раз спрашивала… но тот нахмуривался и махал рукой. Так не вел даже Торстейн. Если понаблюдать. И сравнить. Но боль от потери своего ребенка, и такой удар в спину – выбрать родителей и Кассандра… ЗА ЧТО?! Почему он вообще полез в то болото?! Бросив ее?! Когда Ива более всего нуждалась в поддержке,находясь в сильнейшем стрессе, и не могла детей вообще видеть! Ингилэйв в своих глазах поступил благородно – заступился за кровосмесительного мальчика. Но положил на алтарь возлюбленную. Посчитав – и так сойдет. А что бы он делал,  родись его сын? Да ничего! Просто не потянул двоих. Мотаться туда – сюда. Мог бы нанять Иве няню, лишь бы разгрузить. – при своей зарплате – то…
               
               
     Многое стало ясно с тех пор. И Ива отменила свадьбу, отказав Инквизитору, хлопнув дверью. Он ушел, к родителям… став просто нянькой. Бросив девушку, сунув денег побольше, чтобы не голодала. 

     И потекли дни одиночества и горечи. Больше не осталось ничего. А лишь боль. Либидо рухнуло куда – то в пропасть, не оставив к Лэйву никакого сексуального влечения. И больше никакая красота не оправдывала его поступок предателя.

     После того сногсшибательного секса с его братом, Иве Светлый показался полным, абсолютным неучем в постели. Он просто померк в его блеске. Скорее всего, так произошло потому, как у младшего оказалось гораздо меньше опыта. И даже первый раз с возлюбленным и то и рядом не стоял, по сравнению с тем, ЧТО творил в постели в кафе Тор. Невольно, разум выключался и хотел ЕЩЕ того Темного свидания, неземных, обжигающих ласк, его поцелуев, улыбки. Светлая много раз выла, жалея Торстейна, и скучая по нему. И видела – чувство к Темному крепнет, и ныло сердце по Властелину Тьмы… Взаимность пришла… когда он уже лежал в гробу. Но не верила брошенная дева, что все так кончилось.

     Но поздно. Думать нужно было тогда. Хотя Темный обещал всю жизнь любить Светлую, и даже жениться на ней. А теперь что? А ничего! Теперь он в могиле, лежит трупом и гниет уже год как.

    … Она лежала на постели вечером, на простом одеяле советского типа, в одежде. Ничего не предвещало многого…  как пришла с улицы, скинув пальто, так и упала без сил. С болью в сердце и грудной клетке, чувствуя сладость слез в горле. Лежала, рыдая, взвешивая все за и против, колотя подушку. Ну а после проклиная все на свете, в том числе и день знакомства с Ингилэйвом. Хотелось просто пойти и повеситься.  Пережив чудовищный стресс, девушка отказывалась что – либо соображать. Еще не отойдя от потери сына, последовал второй удар, - предательство мужчины, который являлся ее женихом.  Она выкинула обручальное кольцо куда – то в далекую коробку, а после забыла. Пошло оно все на и в х. Нет никакой любви на свете. Есть лишь зависимость. И горе, бесконечное горе.

     Ива открыла холодильник, и приняла «Новопассит», но больше он не помогал вообще. Сон пропал напрочь. И часто несчастная просто тупо лежала, и смотрела в потолок. Ей казалось, что началась уже какая – то шизофрения или помрачнение рассудка. Нет, это просто нервный срыв, удар, смерть всего, что доселе было. Вся радость, подаренная Лэйвом, казалась теперь каким – то страшным чудовищем, обманом невиданных масштабов, сейчас хоть бы был малыш от него. Но и это жизнь забрала в никуда. С кровью на операционном столе, когда закатились от наркоза глаза, и провалилась пациентка куда – то в безмолвие… очнувшись в бреду и слезах в палате. Крича что – то несусветное, дикое. Вспомнила также, как на следующий день девушку навестил Торстейн, переодевшись в Лэйва, чтобы никто ничего не заподозрил,и ласково прижал  недотрогу к себе, тихо зайдя в палату, а после присел у кровати, нежно целуя и обнимая, гладя по спине, шепча слова любви. Боги, сколько же мягкости и страсти, заботы оказалось в этих глазах и словах!!! Принеся возлюбленной полный пакет фруктов и сладостей, да букет роскошных бордовых роз, Темный не отходил от Ивы ни на шаг.
 
               
     Целовал эти худые руки, губы, в одиночной палате. Обнимая, заботясь, сдувая пылинки. Расчесывая гребнем эти густые, тяжелые, прекрасные волосы. Меняя капельницы, поправляя катетер. Он ведь сам был медиком, о чем говорилось выше. А Светлая не могла поверить, что Темные на такое способны вообще. Доселе, до встречи с Тором, они казались беспощадными монстрами и сволочами. А тут такое… Да даже Лэйв так не ухаживал!!! Он как отправил в больницу, так и уселся там у себя бумаги разбирать и делать дела по своей второй работе – на чертежах. Вот и все. Позвонил, правда, как там что и когда оперируют. И все. Хотя сам всю ночь прорыдал, провыл, колотя подушку. Но что толку? Ребенок умер. И его вычистили. Простой кареткой под наркозом. Энрике ругался потом по трубке на него, как тот мог так поступить. На это Ингилэйв просто буркнул, что ему тоже не легче, и проще будет оставить его в покое. Складывая маты, Архимаг бросил трубку. И вечером сам навестил Иву. Уже когда Торстейн ушел. А Темный развернулся вовсю…

     Просто глянув в медкарту Ивушки, он внимательно изучил все, а после спокойно сказал:

     - По всем прогнозам дети у тебя еще будут. Но от меня. Не от брата. А этот козел пусть потом это расхлебывает, как угодно. Любимый бы так не поступил. Это ж надо – сказать, чтобы ты сама отправлялась в больницу, ссылаясь на работу и дела, а потом просто сквозь зубы поехать, с сильнейшим твоим кровотечением, когда хлынуло прямо чуть ли не на пол! Я бы ему рожу разбил. Хорошо, что позвонила. Да, Ингилэйв довел. Конкретно. И итог – плод замер. Долго в матке он, понятное дело, находиться не мог. Вот и все, братец… вот и все. Твоя бессмертная сперма бесславно подохла… – и злобно ухмыльнулся. – Как был Светлый братец прежним, таким и остался. Не зря я тебя ласкал в том кафе, и ты меня… Буду стараться лучше. Когда выздоровеешь.

     Ива заплакала от избытка чувств. И потянулась к милому. Тот нежно прижал ее к себе, с любовью поцеловав в губы, посадил на колени, боясь даже дышать.

     - Я не знала… Я не знала… - только и твердила несчастная. – Он замер…

     - А может быть, все это и хорошо? – улыбнулся Темный. – Такой ублюдок, как Лэйв, не смог бы вырастить ребенка. Мы об этом уже говорили. Пойми, дорогая. Я насквозь его вижу. А я, как нормальный, зрелый мужчина, готов хоть завтра жениться на тебе. Поверь. Мои слуги быстро обвенчают, или в ЗАГС. Без всякого месяца ожидания. А потом просто придем и скажем братцу – опля, до свидания, Светоч. Поглядел бы я на него в этом случае. На его растерянный вид, увидев у нас кольца на пальцах и свидетельство о браке. Сам – то не догадался сразу жениться, правда? Все тянет резину, хотя хотел семью, любовь моя. Он бы кирпичами отложил. Думаю, Энрике бы сказал спасибо. Я навсегда забыл все свои прошлые связи. Любовь моя… Радость моя, незабвенная… - И Торстейн снова прижал к себе девушку. Она немного поежилась, так как матка еще побаливала. – Замер. Мои бы не замерли. Только не плачь… Еще не хватало, чтобы он ударился чужих детей воспитывать. Ты понимаешь, о чем я говорю? А этот может. Сначала соседка, потом чужие дети, назло Ивушке, потом опять выкидыши. Поняла?
               
     - Я не хочу так… Но боюсь.

     - Чего именно? – ласково спросил Торстейн, нежно погладив Иву по спине.
               
     - Остаться одной. Без всех вас. Без Тиль, Энрике и тебя. Боюсь только предательства. Хотя оно уже свершилось. Чужих детей никогда не приму.

     - И у нас они будут. Только немного позже. А не захотят по – хорошему отдать тебя мне – получат ТАКОЙ звездец, что живые позавидуют мертвым. Я в гневе страшен. Братца надо проучить. Если накосячит.

 
               
     - Торстейн… Как же ты мог так умереть… Как же я ошиблась в Ингилэйве!!! И я поняла другое в том кафе… Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Милый, я люблю тебя! – И она уткнулась вновь в подушку, уже ничего не видя от собственных слез. Давно забыто было чувство голода, о сексе и речи даже не шло.

     Она очень долго рыдала, колотя подушку так, что она бы давно в клочья разлетелась. Неостановимые слезы лились из глаз Ивы, когда она прекрасно понимала: надо было слушать Торстейна, надо было отдаться ему в той ванной, а теперь он МЕРТВ. Некому прийти помочь, утешить, понять, приласкать... А есть только эта злополучная квартира Ингилэйва, которую Ива уже успела прозвать кладбищем тех отношений. Отношений, которые умерли вот так... 

     Он выбрал Кассандра... Только потому, что тот младенец и его ненавидят Энрике и Тильсирвэ. Вообще – то, должны воспитать мальчика те, у кого он живет, а вовсе не Ингилэйв. Слишком поздно поняла Ива: Торстейн говорил правду. Он насквозь видел своего брата. А сейчас брат будет делать невесть что на работе. А вот что - Иву взволновало. Да, он красив внешне, а на работе много женщин. Которые, узнав от начальника - Энрике, - что произошло, - начнут предлагать себя в качестве кандидатуры. А тут еще и потеря дитя... Интересно - интересно, КАК будет теперь первый снайпер в мире оправдывать свой поступок - кинуть свою даму ради полубрата. Понятное дело, что Гвелду тяжко было читать тот конверт с результатом теста ДНК...

     Ива не помнила, как стемнело. Глаза уже щипало и все внутри болело. Заболели ребра от нервов, да еще состояние после больницы не стабилизировалось окончательно. Ива имела планы на сына. Но он погиб. Фактически убитый собственным отцом. Прав был Торстейн, ох как прав...


     Лежала и смотрела мокрыми, красными глазами в потолок, проклиная все на свете, особенно тот Новый Год, когда увидела Ингилэйва в том парке. Когда он вырвал ту петлю из сумки девушки, на которой она собиралась повеситься. Ива тогда была в таком же смятении и шоке, как и сейчас. Только время поменяло все местами. Теперь она в квартире, и некуда бежать. Возвращаться к матери, с позором? Нет, спасибо. У родителей жить очень не хотелось, а мать такова: сразу наговорит всего и начнет сватать почем зря. Кому это надо?

               
     Девушка смотрела на распахнутые дверцы шкафа и слезы вновь подступили к горлу. Эти до боли знакомые вещи - заботливо сложенные свитера Лэйва, голубо - белые, с советским вязанием, мягкие, пахнущие слегка одеколоном... Сын Энрике очень любил их и носил всегда голубые, сиреневые, белые одежды. Даже брюки он предпочитал либо белые, либо старого образца - синие или голубовато - синие. Редко очень он носил                черные. Даже его галстук оказался похожей расцветки с примесью охристого. Ива не хотела даже перебирать шкаф. Противно стало: ЗАЧЕМ что - либо тут менять, если это не твоя квартира? Хотя, что тут говорить... теперь ее. За такие - то деньги - сто тысяч в неделю на карту переводы. Только КУДА столько? Чтобы ей стало спокойно? Лучше вернуть это все назад, чем так унижаться.

     Несчастная пербирала в памяти, как она пыталась воззвать к возлюбленному, который нагло ее обманул, восхвалив через Кассандра свою Светлую стезю. Когда Властелин Времени приходил домой, то Ивушка встречала его ласково, буквально кидаясь на шею. Но он как - то холодно отвечал на ее ласки и поцелуи при этом.


                ДО   РАЗГОВОРА   ПРО   КАССАНДРА. КАК ЭТО БЫЛО


      - Ива, - холодно и с отстранением произносил Властелин Времени, - я так устал на работе. Давай все потом, мне нужно отдохнуть. - Он просто осторожно отводил от себя руки невесты и думал, что же делать, как сказать ей правду. Холодны стали его глаза, и не было больше теплого румянца на щеках. Не стало ни цветов, ни остального. Исчезло ВСЕ. Один раз несчастная купила красивое белье и встретила парня так. Но тот даже головы не повернул. Присел на стул в коридоре и принялся разуваться.

     - Пристрели меня... - сказала она, и по ее щекам потекли слезы.

     - Что ты сказала? - Без тени сомнения и сухо спросил ее жених, не поднимая головы, не снимая шапки. - Можно я разуюсь и поем, дорогая?

     - Пристрели меня... - Голос дрогнул не по - детски, и Ива кинула ажурную перчатку куда - то в угол. - Тебе стало все безразлично! Я сижу в четырех стенах, и вою от боли!!! Неужели я такая страшная, что теперь и интим вконец пропал?! Я живая, я хочу...

     - Ты не понимаешь... - Ингилэйв продолжил снимать черные, начищенные ботинки. Ему словно было плевать, а в сердце его жила страшенная боль. Он не знал, как сказать Иве, что ничего не поделать.

     - Я не понимаю... - крик сменился на свистящий шепот. Ива взяла ножницы и порезала на себе весь наряд. - Если я тебе и не нужна, если это просто влюбленность и обман, - то я уйду отсюда. Что, нашел другую бабу у себя на работе?! Даже уже поцеловать тебя нельзя, ублюдок! Потеряй детей, а потом влезь в мою шкуру!

     Последние два предложения как - то заставили Ингилэйва поднять голову и посмотреть, глазами, где любви и не было... Как искусственные, как у куклы, глаза цвета сапфиров смотрели на невесту. Которая выкидывала куда - то в другую комнату наряд. Точнее, то, что от него осталось. Ей хотелось просто провалиться сквозь землю. Если уж мужчина не среагировал на сногсшибательный костюм, - то это все. Он завел другую, на работе похоже, потому реакция ноль. Но дело было не в этом.
               
     - Ты сказала - потеряй детей... То есть, ребенок не мой, что ли? - он сказал это так, как будто из колодца шел голос, а у Ивы лед провалился в желудок. - Вообще - то это наш ребенок... был. И он умер. Неужели ты думаешь, что мне на это насрать? Знаешь, как переводится слово ублюдок? Незаконнорожденный ребенок! А мои родители женаты. Не знаю, как там твои, но у меня все с этим в порядке. Ты уж прости, но если бы не я, в тот Новый Год, не знаю, как бы горевали твои родные! - голос его впервые за все время прозвенел сталью и суровостью.
               
     - Да лучше бы я сдохла тогда! Красивый, да, вот там, наверное, бабье на тебя и вешается, - так, что пропала на меня охота! Свадьба значит? Да с таким твоим отношением мы и через десять лет не поженимся! Ты как за шкурой бегать при беременной невесте, что не так, - так сразу, а когда тебя просит о ласке та... - она не договорила, потому что Ингилэйв отвесил ей нехилую пощечину. Ива закрыла лицо руками и зарыдала.

     - Я Светлый! И я обязан помогать бедным и тем, кто в беде! И помогу, и приду, так что не надо мне тут нюни распускать, девочка! Я постарше тебя в разы буду, так что скажи спасибо... за то что петлю тогда выкинул. Соседка та хорошая женщина! И она...

     Теперь Ива отвесила Инквизитору пощечину и забарабанила его в грудь. Плюя на пол и истеря.

     - Хорошая... все ясно!!! Ты спал с ней, тварь! Вот Торстейн...

     - Что Торстейн?! Сдох Торстейн! И прекрасно, что его нет больше! Так он нам всем нервы рвал и всю Инквизицию ставил на уши, что нет слов. Дерьмо еще то! Мой брат - близнец. Ты видать забыла, как он на тебя обнаженную в ванной лицезрел, видимо понравилось! - вскричал сын Гвелда, оттолкнул от себя невесту, и резко прошел в комнату.

     Сердце его сжалось, и он понимал: правду про Кассандра все равно придется озвучить. Ива так и не разобрала детскую кроватку, заботливо собранную ее Ингилэйвом. Она так и стояла в комнате соседней, с подушечками, игрушками, и много чем прекрасным. Но там никого не было. И не станет в этой квартире. Ребенок умер. И вытек с кровью. В операционной. Да только при этом Ингилэйв не пришел поддержать - чертил свои чертежи. Пришел его брат. Но теперь Торстейн в гробу гниет. Нету его. Как же хотела Ива кинуться к нему на грудь и выплакаться. Тот бы точно не обманул. Хоть и Темный, но не размазня. А этот набрал как воды в рот, и молчит уже сколько времени. И наплевать, кто там от него рожал или бежал.


     - Ива, можно я отдохну сегодня? Я хочу побыть один. Можешь спать в другой комнате, раз так плохо себя чувствуешь. Я выпишу тебе лекарства, кои приведут твою нервную систему в норму. Будто я не несчастен оттого, что наш сын умер! Да я хоть сейчас бы тебя взял, и сделал второго, но прости, не до чего сейчас и я устал! Автоматы чистил...
               
     Дальше Ива не помнила, что она орала в закрытую дверь. Потом она рухнула возле детской кроватки и зарыдала, завыла, истошно, в крик. Колотя пушистый ковер с цветами, ничего не понимая. Понимая лишь одно - ВСЕ КОНЧИЛОСЬ. И что - то страшное произошло.

               
               


                ЧЕРЕЗ ТРИ – ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА ПОСЛЕ УХОДА
                ИНГИЛЭЙВА.

     День пришёл и ушёл... Будто ничего и не было. Она просто тупо лежала на кровати, и со слезами глядела в потолок, проклиная тот день, когда познакомилась с Ингилэйвом. В голове проносились все встречи и та сказка, которую он подарил. Голова словно отключилась, и глаза уже не видели ничего кроме стены слез. Убитая горем Ива просто вспоминала слова Торстейна: "Он бросит тебя, выберет родителей и Свет, но не любимую". И несчастная пожалела очень, что не послушала Тёмного. Но то, что творил он в том кафе, никак не шло ни в какое сравнение с его братом. И Ива поняла: она любит Торстейна. За то, что он был и понял её. Теперь он мёртв. Гниёт в гробу с белыми розами...

     Ничего не предвещало встречи. Она лежала и плакала. И звала его. Горько осознавая: его брат слишком на себе и работе зациклен. И вдруг в тишине раздался голос...

     Сначала женщина решила, - ей это все почудилось, и будто от нервов крыша поехала. От отчаяния и одиночества, несмотря на то, что Гвелд периодически звонил и спрашивал самочувствие. Звонила и Тиль, понимая несчастную. Семейство бессмертных готово было помочь Иве во всем. Но как быть с Ингилэйвом? Ведь сам он оттуда. Да и Кассандр там. Еще грудной, начинающий ползать… Только вот вышло иначе: ползала в бессилии Ива. На дне всего, что было. А теперь тот, кто мог бы ей помочь, - на кладбище.

     Иногда женщина приходила на кладбище к брату Ингилэйва и плакала. Ей хотелось вернуть все назад, чтобы в тот день, день встречи, вложить свою руку в руку Темного и уйти с ним. Никто не знал об этом, даже Энрике. На могиле Властелина Тьмы стоял только памятник, - и Ива принесла как – то букет красных роз,- в знак уважения к тому, кто не кинул в трудный час. Даже Темные не приходили к своему повелителю. Видимо, тот при жизни так правил, что желания никакого не находилось посещать. И это странно. Умри Ингилэйв, – полчища Светлых бы к нему приходили, и могилу завалили букетами.

     Иногда Тор снился, и они гуляли по улицам города, смеялись, а ночью смотрели на звезды - на крыше. Или катались на машине. Теперь этот черный автомобиль стоял в гараже. Никто и не заводил его. Как в память о старшем сыне.

     И как – то раз, вернувшись с кладбища, Ива лежала и плакала, звала любимого. Прекрасно понимая: труп гниет. И останется лишь смириться со своей участью «никто, которую обеспечивают, чтобы не ушла» на многие годы. Лет на двадцать точно. А что потом будет,- никто не знает.
               
     - Ива… - раздался до боли знакомый голос.

     Поначалу та не обратила внимания на него. Мало ли что может почудиться от нервных срывов и от гормонального дисбаланса. Да еще и от тоски…

     - Ива… - повторил кто – то. – Неужели ты меня не узнала?
               

     Голос оказался спокойным, ровным, - голосом Торстейна. Он шел откуда – то из угла комнаты, где было темнее всего, слева… Где стоял комод и рядышком столик, на котором светил абажур. Также висела полка с книгами, кои оказались обряжены в кожаные обложки… Красивый угол. Где Инги обожал сидеть в кресле из обычной огромной коряги. Лакированное произведение искусства привлекало внимание женщины. Она с детства обожала такие штуки. И ваза с сухим букетом роз сейчас,- тоже из длинной коряги – с интересными завитушками взирала на единственную хозяйку.

     Наконец, сообразив, - это не галлюцинации и не бред – Ива отпрянула, отползая в сторону, пытаясь прикрываться подушкой. А голос продолжил…

     - Да, я умер. Но Тьма всесильна, и я ее Властелин. Убито лишь тело, но отец забыл одно: Тьму не убить. Никак. Можно уничтожить лишь ее представителя. Ненавижу глупость Светлых и наивность. Какие же они тупые. Думали, что все навсегда кончилось. Я люблю тебя, Ивушка. И потому пришел… – От голоса Тора веяло настоящей Любовью. Ива вытерла глаза и, как завороженная, уставилась в угол. Тела не существовало. – Благодарю, дорогая, за цветы на моей могиле. Никто больше и не приносил. И очень приятно видеть такую заботу. Когда даже свои не придут. Хотя это больше не понадобится. Даже родителям плевать на гроб. Хотя денег туда достаточно – чтобы похоронить – вложили. Я всегда в этой семье был лишним элементом. Отец даже не представляет, НАСКОЛЬКО темные Силы могущественны.

     Голос Властелина Тьмы бархатом шелестел в комнате. Даже после гибели, он любил Ее.

     - Я бы тебя не бросил… Не оставил так, как брат… Он поступил как настояшщая тварь, Ивушка. Выкинул, когда пальцем поманили. Конечно, его эго порушено: собственный сын умер. И уже не вернется. Зато теперь знаю, как поступать. Квартира свободна. Поживем здесь на денежку брата. Несмотря на то, что я уже мертв. Ну точнее, мертво лишь тело. Теперь Властелина Тьмы не убить. Как же мне приятно смотреть на мою кошечку, мою лапочку… Бледную и измученную. Ничего, мы это поправим, Ивушка.

     Теперь сомнений не оставалось: это был именно ТОР. Только невидимый. Он наблюдал за милой. Тихо улыбаясь. Торжествуя: брат ушел куда подальше, и не сможет его увидеть вообще. Поглядел в окно, после на место, где стояла кроватка.

     - Торстейн… Как же так? Почему? – прошептала Ива, вытаращив глаза. И ощущая Тьму из угла. Она набирала мощь, и чувствовалась абсолютно так же, как и в первый день встречи. Но теперь Тьма пришла утешить, да помочь. Все, как и обещал старший сын Энрике. Торстейн услышал свою милую. Любовь не исчезла после Смерти, а только окрепла. Он стоял и любовался возлюбленной. Ее растрепанными волосами, ее одеждой, даже смотрел на стакан воды, который она держала в руке. Пытаясь поверить в произошедшее, несчастная глотала воду только так. И наконец, села на край кровати. Протянула руку. Она просила его прикоснуться. К своей коже. К щекам, рукам, губам, волосам. – Как ты смог вернуться? И как мы увидим друг – друга? Точнее, ты меня видишь сейчас, а я нет. Я так скучала! И я безмерно счастлива, - ты пришел! Но… я не смогу даже чаем напоить. Или вином. Или фруктами угостить. Ведь нет тела.
               
     Торстейн хмыкнул мягко:
               
     - Это пока меня не видишь. А я есть здесь, в этой комнате, в углу, и осматриваюсь. Больше никто не посмеет обидеть мою любовь. Больше ты не одна. Помни об этом. Мне не нужен Портал, чтобы прийти сюда, в эту квартиру. Брат оказал на самом деле медвежью услугу. Приведя МЕНЯ. Разве я бы явился так, живи он тут постоянно? Наблюдая из Мира Мертвых за той, коя сразила, как серп колосья. И да ладно, - теперь НИЧТО нас не разлучит. Никогда. Если бы не Трибунал, мы бы были вместе, в это время. Но мое дело не закончено, любимая. Будь я жив, то сразу перевез бы к себе, а Ингилэйв пошел в одно место. Оставить невесту ради ребенка... только из жалости и желания помочь. Поступок тряпки! Я говорил, Ивушка, что братик оставит в самый неподходящий момент... там, в ванной. Когда хотел овладеть тобой по обоюдному согласию. А Ивушка насмерть испугалась и упала в обморок. Для кого – то я страшен, для кого – то красив. А сейчас в этой комнате сидит моя невеста. Которая любит меня. Интересно ляпнул Ингилэйв: вот если бы Торстейн тебя изнасиловал… Додуматься надо! В мыслях даже не было насиловать любимую женщину! Аргумент еще тот… от Светлого дебила. Чистящего свой автомат. – Он снова хмыкнул. Невидимый.

     - Но тебе ведь по фотографии сделали пакость.

     - А какую? А, милая?

     - Лишили бессмертия. Только так получилось убить Властелина Тьмы. А как же капище? Как же все остальное?

     - Я перевел ВСЕ на тебя. Даже счета в банках. Поверь, денег там хватит на несколько веков. И будет дальше пополняться. Я так же, как и при жизни, могу управлять и машиной, и компьютерами, и остальным. Теперь все иначе. А бессмертие – оно вернулось. Я прежний. И не верь в тот Ад, коим пугали в детстве. Его не существует. Только тело несколько другое стало – мы живем в разных Мирах. Более совершенное. Меня могут видеть только те, кому я позволю себя увидеть. Например, тебе, радость моя.
     Ива заплакала. Горько. Все получилось так, как сказал Темный. КАК же он оказался прав! Но заплакала она от неожиданности, от избытка чувств и потому, что Тор - Игорь устроил такой сюрприз. Пришел утешить. Помочь. А может, даже поселиться здесь. Кто знает, что там за Мир Мертвых. Теперь не нужно ходить на кладбище. И тут возник вопрос… Который всегда задавался в пустоту.

     - Почему ты умер, Торстейн...?! Почему?! Мне так нужна поддержка... Ведь Тьму убить невозможно. И как же так: попал в лапы Инквизиции и все. Погиб на эшафоте. Зачем было рушить Инквизицию почти до основания?
               
     - Когда – то заканчиваются ресурсы в одном Мире. И получается полная жесть. Я переспал с Тильсирвэ, зачав Кассандра, потому как мне не дали возможности быть с тобой… Отдай Энрике тебя мне, - и все остались бы живы в тот роковой день. Да плюс надоел мне тот народ, который постоянно вставлял палки в колеса. Инквизиция получила сполна, особенно мой отец и брат. Нехилая была стрельба в моих Мегаланий. Если пожелаешь, - подарю одну такую. Но зачатие Кассандра, - наследника, - пользы не принесло. Я желаю детей от моей возлюбленной. Инквизиция вынесла приговор за свой разгром и за кровосмешение. Вот так, дорогая. Мы, маги Тьмы, всегда зачинаем сильнейших наследников так, редко случается, когда от простой пары рождается подобный мне. Тьма есть Тьма. Но она помогает. Тому, кто попросит. Я всегда буду с тобой. В других Мирах. Да, отец зарубил меня, но Любовь осталась... Не плачь…

     Брошенная встала, протянула руку. Улыбнулась с любовью и лаской.

     - Покажи мне… Покажи мне себя, какой ты стал после Смерти.

     Она смотрела в тот угол и улыбалась. И вдруг что – то теплое коснулось ее ладони. Словно из ниоткуда, кончики пальцев Тора стали появляться из воздуха, словно магнитные крошки собирались в одно целое. Ива смотрела, как появляется кисть руки любимого, а после этого и рукав рубашки показался, еще несколько секунд, - и старший сын Энрике стоял перед ней, счастливо улыбаясь. Руки его были теплы, как при жизни, губы алые, золото волос, как всегда, сбегало по плечам и спине. Но появилось в его глазах что – то такое… новое. Умудренность человека, который прожил земную жизнь. Несмотря на это, глаза оставались такими же молодыми и яркими, словно два сапфира. Во всем черном, статный, в тумане Тьмы, ее Властелин поцеловал руку милой, а после сделал шаг, и несчастная кинулась к нему на шею, прижавшись.
               
     - Торочка… Торстейн… Любовь моя… - шептала она. – Мне вовсе не страшна Тьма, она прекрасна… Ты такой же, как и все, лишь ДРУГОЙ. Благородный сын Энрике Архимага, - прошептала она с благодарностью, и услышала через его рубашку, как бьется живое сердце. Тело живое, теплое, снова жило своей жизнью. И почувствовала, как губы Темного, ласково и нежно, коснулись ее волос на затылке, как руки скользили по спине, талии, как одна легла ей на грудь. Он обнимал ее, с такой любовью, что позавидовал бы любой Светлый маг. – Прошу, не уходи! Я одна не выдержу долго! Я умру без тебя! Я не переживу утрату… Только не говори, что больше не придешь!

     - Я знал: дождусь взаимности. И вот она. Ты моя лапочка, моя хорошая, моя единственная… Я отсюда не уйду. Могу остаться на несколько дней, потом через день - два опять прийти. Прийти, прижаться к тебе в постели, во всем черном, и заснуть. В волнах темных волос. Видела, как я появился? И так будет всегда. Даже если брат явится, будет пить чай в кухне с тобой,- он меня и не увидит. Увидит лишь возлюбленная. Буду стоять рядом, и смеяться над ним. – Так ответил Властелин Тьмы. – Поверь, если бы до тебя, когда брату было всего девятнадцать – двадцать, его бывшая Карина родила от него ребенка в браке, - а он и не женился, - потому, как я правду ему сказал, и убил ее, - этот хрен с горы бы тебе высерка навязал точно также. Как и Кассандра, - ушел бы к нему. Не подумав о твоих чувствах, мыслях, о последствиях… Это Светлые такие, - им как в голову залезет какая – нибудь хрень, - и носятся с ней, как с писаной торбой. Я не приму никогда чужаков. А лишь твоих детей, от нас.
               
     Ива не верила своим глазам. Торстейн выглядел как живой. Вернее, он и был живым, Тьма своего Повелителя только усовершенствовала. Он стал красивее, сильнее, могущественнее. Он наклонил голову, и поцеловал ту, кою бросил его брат. Нежно, позволив при этом ласкать себя. Ива крепко обняла его, и принялась гладить длинные, роскошные локоны, которые завивались в волны и кольца в конце. Тяжелые, они всегда нравились всем. Очень нежно, его губы скользнули к подбородку, по шее, а рука игралась с упругой грудью под свитерком. Ива почувствовала, как желает его, и прильнула всем телом. Потом Торстейн страстно впился в ее губы, и подхватил девушку на руки, слегка закружив. Сильные руки заводили почище афродозиаков и масел, ванн…
               
     - Ингилэйв не самец, Ингилэйв дрищ незрелый с колбасой вместо мозгов… - похихикал Тор, и поставил милую на пол. А после забылся, почувствовав, как Ива входит в раж. Забытые ощущения ласки и блаженства захлестнули брата Лэйва, и он наслаждался ими, также даря радость любимой женщине. – Ах, Ингилэйв, ты ухитрился ВСЕ просрать. А я так давно не ел земные яства. СТОЛЬКО денег на карте Ивы даст нам жить безбедно вместе с ней. А не с тобой, вечный студент… Живи на работе. Зарабатывай свою зарплату, и радуйся. Бабенок там много.

     А после он вновь взял на руки свое сокровище, и положил на кровать. И взял ее… нежно, страстно, слив губы и руки, и тела. Ива вновь почувствовала себя женщиной, чувствуя, как любовь струится из каждой клеточки Темного Властелина. А после он зажег свечи, и продолжил романтику. Розы, кои стояли в вазе из коряги, ожили, налившись соками, и расправили свои лепестки, подняв большие, с пару кулаков, бутоны. Они принялись источать тонкий аромат, - такой бывает лишь в цветочных магазинах. Стебли и листья зазеленели, и даже проклюнулись новые побеги из почек. Красота растительного мира наполнила комнату. Казалось, - еще немного, и колибри начнут летать по комнате в свете свечей.

     - И никакой музыки не надо… - произнес старший сын Энрике, в очередной раз ласково целуя девушку, - Все здесь будет постепенно оживать… Я подарю тебе самое дорогое, - свой Мир. И будешь там моей Королевой Тьмы. Но пока что надо поиграть над братом. И теми, кто покусился на здоровье, репутацию и остальное.

     - Да, любимый… А как же Энрике? – спросила Ива.

     - Ты так переживаешь, как он отреагирует на новость, когда у нас появятся дети когда – нибудь? – улыбнулся Тор, и щелкнул пальцами. Маленький феникс типа колибри начал порхать по комнате, роняя золотую пыльцу на кожу, и присел на кисть возлюбленной Торстейна. Птичка принялась чистить перышки и чирикать. Как же она оказалась красива!!! Перья переливались золотом, серебром, медью и другими цветами, на голове красовался алый хохолок. – Не стоит волноваться даже. Отец будет как раз рад такому повороту. Он сам мне сказал в том кафе по телефону, чтобы я утешал тебя. Если брат обидит. Энрике далеко не дебил. Несмотря на то, что убил меня мечом «Отмщение». Птичка на руке станет браслетом, из золота, меди и серебра. Носи его, любовь моя… Энрике похвалил меня за тот поступок. И осудил нашу тряпку… Вот тебе и красота внешняя, вот тебе и Тьма… Правда, ОЧЕНЬ удивится моему возвращению… Еще и сынку вломит за предательство, поверь.
               
     Птица вновь принялась летать по комнате, и в конце концов полыхнула пламенем, сгорев, но потом возродившись вновь. Она села на стол, где стояли розы, и принялась вновь чистить перья, с которых слетала светящаяся пыльца.

     - Как и я, - так же, как эта пташечка, вернулся в этот Мир. И буду жить на два Мира. Властелин и Мертвых, и Тьмы. Просто прибавилось работы. Теперь ВСЕ Темные уходят туда. И вернутся, если понадобятся. Естественно, с моего позволения.

     Ива смотрела на Властелина, и счастливо улыбалась. Она не знала о многом, но тот приготовил своей женщине много сюрпризов.
               
     - А куда после Смерти попадают Светлые? – спросила она, набрасывая халатик на тело, и заплетая волосы. 

     - У них свой Мир. Тоже Мертвых, но это сродне с парком развлечений и остальным. Никогда Светлые не попадают в мои чертоги. Я могу их пустить в Преисподнюю, но дальше они идут своей дорогой. Время там не властно. Потому что неделя твоего отсутствия здесь равна году пребывания у меня. Но когда меня нет там, оно идет как в Мире Живых. Есть моря, реки, но они схожи с северными, там и зима, и лето, и осень. Но нет предательств и Зла. Там Любовь и настоящая жизнь. Это тут все думают: раз Властелин Тьмы, то и Тьма страшна, и будто мертвецы из гробов встают, будь то скелет или полуразложившийся труп. Как же люди наивны и неразумны, начитавшиеся книжек сказок… Про вампиров и Дракулу. Так что теперь не стоит ходить на кладбище. Там тело из Прошлого. До которого пока что черви не добрались: жрут древесину. Не говоря о следующем: у Темных теперь НЕТ лидера в Мире Живых. Они сделали полную фигню, и эта фигня пока хранится в секрете. На моих похоронах Гвелд ухитрился срезать пару моих локонов и состричь ногти. Для ДНК теста. Но как говорится, выкидывать остальное, оставшееся, жаль. И правда все равно всплывет.

     Ива похолодела:

     - Он что, оставил врачам все?!

     - Отец понадеялся: в роддоме и генетическом центре работают честные люди. Теперь, из – за поступка Ингилэйва все полетит, - куда подальше. Ведь казнь Властелина Тьмы и рождение Кассандра развязало Темным руки. И сие выйдет ой каким боком. Раньше они подчинялись при жизни мне, а теперь – некому. Кому – то захотелось на моем трупе нехило заработать. Кто – то подумал: а вдруг и характер будет таким же, как и у меня. Да так не бывает. Ни в одной семье нет абсолютно одинаковых по характерам детей. Замороженные эмбрионы – штук тридцать, ждут своего часа. Один – два выживут. Остальные – нет. А Кассандр… уже обречен. Он слишком простой. И плохо закончит в этом Мире. Я вижу его жизнь как на экране. До самой Смерти. Он не придет в мои чертоги. Да и не всегда копирование оригинала приносит результаты ожидаемые. Время оставило метку на определенном дне, куда можно вернуться. И если Ингилэйв доберется туда, совершив очередной выход в Прошлое, коли в Мире настанет Рагнарек… тогда это будет. С глупостью Ингилэйва Мир уже шагнул в никуда… Только метку пройти…
               


     - То есть он умрет, несмотря на то, что его родила бессмертная женщина? Так? Ему отрубят голову? – спрашивала девушка, предвкушая, что никогда не увидит сына любимого. Который и заварил всю эту кашу. – Мать убьет или как?

     - Ты не поверишь, но, если верить концовке его жизни, какую я увидел в Мире Мертвых, - он умрет от руки того, кто ему дорог будет больше всего на свете. Не будет выбора, - останется лишь ЭТОТ вариант. Умрет. Как еще НИКТО не умирал НИКОГДА. Проживет на свете лет тридцать с чем – то – и погибнет. Мир уже на тот момент станет СОВСЕМ другим. А мой Мир Мертвых останется прежним. Это единственное место, куда Время не сможет добраться. А Ингилэйв будет с этим ЖИТЬ. Всегда. Что был когда – то некий Кассандр. Разрушивший его жизнь. И этот Кассандр также помог нам вновь встретиться.
               
     С этими словами Торстейн пошел в кухню, надев брюки. И открыл красное вино, достав его из холодильника. Чтобы отпраздновать свою победу.

     - Как же ты попал, брат… - усмехнулся он, доставая буравчик из стола… - И это навеки. Властелин Времени… да и только.

    Ива сидела, обдумывая сказанное. Всего лишь тридцать с чем – то лет. А после, - все. Но к тому времени уже станет на все и всех, кто бросил ее, насрать… Она залюбовалась старшим сыном Энрике. И захотелось отправиться вслед. А он любил ее, долго и чувственно, потому что брат решил растить его сына. Даже мертвый, без физического тела, Торстейн добился своего. И Ива таяла в его ласках.




     Торстейн сел в кресло, закинув ногу на ногу, и произнес, попивая спиртное:

     - Во всем есть эстетика. Даже во Тьме. Ты что, думала, будто Лэйв с тобой навеки будет? Я же предупреждал… Да он сам себе башку снесет, когда узнает, ЧТО между нами было. И отец будет на нашей стороне… Скоро лето, и у нас много прекрасного времени в запасе… Да, милая?

     - Да… И мы будем теперь счастливы…

     - Он предал тебя. Хотя клялся, - так никогда не сделает. Но нет, любят же такие, как Ингилэйв, наврать в три короба типа: «Никого не приму, только от тебя детей», а сами – оппа, побежали к родственнику. Я все знаю. Хотел купить Ивушку, как няньку. Чтобы взамен умершего ребенка сидела и качала Кассандра. Типа после смерти собственных деток проснется инстинкт материнства на чужих… Классика жанра русских!

     Ива кивнула.

     - Да, сколько я видела женщин, - они ВСЕ такое твердят: умер свой, - бери чужого, чтобы хоть кто – то остался.
               
     - Да КАК ВООБЩЕ МОЖНО подкидывать чужака к женщине, которая убита, раздавлена горем?! – Торстейн ударил кулаком по столу, и сурово поглядел в сторону. На летние ботинки брата, которые сиротливо стояли возле его комнаты.
               
     - Вот так он поступил со мной. Подло, нагло и хладнокровно, прекрасно видя мое состояние.

     - Он как – то дааавно еще до встречи с тобой, любовь моя, брякнул, - когда Карина его слала, а он и не видел, - что выберет не женщину, а ребенка. Поскольку тот слаб и беззащитен. Теперь понимаешь, о чем я говорил, еще будучи живым? Но меня никто не слушал.

     - Мое сердце было разбито, Тор. Вдребезги. Про детей – КАК?! Почему ты мне СРАЗУ не сказал правду о Ингилэйве, - что он такой ублюдок?! Я бы сразу рассталась с этим мужчиной! – Ива ушам не верила. Выходит, он и раньше такие планы строил. Если случится плохое, то женщину – долой из жизни.

     - И прыгнула бы в мои ручки… - Властелин Тьмы и Мертвых довольно улыбнулся и подвинул девушке бокал вина, наполнив его ароматной брагой. – Я бы многое еще поведал, но решил не травмировать женскую тонкую психику…


     И так пошли годы… Тайные, счастливые, с Властелином Тьмы, и никто даже не подозревал, что тот вовсе не лежит в гробу, а живет, но по ту сторону Мира Живых… Охраняя свою возлюбленную. Заботясь о ней. Поделившись Тьмой с ней. Обратив в подобие себя. Навсегда убрав Прошлое и слезы в настоящем.

     Обратил в лесу, на старом погосте, по ее же просьбе, где давно не появлялись люди, так как все родственники тех, кто там похоронен, давно умерли. Тем захоронениям, судя по надписям на надгробных плитах, стукнуло триста лет. А то и четыреста. Мраморные, красивые могилы, а то и заброшенные склепы, дышали самой настоящей готикой, стариной, поражая воображение. Пара влюбленных Темных обожали ходить туда. Нежиться на скамейке с черными коваными розами на подлокотниках, обнимаясь, целуясь и занимаясь любовью.

               
 
     Никогда прежде Ива не пребывала в ТАКОМ счастье. Понятное дело, Тор горячо любил ее, и любит, но чтобы ТАК… Даже в юности не думала она, как кладбища, заросшие цветами и крапивой, могут быть НАСТОЛЬКО прекрасны. Этот потрескавшийся мрамор, а может быть, призраки… призраки следят за ними. Но это оказались вовсе не они. А Силы, которые ЖДАЛИ девушку, чтобы принять ее в свои Чертоги Тьмы. Торстейн был счастлив такому повороту. И терпеливо ждал дня, когда можно провести Темный Обряд и выкинуть все, что принесло боль и разочарование.
               
     И как – то раз, когда наступал тихий вечер, пара гуляла на любимом кладбище. Ива ходила спокойно вдоль могил, касаясь мраморных плит. Думая при этом о том, как же она могла столько лет жить как в слепоте, в розовых очках. Не поняв в свое время – да, слишком Светлый брат Тора. Мысленно сравнивая братьев, девушка приходила к выводу – Лэйв оставил ей свою квартиру и деньги как подачку, чтобы никуда не делась. И вся «любовь» оказалась невесть чем, - лишь отчаянием, ее отчаянием, бегством от прошлого. Светлый же оказался влюблен серъезно. Ну чего Ива ждала от мужчины, который работал в Инквизиции и другой жизни попросту не знал? Точнее, она не знала, КАК тот жил ДО встречи с девушкой.
 
     Торстейн все сие видел, но держался до последнего. Да, в старой жизни сказать правду не вышло. И вот, грохнуло. Лэйв не выдержал испытание жизнью и сломался, провалился с позором. По его логике, милая должна была плюнуть на себя и помчаться нянчить чужого сына. Но логика на сей раз потерпела сокрушительное поражение. Умная девушка не стала размениваться на чужие проблемы и жизнь, прекрасно понимая: нечего на себя вешать чужой хомут.
   
     Вот Ивушка остановилась возле старой могилы. Плита на ней покосилась давно, но выбитые мастером инициалы поразили. Они почти стерлись, - ветер, жара и дожди да питерский климат сделали свою работу, - но написано на мраморе: «Ингилэйв Торвед – 1789 – 1880». Присела, подивившись. Подошел и ходящий неподалеку Тор. Усмехнулся и положил руку невесте на плечо.

     - Так бывает. Это ооочень старое лютеранское кладбище. Раньше, когда тебя не было на свете, сюда приходили готы, в черных платьях, зажигали свечи, любовались на полнолуние или лунное затмение. Даже по – своему венчались здесь. Пили вино, сочиняли прекрасные стихи. Здесь рождается Вдохновение, прежде чем превратиться в произведение искусства. Я иногда думаю: не вдохновлялись ли созданием красивых кладбищенских статуй гробовщики, могильщики, скульпторы… - Торстейн, положив руку на следующую стоящую надгробную плиту, демонически прекрасный, во всем черном, смотрел куда – то вдаль, в лес, где пели птицы – щеглы и зеленушки. Они порхали рядышком, совершенно не боясь Властелина Тьмы и Мертвых…– когда рыли могилы, сколачивали гробы, смотрели в мертвое лицо трупа, прежде чем навеки опустить мертвеца в могилу… Старые статуи из мрамора, в виде ангелов, тут даже и Люцифер есть. Прекрасная статуя, с крыльями… Видимо, здесь также хоронили знать. Много имен нерусских здесь высечено, на живом и одновременно мертвом камне. Особенно красиво здесь, когда туман ложится на город и лес… Тогда словно оживает Прошлое. Светятся все эти мраморные и гранитные статуи, плиты, могилы своим, особенным светом.

     - А ты хотел бы когда – нибудь стать скульптором? Ваять красоту, но не ангелов? Взять, к примеру, снежный обсидиан, и творить прекрасное?

     Прежде чем ответить, Властелин Мертвых тяжело вздохнул.
               
     - Конечно хотел, да не оказалось времени. Но теперь ничего не помешает сваять в моем Мире такие скульптуры. Готов сейчас очень мало, и никто сюда ооочень давно не ходит. Вот и заросло все крапивой, березами, ивами, осинами, травой, но зато мне тут каждый раз хорошо и спокойно. Особенно когда наблюдаю за тем, какая жизнь творится в Мире Живых. Словно кино смотрю, и усмехаюсь. Даже брат ничего наперед не знает. А я – знаю. И мне смешно наблюдать над его потугами. На работе тоже там у него бардак: пришло много новеньких. И поставили ему в обучение. А там бабье. Отбивается… пока может. Существует, ноет, но НИЧЕГО поделать не сможет со своим долбанным Светом!

     Ива встала и поглядела на любимого мужчину:

     - А почему тебе нравится именно ЭТО кладбище? – спросила она с улыбкой.
   
     - Здесь находится вход в мой МИР. Если поглядеть, то позади меня стоит невидимая стена, прозрачная, разделяющая Миры. И пройти через нее по собственному желанию смогу лишь я. Больше НИКТО. Когда я умер, меня отправили сюда, и с тех пор я страж Ворот. Стена открывается, когда душа умершего приходит. А дальше встречаю ее я. Обычно это Темные. Видела бы ты, как они счастливы такому повороту! Встретиться со своим Повелителем! Здесь сосредоточена самая мощная магия Тьмы, и она может убить любого, кто захочет против воли Богов проникнуть в мое царство. Обычные люди, если попадают сюда, ничего не видят и не чувствуют. Они спокойно ходят вдоль могил, и лишь у некоторых екнет сердце, будто за живым следит душа усопшего. На православных кладбищах делать нечего – там скучно и противно. Эти деревянные гнилые кресты и прочая хрень… еще часовни… некоторые давно брошенные. Иконы, выбитые на камне. Горящие лампадки – зачем они вообще там сдались? Наверное, все оттого, потому как люди НИЧЕГО не знают о настоящем Мире Мертвых. Здесь - останки от тел в виде костей и полусгнивших гробов, а то и мумий. Ведь все зависит от того, какая земля на кладбище. Если вода близко к поверхности, то гробы банально плавают, и речка недалеко кишит кладбищенскими червями. Да, мое физическое тело сейчас гниет, и его жрут эти насекомые, или отряды червяков, уж не помню, как называются, но мне откровенно говоря пофигу на свою могилу.

     - Понимаю… Но мне все представлялось совершенно иначе. Есть могила, надгробие и холмик, - все. И изгородь. А как и куда девается остальное – не знаю. Религии учат одному. А на деле – иначе. – Тихо произнесла Ивушка, смотря на березу. Которой, наверное, стукнуло лет сорок. Кто возле нее похоронен – оставалось загадкой. Но сама атмосфера давала странное утешение. Может быть, потому, что все слезы выплаканы? И закончилась черная страница в жизни.

     - Это кладбище огромно. Я открою сегодня Врата Мертвых, и выпушу Тьму сюда. Чтобы выкинуть все старое из твоей души, любимая. Ничего страшного не будет. Простого заклинания маловато станет. Поделюсь собой, Силой, которая и породила меня. Обратной дороги не будет. Свет приносит лишь боль и горе. Поэтому я благодарю Тьму, которая свела нас вместе. Я знаю, как ты стала Светлой, - ходила в детстве во снах, причем вещих. Будучи ребенком, там становилась взрослой девушкой. И видела многое… Сама погружалась в другую, параллельную реальность, которая закрыта от простых глаз. И жила в ней, - вот ты в лесу собираешь грибы, вот старая, любимая дача, вот река, где купалась летом – а вот совершенно другая картина: нет леса в большинстве своем, все домики на дачном кооперативе размыло, и из воды торчит лишь высокая трава, откуда квакают лягушки. И есть такое ощущение, словнго тонешь, ноги становятся ватными, тяжелыми, нереально даже руку поднять. После пытаешься от кого – то бежать, видя, как появляются на сопке высотки… Либо волна накрывает весь Мир, в том числе и те дачи. И где – то далеко в море есть затопленная церковь. Купол с крестом лежит на небольшом острове Травы, - как ты его называла, смотря в детстве в окно дачи, и люди пытаются его откопать, да никак. А после снова все накрывает волна, и ты тонешь… Тонешь, захлебываясь холодной или теплой водой, слыша ее гул. Либо бродишь по дну, собирая детские мелки, игрушки, наборы карандашей и фломастеров… Едешь мимо старых заводов ночью, на машине, чтобы попасть на эти дачи, поскольку там либо лежат вещи, либо никак не доехать. Дорога заходит в тупик. В лес. Там нужно собрать под ЛЭПинами грибы, и поехать домой. В дикую жару, притом совершенно непонятно, как так быстро сменяется день на ночь. Но нужно спешить во сне. Чувствуешь все запахи, вкус, или видишь ту же старую дачу, на которой надо осенью в ноябре заночевать, а через дорогу вместо шиповника растут фиолетовые и розовые розы, в желтой, пожухлой траве, в лесу, где нет больше зеленых листьев. Они исчезли, больше не распустятся… Да и сосен и елей тоже нет, - поменялась сопка, на вершине уже дома построили и торговый супермаркет, вырубив все, что тебе было дорого, Ивушка. А еще в том лесу есть подснежники, - красивые такие… Вспомни их, любовь моя… Это же так прекрасно! А потом настает ночь, через пять минут превращается в утро… И ты идешь собирать грибы, - подберезовики, подосиновики, грузди, маслята, еще какие – то. Они большие. Ароматные, вкусные. Но в той части лесочка, за дачами, люди еще вчера и позавчера все срезали, и там искать бесполезно. Где – то какая – то молодежь пьет пиво и раскидывает бутылки, ты видишь их и собираешь, пытаясь достучаться до народа Но никак: они не слышат. Им лучше все уничтожить и орать пьяные песни. Идешь по этому мусору и нахордишь какой – то металлолом. И опять подснежники, такие прекрасные… А где – то еще лает собака. Но ты на той даче уже давно не живешь. Потому как ее продали. Помнишь?

               
     Ива слушала все это, и по ее лицу потекли горячие слезы. Да… Именно такие сны видела девушка каждый день почти, и все происходило там так, словно наяву. Порой она видела и своего погибшего ребенка, - красивого младенца, который и не родился, вот Ива берет его на руки, а тот счастливо убылается. А вот он идет на рыбалку. Уже подросший до двенадцати – четырнадцати лет. Зашел в квартиру, чтобы попросить разрешения. И он уходит. Так похожий на Ингилэйва… В синих шортах и зеленой футболке, в смешных сандалиях. И он ловит огромную рыбу, размером с семгу, которую на прилавках продают, но живое существо слишком сильно и вырывается. Удочка снова забрасывается в зеленую воду. Покрытую кувшинками. Пахнет глиной. Да, сны не покидали ее никогда. И порой так и хотелось там остаться. Снился сын редко, но всегда разный.

     - Как ты все узнал это, любимый? – Девушку трясло от шока.
    
     - Я это вижу почти каждый день. Ведь когда мы спим. Наше тело только дышит. А Разум, то есть душа, бродит на границах Живых и Мертвых. Миры пересекаются во сне, именно потому там можно встретить давно умерших друзей или родственников. Нет, мой Мир – это вовсе не сны, а всего лишь их составляющее. Мир, где пересекается и мой Мир, Темных. Реальный. Тьма подарит тебе, Ивушка, моя лапочка, мое счастье, такие возможности, какие не снились никому. Физическое тело человека не может проникнуть в Астрал или же в Мир Мертвых. Кладбища, - всего лишь граница. Граница перехода. Туда.И возврат невозможен без МОЕГО разрешения. Ты живешь одновременно в двух Мирах, милая. Живом и Мертвом. Ну последнее я сказал не очень к месту. Тебе туда еще надо попасть. Хозяин Кладбища регулярно получает от меня угощение – вино и мясо. С благодарственным словом. Протяни руку… 
               
     - Зачем? – Ива испуганно посмотрела на возлюбленного.

     - Не бойся… - прошептал Властелин Тьмы и Мертвых. Приобнял невесту а после улыбнулся. – Смотри…

     Он немного подтолкнул ее вперед, взяв за руку, и ладонь девушки коснулась чего – то твердого и невидимого, - прозрачного, словно толстое стекло. Не было ни холода, ни жары от этого непонятного, а лишь удивление. По ту сторону виднелись, как через закрытое окно, деревья, цветы, травы, пели птицы.

     - Что это, Торстейн? – Удивление не было наигранным. – Я такого никогда раньше не видела!

      - Как стекло… как непробиваемая стена… - кивнул сын Энрике.

     - Это… это и есть та граница между Мирами?

     - Умничка моя! Да, это она и есть. Никакая бомба, никакая магия Живых не снесет эту преграду. Все сделано для того, чтобы Миры не смешивались и не вредили друг – другу. Люди думают, - кроме костей и гниющей плоти, гробов и остального не существует, будто есть зомби, как в фильмах. Нет. Зомби – всего лишь название. Слово это переводится как «раб», и придумали его в Африке. Это потом все перекочевало в культуру.

     - Ты умеешь управлять этой границей?

     - Конечно, дорогая. Там, где я есть, она всегда разделяет Миры. Я уйду с погоста – и она уйдет в другое место – на свое прежнее место. Остальное я уже рассказывал.

     - Я хочу стать такой же! Как ты, забыть все слезы и кошмар, иметь Силу и мощь. Разделять все с любимым женихом. Прошу тебя, Тор, обрати меня! Дай свою Силу…

     Тот картинно поклонился, а после поцеловал возлюбленной руку:

     - Я сделаю это, потому мы и пришли сюда сегодня. Расслабься, присядь на землю…

     Волшебница осторожно присела на траву, и почувствовала странное ощущение. Словно холодок ментола обдал ее.

     - Ничего не бойся, закрой глаза. – Он ходил вокруг нее кругами, говоря следующее: - Природа дарит все лучшее, Луна всходит над нами, над этим Миром, освещая белым и серебристым светом погост. Мертвые свидетели, чьи белые кости покоятся в земле, где давно копошатся жуки – точильщики, жуки – могильщики, найдя в пустых гробах себе пристанище, а то и в полуистлевшей древесине. Те, кто жили раньше, впустят новую гостью, Иву, с добром, а не со злостью. Да придет Тьма, по моему повелению, открой глаза, взгляди на своего Повелителя, приходи, как гостья долгоржданная, как ветер в Галактике, несущийся по космосу. Как Свет, погасший с последним лучом Солнца, не возвращается назад, так и ты, все плохое и прошлое моей возлюбленной, исчезни навеки! Враг - Свет, - я беру меч и пронзаю твою грудь, твое чело, чтобы не мешал править той, которая меня породила! Не дело здесь болтаться, мой враг, потому убиваю тебя на погосте! Все плохое, все несчастное, причиненное Светом, сжигаю, уничтожаю, а его – убираю! Да станет так, навеки!

     После этого Сила дрогнула, - Темная, услышав Властелина, и задрожал воздух. Даже земля покачнулась, и поднялся небольшой ветер. Камни затряслись неподалеку. После этого Торстейн скомандовал:

     - Ложись на спину. Ничего не бойся! Я люблю тебя, очень.

     Ива подчинилась. Холодом несло от земли и травы, она не открывала глаз. Они словно слиплись. Воздух отяжелел, начиная окутывать девушку.

     - Ты причинил ей боль, страх, мучения! Потому, как Властелин Тьмы, я приказываю: заступись, Тьма, за мою невесту, за Ивушку, которая едина со мной сердцем и плотью, кровью, мыслями. И как чиста моя любовь к ней, будь чирста и с ней, моя Тьма! Я пришел к своей Королеве Тьмы через страдания, боль, унижения Светом, и теперь этот Свет лежит на земле, мертвый, погасшим золотом, не в силах даже подняться. Не в силах вновь засиять. Я умер, как жертва, и вернулся ради любви и радости! Уйди из моей Королевы вся печаль, убирайтесь все шероховатости, засни, Волшебница, надолго! Услышу, увижу, узнаю, как вылезет прошлое, - возьму жертвенный меч и рассеку жаркое сердце врагу, и он падет, и его кровь обагрит мои руки и траву на этом погосте, и мертвые будут свидетелями, улыбаясь нам. Тьма! – Торстейн по – прежнему ходил кругами, произнося заговор, а после достал нож и порезал себе запястье. Принимаясь приносить так оплату Тьме за обращение, вытянув руку вперед. Которое еще не кончилось. – Прими в свои обьятия мою невесту Иву!

     Черная кровь, пузырясь, полилась тонкой струей, падая на землю, вспыхивая золотом, и вскоре Ива оказалась в сияющем круге. Она почувствовала. Как нечто стало сдавливать ее, появилась сильная боль. Возлюбленная Тора выгнулась дугой, крича от спазмов и ломоты в костях.

     - Свет покидает тебя. Не обращай внимания. Он уходит, сгорая над тобой, уходя навсегда. Ты станешь наполовину Светлой, наполовину Темной. Если я обращу в Темную полностью, быстро узнают, какова суть Темной Волшебницы. А так это останется личиной, маской, которую не рассмотрит даже Архимаг. Это совершенно другой тип Силы, ему доселе неизвестный. Больно… Все скоро закончится. Земля вбирает то, что болит.

     После этих слов кровь на траве еще раз сверкнула сиянием, и после этого из земли, которая по кругу покрылась трещинами, появились старые могильные плиты, которые встали как бы ограждением вокруг Ивы, немного осыпавшись и почернев. Земляные комья исчезли, высохнув, а поднявшийся ветер Тьмы принимал жертву Повелителя. Рана пока не затягивалась, так как обряд еще не закончился.
               
     Еще одна вспышка – и одежда на девушке ПОЛНОСТЬЮ сгорела, оставив лишь обнаженное тело. Нити Тьмы потянулись к белоснежной коже, и вены девушки по всему телу поначалу стали черными, будто туда залили нечто темное вместо крови. Она по – прежнему кричала, ловя ртом воздух. После золотые нити Силы стали нежно убирать боль, леко и ласково касаясь кожи.

     Взамен  пришло блаженство. Свет оказался запечатан. Освобождая место Тьме. Золотые лучи – нити завивались в колечки и узоры на коже, расписав Ивушку только так. Губы порозовели, а точнее, стали пунцовыми от легкости, новизны, запахло мятой и медом. Тор опустился на колени. Положил девушке на лоб ладонь. Погладил. Кровь потекла ей на лицо, горячая, пузырящаяся, красивая.

     - Шикарная… - прошептал Властелин Тьмы, чувствуя, как Тьма вокруг бурлит и протягивает свои нити к новой Темной, принимая ее, знакомясь. После Тор поднял руки и призвал Тьму еще раз. А дальше сказал тихо:

     - Можешь открывать глаза. Пей.

     - Что пить, любовь моя?

     - Мою кровь. – Спокойно произнес Торстейн.

     Ивушка подчинилась и открыла рот. Капли крови потекли ей в горло, соленые, вяжущие, железистые. Она понимала: иначе и быть не может. Иначе ничего не получится. Тьма накрывала мощью ту, которую Властелин Тьмы любил больше всего на свете.

     - Как умерли те мертвые, которые на этом погосте лежат костями, белыми и пустыми, так и умри в моей любимой Иве прошлое, и не смей причинять ей боль! Как окружена ты плитами на этом кладбище, так пусть Тьма защитит тебя от всего плохого в Мире Живых! Покарав любого! И старого, и младого, и мертвого, и живого, и ребенка, и животных! Как на границе Миров лежишь ты, невредимая и непобедимая, так пусть никто не посмеет победить тебя! Откройтесь, Врата! Подчинись мне, Сила Тьмы!

     И Тьма распахнула границу, порывистым ветром и блестящим черным песком и пылью, дымкой обняла девушку, которая преображалась прямо на глазах. Волосы ее стали немного длиннее и стали виться, как волна на море, кожа стала еще белее, грудь встала. Она лежала, обнаженная, наслаждаясь новым состоянием, и рана Торстейна на запястье затянулась. Словно ее и не было. Пахнуло необычной свежестью из Мира Мертвых, и из –за плит вдруг внезапно вырвались черные вихри, уходящие далеко в небо. Из одной точки Тьма пускала фонтан Сил, преображая девушку прямо на глазах. Принимая ее к себе, благосклонно. Мир Мертвых впускал девушку и здоровался с ней, даря свою Силу. Даря свои Дары.

     Тор с улыбкой поглядывал на милую. И с тревогой на саму Тьму. Которая его все также слушалась. Только тут получилось без человеческих жертв, не то что в том подвале в четырнадцать лет. В тот раз потребовалось снять скрепы, а без человечины там никак. А здесь – Темные Силы встречали свою Королеву. Еще несколько вспышек – и на Иве появилось новое одеяние, - прекрасное белье, созданное из Темной энергии. Как подарок. Да и не только оно. На ногах и руках появились рисунки в виде драконов, рун и остального. На плечи Тьма набросила тончайший шелковый черный плащ – платье с рукавами, полы которого касались земли и шлейфом тянулись вслед.
               
     Босая, Ива встала и, придерживая полы плаща, шагнула вперед. Чувствуя себя перерожденной заново. И снова Тьма одарила свою новую Королеву шикарной черной, кружевной накидкой с рукавами. Волосы словно помылись во Тьме и Силе, оказавшись вновь расчесанными и завитыми.

     Торстейн обмер от восхищения, отойдя немного назад и, пораженный, любовался на свою красавицу. ТАКОЙ он любимую еще не видел. Та Ива, в которую он влюбился, показалась дурнушкой по сравнению с ТОЙ, кем она СТАЛА.

     Тьма продолжала бить из земли. А после завертелась вокруг девушки, и глаза ее засветились белым светом. Зрачки исчезли. Белые, они расширились в размерах на четверть, пугая даже Тора. Над тонкими бровями появились две черные точки, словно маркер оставил следы. На грудине появилась прекрасная композиция с серебром – узор. На шее – серебряная подвеска, как подарок.

     Властелин Тьмы поклонился той, которая его породила, и произнес благодарственное заклинание. А после этого подал руку возлюбленной. Ошалевшими глазами рассматривая ее с головы до ног. Как же она стала прекрасна!!!

     Да и сама Ива даже не знала, как благодарить Тьму, которая всей мощью накрыла ее и дала Силу да защиту. Она не нашла ничего лучше, как произнести за Торстейном заклинание благодарности, а после пара достала из сумки кусок мяса, смазанный медом, и положила внутрь круга, произнеся:

     - Уплачено!

     Тут же Сила спалила его, приняв жертву. И, обдав влюбленных прохладным ветерком, закрыла Врата. Темные поклонились своей хозяйке, со слезами на глазах.

     - Почему я это все раньше не сделал? – Торстейн ошалело глядел на любимую, поражаясь ее красоте, чувствуя Силу. Теперь они стали единым целым полностью. Осталось лишь обучиться тому, что знает сам Тор. И все пойдет на лад.

     Обняв девушку, он страстно поцеловал ее. Нежно прижав к себе. Не веря своему счастью.

     - Моя красавица… Как же я люблю тебя!!!

     - Благодарю…

     - Я всякое ожидал, но ЭТО превзошло ВСЕ ожидания. Когда вернемся домой, то ты примешь свой первоначальный вид. Чтобы никто ничего не заподозрил. А в моем Мире и тут будешь принимать Темный образ, который вижу я сейчас. Моя Королева…
               
     Так появилась Королева Тьмы, единственная из Живых, кто может бродить Между Мирами, наполовину Волшебница… наполовину Темная. Исчезла та наивность, какая присутствовала раньше, появились взамен мягкости жесткость, неописуемая красота, стать, гордость, даже гардероб обновился. И Тор с каждым днем видел перемены в невесте, обучая ее Темной Магии, восхищаясь, как милая все быстро схватывает и применяет на практике. И сердце Ивы закрылось для Ингилэйва, - для того, кто предал. Открывшись для Темной Жизни. Темная Сила преображала новую Королеву, прививая новые вкусы в одежде, еде, музыке, и многом. Дошло даже до того, что Иву бесил обычный день - она стала тянуться к сумеркам и полюбила ночь. Много раз гуляя с Торстейном по ночному пригороду и по лесу, они дарили друг – другу ласку и нежность. Не в силах насытиться поцелуями друг – друга, близостью, радостью, счастьем.
               
     Пропала та наивная девочка, которой Ивушка была. Поскольку все, обесценился Свет во всех смыслах. Показав свою гнилую натуру в тяжелейшей ситуации. Так кровью собственного ребенка Ингилэйв породил прекраснейшую Темную Волшебницу, которая потом, через пару лет, устроилась в Инквизицию на работу, - киллером. Фактически, нерожденный сделал свою работу. Показав, кто есть кто на самом деле. На Иву засматривались на улице, когда она выходила погулять, - такая царственная, статная, во всем темном или черном. Редко теперь она надевала свои старые одежды. Ведь теперь есть тот, кто защитит и отомстит при надобности, - Торстейн.
               
               
               
                6

               
                ЛЖИВОЕ, ПОСТРОЕННОЕ НА ПРЕДАТЕЛЬСТВЕ «СЧАСТЬЕ»               
                ВЛАСТЕЛИНА ВРЕМЕНИ


     А тем временем Властелин Времени, начиная с самого начала своей личной трагедии, разрывался на две части изнутри. Он поначалу думал, - привезет Кассандра в свою квартиру. И ожидает пару счастье и благодать. Он плюнул на предупреждение родителей, и получил за это по полной программе. Приехав домой в тот роковой день, Ингилэйв закрылся в своей комнате и зарыдал, горько и тяжело. Внутри все рухнуло. Доселе сын Энрике считал: Светлая сможет принять чужого ребенка. А потом, - а хрен с ней, она же женщина, еще родим своего. Беспомощный и глупый в таких вещах, мужчина, привезя все к Энрике, поначалу обругал любимую, на чем свет стоит. Матом. С обиды и злобы.

     На работе Инквизитор весь день просидел в кабинете, не выходя оттуда, штудируя сайты про таких женщин, как Ива, продолжая рыдать и сидеть на успокоительных. А как же материнсткий инстинкт? Который должен включаться при виде ребенка, причем любого? Да, Лэйв очень тяжело переживал гибель своего дитя, и потому не понимал, - КАК можно послать хорошего парня, перечеркнув ВСЕ отношения? Свалив всю вину на брата, но никак не на собственную глупость, Сокол разговаривал и с детными коллегами – мужчинами. Не называя имени ребенка. Либо называл, но просил молчать. Чтоб беды не случилось.

     Все ему из убойного, кто знал тайну Аренских, твердили ОДНО:

     - Ты вообще спрашивал Иву, КАК она относится к чужим детям? Выяснял заранее этот вопрос?

     Как глупый ребенок, Сокол отвечал, прорыдавшись в очередной раз:
 
     - Она же женщина! В ней должна быть любовь к детям! Зачем выяснять?

     Один из отцов семейств так ответил ему, когда они прогуливались во внутреннем дворе, где обычно происходили тренировки:

     - У тебя были подобные женщины? До Ивы и семья? Нормальные отношения?

     - Карина и Этайн Диаль… И все. – Опустив голову, отвечал Лэйв.

     - Карина оказалась редкостной сукой, которую интересовали лишь деньги и роскошная жизнь. А Этайн – помним мы эти похороны, когда ты сам едва не прыгнул в ее могилу. То есть, больше не имелось других женщин? Даже чтобы переспать? – Боец был очень удивлен и даже поражен. – Вот уж правда, пора тебе яйца от наивности разгружать по – полной! А не ныть! Я, конечно, никому из своих не скажу о твоей тайне, потому как мы – один отряд, Может быть, возьмешь тогда ВСЕХ детей в Инквизиции на себя, у которых нет отца?! Устроишь детский сад дома или у Ивы?! Совесть ты просрал, и конкретно.Ведешь себя, как сопливый двенадцатилетний дрищ, которого из теплой квартиры выпустили на мороз и сказали – живи! Конечно, будет дикий шок, – оказывается, лето не весь год длится и девочки имеют право выбирать. С кем им быть и как жить. А не по чьей – то указке, потому как захотелось, пожалел, проникся… Я если б так проникся – меня б жена из дома вышибла в тот же день! Правильно Ива поступила! Нечего ей сыпать соль на рану! На ее месте я бы изменял только так! Да плюс Наташка та, к которой ты бегал то краны чинить, то люстру вешать, то выслушать дрищенские бабьи сопли, как ее муж бьет, - и все втайне от невесты, причем беременной, - внесла свою лепту! Чего не оттрахал – то, не утешил? Баба просто так звать к себе не будет.
 
               
     Боец достал пистолет и принялся его протирать тряпочкой. Они стояли возле большого клена, где нет камер. А Ингилэйв тем временем не унимался. Твердя свое.

     - Я не понимаю, как можно ненавидеть маленького ребенка! Он не виноват в своем появлении на свет! Я уже шесть лет пытаюсь донести это до Ивушки, но там – глухая стена. Скоро мой приемный сын в школу пойдет. И я бы хотел увидеть его рядом со своей милой, увидеть ее улыбку на той линейке первого сентября. Сфотографироваться. Чтобы она называла его сыном. А он ее – мамой. И ВСЕ!!! ВСЕЕЕЕЕ!!!! И больше ничего не прошу!

     Коллега задрал глаза к небу и после уронил ладонь на лицо. Мозг ему начальник выносил конкретно. Непониманием простых вещей.

     - Ты как с Луны свалился! Неужели не видел реальной жизни, другой стороны медали, а не той, которой живешь?! Хочешь навязать ребенка женщине, которая желала своих детей, забеременела и потеряла их?! Твердишь, как замороженный или отбитый – «я хочу». Я вот тоже хочу детей, своих от любимой, а не только старшего, но больше она не сможет иметь их, - роды оказались слишком тяжелые, и матку с яичниками пришлось удалить. Она сначала рыдала, а после смирилась. Был разговор о взятии ребенка с детдома магов. Но жена озверела, сказала в тот вечер: развод или никаких приемных. Я принял сторону супруги. Поскольку ты НЕ ВИДЕЛ и НЕ ПОНИМАЕШЬ, каково матери хоронить родных деток! Я как с подростком говорю! Давай взрослей… Ива – редкая красавица, и много мужчин с Инквизиции засматриваются на нее! Просрешь свою Единственную, как Этайн, и будешь потом думать – а почему? А потому как не стоит загонять женщину, убитую горем, в угол. Они этого ОЧЕНЬ не любят. И вдобавок, не ты зачинал и не ты отец. Так что смирись и заводи своих. А тот принесет ОЧЕНЬ МНОГО горя всем, чует мое сердце, - пригрел ты на груди змею! Мальчишку уже ищут все шесть лет! И если его схватят Темные, - хватит ли у тебя мужество этого ребенка убить? Собственноручно пустить ему в голову пулю или обезглавить?! Кассандр – оружие. Оружие Темных, которое потерялось. Его ищут по всему Миру. Не просто же так Энрике назвал его Игорем Лачинским? А ты, Ингилэйв – соучастник. Я унесу свою тайну в могилу, и если рак свистнет спустя десять – двадцать лет, - то не буду в этом бедламе поимки участвовать. Мне дорога моя семья, а не чужой ребенок! За живого Игоря – Касса назначена астрономическая сумма. Это же Король Мира и Тьмы! А Торстейн убит. Ему нужен был помощник – ты его растишь. Молодец, чего сказать! Отдашь потом парня Тьме. На блюдечке!

     Ингилэйв недоверчиво посмотрел на коллегу. В глазах его вспыхнула дикая ревность:
               
     - ЧТО? На мою Иву засматриваются бойцы? Кто?! Скажи, и я их перебью тут!

     Собеседник повернулся вполуоборота, после сдвинул брови и резко повернул голову к мужчине:

     - А вот неважно. Твоя личная жизнь рухнула, так почему бы женщине не поговорить с другими парнями? Она же не собирается с ними спать! Она – лучший работник в соседнем отряде! Да и Темные даже улыбаются, когда твоя их убивает! Убивает с улыбкой. Даже Темные поняли – нечего красавицу обижать! Недаром Торстейн влюбился в нее! Как знал… Сходил бы на могилу к брату, все – таки это родственник.

     - УБЬЮ любого, кто прикоснется к моей женщине! В отряде он, еще где, - УБЬЮ!!! МОЕ – значит МОЕ, и больше НИЧЬЕ! – Властелин Времени поглядел в упор на подчиненного. Причем так, словно тот переспал с Ивушкой.

     - А если на чаше весов будет та несчастная красавица, а на другой – Игорь – Кассандр? И надо выбрать кого – то из них. Кем придется пожертвовать? Допустим, Мир в заднице, и нужно оставить лишь ОДНОГО в своей жизни, лишь бы все получилось. На кону – Будущее. И надо сделать ПРАВИЛЬНЫЙ ход. Иначе погибнут ВСЕ. Лишь бы кончился трындец, Рагнарек, - неважно, чего там Темные хотели устроить. Касса ты растил кучу лет, практически как сына, а Ива – красавица, которую больше НЕ НАЙТИ. Я бы выбрал эту женщину в таком случае. Она родит мне сына, МОЕГО. И я не оставлю такую даму. Даже если Темные там тетку или мать трахать будут. Не думай – отбивать не буду. Это всего лишь моя гипотеза. Подумай над моими словами. – Подчиненный СЕРЬЕЗНО поглядел на сына Архимага, поклонился и пошел в какое – то крыло.


     Ингилэйв, сжимая кулаки, тяжело дышал, сдвинув брови. Вот оно как… Уже метят на его место. Не бывать этому! И никогда!

     - УБЬЮ… И посрать – Светлый там или Темный хер вылез! Я тебя, сука мужского пола, найду! И прикончу, но перед этим отстрелю то, чем думаешь, глядя на прекрасную женщину! Интересно, - ездил ты или нет уже в мою квартиру, ублюдок?! Я приеду, хоть завтра, хоть сегодня, и застану вас в постели или неважно в каком виде! В фарш превращу… Стоило мне уйти к родителям и Кассу, найти понимающих из своих, которые никогда не пикнут, - все, уже женихи появились! Я охуевать начинаю, блять! В самое тяжелое время, когда сердце разрывается от боли, -  вскрываются такие подробности… Ну если верить мужикам, - стоит ей обидеться, то есть женщине, - мужская интуиция это чувствует. И автоматически хочется утешить несчастную, подставить сильное мужское плечо. Блин, как же мне надоели те черви подозрения, которые уже почти семь лет сжирают мою душу изнутри!!! Внутри стало все искусственное, неживое, мертвое… Все рухнуло, оставив после себя пыль, кирпичи и слезы. Солнце умерло. Ничего не осталось. Нет в жизни любви взаимной – кругом лишь один обман! И почему каждый раз я хочу заснуть и больше не просыпаться?! Наверное, даже если я умру, - ты, дорогая, милая моя, и не вспомнишь, кто такой Ингилэйв! А Время мне разворачивать категорически НЕЛЬЗЯ! Я не люди, я не святой, но как же больно!!!

     Он пошел в столовую и заказал себе водки с перцем.
               
     Потом еще и еще. Но она не брала.

     - Этайн… Ты же предупреждала меня – не потеряй ее!!! И я видимо остался тем же девятнадцатилетним сопляком, который наивно верит в какое – то там счастье. Своих детей может уже и не будет – а от кого бы они появились? Я не буду ради хотелок делиться своим семенем с бабьем. Мне не нужны проблемы в виде алиментов. Не нужны гаремы баб, с кричащими младенцами на руках! Мне нужна ты, Ивушка! Вся, полностью! Без той злобы и ненависти, которая поселилась в тебе в тот день. Стань прежней, умоляю…

     Он обхватил руками голову и заплакал. Шедший мимо Энрике поглядел на сына сурово и подумал про Ивушку. Нужно ей подарок купить, положить в кабинет, чтобы помнила, - Аренские никогда ее в беде не оставят, несмотря на страшное, что случилось в апреле почти семь лет назад. Пошел седьмой год горя и скорби в семье. Постоял немного рядом. А после развел руками и сказал:

     - Ну как, нравится воспитывать не своих детей? Приятно терять любимых, правда?! Просто нереальное блаженство – ревновать, и знать – она тут, но хрен доберешься до любимой теперь, тряпка!

     - Мой сын умер… А она не желает даже со мной спать! Отец, поговори с ней!

     - Мозги у тебя умерли в башке, а не сын! Сын как раз своей гибелью показал, кого я вырастил, блять! Не спят с ним, бедненьким! Тут одна на тебя слюни пускает, новенькая, которую ты спас недавно на обьекте от пуль! Ну как не полюбить такого парня!? Специально я отвел Иву на другой отдел убойный, которым также мой сын заведует. Чтобы та не сошла с ума от горя! Ведь нет ничего кошмарней, как сидеть дома, плакать, и найти пристанище ТУТ! И понимание тоже! Среди крови, Смерти и мужчин! Чтобы понимала: есть еще я и Тиль! Которые защитят! Чтобы понимала: она мне как дочь! Взрослая, прекрасная дочь, которая счастья в жизни почти не видела. Пережив нож в спину от любимого мужчины! Потом я расскажу еще кое – что своему отпрыску, пора бы, но когда поймешь, - все наказуемо, даже жалость. Давай, пропей последнее в мозгах, чтобы еще десяток усыновить! И бегай по бабенкам, которым денег и траха аха не хватает… Я убью его, если уж совсем выбесит, и глазом не моргну! Мне многое известно о планах Темных! Только не смей после ныть! Конечно, еще ликерчика и коньяка тяпни, подрочи на фото… и может быть, в больных фантазиях уйдет наивность из характера! А мне говорили: мой род никогда не угаснет. Угаснет, если будешь оставаться таким наивным Светлым! Мне стыдно за тебя! Уже семь лет как стыдно! Сокол с ободранными перышками… - и Гвелд сходил к прилавку, купил два литра водки и поставил перед сыном. – Россия это дно, даже в двадцать первом веке, раз водкой можно решать проблему!

     Он было пошел к выходу, но полуобернулся:

     - Надо будет как – нибудь Иве букет купить, поставить в кабинете, чтобы не горевала! Скажу – от хорошего друга, который ее понимает. Который постарше будет. И поумнее Лэйва! Она будеит, конечно, думать, КТО это такой, но для дочери мне нирчего не жалко. Лучше иметь дочь красавицу, чем сына – мудака, который в сорок лет не понимает жизнь! Здесь не ноют, - здесь убивают дерьмо! Здесь дрочат на стволы, а не на баб! Здесь работают мужчины, а не хлюпики! – Энрике говорил сурово, строго и яростно. – Вот нахуя я тебя берег в детстве?! Надо было дрючить, как Тора! И он, кстати, не такой плохой оказался, как я думал! Уважил. Но это после того, как протрезвеешь.

               
     Лэйв, вытрев кулаком усики и щетину на щеках и подбородке, ничего не сказал родителю. Потому как нечего сказать. Отец прав. И имеет огроменный опыт. С ним спорить без толку. Энрике знает все, как будет, к чему приводит тот или иной выбор, и он сейчас также страдает. От той связи Тиль с Тором, то есть от последствий изнасилования. Оба оказались в дерьме. Только у отца больше ума, как выбраться оттуда. Ингилэйв вернулся в кабинет. Пора и об осени подумать. Открыл браузер.

     Посидел немного. После поехал в гипермаркет, купил все и вернулся назад. Ведь водка была выпита утром. День еще долгий будет.

     - Ладно, я съездил в «АШАН» за тетрадками для Кассандра и за школьной формой для него. Ему скоро идти в школу. Чтобы заранее все имелось. Не люблю стоять в очередях. Да и любимой нужно денег на карту отправить. Навестить, поговорить… может быть, прозреет Ивушка и хоть на фото Кассандра поглядит. Нельзя же так! Семь лет минуло почти. Я не железный. И тоже хочу построить свое счастье. Инстинкты все равно должны когда – нибудь взять верх. Материнские. Неужели она не помнит, как сама была маленькой девочкой? А Касс красивый растет! Ласковый и добрый. Ненавидимый собственной матерью и моим отцом. Каждый раз, когда он громко говорит или кричит на весь дом, то отец и мать устраивают ему ругань и порят ремнем. Чтобы разговаривал тихо. А не вопил под ухом, требуя конфет. Или мультфильмов в такую рань. Детям пофигу на следующее: взрослые должны от них отдыхать. Им кажется, - все рады от их игрушек, картинок, бега, топота и мультфильмов. Дети слишком глупы. Им неведома взрослая жизнь. А я хочу наладить свою жизнь, в первую очередь, личную. С горем пополам, мне получилось обьяснить мальчишке – он СЛИШКОМ громко разговаривает, и от этого ВСЕ устают и страдают. Что топает, как слон, просыпаясь в восемь-девять утра. Сбегая по лестнице. Зовет меня. Каждый раз Тильсирвэ хлопает дверью так, словно монстры завелись. Да, для матери мальчишка – монстр. Поскольку родился в результате изнасилования. Но но ведь маленький! Вот и у мамы нет материнского инстинкта. Который бы закрыл глаза на факты и несчастная бы полюбила родного ребенка. И долго я буду жить в этом Аду?! – Лэйв сжал руки в кулаки и снова заплакал. Достал платок из кармана а после промокнул глаза. – Хрен с ней, с квартирой, пусть Ива живет там, - не выгонять же на улицу! По крайней мере, я поступил благородно. 

     Он оторвался от компьютера, листая до этого в Сети каталог школьных принадлежностей. Никто же не будет этим заниматься. Даже отец. В кабинете на столе стояла небольшая фотография любимой.

     Ивушка теперь даже почти не отвечала на сообщения Светлого. Ни на смс. Ни в Вконтакте. Даже порой, встречаясь с ним в коридорах, женщина равнодушно проходила мимо. И молчала на его зов, жалобный. Он бегал за ней, - Ива не реагировала. Он разворачивал ее лицо к себе в тех коридорах – в глазах встречал лед. Раскидывал карты Таро через друзей – карты молчали. Лишь показывая в Будущем нечто СТРАШНОЕ.
               
     И не думал никак Ингилэйв, что во всех своих бедах и проблемах виноват вовсе не брат, а он сам. И жалость к младенцу разрушила ВСЕ. Одновременно наследнику Энрике стало любопытно: как бы отреагировал Торстейн на уход Ивы от Властелина Времени? И ушла бы та к нему, зная о чувствах Темного? Или бы исчезла вообще из семейства Аренских, стараясь все забыть? Нашла бы другого от отчаяния и боли? Про Новый Год уже и думать нечего. Такой же игнор.

     Лишь порой, после подкупа шикарными розами и подарками Ингилэйв встречался с возлюбленной и они ездили куда – то гулять, как студенты. Но не существовало при этом больше того доверия и тепла, какое присутствовало раньше. Мир рухнул, в пропасть, и как его вытаскивать оттуда, - непонятно. Может быть, женщина встретила другого, и Властелин Времени стал ей неинтересен?

     Ингилэйв с детства привык творить Добро. В любом виде. Несмотря на насмешки. И теперь все прилежное воспитание и Свет вышли боком, наломанными дровами.

     Поначалу он решил съездить на два кладбища – навестить Этайн и Торстейна. Но что – то зашевелилось в Светлом, - нет, к Тору не стоит ехать. Там итак все тихо и спокойно. Его больше нет. Значит, нет проблем, нет никаких Темных, которые там планировали хрень в Мире устроить. Да плюс лидера у противников больше НЕТ. Значит, все в порядке. Никакой опасности не будет. Только вот на Востоке часто начало что – то громыхать. Уже и летали туда, и ездили отрядами,  - вместе со своим отделом, который уже который год молчит, как рыба. Не выдавая тайну Аренских.

     Дерьма там пожрали много, даже магическое, арабское, особенно там Маламир постарался. Старый воин, видавший многое за долгую жизнь. Любящий крепкий эль и пиво. Да веселые шутки. В самой Инквизиции также много чего случилось. Плюс в аналитичку притащились новенькие, особенно одна… Лейла зовут. Жгучая брюнетка, стройная, красивая. Теперь прохода не дает. Влюбилась. Мало ей своих в отделах. Подавай красивого сына Архимага!

     - Так – так… Кладбища или в квартиру? Лучше в квартиру, повидать милую, приласкать, обнять, утешить, может быть, сходить в ресторан или кафе, полюбоваться на звезды. Если я тряпка… может быть, из тряпки получится для Ивы скроить прекрасное платье… и зашить дыры.

     При этом открыл телефон и стал любоваться на фотографии Кассандра. Вот он маленький, когда лежит в колыбели. Вот мать сфотографировала Ингилэйва с кровосмесительным ребенком на руках. Ингилэйв аккуратно держал мальчишку, боясь даже дышать. Тогда Тиль ему сказала:

     - Жаль, очень жаль, что ты Иву на младенца променял. Пожалеешь потом, горя хапнешь, да поздно будет. Благодарю за помощь, но от этого мне не лучше. Тебе нужно жениться, попросить прощения у нее, оставить младенца и жить своей жизнью. Фото сделала, только никто больше их не увидит. То изнасилование – все равно, как будто моего младшего сына связали, трахнули и родили от него. И всего лишь остался след – ребенок, да. Он живет. И с этим останется ПАМЯТЬ о страшном! – Волшебница заплакала. Горько.
               
     - Не надо так, мама! – Лэйв положил в кроватку ребенка и обнял женщину. Которая привыкла уже к каждому дню, начавшемуся со слез. – Это все ужасно, - но не могу я развернуть Время и отменить все! Это запрещено. Я бы все сделал, весь Мир перевернул, лишь бы здесь вновь поселилась радость. Не плачь! Все наладится!

     - Давай тебя также изнасилуют, - тогда сам заплачешь, зная: деваться некуда и сделать ничего нельзя. В России дураков на тысячу лет припасено. Здесь всегда будут думать про пиво, водку и шлюх. Это было чудо, когда я встретила твоего отца. Хотела покончить с собой в тот день. Думала – в этом гребаном Мирке ничего больше не осталось. Что я лишняя на этой планете, в стране, и вообще зря появилась на свет. Да и нет у меня уверенности, что я родная дочь своим родителям. Слишком много несостыковок в их поведении и отношении. Изгой в школе, изгой дома, слишком странная, слишком жесткая, слишком холодная, - но зато все блин дети как дети, это я непонятно кто! Потому я не стала говорить много о Энрике и о вас с Тором. Все равно бы не поняли. Ту, которая не хотела даже жить в юности. Ту, которая вычистила от дерьмоандеграунда Питер. Ненавидя всяких ублюдков всей душой. Которая потеряла первого ребенка от Гвелда. И вышла замуж после этого за Крейта от отчаяния, лишь бы была семья, как у всех. Он и не любил меня, а лишь издевался. До тех пор, пока я не вырвалась из этого Ада, пока его не порвали Мегалании. И сейчас я также хочу умереть.

     Ингилэйву стало страшно после этих слов.

     - НЕ ЛЕЗЬ В ПЕТЛЮ! НЕ СМЕЙ! Нам уже хватило шока, мама!

     - Прошу тебя… Помирись с Ивой, вернись к ней, заведите СВОИХ детей! Не рушь то, чего другие не могут даже построить!

     - Мама… я думал, что она утешится Кассандром, потеряв нашего ребенка. Так многие делают – берут отказных, когда при родах умирают родные дети! И никто не психует! Наоборот, поселяется радость в душе – будет семья брошенному человечку… Разве плохо подарить достойную жизнь ребенку, оставшемуся без мамы и папы?!

     Он не слышал слова матери. Понимая их по – своему.

     - Я также НЕ ПРИМУ чужое дитя. Когда я потеряла первого ребенка, мне говорили - возьми чужого, ты же женщина! Пожалей беззащитного младенца! Я послала тех людей. Я не готова была к материнству. Все тогда получилось совершенно случайно. Мне хотелось СВОЮ семью, а не глядеть по сторонам и видеть, как везде играют свадьбы, любят, и живут, живут ярко… Радуются, а не плачут каждую ночь! Первый брак – дерьмо. Какими они обычно и бывают. Это в юности кажется, будто в восемнадцать лет – там любовь и прочее, но сие – иллюзия, розовые очки, которые бьются стеклами внутрь. Я подумала – раз Энрике тогда не отзывался и сгинул, - то можно построить счастье с Крейтом, который можно сказать выходил меня. Когда я лежала в коме. Думала – раз постарше меня, то умный, хороший… он женился – то через силу, скрипя зубы. Он не хотел терять свободу. И испоганил мне десять питерских лет. Когда я от его выходок чуть с ума не сошла. А потом он как – то раз сказал: «Да, я асоциальный элемент, который не способен оправиться. Потому я не строил с тобой серъезных отношений и не входил в твое окружение, не вводил и в свое». В ту ночь я открыла Портал и вернулась в Братск. А там города по сути и не было – точнее, был, но мертвый. Брошенный, ставший Зоной. И там мне открылась страшная правда, почему Гвелд все десять лет молчал. Он женился. По дурости, глупости, потеряв покой после моего ухода в Питер… Дальше ты знаешь, что было. Повторяться не желаю. И ты также, - пожалел, блин… бабенку пожалел постороннюю! И Кассандра. Бедная Ивушка! Живи своей жизнью. И не слушай баб, которые говорят: ну умер ребенок, возьми чужого. Так говорят лишь клуши. Самки, у которых инстинкт на всех вместо мозга.

               
     Лэйв похолодел. С одной стороны, ему было жаль всех. С другой, он терпеливо ждал, когда Ива наконец – то сменит гнев на милость и смирится. С каждым днем пропасть, которая его и милую разделяла, становилось все шире и шире, и в конце концов, начала вглядываться в самого Властелина Времени. И Кассандр, так похожий на мать и на Торстейна, да даже на Ингилэйва, напоминал о следующем: НА ЧУЖОМ НЕСЧАСТЬЕ СВОЕ СЧАСТЬЕ НЕ ПОСТРОИТЬ. Это НЕВОЗМОЖНО.

     Ингилэйв возился с мальчиком, пытаясь этим заглушить свою боль. И он рос. Часами порой Светлый держал на руках младенца, заглядывая в его огромные, лучистые голубо – синие глаза, гладя пальцами роскошную копну каштановых волос… Удивительно красивый ребенок, которого все ненавидели. Кроме Властелина Времени. Ива порой отказывалась говорить с Лэйвом, лишь по причине запаха молока и детской еды от одежды. Ее воротило так, как будто это оказалась Темная. Чтобы как – то расположить к себе милую, сын Гвелда мыл тщательно руки и менял всю одежду. И вновь и вновь Тиль говорила:

     - Прекращай мучить женщину! Или отпусти, или возвращайся к ней!

     Но он не слушал, и опять сидел ночами и следил за ребенком. Меняя подгузники, давая лекарства от коликов. Порой магией усыпляя Касса, лишь бы самому поспать и идти на работу. Нагнавшись двумя кружками кофе.

     А на работе своя жизнь. Кто там будет кого слушать? Да и нехорошо выносить сор из избы. И как – то раз Сокол не выдержал и поделился всем наболевшим со своим отрядом. Попросив никому и никогда ничего не рассказывать. И тогда ему сказал один боец:

     - Если ты не изменишься, - лучше вообще не заводи детей. Ты не привык жить иначе. Слишком добрый и жалостливый. Как же тогда убиваешь Темных? Жалей тогда.

     - Нет, Слон, у меня свои дети будут, когда Кассандр подрастет. Я не буду жить вечно холостым и бездетным. Да, мы с Ивой поругались, но я помогаю ей.

     - Ингилэйв, тебе бы в ее шкуре оказаться. Ты же ее бросил. Ради своих интересов и принципов. Не будет никаких своих деетй. Будут чужие – как свои. И для тебя это нормально. Будет поздно, когда спохватишься… Не будь подобным христианам. Ты язычник, как все мы.

     - Она не терпит чужих детей, пусть даже из родни, а у меня внутри все рухнуло… Но я люблю ее, и не брошу.
               
     - Ты вот сидишь со мной в курилке, я пью пиво. Я хрени не посоветую. Женщина если сказала – не приму – это навсегда. Жалость – плохое чувство. Оно тянет в гроб и превращает жизнь в дерьмо. Потому как жалостливый становится удобным.

     Ингилэйв взял пиво и принялся пить.

     - Ну вот я такой.

     - Только просрав все и всех, начинаешь понимать жизнь. Сходи в детдом и пожалей всех – там столько детей от нариков, проституток, алкашей, малолеток… хочешь себе ребенка с гнилыми генами и от неясно кого, зарубив свой род? Ну вперед… Гугл в помощь. Россия – щедрая душа! На все подряд. Лишь бы последнее отдать и сдохнуть, зато другого жааалко! – Слон с грохотом поставил пиво на столик, который был завален его окурками. Пепел взметнулся вверх и принялся оседать на всем подряд. – Хватит уже жалеть других! Пожалей себя!

     Но он не слышал никого. Смотрел, как Кассандр стал говорить первое слово, как принялся ползать, встал на ножки, и для Светлого столько это принесло радости и счастья!!! ЕМУ. И рос ребенок, в комнате с сыном Энрике. Порой сидя в вольере и играя с игрушками.

     Незаметно шли годы. И вот настал день, когда выяснилось нечто страшное.

     - Ладно, я съездил в «АШАН» за тетрадками для Кассандра и за школьной формой для него. Ему скоро идти в школу. Чтобы заранее все имелось. Не люблю стоять в очередях. Да и любимой нужно денег на карту отправить. Навестить, поговорить… может быть, прозреет Ивушка и хоть на фото Кассандра поглядит. Нельзя же так! Семь лет минуло почти. Я не железный. И тоже хочу построить свое счастье. Инстинкты все равно должны когда – нибудь взять верх. Материнские. Неужели она не помнит, как сама была маленькой девочкой? А Касс красивый растет! Ласковый и добрый.

     Он поехал. В очередной раз поговорить. Но…

     Но на этот раз все пошло НЕ ТАК.



                7

                ДРАКА В КВАРТИРЕ


         - Ну что, не ожидал меня увидеть, брат? – раздался голос у него за спиной.

          Ингилэйв резко обернулся. То, что он увидел, не шло ни в какие ворота вообще. Торстейн стоял позади него, во всем черном, как обычно и ходил при жизни, и ухмылялся.




                ЗА НЕСКОЛЬКО ЧАСОВ ДО ЭТОГО

     … Ива молча ходила по комнате, и думала, зачем вчера опять явился Ингилэйв. Да, они опять, как всегда, попили чая, и вновь ее отвергнутый жених пытался вывести на нормальный разговор девушку. Не получилось. Полуугасшим взором Ива смотрела на него, и видела: окончательно из благородного мужчины сын Гвелда превратился в тряпку.
Коя не может принять самостоятельно решения и сделать окончательно выбор. Вдобавок, она была итак счастлива с Торстейном. Который в Мире Живых давно МЕРТВ. Иногда ей снился сон, как два брата убивают друг – друга из – за возлюбленной. А она стоит рядом с телами, и горько плачет. И не по Лэйву, а по Тору. А потом приходит Энрике, и видит все это.  «Вот нет и второго сына»… - горько сказал он, и заплакал. Потом Ива почувствовала в том сне, как Торстейн уходит от нее. Навсегда. И после этого она просто отправляется следом за ним. Забыв обо всем.

     И проснулась… В слезах. Рядом лежал ее возлюбленный жених. Прекрасный, благородный, тихо посапывающий на подушке. Если бы сюда зашел его брат, то не увидел бы его. Спит Ива одна, ну и хорошо. Главное, что живая. Вдобавок, в холодильнике оказалось холодное вино, десерт и мясо, заботливо приготовленное Властелином Тьмы. Он очень любил готовить вкусное для невесты. Как и при жизни. Но было одно обстоятельство… Эти двое не выходили на улицу вместе днем. Иначе обоим пришлось бы тупо молчать. Поскольку Тора никто, кроме Ивы, не мог видеть вообще.
    
     Она поцеловала возлюбленного в лоб, и тот улыбнулся. Погладила его по тяжелым, глубокого цвета золота локонам. Ива всегда поражалась красоте всего семейства. Сыновья пошли в отца, - близнецы то есть, - и казалось порой, что перед ней лежит сам Гвелд. Лишь пять процентов унаследовали братья от матери. Ямочки на щеках, и еще некоторые черты. Остальное ВСЕ было от Энрике. «Как же поразительно ДНК выстраивает цепочки… Вылитый отец… От матери всего ничего. Сильное семя и прекрасное. Пусть у Тиль и Энрике будут еще дети, такие же как и двое сыновей»… - думала она, сидя на кровати и наблюдая за Темным. Тот потянулся и открыл глаза. Положил руку милой на колено. Провел пальцем по коже.

     - Доброе утро, дорогая… У меня есть один план на сегодня. И пора бы расставить все точки над  «и». Не так ли? Ну что ты помрачнела… Я, значит, забочусь, а она надулась… - и Тор повалил женщину обратно в кровать, лаская и целуя, гладя тело. Выкинув халатик на пол. Который она успела накинуть, чтобы поставить чайник.

     - Доброе утро, любовь моя… У меня есть один вопрос.

     - Какой? – Властелин Тьмы улыбнулся. Утро всегда было для этих двоих великолепным. И не только потому, что он был на своей стороне Сил. Он дарил любовь, нежность и ласку той, о коей мечтал сдетства и юности. И был безумно счастлив. Своей победе. – Я отвечу на ЛЮБЫЕ вопросы, связанные с моей работой. НИКТО никогда, пока я сам не пожелаю, меня не увидит. Это как Зазеркалье. Другие, наши Миры. Для нас. Навеки. А сейчас я желаю просто проснуться, взглянуть на мир, который меня послал известно куда, и сделать невесте завтрак. Я же, по сути, здесь поселился. И уже шесть лет мы купаемся в счастье. А этот… этот придурок, а проще говоря, дебил в квадрате, - бегает, умоляет… или вообще не ходит, заботясь о моем сыне. Я из Мира Мертвых слежу о его жизнью, видя ВСЕ. И на работе всякое – разное… многое не желаю даже рассказывать. А то настроение испортится. 
               
     Ива села на колени к Тору, который накинул на себя черную шелковую рубашку. Она всегда ей нравилась. Прекрасная ткань дарила небольшой холодок, и блестела на солнце. Казалось, она вечно новая. Как и фрак, тоже черный, в котором старший сын Энрике и явился к убитой горем женщине шесть лет назад. И как всегда, от Властелина Тьмы веяло небольшим холодком. Как ментолом. Но руки его были горячие и живые, ласковые. Уму непостижимо, как Тьма может быть ТАКОЙ. Но такова любовь. Она всегда творит чудеса. Торстейн безумно и горячо любил свою невесту. И готов был и реальный Мир низвергнуть в Преисподнюю, - ради Единственной. Он ласково зарылся носом в роскошные волосы Ивы, и обнял ее.

     - Как течет Время в твоем Мире? Где все мертвые? Там как все идет? Гнилое, ужасное в основном? Мне бы хотелось поглядеть на это все. Ощутить красоту.

     - В моих чертогах одна неделя равна целому году. Я уже говорил об этом. Ты забыла… Никакой Властелин Времени не пробьется туда. Даже со своим Даром. Никогда. Но если я пожелаю, то могу спокойно уровнять счет Времени. У себя. А здесь я бессилен, любимая. Даже телефоны не будут работать ТАМ. За Чертой, за Невидимой Стеной, кою я выставил по всему периметру обоих Миров, главный Я. А не Энрике или мой брат. Никакая магия не действует на Мой Мир… куда уходят души ВСЕХ убитых Темных. А вот куда уходят Светлые, - не знаю. Пока что. Хотя у них там свое. Мне не нужны стычки там, как в Мире Живых. В свое время хватило говно разгребать. Нет ТАМ ни одного Светлого, лишь Тьма… со своими садами, парками, морями, Тьма, коя меня и породила, отделившись от Света еще при зачатии… Ничего в Природе не исчезает бесследно. Попасть Живой к Мертвым… я бы сказал так, - это не совсем мертвые. Они ушли в другую Реальность. Где не действуют законы, кои царят здесь. Где даже законы физики порой творят нечто странное… Да… - Торстейн вздохнул и повернул голову к окну. Утренние лучи осветили его лик, белый, словно мрамор, и заблестели в тяжелых золотых локонах. Ива протянула к ним руку и взяла один в ладонь, как всегда, много раз до этого. – Как же Мир Живых глуп. Бросил вызов самой Тьме, убив меня. Сделав только сильнее в сотни, тысячи, миллионы раз. А вот куда попадет мой отец, если умрет, - я не в курсе. Наверное, так и будет бродить на границе Царства, просясь внутрь. Если ты не знала, он был Темным давно… пока не вывернули ему память и не показали все проделки, убийства, насилия и остальное. Так получился Архимаг Энрике, коего, как ты знаешь, звали до этого Гвелд Кельтский. Для моей Королевы не преграда невидимая Стена Миров. Только я один могу проходить сквозь нее по собственному желанию. Но я могу поделиться способом… после того, как узреешь мой теперешний Мир. Который словно откинут на четыреста лет назад, как в семнадцатом веке… в большинстве своем. – Солнце продолжило играть в его мудрых, голубых, или даже больше синих, как сапфир, глазах. А голос стал равномерным, и спокойным. Даже вкрадчивым. – Как же охота смять все тут… Как бумагу, и сжечь в печи, чиркнув спичку. Если бы я и выжил, что маловероятно, - от таких ран не выживают, насколько я знаю, - то вернул бы себе вечную молодость. Это ж надо… отобрать бессмертие. Да ладно вам, на Тьму руку подняли… Смешно. Позор Светлым за такой поступок. Похоже, есть такие дебри, куда они еще и не заглядывали… И это нам в плюс.Не думал я, что Тьма меня туда забросит, и сделает еще Властелином Мертвых. Отлично. НИКТО по собственной воле не выйдет оттуда. Только с моего позволения. Я снова бессмертен, как и раньше. Ведь умерло лишь тело… и оно пока что одновременно живое. Здесь. – Тор улыбнулся.
               
     - Почему «пока что»? – спросила Ива.

     - Я смогу обрести плоть окончательно. Когда Сила вновь возрастет. Стоит только пожелать. Не удивлюсь, если кто – то еще жертвы мне приносит. Чтобы я кого – нибудь взял к себе. Но это маловероятно. Все считают: я умер навсегда. ОЧЕНЬ плохо за века все изучили Тьму… Моя природа Темная, с ней я и родился. И ее не убрать, не вытравить, не изменить на Светлую… Мне мать когда сказала, - «Вот встань на мой путь, на наш, мы все тебе поможем», - и получила за свои слова сполна. Ты прекрасно убедилась, НА КАКИЕ подлянки способен Свет. Свет – это только день, солнце… а остальное, - невесть что. Светлые ОЧЕНЬ любят всех жалеть, прощать и содрать с себя последнюю рубаху. Естественно, наплевав на своих родных. Невесту, жену, детей… их они кидают при первой возможности. Далеко ходить не надо. Как знаешь, я вырос в такой семье, и навидался разного тут. Трое Светлых и один Темный. Хлеще жизни я не видел. Везде я был плохим, страшным и прочим. Потому и ушел из дома лет в четырнадцать. К своим собратьям. Дальше моя любимая знает… Надеюсь, наши дети будут жить среди Темных и не пожалеют.

     Ива представляла, как в Мире Мертвых шелестит своя листва, текут реки и моря, и НИКТО больше не предаст. Она так намучилась за шесть лет от неопределенности в жизни и безнадеги, что была готова на все, лишь бы этот бедлам закончился. Представляла это вроде Белых Ночей в Питере. Она поцеловала Властелина Тьмы в щеку и отпустила его из объятий. Он надел брюки и пошел на кухню готовить. Открыв холодильник, достал бутылку дорогого вина. Налил в два бокала. Зажег газ, и принялся жарить размороженное мясо – стейки с картофелем. Залив все сливками, поставил тушиться. Вот засвистел чайник на плите. Шоколадный торт был быстро разрезан на двенадцать частей. Сонная, Ива пришла в кухню, поливая после цветы. Темный подошел сзади, и обнял ее, нежно и ласково.

     - Сегодня все решится. Пусть будет безнадега у моего братца: он все потерял, кроме своей наглости и глупости. Я хотел бы, чтобы ты надела то свадебное платье, которое я подарил шесть – семь лет назад.

     - Как же жаль, что я не могу прогуляться с тобой по улице. Сразу же начнется слух, будто бы приезжал  Ингилэйв. Ему быстро донесут. Во дворе много бабок, у коих длинный язык. В этом пригороде Питера трепла тупого очень много. Чуть что не так, - ВСЕ знают обо всех. Даже того, что я не делала. Целый подъезд старух и прочих. Советских барыг. Которые до сих пор живут в своем несуществующем Советском Союзе. Я понимаю, что выросла в советском воспитании, но дальше так продолжаться НЕ МОЖЕТ. Не говоря о том, как мать пыталась промыть мозг. Мол, надо мне жениха найти, чтобы рожала и у плиты стояла. Искала тут недавно, да получила от меня слова: «Ты мне больше не мать. Раз такое говно устроила. Я не приз и не вещь, чтобы решать, как мне жить».

     Торстейн напрягся и стиснул зубы.
               
     - А давай я им за треп о тебе, тем, кто называл мою возлюбленную шлюхой и ****ью, устрою мор на полгорода? Сдохнут все, поминая  меня… Мне ничего не стоит, как удавить на расстоянии любую тварь. И скинуть в Миры Смерти, где такая бабка взвоет за свой длинный язык. Или еще хлеще, - уничтожить и там их самих. Знаю, знаю я этот гнилой пригород… Одна шваль, коя не знает, чем заняться. Живое кладбище с больницей, куда старухи часто ложатся, лишь бы на продуктах сэкономить. Хорошо, что мы не люди и не стареем. Да еще эти яжемамки, кои хрень базарят во дворах. Не говоря о том, что несколько уже положили глаз на братца. Они тоже сдохнут, лишь бы не трепались. А то еще притащит Ингилэйв десяток детей в квартиру. Это мир людей. В моем Мире такого говна не бывает. – Он указал пальцем на одну старуху, коя тащила откуда – то пакеты с рухлядью и остальным. Много раз эта дура в подъезде оставляла гнить продукты, кои брала в четыре утра, - с местной свалки или возле хлебозавода. Иве часто от нее доставалось, - мол, она мужиков водит, раз похорошела, и проклинала.  Зато ее пакеты с мясом или пирогами могли стоять неделями. И вонять. Порой бегали крысы по подъезду, пугая остальных жильцов. – Вот эта достала тут тебя конкретно. Мне и говорить не надо… я итак все знаю, что тут происходит. И давно желаю передавить этих старух. Чтобы знали, где рак свистнул, и нефиг соваться в чужую жизнь. Ненавижу баб… шкур и таких тупых. Еще в детстве давил этих мразей, и двор боялся меня. И собак тоже. Вот брат кирпичами откладывал, когда видел, КАК я убивал всякую зоошизу и их любимцев… - Он хищно улыбнулся. – Нужно устроить этим… сладкую жизнь. Замучаются хоронить.

     После завтрака Ива сняла с вешалки свадебное платье, погладила великолепную ткань, полюбовалась блеском шелка, бисера и кринолина. После самостоятельно обрядилась в него, и складки зашуршали в тишине комнаты. Потом вышла к жениху, как в прошлый раз, в день знакомства. Тот сидел в кресле в большой комнате, и пил вишневое вино. Улыбался, предвкушая, ЧТО тут будет, когда Ингилэйв сегодня приедет вечером, как начнет темнеть. Либо чуть раньше. Устроить мор похлеще коронавируса, который косил всех несколько лет, Торстейн мог. И видимо, не все поняли, что такое обижать ни в чем не повинных женщин. Он включил телевизор, на какой – то канал, и тот забурчал невнятное. Приоткрылась дверца шкафа, и разбилась тарелка, как бы выпрыгнув на свободу, желая сбежать с квартиры. Темный молча посмотрел на осколки.

     - Коронавирус… Он грянул, когда мне было три года, и мы наблюдали, как часть поселка попросту вымерло. Вымирали и мамки, и бабки, и молодежь. Особенно те, кто пил все подряд, лишь бы убить в себе заразу. Как люди выходили на шашлыки, и после уезжали пачками в больницы. Даже на Обводном Канале на капище Тьмы такого мора не бывало. Я могу просто выпустить своих слуг в Мир Живых, и будет эпидемия номер два, или резня Светлых, но уже в новой Инквизиции. Представляю, как они все рухнут, когда все это увидят, особенно меня. Темные узнают свою Королеву, и преклонят перед ней колено. Все, кончилась старая жизнь. – Тор улыбнулся, закинув ногу на ногу. – Тебе же не нравится на работе, как молодое бабье клеится к брату? Есть там одна, зовут Лейла, мечтает занять место моей любимой. Да вся соль в том и заключается, что Ингилэйв будет до последнего надеяться на прощение. Только Тьма не прощает предательства, милая. Сегодня приму видимый облик, когда ключ в двери услышим. Только не бойся ничего… ВСЕ ради нас. Подыграй. Ему. Этому. Дураку. Проверим его на прочность. Когда я увидел свой идеал в тот день, сразу хотел брату вломить. Отбить. Несмотря на наше чаепитие. Несмотря на черные розы. Да, да, да, баба там завелась… Она сдохнет, и очень скоро. Сначала Мира, а потом Лейла. Одна другой хлеще. Наслать бы в этот Штаб еще одну стаю Мегаланий… чтобы кое у кого мозги проснулись.
               
     Ива посмотрела в небо, которое скоро начнет смеркаться. Тревога начала расти в ее сознании. Торстейн это почувствовал, поставил вино на пол, и сходил за оставшимся стейком мяса. Аромат деликатеса будоражил мозг. И хотелось также пожить так, как раньше: полакомиться идеальными блюдами. После он насторожился. Просчитал линии вероятности…

     - Выйдешь за меня замуж? – спросил Властелин Тьмы, улыбаясь Иве, держа в руке бокал. – Платье свадебное я уже подарил… Шесть лет ждать этого счастливого события в жизни и наблюдать, как сюда тащится мой ЖИВОЙ брат… Надоело. Мы устроим ему сегодня хорошую взбучку, любимая. Пора ему начистить морду, чтобы понял, какая расплата будет потом за предательство.

     - Да, любовь моя… - прошептала Ива, и бросилась на шею Властелину Тьмы. Ведь нет большей радости для несчастной женщины, как верность и взаимная любовь. – Я твоя, навеки… И плевать, кто что скажет мне.

     Торстейн закружил на руках свое сокровище, и Тьма окутала обоих приятным облаком. Ива ощутила холодок ментола по всему телу, растворяясь в ней, благодаря ее. За всю поддержку и счастье.

     - На деньги брата мы пожили нехило. Пора забрать должок. Он похоже забыл, что есть я. Где – то. А теперь поспи, любимая, отдохни. А я подожду.




     - Ну что, не ожидал меня увидеть, брат? – раздался голос у него за спиной.

     Ингилэйв резко обернулся. То, что он увидел, не шло ни в какие ворота вообще. Торстейн стоял позади него, во всем черном, как обычно и ходил при жизни, и ухмылялся. Как же хитро все подстроено оказалось… Поначалу Властелин Времени вошел в квартиру, как обычно открыв ключом двери. Было подозрительно тихо. Может быть, Ива ушла куда? Значит, можно подождать. Подождем, поговорим. А то скоро без успокоительного сюда ходить бесполезно будет. Да вдобавок, Кассандр подрос и видел любимую женщину Лэйва на фотографиях. Подло очень так было со стороны делать, но что поделаешь, если ребенок хочет? Показал женщину. И началось. Сходи, поговори. С таким же успехом можно было сходить на работу, а после сказать: я был у тети Ивы. Которая болеет. Но Совесть не позволяла такое сделать. Зачем обманывать дитя? Не нужно так. И надоела эта шестилетняя ботва… Либо пора заканчивать эти бесполезные отношения.

    Он и не ожидал, что Торстейн и Ива сидели в комнате и выжидали момента. Слышали оба, как  как открылась дверь. Как Властелин Времени поставил кейс на пол. И принялся снимать с себя куртку.

     - Ива? – позвал он тихо.

    Но никто не ответил ему. Даже эха не было.
               
     - Как же странно… тишина мертвая. Подожду и пройдусь по собственной квартире. Как же я устал сегодня. Как жаль, Ива, как жаль, - не привести Кассандра сюда. А он умный мальчик. Все желает познакомиться вживую и цветочки подарить. Достало меня все. Эта неопределенность. Пора действительно перестать надеяться на счастье. Падла Торстейн, даже будучи трупом, ты сломал мне счастье! Вот теперь и болтаюсь уже шесть лет невесть как. Даже жениться не могу. БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! – Он со всего маху ударил по колену, и вскочил, нахмурив брови. – Сильно пахнет вином. Видимо, тут был кто. Пора найти этого говнюка и убить. Раз букет роз не помог. Слишком моя любимая похорошела. Странно. Хотя за такие деньги можно и себя привести в порядок. А то превратится в стерву. Уже на работе мужики смеются, спрашивают, когда можно устроить пьянку на свадьбе. Будто отец не рассказал: от меня ушла невеста, а я оставил ей квартиру. Я даже завидую родителям. Ива! 

     Глаза его заблестели яростью, и, сдвинув брови, Властелин Времени пошел оценивать обстановку. На столе он увидел шоколадный торт, и вино. Но голод взял свое, и младший сын Энрике с аппетитом его доел. Точнее, последние два куска. Допил вино в бутылке.

     - Пить вино в одиночестве… Это очень интересно. И очень плохо, – сказал Ингилэйв, и нервно стал оглядываться. Тишина стояла мертвая. – Раз тут так все тихо и спокойно, я могу делать свои дела. Пора подумать о будущем. – Вино ушло быстро, и открылась вторая бутылка. Достав огурцы, и ужин вчерашней давности, и все прикончив, Лэйв захотел пройти в большую комнату. И не заметил, как позади, у стены, встал его покойный брат, улыбаясь и начиная смеяться. Зловещий смех огласил помещение. Запрокинув голову, Торстейн смеялся. А Лэйв похолодел, и ноги у него затряслись.

    - Ну что, не ожидал меня увидеть, брат? – раздался голос у него за спиной.

     Сглотнув комок в горле, Светлый развернулся. И не поверил своим глазам. Улыбаясь во весь рот, Властелин Тьмы щелкнул пальцами, и подмигнул. Оскалился, и потянулся.

     - ТЫ?! – опешил второй сын Энрике, - ТЫ ЖЕ СДОХ!!! – Он сжал кулаки в бессилии. – Или ты всего лишь пьяные, нервные глюки? Говори! – Ярость заполнила все его существо. Спина мгновенно вспотела. Но это оказался не сон.

     - А что, не видно разве? – спросил Темный. – Да, это именно я. И долго это все будет продолжаться, а? Долго я буду на все это дерьмо с Ивой смотреть? Как ее бросили ради моего сына! Нет, не надо принимать боевую стойку. Еще рановато для мордобоя. Это все потом.

     - ЧТО ты здесь забыл?! – заорал Ингилэйв, схватившись за нож – финку, который висел у него на поясе. – Я лично видел на эшафоте труп, и гроб с отцом опустили! Вылез, значит… Только не воняешь. СДОХНИ! – Он кинулся на брата, и вонзил ему нож по рукоять в грудь. Тот посмотрел на него, как на дурака, сдвинув брови.

     - Не твое собачье дело, что я тут делаю, понял? – и после перевел взгляд на клинок.  Достал его и кинул на пол. Кровь пару раз брызнула на пол, рана затянулась так, словно ее не было. – Хорош Инквизитор! Решил убить того, кто умер. ТРУП НЕ УБИТЬ! – Он снова сурово глянул на соперника. – Вернее, я даже и не труп. – И он мертвой хваткой схватил брата за грудки. – МЕНЯ УБИТЬ НЕЛЬЗЯ! ИЛИ ТЬМА ЗА ПОРОГОМ СМЕРТИ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ, ПО - ВАШЕМУ?! КАК ЖЕ МЕНЯ ДОСТАЛ ЭТОТ СВЕТЛЫЙ ПСИХОЗ…
               
     После этого Лэйв отлетел к стене напротив, как пушинка, снеся дверцу шкафа напрочь. Брат как следует, врезал ему, от души, а после стал ходить вокруг да около, не давая подняться. Властелин Времени пытался что – то промычать, и пополз к Темному, пытаясь его достать магией. И как обычно, не вышло НИЧЕГО. Тор и после смерти мог ее отключать, и в комнате с треском погасло электричество.

     - Это, это… ЭТО НЕВОЗМОЖНО… - прохрипел младший, стирая кулаком с губ кровь, и сплевывая ее на ковер. – Мы тебя, Темная срань, зарыли в гробу с розами, и даже на могиле не появлялись. Разрыл, значит… Зомбак хренов… Вот такого вторжения я не стерплю. Сейчас встану и отрежу башку этому выродку. Бл… - комки крови снова были выхарканы на пол. Воздуха в легких не осталось. А на рубашке расплывалась кровь,- на рукаве. – Выпотрошенный на эшафоте явился! С таким мы еще не работали. Вали отсюда! Пока я не набрал наряд Инквизиции! – Лэйв поднял голову, а Торстейн довольно и с улыбкой смотрел на его мучения. А потом ботинком наступил ему на кисть, и нож – финка выпал из рук. Властелин Тьмы поднял его, и повесил себе на пояс. А после со всего маха пнул мужчину под дых. – Где… Где…

     Вокруг Тора стала сгущаться Тьма, как дым. Она усиливала его мощь в Мире Живых. Потом он взял бокал с вином, и допил остатки.

     - Хорошее вино… Мне уже который раз оно нравится, как и любимый шоколадный торт. Где что? Что мы потеряли? Зазнался, заврался, и замучил кое – кого… в течении шести лет… … Лейла, ау… кого ты там лапал? Под юбочкой, скрывая все от Ивушки? Другая б удавилась с такого. А сейчас, когда братец придет в себя, поговорим. Как мужчина с мужчиной. Если, конечно, тут мужчины, кроме меня, присутствуют. Или там ничего не осталось? Расскажи мне. Я запомню. Могу также полюбоваться на поползновения у моих ног, а после поднять и посадить на стул. Срань тут Светлый, а не я. Даже не можешь защитить любимую от злых языков. Тут много чего было, пока ты по бабам скакал на работе. За каждую слезу Ивы расплатишься сполна! Сын ладно, растет и будет, а после я знаю, как дальше произойдет...  – Он снова отвесил смачный пинок Лэйву под дых, и после присел и намотал его волосы на кулак. – Где вся мощь Света? – Властелин Тьмы улыбнулся. – Вина много здесь, в холодильнике, а с Ивой поговоришь, когда разберемся с твоими памперсами  по – мужски! 


     - Сука… - прошипел брат Темного. – ГДЕ Ива?! ЧТО с ней?! И вообще, это МОЯ квартира! Я не понял… руки теплые! Плоть обрел, значит?! Надеюсь, больше у тебя не встанет…

     - Да, руки теплые. Как у всех живых. Но, как говорится, я являюсь тем, с кем желаю общаться. И повторяю вопрос: до каких пор мой брат будет наматывать сопли на кулак? Не появляясь дома, бросив Иву на произвол Судьбы? Пить кофе и гулять по улице это прекрасно, но не забывай: я тоже тут живу! – Он коснулся кончика носа брата указательным пальцем. – И желаю заступиться за любимую. Как же Свет жалок. Долго будешь на отъебись жить, думая: она дождется… Действительно: не наебешь,не  проживешь… - Он отпустил Инги, и тот, тяжело дыша, растянулся по полу. – С Ивой все отлично. Она дома. Отдохнула, поспала. Я всерьез думаю ее осчастливить, чтобы она не мучилась в одиночестве. Не нужно покупать женщину деньгами. Светлым это не идет. А ты, мой Светлый братец, попытался купить женщину огромными деньгами. Да не забывай: лишь дура поведется на деньги. Она потому и не тратила все: хотела любви, ласки, счастья. Веселую жизнь устроил, Ингилэйв. Сам свалил к моему сыну, прохлаждался там. Не задумываясь о последствиях. – Он сильнее наступил на руку Лэйва, и тот стиснул зубы от боли. – И после этого считаешь, будто девушка, или женщина, будет твоей супругой? Наивный!

     Ива сидела в комнате и пока не выходила. Началось. Теперь случится нечто страшное. Они встретились. И конечно, начнется мордобой. Так и стало: Торстейн принялся драться с родным братом, а тот, выкрикивая маты и остальное в свое оправдание, пытался достать его магией. Но нет: НИЧЕГО не работало из всех магических знаниях.
               
     - Ты явился из Преисподней, чтобы забрать у меня возлюбленную?! Не думал я, что Тьма на такое способна! И долго ли Властелин Тьмы сюда ходит, а?! – Он встал в боевую стойку, и с рук, с лица, особенно щек, текли ручьи крови. Тяжело дыша, пытаясь восстановить дыхание, он скрежетал зубами и ревниво, до истеричного крика, пытался отбить свое. Но поздно. Время ушло. И исправлять когда – нибудь в своей жизни придется самому Властелину Времени. Потому как мозгов не хватило. На сегодняшний момент. Рука ныла, а злоба росла. И отчаяние, боль, и осознание: неужели он все шесть лет ходил сюда? И почему жрет его еду? Но еда – это была полная фигня, по сравнению с остальным.

     - Я вот все эти годы думал, все шесть лет: ЧЕМ отец сделал это Светлое будущее? – Он улыбнулся и ударом опять припечатал брата к стене. Тот тряпкой сполз на пол и заплакал.

     - Какого фига… этот гребаный Темный сын Энрике не явился к Кассандру… Все – таки зачал. Наверное, совесть проснулась по поводу инцеста!!! Или струсил в своей гниющей Преисподней, усеянной трупами? Так нет же! Надо мне всю жизнь после изгадить… - Он подвинул к себе стул, с кривой металлической ножкой, который также в драке пострадал. Потом Властелин Тьмы грубо схватил его за руку и посадил на него, словно ребенка, который провинился перед родителем очень серьезно. Убитым взглядом Лэйв поднял глаза на врага. Коего вся семья долгие годы считала за мусор.

     - Как же переменилась ситуация… Меня считали за шлак, с самого, наверное, рождения, а теперь все выходит наоборот… - Тор сел напротив на стул, и исподлобья поглядел на Властелина Времени. Скрестил пальцы в замок. Повеяло аж могильным холодом по всей квартире. – Шлак появляется следующим образом: если мамкиному сынку постоянно, с пеленок, дуют в жопу. Ты бесполезен, Ингилэйв. Не научился в свои годы даже разбираться в жизни, зато есть двести миллионов и Инквизиция… И все. Ивушка умница, что подумала как следует после ухода предателя. Вот я и пришел, чтобы ее утешить. 
   
    Ингилэйв харкнул на пол и спросил:

    - Еще раз спрошу: ЧТО тебе надо в моей квартире?! Убирайся!
               
    Торстейн поднял левую бровь и улыбнулся:

     - А почему именно я должен это сделать, ась? Заварил кашу, и пора узнать силу брата… Проверим, насколько дорога невеста на двоих… Любопытно. – Он прошел в комнату, а потом туда зашел и несчастный. И обмер, поначалу зацепившись рукой о дверной косяк. Его любимая, кою он шесть с половиной лет обеспечивал, сидела в черном, подаренном платье, в кресле, обитом кожей. На шее ее покоилось роскошное ожерелье, руки облачены в перчатки. А на ногах – такого же цвета туфли. В полумраке абажура этот цвет смотрелся просто убойно. Различными оттенками переливались их одежды, а на лице женщины даже слезы не было. Красота Тьмы поражала Властелина Времени. Он, как завороженный, смотрел на все это, и слеза скатилась по его щеке. Тор сидел молча, и исподлобья смотрел на брата. Обняв любимую за талию. Та даже не шелохнулась.

     - Почему за тебя, Светлая тварь, кто – то ДРУГОЙ должен отдуваться? А эта сволота позволяет себе многое на работе… Особенно бабье. Говорить не буду. За Гранью многое видно. Не лги ей. Сколько можно мучить несчастную женщину, потерявшую дитя? Полез помогать, потому как родственник, к моему сыну, который, по сути, бесполезен. Вот и расти его дальше. А я забираю ту, коя подарила счастье, СЕБЕ. Сиди годами с моим отпрыском, а потом наблюдай, как уйдет ВСЕ САМОЕ ДОРОГОЕ, так что стреляй дальше моих слуг… Но Свет тебя НЕ ОПРАВДАЕТ. Как и характер… Я выпущу ее сюда только тогда, когда пожелаю, а не по просьбе того, кто нагло предал любовь и доверие. И помни: Тьму победить и уничтожить НЕЛЬЗЯ! А вот ваших,- запросто.

     Ингилэйв помертвел. Он шагнул вперед, но сила магии Тьмы откинула его в середину комнаты. Блокировка оказалась снята. Рухнув на пол, на колени, тормозя руками, сын Гвелда видел, как безразлично смотрела на него та, кою он спас в Новый Год. Ива оказалась совершенно не похожа на себя. Она безразличным взором глядела на него. Блестел паркет в середине комнаты, и в синей рубашке, джинсах, клетчатой безрукавке и с галстуком, с часами на руке, Властелин Времени НИЧЕГО не мог сделать в данный момент. Как кролик перед удавом, он увидел: брат берет его нож, хватает Иву за руку и приставляет клинок к ее шее. И вот тут та испугалась не на шутку. Глаза забегали, а после этого довольный Темный щелкнул пальцами. Либо она сыграла так роль? Да. Одной рукой он зажал ее горло, приставив нож, а другой… Вырваться из такой хватки стало нереально.

     - Давай! Если любишь ее, то попытайся сейчас, в данный момент, освободить! Где же власть, Свет и любовь? Кто там колечко покупал в день ухода? Или немного раньше? Вперед, за мной! Или Энрике должен прийти, и вырвать невестку из Мира Мертвых?! Зови его! Бери телефон! Стоишь? Или там лежишь? Не понимая ситуации… Ах да, это ведь совсем другая категория. Куда вашим нет хода. И выхода тоже.

     Властелину Времени и сказать нечего стало. Он стоял и плакал с горя, вытирая кулаком слезы. Но вот сдали нервы… И открылась ярость.
 
     - Отпусти ее!!! Клянусь, я достану тебя, тварь Темная, и убью! – Он рванулся вперед, но волна горячего воздуха отшвырнула его обратно. Добраться до двоих стало непосильно. Применив Темную магию, Тор открыл Портал посреди комнаты, и слепящий,радужный Свет залил комнату, отражаясь от виниловых обоев. Все цвета радуги, блестя, словно солнце, играли бликами, освещая и несчастного обманщика. Он смотрел на все это великолепие, не в силах даже отобрать ту, коей клялся в любви и верности. 
               
     - Отпустил ее кое – кто другой. И этот товарищ стоит сейчас передо мной. И ноет. Маменькин сынок, вылези из портков, а потом рот открывай. Я честен со всеми, кому доверяю. Но не с теми, кто на детях помешан настолько, что способен опуститься ниже плинтуса. Живи теперь в одиночестве, в общем, моему брату не привыкать… На Земле есть одно место, где можем закончить разговор. – Он крепче сжал возлюбленную сильной рукой за талию. – Я забрал свое. Ее. И осчастливлю по – настоящему. Не зря платье подарил и черные розы… Найди себе дуру типа Миры, и имей ее, дари деньги, а после смотри, как останешься без штанов и с алиментами. Наконец – то отдохну от этой непроходимой тупости, - Он поглядел в Портал и ухмыльнулся. Ветер трепал его золотые волосы. – Горевать по моему брату станет лишь глупышка. О коей уже говорили. Правда ведь? - Он ухмыльнулся. – Не видать тебе больше Иву… Никогда! Томиться, как в клетке тут, я не позволю! Потому как ЛЮБЛЮ!

     Лэйв побелел, как мел, и увидел, как его брат шагнул одной ногой в Портал. И лучи стали поглощать обоих. Он рухнул на одно колено и стал молить его отдать женщину, преклонив голову. Но Властелин Тьмы лишь смеялся. Махнув рукой в его сторону, а после Ива взяла любимого за руку и крепко сжала. Но младший этого не увидел. Слезы капали на пол, а кулаки сжимались и разжимались.

     - Хотя я подумал об одной вещи… - Торстейн поднял вверх указательный палец, - Если хочешь вернуть Иву, то приходи вечером, как начнет темнеть, на старый погост в лесу, где старая железная дорога и заросли крапивы, путь туда помнишь! Там нам по – мужски НИКТО не помешает поговорить, обо всем. Но без мордобоя, по – джентельменски.  Мертвый с Живым. Тогда, может быть, и вернешь… если ничего не поменяется… Плевал я на боль, что сейчас испытываешь, Инги. Плачу той же монетой. Живи один и лапай баб, и не жалуйся папочке! Он тут БЕССИЛЕН! Понаблюдаю, как расскажешь ему о том, ЧТО здесь случилось, и КАКОЙ гость приходил. Как же приятен аромат озона из моего Мира! – Волосы еще сильнее стал трепать ветер. На устах Темного цвела улыбка. – Но еще слаще ее губы… И так прекрасно тело… Счастье не в деньгах. А в любви. Но ты это чувство ПРОСРАЛ. С позором.

     - На чужом несчастье счастья не построишь!!! – заорал Светлый. – Ты отнял у меня ВСЕ самое дорогое и прекрасное, разрушил отношения, и теперь вломился в мой дом!!! Зло наказуемо! Запомни! – Свет блестел в его глазах и играл в волосах бликами. Но поздно стало метаться… 

    - Да что ты говоришь… это ты построил на ее несчастье свой счастливый в кавычках фундамент, подставив свою пустую титьку Кассандру. Мало тебе титьки нашей мамы. Молоко на губах не обсохло. Пострадай теперь так же, как Ива, познай ее боль и потеряй еще и Кассандра! Навсегда! Может быть, после начнешь мозгами думать! Смени пол, и реши своими куриными мозгами, каково терпеть… Не придешь в указанный день, - пеняй на себя! Оденься во все черное! Как и я, чтобы Миры встретили нас! Вечером, когда солнце начнет садиться, приходи на встречу, там я встречу брата… Или Ива навеки останется в Мире Мертвых! Срок даю тебе! Меньше месяца! Тьма всесильна, и там тоже царит любовь… - Свет окутал двоих. Как прожектор, и не стало видно никого и ничего…
               
Звук преломился, и последние слова донеслись эхом до Властелина Времени, так как он от шока и нервов мало что соображал. До них рука Ивы скрылась в последних лучах, только нож – финка упал на пол. Это донеслось откуда – то издалека, и, вспыхнув с искрами, будто подожгли аммиачную селитру с углем, да с широкими лучами, как солнечными сквозь тучи, только во много раз ярче, Портал пропал, как будто его и не было. Все затихло.

     Свежесть окутала помещение, как после грозы. А Ингилэйв, слушая все это, стоял на коленях, навзрыд рыдал. Потом он истошно возопил, и не помнил уже, сколько прошло часов после. Только нож лежал у его колен, как напоминание о случившемся. Когда сын Гвелда поднял голову, то вставало солнце в небе.
 



                8

                ТЕМНАЯ СВАДЬБА В МИРЕ МЕРТВЫХ

         - Ну что, не ожидал меня увидеть, брат? – раздался голос у него за спиной.
          Ингилэйв резко обернулся. То, что он увидел, не шло ни в какие ворота вообще. Торстейн стоял позади него, во всем черном, как обычно и ходил при жизни, и ухмылялся. Было СЛИШКОМ поздно.


    - Венчается Темный Иной, Торстейн, Властелин Тьмы, в полумраке Реальности и Мира Мертвых. Убитый Архимагом Энрике, но воскресший здесь, в другом Мире. И Тьма осияет его союз с Ивой, под тучами этого Сада… И будет этот Мир свидетелем на этой Свадьбе двоих, любящих друг – друга, – голос Слуги звучал глухо, как из колодца, но ясно. Черные одеяния не давали полностью рассмотреть лицо, но зла то существо не желало. В руках его был жертвенный нож, а перед влюбленными на тарелочке из серебра, на высоком стульчике, лежали кольца. С алыми рубинами посередине, золотые.

     Полумрак серого цвета, с тучами вдалеке, как в погоду перед дождем, только подбадривал обоих. Ива чувствовала холодок по коже, и сжала еще сильнее руку милого. А тот просто улыбнулся. Торстейн все понимал. Все – таки она была живой, из мира плотских существ. Да и он мечтал обрести плоть. И скрыться с ней под другим именем, инкогнито, подальше от всех. Чтобы даже отец не нашел. Не то, что брат. Одно знал убитый, - даже разворот Времени вспять никогда не разрушит этот брак, и Ива будет помнить эту Свадьбу, даже в таком случае. В ее памяти останутся навеки эти годы. Как на флэшке. И будет все также Тор ходить к своей жене, и может быть, и забеременеет она от него. И приготовил он брату сюрприз, если тот, конечно, рискнет жениться на Иве. А все потому, что Тьма неизменна. И никогда ее не поменяет, не развернет ни Время, ни Дар, - НИЧЕГО. И будут эти двое вечно мужем и женой, при любых обстоятельствах.
               
     На горизонте, возле скал, клубились кучевые облака и черные тучи, откуда порой вылетали молнии. Казалось, вот – вот пойдет дождь. Но не было ничего, только странное ощущение другого пространства.

     - Торстейн, а ты в силах меня навсегда забрать к себе? – тихо спросила Ива. Ее черное свадебное платье тихо шуршало от прикосновений руки. То самое платье, которое подарил брат Ингилэйва, тот, что не бросил в трудную минуту. Кринолин поблескивал в сером свете. Двое слуг вынесли короны черного цвета, дивной красоты, с камнями из снежного обсидиана… И также, как и Слуга, они оказались в черных одеяниях. Иначе и быть не могло. Кладбищенский в некотором роде пейзаж символизировал, что все, та жизнь закончилась, и началась другая. И лишь Властелин Тьмы, обладающий невероятной силищей, МОГ возвращаться в мир живых, и являться тем, кто ему дорог. Грудь его и живот выглядели так, словно никто и не убивал никогда. Такова природа таких миров за Гранью. Тут течет своя жизнь. И море вдалеке также разбивало о скалы свои волны, там не было ни рыбы, ни китов, ни дракаров… а если и были, то спрятались ооочень глубоко. Все живое то есть.

     Сын Гвелда ласково поглядел на возлюбленную. И произнес:

     - Нет, я не могу сделать это. Но я в силах, когда восстановлюсь окончательно, смогу обрести плоть. Буду также приходить к своей жене, спать с ней и заботиться. Та жизнь, что была до гибели, ушла навеки. Теперь есть преемник. Если пожелаешь, зачну тебе ребенка, Светлая. Против воли не буду ничего делать. Ты знаешь. Вспомни нашу первую встречу. Не повезло тебе, принцесса, с моим братом. Ой, как не повезло.

     Слуги ждали. Они были удивительно терпеливы. Торстейн мягко положил руку на живот Ивы. И мягкая улыбка коснулась его губ.

     - Это тебе не мир живых, где все наперекосяк. Это мир Темных и Мертвых. Так как я тут обитаю теперь, наши дети останутся здесь, но также, как и я, смогут появляться и в мире другом. Но как только я смогу на время обретать физическое тело, они также смогут перемещаться к тебе. Но выдержишь ли…

     Ива просто улыбнулась, и посмотрела тепло на короны и кольца.

     - Ты уже была один раз беременна… Видишь, чем кончилось то зачатие от моего брата? Он теперь нянчит моего сына Кассандра, и я итак как отец вижу, кто этот парень. Увы, я ошибся в расчетах. Он не встал ни на Тьму, ни на Свет. Никакой Иной, а я так надеялся! У парня такой характер, что он пожертвует собой, если надо. И слишком доверчив сынок, неопытен. Знаю, тема неприятная, я бы тоже ненавидел, если б меня на чужое дитя променяли.  Ладно, теперь все будет как надо. Но только с твоего согласия, или по просьбе забеременеешь от меня, любовь моя. Здесь я могу зачинать… А сейчас у нас Свадьба и Счастье. – ответил мягко Тор, и его голос бархатом звенел в тишине. – Ивушка, ты можешь остаться тут на месяц, год, а в реальном времени пройдет день. Здесь все по – другому, - это там я как Сущность, а здесь как в Мире Живых. Знай это. Чувствуешь тепло моих рук? Как кровь пульсирует по венам? Как мои губы теплом согревают милую, когда ей плохо? – И он обнял краснеющую невесту, нежно прижав к себе. – Свадебный стол накрыт, и все мы будем пировать.Здесь еда ничем не отличается от той, к какой мы привыкли. Сюда даже ход моему отцу Энрике закрыт. Это в том Мире мое тело гниет в гробу, и его жрут черви толщиной с палец, а тут я как был, так и остался живым. Ничего, скоро будет такая же плоть, что была… Даже отец об этом не узнает. Для той реальности буду живым. И для этой. Разницы никакой.
               
     Ива удивленно озиралась. Все в этом Мире ей было безумно интересно, Темная Сторона очаровала, обняла, утешила в тяжелые моменты жизни, когда все почти отвернулись. И лишь Торстейн услышал плач любимой, и тогда явился, несмотря на то, что физическое тело гнило в земле давно. Вернулся с того света. Ради Ивушки. Став Повелителем загробной Реальности, Полумрака, Темной Стороны.

     - Я думал о тебе, когда отец разрубил мне все на эшафоте. Я налетел на ту его катану, и на пару метров вперед после вынесло. Шансов выжить не было. А война по любому будет, тут я не виноват. Это мои люди так решили. А я просто подписал бумаги, вот и все. Мир прогнил, девочка моя. Не бойся, хода сюда моему брату даже со своим Даром не будет. Дальше что было? Эта Сущность вышла сразу из физического тела, после того, как чернота закрыла зрение, стояла и смотрела, как мать с воплем влетела в зал, со стоном и рыданиями прижимала к себе то, что осталось лежать на полу. И ведь НИКТО даже не подумал, что это только начало. Меня устранили там, но это все не спасло. Мясо… простое мясо красивое, с этими золотыми волосами. Которое потом работники запаковали в черный мешок, и вынесли, как мусор. Нехило я умер, да? Я уже в матке матери был Темным, изначально, что говорит о том, что родился Властелин Тьмы. Не страшно ли тебе, любимая?

     - Нет, что ты… Мне наоборот, очень интересно. Прекрасен Мир твой, как и слуги в нем, кто нас венчает. Хотелось бы потом увидеть их лики. Может, у них крылья есть за спиной, под плащами? Как на картинках…

     - Крылья? Могу устроить… - улыбнулся Торстейн, и кивком головы попросил сбросить плащ. Мужчины выполнили просьбу невесты. И за их спинами распахнулись громадные, дивной красоты черные, кожистые крылья. Потом эти парни просто помахали ими, а тот, кто венчал, даже взлетел на метр. Ива ахнула от восторга. Черные, длинные волосы волнами сбегали на плечи Слуги, зеленые глаза сияли на белом лице, как камни драгоценные, он не уступал красой ее жениху. Пальцы покрыты перстнями и кольцами из стали. Парадная черная одежда из дорогой ткани, бархата и камней поражала воображение. Торстейн улыбался. Это были вампир, только без клыков. И маги. Один тепло улыбнулся паре. Глаза парня сияли цветом янтаря. Все они были черноволосые. С белоснежной кожей.

     - Вы прекрасны… - сделала комплимент Ива, поклонившись и сделав реверанс. Парни улыбнулись. Они тоже когда – то жили в Мире Живых, но были убиты. Известно, кем. Кивнув, Слуга продолжил:

     - И будет этот Мир свидетелем на этой Свадьбе двоих, любящих друг – друга, под Сенью Тьмы и Мрака, под этими пепельного цвета небесами, да дарует Мир им благо, богатство, потомство здоровое и прекрасное… - Сзади подошли двое, и воздели короны на головы пары. Красота этих кованых и отшлифованных, покрытых черной эмалью, украшенных каменьями головных уборов поражала. Не желалось снимать. И как Король и Королева, Торстейн и Ива стояли на этом алтаре. Тор в короне был сногсшибательно красив, да и в парадном наряде, как и его возлюбленная. Осталось только трон подать, и все на этом. Свидетели сзади стояли тихо, смотря в одну точку, вперед. Один взял за руку Иву, а другой – своего повелителя. Руки, как и говорил жених, были теплые. И тоже в перстнях.
               
     - Да станет так, во имя этого Мира и Тьмы… - проговорили они. Небо замерло над всеми кучевыми серо – белыми облаками. Теней не было. Потому как не было и Солнца сейчас. Шум моря доносился до всех. Торстейн протянул руку вперед, сжимая кисть невесты. Та дрогнула.

     - Не бойся, любовь моя… - сказал он.

     - Согласен ли ты, Торстейн, Властелин Тьмы, сын Тиль и Энрике Архимага, взять в жены эту женщину, и быть с ней вечно, не изменяя своему выбору и жизни с ней? – спросил Слуга. Глядя в глаза Повелителю.

     Тот улыбнулся, и твердо, спокойно произнес:

     - Да. Согласен.

     - А ты, Ива из Светлых, согласна ли взять Торстейна, Властелина Тьмы, дочь людей, в свои мужья, этого мужчину, и быть с ним вечно, верность хранить ему, не изменяя своему выбору и жизни с ним? Несмотря на свой ранг и на выбор Силы? И несмотря на все? – спросил Слуга, повернув голову к девушке.

     - Да, согласна.

     И тут она вспомнила, как его брат с ней познакомился. Но после того, как он поступил, это не имело значения. Слишком поздно. Ингилэйв оставил ее одну в самый неподходящий момент. Так что пусть расхлебывает все, даже не зная об этой Свадьбе.

     - Венчаю двоих, Тьму и Свет, Торстейна и Иву, навечно, да будет этот союз благословенен Силами. – Слуга сжал нож в руке, и полоснул лезвием по запястью Торстейну. Тот даже не поморщился. Было не впервой. А после также проделал и с Ивой. Та вскрикнула, задышав порывисто. Потом Он просто окунул пальцы в кровь обоих, и кровью каждого провел по лбу жениха и невесты. А после связал черной лентой их запястья. Смешавшись, кровь пропала, и раны исчезли, как ни в чем ни бывало. Нож с обагренным лезвием положили на ткань. И она зашипела на стали. ВСЕ.

     - Не бойся, милая… просто такого еще не приходилось видеть. Это такой обряд здесь.

     - Объявляю вас МУЖЕМ И ЖЕНОЙ, прошу обменяться кольцами.

     И Слуга просто подал тарелочку с кольцами Торстейну. А Властелин Тьмы, с надеждой и улыбкой посмотрев на возлюбленную, надел ей на безымянный палец правой руки обручальное кольцо.
               
     - Во имя Тьмы я беру эту женщину в законные жены… - проговорил тихо он.

     Внутри Ивы пробежал мороз. И она поняла, что сделала правильный выбор, несмотря на зверства любимого. Торстейн оказался идеалом, пусть даже плохим парнем. Внутри него скрывался настоящий мужчина, который открылся только через настоящую любовь.

     Потом и Светлая надела на палец Торстейна колечко. Взглянула в его глаза, и поняла, - вот оно, счастье.

     - Во имя любви и верности, честности и благородства, я беру этого мужчину в свои законные мужья…

     - Целуйтесь, дети мои… - произнес спокойно Слуга.


     Торстейн попросил снять короны с него и любимой, нежно обнял свою жену, и, подхватив ее на руки, слил губы со своими надолго. По его щеке скатилась слеза счастья. Раздалось хлопанье в ладоши. И не только в них. Слуги просто распахнули крылья, и хлопали ими по воздуху. Позади пары давно сгустился белый, как молоко, туман. Но больше он был похож на сигаретный дым. Золотые волосы Торстейна светились в этом мраке. Он кружил Иву на руках, таких сильных и заботливых, не размыкая губ. Черное роскошное свадебное платье шуршало складками, а темные, чуть завитые волосы, локонами рассыпались по плечам и разметались вокруг.

     - Теперь никто тебе ничего не сделает. Я муж. Люблю тебя. Даже если братец развернет Время, до тебя и нас это не доберется. Я как ходил, так и буду ходить. Память останется в тебе, Ивушка. Даже если весь Мир на атомы развалится. НИЧТО не может разорвать эти брачные узы.

     Слуги поклонились, и пошли вместе с Повелителем к свадебному столу. Там уже собралась Темная Свита, и хлопала новобрачным. Как ни странно, угощений оказалось там много. И даже вино. Не было только сигарет. В таком полумраке необычно и мистически, как пир в белую ночь в Питере, смотрелось все. Даже Сад, где проходила свадьба, замер, как бы приветствуя новую семью. И никогда в Мире Живых никто не узнает о свадьбе… Точнее, если узнают, то не поверят. Потому что кольцо обручальное может видеть там только МУЖ. Ни Энрике, ни Тиль, ни другие, ни Властелин Времени…

     - Я не устал тебя нести, жена моя… И будет сегодня Пир и прочее. А явится если братец, - я с ним поговорю, как следует. Почему – то он не особо кинулся искать мою жену… Любил бы действительно, - сразу бы пошел искать. Будто не вижу…


               
                9

                ПОИСК ВЫХОДА ПОСЛЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ ИВЫ
               

     Ингилэйв горько, навзрыд, рыдал, - в сиянии Портала, в отражении его лучей на стенах, переливавшихся всеми цветами радуги. Брат просто утащил Иву к себе в Царство Мертвых, - прямо в том самом платье, что подарил сам. Опустившись на колени, Светлый просто ОРАЛ от боли и бессилия, колотя сначала кулаками до синяков себе по колену, а после по доскам пола, в своей собственной квартире, где Ива жила. Кассандру уже исполнилось шесть лет, работа в Инквизиции шла полным ходом, принося, как обычно, громадные деньги. А потом, через год, мальчишка в школу пойдет, надо еще и над этим работать. И тут такое… Объявился Торстейн, словно и не убили его вовсе.

     Теперь ситуация приняла самый тяжелейший оборот – Торстейн, оказывается, даже мертвый (или в виде Сущности), может управлять всем, чем захочет. Даже Тьма с того света его подняла, - настолько была сильна ненависть… А ненависть ли? После той зверской дуэли с собственным отцом, и последующей страшной казни Тора казалось, что все, закончились все зверства.

     Ингилэйв понял, наконец, ЧТО потерял, и что Любовь не умирает даже после Смерти. Да и до Ивы не любил Властелин Тьмы никого. Интересно, что он сделает с женщиной теперь? Убьет, чтобы она не вернулась? Или еще что устроит? Он может, - назло Светлому. И значит, надо вернуть возлюбленную любой ценой. Хватит носиться по квартирам на два дома, как школьники. Но Властелин Времени не мог бросить маленького Кассандра. Ведь если тот останется без присмотра, Энрике с Тильсирвэ беднягу просто СОЖРУТ. Или запорят ремнем солдатским так, что придется того вести к врачу, и лечить синяки. Не виноват мальчишка, что родился невесть от кого, - в смысле, от какого папаши. И рано или поздно, придется рассказать несчастному ВСЮ правду. Только сможет ли он жить после такого страшного рассказа? Вряд ли. У Кассандра слишком ранимая душа, да искалеченная психика. И, чтобы это все поправить, Лэйв привил год назад ему любовь к музыке, особенно к пианино. И мальчик запросил его домой. Пришлось купить клавишный музыкальный инструмент. Синтезатор. Потому что при  таком раскладе будет грохота и звона на весь дом, а матери тоже надо отдыхать. Но об этом потом.

     Ива бы точно такой жизни не выдержала. Она ушла сразу, как открылась правда о том, что любимый выбирает ребенка, чтобы его не убили родители, - мать, по крайней мере.

     А теперь, Иву с того света надо вернуть, любой ценой. И жить так, как раньше. Работать, обеспечивать милую… которая по – тихому давно не твоя.

          … Делать было нечего, и Ингилэйв, вылив на себя пару литров водки в ванной на голову под холодным душем, прямо в одежде, чтобы хоть как – то успокоиться, два дня не мог прийти в себя. После такого явления и воровства своей невесты, Светлый собирал мозги обратно. Несмотря на свой опыт, такого еще не было в практике, чтобы мертвый так свободно выходил в Мир Живых. И так нагло себя вел. При этом просто схватил Иву и уволок за собой. Поставив условия. Выполнив которые, можно будет вернуть Светлую.
 
               
     Что самое интересное, Торстейн приставил нож к шее Ивы, и открыл Портал, а она даже слезы не проронила. Только нехило испугалась. Вдруг и правда зарежет? В черном, оба, - как прямо жених и невеста, - эти двое исчезли в сиянии лучей.

     Выкатившись кубарем из ванной, Ингилэйв, сложив все маты, какие знал, просто выкинул мокрую одежду в стиральную машину, и, набросив халат, пошел сушиться. Хотя не до всего этого было. Нервный срыв не давал собраться окончательно. Он всякое видел у себя на работе, когда расстреливал всякое говно на заданиях, но ТАКОЕ… Мертвый вернулся. И что теперь брат на сей раз учудит? Его ведь убить даже НЕЛЬЗЯ!!! Труп давно гниет в могиле, и очень хорошо, что душа не вселилась в него. Да и теперь, без плоти, Властелин Тьмы не сможет, как раньше, творить свои темные дела. Хорошо, что хоть вежливо и тактично сказал свое мнение.

     Пусть даже оно и не понравилось.

     Оно и понятно: Ингилэйв всей правды не знал, да и не узнает. А если и поведают, то сын Энрике не поверит. Да некому. Вот так. Кстати, хорошая идея: поведать о случившемся отцу. Тем более тот уже итак заметил, что сын места себе не находит даже на работе. Он просидел весь день в кабинете аналитического отдела, глотая успокоительные, и обхватив руками голову. Порой расколачивая кулаками стол, а один раз и перевернув. Раскидывая стулья, даже расколотив старый компьютер… Ничего не было жалко. На коллег пришлось нехило поорать, чтобы не мешали. Точно также, как его брат, впервые в жизни влюбившись в его женщину… Также все ломал и крушил. Но теперь все наоборот.

     Теперь они поменялись местами. И, к большому сожалению, Торстейн в этом плане выиграл. И даже набил морду Светлому. Как такое вообще возможно?! Он же умер!!! А теперь это даже не труп… Это гораздо хуже. И неизвестно, что теперь эта Сущность может натворить. Может, она давно лежит на его женщине и ку – ку? Кто его знает… В тот мирок хода просто так нету.

     - Докатились мы с тобой, братец, до самой точки. Теперь еще и одну Иву делим. Ничего. Возьму ствол и разнесу твое гребаное кладбище, если возможно! Найду еще могилу, я помню, где она, раскопаю и сожгу это тело! Надо будет, и кости в порошок перемелем, чтобы больше такая дичь не рождалась и не клонировалась! – Лэйв в очередной раз треснул кулаком по столу и кинул что – то твердое в стену. Его нервы иссякли. И что делать теперь, - неизвестно вообще. Только осталось добраться до живого мертвеца или кого там, разбить ему с ноги одно место, а потом и морду. Тут же возник вопрос: каким местом он ее завоевал и почему она не хотела магией, как на работе, Темному вдарить? Вот это было очень странно. Враг ведь. Может быть, испугалась? Кто его знает…

     На следующий день, осушив бутылку водки, Властелин Времени пошел к Энрике, чтобы обсудить произошедшее. Вне себя от ярости, он до этого полночи прорыдал над фото Ивы. Шестилетний Кассандр вошел к взрослым родственникам, но Ингилэйв,потрепав его ласково по шикарной темной каштановой шевелюре, попросил уйти. Тот насупился, хныкнул, и, сжимая у руках пластмассовый трактор, ушел. Глаза мальчика светились обидой. И все равно, красота его расцветала, как бутон цветка. «Какой же ты у меня хороший, вырастешь и будет все отлично, Кассандрик… Потом и женюсь, и будет у тебя семья… если Ива простит меня. Только надо решить одну проблему. Я не я, если не справлюсь».
               
     Кассандр постоял возле приоткрытой двери, а потом топнул ногой и ушел. Бормоча себя что – то под нос. Обиделся мальчишка, надул губы. Он очень любил Ингилэйва, и никогда не видел его таким злым. Видал печальным по ночам, и рыдающим. Также просил его научиться стрелять горохом из игрушечного пистолета. Властелин Времени пообещал это сделать. Потому что дома все – таки нельзя так учиться – горох мог прилететь просто в глаз, и тогда все. Это Кассандру было растолковано, и он, счастливый, побежал по лестнице. Споткнулся, покатился вниз и заплакал. Но, несмотря на это, сам поднялся, потирая кровавую ссадину. Его полубрат схватил его и сразу принялся заливать рану йодом, перебинтовал конечность.

     - Кассандр, нельзя быть таким активным! Это тебе не пригодится в жизни, если кругом так бегать и лезть к окружающим! Бери пример с меня. Я спокоен и не лечу с лестниц. А мы обязательно пойдем посбивать консервные банки. С палок, как я делал в детстве. Эх ты, смельчак ты мой хороший!

     Тот поглядел на Светлого жалобно:

     - А почему у меня такие же глаза, как твои? – Его шевелюра торчала в разные стороны. Сколько раз ее стригли – но мальчишка пошел генами в мать: волосы росли как невесть что. – Я ненавижу этот цвет! Как его поменять! Хочу глаза оранжевые или цвета шоколада!

     Помнится, сын Энрике опустил голову. Неудобно стало…


     - А за что ты так его не любишь? Давай поглядим на небо. Оно такое же! Красивое. Или например, помнишь, как я показывал свою коллекцию драгоценных камней? Эту россыпь? И там оказался крупный сапфир. Разве он не прекрасен? – улыбнулся блондин, посадив Кассандра на колени. Тот поморщился от боли и сморщил нос. Кашлянул.

     - Папа, понимаешь… у тебя глаза такого цвета, у меня, у дяди Энрике. И еще мама на меня орет. Грубит. Поставила в угол. Меня не любит Энрике. И я не хочу быть таким, как он! Не хочу видеть его глаза! Он желает, чтобы я убежал в лес, и больше не возвращался! Один раз я взял его ремень с кровати, и меня избили. Он. Не могу больше видеть всех! Давай уйдем отсюда, папа! – Кассандр прижался к полубрату и заплакал, сжимая кулачками рубашку брата.

     «Бедное дитя… Ты мне и правда заменил погибшего ребенка, сына. Ива бы родила его. И поженились бы после. Если бы не эта тварь по имени Торстейн. А работа есть работа. Видишь, я не могу бросить Инквизицию, чтобы сутками охранять этого ребенка. И даже не отец я тут… а просто отчим наверное, нет, брат. Полубрат. В некотором роде… - он почесал переносицу и уронил слезу. – В некотором роде я отец мертвеца. Но зато Светлый. И им останусь навсегда. Кто бы что ни говорил. Вырастешь, скоро начнется самая лютая бяка – переходный возраст, девушки, и все такое прочее. Но ничего, бриться я тебя научу, Кассандр. Там нет ничего сложного. А вот с женщинами… - Он просто зарыдал, опустив голову и стиснув зубы. Так они и сидели, и плакали. Первым опомнился мальчик, и достаточно больно дернул Инквизитора за волосы. – Я же тебе, по сути, не отец даже, а так, вступился»… Стало понятно: у кровосмесительного ребенка с голубым цветом ассоциации плохие. И даже очень. Потому что мать его лупила за малейшую провинность. И каждый раз, приходя с работы, Ингилэйв видел пацана зареванного в кровати, прижавшегося к стенке. Что еще там не понравилось Тильсирвэ, - одни Боги знают. Но ненависть к тому, кто родился в результате изнасилования, не прошла до сих пор. Смотря на сына, она невольно вспоминала, как ее бил родной сын, и все остальное… Разве может мать после такого любить свое дитя? Нет конечно.  А теперь эти двое плакали. И ведь когда – нибудь придется рассказать ВСЮ правду. Она может убить несчастного. Ведь Кассандр по сути живет в обмане. И, как ни странно, чувствует все.
               
     - Потом я поведу тебя играть на пианино. Ты хорошо играешь. Думаю, это в будущем очень пригодится в жизни.

     Тот сидел у себя в кабинете дома, как обычно. Прекрасный древний кельт, умудренный двумя тысячелетиями, мог посоветовать, как вернуть возлюбленную. Сын влетел к нему как вихрь, стиснув зубы. Даже безрукавка клетчатая была взъерошена, как показалось. Не обращая внимания на то, как хлопнула входная дверь, и как зол сын, Гвелд просто спокойно поднял на мужчину глаза. Без эмоций, молча, сидя в кожаном кресле, которому уже было тридцать с лишним лет. Поставил кружку кофе на стол, выложенный мозаикой, и залитый эпоксидкой.  Под столом находилась кнопка, и когда отец Лэйва на нее нажимал, то получалось прекрасное и завораживающее зрелище: мозаика светилась. И ни один мускул не дрогнул на лице Энрике. А у Инги, казалось, шелестел каждый волосок от возбуждения и волнения. Он стоял. Тяжело дыша и стиснув в ярости зубы. Взгляд блистал живым огнем.

     - Сначала ты восстановишь дыхание, а потом будем разговаривать. – Архимаг произнес это твердо, но спокойно. Он сидел в черных брюках, и в простом свитере. Как будто ничего не случилось. Молодого мага поражало, насколько отец был спокоен. Но опыт, что называется, не пропьешь.

     - Так, сейчас ты выпьешь стакан воды, сделаешь лицо попроще, а после будем разговаривать. Я ясно тебе объяснил? – голос Энрике посуровел, и он, достав сигарету, зажег ее газовой зажигалкой. Спокойно затянулся, пустил пару колечек к полотку, откинул челку набок, и забросил ногу на ногу.

     - Отец! Ты не понимаешь! – начал было Властелин Времени, но Гвелд не дал ему продолжить:

     - Ты упрям также, как и Торстейн, которого я собственноручно убил на эшафоте. Научись сначала держать себя в руках, адекватно реагировать на всякую дичь, а потом прибегай в таком виде, с перекошенным лицом. Понял? Мне хоть и пару тысяч лет, но я тоже не железный. Если и психану, то ты отлетишь к стене, тряпкой. Не испытывай мое терпение! Кассандр сегодня опять нашкодил, и мне это очень не нравится. Хорошо, что ты его вывел отсюда. Но работа есть работа, а все это ну сам понимаешь, что случилось лет семь назад… достало всех. – Энрике пустил к потолку несколько колец, и пепел от сигареты вспыхнул на конце… - Понимаю, Ива тебя не желает, не хочет, а хочется, и колется, и мама не велит… - Он словно издевался, прекрасно видя сына насквозь. – Но это не повод, чтобы врываться ко мне в таком виде! Я не собираюсь лазить к тебе в штаны и там что – то дрочить, ясно? Сам довел девушку до голодовки, причем до таких пределов, что Торстейну пришлось с ней разговаривать! Так что давай дальше, работай… - Энрике сбавил тон до спокойствия, увидев, что попал в цель. Краска схлынула со щек сына, тот понял: от отца невозможно ничего скрыть. 
               
     - Что до Торстейна, который давно сдох… - начал было младший сын Энрике.

     - Сдох. Но он смог сделать то, чего ты не смог. Понимаешь меня? Он хотя бы мозги отрастил, а не член. Я вот тоже с членом, и с мозгом, но Светлый. Я ему расколотил тогда всю репродуктивную систему, чтобы тот не размножался, да увы не рассчитал… Зачал блин. Кому когда куда… не будем о плохом. Я, в отличие от некоторых, не бросил жену после того чудовищного поступка старшего! Она бы не смогла сопротивляться, поверь. И теперь эту дичь нам долго разгребать. Понял? – Еще несколько колечек улетело под потолок. Отец поглядел на свое произведение надменно. И встал, подошел к шкафу с прозрачными дверками, и достал дорогой коньяк. Молча налив содержимое фужера в стакан, он сказал:

     - Хоть и больно и неприятно было! Что не мой ребенок оказался! Ты же сделал еще большую дичь. Чем брат. – Струя ароматного алкоголя зажурчала в стакане, до молодого Властелина донесся запах. – Тебе наливать не собираюсь ничего, ты итак несколько дней не просыхаешь. Только я одно не понял: на кой хер ты помчался в душ и там вылил пару литров водяры себе на голову? Не поможет, поверь. Да и Ива к нам уже лет шесть не заходит. Значит, что – то ей не по нраву тут. Хотя ее тоже можно понять… Потеряла сына. Твоего… сына… которого… ты… благополучно… просрал. Нефиг было ходить на работу будто ты свободен, а потом дрочить с усталости, отворачиваясь зубами к стенке. Поверь, с твоей зарплатой бы хватило на противозачаточные средства, но сынок сэкономил. Я не знаю, чего там творил Торстейн, но как известно, таких осечек у него не было. До того, как погиб.

     - Отец… - Ингилэйв похолодел, видя, что тот издевается. – Ты меня не так понял. Случилось нечто из ряда вон. И пришел просить помощи!

     - Что? – Энрике нахмурил брови и улыбнулся, смочив губы коньяком. – Ты уже совсем вообще, допился? Или обдрочился вусмерть за семь лет, или там девочек на работе лапаешь под юбочкой, чтобы измены не было? Я прекрасно видел, как несколько на моего сына вешались. И по твоей роже было ясно: трахнул бы, да несвободен. Ты хоть бы спросил у Ивы, хочет ли она тебя на том столе в офисе, ключ от которого ты на вахте клянчил каждую неделю по два раза, вместо того, чтобы дома спать в теплой кроватке с милой… Что лучше? Кровать или холодный стол? Неудобно ведь.

     - Энрике… Ива ненавидит Кассандра, и я не хочу ее нервировать… Она же ушла от нас из – за него.
               
     - А это не мои проблемы, Ингилэйв. Тебе бы отрезали яйца с членом, - как бы запел? Также и для женщины дитя потерять. Полежать в клинике на чистке, поплакать, послушать баб… Нехорошо так. А знаешь, почему она потеряла ребенка? Потому как не хрен было бегать за соседку заступаться! Без тебя бы разобрались! И не стоило было Иву игнорить, когда ей нужна была ласка! Работа никуда не убежала, знаешь ли. А ты, как крыса, сбежал… к чужому ребенку! Сами бы без твоей помощи разобрались! – Энрике резко поменял тон и громко поставил стакан на стол. Взгляд его блеснул гневом. – Хоть вы и близнецы, но не родитель второй! И нечего было лазить руками не в свое болото! Грубо? А бросить свою женщину ради родственника не грубо и не лицемерно?! Говори. Зачем пришел. У меня дел полно. И я устал. У меня есть жена. И я не буду проблемы младшего разгребать.

     Ингилэйв подвинул к себе стул, рухнул на него, и помотал головой. Отец докурил, и кинул окурок в пепельницу.

     - Я пришел на днях в свою квартиру, и там произошло нечто из ряда вон.

     - Что там могло такое случиться? Ива же одна живет. Плача от горя. Что у нее никого больше не осталось. Веселая у вас жизнь. Нечего сказать. – Энрике поправил свитер на себе и посмотрел строго на сына. Который уже не знал, как рассказывать свое происшествие. – Не жалко женщину так семь лет мучить?

     - Я обязан воспитывать Кассандра! Мы договорились с ней…

     Энрике рассмеялся.

     - Как ты думаешь, что бы было, и разговаривали бы мы с тобой, если я как ты пренебрегал женой и супружеском долгом, лаской, подарками и остальным, а? Договорились они видишь ли… сколько за квартиру оплачивать и какие продукты покупать?  А секс? А забота? А то смотрю умный нашелся! Работать он может, а просто приласкать милую он неспособен… Красавец! Ты там как, еще можешь справляться, а? – Гвелд кивнул на его брюки где была молния. – Или сходим в баню и проверим? Твою работоспособность? У меня с этими делами в постели все в порядке, мать не жалуется. Я не собираюсь заниматься с Ивой сексом за тебя… - вкрадчиво произнес он, допивая коньяк. – Да я со стыда помру, если не приласкаю жену после работы! Я женился не для того, чтобы держать Тильсирвэ дома как вещь или мебель! Давно бы понял, что женщины это не собака, не кошка, не птичка, чтобы надолго оставлять… Она могла давно найти замену и жить спокойно. Но, понимаешь, дети тоже должны заводиться не по пьяни и не потому, что ты там устал и надо лишь бы вставить. Мы когда на природе вас с братом делали, я не бухал. Я просто приласкал, а дальше дело принципа. Или мне энциклопедию секса подарить, чтобы понял? Нет, слишком сложно… Надо наверное увеличить зарплату, чтобы мой сын понял, что такое отсутствие любви и ласки в отношениях…

     Ингилэйв опустил голову. Отец был прав. Действительно, слишком Властелин Времени заработался. И забыл про любимую. А любимая ли она теперь, после всего этого? Вряд ли. Правда бы Светлого просто убила. А Гвелд догадывался, что что – то подозрительно тихо у Лэйва на квартире.
               
     - Так что там произошло? Изменила Ивушка, да? Ну умница, сколько же можно ждать, когда у гражданского мужа мозги проветрятся? Я бы сутками на твоем месте Иву имел, взял отпуск и вперед. Так что твой братик молодец, соображал что творил.

     Прокашлявшись, Властелин Времени посмотрел на отца, и начал говорить следующее:

     - Ты вот говоришь, Энрике, что Торстейн умер. Так?

     - Правильно. Я сам его убил, и напоровшись на мою катану Отмщение, этот монстр полетел, словно торпеда, дальше, роняя из себя все что есть. Вспорол как курицу. И больше не встал. Ингилэйв, ты сам все видел. После ТАКОГО ранения никто еще не вставал и не собирал кишки и все остальное обратно. Только причем тут Торстейн и Ива? – Гвелд облокотился на спинку кресла и спокойно смотрел на сына. – Или тут уже фигня какая происходит?

     - Произошло нечто ужасное. Убить мало было этого Торстейна. Он стал слишком силен.

     - И что ты хочешь этим сказать? Поведай мне, Архимагу со стажем. Чего я не видел за свою жизнь? – Энрике почесал подбородок и склонил голову, оперевшись рукой о стол. Улыбнулся, хитро взглянув на свое произведение. – Надо нам с Тиль еще детей наделать, чтобы тебе промыли мозги… Вот честно. Столько лет, а все работа и работа и работа… Какого фига, а? Скоро там у тебя, прости, вставать не будет, разве что только на бумаги, на которых списки кандидатов на расстрел. Стволы, знаешь ли, бывают разные, а заливать воздержание водкой нехорошо… - Глаза его блеснули, и по губам скользнула ухмылка. – Ты задел Иву за живое Кассандром, вот и получил. Мало? Сколько ты там будешь рукой работать по ночам? И мне завидовать? Я не Торстейн, не отдам жену на потеху сыну, чтобы еще кого там родили. – Он посуровел. – Надо нам, правда, на шашлыки вдвоем отправиться, и я тебя обучу искусству, как спать с женщиной. На словах. Стыдно за сына. Что там про Торстейна, который сдох?

     - Он несколько дней назад появился в моей квартире, отец!!! Я прихожу домой, а он ходит как миленький по дому, улыбается, Ива в это время просто одевала черное платье, которое подарил брат. Как живой! – Светлый положил руку на сердце, и губы его дрожали. – Клянусь!!! Я такого никогда не видел!

     Энрике напрягся и нахмурился.

     - Слушай, Лэйв, ты походу что – то там смешал. Ты хоть понимаешь, ЧТО сейчас несешь?! Похоже не водка была в бутылке два дня или три, а что похлеще. И нервный срыв. НИКТО и НИКОГДА не возвращался с загробного Мира Мертвых в Мир Живых! Сходи домой, проспись, подрочи, протрезвей, а потом мы продолжим разговор. Хорошо? Или тебя в ледяную воду окунуть, чтобы весь хмель вылетел? А то, похоже, белочка началась, пришла на жопе, и начала там хихикать блин… - Он опять принялся смеяться. – Торстейн умер на НАШИХ глазах, не может он бродить по квартире! Очнись! Походу сперма и моча в голову ударили да серпом по яйцам. Так и есть. Глюки пошли, сынок. ОН МЕРТВ, лежит на кладбище!!! Документы показать?
               
     Ингилэйв уже не знал, что привести в качестве доказательства реального события. Отец просто над ним смеялся.

     - Знаешь, я, конечно, могу выглядеть полным психом, и поехавшим от пьянки и нервов, но мы еще подрались. Он мне по роже дал, мы сцепились. И руки его оказались теплые, отец!!! Я такого никогда не видел! Он пришел к Иве и забрал ее в Мир Мертвых, сказав условия, на которых он вернет женщину обратно! Я не буду врать! Открыл Портал и утащил… Я НИЧЕГО не смог сделать, магия не работала. Все понимаю, что если бы ты не общался с матерью, а ударялся в работу, нас с Тором бы не было вообще. Да, виноват. Но кто же станет за меня работать?

     - Знаешь, сынок, даже коньяк так не дает по шарам, как та водка, которую ты выпил. Хватит уже, а… Инги, неужели не тошно видеть, как твоя Ива рвет Темных? Это же работа не ее. Она туда пошла, лишь бы не жить одной! Женщина приходит оттуда в пустую, блять, пустую квартиру, и плачет, хочет тепла, твоего тела, ласки, и всего в комплекте! Может, деток даже. Но, прости, все разрушено давно. Когда Тиль потеряла от меня ребенка, она просто ошалела, это случилось задолго до рождения вас обоих. Никогда, запомни, никогда не манипулируй детьми перед любимой, которая потеряла сына! Что получил, то получилось, роспись поставь. Очень сомневаюсь, что Ивушка пойдет за сынулю, что остался в живых, замуж. Скорей всего, просто откажет. А Кассандр… что Кассандр, я его никогда не любил. Это просто ребенок, не мой. А я не приму чужих детей. Вот и его также. А ты нянька, которая просто по ночам слезы по женщине льет, потому как привык, что прибрана квартира, вкусно накормлено, и все это ради… чтобы вечером пожрать, потрахаться, ну иногда, а потом свалить к нам, с мамой, ради Кассандрика… Да тварь ты, Ингилэйв! Это не любовь, это дерьмо! Когда же ты, падаль, наконец – то повзрослеешь?! Когда Торстейн на твоих глазах ей член вставит куда – нибудь?! Это и я могу. Жене. Давай дальше, толкай свою речь. – Гвелд налил еще коньяка, посмеиваясь и ухмыляясь. – Еще скажи муру, что братец Темный восстал из гроба и пришел, чистенький, свежий, каким был при жизни, лапал Иву, и при том, что магия не работала, открыл Портал и пропало все. Ну нажрался… И это все, о чем хотел поговорить? Я Архимаг, но такого бреда не слыхал, за весь стаж. Ни от кого. Или сними уж ****ь и вставь, наверняка глюки исчезнут. Или еще скажи мне, что, пока моего сына нет дома, Ива вечерами Торстейну в постели дарит ласки неземные, как и он ей… Или в гробике, под крышкой. А что, наверное, там полностью в нее входит и выходит, и катается гроб с розами по дому, а потом улетает в окно обратно, да? Давай, дальше неси брехню. А мне даже интересно стало, что там еще случилось за семь лет. Это как в анекдоте – Штирлиц выглянул в окно, из окна дуло. Закрыл окно – дуло исчезло. Еще поведай мне, что у него там гроб, раз спокойно бродит. Ась? Фотки есть? – Он сощурил глаза. Наслаждаясь. Энрике не верил. – А что, все может быть… Если любят, с того света достанут… А он любил по – настоящему. А ты ревнуешь до сих пор.

     Ингилэйв психанул по новой, и стал раздраженно ходить по кабинету, складывая нехилые маты. Разговор не клеился вообще. Но потом Гвелд решил повести все по – другому.

     - Значит, говоришь, он просто явился к Иве, ты пришел, и началось. Так? – спросил отец семейства.
               
     Ингилэйв, устав по сто раз повторять одно и то же, кивнул, обхватив руками голову. Это уже ни в какие ворота – такая ситуация.

     - Да. Я хотел с ним поговорить как мужчина с мужчиной и послать на три веселых, да тот сказал – я забираю Иву себе, она моя, приходи туда – сюда и получишь, что положено. Он вел себя как дома. Поскольку я, как жених, стал высказывать свои права на девушку, то получил по морде, а потом все кончилось. Он приставил к горлу моей милой нож и исчез в Портале. Все. Этого достаточно? Мертвый пришел и утащил ЖИВУЮ себе! Как это все понимать?! Отец, ты Архимаг! Мне больше не к кому обратиться! Открой этот гребаный Портал Торстейна, и достань Иву! Она же умрет там! Прошу тебя…

     Энрике – Гвелд Кельтский спокойно посмотрел на сына, покачал головой.

     - Я действительно такого не встречал, чтобы Сущности из Мира Мертвых утаскивали к себе живых. Вампиры в гробы затаскивали живчиков, потом получался такой же Темный. Только я не пойму другое: почему именно Я должен все делать, а не ты сам? Это же не моя женщина! Если бы Торстейн Тильсирвэ уволок, то тогда пожалуйста. А Иву… ну прости, сам забирай из той жопы, куда ее засунул своей инфантильностью. Ты что, думаешь, что раз принадлежишь к Свету, то можно бегать за другими бабами, которые Ивушке в подметки не годятся, помогать им, доказывая свою гребаную Честь, понося тем любимую, унижая ее и опуская женщине самооценку до самого нуля, толкая на измену?! Ась!? Отвечай! Где это было, чтобы я за весь брак ходил по соседкам, и защищал там их от даунов на голову, которые бродят по пятам, наяривая в кармане свой карандаш?! У меня есть ЖЕНА, других женщин для женатого существовать НЕ ДОЛЖНО, как и для жениха! Ни подружек, ни названных сестер, - все, воля кончилась…  Ясно, дрищ? Я тоже Светлый, но не опустился до такого! Бегать помогать… Ива и решила, что ты там им услуги интимные оказал. Раз так спокойно ответил на звонок, и пошел, как баран, считающий себя волком… то все, просрал женщину.  Хорош сынок, прям гордость семьи.  Вот и правильно, что ушла! Нечего кобеля терпеть, у которого на каждую встает, раз прешься всем помогать! Идет баба – пройди мимо, если не по тебе что там творится с ней! Есть жена или своя женщина, - засунь свою честь в жопу, и заткнись. А нет – то прости, пусть она сосет другому. А он потом ей кольцо, и будет прав… Хоть ее, постороннюю,  убивают на улице – пройди мимо! Нет блять, поперся… - Энрике встал и отвесил сыну нехилую оплеуху. Потом еще одну. – Ты точно еще маленький мальчик, раз кроме Ивы у тебя соседки и остальные… попросила одна дура помощи, и пошел… Тварь! И правильно Торстейн сделал, что утешил Иву… Молодец! Он не женат. Он любил ее по – настоящему… не то, что его братец. Мой стаж не дает мне права и сил открывать Портал между Миром Живых и Мертвых. Я тут бессилен. А если Ива дорога моему сыну, так доставай ее сам, а потом поговорим. Я с удовольствием послушаю. Ты же даже не смог свою любимую от брата защитить! Вот и все. Вырастил я сына. Еще столько же лет растить. Лучше б Торстейн остался жить. Авось и стал бы на место Светоча.

     Ингилэйв потер место удара. И взгляд его блеснул яростью. Энрике попал в больное место. Действительно, вдруг, будучи живым, брат успел девушку в постели опробовать? И потому так легко вышло Портал открыть и утащить? В противном случае Светлая бы не стала терпеть его дома. А тут произошло все с точностью до наоборот. Она не стала гнать Властелина Тьмы. Вдобавок, Инги пришел уже в тот момент, когда брат оказался дома. А что было до этого? А кто его знает… Может быть, они очень любезно общались.
               
     Черные подозрения, как кирпичом, ударили в голову Властелину Времени. Прошипев что – то там, обязательно с матом, сын Гвелда сжимал и разжимал кулаки.

     - Ну наконец – то… Говорю же: если бы я вел себя также, как ты, вы бы с Торстейном и не родились! Было бы то же самое, что и сейчас: пришел другой, и взял. И поверь, такой кандидат был. Мы поговорили очень серьезно, и он пообещал мне веселую жизнь, если не сдержу слово. Я сдержал и брачную клятву, и остальное. Мне не нужна другая – только Тильсирвэ. Я не собираюсь за тебя отдуваться! Так что иди и выполняй то, что попросил кто там. Я не знаю метода и способа, как открывать Грани Миров.  Что, сопляк, Совесть проснулась? Или подумал, что пока ты на работе был, они миленько переспали? И устроили спектакль? Хороший коньяк, мне понравился. И водка тоже.

     - Я тебе не сопляк, отец… - прошипел Ингилэйв, стиснув зубы от бессилия и унижения. – Я Властелин Времени! Мне подчиняются ВСЕ временные Порталы, вся Материя во Вселенной, так что быстренько спасу милую!

     Гвелд улыбнулся себе в усики, кои едва пробивались, и кивнул.

     - Давай. Пробуй. Ты меня вытащил из рук Смерти, но тут другое, – Мир Мертвых. Считай, предупредил. Живым туда хода НЕТ. Если считаешь, что я такой дурак, и ничего не понимаю, - то считай, что мои сыновья вообще не родились! Ступай! И как следует подумай над тем, что сказал Архимаг! Который рвал тех, кто почище Торстейна оказывался, спасал Тиль и не только ее в веках! А если нет, то иди спокойно домой, и забудь Иву навсегда! – Энрике хлопнул в ладоши, и добавил: - Я что – то правда никогда не видел, чтобы Сущность вернулась в Мир Живых и била морду. Как живой значит… Следовательно, мы убили сильнейшего Темного за всю историю Мира. Никто еще не смог до него вернуться так легко обратно, когда тело гниет в гробу. Неизвестно, что дальше будет, если он захочет обрести плоть. Но Иву ты потеряешь… Запомни мои слова!

     НИКОГДА за все время Ингилэйв не чувствовал себя настолько ЗЛЫМ. Ярость распирала его, как самца, у которого увели самку. Наконец – то Лэйв понял, что Торстейн, даже находясь в Мире Мертвых, сильнейший и достойный СОПЕРНИК, которого надо поскорее загнать обратно. Чтобы тот больше не вылез.

     - Я твою гребаную могилу залью бетоном, только попробуй оттуда вылезти, мразь! – шипел Властелин Времени, расхаживая по комнате. Энрике тем временем пошел отдыхать, наслаждаясь в объятиях Тильсирвэ. Ингилэйв, также как и в девятнадцать лет, по – черному позавидовал родителям, что у них все замечательно во всех смыслах. Ему хотелось такого же счастья, но он сам отказался от этого. Выбрав Кассандра. А виновник всего просто наблюдал за ним, как красавец роется в шкафах и ищет черные одеяния.

     ... Он быстро распахнул шкаф, и достал оттуда черную простую рубашку, и такого же цвета брюки. Этой ночью надо было идти на распутье, а после там, на перекрестке дорог, произнести свои заветные слова. Конечно, если Время услышит и впустит...

     Разговор с Энрике нехило резанул по живому. Получается, родной отец выставил его дурачком набитым, который просто неспособен на мужские поступки. А может лишь держать автомат наперевес, и валить пачками Темных. И зарабатывать двести миллионов в год. Да только зарплата Светлого никак не обеляла его поступок. Черный поступок. Кассандр даже в шесть лет понимал, что с Лэйвом творится что – то не так, и один раз принес ему веточку Ивы, услышав имя и рыдания в комнате. Тот ее принял, да и сломал. Не выдержала душа и психика такого издевательства невольного. Также не знал Ингилэйв, что Торстейн женат на его женщине в Мире Мертвых, и что дааавно спит с ней. И в сексе гоооораздо покруче и поопытнее Светлого будет. И есть.

               
     Светлый сын Энрике был теперь брошен, раздавлен морально, но при этом его очень ценили в Инквизиции. Тут он понимал прекрасно, что даже в виде Сущности брат ОЧЕНЬ опасный соперник, и к тому же опытный во всех смыслах, в отличие от брата. И с женщиной он теперь мог невесть что сделать. Это же зверь по своей природе, хоть и влюбленный в эту крынку молока под именем Ивушка. Это, конечно, образно представлялось в его голове, но впервые за столько лет мальчишка в Светлом дрогнул… Точнее, уже взрослый мужчина, который почувствовал свою никчемность. Но он не мог разом взять и бросить свою природу и стезю всем помогать, служить Инквизиции, и не только. Даже секс с Ивой на столе, по сути позорный, в грязном кабинете, в тишине, тайной комнатке от всех скрытый, напоминал как какую – то мимолетную связь с любовницей с работы. Мерзко, пошло, только потому, что захотелось, зачесалось, и просится наружу все это естество, рождающее иногда жизнь. Только толку – то с него? Ива давно перестала как – то его чувствовать по – настоящему, душевно, как мужчину, и все это сводилось к простой физиологии. Ну есть с таким – то интим, ну и что? Жалко парня, сам себя изводит, а обьяснить нельзя вообще такое положение. Да и как растолкуешь Иве, что не привести ее домой, потому как там полубрат раскидал игрушки? Она этими игрушками ему все перебьет и еще кое – то отшибет, чтобы неповадно было.

     Конечно, глупость это была несусветная, да и идти против своего решения сын Энрике не мог. Бросить беспомощного ребенка – ну уж нет. Он занимался им по полной. Да и в глубине души мечтал, что Светлая гнев на милость смерит. Но как он ошибался… просто потому, что сам не носил ребенка и не видел, как кровь хлещет в больнице на пол. Не давно понять чувства несчастной, у коей замер плод.

     Ингилэйв сидел на стуле за столом, облачившись во все черное, и пил черный кофе, морщась от отвращения. Никогда в жизни ему не приходилось так облачаться, когда нет даже белой рубашки. А тут полный черный гардероб. Таковы были условия Торстейна, иначе никакого разговора не состоится вообще. Может, там, на Границе, такая бойня начнется, что не позавидуешь. Или ему выдадут останки любимой? Окровавленные, в том платье… Мотнув головой и завязав волосы в хвост, Светлый просто кашлянул в кулак. Было действительно страшно.

     Уронив себя, во всех смыслах, как мужчину перед любимой, (даже в сексуальном плане), Ингилэйв с упавшим видом просто глядел, как темнеет за окном, и малиновый закат разливается по небу в Курортном районе. Небольшая церковь вдалеке светилась белым светом, неподалеку была железная дорога. Да толку от всего этого, когда нет больше радости. Только и осталось смотреть на то место, откуда исчезли те двое.

     А испытывал ли он радость вообще? Когда? За все шесть лет? Или это был просто оргазм на работе, потому как гормоны в кровь полетели? Неизвестно. Вечер вступал в свои права. На дворе стоял июль. И Властелин Времени, накинув такую же черную, как крыло ворона, куртку, вышел во двор. Пахнуло откуда – то сыростью, и могильным запахом. Вот она, длань, и теперь придется с ней просто сражаться. Девушка же жива, а там с ней только Сущности. Кои, к счастью, пока что не вышли в реальный Мир и не начали всех рвать.    

               

                10

                ПРАВДА ТЕМНОГО ВЛАСТЕЛИНА. РАЗГОВОР БРАТЬЕВ

         

     Ингилэйв смотрел на свою копию, которая медленно вышагивала из тумана, и стояла у перекрестка четырех дорог на том кладбищенском посту. Он стиснул зубы от душевной боли, с ненавистью и твердо глядя на брата. А тот холодным взглядом просто смотрел на него, и видел различия… Слишком уж добрые глаза. Несмотря на черные одеяния. И стояли так двое, в черном, Свет и Тьма, один из которых предал свою невесту, а Темный пригрел ее, утешил и поступил как настоящий мужчина. Ингилэйв был готов нырнуть в тот туман, который клубился стеной за спиной брата. Ни крови, ни ран, ничего не было на Властелине Тьмы. Словно и не убивали.

     - Я пришел за Ивой, Торстейн. Мертвый ты или живой здесь, - ВЕРНИ мне ее! Или сдохнешь во второй раз, сука! – прошипел он.

     - И ты здравствуй, братец! - Тор картинно поклонился, улыбнувшись. - Очень рад видеть тебя живым! Как мама, как малыш?

     - Будто я тебя рад видеть, сволочь из Тьмы... - процедил Ингилэйв, поправляя воротник. Теперь он понимал, что на самом деле случилось. Если Торстейн влюблен в Иву по - настоящему, то можно теперь ждать что угодно. - Лучше бы ты и не возвращался. Или сюда позвать Энрике, чтобы дал магией, и ты больше не встал? Малыш? Какой еще малыш? Твой сын, понятно... Живой, я ему заменил отца. Полностью. Скоро в школу пойдет мальчик. И вообще, какое твое дело, как Кассандр живет? Зверски изнасиловал нашу мать, и еще спрашиваешь! Как мама с папой, - не твоего ума дело… специально зачал кровосмесительного ребенка, чтобы мне насолить, потому что я с Ивой был? Потому что смог, в отличие от Тьмы, жизнь зародить в женщине? Сомневаюсь, что она бы переспала с таким дерьмом, случись со мной что... Надеюсь, до такого безумия не додумаешься, - спать с моей женщиной в своем Мире. А на самом деле давно в гробу гниешь. – Светлый хотел просто подойти и разбить рыло брату, за всю боль. Но его ждал другой сюрприз. А пройти не мог. Вот это больше злило.

          Тот и не ждал иной реакции. По - другому младший бы и не среагировал. Абсолютно. Но теперь поезд ушел. Поздно!

 
     Импульсивность Лэйва вызывала лишь смех.

               
          - Значит, сволочь я? - Торстейн продолжал спокойно улыбаться, зная, что брат ни за что не перейдёт границу. - Теперь понятно, почему ты весь в чёрном. Боишься, что я запятнаю Светлого. А Светлый не боится запятнать себя таким разговором? Что же до мальчика, - хорошо, что о нём заботятся. И даже неплохо, что это делаешь ты. Хоть на что-то сгодился.

     - Я на многое сгодился, брат. Не то, что ты. Понятное дело, почему ты сказал прийти во всем черном. Кладбище же, а не какое - то светлое место. Чем же я могу себя запятнать? Я пришел взять свое. И по праву. Мне жаль Кассандра, что он думает, будто отец я, или Энрике. Я потерял невесту, но мы вместе работаем. И она вроде живет с деньгами, нормально. Кассандр замкнут. Красивый растет. Голубоглазый малый. Только ненавидит этот цвет, и на небо глядеть не любит. Я Инквизитор. И хоть как - то делаю Добро. В исковерканной тобой семье.

     Властелин Тьмы вышел вперед, и оперся спиной о огромное дерево. Которому, наверное, было уже три века. Тяжело оказалось говорить со своей полной противоположностью. Придется поломать свою логику и подобрать слова на языке Светлого. А то не поймет же… И он начал, кашлянув в кулак и сощурив глаза на брата:

     -  Приличный человек, идя на кладбище, надевает белый саван. Вдруг, зайдя в гости, придётся остаться. - Торстейн скрестил руки на груди, и снисходительно смотрел на Лэйва. - На работе, конечно, тебе орден дадут за мою голову. Вот только,  чтобы забрать её, тебе придётся разрыть мою могилу... Хотя,  что это я тут тебе всё объясняю? Ты ведь у нас и так умный. Семью вон склеиваешь, мальчика учишь, как надо жить. Глядишь, с ним и сам научишься. – Он повернул голову в сторону, и посмотрел куда – то вверх, безразлично, приподняв брови, в небо. Полумрак обнимал все сущее здесь, и лишь стена тумана за дубом, о который облокотился Тор, напоминала о разных Мирах.

     Лэйв только свистнул удивленно, от такого высокомерия. И почесал щеку, на которую сел комар, и впился хоботком в кожу. Квакнула рядом лягушка в траве. Довольно громко. А после, просто попрыгала куда – то по своим делам. На ботинок Лэйва заползла небольшая улитка. Но тот не обратил на нее внимания. Не до того было. Крапива, растущая позади Светлого, оказалась обсажена этими существами. Однако, нехило здесь буйно и пышно растет все, особенно сирень да дубы. И рябины, гонящие из земли в себя сок мертвых.
     Тёмный продолжал откровенно насмехаться над Светлым, зная, что тот ничего не сможет ему сделать. Даже если будет пытаться всей силой пробить границу.

     - Значит, ты хочешь Иву? - уточнил он, притворившись, будто задумался. - Насколько я помню, на этом кладбище растёт несколько ив. Я бы мог подарить тебе одно дерево из них, но подарок с кладбища лучше не нести домой. Плохая примета, знаешь ли.
 
     Ингилэйв кхыкнул, и почесал пробивающиеся усы. Про голову идея была неплохая, только неизвестно,осталась ли она в гробу, или уже прогнила в земле, сожранная червями. А вот про орден, - это, конечно, заманчиво, только проблема  следующая - голову не срубишь теперь. Точно также, как невозможно пройти даже с Даром в Мир Мертвых. Хорошо, что хоть похвалил за ум. Да, Энрике и Тиль воспитали достойного сына. А семья итак будет, как Кассандр вырастет. Про Иву шутка резанула больно, как и про примету не забирать ничего с кладбища. И это наводило на странные мысли. Вдруг убил? Кто его знает...
               
     - Насчет Ивы, - не сыпь мне соль на рану! Обойдешься без моей невесты на том свете! Вот влезь в мою шкуру, Торстейн, поживи как я, с нервами и не только, тогда и болтай что - нибудь про женщин! Она моя! Понял? - Ингилэйв сплюнул на землю, и его глаза принялись наливаться кровью. Он встряхнул головой, смахивая небольшую челку со лба, и немного развернулся. Холод обжигал его кожу, и казалось, что в Мире Мертвых просто нет ничего. И как там женщина?
 
     Он готов был взять что угодно: палку, дрын, ствол, камень... лишь бы преграду проломить, ту, что разделяла Миры. Но это было нереально. Лэйв произнес еще слова, но Время молчало. Но нет, хоть утром и на работу, пошла эта работа куда подальше завтра...

     - Ты серьёзно, братец?! - Тёмный действительно искренне удивился. Секунд на пять. - Ты приглашаешь меня поселиться в твоём теле, снова обрести плоть и вернуться в семью?! Действительно, я недооценил Свет. Ты так бескорыстен, что я готов принять твоё предложение. Возможно, в этом случае Ива решит вернуться в этот мир и в семью...чтобы быть снова со мной.

     Говоря последние слова, Тор ухмыльнулся и сделал вид, что готовится перейти границу.

     Ингилэйв удивленно поглядел на него. Причем тут его тело? Причем женщина? Что происходит вообще в этом невесть каком месте? Светлый шагнул вперед. На маленький шаг. Черная одежда приносила ему дискомфорт, цветом и непривычностью. Не хотелось бы, чтобы какой - то гад просто вселился в тело, и делал потом, что вздумается. А уж с Ивой и подавно.
 
     - Ну так что, братец? - продолжал ухмыляться Тор. - Полоснёшь запястье, - и будем едины, как в утробе матери?

     Торстейн просто дал ему своей фразой "чтобы быть снова со мной" ему и промеж глаз, и ниже пояса. Про запястье не хотелось так... и что дальше будет? Едины, но Тьма будет творить свои дела через Светлого? И тогда Ингилэйв прямиком отправится на эшафот. Ничего кровавого на этом кладбище сын Энрике не собирался делать, - то бишь младший.
 
     - Я не буду ради такой твари, как ты, даже кровь проливать. Какая кровь, если ты давно сдох?! – недоумевал Ингилэйв, все еще надеясь, что наконец та невидимая стена падет, и он разберется с Темным по – взрослому. Злость переполняла его, а ветерок, который дул с ближайшей речки, освежал пыл. По спине потекла капелька пота. Все это настолько достало, что хотелось разметать кладбище. Вот брат так брат! Не только умер на его глазах. И еще чужую женщину угнал. Такого нигде еще не встречалось. Разделенный надвое, одна часть в гробу, другая тут. Хотя насчет башки идея оказалась хорошая. Да руки не охота марать. Светлый сплюнул на дорогу.
               
     А брат веселился, смотря то на него, то в сторону. Тяжелый случай… Неужели этот дурачок Инги не понял до сих пор, что Иве на него давно побоку? Он тяжело вздохнул, почесав спину. И пришлось кое – что напомнить… Все как всегда, как в первом классе. Противно. Еще неизвестно, кто тут на самом деле полная тварь с большой буквы… И Темный сказал спокойно и устало:

     - Древнейшие обряды, если знаешь, творились на крови. Пролив кровь, ты мог бы нарушить границу, а я смог бы пройти в твоё тело, и остаться в нём. Правда, не уверен, что ты бы в нём после этого надолго задержался.. Ну да, мы с тобой всегда друг без друга прекрасно жили, так и продолжить можно.

     Торстейн огляделся, словно искал глазами кого-то. Потом посмотрел на небо. Которое уже начало понемногу светать.

     - Если ты не хочешь вернуть меня к жизни, то не знаю, зачем ещё ты захотел придти сюда. Поболтать о всякой ерунде ты мог и со своими "коллегами". А мне моё время дорого, чтобы тратить его на пустые разговоры. – Он быстро крутанулся на каблуках, показывая, что ему можно все в этом мрачном месте.

     - Ты мне хочешь предложить, ныне покойный братец, чтобы я вошел в твой Мир? Там Ива, наверное, слезы льет, а ты ей по запястьям крови, чтобы больнее было, или все еще любовь не остыла, как кое - что другое, да? Хотя чего тебе там вставать, ты итак подох. Не хотелось бы, чтобы Торстейнушка, ты, жил в нашей семье после инцеста. И я не отдам такой мрази Кассандра. Как и любимую. Плевал я на твой мрак. Свет везде Тьму разгонит, даже здесь. Сдался ты там.
 
     Он поглядел в туман, но в нем ничего не было видно. Показалось, что там море могил, и монстры бродят.

     - Милая моя... - выдохнул он. И глаза блеснули надеждой.
 
     С обречённостью во взгляде, Тёмный смотрел на свою упрямую копию с лицом, не обезображенным интеллектом, и сердцем, не очернённом истинными чувствами. То, как отзывался брат о его любимой, больно ранило его, но он не показывал своей боли. Он знал, что Ива в безопасности и ждёт его. Одна мысль об этом помогала ему неосознанно нежно улыбаться.

     - Если ты высказал всё, что хотел, я не хочу продолжать этот разговор. Ты меня разочаровал, - спокойно ответил Торстейн на все выпады и повернулся, чтобы вернуться во Тьму. Но сел на ближайший пень, перед этим закусив травинку. От такого Лэйв просто обалдел. Как живой, Темный мог просто двигать предметы. Вот он, улыбаясь, взял камень, закинул ногу на ногу, и. как настоящий интеллигент, начал его подбрасывать. Ухмыляясь, прекрасно зная, что ничего ему от брата не станет. И выпустив сюда хоть ливень пуль из своего автомата, Ингилэйв бы ничего не добился. Они не долетят до цели. И, так посмотрев, Торстейн размахнулся, и швырнул камешек в брата. К изумлению второго сына Энрике, камень отлетел от невидимой стены, даже не стукнув. И послышался довольный, злой смех. И Торстейн смеялся, смеялся, смеялся… запрокинув голову, наслаждаясь своей властью. А Ингилэйв присел на корточки, зажевав конфету за щеку.
                
     - Погоди, брат! Мы не закончили разговор... - сурово начал говорить Ингилэйв. - За тобой должок. Так кто я, по - твоему, раз она там? Просто так же, ты не стал бы являться ко мне, точнее, в квартиру. И воровать не свое. Я пришел для одной цели. Чтобы ты отдал мне мою милую. А не слушать твои приколы из Преисподней. Знаешь, я уже соскучился. И замерз. Даже в куртке. И поверь, мужская интуиция меня уже вымотала. Или я уйду тогда, когда увижу Ивушку. Или просто пущу в ход всю магию Света, и все, тогда уж точно здесь ты сдохнешь по - новой.
 
     Глаза его налились кровью, и Светлый до хруста стиснул зубы.

     - Давай, чего ты развернулся?! Решим вопрос, как мужики! Или Темный настолько трус, чтобы не смотреть больше мне в глаза? Что, совесть проснулась за столько лет?! Или, захотев девочку, можно брать ту, которая не любит маньяка, насильника то бишь, и прочее в этом роде? Бедная она бедная... Как же плохо, что я не могу разнести с хренам твой мирок и не освободить Светлую! А ведь я сделаю! Тронешь ее хоть пальцем, - на себя пеняй, сволочь...
 
     Он подошел чуть ближе, но тут волна Силы откинула его назад. Ингилэйв не удержался, и отлетел к ближайшему поваленному дереву.
 
     Если бы у Тора было физическое тело, он сжал бы кулаки до крови. Предложение брата было заманчиво, очень заманчиво. Жаль только, что врезать как следует, Тор при всём желании не мог. Надо было в детстве лучше стараться. Глядишь, и вовсе не было бы "соперника".

     Тёмный медленно повернулся, и проследил за полётом Светлого.

     - Я. Ничего. Тебе. Не должен. Я. Ничего. У тебя. Не крал.

     Да, если бы физическое тело всё ещё было с ним, мозг, наверно, получил бы как минимум обширное кровоизлияние. Всё-таки, есть свои прелести в газообразном состоянии. Собравшись с силами и восстановив ровное дыхание, Торстейн продолжил.

     - Когда же ты поймёшь, наконец?... – хитро спросил он, поменяв голос, и махнув рукой в его сторону… Бесполезно говорить, он еще не понял, что женщина давно его послала далеко. Но ничего, скоро узнает.

     Ингилэйв, поднявшись и подойдя на старое место, где он изначально стоял, спросил, потирая содранные костяшки пальцев:
                 
     - Что мне еще понимать, а? Не крал значит? Украл счастье, радость, надежду, моего ребенка погибшего!!! Будь ты жив, Темный Властелин, мы бы еще схлестнулись на клинках. И вот тогда... голова бы с плеч полетела. И никакой Энрике бы не смог помешать! Говори - ты с ней спал?! – Слюна злобы потекла с губ. И пришлось ее кулаком вытереть. Неужели… Неужели они спали?! Только вот вопрос, КАК мертвец может овладеть живой?!  - Пусти меня в Мир! Темная неблагодарная тварь, которая не добита, и не догнила в том гробу с розами... Чтоб тебя...  Или, братец, живых кормишь могильными червями, чтобы уж быстрее умерли? А? Никогда, ох никогда мы не найдем общий язык. Не думал я, что Свет устроит мне такую подлянку, а точнее, испытание. Отправляться в Преисподнюю. А она даже пустить не может. Даже в мифах такого не было.

     Торстейн еще раз убедился, что Ингилэйв не понимает главного. Несмотря на свое упрямство. Уже и повалялся, в грязи, и позлился, и помечтал, как Ивушку обнимет и уведет… А нифига. Поздно! Все, ловушка захлопнулась для Светлого!

     - В мой мир живые входят лишь с моего разрешения и своего согласия,- холодно произнёс Торстейн. - Но даже если бы ты умер и скитался в поисках пристанища, я не впустил бы тебя к себе. В моём мире больше жизни, чем ты можешь себе представить. И намного больше любви, чем в мире, за который ты так цепляешься.

     Мужчина замолчал, прислушался, повернулся назад, и посмотрел во Тьму. Ему послышались лёгкие шаги. Но нет, рядом никого не было. Так было лучше, спокойнее.

     - Всё, что ты перечислил, ты украл у себя сам, - продолжал Тор, снова повернувшись к брату. - Жаль, отец тебе мозги не вправил. Он по этой части мастер, да, видимо, вправлять нечего...

     Светлый мотнул головой, прекрасно видя: разговаривать бесполезно в некотором роде. Не пустит, не отдаст по - хорошему, а будет попросту издеваться. Насчет любви Ингилэйва нехило резануло, и он представил, как трупы и прочие просто лежат в могилах и плодят там червей, потомство, воют, как невесть кто, и непонятно, куда все это потом девается. Какая блин еще любовь в Преисподней?! Ее там быть не может!

     - Я украл?! Каким образом, поведай, пожалуйста... Я что - то недопонимаю. Я вроде живу по Чести и Совести и помогаю женщинам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, как той соседке, за которой бегал один урод. Морду ему набил, утешил женщину, это же мой долг как мужчины. Потому как я мужчина, а не девочка. Обязан, как Светлый, помочь, защитить. И, в конце концов, она мать... - на этой ноте он услышал злобный смех брата. Тот стоял, загнувшись сначала пополам, а потом выпрямился, запрокинув голову назад. Его золотые волосы скатились по спине. И Властелин Тьмы, похоже, веселился всерьез. - Тебе бы другое вправить, Торстейн... чтобы никогда не хотелось чужих женщин! Тебе никогда не понять Чести о женском качестве, о душе... О том, что это нежные существа, какие бы они ни были... кроме проституток. 
               
     - Провести тебе ликбез, братец? - отсмеявшись, уточнил Торстейн. - Ну что ж, проведу. Но с условием: не поймёшь с первого раза, за пояснениями можешь катиться к кому угодно.

     Тёмный слегка откинулся назад, и присел на сгустившуюся тьму, закинув ногу на ногу.

     - Женщина, да будет тебе известно, это не только красивое, в большинстве случаев, тело и нестабильные эмоциональные проявления. Женщина - это источник Жизни. Она рожает и воспитывает детей, она создаёт уют и покой в семье, она поддерживает своего мужчину, помогая ему вершить великие дела. Но, как и любой источник, она пересыхает, если не имеет возможности черпать откуда-то свои силы. А черпает их женщина в любви. И здесь очень важно, - мужчина вскинул палец, объясняя, словно малому ребёнку, - Чтобы любовь была взаимной.

     Торстейн замолчал, вглядываясь в лицо брата. Нет, кажется, слишком сложно...

     - Если коротко: ты любишь женщину - она тебя любит. Ты её уважаешь - она тебя уважает. Ты о ней заботишься - она о тебе заботится. Понятно? Или совсем на пальцах объяснить?

     - А чего тут понимать? - Лэйв махнул рукой и улыбнулся. - Деньги есть, любовь она чувствует, цветы получает... Неужели я такой плохой, что не пойму этого всего? Ничего вроде такого и не было, чтобы я повод дал даже на измену. У нас, понимаешь, с Ивой взаимная любовь. Да, женщина рожает, и все прочее в доме... Дальше что еще надо? Дом прибран, еда на столе есть, холодильник забит. И тут появляешься ты, и лезешь не в свое дело! - Лэйв последнее предложение просто прорычал, все еще желая Светом разнести тут все. - Да, у нас были разногласия, так как на работе был завал. Я приходил уставший, как побитая собака... Любви я давал достаточно. Ты какую - то дааавно известную догму говоришь, я это итак понял еще в детстве. Отец в голову вложил. 

     До Светлого не доходило, что любви Ивы к нему и нету, как и уважения и благодарности.
 
     - А точно в голову, а не ремнём через задницу? - не выдержав, огрызнулся Тор. - Зазубрить одно, понимать - совсем другое. Так и Иву ты никогда не понимал. Как собственно, не поймёшь и ни одну женщину, если будешь и дальше думать о себе в отношениях в превосходной степени. Хотя, здесь я должен тебя поблагодарить. - Торстейн снова картинно поклонился.

     - Благодарю! Ты привёл ко мне мою любимую, и сам направил её в мои объятия!

     Вот такого Лэйв не ожидал услышать никак. Его качнуло, как маятник, а глаза просто вылезли на лоб. Внутри все разом похолодело, волосы на затылке зашевелились. Как?!
               
     - Что ты только что сказал?! - после шока, который длился минуты три, он сощурил глаза, убрал руки за спину, и вытянул шею, не веря все еще своим Светлым ушам. - Что?! Кого я там к тебе отправил? В отличие от тебя, Торстейн, я не имел скопом тех несчастных девушек, не резал их на капищах, и не врал никому из них... - он вкрадчиво произнес последнее. - А что до задницы и головы, так задница как раз у тебя вместо мозгов, вот так. Никогда не любила тебя мать, за поганый нрав... И вот, вылезает какая - то дикая дичь... Не пойми я Иву, она бы повесилась! И не стала бы брать у меня деньги. И не только деньги... Ха! Хватит уже врать, мразь... То, что у меня не было того опыта, что у братика... - он поднял палец, и ткнул им в темного, - не значит, что я тряпка, слабак и импотент. Ясно, сука?
 
     Ингилэйва нехило корежило от одной только мысли, что этот Темный обнимал его женщину и целовал, и еще что похуже... в его голове вылезли таааакие эросцены... с братом, что можно было сразу брать, и ставить пистолет к виску, нажав на курок, лишь бы это кончилось. 

     - Не лги мне!
 
     Потом он сложил вслух все маты, какие знал, под смех брата... И понял, что сейчас пойдет новая волна невесть чего. Неприятного… И шокирующего.

     - Я мог бы привести сюда Иву, - сказал Торстейн, когда Ингилэйв несколько подвыдохся в эпитетах и замолчал на пару минут, подбирая новые матерные словосочетания. - Только не хочу, чтобы она слышала эту ругань. Я понимаю, что ей было бы это неприятно. А ты часто спрашивал её о том, чего она хочет? Или мог только "благодарно" принимать, как должное, её заботу и ласку? Ты ведь не раз так же благодарно принимал женщин, которые старались отплатить тебе за твою бескорыстную Светлую помощь!

     Ухмыльнувшись, Тор прошёл несколько шагов в сторону вдоль границы, затем резко развернулся, встал перед братом и прижался лбом к той незримой стене, что разделяла их.

     - Ты хотя бы подумал спросить её, готова ли она стать матерью? - громким шёпотом просвистел он сквозь зубы. - Или ты просто кончил в неё, как кончал в тех, кто отдавался тебе? Много у тебя ещё "детишек" бегает по коридорам твоей конторы? 

     Ингилэйв такого не ожидал. Ну надо же, просто в лоб! А ведь действительно. Он работает, много женщин в штате, в том числе и Ива, которые засматривались на красавца. И он им помогал, и на шею вешались. Светлый холодно отодвигал всех от себя. И даже мертвый, брат такое знает… Мда.
 
     - Будь я Архимагом, я бы сейчас тебе горло вскрыл, Тор, вытащил бы твой гнилой язык, и завязал галстуком... - прошипел Ингилэйв, и взгляд его нехило сверкнул. Получилось... самолюбие хорошо задето. - Любая женщина готова стать               
матерью, у нее же органы не те, что у нас! Я работаю, она дома делает дела... Я создавал отношения не для пьянок... А что до женщин тех, так это мое дело, понятно, братец? Она же не хотела даже меня выслушать, понять зашив на работе, и что, в конце концов, мышцы болят на руках, как с качалки... Да, на меня вешались на работе бабы, но я не такой дурак, чтобы им делать куни или еще что - то... Платили мне просто помощью... А куда я кончил в Иву... короче, не тебе об этом знать, Темный Властелин могил! Спросил я, она хотела детей от меня! Что тут думать?!

     Торстейн понял, что пора бы достать свой главный козырь. Чтобы брат наконец ушел и подумал. И он, посмотрев на него, как на психа, продолжил:

     - Да, я Тёмный. Я люблю творить свои тёмные дела. Да, несведущим они могут показаться ужасными и отвратительными. Но, даже я не опущусь до такой низости, до которой опустился ты. Ты предал свою невесту... Так не жди теперь её обратно. Я рад, что Ива не слышит тебя сейчас.. И надеюсь, она никогда не узнает всего, что ты натворил. Но даже того, что ты сделал ей дома, хватило, чтобы она поняла твою натуру. Ты её обманул, а я был с ней честен с самого начала. Ты причинил ей боль. Я открыл ей все грани любви. Не обивай зазря порог закрытого дома, Ингилэйв. Моя жена к тебе не придёт.

     С этими словами Торстейн развернулся и ушёл во Тьму. Какое-то время он ещё слышал позади себя вопли брата. Но больше не хотел тратить на него время. Его ждала любимая, и он не хотел заставлять её волноваться. 

     Ингилэйв, похолодев, затрясся от шока и нервного срыва. Вот такого он не ожидал услышать. Он еще и жениться смог, обалдеть просто! Каждый волосок на голове шевелился, в голове гудело, голова горела от нахлынувшего адреналина. Ну ничего себе!!! Это было словно удар под вздох, и по яйцам… и по самолюбию, и как по мужчине. Его всего затрясло так, что не позавидовал бы заядлый алкаш. Трясущиеся губы аж посинели, руки сжимались и разжимались в кулаки. Весь побелев, он почувствовал головокружение.  Светлого парализовало минут на двадцать. Причем стоя. Он шока и нервов. Но это было лишь начало. Он просто орал вслед брату, не помнил уже что. А потом просто рухнул в обморок, и пролежал, наверное, пару часов. А после, спустившись к реке, умыл лицо, смочив волосы. Если это правда, то тут ловить нечего. В небытие теперь уходили и их встреча, и надежды, и остальное. Потом, сложив мозги на место, Светлый стал рассуждать логически, придя в себя. Какая свадьба, если он Сущность?! Пошутил, и ладно. Но результат выбил надолго из колеи. Все, придется долго восстанавливаться. И ждать Иву. Все – таки она придет…
 
     - Жена?! Какая еще жена?! Ты не можешь... - по щекам Лэйва потекли горячие слезы. Он не поверил... Как это можно?! Как они могут пожениться, если он умер... - Он рухнул на поваленную сосну и зарыдал. - Я не верю... Ты придешь. Ты не могла с ним спать, целовать, обнимать и принимать благосклонность?!

     Потом он, шатаясь, пошел обратно, и ничего больше не существовало вокруг, кроме горя.
               



                11

                РАЗГОВОР ОТЦА И СЫНА НОМЕР ДВА

      Ингилэйв, выйдя с кладбища через поляну, заросшую крапивой, не мог сложить в голове все, что услышал и увидел. Его брат… Зарубленный, как на скотобойне, был живее всех живых, словно и не произошло ничего. И еще какая может быть свадьба в Мире Мертвых с живыми?! Как это понимать?! И что теперь делать вообще?

     Голова горела и гудела от нервов и бессильной злобы. Как же так – Свет вообще не справился со своей задачей, да и Время не смогло открыть Портал, чтобы попасть к милой. Хотя у Ингилэйва на первом месте, как и говорилось, была работа. А уже потом дружба, любовь и секс. Про последнее можно было вообще не думать, - ему очень надоело, что не получается нормально заняться любовью дома… в своей квартире. Хотя что мешало? Прийти и устроить женщине ужин и остаться?

     Свет. Светлая сущность. Страх за Кассандра. Вот она, эта заноза, чувство стыда. Как можно бросить мальчишку одного? Вдруг отец его изобьет за какую – то провинность или еще что? А сын Торстейна слишком ранимый растет, и уже по дому бегает на цыпочках. Поскольку Тильсирвэ и отец за малейшую провинность могли его отругать так, что тот ночь не заснет со страха. Будет просто лежать в кровати и реветь, грызя кулачки. И мечтать, чтобы пришла Смерть и забрала. И очень долго так было, что Кассандр, испуганный насмерть, до тика, зареванный, зашуганный, не мог спать до утра. Тогда Ингилэйв, слыша плач, выходил из комнаты, спокойно ложился рядом с мальчуганом и нежно обнимал его… заменяя и отца, и мать. Гладя пальцами роскошные каштановые локоны. Шепча слова утешения и рассказывая сказку. Просто в голове при этом мечтая о собственном счастье. Глотая порой горькие слезы. Свернувшись в клубок, сын Гвелда прижимал к себе полубрата, и тот засыпал, пригревшись. Втайне мечтая стать таким же большим, как и отец… В кавычках отец. Естественно, Тильсирвэ с Лэйвом говорила наедине только когда, когда второй сын не слышал ничего, а то тот спрашивал одно и то же… Почему Ингилэйв не целует маму в губки.

     Такой вопрос ставил в тупик Властелина Времени. На какой фиг надо было так делать? Ладно Торстейн, но чтобы второй сын – близнец… нет. Ингилэйв отмазался так: « Раньше это было принято, а потом все. Нельзя».

     Маленький мальчик думал, кто его отец, и иногда сначала, когда только начал говорить, называл папой Ингилэйва. Тот сначала морщился, стиснув губы и щурясь от боли, которая не давала порой ни есть, ни пить, но потом привык. По любому, отступать куда – либо стало уже поздно. Сам напросился. Потом Кассандр также звал и Гвелда, но тот смерял несчастного ТАКИМ взглядом, что сын Торстейна просто жался в угол или забивался под кровать. Это выглядело дико. После, чтобы не доставать главу семейства, несчастный просто молчал или только здоровался. И все. Даже на дни Рождения ни Тиль, ни Энрике НИЧЕГО мальчику и подростку не дарили. Тот же, видя отношение к себе такого рода, сочинял музыку у себя в комнате, вытирая кулаком слезы, или же сидел на веранде или на чердаке полубрата, думая о своем. А сейчас он просто шестилетний ребенок, просящий внимания, испуганный, желающий далеко сбежать. Он прижимался к Светлому Властелину Времени, и просто спал. Или спрашивал:
               
     - Ингилэйв, давай уйдем отсюда. Мне страшно. Придет Энрике и убьет нас.

     И отвечал ему так родственник:

     - Он не зайдет, потому что я здесь. А пока я в доме, никто моего Кассандра не тронет, правда? – ласково, как только мог, отдавая всю любовь нерастраченную, коя предназначалась погибшему до родов сыну. – И мы будем рассказывать друг – другу сказки Скандинавии, как Боги творили Мир и как жили люди раньше… - И Ингилэйв мог до часу ночи повествовать все, что поведал ему отец в свое время. Про Сидов и кельтов, о своей молодости, боях. Естественно, много подробностей приходилось скрывать, например изнасилования. И мальчик с радостью и жадностью слушал эти истории, и радость просыпалась в его истерзанной душе. Он терся ладонью о щеку Светлого, чувствуя едва пробившуюся щетину. И нравилось ему это. А после Лэйв садился на кровать и играл в свете ночника в ладушки с сыном брата, тихонечко так, чтобы никого не разбудить. И улыбался, а внутри жила страшная боль.

     После оба снова засыпали. Ингилэйв рыдал в подушку молча, порой стиснув зубы от собственного бессилия. Перенося мальчика перед этим в кроватку напротив. И часто так до утра и проводили. Особенно летом, когда пели птицы утром ранним. Кассандр долго их слушал. А после дергал за локоны «отца» и говорил, что настал новый день. Звезды таяли в небосклоне, и после завтрака братья шли гулять. Только потом Инги отправлялся на работу. Вместе с Энрике.

     - Ингилэйв, тебе не кажется, что ты слишком уж палку перегибаешь? Ты уже спишь с Кассандром, заменяя мать, а он после устраивает истерики, стоит лишь задержаться его брату на работе? – спрашивал отец по дороге. – Все равно когда – нибудь придется открыть этому кровосмесительному ребенку правду. И что потом будет? Как считаешь? Никто не просил моего сына лезть не в свое дело! – глаза Гвелда сияли гневом.

     - Можно подумать, что мне было не горько, когда ты вернулся с роддома в таком состоянии, словно готов был убить этого ребенка сразу! Только потому, что не твой! Это же просто младенец! Он не виноват, что появился на свет!

     Энрике остановился, прорычал что – то нечленораздельное и ответил, глядя на сына исподлобья:

     - Вот когда Ива родит не от тебя, тогда поговорим на этот счет! Нифига не понимаешь, только зачать и сумел… А вот когда ДРУГОЙ прости в Тиль шарился и кончал, будто приятно было ей и мне?! Я до последнего надеялся, что это мой ребенок… Ясно, сопляк?! Ты бросил свою женщину ради сына брата! А она нуждалась в помощи и поддержке… Вот и сиди дальше хоть сто лет, когда мозги проснутся. Пока мой сын, который живой, тут сидит и играет в няньку, Ива могла найти кого и получше. Если она не дура. Столько плакать никто не станет. И выходка Светлого как гулянки за соседкой и защита ее от быдла…

     - Замолчи, Гвелд! Хватит! Я не мог кинуть беззащитного ребенка, когда вы оба с матерью волком на него смотрели, лишь бы шарахнуть об пол и с концами! Если бы не я, давно бы убили! – Сын зашагал прочь, на его лике была ярость. Понравилось ему растить кровосмесительного братца. Отец быстро его догнал и развернул.
               
     - Кончай тогда в ту соседку, которую защищал в тот день, и рожай своих там, с замужней! Если бы Торстейн не погиб, уж точно он тогда бы встал на место того, кто сейчас не на своем месте… Представь себе, как бы было у нас в семье и у меня в браке, бегай я за всем бабьем в поселке новостроек, защищая от всяких дрищей и мразей! Ремень бы сейчас снял и отхлестал по яйцам, чтоб побежал сразу Ивушке детей зачинать. Ты дождешься! Она выберет другого! И запомни: никто не примет чужих детей, если хочет своих! Светлый, или какой там, в крапинку, или Темный, - не позволю перед Тиль ударить лицом в грязь! Подумай об этом, сынок… - и Энрике пошел открывать гараж, заводя машину. Обычно они с сыном выходили раньше, чтобы домашняя атмосфера, которая вызвана была присутствием Кассандра, выветрилась на воздухе. А тяжело было всем.


     Ясный день был испорчен. Энрике жалел Иву и хотел, чтобы его сын наконец прозрел и отстал от Кассандра окончательно. Но тот не унимался. Если Ингилэйв и приходил к Ивушке, то раз в неделю. Оба жили отдельно уже шесть лет, и казалось, что со временем женщине стало плевать на мужчину. Он по – прежнему обеспечивал ее деньгами, по сто тысяч в неделю, а то и больше, и та просто тратила их на себя, только радости от таких трат и вовсе не было. Радость была от его брата, который каждый день почти спал с ней, даря ласку, любовь и нежность. То, чего не давал давно Светлый.
 
     Ингилэйв наивно считал: Ива его дождется и выполнит данное обещание. Он по – прежнему думал, что та любит его и поймет: Кассандр маленький и пора бы спустя шесть лет войти в положение и понять: Властелин Времени не отступится от своего, доказывая свое благородство. Что мол заменил ребенку отца и мать. Только вот Кассандр рос запуганным, нелюдимым, замкнутым в себе. Особенно он плакал, когда смотрелся в зеркало. Он ненавидел голубое небо, голубой цвет и синие оттенки. Когда Лэйв ходил с ним гулять в поле, - и неважно, в какое время года, - мальчик смотрел в землю. Только васильки он обожал, и приносил их домой охапками. Сын Энрике с улыбкой ставил их в ведро, добавляя несколько ромашек, и рисовал акварелью картины. Кассандр как зачарованный глядел, как его полубрат водил кистью по бумаге, создавая шедевры. А после сам стал повторять их, да только у ребенка все это плохо получалось. Как – то раз Ингилэйв расстелил на весь стол ватман и купил любимцу маркеры и краски, и тот целый день, катаясь также на шее у родственника, творил свои шедевры. Один раз Энрике зашел во время этого в комнату, чтобы позвать сына к себе на разговор, и увидел следующее…

     На бумаге восковыми мелками красовалась в углу картины надпись: «ИНГИЛЭЙВ, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ПАПА». Гвелд долго смотрел на это все, и понимал: обратной дороги к Иве уже не будет никогда. Если уже дошло до такого перебора, что пацан считает полубрата отцом. А правду когда – нибудь придется рассказать. И эта правда парня просто загонит в гроб. Результат изнасилования, да еще неизвестно, что там у него в генах стало в результате. И нафиг все легенды, что мол эльфы и прочие с родственниками размножались. Гвелд сам удивлялся, как в роддоме тогда чуть не убил беспомощного младенца, открыв тест ДНК в конверте. Мир у кельта рухнул в пропасть… Потому он тогда и убил Торстейна, - получив от жены такую информацию. Что тот ее поимел. Другой вопрос, ЧТО залезло в голову мужчине еще в детстве, раз тот изнасиловал собственную мать? Слеза покатилась по щеке Архимага: и горечь также подступила к горлу – Ингилэйв ПАПА. И ведь не объяснить малому ребенку, никак,- так НЕЛЬЗЯ делать.
               
     - Хорошо, что Ива этого не видит… Она бы после этого повесилась, да только не умрет: бессмертна. Ива, Ива, бедная девушка… Мне очень жаль, но Кассандра никуда не деть. Потому как, сдав его в детдом, мы подпишем себе приговор.

     Ингилэйв, сдвинув брови, недоверчиво поглядел на отца. Он вытер руки об фартук, и поджал губы. Кассандр уже к тому времени играл где – то на первом этаже. И не слышал этих слов. Повернув голову вполуоборота, Гвелд спросил сурово младшего сына:

    - Ты кажется, уже перебором занимаешься с ним. НИКТО из нас ему не отец. Неужели тебе тяжело это понять?! Ни разу не слышал, как из – за детей рушатся семьи?! – и он треснул со всего маха по столу так, что банка с водой и кистями аж подпрыгнула. – Свою семью ты уже порушил, и нехило! Кинул Иву ради чужого ребенка, которого я бы голыми руками удавил!!! Если бы я от первого брака позвал бывшую в гости только потому, что там была дочь,- если бы она не сдохла вместе с дочкой – дурой на ГЭС – твоей матери бы это понравилось?!

     Гвелд развернулся и оперся руками о стол. Похоже, пришло время сказать правду, что произошло после бегания к соседке Ингилэйва лет шесть с гаком назад, и почему так все вышло. Не созрел Властелин Времени для того, чтобы сохранить то, что многие не могут  построить. Хотя по человеческим меркам бы понял. Что хватит уже всем помогать, даже на работе. Но, блин, проще медведю объяснить, чем младшему. Как говорится, если не дано, то значит все… Даже поход на кладбище к Торстейну ничему не научил. Единственное, что Ингилэйв нехило озлобился на брата. Но до сих пор не мог поверить,- Ива вышла за другого и счастлива. Пошутить так, причем так жестоко, - это суметь надо. Если учесть, с кем разговаривал Властелин Времени.

     - Когда ты там порадуешь меня настоящими внуками, хотя бы от той соседки? Ивы то нет рядом, да и бабы вокруг на работе вьются роем… Уж хватит ныть… - Глаза Гвелда бешено сверкали. Он склонил голову на бок, смотря на реакцию. – Если бы я притаскивал дочь – дауна в дом, со мной бы давно жена разошлась!!! Причем добровольно! Ты хуже Темного, и ваш поступок, Сударь, хуже подлости! Да, я Тора грохнул самолично, поскольку тот этого заслужил. Рассказывай там, как воспитание идет, как Ива живет… Мне  интересно.

     Теперь вскипел Лэйв, кинув на пол фартук и вытерев полотенцем руки.

     - Ты это о чем вообще, отец?! – опешил он. – Ива же работает в Инквизиции в твоем подразделении! Я думал, вы общаетесь!

     Гвелд злобно расхохотался.

     Хохотал он долго.

     - Если забыл: я всего лишь начальник. Но Ива, знаешь ли, как невестка мне очень понравилась. И мне горько видеть, как она страдает в одиночестве в квартире, словно студентка приезжая! Пускай обеспечиваешь, но считает ли она Лэйва по – прежнему женихом? Лэйв околачивается тут, что днем, что ночью, живешь с Кассандром в одной комнате. Может быть, ты по ней дрочишь? – Энрике сощурил глаза. Инги хотел с размаху врезать родителю, резко подойдя, но тот перехватил его руку. Реакция кельта оказалась мгновенная.  Он сжал руку сына и отвел от себя. Улыбнулся. Ингилэйв еще не видел отца в такой ярости.
               
     - Ох ты какой, значит я не ошибся! – хмыкнул Энрике, все еще крепко держа сына. – Значит, все еще мечтаешь о том, как бы с ней быть, плюс Кассандр, и чтобы за такое предательство ничего не было? Ночью под одеялом себя обслуживаешь… - он улыбнулся и повернул голову в сторону. – Вот что ты добился своим Светом! Стал простым задротом. Красота… Лучше бы в танки резался… Больше пользы будет! Не думал, что дожив до такого возраста, Инги, не поймешь: чужое брать НЕЛЬЗЯ! Поперся к маме чтобы нянчить полубрата. Может быть, у Инги грудь выросла, ась? Или мне рассказать Иве, как за тобой бабы носятся, и как одну ты отодрал вручную в коридоре, пока никто не видел? Не думай, что я ничего не знаю. Есть камеры и та Лейла успела уже рассказать кому – то, насколько ласков сын начальства… Обвиняешь Иву в предательстве, а сам хорош… - Энрике отправился к шкафу и достал оттуда бутылку дорогого коньяка. На его глазах вновь стояли слезы. Он плакал. От обиды и отчаяния. Что любимейший сын скатился в полное дерьмо. Сломав жизнь прекрасной девушке.

     - Отец! Я Светлый! И не могу иначе! – вскричал Лэйв, и глаза его забегали по спине отца, ища понимание. Тому было абсолютно наплевать на сына.

     - Лапать постороннюю бабу ты смог, когда не догадался ей нехило врезать. Лазить к ней под юбку, со слезами и соплями, а потом искать ключи на вахте… Умно блин! Ты опозорил не себя, ты меня опозорил! Давай я попрошу одну коллегу разложить Таро насчет той бабы – хотя вижу по линиям вероятности, что та скоро сдохнет на задании. И уж поверь, над ее трупом сын плакать не станет. А когда Ива пошла в наряд, и теперь валит Темных пачками, - так ты на это не обратил внимания… Немудрено, что жопа Светлая стала с корочкой, когда на Иву обратил внимание другой… - Энрике подошел к столу, резко отставил банку с водой и швырнул краски с кистями на пол. Вместе со злополучным ватманом с надписью. – Ты еще матери пожалуйся, будто Ива все сделала неправильно… Что там с соседкой? Родила или нет? – Гвелд прищурился опять. Его всего трясло. Хотелось запросто набить Ингилэйву морду за лицемерие. А то всегда чуть что, - доставалось Торстейну.

     - Ты по - моему перебрал, отец… Я не спал с соседкой! А просто помог ей! Там маньяк бродил… - начал было Властелин Времени, да Энрике треснул кулаком об стол.

     - Я еще раз тебя спрашиваю: если б я притащил левых детей от бывшей жены в дом, и она была против, - как думаешь, это было бы по Свету? Причинять ТАКУЮ боль любимой?!

     Лэйв опустил голову, промолчал. Представил себя на месте матери.

     - Мне бы это ОЧЕНЬ не понравилось, Энрике. Но Кассандр же наш… Я не смог его бросить! Он слабее!

     Энрике налил в бокал для коньяка напиток и нарезал лимона. Кажется, начинается что – то интересное.
               
     - Какой нахер другой там обратил внимание на мою суженую?! – Лэйв почти до хруста стиснул зубы, чувствуя стук крови в сосудах, и стук эхом отражался в ушах. Он готов был выпытать у отца имя того ублюдка, который мечтал о женщине. Которую он тупо потерял, и теперь вел с ней себя как студент.

     - Ты подожди, Ива не просто так пошла ко мне в Инквизицию… - спокойно сказал Гвелд Кельтский, приподняв бровь. – Без мужчины ей тяжко сейчас, я уж не знаю, как там у вас с постелью, раз в неделю, но я бы на твоем месте ее желал каждый день. У нас уже был разговор перед тем походом на кладбище, похоже не дошло там то, что видел на могиле.  Точнее, что слышал там, в своем похмелье.

     - КАКАЯ МОГИЛА?! НЕ БЫЛО никакой могилы!!! – заорал Лэйв, потеряв вконец терпение.

     - Я вроде Торстейна не кремировал, мы с тобой вместе ему крышку гроба закрыли. В чем дело – то? Гроб на колесиках прикатил из рощи белых роз, и вылез там скелет и что – то там сказал? Ты бы бухал поменьше, чем такой бред нести с протрезвевших глаз и после кассандриных подштанников. А то он в штаны писает когда его ругают. А стираешь – то ты, а не мать. Стиральную машину вторую куплю, денег хватит. Не думай, я смотрю со стороны  зрелого мужа, и никогда бы не опустился до дерьмища, коим ты окатил Иву в тот день… встал и ушел к нам, кинув ее, потерявшую моего внука!!! Яйца б сынку оторвать с кое – чем, чтобы понял женскую психологию, блин! – Энрике прихлебнул коньяка и зажевал лимоном. – Что на сей раз тут ты пьешь ведрами, раз Торстейн там в гробу позвал на кладбище бокалы поднять за любимую женщину? Хорошо посидели? Хоть в карты поиграли или в шахматы? Там вообще – то два цвета: черный и белый. Кто там за какой цвет играл? И кстати, я абсолютно уверен: там ничья, вы ж близнецы. Носил он только черные одежды. И все. А так да, неплохой парень, жаль  что оказался на трибунале. Охранял бы твою квартиру, готовил бы блюда Иве, дальше сам понимаешь…
 
     - НЕ СМЕЙ!!!! Я бы никогда не позволил ему к ней прикоснуться!!! Шею бы свернул за такое! За один взгляд!   

     Лэйва начало трясти не по – детски. А Энрике, спустившись с ним в домашний кабинет, задвинул шторы и закрыл дверь на ключ. Налил сыну выпить и поставил пирожные, - чтобы тот не очумел от правды.

      - За один лишь взгляд его на нее, говоришь? – ухмыльнулся отец, - Вспомни, что ты там видел на капище на Обводном Канале, которое проклято уже семьсот с фигом лет… То, кое восстановил твой брат и где разорвал в клочья Илью,- ну ты понимаешь, о ком я, и ту шлюшку Миру… Бензопилой распилил обоих заживо, пред этим пустив этих двоих по кругу. Потом подошел к нашей Ивушке, обнял и поцеловал, горячо, нежно, страстно… Не удивляйся, я те фотографии видел. Тор любил селфить все, что привлекало его внимание. Как же ему было не сфотографировать любимую? Любой безумно влюбленный мужчина будет любоваться милой… И неважно, в каком та состоянии: психует, смеется, грязная, чистая, рычащая… вот это и есть НАСТОЯЩАЯ ЛЮБОВЬ, Ингилэйв! Хотя кому я говорю? Протрезвей сначала, а потом рассказывай, как поговорил с родным братцем. Коего я вскрыл как селедку на эшафоте. Знаешь,даже Темные бывают благородны… - улыбнулся он устало. – Сколько проработал в Инквизиции, - видел таких крутых парней, кои и своих убивали за нарушение Устава. И никогда Темные, кои любят, не пойдут помогать каким – то там соседкам. Притом замужним. А ты знаешь, что такое замужняя соседка, коя при муже просит постороннего помочь, - проводить за ручку от придурков на остановку? Баба, у которой с головой не в порядке. А результат ты получил, сынок. Просто ты очень многого не знаешь… - хмыкнул отец и спокойно поглядел на сына.
               
     Повисла мертвая тишина. Ингилэйв сел рядом, и сердце его билось так, что готово было пробить грудную клетку, выскочить и убежать куда подальше. Плохие предчувствия закрались в его голову. Отец явно что – то скрывает. Одно дело Кассандр, - пару раз Гвелд его ремнем за что – то выпорол, причем так, что тот неделю не мог успокоиться, получая затрещины и от матери. А было, за что. Кассандр, будучи любопытным, лазил где только можно. Особенно он обожал рыться в шкафчике матери. Как – то раз Тильсирвэ застала его за этим занятием и наказала очень строго. В ответ на это мальчик устроил самую настоящую истерику, и пришлось Ингилэйву его успокаивать, сорвавшись с работы. Он буквально влетел в дом, потом прижал к себе зареванного ребенка и день ушел на все. Гвелду такое положение дел очень не нравилось. Вдобавок, никто не знал, насколько здоров Кассандр и что начнет творить в подростковом возрасте.

     Боялся даже Ингилэйв следующего: сын Торстейна пойдет в отца и начнет такую же разгульную жизнь, как его брат. Но, похоже, что – то замкнуло в его генах, либо спало до поры до времени. В три года мальчишка, как и все, смотрел мультфильмы и не тянулся к черному цвету. Он предпочитал оттенки серого, синего, и каждый раз плакал, смотрясь в себя в зеркало. Ингилэйв также считал: с возрастом волосы его будут золотыми, как и у отца. Но этого не произошло. Цвет роскошной копны Кассандра остался каштановым, полутемно – русым, как и у матери. Он очень выделялся среди всех. Энрике и Ингилэйв были блондинами. Лишь глаза от отца унаследовал мальчик, да и телосложение, плюс некоторая поправка от матери в генах.

     Вдобавок, пошли разговоры среди соседей, почему не стареет вся чета. Пришлось жестко и понятно их заткнуть, - Энрике ненавидел любопытных и периодически настырным бил морду. Он видел: поколение девяностых и восьмидесятых не унимается, потому как к тем подступала старость. Ровесники Тиль становились стариками, и девушка, а точнее, вечно молодая женщина не жалела о своих привычках. Много раз бессмертная чета видала на лавочках новых бабушек и дедушек, кои оказались либо в татуировках старых лет, либо с бутылкой или энергетиком. Они пытались оттянуть старость, молодясь до последнего, и курили как паровоз. Все сие выглядело очень мерзко. Некоторые, глядя на Тиль с Энрике, называли ее шлюхой. В ответ на это Волшебница просто подходила к таким и давала пощечину, выворачивая память и вскрывая скелеты в шкафах стариков. Только после этого сварливое поколение утихало. А Ирина ждала, когда такие злыдни поскорее отправятся в гроб. И как – то раз состоялся у влюбленных разговор…

     - Энрике, что мы будем делать, когда этот Кассандр вырастет? Я понимаю: он результат изнасилования, кровосмесительный ребенок… Но потом что будет? Нужно предпринять все, лишь бы слуги Тора его не нашли. Потому как…

     - Потому как если его отыщут Темные, - начнется бардак, вплоть до Третьей Мировой. – добавил Энрике – Гвелд. – Я могу убить его хоть завтра, чтобы смыть этот позор… Когда я не оказался рядом с тобой. Не убил Торстейна во время изнасилования. Я ненавижу этого мальчишку, несмотря на то, что родила его ты, в моем присутствии. Это НЕ МОЙ сын. Треснул бы об пол со всего маху, да не поможет… Кассандр бессмертен. А Ингилэйв полный дебил, раз кинул Иву ради него. Это ж надо: в такой тяжелый час выкинуть девушку, невесту, ради родственника… Хотел ему в тот же день морду набить, да упустили мы в воспитании Инги следующее: НЕЛЬЗЯ помогать всем поголовно и брать чужое. Он взял чужое – сына своего брата. – Энрике сдвинул брови и опустил глаза. – Шесть лет жевать эти сопли и еще издеваться над Ивой, - совсем Властелин Времени совесть потерял. Иногда думаю: уж лучше бы у нас родились Темные сыновья, а не один. Или же Ива нашла бы другого. Не понимаю, как можно так гоняться за Светлой стезей, унижая женщину! Не понимаю! Нам еще до совершеннолетия этого от…а растить… если, конечно, не сдадут у меня нервы. Я вижу, как ты устаешь, любимая, как надоела эта тяжелейшая ноша. Наверное, я плохой муж, раз не увидел, от кого ребенок. Я бы просто остановил беременность. – По щеке Архимага покатилась слеза. – Прости меня, свет всей моей жизни…   
               
     Тильсирвэ обняла мужа, и села на диван, не зная, что и делать. Такого она за все годы супружества не видела: ПЛОХОЙ МУЖ. За что, почему? Она прекрасно знала: когда Тор отрубал всю магию, - послать вызов о помощи невозможно никому. Откуда у него такая способность взялась, - невозможно представить. Сильнейший Темный всех времен теперь гниет в гробу уже шесть лет как. Надо было по – хорошему отдать ему Иву, и не было бы такого горя. У Энрике, как у мужчины, упала самооценка, и восстанавливать ее придется ой как долго. Мужчины – это не женщины. Они другие. Но Тильсирвэ с ужасом вспоминала тот день, как родной сын сначала отключил магию, потом жестоко избил родную мать, а после случилось страшное. Может быть, когда – нибудь жизнь вломит Ингилэйву за предательство любимой. Причем так, что мало не покажется.

     - Милый… Торстейн бы ушел навеки от нас. Но все равно, он остался нашим ребенком. Какой бы он ни был. Но все перечеркивает стократно его поступок… Вспомни, как он также уничтожил Инквизицию, - почти всех, - и едва не убил тебя. Ингилэйв наивен до сих пор, несмотря на возраст. Мы растили младшего любимцем и вкладывали Свет, говоря: нужно всем помогать и поступать по совести. Мы не сказали ему: нельзя бросать любимых ради чужих детей, даже если это родственники. Для него все одно: свой, чужой, - как беда, так мчится. То, что он творит на работе, - это ужасно. Унижая Иву только так. А она, бедняжка, на все это глядит. На этих размалеванных баб, кои клеятся к нашему сыну. Потому она и рубит Темных, как в капусту. Но, когда она со мной виделась, - мы прогулялись в парке как – то раз… - я заметила следующее…

     - Что? – встревожился муж.

     - Она больше не та девочка, что раньше. В ней что – то сломалось окончательно. Она похорошела, стала улыбаться… Даже глаза теперь горят иначе. Но в них я вижу сплошное горе, боль, разочарование в нашем сыне. Знаешь, лучше бы Торстейн был с ней. Прости… Ингилэйв превратился в законченную тряпку и папика, который только денежку на карту ей кладет, лишь бы горя не знала любимая. Она мне рассказывала, как один раз нарядилась в красивое белье, - извини за подробности, - а он нахамил и дверью хлопнул. Не умеет наш парень с женщинами обращаться. В отличие от старшего. А вот если бы Инги с Тором познавали мир вместе, - Инги бы знал толк в женщинах. Немного Тьмы ему не помешает в характер. Может, уйдет та мягкость.
               
     - Ива? Она на работе прежняя. Но ярости в ней… на сотню хватит. Это нет слов, что с ней сделало то горе: потеря ребенка, потом предательство и одиночество. Как она живет без мужчины, - даже не представляю. Ингилэйв полнейшая сволочь. Он сделал ее настолько сильной. Но девушка очень страдает. Она хочет ласки, заботы, внимания… Но больше ничего этого нет. Только странно одно: перед смертью Темные глядят на нее с улыбкой и спокойствием. А после голова слетает с плеч. Она улыбается и кивает. А потом делает свою работу. Знаешь, любовь моя, как это называется? Сублимация. Когда ярость заменяет все. А потом Ива, насколько мне известно, плачет дома в подушку. А нашему сыну пофиг, плачет, или не плачет… Он сидит нянькой. Пойдет этот паршивец в школу, - может дойдет что и как… - грозно и с шипением произнес отец семейства.

     - Она таскает мешки с продуктами без помощи, а этот на работе прохлаждается… Сто тысяч в неделю на все… лишь бы она не переживала. Это ж надо так опуститься! Ох не зря Торстейн показывал младшему суть жизни в свое время, пока был жив…

     - Ингилэйв несет сейчас конкретную чушь. Пьет и плачет. Будто он видел Торстейна на кладбище, а тот был как живой и дал ему люлей, словесно. Надо будет подробнее с младшим поговорить – чего он смешал и протрезвел ли. Пора это все заканчивать. Я дам ему такой пинок, под зад, - одной новостью, что разом должен повзрослеть. Сын многое НЕ ПОНИМАЕТ. Пора мозги включить. Только как бы он не стал все крушить после и не пить страшно месяц, два… А то мне еще не хватало, чтобы и младший тебя… Прости, Тиль… - Энрике нежно обнял жену. Вытер пальцами и ладонью ее слезы. – Я сам когда – то был Темным, да и ты тоже, милая. И понимаю: Свет порой несет боль. Вот пусть мальчик станет мужчиной. Хотя, чувствую, чтобы его включить, - Лэйва то есть, - должно произойти нечто СТРАШНОЕ. Может быть, только после ЭТОГО у него ум проснется. А не только безграничные доброта и сострадание ко всему Миру. Ива не заслужила того, чтобы ее бросали.

     - Ты ходишь на могилу Тора? – спросила жена.

     - Нет. Зачем мне это надо? Итак тяжко, что пришлось зарубить как свинью нашего сына. Кстати, не желаешь ли еще сыновей мне родить? – улыбнулся Гвелд.

     - Когда – нибудь потом… - Тиль опустила глаза. – Кассандр мне все силы выкачивает, порой хочется выкинуть его из дома, чтобы больше никогда не видеть. Он как начинает истерики, - прям Тор в детстве. И ногами топает, и орет, и приходится ремнем его воспитывать. А что делать? Баловать? Нет! Я ненавижу этого мальчишку, и хочу, чтобы он поскорее сдох… - горько сказала Тильсирвэ. – Потому как инцест – это уродство над Природой. Неизвестно, ЧТО в психике после вылезет с возрастом. Может быть, когда он вырастет, убьет нас всех в приступе ярости. Кстати, меня уже достало, что этот невесть кто таскает у меня из шкафчика колечки и браслеты. Понимаю, что ему все интересно, но хватит уже. Нервы мои кончаются.

     Энрике положил руку па плечо супруги и поцеловал ее в лоб.

     - Я как глава Инквизиции тщательно спрятал ВСЕ документы Кассандра. Даже у меня на работе никто не знает, ГДЕ наследник Властелина Тьмы. Его искали, и причем ДОЛГО. Но потом данные занесли в архивы. Знают дату, имя, фамилию… но не все. Прогремевшее дело о твоем изнасиловании и разносе моей работы отправило Тора на эшафот. Ему кто – то сказал создать именно ТАКОГО ребенка, - сын хотел мощного, сильнейшего наследника себе, помощника. Но не вышло ничего. Не тот характер у Кассандра Аренского. В мире наших наследник утерян. Никто не знает, где он. Мы вынуждены его прятать до поры до времени. А вот что потом будет… большой вопрос. И виноват во всем бардаке будет именно Ингилэйв. Они же неразлучны. Нас обоих это бесит уже шесть лет. Знаешь, мне звонила Ива. Звала в гости. Пока что время есть. Поехали к ней. Навестим нашу девушку, кою незаслуженно бросили.

     Тильсирвэ заплакала. Нервы сдали окончательно. А на первом этаже дома Кассандр рисовал, как Энрике и Тиль умерли, и убивает их Ингилэйв…

     - Хорошо, что ты плачешь! – прошептал он, и долго смотрел на лестницу, сидя на полу. – Умри! Вы меня не любите, и мой папа – Ингилэйв! Он все купит, что надо, и по голове погладит. И я не хочу в школу – там такие же плохие дети… и учителя, что постоянно кричат, как в фильмах. Лучше быть как Локи из фильма «Мстители»… Или как Танос.
               
     Не прошло и пары секунд, как Кассандр упал и забылся в сон. Он потерял сознание. И не видел снов. Энрике, прочитав его мысли, вырубил его магией. Тошно стало, что ребенок такое говорит.

     - Давай поедем к Иве, пока он спит. Точнее, пока в отрубленном состоянии. Сутки полежит, - потом успокоится. Пойду пока посмотрю, что он там устроил.

     - Нет, не надо к Иве сегодня. Потом, когда Инги придет домой. Ива же тоже готова Кассандра только так убить. А дома он весь дом перевернет только так. Но хорошо, что есть пианино. Единственное, что мне нравится в сыне, - он играет круче Моцарта. Музыкант вырастет. Хоть это благо в нашей покореженной семье.

     - Доиграется… Он забитый и домашний. В отличие от Инги мы его не балуем. Влезет в какое – нибудь дерьмо, и все… - ответил глава семейства. И с этими словами спустился вниз. Кассандр лежал как мертвый. Дыхание его ровное, а сон – черное пространство. Можно и отдохнуть от него, - пока день. - Будь моя воля, я бы вернул ей, Иве, погибшего сына. А этого, невесть от кого зачатого, - в небытие. Боги, за что мне все это… Какого я не Властелин Времени?! – Гвелд стоял на лестнице, и буквально взглядом испепелял ребенка. Что и ожидалось от мужчины, который пережил ТАКОЕ… 

     - Чтоб ты сдох, паршивец… - прошипел Энрике, сжимая кулаки в бессильной ярости. – Лучше бы Тьма тебя прибрала к себе побыстрее. Такой маленький, а сломал и Инги жизнь, и Иве, и нам… Одним своим присутствием. Пока мы все в замкнутом круге, но это пока что. Лучше бы вместо тебя был ребенок от Ингилэйва и его возлюбленной!

     - Милый… - позвала его жена.

     - Ингилэйв не понимает, КАКУЮ яму он роет всем нам… По нему быстро найдут наследника Тьмы… Потому как потому. Вот дерьмо… - и Гвелд бросил взгляд на картинку, кою нарисовал племянник. Или полуплемянник.  Быстро поняв, в чем дело, он достал зажигалку из кармана и чиркнул над поднятым листом. – Вот дает… рисует дрянь, где мы с тобой умираем. Значит, как проснется, получит хорошего ремня. Вот что такое кровосмешение. Хотя… жечь пока не стану. Покажу это сыну. Может, поймет что – нибудь и извинится перед Ивой, если, конечно, та его простит. Так представляешь, Ива даже видеть фото не может с Кассандром… Сказала чтобы не видела этого урода, который развалил их отношения. Зато теперь те двое питаются в кафе – чизкейки, золото – бриллианты еще в подарок и деньги, а после по домам или же Инги к нам идет. Сволочь, а не сын. Сволочь…

     Шестилетний ребенок тоже начинал ненавидеть тех, кто его ненавидел. Смерть милее будет при такой ярости. Да только ее пока нигде нет.

     Постояв еще немного, разъяренный Энрике поднялся наверх. Он давно желал со всем покончить. Тильсирвэ стояла у входа в комнату и смотрела на лежащего Кассандра. Тот даже не шевелился, лишь грудь его вздымалась едва заметно.

    - Лучше бы я родила тебе одного ребенка… КАК мне с этим жить?! – заплакала она.
               
     - Не говори так… - Архимаг обнял жену за плечи, подойдя сзади и приласкав, целуя ее щеки. У несчастной намечался явный нервный срыв. – Никто же не знал, что родятся двое, тем более один оказался будущим Темным Властелином.  Мы не смогли перетащить его на сторону Света. Он чувствовал себя одиноким, вот и отомстил. Не нашлось ему, похоже, женщины среди своих, а он желал сына. Вот и накинулся, от безнадеги, что раз Ива любит Ингилэйва, а не его, - остается только мать из кандидаток. Я уверен: на инцест его кто – то надоумил. Из тех же масонов. Да его поступок – меня убить с помощью Книги Мертвых, - перешел все границы, плюс зачатие наших проблем. Кассандра то есть.

     - Ты даже не почувствовал, что у меня была двойня? – спросила Тиль, зарыдав.

     - Сначала я считал: будет один ребенок. Но похоже, Богам было удобно послать нам такое испытание. У меня же самого был брат – близнец, который после родов умер, причем сразу, не прожив и пяти минут. Элиндра носила двойню. Она не могла с Торстейном зачать детей, и ей пришлось прибегнуть к помощи жриц. Но там есть одно правило: во время секса она находится в двух мирах, и одновременно двое, - муж и один из Богов, - занимаются с ней любовью. После она вернулась в свой мир, и понесла сразу от двоих. По правилам Боги забирают после родов СВОЕГО сына. И забрали. Брата. Потому у нас двойня. Генетическая память. Потому Торстейн мог быть Темным изначально. Я вижу только такой вывод, любимая.

     Жена изумленно поглядела на супруга.

     - Но ведь твоя сперма… оплодотворила одну яйцеклетку… Как так вышло, что дети при зачатии разделились на Свет и Тьму?

     - Это да, одну яйцеклетку… но вышло, что она разделилась надвое. И разом пошла инициация. Я никогда не видел, чтобы младенец в утробе едва не убил мать. Если бы не Изольда, то даже бессмертие бы не спасло тебя, любовь моя. Когда Торстейна запечатали в плане Тьмы, заблокировав его силищу, он явился во время обряда взрослым к Изольде, и та всю Тьму, коя могла разнести ВСЕ, приняла в себя. Ровно на четырнадцать лет, как помнишь. А потом, когда гопота накинулась на парня в заброшенных дворах недалеко от дома, Тор перебил почти всех… точнее, покалечив. А своих обидчиков расчленил в подвале по Черному Обряду, тем самым разблокировав Тьму и выпустив ее. Я помню, как сын преобразился, явившись утром домой. Глаза его сияли алым пламенем, и веяла ТАКАЯ Тьма, - какая бывает только у Властелина. С того дня Тор, которого мы знали раньше, исчез навеки. Он стал сильнейшим Темным на Земле. И одновременно одиноким, во всех планах. Несмотря на его жизнь до встречи с Ивой.

     - Но почему тогда Ингилэйв в тот день не стал самым сильнейшим Светлым на планете? Они же близнецы. По логике часы бы во всем Мире встали в тот час, когда старший рубил гопоту.

     Архимаг покачал головой.
               
     - Это две совершенно разные категории… Свет по – другому себя проявляет. Ингилэйв стал самым страшным Светлым тогда, когда вытащил меня из лап Смерти. Он может любого разбить на атомы и отправить в любую точку Времени. И вернуться оттуда возможно только в присутствии Властелина. Самостоятельно невозможно. Никогда среди Светлых не было ТАКИХ магов. Это вне категории. Я слабее сына в разы. Я никогда не ходил сквозь Время. До Ингилэйва никто и никогда не пробирался в прошлое или будущее. Считалось это невозможным. Когда я рассказал на работе, как грудничок остановил мои часы на руке, - коллеги побелели и вытаращили глаза. Сказали, что это Властелин Времени. И спросили про Торстейна. Я рассказал о Изольде, которая спасла тебя, милая. И все замолчали. Поняли: случилось нечто невероятное. Там и росли два брата. И вот чем все окончилось: оба влюбились в одну девушку. Результат этого всего лежит сейчас на полу в магическом сне…

     Тиль поцеловала мужа и принялась гладить его золотые, тяжелые локоны.   

     - А Кассандр тогда тоже маг? Раз… ну ты понимаешь.

     - Непонятно… он вроде и маг, и не маг… Что – то среднее. Мальчик слишком замкнут. Я не посмею сделать следующее: заставить Ингилэйва отправиться в прошлое и остановить твоего сына. Это же будет взрыв ярости… Ингилэйв очень привязан к брату. Убить его голыми руками – рука у Светлого не поднимется на такое. Лучше бы он баб в клочья рвал, которые пристают к нему на работе. И я знаю одну тайну… тайну меня и Тора. Если бы не Тор, Ива бы не знаю, что с собой сделала, когда была беременна. Он фактически спас ее от позора. Ну, когда Светлый сходил к соседке. Позвонил мне и сказал, - Ива переночует у него. Рассказал, насколько Лэйв опустился… я дал добро в итоге: утешить ее. Убрать боль потери и разочарования. Но сохранить того ребенка я не смог, - у нашей девушки случился выкидыш после выходки Светлого. Она лежала в больнице. Как думаешь, ЧТО сделал наш старший сын в том своем кафе? Когда несчастная пришла к нему за помощью?

     У Волшебницы перехватило дыхание.

     - Ты… ты хочешь сказать, что… - она растерянно стала хлопать глазами. – Тор…

     - Да, - Энрике улыбнулся, - они переспали. В том самом кафе. Торстейн показал Иве, что любит ее по – настоящему. В отличие от своего брата. Он утешил. Успокоил, приласкал и дал надежду. Знаешь, дорогая, я бы, если бы наш сын не натворил делов, то дал бы добро на свадьбу Ивы и Торстейна. Только это пришлось бы делать тихо, чтобы никто не знал. Безумно влюбленный, Торстейн поступил как настоящий мужчина. Он позаботился об Иве и потом. И разгромил он Инквизицию не просто так: Темный желал видеть брошенную девушку своей женой. Зная, чем это все грозит, я не стал выдавать Иву. Пусть я потерял почти всю Инквизицию, пусть налетели Мегалании и сожрали всех бойцов, оставив в живых всего ничего, - но неохота позориться перед Орденом. Лучше так заплатить Тьме, чем шагать с позором на эшафот. Я не смог поступить иначе, милая… - Энрике опустил голову. – За союз Темных и Светлых обычно отправляют на плаху. И того, кто это устроил, и влюбленных. Зато теперь Инквизиция вооружена до зубов и никак не сравнится с предыдущей.
               
     - Выходит, ты заложил ради спокойствия нашей семьи целый Штаб?! Допустив катастрофу, весть о которой разлетелась по всей стране?! Не проще было бы просто выдать ему ту, о коей просил? – вскричала Ирина. – И ты молчал?!

     - Да. Но неизвестно бы было, КАК бы среагировал Лэйв на такое… Лэйв себя показал. Во всей красе. Может быть, Тор и остался бы жив, если бы не изнасиловал тебя и не стал палку перегибать. Вдобавок, убивать сразу Мегаланий мог лишь я. Остальные начинили пулями и собой этих монстров. Ладно. Пусть я буду до скончания Времен, до Рагнарека носить в себе вину за такое… Расплата за упрямство и глупость Лэйва перед нами. Когда младший поймет все, - я не знаю. Я скажу ему правду. – Гвелд погладил по спине жену, спокойно пошел в свой кабинет и стал дожидаться сына.


          В тот день Ингилэйв чуть не выбил дверь в отцовском домашнем кабинете, увидев Кассандра на полу на первом этаже. Разъяренный, он вломился к родителю с выяснением обстоятельств.

     - Знаешь что, это уже перебор!!! – заорал он, шарахнув кулаком по столу. – Он лежит без сознания, я не смог его растормошить! Унес в комнату, и буду следить, пока не очнется! Ты сволочь и тварь, отец!

     Гвелд спокойно положил сигарету на стол, встал и от души врезал сыну. Тот, кулаком стирая кровь с губ и носа, встал. И отцу семейства показалось: перед ним стоит сам Торстейн. Только в других одеждах.

     - Только не забывай, что я породил вас обоих! – прорычал Архимаг, хватая сына за грудки. – Разговор наш еще не кончился! Или ты уже готов убить нас всех за эту гниду, кою зачал не я?! – Энрике стиснул зубы и принялся буравить взглядом отпрыска. – Кассандр от меня получил за дело: взгляни на его рисунки! Он усыплен МОЕЙ магией, и будет спать ровно столько, сколько Я ЗАХОЧУ! На столе лежат его художества, так что подумай, КОГО растишь! Сиськи еще не выросли, и член не отпал от воздержания?! – Гвелд отшвырнул от себя Властелина Времени и сел обратно. – Какого хера Кассандр пишет и рисует дерьмо?!

     Когда Лэйв более – менее успокоился, сжимая кулаки, он наконец обратил внимание на рисунок, из – за которого весь сыр – бор и разгорелся. Он глазам не верил. И понял: Касс медленно и верно опускается во Тьму. Поутихнув окончательно, оставшийся в живых сын решил более – менее взять себя в руки. Закрыв глаза и приложив два пальца правой руки к переносице, Властелин Времени склонил голову набок и произнес:
               
     - Так нельзя с ребенком, отец… Но и усыплять его,- это слишком жестокое наказание!!!

     - Что значит «нельзя»? Или мне и матери его баловать так, чтобы вырос второй Тор? – ухмыльнулся Энрике, поднял рисунок Кассандра и порвал на глазах сына. После выкинул обрывки – два – на стол позади себя, разжав пальцы. – Ремня похоже ему мало.

     - Вы его не ласкаете, не радуете! – вспылил Светлый.

     - Ласкать, говоришь? Похоже, тебе пора отправляться в бордели, как Торстейн в свое время, ласку получать там, от Темных или офисных шлюх, коих я готов хоть завтра вышвырнуть из отделов! Пусть тебе твой карандаш они поласкают… - и Гвелд расхохотался. Страшно и как Темный. – Ртом… Авось за ум возьмешься. Тебе понравится. Раз в голову не доходят простые вещи.

     Резко Лэйв поднял глаза на родителя. Они блистали злобой и гневом оскорбленного мужчины. Отец его опустил под плинтус. По полной.

     - Ты бы еще сказал пидором стать… Красота! Если я еще раз увижу Кассандра в таком состоянии…

     - Ну и что? И что ты мне сделаешь, сын мой? Ничего!

     - Я уеду от вас с Кассандром! И не выйду на работу… - мужчина сжимал кулаки в бессильной ярости. – Или вы прекращаете его мучить…

     Гвелд снова расхохотался и спросил… Поправив воротник и челку:

     - А Ива точно была от тебя беременна? Ась? – Он прищурил один глаз и щелкнул пальцами. – Вспомни, не было ли еще кого – нибудь за твоей спиной, когда ты ее трахал? Принимала ли она таблетки? Чтобы обезопасить себя от того ****еца, что ты устроил? По – моему, гроб на колесиках так и не выехал на то кладбище… Кладбище, где похоронен твой брат, совсем в другой стороне! Хватит мне лгать, что там живого Тора увидел… Хотя я еще, по второму разу, выслушаю твой рассказ.

     Прошел час, прежде чем оба успокоились – под спиртным. Они сидели, - молча. Один – опустив голову, другой пил любимый коньяк. Гвелд умел строить разговор. И прекрасно знал: либо будет потом мордобой, либо на работе проблемы. Но за что бить отца? За страшную правду? Заступиться, в конце концов, и за погибшего сына Лэйва, которого он убил своими руками? Променяв счастливую любовь на сущее дерьмо? Властелин Времени выбрал обычную водку. Ее он и пил, не закусывая. И думал, что же дальше скажет Энрике. Первый разговор пошел прахом. Отец не поверил ничему: ни тому, что Торстейн, потеряв физическое тело,  вовсе не пропал, а жив – живехонек в Мире Мертвых… если, конечно, это можно назвать настоящей жизнью. Скорей всего, это было похоже на сон, страшный и вечный. А что там за существа живут за погостом, - непонятно вообще. Теперь от Властелина Тьмы можно всего ожидать. Попивая водку, Ингилэйв думал, как проникнуть в тот гребаный мир и заслужить доверие Ивы. Проверить, наконец, замужем она за Тором или нет. Иначе получится сущая кашица, которую страшно разгребать.
               
     - Водка теплая…- кхыкнул Лэйв, прокряхтев, как курильщик со стажем: спирт дал по гландам и обжег горло. Можно было сидеть так вечно и пить. Но так дело не сдвинется: на колесах спирта. Надо включать мозги и разгребать все это барахло. Возвращаться к Иве второй сын Гвелда и не собирался. Потому как боялся за полубрата. А вот навещать, как рабыню,- да… Не обращая внимания на ее боль. А что делать? Забрать мальчишку к ней? Да он там и дня не проживет. – Давай коньяк. Он мягче чем «Путинка» и «Зеленая Марка». Хоть прозрачная, но все равно дерьмо.

     Отец улыбнулся:

     - Тебе покажется водка водой при твоем раскладе обстоятельств. Наломал ты дров. Ну давай, рассказывай, как гробы там ездят.

    - Сначала там был лес, потом крапива, а потом вышел Тор. Между нами оказалась прозрачная стена, кою пробить не удалось.

    - Стенка на стенку значит… Нажрался, как свинья, а после начались галлюцинации… Хватит пить! Последний раз ты так пил, когда Иву, по твоим словам, утащил в Мир Мертвых Торстейн, который лежит в гробу. Мы об этом уже говорили, сын. Ты бы хоть его сфотографировал! Тогда поверю, что не врешь, Лэйв. По человеческим меркам тебе уже много лет. А несешь полную ахинею. – Гвелд откинулся спиной на кресло и спокойно поглядел на сына. – Ну что, свои движки и колесики промыл в голове? Что там приснилось? Ивы так и нет дома?

     Ингилэйв уже не знал, как подтвердить свои слова делом. Гвелд занавесил черной тканью окна, и зажег два канделябра. Погасил свет электричества. И разговор пошел дальше. В более спокойной обстановке. В голове все смешалось.

     - Что ты там увидел на самом деле, на том погосте? – спросил сына отец в очередной раз.

     - Если ты мне не веришь, открывай Портал туда, или я открою, и ты увидишь Торстейна сам… - сухо ответил Властелин Времени. – Сейчас еще не так стемнело. Ты не просто так окна занавесил. Пошли.

     Гвелд утвердительно кивнул.

     - Хорошо, ты меня убедил. Пошли. Погляжу на того, кого зарубил.

     Сверкнул ослепительный Свет Портала, и сын и отец оказались на том же месте, где состоялся разговор братьев. Но тихо было там. Никого. Ни души, ни чирикания птичек, ни бабочек. НИКОГО. Лишь ветер тихо раскачивал густые заросли крапивы. Властелин Времени до последнего надеялся, - Торстейн выйдет на зов. И расскажет что было. Он прекрасно понимал: отец в этом случае рухнет в обморок. Шумели деревья, и прохлада стояла в воздухе.


     - Где Торстейн? – улыбнулся Энрике. – Покажи мне того, кого я самолично убил на твоих глазах.
               
     Инги кивнул в сторону, куда ушел его брат:

     - Там.

     - Что значит «там»? Говори конкретно! Куда нам идти?

     - Там, туда, - Светлый уверенно поглядел на отца. – Сейчас я снесу его стену…

     Предатель невесты шагнул в сторону барьера, надеясь пробить, наконец, невидимую стену, но… ее не было. Его магия улетела куда – то в сторону Мира Мертвых, не встретив никакого сопротивления. Лэйв глаза вытаращил.

    А Энрике ухмыльнулся и поглядел на родного сына, как на идиота:

     - Ты меня так разыграть по – пьяни хочешь? ГДЕ СТЕНА? ГДЕ?!

     - ОНА БЫЛА!!! А теперь ее нет!

     - Нет? – Архимаг согнулся пополам, и начал долго и весело смеяться. – Ну рассмешил!!! Говоришь, что тут есть стена, разделяющая Миры, и тут твоя молния улетает куда – то в крапиву… Здесь нет кладбища… И я даже магии не чувствую… Если бы она БЫЛА, остался бы след! Ты же не куришь и колеса не глотаешь. ПОЧЕМУ я не могу получить ответа?

     Ингилэйв окончательно потерял терпение:

     - Выходи, Торстейн!

     Но никто не ответил ему. Лишь шум деревьев и ветер, только трава и пыль, и крапива… Ее тут было столько, что можно было на ткани пускать…

     - Торстейн! Покажись нам! Мы не закончили разговор!

     Орал Ингилэйв долго. Вдобавок он даже и не заметил, как за большой, даже огромной, раскидистой ивой появился его брат. Который улыбался и смеялся над несчастным. Смотря на своего убийцу. НИКТО кроме Лэйва не мог его увидеть. Встреча все равно не состоится. Потому как незачем ее и устраивать.

     - Над тобой смеется наш отец, дурак! Светлая бесполезная стезя… Хочешь показать меня… Не выйдет. Потому как я теперь являюсь только тем, кому назначаю встречу. И Стена Миров выставлена не здесь на сей раз. А в другом месте. Даже набить мне морду просто так не сможешь, братец импотент… Уходи по – хорошему, пока я не выпустил своих слуг. НИКТО не сможет с ними справиться, даже Энрике… Мертвых не убить. Это МОЙ мир и мои порядки. Я Властелин Тьмы и Мертвых. Ива моя, навсегда. И в отличии от тебя, тварь паршивая, овца драная с золотым руном на башке, - похоже, голова дана тебе чтобы золотые локоны носить, а не чтобы думать, - я не собираюсь доводить мою любовь до нервных срывов. Она больше не будет переживать выкидыши. Королева Тьмы скоро появится в вашем Мире… в новом обличье. И будет отправлять Темных и дальше в мой Мир, и они скажут спасибо. Я буду собирать свою армию, чтобы треснуть по твоей тупой башке, Ингилэйв… А я вышел погулять в старом Мире, и тут такое… Ну хорошо, если, отец, ты меня выпотрошишь во второй раз, - раны мгновенно заживут. Тайну вы все узнаете после. Ива будет носить моих сыновей в утробе, и они станут ПЕРВЫМИ существами, которые несут в себе Силу Мертвых и Живых, Маги Двух Миров… Неубиваемые парни, тактичные, воспитанные. Даже срубание головы не убьет их. Тряпка гнилая, тупая… хлюпик и нытик. Я же не могу зачинать в Мире Живых. Только в своем царстве. А твои дети, Лэйв, наломают нехилых дров потом. Если родятся в твоем Мире, после поворота Времени. Один раз ты уже так сделал. Убив меня, отец, ты, Энрике – Гвелд, сделал меня сильнее, чем раньше. А Инги так и будет гонять Время туда – сюда, пока сами Боги не скажут «стоп». И мой сын сослужит вам всем отличную службу, когда вырастет. Кассандр еще пока мал. Но потом его наивность и доверчивость отправит вас всех в Преисподнюю… И дальше я вижу – нет ни людей, ни нас, - один огонь, когда сгорит планета, когда люди начнут пожирать друг – друга в бункерах. Когда глубоко под землей будут все жаться друг к другу, как сельди в банке, думая при этом: а что же дальше делать? Только впасть в спячку, как животные… лишь зима будет ядерная. Вы сами не знаете, КОГО спасли в том роддоме… Глупец. Бросив Иву, ты обрек Мир Живых на полное дерьмо и вымирание. Сам увидишь, ЧТО Кассандр сделает в свои молодые годы. Везде мои люди. Что ж, жди. Только у него в этой жизни будет одна кнопка… Кнопка Смерти. А я продолжу жизнь. И возрадуюсь. Потому как Тьма вечна.

     И он ушел в свой Мир, покрутив пальцем у виска. А Гвелд, отсмеявшись, сказал следующее:

     - Ты решил меня и правда разыграть? Здесь ничего и никого нет, Лэйв. Пошли отсюда.

     Ингилэйв опустил голову:
               
     - Не хочешь мне верить,- не надо, но я все равно расскажу всю правду, что здесь произошло.

     - Если хочешь знать, то если кого – то приглашают, то остальные лишние на этом собрании. Что в любви, что в делах. Нефиг тут комедию устраивать. А еще Светлый, как и я…   

     - Ты меня хочешь вывести из себя, так? НИЧЕГО я не устраиваю, он здесь БЫЛ! И где теперь ходит, - я не знаю. Мы встретились в этом месте, и я услышал, - я сволочь, идиот и обманщик, отец. Я всего лишь желаю спасти возлюбленную… от своего брата Темного, пока он с ней чего – нибудь не сделал. – Ингилэйв сдвинул брови, понимая: ничего он не докажет. Энрике снова принялся улыбаться и смеяться.

    - А знаешь, почему мне смешно смотреть на все, что ты сейчас устроил? Потому что НИКОГДА мертвые не возвращались в мир Живых! Хоть в фарш перекрути труп – он не вернется!!! Неужели непонятно? Так что весело мне сегодня, а тебе – в слезы… Если тут его царство, то конечно Тор брата не пустил, - ЧТО Светлому делать в Мире Тьмы и Смерти?  Лучше Хелу вызвать, чем его. Потому как думаю, сын не простил, как я его рубанул. Вот и не выходит. Ну, вот где тот гроб и могила? Там, где им и надлежит быть. – Гвелд достал сигарету из кармана и зажигалку и чиркнул. Он пытался сам успокоиться, смотря на ивы и заросли крапивы. Березы и остальные деревья тихо шумели. Но каким – то образом веяло отсюда чем – то неведомым. Но вот чем, - понять не могли сын и отец.Ничего бы не произошло. Если бы кто – то не полез не в свое дело. Ветер шевелил локоны отца и сына, и оба взрослых мужчины оказались взвинчены до предела. Долго оставаться тут, пусть даже и на природе, было неприятно при таких обстоятельствах, и оба вернулись через Портал домой. 
               
     Ингилэйв повторно рассказал Энрике, как Торстейн ему мотал нервы на встрече. Поминая его Свет, на чем мир стоит. Тут, видя, насколько сын упрям, Архимаг невольно стал прислушиваться. Удивился.

     - Значит, ты все – таки туда пошел, как я и сказал, - вызволять Иву… И НЕ СМОГ! Случись такое с твоей матерью, - я бы всю Вселенную перевернул! Там что, и правда была стена, которая не по зубам Властелину Времени? Я думал, - заклинание то прошивает ВСЕ уровни.

     Светлый опустил голову.

    - Доселе я думал также. Я пытался проникнуть в ЕГО царство дерьма и шлака, заклинанием. Но Время мне ответило: «тебе нет туда хода, это не твоя категория, оставь попытки». Выходит, мы столкнулись с чем – то новым. И это необходимо принять в расчет. Он забрал мою невесту… себе. Если эта тварь сделает что – либо с моей Ивой, - плевать, - в Мире Мертвых тварь или здесь… Найду и убью. – Ингилэйв залпом выпил стакан воды. Спиртное уже в горло не лезло.

     Прежде чем ответить, Архимаг прокручивал в голове весь свой опыт. Никогда не было подобного. Никогда мертвые в Мир Живых не возвращались вообще. Ну разве что духи Сидов в кельтских племенах в Самайин или Бельтайн приходили к людям… когда Гвелд еще был человеком. Но чтобы мертвец забирал себе живую невесту, которую безумно любит… Нет. Вот действительно: даже ПОСЛЕ СМЕРТИ сын остался верен Иве. Значит, у него все ВСЕРЪЕЗ. Тут наверное придется вызвать дух старшего сына и спросить, чего тот добивается. Знал также: к правде сын явно не готов. Но делать было нечего. Слишком Лэйв добросердечен ко всем, но этим он явно показал свое лицемерие.

     - Так что, он правда так и вышел, и тебе все высказал в лицо? – снова вопрошал Архимаг. Он отодвинул шторы и в окно хлынул свет солнца, которое садилось за горизонт. - Надо было, сынок, еще до Ивы с девушками нормальными и хорошими встречаться, а не подбирать всякую падаль: Миру и Карину. Хорошо, что обе уже червей давно кормят. Туда и дорога. Я тебя сюда позвал не просто так. И разговор пора закончить. Хватит уже мучить Иву на работе. Да врежь этой Лейле в морду, чтобы отстала навсегда. Или мне придется собственноручно ей шею свернуть. Не успокаивается же, тварь. Все хочет тебя своим мужем видеть. Вот скажи, почему на работе ко мне НИКТО не лезет, несмотря на внешность? А к тебе липнут. Торстейн прав был, что ты тряпка. Горько все это.

     Ингилэйв оперся о дверной косяк, и по его щекам потекли слезы. Он понял: Ива так и будет злиться на него и из уважения принимать деньги. Не поднимется у нее рука просить на пропитание у Гвелда. Пусть даже и родственник по жениху. Но пока и не жена официально.  Теперь надо будет что – то делать. Либо смириться с тем, что все потеряно, и продолжать заниматься фигней, либо вернуться в свою квартиру. Вечер постепенно перетекал в сумерки. Красное Солнце за полем превратилось в огромный шар, который скоро скроется за горизонтом. Еще немного будет светло, а затем наступит кромешная темнота. Покричат вороны на поле или другие птицы, иногда пронесется аист… Либо начнет гукать сова, выходя на охоту. В Природе пока что все спокойно. Несмотря на то, что человек пока что не полностью ее захватил. Энрике не помнил, когда последний раз все жители поселка собирались вместе на те же праздники. Детство сыновей давно закончилось, все дети выросли. Некоторые сгинули там же, в заброшках у поселка городского типа, где когда – то Торстейн победил всех гопников, а некоторых еще и убил, принеся  кровавую жертву. Слишком много девушек и баб мечтало, чтобы либо Торстейн, либо его брат стали их мужьями. Наивные, тупые и наглые, порой они не давали парням прохода. Некоторые даже на коленях умоляли, чтобы те зачали им детей. Но гордо и с холодом в глазах смотрели братья на таких дур русской земли. Потом Ингилэйв таким раздавал пощечины и говорил, что он не банк спермы, чтобы семенем так разбрасываться. Вдобавок, оба ненавидели таких тупых. Как говорил Тор: «Им как в башку пустую ударит инстинкт под названием – детей хочу – так придется просто убивать, чтобы отстали. Вдобавок, у многих тут с грудного возраста выявились врожденные проблемы с головой. Им не вдолбишь, что такое хорошо, а что плохо. Когда им что – либо охота – они готовы ВСЕХ заколебать. Потому приходится таких убивать. С такими даже спать тошно. Проще змею трахнуть, чем такую дуру. Та хоть не обманет».    
               
                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                
     Кассандр не проснулся в тот день. Он спал в кровати, не видя снов. Как медицинский сон под препаратами обезбаливания, как Тьма, - таким и был сон мальчика, который не разбирался в жизни вообще, считая, что во всем виноваты взрослые, мол они очень плохие и наглые. Будто проще убить всех обидчиков. И жизнь сразу поменяется в лучшую сторону. Либо остается только мечтать, когда вырастешь и станет проще жить. Никогда Кассандр не ходил в детский садик. Его хотели туда отправить, чтобы разгрузить мать, но не приняли. Мол, слишком взрывной, обижающийся на каждую мелочь, замкнутый… Таких детей считали неадекватными, и понятия не имели, КТО из них в конце концов вырастет. Либо решили пацана добить… психологически. Не был виноват Кассандр Аренский, что ему достались такие родители. Что Торстейн изнасиловал его мать, и вот. Называл он Энрике плохим, сидя в своей комнате и лепя что – то из пластилина на столе. Даже не понимая, КАКИХ усилий стоило отцу семейства не сорваться и не снести мальчику голову. Он не собирался разводиться с женой. Но от порушенной мужской самооценки не спасала даже работа. Часто он жалел о том, что не убил старшего сына в роддоме. И о том, что баловали Ингилэйва и сделали его в детстве любимцем.  А теперь еще и бабы у Инги на работе, коих надо с треском уволить. Но ведь те покоя не дадут. Это не люди. А маги.

     Грезил Кассандр о том, что когда – нибудь вырвется из этого ненавистного дома. И он думал, почему у «отца» нет никого рядом в плане девочки. Он как –то сказал ему:

     - Когда у тебя будет тетя, или девочка, то я нарву ей цветов и дам печенья.

     Второй сын Энрике горько поглядел на него и ответил так:

   - Лучше тебе НЕ ЗНАТЬ, почему я один. Вырастешь, - поймешь. Рано об этом думать и спрашивать. Поживи с мое, а потом говори, как взрослым жить! Понял? Чтоб я больше не слышал такое! Иначе, несмотря на всю мою любовь и заботу, получишь нехилого ремня! Не должны дети учить взрослых жить! Ты не видел ни других детей в основном, не играл с ними, не понимаешь, какой мир! Это не рисуночки, кои рисуешь почти каждый день… Все кассандрины фантазии в голове – это ТВОИ фантазии! Ты когда – нибудь вырастешь, а потом сравним, как заговоришь лет в двадцать. Я ЗАПРЕЩАЮ с этого дня тыкать пальцами в других теть на улицах, с просьбой подойти к ним и познакомиться для того, чтобы у меня кто – то был!!! Ты ДОСТАЛ меня на улице, - ныть и клянчить баб! Влюбись сначала по – настоящему, а потом болтай взрослым, кто им нужен, кто плохой, а кто хороший! Встал, заткнулся,  и пошел в УГОЛ! – тут  Инги разозлился не по – детски. Он схватил за руку ребенка и поставил в угол на три часа. А тот, заревев, назвал его плохим. Схлопотав еще и пощечину.

               



                13

                ПРАВДА    О    ИВЕ    И    ТОРСТЕЙНЕ


     В тот день Светлый пошел к Иве и довольно тепло с ней общался. Подарил огромный букет цветов, на что она сказала:

    - Ты возвращаешься ко мне, да?

     Лэйв опустил голову.

     - А разве мы не вместе? – спросил с горечью он.

     - Судя по тому, насколько редко мы видимся, это уже нельзя назвать отношениями. Про Кассандра можешь не говорить. Понимаю: желаешь усидеть на двух стульях. А так не бывает в жизни. Я хочу СВОИХ детей и спать не в холодной постели, не таскать пакетами продукты из той же «Пятерочки» или «Перекрестка» или из каких – то других гипермаркетов. Хотя кто я? Я НИКТО! Иногда я жалею, что в тот Новый Год не осталась дома. Лучше б стала жизнь. Быть гражданской женой пустого места… зачем? Да, Тильсирвэ со мной общается, и даже с твоим отцом приходят в гости, и на работе есть премии. А тебе, Ингилэйв Аренский, плевать на всех, кроме своего не знаю кого… полубрата. На которого ты наверное уже… Какая может быть свадьба, если ты поступил, как последний гад?! За деньги благодарю, но решай сам, как жить дальше, как удобнее. Пришел, принес цветы или перевел деньги на карту. Гостевой брак. Тебя бы так бросили, - плюнули на любимого, ради какого – то там невесть кого, и ходили бы раз в две недели в гости. Восемнадцать лет или больше так жить… Нет, спасибо… лучше уж рвать Темных, чем плакать и страдать, и видеть, как там одна сука на тебя течет и не только. Шесть лет боли, дерьма, одиночества… И…

     Договорить она не успела: сын Гвелда обнял ее, и впился в ее губы жадным поцелуем. Шикарный букет роз упал на пол. Ива поначалу пыталась сопротивляться, но тот не дал отстраниться. Он всерьез страдал от тоски по ней, от одиночества. Пришел в простой куртке,  в старых, вылинявших джинсах, с глазами, полными отчаяния и боли.

     - Я хочу от тебя детей… - прошептал он, плача от боли.
               
     - Я не верю! Хватит уже врать! Даешь деньги, как подачку, а потом еще и просишь одолжение сделать. Что, надоел Кассандр? Доконал просьбами о том, почему тот без тети? Ты кстати не думал, что я могла сто раз подумать, - а нужна ли мне такая собачья жизнь, с тобой? Никогда не рассматривала мужчин, как банкомат.

     - Милая… я не могу жить без тебя! – Ингилэйв резко зашел в комнату, схватил возлюбленную на руки, и прижал свое сокровище к себе. – Я понимаю, насколько больно, неприятно, тошно жить врозь… Но тут никак. Мы не можем сдать Кассандра в детский дом. Он там окончательно свихнется.

     Ива поглядела хитро на жениха.

     - А бросить меня, ради невесть кого, ты смог. Погоди, скоро ты получишь сполна за свой эгоизм и типа «добродетель». Жизнь невероятно мстительна. Ты разбил мне сердце вдребезги в тот день. Тварь… красивая и наглая тварь. Не знающая, что такое боль. Не знающая, что такое терять детей, нося их под сердцем… Не понимая страха, что больше их может и не быть. Мы не вы, мы другие. Я не яжемать, но поддержать в трудный час, когда мать пилила: - «Рожай от другого, а не от этого козла», - ты не умеешь.  Умеешь только всем помогать. Можешь уйти сейчас, - мне уже все равно. Ждать двадцать лет… хорошо, что я не человек. Человек бы свихнулся с такого: продолбать ВСЮ молодость на какое – то говно, только потому, что кто – то больно жалостливый оказался. Или еще хуже, - мамкиным сынком был. – Взгляд ее сиял огнем, и больше не видел несчастный той теплоты и ласки. Что была давно. Он держал на руках СОВСЕМ другую женщину, которой давно стало все равно. Либо у нее другой появился. Только вот кто же? Найти бы да сломать ему все… чтобы даже не подползал к ней. Инги стоял, и просто плакал, прижавшись щекой к шикарным локонам возлюбленной. Как же ему хотелось попросить прощения и все вернуть назад… Но нельзя. Запрещено Богами часто пользоваться своим Даром. - Значит, сегодня опять уйдешь домой. Приходишь, как в гостиницу. Хочешь, - отстань от Кассандра раз и навеки. И мы будем вместе. Прекрати быть маленьким мальчиком. Бежащим на каждый вяк. Тогда я стану прежней. Но знаешь, мне привычно уже жить одной. Без тепла, любви, ласки и всего остального. Может быть, когда Кассандра не станет в этом Мире, я стану той девочкой, которую ты встретил в том парке на Петроградке, коя желала свести счеты с жизнью. Или мне придется жить совсем иначе, жизнью… где не будет обмана и лжи. В плане любви и отношений.

     Ошарашенный, Властелин Времени не верил своим ушам. Она не хотела от него абсолютно ничего. Теперь придется возвращать ее доверие. Встретивший настоящую любовь, и потерявший ее из – за собственной жалости. Он любил безуино Иву, как раньше, но не мог переступить через себя. Стоящий в собственной квартире, как парнишка из девяностых, - в драной куртке, простой рубахе, умоляющий вернуть все назад. Но теперь стало слишком поздно.

     Он опустил ее на пол, поставив на ноги, и крепко обнял. И почувствовал что – то странное в девушке. Сердце ее, хоть и билось учащенно,   больше не трепетало от радости. И в глазах, хоть и улыбающихся, стоял ХОЛОД. Такое бывает лишь у Темных. Кои добились своего.

     - Скажи мне… почему на заданиях Темные улыбаются тебе, милая? Когда ты сносишь им бошки мечом? Или когда расстреливаешь в упор? Они будто благодарят. Почему так?
               
Что женщины, что мужчины. Я увидел… и удивился. Они не убегают, а покорно принимают Смерть. Что происходит? И почему ты не рада мне каждый раз? – голос сына Гвелда дрогнул. – ЧТО так на тебя повлияло, Ивушка?

     Та спокойно села на стул офисного типа, и сказала так:

     - Это моя работа. Видимо, после твоего предательства я стала СЛИШКОМ красивая даже для Темных… Одинокая дама, кою кинул сам Властелин Времени, Инквизитор, и твои родители часто приходят скрасить мое одиночество. Даже в больнице ты плюнул на мое здоровье, Ингилэйв. – Она опустила голову, а после взяла гребень, чтобы расчесать волосы. – А как говорится, когда женщину бросают, - это чувствуется. – Ива улыбнулась, увидев позади возлюбленного, Торстейна, в черном, который стоял у стены и улыбался, хищно оскалившись на брата. Он смахивал пыль с черных одежд, и смеялся. Все, теперь надо будет просто пожениться. Шесть лет отношений с Тором и полный игнор его брата сделали свое дело. Но Торстейн не спешил. Ему было любопытно, КАК сможет его брат вернуть Иву себе. Властелин Тьмы всегда появлялся в квартире, когда Ива грустила, либо оставался с ней на несколько дней. Помощников – заместителей у него в Мире Мертвых хватало. Оставить любимую без поддержки он НЕ МОГ.


     - СЛИШКОМ красивая даже для Темных… Это ты права, любовь моя. Я же говорил, что мой брат – тряпка и дурачок, помешанный на себе… Моя Королева Тьмы, мы никогда не расстанемся. Хоть я пока и хожу в женихах уже шестой год, платье висит в шкафу. Властелин Тьмы знает, кого выбирать в жены. Ну, пока что в будущие. Вложив в тебя частичку себя, любимая, я стал самым счастливым мужчиной. Другой появился, братец… Ишь как заговорил! Почуял подвох, Светлая падла. Светлая падаль. Коя на то и создана, чтобы подбирать всякий шлак с дороги. А потом пытаться сваять из него золото… где его нет! – Тор расхохотался довольно, яростно и громко. Ведь нет для него большей радости, как видеть, насколько стал жалким его брат. – Глупец, ты пополняешь мою армию, кою теперь хрен убьешь. А что удивительного? Один бросает. Второй его заменяет… Все логично. Свету свойственно пачкаться и ошибаться. А вот Тьма любит за собой ухаживать и быть практичной. Всегда придет на помощь. Ох помню я, как ты, Ивушка, говорила: «Никогда с тобой не буду». А вышло вот оно как… Шесть лет забочусь, а то и больше, о любимой.  Показав себя настоящего. Ничего, скоро у нас будут дети. Когда я ухожу в твой Мир, время обычно идет у меня также, как и у тебя: те же двадцать четыре часа. А ты, братец кролик, ушки подожми и смотри, КАК Ива похорошела со мной.

     Женщина улыбалась Властелину Тьмы. А тот улыбался ей. Потом просто подошел к ней, и положил руку ей на плечо. Естественно, Ингилэйв не видел брата.

     - Ты навсегда потерял ее. ОНА МОЯ. Я здесь давно… Уже шесть лет. Так что скоро пойдешь отсюда, из собственной квартиры… - Он смотрел на Лэйва с такой ненавистью, что представить страшно. Приобняв после свою возлюбленную. Они встали и рассматривали того идиота. Торстейн улыбнулся, встал рядом с братом и продолжил рассматривать брата – миллионера. – Когда – нибудь я явлюсь к тебе, ВЖИВУЮ, и ты получишь в морду за мою Иву. Скоро, скоро будет так. И НИКТО тебе не будет верить, - о моем появлении, даже отец. Так что жди.

               
     Черные одежды Властелина Тьмы были пошиты из бархата и шелка. В Мире Мертвых всегда находилось то, что пожелаешь. Он с нежностью поглядывал на свою Королеву. И ждал, когда Властелин Времени уйдет.    

                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                
    - Ива, давай поговорим… ты не права, любимая. У меня работа и не только.

    - А что разговаривать? – Та склонила голову, и заплела толстую косу, -  Все прошло давно. У меня нет никакого желания вообще видеть кого – либо. Мне интереснее убивать, а не любить. Когда я рублю головы Темным, то испытываю огромное облегчение. Нет счастья в этой квартире. А ты делай, что хочешь. Больше нет той Ивы, коя была раньше. Букет? Благодарю, но что этим выражается? Лишь бы не бросила? Я свой уговор менять не собираюсь. Со временем привыкаешь к такой жизни.

     - Ты пошла на работу в Инквизицию… - тихо произнес Властелин Времени. – ЗАЧЕМ?! Ты единственный киллер в подразделении моего отца. Все восхищаются тобой. И любуются, даже мои ребята. И я ревную, понимаешь?! Какими взглядами мужики провожают эту воительницу… такую хрупкую, нежную и прекрасную. Если кто – либо начнет клеиться к моей милой, то тогда убью любого. ТЫ МОЯ. И ТОЧКА. НИКОМУ не отдам мою красавицу… - Он скинул с себя куртку. Спина вспотела от волнения, захотелось просто выпить чая. Лишь бы прийти в себя. И вымолить прощение. Чтобы наконец поняла она. Многое. Но не учел одного: женскую психологию.

     Они пошли в кухню, и скоро две кружки ароматного травяного дорогого чая дымились на столе. Простое печенье лежало в вазе для фруктов. Ничего не было дорогого в доме. Ива жила очень скромно,- так ее воспитали родители. Ей больше не хотелось ровным счетом НИЧЕГО.

     - Почему ты не тратишь денежки, которые я отправляю на карту? Можно на них купить красивую одежду, шубу, белье… Порадовала бы меня так. Мне правда надоело сидеть с ребенком. Хочется кроме работы с милой побыть.

     - А на что их тратить, если я одна? Некому себя показать, в нарядах, да и копить их смысла нет. Жизнь потеряла всякий смысл, Ингилэйв. Ты устроил из отношений невесть что. Ты больше не похож на того парня, корторый в тот Новый Год роскошно угостил и утешил психологически. Знаешь, я уже отказалась от собственных детей, раз есть Кассандр.  Меня ничего больше не радует. Как и любовь. И есть ли она вообще… Без понятия. В этом диком и безумном Мире и не такое умирает.

     Сын Гвелда похолодел. Его затрясло. Как же так? Она не желает их детей общих? Не желает взять в роддоме на руки ИХ детей. Это было как удар под дых. Конечно не желает, если уже шесть лет живет одна. Ну может, сюда еще приезжает ее мать. И чем они тут занимаются, - большой вопрос. Наверное, проклинают все и вся. И правильно делают. Ингилэйв как бы ушел в командировку на много лет. 

     - НЕ ГОВОРИ ТАК, ЛЮБИМАЯ…! Ты ОТКАЗЫВАЕШЬСЯ родить от меня ребенка?

     - Один уже УМЕР. И этого достаточно было, чтобы увидеть твое отношение. 
               
     - И больше не умрет никто. Я обещаю тебе. – сквозь слезы ответил ее суженый. Но Ива уже не верила его словам. Она считала так: тот нагло врет. Потом она все – таки дала несчастному предателю выговориться, и тот остался ночевать в своей квартире. Правда, на кухне. Потому как наотрез отказалась спать с ним. Всю ночь Ингилэйв просидел за чаем и успокоительными, периодически звоня то матери, то отцу. Ива же спокойно заснула и перед этим думала, что же придется делать, когда виновник всего сыр – бора вырастет. Сын Энрике же плакал, говоря, что никогда не оставит любимую. После он ушел на работу, проклиная все и вся на свете.


 


     …Энрике знал, какая взрывная реакция будет у Светлого. Докурив сигарету, он смочил губы коньяком и сказал:

     - Если это и правда, что Тор стал мощнее, чем был, то это никак не отменяет его слов. Приснилось тебе, не приснилось, но считаю, что нам надо прекратить мусолить эту тему. На Иву тоже, знаешь ли, заглядывались, и только моя рука не дала потенциальным женихам занять место Светлого. То есть Властелина Времени. Да, да, а что ты хотел? Предупреждение штату сделано. Любую дуру уволю, кто полезет на шею. И плевать,высшее у нее образование или нет. Хорошо, что хоть вещи сам стираешь. А не просишь нас. Ну так слушай…
 
               
     Стемнело окончательно в кабинете. Лишь свет от канделябров освещал вечно молодые лица отца и сына. Повисла мертвая тишина. Ингилэйв сжал руки в кулаки в предвкушении самого худшего. Стиснул зубы, так как его самые худшие подозрения начали оправдываться. И прошипел:

    - Говори… Говори, отец, кто ее там трахал… Я убью его… Даже если этот говнюк в моем отряде наемников. Шею сломаю и финкой башку отрежу, да скормлю собакам и червям. Правду! Я желаю ее слышать! Я все сказал про Торстейна, теперь пора и тебе, отец, рассказать свое. Что там Ива говорила будущему свекру? Или я такой дурак, что от моего Дара что – то скрылось, и залезло в нору, боясь высунуться? – Он до хруста стиснул зубы. Гвелд понял: сейчас его психика окончательно рванет. И, подняв окурок, вскинув голову наверх, допив коньяк из бокала и зажевав сыром, Архимаг продолжил свой рассказ.

     Глаза Лэйва медленно, но верно стали наливаться кровью. Он со всей силы шарахнул себя по колену, и одним махом выпил стакан воды, заботливо поставленный отцом для такого случая. Вода словно испарилась в его горле.

- Мда. Маловато я воды принес. Придется сходить еще, и льда добавить. И возможно, вызывать подкрепление.

    - ЧЕГО? ЧТО там от меня вы все скрываете?! Или мне всегда нагло лгали, и Торстейн прав?!

     - А то, сынок, что он стократно прав… Понимаешь? Он слишком много женщин познал и идеально знает женскую психологию. Ты же, по сравнению с ним, - ребенок. И я не просто так который раз тычу тем случаем с соседкой. Поскольку роковую ошибку мой сын уже сделал. Глюки там, или же явь, - я не в курсе, но брат – близнец все правильно делал. Когда полились женские слезы бедной Ивушки. Которая стала мне как дочь. Но увы… И я не пьян, поверь. Я абсолютно трезв. Только меня не порви, а то придется также, как и Торстейну в свое время, пятьдесят костей сломать, лишь бы успокоить. Карина то ладно, дерьмо дерьмом, но Ива в ее случае все сделала правильно. Потому что…

     Мимо отца семейства пролетела пустая бутылка коньяка. И разлетелась на осколки с жалобным звоном. Дно звякнуло и откатилось под стол к Энрике.

   - Вот ты озверел, однако… Я еще ничего такого не сказал, а уже такая реакция! Ну прям Торстейн в день знакомства с Ивой. В которую влюбились оба сына… Какая красота. Вот действительно, похоже что не зря я Архимаг. Только не надо тут крушить мой кабинет! Понял? – Гвелд встал и отвесил сыну еще одну оплеуху, чтобы тот успокоился. Вылил ему на голову графин с водой. – НЕ СМЕЙ кидать в меня чем – либо!!! Иначе вылетишь отсюда подальше, и надолго! – Гвелд рассвирепел от такой реакции. – Знаешь что, мальчик, лучше бы я отдал в тот день Иву ТОРСТЕЙНУ… Потому как… Так – так – так… уймись. Это раз. До конца дослушай, а потом делай, что угодно.
               
     - ЧТО… ТАМ… СЛУЧИЛОСЬ… - Шипел Лэйв, сжимая и разжимая кулаки. Под его глазом начал наливаться синевой и краснотой синяк. – Теперь, зарубив брата моего, ты его стал оправдывать… Так может быть, вернешь ему плоть, и мы подеремся, и он подохнет окончательно, а? Хорош мне врать как соплячью. – Он превозмог себя, и сел напротив отца на стул. Помотал головой, успокаиваясь. Но не выходило.

     - Хочешь, чтобы я Властелина Времени отстранил от работы? С легкостью сделаю, я же начальник. И пофиг, что мы семья. Работа есть работа, - продолжал говорить отец,- но сначала я закончу эту волынку, кою Лэйв заварил. Если уж Время слушается моего мальчика, то разворачивай его и исправляй свое дерьмо, посадив на нем розу. Я тут  не помощник, уж извини.

     - ЧТО ТАМ СДЕЛАЛА ИВА… И КАКОГО… ХРЕНА… ТЫ… ПОДНЯЛ ТЕМУ… ПРО… МОЮ… БЫВШУЮ?! – продолжал вопрошать Лэйв, и слеза злобы потекла по его щеке. Нервы сдали, и руки у мужчины затряслись почище алкаша.

    - А ты не помнишь, ЧТО там, на Красном Треугольнике, произошло в Самайн, а? Открыть переписки Тора с Кариной и скайп? – улыбнулся Гвелд. – Я могу, пока что все у меня лежит. На случай глупости моих детей. В прошлый раз Торстейн повел себя как честный мужик, и в этот раз также. Молодец, одним словом. Только Карина не была беременная. А вот ты, говнюк, довел своей соседкой гребаной, беременную девушку до нервного срыва. Причем таких масштабов, что она сразу стала искать телефон твоего брата в то утро. Приняв гору успокоительных. Кои не подействовали. Как она не истекла кровью дома, - ума не приложу. Вот честно. Выкидыш как не случился, - не в курсе. Она так страдала, так рыдала, плюс с токсикозом, что пришлось ей вспомнить о том, кто ее тоже любит… По – настоящему… Ну – ка тихо! Сел обратно на стул, и заткнулся!

     - ЧТОООО?! – заорал Ингилэйв, и что – то вновь швырнул в стену, только позади себя. Что – то опять раскололось и упало. Гвелду ничего не оставалось, как магией собрать разбитый соседний стул. Силища была такова, что мебель просто разлетелась вдребезги.После раздалось рычание разъяренного Светлого, который был готов крушить ВСЕ вокруг. Авторитет рухнул ниже плинтуса. – ОНА ЕМУ ЗВОНИЛА?!
               
     - СЯДЬ! – рявкнул Гвелд, - И НЕ ОРИ!

     - Я думал, что достоин счастья… Сначала Карина к Тору, теперь она… Блять!!! Она еще вот на что способна, значит… Позвонила моему брату… - рычал Властелин Времени, которого конкретно замкнуло.

     - Ты был на работе… - спокойно сказал Энрике, и закурил снова. Открыл окно, чтобы подышать чистым воздухом. – Спокойно, не обращая внимания на ее состояние, лишив всего доброго и светлого, ушел на работу. Думая о чем – то своем, да? – Архимаг поднял указательный палец и ткнул в сына. – Забил болт, на своего ребенка… делал дела. А тем временем Торстейн отозвался, и с радостью принял звонок… Ивушка, со слезами на глазах, жаловалась Властелину Тьмы, как ей плохо, и тот пригласил ее в кафе.

    - Вот оно как… - мужчина брызгал слюной, руки его дрожали дальше все больше и больше. – По кафешкам с Тором ходит… ПОЧЕМУ, отец, не вышло их остановить?! Ох, как же плохо, что я не могу этого выродка удавить собственными руками?! – Голос сорвался на крик. Понесло… - ЧТО там происходило, за моей спиной?! И дальше…

     Гвелд спокойно произнес:

     - Дальше он позвонил мне, рассказал, что случилось. Мы поговорили, как мужчина с мужчиной. Так что не всегда суточные смены приносят пользу, Ингилэйв. Я одобрил. Правильно, что Ива позвонила Властелину Тьмы. Потому как у кого – то нет мозга. Это был ее ответ на твои утешения той Натальи. Вот и вали к ней. И не плачь! Да, она переночевала у твоего брата, беременная…
   
     Властелин Времени не знал, что и думать. Он издал дикий, полный разочарования вопль, и слезы, горячие и неостановимые, хлынули из его глаз. Вскочив на ноги, он орал долго. Гвелд молча смотрел на все это, со спокойным лицом.

     ВСЕ разом рухнуло. Все надежды и остальное. Вся ее любовь исчезла. Нет больше никаких чувств. Но… Ингилэйв не разлюбил свою женщину. Он продолжал любить ее также сильно, как и до слов про полубрата.

     Прорыдавшись и прооравшись, тот спросил:

     - ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ… ЧТО?! Только не говори, что он с ней спал!

     Энрике, посмотрев в глаза Светлому, сказал тихо, и холод звучал в этих словах:

     - Он с ней СПАЛ. В том кафе. С убитой горем женщиной, коя искала любви и поддержки. Он сказал мне: «Ива будет со мной до завтра, мой брат ее угробит. Я люблю ее, и никогда не оставлю. Утешу мою радость. Как настоящий мужчина. Который неспособен предать любимую». И после такого Светлое начало твое УМЕРЛО. Теперь Иве есть, с кем сравнить жениха. Если есть жених уже. Спустя шесть лет. Я одобрил поступок Темного. Так что не удивляйся поведению твоей любимой. Выкидыш произошел не по вине Тора. Она спала с ним. И наверняка расцвела после, как майская роза. А потом мой оставшийся в живых сын сделал то, что сделал. И результат видим все: бабы, игнорирование, еще и мне все расхлебывать лет восемнадцать. И твои разборки с трупом. Бесполезные… Два парня разделили одну женщину, и один переплюнул другого.
               
     - ЧТО… ЧТО ты сейчас сказал?! Отец… как ты мог… позволить такое… - Глаза Властелина Времени сверкнули Тьмой и яростью. И такой злобой, что позавидовал бы брат. – ЭТО НЕВОЗМОЖНО!!! Она НЕ МОГЛА пойти на такое!!! Сначала Карина, теперь Ива… ПОЧЕМУ?! Неужели я настолько плох, что она пошла к Властелину Тьмы пар спустить?! Я значит работал, пылинки с нее сдувал, и все остальное, а тут так ПРЕДАЛА!!! ПРЕДАЛА!!! Беременная моим ребенком, в это дерьмо… залезла в эту срань… Клянусь, я уничтожу ВСЕХ Темных, и срал я на Устав Инквизиции!!! Я их УБЬЮ… ВСЕХ, кои существуют. Вырежу, вплоть до грудничков! Сравнила двоих братьев, и результат опять в пользу Темного!!! ВСЕ Тьме, все самое лучшее, а я в жопе. Сука… СУУУУКААА!!!! УБЬЮ… - Он встал, и сжал до хруста кулаки. После принялся ронять слюну с губ на пол. Харкать и крушить соседний стол. Минут пять – и от него остались одни щепки. Потом то же самое произошло с остальным интерьером. Энрике сидел спокойно, выслушивая стоэтажный мат. А потом, когда заплаканный Ингилэйв, с окровавленными кулаками повернул голову, спросил:

     - КТО тут СУКА? – будто ничего и не было.

     - СУКА это не Ива, которая легла под Торстейна. А ОН! Угнал мою женщину, еще и трахал! Да чтоб блять… - очередной стул превратился в щепки. – Да какого ху… каждая моя женщина сбегает в эту Тьму?! ЧЕМ Я ХУЖЕ?! ТЫ ЗАБЫЛ, КАК ЭТО ЧЕРНОЕ ДЕРЬМО ТРАХАЛО ТВОЮ ЖЕНУ И МОЮ МАТЬ!!! ЕЩЕ И ЗАЩИЩАЕШЬ ЭТОГО ПОДОНКА… Я ПОУБИВАЮ ВСЕХ ВЫРОДКОВ ТЬМЫ, ЧТОБЫ ИХ БОЛЬШЕ НЕ СУЩЕСТВОВАЛО… - Доска от шкафа полетела в сторону окна, и стекло с протяжным звоном разлетелось на куски.

     - Хорошо, что тут матери нет. Я реально никогда тебя, сынок, таким злым не видел… Спиртное  тут не поможет. Чтобы женщины не уходили, нельзя всем помогать. Давай, ломай все, круши, я оплачу. Давай! Разрой могилу, набей морду Тьме! И…

   Ингилэйв не дослушал. Он рухнул на пол, на колени, и принялся колотить кулаками пол. Длинные волосы отвергнутого, как тряпка, болтались по паркету. Он выл, как раненый зверь, периодически вскидывая голову к потолку. И глаза его болели от неостановимых слез. Никак он не ожидал такого. Тем более от возлюбленной.

     Орал и рыдал он долго, колотя кулаками пол. Глаза налились кровью, а Гвелду на это и сказать было нечего. Только он и сказал после:

     - Сам виноват. Не я же. Кто ж знал, какая была ярость беременной… как и ее горе. Все. Нету. Ходи, ищи ключ к ее сердцу дальше. Чтоб на работе мне концерты бабские не устраивал, понял? Я восстановлю кабинет, а об остальном думай самостоятельно. Не мои проблемы. Поубивает он… Погляди – ка, какой смелый… - Сигарета тихонечко дымилась, и дым улетал под потолок. – Может быть, на работе, поостынешь. И подумаешь на будущее, что почем.
               
     Прекрасно Лэйв понимал: как мужчина он упал в глазах Ивы, особенно после Торстейна. Он поверил в то, что сказал ему отец. Энрике не врал. Он говорил правду. Неизвестно, чем бы все кончилось, но крушение дома продолжалось всю ночь. Потому что, когда, взбешенный, Властелин Времени вылетел из кабинета Архимага, он кинулся в свою комнату и разнес ее также. Только с более жутким погромом. Не пожалев НИЧЕГО. А после выл и рыдал истошно. Проклиная свое появление на свет…

     - ПОЧЕМУ?! Почему ОН, а не Я?! Значит, вот что такое женская любовь… Уж не брат мой тебя из петли вытащил, Ивушка?! – после с его уст слетели маты, и собственная кровь на костяшках пальцев и на руках показалась сладкой. – Пошла к нему, как миленькая, только по причине сходства! Сука!!! – Он в очередной раз шарахнул кулаком по проломленному столу, и перевернул его. Принявшись доламывать.
 
     Как уцелел второй этаж, сказать сложно. Но теперь сын Гвелда оказался полным НУЛЕМ во всем. Он не понимал, почему так произошло. Шесть лет обмана, лжи и остального винегрета того рода вывели Светлого из себя. Потом Властелин Времени порвал шторы на чердаке и рухнул на пол в щепки и доски, матерясь дальше и колотя себя известно куда. – Да чтоб тебя Тьма сожрала окончательно в твоем Царстве Мертвых, гнида! Еще и отец встал на сторону шлака, оправдывая… - Закрыв лицо руками,несчастный прокручивал в голове все свои отношения с Ивой. От коей мало что осталось за шесть лет. Естественно, сравнил себя с братом в кровати. И обозлился еще больше. Заболело сердце и нервы, глаза отказывались видеть даже потолок. Организм банально выключался. И до бешенства доводили, немыслимую боль причиняли представления и образы, как его возлюбленная изменяет ему, с его собственным братом. А после пошли вопли, - когда истощились слезы, и глаза перестали плакать. Он свернулся в позу эмбриона, стараясь успокоиться и уснуть. Представляя все дальше. И те же сцены. 
               
    Наконец, он забылся сном. Организм не выдержал нервного срыва. Потеря сознания, а дальше – Тьма… ни снов, ни мечт… НИЧЕГО не осталось в голове и воспаленном воображении. Его Ива… в постели с Тором… Уму непостижимо! Оставшийся в живых сын Гвелда стерпел поцелуй Торстейна и Ивы на капище, но секс… ТАКОЕ сломало его окончательно. Сломав так сказать хребет. Потом он принялся вколачивать в свою Светлую голову, будто ребенок погибший и вовсе не от него, а от брата. Многое лезло в голову мужчине, он был готов покончить с собой, лишь бы забыть этот кошмар.

     - Ива… КАК ТЫ МОГЛА?! С ним в постели, с этой тварью… Как же я… Все впустую… Боги, Светлые Боги, как мне забыть это все… Я же ЛЮБЛЮ тебя, ПО – НАСТОЯЩЕМУ…

     Потом он пошел в гараж, достал ствол из багажника, и на втором этаже разрядил ВСЮ обойму в стены и окно, выкинув следом связку гранат. После погромил и комнату брата. Совершенно не задумываясь, - может проснуться  Кассандр.

     Мир рухнул. И жизнь никогда не будет прежней. Из выбитого окна торчали стекла, а в окно  светила полная Луна. Ее лик напоминал о самой Смерти. И о измене девушки. Хотелось самому пойти и переспать с любой из баб на работе, с той же Лейлой, но нет. Упасть еще ниже Лэйв не мог. Хотелось побежать к возлюбленной, повалить ее с порога и сделать ей еще одного ребенка. Чтобы больше ТАКОГО не повторялось. Шесть лет отец и мать СКРЫВАЛИ правду. Хотя мать, может, и не знала ничего.  Истерика, которую Светлый устроил в кабинете отца, сильно ударила по самолюбию зама убойного отдела – Лэйва. Превратив Властелина Времени в импотента. Что в плане мозгов, что в остальном.

    - Ива… Ива… Ива… - шептали его губы в полубреду. – Скажи, ведь не было такого… теперь я буду другим. Знаешь Торстейна, - получи пулю в лоб… Так и сделаю, теперь я сам себе хозяин. Раз обкорнали по полной. Иметь баб что ли научиться… и рвать Тьму. В их лице. ВСЕ бабы суки и твари гнилые, - ВСЕ обожают деньги и Тьму. Их НЕ БУДЕТ, особенно всего того, что создал ты, Темный ублюдок…

     Энрике зашел в комнату сыновей, и промолчал. Там не осталось ни одного живого места. В окнах, или точнее, том, что от них осталось, - дырах от гранатомета, - торчали громадные щепки. Пустые бутылки из – под вина валялись то там, то тут, одна торчала из стены. Сфотографировав все на добрую память, отец семейства привел второй этаж в порядок магией. Будто ничего и не было. Ингилэйв пил всю ночь, когда очнулся, - как свинья, и орал матерные песни про коварство баб и Темных. Утро началось. С погрома. А потом, протрезвев, сын доломал остальное. До чего не смог добраться. И снова отец все восстановил. Потом, зарядив отпрыску по морде, удалился.
               
     - Привет, Инквизиция… - вздохнул он. – Озверел. А мне нужно как – то утешить парня. Пока он еще чего – нибудь не натворил.




                Конец первой части

                28. 06. 2021







               



                ЧАСТЬ ВТОРАЯ

                «СВЕТЛЫЙ   ПАЛАЧ»

      
                ПРОЛОГ
 

     Самолет взмыл с военной базы, пилот был спокоен. Ингилэйв с автоматом наперевес спокойно смотрел в небо, надеясь, что бардак у Темных окончится только после того, как они все передохнут, где бы ни были. Несмотря на отстранение от работ, Светлому было плевать. Он шел УБИВАТЬ, мстя за поруганную честь, переполненный неслыханной ненавистью к живой Тьме. Двадцать пять коллег летели на задание.


     - Аренский, давай зачистим бомбами этот Штаб сволочей, чтоб сдохли... Только твои зверства с детьми это слишком... За что подростков убил?

     - Они все суки гребаные, Червь... Такие должны гореть заживо. Скоро я повеселюсь, - сверну им бошки, как цыплятам.

     - Прости, но знаешь ли, никто не виноват, что Ива легла под твоего брата... - начал Червь. Ингилэйв резко схватил его за грудки и стиснул зубы. ТАКИМ бешеным друга Инквизитор не видел. Словно Торстейн восстал из мертвых.

     - Еблет словесный завали, а? Иначе отправишься к праотцам... Я люблю Иву больше жизни! И сейчас закрыли тему, или выкину с самолета нахер!

     Червь кивнул.

     - Ладно - ладно, Андрей - Ингилэйв, только не надо меня отправлять в день моего зачатия, ок?

     - Я могу, если Мир рухнет в пропасть... Но я не могу бросить Кассандра, которому сейчас шесть лет всего. У нас на борту ракеты и бомбы, скинем на этих тварей все и расстреляем тех, кто не сдох. Не щадить ни детей, ни мужчин, ни женщин! Я Светлый или кто?

     - Ты весь в отца... мне рассказывали, как Олег Аренский в Средневековье рвал ведьм, кои варили в жире младенцев на шабашах. Таких зверств Мир еще не видел. А как он римлян резал... слов нет. И куда все делось...

     - В меня ушло и в Торстейна. Тор мертв. Я бы и брата прибил, если б мог. Хорошо, что эту гниду зарубил отец. Только у меня один вопрос - сколько они трахались, хотя бля ладно, тема закрыта.

     - Открути Время назад и не пусти ее к нему. - спокойно сказал народ. Кто - то открыл красного вина для разгона. Инги присоединился к нему.
               
     - Ну все, сейчас ты у меня получишь, мразь, за наших детей, которые были дороже жизни... - сказал несчастный отец - вампир, нажимая на красную кнопку, смотря на радар, и улыбнулся... Ракета полетела к цели... Не прошло и минуты... До цели оставалось пятьсот километров... Темная База была спасена.

 


                ДО ЭТИХ СОБЫТИЙ…


     …Сон после разговора с отцом поверг Светлого в шок. Измотанные нервы и его психика не выдержали ТАКОГО давления и всего, что навалилось в последнее время. Мать тоже ничем не могла помочь. Сын лишь огрызался. С ужасом, Лэйв понимал: ВСЕ ПРОПАЛО. И КАК потом вернуть женщину, если даже Властелин Тьмы и Мертвых отказался идти на уступки. Как она там? Неизвестно. Напившись таблеток, причем такой дозы, что человек не проснется после, - Властелин Времени провалился в небытие, и Время показало ему, как все было. Но не до конца. Но этот эпизод подписал приговор, причем смертный, - МНОГИМ в штате, и ни в чем не повинным Темным. И даже детям. Он словно оказался и в том кафе, и в своей квартире, когда ушел на работу в роковой день. Сила вскрыла канву Прошлого.  И после такого пробуждения, да и разговора с Энрике, добрейший Светлый стал  ПАЛАЧОМ, наплевав на Устав… переплюнув брата в некоторых вещах, повергнув в ужас не только отца, но и друзей, едва не лишился работы, да чудом не отправившись на эшафот. За свои преступления и геноцид.




                1

                СОН.  ПРАВДА ЗА ГРАНЬЮ ЖИВЫХ

          Ива быстро взяла телефон в то утро, и начала искать номер. Долго не находился, а надо было срочно позвонить. Нервы от того, ЧТО сделал вчера ее любимый, сдали. За соседку вступиться и проводить ее до дома, чуть ли не до квартиры, потому что какой – то урод не дает ей прохода, при невесте… - ДОДУМАТЬСЯ надо! Словно свободный, Лэйв просто пошел и сделал. А потом вернулся и сказал своей.  Был страшный скандал, с пощечинами, вдобавок Светлой после этого стало нехило плохо. Она схватилась за живот, и просто упала на кресло, стиснув зубы от боли. В голове проносился день, когда они с Инги познакомились, и как надеялась Ива на счастье. Теперь, получается, он способен просто помогать посторонним бабам. Понятно все с ним… Светлый… вот и вся природа. Не то, что брат. Торстейн не то что помогать не станет, - он просто размажет! Что бабье постороннее, что таких, как его брат.

     Девушке пришлось давать валерьянку, чтобы она успокоилась и не потеряла сознание. Любимый что – то втирал ей сто честь и прочее, но голова уже отказывалась это понимать и принимать. Такого поворота от жениха она не ожидала вообще. Сначала из отношений стала постепенно исчезать романтика, а после и секс сошел на нет. Ингилэйв приходил вымотанный с работы, и ложился зубами к стене храпеть. Ива сначала лежала рядом при этом, тряся его за плечо, а потом горько плакала, стиснув зубы. Она хотела ласки, страсти, романтики… но ее не было. Некогда. Просто много работы нынче, вот и весь сказ. Делать было нечего. Да еще этот токсикоз, порой не дававший спокойно спать. Они жили у Ингилэйва на квартире, но само помещение стало в себя впитывать сплошной негатив.

     Иве было тошно. На этот раз терпение кончилось. Сонная, замученная, выпив чая с мятой, и кое как уняв тошноту, она нашла номер Торстейна. Вот оно. Что ж, поглядим, насколько этот Темный готов заступиться. Она набрала номер. Ингилэйв в шесть утра ушел на работу, и сказал, что его сутки не будет. Еда на столе была. И он успел позавтракать. Что там творилось на работе в офисе при чертежах архитектора, - непонятно. И подозрительно в том числе.
               
     - Привет, Торстейн… - дрожащим голосом произнесла Светлая. – Ты можешь говорить сейчас?

     - Здравствуй, любовь моя, – спокойно ответил Темный, с улыбочкой. – Я знал, что понадобится моя помощь. Я желаю с тобой увидеться. Мне приятно слышать этот голос.

     - Тут вчера у нас был скандал… А я… - она дрогнула, и всхлипнула.

     - Вот оно как. Скандал, значит. Ты вся дрожишь, Ивушка. Что этот Светлый мудак сделал? Мне приехать, разбить ему рожу?

     - Тор, тут рожи будет мало. Он тут сделал такое, что в голове не укладывается.

     Торстейн довольно хмыкнул. Понеслось. Ингилэйв накосячил в очередной раз, спустя столько лет. Интересно, что же? Похоже, дело намечалось серьезное. И это было в пользу Торстейна. Потому что девушка просто выла навзрыд. И малость у нее поменялся голос. Как медик, Темный стал подозревать, почему.

     - Я тебя понял, милая… Приезжай прямо сейчас ко мне в кафе, адрес напишу в смс. Не медли, я все сделаю как надо и помогу. Обещания выполнял всегда для тех, кто мне очень дорог. Ты прекрасна… - прошептал он. – Не плачь. Я с тобой. Или я приеду прямо сейчас, прилечу, через Портал, несмотря на свою принадлежность ко Тьме? А если я скажу, что хочу мою маленькую девочку? Тогда что… - Его голос звенел, очаровывая, и это были вовсе не флирт и не издевательство. Даже Ингилэйв так не мог. – Рожи мало значит… значит, я как мужчина сделаю совсем другое. То, чего он не ожидает. Проучу по полной. И вижу, что кто – то слишком поторопился. И сделал косячок. Не тот, что курят, а другой совсем. Ты меня поняла. Обидел мою возлюбленную. По голосу видно. Ничего, он же сутки дома не будет находиться… я знаю его график. Ингилэйв не лжет. Переночуешь у меня, коли захочешь. Я отключу ВСЮ магию, и никто не засечет не то что твое местоположение, но и то, чем занимаешься. ОЧЕНЬ соскучился, приезжай, прилетай, приходи… я уже там, жду.

     - Хорошо, Торстейн… Через час буду у тебя, надеюсь, станет лучше.
 
     - Еще как… - промурлыкал он в трубку, предвкушая кайф.

               
 ... Он стоял в готическом кафе возле барной стойки, чудовищно красивый Тёмный, улыбаясь Иве. Рядом стоял бокал красного вина. А глаза сына Энрике светились нежностью и любовью. Торстейн ждал. Ива немного растерялась, но поняла: раз пригласил ТАКОЙ мужчина, то надо уважить. Родственник брата все - таки.

     - Я все заказал, дорогая. Несмотря на мордобой тогда, мы не закончили разговор. Все гораздо серьёзней, чем ты думаешь. У меня есть флэшка с данными, и поверь... Брат не станет шевелиться. Ему другое по нраву. Послушай меня, моя девочка...

     Ива кивнула, и подошла к Темному. Тот поцеловал её руку. А глаза просили: "Выходи за меня замуж! Не пожалеешь"!!! Он проводил, как настоящий джентельмен, её до столика, и усадил в кресло. Девушка малость оробела. И сел напротив.

     - Я не пьян... Я просто переживаю за ту, которую люблю по - настоящему. Скажи мне... Тот мордобой был обязателен? Ты демонически красива. Даже я обалдел, увидя милую там, в душе. Мой брат первый в мире стрелок. Да только меня убить нельзя. Брат слишком любит работу. И хоть живёт отдельно от родителей, тебе следует насторожиться, Ивушка. Он ведь много наобещал?

     Ива ощутила ком в горле. Посмотрела на яства.

     - Ты покушай, успокойся... Как же сердце забилось у моей девочки... Только не падай в обморок, - и заметил, что Ива подозрительно смотрит на салфетки. - Что там случилось у тебя?

     - Мне утром было плохо, Торстейн. Но я согласна провести с тобой день. Ты интересен и умен, галантен и статен. Но все равно, вы с братом очень разные. И мне понравилось, как ты меня...

     - Что я? - улыбнулся красавец, поняв: пошёл процесс.

     - Как откачал от обморока и не стал насиловать. Поговорили. Да, я поцеловала Тёмного. В благодарность.

     - Этот поцелуй до сих пор горит на моих губах, Ива! - глава Тора вызывали к надежде, и он протянулся к ней, сжав руку в тёплых ладонях. - Будь моей, любимая! Я же весь Мир переверну ради этой улыбки, красоты, поцелуя... Ради смеха моей Богини, которая не совсем счастлива с братом. Ведь не хватает чего - то эдакого в отношениях, не так ведь? Что я, слепой, не вижу? Ингилэйв хоть и вырос как мужчина и сделает все, он слишком привык к своей жизни. Слишком Светлый. Скажи, ты бы хотела от него ребёнка?

     И тут гостья просто горько заплакала.

     Заплакала, причем чуть ли не навзрыд. Отложила нож и вилку, промокнув глаза салфеткой. Торстейн тут же вскочил, и обнял свое сокровище. Нежно прижал к себе, гладя по прекрасным волосам. Поцеловал эти локоны, нежнее нежного гладя ее по спине. Ива была поражена, насколько нежно он коснулся ее. Такой сильный, Властелин Тьмы, и настолько ласковый. Эти прекрасные руки…
               
     - Не плачь, милая. Помни: я всегда приду на помощь. Я не баба, церемониться не буду. Один зов – и готово. Рассказывай, что там у вас случилось. Убью же, если обидел! Не просто так же ты, любовь моя, пришла. Если бы все оказалось  гладко, то не видать мне сегодня Ивушку здесь. – Он ласково провел пальцами по коже головы милой, запустив пальцы в ее локоны. Темный прекрасно видел: что – то там, в отношениях, идет не так, как надо. И задел прямо в сердце вопросом, за живое.

     - Торстейн… Прости меня за то что тебя тогда избили… Но правда… - всхлипывала она.

     - Понятно, ты просто испугалась, что Ингилэйв пришел, потом врезал мне от души и с отцом отметелили. Больше такого я нее допущу, голубка моя. Но спасибо за тот вечер. Хотя, признаюсь, я не выдержал тогда. Ты СЛИШКОМ красива. Особенно обнаженная. Пусть даже и невеста моего брата. Ты здорова? Почему плачешь? – Он осторожно повернул ее голову, и поцеловал в лоб, серьезно заглянув в глаза. А Ива прижалась к Темному, причем настолько крепко, что не оттащить было. И слышна была ему ее кровь, шумящая в венах. И эти синяки под глазами, в виде потемневшей кожи.

     - Я не хотела…

     - Понятно, что не хотела. Я бы просто тебя поласкал и нормально. После разошлись бы в разные комнаты, и все. Знаешь же моего брата… мы, мужчины, совсем другие, нежели вы. Ты не девочка уже. И должна понимать, что физическое влечение у нас в разы сильнее душевного. Я не скажу фигни. Наоборот. Подскажу и помогу, чем смогу. КАК же я тебя ЛЮБЛЮ… Ты даже не представляешь… Чувствуешь этот бархат Тьмы, ласку, нежность…. Так любят Темные: верно, страстно, всю жизнь. Мы никогда не изменяем своим любимым. Рвем любого, кто покусится на счастье. Я же, как маг, вижу все.

     Торстейн просто гладил Иву по спине, выделывая пальцами такие пируэты, что голова пошла кругом. Он прекрасно видел, что на самом деле не все гладко там, где нет Темного. Что Ингилэйв слишком много работает. И в глазах Ивы была печаль… которую ничем не скроешь. Да и тон ее голоса выдавал ВСЕ.

     - Прекрасная моя, давай будем любовниками. Не пожалеешь! – прошептал он, смотря ей в глаза. – Я же все понимаю… Он на работе, ты одна. Приходит вымотанный. И спать. А секс – что секс, как получится. Так?

     - Так… - пораженная, она поутихла. – Как ты узнал?

     - А вот так… - улыбнулся грустно Торстейн, смахнув челку с лица. – Я же знаю своего брата. И вовсе не горю желанием сейчас тебя взять. Хотя кафе мое полностью. Давай, покушай, успокойся. Давай с ложечки покормлю. Или с вилки. Эх, какой я однако романтик… - Он взял ее на руки и перенес в другой конец зала, при этом сердце мужчины колотилось, как бешеное. Темный ВСЕ видел, и понимал, ЧТО накуролесил Ингилэйв, не подумав о последствиях.
               
     Именно безбашенно. Понадеявшись на «авось». Придя с работы, захотев свою женщину, и сделав все, что надо. За пару часов. После просто вырубившись, отвернувшись к стене, и заснув. Было неприятно. Это совсем не походило на их «первый раз». Как будто все разом куда – то делось, хотя нежность присутствовала. Оно и понятно: нагрузка на нервную систему чертежами, потом на объекты выезд, сверка всего, что есть. Или дальше штрафы, штрафы, штрафы. На кой хрен тут интим дался?! Да пошел он куда подальше, этот хреновый интим, без всяких там свечей и с постоянной работой! Проще ручкой поработать там, в кабинете у себя, слить белую жидкость, и готово. Голова свежая, живи дальше.

     Обида грызла Иву, как червь яблоко. Действительно, куда делось все? Хотя Лэйв обещал, что разгребет все свои старые дела, и потом будет все как надо. Хотя он и водил любимую, куда та пожелает, Ива чувствовала его напряжение. Но чего только стоил его мордобой на улице бывшему девушки, когда тот подошел к прекрасной паре, и, издевательски хмыкнув, задал Иве всего один вопрос: «За сколько ты ему дала, чтобы этот дрищ длинноволосый тебе вставил в щель»? Илья очнулся через пять минут на асфальте, не в состоянии пошевелиться. Все солнечное сплетение у него ныло неистовой болью, руки разбиты в кровь, и кости торчали из пальцев. Лэйв, озверев, просто раскрошил ему кисти. Обычными каблуками на сапогах. Вкатав это говно в асфальт так, что мало не показалось, просто одним ударом в челюсть. А дальше пошел метелить, сказав тихо: «Это твой бывший? Отойди, Ива».

     И она отошла, поразившись молниеносной реакции возлюбленного. Секунды не прошло почти, как ее бывший лежал на земле. В голове застыл один вопрос – КАК и ГДЕ он научился так бить? Эти изящные руки свалили парня весом под восемьдесят килограммов, с одного удара. И при этом голову не пробил, но покалечил так, что хоть «Скорую» вызывай. К счастью, на улице больше никого не было.

     - Мой брат бы тоже не церемонился, услышав такое. Тут бы был труп. Поверь.

     - Я представляю, Ингилэйв… - дрожащая Ива подошла к мужчине и прижалась к нему. – Главное чтобы этот Илья не мешал нам жить и радоваться.


     - Ничего, в следующий раз он будет трупом. Церемониться не стану. У него баб было много до тебя, будто не вижу. Я таких щенков на работе затыкал быстро. Но словами. А тут сам подошел и ляпнул. Ну извините, ты моя женщина. И обижать ее я не позволю.

     Только знал бы Ингилэйв, ЧТО он сказал тогда… Не ожидал он никак, что и его брат полюбит прекрасную Иву. И теперь все пошло как раз не в пользу Лэйва. Обидев после интима свою женщину, он вогнал ее в депрессию. А когда пропали месячные, девушка просто замерла от ужаса. Все, приехали. Доигрались оба. Сказав об этом своему любимому, Ива заплакала. А тот просто очумел от радости. Прижал к себе свое сокровище, возопив на весь дом: «Я стану отцом»!!!

     Дома никого не было.

     - Не бойся… Милая, это же прекрасно!!!

               

     Ива, сидящая на кровати, и плачущая от ужаса и неожиданности, смотря на злополучный тест на беременность, не знала, как и быть. К материнству она явно не была готова в таком возрасте. Да и наслушалась также от всех, что любят мужики наобещать всего, а потом на руках с ребенком кинуть нахрен, ударившись или в работу, или отвалив к родителям, выполняя любую их прихоть. Наплевав на выгорание мамы молодой, на крик детей, на то, что надо помогать. И как теперь матери объяснять ту роковую связь? С зарплатой Лэйва на презервативы всегда хватало. Двести – триста рублей на двенадцать штучек в «Masculan» - коробке всегда хватало. Да и брал он милую не грубо, а нежно и ласково. Ей нравилось, как он в нее входит и прочее, особенно любила холодок внутри при этом… Любила его тело, полностью, эту красоту… и сама не понимала, чего боялась, когда он предложил в первый раз попробовать. Порой она даже стеснялась чего – то в сексе пробовать, чтобы не опозориться. А Лэйв, вспоминая свое изнасилование, просто ее раскрепощал потихоньку. Да только то, КАК он провел первый раз, и как после этого Ива даже не смогла уползти, вызвало дикий восторг и неловкость. И жажду все повторять. Чувственность шарахнула ей в голову и позвоночник так, что даже стонать сил не осталось. И только один шепот слетал с губ:

     - Ингилэйв…

     А он просто ласкал ее, гладил, обнимал, целовал сладкие губы… Иногда просто до самого утра. Наплевав на то, что надо идти на работу. Вымотав милую до полупотери сознания. А после Ива просто прижималась к нему, и сладко засыпала. Потом Ингилэйв просто звонил, и брал пару выходных по семейным причинам. Энрике только ухмылялся, наблюдая по утрам, как там и что творил Лэйв. Понимал, что молодому мужчине полезно так круто иметь женщину. Говорить на такие темы отец с сыном не стали, да и не дело – отцу выспрашивать, кто там сколько поз испробовал. Неприлично. Надо будет, - сам спросит. И когда растрепанная Ива, сонная, выходила на первый этаж, улыбаясь, Тиль просто смотрела понимающе. И улыбалась. Уж она – то знала, ЧТО та счастлива, и какое удовольствие получает.

     Но казалось девушке, что не все так идеально на самом деле, что все временно, и скоро счастье кончится интимное. Как у большинства пар. Все затухает, умирает, когда исчезает ласка, а взамен ей приходит жестокость, боль прикосновений, типа тракторных, когда ты кричишь от боли или просишь не делать то и се, а он будто не слышит. Издевается, просто потому, что ему нравится. И плевать на чужую боль. Это уже не секс, это издевательство. Мазохизм и неуважение к женщине.

     Но Лэйв таким отродясь не был. Он никогда не причинял в этом деле боль. Наоборот, от его ласк и прикосновений голова гудела и кружилась. А не болела. Новая жизнь тогда накрыла девушку с головой, и она растворилась в ней, также как и в возлюбленном. И никак не ожидала, что его брат влюбится в нее НАМЕРТВО, и будет очень страдать и мучиться. Мечтая оказаться на месте Ингилэйва.

     А вот теперь Светлый слабину дал… Да еще Иву каждый день мучил нехилый токсикоз, да головокружение. А теперь… куда все делось? Лэйв списывал все на усталость, и что море работы. Но действительно, разве тяжело уделить возлюбленной внимания? Похоже, да. Этого как раз и ждал Торстейн, чтобы утешить несчастную. Потому и набрал ее номер, пригласив в кафе, чтобы поговорить да узнать  друг о друге что – нибудь интересное. Родня же теперь, так что ничего страшного нет. Она же не кидается на шею.

     Теперь Иве нужна была только моральная поддержка, помощь, ласка, и дружеский совет. И, конечно, ответ на вопрос, ЧТО дальше будет. Она, прижавшись еще крепче к Темному, произнесла, еле составляя слова от рыданий:

     - Тор, я беременна… - и обняла его, гладя по спине.

     Началось… Темный вскинул глаза к потолку, все поняв, и ЧТО теперь Ива попала конкретно. Брат не будет делать то, что пообещал. Что есть дети, что нет, - будет пахать как проклятый. То, что молодая мать просто выгорит, Светлому будет параллельно. Главное, зачал, родили, дальше похрен, что и как. Главное, хвалят на работе, есть те злополучные двести миллионов.
               
     - Вот блин, приехали… - раздраженно сказал он, при этом поцеловав возлюбленную в лоб. – Он еще и кончил в тебя, без мозгов… Дебил есть дебил, все, что могу про него сказать. Я не про тебя так, про него, этого домашнего пацана, мальчика, у которого опыта в семейной жизни хрен с фигом! Он хоть думал, когда лез к моей милой без презерватива?! ЧЕМ думал?! Лишь бы пар спустить?! Да как так можно вообще?! Не плачь, маленькая… какой там у тебя срок? – Он погладил ее по голове. Поцеловал в губы, почувствовав соленые слезы на них. У Ивы была истерика, она, перепуганная до полусмерти, даже не знала, как дальше жить. – Брат у меня леща получит, за такой нехилый твой залет! Не спросив, не поняв, каково это… Ты ведь испугалась, увидев две полоски на тесте, так?

     - Да, Торстейн… Я не готова к такому повороту! Страшно!

     - А ему вставлять в тебя и кончить, значит, было не страшно? Использовать, отвернувшись к стенке после работы, ссылаясь на усталость, сливать сперму то в резинки, то так. Ты дождешься, любовь моя, он выберет родню, и останешься одна на его квартире. Не выдержишь такого поворота. А все к этому идет, милая. Это он такой весь красавец благородный, в Новый Год накормил, напоил, даже проводил. А вот что у него в башке насчет серьезной семьи со свадьбой – да лучше не знать! Да, он желает семью, ребенка, счастья… но по – своему. У всех домашних в прошлом, даже если они становятся зрелыми мужиками, нет опыта, девочка… Они настолько привыкли к своей жизни, что потом сталкиваются с такой мутью, что представить страшно. Кинет он тебя, Ивушка… раз пока что так себя ведет. Чертит он там… под столом, известно чем, по картам жизни и как тебя лучше удовлетворить. У меня открыт счет, и я перевел его на твое имя. Но это не отменяет мою заботу. Я же просматриваю твою страницу, и по твоим постам итак ясно, что творится у любимой на душе, и как дальше жить, ты не знаешь, – твердо произнес сын Энрике, и прижал к себе девушку. – Можешь мне хоть всю спину расцарапать сейчас, вцепившись, мне пофик. Наутро ран не будет. Слишком быстрая регенерация.

     Ива затихла. Слова брата жениха ее нехило напугали. Живот свело малость от нервов. Она прокашлялась, и попросила салфетку. Проводив милую в туалет и дождавшись, когда ей от токсикоза полегчает, Торстейн стал думать, как быть. Его взбесила сама мысль, что его возлюбленная забеременела не от него. И прекрасно, как маг, видел последствия. Для Ивы. А это было совсем не в ее пользу. Лэйв просто ударится в работенку, точнее, в две, и все. Пора просто действовать, и спасать милую. Никто ее детей в одиночку не будет на себе тащить. Даже Энрике с Тиль. У них своя жизнь. Тяжелый случай, однако. Только Ива пока этого вообще не видит. Совсем. И как она переживет и беременность, и роды в такой обстановке? Огромный вопрос.
               
     - Бедная ты моя, бедная… Вот он тебя сделал, Светлый добрый, наивный братец… Я на его месте бы разбился в лепешку, а не отворачивался к стене. Так подставить… Он реально ИДИОТ. Неужели не понимает, что оставить девушку с дитем в четырех стенах, - это сломать ей психику, без помощи, поддержки, понимания, соря деньгами как невесть чем… Точно псих, - кончил, плюнул, и возрадовался… А кто помогать будет? Ну конечно я! Я помогу, да только результат будет не в его копилку. Не готов он к детям. Абсолютно. Ничего, вправлю ему мозг. Авось подумает. Прежде чем совать. То, что член вырос, и что там еще есть, это одно, а то, что башка незрелая, что такое кончать и что бывает, - другое. Вот такая смесь. Даже я кончал не в девушку. Но ты, брателло, неопытен. Ничего, Ива теперь моя… Свою недевственную жизнь ты закончил, а вот кончил, - да, да не туда. Ничего, я покажу… Ей, что такое звезды хватать с неба… Ты пока до этого не дорос.

     Торстейн был очень зол на брата за этот поступок. Просто так взять, сделать девушке ребенка, а еще и радоваться, пойдя работать… отвернувшись после зубками к стенке. Хотелось Тору пересчитать те зубы, да нет, не поможет: Ингилэйв очень наивен, несмотря на возраст. Да еще, к тому же этот Светлый пошел недавно, на днях, прописывать в рыло какому – то умственно – отсталому козлу, который поназанимал у всех долгов, таких, что рассчитаться не сможет. Соседку задолбал так, что та не могла нормально пойти домой. Раз – два, Светлый быстро вышел да пошел помогать. Ива день прорыдала с такого, и после позвонила Торстейну, жаловаться. Она попросила его номер для связи еще с той первой встречи. Окрыленный, Тор и пригласил ее на свидание, и Ива полетела, как на крыльях. С такого происшествия. Темный ждал ее с улыбкой, прекрасно понимая: брат по любому будет заступаться за посторонних. Это его натура и природа. Но то, что он сделал, это уже был перебор. Ива к такой мути готова вообще не была, и у нее случился срыв.

     - Любовь моя, - Торстейн обнял девушку и поцеловал в лоб, и ласково чмокнул в губы, - он, значит, мне в табло прописал за то тогда, что я тебя обнимал, целовал, увидел обнаженной, а сам пошел чужой жене в рыло давать… У той соседки есть муж, чтобы идиота утихомирить. Теперь ты понимаешь, к чему ведет все? Мда уж… Я же слежу за тем, что дома и с тобой творится. Это мудачье будет ВСЕМ помогать, а тебе в последнюю очередь. Вот увидишь. Так что давай встречаться тайно, моя Ивушка. Флэшку я тебе покажу, со всеми переписками, и прочим. Думаю, очень удивишься. Что там у тебя за спиной происходит. Так какой у тебя срок?

     - Шестая неделя… - белыми губами прошептала Светлая, и снова зарылась Торстейну в черную рубашку. А тот ласково обнял ее, целуя и утешая. Ее руки уже скользили вокруг его талии. Ища поддержку, ласку, и многое еще чего… И Темный это все прекрасно понимал и видел. Он просто массировал спину милой, успокаивая ее нервы. Она возжелала просто прыгнуть на него, обвить ногами талию, и пусть делает все, что угодно. Плевать. Хотелось Его почувствовать в себе, по полной, ощутить силу. До дрожи в позвонках, голове, костях. Как его член просто ласкает ее изнутри, и как ее мышцы просто массируют его. Как сокращается в оргазме его прекрасная плоть.
               
     - Как же печально, что не я в ту новогоднюю ночь тебя вытащил из петли! Не было бы такого бардака. Уж я бы сто раз подумал. Чем кончать в девушку. Скажи, ты хочешь этого ребенка? Готова? Нет… Это и понятно. Вся юность в топку. А я маг. Властелин Тьмы. Светлые все мудло, если это мужчины, - корчат из себя благородных. А сами, близким, не в состоянии помочь. Сейчас я позвоню Энрике, скажу, что тебя не будет дома сутки с половиной.

     Он достал из кармана сотовый, и набрал номер. Быстро получив одобрение отца, рассказав о ситуации, Темный кивнул и повесил трубку.

     - Теперь твоему Ингилэйву еще, в дыню, родной наш отец пропишет с лихвой. Пришло время и ему дать в зубы, и еще кое – куда, вдруг та соседка как Мира окажется. А я добавлю от души, по его наглой, светлой морде, за мою Иву. Вдруг когда – нибудь за меня замуж выйдешь, кто знает… хоть завтра. Я не шучу.

     Иве плакать уже даже не хотелось. Ее трясло, а потом настал полный ступор. Она словно окаменела, не в состоянии прийти в норму. Нервы иссякли. Торстейн усадил возлюбленную на диван, взял в руки гребень, который всегда носил с собой, и принялся расчесывать прекрасные темные волосы.

     - Он не стоит твоих слез. Сейчас мы покушаем, придем в себя, а после просто реанимирую Ивушку. Но предупреждаю: последствия могут быть всякие. Зато, если брат начудит еще фигни, будет ясно, что нужно делать.

 
     … И Лэйв померк… Сразу же. ВСЕ его мастерство в постели обесценилось вмиг. Потому что, по сравнению с братом, Светлый был нулем. Ну, или так себе… Торстейн просто положил свою драгоценность на кровать, а после лег рядом, нежно обняв и скинув ботинки. Потом просто положил правую руку под голову, присев вплотную, целуя женские пальцы. ТАКОЙ нежности девушка даже не ожидала. Его губы стали нежнее нежного, как и прикосновения. Прикрыв глаза, он наслаждался возлюбленной, разминая ей мышцы шеи. Расслабляя нервы, и тем временем Ива просто горела изнутри. Она по – настоящему ЗАХОТЕЛА этого мужчину, люто, до дрожи в ногах, почувствовала, как между ног стало липко и мокро. Щеки зарделись от дикого возбуждения. Она готова была разорвать на нем одежду, выдрать ремень брюк, и взять его орально. Но сдерживалась. Пока что.

     - Я знаю: ты меня хочешь. Но пока рановато, у нас еще время есть. Это только начало. КАК же я люблю тебя… - Торстейн открыл глаза, и пригладил волосы девушки, что растрепались по подушке. – Я буду любить тебя ВСЮ, не бойся, это не насилие. Это Дар себя, Ивушка. Кто там тебя обидел? Сейчас и устроим ему темную тут, только этот тип никогда ни о чем не узнает. – Темный улыбнулся мягко, его глаза светились нежностью и любовью. Он сжал кисть милой, и одновременно его вторая рука принялась двигаться к ее возбужденной груди. Проведя между грудей пальцем, сын Гвелда просто добрался до ее брюк, и положил ладонь на живот. – Все будет в порядке. Разберусь по – взрослому. Никто никогда, ничего, не будет знать. Только мы. Это не измена. Это моя Любовь. И твое освобождение. Он заслужил это, поганец. А соседка та дрянь, и дура без мозгов. Умничка, что позвонила… Ты моя хорошая…


               


                2

                ЯРОСТЬ И ЗЛОБА СВЕТЛОГО. ПЕС. ДИНАСТИЯ

     Ингилэйв резко проснулся, и заскрежетал зубами от ярости. Сон оказался настолько явственным по своей природе, что заставлял задуматься. Холодная кровать стала настолько жгучей, будто там лежали не простыни выглаженные, а крапива, или еще хуже, - борщевик. От нервного срыва застучали зубы, - Инги словно находился рядом во время всего, что творил Торстейн с Ивой. И одновременно, осознавал: прошлой жизни теперь уже не будет. Шесть лет обмана и прочего, когда та, кою он любил больше жизни, утешилась в объятиях брата, сломали Властелина Времени.

     Он больше не был тем наивным парнем, который верил всем, кто доверял ему. Вдобавок, у Ингилэйва оказался помощник на работе. Приставленный когда – то самим отцом, в восемнадцать лет. Когда Лэйв только – только пошел работать в Инквизицию.

     Звали того человека, или мага, - фиг разберет,- просто и ясно: Пес. Или по фамилии Псов. Мрачный, нелюдимый, на вид выглядевший на шестьдесят, этот тип почти ни с кем не общался, и подчинялся ТОЛЬКО Гвелду. Сидел тот местный Шерлок Холмс в аналитическом отделе и перебирал архивы на сотрудников. Да и часто ходил за Ингилэйвом, чтобы тот не натворил плохого. Вначале эти двое не шибко общались, но потом Пес, он же то ли оборотень, то ли вампир, ушедший два – три века назад со всех шабашей и прочих в Инквизицию, втерся в доверие юноше. Они, бывало, общались в пыльной, старой библиотеке, и всегда друг носил советскую шляпу да плащ черный, длинный, до пят. Всегда у него за поясом болтался ствол. Мало ли. Энрике редко обращался к нему за помощью. Но прекрасно знал характер сына, и не желал, чтобы Властелин Времени устроил тусовку на работе и кофе – чаи распивал. Вампир порой пил эль и пиво английское в инквизиторском пабе, и особенно по вечерам. Слухи о том, будто этот непонятный тип схоронил на работе нескольких талантливых парней, ходили давно. Да и выделялся, понятное дело, этот  работник «КГБ» своей старостью, но, несмотря на это, оказался строен и подтянут для своих лет. Седые волосы порой неряшливо выбивались из – под головного убора, и носилась с собой советская расческа, - лишь бы не ударить лицом в грязь перед молодыми вечно парнями и сотрудницами. Ворча себе под нос что – то нечленораздельное, сотрудник в черном и в шляпе следовал за Лэйвом в первый год работы. Вдруг молодой отпрыск Архимага психанет, обидится на кого – то и перестреляет полотдела нафиг? Очень возможно, особенно если учесть, КТО второй сын Гвелда. А раз они слеплены из одинаковых клеток, то всякое могло быть.

     В то черное утро Лэйв набирал номер Пса, то есть Псова. Тот уже не спал, - в девять с половиной утра. И прекрасно знал: если ему звонит сам сын Гвелда,- значит, что – то из ряда вон случилось. Но то, что начал плести Ингилэйв, совершенно обескуражило старика.

     Сварив себе турку кофе, Властелин Времени, сверкая разъяренным взором, нервно насыпал в кружку сахар. Успокоительное не помогало вообще в данной ситуации. Красивая квартира казалась теперь какой – то тюрьмой, где проходило самое лучшее до гибели брата. И вот оно, - тут, под носом, Ива взяла и предпочла брата. Впрочем, Лэйв понимал: это оказалась месть за ту… ну в общем, решил тот дерьмовый эпизод сын Гвелда не вспоминать. И главное, ВСЕ ЗНАЛИ О СЛУЧИВШЕМСЯ! А кто его знает. Может ребенок умер потому, что Тор добрался до возлюбленной? Разные фантазии рождались в воспаленном воображении Светлого. Энрике уже ушел на работу, убрав следы погрома. Как будто ничего и не произошло. Сегодня будет небольшое опоздание на службу. А то от нервного срыва и злости перестреляет всех своих подчиненных. Два флакона «Новопассита» и пиона уклоняющегося были выжраны… именно выжраны, и не подействовало. Потом в ход пошла снова водка, но и она не взяла обманутого мужчину.
               
     Надев на себя любимую рубашку, изрядно помятую, и свитерок – безрукавку, в клетку с фиолетово – синими и белыми полосками, Андрей Аренский обдумывал план, как же теперь отмываться от всего этого дерьма. Где это видано, где это слыхано, - Властелин Времени остался в проигрыше в соревновании с братом… И опять, как с Кариной, - она ЕГО. Стала ЕГО. И ничего с этим фактом не сделать. Придется с этим жить.

     - Да провались все оно нахер!!! Ненавижу, ненавижу!!! Вот ПОЧЕМУ мне нельзя просто крутануть Время и удавить тебя в колыбели, сука Темная?! – Кулак с грохотом обрушился на стол, и блюдце с печеньем аж отпрыгнуло. – Сразу бы пресек это все, сразу!!! Ива… КАК ТЫ МОГЛА… КАК ТЫ МОГЛА ТАК ПОСТУПИТЬ СО МНОЙ?! Отплатить за доброту, заботу и обеспечение?! Я же люблю тебя!!! Моя половиночка… закопченная. Своим поступком вы, оба, смешали меня с дерьмом! Подумаешь, - ушел помочь родителям… не навсегда же!

     Он и не заметил, как за ним наблюдал Кассандр. Он грыз ногти, и его огромные, голубые глаза, с грустью смотрели на так называемого «отца». Стоя в прихожей, в углу, он наблюдал, и искренне переживал за всех. Что – то плохое случилось. И даже очень нехорошее. Прекрасные каштановые, чуть завивающиеся волосы Кассандра падали ему на плечи и были вымыты. На теле красовалась футболка с красной машинкой, светлая, еще были шортики по колено,  - а на ногах сандалии. Мальчишка пришел пожалеть близкого друга, или кого еще там. Отгрыз ноготь, и спросил:

     - Лэйв, а что с тобой? Что там случилось такое, что ты орешь на весь дом, разбудив меня, и плачешь? Пахнет кофе, но мне его нельзя. Я еще маленький. – Сын Торстейна медленно, на цыпочках, прошел в кухню и встал перед полубратом. Тот рыдал, уронив голову на стол. Маленькая ручка легла на его тяжелые локоны. Спина Властелина Времени сотрясалась от рыданий. Его всего трясло. Кассандр принялся гладить шевелюру, приговаривая слова утешения. А потом произнес:

     - Кто – то умер?

     Лэйв замер.

     - А почему ты спрашиваешь? – спросил он, сощурив глаза, из которых текли слезы.
     - Ты так плачешь… Расскажи.
     - Рано тебе об этом знать, Кассандр. Это дела взрослых.
     - Почему? Мы же живем в одной комнате… - продолжал настаивать ребенок.

     Инги тяжело вздохнул.

     - Мне приснился сон, и хочу этим поделиться, отец.               
     - Какой? – спросил сын Гвелда.
     - Мне приснилось утром, как ты меня убил. Отправил куда – то, и меня не стало вообще.

     Ингилэйв похолодел. Он представил эту ситуацию. Ну НИКАК Властелин Времени не дойдет до такого состояния, чтобы убить родного «сына». В которого вкладывал себя и ВСЕ. Которого обеспечивал всем необходимым. И тут – бац! – ребенок такое заявляет.
 
     - А что там было, Касс? – спросил сын Энрике.

     - Вспышка… И ты там, папа. И меня нету. А я вроде уже вырос. И не хочу никого вообще ни убивать, ни причинять зла. Все краски потускнели, все как в тумане… Но убил меня ты. А вот за что – не помню.

     Ингилэйв обнял ребенка и прижал к себе.

     - Тебе всего лишь приснился кошмар. Не принимай всерьез… Это сон. Я никогда не причиню зла тому, кого люблю. Понимаешь? Никто не умер. Все живые. Просто случилось несчастье на работе – сгорел генератор, и мне придется отдать последнюю зарплату. Веди себя тихо, потому как мне надо будет много работать. Сам понимаешь, как Энрике и Тиль к Кассу относятся. Не раздражай Энрике – он ОЧЕНЬ не любит, когда ты заходишь в его комнату и стоишь у окна. У них своя жизнь. А у нас, - своя. Если не желаешь сутки лежать, как мертвый. Ты меня понял? И НЕ ЛЕЗЬ НИКОГДА в дела взрослых! Не играй, когда мать отдыхает, на пианино или синтезаторе, - ты НЕ ОДИН тут живешь, и взрослые, - это НЕ ДЕТИ вовсе! У них СВОИ мысли, как и у меня. Я НЕ РЕБЕНОК. Я давно ВЫРОС и наигрался в игры. Кассандр, и на работу такому ребенку рановато идти. Еще нужно учиться. Понял? – Взгляд Инги посуровел. Пришлось мальчишке это сказать, наконец. Потому как бегал тот, с грохотом, по ступеням с чердака вниз, и обратно. Сии действия конкретно достали Тиль. И она принялась срываться по полной. Ингилэйв просто задолбался успокаивать мать. Кассандр принялся делать ей все назло. Регулярно получая ремня.

     Мальчишка решил: на него обиделись. И по его щеке покатилась слеза.

     - Ты меня не любишь больше, папа? – спросил он.
     - С чего ты так решил? – строго спросил его полубрат.
     - Я ничего такого плохого не делаю… - начал тот.
     - Дети НЕ ВИДЯТ себя со стороны. Если бы Кассандр видел, как он со стороны выглядит порой и что рисует… НЕЛЬЗЯ такое! Рисунок один пришлось выкинуть. Где я убиваю родителей. ЗАЧЕМ было такое рисовать, эту дрянь? Делать больше нечего, пока меня нет дома?! Вот есть синтезатор, - наушники в уши и пошел в комнату играть, и чтобы я не слышал больше от Энрике и Тиль, что кто – то не давал отдыхать… Или мы больше не друзья.
     - Почему не видят? Я вижу, что бегу…
     - Мешать отдыхать итак измученной матери, - нехорошо. Если и впредь начнут жаловаться, - придется нам жить в разных комнатах. Забуду о существовании Кассандра, до совершеннолетия! Заведу себе других детей. И уйду.
               
     Мальчишка было поднял рев, но Лэйв зажал ладонью рот кровосмесительному полубрату.

     - А теперь скажи, почему я так плачу уже который день… - Он снова обнял Кассандра, и вручил ему раскраску.  – ЗАЧЕМ было рисовать, как я убиваю Тиль и Энрике?
     - Я их НЕНАВИЖУ! – был ответ.
     - И за что?
     - Они скучные, непонятные… не играют в игры…
     - Похоже, меня не поняли.
     - Я тебя понял, папа. Папе очень плохо. Давай я принесу конфету.
     Ингилэйв слабо улыбнулся:
     - Благодарю. От конфеты не откажусь. Она как раз мне нужна. Чтобы прийти в себя.
     Быстро сын Торстейна принес конфеты в вазе – с вафлями, глазированные. И протянул тому, кто был ему дороже всех на свете.
     - Иди в комнату. У меня дела будут сейчас. Не для твоих любопытствующих глаз.
     Кассандр скрылся, поняв: лезть не стоит.

     А сын Гвелда вытащил из кармана сотовый телефон и, вытерев слезы, малость успокоившись, принялся набирать нужный номер.

     - Алло… - раздался на другом конце города мрачный голос.

     - Доброе утро, Пес. Мне нужна твоя помощь. Пусть мы и мало общаемся…

     - Ингилэйв, каждый раз, когда ты влипаешь в какое – нибудь говно,- звонишь то отцу, то мне. Хотя я всего лишь сижу в аналитическом отделе и наблюдаю, как мелкие сучки вроде Лейлы текут слюнями от тебя. Но нет, любовь сына Гвелда,- лишь Ива и автомат. Но, похоже, случилось нечто из ряда вон. Звонил Энрике, который приставил меня к тому, с кем я сейчас говорю по телефону и сказал: не подходить к его сыну. Пока не успокоится. Доброго утра и сыну Гвелда Кельтского.

     Лэйв кашлянул. Глаза его блестели гневом.

     - Я хочу расширить свои рабочие границы. Буду работать и мимо Инквизиции. Произошла такая хрень… Что представить страшно. Если бы я знал… то братец сдох бы раньше. Хотя, судя по его гнусной роже, - напрасно помер на эшафоте. Он успел мне нехило насолить еще шесть – семь лет назад. За спиной. Угнав у меня невесту беременную. И теперь утащил ее в свое дерьмо, во Тьму.

     Он только сейчас понял: в запале сказал ЛИШНЕГО. Пес усмехнулся и рассмеялся. Это ж надо: ляпнуть, будто покойник угнал невесту. Но работать мимо своих, - это уже интересно, однако. Только зачем? И чем же Пес – Псов может помочь? Своим чутьем? Либо денег надо побольше? Лэйв мог и из своей зарплаты достать на дела миллионы, но похоже, их стало недостаточно.

     - Ты точно ничего не глотал и не курил, сын Энрике? Или не выспался? Судя по тому, какую информацию ты несешь, трава явно была в доме. Или же напился? Протрезвей сначала, а потом звони. Это не зомбоапокалипсис со сценарием: красавицу утаскивает зомбак по старой любви. Вот честно, рассмешил! Говори, что за забористое пойло вчера брал? А то отец рассказал уже твой, во что превратился дом после разговора на днях. Тебе, дружок, не хватает женщины, и нужно ими нашего замначальника обложить, обнаженными, и вся печаль пройдет. Девочки из аналитического отдела помогут. Некоторые давно мечтают с тобой просто пройтись вечером по скверу или получить букет цветов или колечко. Этикет, понимаешь… - Пес уже начал подшучивать и говорить факты. Многие любили Ингилэйва. И ненавидели Иву.
               
     - Я НИЧЕГО не курил, Псов! И если не веришь, то спроси отца. Он много интересного расскажет. Тоже вот не верил, а после поверил. Насчет девок из отдела: нехорошо решать проблемы через ****ство. Да и не раскидываюсь я собой. Те фифы искусственные не в моем вкусе. Так что можешь забрать их себе, возраст поправишь и помолодеешь. Мяса много работает. Пойла не было. Вернее, было: чай. Торстейн вернулся, пришел ко мне в квартиру и утащил любимую женщину к себе. Теперь я ненавижу Тьму еще больше, чем раньше. И буду разговаривать с ней по – своему. Братик, похоже, совсем уже палку перегнул - и сломал. Будучи в гробу.

     Пес ухмыльнулся и положил сигару в пепельницу. Ситуация смешила еще больше.

     - Мертвые еще НИКОГДА не возвращались в Мир Живых, запомни, мальчик мой. Найди себе утешение, только не сидение в библиотеке или в нашей столовой, где периодически наши ребята напиваются чешским и немецким пивом, а в женском коллективе. И пусть печаль уйдет, когда какая – нибудь добрая фея, а лучше десять, склонятся над тобой, медленно разденут и обслужат по очереди. Ты какой – то мягкий, я посмотрю. Как Торстейн тебя привязал к каталке и можно сказать с демоницами поразвлекался, когда тебе делали минет, - так выдержал, наверное, было приятно. А тут – неееть… Зря. Может быть, все к лучшему идет. Раз брат полюбил и забрал. И как вы оба будете делить даму? Перевяжете ленточкой, и голышом пустите то к одному, то к другому? А потом начнете переодеваться? – Сотрудник принялся подыгрывать очень жестко. – Хорошо утро начинается. Голова бо – бо? Или ебобо накрыло?

     Ингилэйв понял: надо разговаривать по – другому. Иначе над ним начнут угорать ВСЕ. В том числе и старшее поколение с вечно молодыми лицами. Тройничок явно не хотелось устраивать с братом. Но проучить его надо. По – взрослому.

     - В общем, дело такое, Псов. Мне нужен миллиард долларов. У тебя есть счет в банках, где лежат деньги. И немаленькие. Выдели мне в долг на одно дело. При условии, что спину прикроешь. Я тут полазил в Интернете и решил дать леща некоторым лишним в этом Мире. Ты понял, о ком я.

     Такого сотрудник аналитического отдела никак не ожидал услышать. Миллиард долларов?! А не многовато ли? Да Ингилэйв вовек не расплатится! Проще у отца попросить такие деньги. Или бесплатно отработать пять с половиной лет. Но нет, так не пойдет. Ту действительно у Ингилэйва крыша набекрень свалилась, раз своим бюджетом проблему решить не может. Проще встретиться. Ну, еще сын Энрике и лучший снайпер в Мире. Найдет там, куда собака свой нос не совала. И убьет. Никакая Инквизиция потом не отмоется от позора. Если Пес понял, НА ЧТО просит деньги сын начальника, попивая кофе и жуя круассаны да бутерброды с натуральной красной икрой. Плюс потом нужно будет отчитаться, КУДА потратили денежки. Иначе это уже начнет пахнуть кражей.
               
     А если бахнуть левую фирму на свое имя, а потом открыть счета? А потом замять дело в суде? Мол, свое дело прогорело и я не виноват? Тоже не вариант. Энрике сразу поймет, что дело нечисто. Неужели младший босс ТАК сильно зол на брата, что решил передавить ВСЕХ Темных, как клопов? Похоже, да. С другой стороны, ярость со стороны выглядела шизофренией: ну где такое можно увидеть, - Светлый обозлился на покойного Тора, который пришел в квартиру и утащил в могилу, или еще куда свою любимую?! Мало кто поверит в ТАКОЕ. Конечно, можно провести эксгумацию и проверить, пустой ли гроб. Но если нет, - то Лэйв тогда тронулся умом и его необходимо отстранить. Хороший работник, и тут выделывает нечто. Либо, конечно, можно по – тихому мочить Темных… Но тогда как быть с коллегами? Те тоже умрут тогда.

     - Ты что, желаешь провернуть свои дела за такую кругленькую сумму?! Остров хочешь купить или целый континент? А потом возвращать как? Никак. Так что успокойся и не ной. Мало ли как жизнь пойдет. Хватит жрать коньяк и депрессировать. Иди на работу. Я деньги в долг не дам. У самого проблем хватает. Вдобавок, в Инквизиции много крыс канцелярских, которые записывают любой разговор на камеру, а потом начинается разборка. Причем нехилая. Спину никто прикрывать и не будет. Сходи к Энрике и обьясни, что нервы пошаливают. Подумаешь, - угнали беременную бабу… От тебя хоть был ребенок, Ингилэйв? Ну раз угнал, то значит давно там шашни были. Плохого не скажу. Это жизнь. Девочке надоела скучная жизнь. Плюс какого фига надо было лезть не в свое дело? Родили – воспитали. Зачем там третий?! Помню, как на Энрике пыталась какая – то религиозная фанатичка залезть, - ее разом уволили. Жена Архимага до сих пор это вспоминает. И не кажется ли странным или же правильным следующее: у пары родился Властелин Тьмы? В уплату за женскую боль перед свадьбой? Макс помню рассказывал, как Тильсирвэ плакалась у него на груди в день регистрации в ЗАГСе. Нельзя так поступать. Короче, харэ жалеть всех поголовно и включай мозги. Прими все случившееся как данность. – Старик в шляпе и в черном старом кожаном плаще пытался вразумить сына Гвелда, но это оказалось бесполезно.

     - Если бы в твоей жизни ТАК насрали за спиной, - простил бы и пошел дальше? Я НЕ СОБИРАЮСЬ прощать измены. Ребенка моего давно НЕТ – и в ближайшие годы вряд ли дети появятся. Трахать Лейлу или кого – то там из баб отдела не стану. Лучше я ручкой поработаю.

     - Работай, работай… Поглядим как дальше дела пойдут в результате… Но рука это не женщина. СДОХ Торстейн, и если и украл кого, - так это приснилось нашему снайперу под хорошим табаком в курилке, куда он постоянно заходит спросить что – либо у коллег. Сам не курит, мозг не привык. А сигареты наши киллеры курят дорогие, - туда порой могут и анашу, и другое забить. Результат налицо. Решай свои проблемы сам. – Пес тем временем сидел за компьютером и взламывал базу данных под грифом «Совершенно секретно». Ухмыляясь и куря сигару. Темные дали задание. Из масонов.

     Как же ему надоел этот молокосос. Одного убили – так второй никак не уймется. Каким местом думал Энрике, величайший Архимаг в Мире, которому ой сколько лет, - когда делал этих козлов? Он не знал. Потому как никогда сам не имел своих детей. Женщины для Псова не значили ничего, кроме того, чтобы приготовить поесть и попить да прибраться в квартире. Одну девушку - гувернантку он довел до такого нервного срыва своими придирками, что та повесилась среди бела дня, когда ушел на работу. Жестокий сотрудник не жалел никого, а на Гвелда он смотрел как на дурака, которого пора сместить. Да только Энрике оказался далеко не дурак. Взломать любой ящик или страницу вконтакте, одноклассниках, фэйсбуке Архимагу не составляло труда.

     Не говоря о том, что этот Энрике ОЧЕНЬ долго правит. Нужно бы его сместить. Поставить на его место помоложе шефа, или бабу. Нужно для начала найти данные по сыну Торстейна. И хранятся они только в Инквизиции. В особом отделе. Ингилэйв туда доступа не имеет, а вот кельт, - да. Этого вечно молодого парня можно перехитрить. А после, когда все будет найдено, взять всех начальников в заложники и перебить. Только вот не учел одного – Гвелда один раз пытался убить тот же Тор, но не вышло. Да и не только он.
               
     Плюс на Востоке на сына Торстейна и Элиндры точили зубы еще в Средневековье, - в Османской Империи: когда – то Энрике вырезал гаремы шейхов и султанов только так, про асассинов и говорить нечего. Тех этот вечный кельт рубил как капусту, даже когда они незаметно подкрадывались, чтобы перерезать Архимагу глотку. Да пока никто не смог ничего сделать.

     Инквизиция как – то раз в те дремучие времена породнилась с каким – то принцем, которого после быстро короновали, выдав под его давлением замуж за него красавицу – ведьму из своих. Что называется, - ехал он, будучи принцем, через лес и увидел девушку у березы, и у него, что называется, - ну понятно. История гремела долго в рядах магов, которые были против такого брака, плюс смешение кровей в то время шло только так. Влюбилась девушка в принца какого – то крохотного северного королевства из Европы, вышла замуж, дальше коронация, -  а тот продался восточному прессингу, принял ислам, чтобы не сдохнуть в результате резни турками христиан, и отдал Европу на растерзание мусульманам. В уплату за свое спасение. Это вызвало особый шквал у Гвелда и его людей. Такого никто не ожидал: сделать жену не королевой, а рабыней. Плюс ходили слухи, что девушка оказалась вроде дочерью Энрике, но они оказались ложными. На самом деле, та несчастная была плодом связи в лесу одной простушки в лесу и его друга, который жить не мог без баб. Трахал всех, кто из женского пола шевелится. Но при этом этот молодой придурок дрался как лев.

     После рождения наследника в той долбанутой королевской семье дела пошли совсем плохо. Инквизиция заслала в замок своих во главе с Гвелдом, и те вырезали почти ВСЕХ членов этого рода, не оставив в живых братьев самодержца. Девушка, кою регулярно насиловал муж, покончила с собой. Младенца спрятали где – то в замке, и оставшиеся в живых служанки обнаружили его лишь по плачу. Там также были маги, но свои, из черных, и ходили они как монахи. Гвелд убил троих из них при штурме, и те решили мстить по – своему, так как кто – то из королевской династии оказался отцом короля. И стали те уроды охотиться сначала на Архимага, а после и на членов Ордена. И с той поры между родом того короля и Инквизицией пошла на века вражда, поколение за поколением. Каждый король или кто теперь уже, - считал святым долгом насолить Энрике, да и его работе, влезая куда можно и куда нельзя. Подсылая тех же асассинов. Кельт делал то же самое, каждый раз ломая планы этих уродов, которые одичали в прямом смысле. Даже в Китае как – то раз прибыл корабль с потомками этих мусульман, чтобы разыскать таинственного златовласового звездочета – астролога. Понятное дело, для них это все очень плохо кончилось.
               
     Потом, уже ближе к двадцатому веку, это семейство, теперь уже моджахедов, да и остальных боевиков и прочих, растерявшее вконец всю европейскую наружность северных кровей, жило на Востоке во дворце, и теперь точило зуб на детей Энрике. По старой памяти. Что когда – то в дремучих веках вышла девушка за принца замуж и потом влез Гвелд со своей братией… Не получилось – потому как за дело взялся Торстейн. И выиграл. Султан понял, какого дурака свалял, но наследники остались у него все равно. Мальчик. Видящий, как умирают его родители. Лежа в крови. А после была война, которая стерла с лица земли несколько государств, восстановлению они не подлежали. Потом мальчик вырос. Звали его Хашим Каракаталь.

     Тогда, в Средневековье, о котором говорилось выше, появились легенды про вампиров, особенно про Влада Цепеша, из которого потом, века спустя, сделали известно кого. Турки боялись его как огня, как и потом его потомков. Но все равно продолжали брать насильно в деревнях и городах мальчиков в свою армию. А насолил семейству новоиспеченного султана Гвелд вдвойне также тем, что рушил их планы, причем всегда, да еще отказался взять в жены одну из восточных девушек, от которых принц просто визжал в восторге, - от внешности, - и при этом при жизни бил свою королеву, или уже султаншу. Вдобавок, у Энрике был свой отряд убийц, который рвал Тьму тех лет только так. Он прославился в войнах того времени как неуязвимый и непобедимый воин. Плюс как – то раз в Инквизицию, коя в лесах пряталась от людского невежества, притащили мальчишку – турка, который там заблудился в переполохе. Тот оказался шпионом и предложил Гвелду в уплату свою сестру. Тот отказался наотрез, так как не был животным и не спал с первыми встречными бабенками. Потом выяснилось, - это засланный урод от султана. Понятное дело: шпиону отсекли голову и выкинули в лагерь врага. С сестрой поступили также. Завернув ее в свиную шкуру. Чтобы больше впредь такие выродки не искали в Инквизиции ни девушек, ни юношей себе для любви.

     Теперь ситуация медленно, но верно начала выходить из – под контроля. Масоны заключили соглашение с той злополучной семьей, и решили уничтожить семейство Архимага. Доселе такое не получалось сделать. Ни в прошлом, ни сейчас. Потому как убить Энрике НЕЛЬЗЯ. НИКАК. Ингилэйв аннулировал, превратил в НИЧТО попытку брата. Но это ТОГДА. А теперь подвернулся идеальный вариант для Псова… Сдать наследника Торстейна тем людям, и развязать Третью Мировую. НИЧЕГО Инквизиция не сможет сделать, как уйти в бункер и там сдохнуть или впасть в анабиоз. Но чтобы это все получилось, придется ЖДАТЬ много лет. Ребенок толка не даст. Не поймет, что от него требуется на самом – то деле. Осталось сломать секретные файлы. И все. 

     И следить. За жизнью самого СТРАШНОГО Принца на Земле. Который ни о чем не подозревает. А потом… А потом будет УЖАС. Из которого НИКТО не выберется. Псов слушал Ингилэйва и пытался раз за разом взломать папку с секретными документами. Попрощавшись с сыном Энрике, он психанул не по – детски, треснув кулаком по клавиатуре в своем кабинете. СЛИШКОМ защищены файлы. Тут даже матерый хакер не справится. При этом сотрудник услышал еле слышимый шорох в коридоре. Кто – то явно следил за ним. Ну мало ли кто ходит. НИКТО не знает о планах. А награду за сдачу сына Торстейна поистине ГРОМАДНУЮ обещали ложи. И придется в очередной раз отчитываться им, - попытка провалилась в очередной раз. Конечно, можно и Ингилэйва нагнуть и пытать, чтобы сказал, ЧТО было в том роддоме и ЧЕМ кончилось. Да опасно. Проще убить, чтобы глаза не мозолил. Тогда Энрике ВСЕ расскажет с горя.
               
     Сын Гвелда сидел за столом и психовал. Денег Псов не дал, и не даст. Да и отец помогать не собирается. Придется действовать самому.

     Он открыл ноутбук и поглядел в папку архивов, в список сотрудников… Где там Темные маги, - указано красным. Отлично. Лэйв улыбнулся. Пора работать, только осталось успокоительное принять. Раз никто не понимает ничего – поймут, но позже. После набрал телефонные номера своей команды. И началось…

     - Думаешь, отец, я такой дурак, чтобы не понять, каково жить с этим дерьмом?! Ты НИЧЕГО не узнаешь. А я буду убивать. – Лэйв пошел на кухню, достал вина, и налил себе в бокал. – Вот тогда точно разнесу твой гребаный Мирок Мертвых, Торстейн! И подумаю, как жить дальше. – И засмеялся. Страшно, довольно, потянувшись в кресле. – Я теперь другой – кастрат, но пока условно. Больше подобного дерьма НИКОГДА не повторится, поскольку хватит уже жалеть других! Энрике сказал – я выполню. У меня политнеприкосновенность, я персона нон – грата. Приятно, конечно, чувствовать свою безнаказанность. Когда не останется в Мире ни одного Темного, - тогда откроешь ворота Мира Мертвых, Темная тварь, которому Ива сосала в кафе и нежилась! Я тебя переплюну, братец! И научу Касса, КАК поступать с Темными. Если девушка разлюбила! Итак, какие там адреса?

     На бумаге вскоре с помощью принтера появились списки необходимых банков. «Сбербанк», «Россельхозбанк», «Раффайзенбанк» и еще несколько. Там работают Темные. Расхищая деньги наверное. Ингилэйва конкретно замкнуло и понесло. Он желал расправиться с Тьмой во всех крупных городах. Воспользововшись своим положением.

   


                3
               
                ЧЕРНЫЕ ДЕЛА ИНГИЛЭЙВА



     Утро задалось очень плохое в тот день. И последствия этого уже заносили в протокол.

     - Так вы говорите, что на банк налетел спецназ? И даже не запомнили его главаря? И что мы имеем?! ЧТО?! Трупы двадцати сотрудников, а особенно – начальника?! Да мы его по частям собирали по второму этажу!!! Не говоря о том, что голову нашли в мусорном баке во дворе, завязанную в пакет!!! КАМЕРЫ НА ЧТО?! – Следователь буквально орал, пытаясь понять мотив преступления. Плюс банк оказался обчищен только так. Сотрудники, оставшиеся в живых, до сих пор приходили в себя. Все стены здания изнутри были изрешечены пулями новейшего оружия.

     - Вы чего смотрите?! Берите гильзы для образцов, снимайте отпечатки пальцев с трупов! Я не в курсе, КТО так налетел на банк, который считается лучшим в Питере уже несколько лет, кому там так насолили работники! Всякое, конечно, творилось, но НЕ ТАКОЕ. Чтобы убить высокопоставленных чинов! Найдите эту мразь! 
               
     Потом выяснилось: в залу для посетителей зашел целый отряд в черном с масками на голове и с автоматами за спиной. На поясе висели гранаты, пистолеты. Поначалу местная охрана решила: это инкассация, и подошла спросить документы. Вместо этого незнакомцы оттолкнули ее и прошли прямиком по кабинетам, с каким – то списком в руках. После этого какой – то парень в маске расстрелял из ствола камеры наблюдения, и началось…

     Сотрудники и сотрудницы, которые до сих пор не могли придти в себя от ужаса и шока, со слезами рассказывали следствию, - стреляли те незнакомцы только определенных людей. Других убийцы не трогали, в крайнем случае – били кулаками в лицо. Одну коллегу кто – то изнасиловал прямо на полу в зале, зажав рот и порвав на ней одежду. А тем временем заложники прижались к стене, и часть народа выспрашивала, где находятся деньги. Пришлось сказать коды хранилища, и остальные пошли собирать добычу, параллельно ища по списку тех, кого надо убить.

     Потом один боец, стройный и высокий, рванул в кабинет директора с мечом наголо, прямо на второй этаж, где были и комнаты отдыха, и бухгалтерия, и комната отдыха. Оттуда слышались вопли типа: «Не убивайте, я ничего не сделал», а в ответ доносилось: «Сделал – своей принадлежностью ко Тьме. И за это я тебя убью»!

     После крик резко прервался, и голова директора вылетела из помещения в коридор только так. Потом все – таки ее незнакомец ее кинул в пакет для мусора на пятнадцать литров, завязал и положил в непромокаемую сумку. Следом убийца порубил труп на части, как колбасу, потом взял руки и швырнул куда – то. Ноги упокоились в коридоре, а остальное тело вывалено на лестницу. Визжащая сотрудница получила с ноги под дых и под задницу, чтобы заткнулась, а несколько мужчин также были расстреляны в упор. Когда спросили их имена.

     Весь второй этаж был залит кровью, головы валялись то тут, то там. На часах стояло семь утра. И кому пришло в голову расправиться с ничем не повинными сотрудниками в такое время? Чтобы никто ничего не видел? Наверное. Внутренности кинул тот товарищ в кучу у двери. Стоял запах Смерти и крови.

     Тем временем, на первом этаже одни выносили деньги в сумках и грузили в машину без номеров, другие стреляли сотрудников дальше, по списку. Непонятно, чем провинились люди, годами работающие на своей работе? Скорей всего, подделывали документы на кредиты и вклады, чтобы складывать проценты себе в карман. Кого – то, наверное, обманули жестко, и обворованный клиент принялся жестоко мстить. Может быть, он с Кавказа или Чечни, раз так жестоко расправился со всеми? Тогда другой вопрос: каким образом выжили остальные, кроме тех двадцати обреченных?

     Далее, по словам выживших, убийцы словно испарились. Как в кино. Не стало и машины с награбленным. Кто это вообще?

     Об этом знали лишь убитые – Темные. Никогда не рассказывающие людям, кто они на самом деле. И им говорили – Властелин Тьмы умер, больше нет командования. И пришлось работать так, лишь молясь умершему. А теперь души погибших отправились в Мир Мертвых. И скоро там Темных станет очень много.
               
     Человеческое следствие отродясь такого не видело. Просто так убивать, когда банки никогда не обворовывали клиентов, честно и с чистой Совестью выполняли работу. Ни у одного из погибших не нашли махинаций с денежными оборотами. Семьи у большинства также не делали ничего плохого никому. Спокойно жили, растили детей, жили счастливо. И вот, откуда ни возьмись, налетает какой – то спецназ, вооруженный до зубов, и уничтожает лишь определенную горстку народа.

     Также в банке, который пострадал в это утро, работали Светлые. И понятное дело, они быстро донесли в Инквизицию сообщение: на них напали. Но кто? Неизвестно. Оружие – новейшее, принадлежность к Свету и Тьме – неизвестна. Закрыта информация, невозможно понять, кто же это был. Скорей всего, люди. Может быть, действительно с юга. Только они могут так зверски убивать да насиловать просто так. Потому что показалось – по своим законам – в Питере кто – то не так засмеялся, не так посмотрел, не так сказал. Вот эти звери и режут всех «виноватых», даже не задумываясь, - Россия это ДРУГАЯ страна с ДРУГОЙ культурой и обычаями. Потому как для черных один закон – их женщины и мужчины – эталон и идеал, а остальные народы – белые – дерьмо на палочке, так как не живут по законам шариата и ислама, не одеваются, как южане, и потому женщин нужно насиловать и отрезать головы, а мужчин убивать.
               
     Правда, в годы правления Тора такого не случалось – Властелин Тьмы держал в узде весь юг, угрожая уничтожением целых стран, если с его близкими случится беда и коли черные начнут творить беспорядки в белых государствах. Дикари прижали хвосты, и покорно покорились. Платя исправно дань – калым, лишь бы Торстейн не пришел в ярость. Лишь бы жены и дети не гибли от его рук. Плюс они принимали к себе в рабство все дерьмо из России, сливая его куда надо. А теперь сына Энрике больше нет, где его наследник – непонятно. Значит, можно дальше лезть в страну и творить дичь. В некоторых дагестанских пабликах кто – то возмущался – «почему из – за каких – то уродов мы плохие? Пусть родители тех сволочей забирают их к себе домой, перевоспитывают, а уже потом отправляют зарабатывать».

     Понятное дело, никто на такие вопли не обратил внимания. Нечего соваться со своим уставом в чужой монастырь и устанавливать там свои порядки, к которым привык. Туда. Где привык жить и в жопе ковыряться, - туда и вали и сиди, и жри персики, абрикосы, бананы, насвай, кумыс, коноплю, спайсы, и остальное. Видать, снова у какого – то семейства моджахедов или азербайджанцев или чеченцев, албанцев кончились деньги на проживание и пропитание своих двадцати четырех детей, вот и решились на крайние меры. Грабить и кромсать.

      Но одно не сходилось. Если  так сравнить. Мечи – то зачем стройному парню в маске? Причем кованые и отполированные так идеально, что любой мастер ахнет? А может быть, это реконструкторы нажрались и решили обнести банки? На пиво или атрибутику не хватило. Или косплееры так побаловались. Непонятно все равно. Мотив…
 
     Мотив преступления до сих пор не ясен. Убито двадцать человек. Банк после ограбления полностью выгорел. Оставшиеся в живых укрылись в убежище и оттуда стали звонить по сотовому телефону родным. Заложников отпустили, никого не убили.

     Может быть, погибшие состояли в каких – нибудь религиозных объединениях? Нет, таких не осталось до сих пор. Итак идут уже пятидесятые годы. Точнее, скоро грянут шестидесятые. Это в начале двадцать первого века царил бедлам в стране.

     А потом сменилась власть. Причем вся. Евреев повышибали из кресел и поставили других людей. Все пошло на лад. Той России, от которой страдали россияне, больше не существовало. В Белоруссии и Украине творилось то же самое. Еврейская верхушка оказалась ликвидирована – в том плане что перемерла в отставке от старости, да плюс Властелин Тьмы постарался загасить Израиль, чтобы там не рыпались. Поскольку все зло шло именно от еврейского народа. Как и христианство – тоже плод порождения евреев для гоев, для порабощения. Все знают: любой христианин – раб, и всех простит, даже убийцу собственного ребенка! Потому как так написано. Даже ни грамма не подумав, почему еврейство само Библию не приняло, а отдало другим народам? И почему в Израиле лишь на Пасху собирается народ и чего такое Благодатный Огонь? Вскоре вскрылись другие подробности – Огонь тот – фальшивый. Вот и все. 

     А басня о том, что еврейский народ жгли в печах немцы, до сих пор жила в умах последних поколений, которые знали о коммунизме хоть что – нибудь. Нереально миллионы людей сжечь в печах Освенцима за пять лет, как показал потом, спустя восемьдесят лет, анализ и расследования после рассекречивания документов! Печи бы не справились с таким количеством народа! Даже в наше время. Они бы не выдержали.
               
     Никакие немцы не убивали ни украинцев во Второй Мировой, не мучили  русский народ. Потому как, на самом деле, по военному уставу того времени убивать мирных жителей и издеваться над ними было строжайше ЗАПРЕЩЕНО, судя по рассекреченным документам в две тысячи двадцатом – двадцать первых годах. Немцы наоборот лечили славянский народ – тех же украинцев, - их встречали с улыбками и цветами, девушки шли за европейцев замуж, рожали от них детей. После дети от немецких арийцев стали изгоями в России. И вздохнули спокойно они и их дети и внуки лишь в конце двадцатого – двадцать первого века.

     Множество фотографий сие подтверждают. Немцы вовсе не оказались такими зверьми в коричневой форме, какими их рисовали коммунисты.

     А получилось следующее: победившая сторона оболгала немецкий народ, в основном того человека, который для своих людей сделал ВСЕ, лишь бы Берлин не скатился в царство геев и лесбиянок, каким был до Адольфа. Это считался первый в мире город, где можно было заниматься сексом с кем угодно, даже с детьми и животными! А потом состоялись выборы в 1933 году, и победил Адольф Гитлер.

     Выгнав потом сразу ВСЕХ евреев из страны, в том числе Эйнштейна, многих главных основателей гадюшника - гейства, и из власти также этот вечно неуспокаивавшийся над Торой люд, главную лесбиянку – икону Марлен Дитрих, которая стала идеалом для большинства женщин в мире. Голубых и розовых Адольф пересажал в тюрьмы, а бордели и притоны закрыл.

     Правда выяснилась через восемьдесят лет с чем – то, а видео, подтверждающие это и хроники гуляли по Ютубу и другим хостингам, открывая людям глаза. Не потому ли стали рассекречивать документы, что ветеранов ВОВ стало крайне мало? Чтобы в конце концов понять – как прошла Вторая Мировая и тридцатые годы прошлого века?

     Адольф Алоисович делал для своей страны ВСЕ. Существовала даже своя валюта. Евреи потом оскалили пасти на немцев, - мол, вы торгуете тем – то и тем – то и нам мешаете, валите нахрен и все. Они грозились даже напасть на национал – социалистическую Германию. В которой царил настоящий Рай.

     В СССР в те же тридцатые годы творился настоящий Ад, - видеохроники тех годов и документы подтверждали – коммунисты убивали всех не щадя, даже детей, - кто не был согласен с красным режимом. Трупы горами выкидывались на мороз и процветало что на Украине, что в СССР людоедство. А Берлин в эти же годы вставал из параши и набирал мощь. В отличие от совка, которым заправляли те же евреи из власти. Просто все молчали, боясь и рта открыть. Ленин был масоном, из евреев. Как и его компания, создавшая коммунмистическое государство. Маркс и Энгельс также оказались такими же.

     Но коммунистам нужно же было вякнуть, будто Европа дерьмо, особенно Германия, - они переписали после Победы все и вся, исказив правду до таких пределов, что волосы у правнуков дыбом встали. Словно немцы творили зверства в СССР и Украине, типа: вот вам фотографии, как какой – то европеец насилует или вешает русскую или украинку. На самом деле, судя по рассекреченным спустя столько лет документам, русские переодевались в немецкую форму, учили язык, а потом творили над своими трэш, вешая всю вину на Вермахт. Так было и с Катынью. Пулю в лоб, немецкие веревки на руки в дело, немецкое оружие – и туфта готова. Начав повально жалеть евреев. Мол, бедненькие, пожгли их в лагерях! Да если бы их пожгли в таких количествах, так бы сейчас они не лютовали против гоев!
               
     И если копнуть исторически, то НИГДЕ в архивах военного времени в Германии не сохранилось ни одного документа, чтобы немец так вел себя в чужой стране! НИГДЕ не нашлось ни одной бумажки на этот счет! Немцами прикрыли свои разборки с врагами народа и теми, кто решил думать по – другому, а не так, как требовал сталинский режим. Да, была война, СССР и Германии. Но не в таком виде, как говорят многие. А чтобы никто ничего не сказал – сделали постановочные фото с расчлененкой и виселицами и улыбками, написали соответствующие книги и заставили, под угрозой расстрела, ветеранов и крыс политуры говорить людям, детям своим, внукам и правнукам то, что залила в уши власть. Все остальное НКВД и прочая верхушка засекретила, надеясь, - никто и никогда правду не отыщет, а раз на войне бывали люди – то можно наплести все подряд, - ведь поверят!

     Поверили. И жили во лжи почти сто лет. Пока не стало кому – то любопытно, - как же жили немцы и чего еще интересного можно найти в архивации? И нашли. Были поражены. Настоящие ветераны войны со стороны СССР оказались «самоварами» - несчастными без рук и ног, о коих забыли и данные также держались в секрете. Подавляющее большинство тех, кто дошел до Берлина и увидел Европу и как там живется прекрасно, погибли от расстрелов. Чтобы ничего не могли разболтать своим.

     Повторилась история – сначала в Средневековье на Руси татаро – монгольским игом прикрыли гражданскую войну между князьями, которая пошла из – за кровавой христианизации, теперь же, оболгав немцев, прикрыли своих – убийц, кои веселились на полную катушку пять лет подряд. Дальше чего может сделать русский народ, лишь бы оправдать режим и очернить развитую страну? А непонятно даже…

     Полиция сбилась с ног – мотивов убийств так и не нашли, сколько ни собирай доказательств, сколько ни говори… Может быть, там поработала родня? Эта версия тоже отпала. Реконструкторов тоже опросили, те сказали: мы непричастны к преступлениям такого рода. Проверили всех и все, каждый миллиметр, - и снова никаких следов. Дошло до того, что полиция России скопилась в одном Питере, лишь бы найти того храбреца, который устроил чудовищную резню в прекрасное утро. Потому как даже отпечатков пальцев не нашли. А гильзы оказались старых образцов.

     Ничего не смогло сделать и ФСБ. Это был даже не теракт. Никто ничего не снимал на камеру себе. Не выкладывал на Ютуб и не орал «Аллах Акбар». Хотя лица в масках тоже. Произошло убийство. А может быть, кто – то нажрался спайсов с химией и хряпнул спиртного, дальше взошли глюки перед глазами, и началось? Тоже нет. В телах убитых не обнаружили такого. Все убитые были абсолютно трезвые, без психических отклонений. Без пристрастию к говну.

     Кто – то очень хорошо спрятал концы в воду. Так думал весь людской мир. А банки продолжали гореть и гибли работники. Параллельно в городе и области стали погибать по неизвестным причинам девушки, юноши и дети. Все убитые не состояли ни в каких группировках, не оказались наркоманами или лесбиянками или голубыми, не состояли в партиях властей, не были опасны для государства…
               
     Даже засада из полиции возле банков не помогла: она погибла под ливнем пуль. А большинство из выживших потом ничего не помнила, словно память отшибло. Все допросы после первой Резни теперь заканчивались на фразе: «Я вышел – вышла в туалет, сделал – сделала свои дела, а потом уже обнаружились те самые трупы, нарезанные, как колбаса, или расстрелянные, а то и без голов или конечностей».

     Может быть, загадочные убийцы распыляли какой – то газ из баллонов, который стирал часть памяти? Неизвестно. Криминалисты поняли: работает кто – то очень хитрый и умелый. Не оставляя ни отпечатков, ни остального, - а только трупы, изувеченные так, как мало кто сможет сделать. Порой кишки и желудки висели на растениях банка, на шторах, как гирлянды, и никаких надписей. Убийца работал по одной схеме – пришел, убил и таинственным образом исчез. Как сквозь землю провалился. Вместе с деньгами. Причем огромными.

     А после настала очередь и других мест. Не только Резни по закоулкам. И о какой Тьме говорил тот загадочный парень с мечом? Неизвестно. Шизофрения? Может быть?

     Люди бы это точно не раскрыли. Но кроме них были и другие спецслужбы, которые знали, КТО творит такие погромы… И пока старались обойтись разговорами. Разговоры не помогали. Никак. Дома, в гараже. Лишь бы Тиль не слышала.

     - Остановись, Аренский! Приказываю как отец!

     - НЕТ! Пока не сдохнет последний Темный…

     - Пока я могу тебя прикрывать, но потом не смогу! Ты разнес крупнейший банк в городе!!! Твои бойцы насиловали женщин на полу, в крови! Да прости ты брата! Он давно мертв! Ты сам виноват!

     - Я не собираюсь этого ублюдка прощать! Я доберусь до его душонки и спрошу за все! Непременно…

     Ингилэйв с ненавистью глядел на Энрике, совершенно не задумываясь о последствиях.

     - Как же хорошо быть плохим! А то все – «хороший, хороший»… Как там братец убивал? Сколько у него было богатства? Я также хочу, отомстить. Мне нужна только Ива! Прежняя! А не опробованная Тьмой!

     - Ты выносишь деньги из банков, в гигантских суммах… ЗАЧЕМ?!

     - Затем, чтобы никто не страдал. Это простые люди. А мы – маги.

     Энрике и Лэйв сидели и пили коньяк после ужина. Отправлять на эшафот второго сына Архимагу очень не хотелось. Еще не хватало осиротеть. Потому Гвелд говорил всем: «Я не в курсе, что там за изверг завелся».

     - Давай я убью Кассандра, и все сразу закончится. Успокоится Ивушка, вы сойдетесь снова, и родите своих деток. Все будут счастливы! Пойми же в конце концов – он НЕ ТВОЙ СЫН!
               
     Ингилэйв чертыхнулся и плюнул на пол:

     - ПРИЕМНЫЙ сын и полубрат… Хорошо, он сейчас спит и ничего не слышит. Вам на него посрать, как пить дать, а мне этот мальчик ДОРОГ, несмотря на такое происхождение! Вы кинули его, как собаку на мороз, издеваетесь над Кассом, ненавидя, когда он просит сказку прочесть или нарисовать рисунок! Мать сразу поднимает такой крик, как сирена! Не виноват несчастный, кто его отец… Я единственный, кто встал на его защиту. И буду растить несчастного дальше. Неужели вам не нравится его игра на пианино?! Он шедевры ваяет! И побеждал уже на конкурсах! Порадовались бы… Но нет. Светлые нашлись… Убивай! Только будешь после этого мне никем, и я за Иву и за него разнесу твою Инквизицию точно также, как в свое время сделал Торстейн!

     Гвелд побелел. Это ни в какие ворота не шло. Похоже, пора устраиваить мордобой…

     - Да конечно! – Вскричал Кельтский, вскочив. – Тебе вот неприятно, сынок, когда Торстейн спал с Ивой, а мне будто круто было узнать, что он изнасиловал собственную мать, лишь бы родился наследник?! А?! Мы сейчас на одной планке! И еще более круче стало вскрывать тот сучий документ с результатами ДНК теста! Когда не я его зачал, блять! Да пошел ты нахуй, раз не понимаешь очевидного! Хотя сам знаешь – неприятно, когда другой трахнул твоюженщину! Вот и оказался Ингилэйв в моей шкуре! Только, в отличие от родного сына, я за Тиль не пошел убивать всех Темных, а просто крошанул сына! Чтобы впредь подобного не повторялось, раз не получилось ему член с яйцами вконец обнулить! Да, Ингилэйв, ты всегда был идеалом, хорошим, но жизнь не бывает ласкова всегда! Она порой и бьет! Он изнасиловал мать потому что Ива уже была беременна!

     - Значит, в погроме тогдашнем виноваты я и мое семя?! – Лэйв швырнул в сторону бокал для коньяка, и он с легким звоном разлетелся о стену. – Ну пипец конкретный! Выходит, чтобы спасти всех, я должен был подложить милую под Темного еще тогда?! И терпеть его ребенка, родись от тогда?! Да пошло оно в лес, чтоб еще чужих вы****ков Темных воспитать?! Никогда! – Теперь вскочил и Светлый, буравя взглядом родителя.

     Энрике запрокинул голову и принялся громко хохотать. Ему стало смешно, настало веселье, которое запомнится надолго. Вот это номер! Если бы Ива родила от Торстейна, - то ребенок говно, так как Темный, а как Торстейн изнасиловал Тиль – то Кассаандр хороший! Красота!

     - Зашибись, сынок! Во зашибись! Один сын от Тора плохой бы был, а второй – хороший, бедненький мальчишечка! Ты реально шизанулся, пора завязывать! Вот для меня твой Кассандр как раз говно, потому как была изнасилована моя жена! А как трахнули твою – то ты озверел до крайних пределов! Я зверем хожу каждый день, но не подаю вида! А мог бы, если б захотел отомстить всей Тьме за супругу! Я восстановил ее честь, убив старшего. Завтра ты вернешь все деньги в ограбленные банки анонимно, и все будет по – прежнему.

     - НЕТ. Пьем дальше, проехали. Итак кругом говно.

               


                4

                СОН НОМЕР ДВА. СЫН И МАТЬ.
                НЕСУЩЕСТВУЮЩАЯ РЕАЛЬНОСТЬ В
                ПАРАЛЛЕЛЬНЫХ МИРАХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ЛЭЙВА

     Ингилэйв, вымотанный до предела, лежал на полу, наслаждаясь прохладой. Нервы сдавали только так. Осадок, нанесенный братом, причем неприятный, не желал проходить. Но он спрессовывался теперь в нечто СТРАШНОЕ. В душе Лэйва рождалось то, чего доселе не было, – Тьма. Он желал убивать, крушить, РВАТЬ живую плоть, без суда и следствия. Даже детей и младенцев… если это Темные, - оборотни, маги или вампиры. А плевать теперь. Честь отнята, Ива забрана. Как жить с этим и смыть такой позор? Можно сто раз ломать ту же комнату, спуская пар, можно при коллегах потрошить тех же Темных, переступивших закон, - но сие никак НЕ ПОМОЖЕТ при тяжелейшей ситуации.

     А может быть, и правда развернуть Время вспять, и предотвратить то знакомство Ивы с Тором? Может быть, поменять даже свое поведение? Стать пожестче в характере и начать думать? Может быть, даже отправиться в день зачатия Кассандра и набить близнецу морду, а то и вообще убить? Нет, нет, нет… Так НЕЛЬЗЯ делать вообще. Убить полубрата, коего он любит, как родного сына? На ТАКОЕ Властелин Времени не мог пойти никогда. Да, Торстейн сделал себе наследника, и этот мальчишка стал светом в жизни Ингилэйва. Но Лэйв до сих пор думал о том, чего нет, и не будет: о жизни вместе втроем: Ива, он и Касс.
    
     Немыслимое просил он у Богов: чтобы Ива очнулась от всего, к чему привязана теперь, - Торстейн и свои принципы. Он молился Одину и Фрейе, лежа на полу, и слезы катились по щекам, исчезая в тяжелых локонах. Просил, умолял, чтобы Ива бросила его брата, приняла мальчика как своего. Но Боги молчали. Вернее, они видели, как страдает один из Последних Кельтов, но принимать решения и все исправлять должен сам Ингилэйв. Проси он счастье  в личной жизни, будучи свободным, - Боги бы ему дали лучшую женщину из всех существующих. Но разворачивать Время помимо самых страшных случаев, - за такое можно лишиться Дара на неопределенный срок. Мужчина обязан САМ разбираться в своей жизни. Не больше.
   
     Он не помнил, как вырубился, провалившись в очередной кошмар. Немного измененный, рисующий совсем ДРУГУЮ картину появления Кассандра в этом жестоком мире. И словно присутствовал при всем этом, но сделать, конечно, ничего не смог.

     Он видел свою мать в кухне, и она мыла посуду, а тем временем туда зашел его брат. Он прошел незаметно, чтобы поговорить. О своих делах и проблемах. Ингилэйв наблюдал. Находясь в параллельной реальности… под закрытыми веками, вне тела… А если бы было так? Дар во сне НЕ РАБОТАЛ. Вот в этом случае не пострадала бы Ива, и пожалела несчастную мать семейства. Которой получилось пережить насилие, к сожалению.

     Не стало бы никакого ухода Лэйва из своей квартиры, и выжил бы его ребенок. В той далекой, несуществующей реальности… Два мальчишки бы сейчас играли на полу, но останется после лишь ОДИН из них. Когда оба вырастут. Сын Ингилэйва по имени… которое комом стояло в горле. Кьелл… Так похожий на папу, со слегка темными
                169


волосами, - потемнее, чем у Ингилэйва, - отливающими медью, и одновременно содержащие оттенок пшеничных спелых колосьев… С серъезными, не по – детски мудрыми глазами. Глаза – отца, лишь взор тяжелый и суровый. Плоть, смешавшая в себе гены ВСЕХ Последних Кельтов, несла в себе еще что – то странное. Благородным оказался мальчик. И очень сильным. И вот эти двое, два племянника от обоих братьев, строят какую – то модель из металла, - то ли кран, то ли крепость или вертолет. И заворожено, как на драгоценность, Кьелл глядел на красоту узоров металла, кои радугой отливали в солнечном свете. Он всегда любил цепи и остальное в этом роде. Мог часами рыться в железках, или наблюдать за тем, как отец помогает ему собрать что – либо необычное. Особенно любил также Кьелл красный цвет.

     Вот Ингилэйв в той несуществующей реальности спускается вниз, с хохотом и радостью, и дети бегут к нему с радостными криками: «Дядя, папа»! Инги подпрыгивает на месте, и те двое шестилетних – семилетних карапузов валят его на пол, не давая встать, и кто – то держит сына Энрике за руки, наблюдая, как взрослый мужчина пытается освободиться, шутя и хихикая. И пофиг, что безрукавка коричневого цвета и голубая рубашка покрылась недавней пылью, - всего лишь дети… Они борятся, втроем, на полу, это всего лишь игра детей и родителей. А вот открывается дверь, и заходит его живой брат, весь в черном также, но улыбка на сей раз цветет на его устах… Торстейн стоит спокойно, оперевшись рукой о дверной косяк. Наблюдая за братом. И за своим сыном также.

     Там, где – то за гранью разумного, сын Тора, - Кассандр, - любим всеми. И вот Ива выходит на шум, и бросает взгляд на всех. Торстейн любящими глазами провожает ее, и в них все та же вечная надежда. Вечные любовь и боль… Кассандр заметил его, и повернул голову. И стоит Властелин Тьмы в лучах света утра в дверном проеме, и чудно все это видится. Лучи солнца пробиваются мимо него в дом. Поют птицы на улице, шумит дуб рядом, да и поле радует своей красой лета июля.

     Ива подошла к мужу, - Ингилэйву, - и потрепала Кассандра по голове, по его темным каштановым волосам. А после прижала к себе двоих детей. Вот и Торстейн подошел к семейству и сел рядом с братом и возлюбленной на лестнице. Кассандр подбежал к отцу и сел к нему на колени. Так похожи и так далеки эти двое. Один – Властелин Тьмы, а другой, - серый, не определившийся в сторонах маг. Все рады лету и утру каждый день. Да вдобавок, Тор привез целый багажник игрушек для деток. Он рад племяннику Кьеллу.

     А еще у Кьелла есть друг, - Эйлерт. Он живет в доме Энрике с самого рождения. Каким – то образом Ива решила его усыновить. И Торстейн в шоке с этого мальчугана. Который также спустился ко всей родне. Во всем черном, в черной рубашечке, и волосы его, как и у Тора, были золотые.

     Эйлерт изумленно уставился на Властелина Тьмы. А тот на него. Надо же, красивый парниша растет! И весь в отца. Также любит черное, и глаза такие же, как у Торстейна в детстве. Казалось, детские фотографии старшего сына Гвелда ожили. И Время будто откатилось в детство. Вот Эйлерт подошел тихо к папе и протянул ему руку. А тот с улыбкой взял ее в свою. Большая рука и маленькая ручка. Ручка того, кто будет помогать Властелину Тьмы, когда вырастет. Обнял мальчик за пояс отца, и прижался к нему.

               
     Двое, СРАЗУ, в разных возрастных категориях. И голос детский торстейновский звучал опять в доме. Торстейн помнил, как Ива принесла двоих мальчишек из роддома. Один похож на его брата, а другой, - на него самого. Два наследника Тьмы. Кассандр и Эйлерт. Просто кому – то из Темных захотелось клонировать Властелина Тьмы, и тот дал добро на такое. И получил себя. Помощника. Свою копию. Но вот какой окажется характер сына, - неизвестно. И самое главное, - никто там никогда Кассандра не обижал. Сначала относились к нему холодно, а после сменили гнев на милость. Как и остальные дети, он получал любовь и благожелательность от матери. Да и Ива как – то раз пришла в гости, и, взглянув в эти детские глаза Кассандра, исполнилась любви и нежности.

     Дети побежали вместе с Тором к черной машине, где лежало море детских игрушек. Смеясь и радуясь, племянники залезли туда и стали откладывать себе все, что понравилось. Два брата – Ингилэйв и Торстейн, - обнялись крепко и смеялись со слезами на глазах, забыв все обиды. Тьма и Свет. А вот вышел и Энрике с женой. И улыбался. А после Ива тронула Тора за плечо… И тот вздрогнул. Они отошли поговорить. А дальше – вспышка…

     НИКОГДА такого не будет в семье Энрике. Не будет любви к Кассандру, не будет игрушек ему, нет в живых сына Ингилэйва с данным именем. НИЧЕГО этого просто НЕ СУЩЕСТВУЕТ. А есть лишь во снах Властелина Времени и в его измученном воображении. Жизнь невероятно жестока. И никогда Ива не примет Кассандра как своего. И конечно, Торстейн уже давно мертв. Восьмой год как почти нет его. В физическом привычном обличье. Теперь он является только тогда, когда захочет. Дом полон слез и скорби. Радостные сны перемешиваются с кошмарами. И сколько лет все это продлится, - неизвестно. Вернее, что – то там будет в параллельном мире, но СОВЕРШЕННО ПО – ДРУГОМУ. Когда Будущее исчезнет НАВСЕГДА, - то, где есть Кассандр. Нервные срывы рисовали разные картины в голове, - что плохие, что хорошие. Вот Торстейн стал таким же, как Лэйв, - только одеяния не сменил. И он также любит Иву, но вида не показывает. А той до фонаря. Вот Лэйв женат на Иве счастливо, у них, кроме Кьелла, есть еще дети – двое старших парней. Одному семнадцать, другому пятнадцать. Кьелл – младший. И каким образом при этом Кассандр маленький, - НИКТО не знает. А потому как это всего лишь воображение воспаленных нервов, рисование своего несуществующего счастливого будущего, которое…

     - Кьелл… Эйлерт… и еще двое, в комнате, коим нужно делать задание… Кьелл, умерший до рождения. Мой сын. – Слова слетали с губ во сне, в бреду, а потом началось другое. – Нет, ты не должен, брат! Не делай этого! Я еду за тобой, несмотря на пробки на дорогах. Да ладно, открою – ка я Портал. Он идет в коридор, а там мама в кухне готовит ужин. Но что блин… Зачем я здесь?! Время, ЗА ЧТО ты меня так мучаешь, своего Властелина?!
   
     И Время ответило ему так:
     «Чтобы ты многое понял и сделал выводы… И не повторял ТАКУЮ ошибку, которая будет стоить ОЧЕНЬ многим жизни. У тебя, хозяин, БУДЕТ счастливая жизнь, - но только в том случае, когда ВСЕ поймешь и исправишь свой косяк. Который ты совершил в ходе преломления Времени. Исправь ошибку. Но пока ты даже не понимаешь, В ЧЕМ она заключается, Ингилэйв»…

               
     Сон шел дальше. Точнее, в нервном обмороке. Где явь и параллели пересеклись в одной точке. А куда потом все пойдет с этой точки, - непонятно…

    
     …Тильсирвэ мыла посуду и тихо мурлыкала себе под нос приятную мелодию. Закончив, она промокнула тарелки полотенцем и уже хотела убрать их в шкаф, как вдруг заметила, что она уже не одна. Едва не выронив посуду из рук, она всё же убрала её в шкаф и повернулась к мужчине.

     - Откуда в тебе эта привычка подкрадываться?

     - Я просто наблюдал. Не хотел тебе мешать.

     - А если бы я воспользовалась Силой?!

     - Тогда было бы точно как в классике «...Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит..» - нараспев процитировал Пушкина Торстейн, не забыв подхватить одной рукой волосы в хвост, имитируя косу, и закатив глаза к потолку.

     - Да ну тебя, - засмеялась Тиль и обняла сына. - Хочешь есть? Я недавно приготовила рагу.

     Тёмный кивнул, и сел за стол. Он приехал домой, - для того, чтобы поговорить с матерью, но не знал, с чего начать. Подобное смятение было ему чуждо, а потому он чувствовал себя, как на пороховой бочке. Мать поставила перед ним тарелку, полную ароматного тушёного мяса и овощей, и вернулась к оставленной посуде, продолжая вытирать её и расставлять по местам. Торстейн медленно ел, стараясь не привлекать внимания к себе, и мысленно подбирал слова. Но получалось плохо.

     - Что нового в семье, мам? - небрежно спросил он, стараясь не выдать себя раньше времени.

     - Так сразу и не скажешь, - улыбнулась Тиль. - То одно, то другое, всего понемногу. Хотя ты мог бы быть в курсе дел, если бы жил с нами или хотя бы почаще приходил домой.

     «Домой… Можно подумать, здесь меня так рады видеть...»

     - Кстати, - продолжала женщина. - Хорошо, что зашёл, а то я хотела тебе звонить. Через несколько дней будет семейный ужин. Мы тебя очень ждём.

     - Есть повод? - не отрываясь от тарелки, Тёмный выгнул бровь, лихорадочно вспоминая ближайшие семейные праздники и памятные даты.

     - Есть. Твой брат представит нам свою новую девушку. По-моему, у них всё очень серьёзно и, если я знаю Лэйва, он вскоре сделает ей предложение… -
Тильсирвэ сделала паузу, которую Тор вовсе не собирался заполнять. Как и встречаться с матерью глазами. Он знал, что она всё равно сама расскажет.
               
     - Тор, ты мог бы сделать то, что делал… раньше? - осторожно уточнила женщина.

     - М-м, - юноша помотал головой, дожёвывая то, что было у него во рту. Проглотив, он пояснил. - Я вам не полилорд.

     - В смысле? - растерялась Тиль.

     - В смысле, не полиграф. Можно подумать, вы сами не можете этого сделать, как Силой, так и своим опытом.

     Женщина покраснела до кончиков волос.

     - Понятно. У вас своя работа, - дипломатично ответил Тор. - А у меня своя...

     - Не надо так, - попросила Тиль. Она подошла к сыну, обняла его, чуть взъерошила и пригладила его волосы. - Ведь, если б не твоё упрямство, ты мог бы работать вместе с нами...

     Тор аж поперхнулся.

     - Это с каких пор вы стали работать с Тёмными? Или лабораторные мыши кончились и вы решили сэкономить?

     - Очень смешно, - нахмурилась Тиль. - Ты прекрасно понимаешь, о чём я говорю. Ты ведь ещё можешь сменить путь. Да, будет тяжело, но мы все поможем тебе…

     В комнате потемнело. Потемнело настолько, что невозможно было увидеть ничего дальше собственного носа. Пока женщина растерянно озиралась, стараясь понять, в чём дело, её сын внезапно исчез из-под её рук.

     - Торстейн, где ты? - позвала она. - Что происходит?

     - Что происходит?! - вкрадчиво ответила Темнота. - Посмотри вокруг! Ты можешь помочь мне? Или самой себе?

     - Торстейн, прекрати! Что ты делаешь? - закричала Тиль.

     - Разве ты не видишь? Разве Тьма так чужда тебе? Разве не ты подарила мне её?!

     - Прекрати!

     - Разве я — не твой сын!? Почему же ты хочешь, чтобы я свернул со своего пути и стал полной копией Лэйва? Почему бы вам всем не встать на мой путь?!

     - Прекрати! Ты не в себе!

     - О, я-то как раз в себе! И вокруг меня то, чем я являюсь! Что плохого во Тьме? Все из неё явились, все в неё и уйдём рано или поздно.
               
      - Торстейн!!!

     - В тебе самой немало Тьмы. Разве тебя не радует та Сила, которую она тебе даёт?

     Тильсирвэ хотела коснуться своей Силы, чтобы разогнать наведённую сыном Тьму, но не успела. Внезапно снова стало светло. Только сын уже не сидел, а стоял напротив неё и не сводил с неё глаз. Его чёрная одежда, казалось, вбирала в  себя темноту. Он держал руки в карманах, опираясь на стену позади себя.

     - За что вы так со мной?

     Женщина пошатнулась и присела на стул.

     - За что ты так со мной, мама?..

     Она не могла ответить, не знала, что сказать Властелину Тьмы, которого боялась ещё до его рождения. Она лишь помнила боль, с которой она носила и рожала его. Материнская любовь не смогла пробиться через эти воспоминания. Она любила сына, потому что не могла его бросить. И потому что до последнего надеялась на то, что он изменится.

     А он не мог изменить себе,  и не мог понять, почему можно любить только Светлого до мозга костей Ингилэйва…

     - Я сделаю то, что надо, - холодно произнёс Торстейн, нарушив затянувшуюся тишину. - Проведу проверку, как с той, бывшей.

     - Спасибо, сынок, - голос Тиль дрогнул и, чтобы это исправить, она добавила более твёрдо и строго. - И больше не делай так, как ты сделал сейчас.

     Она встала и подошла к плите, чтобы вскипятить воды. Чашка травяного чая была ей сейчас просто необходима. А ещё ей было необходимо укрыться от тяжёлого взгляда Торстейна, который и не думал отворачиваться. Он продолжал смотреть в спину той, которую ещё утром считал родным человеком, а теперь видел чуждую незнакомую женщину. В душе тихо поднимала голову ненависть.

     Удел власть стяжащих — одиночество. Иначе придётся эту власть с кем-либо делить, а значит — уже не быть безраздельным Властелином. Он был один во Тьме, несмотря на орды сил, подчинявшихся ему. Он был один в постели, так как ни одна женщина не смогла согреть его сердце и подарить ему наследника. Об этом он и пришёл поговорить с матерью. Он думал, что у него есть хотя бы семья. Но оказалось, что и здесь ему суждено пребывать в одиночестве. Ведь какой добрый совет могла дать та, которая с радостью пожелала бы ему смерти?

     Внезапно Торстейн ощутил во рту привкус съеденного мяса пополам с горькой желчью. Словно он не обедал дома, а сожрал мимоходом гниющего мертвеца вместе с могильными червями и землёй. Какая ирония! Его собственное тело любезно напоминало ему о том, кто он. И кем ему стоит оставаться всегда.
               
     - Никогда не говори со мной в таком тоне, Тильсирвэ. - негромко, но достаточно внятно процедил сквозь зубы Торстейн.

     Женщина повернулась к нему, стараясь не выдать, как её напугал его угрожающий тон.

     - И не лги больше, ты ведь Светлая, - продолжал Тёмный.

     - В чём я солгала тебе, сынок?..

     - В том, что считаешь меня сыном. Ты бы избавилась от меня ещё до рождения, если бы не боялась вместе со мной потерять и Лэйва. Теперь довольно. Считай, что избавилась.

     Он уже собрался уходить, но Тиль подошла к нему и положила руку ему на спину, прося остановиться. Тор с трудом проглотил горький комок рвоты, подкатившийся уже к зубам.

     - Прости меня… Ради всего Светлого, что есть в тебе, прости, Торстейн…

     Тёмный развернулся, бешено сверкая глазами, схватил женщину за горло и приподнял над полом.

     - Во мне. Лишь. Тьма! - рыкнул он и отбросил её к стене. Он тяжело дышал. Голова была тяжёлой, словно чугун, всё тело горело, словно было отравлено. Кровь стучала в висках, разливалась из лопнувших сосудов в белках глаз.

     Тиль, державшаяся за горло и пытавшаяся восстановить дыхание, испуганно вскрикнула и попыталась призвать свою Силу. Но не ощутила ничего. Она не знала, что Торстейн, отпустив темноту, запечатал весь дом, не позволяя Силе ни проникнуть в него, ни появиться в нём. Она попыталась встать и снова призвать Силу, но ощутила лишь свою слабость перед тем, кто надвигался на неё. Она уже не узнавала сына. Перед ней стоял Властелин Тьмы. Сильный и беспощадный.

     - Торстейн, - сделала она последнюю попытку докричаться до сына. - Мне так жаль…

     - Пожалей себя! - огрызнулся Тёмный, подошёл и снова взял её за горло.
Он чувствовал, как пульсировала в её сосудах кровь. Он видел, как побелела её кожа и как расширились зрачки глаз. Она была в его власти, и он хотел, чтобы она узнала, что сотворила с ним.

     Он бросил на стол тело той, которую ещё недавно нежно называл матерью. Взял нож и небрежно срезал с неё одежду, кое-где зацепив и кожу. Она кричала и называла его по имени, но он не желал слышать этого. Схватив её за волосы и прижав к столу, он впился губами в царапины, оставленные ножом, и стал всасывать в себя её кровь. Тиль обезумела от ужаса и беспомощности. Она не представляла, что ещё он может сотворить с ней.
               
     Торстейн наслаждался. Свежая кровь возбудила все его чувства до предела. Оторвавшись от очередной царапины, он вспомнил, что в его власти не просто жертва, а красивая обнажённая женщина. Одним рывком он сорвал ремень и молнию с брюк, резко придвинул Тиль к себе и, не обращая внимания на крики и попытки сопротивляться, раздвинул её ноги и резко погрузился в неё до упора.

     Он крепко держал её, сдавливая чуть ли не до синяков попеременно то бёдра, то грудь бедной женщины, которая едва могла дышать. Не обращая внимания на то, какую боль он причиняет только лишь на физическом уровне, он продолжал брать её, нанизывать на себя, ввинчиваться в неё, разрывая, как когда-то, упругое тело. Он не помнил, когда в последний раз испытывал подобное удовольствие в сексе и, не сдержавшись, вскоре кончил в неё, сопроводив это полу-стоном — полу-рыком. После чего отшатнулся от неё, тяжело дыша от напряжений и удовольствия.

     - Я приду на ужин, - прохрипел он через несколько минут, когда смог восстановить дыхание. Включив кран, он сделал несколько глотков из струи холодной воды, а затем подставил под неё на несколько секунд голову. После чего встряхнулся, выключил воду и, ещё пошатываясь, вышел из дома.
 
     Оставшись одна, Тильсирвэ ещё долго не могла придти в себя и понять, что же произошло. Это невозможно было понять и принять. Самый страшный её кошмар воплотился в жизнь: её Тор стал чудовищем.

     Он отнял у неё последнюю надежду. Он действительно говорил правду: для него не было иного пути. И все, кто не принимали его сторону, оказывались против него.

     Превозмогая себя, Тиль спустилась со стола на пол, и поползла в сторону ванной. Там она включила воду и осталась сидеть на полу под струями душа. Перед глазами мелькали недавние события. Вот Тор душит её, как котёнка... Вот кромсает ножом и её кровь отражается в его глазах... Вот насилует - и едва не убивает её...

     Такой беспомощной в последний раз Тиль себя чувствовала, пожалуй, только до встречи с Энрике. Она сидела под струями тёплой воды, которая стекала с неё и уносила в водосток разбавленную кровь Светлой и густую сперму Тёмного. Что будет с Энрике, когда он узнает об этом?.. Эта новость может убить его... А если не убьёт и он пойдёт мстить сыну? Тогда Торстейн убьёт его! Он стал так силён, что в одиночку никто из семьи не сможет противостоять ему. Нет! Энрике не должен ничего знать. Никто не должен ничего знать! Вряд ли Тор станет хвастаться этим в кругу семьи. А значит, остаётся только молчать и стараться избегать оставаться с ним один на один...

     Повторив про себя этот маленький план, Тиль медленно встала, выключила воду и закуталась в тёплый халат. Она вернулась на кухню, чтобы заварить, наконец, травяной чай, и вдруг почувствовала, что к ней вернулась Сила... Через мгновение чайник упал на пол, почерневший и смятый, словно фантик от конфеты. Выместив таким образом, своё напряжение, Тиль разрыдалась. Сквозь слёзы она с помощью Силы вернула кухне прежний вид, после чего ушла в спальню и провалилась в сон, который помог ей заживить раны и встретить вечером мужа без следов насилия. И лишь в его объятиях почувствовала себя лучше.
               

     - Ты сможешь завтра остаться дома? - спросила Светлая, когда они легли в постель.

     - Конечно, - ответил Энрике. - Тебе нужна моя помощь?

     - Да, - Тиль кивнула и не смогла сдержать слёз. - Я сегодня чайник спалила...

     - Всего-то? - засмеялся её муж. - Будет тебе завтра новый. Хочешь - такой же, хочешь - другой!

     - Хочу, - улыбнулась женщина сквозь слёзы, успешно скрывая их истинную причину. - Тебя!

      
     После такой версии событий Ингилэйв проснулся в холодном поту, не понимая, где тут сон, а где явь. Вот действительно, лучше бы ничего такого не случалось. И не было бы никакой встречи с Кариной, - жил да жил бы Властелин Времени до встречи с Ивой спокойно, работал, радовался жизни. Но, увы… Получилось все именно ТАК, как не хотелось. Еще эти чудовищные сны не давали покоя. Наверное, по причине вымотанных нервов, непосильной доселе злобы, жажды крови.

     Его мать… На столе, в ранах, и ее насилует собственный сын! Вот бы врезать ему по голове, чтобы больше такого страшного поступка не произошло. Только нереально сейчас сделать такое. Нельзя влезть в сны. Никак. К сожалению. Плюс пора сходить к врачу на работе и провериться в плане психики на адекватность. А то начнет рвать своих и не заметит. Лэйв уже не знал, чего бы еще сделать, чтобы доказать всем, - Тьма должна быть уничтожена. Сколько бы он ни пил успокоительного, - больше ничего не помогало. Сходив в душ, Властелин Времени даже подумал о развороте Времени в начало времен, чтобы со всем покончить. Но только лишение Дара пугало его. Ведь просто так нельзя кидаться из огня да в полымя. Да и отец все сказал, что хотел.

     Одновременно, Ингилэйва льстило, - о нем говорят по телевизору, Интернету и в газетах. Мол, в Питере завелся какой – то маньяк и его банда громит банки. Работа шла дальше. Но все это временно. Когда сдохнет последний Темный, - тогда можно будет доказать возлюбленной, - нефиг было кувыркаться в постели с братом. Брат гниет в могиле. Или же нет? Раз сделал свои дела… полез в квартиру. И подгадил Светлому нехило. Позвав к себе Кассандра, сын Энрике обнял его и поцеловал в густую шевелюру волос. Мальчишка прижался к нему, слушая биение сердца полубрата. Которого он считал отцом.

     - Больше тебе ничего не снилось, Касс? – тревожно спросил Лэйв, гладя темные волосы любимца. Он переживал за психику ребенка.

     - Нет. А что случилось? Мне снятся только космические корабли и как мы гуляем. Иногда летаю во сне, вижу гигантских рыб, необычные Миры, а потом все сгорает в огне, похожем на гриб. И я будто в некоторых снах уже взрослый дядя. А когда я вырасту?
               
     - Ничего не случилось, просто я устал. – Слеза скатилась по щеке Светлого. – А что там за сны с огнем как грибы?

     - Будто весь Мир сгорает сразу, как спичка. И при этом меня огонь не трогает. Я как – то раз проснулся на ковре, отец. Упал, не так повернувшись на кровати. Теперь я боюсь смотреть на огонь газа, когда мама зажигает его. Вдруг также все взорвется, как там? Давай его вообще отключим. И будем играть на синтезаторе. Он стоит в шкафу. – Кассандр смотрел задумчиво в потолок, куда села бабочка – крапивница. Рядом порхала еще и прекрасная траурница с бархатными крыльями, гораздо крупнее первой. Окно было раскрыто, и свежий ветер летал по комнате. Насекомые сидели спокойно, даже не собираясь улетать. – На потолке две бабочки. Я не хочу, чтобы они улетали.

     - Они и не улетят. Побудут здесь до утра, а потом будут жить своей жизнью. Погляди, как они прекрасны. У одной «глаза» на крыльях, а у другой прекрасное сочетание цветов. Ты ведь любишь траурниц, мой хороший? Часто рисуешь их то восковыми мелками, то цветными карандашами и фломастерами. Давай сходим в «Сад Бабочек» в «Галерее», там есть огромные насекомые и ящерица… Есть даже большие пауки. Бабочки сядут тебе на плечо, а я сфотографирую. Ты ведь любишь насекомых, гусениц, куколок. Такие у нас не водятся. Их привозят из южных теплых стран. Где не бывает зимы.

     Кассандр перевернулся на живот и с интересом посмотрел на «отца»:

     - А там бывают огромные траурницы, размером с голубя? Я бы подержал их.

     Ингилэйв улыбнулся:

     - Когда – то давно жили динозавры, которые были размером с дом или поменьше. Помнишь, мы глядели фильм про живую природу? Там в каждой серии показывали разных ящеров. И представляешь, это ящерицы. А раньше их предки были такие же, кои сейчас. Видел прыткую ящерку в поле или лесу? – Лэйв сел по – турецки и улыбнулся.

     - Да. Они такие быстрые! А почему только они сейчас и остались?

     - Нет, в Мире существует много ящериц. Но динозавры – это разные виды тех времен. Были и хищные, и травоядные. Мы как – то раз поглядели фильм, где люди воссоздали этих животных. Но произошла неудача и ящеры всех видов вырвались на свободу. И летающие, и водные, и принялись кушать ученых. Это может повториться и в наше время, если кто – то захочет их закопировать из останков. Помнишь, как ходили в зоологический музей? И там была рыба? – Сильная кисть руки легла на плечо мальчугана.

     - Да! Кистеперая! Похожа на леща. Только гораздо больше. Или на кефаль. Только почему она как копченая?               

     - Потому что жила на очень большой глубине, и не видела солнца, а мы видим его каждый день. Мы светлой кожи потому, что свет дарит нам это. А рыба? Она никогда и звезд не видела, и глупая. Кушающая водоросли или других рыб, улиток… - Ингилэйв любил рассказывать приемному сыну о динозаврах и прочих, так как сам в детстве обожал эту тему. – А потом ее поймали на танкере и решили передать в музей. Потому как никто не знал, есть ли такие еще. И вот, такие рыбы потом вылезли на сушу и спустя много лет стали ящерицами, тритонами, стегоцефалами. – Пойдем, я тебе, Касс, кое – что покажу.

     Этот простой разговор успокоил сына Энрике. Он быстро встал на ноги и открыл в своей комнате шкафчик. Достал оттуда коробочку. Подал мальчику. А тот открыл рот от удивления. 

     - Открой ее, - ласково сказал Лэйв.

     На глазах изумленного ребенка предстал окаменевший трилобит. Похожий на мокрицу, даже рака. Кассандр осторожно коснулся его пальцем. На него даже дышать было страшно. Инги кивнул, и положил ископаемое животное на ладонь мальчишке. Тот вздрогнул и взвизгнул от радости.

     - Он с детства у меня лежит. Трилобита подарил отец, Энрике. Есть также и громадные улитки, но я не имею доступа к ним. Не бойся, это мертвый экземпляр.

     - Тяжелый!

     - Он никогда не оживет. И будет лежать дома. Это камень. Который старше нас всех. Если интересно, мы поглядим кино о нем в Интернете. Бабочки на Земле появились достаточно поздно – незадолго до вымирания динозавров, когда упал метеорит. Размером с наше поле. Представь – кидаешь камень в воду, и идут круги. Также и он прилетел из космоса с пояса астероидов, и свалился на планету. Взрывными волнами убив динозавриков всех видов. С тех пор у нас четыре времени года. Планета немного сдвинулась с оси, и все. Из динозавров, ну или с подвидов, мой биолог, сохранилась лишь ящерица – полужаба гаттерия. И обитает она в Австралии. Если интересно, то могу показать на фотографии. Больше подобных животных в Мире не существует. И она теплокровная вроде. Растет очень медленно. Двадцать лет или больше. Завести ее мы не можем здесь, - погибнет. И еще мама как – то раз написала про ящериц сказку. Она до сих пор ее хранит.

     - Про динозавров? – Кассандр поднял голову удивленно.

     - Нет, про обычных, которые сейчас живут в Мире. Смешная сказка и одновременно грустная. Потому как в последних главах ящерки погибли в космосе. Построили ракету и взорвались.

     Ингилэйв любил в момент стресса разговаривать с Кассандром. И находил в этом всем странное утешение. Ребенок приводил в порядок его нервную систему. Расспрашивал про звезды, динозавров, про мир, про деньги и не только. Мол, почему нельзя просто пойти в магазин и взять бесплатно то, что желаешь. Они разговаривали часами. А потом Инквизитор по выходным ходил в музеи, и много раз Кассандр изумленно рассматривал экспонаты. Особенно также ему понравились кивсяки в живом уголке, мадагаскарские тараканы, и живые скорпионы. Потом Ингилэйв купил ему радиоуправляемого скорпиона, и часами по комнате и лестнице оба гоняли его. Смеясь, как дети, радуясь, как дети… А потом по дому гонял такой же вертолет, поднимая различные легкие грузы. Тильсирвэ уставала от такого гама, но не могла не признать: Лэйв нехило разгрузил ее. Но горько было матери семейства, что сын сделал это, не подумав о любимой женщине. Те же чувства испытывал и Энрике.
               
     Неизвестно, что дальше будет, когда Кассандр вырастет. Больше всего Тиль и Энрике хотели, чтобы тот провалился куда подальше. Но одновременно видели: в ребенке нет никакого Зла, в отличие от его отца, - Торстейна. Это оказалось странно. Магические способности тот не проявлял вообще. Возможно потому, что гены заблокировали такое. Кровосмешение все – таки. Боялась мать – когда – нибудь они вылезут. Может быть, во взрослой жизни. И потому этому Аренскому НЕЛЬЗЯ иметь детей и жениться. А если тот влюбится и притащит девочку или девушку в дом? Тогда беды не миновать. Еще и забеременеет та. Кому говорить про такое с ним? Конечно, Ингилэйву. В переходный возраст он начнет пугаться всего, что с ним происходит.

     - Лэйв, я не могу смотреть в зеркало. – Так как – то утром пожаловался мальчишка.

     - Я куплю тебе линзы, чтобы ты не видел цвет глаз. Я понимаю. Сходим, подберем.

     - И они навсегда будут на мне, в глазах?

     - Их нужно будет снимать на ночь, чтобы глаза не болели. И класть в раствор. Но я могу и темные очки купить. Так лучше будет.

     - Как твои? Черные очки? – оживился мальчишка.

     - Да. А точнее, они уже у меня в сумке. Вчера сходил. – Ингилэйв встал с кровати Кассандра, на которой сидел, и достал все, что нужно. День прошел на отлично. Они сходили на рыбалку. Принесли целое ведро окуней, коих Тиль пожарила на ужин в сковородке. А потом подала с салатом и картошкой.

     А как – то раз Кассандр выловил огромную щуку весом в десять килограммов, чему был несказанно счастлив. Фотографию Лэйв с этой щукой вместе с «сыном» выставил в соцсети «Вконтакте» на стене, о чем потом ГОРЬКО пожалел. Был звонок разгневанной Ивы через час, - с требованием удалить фотографию, иначе она расстанется с Лэйвом в тот же вечер. Но также она видела по фото – мальчишка незлобив. Горечь и обида вогнала женщину в страшную депрессию, и она пожелала, чтобы оба – и Ингилэйв, и Кассандр – сдохли, сквозь землю провалились. Потому как на том фото Лэйв светился от безграничного счастья. Потом пошел игнор в сторону самого сына Энрике, на звонки Ива не отвечала. Но скрин все равно сделала. 
               
     - Ты все правильно делаешь, любовь моя… - Торстейн ходил по квартире, куда Ива вернулась. – Этот дебил НЕ ПОНИМАЕТ, какую боль причинил. Но ничего, скоро он расплатится за все. На моего брата уже точат зуб в Инквизиции… - Он недобро усмехнулся. – Закинь его в черный список или отключи уведомления страницы, чтобы такое не видать. У нас будут свои дети, милая… А этот… так и будет прыгать туда – сюда. Относись к нему как к постороннему человеку. Пришел – ушел, и нету.

     Женщина зашла в соцсеть и удалила из друзей того, кто вытащил ее из петли… Чтобы неповадно было. После этого Ингилэйв принялся опять звонить, чтобы поговорить. Но тщетно.

     - Ты НИЧЕГО не узнаешь о наших с Тором детях будущих, мразь… - прошипела она. – И НИКОГДА!!! Раз выставляешь, несмотря на уговор, этого ублюдка. Хорошо живешь без меня… Радостный такой! Чтоб вы оба сдохли, твари! Горите живьем!!!  У тебя, Светлый, отключен мозг. И потому глаза твои не различают, что такое хорошо, а что такое плохо. Яжемать с членом. Вот и подавись своим любимцем. ОЧЕНЬ пожалеешь о своем поступке со временем. Хорошо, что Торстейн пришел тогда знакомиться. Будь благословенен этот день. – Она поцеловала мужа, который стоял рядом, наклонившись и опершись рукой о стол, рассматривая Стену брата в соцсети и ухмыляясь. Поражаясь, НАСКОЛЬКО тот наивен.

     Так сказала Королева Тьмы…

     - Тьма всегда помогает и не врет… Мы любим друг – друга, и этим ВСЕ сказано. Пойдем, прогуляемся по парку. Я приму видимый образ, но вещи надену другие, светлые. Чтобы никто ничего не заподозрил, милая. А Ингилэйв, кстати, озверел… Ходит и убивает ВСЕХ Темных, наивно полагая, что после такого ты к нему вернешься. При этом НЕ ПОНИМАЯ ни грамма: сам виноват. Зато фотографии с моим сыном выкладывает… Порвало ему, что называется, задницу. Интересно, если бы Кассандр женился, - он бы тоже жил с ним в одной комнате? Понимаю, - это имя моя любовь не любит. Лэйв НЕ СОЗДАН для семьи. Он создан быть нянькой. Подай ему пожилых – поставит их на первое место. Для него семья, - вот, на фотографии. Рыбачить. Так гордится этим мальчишкой, будто сам его сотворил. Не бойся: мой сын проживет короткую жизнь. Не женится, не оставит детей в этом Мире. Не дано. Только вот скажи: его смерть принесет тебе облегчение, дорогая?

     - Да. Но я желаю и своих детей… наших, Торстейн… - Ива, нахмурившись, листала страницу младшего сына Энрике. – Почему Гвелд и Тиль не могли вложить в него мозги? Он что, всегда был таким жалостливым?

     - Конечно. Всегда, сколько его помню. Еще он усиленно учился, а на девушек вообще ноль внимания. Он просто пожалел тебя, любимая, в тот Новый Год. Удружил мне, блин. Сначала, узнав о тебе впервые, Ивушка, я посмеялся над ним. Думал: нашел невесть кого. Но потом, когда увидел… отдал этой девушке свое сердце. Навсегда. Я никогда не изменю тебе и не предам. В отличие от Ингилэйва, который баб отшивает на работе. Но когда – нибудь он сломается. Ничего говорить не станет, просто поноет. Если он развернет Время вспять, в Мире Мертвых НИЧЕГО не поменяется. Мы так и останемся супругами. Но в Прошлом меня может не оказаться в виде живого мужчины в Мире Живых. Потому как я уже Властелин Мертвых. Я приду ТАМ, к моей любви, в том же обличье. И буду делать ТЕ ЖЕ вещи. Похороны будут, просто повторится ТА ЖЕ ситуация. Сделано это будет потому, чтобы не сломать канву. А потом она оборвется, в провал, и начнется новая реальность. А мы с Ивушкой будем вместе. Либо Время просто так сказать выкинет мой гроб из могилы. В том виде, в каком его опустили туда. Только у всех присутствующих будет ощущение, - что – то поменялось. Потому как не бывает меня СРАЗУ в ДВУХ Мирах. Это только в фильмах так, когда герой видит издалека себя самого… В Мире Смерти и Жизни две вещи остаются после кончины – труп в гробу, и Сущность. Заново похоронят то же тело, которое станет свежим. По времени убийства. Живое станет фантомом. Проще говоря, погибнет мой фантом. А настоящий также – я, который стоит сейчас рядом, - снова в кафе утешит любимую. Приду туда с Мира Мертвых. Если захочешь этого. Либо Время напялит на свой экран старую запись, прокрутит ее и все. А потом уберет ее в архив. Но отличия все равно будут. Может быть, умрут те, кто тогда были живы.
               
     - Если Инквизиция уйдет в бункер… ты сможешь туда добраться? – Ива вздрогнула. – То есть, будет с Энрике драться живой труп?! Вставший из могилы?!

     - Нет, не живой труп. Останется след того, что было, милая. А Время все подравняет. Только я буду в Мире Мертвых по – прежнему, в момент разворота Времени. Оно неспособно проникнуть туда. А про бункер, смогу ли я? Конечно. В любой точке Мира я отыщу ту, которая забрала мое сердце. Которая мой цветочек, моя лапочка, мое счастье, моя настоящая любовь… Моя половиночка… - Торстейн нежно обнял свою милую, поцеловав ее в голову, в волосы. – Как же я обожаю ночью сзади тебя обнимать, прижав к себе, зарываться в этих локонах… И когда твоя голова лежит у меня на груди… Если в момент разворота кто – нибудь, к примеру, предотвратит зачатие моего сына, - допустим, - Время моментально АВТОМАТИЧЕСКИ изменит ВСЕ. Чтобы Лэйв убил приемного сына, - это не знаю ЧТО надо тому устроить. Любопытно, однако, - видеть собственное зачатие. Там буду так сказать не я – а след от меня. Ладно Темных убивать, но грохнуть приемного… думаю он до такого не додумается. Но того, кого моя девочка ТАК ненавидит – не станет. Это я знаю точно. Кровосмесительные гены блокируют ему магию, он почти не умеет ею пользоваться. Но они спят.

     С этими словами он спокойно переоделся в вещи брата, и супруги пошли на прогулку. Больше НИКТО не хаял Иву во дворе и не распространял про нее гадких лживых слухов. Потому как все сплетники умерли. Осталась одна молодежь. А если та и открывала рот, особенно яжематери на детских площадках, - то они отправлялись в могилу. Потому что Торстейн защищал свое сокровище. Пели птицы, жила Природа… Торстейн и Ива подошли к реки у дома, и присели, кормя уток. Но птицы не брали у Властелина Мертвых даже хлеба, они с ужасом отплывали от него, крича пронзительно. К его возлюбленной. Которая радостно смеялась. Чайки тоже улетали прочь, чувствуя Смерть. Ее дыхание.

     - Говорят, тут бомжи ловили этих уток для того, чтобы поесть, - усмехнулся Темный, поглядев на женщину. – И каждый год число птиц то увеличивается в результате приплода, то уменьшается. Много кошек бегает. Их тут столько, сколько никогда не видел. Нигде. Бабки их кормили постоянно. А одну убило льдиной, когда старуха залезла за ограждение. Несмотря на табличку. Ходила тут еще одна сумасшедшая, орала на всех, грязная и взлохмаченная. Пока ее не прибили на остановке за сигарету. Пригород есть пригород, мини – провинция… хотя и считается Питером. Никакие прекрасные закаты по утрам не заменят мне любовь… Выбрал, конечно, брат место, где купить квартиру. Рядом с ДВУМЯ храмами: один бандитский, другой сектантский в прошлом. Сектантский уже закрыт, - ты сама видела, как облезает краска на стенах много лет, там надписи разные есть, и как плиту с последней царской семьей выломали бульдозерами, чтобы больше никто не творил ужасы в стране. Я лично разбирался с этими сектантами по всей России, по – взрослому. Такие по – доброму НЕ ПОНИМАЮТ. Каяться за царя – только шизофреник придумает сию дичь. Из клуба или бара храмы делать ради секты… Знаешь, почему такие псевдохрамы строят в глуши? Много наивных людей, которым легче легкого запудрить мозги. Особенно бабкам и детям, да глупцам. О Боги… Этот Мир должен сгореть дотла… Пусть даже рядом есть Финский Залив и парк, где множество дубов. Знаю, милая, - не любишь такие места. Здесь тихо, но есть атмосфера, давящая на душу… потому как люди трепаться обожают. Здесь очень много рыбы, - так как это рыбацкий городок. Я не люблю Пушкин и Павловск: слишком там все наивно и тупо, хотя виды да, красивые. Я люблю Кавголово и Лемболово, Каннельярви, Пятяярви, и такие места… где веет стариной, духом финнов и Богов, духов Сидов… Где холмы скрывают свои тайны.
 
               
     Он окунул руку в воду – и как ни странно, рыба поплыла к сыну Гвелда. Причем достаточно крупная. Тор спокойно взял ее, и подал возлюбленной. Щука. Уже мертвая. Свирепая хищница поддалась соблазну укусить. Но не знала, кто это.

     - Сегодня мы приготовим ее и будем смотреть кино. – Торстейн улыбнулся. – Пойдем на озеро? Местное?

     Они пошли туда, сели на лавочку, и на горизонте увидели стаю прекрасных лебедей… Благородные птицы кормились возле местных ресторанов, там же выводили свое потомство. А потом к Иве подплыл черный лебедь… Торстейн постарался. И женщина его погладила и покормила с руки. Птица прижалась к ней, вытянув длинную шею. Красный клюв блестел в свете солнца. Лебедь захлопал крыльями от удовольствия, и ткнулся Иве в бок. А потом свернулся на коленях Темного и уснул, дыша тихонько. Потом следом выплыло несколько черненьких пушистых лебедят. Они принялись тянуться к Тору, как котята к ласке и молоку. Пища и пытаясь вылезти на берег. Королева Тьмы радостно засмеялась, вытянув руки к птенцам, и на ее глазах выступили слезы от избытка чувств. Ее муж счастливо улыбался.

     - Я знаю: в моем Мире ты обожаешь птиц. Причем любых. А лебедей особенно. Вот они.

     - Они прекрасны… Благодарю тебя, любимый…



               
                5

                РАЗБОРКИ С ПОСТРАДАВШИМ БАНКОМ


                НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ ПОСЛЕ ПЕРВОГО ПОГРОМА И ДО
    
     Энрике, не понимая, в чем дело, целый день принимал звонки из магического следствия, - и ему все говорили одно и то же. Напал какой – то из магов на банк.

     В банке работали также и Светлые, и Темных они не трогали вообще. Бывало даже, коллеги с разных рангов спокойно пили кофе вместе или курили в курилке на улице. Но чтобы грызть друг – другу глотку, - нееет, такого не случалось даже после возлияний шампанского, водки или вина на корпоративах. Никто никогда друг – друга не подставлял, и все уважали и ценили директора – крепкого, хорошего мужчину – семьянина, который давно работал здесь. Банк уже имел несколько наград, и репутация госучереждения никогда не портилась. Если кто брал там кредиты на нужды – то возвращал, либо крыл одним кредитом другой, лишь бы все получилось как надо.

     Никто не знал, как начнется утро. Все заступили на рабочие места, сняв сигнализацию. Ничего не предвещало трагедии. Тем более, вчера день прошел отлично. Всем выплатили зарплату. Казалось, живи да радуйся. Но нет.

     Вчера приходило много посетителей. Всех и не упомнить. И специальные люди подсказывали, как нажимать на кнопки – в какое окно нужно обращаться, чтобы открыть счет. Либо закрыть его. Да еще недавно привезли денежки под охраной, так что проблем больше не будет.

     Ингилэйв в обычной повседневной одежде спокойно шел, за день до этого, по улице. Настроение хорошее, только погода малость пасмурная. Ну и ладно, это же Питер. Он долго думал, какой бы подарок сделать Ивушке на День Рождения. Но так, чтобы она обрадовалась и можно вечером побыть вдвоем. Чтобы ответила на звонки наконец!!!

     Да, Ивушка удалила жениха из друзей в Вконтакте. Хорошо, хоть не заблокировала. Это уже слишком. За ОДНУ фотографию!!! Ну хотя бы поглядела на того, кто отношения разрушил. Это уже радует. Но все равно, так сжигать все мосты НЕЛЬЗЯ!!! Тем более, после стольких лет! Может быть, приехать к ней в гости, в свою квартиру, поговорить спокойно. Помириться, пожить опять вместе… но все равно навещать Кассандра. Но, похоже, женщина решила: Касс дороже, чем она. И нечего больше тут ловить.

     Но теперь она ему изменила. С родным братом. И горечь такого поступка да ненависть ко всем Темным накрыла с головой, о чем уже говорилось. Можно, конечно, зачать ей ребенка, стиснув зубы. Но рука не поднималась это сделать. Униженный, опозоренный, оплеванный, Светлый думал, чего бы еще сделать, чтобы Тьмы во всем Мире не осталось. Разговаривать с Гвелдом о равноправии Сил бесполезно. Тьма уже итак себя показала во всей красе.
               
     Насчет подарка… Может быть, денег подарить? Нет, не то. Или машину? Тоже не то. Каждый год Ингилэйв дарил что – то эдакое возлюбленной. Чтобы хоть как – то утешить ее. Порой приходил в квартиру рано утром, а потом оставлял подарок на подушке. Заказывая также шикарный торт у кондитеров с именем любимой. Который потом ели неделю вместе. Либо он уставлял свечами ВСЮ квартиру, пока несчастная спала, а потом будил, показывая всю эту красоту. Конечно, от такого растает любая девушка или женщина, у коей чувства напрочь замерзли. Ива, понятное дело, заулыбалась и захлопала в ладоши. А потом Властелин Времени включил музыку для белого танца, и на всю ночь устроил такую красоту.

     А после с наслаждением гладил красавицу, наблюдая за ее сном, целуя плечи, спину, шею, волосы… Порой даже рисовал портреты, пока та отдыхала. Садился напротив, доставал краски и кисти или пастель или уголь с мелом, и принимался за работу. Потом спокойно ухмылялся, вешая портрет на стену. А один раз написал маслом картину. И долго гордился ею. Самая лучшая работа, однако.

     Хобби, превратившееся в профессию, плюс архитектура, успокаивало измотанные нервы. Как – то раз мужчина написал портрет и родного отца, и матери, да и бойцов в Инквизиции. Все оставались в диком восторге. А скоро картины Ингилэйва повисли в холлах на работе, и Энрике был очень горд за родного сына. И не нашлось большей радости для несчастного Властелина Времени, как тайно фотографировать любимую, когда та спит или рассматривает что – либо на улице, а после рисовать с фото. Как – то раз он даже открыл выставку в ее честь, и туда ходило много народа.

     Понятное дело, Ива оставалась довольна таким поворотом событий. Не каждая женщина, причем брошенная, получит в подарок свой портрет. Притом в затемненных тонах – в постели, в свете свечей и осыпанная лепестками роз, когда спину прикрывает шелковая драпировка… Или грудь, чтобы не смущать никого. Порой Ингилэйв пририсовывал к портрету бабочку, сидящую на подушке. Либо веточку орхидеи удивительной красоты. На одну работу у Лэйва уходила неделя. На большом холсте рождались самые настоящие шедевры. И на бумаге. Вышла даже целая серия картин. Или даже несколько.

     Потом Ингилэйв решил отдать должное родному брату за юность раннюю, взял его старые фотографии с теми же купальщицами или постановочные одиночные фото, и принялся ваять красоту. Перерисовал все фотографии, которые посчитал нужным. Одна – две картины висели в комнате Тора. Как память. В черной рамке. А после была создана картина с братьями разных возрастов. Снаячала в одном участке холста они младенцы, посередине – дети семи лет, после – подростки, а в последнем углу уходят куда – то, улыбаясь и взявшись за руки. Фон на картине из утра плавно переходил в ночь. Мама расплакалась, когда такое увидела. Картину тут же разместили в холле. Не забыл Светлый и о маленьком Кассандре, написав и его портрет и повесив у себя в комнате. Рядом с портретом Ивы, спящей в постели ночью при свете свечей.

     Кассандр также пытался рисовать. Срисовывая картины Инги. Получалось никак, но все равно детские рисунки вызывали у Властелина Времени улыбку. Но тех случаев, когда ребенок из вредности и ненависти нарисовал рисунок, который порвал Гвелд, больше не случалось. Испугался несчастный, - за такое могут и убить. А жить хотелось, в особенности побыстрее вырасти.
               
      Потому как в голове жила четкая иллюзия: во взрослом состоянии и живется круче, и никто не будет обижать и бить, не надо ходить в школу  будет, да и хотелось стать сильным и красивым, как папа. Особенно тянуло мальчугана, доброго и чувствительного к чужой беде, на работу к нему. Сколько раз просил, - тот категорически отказывал. Один раз Кассандр спрятался в багажнике и так поехал утром, но только чуткий слух Властелина Времени услышал шуршание. Открыл уже на обочине у работы – а там – приемный сын.

     Рассердившись ни на шутку и отругав его, Лэйв повернул обратно. позвонив Энрике и сказав, - приедет чуть позже. Дома прилетел ремень, уже от «отца», так что Касс с красной задницей ревел весь день, запертый на втором этаже – чердаке. Делать стало абсолютно нечего.

     Но вернуться следует к банку, который разнес в пух и в прах Властелин Времени. Он всего лишь хотел взять денег. Поначалу по – хорошему, проверить, дадут или нет. Зашел в здание, нажал на кнопку «оформление кредита, физическое лицо». После, подождав свою очередь, подошел к окну номер шесть.

     - Здравствуйте, мне нужно взять на себя кредит в миллиард евро. Вы располагаете такой суммой?

     Надо было видеть, КАК округлились глаза у служащей банка, молдодой женщины. Лэйв сидел спокойно, положив паспорт на стол, ИНН, СНИЛС, и справку с работы. О том, сколько зарабатывает. Сумма на поддельном документе оказалась приличная. Что смешное, там оказался указан «Газпром».

     Сидящие рядом сотрудники также вытянули шеи, не поверив своим ушам. Мужчина попросил СЛИШКОМ много. Но на что именно? Таких денег у банка НЕ СУЩЕСТВОВАЛО вообще. Да и ограниченная сумма кредита – три миллиона или же ипотека. Или залог имущества, машины. Дачи например.

     Повисло молчание. Работница взяла паспорт Властелина Времени, посмотрела. Дата рождения человеческого паспорта стояла правильная – лишь бы не придрались к возрасту. Вечная молодость давала свои преимущества.

     Потом посмотрела справку с работы. Покачала головой.

     - Молодой человек, вы уж простите меня, но мы не можем выдать настолько крупную сумму. Никак. У нас не бывает таких денег! На одного человека!

     - Да, да. Не сушествует. И никогда с такими просьбами по поводу кредитов никто не обращался. Вы шутите? Или разыграть нас пытаетесь? Если вчера напились, то протрезветь сначала не мешало бы. Мы бы выдали кредит, но на гооораздо меньшую сумму. Вдобавок, судя по справке с работы, вы и после смерти не рассчитались бы с такими валютными операциями! На такие деньги можно жить не знаю сколько… - Женщина улыбнулась. Думая: Ингилэйв обдолбался с утра наркотиков, причем самых крепких, вот и молотит чушь.
               
     - Парень, ты в своем уме? – Один мужчина, щелкая по клавишам клавиатуры, ухмыльнулся, поправив очки. Короткая стрижка подсказывала, - он отлично знает свою работу. – Чего там у тебя в жизни приключилось, что ищешь такие деньги? Чтобы нам получить сии бумажки, надо продать целое здание. Коронавирус кажется давно закончился. Он, говорила моя мать, влияет на мозг. Сходи, привейся от него, вакцины до сих пор есть в больницах. Этот вирус на мозг влияет. И заканчивай жрать химию. Мы можем предложить кредит или первоначальный взнос в миллион пятьсот рублей, также в комплекте идет открытие карты банка, там будет лежать данная сумма. В конце каждого года.- а карту мы сделаем на три года, - будет списываться семьсот пятьдесят рублей. Каждый месяц с процентами нужно будет вносить назад деньги, именно столько, сколько написано в договоре, если это кредит, в противном случае банк заблокирует карту. И придется тогда иметь дело с судебными приставами. Ну на крайний вариант продай машину.

     - Действительно, молодой человек, возьмите миллион пятьсот рублей! Либо в крайнем случае, тридцать миллионов. Но, судя по всему, не будете. – Так продолжила женщина.

     - Вот правда, проще взять кредит, чем астрономическую сумму. Возьмите буклет, прочитайте, на какую сумму здесь можно взять кредиты.

     Лэйв, нахмурившись, посмотрел на него. Прочел имя на бейджике. Темный маг. Ну вот, кандидат на похороны завтра. Женщина тоже Темная. Оба слабые по Силе. Даже не видят потому, КТО перед ними сидит и просит денежку.

     - За тридцать лет я верну тот миллиард, да и миллионы – те же тридцать, - еще раньше. Мне миллиард нужен на: подарок невесте. У неё День Рождения скоро. И на сына. Он умер. Не дожил до родов. Могилу оформить и сердце поправить – а то с горя окочурюсь. У меня невеста беременна! Вторым моим ребенком. И у нее рак. Последней стадии. Чтобы хотя бы дотянуть до родов, нужны деньги в клинику также. Хочу скрасить последний год ее жизни. Дальше – гори все синим пламенем! Вы блин вообще были в такой ситуации? Детей хоронили?

     Повисла тишина.

     - Вы настоящий мужчина, Андрей Лачинский (паспорт Лэйва оказался поддельный – постарались свои), что берете на себя такую огромную ответственность и пытаетесь спасти беременную невесту, которой грозит смертельная опасность не дожить до следующего года. Многие бросают таких тяжелобольных. Вы же хотите еще жениться на ней, как я понял. Не пожалеете потом о своем скоропалительном решении? Раковые лежачие больные в хосписе – это полный трэш! Памперсы, бессонные ночи, кормление чуть ли не через катетер – зонд. Оно тебе надо? Лучше подключи ее к аппарату, если чего не так, тогда и ребенка получится сохранить. На поддерживающую терапию можно взять деньги. Но подумай о том, как после похорон жить дальше. Похоронишь одну – найдешь другую. Нехорошо жить потом одному. Жизнь – одна.

     - Ужасно все это. Но такие деньги, которые вы просите, мы не можем дать. А может быть, возьмете сначала на подарок? А потом на остальное? Может быть, сумма поменьше выйдет? – не унимались Темные. Они не видели перед собой НИЧЕГО, и сухо да заученными фразами пытались разговорить клиента на взятие того – то и того – то. А Ингилэйв сидел тем временем и наблюдал, как ходит туда – сюда народ. Напротив банка расположился  магазин тканей. Можно купить двадцать метров шелка и сшить Ивушке великолепное платье. Под заказ, конечно. Ох она будет счастлива!!!

     - Тогда, молодые люди, где находится Инквизиция? Да, да, именно она… в этом городе. – Лэйв задал вопрос в лоб, вытащив последний козырь.

     И тут Темные как – то сжались и побледнели. Назвали адрес. 
               
     - Лиговский, ну возле Чернышевской, здание ФСБ. Там такая Инквизиция, что даже ФСБ и не подозревает, КТО там у них сидит. Достанут то, чего нет. Из – под земли. И покажут, и расскажут. И на блюдечке принесут. Они и не увидят – потому как все сотрудники работают под магической личиной. Ходят туда – сюда как обычные люди. Люди никогда ничего не узнают. Потому как там надстроили еще одно крыло для нас. Точнее, продали его. Тому же Максиму да Квелту с Энрике. Но давно. Квелт всегда любого Архимага вытащит из полной жопы. – Парень сжался окончательно, и как лужу не сделал под стулом – непонятно. Ппришла проверка с Высшей Инстанции в виде тайного посетителя… и теперь банк либо закроют для Темных, либо оштрафуют на громадные денежки. – Только просим: не рушьте нам репутацию! Товарищ курьер, тайный посетитель, у нас никогда не было отрицательных отзывов!

     А потом женщина спросила:

     - Архимаг Энрике – Гвелд  Кельтский  нас в чем – то подозревает или обвиняет? Раз ему понадобилась такая сумма? Вы оттуда? Говорят, у него сын умер. Властелин Тьмы. Убили. Мы ни причем, если что не так! Мы обычные работники! У нашего банка отличная репутация! Можете нас уволить, но только не надо вешать старые проделки юности! – Она замахала руками в надежде извиниться.

     - Вот в том то и дело. что у него нет ТАКОЙ суммы! Я уже просил, - мне не дали. – Ингилэйв сидел с каменным лицом, наблюдая, что дальше будет. А будет веселье.

     - А как же его сын Ингилэйв?

     - Он также не располагает столь крупными деньгами. Может быть, вы мне поможете. Как свои? Как маги? – Шепнул он, чтобы никто не слышал. Благо, несколько окон оказались пустые. Но было поздно. Темные прокололись, и очень жестко. Сказав, - найди другую. Когда умрет невеста. Проверка прошла успешна. И можно хоть завтра убивать всюэту шушеру в банке, оставив Светлых да обычных людей в живых. – Если бы у вас умирала невеста, то вы бы Землю вывернули наизнанку, лишь бы она жила! Можно директора вызвать? Поговорить надо.

     Парень побледнел, поняв: сейчас придется выпутываться из всего этого дерьма. К ним явился парень, которому отказала даже Инквизиция во главе с Гвелдом. Если Гвелд бессилен – то тут тогда никто не поможет. Вот если бы был жив Торстейн Кельтский. Он же Игорь Аренский, Олегович, - то другое дело…

     Он набрал номер по внутреннему номеру и вызвал начальство.
               
     Когда тот спустился со второго этажа, Ингилэйв сказал:

     - Ваши Темные плохо работают. У них не хватило достаточной суммы, чтобы мне помочь! Дайте жалобную книгу.

     Решив, что перед ним Темный, причем мощный или Архимаг, директор поначалу растерялся. Но спросил:

     - А что у вас такое случилось?

     - Невеста умирает. Нужны деньги. Миллиард евро. Тогда она будет жить. Ваши Темные мне втирают какую – то дичь, типа: «Давайте вы немного сначала возьмете, может получится»? Может быть, мне милую сюда вертолетом привезти, чтобы они свою пасть заткнули? Они приняли меня за простого человека, посмеялись довольно издевательски, заявив: «Найди другую». Что за дерьмо у вас работает? Вы можете мне помочь?

     Ингилэйв говорил довольно резко, отойдя в сторону, чтобы другие его не слышали. Мужчины зашли в директорскую в зале и принялись обсуждать.

     - Уважаемый Темный Архимаг, я действительно могу помочь в этом нелегком деле. У вас умер сын и еще невеста беременна вторым. Будет очень тяжело двоих потерять. Давайте сделаем так: я дам пятьсот миллионов евро. Но тогда наш банк обанкротится. Для Темного Архимага мне не жаль продать и здание. Только завтра такое не получится сделать. Через месяц – два. Или три. Согласны?

     - Да, я Темный. К сожалению, Торстейна Кельтского нет в живых. Он бы мне помог. Ни один собрат мне в других банках не помог. Всем насрать на мое горе! У Светлых также помощи без толкуждать. Раз даже Инквизиция бессильна помочь. Ничего, придется собирать все по крупицам. Но свиней прошу уволить. Иначе они будут обманывать своих и дальше. Люди ладно – переживут как – нибудь, возьмут еще один кредит или займ, или откроют вклад. Мне лично человеческие проблемы мало интересуют, раз Темные меня приняли за обдолбанного нарика, причем СВОЕГО! Это случайно не ваша родня?

     - Андрей Лачинский, они еще совсем зеленые, ведьмочка да вампир. Молодые и глупые. Поговорюс ними впредь, чтобы таких проколов вообще не происходило. Потому как они своими насмешками позорят мое лицо. Это не мои дети. Мои бы сюда впредь работать не пошли.

     «Гребаный Темный, даже типа своему помочь не в силах. Завтра поболтаем по – другому». – Ингилэйв внимательно смотрел на служащего, ненавиджя его еще больше и больше только из –за одной Тьмы. Интересно, семейка у него тоже Темная? Но в списке он есть, как и те двое. Видно по бейджикам, и адрес работ совпадает. Тут еще двадцать семнадцать сук, которых надо убить.

     - Я понимаю. Но мне нужна помощь, правда. Я же не могу поехать на могилу Властелина Тьмы, вырыть его гроб и просить мертвеца о помощи! Кстати, а как Светлые тут работают?
               
     Директор подозрительно и недоверчиво посмотрел на него.

     - Зачем вам они?

     - Ну как зачем? Вдруг понадобятся. Раз Темные такие нехорошие…

     - Это же наши враги. Они довольно ветреные и наивные. Вечно любят болтать в курилках. Не советую даже к ним обращаться.

     - Может быть, у них найдется для врага необходимая сумма. Я вас понял. Подумаю. До свидания.

     - До свидания.



                ***



     Вернувшись назад в Инквизицию, Лэйв был несказанно доволен. Попались, птички, которые несут яички! Темный не дал денег. Пожалел, мразь! Инги вошел в свой кабинет, запустил программу «Тор – браузер», чтобы никто не засек ничего, и принялся злобно хихикать.Уж как ни ему давно стало известно, - банк имеет такую сумму, да боится давать, потому как никто никогда не расплатится за ТАКОЙ кредит. А если произойдет инфляция? Тогда несколько нулей попросту испарятся. И будет еще больший долг с процентами. Но денежек на левое оружие, на свой склад, нужно. Потому как по – другому не выйдет. Сегодня один банк – завтра другой.

     Увидев, что Властелин Времени на месте, кто – то из его доверенной команды зашел в кабинет. Звали его Везерт.

     - Ну как, получилось, или… - начал было он.

     - Там работает, в том банке на Московском, такой ублюдок, которого поискать надо! Деньги есть у него, он просто зажался их выдавать! Я бы итак все вернул, под липовыми документами. Ты представляешь, они НЕ ПОНЯЛИ, КТО Я!!! РЕШИЛИ, БУДТО Я ТЕМНЫЙ И ЧЕЛОВЕК! Плюс пробил я данные про этого директора и Темных остальных – нехорошая он личность. Если так говорить. Сам себе все в карман с другой работы складывает.Да по ночам рвет девочек – подростков, которые гуляют на Невском. Вампир. Прикрывающийся банковским служащим, чтобы Инквизиция яйца не отгрызла. Если поймает.

     Ингилэйв стал довольно и хитро смеяться.

     - Мне бы до этих банков было до фонаря, если бы Пес мне дал необходимые те деньги. Причем, я не сказал ему, на что именно они нужны. Но он уже заподозрил, тварь. Темный козлина. Насилующий своих служанок по утрам, потому как ему охота молодого тела. Уже узнал – взломал тихонечко досье.
               
     - Сокол, вот нафига ты к нему обратился… Зачем?! Он очень хитрый и наглый, и недобро поглядывает на молодых сотрудников. Подведет и ты после ничего не докажешь! Выставит вором, и отмывайся потом. – Боец покачал головой и выкинул банку с энергетиком в мусорное ведро.

     - А если бы тебе Темный исподтишка так нагадил? Пошел бы мстить?

     - Мы слышали, чего там случилось. Ты разнес кабинет Гвелда дома. И не моргнул.

     - Повод был.- Инги даже головы не повернул.

     - И какой же? – спросил Везерт.

     - Правда. Про моего брата. Который яйца подкатил к моей невесте. Теперь я всех Темных ублюдков ненавижу… И пока последний не сдохнет, - буду грабить, убивать, рвать! И пировать на их костях!

     - Я бы на твоем месте, Сокол, сначала вычистил Инквизицию от той жирной крысы, которая уже сколько лет сидит тут, и жрет подачки со стола Энрике, прикрываясь ценным сотрудником. Вот завали ее сначала, чтобы не накрыли нас всех! Ну ломани его счет, наконец… Ты же можешь!

     - Это кто еще такой или такая? – удивленно приподнял брови Властелин Времени.

     - Из – за нее погибли многие ценные ребята или же были уволены. ЗАЧЕМ Гвелд держит такой кадр у себя – без понятия… И кстати, - это Темный.

     - Темный? Значит, нам надо действовать под прикрытием.

     - Моя радость тоже погибла из – за Темных, они изнасиловали и убили мою дочь! Так что я присоединяюсь, в общем. – Сотрудник в боевом дресс – коде устало поглядел на Ингилэйва. – Именно я составлял списки ВСЕХ Темных по городу, где работают или собирал адреса, внося в Базу. Чтоб убить. Моя жена плачет каждый день, не в силах пережить потерю. Девочке исполнилось пятнадцать, когда в темном переулке какой – то ублюдок надругался над ней, а затем прикончил. Голову я нашел в мусорном баке недалеко от места преступления. Наши не нашли убийцу. Но сказали – это сделал вампир. Укусил в сонную артерию. А потом насиловал, высасывая кровь. После такого горя я и решил вовремя обновлять списки. Я не в курсе, убита та мразь или нет, но теперь я также с особой жестокостью убиваю выродков! Если это мужчина, - то сую ему в жопу ствол и стреляю, отрезав потом голову. Либо перерезаю горло. Также сделали с моей девочкой.  Помню, горевал весь отдел наш, еще до твоего прихода. Если это оказывается женщина – стреляю в это самое место. Ну или в матку.

     - Мои соболезнования, коллега, - Инги опустил голову. – Они настолько жестоки, что не понимают: у убитых есть семьи, и горе будет до конца дней присутствовать в душе и жизни родителя, мужа, жены, ребенка, подростка… Мой брат был Властелином Тьмы, чистил мир и Россию от выродков всех мастей. У него это получилось. Только он совершил роковую ошибку, за что и отправился на эшафот.
               
     - Я помню. Какая там была бойня… Ведь все записывалось на видео. Отец и сын… Врагу такого не пожелаешь, - убить собственного ребенка! Теперь все ищут наследника Торстейна. Он как в воду канул. Говорят, умер. В роддоме, при родах или же после, как сказал сам Гвелд Кельтский. Ну не перенесла Волшебница ТАКОЙ удар. Изнасилование. ЧТО надо иметь в голове вместо мозгов, чтобы поиметь собственную мать, как жену?! Вот и пошла беременность НЕ ТАК. То ли урод родился, то ли пороки развития вскрылись, несовместимые с жизнью, то ли кровоизлияние в мозг и жизненно – важные органы. Только я одного понять не могу, Лэйв,- если он мертв, почему Инквизиция до сих пор ищет то, чего нет? А может, он живет под видом обычного человека где – то в детском доме? Ну вот НЕ ПОВЕРЮ, чтобы среди Темных баб не нашлось кандидатки на роль матери! ТАКОЙ мог бы найти себе пару!

     Инквизитор выдвинул стул из – под стола, о который доселе опирался, и сел. Дверь была закрыта.

     - Мы сами в шоке все до сих пор. Мать до сих пор плачет, вспоминая все это. Энрике до последнего надеялся, - это его ребенок. Сейчас он думает, не завести ли еще детей, чтобы уменьшить боль. Потому как если так пойдет дальше, мать придется лечить сильными препаратами или магией, если ничего не поможет. Понимаешь, кандидатка была… только она его не любила. На тот момент. Светлая, по имени Ива, моя невеста. Тор влюбился в нее с первого взгляда. А после случилось страшное… для меня. Я потерял сына. Она забеременела от меня незадолго до гибели Торстейна. Если бы этого не случилось, то может быть, Властелин Тьмы и обзавелся сыном. Его задело и оскорбило, - это не его ребенок. Потому как хотел детей от возлюбленной. Дальше, переполненный яростью, ненавистью, завистью, обидой и ревностью, брат явился в дом моей матери и изнасиловал ее. Не осталось больше вариантов. Мне снился сон… как он на столе насилует Тильсирвэ. Как она пытается скрыть следы этого чудовищного преступления. Как просит моего отца остаться дома, под предлогом – чайник спалила. Любой, даже Темный, имеет право на любовь. Кто же виноват, - у нас оказался один и тот же идеал женщины. Но есть и реальность, - он же еще наш дом взорвал… крича невесть что. Мол, убьет Энрике, раз будет наследник. Да не получилось. Я тогда в первый раз открыл Портал во Времени и спас отца.

     - То есть, это та самая, которая сейчас рубит Темным головы?! Которую мы всем скопом спасали от озверевшего быдла в заброшке за городом?! – Сотрудник не верил своим ушам. – Ее вообще не узнать теперь!!! Была простая девушка в свитерке, забитая, испуганная, такая чистая и Светлая… А теперь она стала Леди! Редкая красавица… Похожая на мою супругу. Будто сестры…

     - Да. Это она.

     - Что там у вас такое произошло, раз она теперь холодна?! Вы же ТАК любили друг – друга! Раз теперь даже на работе не разговаривает с тем, кого любила больше жизни?! Она же ведет больше теперь как та же Темная! ЧТО на Иву так повлияло?!

     Ингилэйв стиснул зубы, и слеза скатилась по его щеке.
               
     - Я очень хочу, чтобы она стала моей женой. Я сам виноват. Пошел помочь посторонней женщине, которая много раз звонила. И все рухнуло. Плюс на тот момент Ива ходила беременная. Ребенок умер. До родов. Она не перенесла этого. Да еще случилось нечто дома, - и это нечто доломало ее доверие и любовь. Я забочусь о любимой, обеспечиваю, навещаю. Мы дали друг – другу обещание. Но это личное, Везерт… Скоро у нее День Рождения, а я даже не знаю, какой подарок ей преподнести… - Он стоял возле портрета президента и Энрике, и плакал, смотря на коллегу. Рядом стоял компьютерный стол. На котором стояли фиалки. – Точно также я рыдал, когда потерял Этайн Диаль. Ты помнишь, как мы пытались ее спасти от лап тех террористов. Как она, моя невеста, умирала у меня на руках, видя Иву…

     Дальше он не выдержал. Зарыдал, горько и тяжело.

     - КОГО мне еще потерять надо, чтобы в дом постучалось счастье?! Чтобы были свои дети?! Чтобы никто больше не умирал?! Чтобы не встречали безразличным взглядом! Она стала как чужая, во всем! Удалила меня из друзей вконтакте, фото с компьютера тоже убрала, поставив цветы. ЧТО я такого сделал плохого, раз осталась одна бессильная злоба?! И она переспала с моим братом… на следующий день после того, как я пошел ту Наташку защищать от дебила – маньяка. Который не давал ей прохода и требовал постоянно в долг деньги. Хотел помочь. Ива не Темная, она отвернулась. Она Светлая. Волшебница. Я каждый год, начиная с похорон Этайн, посещаю инквизиторское кладбище. Каждый месяц. А один раз она явилась. В машине, рядом сидела. Такая же прекрасная… Я потерял ВСЕ и ВСЕХ! Остались лишь отец и мать. Больше никого нет.

     Он продолжил рыдать. Смотря в окно, и солнечные лучи блестели бриллиантами в его слезах. Где-то пела птица. На дереве напротив.

     - Завтра поедем в этот сраный банк, и я убью ВСЕХ там Темных, чтобы успокоиться! Чтобы сдохла наконец ЭТА БОЛЬ, которая мучает уже сколько лет. Я давно не хожу ни на корпоративы, ни на свадьбы. Потому как стал изгоем даже в собственном доме. Пока сам не женюсь, - никаких приглашений, пожалуйста… Не нужно сыпать соль на рану. Я хотел жениться в день ухода из той квартиры, купил кольца, сделал предложение, но получил такую дичь в ответ, какорую скажет только не знаю кто. Я никогда не видел Ивушку такой разъяренной! Она горьбко рыдала, кричала, - больше видеть меня не хочет. И не только меня… Есть еще одна личность, которая все разрушила. А моего сына мертвого вычистили, вместе с кровью, в той больнице, да не вырвали из любящего сердца несостоявшегося отца. Я трупороженец, неудачник. Ты хотя бы видел свою дочь живой, держал ее на руках, воспитывал, видел, как она растет. А я видел только данные УЗИ, точку, или даже овал, который умер. На шестой – седьмой неделе беременности… Несостоявшийся выкидыш… Я фактически убил сам своего ребенка той Натальей! Если бы я мог ВЕРНУТЬСЯ в тот день и ВСЕ исправить!!! ЕСЛИ БЫ! Но нужен повод. Интересно, КАКУЮ цену с меня запросит ЖИЗНЬ, за такую ОШИБКУ, или точнее, за ошибки? Я приму все, ВСЕ сделаю, только бы быть счастливым!!! Даже если на кон будет поставлена чья – то ЖИЗНЬ ради ЭТОГО.

     - Не плачь, Сокол… Время рано или поздно ответит на все вопросы. Мы оба потеряли любимых. Вдовцы. – Он подошел к начальнику и крепко обнял его. Чтобы поддержать. – Что бы ни случилось, - я с тобой. Ты не трупороженец. Еще не пришло ТВОЕ время. Оно придет, и будет свадьба, будут дети, и много… Ты услышишь их первый крик. Возьмешь на руки, услышишь, как затопают по дому первые ножки! Это будет! Я верю в тебя!   
               
     Везерт проникся горем сына Энрике. По своей природе он был очень чувствительным к чужой беде и очень добрый. Он заметил разительную перемену в сыне Гвелда. И как – то раз вызвал на разговор. Они поговорили, только, как и сейчас, Ингилэйв НИЧЕГО не стал говорить о Кассандре. Но теперь… Теперь можно.

     - Так что там была за личность? Которая разрушила вашу любовь? Можешь довериться мне. Я НИКОГДА никому ничего не скажу! Даже если буду мертвым.

     Ингилэйв повернул голову к коллеге, золотые волосы скатились ему на грудь. Вышивка герба нитками мулине на галстуке блестела в лучах солнца.

     - Наследник Торстейна жив. Он не умер. Но это – тайна за семью печатями. Данные засекречены. Чтобы не случилось страшного. Потому Энрике сделал так, чтобы все считали, будто умер тот ребенок в роддоме. Настоящие данные у него. Только умоляю, НЕ ГОВОРИ! Ребята итак сомневаются давно, умер ли мальчишка.

     У Везерта глаза на лоб вылезли. Он поправил хвост на затылке и изумленно уставился на начальство. Красивая фигура в блестящем плаще аж затряслась от такого откровения.

     - Как… как так вышло? – Благородный Светлый был ошарашен.

     - Он – мой приемный сын. От него отказались даже мать и Энрике. Я ращу его как родного. Поэтому Ива меня покинула. Она никогда не примет чужое дитя. Она хочет своих. Я предложил усыновить после смерти своего сына, Кьелла. Любимая взъярилась, устроила скандал и я теперь живу с родителями. Думал – проснется материнский инстинкт, когда женщина возьмет на руки того несчастного… Ведь он всегда есть! Когда только беременеет! Или я не прав?

     С этими словами Лэйв взял телефон и показал фото Кассандра. Везерт смотрел, открыв рот от изумления.

     - КАК же он похож на мать!!! И на Торстейна также… Темные волосы, пышные, ухоженные… Сине – голубые глаза. Несчастные. Да я бы и сам такого усыновил! Я унесу эту тайну в могилу. Не все наши сволочи в таких страшных ситуациях, когда ребенка приходится скрывать ото всех. Это – Король Тьмы. Но станет ли он им? Он же маг, но слабый, скорей всего серый… Он очень страдает. Понимаешь, у некоторых женщин материнский инстинкт отсутствует. Они не ставят детей целью всей жизни, плюя на остальное. У них есть гордость и мозги. И принимают они лишь СВОЕ дитя. Так что радуйся, что Ива с умом! Да, она его не приняла. Потому как потеряла СВОЕГО. У нее боль, шок, удар, депрессия… Отсутствие инстинкта – не порок. Порок – не понимать, - у всех своя жизнь. Это же надо… Выжил. Растет. Тебе помочь? Могу привезти тайно подарки. Игрушки, даже компьютер… Что он любит? И кстати… про Этайн до сих пор судачат. Будто она спала с тобой. В кабинете по утрам. Есть ублюдки с крыла нашего отдела. Озабоченные в хлам…
               
     - Ляпнут чего про меня и Диаль – убью! Их убью. Не посмотрю, кто это. Лишь бы рты закрыли.

     - Я бы тоже убил. За жену. За оскорбления в ее адрес. Дружище… Брат…
 
     Те враги, которые ничего не сделали плохого Властелину Времени, не давали теперь покоя в голове в прямом смысле. Тот банк должен быть обчищен и вычищен от говна. А дальше пусть ищут, где хотят. Завтра там ничего не будет. Ни золота, ни серебра, ни прочего металла. Ни бумажых денег. Светлые останутся живы. Никто никого не узнает. Потому как если Темный в банке – значит это что – то вроде масона или вора. Потому как к Свету не принадлежит. Теперь они будут подыхать, как клопы под дихлофосом.

     - Люди любят факты подтирать, чтобы никто ничего не узнал. Хоть у этого банка отличная репутация, но это только на вид. Темные там любят набивать карманы на собственных процентах и махинациях. Человеческая полиция итак от них получает свой рубль, чтобы закрывали глаза на многое, насколько я знаю. Но эти Темные не останутся в живых! Камеру я отрубил, никто ничего не услышит и не узнает.   

     Везерт кивнул.

     - Брат, больше Псу не звони. Вообще насчет крупных дел. Он постоянно сидит за компьютером в аналитическом крыле и куда – то все сливает. Видел как – то раз, когда с тобой проходил там. Голову поворачиваю – сидит, пишет кому – то на ящик.

     - Я надеюсь, он не будет лезть не в свое дело. Но я тебя понял, Везерт. Сегодня с меня пиво. Самое лучшее и вареные раки.



     На следующий день, рано утром, Ингилэйв напал на банк, приехав на машине инкассации. Позвонил в дверь, ему любезно открыли, удивившись. Люди и маги уже сидели на своих местах, несмотря на то, что банки открывались в девять утра. Банкоматы также работали исправно в тех же холлах.

     Сотрудники Инквизиции в одеждах спецназа, - человеческого, - перекрошили сначала охрану, забрав автоматы и рации, после принялись зачищать помещение. Ингилэйв, перехлестав камеры, в маске с прорезями для глаз, длинным мечом рубил Темных по списку, кружась, как в балете. Испуганный люд и Светлые вжались вдоль стены, не понимая, как дальше пойдет захват. Помощи ждать неоткуда – никто в такое время не приедет. Кто – то взял оставшихся в заложники, чтобы не орали и не мешали работать. Стоя с автоматами наготове. Телефоны изъяты, и разбиты об стену. Симки сломаны.

     Кровь лилась рекой по кабинетам, летели клочья одежды, ошметки конечностей, которые бойцы умело отстреливали. Стены они решетили пулями, пока преследуемая жертва не падала замертво. В конце концов, ее либо загоняли в угол, а затем расстреливали в упор, либо обезглавливали. Никто не мог понять, что же произошло такое…  раз налетел сам спецназ. Ингилэйв преследовал то одного, то другого Темного, и крики умирающих, погибших то от вспарывания живота, то то потери крови в результате отрубания конечностей, доставляли ему неслыханную радость. Он смеялся, страшно, довольно… Словно Торстейн, который казнил своих за тяжкие преступления. Но даже Тор так не вел себя. Он не убивал Светлых за то, что те когда – то причинили ему зло. Он плевал на таких, и делал свои дела дальше. 
               
     Он был прав, - Ингилэйв опустился до неслыханной низости. Но брат забил на его слова. Когда кровь Темного хлынула ему на форму, он возопил, счастливо. Из – под его ног потекли красные ручьи, пахло мясом, внутренностями и трупным запахом. Отшвырнув от себя отрубленную руку, а потом и половину туловища, вцепившись чуть ли не ногтями в ребра вспоротой жертвы, он пошел дальше вразнос.

     Его конкретно замкнуло, и надолго. Властелин Времени наслаждался. И вот бы появиться тут Торстейну и остановить его, защитить ни в чем не повинных сородичей… но его не было и в помине. Следовательно, принимает к себе своих. А дальше пошли они все куда подальше.

     Сюрприз Лэйву будет ПОСЛЕ, когда он уже НИ С КЕМ справиться самостоятельно НЕ СМОЖЕТ. И вот тогда возопит к брату. Но все это ПОТОМ. При таких обстоятельствах, которых не пожелаешь даже врагу, самому заклятому. Потому как тот НАРВЕТСЯ. И получит СПОЛНА. Только после ЭТОГО придет предел.

     Вот кто – то подбежал к погибшему товарищу, и убийца поглядел на него. Нет, живи, - ты Светлый. Оттолкнув от себя своего, сын Энрике прыгнул на стол, где лежали бумаги. И принялся снова расстреливать ненавистных врагов. Причем несправедливо. Его команда ходила по кабинетам, и издевалась над Темными. Самым наглым образом. Как говорилось выше, одну сотрудницу изнасиловали прямо на полу, и когда удивленный Лэйв спросил после бойца, на кой фиг было так мараться, тот ответил:

     - Хотел попробовать Темную. Какая она в постели. Ну, на полу, насколько интересная и страстная. Я все равно холост и девушки нет. Так вот. 

     - А какая разница? Одинаковая физиология. Разве что умения разные. – Ингилэйв ухмыльнулся, пододвигая к себе после работы вазу с фруктами. Ночь с демоницами он помнил до сих пор.

     - Нихрена ты добрый! Разнес целый банк, и рад! – поразился один боец из его команды, который тоже за кого – то мстил, помимо Везерта.

     - Я добрый только ко своим. Не более. Остальные для меня теперь, - мусор. Который надо сжигать.

     - Даже коллеги – Инквизиторы, которые у нас работают также. Как мы? Их – тоже в утиль? Тогда и тебя, Лэйв, в утиль спустят, - голову отрубят или выпотрошат, как Тора. Скажи: оно надо всем тут, - терять ТАКОГО кадра, - Властелина Времени?! – Один парень задал вопрос прямо в лоб.
               
     Ингилэйв не смог ответить на этот вопрос. Вот тут действительно СЛИШКОМ сложно сообразить, ЧТО делать с самой Инквизицией. Либо оставить, и плюнуть: эти – то совершенно безобидны. И валят своих же, Темных, когда начинается жесть где – нибудь. Тоже польза. И не станут лезть не в свое дело.

     Мстителей в команде нашлось много. Но с Везертом будет особый разговор у Торстейна. Когда найдет коса на камень.

     А тем временем горящее здание оцепила полиция, никого туда не пуская, кроме пожарных. Ничего найти толком не удалось, кроме гильз, и люди пришли к такому выводу в МВД: какой – то пьяный или обдолбавшийся псих расстрелял двадцать человек в банке, выбив окна выстрелами из невесть чего. Все в помещении залито кровью, огонь кое – где дожирал останки – точнее, части от трупов, - превращая их в копчености из человечины, ну в прошлом человечины. Потянуло ароматом гари, пластмассы, где – то нашли обгоревший череп, и прочие части скелетов…

     Выживших сажали в кареты «Скорых» и увозили в больницы, чтобы зашивать рваные раны, или положить в неврологическое отделение. Некоторые сошли с ума от одного вида расправы сотрудников. И больше уже не оправятся.

     Полиция Питера сбилась с ног, сначала начав вешать собак на инкассаторов. Те разводили руками: не виноваты. Потом пошли подозрения на СОБР и другие силовые структуры. Но следов все равно не нашли. А погромы продолжились, уже других банков. И снова заложники, снова убито лишь ограниченное количество человек. Почему? Что за поехавший на голову завелся в городе, который громит все и вся? А когда банки закончатся? Дальше какая цель будет? Больницы?

     Очень может быть.

     И другой вопрос – КУДА уходят награбленные деньги? Неизвестно.


     Ингилэйв, положив часть денег себе на счет, спокойно и с улыбкой злорадствовал. Он сжег в лесу всю одежду, перепачканную кровью, переодевшись в нормальный вид. Ребята Очень хорошо понимали, ЧТО с ними сделает Энрике, если их поймают. Посадят. И надолго. А может. И казнят – за убийства Темных. Двадцать смертей – это всего лишь начало. Дальше начнется кромешный ужас. Попросив сотрудника больше не пачкать кровь о Тьму, Властелин Времени пересчитывал купюры. Их оказалось СЛИШКОМ много, горяченькие, красивые, в разных валютах… Даже евро и доллары, тэнге, лиры, золото, серебро, и много чего приятного… Лэйв довольно потирал руки. Даже не думая, КАКОЕ горе он причинил семьям тех, кого убил сегодня.

     Одежда спецназа горела плохо. Пришлось взять канистру бензина и облить тряпки. Когда костер полностью догорел, бойцы принялись чистить автоматы. За сто километров от города никто никого не станет искать. Вдобавок, есть Портал, на котором все и скрылись. Вместе с транспортным средством.

     - Отлично поработали. Запишут на полицейских и силовиков. Пусть потом выясняют хоть сто лет, какая там у них одежда. Диски на компьютерах с записями с камер слежения я уничтожил, - расстрелял сами корпуса. Сколько там осталось записей, - их проблема. Все равно не восстановят. Никакая людская охрана с нами НЕ СПРАВИТСЯ. Деньги возвращать не собираюсь. Заберу себе за моральный ущерб. И отужинаю с любимой в шикарном ресторане. Она все равно ничего ни о чем не узнает. Подарю шикарное алое платье и бриллиантовое колье с рубином. Положу в коробку. И еще куплю огромное алое мягкое сердце – подушку с надписью «I Love you», плюс буду стараться делать своих деток, если Ивушка позволит к себе прикоснуться. Мне теперь плевать, хочет она их, или уже не хочет. Мне хочется любви и ласки… а не вечный игнор! Меня итак вывела из себя ее измена! Больше не будет так делать. Сегодня я доказал: мои слова в адрес Темных блефом не являлись. Блефовал я в девятнадцать лет, доверяя всем подряд. Теперь я ДРУГОЙ!
               

     Молодые сосны в рост Лэйва, и чуть пониже, колыхались на молодом поле. Когда - нибудь, лет через тридцать, тут будет молодой лес. И сюда все поедут за грибами и ягодами. Особенно за брусникой. Трудолюбивые муравьи бегали мимо ног Лэйва туда – сюда, таская травинки и хвою в свой муравейник.

     Он в некотором роде напоминал саму Инквизицию: своя иерархия, охрана, которая при случае ВСЕМ головы оторвет, даже новым полчищам Мегаланий. Ведь у нее есть новое оружие – пулеметы и автоматы с лазерным прицельным автонаведением. Выглядит это так: наводишь на предмет лучи – автоматически дуло разворачивается туда, после звучат выстрелы. Иного выхода не оставалось Энрике – Гвелду, Архимагу, как обезопаситься после выходки старшего сына именно ТАК.

     Мегаланий до того случая еще НЕ БЫЛО. А драконы давным – давно вымерли. Байки про них надоели всем. Ну летит дракон, потом сорвал цветочек от почек – сколько можно?! Лучше говорить про баб. Это более современное веяние. Хоть «Плейбой» можно обсуждать. Или играть в шахматы и бесконечно курить, попивая шнапс. Либо создавать в компьютерном зале игр персонажей - бабенок с огромными крыльями, да долбать монстров ими. Но это чисто для пьяных, ктто совсем разленился работать или делать нечего. Кто – то из ребят рисовал свои рисунки. Кто – то вел дневник боев. Тоже интересно почитать.Не все ведь рисуют так, как Ингилэйв. Как – то раз архивных записей накопилось столько, - пришлось делать запрос в издательство, чтобы выпустить свою книгу, - потомкам показать через много – много лет. Сказали, что примут.

    

     - Я и не думал, что ты ТАК можешь обнести банк… причем самый лучший… - покачал головой Везерт. – Кстати, а ты можешь пробежаться по Базам прошлых лет, кто кого убил?

     - Меня всего лишь ОЧЕНЬ разозлили. Немного спустил пар, но того, что произошло сегодня, мне крайне мало. Я устрою всем благодать на планете когда – нибудь, когда не будет никого из моих врагов. Пусть брат с ними разбирается в своем царстве Мертвых, там им всем самое место. Где их научат не лезть в чужую жизнь. И не смеяться над чужой бедой.
               
     - К тебе точно никто больше не полезет, Ингилэйв. Ведь мы сначала делаем свою работу, а уже потом гасим Темных козлов. После работы. Придраться не к чему. Ты нам сделал новые трубки левые. Которые невозможно отследить. – Другой боец кивнул.

     - Это точно, - ухмыльнулся тот, и пошел в ближайший ельник отлить. После этого в голову полезли странные мысли о том, а бывают ли Темные, которые вообще никогда Светлых не видели? Те, которых хрен убьешь? Проглотив слюну и подумав о Иве, младший Аренский застегнул брюки. В последнее время она слишком охладела.

     Наверное, из – за первого сентября, - скоро, - поняла – сейчас не до нее будет? А потому, что надо кое – кого отдавать срочно в школу, ведь Касс родился в январе? А ждать еще год, – не резон.

     Дом надо приводить в спокойный вид. Плюс мальчишка должен как – то адаптироваться к обществу. Чтобы не дичать из года в год, а то он боялся даже дворовых детей теперь. Особенно когда играют в мяч. Рефлекс. Прилетело в лицо как – то раз, года в четыре, кровь из носа хлестала почти целый день. Поскольку ребенок не умел ловить мяч, а когда Кассандру его кидали, - тот вытягивал вперед руки, стараясь защитить лицо, и морщился. Дети баловались в песочнице, дворовые, а кровосмесительное дитя решило с ними поиграть. Пытаясь есть песок. Ну вот и поиграли.

     Пару раз Ингилэйв за такое ругал приемного полубрата – сына, а тому – дрын трава. Все интересно и хочется попробовать. Получал по рукам, и довольно крепко. Ревел. Обычно, когда на площадке раздавались детский смех, крики и возня, Властелин Времени спокойно сидел на ближайшей скамейке. Читая книгу или общаясь в телефоне с кем – то. При этом посматривая на Касса. Яркие, как грибы в траве осенью, в разноцветных одеждах, мальчишки и девчонки носились вокруг большой горки, стараясь догнать друг – друга, залезали на нее и скатывались, пачкая штаны. Кто – то стрелял из водяного пистолета или тащил за собой пластмассовый самосвал.

     Самые маленькие держали в руках палку и пытались царапать ею по асфальту, песку или били ею по земле. Двигались такие дети, понятное дело, неуклюже. И чтобы не светить настоящее имя отпрыска Торстейна, Ингилэйв доставал флейту и начинал играть. Кассандр, давно приученный к такому, очень быстро все понимал и бежал к родственнику. Мамы в тот момент оборачивались и любовались на прекрасного мужчину. Восхищаясь его мужеством взять на себя обязательства и матери, и отца. Тильсирвэ гуляла с Кассандром редко, и то с неохотой. Энрике тоже. Взвалив все на себя Лэйв оказал огромную услугу родителям. Шло время.

     Несмотря на усталость после работы, время находилось на все и всех. А теперь еще школа…

     Про драки Лэйв старался не думать. Один раз месяц Кассандр не выходил во двор – какой – то ублюдок малолетний избил его в кровь, причем так, что тот потерял сознание у себя в комнате. Повод – велосипед не дал покататься. Что ж, придется учить полубрата самообороне. Как в свое время учил Энрике. Лишним не будет. А то еще психику сломают только так.
               
     Вот и сейчас, спустя шесть с половиной лет, Ингилэйв думал, как бы распределить график так, чтобы забирать Кассандра из школы. Он стоял в том ельнике и думал о жизни, с горечью смотря в небо. Пахло травами, грибницей, смолой. Сейчас он напоминал своего отца, Олега Аренского на стройке Братской ГЭС, когда ничего невозможно сделать. Для себя. Когда сам загнал себя в капкан, при этом прекрасно понимая: если план левых рейдов, которые только и будут резать Темных, раскроется, - Кассандр останется один.

     Властелин Времени не боялся Смерти. Он знал: Хель придет когда – нибудь в этот расшатанный и прогнивший мирок, на котором растут деревья и травы. Заберет в свое царство ВСЕ. Теперь разум застлила пелена Тьмы, мозг отказывался соображать что – либо. Потому как в голову втемяшилась навязчивая идея: Тьма должна исчезнуть. Навсегда. Но тут одна проблема: как жить дальше? Это все равно, как заставить Солнце никогда не заходить за горизонт. Да, будет красиво, тепло и здорово. Только недолго вся эта благодать продлится. Заполыхают пожары, все засохнет и умрет. И в конце концов,может Земля остановиться и больше не вращаться вокруг своей оси. Произойдет глобальный катаклизм. А дальше?
               
     Даже Олег Аренский, мечтающий пустить в Братске Светлое начало и не дать его на растерзание Тьме, горько ошибся. Он хотел сделать город Светлым, но при этом не убивал ни оборотней, ни вампиров, которые рвали строителей только так в лесу, особенно парочек в кустах. Он понимал: НЕЛЬЗЯ нарушать равновесие Сил, уничтожая просто так врагов, - только за их выбор. А потом Энрике нехило психанул, дальше за дело взялся Максим, сдуру отдав приказ вырезать ВСЕХ Темных города Братска. Что пара влюбленных – Эннрике и Тиль, - и сделала, да плюс для питерской Волшебницы такая мера являлась суровым наказанием. С горящими печатями на груди, Гвелд и Тиль выполняли задание, в них страстно горело желание ЖИТЬ, а не погибнуть через месяц после оглашения приговора.

     Только они сами не представляли, ЧЕМ обернется Резня.

     Города не стало. Как и Химауры да плотины. Потому как Тьму не задавишь даже в зародыше. Тьма – Учитель для тех, кто слишком много всех жалеет. Учит многому. И поражает своей несказанной красой – звездным небом, красивыми видами хищников и готикой во всем. По любому рано или поздно в Светлом Мире становится невыразимо скучно. И тянет на острые ощущения. И чем острее, тем лучше, все надоело, все приелось. Так ребенку надоедает постоянное детство, мультики, родительский контроль, и он начинает бунтовать, пробуя курить и пить тайком, пытается быть крутым и пробовать все прелести взрослой жизни. Не понимая, к каким последствиям все приводит, коли жить взрослой жизнью, - во всех смыслах.

     И как не может незрелый абрикос дать жизнь новому дереву, упав на землю с высоты, где его греет солнышко, также невозможно девочке – подростку родить дитя без последствий для своего организма. Она либо умрет при родах в одиннадцать – двенадцать лет, поскольку не развит таз, либо произойдет выкидыш: матка не развита, как и яичники. Ну, хотя есть выход – кесарево сечение. Не говоря уже о молочных железах. Да и про удар гормонов в организм во время беременности – примерно сотня разных химических биосоединений. То же самое, как мальчик не сможет разбудить яйцеклетку до определенного возраста при помощи своего семени. Коего не существует. Детство – особый период, который никогда не повторится. Ни при каких обстоятельствах. А после настанет так называемый мостик между детством и взрослой жизнью. Но зато подростки любят ловить взрослый кайф, надкусывая сладкий и запретный плод, который разрешается есть лишь взрослым. Кайф, который непонятен детям поначалу.

     Сладость первой близости, первого поцелуя, первого свидания, первого обьятия, первого знакомства с противоположным полом. Важно послевкусие. Либо понравится, либо нет. Но все временно. Рано или поздно однообразие надоест, и снова захочется острых ощущений. Крови, страха, драйва, адреналина в кровь. Хорошая жизнь портит людей. А войны и катаклизмы – закаляют. Белое не может существовать без Черного. Иначе само начнет чернеть и делиться на два лагеря. Так почернел и Лэйв, в котором полыхнула неслыханная злоба. В его чистое молоко капнули дегтя, и вместо того, чтоб посидеть, подумать, - а в чем же проблема и причина, - он пошел ликвидировать тех, кто может сделать то же самое, что и брат. Не думая даже – никогда невозможно с точностью угадать, КТО именно разрушит твою жизнь. На всех вешать собак, конечно, легче всего,ненавидя каждого, но вот зерна от плевел отделять тоже надо. Ведь повсюду можно найти добрых и злых. А не абсолютное Добро и такое же Зло.
               
     Ингилэйв стоял в этом сосняке, вдыхая с наслаждением лесной воздух, и думал о жизни. Конечно, можно так века прождать свое счастье, успешно выполняя данную работу. Но хотелось и свое дело продолжать. Главное, - не закончить свою жизнь так, как в известном аниме мультфильме, где парень валил пачками преступников при помощи тетрадки, куда записывал имена. Вписанная жертва умирала сразу. Тоже вот хотел создать мир без Зла и преступлений. Однако, молодому человеку это не удалось: Интерпол сделал одну хитрость, создав фальшивую тетрадь, и на этом словили главного убийцу, убив на месте: банально расстреляв в каком – то сарае или да заброшенном заводе. У мстителя поехала крыша от безнаказанности.

     А здесь - другое.

     Лэйв банально не понимал: если он победит, то НЕКОМУ станет работать в той же Инквизиции, так как она потеряет лицо и станет БЕСПОЛЕЗНОЙ. НЕКОМУ станет ловить преступников, и карать их, - ну разве что опуститься до уровня простых полицейских. Которые скажут в трубку: «Когда убьют, - тогда и звоните». Вот до подобного дерьма Энрике не опустится никогда. Лишить отца работы – зачем? Лишить себя работы, - тех же двести миллионов… Носиться за полоумными людьми и их перевоспитывать, переоборудовав мощнейшую организацию в психологический центр… ЭТО ждало всех в случае победы Света. Европа и мир лишатся оплота магов, и превратятся в банальную ботву с розовыми соплями: ой, а я ноготь сломала, а вот как солнышко сияет, а я носки вяжу, а пошли цветочки польем… Вот ЭТО Энрике и Ингилэйв ненавидели. Так что пусть будут убийства, погромы, насилие, - лишь бы не скатиться до уровня той же погибшей Миры. Тьма – регулятор движения в этой Вселенной. Которая любит отдохнуть на кровати Света, - и поглядеть, как страны и города либо движутся вперед, либо падают вниз. Главное – не начать раньше времени пить боржоми. А то оно станет кислым, как шампанское, - от разочарования.

     И ничего не останется Светлым, как срываться друг на друга из –за любой мелочи, и при этом они сами не поймут, в чем причина такой старнной неприязни. Начнется самая настоящая агрессия, и уж теперь Инквизиции придется убивать своих, - по принадлежности к Свету, - подростков, хулиганов, ошизевших магов, кои захотят сорвать Землю с орбиты. Ведь нет ничего страшней того Зла, которое скрывается под маской добродетели. Улыбки превратятся в оскал, и все повторится вновь. Станет еще хуже, чем было. Светлые погрызут Светлых, чтобы восстановился баланс Сил на планете. Ведь завозить тех же Темных поездами никто не станет в страну. И на других планетах они также не водятся.

     Ладно там, вырезали бы Светлых, - всех, до единого, - и настал бы глобальный катаклизм. Мировой. Но даже в такой мясорубке оборотни и вампиры нашли бы компромисс, перестав воевать друг с другом из – за мелочей. Ну повесили кого – то на цепи и на шматки порезали, - убудет разве? Никак нет. Вдобавок, оборотни бы помогали вампирам делать свои дела. Может быть, даже заключали между собой браки, это и раньше было. Ну, есть еще и маги, которые могут там помирить всех. Когда – нибудь. И пусть погаснет Солнце и сияют звезды в небесах,- иерархия останется та же. И вот тогда у Темных начнут рождаться Светлые… оборотни и вампиры. Совершенно НОВЫЙ вид, который перевернет все представление о эволюции такого вида существ. Вернее, искусственно так творилось в городах,- ну тяпнул Светлого мага вампир – и все, обречен такой бедолага рвать плоть людей или же тех же Темных. Пример – Крейт Майрен. Убийца проституток и первый муж Тильсирвэ, у коего вконец поехала крыша. А теперь - обычным путем враг восстановит своюпопуляцию, мутируя в обычный вид. Ну и, конечно, и люди дадут прирост в виде новых поколений исчезнувших магов и Волшебниц.
               

     А какая ситуация тогда начнется у Светлых? Если не останется ни одного Темного?

     В таком случае произойдет следующее. Поначалу будет Рай, причем невероятный. Не станет всего того, чего терпеть не может Ингилэйв. А потом, спустя некоторое время, эволюция свернет на путь восстановления вида Темных. У Светлых начнутся рождаться сначала оборотни, - сработают старые гены предков. Поначалу детишки станут превращаться в лисиц, волчат, птиц, и их доброта начнет охватывать всех, согревая Вселенную. А дальше…дальше этот новый вид Светлых, мутируя, начнет звереть. Это, конечно, очень мило, - поначалу видеть белого лиса или рыжего, очень ласкового, или волчонка, веселого и красивого. Но после Тьма начнет видоизменять этот новейший вид. Внуки или даже правнуки таких Светлых станут Темными. Получив доступ к Тьме, да не умея ею управлять. Вот тогда и придется Торстейну выпустить, наверное, всех убитых несчастных из Мира Мертвых.

     А с вампирами тогда как?

     Последние из них… останутся в Инквизиции, в виде работников. И им дадут задание – восстанавливать расу. Так начнется эпиедмия – людей начнут грызть, кусать в подворотнях последние кровососы. Возрождая красивых парней и девушек из небытия. Заблестят белоснежные и длинные клыки, начнут рождаться дети – вампиры. Которым будет строго – настрого запрещено смешивать кровь с людской в плане размножения. Поскольку родятся в результате такого союза дампиры, которые могут почуять любителей крови даже в пустыне так сказать. Найти и убить. Инквизиторам дадут дополнительные денежки за множество детей. Рожай, только не ленись. Лишь бы восстановить баланс! Ну все как у людей… А потом Тьма придумает новое, лишь бы треснуть виновника всей беды бумерангом по лбу – лишь бы не творил Властелин Времени больше геноцида. 

     Геноцид магов устраивали в Средневековье. Это знают все. Это творила церковь, совершенно не понимая, - она сама погружается все глубже и глубже в трясину. Загнав всю Европу в эпидемию Чумы, уничтожая кошек и обожествовляя вшей да блох. А теперь начался геноцид в Новейшем Времени – Темных магов принялся искоренять Ингилэйв. Считая их шлаком, выродками и тварями последними. Забыв, - одна Темная помогла ему появиться на свет. И которая не знала, как быть дальше. Может быть, ее оставят в живых, из уважения? Кто знает…

       

     Сосны все также шумели. Сцепив пальцы в замок и закинув руки за голову, Ингилэйв потянулся. Ему стало легче, но не до конца. Осталось и дальше громить все и вся. Где есть Темные. Ведь он – Инквизитор, и тем более – сын Архимага.
               
    


                6
               
                НЕНАВИСТЬ И ЗАВИСТЬ


     Изольда сидела перед компьютером и смотрела новости за последние дни. По ее лицу катились слезы. То тут, то там гибли совершенно безвинные собратья. Ни за что, просто так. На улицу теперьвыходить страшно. Особенно в дневное время и вечернее. Ночью можно погулять безо всяких страхов. Тогда вампиры и оборотни устраивали на том же Невском самые настоящие тусовки. Радуясь ночи. Заработали дополнительные супермаркеты для этого вида существ, - естественно, под вывесками другого толка – например «Парикмахерская Икс», коя оказывалась вовсе не парикмахерской.

     Но как только на часах пробивало шесть утра, - Темные прятались. Конечно, находились и такие, кто не верил вообще ни в какой геноцид. Типа – сорвался с цепи там какой – то псих, пошумит и успокоится. Может быть, на психопата, который режет ВСЕХ без разбора, натравить Темную Базу, выпустив оттуда самых страшных преступников?Уж они – то быстро по своему опытному нюху вычислят того изверга, который девушкам сворачивает шеи, нашептывая сладкие речи в подворотне, обнимая? Говоря о любви и красоте звезд? Началось даже такое. Не только банки горели. Уже находили трупы Темных в собственных квартирах. Причем, странным там оказался один факт: их даже никто не насиловал. Убивали. Как на скотобойне.

     Про бордели и говорить нечего, - там теперь все опустело, и только когда нужно в определенное число платить аренду, - тогда какие – нибудь дамочки да парни вылезут подзаработать, до этого натешившись в постели со своими избранниками. Которые ни о чем не подозревали.

     Интернет пестрел сообщениями о том, что уже пятьдесят тысяч магов, оборотней и вампиров по всему Питеру и Ленобласти зафиксированы мертвыми в разных местах, в особенности в перестрелке. Кого – то отвозили на свалки и сжигали заживо, облив бензином. Какие – то дикие снайперы устроили охоту на целую расу Тьмы, не отдавая себе отчет о последствиях, кои будут весьма плачевные. Торстейн принимал в Мир Мертвых все больше и больше собратьев, обеспечивал там им покой и счастливую жизнь. Успокаивая так: братик допрыгается. Недолго осталось ждать. Нарвется на какого – нибудь парня, или же зрелого мужчину, и потом получит в лоб.

     Но даже умершие, после таких слов, таращили удивленные очи на Властелина Тьмы и не понимали: ЗА ЧТО им – то надо было умереть? Ради чьей – то забавы, когда озверевший Ингилэйв в какой – то заброшке отсекал им топором руки и ноги, подвесив на крючья тех же вампиров и не давал крови выпить из донорского пакета, закупленного заранее и лежащего в сумке жертвы? Выдирая им клыки, либо отбоксировывая на жертве, как на груше боксерской в тренировочном зале? Либо заставлял оборотней, - словив их в плен, прострелив ноги и руки, - трансформироваться в гигантских зверей и сжирать друг – друга, - в частности тех, кто послабее, например ребенка?

     Поскольку из чада вырастет Темный? Который, конечно же, в воспаленном воображении Ингилэйва, будет трахать чужую невесту… когда подрастет и ему шарахнет тестостерон в гипофиз, зашевелившись в штанах при взгляде на красивую девушку? А у той, конечно, парень есть уже…

     Или убить и сожрать вампиршу, при этом изнасиловав ее в образе зверя? Начиная с выдирания конечностей перед гибелью… заставляя слизывать с асфальта собственную кровь… Хочешь жрать - себя сожри, начиная с крови.
               
     Многие в обмен на жизнь предлагали магическую помощь. 

     Если несчастные отказывались убивать – из них делали живую мишень и тренировались в стрельбе, выпуская пули в тело парня или девицы до тех пор, пока та не умрет в страшных мучениях.  Ингилэйв стал извергом, дойдя до таких пределов, что больше его ничего не смущало, - ни дети, ни старики – маги, ни остальное. Некоторые падали на колени и вопрошали, в чем же провинились, если за всю жизнь не сделали ничего плохого? Маньяк отвечал так:

     - Сначала ваши в морге в Новый Год забрали мою невинность, а потом Темный брат поимел невесту! Притом она сама под него легла. Под врага! В вас нет ничего хорошего, и утихомирить дерьмо можно… только убив или устроив такой контроль, чтобы ни одна крыса не грызла сыра в сыроварнях и подвалах, с запасами!

     Так он ответил одному юноше девятнадцати лет на заброшенном гипермаркете, на стоянке под зданием, - место выбрал очень удачно, - брошенный недостроенный район возле Дыбенко, где расстреливал большинство жертв и сжигал, облив бензином, - предварительно избив ни в чем не повинного, хорошего Темного. Выкинув его из грузовой машины на асфальт, перед этим сняв наручники и цепи с ошейником, - как собаку перед сдиранием шкуры. Тот, не зная уже, чем себя спасти, оперевшись на одну руку, смотря на своего мучителя, сказал:

     - Если невеста сама легла под Темного, - то виноват не он, а ты! Не уследил, дал повод изменить! Отпусти меня! Не убивай, я смогу помочь! – Так говорил один вампир - маг, истекая кровью на асфальте, выплевывая клыки. -  Я подарю тебе счастье, только отпусти! Буду твоим рабом! Ноги омою своими слезами и сдохну за тебя, Светлый! Я верну тебе любимую! Магией! Не убивай! 

     На дворе стояла ночь. Бежать некуда. Даже магия не работает, - ребята из Инквизиции в отряде Ингилэйва ее заблокировали. В голове у этого несчастного бедолаги стучала одна мысль – поскорее унести ноги с этого района, и больше никогда не появляться здесь. По крайней мере, теперь ясно, КТО крошит Темных, устроив им чудовищный геноцид.

     - Вернешь? Да ну? – Ингилэйв издевательски улыбнулся и перезарядил автомат. Сняв маску с прорезями для глаз. Вампир побледнел от шока. Ингилэйв… Властелин Времени… Невозможно… Добрейший Светлый, - и убивает Темных тысячами?! КАК?!

     - Верну! Клянусь! Жизнью! Только отпусти! Ива будет ТВОЯ! Навеки! Но тебе придется привыкнуть к…

     Ингилэйв пнул парня в зубы, а потом под дых, и  присел на корточки:
               
     - К чему?! Говори, жалкий раб! К чему я должен привыкнуть, блять?! Я семь лет пытаюсь до нее достучаться, я люблю ее!!! Больше жизни! Ты, крыса подвальная, когда – нибудь вообще кого – нибудь любил?!               

     Несчастный, выплюнув на асфальт собственную кровь, прокашлявшись и ловя после ртом воздух, выдал:

     - Мне никогда не везло с девушками, но повезло с магией… Я в совершенстве читаю руны и карты! Давай разложу и скажу будущее! И про Иву! Не все потеряно! Напрасно ты, работник Инквизиции, благороднейший Светлый, ополчился на весь темный род! Твой отец также мог стать таким, как Торстейн, но не опустился до зверства с противоположной стороной… Подумай! Остановись, Аренский! Сгубишь себя же!

     Ингилэйв почесал подбородок. Заманчивое предложение, - про возлюбленную узнать. Сначала, - измена, теперь – Тор пришел в квартиру, после – грызня на кладбище, а дальше чего будет?! Ну разложит он там карты или руны - только зачем оно теперь? На грязном асфальте, в крови? От врага помощь? Который невесть чего может натворить. Может быть, проще прострелить ему ноги, чтобы понял – нечего тут пищать перед Светлым! Будет на пузе ползать, опираясь о собственные клыки. И говорить всем, что его подобрал, избитого, полумертвого, сам Ингилэйв Аренский, когда тот убегал от каких – то типа подонков. Да получил пулю в ногу в спальных районах. А после его затолкали в машину и увезли в неизвестном направлении. А сын Энрике его нашел и приютил. Мда… при этом домой никаких Темных водить нельзя. Еще и Иву трахнет, если его поселить в своей квартире в соседней комнате. Нахрен! Нахрен эту нечисть, даже со всеми магическими прибамбасами!

     - Ну, и как же я себя сгублю, жалкий Темный? – спросил Властелин Времени, наслаждаясь мучениями молодого вампира. – Где ваш Повелитель, который бы навалял мне за такую шваль, как ты? Может быть, он сначала свои чувства к Ивушке в жопу и в х… засунет подальше?! Тогда я подумаю, оставлять вражину в живых или нет.

     - Отпусти… Пожалуйста! Я разложу любезно карты и руны, Инквизитор! Расскажу, как все есть на самом деле! Не может быть такого, чтобы был один виноват в ситуации! Там много чего замешано!

     - Ага, ага, конечно! Я, значит, виноват в том, что вместе с братом появился на свет в одном из магических роддомов? Тогда обьясни мне, уважаемый, на какой шиш брат положил глаз на мою Иву тогда?! Вот отмени этот фактор – тогда будешь жить, ну наверное… - Сын Архимага расхохотался вместе с бойцами, которые держали автоматы наготове.

     Парень замотал головой в знак отрицания:

     - Я никак не смогу сделать отворот! Но вернуть девушку в состоянии. Могу убить ту, которая все разрушила, из – за которой весь сыр – бор и разгорелся…

     - Хорошо, доставай карты или руны! – скомандовал Ингилэйв.

     Юноше бросили заплечную сумку, и он вцепился в нее окровавленными руками. Вытащил влажные салфетки, вытер ладони и пальцы. Зубы свело и закололо: пошла вовсю трансформация. Клыки начали расти вновь. Наконец, несчастный достал из вышеупомянутой сумки мешочек с рунами и потряс. После бросил кости на освещенный асфальт.  Со стоящими на штативах фонарями, которые привезли Инквизиторы, это было удобно.
               
     - Говори… спрашивай, Ингилэйв. Я всегда считал тебя добрейшим Светлым, а ты вот какой… Готов бить лежачего и безоружного, при том того, кто не может дать сдачи! А мать твоя – Волшебница! Которая десять лет побывала в шкуре Темной! Ее также будешь убивать, да? Когда покончишь с последним оборотнем, последним вампиром на планете? Есть еще один, которого теперь не убить – Торстейн! Теперь ему подвластно ВСЕ! Однако, медвежью услугу оказал Энрике собственному сыну! Будь Торстейн тут, - он бы защитил меня…

     Ингилэйв, не смотря даже на пленника, протирал свой автомат. Человеческая снайперская форма ему прекрасно шла. Все равно парень помрет, а вот предсказания всегда интересны всем.

     - Ночь еще длинная. Сейчас два часа только. Успеешь накидаться и поговорить. А мы послушаем. Посмеемся. Вампирчик без мозгов с колбасой!

     - Зря… простонал юноша. – Ох как зря ты меня недооцениваешь! Я никогда никого не обманывал! И не обманываю! Руны никогда не врут! Задавай вопросы, спрашивай не меня, спрашивай руны. Они все скажут, как есть.

     - Итак, первый вопрос, вампир, - Лэйв продолжал протирать ствол, - как на самом деле относится Торстейн к моей Иве, которую я люблю больше жизни? Если там вранье в три короба, а тот ее задурил, то я прощу ту измену и закончу убивать. Но как мне восстанавливать свою порушенную честь?! Твои руны смогут мне ее вернуть?

     Тот кинул руны в мешочек, потряс и вытряхнул. И замер. Не веря своим глазам.

     - Она замужняя, Ингилэйв… - шепотом произнес он. – Руны указывают на замужнюю девушку. Я не знаю, так это или нет точно. Руны указывают дорогу. И тут – Смерть. Дорога к Смерти. Прямым ходом. Но при этом она не несет Зла. Первый раз вижу такое в своей практике. Смерть не трогает, а подчиняется… и при этом любит… она. Мир Мертвых впустил ее… Живую, к себе. Невозможно…

     У Лэйва лед провалился в желудок. Да, Торстейн забрал Иву к себе. Дорога к Смерти – совпадает. Но вот какого фига Ива замужняя?! Получается, правду сказал его брат, обронив фразу: «Моя жена к тебе не придет»? Но КАК?!

     - Она победила саму Смерть?! Как?

     - Она живая пришла туда. Магически… И ушла оттуда обратно, невредимая. Понимаешь?

     - Дальше. – Лэйв стоял над парнем и смотрел без эмоций на его затылок.
               
     Действительно, пока парниша не врет, а говорит правду.

     - Он любит ее… По – настоящему. Несмотря на то, что это – первая любовь.

     - А я – то тогда на что? – без эмоций спросил Ингилэйв, чувствующий явный подвох. Он взглянул на Луну, которая светила на всех. Прекрасная ночь… для пыток. Коли Темный вампир облажается.

     - Сейчас спрошу… - пролепетал юноша. И  вдруг теплая рука легла на его плечо. Он испуганно поднял голову. И обмер. Перед ним стоял Властелин Тьмы. И спокойно смотрел на несчастного сородича по Тьме, поддерживая, защищая. Пока незримо.

     И в голове прозвучал голос Повелителя:

     «Не бойся. Я все равно стану видимым и не дам брату выстрелить».

     «Хорошо».

     «Ты пришел забрать меня отсюда, Торстейн»?

     «Я пришел спасти тебя».

     «Благодарю тебя, Властелин Тьмы! Я звал тебя, молился на тебя»…

     «Раскладывай все, что у тебя в сумке, мальчик. Я на страже. Если Светлый рыпнется, - получит от меня в зубы. Ива моя. Навсегда».

     «Понял».

     - Что ты там уставился на эту Луну?! Улететь туда собрался от меня без магии?! Бесполезно! Пока не расскажешь все, раз такой умный, - никуда отсюда не уйдешь! Хоть до утра будешь все рассказывать,- не выпущу до тех пор, пока не выясню, на какой хрен Ива легла под Тора!

     - Мой отец в совершенстве раскладывает Таро! Его расклады ОЧЕНЬ точные и НИКОГДА не лгут! Сохрани мне жизнь… пожалуйста… Он очень горевать будет! Я не выдам сына Энрике, обещаю! Это отец научил меня так читать руны и карты.

     Сын Энрике обратил внимание на внешность парня. Странно. Темные волосы, брови, красивое тело. И взгляд. Но чей? Где – то он уже это видел… Где? 

     - Я тебе вопрос задал – я на что тогда нужен, коли у Торстейна Ива – настоящая любовь? – Лэйв перевел взгляд на руны, запачканные кровью.

     И вновь кости стали видеть невидимое.

     - Вы близнецы… Поэтому.
               
     Вот это номер! Не может быть!

     - Да вот не верю! Не пори чушь свою Темную! Правду ты уже сказал, говори дальше только правду! Может еще Иву надвое поделить, и каждому – по женщине! Может еще скажешь устроить ей двойное проникновение, когда вы все вымрете?! И тебя туда же. Будешь в рот давать… ему. Маг блять… я тебе, выродку Тьмы, такую магию покажу тогда, - до конца своих дней срать под себя в памперс будешь! Понял?! 

     - Это и есть правда! – Вампир поглядел на сына Энрике с надеждой.

     Торстейн кивнул.

     «Говори ему дальше. Ты знаешь, кто твой отец».

     Кости снова легли в мешочек. Девятнадцатилетний потряс их.

     - Спрашивай, Ингилэйв. Любой вопрос. – Сказал он уже без страха.

     - У нас с Ивой все сложится, у нас будут дети и сколько? – спросил он без эмоций, немного остыв.

     Торстейн все так же кивнул. Смотря с ненавистью на брата, сдвинув брови. Как же ему хотелось ради этого несчастного разбить Светлому харю! Он едва сдерживался, чтобы не появиться воочию.

     Очередной расклад озадачил всех, даже Инквизиторов.

     - Королева… - прошептал Темный.

     И тут же получил пинок под ребра, полетел в сторону, катясь и крича от непосилиной боли. Ингилэйв сделал шаг вперед.

     - Твою ж мать, блять! КАКАЯ королева?! Что еще за королев ты мне пытаешься вдуть ради спасения своей шкуры?! – Щелкнул затвор автомата. Дуло коснулось уха парня. – Убью, если не скажешь мне, чего там кости показали!

     - Подожди… Не бей… Скажу… - пленник стиснул зубы и пополз к рунам. И тут…

     - Такая Королева, которая сидит на Темном Троне! – Раздался голос Властелина Тьмы, и Светлому в морду прилетел кулак брата. Который возник будто ниоткуда. Бойцы упали в обморок с такого зрелища. Уж всякое они видели в своей жизни, только не ТАКОЕ. – Убьешь этого парня, - вылетишь с Инквизиции раз и навсегда! Я постараюсь, чтобы это было! Хоть всех Темных перебей, но МЕНЯ не убьешь! Никак! Совсем! Прекращай мучить этого парня, или пожалеешь!

     - Я уже пожалел, что с тобой родился, козел! Как же прекрасно, - я смогу набить морду за все хорошее! Особенно за ту встречу на погосте, когда не смог пройти невидимую стену! – Ингилэйв кинулся на Властелина Тьмы и они сцепились. Пнув в итоге Светлого под дых и на время его обездвижив, старший сын Энрике кинулся к соратнику. Тот хрипел, выхаркивая кровь.

     - Он не в себе, но ничего, скоро поймет, НА ЧТО попер… Не с тем Ингилэйв бодаться начал. Посмотрим, что будет, когда он дойдет до точки и не сможет выбраться наружу без моей помощи! Вот тогда придет в себя… Не плачь… - Он погладил по голове вампира и обнял его. Тот рыдал. Ему очень хотелось жить.

     - Есть еще один сюрприз для моего брата сегодня. После такого он точно будет осторожнее!
               
     В ответ со стороны Ингилэйва понеслись отборные маты. Он пытался разогнуться и дальше спрашивать.

     - За что он меня так… За что?! – Освобожденный пленник не верил своему счастью.

     - Богиня Смерти мне дала безграничную власть над мертвыми. Теперь я – ее правая рука и также помощник самой Смерти. Убить для меня любое живое существо в качестве защиты кого – нибудь или ради себя труда не составит. – Торстейн говорил спокойно. А потом повернулся к брату. Который все еще матерился, пытаясь встать. – Я понимаю, ты хочешь со мной сравняться, но резать, как свиней, Темных, - не вариант. Придумай другой способ, лошара! Начни хотя бы с бабами трахаться, не брезгуя! Тогда поговорим о Тьме, кто там виноват и кто кого любит. И чего творится у тебя под носом… Дуешь в пепел, пытаясь из него чего – нибудь собрать… Парня он нашел, Темного, решил замучить! Теперь тебе точно конец придет! Мститель доморощенный со стволом между ног, который давно не стреляет метко! Цель повержена давно, Ингилэйв! Я же сказал – моя жена к тебе не придет…

     После старший сын Энрике магией убрал кровь с лица вампира. Снял боль. Дал напиться воды, достав флягу из сумки.

     - Да вы оба мне лапшу вешаете на уши! Скоты! Она не может быть Королевой Тьмы, как и твоей женой! Она же Светлая! Суки гребаные!

     - Будто ты мне и сейчас не завидуешь… сам понимаешь, о чем я говорю. Когда твои козлы очухаются, - вали домой и подумай! Рогатый ты мой братик!

     - Я ему вопрос задал… - Лэйв с трудом поднялся и проблевался желчью. Вломил брат ему нехило.

     - Он уже с жизнью попрощался, Светлый палач геноцидник! Может быть, устроишь геноцид по всей планете?! А потом устроим Апокалипсис! Спасибо за армию в пятьдесят тысяч Темных, которую ты для меня собрал! Старайся дальше, Светлый любимец… Только самих Темных в Питере еще больше! Но насчет Королевы Тьмы, как и жены, ты все равно не поверишь, Ингилэйв! Остановись, пока не поздно! Тебе ровно НИЧЕГО не сделали Темные! Я – да. А вот они – НЕТ. Хотя кому я говорю…

     - Я ему вопрос задал… - кряхтел Лэйв, с трудом восстанавливая дыхание. – Ты еще Кассандра вспомни!
               
     - Мальчик мой, что там руны показали и карты? – спросил спокойно Торстейн и обнадеживающе, и вампир стал успокаиваться окончательно. Они подошли к раскладу. Торстейн открыл сумку и достал покрывало для сородича Темного. Тот благодарственно его принял. Расстелил.

     - Много там детей… много. От Ивы. И не только от нее. – Так произнес он. Голова звенела. Сотрясение мозга. – Ива будет счастлива.

     - Теперь я точно тебя убью, сучий выродок… - прошипел Ингилэйв. – То есть, я ее потеряю… Ну благодарю, братцы кролики! И дети будут без папы расти… Ублюдок кровососущий!

     - Не сможешь! – Вампир кинулся к сумке, что – то вспомнив. Торстейн улыбнулся. Довольно и засмеялся. Сегодня план Ингилэйва провалился. С грохотом. Вместе с репутацией для двоих.

     Он достал бумажник, выхватил оттуда фотографию и ткнул ее чуть ли не в лицо Властелину Времени:

     - Это мой отец, сын Энрике – Гвелда Кельтского! Узнаешь этого Инквизитора?! Отпусти меня! Сама Судьба спасла меня  от гибели! Добренький ты наш! Вот ты и показал свое истинное лицо! Сука Светлая!

     Лэйв тут же побелел, взял фото в руки и потерял дар речи. ТАКОГО исхода он никак не ожидал! Он думал, - пристрелит вампира только так, а тело обольет бензином и сожжет. Так ВОТ где он видел эти брови, волосы, фигуру и глаза. Особенно взгляд.

     КВЕЛТ…

     На фотографии был именно ОН.

     Ствол Светлого с грохотом упал на асфальт. Он отступил на шаг, уронив челюсть. Злость вся и ярость куда – то делась. Пришел страх. Холодный, липкий, сковывающий. Прекрасно зная характер Главы Отдела, причем Убойного, Ингилэйв знал: за убийство родного сына и даже за сломанные ребра Квелт его наизнанку вывернет, если не убьет. Дело запахло мордобоем. Нарвался, однако… Это ж надо так!

     Бледность не сходила с лица Лэйва. Он растерянно глядел то на Тора, то на парня. Которого собирался убивать. Так вот КТО научил его читать карты и руны! Не зря он сказал  про отца. Только идиот мог после этих слов НЕ ДОГАДАТЬСЯ, - это сын выдающегося лица! За смерть которого порвут пополам и кишки заставят жевать.
               
     Дрожащими руками он держал фотографию своего начальника. Паренек его точно сдаст. Кончилось веселье. Смотрел то на Квелта, то на его сына. Да, это был он.

     - Несправедливо ты поступаешь, Ингилэйв! Честь так не восстановить. – Он опять кинул кости. – Твою честь восстановят твои дети, но при ооочень жестких обстоятельствах! Это и карты подтверждают! – Он тем временем разложил и Таро. - Это будет! Что смотришь, глазами хлопаешь?! Убить меня решил?! Раздумал. Да?! Увидев Квелта? Он работает с твоим отцом! Я не сдам тебя. Но мне теперь известна правда. Кто громил банки, сжигая их, кто убивает Темных без разбора, причиняя всем их семьям слезы и горечь!

     Торстейн, сидящий рядом с юношей, дико смеялся. И довольно. Прикол так прикол! Забить до полусмерти сына своего начальника, - это круто конечно… так проколоться. Тем более словив его на улице. Случайно. Не знав, КТО он вообще. Помертвевший Ингилэйв ходил туда – сюда, а потом встал на одно колено. Прося прощения и вернув фотографию.

     - Я не хотел… Я бы никогда и пальцем не тронул его детей. Прости меня… Как тебя зовут? Я никогда не видел тебя. У него дочь, и двое сыновей… вроде. Но чтобы еще один – никто нам не сообщал! – Тихо произнес он.

     - Ты тоже не говоришь, кто живет с тобой… - мурлыкнул хитро Торстейн и сощурил глаза. Лэйв скривился. – И тоже тайна. Никто не обязан тебе, придурок, сообщать, сколько детей у сотрудников всего! Это их право! Как и твое… Вспомни, как я просил Иву мне отдать.

     И Властелин Тьмы сжал окровавленную руку вампира. У которого оказалось сломано четыре ребра.

     - Ты хотел разрушить семью тех, кто кажется врагом! Отец говорил – появился какой – то маньяк, творящий страшные вещи. Он пообещал его найти и передать суду! Как же хорошо, что я пошел гулять и общаться с друзьями, которых давно не видел! Два месяца гибнут мои сородичи! И вот кто это все творит… Светлый! Мое имя Вебранд.

     - Вот так бывает, братец! Тьма заступилась за своего! А ты мамкин лузер, которому лишь бы ножкой топать и капризничать! Буди своих козлов! Ты пощадил вампира, - я помогу тем, кто попросит у меня помощи, даже Светлому! Это будет благодарность Инквизиции за то, что не убил паренька. – Торстейн продолжил смеяться дальше. Лэйв стоял на коленях, опустив голову. Ладно один юноша, пусть живет… Прекрасный и добрый юноша, который будет потом, может быть, служить в Инквизиции. - Благодарю за оказанную услугу! Пощадил. А теперь нам пора. – Тор открыл Портал, чтобы проводить сына Квелта домой целым и невредимым. – Но пусть вампир скажет на прощание что – нибудь.

     Вебранд гордо вскинул голову и ткнул указательным пальцем в Светлого:
               
     - Чтоб твои дети также страдали, как мы, чтоб их травили морально и били, как меня сегодня и тех несчастных Темных! И пусть это сделают Темные, - накинутся всем скопом на одного Светлого, и он не сможет защищаться! Чтоб они были изгоями, сколько бы их ни родилось! Моя боль еще вернется, Инквизитор… тебе. В лице детей. Прощай, изверг…

     - Прости меня…

     - Вот мое слово! Я не обманываю! Твои дети будут страдать! Потому как ты рушишь Равновесие!

     Они с Торстейном шагнули в Портал, радугой и ослепительным Светом блеснули лучи, захлапывая его, и все утихло. Не осталось ни сумки, ни карт, ни  рун, ни покрывала.

     Квелт, сидящий в просторной комнате и переживающий за родного сына, который пропал невесть куда и не отвечал на звонки с шести вечера, почувствовал Силу. Сигара догорела. Пиво выпито. Ну все, похоже, не вернется Вебранд домой. Хороший, добрый, послушный Темный мальчик, но вампир. Жена уже рыдала несколько раз по сыну. Погиб, похоже.

     Лучи ударили ему в лицо. Распахнулся Портал, и оттуда вышел Торстейн, держа за руку избитого юношу.

     - Я спас ему жизнь. Меня убили, но я теперь сильнее. Мир тебе, Квелт! Нарвался парень на маньяка. Чуть не убили.

     - Торстейн?! – воскликнул пораженный Инквизитор.

     - Да. – Тор поклонился. – Если бы не я, то сын бы горел, облитый бензином. В заброшке. Береги его! А мне пора обратно. Ничего не бойся, Вебранд.

     И сын Энрике пропал. Как будто его и не было.

     - Что случилось, сынок?! – Квелт обнял парня, обливаясь слезами. – Я так испугался!

     - Благодарю тебя за то, что научил меня читать Таро и руны, отец…               


      

   
   
               
                7

                УБОЙНЫЙ ОТДЕЛ. ЖАЖДА КРОВИ
               
    
     Прошло еще время. С каждой неделей становилось все страшнее и страшнее Темным существовать в городе и Ленобласти. Некоторые умудрились сбежать куда подальше, любыми путями. Проклиная Светлого палача. Потому как Ингилэйв вылавливал ВСЕХ даже по адресам, работе. И приканчивал. Бедняги уже обьявили награду за поимку и убийство маньяка. Которого они прозвали «Чудовище из Питера». Описывая лишь цвет глаз, внешность в плане телосложения, и тембр голоса – полушепот и тихий. Больше никаких улик и следов не находилось. Как скрывались преступники и их главарь, просто поражало, притом даже Инквизиторов. Они принялись сами искать убийцу, но тот, словно зная их планы, шифровался только так, оставляя лишь горы трупов после себя.

     С улыбкой слушал Ингилэйв рассказы Квелта, что в городе орудует какой – то непонятный Архимаг без метки – Светлый – Темный и устраивает геноцид вампиров, оборотней и остальных Темных. Не найдут, не подумают на него, а дело идет! Список еще громадный.

     Плюс по Инквизиции разнеслась шокирующая история о том, как сына Главы Отдела чуть не убил тот Архимаг. И как окровавленный парень вернулся домой через Портал. Несмотря на все вопросы, КТО же его так отделал, юноша отказался называть даже приметы. Одно ребро пробило ему легкое. Он кашлял кровью и плакал. Пришлось остаться дома и вызвать «Скорую», которая положила сына начальника в высокопрофильную больницу, приставив к нему охрану из своих. Квелт ездил каждый день к любимому отпрыску, переживая за него. Семья испугалась за его жизнь. Вдобавок, у Вебранда оказались прострелены ноги. Навылет. Коллектив был в шоке и каждый помог, чем смог. Всем скопом решили найти обезбашенное дерьмо и убить, чтобы все прекратилось. Но никаких следов не находили. Кроме растерзанных тел.

     Это еще больше вызвало обозление Инквизиторов на шайку, которая и не собиралась останавливаться на своих грабежах, погромах и убийствах. Пятьдесят тысяч Темных было уничтожено. И еще сто тысяч найдено в разных местах в виде расчлененных трупов или обгоревших останков. Опознание шло по проверке принадлежности ко Тьме. По следу магическому от костей. Они фонили Тьмой.

     После того, как Квелт на следующий день после избиения Вебранда пришел на работу взъерошенный и испуганный, все забеспокоились за главного начальника Убойного. Чтобы Квелта так встряхнуло – должно произойти нечто СТРАШНОЕ. Энрике подбежал к коллеге – брату, и принялся трясти за плечи с одним вопросом: «Что случилось»?!

     - Моего сына едва не убили вчера! Эта сука налетела на парня со своей компанией! Ему сломали четыре ребра и покалечили, живого места не было на теле, когда я помогал ему раздеться! Я лично разорву эту поехавшую мразь, которая убивает безвинных вампиров, магов, оборотней! Найду и прибью! Это похоже какой – то мощный Архимаг, раз ему никто еще отпор не дал… Банки, - это еще цветочки. Но он не трогает Светлых, сей факт удивителен. Но Светлые так не делают – просто так не убьют! Вам не кажется это странным? Похоже, этой твари кто – то насолил конкретно, и та принялась жестко мстить. Кто – то этого урода ОЧЕНЬ обидел. Темные обидели. Сто пятьдесят тысяч трупов!!! И никаких следов, разве что зверской расправы! Наверное, лишь мой Вебранд вырвался из их лап! Возьму – ка я парня работать в Инквизицию в Убойный, когда он выздоровеет. Теперь юноша либо тронется головой, либо станет ненавидеть всех и вся. Он и мухи не обидит, тихий и спокойный! Симпатяга! И тут такое… Теперь еще жену вести к психологу, а то и к психиатру, она уже из дома выходить боится! Попросил звонить каждый час - вдруг ворвется эта тварь! Плюс она беременна. Пятая неделя. Еще выкидыша мне не хватало!
               
     Энрике сидел с вытаращенными глазами на этом совещании, которое экстренно собралось. Чтобы обсудить страшное событие. Напали уже на сына Квелта. А за ТАКОЕ можно лишиться головы, в прямом смысле. Фотографии с места побоищ поражали своей жестокостью. У кого – то не было конечностей, либо головы, вместо которой практически ничего не осталось. У кого – то напрочь отсутствовали половые органы. Какая сволочь их вырезала у большинства жертв, - непонятно. Заставив сожрать: во рту остались остатки спермы и не только. Было даже и такое: голова оставалась нетронутой, а остальная часть тела сожжена до скелета, либо вместе с головой оставались нетронутыми кисти рук и стопы ног. Похоже, тех несчастных ударило испепеляющим заклинанием, которое оставляет лишь те места, куда не дошла вспышка. Слишком похоже на самосожжение. Но не оно.

     И еще вдоль разрублены трупы, словно лазером, - по краям обгоревшие сосуды, кости, как прокоптили. Чудовищно… Ладно там без головы и с пулями в теле, или с дырой в груди – но не как свинину порубить и оставить! Магия нападения словно испарялась с места преступлений. Человек, даже отбитый маньяк, это не сделает. Он либо утащит мясо на переработку, чтоб сожрать, либо сожжет труп в костре.

     Это уже интересно. Это Высшая магия. Похоже, тут орудует профессионал, ненавистник Темных. Либо сам Темный уничтожает своих прислужников. КАК вообще можно так насолить мужчине или женщине, чтобы настолько страшно изувечивать своих жертв?! Попахивает шизофренией и манией величия. Светлые такого не могли сделать. Такая магия применяется лишь в самых страшных случаях. Если загнать мага в угол. Эх, как же Торстейна не хватает! А может быть, это он вернулся и решил отметить так свое событие? Хрен его пойми… Но если ОН спас Вебранда… от неминуемой гибели! Значит, как – то контролирует те смерти. Позволяет умирать своим сородичам.

     И пофиг, кто там – ребенок, младенец, старик, мужчина, подросток, женщина… Смерти после такого все равно продолжились. На сей раз стали умирать дети на утренниках. И опять – пожарища, звонки в Инквизицию, жалобы на того живодера или живодерку… Похоже, монстр решил передохнуть. Девушки и прочие надоели, с ромаентичным перерезанием горла в подворотнях с поцелуями, заканчивающимися выкидыванием башки в сторону, а то и в ближайший колодец.

     Что интересно, - работа продолжалась дальше. Тут даже Темные Инквизиторы принялись тренироваться в магии, чтобы на них не налетела какая – нибудь тварь и не убила. Вампиры и оборотни создали свою нишу, где состоял также Квелт и обсуждался план облавы. В больницу Вебранду приносились самые лучшие лекарства, а после операции он даже говорить не мог. Не то что нормально дышать. Врачи гарантировали: юноша выживет. А тот ходить после реанимации и восстановления начал, - на костылях, и Инквизиция приезжала в больницу, чтобы прибодрить парня. Все поголовно желали сыну начальника прекрасную девушку, детишек побольше и счастья. Тот со слезами обнимал каждого. Но на вопросы, кто же на него напал, отвечать отказался. Либо настолько все страшно, либо увидел нечто невообразимое и описать не может.               
               
     Но ничего, - расскажет, когда окончательно придет в себя. Единственное, что удалось из него вытащить, - «Они одеты как обычный спецназ». И факты об этом.

     - Как человеческий спецназ?

     - Да. Именно так. Они остановили меня проверить документы, я подал паспорт. А потом, ни с того ни с сего, стали избивать. Затолкали в машину военного типа – на которой перевозят заключенных, с решетками, - и повезли. Посадили на цепь там, заковали в наручники. Со мной сидело несколько парней в форме. В масках. Я кричал, просил отпустить, - бесполезно. Меня будто не слышали. Потом уже, когда доехали, вновь избили, принялись чуть ли не опускать, да я двинул одному кулаками. И услышал, - теперь ты подохнешь, как собака, Темный вампир! Так я понял: это тот маньяк. Доселе я считал – полиция начала дичь творить.

     - Они шифруются, сынок… под обычную полицию. Под военных.

     - Под тот же СОБР. Под обычные вооруженные силы. Проверяют документы, как обычная полиция. Только каким – то образом они вычисляют Темных, и то ли идут за ними, а после окружают и убивают, или налетают на обьект. Убивают ВСЕХ, кроме людей и Светлых. А на всех вампиров, магов и оборотней заглушку не поставишь, отец. Как больно… - Вебранд стиснул зубы, вытянув ноги, лодыжки которых теперь в гипсе, опираясь на костыли, пытаясь встать.

     Сломанные ребра теперь держались на перфорированных титановых пластинах. Вампир выжил ЧУДОМ после ТАКИХ ран, сердце оказалось не задето. Квелт придержал родного сына, погладил по спине. Помог сесть обратно на койку, когда к нему пришло несколько Инквизиторов с отцом проведать, и начали опрашивать со своим следователем и юристом. Охранник сына Квелта пытался выудить с несчастного все, но того, похоже, запугали только так.

     - Людей они не тронут. Люди не нужны. Нужны враги. Темные. – Раненый вампир простонал это с трудом. Каждый вдох отдавался непосильной болью. Каждое слово тоже.

     - Враги… вот оно, ключевое слово. Ну не могут ТАК сделать Светлые, не могут!!! Это не в их природе - убивать просто так! – Квелт развел руками и не знал уже, какие версии придумать и предположить. Понятное дело, ни один нормальный маг не будет резать своих ради собственного удовольствия. То, что явился на бойню Торстейн, - это уже о МНОГОМ говорит. Ему не понравилось, и даже очень, что гибнет его свита. Следовательно, будет наказание. Ингилэйв рассказывал отцу, как к нему в квартиру явился брат, забрал Иву и был таков. Но потом Энрике черт дернул рассказать сыну о той связи. Не помню, чего там Светлый орал, но он разнес в кабинете Гвелда дома ВСЕ, до чего смог добраться. Потом вроде успокоился, работает тихо, ездит на задание. Враги… Может быть, два клана Темных сцепились и крошат друг – друга? Но есть один вопрос – ВСЕХ зачем убивать?!

     Следователь, сидящий рядом с Вебрандом, он же и охранник вампира, поднял голову. И выдал:
               
     - Это может быть молодой парень, которого бросила девушка. Сорвался с цепи и пошел предотвращать то, чего с ним случилось. Чтобы больше никто не пострадал. Не разобравшись, КТО ЕСТЬ КТО. Типичный психоз на почве несчастной любви. То же самое, когда девушку один обидел гад, или парня бросила стерва, вот и начинается: «Все женщины стервы, все мужики – кобели». Одна, отбитая на голову, озабоченная личность портит репутацию ВСЕМ. И хорошим, и плохим. Знаете, коллеги, из – за того маньяка – психа у нас поубавилось работенки. Бордели теперь открываются ночью. Днем опасно. Даже наркотрафик упал. Во как!

     - Как мне известно, он убивает по спискам… - почесал подбородок Квелт, начиная вникать логически в ситуацию. И вопрос, - ОТКУДА у него списки?! У них, если быть точным, СТОЛЬКО Темных найти и потом начинать по очереди убивать, охотясь за ними на работе, на отдыхе, на дачах или же на улице по сигналу телефона… НЕМЫСЛИМО! Энрике тоже знает. Ему, в день первого погрома, весь день звонили Светлые и рассказывали о списках. Потом то же самое повторилось и в остальных банках. Все повторяют одно, слово в слово: список был в руках на бумаге! Куда делись деньги? Испариться они не могли никак! Либо спрятаны, либо уже истрачены, либо на счет куда – то положены через человеческий банк.

     Хотелось Вебранда привезти на совещание в ту же Инквизицию в зал, но побоялись: вдруг говорить не сможет, или еще хуже, сознание потеряет? Рисковать так не стоило. Вампир едва коньки не откинул, пусть выздоравливает. Следователь записал на диктофон все, что тот сказал, как его били, как появился Властелин Тьмы. Единственное, о чем умолчал вампир – имя. И про Иву.

     - Я сказал тому товарищу, - дети у него будут, но не от любимой. И от нее тоже. После этих слов он едва меня не убил.

     - Зачем ты это сделал, сынок?

     - Я хотел спастись. Думал, - он отпустит после предсказаний. Я ему и прошлое прочитал, все совпало. Боги ему устроят Возмездие за такой геноцид, нахлебается горя только так!

     - Он итак убил сто пятьдесят тысяч Темных по городу и области, Темные в гневе и страхе, уже и группу в соцсети создали, чтобы поймать ту сволоту, которая их ни за что крошит! Причем самыми изуверскими способами. По сравнению с ним мы – ювелиры на обьектах! Чего ж там такое случилось в жизни этого подонка – главаря, раз он НАСТОЛЬКО озверел? – Квелт был поражен жестокостью, с которой убивались Темные. С фотографий на него смотрели останки трупов. – И еще Высшая магия… Придется проверить ВСЕХ. Энрике и мне работы привалило только так. Но есть в этом плюс: среди погибших есть и те, кому надо сдохнуть было от наших пуль. Хоть на этом спасибо тому головорезу. Или головорезам. Они уже по квартирам же ходят. По тем же спискам.

     Вебранд с надеждой смотрел на родного отца. Уж он с Энрике сможет наказать Ингилэйва. Главное, его нужно словить. Только КАК?
               
     - А Энрике будет проверять и Светлых? – спросил он.

     - Нет… Зачем это надо?

     - Ну мало ли… - замялся юноша.

     - Вебранд, Светлые НИКОГДА не станут убивать просто так и в таких количествах! Но у нас появился враг. Некий Архимаг, или его подобие, которого фиг раскусишь, какого он профиля – Темный или же Светлый. Главное, чтобы наши Инквизиторы Темные не смогли попасть в его лапы. Хотя…

     - Что?

     - Есть у меня подозрение, с чего ВСЕ началось. Но это не проверить. Никак.

     - Энрике мне рассказывал одну историю. Но ТАКОЕ невозможно при том, что Ингилэйв разрушил дома отцовский кабинет! Он слишком добр. И убивать пачками Темных, причем без разбора, - НЕ СМОГ БЫ. Проще говоря – братья не поделили девушку. Гвелд сказал младшему сыну правду – и тот озверел. Сейчас он более – менее успокоился, работает спокойно.

     - То есть, он мог нанять спецназ и крошить так врагов? Которых сам создал в своей голове? – спросил следователь. – Квелт, это НЕВОЗМОЖНО! Мы бы его СРАЗУ раскусили, если бы это оказался ОН! Это другой кто – то сошел с ума.

     Вебранд понял - долго шила в мешке не утаить.

     Отец положил ему руку на плечо, присев рядом на кровать.

     - Что ты еще ему сказал, раскладывая карты и кости? Карты, как говоришь, потом разложил и стал говорить про меня… Это и спасло, что тот увидел мое фото?

     - Я поведал про Королеву… - спокойно сказал вампир.

     - Про какую Королеву?

     - Королеву Тьмы.

     Наступила тишина.

     - О как… у Торстейна все – таки появилась подруга. И это не Ива получается…
               
     - Я даже не понял, кто это. Кости выдали такую информацию.

     - Подруга в Мире Мертвых? Странно…Так он же свою жену убил собственноручно! На том капище на Обводном! Что там за Королева появилась? – Следователь продолжал все записывать на диктофон.

     - Эта Королева также относится и к Свету. Она и там, и здесь. На обоих сторонах. Ловить ее не стоит. Она не опасна. Это всего лишь женщина.

     - Я надеюсь, они не будут размножаться… - ухмыльнулся Квелт. – Какое там размножение, - он умер, тела нет, она – непонятно откуда, кто вообще и прочее. Наверное, выглядит как Хель - это же Тьма! Представляю, КАКИЕ там родились бы детки! Посмотрел бы я на эту пару! Что – то мне подсказывает, - от нас скрывают страшную правду, да плюс кто – то крысит за спиной. А если теперь Торстейн развяжет войну? Приведя сюда войско трупов? Трупы НЕ УБИТЬ. Разве что сжечь. Да еще КОГО может породить тень, душа, призрак? Колечки от дыма?! Сгустки Тьмы?! Это при жизни сын Энрике – Гвелда Кельтского мог зачать. Но теперь – фиг там! ТРУП! В ГРОБУ!

         
     Денег становилось все больше и больше, и Ингилэйв закупался оружием только так, взяв под аренду целый склад. Куда все свозилось на простых военных машинах. Сюда везли и динамит, и патроны, и разные виды винтовок, да и новейшее оружие. Инквизиторское сюда лучше не стоит тащить: разом правда раскроется, и тогда – упс…
    
     Сегодня на работе стояла непонятная атмосфера. Ребята после трудового дня решили выпить. Слишком сложным оказался обьект, который едва закрыли, завалив насмерть ВСЕХ неадекватных Темных, которые воровали деньги из какого – то магазина. Вдобавок, те твари притворялись добропорядочными гражданами, и давно так промышляли, порой избивая на улице случайных прохожих, лишь бы достать после наркотики.

     Вот это как раз в духе Торстейна! Темные давно с наркотой не работали, так как дело давно заглохло. А теперь – началось. Похоже, миллиарды Тора прогорели, стоило тому умереть. Только кто их так искусно обрушил на биржах или Властелин Тьмы перед гибелью все деенжки перевел на конкретных личностей? Информация оказалась засекречена даже для отца семейства. Не знал никто, - Ива является богатейшей женщиной в Мире – миллиардершей, и при этом проценты в банках за границей росли с каждым днем. Куда потом девать такие деньги – неизвестно.

     Хотя, может быть, в Будущем, доллары, рубли и евро пригодятся. Трансферы и прочее в криптовалюте приносили прибыль давно, еще с десятых – двадцатых годах двадцать первого века любому, кто этого желает.



     Дома Ингилэйв спокойно сел за компьютер. Проверил почту. Все как обычно. Ива не отвечала сегодня. Наверняка она наслышана о зверских убийствах Темных в городе. Ничего, это пока еще Питер и его регионы. Когда тут станет чисто – кроме Инквизиторов,- придет черед Москвы. Вот там жертв будет ЕЩЕ больше. Не два с половиной миллиона, а пятнадцать миллионов. Красивый город, нечего сказать. Но… слишком похож на винегрет, куда намешано всякое – и соль, и сахар, и перец, и варенье. Этим Москва и плоха. Хрен знает с чем ее жрать и с чем готовить. Инквизиция часто туда ездит. Говорят, - бардак как был, так и остался. Слишком много ночных бабочек на дорогах, - преимущественно Темных, которых пришлось арестовывать и доставлять в отдел. 
               
     Кхм… ночные бабочки, - это интересно. Они и сдохнут в первую очередь. Нехрен портить столицу. И ее окраины. Красоты там не было и нет, - страшные. Как ядерная война. Хотя нет, ядерная война покрасивее дерьма будет. Под Питером не осталось проституток, как и в самом Питере – ребята Ингилэйва порешили их только так, заказывая девочек в номера «Люкс»,там их убивая и выкидывая в окно. Либо расчленяя и упрятав в холодильник. Понятное дело, ни один уважающий себя Инквизитор не пойдет на связь с ****ью. Даже в презервативе. И плевать на всех, кто скажет: - «Это же девушка, у нее матка, будущая мать, она еще может родить, а то, что проститутка, - это ведь древнейшая профессия! И если бы их не было, - мужики бы всех насиловали».

     Много ребят холостых в Убойном ходит. У кого – то есть девушка, которая ни о чем не подозревает, где работает ее любимый, другие до сих пор ищут себе пару. Или в курилке да за пивом или шнапсом обсуждают, какие же бабы стали продажные и озабоченные. Особенно часто перемывали кости аналитичке. Вспоминая, как дамы порой на праздниках пытались спустить парням брюки и подержаться известно за что. Кому – то сие действо понравилось, кто – то психанул от такой наглости. Бывали в команде и скромные, тихие парни, неразговорчивые, которых не интересовал даже секс. А зачем? Это лишнее, а если и будет, то только с женой будущей. Нечего себя пачкать раньше времени. Даже минетом. Успеется еще подарить себя во всех смыслах девушке или женщине, которая поймет, оценит и уж точно не станет считать мужчину как банкомат для своих нужд. Тогда можно и минет с такой – естественно, если дама не будет против такого.

     Хотя на самом деле любой боец из Убойного мечтал, чтобы его оценили по достоинству, - опасная работа, даже слишком. Это вам не пинать гопоту в обоссанной подворотне. Это хлеще. Европейская Инквизиция, которая спокойно имела свой главный оплот в России, в Питере, держала свою марку уже много веков. Униформа всегда грела взгляд женщин что на улице, что на работе. Красивая, подчеркивающая сексуальность воина, производила эффект разорвавшейся бомбы. Стройные парни притягивали взор. Форма их пошита так, - особенно плащи, - чтобыподчеркнуть все достоинства роста, фигуры и стать. Порой плащи оказывались из кожзаменителя, но не все, и блестели на солнце. Такую униформу обычно носил Везерт. С его светлыми волосами темного оттенка и точеной фигурой это вызывало охи ахи вздохи у женщин, как только мужчина показывался в конце коридора. Аналитички шептались при этом: «Я в лужице». Плащи одевались непосредственно перед боем. А так ребята бродили по зданию в офисных дресс – кодах и бейджем.

     Ингилэйв улыбался. Его ребята как раз выпустили календарь со своими фотографиями, разного рода, и даже с обнаженным торсом в плащах и с автоматом. Кто организовал такую фотосессию – неизвестно, только Ингилэйв не стал принимать участие в таком. А то Ива рассердится ни на шутку. Его тело принадлежало лишь ЕЙ, и больше никому. А холостым терять нечего – авось найдут себе пару когда – нибудь. Кто – то даже осмелел и набросил на обнаженное тело плащ, взяв в руки автомат, прикрыв, понятное дело, все интересное. Такую фотку поставили на январь. И подарили по экземпляру календаря аналитическому отделу. Пес лишь усмехался, сетуя, что его не взяли на фотосет. Дамы визжали от восторга. Себе одну штуку на память Лэйв оставил себе и повесил на стену. А потом написал портреты парней и вручил им – каждому в День Рождения.
               
     Все эти события творились в прошлом году – до всего сыр – бора. Улыбался Ингилэйв по одной причине: даже такие красивые парни не смогли его поймать. Причем свои. Ладно там Вебранд – пусть живет дальше не свете. Паринишке повезло – фотография нашлась отцовская. А то бы не сносить ему головы. А отправляться на тот  свет за Торстейном ОЧЕНЬ не хотелось. Энрике итак настрадался после гибели Темного. Сын все же. А Кассандр, ежели погибнет и Властелин Времени, с ума сойдет от страшного горя. Или его вообще убьют. Причем сразу после Лэйва.

     Надо быть поосторожнее. А то действительно, так прибить кого – то из сыновей или дочерей коллег станет легче легкого. Не ломиться же к ним в квартиры ради очередной забавы? Нет. Сайты знакомств работали исправно. По фото Лэйв определял, человек или Темный, и если выяснялось второе, то спокойно писал сообщения жертве. Если девушка – то с левого аккаунта, поставив туда постороннюю фотку, если парень, - то с аккаунта девчачьего. План работал. Было мерзко и противно поначалу играть в игру, обманывая, только ничего не поделаешь. Темные должны умирать. Сначала по нашему региону. После – по всей стране. И дальше – по миру. Работы хватит лет на десять или пять. Максимум.

     На свиданиях появлялись или холостые бойцы отдела, которые и убивали девушек и женщин, либо сам Ингилэйв, и быстро расправлялся с жертвами. Потом оттаскивал труп в сторону машины и увозил в лесополосу. Там расчленял и выкидывал в яму или под деревья, прикрыв ветками - по старинке. Город закишел обьявлениями: «Пропал человек, возраст такой – то и такой – то, приметы следующие – и далее по списку». Нож в сердце – и готово. Либо по шее клинком. Особенно вечером. Много мертвецов валялось расчлененными в баках. В простых пакетах из – под мусора.

     Но стало также ему интересно – про какую Королеву Тьмы говорил Вебранд? Раз его отец известно кто – его напарник? Нужно и ее найти, если она вообще существует. А вообще – какая такая Королева в Мире Мертвых? И почему о ней никто не знает? Может быть, она там раньше была, когда Тор туда прибыл? Посадила рядом на свой трон и обязала никуда не выбираться - до поры до времени? Ведь шесть лет он как – то блин сидел где – то, а потом утащил Иву в свой гадюшник. И вообще, - Ива где? Каждый раз приходишь, - никого дома нет. Странно. Что с цветами, что с другими подарками, - никого вокруг. Тогда Ингилэйв ставил роскошный букет в вазу, ставил на стол и после этого делал свои дела по дому. 

     Откуда у Темных остались описания – тембр голоса, внешность, голубые глаза? Некоторые оставались поначалу в живых, и после умирали на руках своих, которые приходили на помощь по зову, когда все стихало. Либо смс отправляли бедняги друзьям – магам, потом умирали. Так и не выходило поймать банду жестоких извергов. Но сейчас Ингилэйв жестко прокололся: сняв маску перед сыном Квелта на том забросе и открыв лицо, он совершил чудовищную ошибку, понадеявшись: парень умрет, увидев, КТО вырезает всех Темных. Да фиг там. Надо было отдать парням его убить. Но вмешался Тор да еще та фотография выбила из колеи. Ингилэйв возродил самый настоящий план «ОСТ», который был разработан для истребления славян и белых. Только план перекочевал в мир магов. Но ничего, скоро полягут и черные. Там же тоже есть Темные. Половину можно убивать. Как скот, половину – в рабство, забив их там до полусмерти чем – нибудь.

     Ярость не утихала вообще. Каждую ночь снился один и тот же сон: Ива и Торстейн в постели где – то то ли в замке, то ли в том кафе, занимаются любовью. А Светлый стоит рядом с кроватью, глядит на все это, сжав в бессилии кулаки, стиснув зубы, и слезы катятся по его лицу. Скупые, неостановимые. Стоны и любовный шепот обжигает сердце почище этой измены. Горят свечи возле занавески, тяжелой, шелковой, лежит на полу одежда, и два обнаженных тела. Золото волос рассыпается по шелковым покрывалам, смешиваясь с темными локонами Ивушки. Крик разочарования Светлого никто не слышит. Он ищет по комнате оружие, но не находит. Хочется выпрыгнуть из этого кошмара, но комната словно заблокирована. Из нее нельзя выйти.
               
     Он сел на стул и зарыдал. И вдруг чья – то рука легла ему на плечо. Явно женская. Властелин Времени оборачивается. Перед ним стоит Этайн Диаль и улыбается. Остолбеневший, сын Энрике встает, и, не обращая внимания на брата, обнимает погибшую возлюбленную, вот его руки обвили ее, гладят по спине, талии, как и ее… Теплая грудь прижимается к его сильному прессу, а после Этайн распускает свои прекрасные волосы. Она одета в ту одежду, в которой ее похоронили.

     - Не плачь…

     - Я не могу, любимая… Как она могла?!

     - Ты не понимаешь… я пришла утешить тебя. Женщины мстительные. Если бы был не брат – появился другой. Легче все равно не станет. Я не защищаю Торстейна. Я пришла любить… Тебя любить, ласкать…

     - Я твой, Этайн! Возьми меня… Я готов, пользуйся… Прости, что мы не смогли вживую заниматься любовью. Но теперь я отдам всю нежность и ласку той, коя не изменит. Я хочу тебя. 

     Ингилэйв прижимает к себе Светлую, и их губы сливаются в долгом, страстном поцелуе. Закрыв глаза, Властелин Времени наслаждается. Хоть кому – то он нужен в этом гребаном Мире и даже во сне. Малиновые шторы с вышивкой золотом в свете свеч придают помещению романтический вид. Он снимает с себя безрукавку, после спокойно расстегивает пуговицы на рубашке, отшвыривая ее в сторону. Не обращая внимания на то, что рядом брат и Ива, младший сжимает грудь коллеге и после начинает раздевать. Одежда, словно листья с дерева, падает на пол. А после они медленно опускаются на пол, устланный дорогим ковром.

     Уже наплевать на брата и его возлюбленную. На все и всех. Есть та, кто любит. Прекрасная, нежная, желанная… Ласки вызывают цепную реакцию, и скоро сердце барабанит так, что готово проломить грудную клетку. Обнаженные, они лежат, и Ингилэйв, тяжело дыша, произносит:
               
     - Покажи мне, как ты умеешь любить… Давай закончим то, что начали в первую нашу встречу в квартире, когда ты показала мне себя, твое красивое и сильное, нежное тело полностью…

     - С радостью…

     Она целует его нежно и ласково, а после начинает ласкать. Плечи, грудь, шею, губы, лицо, глаза, волосы, тело… После ее губы скользнули по животу и Ингилэйву свело спину от наслаждения: Этайн прошлась губами по его члену, даже не собираясь останавливаться. Прижав голову милой к паху, он наслаждался, сорвавшись со стона в страстный крик, сдерживаясь, чтобы не кончить. А те двое даже не слышали будто его. Они наслаждались своими любовными движениями и ласками. Сон будто вышел в явь: настолько реалистично все выглядело. Одна пара на полу, другая – в постели. Дико, конечно, но что еще осталось делать несчастному Ингилэйву, если его заперли как бы в этом помещении, как пленника, который должен лицезреть, как брат трахает его невесту? А невеста ли Ива теперь? Ну раз она так с ним, почему бы не сделать также?

     Этайн подняла голову и поцеловала Лэйва в живот. А он, перевернув ее, вошел в партнершу, почувствовав ее тепло и негу. От которой буквально сносило крышу. Он довольно и с полуприкрытыми глазами поглядел на Светлую, еще раз поцеловал ее, застонав протяжно и страстно. Как же она была прекрасна!!! И принялся толкаться, довольно интенсивно, слыша протяжные стоны. Целуя груди, шею, губы, руки, желая, чтобы это мгновение длилось вечно. А после, не сдержавшись, кончил в нее, почувствовав, как горячая сперма заливает ее лоно. Уронив голову партнерше на грудь, застонав довольно и страстно. Этайн закрыла глаза, а после уронила голову набок. Гладя Ингилэйва по роскошной шевелюре. Успокаивая его, утешая, прижимая к себе.

     - Благодарю тебя, любовь моя… - прошептал он.

     - Взаимно…

     - Не уходи, прошу тебя! Я умру здесь, видя, как мой брат…

     - Успокойся. Я рядом.

     Он обнял Диаль и услышал крик. Он доносился откуда – то издалека. Испугавшись, он приподнялся на руках, не понимая, что происходит. Крик продолжился. Брата и Ивы не было. Куда они делись – непонятно. На кровати расплывалось пятно крови. Это что еще такое?

     Ингилэйв резко открыл глаза. Он лежал в своей постели, утро вступало в свои права. Сон. Прошел. Как тысячи до него. Но как же больно и погано на душе!!! На простыне расплывалось пятно. Вот откуда такие сны. Как обычно. На столе верещал телефон. Кто – то неистово звонил. Чего там случилось в такую рань? Опять очередное утро, и бесконечный тот сон. ДВЕ. ПАРЫ. В. ОДНОЙ. КОМНАТЕ.

     А теперь он спокойно сидел за своим компьютером. Просматривая рабочие файлы. Сегодня можно немного позже прийти на работу. Либо отдохнуть. Нет, лучше работа. Чем сны. Где то есть Этайн, то нет.
               


     Отец стоял в комнате возле входа и пристально смотрел сыну в спину. Довольно строго. Светлый обернулся. И, встретившись с Энрике глазами, все понял. Гвелд догадался обо всем. Суровый взор кельта Архимага буквально давил, продавливал грудную клетку, все существо, как бетонная плита, летящая с крана на человека. Стальной взор, мудрый и честный… Либо все, арестует сейчас? Непонятно.

     Чашки кофе в руке отца не наблюдалось.

     - Отец? Что ты здесь делаешь?

     - Ты думаешь, я такой дурак, чтобы не понять, С ЧЕГО все началось?

     - Неприлично отвечать вопросом на вопрос.

     - Мне плевать, Ингилэйв! И всему есть предел! – Энрике довольно резко и сурово принялся наступать на Властелина Времени. – Я не для того тебя растил с матерью, чтобы отрубить голову!

     - Ты о чем, Гвелд? – спокойно спросил Светлый.

     - Думаешь, я ничего не знаю? ПРЕКРАЩАЙ свою мясорубку!

     - Что? – упавшим голосом спросил Лэйв.

     - ПРЕКРАЩАЙ!

     - Я разгромил кабинет тебе здесь, и не успокоюсь, пока ВСЕ Темные не перемрут! Я сильнее вас всех! Поскольку умею управлять Временем!

     Лэйва задело, что отец раскрыл все его планы.

     - О да. О да… - Энрике помотал головой и улыбнулся. – Да, умеешь, но только в самых СТРАШНЫХ случаях! Сейчас ты абсолютно бесполезен, и польза моего младшего сына – острое орлиное зрение! ВСЕ. Прекращай убивать просто так! Займись своей головой, в которой замкнуло! Остановись… Пока не поздно!

     Сын встал и подошел к родителю, сдвинув брови:

     - Да, это я разнес все банки города, ограбил их, убив Темных там, чтобы не гадили и не рушили чужие семьи!

      И тут Гвелд выдал то, отчего у сына по всему телу пробежал мороз:

     - А не проще ли убить саму Иву за такой поступок? Нет ее – нет проблем для тебя! Чего ты попер на неповинных Темных, которые ничего не несли плохого?! Кредит он или займ там хотел взять на миллиард! Это все ты потратишь на форму спецназа, лишь бы не спалиться от моих бойцов? Ты законченный кретин, Ингилэйв! – Отец отвесил ему оплеуху. И схватил за руку, чтобы тот не смог дать сдачи. – Вот еще мне тут морду бить не стоит! Когда Вебранд рассказал Квелту, как на него напали и как тот сказал о королеве, я сразу понял, да и ранее подозревал, КТО там покатил бочку на всех! Ну разнеси могилу брата, и уймись! Темные же охотятся на тебя, и если найдут, в одиночку ты против той же сотни не справишься!

     - Да, это я все делаю, и хрен там вы меня все остановите! Пока всех не перебью и не восстановлю… - начал было Властелин Времени, но взгляд Энрике снова заставил сжаться. 
               
     - Вебранд едва не умер в больнице! Умри он, - я бы НИЧЕГО не смог сделать! Он не называл твое имя, сынок, но я итак врубился, откуда ноги растут. Кто там орал тут – убью всех и вся?! Ты. Кто там ломал мне мебель, которую я восстановил магически? Ты. Ты изначально открыл мне свой план. И как вижу, до сих пор не в себе. Может быть, хватит уже? Может, сходишь к Вебранду? И извинишься перед ним? За все те побои и травмы?

     Лэйв резко отошел на шаг и сказал, смотря на родителя в упор:

     - Я еще там, на обьекте, извинился, даже на колено встал! Отпустил его с Торстейном! Если бы я знал, что это сын Квелта, - и пальцем бы не тронул, несмотря на свое положение! Положение, которое замазали говном! Ты знаешь, о чем я, Энрике!

     Увидев, что мужчина готов спорить с отцом до последнего, Гвелд сказал так:

     - Испугался избитого юношу, причем Темного? Чудно! Ну так вот, я прекрасно знал изначально, КТО разнес тот первый банк, и слова не скажу никому! Я уже потерял Торстейна, не хватало и второго сына похоронить! Я прикрою. До поры до времени, пока не проколешься. Дальше будем решать вопрос, как восстанавливать честь. Ты долго не сможешь скрываться, Лэйв! Сто пятьдесят с половиной тысяч Темных! Высшей магией никто не владеет из убийц, только Инквизиторы! Только у НИХ такого рода магия! Но пока никто ничего не понимает. Ходят слухи, будто какой – то мощный Архимаг без ранга Светлый или Темный крошит всех без разбора. Не зря мне в тот день и на следующий стали звонить Светлые и орать в трубку: «Убивают лишь Темных»! Будь ты мне посторонним мужиком – разорвал бы сразу, в тот же день за ТАКОЕ! Я ничего не скажу никому, обещаю. Но когда – нибудь говно всплывет, и тогда пеняй на себя. Я закрою глаза на убийства родного сына, но Инквизиция шуметь все равно будет. Выяснять после у меня, кто же так разозлился на весь Темный род. Куда делись деньги? Сколько ж ты народа набрал для достижения своих целей на этот геноцид?!

     - Много. И прикрытие отличное я себе обеспечил. Все свалят на человеческий спецназ. Мол, у них поехала крыша. Убивают они, а не я. – Лэйв униматься и не собирался. – Я всего лишь защищаю себя. И других от Темных, во имя Света! Больше не будет ничего плохого, ни распрей, ни убийств – все они сдохнут, настанет мир на планете!

     - Ради Света предать себя и всех, устроить капец… ты еще незрелый, Ингилэйв! Это все равно что просить девушку, которая до тебя спала с другим мужчиной, о восстановлении девственности, лишь бы не мараться об чужой член! Так говорят лишь незрелые мужики и мальчики, которые уж очень педантично относятся ко всему, и даже не понимают, - это девушка, а не мужик в постели с ними! И вообще, этакое требовать, - значит не уважать партнершу и показывать свой идиотизм! Такого рода педанты думают: с кем спала в первый раз – тот и есть муж на всю жизнь. Видел я таких маразматиков, у которых чердак уполз и рухнул. В сорок с хреном лет. Девственниц им подавай! И попы орали давно у людей: «Берите в жены девственниц, и ваши дети не будут похожи на первого самца»! У страха глаза велики. Жены до Тиль спали и до меня с мужчинами, были и девственницы. Но что – то у недевственниц дети от меня рождались похожими на МЕНЯ, а не на какого – то первого там хрена с горы! И вообще, опытная женщина гораздо лучше той, которая боится первой ночи! Да, твоя мать досталась мне невинной, и я, любя ее, обучил всему, плюс она, когда мы в первый раз переспали, когда она умирала у меня на глазах от ударов Химауры, и не смеялся! Да, в палатке на Вихоревке у нас был всего лишь петтинг, а не сам секс. Что – то мы отошли от темы. Ты похож на латентного девственника, который до сих пор хочет рвать всех, кто ратует за другое! Остановись!
               
     - Нет… - шипя, сказал Ингилэйв.

     - Тогда смотри, что будет потом… Я предупредил и пообещал. Никто ничего не узнает.

     - Я позже приду на работу. Голова болит, как и нервы. И пусть все заткнутся насчет Ивы и Этайн! А то начали там мне кости мыть, как сказал Везерт. Молодняк болтает.

     Ничего не ответил Гвелд. Только постоял немного и вышел, качая головой. Преступник найден, сидит под носом. Но за это будет ЭШАФОТ. Поэтому лучше молчать, будто неясно, кто там рвет вампиров и прочих.

     Настроение у Ингилэйва оказалось испорчено на целый день.


     Везерт спокойно сидел за своим компьютером в кабинете, перебирая списки. Да уж, где этот ублюдок, который убил его дочь? Неизвестно. Никаких следов. Ничего, теперь под видом просматривания файлов со списком Светлых и Темных можно прикрываться очень долго. Злоба и отчаяние охватили этого Светлого. Найти бы ту мразь, и будет. Удавить голыми руками. Разорвать на части. Как раз постучали в дверь.

     - Слушаю. Входите.

     Зашел Энрике со спокойным лицом, поглядел на бойца. Везерт кивнул головой, обернувшись н встав.

     - Чем могу быть полезен, Ваша Светлость?

     - Тут Ингилэйв сказал, что какой – то Темный убил твою пятнадцатилетнюю дочь. И преступника до сих пор не нашли.

     - Мы с женой и в полицию ходили, и искали через ваших, - никаких следов. Как испарился! Мы похоронили ее на обычном кладбище. Супруга больше не хочет детей пока, да и видеть их не может. Потому я просматриваю списки и досье на каждого Темного, - может, всплывет чего. Боль невыносима… Я бы убил, да не знаю, кто этот козел! – Везерт сказал спокойно, словно в нем и чувств – то никаких не осталось. Пришло безразличие к Инквизиции. Которая находила самых матерых преступников и рубила им головы или расстреливала, а тут не смогли найти дерьмо!
               
     Он кинул таблетку валерьянки в рот и запил. Протянул Энрике фото погибшей. Которое всегда носил с собой. В глазах мужчины отражалась боль.

     - Понимаю, Везерт. Ты у меня на хорошем счету. Исправно справляешься с работой. С Ингилэйвом вы сдружились почти как братья, когда ты пытался спасти Этайн.

     - Этайн была украшением нашего крыла, частью коллектива. Я правда, никогда не видел подобных и стойких на такой работе. Сейчас я могу и сам погибнуть на заданиях, лишь бы ушла та боль, Энрике – Гвелд Кельтский. Жена переругалась со всеми детными подругами, и больше у нее никого не осталось. Только я. Раньше она пребывала веселой, жизнерадостной. Как и Ива, по рассказам Вашего сына. Ива же до сих пор больше детей не хочет. После предательства. Даже двести миллионов ей не надо. Абсолютно. Она снимает деньги и кладет в тайник дома, по словам Властелина Времени. Я получаю сто пятьдесят миллионов. Но ими не купить счастье. И любовь также. Не был бы женат, - женился бы на Иве. После предательства Ингилэйва.

     Гвелд опустил голову. Вот уж действительно…

     - Я убил Торстейна по приказу Инквизиторов, после решения суда. Отпираться бесполезно в таких случаях. А после этого у меня в семье случилось страшное горе. Которое продолжается до сих пор. Я не знаю, чем все закончится, но моя отдушина – супруга и сын. Найдется та сволота, которая убила твою девочку. Сколько Светлых всего в городе?

     - Поменьше, чем самих Темных. Миллион с половиной где – то. Темных, судя по спискам, - два миллиона. И каждый месяц база пополняется новыми именами. Что первых, что вторых.

     - Меньше на сто пятьдесят пять тысяч, чем указано тут. Это надо быть идиотом, чтобы по спискам убивать. Никто не ломал нашу базу данных, Везерт?

     - Нет… Я сам в шоке, кто мог заполучить такие данные! Значит, там очень уж матерый хакер, который мог спокойно пролезть к нам и слить все куда не следовало. Это как взломать Сбербанк и угнать все пароли банковских карт. Оставив людей и не только их без зарплаты. Взлома не было.Значит, какая – то ищейка здесь завелась, Архимаг Энрике. Плюс, скажу так: Пес в аналитичке постоянно болтается возле засекреченных документов. Я как – то раз зашел – он рылся в бумагах. Спросил, - он сразу так глазами забегал и положил папку какую – то обратно. Дальше сел за ноутбук и вбил пароль. Может быть, он и слил все куда не надо. Это же Темный.

     Энрике охнул. Вот так новость! Пес полез в засекреченные документы искать Кассандра!

     - Везерт, почему мне сразу не сообщил?

     - Вас не было на месте. Вы поехали домой, Ваша Светлость. А я прошелся по кабинетам и остальным крылам, чтобы проверить, не остался ли кто, чтобы  не закрыть до утра сотрудников. 
               
     Любопытно! Псов полез в крыло, куда запрещено заходить! Похоже, ему пообещали награду за наследника. Хитрый, ублюдок! Мало ему зарплаты! Наверное, рвется в начальники. Либо комплексует, что не молод, и хочется выпендриться перед всеми.

     - Ваша Светлость, проверьте Пса! Я его выгнал тогда, подойдя к ноутбуку, заявив: «Закрываю отдел, ну как, срать ночью будешь в унитаз или на ценные бумаги»? Он послал меня матом, огрызнулся, после такого я врезал ему в зубы. Вытолкав прочь. Ему что – то там надо. Не доверяйте ему!

     Гвелду лед провалился в желудок. Плюс если еще учесть, какие он имеет связи и с кем… Намечалась ОЧЕНЬ ПЛОХАЯ обстановка. Для Инквизиторов и для Светлых. Да еще у него есть доступ к Темной Базе в тайге. Именно он звонит туда раз в год и спрашивает, все ли хорошо. И вроде летал туда с генералом по имени Станислав, - вампиром, который там все держит. Эти двое были лучшими друзьями. И давно. Плюс Псов знал и моджахедов, которых контролировал Торстейн, - со старых времен, целое семейство главарей.

     Пили там шнапс, играли в карты и смотрели из окна, как парни из Инквизиции пытаются свалить монстров во дворе, которые пролезли за периметр. Свалить обычным оружием, поскольку не работает там НИЧЕГО в плане магии. С огромным трудом это получилось. После мужики и молодые парни рыли огромную яму, чтобы тварь похоронить. Ворону. Кто – то срезал с нее перышки, чтобы привезти домой. Череп такого говна хранится теперь в Инквизиции в выставочном зале. Динозавры покурили в стороне. Тенотерон или тераторон – птица из семейства врановых – птенец по сравнению с той тушей. Потому и зарыли, чтобы не начала вонять. А ароматы трупов ворон Энрике знал еще со времен Чумы, когда те также дохли пачками. Человечина и то имеет сладковатый запах.

     - Значит, послал матом? Он не думал после такого получить пулю в лоб от тебя? Не нравится мне это! Если ктот туда полезет из таких, как Пес – наручники на него с блокиратором магии и ко мне в кабинет. Надеюсь, никто не пострадает. В следующий раз со мной будет иметь дело, переросток гребаный! Завел бы себе любовниц гарем – вон сколько аналитичек там – и успокоился. Хотя молодым я его сделать не смогу. Пусть довольствуется чем есть. Молодыми бабенками без мозгов. Этим мусором.

     - Да, Энрике – Гвелд Кельтский! Стоэтажным матом принялся слать меня, поминая моих родителей, жену, дочь погибшую, называя меня задротом – менеджером, у которого свой ствол в штанах давно заглох. И мол я с рукой не расстаюсь, раз детей больше нет. Я ему за это по зубам дал с ноги в коридоре. Пожелав всего хорошего. Старый ублюдок, и Ингилэйв еще когда пришел в Убойный, общался с ним, советы спрашивал. Тот ржал над ним потом в курилке, называя юношу соплежуем зеленым и козлом. Я ничего пока Лэйву не говорил, но пора сказать.

     Энрике был ошарашен.

     - То есть, он попер на самого Властелина Времени?
 
     - А чего с этого драного козла взять? Почему Вы его держите на работе?
               
     - Он пока что ценный кадр. Таких Темных мало. Мне самому не нравится его манера общения да пошлость. Он и надо мной пытался стебаться, да я собаку быстро заткнул. Вот правду говорят: собака верна тому, кто ее кормит, за кусок жратвы хозяина только так продаст! Выражение про друга человека придумали те, у кого низкий интеллект. Мол, не получилось чего в жизни, - сженщиной или с мужчиной или детьми, - проще псину завести. Да только это животное, Везерт, спокойно с голода схавает собственно труп бывшего хозяина. Пора урезать этому старому хрычу зарплату.

     Гвелд достал леденец из кармана и кинул в рот. Пора идти покурить и поговорить об этом с Квелтом, да еще зайти в аналитичку. Проверить, как работают там. Половину отправить вместе с ребятами на обьект – а то совсем раскисли. Как отвлекающий маневр. Пока одна глазки строит с пистолетом за поясом, выданным на складе, - боец стреляет. Некоторые даже раздевались перед врагами. Пытаясь соблазнить. Такие случаи бывали.

     - Все шесть крыл Убойного Отдела этого гондона штопаного ненавидят! Он как придет – бойцы начинают с ним ругаться. Завидует чужой красоте. И силе. Потому как ничего сам не может противопоставить. Сколько этому ссыкуну старому лет? Пятьсот? Я его реально убью, если пасть свою гнилую не завалит! Вчера он на Базу звонить пытался, видимо сообщает о том, что творится в Питере. Звонок был засечен. Не к добру это. Там же все тихо. Ни бунтов, ни драк… ни  трупов.

     Энрике сел рядом. Ему была ценна данная информация. Звонки на Базу? Какого фига? Вроде не отдавал приказ проверять, какая там дисциплина. Ладно уж, пусть пока работает. Как и Ингилэйв. Понаблюдаем, что дальше будет. Инги уже на крючке, - отец будет следить. Потерять второго сына ОЧЕНЬ не хотелось.

     Первое крыло, молодое, состоящее из новеньких, уже начало бухать от нервов: итак дерьма хватает на обьектах с наставниками, которые итак прикрывают парней, да еще старая шваль начинает наезжать: мол, вот чего сидите и нифига не трудитесь, идите тренироваться или двор мести, пока нету работы! Ну, во – первых, на дворы есть свои работники. Дворники. И уборщики, регулярно вывозящие мусор с обьекта, - по вечерам, на свалку. Юношей и молодых мужчин постоянно обзывала эта псина за один внешний вид – мол, раз восемнадцать лет ему и мало стрелял, - пусть валит драить туалеты. Или ежели парень одинок, - то ненормальный, а коли у кого – то там есть дети, - то все, совал все туда, куда собака не сунет и теперь прилетел на алименты.

     Некоторые лезли в драку, да только соседнее крыло быстро приходило на шум и разнимало всех. Но сегодня Пес довел даже Везерта. Он сидел, подавленный, убитый.

     - Псина достала, да, Везерт?

     - Да. Он заявил, что моя погибшая дочь сама дала повод, чтобы ее изнасиловали и убили, мол все современное поколение девочек, - шлюхи. Зарядил ему конкретно по морде. С ноги. Нас разнимали ребята. Повскольку это слишком, - глумиться так над чужим горем! Вот пусть его дети сдохнут, а я посмеюсь,сказав: «Они дали повод, чтобы их убили, они кобели и ****и».

     На парне не было лица. И вот он сказал такую речь:
               
     - Интересно, а если его… его попросить… чтобы вернул мою кровиночку… Он услышит? Раз забрал Иву в свое царство? По словам Ингилэйва. Рухнуть на колени, и умолять. Раз Свет не слышит. Может, я утешусь тогда, и жена будет счастлива.

     Гвелда покачнуло.

     - Ты хочешь сказать, что хочешь обратиться ко Тьме, чтобы мой сын вернул девушку? – глаза его вылезли на лоб. – Это нереально я думаю. Позаботься о супруге, она сейчас в глубокой депрессии! Ты еще молод, все будет хорошо. Я всегда желал тебе только добра, ты благороден и добр. Ингилэйв бы развернул Время, чтобы ты остановил девушку, но ему запрещено даже такое. Все мы знаем: лишь когда грянет гром, - Портал во Времени откроется. Просто так нельзя. Боги накажут.

     - Попробую жить дальше, но все равно тяжело…

     - Я зайду немного позже, распечатай мне списки всех Темных.

     - Хорошо, Гвелд. Все будет.

     Снова зашуршали кнопки клавиатуры. Похоже, Инквизитор с горя скоро умом тронется. Молодой еще, хороший парень. Тихоня. Но как – то же надо жить дальше! Ничего, со временем наверстает. Да плюс Властелин Тьмы никак не станет помогать обычному Светлому.

     Потом приехал Ингилэйв, чернее тучи. Отец, когда тот проходил мимо его кабинета, смерил его серъезным взглядом. Но обнадеживающим. Властелин Времени, сдвинув брови, быстро прошел по коридору. Его трясло, но он старался не выдать себя. Понятное дело: Энрике обо всем догадался, несмотря на все способы шифровки. Если еще ляпнет обо всем Вебранд, когда на него додавят родители и следствие… будет еще веселее. Но, по крайней мере, жучков не нацепляет. А работы невпроворот.

     Сын Гвелда молча прошел в свой кабинет и захлопнул дверь. После взял свой автомат из кейса без кодов для разблокировки и со злобой поглядел в окно. Глаза его сверкали ненавистью к возможному провалу в своей затее, да и к Темным. Плюс пора наказать ребят – молодняк из первого крыла, который болтает о лишнем, как базарные бабы на рынке, перемывая косточки начальству. Плюс кто – то принялся рассказывать о прошлой жизни Ингилэйва до Ивы. Пора морду набить… или не набить, а похлеще устроить разборки… Чтобы уж точно заткнулись. Для этого потребуется подвал. Тренировочный. Где горят несколько ламп. Чтобы никто не мешал.

     Потому как уж СЛИШКОМ алкоголь развязал пасть козлам, портящим репутацию отделам. Уважения к ближнему брату по оружию там не наблюдалось. И не будет. Опять полезут спрашивать Лэйва, как он жил, как поел, как работал, куда ездил, с кем жил и спал и так далее. Пора закончить с такой наглостью, вылить пиво в унитаз и заставить работать без выходных, без зарплаты, чтобы молодецкий дух в жопу залез и не вылез больше оттуда. Да и наставники устали от таких пивных товарищей. Такие полуинквизиторы обычно являлись пушечным мясом для прикрытия более старших, - за пьянки их пускали в расход только так, чтобы выбить инфантильность. Некоторые,конечно, гибли при этом. Некоторые с похмелья на ногах полустояли. И пора прекращать такой русский беспредел. И соответствовать европейскому уровню, чтобы не отправить в ту же Америку таких русских. Которые только и будут, что бухать и крушить после все вокруг. Позориться очень не хотелось. Европа и Штаты да и другие страны давно относились к славянам с ненавистью, особенно к женщинам, которые всем дают.

               
     Ребята из крыла отдела разгорячились пивом в полдень, и решили поболтать с начальником. О женщинах и о жизни. Один достал его настолько, что Ингилэйв зашел в первое крыло и приказал спуститься на тренировки вниз, на цокольный этаж. Раздал всем пустые автоматы. Приказав собрать. А после пострелять холостыми патронами. И разговор пошел, довольно дружелюбно. Поначалу. Поскольку безобидные шутки Лэйв терпел и порой даже поддерживал. День намечался почти пустой.

      Но потом слово за слово, и понеслось… Плюс было видно: Лэйв встал явно не с той ноги. Мужики притащили несколько ящиков пойла. В учебный тир для новичков. Ничем зал не отличался от советского, где порой ученики из школ собирали автоматы – когда включался секундомер преподавателя. Видимо, такая тактика приучала и взрослых бойцов работать лучше. Но новым членам коллектива Убойного Отдела все оказалось в новинку. Они смеялись, как кони, и перекидывали друг – другу сигаретные пачки да бутылки. Привыкнуть ко всему можно, но только не к такому отношению к работе.

     Ингилэйв сидел к говорившему спиной. Разрабатывая очередной план нападения. Народ холостой на сей раз попался (в одно крыло потому и загнали новичков, - а всего их – крыл - было шесть), – и потому разговоры о бабх и сексе уже откровенно задолбали. Сын Гвелда понемногу зверел от слов про женские прелести. Всегда тот народ любил пошутить довольно пошло, заправившись спиртным и наполовину стоя на ногах. Да только в тот день действительно не с той ноги встал начальник, и не знал молодой боец, - запретные темы лучше не трогать. Считая – ну сказал – чего такого – то? Все свои.

     Но бухло есть бухло. Плюс это новенькие. Которых придется обучать. В том числе и хорошоим манерам. Быстренько завалят рты. При местной дисциплине. Да и старички им по роже пропишут, если начнется хамство. Либо этих уродов запросто свои окунут в унитаз, чтобы понимали, ЧЕМ чревата озабоченность в Убойном. Один раз так какой – то хвалился о своих подвигах, перед всеми, сколько женщин переимел и какая у них грудь и остальное, - в конце концов, кто – то из парней не выдержал, встал, положив сигарету, заехал молодому хаму по морде, после с кем – то потащил его в туалет и окунул башкой в унитаз. После набив рыло. И заставив в том же толчке извиняться. На коленях. В соплях, слезах, моче и говне пьяный урод умолял простить. Нормальные парни ему зарядили еще пару раз по морде, и посоветовали свою озабоченность засунуть куда подальше.

     - Ваша Светлость, можно вопрос? – спросил один снайпер, выпив залпом кружку пива.

     - Говори. – Произнес без эмоций тот, не поворачивая головы.

     - Тебя же вроде Ива бросила… За что, собственно? Такая красивая женщина… Роскошная! Я бы ее со смаком трахнул… да не даст. Жаль. Мне до работы здесь все давали, гулял с пятью девушками. – Алкоголь затмил разум и вывалил на язык озабоченность. 

     Лэйв, чистящий свой автомат за столом и разбирая его, чтобы поглядеть, не сломалось ли чего, обернулся. И с яростью посмотрел на молодого бойца.

     - Это моя личная жизнь! Это больная тема для меня! Уже который год! Ты свою пасть – то завали, ублюдок! А то я сам тебя трахну с ноги – будешь зубы подбирать, гнида! Член свой подбери с пола, не тебе со мной мериться! 

     Боец поставил кружку и подошел к своему столу, встав с дивана для отдыха.

     - Мой член видел многих дам. Тебе бы тоже, Ингилэйв, следовало найти пару. Раз Ива не хочет располагать к себе. Сам понимаешь, работа есть работа. Энрике вон тоже сидит в кабинете и ни с кем не разговаривает. Но тут можно понять – начальник всей Инквизиции, Архимаг. Все ребята даже под пивом желают начальству добра и процветания. Мы не из пидорастической Европы, а из России. Веселье тут есть питие.
               
     - Ты бы помолчал лучше, у нашего начальства итак горе случилось. Его бросила прекраснейшая женщина. Что может быть хуже? – Щелкнул затвор автомата. Кто – то открыл очередную бутылку спиртного и достал пакет с вялеными кальмарами. Похоже, все катится к худшему. Кто – то, уже выпивший, пытался собрать по третьему разу автомат нового поколения. Некоторые испуганно поглядывали на сына Энрике.

     Лампочки на потолке светили довольно ярко, освещая помещение. Оно выглядело так, словнго там пили целый месяц и не убирались. Грязное, пахнущее мышами и окурками, блевотой, пивом, водкой, оно не вызывало ни доверия, ни уважения. Сколько тут было драк – Ингилэйв прекрасно помнил. Когда какой – нибудь молодой щегол там что – нибудь не то сказал, а второму не понравилось… То сигареты не поделили, то пули, то алкоголь. Поскольку в таком полумраке, в котором можно лишь устраивать пьяную дискотеку на всю ночь – к примеру – проходили и собрания новеньких с рассказом, зачем те пришли в супер новейшую организацию, какой теперь долг будет перед миром магов и остальных, какие здесь существуют уставы и почему Темные да Светлые тут не грызут друг – другу глотки, а спокойно ходят в рейды и общаются.

     Не обходилось тут и без романтики – порой Инквизиторы в таком грязном помещении – новенькие – занимались сексом с бабьем из аналитического отдела. Понятное дело, в кабинетах такое совершать опасно. Могут и увидеть. Аналитический отдел борзел все больше и больше. Потому как у многих в голову залезла одна мысль: заполучить себе донора для рождения детей, а потом получать с него алименты. Но, как всегда, такое не получалось: новички видели, КАКУЮ цель преследует та или иная особа, и быстро угасали, получив разрядку и спустив пар. Шли работать дальше. А после брошенная дура, на коленях, ползала после работы, - в коридоре, перед выбранным в будущие мужья парнем, умоляя быть вместе. Тот давал такой пощечину и говорил:

     - С будущей женой я бы в грязном подвале не трахался! С суженой я бы лежал в кровати на чистых простынях!

               
     Так и шла обычно жизнь в последнее время. Но теперь ситуация принимала совсем другой оборот. Теперь Ингилэйв спускал пар на своих подчиненных. На том самом молодняке. И готов был уже начать убивать. Порой стреляя для успокоения некоторых самых шебутных в стену.

     Мужики, увидев, - начальство лучше не трогать, принялись обсуждать другие темы, - как например стрелять по цели так, чтобы попадвть сразу в жертву, или как подобустроить двор. Лишь бы вывглядело более современнее. Некоторые предложили даже велосипеды поставить или скейты. Но один, наконец, совершил роковую ошибку, за которую расплатилось первое крыло.

     - Ты зол, что с Ивой не живешь. Все поправимо. – Ничего не подозревая, начал он, сидя на стуле и поставив автомат на пол у стены. Все вычищено, собрано, проверено. Можно потом идти на стрельбище. Когда пиво из головы выветрится. – Затащи ее в постель, как…

     - Вот тебя бы не любили семь лет с половиной, а ты бы порог оббивал, распинаясь перед возлюбленной, пытаясь вернуть ее расположение, потеряв своего сына до родов, отчего все и началось в моей ситуации, - поглядел бы я на тебя! – Инги огрызнулся и взял второй автомат для чистки, сидя за своим столом. – Больше тем не осталось, что ли?! Чего вам всем далась моя Ива?! Я все равно на ней когда – нибудь женюсь! Даже если весь Мир будет против! Блять!

     Ему было невыразимо горько, что счастье и любовь рухнули, и осталась только эта работа, приносящая огромные деньги. Да, есть квартира, родители, любимая, - и одновременно нет НИЧЕГО. А лишь рейды и коллеги, да кучка баб, которая мечтала занять место той, которая завоевала холодное, отчаявшееся сердце Властелина Времени.

     У каждого из бойцов, которые работали здесь давно, имелась своя история, приведшая мужчину на такую опасную работу. У кого – то погибла вся семья, кто – то разочаровался в жизни, во всех смыслах этого слова. Кто – то вообще хотел на таком поприще покончить с собой. Горе приводило каждого сюда, - и Светлого, и Темного. У части снайперов обнаружилась тяжелейшая депрессия, измотанные нервы, боль, кою надо куда – то выплеснуть. Их давно не интересовали ни бабы, ни тусовки, - а лишь кровь, трупы, стволы, красивая униформа. В некотором роде работа стала родным домом для таких несчастных. Некоторые мечтали встретить свою любовь. И конечно, сочувствовали той, которая стала Королевой Тьмы. А она мечтала уйти из Мира Живых навсегда и больше здесь не появляться. Чтобы не страдать и не мучиться от своего давнего обещания.

     Он снова отвернулся, плюнув на грязный пол. Его трясло. Задели за больное. И довольно сильно. Похоже, тренировка отменяется, и будет нехилый мордобой. План нападения на очередной обьект давно созрел в голове. Будет лучше напасть утром. И почистить ВСЕ здание от выродков и вы****ков. Чтобы поменьше размножались. По любому их в базе Темных по спискам еще нет. Вот и славно.
               
    Он кашлянул и после произнес:

     - Затащи Иву в постель, как… что ты имеешь в виду, если учесть, как мне больно? Кого затащить мне в постель нужно?

     Допив пива, наглец, не подумав, брякнул:

     - Как Этайн Диаль.

     Вот тут – то пружина и разогнулась внутри Лэйва… Он, сверкнув глазами, принялся сверлить парня, а после вскочил и подошел к нему. Наклонился, произнес:

     - ЧТО ты сказал только что? Повтори… - прошипел он, выжидающе, как змея перед прыжком, смотря в глаза новенькому. – КОГО я затащил в постель?! И на каком основании?!

     - Как Этайн… Диаль… - Снайпер начинающий вжался в стул, силясь спрятаться от взгляда разъяренных глаз. Но уже было слишком поздно. Он уже подписал себе приговор.

     Бойцы ни на шутку перепугались. Они стали испуганно оглядываться. Все, сейчас произойдет страшное.

     - Ты чего несешь?! Это имя НЕЛЬЗЯ произносить!!! – крикнул один тому придурку, который дар речи потерял. Кружка пива выпала из руки и покатилась куда – то в угол. Остатки пены выползли из стеклянной тары, умирая при свете лампочек.

     - Сука… - прошипел Лэйв, хватая виновника за горло и стиснув зубы. – Вот за это имя я тебе кишки выпущу, и пох… на ранг! Ты Светлый, но сейчас мне на сие плевать. Откуда ты знаешь имя моей возлюбленной, которая погибла при теракте?! Мне тогда было почти двадцать! Мне было столько же, сколько тебе, щенок ободранный! 

     - Я… я… - пролепетал тот.

     - Клайт, не зли Ингилэйва! Ему итак досталось, но мы правы – чтобы забыть старое, надо его разрушить. Переспать с другой, и станет легче! Все так живут! Потом встречают свою любовь, и прекращают встречаться с любовницей. Ингилэйв, Ваша Светлость, он сказал это…

     - Значит, переспать с первой встречной – поперечной? – Ингилэйв прошел к говорившему и ткнул в него пальцем. – Ты себя уважаешь вообще?!

     - Да… но ведь есть жизненная необходимость в сексе… Мы же мужчины, и периодически хочется, Ингилэйв! – лепетал Клайт, побелев, как мел. Жить очень хотелось. – И ты такой же мужик…

     Властелин Времени приподнял за грудки поддонка и спросил еще раз:

     - Я тебя, сука драная молодая и зеленая, спрашиваю повторно: КОГО Я ЗАТАЩИЛ В ПОСТЕЛЬ?! И НА КАКОМ ОСНОВАНИИ?!
               
     Бойцы переглянулись снова. Все… Светлого не остановить теперь. Доболтались про баб и про несчастную Этайн. Интересно, кто их так нехило сдал – то? Если пошла такая агрессия на работника, который всего лишь живет, как все современные люди. Пьет, курит, снимает себе баб и дарит им цветы. Они и понятия не имели, что опустили себя ниже плинтуса. Позоря честь Инквизиции. Их привлекла жажда денег. Да плюс Энрике – Гвелд Кельтский скоро примет еще одно крыло в Убойный. Новые кандидаты подали заявления, на прием на работу, - в связи с геноцидом и зверствами. Только вот кто придет опять? Это будет седьмое крыло? И что там за народ появился? Плохие предчувствия закрались в голову Властелина Времени.

     Это обозначало всего лишь ОДНО – Темные нехило испугались за свою жизнь. Вот и Инквизиция принялась расширять свое крыло, лишь бы поймать преступника. Хоть штат и гигантский на всю работу – но марка держалась на киллерах. А тут чего?! Обычные соплежуи, решившие покрасоваться перед сотрудницами, лишь бы потом поиметь и выкинуть. Молодость же дана для блаженства, а не для нытья! А тут такая работенка – в прекрасной форме дресс – кода гарцевать…

     Но теперь воля закончилась, как и попойка на задании. Начальство нехило психануло, и сейчас кому – нибудь что – то сломает. Или руки вывернет из суставов. Либо разобьет морду каждому. Потому что Везерт сказал – именно это крыло базарит, как дышит, про Иву, Ингилэйва и Этайн, периодически заходя на цокольный этаж в зал. Чтобы трахать бабенок. И этому пришел конец. Сегодня.

     Сын Энрике взял бутылку пива из ящика и разбил ее о голову говорившему. Тот заорал от боли, пиво и кровь потекли на его форму и за шиворот, на грудь. В глазах поплыло. Лэйв взял вторую. Поставил рядом. Открыл, и выпил залпом, ухмыляясь. Приехали. Теперь уже и Этайн очерняют. А о мертвых – или все, или ничего. Молодняк, похоже, этого не понимал.

     - Какая сука тебе сказала такое, про Этайн и меня?! Говори, а то горло перережу осколками, которые держу в руке! Или проще безболезненно пустить пулю в лоб? Выбирай!

     - Остановитесь, Ваша Светлость! Это давно все судачат! Мы, конечно, любим поговорить о том, какие события происходят на этой работе, в том числе и про Этайн Диаль. Мы увидели ее фото на доске почета, с ленточкой крепа. Спросили, кто это. Нам сказали девки из аналитички, - это их коллега, которую жестоко убили. И поведали, что вы трахались. Регулярно.

     У бойца дрожали ноги от страха. Он боялся за собственную жизнь. Рухнул на колени. Опустив голову.

     Лэйв присел на корточки и ладонью приподнял подбородок подчиненному:

     - И кто же это болтал?! За моей спиной?!

     - Все… но в основном бабы. Бабы не соврут. А мы с мужиками любим такое обсуждать. Давайте закроем эту тему…
               
     Бойцы вжались в стулья, некоторые стояли у стены, перепугавшись насмерть, тяжело дыша. С них пот катился градом. Глаза вытаращены.

     - Значит, мы трахались… Правда? – Лэйв сдвинул брови и склонил голову набок, не отнимая руки от подбородка жертвы. – Ну и как именно? В щелочку подсматривали?!

     - Она же к Вам бегала в кабинет почти каждое утро, а то и на целый день! – Один снайпер, пытаясь спасти ситуацию, зашелся в крик. – Возвращалась, как говорили девочки в этом подвале и вообще, довольная и глаза ее блестели, похорошевшая! С улыбкой на устах! А потом не разговаривала ни с кем, а лишьглаза отводила. Такое бывает только тогда, когда сосут и трахаются на диване. На столе… Вы же начальник, а она – секретарша, да тем более, одинокая. Для здоровья надо!

     Лэйв рванул молнией к говорившему и швырнул его в сторону стоящего на коленях. Причем так, что тот ударился затылком о бетонную стену. В ушах зазвенело.

     - Твое, блять, и их какое дело, ЗАЧЕМ ко мне приходила Этайн, что там делала?! Настолько здесь скучно жить стало, что только и осталось распускать тайком грязные сплетни? Ты вообще у себя сосешь, потому что одинок, понял? Сидишь в туалете и языком отлизываешь, я это видел, лично! Ха! Ну как, нравятся такие подробности? И об хер сигарету тушишь там, чтобы получать острые ощущения, так как однообразие надоело… - Он причмокнул губами, словно увидел смачный кусок колбасы с сыром и салатом. – Покажи мне свое мастерство, а? Тут реально мне тоже так сказали, я желаю увидеть. Будет, что с мужиками обсудить. А то аналитический отдел – сплошные шкуры, наверное сотую кожу на ладошках отрастают за семь лет… Одни ручки и остались там, на столах, которые с пастой, чтобы в п… е ковыряться и завидовать, и из зависти сказки сочинять про меня! И как я трахал Этайн, раз она выходила такая радостная?

     Повисло молчание. Такого снайперы не ожидали. И теперь придется за все слова, которые разнеслись по коллективу, расплачиваться. Если не смывать кровью.

     - Она ни с того, ни с сего, пошла к Вам в кабинет, Аренский. Никогда такого не было, а тут – без всякого указа, без постановления… Бабье смеялось над ней, там еще и не такое говорили. Ходили слухи, будто она беременна. От Вас.

     - ЧТО? – сощурил глаза Лэйв.

     - Да. И вроде бы скрыла от начальства свою беременность, а потом сделала аборт.

     Властелин Времени расхохотался. Хороший день!

     - Вот если бы я ЭТО все не услышал, никогда бы не подумал, что ТАК интересно живу! Беременность… от поцелуев? В губы? Прикол – я не знал, что так можно залететь! Она была моей невестой, мы любили друг – друга! И полюбил ее я ПОТОМ, когда Диаль уже ходила и документы печатать, и просить защиты от тех женоподобных крыс!

     Тут голос подал еще один:

     - Мы обсуждали…
               
     - Что? – Ингилэйв повернул голову. И швырнул бутылку об стену. Которая, ясное дело, разбилась.

     - Мы обсуждали, как она делала минет, под столом, каждый день. Что дрочила по ночам, мечтая о члене и остальном, какой размер и прочее. Ведь правда, нельзя с таким румянцем выходить обратно на этаж! Она с такой радостью бегала к Аренскому, глаза сияли. Да и Вы ходили какой – то потерянный, очарованный. Это со слов тех женщин.

     После этих слов говоривший получил в морду. Но этого показалось мало. Добавив еще и под дых, сын Энрике сказал:

     - Надо быть законченным дегенератами, чтобы придумать ТАКОЕ! Минет, значит… Если интересно – я тогда еще не спал ни с кем, и понимал, насколько Этайн тошно работать в женском коллективе! Зашла фиалки полить и прибраться у меня по приказу моего отца, - все, сразу минет в башке у всех! Только потому что она не такая, как те шкуры, а нормальная женщина, влюбленная в меня! Что еще говорили про нас?!

     Захрипев, новичок пытался подняться под ноги. Остальные молчали. Но поздно. И он продолжил, надеясь спасти свою жизнь:

     - Нейт говорил, что раз она так делает, то значит, Вы ей приплачиваете, Ваша Светлость! Что ор… - после таких слов Лэйв вмочил ему с ноги в пах. Тот свернулся на полу клубочком, кашляя и ловя ртом воздух.

     - Мы должны были пожениться, подали заявление в ЗАГС, и после, на следующий день, Этайн умерла у меня на руках, истекая кровью! На той злополучной выставке! Ты еще в песочнице пирожки лепил, когда это случилось! Так что завали пасть, женоподобный ублюдок! Женщины тебе больше не понадобятся. Раз веришь таким ****ям! – Он достал пистолет и выстрелил парню в пах. Тот заорал и схватился за рану ладонью. Горячая, свежая кровь брызнула на пол, под виновным расплылась лужа. Все…

     - Еще мы обсуждали, в каких позах спали… Вы и Этайн! – крикнул кто – то из бойцов. Увидев, НА ЧТО в гневе способен Ингилэйв, они решили выложить все начистоту. – Что она садилась на колени, дальше трахались… на офисном стуле, потом пили чай. От нее чаем пахло всегда. Зеленым, и пирогами с пирожными… за еду спала, чтобы расположить к себе… Мы смеялись, говорили о разном. Но это не повод убивать! Со смаком описывали бабы и как на столе она сидела, стонала и смеялась, спустив колготки с трусиками, а Вы ее жарили.

     - Это ты говорил? – Лэйв взял автомат и щелкнул затвором. Злобно поглядев на говорившего. По глазам сын Энрике видел: парни хотят жить, и длинный язык им сейчас обойдется СЛИШКОМ дорого.

     - Да… - прошептал несчастный. – И будто приплачивали, много, за каждый раз. Ведь это офис, там всегда подобное творится. И баба любому даст за деньги и за красивую оболочку… То есть, ничего не было? Но…

     Властелин Времени оглядел всех. Ухмыльнулся. Подошел к двери и закрыл ее на ключ.
               
     - Так вот, я ее целовал, обнимал, на том сраном корпоративе, когда ее унижали бабы, до истерики! Но я тогда был девственником, в отличие от вас всех! И не опускался до такой грязи, как сплетни и бегания к офисным бабенкам, которым лишь бы ляпнуть… - Ингилэйв рычал, и рык переходил в свистящий шепот.

     Кровь закипала в венах. ТАК обложить гадостями ту, которую он когда – то страстно любил, - нормальные мужчины бы не стали так, со смаком, обсуждать чужую жизнь. Из зависти болтать, будто Этайн Диаль, - офисная проститутка, бегающая за жизненной необходимостью спустить пар. Как гнусно и мерзко… Но делать нечего. Это офис. И вся гниль ползет с аналитического отдела, где девки спят с холостыми мужиками. Рассказывая такие подробности из злобы, - Диаль влюбилась, и ей предложили поработать у Ингилэйва. Всего лишь влюбилась – чисто, тихо и искренне! Покорившая его сердце своей скромностью, чистотой, воспитанностью, пониманием и лаской впоследствии. Та, которая теперь снится ночами. Желанная, невыразимо прекрасная, даже после смерти. Раз Ива не обращает внимания.

     – Она мыла у меня полы, поливала фиалки и печатала документацию! У меня даже есть видеозаписи в архиве каждого дня, когда мы общались в кабинете! Но никто больше их не увидит, особенно ты, Клайт… Озабочка со стволом, который пока не смазан… и потому не туда поворачивается и стреляет… - Он подошел к нему и врезал по морде. А после отошел, и сказал:

     - За нее УБЬЮ! Любого, кто скажет дерьмо и дезинформацию интимного рода… Сказал бы друг – друга удовлетворить за хай в ее адрес, но это скучно. Потом все повторится, и опять я вызову на разборки. А у меня лично хватает работы. Мы любили друг – друга! Так мало, но чисто и искренне! Вы не умеете ни ждать, ни любить! Только выеживаться… Скоты… Обсирать погибшую, которая давно лежит на кладбище, вы не себя опозорили, - вы *** свои опозорили, которые суете, куда не просят! У вас всех не две головы – а одна, с белым веществом в яйцах… И почему я вижу две головы? Должна быть одна.

     С этими словами он прикончил двумя выстрелами стоящего на коленях бойца и Клайта. Хрипя, тот сполз на пол, с пулей, прошедшей навылет через голову. После была зверская драка, все кинулись на начальника, а тот, раздавая профессиональные удары, расстреливал коллег в упор. Горячая кровь хлестала на стены, на пол, многие пытались спастись, взяв стулья и прячась под столами.

     Но тщетно. Из автомата сын Энрике стрелял всегда на поражение, с холодным взором и каменным лицом. Для него словно стерлось понятие свой – чужой в тот день. Его замкнуло, и Светлый, не обращая внимание на крики о помощи, на струи крови, на лужи, которые уже подтекли под дверь в коридор, устроил кровавую баню над всеми, кто стоял рядом.

     С простреленными ногами, грудью, головой, бойцы умирали в мучениях, кашляя собственной кровью, забившись после в конвульсиях, с широко открытыми глазами… И последней мыслью у многих стало: «Зря»… Убивая абсолютно безоружных, достреливая лежащих на окровавленном полу, Лэйв наслаждался. Больше не будет сплетников, разносящие грязь по всей Инквизиции. Надо будет также поступить и с аналитичкой, но потом. Там еще хуже. До сих пор.
               
     Забрызганный кровью тех несчастных, что Светлых, что Темных, Ингилэйв не хотел останавливаться. Он подходил и пинал трупы под дых, в голову, наступал на причинное место, запинывая там все. Крики, причем истошные, могли услышать сверху или из коридора другие отделы.

     Когда остался в живых всего лишь один снайпер, причем Темный, Лэйв пошел на него, загнав буквально в угол, раненого, который пятился чуть ли не на заднице в угол, испуганно смотря на своего начальника.

     - Оставь меня в живых, Аренский! Не надо! Я единственный сын в семье! Я заткнусь навеки, больше ни капли пива, никаких слухов! Клянусь!

     - Да? А надо ли? – спокойно спросил Светлый палач, улыбнувшись устало и щелкнув затвором ствола. – Задай себе вопрос, сопляк. Ты детей терял? Ты вообще кого – нибудь любил в своей жизни? Ты вообще отдавал себе отчет, когда весело за пивом базарил про мою любовь? Будто никто ничего не узнает… Видишь их? И изрешеченные стены?

     - Да, Ваша Светлость… - прошептал несчастный дрожащими губами.

     - Ничего не напоминает? – Ингилэйв посмотрел на потолок. Камер там не наблюдалось. Отлично.

     - Что?

     - Сдохни, Темный… Именно я и есть тот палач, который убил по городу и области столько Темных. Я ограбил банки. За Иву… и за Этайн Диаль. – Он улыбнулся и спустил курок. Труп сполз к его ногам.

     Ручьи крови хлюпали под ногами, ее запах кружил голову и пробуждал еще большую ярость. Посмотрев на мертвецов, которые больше никогда не будут сплетничать, сын Тиль и Энрике достал бутылку пива. Открыл, положив автомат на стол. Довольно ухмыльнувшись.

     - Нечего было грязные сплетни по всем отделам распускать, щеглы! Спишем на пьянку. Перепились и перестреляли друг – друга.

     Запрокинув голову, Лэйв выпил спиртное, а после кинул тару куда – то на пол. Бутылка с этикеткой «Gesser» покатилась в середину зала. Как же приятно убивать, когда ВСЕ напрочь разрушено, когда ничего не осталось, а лишь сплошные ненависть и зависть, - кажется, еще немного, и надо громить ЗАГСы, устраивая наивным парочкам, которые женятся по залету, кровавую баню. Это все, конечно, можно сделать – когда не останется Темных. Запретить жениться по залету и отправлять девиц шестнадцати – восемнадцати лет на аборт. Без обезбаливания.

     Это почище родов будет. Когда металлическая каретка, острая, словно бритва, выскабливает плаценту и ребенка из матки, не оставляя ему никаких шансов на жизнь. Сия мера поинтереснее солевого аборта, когда в околоплодные воды шприцом закачивают солевой раствор. В результате ребенок глотает эту смесь, обжигая себе ВСЕ изнутри, умирая в страшных мучениях. Или проще – купить чай с чабрецом или мелиссой, который вызывает сокращения органа, довольно сильные, дальше – кровь, и все, пока, нежеланное дитя, точнее, дитя неудачного русского поля экспериментов. Под названием «ударило в голову моча, хочу детей в шестнадцать от первой любви, а потом поженимся».
               
     Потом Властелин Времени вскрыл вторую бутылку, и вылил на чей – то труп. Так он проделал со всеми мертвецами. Чтобы не осталось подозрений.

     Едва он успел покончить с этим, раздался стук в дверь. Кто – то неистово стучал. Лэйв открыл, и в помещение влетел Гвелд. Тут же остановившись, как вкопанный, с вытаращенными глазами. После Архимаг поглядел на родного сына, уронив челюсть, а дальше вскричал:

     - Ты… ты… КАК… КАК И НАХУЯ?! ЗАЧЕМ ТЫ ИХ УБИЛ, БЛЯТЬ?! Ты хоть понимаешь, ЧТО сделал?! Это Трибунал!

     Ингилэйв вытер тыльной стороной ладони губы и сказал спокойно, смотря на родителя:

     - Нехрен было Этайн поносить и меня, распуская по всему коллективу грязные сплетни, будто мы с ней трахались каждое утро! Ничего, больше такого дерьма не повторится! Сдохли значит сдохли, щеглы гребаные! Они тут еще перепились в ноль, пошли друг в друга стрелять.

     - Не лги мне! – Взбесившийся Гвелд напрямую подошел к Светлому и схватил его за грудки. – Это ты сделал, причем осознанно!

     - Тут нету камер, все равно никто ничего не узнает. И в коридоре тоже. Ты же меня обещал прикрыть, отец. Что же, нет?

     Энрике достал рацию с пояса, включил и крикнул:

     - Охрана! Быстро вниз! Тут бойня! Новенькие устроили попойку и спьяну перестреляли друг – друга, начисто! Медиков сюда и мешки для упаковки трупов!

     - Какой отдел? – раздался голос.

     - Убойный, крыло первое. Новички. Похоже, кому – то мало жизни вне Инквизиции, захотели и тут бухать, как свиньи. Тут кровавая баня!

     - Сейчас будем, ждите, Архимаг Энрике!

     Вырубив рацию, Гвелд ткнул пальцем в сына:

     - Даже СЕЙЧАС я не стану доносить на собственного ребенка… Я не хочу рубить собственноручно тебе голову мечом «Отмщение»! Сыноубийцей во второй раз не собираюсь становиться! – сказал он свистящим шепотом. После оба, - Ингилэйв и он, - стали ждать подкрепления.

               
     Когда трупы запаковали в мешки и увезли, глава Инквизиции вызвал Ингилэйва в кабинет после работы.

     - И дальше что будет?! ЧТО?! Ты расстрелял СВОЙ отдел!

     - А эти говнюки только и делали, что обсирали Этайн и базарили везде, будто она беременная, будто сосала под столом и удовлетворяла меня, началось все с тех аналитических баб. Эти петухи малолетние их ****и в том цоколе, получая ТАКИЕ сплетни. Мне завалить ВЕСЬ аналитический отдел, чтобы эти суки раз и навсегда заткнулись? Или попросту им языки ножом – финкой поотрезать? Не их дело, ЧТО у меня было с Этайн, или не было! Я люто ненавижу трепачей! Я их покрошу в салат, и заставлю жрать собственные органы, если уж ты, Архимаг, не в состоянии все быдло уволить отсюда! Ничего не будет, я так и буду жить. С болью. Осталось пять крылов Убойного Отдела. Там не станут чушь пороть. Надеюсь. Там народ постарше сидеть. А тем, кто умер от выстрелов, надо было на пляжах сидеть, клеить баб, а не соваться в нашу организацию.

     Энрике оперся руками о стол, опустил голову, сокрушенно поглядел на Ингилэйва:

     - Мне доносили, - мол, Ингилэйв сначала обрюхатил Диаль, а потом и дальше так будет любую иметь, кого к нему пошлют. Я не верил, думали, - шутят. Свои же все. Теперь все встало на свои места. Завтра будет тебе новое крыло, но если с ним чего – нибудь случится из – за твоего срыва по Иве… отстраню от работы, будешь туалеты драить по сто раз! Завтра в первом крыле будут тебя ждать новенькие, все они попросились на работу, чтобы обезопасить себя от гибели, понял?

     Ингилэйв закатил глаза к потолку и повернул голову в сторону. Вот только ЭТОГО еще не хватало! ТЕМНЫЕ!

     - Сколько их?

     - Пятьдесят. Отличные ребята, и в отличие от сегодняшних бухарей и пошляков, не пьют, и даже не курят! Головой ответишь, если хоть один умрет от твоих рук… разжалую до уборщиков. И будешь дерьмом дышать! Понял?!

     На следующее утро Властелин Времени зашел в первое крыло Убойного Отдела. Там его ждали парни, приятные на вид. Прекрасные, статные Темные, некурящие, непьющие, вежливые. Почти все вампиры и два оборотня и один сильный маг. Сглотнув слюну, Лэйв поздоровался со своими новыми подчиненными.

     - Доброе утро, я ваш начальник, Андрей Аренский, или просто Ингилэйв Кельтский. Добро пожаловать в нашу организацию. А сейчас я прочитаю вам о нашей современной молодежи лекцию.

     - Да, Ваша Светлость.

     - То, что сейчас творится в жизни молодых людей, сложно назвать нормальным. Такие понятия как порядочность, честь, верность — приравниваются к чему-то низкому, аморальному. И наоборот — блуд, разгульный образ жизни, лживость, предательство — вот что нынче в цене и почете. Всё перевернули с ног на голову. Важнейшими факторами выбора партнера в настоящее время являются не какие-то личные качества, а наличие автомобиля, связей, большого количества денег. Современные дамы... Пара килограммов косметики, юбка, хотя нет, название от юбки, еле прикрывающее промежность (даже зимой), шпильки (даже зимой), неумеренные и ничем необоснованные запросы в плане жизни. Главный принцип — живу один раз. В порядке вещей считается постоянная смена партнеров по всё тем же принципам: "так у Сережи то Каен!". И не важно даже, что ты у Сережи не первая и даже не десятая. И не важно, что у Сережи дома беременная жена. Важно, что у Сережи Каен. И Серёжа-то, по сути, такая же ****ь. Он покупает тебя за Каен, его покупает кто-то вышестоящий. И так до самого верха. Девушки, ждете принца? Ведите себя как подобает Женщине, Матери его будущих детей. Парни... Большое количество современных парней — не имеющие собственного мнения, овощи. Многие из них за всю свою жизнь не прочитали ни одной книги, что не мешает им вести жаркие споры о политике, истории и прочих "высоких материях" за бутылочкой порошкового пойла. Так же с особым смаком обсасываются новости — кто кому "вдул", кто кого "кинул" и т.д. Мерзкие, жалкие вы****ки, не обладающие даже зачатками совести и морали, учат друг друга жизни. "Девушек" оценивают по "важнейшим" параметрам: размер груди, зада, толстая или нет. Парни, вам жить не с "сиськами", вам жить с Человеком. Через 20-30 лет её формы изменятся. Учитесь видеть прекрасное внутри.
Секс без обязательств, многочисленные "отношения" — это то, что движет современной молодежью. Откройте свои глаза! Все это лишь минутные наслаждения. Слабости, недостойные высокого названия чувства. Секс только ради секса — просто бездушное совокупление. Будьте выше этих миллионов. Пока есть те, кто отличается от масс, найдется в мире место для Настоящих Поступков. Для кого-то такие суждения, и идущие за ними поступки покажутся безрассудностью, ребячеством... Пускай. Мир сгнил, не догнивайте вместе с ним. Понятия чести, морали, совести — вот что должно двигать нами в нашей жизни. Пускай кому-то важнее бабло и цветные тряпки. Кто о нем вспомнит, когда его, укутанного в эти самые тряпки, опустят на два метра под землю?
Все лживые ценности необходимо отбросить, они чужды нам. Не теряйте свою уникальность. Будьте достойны.

     А спустя еще день состоялось во дворе Инквизиции прощание с убитыми. Тридцать парней лежали в черных, блестящих гробах. Лишь несколько стояло закрытых – тех несчастных Лэйв изрешетил, что называется, до состояния  фарша, начиная с головы. Без сожаления и жалости.
               
     И теперь он понял: Темные полезли в Инквизицию, чтобы спасти свою жизнь, и скоро ряды врагов увеличатся даже на работе. Может быть, кто к Иве полезет… Но, как ни странно, новички относились к ней с почтением, и склонили головы, когда та зашла поприветствовать новое крыло. Темное. Улыбаясь и кивая.

     Веселость парней тут же прошла, и они, приложив ладони к сердцу, поклонились. Прекрасно поняв, КТО пришел к ним. Поскольку от Ивушки веяла ТАКАЯ Темная силища, какую и представить страшно. Как же им хотелось упасть на колени и расцеловать ей руки, сапоги, умолять, чтобы Светлый палач умер. Или хотя бы на первое время перестал убивать их ни за что. Королева Тьмы показала своим подданным и слугам умения биться, а после сказала в личной беседе, когда все ушли из Светлых:
               
     - Никто вас не убьет. Вы теперь – Инквизиторы. За убийство бойца такого ранга – казнь без суда. А теперь каждый расскажет мне свою биографию и сразится со мной в мастерстве боя еще раз. Для закрепления. Но вы должны хранить тайну. Иначе все будет очень плохо.

     И Темные облегченно вздохнули, обратив на Королеву мудрые взоры.

     - Вы прекрасны, госпожа… - прошептало несколько из них. – Мы умрем за Вас. И плевать на ранг Инквизитора. Ваше слово и действие – закон для меня. И если нужна будет помощь и защита, - я ее предоставлю! Никто ничего не узнает. Наше крыло – Темное. А не смешанное или Светлое.

     Таким образом, Ингилэйв получил очередной удар по самолюбию. Поскольку Темные бойцы стали тренироваться и ездить на рейды вместе с ним. Его распирало от ярости и злости, но при этом Светлый успел заметить, – все очень хорошо воспитаны и образованы. Да еще он заметил, КАК смотрят на его невесту эти мужчины. С уважением, а один или двое – с обожанием и любовью. Это еще больше разбередило злобу, и с каждым днем работа превращалась из удовольствия в разлад, пока что в душе.

     Темные… под его руководством… коих он не имеет права тронуть… А потом появился еще отряд, и также из Темных, те тоже смотрели на свою Королеву с уважением и благодарностью. А после туда пришел и Вебранд. Сдержав слово.

     Отец нехило поиздевался над оставшимся в живых отпрыском. А он всего лишь хотел так дать понять: остановись. Погляди на парней под другим углом! Научись у них мудрости и силе! Загнав сына в угол. И тот попал в капкан. Свой. Но нет. После этого случая Лэйв пошел с еще большим неистовством убивать. И вот однажды…
      
   


                8                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                
 
                ПОДРОСТКИ


     - Отец, я схожу в кино, а потом погуляю с приятелями, как обычно? – Подросток лет четырнадцати оторвался от компьютерной игры, вроде бы «Lineage», которая достала всех и вся.

     Отец вчера вернулся с Базы Темных, о которой ходили душераздирающие и леденящие кровь легенды. Приехал ночью, уставший и голодный. Вампир Станислав работал вахтовым методом, в основном следил за боеголовками да за тюрьмой в тайге, которая оказалась набита невесть кем и чем. Нужно периодически отдыхать от кошмара, особенно летающего. Да и подышать выхлопами машин в Питере, а то уже в голове звенит от чистейшего таежного воздуха. Генерал сидел в своей комнате и ждал, когда домработница закончит уборку в пятикомнатной квартире.
               
     Матери у подростка не было: она давно умерла. То ли убили, то ли другое случилось… Он не знал. Темный сын любил строить иллюзии – например, находиться в разных местах одновременно, веселя ребят. Исправно ходил в школу, а потом надо поступать и в путягу, - на того же радиомонтажника или сварщика. Чтобы не быть раззявой в этом непростом современном Мире. Да и народ пошел сейчас жестокий, непонятный… Однако, трудно быть Темным в среде людской. Были бы школы для таких, - идеальная б пошла жизнь! Отец всегда ругался на отпрыска за то, что тот с утра до ночи сидел и превращался в обычного задрота. Стакан крови в день не мешал парню продолжать свою бесполезную деятельность.

     По характеру парень по имени Евгений был добрый. Но с рождения являлся вампиром. Никого просто так не кусал, - в основном давил собак и кошек. Либо покупал ему родитель донорскую кровь, а случайные убийства заминал, списывая людям поведение сына как неуравновешенное. Потому как во время голода в том просыпалась неслыханная ярость. И поэтому Станислав пошел работать, так сказать, в самую Преисподнюю, чтобы обеспечивать семью и сдерживать порывы наследника.

     Евгений снял с себя грязную футболку и выкинул ее в бак с грязным бельем. Пора уже действительно завязывать с этой глупой компьютерной игрой, от которой уже скоро геморрой разовьется. Нужно поискать себе подружку, такую же вампиршу, чтобы скучно не было в компании своих, оборотней и вампиров. Да те же Темные еще в детском саду привязались к отзывчивому мальчишек, и порой охраняли от назойливого люда. Например, от бандитов или тех же Светлых, кои начинали лезть не в свое дело. Стоило оборотням показать лапу или же половину лица покрыть шерстью, - все разом успокаивались. Никому не хотелось быть так сказать охраной, у каких – нибудь идиотов.

     - Женя! – Отец позвал его внезапно, когда тот рылся в шкафе с чистой одеждой. Напялив на себя первую попавшуюся рубашку да надев амулет с пентаграммой – чисто для вида – тот пошел выяснять, что же нужно родителю.

     - Да, папа. Я чем могу быть полезен? Или нужно сделать дома полезные дела? Я больше не буду играть в ту тупую игру: надоела. Одни голые бабы, или полуголые, так как там ограниченный набор доспехов. Хотя я бы завел себе девушку.

     Станислав поглядел спокойно на родного сына, промокнул бумажной салфеткой губы. Только что литр крови привел в чувство, да и кусок свежего мяса придал силы. Они питались и обычной пищей, только порой, когда был упадок сил, пили кровь. Но растущему организму этого оказалось недостаточно. Евгению требовались витамины. Отец покупал теперь ему крыс на Кондратьевском рынке, да и вдобавок разводили они животных, - чтобы кровь не переводилась.

     - Тебе не кажется, что нужно побыть хоть немного с родителем? – Станислав сдвинул брови. – Сидишь за своими стрелялками, а ведь в том чудовищном лесу на Базе меня может и монстр разорвать. Плюс пытаюсь выяснить, что там творит Инквизиция в плане наших людей. Год назад они прилетали туда, в самый страшный периметр, и валили тварей только так, и то я видел: у Светлых поджилки тряслись, да и у Темных тоже. Красивые бойцы, беловолосые, нордической порой внешности, отстреливались от громадных птиц, кои раздавили наш вертолет одними лапами! Твои игрульки в компьютер – НИЧТО по сравнению с реальной жизнью! Прошу тебя: посиди лучше дома. В городе недавно стал орудовать какой – то псих, который налетает на банки, магазины, на фитнес – центры, убивая ТОЛЬКО Темных. Магов, оборотней, вампиров… НИКТО не знает, как закончится день, над нами зависла УГРОЗА! Я уже потерял жену, - не желаю, чтобы и ты, Женя, погиб.
               
     - Отец, ты отдыхай, ничего плохого не случится! Я ведь не убил никого! Несмотря на то, что имею клыки в наличии. – Подросток улыбнулся, и хлопнул отца по плечу. – Я бы хотел с тобой слетать в тот лес, где кишат одни Темные. Мне мало - помалу уже надо становиться мужчиной. Да и драться я умею неплохо. Ты сам отдал меня в детстве на самбо и каратэ. Смогу постоять за себя.

     - Да конечно, сможет он… Не смеши меня, сынок! Там ТАКОЙ маньяк разгуливает, что и пикнуть не успеешь, а уже увидишь со стороны собственное тело. Ты не думай: он поумнее нас обоих будет. Не ходи никуда, Женя!

     - Отец, сейчас стало достаточно тихо на улицах, вдобавок, я буду не один. Наша компания из двадцати друзей пойдет в Ленэкспо, чтобы посмотреть косплей, после в кино, и домой. Мне надоел этот карантин, из – за какого – то ублюдка! Мы если и попадемся, то удавим его.
               
     Станислав был достаточно вымотан после тяжелой работы. Да и нервы теперь взвинчены до предела.Темные не могут ходить в школы и институты, - их убивают, как мух в квартире прямо. И неважно, семья там или одиночка… трупы, трупы, трупы. И когда, наконец, это все закончится?! Уж до Инквизиции и генералов этот урод не доберется. Вампир решил устроить облаву. Вдобавок, ему стало известно про новые крыла Темных в организации Архимага Энрике. Те вроде бы обьединяются чтобы нанести удар по мяснику. А уже дошло до следующего в городе и области, да и в Москве: там уже здания взрывают, где сидят оборотни, вампиры, маги и те же Темные.

     Уже действительно настал перебор. Гибнут люди! Либо там мрут лишь вышеперечисленные, а остальное – фейковые новости? Вдобавок, как сказал Вебранд, тот козел работает с командой, и похоже нанял еще народ из своих, те уже разбойничают в столице. Это не Питер, - это Москва. И полиция там должна разобраться с беспределом. Но нет… никто ничего не станет делать. Погибших извлекали из завалов, хоронили, лились слезы. В Питере пока еще ничего не рушилось. Хоть это хорошо.

     Архимаг Энрике выплачивал компенсации семьям погибших. Не жалея денег – уж на ТАКОЕ на всех хватит по два миллиона. Инквизиторская контора считалась самой богатой в Мире. И горько было Энрике, - он пока НЕ МОГ остановить собственного сына, которого не по – детски замкнуло. И нужно как – то прекратить безумие. Но как? Просто так задержать Ингилэйва НЕЛЬЗЯ – в собственном кабинете: никто кельту не поверит. И решат – у него нервы слетели. Ингилэйв на прекрасном счету у организации. И просто так к нему не подкопаться. Нужно словить его на месте преступления.

     Псов тем временем быстро понял, откуда ноги растут. И он мечтал, чтобы Властелина Времени разорвали либо оборотни, либо маги, либо свои. Рано или поздно молодой сын Архимага нарвется. И нехило. И все закончится. А может и нет. Мальчик выпендривается, пытается показать себя круче погибшего брата. Да, Торстейн при жизни истреблял быдло миллионами, если не миллиард выпластал по всему миру, Нагнув раком ИГИЛ и прочих фанатиков. Да только он знал ВСЕ азы своего дела. Нормальных людей и магов и прочих он НЕ ТРОГАЛ, а уважал и спокойно общался. Люди. Понятное дело, не знали, с кем имеют дело. Он для них являлся обычным мужчиной – красавцем в черном. Готом, имеющим изысканный вкус во всем.

     А его брат… обиделся. На покойного. Да. Решил, - на его простыню капнула кровь. Темная. И порешила всю честь. Кровь его любимой. Белое изгажено красным, и все сие надо замыть. Замывает… кровью Темных. Убивая без разбора. ВСЕХ подряд. Лишь бы кто – нибудь из них НЕ ПОИМЕЛ повторно его Ивушку. Подстраховался заранее. Ведь братец – то погиб на эшафоте. И больше некому контролировать Темных. Причем всех. Они разделились на каких – то там князей и лордов, чтобы стабилизировать ситуацию. Чем там все теперь занимаются – одной Тьме известно.  А где теперь сам Торстейн? Наверное, Боги его сковали, как полагается, и висит сын Энрике и Тиль на цепях где – то… фантазии рисовали всякое. Но одно ясно: этот Властелин Тьмы оказался гораздо сильнее предыдущего. И позорно пал. Зарубленный своим же отцом. Хотя, есть идея, как все вернуть. Да денег надо много.

     А откуда можно взять денежек? Правильно, из Инквизиции. Не смсками ведь все собирать, как обычно люди делают! А то в нашей России всегда: запускается блок рекламы или сбора помощи на детей, которым и жить – то осталось всего ничего. Вопрос – ЗАЧЕМ? Ответ – ЖАЛКО! Это же ребенок! Ну и что? Не проще ли родить здорового, а этого – отпустить  доживать? Не проще ли все эти денежки потратить на что – нибудь более полезное?
               
     Псов понимал: русский менталитет ничем не прошибешь. Если жалость – то на всю Вселенную, если щедрость – то остаться надо без штанов и куска хлеба. После нашумевшего культа детей и феминизма в стране отголоски все равно оставались. Вдобавок, те же подростки, узнав, ради чего их, собственно, рожали, - убегали из дома и бродяжничали. Проклиная и себя, и тупых родителей. Строить себе дома и обеспечить себе денег на старость – из спермы и яйцеклетки, - только дебил так сделает. А потом, в 2021 году, президент, как помнится, подписал указ платить деньги и за постановку на учет во время беременности. Не пятьсот рублей, как делали раньше, а побольше.

     Вот из таких бродяг и получались новые Темные – маги, вампиры и оборотни. Если последние два вида размножались двумя путями – укусы и половой акт, то первых оказывалось сравнительно мало. Куда столько было рожать детей в России, - неясно. Кто – то захотел устроить войну между государствами? Не говоря уже о том, что и гастарбайтеры в стране плодились нехило, сдавая детей в детские дома, получив гражданство после. Русские со своей жалостью, как правило, и это прозевали. Младенцы автоматически становились гражданами России в роддоме.

     А вот после… после понеслось… геноцид продолжался. Потом эти отпрыски разнесли генофонд только так, вылив его в новую эпидемию СПИДА. Ну а Тор их вынес нафиг на историческую Родину, почистив страну от хитрых восточных гостей. Ну и всех, кто спал с азербайджанцами, чеченцами и прочими Властелин Тьмы сослал подальше, в один конец – откуда те больше не возвращались.

     Вдобавок, президент сказал, как отрезал: детей мигрантов будем адаптировать к российской культуре, быту и порядкам, чтобы приживались. Нетрудно догадаться, - коренных славян только так выдавливали, именно так. Да и малолетки в том же тик – токе ныли – не выйду за русского, а только за мусульманина. А теперь Торстейн мертв. Может быть, его получится как – то вызвать? И чего там за брехня Вебранда вылезла – его спас сам сын Энрике… У страха глаза велики. И можно ради оправдания себя ВСЕ наплести. Лишь бы поверили.

          Только вот когда помяли Вебранда, на следующий день Лэйв пришел как пришибленный, и тихий. Сослался на усталость и нервы. Сел как обычно возле компьютера и схватился за голову в своем кабинете. После треснул кулаком по столу и взял в руки фотографию Этайн. Мда, до сих пор эту красавицу забыть не может. Ее место в аналитичке до сих пор пустеет. И стоит желтая роза в банке. Да  фото с ленточкой крепа. Страдает, мечтает. После того, как Ива слила мужика в игнор - Сокола. Понятное дело, теперь Темные и Светлые на нее засматриваются в коридоре и на тренировках. Освободилось место. Есть шанс помочь, подставить свое крепкое и надежное мужское плечо. Вся Инквизиция знала – Иву доконали. Вот она и пришла сюда работать. Порой кто – то оставлял цветы с припиской у нее в кабинете: «Я люблю тебя, прекрасная Дева». Может быть, это делал сам Ингилэйв, может быть, кто – то из влюбленных бойцов. Но каждую неделю – букет был. Ива улыбалась.
               
     Энрике, когда эта женщина пришла в штат, сразу всем сказал: беречь ее как зеницу ока, и если с ее головы хоть волос упадет, - порвет лично. Выдал прекрасную форму, которая уложила наповал даже Ингилэйва. Он зашел посмотреть, как любимая выглядит, и буквально застыл на пороге. После пошел к отцу выяснять, почему именно такую. Нет, там ничего откровенного и не наблюдалось. СЛИШКОМ красива в ней стала женщина, которую любил Властелин Тьмы. А тот наблюдал над потугами брата и по – прежнему ухмылялся. Нетрудно догадаться, какие два словосочетания вертелись у него в башке: «I Love you» и «Я тебя хочу». По одним глазам ясно, насколько он возжелал. После, когда новенькая вышла из кабинета, Лэйв, покусывая губы, отправился пить в столовую, проводив взглядом милую. Позже перекочевал в свой кабинет с бутылкой то ли рома, то ли вина, или виски, - непонятно, и до вечера давил с горя спиртное. Энрике, проверив сына, все понял, стоя в дверном проеме, улыбаясь. Когда Ингилэйв поднял глаза, выкинув бутылку в ведро, там читалось одно: «ЗА ЧТО»?

          - Ты не думаешь, - она живая, а не мебель, чтобы мучиться уже седьмой год? Дождешься ведь – будет бегать на свиданки с другими. Прекращай…

     - Нет… я буду покупать и дальше подарки и букеты. Чтобы вернуть все назад!

     - Разверни Время – будет тебе все назад, понял? – Энрике наблюдал за младшим сыном, который глядел на него исподлобья. Темный штат не помешал, - теперь отпрыск на крючке. Дернется – все. Лишится ВСЕГО.

     Эти парни будут работать дальше, вдобавок у каждого по два высших образования. Надо создать еще один штат Убойного, чтобы не расслаблялся. Только не будет ли это похоже на бутылку с малиной, куда сначала насыпали ягод, сахара, а после ягода дала сок и в тепле взорвалась, окрасив стены комнаты и потолок в красный цвет? Или как клубника в пластиковых бутылках, расшатанная в поезде? Аналогично. А Инквизиция – местечко тепленькое. Скоро рванет. И нехило. Но вот как? 

     Большой вопрос.

    
          Евгений быстро позвонил по Ватсапу своим друзьям, и предложил в такой прекрасный день плюнуть на предупреждение и спокойно погулять в Ленэкспо, - там как раз намечался показ косплея из разных фильмов по комиксам и не только. Вампир любил модные веяния, но при этом никакого фанатизма у сына генерала не наблюдалось. Идея пофоткаться с героями окрылила компанию. И еще там можно и потанцевать на дискотеке, - до ночи.

     Стоит поглядеть различные фильмы, поесть разных вкусных вещей, сходить в ресторан, коли голод припрет. Весело! Так почему бы не отдохнуть от домашних дел? А то действительно, компьютер да компьютер, группы в Сети с фотографиями девушек при отсутствии своей. Вон у Лилии и ее парня всегда счастье, постоянно где – то гуляют уже год – два, да и Евгений за них радуется. Ребята планируют после совершеннолетия пожениться. А он будет свидетелем на свадьбе. А после появятся новые Темные в виде младенцев. Вот несколько оборотней в той же компании, - Женька вспомнил, как этой зимой они в лесу возле замерзшего озера бесились, - громадные волки катали его на себе, а потом, когда тот замерз, согревали своим телом, лапами обняв на снегу. Отличные ребята! Кататься на них – одно удовольствие! Да и снег очень хорошо укрепляет структуру шкуры, очищая ее от паразитов. Если приходится в теле вервольфа находиться долго. Собака какая мимо пройдет, - и все, потом пиши пропало. После всякая дрянь полезет в волосы в человеческом обличье.

          Компания встретилась возле метро, веселая, радостная, даже не зная, как закончится сегодняшний день. Украшение ее – пара влюбленных Темных, - сияла от счастья, обнявшись и прижавшись друг к другу. Евгений подошел и пожал руку и Лилии, и другу.

     - Я так рад за вас! На свадьбу позовете?
               
     - Конечно! – Темные улыбнулись, после этого показав помолвочные кольца на пальцах. Ярко одетые, радостные, они не видели в прямом смысле никого и ничего. Для пары существовали только Он и Она. Остальной мир как будто испарился.

     - Вам не страшно? По городу орудует псих. Главное, не выдать себя.

     Это сказал кто – то из оборотней. Озираясь по сторонам. Предчувствие нехорошего не покидало его с самого утра. Что – то должно случиться.

     - Лилия! Как сегодня твой мастер – класс прошел по Интернету? Ты ведь вроде скрапбукингом занимаешься? – Одна девушка озорно подбежала к ней. Вот и еще один участник культ – похода.

     - Отлично! Завтра будет еще один. После я позову любимку к себе. Чтобы мы отдыхали вместе. Я очень устаю в последнее время. Мне даже кровь не помогает. Надо мяса, много мяса. И сырого.

     Эти слова прозвучали как предупреждение, растянувшись эхом в сознании. Мясо… Много мяса. И сырого. Как пророчество. Как бы сегодня много мяса не получилось где – нибудь, в том же Ленэкспо.   

     Но на самом празднике никто не набросился на компанию. Никто не устраивал погромы. Последние реконструкторы торговали в зале своими украшениями, поясами на тематику кельтской и славянской эпохи. Один, довольно веселый, продавал шиты, кружки из глины, серьги времен Древней Руси. Настоящий жемчуг и золото, латунь и серебро сверкали в искусственном свете ламп, заставляя компанию ахнуть от восторга. А рядышком какая – то женщина продавала шикарные пряники в виде домиков, зверей, бабочек, называя их козули. По поверьям, съев такой пряник, можно загадать желание, и тогда оно обязательно сбудется.

     Одна женщина в костюме кельтской девушки, золотоволосая, зеленоглазая, напоминающая саму нежность зимы и воды, прекрасная, добрая, продавала браслеты из бисера, пояса, головные уборы из него же и кожи, камней, а на голове ее покоилась корона. Много лет красавица так зарабатывала себе на жизнь, да вдобавок, вела свою группу Вконтакте. Несмотря на возраст, красота не покидала эту мастерицу до сих пор. Детей у нее не было. А был лишь любимый ручной труд – рукоделие. Целую коллекцию она предоставила зрителям и покупателям, и порой выходила из – за прилавка и танцевала древние танцы. Словно Волшебница, зачаровывала любого, кто проходила мимо.

     Пока парни зачарованно смотрели на мудрую продавщицу, которая оказалась всего лишь человеком, к сожалению, к прилавку с бисерными украшениями подошел самый настоящий красавец. Золотоволосый блондин, длинноволосый, в безрукавке, синих джинсах, белой рубашке и легкой куртке. С улыбкой он поклонился красавице, и оглядел товары.

     - Как же они прекрасны… - прошептал он восхищенно. – Я покупаю ВСЕ.
               
     На Ингилэйва строго смотрели самые настоящие шедевры рукоделия. Холодные и одновременно теплые камни – бирюза, аметист, яшма, снежный обсидиан, малахит и многие другие, - поражали воображение. Они словно жили своей жизнью, вбирая в себя каждую частичку души мастерицы. Они будто говорили с покупателем, рассказывая свою особенную историю, покоряя неслыханной красотой.

     - А Вы можете пошить платье в таком же стиле? – спросил он, держа великолепную корону из бисера, вышитую на коже. Зеленая с тремя кабошонами из настоящего малахита, она понравилась больше всех. Рядом лежали два браслета, тоже с кабошонами из вышеописанного камня, поблескивая в электрическом свете.
    
     - Да. Но у меня лет тридцать уже заказов не было… - растерялась продавщица. Ей стало неловко. Никогда никто ТАК не закупался. Либо торговля окупалась, либо – ничего. А сейчас – везение!

     - Тогда можно я возьму Ваш номер телефона? И как Вас найти в соцсетях?

     - Конечно! Мне правда неловко… - А сама любовалась на прекрасного мужчину. – Сошью… Вот моя визитка… - Женщина указала на стопку листовок, где красовалась надпись: «Сказки царевны Таволги».

     - Мое уважение к такому кропотливому труду и красоте работ! Я обязательно зайду на Вашу страничку и полюбуюсь на другие работы. Возможно, куплю и их.

     Таволга оторопела. Она смотрела, как Лэйв достает из сумки две пачки евро. Уму непостижимо, ОТКУДА у него столько денег! Если перевести их в рубли, можно вообще не работать! По пятьсот купюр в каждой пачке… и каждая – тысячная.

     - Возьмите, прекрасная мастерица! И еще я на флейте люблю играть. Позвольте я порадую своей кельтской песенкой…

     Сложив все в рюкзак, заботливо положив в сумку, он встал рядом с мастерицей и сыграл несколько мелодий. Вампиры оторопели, стоя неподалеку.

     - Кто это такой?               
     - Похоже, это сын Энрике – Гвелда Кельтского. Светлый. Ингилэйв. Его все знают. Ну как же в мире магов не знать такого мужчину?

     Потом Лэйв вежливо попрощался, радуясь такой покупке. И своему улову. Целая компания Темных. Это ж надо! С ними надо разобраться по – взрослому. Отойдя в сторону на другой конец зала, застолбившись в кафе, Властелин Времени достал рацию. Включил. И почти шепотом произнес:

     - Внимание, ребята, тут Темные. Проследите за ними, пока не окружайте. Здесь слишком много народа, я не хочу светиться. Сам их словлю. Следите за обстановкой. Что? Больше никого нет из гнид? Странно. Тут их примерно двадцать, подростки. В основном дурачатся. Подключите камеры внутреннего слежения в зале, я желаю узнать, куда те отправятся после того, как покинут здание. Машина у вас стоит на стоянке возле китайского ресторанчика? Отлично. Мне останется только взять все необходимое и переодеться. Во как все попрятались, мрази!

     - Ингилэйв, мы оцепили зал. Чисто. Здесь в основном Светлые и простые люди. Еще не хватало, чтобы они пострадали.

     - Тогда какого фига сюда принесло вампиров, магов и оборотней?! Причем малолетних?! Это ж самая опасная категория! На вид им примерно лет пятнадцать – восемнадцать. Пришли, наверное, искать жертвы, чтобы кровь качать в своих лабораториях. А потом продавать своим. Убью это дерьмо! Последую за ними, но сначала скину домой подарок для Ивушки.

     Отключив рацию, Светлый палач спокойно доел свой обед, зашел в туалет, открыл там Портал и оставил подарок в своей квартире на кровати Ивы. Он знал – она будет в восторге, так как обожала подобные украшения. После вернулся обратно и опять прошелся по зданию. Подростки вовсю веселились: смеялись, обнимались, покупали себе какие – то незатейливые штуки. Сегодня и женщине помог с торговлей, скупив ВСЕ, а потом еще докупит, да и компанию врагов получится с блеском замочить.

     Особенно ему не понравилась девушка по имени Лилия, о которой говорилось выше, - слишком шебутная, разговорчивая, непоседливая, постоянно скачущая на месте. Да еще стоит и целуется со своим пареньком. Взасос. Светлого передернуло от омерзения: в его юности такого не получалось получить – искренние поцелуи от первой любви. Вспыхнули ненависть и зависть к чужим молодости и счастью. Как же хотелось вернуть те девятнадцать лет себе и наверстать с Этайн ВСЕ, зайти в аналитический отдел, пригласить на чай. После на прогулку. Потом, как бы невзначай, задеть спину рукой или прекрасные волосы… Проводить до дома и поцеловать у квартиры на прощание.

     У сына Гвелда заныло в кадыке. Сейчас эти малолетки подписали себе смертный приговор. Целуясь на его глазах. Ох уж эта безбашенная юность, зеленая, словно только что вышедшая из яйца новорожденная гусеница, или как распускающаяся листва деревьев. Ничего толком в жизни не видели, а уже возомнили себя непонятно кем! На ту девку мало кто поглядит – слишком яркая, вызывающе ярко одетая, и смеется, смеется, смеется… Он продолжал наблюдать за компанией, злясь все больше и больше.
               
     А те потом, навеселившись, засветло вышли из Ленэкспо, и тут кто – то сказал:

     - Пошли покатаемся на скейтах, весело же! Здесь есть безлюдный район, там сплошные заводы, никто нас не увидит. Здесь - в смысле в этом городе. Можно будет паркуром позаниматься. Крыши же шикарные! Мы год назад лазали тут?

     - Да! – завизжали радостно все Темные.

     - Я знаю короткую дорогу. Там никого нет и людей там тоже нет. Только кошки и собаки. И деревья. Пошли?

     - Пойдем! Да вдобавок можно там покривляться на камеру. Надеюсь, за нами никто не следит. Никто не напал, не испугал.

     - Это чудо! Тьма помогает нам! – Один из вампиров достал бутылку с донорской кровью, и принялся пить. Он нехило проголодался, и голод давал знать свое. Парочка влюбленных продолжала целоваться. Несмотря на такое, молодняк не злился. Сейчас много таких счастливых. Почему бы не порадоваться за пару?

     Женя поглядел в сторону Ленэкспо и увидел мужчину в форме, который довольно быстро прошел вдоль здания. Плохие предчувствия закрались в сердце.

     - А может, не надо? Давайте по домам… Похоже, все не так тут гладко, как мы думаем.

     - Женька! Хватит бояться! Погода прекрасная, повеселились знатно, полюбовались на прекрасное, в общем, - потусили, чего еще надо? Если так трястись, то в каждом начнет мерещиться маньяк! – Какой – то юноша из компании Темных хлопнул по плечу. Но холод уже бегал по костям.

     - А если этот урод следит за каждым мероприятием? Выслеживает Темных по спискам? Я еще хочу пожить на этом свете. Итак мать потерял, еще не хватало погибнуть в пятнадцать лет! – У сына генерала начался нервный тик. Его затрясло.

     - Если хочешь всю жизнь просидеть дома, - иди, но потом ни на что не жалуйся, ладно? – Лилия обиженно поглядела на друга и поглядела на здание. – Погуляем по заброшенным кварталам и вернемся. Жизнь прекрасна!

     - Вот именно, блин! Лиля права. Никто нас тут не тронет, и все будет отлично! Попрыгаем по крышам, а после спокойн6о разойдемся по домам, открыв порталы. Разве это плохо?
 
     Компания решила так и поступить, - прогуляться, вдохновиться петербургским андеграундом. Женя довольно долго занимался паркуром, и потому, воткнув наушники в уши и включив музыку, вместе с компанией отправился на заброшку. И никто из этих Темных даже не подозревал, что их всех уже засекли. Ингилэйв в одиночку, облачившись в форму, незаметно пошел следом за ними. И так аккуратно, что его траекторию никто не заметил. Слившись с толпой. Никто его не трогал, - посчитали за человека.
               
     Тем временем, брошенный район города, где уже мало кто жил, - в основном пожилые и умалишенные в старых домах, - привлекал своей загадочностью и красотой. В основном всех переселили в новостройки еще в двадцатых годах, чтобы старшее поколение да местные оттуда почувствовали современность на бывших пустырях. С тех пор прошло сорок лет с чем – то. Обветшалые здания словно застыли во времени. Часто Темные тут бродили по квартирам, где давно сгнили или отвалились обои. Чувствуя себя словно в каком – то Чернобыле. Собирая разный антиквариат. Крыс здесь развелось в таких количествах, что они выбегали, потревоженные шумом, прямо из – под ног. Большие, некоторые белые и с красными глазами.

     Подростки подошли к самому дальнему дому, периодически смотря по сторонам и вверх. Тишина. Даже птицы не кричат. Очень странно. Прямо как на Проспекте Большевиков возле метро, - есть там курган на пустыре, - там нет не то что муравьев, но и мух, мышей, и даже бабочек! Дальше простирается этот же огромный пустырь до Ладожской. Упирающийся в улицу Джона Рида. Летом там раздолье для шашлычников и прочих людей, которые хотят и пиво выпить, и в траве полежать, в полной тишине. Правда, ближе к вышеупомянутой улице появляется стрекотание кузнечиков, - кобылок, местной зеленой саранчи, коя может достаточно больно укусить.


     Теперь там понастроили еще домов, и возник новый современный район. Старые больше сносу не подлежали. Став таким образом призраками прошлого. Некоторые умники за десятки  лет написали море компьютерных игр, где кишели монстры. Пожирающие друг – друга и стрелков. Но в мире магии там остались лишь призраки собак, коих здесь расплодилось достаточно много, и выходили они на охоту только ночью. Периодически правительство города отправляло туда догхантеров или звероловов, чтобы отстреливать псин, но и те периодически затаскивали людей в свою стаю, загрызая заживо. Оставляя лишь обглоданные кости. А потом и крысы доедали остатки мяса.

     В общем, в брошенных домах опасно было находиться. Но только не вампирам. Да и бабки, которые еще тут были живы, обитали на самой окраине. Там цивилизация еще не замерла окончательно. Несколько раз район обнесли колючей проволокой и забором, повесив табличку: «Опасная Зона», но диггеров такое и не останавливало.

     Они лезли, гибли, оставляя после себя только телефоны, которые потом разряжались и заряжались обычными бродягами, и все записи транслировались на Ютубе. Это вызвало огромный резонанс общества, и много раз требовали все высотки старого типа, - последние хрущевки, - снести. Потравить там зверье, чтобы Чума не вылезла. Или что похуже. 

     Молодежь, какая и была – любопытная и юркая, - такая и осталась до сих пор, несмотря на десятилетия. Неизведанное влекло ее в дебри мрака и кошмаров. Также и Женя, устав сидеть дома и лицезреть свою тупую игру в компьютере, пошел искать приключений по зову друзей. Он не знал, - дома своего парень больше не увидит.

     Ингилэйв тихо крался вдоль здания, включив защитной магией отпугиватель собак и остального зверья. Словно на цыпочках, он подбирался все ближе. Предвкушая наживу. Чего ему там эти подростки сделают? Да ничего. Они – обыкновенные вампиры, маги и оборотни. Ничего, еще слабаки. Какая – то псина завыла вдалеке, почувствовав опасность.
               
     Прижавшись к стене и сняв маску, пока никто его не видит, Светлый палач наблюдал за толпой. Вот один отошел, наверное отлить. Скоро будет собственной кровью отливать. И порядок. Никто их не найдет, останутся лишь кости. А может быть, трупы так и полежат. Хотя, как говорили на уроках самообороны, тела магов не жрут собаки и кошки. Мясо уже не то. Отдает какой – то химией. А вот ящерицы и змеи, - вполне могут. Ну тогда может мухи туда яиц наложат, и черви разъедят плоть. Все равно, это такое место, где их никто искать не станет.

     Молодежь испуганно стала озираться. Вой усиливался. Но что это? Ведь никого нет поблизости! А это значит одно: пора бежать. Хотя какое там бежать… есть порталы. С их помощью можно укрыться. Хотя кто его знает, может быть, ещё кто зашел на запретную территорию. Главное, чтобы не попались выродки. Наркоманы, - ладно, им можно дать сигарету или пиво, - быстро отстанут. Потом, спустя пять минут, вой так же резко прекратился, как и начался. Странно. Может быть, что рухнуло там в домах? Но нет.

     Молодежь вампирская, магическая и оборотническая вышла на тротуар, чтобы осмотреться, кто же тут появился. Несколько вышло вперед и стала думать, как быть дальше.

     - Только не говорите мне, что тут есть собаки. Они же выходят ночью! Я уж не знаю, как тут дела обстоят с кошками, но… по подвалам можно всякое найти. Вонять будет нехило, но зато кровью разживемся. Побудем тут немного, а потом свалим. Не нравится мне эта идея. Говорил же, - не надо сюда лазить! – Евгений сдвинул брови и оглянулся по сторонам еще раз. Никого.

     - Есть и есть, обычные твари. Одичавшие. Я уж не знаю, как тут живут бабки, но бомжатник этот давно всех привлекает. Одичали похоже совсем, и клянчат мелочь возле метро и у дорог. Грязные, вшивые, сумасшедшие, высохшие старухи. Даже если кто там и вышел, можем спокойно убить всем скопом. – Оборотень потер плечи, готовясь к трансформации. Странное ощущение охватило его. Все словно оказались под колпаком. Запикали телефоны. Это был отнюдь не звонок. А другое.

     Лэйв, быстро пробежав мимо неподалеку, - через дорогу мимо здания, за спинами жертв, - перед этим надев маску и поправив бандану на голове, затаился. Но его все равно заметило двое Темных. И они принялись кричать.

     - Здесь охрана! С автоматом! Пошли отсюда! – завизжала Лилия, прижавшись к своему парню, который приобнял ее.

     - Ну и что? Спросят документы и уйдут. Мы ведь ничего не громим, не устраиваем кипиш. Пришли, видимо, ловить тех самых маразматичек и нариков. Вылезли под вечер, чтобы варить на костре свою хрень.

     Едва эти слова прозвучали во вновь наступившей тишине, из – за ближайшего угла вышел высокий незнакомец в маске.  С автоматом наготове. Изящно, как в балете, он приближался все ближе и ближе. Спецназовец. Каких много на улицах. Эх, значит, все – таки засекли, и придется убраться.
               
     - Охрана… - прошептал кто – то. Но бежать никто не собирался.

     - Не совсем. – Снайпер спокойно подошел ближе и рассматривал толпу. Потом достал какое – то удостоверение, показал всем. Ну все, началось. – Вы что здесь делаете в такое время? – спросил он спокойно.

     - Мы… мы просто зашли сюда… погулять…

     - Погулять, значит. Табличка, похоже, написана для слепых на шрифте Брайля. Хотя, невелика потеря. Здесь итак давно всякая шваль мрет и много собак.

     - То есть, тут всяких бабок и наркоманов раздирают стаи бродячих псов и сук? – спросил Евгений, шагнув вперед.

     - Молодой человек, ваши документы! – произнес Ингилэйв, шагнув к нему. – Или будет для всех вас все очень печально.

     Евгений и остальные вампиры почувствовали Силу, шедшую непонятно откуда. Они поглядели на военного. Светлый. И побелели. Хотя, может быть, он вовсе не тот сумасшедший маньяк?

     - Вы – Светлый? – опешил кто – то.

     - Да. – Лэйв поменял тон, и резко сорвал с себя маску. – И я пришел за вами.

     Все оторопели.

     - Что…

     - То! Неизвестно, какие родители вас породили, но место я выбрал подходящее, чтобы загнать Темных ублюдков туда, откуда они появились! Ленэкспо тоже отличное место, но я достаточно осторожен! Я также мог свернуть вам шеи и в туалетах, да скучно. Мне не нужны неприятности, выродки! И магия здесь, против меня, бессильна… Как же я вашу братию ненавижу с недавних пор! И поэтому бежать отсюда бесполезно. Сейчас будете либо друг – друга трахать, чтобы спастись, оправдывая свое Темное начало, либо я лично проведу небольшой эксперимент… Посмотрю, как станете танцевать под моим мечом и пулями, суки гребаные! Приятный вечер, правда? Моя невеста будет рада! Ведь я купил ей столько украшений! А вас съедят черви.    

     С этими словами Ингилэйв отошел на несколько шагов назад, щелкнул затвор автомата, палец лег на курок - и боль, обжигающая, сразу в нескольких местах, но особенно в грудине, прошила тело Жени. Он стал жадно хватать ртом воздух, одновременно пытаясь убежать. Но бесполезно. Ноги стали ватными, в глазах поплыло, мозг словно стал розовым. Зашипело в голове, зазвенело в ушах. И еще нечто острое вонзилось ему в бок… и живот. Штык – нож. Потом чья – то рука сжала его плечо, и ожог боли прошел в мозг – Лэйв подошел к жертве и всадил вышеупомянутое оружие в тело. Чтоб добить. Потом еще и еще. Но нет…
               
     Юноша пошатнулся, отошел на шаг, а после у него открылась кровавая рвота. Он достал нож, из последних сил, висящий на поясе, и попытался накинуться на обидчика. Звуки поплыли, он слышал, как где – то далеко кто – то кричал. Чернота застлала взор, вампир тряхнул головой, восстановив зрение. Оскалил клыки. И прыгнул. Надеясь вцепиться врагу в горло. И разорвать сонную артерию. Чтобы напиться крови и восстановиться при ТАКИХ ранениях.

     Пули из ствола Светлого прошли навылет, не оставляя никаких шансов на спасение. Вдобавок, друзья Евгения поначалу застыли, дальше принялись орать,- нервы сдали, настал ступор, и остался только крик. Нарвались… И спасения не будет.

     - Вот ты как на меня значит, сопляк! Укусить решил, вампиреныш? Ну давай, лети, мразь! – Ингилэйв выхватил меч, который всегда носил за спиной, и паренек буквально приземлился на лезвие, кашляя кровью. – Живучая тварь, решившая меня победить… Ну что, пробовал Светлую девочку, или еще нет? Моя любимая Ива больше не будет спать с такими, как ты, сволочь!

     - Ингилэйв… - прохрипел несчастный, вися на мече Светлого, - не убивай меня… я хочу жить… Я сочувствую твоему горю… не надо так убивать нас…

     - Я тоже, прикинь? – Тот схватил его за волосы и спокойно вспорол вдоль. Перерубив и позвоночный столб. Сталь оказалась наточена так, что рубила кости, как масло. Болевой шок отключил сознание, и Женя сполз вниз, как тряпка, следом полетели на него внутренности, как веревка с балкона вниз на асфальт. Кровь залила его лицо, а глаза смотрели в небо. Все исчезло, даже боль резко прошла. Только губы тряслись в конвульсиях, как и конечности. Труп.

     - Еще не все?! Что ты там сказал? – Ингилэйв улыбнулся и прикладом принялся дробить парню череп. Вмяв сначала лоб и нос в череп, он ногой наступил на кровавое месиво, на челюсть, - и продолжил свое черное дело, дико смеясь. – Сначала вкуси поцелуй девушки на своих устах, а потом говори мне, какой ты там крутой, гнида! Теперь точно никаких поцелуев не увидишь, даже от шлюх подзаборных!

     От головы мало что теперь осталось – половина черепной коробки осталась лежать на асфальте, как разбитый черепок от кувшина. Мозг расползся по земле и по автомату Светлого, да и подошвам сапог. Магией убрав улики с себя, тот развернулся к остальной толпе. С яростным, хитрым взором, одной поднятой бровью и ухмылкой. Перед тем, как расстрелять Евгения, он снял маску. Пусть перед смертью узнают, КТО убивает.

     - Да, я Светлый. И теперь никто не будет никуда звонить. Я отрубил часы и телефоны магией. Я – Властелин Времени. Хоть это мне Боги разрешили… О! Тут еще парочки есть! Девочка, милая, позволь я тебя опробую. По – своему, чтобы на всю жизнь запомнила? Умирая под моими пулями? Или еще под чем – нибудь, постанывая? – Он, не меняя мимики, смотрел на Лилию. – Я тебя хочу… я тебя хочу УБИТЬ нежно, чтобы страсть Светлого, чью невесту трахал мой брат, во всей красе расцвела на этой черноте! Какая же ты красивая… Ммм… Я аж кончаю! Брат имел Иву, а я поимею ТЕБЯ, расстреляв в упор, а то еще член откусишь, вампирша…
               
     Он издевался над несчастной, прикидывая в голове, как же ее прикончить. Перед этим приказав всей компании ее поиметь на асфальте, обнаженной, по очереди, а то и несколько, впятером. Авось и отпустит. Или убьет. Расстреляв. Хотя нет. На сексуальные оргии Темных итак насмотрелся на заданиях. Ничего интересного. Зрелища не будет. Это в духе Торстейна. А тут, смотреть, как она кричит и извивается под телами своих же друзей…  скучно. Сначала вручную разогреть Темную, под приказами Светлого, а после последним всадить ей автомат во влагалище и спустить курок. Поводив там внутри туда – обратно. Нет, тоже не то. Еще сама накинется на Светлого, как демоница, блин, и сделает все, лишь бы остаться в живых. Тоже не вариант. Опасная, красивая девочка. Делающая, как и все, минет так, что на всю жизнь запомнишь. Поскольку это Темные. У них своя природа. Оргии, кровь, насилие, вседозволенность. По крайней мере, так говорили.

          Боль ушла. Вновь вернулись зрение, слух. Настала непонятная легкость. Неужели выжил? Женя поначалу подумал так, открыв глаза. Также лежит на асфальте. Но обновленный. Это же самое настоящее чудо! Он приподнялся, глядя на компанию и улыбаясь. Получается, не убит?

     - Друзья! Я выжил! Я восстановился!

     Но…

     Никто его не услышал. Как эхо, долетели до него слова про Лилию. Мда, пора вставать и защитить ее. Пока всех не перебили. Но странно. Очнувшись, сын Станислава не чувствовал голода. Пора бежать.

     Евгений быстро вскочил на ноги. Провел рукой по грудной клетке. Ран нет! Словно никто не стрелял, не колол и не убивал. Вот что значит, - быть вампиром. Выше всяких похвал… Вот это регенерация в молодом теле!

     Никогда такой легкости юноша не чувствовал прежде. Он ущипнул себя за руку. Боли тоже нет. Отбежал в сторону. И только тут понял, - что – то явно пошло не так. Возле ближайшего столба стоял Темный, весь в черном, золотоволосый, ехидно наблюдая за убийцей, сощурив глаза. Стройный, прекрасный,  держащий сигарету двумя пальцами и покручивая. Он оперся рукой о вышеупомянутый столб и наблюдал. 

     Откуда взялся этот незнакомец? Его ведь не было! Так может быть, он спасет всех от неминуемой гибели! Нет, он стоял, смотрел, ухмылялся. И тут с губ того мужчины, у коего даже не наблюдалось щетины, сорвалось:

     - Братец, тебе не жаль себя так палить? Убиваешь детей, которые в Будущем могут принести очень много пользы! А потом повернул голову к Жене, и их взгляды встретились.

     - Не бойся. Я пришел за тобой. – Торстейн подошел к убитому – точнее, к его душе, - и положил ему руку на плечо. – Скоро все кончится. Компания будет снова в сборе. Сейчас сам все увидишь.

     - ЧТО произошло? Я же живой… Правда?
               
     - Посмотри туда, где ты лежал. - Торстейн указал на труп. – И все поймешь.

     Женя оторопел. Стоя рядом с Властелином Тьмы и наблюдая за его мимикой. Тот хищно улыбался. Прищелкивая языком. Да, на асфальте лежал другой Евгений, и вместо головы у него месиво. С остатками черепной коробки.

     - А вот это ты ОЧЕНЬ зря… - вновь улыбнулся маняще и хитро Тор, наблюдая за происходящим на месте бойни, все равно оставаясь невидимым для всех живых. – И за такое убийство Темные ответят. Достойно ответят. И будут правы.

     - Кто ты? – спросил Женя, увидев свое тело со стороны. Над трупом победно стоял Ингилэйв, смеясь, как невесть кто. Подросток не понимал своего нового состояния. Находиться одновременно в двух местах – невозможно! Он пытался рвануться к своему трупу, - но ничего толком не получилось: руки Евгения прошли сквозь плоть и своего убийцу, который размозжил прикладом ему голову чуть ли не в фарш, - по крайней мере, лицо теперь невозможно даже криминалистам собрать. Придется хоронить в закрытом гробу. На груди зияла огнестрельная рана, да несколько колотых штык – ножом.

     Торстейн стоял рядом и смотрел на брата и Женю. Юноша еще и пожить – то не успел толком, а уже умер.

     - Кто ты, таинственный незнакомец в черном? – спросил он опять.

     - Я – Властелин Тьмы, Темных и загробного Мира. Я пришел за всеми, кого убил мой брат. Я не в состоянии вернуть тебе, Евгений, тело в первозданном состоянии, но в моих чертогах, где живут Темные, никто больше не будет обижать единственного сына генерала. Да, он горевать будет страшно, но ничего не сможет поделать. По карйней мере, теперь мой братец нарвался, и уйти от наказания не сможет. Никак.

     Он взял за руку испуганного вампира.

     - Странно, что ты живой. Ты и есть Торстейн, о котором все говорят? – Голос у юноши стал уже меняться на взрослый. 

     - Конечно! Я не несу Зла, я санитар этого Мира. Мда уж, брат слишком далеко зашел…

     Тем временем, остальные подростки пытались как – то остановить Ингилэйва. Который убил их друга. Темные, окружив его со всех сторон, принялись бить убийцу своей магией, но ничего не выходило: Властелин Времени поставил себе непрошибаемую броню на такие случаи. Они что – то кричали, пытались драться врукопашную. И вот один юноша, довольно симпатичный и высокий, с карэ до плеч и русыми волосами, зелеными глазами, попался в захват Инквизитора, и тот свернул ему шею. Тело, словно тряпичная кукла, сползло на асфальт. Труп.

     Завизжала девушка, тоже Темная, в ужасе, закрыв лицо руками. Это был ее парень. Первая и единственная любовь. Она с каким – то заклинанием, и довольно сильным, кинулась на Светлого, но тот прошептал тоже нечто подобное, вытянул руку, - из его ладони вылетела молния, - и ледяной, острой иглой в три метра, толщиной с руку пробила ей сердце. Заклинание вампирши улетело куда – то в ближайшее здание колодца Петроградки, - обрушив часть подъезда. Кто там был ранен или погиб – уже неважно. Бездыханное тело рухнуло рядом с возлюбленным.

     - Ромео и Джульетта, блять… - зло выплюнул Светлый, с ненавистью поглядев на пару. Приняв боевую стойку. – Ну что, кто следующий, выродки гребаные?!
               
     Золотые волосы выбились из – под банданы. За спиной – автомат. И Лэйв его снял с плеча. Опять. Подростки, напугавшись насмерть, уже принялись думать, как завалить врага, который напал на них среди бела дня в подворотне. У них даже ножей с собой не оказалось. А у того – автомат!

     - Тебе конец, Светлый, - мы донесем на нападение в Инквизицию, и Кельтский там разберется, что за мотивы движут тобой! Просто так убивать – нельзя!

     - Поговори еще со мной, высерок Темный! Убью всех! – Шипел Ингилэйв, достав вдобавок и нож. Хотя можно магией уничтожить всю компанию, если ударить дугой. Тогда и собирать станет нечего. Но так скучно. Надо их помучить. А потом, когда побегут, расстрелять в упор.  Чем тот и принялся заниматься, магией кидая молнии в парней и девушек. Наслаждаясь их страданиями и хихикая.

     - ЧТО мы тебе сделали, Светлый, за что ты убил наших друзей, - Женю, Лилию и Владислава?! Лилия и Влад хотели пожениться после училища! Мы вампиры и оборотни, мы никого не трогаем, давай мирно разойдемся и навсегда забудем друг о друге! – Еще какой – то парень пытался поговорить.

     - Не твое дело, пискля Темная! Вы все такие, воруете чужих невест! Но дальше подробностей не узнаешь! – Лэйв принялся автоматом строчить по несчастным, простреливая ноги, грудную клетку и головы. Пятеро рухнули замертво. А один парень, упав на асфальт, истекая кровью, с простреленными грудной клеткой, руками, харкая собственной кровью, подползая на одном локте и коленках к врагу, чтобы ударить из последних сил магическим ударом Тьмы, прошипел, глядя прямо в глаза:

     - Вот за эту пару, которая радовала компанию своими улыбками и любовью, и за нас всех, - пусть у тебя никогда детей не будет, ни жены, ни счастья! И любви тоже не предвидится! Недостоин такой убийца ничего, будь ты проклят, сука… И я обязательно…

     - Сдохни, гнида! – и с этими словами Лэйв прострелил ему голову. Контрольный.

     - А ты умен, брат, пользуешься простыми автоматами. Чтобы замести следы. Да только многое не учел. По пулям будут проверять не только людей, но и наших. Женя и его друг были единственными детьми у вампиров. Бедные родители!!! 

     Драка продолжалась дальше. Один за другим, подростки падали мертвыми, с простреленными головами или с ножами в сердце. Молодые, сильные, прекрасные, ни в чем не повинные Темные, которым еще жить и жить… Присоединяясь к Жене и Торстейну, вставая на одно колено и склонив головы, с ужасом смотря на собственные трупы.
               
     Торстейн спокойно глядел на озверевшего Светлого, который стрелял дальше по убегающим парням и девушкам, - в спину. Те падали, с открытыми глазами, и струи крови текли из ран и капали с губ, добавляя горя в этот район. Властелин Тьмы сел на корточки, оглядел всех собравшихся и сказал:

     - Мои юные собратья Темные! Он еще получит, Боги его накажут. Сегодняшний день можно считать концом этого зверства против обыкновенных, несчастных Темных… У него несчастная любовь. Которая выбрала МЕНЯ. А не ЕГО. И брат пошел вразнос. Крошить и бить. Впереди его ждет страх и ужас. А теперь пойдем, в Мир, где никто вас не тронет, где нет таких Светлых, которые убивают просто так.

     И он открыл Портал… Свет озарил всю компанию, которая не поняла: их жизнь кончилась. Здесь. И началась другая. В Мире Мертвых. Счастливая.

     Ингилэйв снял бандану, и довольно ухмыльнулся. Никого нет. Никто ничего и не заметил. Район такой, где перестрелки часто бывают, да и людей нету. Периметр зачищен. Можно возвращаться обратно. И работать дальше. Все равно сейчас много свободного времени. Телефон не отследят. И не подумают на него. Трупы найдут – потом, через неделю, или же начнут собаки с кошками жрать, дерясь за лучший кусок.

     - От Темного рождается одно дерьмо, зарящееся на чужое! Вот и пусть гниют, мухам на радость…

     Он спокойно открыл Портал и исчез, улыбаясь. Дело сделано.

     Он явился домой, и, почти не раздеваясь, рухнул на кровать и уснул. Погрузившись в мир своих кошмаров… Где существовала лишь одна и та же тема… в альтернативных вариантах.


                СОН НОМЕР ЧЕТЫРЕ

     …Чего хочет женщина? Ответ на этот вопрос мучает многих мужчин. Ну и пусть мучаются! — Думают женщины. Им не хочется делать это самим.

     Ива заплакаными глазами смотрела на дверь, куда не так давно ушёл Тор. Вот и кончилась сказка. А недавно было так всё хорошо.

     Увлекательная работа с массой впечатлений, любящий красавец муж, что боготворил её и обеспечивал во всём, и шикарный любовник, что гармонично дополнял мужа во всём, являясь при этом ему братом близнецом. Если есть на свете рай, то может ли он потягаться с этим?

     Но этому раю пришёл конец. Инги обо всём узнал. Ива надеялась, что такой добрый и душевный мужчина простит её. Но встретилась с непониманием.
               
     С того момента на душе стало так плохо, что даже такие ласковые и нежные руки Тора не принесли ей наслаждение. Как можно получать радость, когда кажется, что в сердце кровоточит рана? Ива хотела бы забыть. Но не может. И действительно ли она хочет забывать?

     Тело ослабло. Лишь тьма Тора, которую он ночью вдалбливал в неё, ещё плавно перетекала по телу, успокаивая. Ива не заметила, как уснула.

     Проснулась от тьмы. Сильной концентрации тьмы. Дорогой и милый Тор вернулся. Иве захотелось его не много утешить. Она встала с постели, не затрудняя себя надеванием одежды и покачивая бёдрами пошла навстречу своему любовнику.

     Тор был спокоен внешне, но внутри чувствовалась сильная буря.

     — С возвращением, дорогой. — Ива повисла, нежно обхватив сильные плечи, позволяя тьме Тора коснуться её. И коснулась его губ и ощутила солоноватый привкус. — Ты подрался, да? Теперь тебя ждёт награда, мой победитель.

     — Я проиграл. А он...он... — Тору было явно больно.

     — Зато я ласкаю сейчас, тебя, а не его. Так что так уж ты и проиграл? — подмигнула Ива и поцеловала Тора. Ему явно стало полегче. Его член уже стоял. Ива это уже почувствовала и нежно тёрлась о его пах.

     — Этот предатель больше никогда тебя не получит! — Тор схватил девушку на руки. Она и ойкнуть не успела, как уже оказалась снизу в постели, а Тор ласкал язычком за ушком, нежно настраивая её тело, словно гитару. Оно податливо млело в руках мастера, готовясь заиграть всеми красками удовольствия. А ведь это только начало.

     — Он не заслужил такую чистую, такую прекрасную, такую волшебную и любящую девушку, как ты.

     — АААХ! — Ива не могла себя сдерживать, когда бёдра заходили ходуном. Она вцепилась в мужчину и содрала одежду, царапая грудь. — Не медли! Покажи, что я твоя!

     Тор зарычал, спустил штаны и сразу вошёл до самой глубины, заставив Иву выгнутся от наслаждения.

     — О да! — Тор рыча вколачивался в неё, Ива двигалась бёдрами ему навстречу. — Да! Как же мне этого не хватало!

     Тьма Тора проникала в Иву, позволяя чувствовать новые грани наслаждения.

     Ива поглаживала столь рассверипевшего, но столь родного и любимого Тора, позволяя вылить всю накопившиеся боль. Только самой на душе было как-то не хорошо.

     — Ах! Ох! Гори оно всё синим пламенем! Отымей меня так! Ох. Чтобы я забыла про Инги!
               
     Тор ускорился, его тьма начала обволакивать тело.

     — Он ещё пожалеет, что променял тебя на какую-то девку!

     — ЧТОООООО!? — злость и обида, накатившие за все те моменты, которые вместо неё будет получать другая баба, вырвались вместе с тьмой, отбросив Тора. Ива рванула вперёд, но Тор придавил её к полу. Ива вцепилась в пол ногтями.

     — Я ей глаза выцарапаю! Волосы повыдергаю! Разорву всё лицо! Вырву её трепыхающееся сердце и сожру! — угрозы лились непрерывно.

     — Мы ещё не знакончили! — Тор потащил Иву по полу, от чьих ногтей оставался длинный след.

     Он бросил Иву на кровать и сразу забрался сверху, не давая вырваться.

     — Пусти! Я ей глаза выцарапаю! — Ива брыкалась, а Тор засодил в неё член. — Выпусти меня!

     — Я буду тебя ****ь, пока ты не успокоишься! — и Тор начал двигаться. Ива вцепилась зубами, прокусив до крови, за что получила пощёчину.

     Секс перестал радовать, оставляя за собой лишь печаль и злобу. Как такое вообще кому-то нравится?

     С другой стороны, он представал перед ней сильным и властным. Инги бы никогда так не смог. Так обхватить за шею, так злостно долбить и бить по заднице, заставляя вскрикивать.

     Всё же Ива не смогла сдержаться и закричала, дёргая бёдрами в такт с членом Тора.

     — Ох! Мой мужчина! — тело обмякло, подрагивая.

     — Моя женщина! — он нежно погладил по щеке. — Моя и только моя!

     — Это ты мой и только мой! — усилив тело тьмой, Ива повалила Тора на постель, оказавшись сверху. — Теперь моя очередь иметь тебя до того, пока ты не забудешь всех своих бывших.

     — Покажи мне своё превосходство, моя королева! — улыбнулся Тор и поцеловал любимую.

               


                9

                ПОЙМАН С ПОЛИЧНЫМ.
               
                ПЕС И ЭНРИКЕ


     Пес медленно шел по коридору. На этот раз проколов не должно быть. Где – то в секретной базе данных хранилась информация о Принце Тьмы – который пропал без вести семь лет назад. Не верил подставной товарищ словам Гвелда. О том, как родился его внебрачный сын. Много из того, что получалось узнать от ребят, не состыковалось в повествовании. НЕ МОГ младенец просто так умереть, будучи бессмертным. Он бы по любому выжил. И его могли передать в детский дом. Только ГДЕ можно определить, КТО из них наследник? Конечно, реально обшарить ВСЕ детские дома страны, на наличие магов или чародеев в государственном заведении. Но имя… ИМЯ!!! Оно оказалось засекречено. Его необходимо узнать. И сдать пацана куда надо. Война просто необходима этому миру. Продать на Восток, а дальше полетят бомбы со временем. Дальше плевать, кто будет жить на свете.

     Пес зашел в свой кабинет и опять принялся ломать систему. Он ничего не подозревал, оттого и не заметил, как сзади подошел Архимаг с папкой. Спокойно смотря на преступника, Энрике наблюдал, как Псов пытается сломать нетрудоступный файл. А после, когда тот хотел нажать «энтер», приставил пистолет к затылку незадачливого хакера. Тот вздрогнул. Попался.

     - Ты кто? – ошарашенно спросил тот.

     - Сам знаешь, кто. – Энрике ответил сухо, и положил палец на курок. – Еще одно движение по клавиатуре, и я прострелю тебе башку, сука! КТО дал посторонним право рыться в моей Базе?! Причем пытаешься взломать тот самый файл, который я ото всех скрываю уже шесть – семь лет подряд… Не кажется ли это копанием в чужом белье, а?

     Пес недооценил противника. Энрике наблюдал за ним и поставил неубиваемую двойную защиту, которую практически невозможно взломать. Архимаг стоял в полумраке перед монитором и засмеялся. Страшно, прямо как Темный. Неизвестно, что теперь будет. Голову прострелит только так. И все задание провалится. Это эшафот…

     - Я… Я чистил систему от лишнего, ничего такого не делал, Энрике – Гвелд Кельтский! – Аналитик заверещал так, что баба бы любая позавидовала. – Но разве это повод стрелять в безоружного?!

     - В безоружного, говоришь?! Да кому ты врешь, сука паршивая? Будто я не знаю, на кого работаешь, будто не видел, как ходишь на цыпочках туда же, куда я, подсматривая… Я живу уже пару тысяч лет на свете, видел и похуже народ. Если не веришь, я открою свою биографию на компьютере, она есть у КАЖДОГО здесь. Решил меня кресла лишить, да? Скажи мне: сколько раз тебя ловили на таких проколах за века, а? И каким боком и какая сука принесла такую птичку в Инквизицию работать?! Давай, рассказывай!!! Где – то я ооочень давно эту наглую морду видал. Только когда та была помоложе и втерлась в доверие в плане друга, заявив, будто там какого – то князька обезглавили или четвертовали, нужна мол помощь... Вначале ты, мразь, работала на нас, попеременно сливая информацию куда не надо. И ее звали не Псов, а по – другому. Ноги растут из Средневековья. Королек блять… из мусульманской династии, которая была вырезана… кроме чудом оставшегося в живых младенца. Девка из наших хорошо трахалась под корольком, который продался султану, чтобы тот ему жопу прикрыл! Расскажи мне: ты ли это, а? Явился с тех лет к родственникам по крови… Оставили эту сволочь по одной причине: проверить на вшивость, а поскольку просто так эти птицы не прилетают, посадили в аналитический отдел. Ох постарел же за века, псеныш. Или маску носишь? Рассказывай дальше сказки тысячи и одной ночи, кои напели янычары из Османской Империи! Я их читал давно. И то там их не тысяча… А ГОРАЗДО меньше, ублюдок!
               
     - ОТКУДА ты ЭТО знаешь?! Что это Я?! – Ошарашенный обманщик попятился назад. – НИКОМУ не было сие рассказано, Архимаг Энрике! Я и есть тот младенец, который выжил! И пришлось сменить личину, скрываться, чтобы не убили… Это правда. В архивы истории в летописи было вписано, что я умер! Чтобы не было вопросов!

     Энрике вновь расхохотался. Красота получилась! Ловушка захлопнулась и сыр крысе не достался.

     - Тварь из моджахедов и масонов притащилась ко мне. За важной информацией. Лет двадцать тебе, падла, сливали дезинформацию, и псина ее передавала в ложи. Шерлок гнилой получился. Да и сына приставил к такой падле, чтобы тот научился уму, хитрости и перестал быть незрелым. А то Ингилэйв, понимаешь, слишком Светлый, ему бы немного Тьмы в душу. И я прекрасно знаю, ЧТО Лэйв, он же Андрей Аренский, громит банки, забирая себе деньги, режет Темных, чтобы свою честь восстановить. Да только этот мой сынок не понимает ОДНОГО: за все надо платить. Он ведь звонил на твой номер, когда не пришел на работу. После озвучивания правды мной дома… После погрома… - Гвелд сдвинул брови. – Принц моджахедов, ты ведь один остался, куда все бабье мусульманское или какое там делось? Кто рожал сыновей и прочих от тебя? И почему я не видел их впредь? Никто, кроме меня, не знает о твоем происхождении, ссыкло… От сперматоксикоза за века крыша съехала?

     Пес охренел не по – детски. Гвелд не врал, выдавая досье. И понимал: жить осталось недолго.

     - У меня были жены и дети! Но пришлось поступить иначе… чтобы не нашли. В масоны пошла моя родня, а мне не хотелось, чтобы свидетелей убивали. Посмотри в досье – там написано. Да и имя мое звучало отнюдь не Псов. Я сын той ведьмы и короля, принявшего ислам. Когда – то и мне пытались навязать эту религию. Я плохо помню, чем все это кончилось. Но то королевство пало. Я был слишком молод, чтобы понять, к чему все идет. А потом мой сын пошел в масонскую ложу.

     - И у тебя не хватило ума отказаться от него или убить… Как это сделал я с сыном, - Торстейном. Это уже не дети… Это предательство! Я не поленюсь расстрелять того младенца, в прошлом, из – за которого разгорелась вражда. Вот что влюбленность делает с нашими и вашими! Не дает рассмотреть истину! – Глаза Гвелда сверкали яростью. – Ничего бы не случилось… если бы я вырезал с воинами ВСЕХ, в том числе и того, кто стоит передо мной… И теперь убью… Как убивал всегда. Как же жаль, что девку тогда не прибили. Я не мой сын, который может Время разворачивать! Я самолично со всем разберусь!   

     Псу некуда было деваться. Но он видел: попал в ловушку. Из которой надо как – то выбираться. Он ничего не помнил, так как был грудничком в те годы. Но помнил рассказы о Резне… Но жажда денег и хитрость пересилили все. Со временем. Вмочив по морде сотруднику, Энрике приставил ствол к его голове, стиснув зубы.

     - Имя того, кого родила Тильсирвэ, ты НЕ УЗНАЕШЬ! Никогда, даже если тот будет трупом, Владэн! Тебя же так когда – то звали? В Венгрии? Или в Трансильвании? В Румынии? В Валахии? Напряги – ка память… В тысяча пятисотых годах и чуть позже… До того, как я ушел в Китай на два столетия… - шипел Гвелд. – Так как это все конкретно ДОСТАЛО… Если потеряю и второго сына, - ты покойник!!! Хотя, чего я мелочусь…
               
     - Ты… Ты не имеешь права стрелять, Гвелд!
    
     Поправив галстук, тот отошел, а потом шагнул ближе, сдвинув брови. Мудрые и одновременно вечно молодые очи сверлили предателя Инквизиции. Гвелд шел на сотрудника, вытянув руку со стволом, который носил на поясе. Белая рубашка мужа Тильсирвэ светилась в свете монитора компьютера. А сам кельт понял: его давно обманывал этот гад. Нанятый самими масонами. Пес стал отступать дальше, подняв руки. Гвелд опустил пистолет, нацелив его на сердце врага.

     - Я глава ВСЕЙ Инквизиции ДАВНО! СЛИШКОМ давно! Назвать год ее основания? – Голос звенел металлическим перезвоном в темноте. – Мне пришлось следить за тобой, мразь! Ты полез не в свое дело. Да вдобавок разговариваешь слишком вкрадчиво, забыв, КТО я. Залез в этот кабинет, взломал секретные документы. К которым доступ имею ЛИШЬ Я. НИКТО больше не знает ни логин, ни пароль. Слава Хель, я пришел вовремя и видел, как некто в шляпе тщетно бьет по клавиатуре, разочарованно пялясь на монитор. А там написано красным: «Доступ закрыт»! Как тупая баба, решил обмануть старого волка, собака ****ая! Так вот, волки, повидавшие бои, всегда перегрызают выделывающимся щенкам глотки. Дотявкался, ублюдок! Я видел, а потом включил камеры слежения. И словил суку. Коя доносит все туда, куда не надо. В ложе масонов. Пора действительно члена этих вольных каменщиков отправить в гроб. Залив после бетоном могилу. Чтобы впредь не выбирался.

     Прогремел выстрел. А после Гвелд открыл папку с данными на Кассандра, которую принес с собой и положил на стол. Запахло кровью.

     - Допрыгалась, псина… Захотел меня переплюнуть. Хакер мне нашелся, решил сломать мою папку с досье на известно кого. Вот и сиди теперь тут, если сможешь… Я понимаю: за информацию о внебрачном ребенке Тильсирвэ и Торстейна полагается астрономическая сумма. Но ты не туда полез… Полез НА МЕНЯ. Будь я Темным, то сразу бы сдал того, кого всей душой ненавижу. Но нет, спасибо. Мне еще дорог тот мир, где я живу, и моя работа. И вообще, может быть, такой гадине показать еще фото Тиль в белье?! Или обнаженной? Прости, она моя жена.

     Энрике плюнул на врага, крепко пнул его и ушел спокойно, запоролив перед этим компьютер Псова. План засланного провалился. И нужно будет Псу подумать, как выкручиваться перед хозяевами. Вдобавок, Гвелд вспомнил, как Ингилэйв с командой побывал в доме этого Пса. Точнее, в доме его далеких потомков. Об этом рассказывал Лэйв, вернувшись с задания… И похоже, начнется кое – что похуже.
               
     Папку Гвелд положил на место, и запер хранилище на замок с кодом. Больше этот урод не полезет куда попало. Но скорей всего, будет мстить. Полежит, истекая кровью. Пули разрывные в пистолете на такие случаи. Энрике все прекрасно знал. Этот урод не успокоится. И пока он нужен. А потом сдохнет. Как и весь его род. Пес лежал на полу и ничего не слышал.

     - Много, очень много ты мне доставляешь проблем, Кассандр Аренский… Когда же ты сдохнешь?! – Энрике, психанув, отправился выпить кофе. Нервы были взвинчены. – Еще суки завелись… Надо будет пытать этого ублюдка. А потом засадить в тюрьму. Чтобы эта полукровка там подохла.

     На стене, мигнув, погасла лампочка. Начинается… Коридор погрузился во мрак. Синий неоновый свет озарил Архимага. Гвелд сжал кулаки и нажал кнопку лифта… 

    
     …«Шикарный, дорого отделанный золотом и коврами дом был переполнен дымом. Отчётливо слышался звон цепей, женский смех, стоны и сладострастные вскрики.

     Темноволосая, полуобнажённая девушка, прикованная к стене цепями, стоически наблюдала за оргией, которую устроил хозяин этого дома со своими жёнами. Кальян, который они раскурили, явно содержал какие-то вещества, от которых тело просто пылало жаром. Голова кружилась, перед глазами плыло, а снизу предательски сочилась влага. Девушка испытывала страшнейшую неприязнь к этому человеку. Она скрипела зубами и пыталась всеми силами духа собраться. Тем временем хозяин, закончив со своими жёнами-наложницами, оскалившись, подполз к прикованной.

     — А теперь, мы можем поговорить, красавица, — словно прошипел молодой и достаточно привлекательный арабский парень с змеиным, прищурным взглядом. — Что же за садист заставляет девушку сражаться? — он театрально возмущался. — Девушка заслуживает большего, чем участвовать в глупых драках.

     — Не заговаривай мне зубы, Хашим, — злилась девушка. — Твоя душа черна, а каждое твоё слово пропитано ядом!

     — Ты много себе позволяешь, женщина! — он отвесил сильную пощёчину.— Неужели ты до сих пор не осознала своё положение?!

     Он хитро улыбнулся, приблизился, и начал шептать:

     — Одно моё слово, и тебя пустят по кругу. Одно моё слово, и мои слуги будут засовывать свои грязные и вонючие члены в этот несговорчивый ротик. — Он медленно и нежно провёл рукой вниз, по тяжело дышащему женскому телу. — Одно моё слово, и эту узкую дырочку будут долбить десятки и сотни моих слуг, - интересно, что на это скажет твой возлюбленный. — Девушка вздрогнула, что не укрылось от цепкого взгляда ухмыльнувшегося араба, — Что он скажет, когда увидит тебя беременную, от непонятно кого. Может, ему будет противно даже смотреть в сторону настолько падшей женщины.

     — Нет… нет... он не такой... — девушка была готова расплакаться.
               
     — Да. Он именно такой. Ты просто плохо его знаешь. Он, как любой нормальный мужчина, на тебя даже смотреть после этого не будет. Ты не сможешь оставаться в своей шайке, которую мы уничтожим, и будешь вынуждена зарабатывать на пропитание своему ребёнку своим телом, но... — его лицо смягчилось. Он нежно погладил щёку девушки, находящейся на грани истерики. — Я не хочу поступать так со столь красивой девушкой. И почему мы оказались по разные стороны.

     — Я...— начала девушка.

     — Беда! — в зал ворвался пожилой придворный евнух. Он ухмыльнулся, видя картину ломки очередной жертвы молодого господина. — На нас напали.

     — Кто? — зло огрызнулся парень.

     — Языческий улем, как его там... — старик почесал затылок. — Который в Инквизиции.

     — Что он тут вообще забыл?! Он один?

     — Их кучка решила напасть на твоего отца, а он отделился и напал на нас.

     — Он опасен. Но наш улем ничем не хуже. — Парень задумался и бегло посмотрел на девушку, затем на евнуха. — Собирай слуг и готовь эвакуацию. Надеюсь, эти двое не разнесут мой дом.

     — Слушаюсь и повинуюсь! — евнух начал ретироваться.

     — Погоди, может это какая-то ловушка?

     — Исключено. - По словам Саида, он весьма наивен и прямолинеен. Скорее всего, он пришёл ради драки или за этой девкой.

     Парень внимательно взглянул на девушку. Не найдя нужной реакции, лишь вздохнул.

     — Можешь идти, — затем девушкам, — С тобой позже закончим. А вы, вставайте, одевайтесь. Пора на прогулку.


     Где-то в сирийских песках двигались две фигуры. Хмурая девушка с необычными малиновыми волосами, и весёлый парень-альбинос.

     — Мальвина, скажи, а это правда, что все банки спермы собирают материал для тайного общества лесбиянок, что собираются вырезать всех мужчин? — девушка на подобное лишь закатила глаза.

     — Если не можешь придумать нормальную шутку, то придумай хотя бы, как проникнуть в их Цитадель и не засветиться, мистер красные глаза. — огрызнулась девушка.
               
     — Кто бы говорил, мисс самая незаметная шевелюра, — ответил ей парень.

     — У меня всё схвачено, — девушка продемонстрировала маску костюма ниндзя, — Так что ты выступишь хорошем прикрытием для моего сбора информации.
— Это мои слова. Пока девочка отвлекает, папочка делает всю работу, — огрызнулся Малевич.

     — Заткнитесь оба! — прозвучал голос из динамика. — Я взломал их систему видеонаблюдения, так что вы оба должны хорошо справится.

     — Спасибо, Червь, ты ангел. Прямо сейчас спас девушку от... — красноречивый, убийственный взгляд от Мальвины заставил того заткнуться.

     — Хоть на время задания перестаньте собачиться! — вещал голос. — Скоро вы зайдёте в зону видимости Цитадели. Задача: сбор информации. Мальвина берёт на себя женскую половину, Малевич мужскую.

     — И чего это ты раскомандовался? Сдохнуть хочешь, червь подзаборный? — огрызнулась девушка.

     — Хочешь подраться, - подерёмся после операции! Сейчас нам важно выполнить задание. Так что заткнись, дура, и выполняй!

     — Я тебе ещё припомню!

     Тем временем арабы, что охраняли Цитадель, заметили занятное видео по телевизору. Охранники оставляли посты, чтобы посмотреть на это. Там была красивая и очень милая христианская монашка. Она с очень одухотворённым лицом молилась, и даже не замечала, как с неё исчезают по одной вещи. Хоть тело и реагировало на отсутствие, поёживаясь от холода. Так арабы не заметили проникновения двух теней. Если Мальвина облачилась в костюм ниндзя, то Малевич быстро загримировал себя как типичного араба, пытаясь выдать себя за местного.

     Вскоре из рубки охраны прозвучал громкий вой разочарования, злостные крики и арабские маты. Малевич, на удивление, всё понимал. Не ожидали арабы, что у этой монашки окажется огромный член. Червь умеет делать гадости...

     Мальвина, пробравшись на женскую половину, где не было никаких камер, заметила необычную картину. Как со стороны гарема девушка в паранже шла в окружении нескольких мужчин. Об этом она сразу доложила.

     — Мне Малевич тоже доложил. Они получили какие-то новые сведения от шпиона, — прозвучал голос Червя в наушнике. — И похоже, пытаются спрятать объект.

     — Тогда я прослежу за ней.

     — Хорошо.

               
     Так Мальвина последовала в сторону рабских загонов. Несколько мужчин собрали рабынь в довесок к сопровождаемой. И конечно, они даже не заметили, как на одну рабыню в паранже стало больше. Рабыни были в разном состоянии. Некоторые с синяками и сильными гематомами. Мальвина едва сдерживалась от того, чтобы не раскромсать на части похотливых тварей в человеческом обличии. Что было очень нелегко. Вся её сущность требовала крови. Ненависть и застарелая боль жгли так, что казалось, будто она пропитала весь воздух. Их загнали будку грузовика и приставили охранять двух автоматчиков. Оставалось надеяться, что это не ловушка. Но глаза, как минимум были очень похожи на глаза цели. Плюс это была действительно девушка. Проехали почти без происшествий. Разве что один араб полапал ближайшую девушку. Но не более. Их привезли к какой-то вилле на берегу моря. Охрана тут была уже не такая большая, как в Цитадели. Можно сказать что номинальная. И охранники были так себе. Перегнали девок в ангар, заблаговременно отделив объект, а сами решили напиться. Мальвину, как и ещё пару рабынь, потащил с собой для обслуживания. Девушка ухмыльнулась такой удаче и посыпала в вино клофелин.

     — Червь, мне кажется, что это попахивает подставой, — тихо доложила Мальвина.

     — Да брось. Мне кажется, что он специально отослал не самых лучших людей, чтобы мы ненароком не догадались. Камеры установлены не везде, а
они прошли как раз мимо их. Если бы не ты, мы бы долбились в чёртову Цитадель. А так цель уже практически в наших руках. Я уже доложил боссу. Он скоро будет.

     — Всё равно чувствую какой-то подвох.

     — Не усложняй, когда всё просто. Мы не герои любовно-приключенческих романов, которые ты любишь читать.

     — Ты взламывал мой аккаунт? — насупилась Мальвина.

     — Нет.

     Девушка лишь подозрительно сощурила глаза. Она всё припомнит этому червяку, когда вернётся.

     Тем временем, мужчины начали засыпать. Мальвина с большим удовольствием выпустила по пуле каждому в голову, успокаиваясь.

     В комнату забежал ещё один, которому она сразу же прострелила голову, потом ещё раз и ещё.

     Рабыни, что это видели, завизжали и спрятались в углу.

     — Не бойтесь, девоньки, для вас всё закончилсь. Скоро придут наши, и всё будет хорошо.

     — Наши? — оживилась одна из рабынь. В её глазах загорелся огонёк радости. — Как же я давно не слышала русскую речь! — и разрыдалась.

               
     …Вертолёты летели над пустыней. Ими управляли хмурые арабы-пилоты.

     И как тут не хмуриться, когда они направлялись в компании, как им казалось, своего парня, что говорил на чётком хиджазском арабском. Направлялись, чтобы забрать трофеи от подорванных к чертям неверных. А попали в плен. И сейчас они вынуждены доставлять битком забитые трюмы вооружённых неверных прямо в штаб. Туда, откуда никто даже и не ждёт предполагаемой атаки.

     Они могли бы рискнуть своими жизнями. И умереть героями. Но пилоты не были моджахедами, и жертвовать своими жизнями во имя веры явно не хотелось.

     Как бы то ни было, этот неверный с жутким взглядом, что командует тут всеми, перехитрил их командира. И от такого врага становилось не по себе.

     — Мальвина, Малевич, вы блестяще справились со своим заданием.

     — Послушай, — отозвался Немец. — А тебе не кажется, что мы куда-то торопимся.

     — Как же мне хотелось бы потянуть, поработать с каждым. Узнать вас всех получше,— а ещё найти парочку шпионов. Но беспорядки в Карракасе требуют решительных мер. Так что сразу после штурма движемся прямо туда. Червяк решает как раз этот вопрос. Помимо всего, мы вместе с подпольной Инквизицией распространили агитацию. Как минимум, треть людей уже готова выдвинуться прямо сейчас. Мы приготовили как можно большее число документов, чтобы содрать с Инквизиции как можно больший кусок, при этом чтобы не хватились сразу.

     — Твой отец будет недоволен.

     — Мой отец будет в бешенстве.

     Арабы не понимали, о чём идёт речь, доложили о сближении. Косясь на единственного человека в кабине, что понимает арабский, оба пилота отчитались, как их учили, и пошли на посадку».

     Да еще существовала до поры до времени в Инквизиции ВТОРАЯ крыса, но она позорно обосралась и сдохла. Звали ее – Василий Лебедь. Которая также была предана Псу и Ингилэйву. Последнего он хотел убить. Да не вышло. Проще говоря, - продать или сдать арабам. Энрике вспомнил и это. Все со слов сына. Все было продумано заранее. Во всем Мире знали, КАК может покарать Инквизиция, если все раскроется. Потом Василия просто посадили в тюрьму. Распорядился это сделать лично Гвелд. Несмотря на то, что Лэйв с ним дружил. Утешало также следующее: Лебедь простой человек. С такой распространенной фамилией. И было так…


     …«С детства Василий был нелюдимым. Он держался в стороне, но стоило свершиться чему-то непоправимому, всегда приходил на помощь. Например, когда мальчики закрыли одноклассницу в туалете. Или же кто-то обижал младшекласников.

     Он усердно учился и старался всеми силами, чтобы попасть в милицию и защищать простых людей. Но реальность его разочаровала. Милиция покрывала всех главных негодяев, периодически отправляя в тюрьму новых и новых исполнителей, которые зачастую являются простыми людьми. А порой и невиновными. И такой несправедливости не выдержал. Он было поднял бучу из-за одного подставленного паренька. Но, в отличии от фильмов, справедливость не хотела побеждать. И кто знает, как бы всё закончилось, если бы старый друг не привлёк стороннюю помощь. Тогда Василий впервые познакомился с Ингилэйвом. Столь добрый и чуткий парень сразу понравился. Василий видел в нём родственную душу. Потому, когда всё разрешилось, бывший мент не мог ответить на предложение по вступлению в Инквизицию отказом. А потом он женился. И у них даже родилась дочь. И его история могла быть счастливой, если бы не одно «но». Одним вечером банда Махмадулина захватила его семью. Сам Махмадулин, грузный и неприятного вида мужчина, потребовал работать на него, угрожая расправой над семьёй.

               
     Василия раздирало изнутри. Он был готов умереть. Но он не был готов обречь на смерть свою жену и маленькую дочку. Потому, скрепя сердцем, согласился на это. Но каждый раз его разрывало изнутри,- от боли того, что он стал, по сути, предателем. Утешали лишь редкие моменты, когда он слышал голос своей жены, что говорила о том, что всё с ней хорошо.

     Шло время, и вот настал тот момент, когда ему сказали о том, что если всё пройдёт успешно, то ему впервые за долгое время позволят увидеться со своей семьёй. Был также и в Инквизиции кто – то похищен, и с этим пора разбираться, причем быстро. Было весьма иронично, что Инги попал в ту же ситуацию, что и он. Только вот у Лэйва было приемущество. Во-первых, его человека или кого там убивать им совсем не выгодно, иначе это может повлечь страшные последствия. Разве идёт по сравнению гнев какого-то милиционера по сравнению с гневом таких титанов, как Аренские. Во-вторых, тот был парнем. Похищать его вообще для банды Махмадулина было сравни самоубийству. Но они явно что-то приготовили, раз пошли на такое. Как же Василию было жаль, что не может помочь.

     Тем временем, в кабинете собрались почти все люди Лэйва. Не было только Пса, Малевича, Мальвины и того поехавшего жреца с чудным именем. На месте Пса была какая-то непонятная девушка, которую он раньше не видел.

     Девушка настроила проектор и зашторила окна.

     — Я вас всех здесь собрал с неприятной новостью. Мой коллега, коего вы видите на экране, похищен, — начал Инг, внимательно оглядывая каждого. Василий даже попятился от этого взгляда. — Похитила его банда Махмадулина, что занимается торговлей людьми и наркотиками, — на экране высветилась его грузная рожа. Василий сжал зубы от злости. Но больше на себя, на свою слабость и бессилие.

     — Как понимаете, дело весьма нечисто. Больше похоже на провокацию. Но спустить мы это всё равно не можем. — А вот это уже интересно. Инги, которого он знал, со всей толпой без всякого плана на одной огневой мощи не оставил бы от них ничего живого. На следующем фото высветилась фотка какого-то турка.

     — Перед вами Ахмад Каракаталь. Близкий друг самопровозглашённого султана Ибрагима. И основной куратор всех мусульманских банд на территории России. Он и будет нашей целью. — слайд перелестнулся на красивую восточную женщину. — А точнее, она.
               
     Василий был поражён. Ингилэйв не только не пошёл на штурм, он ещё и планирует ударить туда, куда не ждут. В самое сердце. Эта женщина наверняка что-то значит для этого Ахмада.

    — Это его первая жена Фатима, что наш Ахмад любит всем сердцем. Наша задача похитить её. — следующий слайд. — На этом плане изображена подробная информация по системе безопасности. Вы будете разделены на четыре группы. Группа А обеспечивает прикрытие группе Б, что начинает штурм. В это время группа В заходит с тыла максимально тихо. Группа Г на подстраховке. Дальнейшие инструкции вы узнаете у своих командиров.

     — Вопросы? — если у кого и были вопросы, то они застряли. Большинство просто дивились такому Ингилэйву. Обычно распоряжения выдавал Гвелд.

     — Нет вопросов. Все свободны. Немец, Крепыш, Слон и Белый, останетесь.

     Василий покинул кабинет, охреневая. С одной стороны, он был рад за друга, но с другой... Такой ход событий не просто был провальным для него. Он был абсолютно проигрышным. Если бы Инги напал в лоб, то, как в случае победы, так и поражения, Василий мог быстро забрать семью. Но не тут. Махмадулин как бесчинствовал, так и будет.

     Потому, Василий отправил весточку связному, заранее озаботившись отсутствием слежки. Во время обеденного перерыва, он всё рассказал Тимуру. Простому парню, чья нелёгкая заставила идти работать на Махмадулина. Этот паренёк ему даже нравился, лишний раз подтверждая, что у ублюдков нет национальности. Тот же парень перехватил его в туалете, когда их команду инструктировали. Он передал краткий план и какой-то браслет, что надо будет быстро защёлкнуть на руке сына Гвелда. За это его семью обещали отпустить совсем. Что-то в этом плане Василию не нравилось. Он не мог понять что. Но радовало лишь то, что семья наконец - то будет свободна...

     Василий в ужасе летел в вертолёте. Его сердце разрывалось от боли. На одной чаше весов была семья, на другом - дружба. Вся сущность противилась тому, что он должен будет сделать. Но выхода у него не было. А так вся семья будет на свободе. Он уже видел долгожданную встречу с женой и дочкой после долгих лет разлуки. И наконец, то долгожданное спокойствие. Но Лэйв. Он летел рядом с ним. Почему-то Василия трясло, и ему было очень больно.

     — Волнуешься, Лебедь? — заметил Инги. — Не беспокойся. Просто делай что необходимо. Волнениями ты лишь себя изведёшь.

     "Знал бы ты, почему я волнуюсь, не говорил бы так." — поморщился Василий. — Постараюсь успокоиться.
               
     — Даже если ты сделаешь ошибку, то это не повод расстраиваться. Главное, уметь сделать выводы и не допускать её снова. — Продолжал друг.

     — А если эта ошибка непоправимая?

     — Нет такой ошибки, которую нельзя было бы поправить, — добродушно похлопал Ингилэйв по плечу. Василий чуть подуспокоился. Но на душе было по - прежнему гадко.

     Вскоре они приземлились около какой-то виллы. Их встречала Мальвина собственной персоной. Она в одиночку смогла всё зачистить, так что операция, похоже, отменяется.

     — Командир, цель на месте. Задание выполнено.

     — Благодарю за службу. Веди меня к ней.

     По пути они встретили бывших рабынь, что были неимоверно им рады. Особенно одна, что на радостях обняла сына Энрике. Василий подумал, что тут явно не хватает его новой помощницы, что обязательно бы отреагировала на подобную выходку. Дальше — больше. Они зашли в зал, где одиноко на стуле сидела восточная женщина. Её лицо не выражало ни единой эмоции.

     — Ты её не связала? — удивился Властелин Времени.

    — Она не сопротивлялась. Я её даже обыскала. Под одеждой только одни побрякушки.

     — Ну и чего ждёшь, милочка? Я всё равно в штаб тебя тащить не собираюсь… — ухмыльнулся тот.

     Тут пленённая соскочила со стула и внезапно поцеловала мужчину. Василий понял. Сигнал. Он достал браслет и защёлкнул его на руке Ингилэйва. Сейчас должно что-то произойти. Поцелуй продолжался, но ничего не происходило. Лишь толпа высадившихся бойцов по-разному реагировала на ситуацию.

     Девушка в ужасе отстранилась и посмотрела на Лэйва неверящим взглядом.

     — Моряк, следи за морем, группа Г, контролировать периметр.

     — Есть, — ответили названные, и принялись выполнять. Сам Аренский решил уделить внимание пленной.

     — Что случилось, Фатима? Осечка? Или правильнее сказать, Зухра. Сестра Фатимы и младшая жена Ахмеда. — ухмыльнулся Андрей.

     — Как? — девушка была в ужасе.

     — Через восемь лет… вы так подорвали бункер президента России, чем положили начало новой гражданской войне.
               
     — Через восемь лет... — те, кто не был в курсе задумались. Большинство сразу смекнуло, что к чему.

     — Я её обыскивала! — воскликнула Мальвина. — У неё не было взрывчатки. Только украшения!

     — Тогда тоже не обнаружили. Кто бы мог подумать, что бедная сбежавшая жена самопровозглашённого мурзы имеет взрывчатку прямо в теле, а украшения, - это замаскированные детонаторы! — все кивнули, удовлетворившись подобным объяснением.

     — Лебедь, может, снимешь с меня эту штуку. Неприятно, знаешь ли, когда твои силы давят.

     Но Лебедь не ответил. Он в ступоре смотрел в одну точку.

     — Червь, пришли Васе то видео.

     — Хорошо, — раздался голос из динамика. И прозвучал трезвон от присланного сообщения.

     Василий достал телефон, открыл файл, и по боли и ужасу, застывшему на его лице, всем было понятно, что он там увидел. Все лишь слышали женские крики и арабскую речь.

     — Мариночка. Мариночка моя... — он упал на колени. Из его глаз брызнули слёзы.

     — Они даже не думали как-то церемонится с твоей семьёй. Дочь продали на органы, а жену в бордель.

     — Но я ведь слышал голос!

     — Который говорил одни и те же слова.

     Василий взвыл, осознавая свою глупость, наивность и бессилие.

     — Я не смогу вернуть тебе жену. Но наказать этих ублюдков нам по силам. Плюс я хочу повторить такое общество, в котором таким просто не будет места. Ты согласен помочь мне с этим?

     — Даже после того, что я сделал?

     — Даже если ты сделал ошибку, то это не повод расстраиваться, — подмигнул Инги. — Главное, уметь сделать выводы и не допускать её снова.

     Василий осознал. Друг всё знал с самого начала. И сжалился перед ним, предателем. Тогда как арабы хотели подорвать вместе с Аренским.

     — Моя жизнь — ваша жизнь. Отныне и впредь, я клянусь верой и правдой во всём служить вам, господин, — решительно произнёс Василий, снимая браслет.

     — Сколько пафоса! Мне было достаточно лишь твоей работы на меня. — усмехнулся Лэйв, похлопав парня по плечу.
               
     — Никак нет. Я осквернил свою честь позором предательства, за что заслужил смерти. И умер бы здесь и сейчас, чтобы на свет появился новый человек, что смоет этот позор верной службой!

     Инги лишь вздохнул.

     — Обычно все, кто кричат самые громкие пафосные фразы, предают в первый же момент.


     — Немыслимо! Я... я...

     — Будь проще. И тогда у тебя всё будет отлично, — закончил сын Гвелда с Лебедем, и повернулся в сторону восточной пленницы, — А что будем делать с тобой? Может извлечь из тебя взрывчатку, помыть, надушнить, обвязать твоё голое тело ленточкой?


     — Не понимать, — девушка помотала головой.

     — Как будто я тебе поверю, Имануилова Зухра Махмудовна.

     — Корошо. Чего ти хотеть? — с явным акцентом проговорила пленница.

     — Ты пока мой трофей. Что делать с тобой, я придумаю. Но для начала, надо избавить тебя от взывчатки.

     — Это всё, конечно, хорошо. Но что делать нам? — спросил Немец.

     — Всё идёт по плану. Сейчас мы дождёмся подкрепления и отправимся на штурм.

     — Это что ж выходит? Ахмад решил пожертвовать своей женой ради того, чтобы убить нас? — произнёс Слон, крепкий и лысый мужчина лет тридцати.

     — У ИГИЛовцев немного другое отношение к жёнам. Они там больше идут как имущество, чем человек. Может у нормальных мусульман не
так. Но эти могут унаследовать жён, продать, обменять или вообще превратить в ходячую бомбу.

     — Жестоко, — многие посмотрели на девушку сочувстующе.

     — Ага. Когда твоя жена буквально бомба, — раздался ехидный комментарий Червя. Некоторые шикнули, особенно подчинённые Гвелда, состоящие в подпольной Инквизиции.

     — Командир, тут Малевич спрашивает о начале второго этапа, — продолжил Червь.
               
     — Точно. Извлечём из неё взрывчатку и подорвём. А после пусть обойдёт минут пятнадцать и приступает. — После команды два человека утащило пленную в дом.

     — Командир, там какой-то корабль в море подаёт сигнал о полной готовности,— отрапортовал Моряк.

     — Хорошо. Подай сигнал для высадки. — После слов Лэйва Моряк забрался на здание и начал махать флажками.

     — Ну а нам с вами придётся кое о чём поговорить, после того как убрали последнего шпиона, — начал Ингилэйв.

    — Значит, Пёс...— все обратили внимание на то, что его нету.

     — Да. Он верный человек моего отца. Сейчас он у отца с невыполнимым поручением. Маламир с моей помощницей выполняют особое поручение.

     — Так о чём ты хотел с нами поговорить? — спросил Слон.

     — О будущем.


     Ахмад сидел в своей Цитадели и ждал новостей. А взрыва всё не было, и нет. Как вдруг прозвучал «бум», что чуть тряхнул землю. Улыбнулся. Пришлось обойтись малой кровью. Теперь нужно было проверить, что там осталось. Только это чуть спогодя. Когда песок осядет. На душе было слегка тревожно от того, как это дело воспримет Гвелд. Не побежит ли он мстить за свою убитую деточку. В любом случае, у них есть чем противостоять ему.

     Пока Ахмад размышлял, не заметил, как в кабинет ворвался какой-то парень. Вид у него был потрёпанный. Солнцезащитные очки чуть треснули. Было видно, что он бежал. Затем он начал на арабском экспрессивно выражать своё мнение, из которого едва было что-то понятно. Но Ахмад понял.


     — Значит, говоришь, что всё взорвалось, никто не уцелел. Зато там есть вертолёты, и ты хочешь, чтобы я тебе дал людей, чтобы их забрать?

     Паренёк закивал. Ахмад улыбнулся. Новости действительно хорошие. Мало того, взорвал своего врага, так и получил его трофеи.

     — Сколько их?

     — Три машины.

     — Хорошо, я выделю тебе людей, — ответил Ахмад. Ему было жаль, что не сможет встретить их лично.
               
     Скомандовав всем отбой, он забрал людей султана, свою гвардию и, погрузившись со всеми на вертолёты, отправился на доклад».                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                

               

                10

                ВСЕ ВО ИМЯ СВЕТА


                СВЕТЛАЯ ТЬМА СМЕРТИ - ВЕЗЕРТ И ТОРСТЕЙН


     Утро началось как обычно.


     На часах стояло примерно три часа дня. Команда Ингилэйва, как обычно, словила Темных на улице, зажала в кольцо и принялась убивать. Перед этим избивая каждого. До полусмерти. Чтобы не сопротивлялись особо. Понятное дело, район выбирался такой, лишь бы никто ничего не увидел. Крики обреченных на смерть никто не услышал, как всегда бывало. Магия делала свое дело – люди не видели Инквизиторов. Это если случались стычки в местах, где было полно народа. Но здесь – почти пустырь. Точнее, рядом.

     Везерт вместе с ребятами спокойно выполнял свою работу, стоя рядом с Ингилэйвом. Отпинывая какого – то Темного, крича про родную дочь. Что найдет убийцу и самолично разорвет, причем голыми руками. Враг получал в зубы, хрипел и просил сохранить ему жизнь. Говоря о своих маленьких детях и красавице жене, кашляя собственной кровью. У него уже от ударов лопнула селезенка, жить несчастному осталось немного.

     Несчастные, ни в чем ни провинившиеся Темные падали замертво, а бойцы блокировали их магию, омытые носительницей жизни. Высшие заклинания рвали обреченным позвоночник, как нитки, выжимали как тряпку внутренности, и умирающие блевали собственными соками на асфальт. А после валились в них же. Умирая в страшных мучениях. Для контроля Ингилэйв простреливал каждому голову, чтобы регенерации не было вообще. Вампиры очень живучи, и раны их затягиваются слишком быстро.

     Обливаясь слезами, Везерт добивал врага, пустив потом ему пулю в сердце. Потому и не заметил яркую вспышку позади себя. После чья – то сильная рука довольно резко схватила его за локоть и развернула к себе.

     Светлый потерял дар речи. А после такого Властелин Тьмы сорвал с него маску. Смотря довольно спокойно на Инквизитора. Будто ничего и не происходило. Насмерть испугавшись, мужчина, хлебнувший в жизни немало лиха, подумал: все, он сошел с ума от горя, и теперь начались нехилые галлюцинации. Братья по оружию ничего не видели и продолжали расстреливать в упор Темных. А те с криками падали к их ногам. Трупы кто – то грузил в машину. Поместив их в черные мешки. И завязав, накидав на пол. Словно мусор.

     Строгий и умный взгляд Тора буквально обезоружил Везерта. С отпавшей челюстью и остолбеневший, шокированный, с вытаращенными глазами, он оглядывал Властелина Тьмы. А тот спокойно достал сигарету из кармана и прикусил. Сдвинув брови, глядя, как умирают его сородичи. Черные одежды из натурального шелка, как и при жизни, напоминали, – ничто не вечно в этом Мире. Пахнуло леденящим холодом, и мужчине показалось, - к нему явилась сама Смерть, чтобы забрать с собой в свое логово, кишащее червями, полуразложившимися трупами. Холод прошел по всему телу, но аромата мертвечины не наблюдалось. Вместо этого чувствовался запах мороза, и Торстейн крепко держал Инквизитора. Не давая вырваться. И руки его, к изумлению пленника, оказались теплы. Везерт даже увидел, как пульсирует жилка на большом пальце.

     - Ты… Торстейн, ты… ты пришел убить меня? – пролепетал он.

     Прежде чем ответить, тот спокойно докурил сигарету и начал свою речь.

     - Удивлен, правда? А ты что думал? Будто я не слежу за своими собратьями в Мире Живых? Ради чего здесь выеживаешься перед моим братом, Везерт? Тебе мало основной работы? Забивая сейчас вампира до полусмерти? Прострелив сердце? Сейчас он умер, и я заберу его к себе. Не бойся, твои напарники не увидят меня, как и Ингилэйв. Да они все и не видят, как Инквизитор – то есть ты, молодой и убитый горем, мстишь. Слишком заняты работой. Коя оплачена награбленными деньгами. Кроме того, кого я очень крепко схватил, да развернул к себе… кроме всего вышеперечисленного я являюсь вживую лишь к тем, к кому посчитаю нужным. Да, Ива теперь моя жена. Только не вздумай кому – нибудь вякнуть у себя в конторе.

     Везерт стал мало – помалу успокаиваться. А после кашлянул. Силы все разом куда – то делись. И настала слабость.
     - Я не знал… я не знал, что так бывает. Мы все посчитали, что сын Энрике умер окончательно… Есть могила, свидетельство о смерти. Но чтобы ходить между Мирами – никто так не делал. Не убивай меня, Торстейн!

     - А с чего ты, Везерт, решил, будто я пришел убивать? – За спиной Темного уже стояли те, кто только что умер, и души смотрели строго на Светлого. – Хотя, если бы я пожелал, ты бы уже лежал трупом у моих ног. Но нет. Ты слишком добр. И все равно полез во все это дерьмо, чтобы отомстить. Больно терять любимых, знаю. – Голос Властелина звучал сурово и спокойно. А на лице не шевелился ни один мускул. – Отойдем на несколько шагов. Никто ничего не заметит. Я поставил магический фантом.

     Сердце Везерта колотилось, как бешеное, темно – золотые волосы, немного завивающиеся в крупные кольца, волнами падающие на плечи, - почти также, как у Тора, -  были местами забрызганы кровью. Он зачем – то сюда пришел. И схватил именно его. Зачем? Неужели настал час расправы. И придется сидеть в плену в каком – нибудь подвале или темнице с червями и крысами?

     Нет…

     - Я знаю. Какие мысли проносятся в голове этого Инквизитора, как боль сжираент изнутри. И как преследуешь цель, до которой нет никакого хода.

     - Откуда… откуда ты знаешь? – Пораженный мужчина смотрел на Торстейна, все еще не веря своим глазам.

     - Ты ведь сам позвал меня, Везерт. Кто говорил моему отцу, - хочу попросить помощи у Торстейна, потому что случилось страшное горе, и вот уже лет десять почти боль не отпускает несчастного отца? Ты жаловался на своих, на полицию. Которая отказалась брать заявление. Да, дело об изнасиловании и убийстве закрыли и выкинули в мусорную корзину. Я верну тебе дочь.

     От изумления Везерт рухнул на колени и опустил голову. Тьма пришла помочь врагу, Светлому!

     - Ты слишком благороден и добр. Верен жене, своей чести, работаешь исправно и на хорошем счету в Инквизиции. Да, да, я все знаю. Находясь в Мире Мертвых и являясь не только Властелином Тьмы, но и Мертвых, я защищаю каждого. Я спас недавно Вебранда. От неминуемой гибели. И то Ингилэйв сломался и сохранил ему жизнь - сам знаешь, кто отец того юноши. И я сказал братцу, - услуга за услугу, помогу любому, кто меня об этом попросит. – Торстейн говорил очень спокойно, стараясь разговорить снайпера.

     Везерт сначала не говорил ничего, стоя на коленях перед тем, кого породила Тьма, а потом встал и поднял голову.

     - Да, я в отчаянии попросил Властелина Тьмы помочь мне, так как Свет не помог. От меня все отвернулись! Жена не может видеть теперь детей вообще. А я умер изнутри, и осталась одна пустота. Никаких чувств, кроме любви к погибшей и супруге. Я пуст. Я труп. И жизнь потеряла всякий смысл после того, как нашли останки и пригласили на опознание. У меня нет больше радости. И я готов крошить Темных до тех пор, пока не найду того убийцу! Пока не порву его! За дочь, за мою кровиночку! – Он зарыдал и закрыл лицо руками, не в силах сдерживаться. – Вот почему я здесь, Торстейн, вот почему я позвал тебя на помощь! Мне больше не к кому обратиться! Свет – это ложные надежды, выдумка, как какой – то мировой заговор, чтобы делать дерьмо и жить в дерьме, прикрываясь добродетелью! Я смотрел много видео в Интернете, - даже люди подтверждают это! Моя дочь… Любимая дочь, которую я с роддома на руках носил! Непьющая, некурящая, порядочная девочка! За что мне такое горе?!

     Торстейн смотрел на несчастного мужчину и принялся трясти его за плечо. Везерта замкнуло, он мало чего соображал, лишь бы выговориться. А теперь - вот. Помощь пришла! И непонятно, смеются над ним, Светлым, или нет.

     - Вспомни себя, Везерт, вспомни, кем ты был раньше. В восьмидесятых, в конце. Когда весь Советский Союз пошел стрелять талибов и духов на высоте, сколько там лет стукнуло тому веселому пареньку, любившему играть на гитаре под черемухой и мечтающему о большой семье? Романтик в светлом свитере, но одновременно одинокий, как сосна на скале перед суровым морем? И вот занесло мальчика на юг… в самый котел. Где не выжил практически никто. Ты видел, как рвутся танки, как полегла вся рота, и как тебя, грязного, нашли свои же… Как удивлялись даже врачи – выжил там, где невозможно и кости собирать после боев! Где горели трупы на выжженной земле, на жаре в пятьдесят пять градусов…

     Торстейн говорил и смотрел на Светлого. Тот лишь кивал, скривив в рыдании губы.

     - И как ты пытался забыть весь этот кошмар. Пытался забыть чудовищные картины, когда устроили небывалый геноцид русских в республиках. Как вырезали младенцев в детских домах и роддомах. За принадлежность к славянам. А теперь, увы – увы, мой брат творит то же самое. Хуже, страшнее, позорнее и гнилее его поступков я не знаю что можно противопоставить. Вырезать Темных в роддоме… Убить роженицу на моем капище за принадлежность к Тьме… Знаешь, даже я так не делал. Я не убивал Светлых просто так. ВСЕ Темные в праведном гневе. Он убил сына генерала. Который дружит с Псом. И этим подписал себе приговор. Потому пришлось явиться и спасать сородичей. Или забирать к себе… Ты ведь мучаешься также из - за своего прошлого. Рассказать твою биографию дальше? Как после возвращения с Афгана встретился где – то в книжном магазине, где продавали антиквариат, с парнем, и тот подружился, и спустя некоторое время сделал Везерта – Валентина тем, кем он стал. Светлым. И после бывший Валентин пришел в Инквизицию. После – свадьба…

     Везерт не верил своим ушам. ВСЕ совпадало. И нет больше того паренька Валентина, который думал, - жизнь легка и красива. Светлому по человеческим меркам было уже почти сто лет. Но он оставался таким же молодым двадцатипятилетним парнем, который повзрослел в одночасье. Когда жизнь разбила розовые очки стеклами внутрь. И новый Светлый увидел жизнь такой, какая она есть на самом деле.

     - Я вижу всю твою жизнь из своих чертогов. Не нужно устраивать Темным новый Афганистан для русских. Янайду убийцу сам. Придем к нему, и убьем. Я заберу ту тварь к себе. И больше она не вернется для новых убийств. Ты ведь сиротой вырос, да, Везерт?

     - Да… Я не помню свою мать.

     - И отца тоже.

     - Да, Ваша Темность. Я вырос в детском доме. А после – армия и Афган. Со всеми вытекающими.

     - Ты – результат случайного залета по романтике. Шестнадцатилетняя девушка поверила в «любовь» жиголо, который выглядел почти также, как ты и служил на флоте. Да, не спорю. Красивый был парень. На которого все вешались, а Владимир, родом с деревни, трахал своих жертв направо и налево. Многие, очень многие делали аборты. Наврав твоей матери в три короба, он ее бросил. Обещал жениться и построить дом. Несчастная хотела свести счеты с жизнью, но ее откачали. Бросилась с моста в реку. Она была уже беременна тобой. Где – то на третьей – четвертой неделе. Наивная, хорошая девочка с низкой самооценкой. Думающая, будто хорошесть дает гарантию счастливого замужества. Губы и нос у тебя – ее. А так – вылитый отец. Только длинноволосый, Везерт. Девушка хотела сделать аборт, только ее отговорили бредом: «Не надо, вот услышит, что есть у него сын, этот Вовка, и одумается, вернется». 

     Везерт ошарашенно поглядел на Торстейна. Всю жизнь он искал документы о своем происхождении. О родителях, но никаких следов. А теперь, благодаря страшному горю, это все узнается. На окровавленной бойне.

     - И что же случилось потом?

     - Она отдала тебя в детский дом, документально отказавшись от новорожденного. У тебя же фамилия Неизвестный, правда?

     - Да.

     - И дата рождения указана со слов медсестры…

     - Не знаю, Властелин Тьмы. Что же дальше случилось?

     - Ты, - дитя обмана. Изначально. Потому столько горя. Потому ты стал Светлым. Чтобы выжить в этом гребаном мире. Иначе бы, будучи человеком, не вынес такой жизни. Юность чревата враньем и горькими ошибками. Сейчас, когда твои руки по локоть в крови, Везерт, ты пытаешься отомстить. Отец, обманувший ту девушку- подростка, после женился, бросил супругу, как последний гад, потому что его увела другая женщина. Очень хитрая и мерзкая. Вышла за него замуж. А потом этот Владимир получил от жизни по полной программе. Его дочь в далеких десятых годах этого века вышла замуж за украинца, уехала на Донбасс, прокляв всю родню и назвав русских свиньями. После, скрипя зубами, она вывезла своего лежачего отца в Украину в какое – то село, выкинув его в яму, где он, без ног и в собственном говне, в парах мочи и аромате мертвечины, умер. С ним поступили точно также, как он поступал с женщинами в далекой молодости. Поимели и выкинули, как мусор. Я не знаю, подумал ли он о том давнем предательстве, когда сдыхал в маразме, прося стакан воды и плача. Сетуя на следующее: я их вырастил, а они меня сгноили. И похоронили его также в яме. Как собаку. Матери твоей уже нет в живых. – Торстейн достал еще одну сигарету и снова закурил. Принимая убитых Темных. Которые продолжали умирать.

     Везерт стоял и продолжал рыдать, слезы текли по его прекрасному лицу. Он не знал, как благодарить Властелина Тьмы за такую информацию.

      - Темный изнасиловал и убил твою дочь. Я приведу убитого горем отца к нему. И он получит сполна за то горе. Это очень мерзкий и скользкий тип. Даплюс он совершил преступление против своих. Понимаешь, о чем я говорю?

     Инквизитор немного успокоился и спросил, оглянувшись на бойцов:
     - То есть… то есть моя дочь – Темная?

     - Да. Поэтому я и явился. На твою мольбу о помощи. Будь она Светлой, - никто бы и не откликнулся. Но я – не из них. Я обещаю, - тот, кто убил ее, умрет. Не обману.
      


ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ