Музыка фонтана

В счастливой музыке фонтана
Новелла

Легла на траву. Подложила рюкзак под голову. Хорошо. От травы – свежесть утренняя, от земли – сила богатырская, от неба – свет бесконечно чистый и ясный. Ночной автобус из Барселоны в Мадрид укачал.
 И когда открыла глаза – поняла, что спала. Спала по-настоящему. Десять минут? Час? В парке, под самой красивой пальмой Мадрида время остановилось. На прекрасном, чистом, ухоженном газоне улыбающиеся люди, небо над головой светлое и чистое и радостная бодрость. Куда делась усталость?!

...И вот я в мадридском треугольнике. Налево, направо и наискосок идут три дороги-улицы. Не квадрат, а треугольник начала улиц. Здесь другое измерение, углы острее.
 Пошла навстречу восходящему мадридскому солнцу и пропала в этой красоте. Музей под открытым небом! Осколок другого мира, не славянского, не советского.
 Мотоциклы-козлики рогатые и велосипеды-ослики ушастые на привязи цепной уткнулись в тротуары. А по тротуарам ножки в босоножках… Мужчин много. Больше, чем босоножек.
 Европейцев в России еще не так много, и они, выделяясь, запоминаются. Здесь – все европейцы. Русская я одна.
 Русские интердевочки думают, что всякий итальянец или испанец – неподражаем. А он просто из другого мира, нам незнакомого. Здесь каждый – иностранец. А я одна.
 Гоняюсь за автобусом-миражом. Устала. Тур-автобус проезжает мимо. Зашла в кафе. Хочу пить. Говорю бармену по-английски. Бармен испанец-патриот, говорит только по-испански. Если он не даст пить, я умру тут у стойки с десятками напитков. По-английски говорит один из посетителей – Игнасио. Игнасио переводит. Приносят апельсиновый сок со льдом. Жар переходит в кусочки льда и растворяется. Хорошо. Сок со льдом – это правило. Если ты хочешь безо льда, то надо об этом предупредить бармена сразу. Тают льдинки, тают. Легкая музыка витает. Игнасио улыбается. Я из России. Он улыбается, оплачивает апельсиновый сок. Говорю спасибо. Он тронут моим «спасибо». Я в Мадриде могу быть только один день. О! Где ваш отель? В Барселоне. О!
 Вышли. Идем, говорим по-английски. Ловим тур-автобус.
 Набила себе шишку – шла за Игнасио и смотрела на мелькнувший тур-автобус. Стукнулась о вывеску головой.
 Игнасио останавливает веселый солнечный туристический автобус, объясняет гиду, где мне выйти. Я хочу видеть только самые красивые места в Мадриде. Я поднимаюсь на ступеньку, на вторую… И оглядываюсь. Игнасио пишет что-то. А автобус стоит, не трогается. Игнасио протягивает лист бумаги. Лист в моей руке. Автобус стоит. Игнасио улыбается. Автобус медленно проплывает мимо кафе, где тают кусочки льда в апельсиновом соке. Игнасио машет рукой.
 На открытом верхнем этаже тур-автобуса – желтые аккуратные кепочки японцев.
 Читаю листочек. На листочке – цифры. Номер телефона? О! Игнасио! Тебя уже не видно из окна. Где ты, Игнасио!?
Эта езда под раскаленным небом что-то перетопила во мне. Я не желаю расставаться с этой красотой.
 А вот и королевский дворец. Выхожу. Выходят японцы в желтых кепочках.
 Ходила с японцами за их гидом. И понимала. Это Мадрид. Здесь понятно все: и испанский, и английский, и французский, и итальянский, и японский. Только русский никто не знает. Увы! У русских интеллигентов денег нет. У меня тоже денег нет. Эти песеты, франки, доллары – просто фишки, которые дали мне, чтобы сыграть один раз. Я играю. Мне их не жалко: ни доллары, ни франки, ни песеты…
 Как красив рельеф гор из мансарды королевской! Какая неповторимая волна линии!
Простому человеку здесь можно затеряться или исчезнуть.
 – Я хочу экскурсию с русской группой, – говорю по-английски.
 – Русских групп нет.
 – Почему?
 – Нет туристов из России.
И с каким-то участливым пониманием испанка глядит на меня, на русскую.
Вспомнился Петродворец… Петроград. Ленинград. Когда Сенатская площадь – это был Санкт-Петербург.… Революция разрушила и дворцы, и хижины. Неблагополучная история. Как остановить разрушение!? Здесь и сейчас царь царствует. Ничто не разрушается. Здесь красота вечна, как горы Пиренеи или Средиземное море.
 Кто они? Испанцы, которые вернули себе короля, которые живут в городе-лабиринте, городе-улье из старых шоколадно-кофейных сот готики. Какая продуманная красота архитектуры!
 Я не могу и не хочу отсюда никуда уходить.
 Это не истерика, это прочувствованная красота. Это желание жить в красоте. Это мечта.
 Здесь все красиво. Все! И люди. И город. И деревья. И дома. И солнце другое. Оно белое. Без пятен и без оттенков желтизны.
 Японцы из музея выходят в одинаковых зеленых и желтых сандалиях.
 Мадридский двор с бронзово-пепельными львами, рыкающими водопроводным водопадом. А там, у нас – Сенатская площадь со шпилем в холодном небе Санкт-Петербурга. Идея вытянулась в Александрийский шпиль. Холодный шпиль в холодном небе. Как скромны деревца возле Сенатской площади, а перед Мадридским двором – оазис.
Шумит мадридский водопад из трубы под ногами пепельного льва.
Веера пальм, шоколадность магнолий, плакучесть платанов. На бархатной зеленой лужайке парочка – Он и Она. Целуются бесстрастно. Он и она. Смотришь и ничего не чувствуешь. Если целуются в России, всех это будоражит, тревожит, обижает.… Волнует. Все возмущаются.
 Целуются лежа. Он на траве, она на нем. Нет. Перекатились. Девушка на зеленом бархате живых стебельков травы.
 Обнимаются. Как дети без стыдливости. Сумасшедшая свобода! Так естественно на траве им, что нет в этом ни неловкости, ни стыда.
Любовники на траве.… Перед монаршим дворцом. Полисмен притормозил свой лимузин, игриво-строгим голосом окликнул парня. Медленно едет.
 Оглянулись на полисмена, на машину. Отстранились друг от друга, но с травы не встали. Голос из машины повторился. Машина остановилась. Девушка приподнялась и села. Опять голос. Парень нехотя поднимается и встает из тени.
 Все улыбаются: и полисмены, и парочка, и просто прохожие-туристы. Солнце заглянуло в зеркало машины и уехало. Тень под пальмой осталась.
 Небо пепельно-голубое, с накипью по краям горизонта. Блестящий, светящийся поток каскадом падает с домов на гравий.
 А солнце в Мадриде улыбается? Да! И солнце тут улыбается.
 Мужчина прячется в тени стриженной под бочонок туи. В тени горячего гранита – девушка опустила ноги в бассейн. Итальянка?
 Вода мерцает и дрожит от света солнца. И выгорает, как лампадное масло.
Я ложусь на траву. Я закрываю глаза. А в глазах белое солнце Мадрида.
 Нет. Мне ничего не жаль. Ни прошлого, ни будущего. Есть только это солнце настоящего. Мне и себя не жаль.
 Под белым солнцем листья дают другую тень. Спасительную. Тень, в которой можно отдохнуть. Тень, которая не омрачает. Тень, как отдых. Тень, которая оберегает… Он, оберегает меня? Он любит? Как ни странно, но мне порой было хорошо с ним. Зачем он хочет, чтобы я любила его? Любить – значит страдать? Охотник ищет дичь. Нашел? Если охотник отпустит выслеженного зверя – это не охотник. Зачем я думаю о нем? Он – это вчера. То, что было – это уже не мое. Это ушло на Суд Божий. Надо отдохнуть от вчерашнего.

***
Вы были в Мадриде на улице, по которой поднимается солнце? Что вы видели? Солнце или город?
 Белое солнце рождает волшебную красоту. Сказку. От красоты тоже может быть шок. Красота города! Готика! Сказки тысячи и одной ночи