1. Снова первый промысел

Первого декабря 1990 года, после недели отдыха, за которую вдвоём с женой мы сделали косметический ремонт нашей двухкомнатной квартиры на улице Чернышевского, я вышел на работу в НГДУ «Уфанефть» в должности начальника первого, бывшего своего нефтепромысла.

         Как и в первый раз, когда в 1981 году принимал первый нефтепромысел, дела здесь обстояли неважно. Нефтепромысел опять не выполнял план по добыче нефти. Крайне высока была аварийность. За первый месяц моего руководства нефтепромыслом – декабрь 1990 года, произошло 45 порывов нефтепроводов. Низок был межремонтный период работы скважин.

         После моего отъезда в Когалым, с марта 1985 года, за пять с половиной лет сменилось три начальника нефтепромысла. Последним работал Гайфулла Миниярович Сайфутдинов. Старшим инженером – Наиль Бареевич Бакиев, бывший мой мастер на Волковском участке. Старшим геологом – Алевтина Николаевна Коновалова, геологом Ольга Викторовна Кнышенко.

 В составе нефтепромысла работало три бригады, опорные пункты которых размещались на трёх ДНС: ДНС-48, ДНС-89 и ДНС-Волково. Мастером на ДНС-89 – Якшиваново, или по другому – “Левый берег” работал мой старый знакомый по третьему нефтепромыслу, бывший старший оператор правобережного участка Альберт Раифович Шарипов. Волковской бригадой руководил его однофамилец – Рафис Фоатович Шарипов.

 В составе нефтепромысла, работали три бригады подземного (текущего) ремонта скважин. Старшим мастером ПРС работал Юрий Белов, мастерами ПРС – Батыргареев, Сулейманов и Роберт Низамов. Бригаду слесарей по ремонту нефтепромыслового оборудования также как и в 80-е годы возглавлял мой сосед по двору – Риф Хасиятович Гарифуллин. Был в составе ИТР нефтепромысла и экономист Рим Зарипович Уразметов.

         С моим приходом Сайфутдинов был переведён старшим инженером нефтепромысла, а Бакиев – мастером по добыче нефти и газа в первую бригаду, обслуживающую участок Сергеевского месторождения от села Красный Яр до посёлка Лесхоз.

         Первая встреча с ИТР состоялась в кабинете начальника нефтепромысла во время оперативки, которую проводил Г.М. Сайфутдинов. Сам кабинет был довольно большой и какой-то неуютный. Голые стены, обшарпанные, щелястые полы, стол с приставкой и несколько стульев, часть из которых была поломана, составляли его интерьер.

         Большую часть людей, работающих на нефтепромысле, я хорошо знал. Понимал, что они честно работают и не их вина в очередном провале первого нефтепромысла.

 Несмотря на смену руководства НГДУ обстановка ещё была такой, что цеха вспомогательного производства жили лучше нефтепромыслов. Над ними не так довлел показатель плана по добыче нефти. За счёт этого им удавалось лучше обеспечить себя всем необходимым и обустроить бытовые условия работников на рабочих участках. Вот эту тенденцию, как тогда понимал, мне и предстояло преодолевать. Успех в выполнении задуманного я видел в налаживании более тесных контактов с цехами и службами вспомогательного и обслуживающего производства. Также рассчитывал на поддержку друзей ставших руководителями отделов и заместителями начальника НГДУ.

         На объектах нефтепромысла производились работы цехами обеспечивающего производства. Трудились бригады цеха капитального ремонта скважин, руководимого Марсом Сабитовичем Салимовым, электрики 1-го сетевого района цеха ПРЦЭ и ЭО, возглавляемого Юрием Алексеевичем Драпеко. Слесари-ремонтники цеха ПРЦО, руководимого Рузилем Макаримовичем Шарафутдиновым. Бригады цеха антикоррозионных покрытий и капитального ремонта технологических сооружений (ЦАПиКРТС), возглавляемого Расихом Каримовичем Гайнетдиновым. Слесари КИПиА цеха автоматизации производства. Начальником цеха работал Николай Иванович Баландин. Промысловые исследования выполнял ЦНИПР под руководством Мурата Казбековича Баймухаметова. СМУ НГДУ возглавлял Рамиль Булатович Кипчакбаев.

         Начальником ЦИТС работал Мухтар Бикеевич Адигамов. Его заместителем Риф Самигуллович Ханмурзин. Начальником БПО (базы производственного обслуживания) Асхат Хайдарович Исламов.

         За мной, как за начальником нефтепромысла, был закреплён бортовой, покрытый тентом УАЗ-452. Водителем на нём работал небольшого роста молодой парень по имени Сагит.

         Буквально на второй день моей работы на нефтепромысле произошёл порыв нефтепровода в пойменной части реки Белой за селом Красный Яр – район так называемой 75-ой ГТУ.
 
         Выехав на место, и непосредственно поучаствовав в ликвидации аварии, выяснил, что порывы в этом районе случаются по два раза в неделю. Операторы Солодовников и Казаков, обслуживающие этот участок уже привыкли к этому. По их словам причиной повышенной аварийности трубопроводов является высокая степень их изношенности в сочетании с повышенным давлением на устьях скважин, вызванным некачественно произведённой “холодной” врезкой нефтесборного коллектора в промысловый нефтепровод. Тем самым, около двадцати скважин в затопляемой зоне работали как сквозь “игольное ушко”, а весной, при разливах, от них тянулась в реку Белая радужная нефтяная плёнка.
         
         В районе 6-ой ГТУ, в окрестностях посёлка Лесхоз, два нефтепровода вообще оказались под дном пруда, построенного Дмитриевским совхозом без согласования с НГДУ.

         Не лучше обстояли дела и в моём “родном” Волково. Прошло около десяти лет, как там была построена система нефтесбора. В районе 6-го куста, обслуживаемого оператором Мухутдиновым Назипом Гаязовичем, постоянно рвался нефтесборный трубопровод диаметром 159 миллиметров. Назип Гаязович в летнее время один устранял аварии, накладывая на трубу хомут за хомутом. Зимой для этого требовались люди и техника.

         Очень неважная была обстановка на участке нефтепромысла, примыкавшего к Уфимской птицефабрике. Скважины там были оборудованы высокопроизводительными ЭЦНами, добывавшими в основном воду из пластов угленосной залежи Сергеевского месторождения. Обводнённость продукции по ним составляла 98%. Скважины и нефтепроводы этого участка нефтепромысла находились в непосредственной близости Урал-Сибовского коридора коммуникаций. Часто происходили порывы нефтепроводов. Кроме того, птицефабрика использовала территории ряда скважин для вывоза и складирования в обваловках куриного помёта. Этот участок нефтепромысла непосредственно примыкал к автотрассе Уфа-Казань-Москва.  Надо было срочно что-то со всем этим делать.
         
         Плохи были дела с транспортом и материально-технической базой. На весь нефтепромысел был только один сварщик – Газинур, один сварочный агрегат, постоянный сварочный пост на ДНС-Волково и два комплекта газопламенной аппаратуры.
 
         Лучше всего обстановка была на левобережном участке, относительно недавно переданном цеху от третьего нефтепромысла. Возглавлял его Альберт Шарипов. К ДНС-89 – опорной базе бригады шла хорошая асфальтовая дорога. Территория ДНС была огорожена красивым металлическим забором с орнаментом и также заасфальтирована. Опорный пункт бригады размещался в просторном кирпичном здании, где кроме операторной ДНС и кабинета мастера была столовая, отдельно комната приёма пищи дежурного персонала, бытовки, сушилки, складские помещения и душевые.
 
         Хотя и на этом участке были проблемы. В системе сбора нефти и газа был задействован участок старого дюкерного перехода через реку Белую диаметром 500 миллиметров. В нём происходило расслоение потока на нефть и воду. Вода по нижней образующей трубы промывала металл – так называемая «ручейковая» коррозия. Это вело к неоднократным порывам нефтепровода.

         Простаивающий и бездействующий фонды скважин были в пределах доведённых нормативов. Однако количество многоремонтных скважин было большим. В полной мере проявляла себя проблема водонефтяных эмульсий и отложения солей. Три бригады ПРС, приданные нефтепромыслу, были обеспеченны штатно культбудками, инструментом и всем необходимым. Следил за этим хозяйством Юра Белов.  Помощником у него был оператор по подготовке скважин к ремонту по имени Мансаф, к сожалению, не помню фамилии. В качестве оперативного транспорта использовался цементировочный агрегат на шасси КРАЗа – ЦА-320. Водителем на нём работал Виктор Ёлхин.
      
         Побывав на объектах и ознакомившись с обстановкой, я составил подробную служебную записку, в которой изложил своё видение трудной ситуации на нефтепромысле и пути выхода из неё. Надо отдать должное руководству НГДУ, в первую очередь главному инженеру Наилю Шайгардановичу Тимерханову,  начальнику ПТО Виктору Александровичу Котову, заместителю начальника НГДУ по общим вопросам Ринату Муксиновичу Мардганееву и заместителю начальника НГДУ по капитальному строительству Юрию Георгиевичу Чирикову. Они с пониманием отнеслись к моим просьбам, изложенным в служебной записке, и по мере возможностей начали оказывать мне помощь.

         В первую очередь необходимо было снизить аварийность трубопроводов системы сбора нефти и газа. Для этого нужно было улучшить обеспеченность бригад по добыче нефти и газа сварочной техникой. В кратчайшие сроки, в течение квартала, нефтепромысел получил два новых дизельных сварочных агрегата и с помощью начальника УТТ Альберта Кашвеевича Талхина установил их на шасси. Также была получена новая танковая ремонтная мастерская (ТРС) на шасси ЗИЛ-131. Она была оборудована сварочным генератором и комплектом газопламенной аппаратуры. В состав бригад по добыче нефти были дополнительно приняты электросварщики.

         Понимая, что спасение утопающих дело рук их самих, посовещавшись с Котовым и Чириковым, поговорив с начальником СМУ Рамилем Булатовичем Кипчакбаевым, начали осваивать строительство силами нефтепромысла трубопроводов из НКТ для замены аварийных нефтевыкидных линий. При этом удалось осуществить принцип материальной заинтересованности операторов бригад по добыче нефти. Работники, участвующие в строительстве, написали заявления о приёме на работу по договору со СМУ. Объёмы строительства со всей документацией проводились через СМУ. Дополнительную зарплату получали работники нефтепромысла. В месяц удавалось построить от трёх до пяти километров нефтевыкидных линий. Зимой, скручивались НКТ, с помощью трактора вытягивалась по снегу плеть, обваривались стыки. По весне, с помощью БАРа пропиливалась траншея, в которую укладывался трубопровод. После обвязки и опрессовки он запускался в работу.

         Особенно много пришлось поработать в этом направлении первой бригаде, где были самые изношенные трубопроводы. В первую очередь менялись выкидные линии в пойменной части реки Белой  за селом Красный Яр. Большая заслуга в организации работ в этом направлении мастера первой бригады Наиля Бареевича Бакиева, бывшего прораба СМУ, для которого такая работа была знакома.

         Возможно, это было не совсем законно. Однако позволило в течение полугодия снизить аварийность нефтепроводов до приемлемых норм. Также в выигрыше оказалось СМУ, увеличив объёмы строительства. Да и в целом получилась польза для всего НГДУ.

         Одной из первых решённых проблем, ещё в декабре 1990 года явилась консервация угленосной залежи в районе Уфимской птицефабрики. По решению геологической службы НГДУ, с целью восстановления нефтеносности за счёт естественной гравитации, эксплуатация скважин этой залежи была временно остановлена. Хотя при этом нефтепромысел потерял несколько десятков тонн добычи нефти и более одной тысячи кубометров добычи нефтегазосодержащей жидкости в сутки, в дальнейшем время показало правильность этого решения. Наибольшая заслуга в принятии и отстаивании данного решения принадлежит начальнику отдела разработки НГДУ Павлу Ладину.
 
         В ходе подведения итогов работы за 1990 год на партхозактиве НГДУ первый нефтепромысел был подвергнут критике со стороны главного геолога Хабибрахманова Фаткула Миннигалеевича за снижение объёма добываемой жидкости на тысячу кубометров в сутки. Пришлось брать ответное слово и всенародно напомнить уважаемому главному геологу претворённое в жизнь решение возглавляемой им службы о консервации скважин угленосной свиты в районе Уфимской птицефабрики.
 
         В конце апреля 1991 года удалось наконец-то произвести холодную врезку внутрипромыслового трубопровода за селом Красный Яр. В результате поток нефтесодержащей жидкости района 75 и 785 ГЗУ был направлен по двум трубам в систему сбора. Это привело к снижению давления на устьях скважин, в какой-то мере к повышению их дебитов, и уменьшению аварийности трубопроводов.

         Кроме решения этих первоочередных вопросов пришлось параллельно заняться ремонтом своего кабинета. Ведь он должен был соответствовать статусу кабинета начальника.

         Однако не всё шло гладко. Вечером 8 мая, дежуривший по нефтепромыслу Гайфулла Миниярович Сайфутдинов сообщил мне об аварийной ситуации, возникшей на одной из скважин в затопленной паводком зоне за селом Красный Яр. Видимо из добрых побуждений он немножко приуменьшил масштабы аварии. А я решил не подрывать авторитета бывшего начальника нефтепромысла, в настоящее время моего заместителя, тем более дежурившего в этот день по промыслу, и не поехал сам проверять и оценивать масштабы случившегося. Видимо зря.

         Поздним вечером мне домой позвонил главный инженер НГДУ Наиль Шайгарданович Тимерханов. На него вышло Бельское речное пароходство. Капитаны судов, плывущих по реке Белой, обнаружили “мазутный шлейф”, текущий по поверхности воды из затопленной поймы за Красным Яром.

         Со слов Сайфутдинова я доложил о ситуации. Аварийная скважина находилась прямо по центру течения реки, вышедшей из берегов, и срезавшей напрямую свой водяной путь. Течением подмыло железобетонные плиты, на которой стоял станок-качалка, и он наклонился. При этом полированный шток сломал шаровую опору сальникового устройства (СУСГ). Скважина была остановлена.

         Наиль Шайгарданович спросил, что собираюсь предпринять для устранения аварии. Подумав, я сказал, что собираюсь устроить искусственный “полёт” полировки. Вследствие чего должны закрыться клапана штангового глубинного насоса (ШГН) и устраниться утечка.

         Главный инженер дал команду выехать на место аварии и устранить её путём набивки дополнительного сальника в СУСГ. Не став с ним спорить, я выехал ночью в Красный Яр.
 
         Понимая всю ответственность ситуации и угрозу своей репутации, во время пути обдумывал варианты ликвидации аварии и выстраивал линию поведения с людьми.
 
          На берегу реки, на окраине Красного Яра, жил оператор нефтепромысла и местный браконьер Сашка Солодовников. У него было несколько лодок и лодочных моторов.  Тут меня уже ждал Сайфутдинов.

         Поплыли на Казанке с Вихрём. Прибыв на место аварии, и в свете фонаря оценив происходящее, приняли решение, подготовившись, с утра, устроить, как я и говорил искусственный “полёт” полированного штока. Приготовив необходимые инструменты, и в первую очередь, конечно, кувалду, переночевав у Солодовникова, ещё затемно  отправились на место на Прогрессе с мотором “Вихрь”.

         За ночь вода поднялась ещё на десяток сантиметров и затопила СУСГ. Течение в этом месте было очень сильное. Лодку пришлось в двух местах привязать к трубному основанию станка-качалки. Сашка ключом отвернул несколько ниток резьбы муфты, удерживающей в траверсе полированный шток. Затем несколько раз ударил кувалдой по штоку – безрезультатно. После второй попытки полировка в мгновение ока исчезла и тут же поверхность воды над устьем скважины стала чистой без масляных пятен и пузырьков газа. Найдя на ощупь отверстие в СУСГе, забили в него заранее приготовленный, заточенный берёзовый дрын. Мой план удался. О чём я и доложил Тимерханову, приехав на промысел в Курасково. С этим дрыном вместо полировки скважина так и простояла до июля, когда просохла пойма и появилась возможность направить на неё бригаду подземного ремонта.

         В начале лета проявили себя трубопроводы, проходящие под дном пруда возле посёлка Ясный. Эти нефтевыкидные линии от скважин были проложены, когда пруда ещё не было и в проекте. Пруд был построен без согласования с нефтяниками. Вдобавок выкидная линия от одной из скважин проходила через ручей, текущий со стороны коллективных садов. Эта труба тоже прохудилась. На звонки “садистов” остро отреагировало объединение

“ Башнефть”. На место аварии приехал начальник центрального диспетчерского управления (ЦДУ) Альхамов. Памятуя о недалёком прошлом, он устроил мне жёсткий разнос и уехал, пообещав наказание. Зная, что ничего конструктивного я от него не услышу, особо не переживая, мы приступили к ликвидации аварий и их последствий.

         Приняли решение переключить скважину с аварийным коллектором на другой АГЗУ, а кусок трубы, проходящий по дну ручья отрезать и вытащить на металлолом. Концы трубы заглушить и обварить. Трубопроводы, проходящие под дном  пруда, промыли водой, вскрыли их участки, расположенные на суше, и также заглушили, и обварили. Работы закончили за три дня. Потом, в течение всего лета, занимались устранением последствий загрязнения. Устраивали ловушки, собирали и утилизировали остатки нефти.

         Для целей сближения задач основного и вспомогательного производства, повышения исполнительской дисциплины, в течение первого полугодия 1991 года, мной проводились ежедневные оперативки. На них, кроме ИТР нефтепромысла, приглашались линейные руководители – начальники участков, прорабы цехов вспомогательного производства, чьи подразделения работали в зоне деятельности нефтепромысла. Предварительно, конечно, всё это было согласовано с начальниками цехов.

         Отношение к этим мероприятиям со стороны линейных руководителей было конечно скептическим. Однако время показало правильность такого подхода. Авторитет цехов основного производства через пару лет значительно вырос.

         На одном из рабочих собраний нефтепромысла, учитывая нередкие случаи фиксирования работников нефтепромысла в нетрезвом состоянии на рабочем месте, я объявил о неукоснительном соблюдении трудовой дисциплины. Сказал буквально следующее:

- В случае обнаружения работника на рабочем месте в пьяном состоянии он должен написать заявление на увольнение с открытой датой. Это заявление должно лечь мне на стол. При последующем аналогичном проступке заявлению будет дан ход. Такая мера будет применяться ко всем без исключения и учёта предыдущих заслуг. Впоследствии такой шаг принёс пользу. Дисциплина в цеху заметно поднялась. Хотя для достижения этого пришлось расстаться  с десятком не самых худших специалистов.

         Параллельно решались и организационные вопросы. В Курасково работали диспетчеры пульта телемеханики ТМ-600М. На этот пульт приходили данные о замерах дебитов скважин нашего первого и третьего нефтепромыслов. А числились эти диспетчеры в штатном расписании нашего промысла. Это были женщины, в основном молодые, говоря по-научному – репродуктивного возраста. Так что повышенную текучесть кадров промыслу они обеспечивали. При этом функции их были ограничены только регистрацией замеров скважин.

         С помощью начальника отдела труда и заработной платы Раиса Хабибулловича Кинзикеева мне удалось провести небольшую реорганизацию. Диспетчеры пульта были переведены в состав центральной инженерно-технологической службы. А в штатное расписание нефтепромысла были введены две единицы диспетчеров нефтепромысла. На эту работу были приглашены двое недавно вышедших на пенсию операторов по добыче нефти нашего нефтепромысла: Валентин Иванович Мирончук и Сергей Нефёдович Еремеев. Их рабочее место находилось в «предбаннике», образовавшемся в результате урезания слишком большого кабинета начальника. Оно было оборудовано телефоном, рацией и картой-схемой с нанесением всех объектов нефтепромысла.  В служебные обязанности их входило сбор информации с бригад по добыче нефти, подземного, капитального ремонта, бригад СМУ, ЦАП и КРТС и других служб вспомогательного производства, работающих на нефтепромысле.
 
         На цементировочном агрегате – ЦА-320, закреплённом за нефтепромыслом, и моём служебном УАЗике также были установлены рации. Это сейчас у каждого мобильный телефон, а тогда-то их не было. Таким образом, выросла оперативность работы и моя, и мастеров, и диспетчеров нефтепромысла. Также диспетчеры вели учёт автотранспортной и тракторной техники, выходящей для работы на нефтепромысел.

         В общем-то, ничего нового. Такие диспетчеры работают во всех цехах любого производства. Однако почему-то до сих пор их не было в составе нефтепромысла №1 НГДУ «Уфанефть».

         Следующим шагом стала установка пультов телемеханики непосредственно в операторных ДНС. Большую помощь в этом оказал начальник цеха автоматизации производства Николай Иванович Баландин. Сначала этот процесс был «обкатан» на ДНС-89. Впоследствии, после постройки там капитального здания - на ДНС Волково. Съём замеров и информацией о работе скважин круглосуточно стали обладать операторы в этих бригадах. До этого момента информацию получали мастера бригад и старший геолог нефтепромысла только утром следующих суток, забирая распечатки с пульта в Курасково. Тем самым повысилась оперативность в работе всего нефтепромысла.

         Для сближения целей и позиций встречался с начальниками цехов вспомогательного производства и в неформальной обстановке. Так одна из встреч завершилась борьбой на руках на крышке багажного отсека ВАЗовской “шестёрки”, принадлежавшей начальнику цеха автоматизации Николаю Баландину. В результате от локтей борцов остались заметные вмятины.