La famiglia dannata. Книга 2. Главы 5-7

Глава 5. Открытие Града.

Буквально через две недели после родов Ама начала возвращаться в форму. Первые месяцы после родов это были сплошные записи на московской и лондонской (вновь открывшейся после реконструкции) фирмах.
Фер во всю вёл подготовку к новому открытию. Казалось, за полгода полностью перестроить город просто невозможно. Однако всё решает количество людей (профессионалов высокого уровня) и … денег.
Ама работала, как никогда раньше. Без продыху. Каждую минуту свободного времени, во всех возможных проектах (даже там, где раньше могла позволить себе не согласиться по «идейным» причинам). Спектакль за спектаклем, чуть позже добавились концерты (они приносили всегда больше дохода). Ребёнок был всё время рядом (если не у неё на руках, так у нянечки за кулисами). В перерывах и даже сценах, где Ама не пела – она умудрялась брать его и кормить. Материнский инстинкт у неё проснулся очень сильный (видимо, компенсировал то, чего не хватало нашей маме). Магда, к счастью, не ревновала. Более того, она с огромным удовольствием нянчилась с малышом, словно с куклой. Она больше всех была рада братишке.

Деньги полились сильнейшим потоком, но утекали едва ли не быстрее. Город отнимал все силы и средства. Стоил ли он того – покажет время.
Это был год Великой Пахоты (как назвала его Ама). Все работали на износ. Гнал ли кто? Принципиально ли было успеть к ноябрю?
Ама даже допустила возможность взять кредит, если своими силами не справится. Кто бы ей отказал?! Но денег хватало.
Трис и Саша были в Европе. Иза – по большей части в Москве (где училась), на выходных – с Фером. Все работали на одно дело.
Даже Григорий, муж Амы помогал деньгами – но делал это скрытно, договорившись с Женей о том, чтобы сама Ама ничего об этом не знала.
К концу лета картина стала вырисовываться. Город был чётко разбит на тематические районы. Залы районов были выстроены, велись отделочные работы. Главный зал – полностью переоборудован и обновлён. Работы велись исключительно «декоративные». Саша (когда бывал наездами в граде) заканчивал главный портрет мамы в холле. /в перспективе планируется дорисовать всех подросших детей/
Музыканты стекались со всех уголков мира. Вернулось 90% старого состава и 100% дирижёров.
Контракты были пересмотрены, упрощены и смягчены. Однако пункт «семейственности» остался без изменений. В городе не было, нет и не будет учреждений образования. Град - концертная площадка, и он не должен был превратиться в «обычную бытовуху».
Град возрождался прямо на глазах. За август – октябрь он полностью преобразился. И хоть это казалось невозможным, к ноябрю всё было готово. Город был готов встретить 2 миллиона гостей. Работали все районы и все залы.
Не так хорошо дело обстояло с программой у коллективов. Репертуар был только у оркестров большого и камерного составов.
Поэтому открытие города «принял на себя» большой зал.
На Жене как всегда повисла реклама и вся финансовая сторона вопроса. Но ради своей семьи он был готов сделать невозможное! И стоит признать, ему это удалось! Зал был полный, билеты были раскуплены на 100%.
Людей в город приехало намного больше, чем ожидалось. Не все стремились попасть в большой зал – многим просто было интересно посмотреть на обновлённый город.
День памяти прошёл на высоте. Отзывы были только самые лучшие. После окончания «памятных дней» начали ходить слухи, что в городе видели призрак Косицыной-старшей. Слухи, но… В каждом слухе есть доля … слуха.
Лето и осень семья провела в дичайшем напряжении и круглосуточной работе, все, кто мог помочь, переселились в град. Кроме Амы, которая не уходила с подмостков до весны.
К зиме напряжение спало. Город немного начал «остывать». Идея с тематическими районами полностью себя оправдывала – теперь приток зрителей в городе не был привязан к крупным датам и концертам основного состава. Так, из одного концертного зала, град превратился в мультиконцертную площадку. Концерты и спектакли теперь шли круглый год. /и соответственно, приток средств теперь стал регулярный/
Устав города Ама так и не переписала. То ли не захотела связываться с юридической стороной вопроса, то ли посчитала этот момент не самым критически важным – кто знает…
Весной, когда Юре (сыну Амы) исполнился год, Вяз забрал их в деревню в теперь уже своё родовое имение. Только Иза грустила по Магде – они очень сроднились.
Всё вставало на свои места. Несколько лет неразберихи наконец закончились.


Глава 6. Женя.

Личная жизнь стершего из Косицыных, Евгения Королёва никогда не была сколько-нибудь замечательной. Всё своё время и все свои силы он посвящал исключительно делам семьи. И только когда Ама осела в деревне и решила все организационные вопросы (которые порой требовали участия и помощи старшего брата), с Жени свалился большой объём работы. Оставался только град, который уже смог начать самостоятельное плавание и требовал только некоторого регулярного контроля.
Женя смог заняться своей жизнью. Вернее, наверное, она занялась им. Находясь в аврале, раньше он даже не замечал, что и кто его окружает. В одиночку, конечно, он бы никогда не справился. У него был великолепный заместитель, которому Женя мог поручить почти любую задачу, которую не успевал решить самостоятельно.
Заместителем у него была замечательная девушка по имени Анастасия. Начинала она с должности секретаря, но очень быстро Женя оценил её хватку и способность решать много разноплановых задач одновременно. Она всегда была готова остаться внеурочно, сидеть до глубокой ночи и взять на себя дополнительную работу. И в какой-то момент Женя понял, что может доверять ей в любом вопросе.
К его радости и некоторому удивлению, Настя была не карьеристкой – она была заинтересована делами семьи Косицыных совершенно искренне.
По-настоящему заметить её Женя смог, только когда жизнь сбавила свои обороты - к тому моменту Настя работала у Королёва уже лет пять.

- Настя? Вы ещё здесь? – Женя удивился, увидев помощницу на рабочем месте поздно вечером. Сам он предпочитал работать дома, заезжая в офис исключительно для согласований.
- Добрый вечер, Евгений Александрович! – она принялась перебирать стопку бумаг. - Как хорошо, что Вы зашли! У меня как раз есть несколько договоров на подпись.
- Когда Вы спите, Настя? – усмехнулся он, подписывая бумаги.
- Глядя на Вас, мне порой даже совестно, что я так мало работаю.
- Ну, что Вы, Настя! Лучшего помощника и желать нельзя! – Женя улыбнулся. – За Вами хоть кто-нибудь заедет?
- Я на метро. Зато всегда без пробок, - она аккуратно разложила документы по папкам, а папки расставила по полкам.
- Давайте я Вас подвезу. Сейчас уже нет пробок, - предложил начальник, неожиданно даже для себя.
- Что Вы! Не стоит. Нам ведь не по пути, да и дома Вас, небось, уже заждались.
- Не спорьте с начальством, Анастасия Владимировна, - Женя снял с вешалки её пальто и предложил ей.
Настя растерялась и неловко оделась.
- Я не хочу злоупотреблять Вашим расположением, - призналась она.
- Что-что, а моё расположение Вы заслуживаете даже в большем объёме.
Настя не сопротивлялась, но оставалась зажатой.
Так, Женя начал отвозить её домой. Иногда, не часто – но при любой возможности.
Он начал к ней присматриваться. Именно к ней, а не к её работе. К работе у него не было ни малейших вопросов.

- Могу я пригласить Вас в ресторан? – однажды спросил Женя.
- С каким партнёром у Вас встреча? – Настя сразу схватилась за ежедневник.
- С очень важным, - он улыбнулся.
- У Вас свободен вечер в среду, - быстро и по-деловому проговорила она.
- А у Вас?
- Разумеется. Как обычно, в восемь вечера? – она начала делать запись. – Где бронировать столик?
- Поужинаем у нас, можете не бронировать.
Настя удивилась – она знала, что её начальник никогда не встречается с партнёрами в семейном ресторане.
- Как скажете, - она сделала пометку. – Я поставлю напоминание.
Весь разговор он смотрел на неё с улыбкой, удивляясь её наивности.

…- Так с кем у нас ужин? – придя на встречу, Настя начала разговор по-деловому.
- Сегодня у нас ужин только с Вами, - Женя протянул ей меню. – Так что можете спрятать Ваш планшет и немного расслабиться.
Настя растерялась и осмотрелась по сторонам.
- Всё хорошо? – он с вопросом посмотрел на неё.
- Да, конечно. Просто… Неожиданно, - призналась она, пряча в сумку планшет. – Как-то непривычно.
- Я думаю, нам уже давно пора пообщаться немного без партнёров. Мне уже стало казаться, что я жестоко Вас эксплуатирую. И меня это беспокоит. Я бы не хотел потерять столь ценного сотрудника.
- Что Вы, Евгений Александрович! Это не так! Я очень люблю свою работу, она мне очень нравится. И она просто уникальна! – увлечённо говорила Настя.
- Но это всего лишь проблемы нашей семьи, - заметил Женя.
- Это огромная честь для меня – быть полезной Вашей семье! – она говорила искренне.
- Мне очень приятно это слышать. Но это не даёт мне права так Вас эксплуатировать. Вы слишком много работаете.
- В сравнении с Вами, я вообще ничего не делаю, - она виновато опустила глаза.
- Но согласитесь, для меня это личные проблемы, а для Вас – всего лишь работа.
- Это не так! – она подняла на него горящие глаза. – Для меня это уже давно перестало быть просто работой. Я понимаю, как самонадеянно это звучит, но я уже почти ощущаю себя частичкой Вашей семьи.
- Не удивительно, ведь все наши проблемы стали Вашими. Но это неправильно. Я лишаю Вас личной жизни, - он отвёл глаза – было несколько неловко говорить с ней на эту тему.
- Мне не надо другой жизни, - она тоже опустила глаза.
- Вы просто её не видели, - возразил Женя. – Поверьте, за пределами нашей семьи есть тоже много интересного и увлекательного. В мире намного больше людей, чем одни только Косицыны. Боюсь, мне придётся выгонять Вас с работы в приказном порядке.
Настя посмотрела на него с удивлением и испугом.
- Вы хотите меня уволить?
- Конечно, нет! – ему стало даже совестно за то, что она его так поняла. – Я имел в виду Ваш рабочий день. Я запрещаю Вам оставаться на рабочем месте внеурочно. Попробуйте немного отдохнуть и посмотреть на мир вокруг Вас. А ещё, в следующем месяце я даю Вам отпуск. Вам, наверное, уже давно хотелось где-нибудь отдохнуть.
- Я не думала об этом, - честно проговорила Настя.
- Всем нужен отдых. Только я прошу Вас уехать из Москвы, иначе работа снова поглотит все Ваши мысли.
- Хорошо, я подумаю, - она не умела ему перечить.
Ужин и в правду получился деловой. Зато Женя, наконец, увидел, что за человек его помощник.

Настя совсем не лукавила, когда сказала, что чувствует себя частичкой семьи Косицыных – это действительно было так.
Она знала всех скелетов, все тайны и проблемы этой семьи. И уже тот факт, что она никогда и никак не пыталась пользоваться этим, говорил о её порядочности и преданности.
Но и Женя понимал, что молодая женщина имеет право на свою жизнь. А проблемы его семьи были бесконечны и глобальны – они никогда не закончатся. И было бы просто бесчеловечно на его месте так её эксплуатировать.
Женя действительно начал выгонять Настю с работы с окончанием рабочего дня. Поначалу она пыталась прикрываться незаконченными делами, но он был весьма твёрд.
Хотя Женя и сам несколько раз ловил себя на том, что очень хотелось обратиться к ней в любое время. Однако, увидев пустое место, он поначалу несколько терялся, но был в душе очень рад, что у Насти появилось время на себя.
Для отпуска Женя купил ей путёвку в тур по Европе, понимая, что сама она ни за что не решится уехать.
За время отсутствия Насти ему снова пришлось поменять секретаря – постоянная текучка в этих кадрах.
Надо признать, что раньше он никогда сам себе не выбирал секретаря – этим занималась Настя. На этот раз её не было, и ему пришлось действовать самому.
И он оказался совершенно к этому не готов! Ему стало казаться, что почти все претендентки были уверены, что он ищет себе невесту, а не квалифицированного сотрудника.
В итоге он не решился никого взять, и просто решил дождаться возвращения Насти, понимая, что просто не справится с этим напором.
В отсутствие своего помощника он реально оценил её значимость. Некоторые дела просто застопорились, потому что он не мог уследить за всеми потоками информации.
Поэтому возвращение отдохнувшей и набравшейся сил и впечатлений Насти, готовой работать с неким особым рвением, было встречено начальником с благодарностью и облегчением.

- Боже мой, Евгений Александрович! Что у Вас творится в делах?! Как же Вы так?! – в первый же день она смогла разложить всё по полочкам и навести порядок.
- Без Вас я как без рук! – признался Женя с улыбкой.
- Мне приятно это слышать, но почему Вы не взяли секретаря?
- Только между нами, - он наклонился к ней и заговорил очень тихо. – Мне показалось, что они все просто мечтают затащить меня в ЗАГС.
- Так конечно! Вы же самый завидный жених, если и не во всей России, так в Москве – точно!
Он посмотрел на неё с вопросом, не совсем понимая.
- Евгений Александрович! Вы как вчера родились! Вы же самая богатая семья России! Да и мужчина Вы хоть куда! – она осеклась и покраснела.
Ему тоже стало несколько неловко от такого откровенного комплимента из уст Насти.
- Спасибо, Настя, Вы открыли мне глаза. Надеюсь, Вас не очень затруднит подобрать мне нового секретаря?
- Не волнуйтесь, - она активизировалась. – Займусь этим немедленно!
Женя начал присматриваться к Насте не только с профессиональной точки зрения. Было очевидно, что она делает очень много из того, что и не должна была бы. И он видел, что всё это она делает не из корыстного интереса, а совершенно искренне.
Она работала у Королёвых больше пяти лет. Самые тяжёлые годы для семьи она была рядом. И не подвела, не подставила, не бросила, и справилась даже с тем, с чем порой и Женя бы не мог справиться.
И ведь не только в работе. Она очень поддерживала Женю, хоть он этого и не замечал.
Но после того как она назвала его самым завидным женихом, у него стали закрадываться некоторые подозрения. Хотя кто-кто, а Настя, точно могла бы давно его охомутать, если бы захотела, и он бы этого даже не заметил.
Как бы там ни было, он решил присмотреться к ней.
Она никогда не переходила границ деловых отношений, даже попыток не предпринимала, что вполне заверяло его в её искренности.

Однажды, уже поздно вечером Женя заметил, что не согласовал часть документов, которые были нужны уже ранним утром. Ему срочно понадобилась Настя, и он решился позвонить ей (чего уже давно себе не позволял).
- Настя, добрый вечер! Простите за поздний звонок, - сразу выпалил Женя.
- Евгений Александрович? - её голос показался ему каким-то странным.
- Вы не могли бы подъехать в офис? Мне нужно согласовать часть документов к утру. Я пришлю за Вами водителя.
- Не надо, - резко оборвала его Настя. – Я не могу сейчас.
- У Вас всё в порядке? – его больше взволновало не то, что она не может, а то, как дрожал её голос.
- Да, всё хорошо. Я не могу говорить, - она повесила трубку.
Женя не знал, как должен поступить в такой ситуации. С одной стороны, он не имел права вмешиваться в её жизнь, а с другой – ему показалось, что ей нужна помощь.
Женя позвонил знакомому и попросил пробить её координаты по телефону. Убедившись, что она не дома (что было не просто не похоже на неё, а рождало не очень хорошие подозрения), он решил съездить в указанное место и хотя бы со стороны понаблюдать за ней, чтобы развеять свои опасения.
По определённым координатам находился небольшой бар. Женя запарковался немного в стороне, чтобы иметь возможность наблюдать за входом.
Через какое-то время он увидел, как из бара выбежала девушка, за ней выбежало несколько парней. Догнав девушку, один и них потащил её в подворотню.
Кто бы это ни был, Женя не мог не отреагировать. Выйдя из машины, он подбежал к ним.
- Ребята, мне кажется, ваша компания не приятна даме, - Женя сразу узнал Настю.
- А ты кто такой? Давай, вали отсюда, дедуля, - один из парней подошёл к нему и толкнул в грудь.
- Только после того, как вы её отпустите, - Жене очень не хотелось ввязываться в драку, понимая своё превосходство, о котором они и не догадывались.
- Мы тебя предупредили, но ты не понял, - парень замахнулся, чтобы ударить его, но он увернулся.
Драка рисковала стать обыденной, но в руках одного из парней Женя увидел пистолет. Ему удалось выбить его ещё до того, как владелец его поднимет. Разобрав его на части всего несколькими движениями, Женя бросил его на землю (разумеется, спрятав патроны).
Парней это озадачило – растерявшись, они не стали больше козыриться и разбежались.
- Ты в порядке? – Женя подошёл к Насте и заглянул ей в глаза, убрав с её лица прядь волос.
- Спасибо! – прошептала она и, внезапно обняв его, разрыдалась.
- Пойдём, - он и сам не заметил, как перешёл на ты. – Я отвезу тебя.
Она невольно поддалась.
- Тебе нужно в больницу? – он не знал, что могло произойти за это время.
- Нет. Домой, пожалуйста, - она прятала лицо в ладонях.
- Прости, что перешёл на ты, - через время заметил Женя.
- Всё хорошо. Как Вы здесь оказались?
- Меня взволновал твой голос, и я решил убедиться, что у тебя всё хорошо, - честно ответил он.
- Спасибо Вам! – она не без труда подавила новую волну рыданий.
Понимая, как ей тяжело говорить, Женя не стал беспокоить её своими вопросами.
- Можешь не приходить завтра на работу, - остановившись возле её дома, сказал он. – А если что-то понадобится – смело обращайся.
- Спасибо, - она вышла и, остановившись возле двери, добавила. – Доброй ночи!
- Доброй, - рефлекторно ответил он, провожая её взглядом.

К его удивлению, утром Настя была на рабочем месте, как ни в чём ни бывало.
- Доброе утро, Евгений Александрович, - она вошла к нему после короткого стука. – Вы вчера говорили о договорах для Косицынграда, я правильно поняла?
Женя смотрел на неё с нескрываемым удивлением, с трудом теперь веря, что вчерашний день вообще был.
- Доброе утро, - он поднялся и жестом предложил ей сесть. – Как Вы себя чувствуете?
- Спасибо, всё хорошо. Давайте посмотрим документы.
Он был озадачен и восхищён одновременно.
После этого происшествия Женя понял, что Настя ему не безразлична. И это не только профессиональная потребность.
Он пробовал оказывать ей знаки внимания, но она не обращала на них вообще никакого внимания, словно и не замечая. Тогда он окончательно убедился в том, что интереса «захомутать» его у Насти точно нет, только бесконечная преданность
Но теперь уже ему самому захотелось сблизиться с ней.
Женя стал приглашать её в ресторан, и она уже не пугалась, не увидев там партнёров. Отвозить себя домой она разрешала крайне редко – только после действительно поздно заканчивающейся встречи или в особых случаях.

- Настя, - как-то во время очередного неделового ужина Женя решил сделать более смелый шаг. – Мне кажется, наши отношения вышли за рамки чисто рабочих. Может, перейдём на «ты»?
- Евгений Александрович! Это невозможно! – она искренне удивилась. – Нет, безусловно, я буду очень рада, если Вы будете обращаться ко мне на «ты» - мне это приятно. Но от меня этого и не просите. Вы мой начальник, как бы там ни было.
- Только начальник? Я надеялся, мне удастся стать немного ближе, - разочаровался Женя.
- Не только! Но это – в первую очередь. Мы действительно почти сроднились с этой работой, - она усмехнулась, подразумевая, что постоянно находится в самой гуще его семейных дел.
- В таком случае, предлагаю устранить это самое «почти», - неожиданно даже для себя сказал он.
- В каком смысле?
- Выходи за меня замуж, - Женя и сам не совсем был готов сейчас делать предложение, он даже не купил кольца, не подготовился – просто ляпнул. Хотя в голове и на сердце уже давно носил эту мысль.
Настя молча смотрела на него вытаращенными глазами.
- Ты правильно заметила: мы уже сроднились настолько, что я уже не представляю своей жизни без тебя, и был бы счастлив, если бы ты согласилась быть рядом со мной не только в качестве партнёра в делах, но и как моя вторая половина.
- Евгений Александрович, Вы не должны этого говорить! – наконец, дар речи к ней вернулся. – Это неправильно! Вы же… Вы же… А я кто? Я прекрасно осознаю своё место и никогда не посмею…
- Какое место, Настя? – удивился Женя. – Твоё место – рядом со мной. Именно там, где ты находишься последние пять лет. Ты же не просто помогаешь мне вести дела, ты стала моим продолжением. Настя, - он сжал её руки. – Ты нужна мне, ты дорога мне. Я не могу без тебя, ведь я люблю тебя, - ему сложно давались такие слова, хоть они и были искренними. Но Жене казалось, что он смешон.
Она покраснела и опустила глаза.
- Я тебя не обидел? – его испугало её молчание.
- Что Вы, Евгений Александрович! – она встретилась с ним взглядом. – Я не имею права и не должна переходить эту черту. Я же понимаю, кто я и кто Вы!
- Я тебя не понимаю! – Женя расстроился. – Мне казалось, мы так хорошо понимаем друг друга.
- Я ведь простая девушка, у меня нет ни талантов, ни имени. Все будут думать, что я специально к Вам устроилась и просто соблазнила.
- Что ты такое говоришь?! Кому какое дело?! Я люблю тебя и хочу быть всегда рядом. Я тебе неприятен?
- Как можно?! Да Вы самый лучший! – на её глаза навернулись слёзы. – Разве может быть кто-то лучше Вас? Вы самый добрый, самый внимательный, самый хороший! Да я за Вас Бога каждый день благодарю! И как я могу посметь…
- … сделать меня счастливым?
Она замолчала и пристально смотрела в его глаза.
- Настенька, - Женя погладил её по щеке и поцеловал. – Составь моё счастье!
Она ничего не ответила и больше не спорила.
На работе они решили не афишировать свои начинающиеся отношения, хотя они на самом деле никого не касались

- Женя, я не могу больше работать в офисе, - на очередном свидании призналась Настя.
- Почему? Боишься, что могут косо смотреть?
- Мне всё сложнее изображать субординацию, - она улыбнулась.
- Я тебе уже говорил много раз, повторю снова: выходи за меня замуж. Это решит все проблемы, и ни у кого не будет никаких прав злословить.
- Кажется, пришло время согласиться, - она посмотрела на него с любовью. – Только я не представляю, как смогу жить в вашем доме.
- Перестань! Дом как дом. И мои братья, и сестра такие же люди, как и мы с тобой. Они примут тебя как свою, я даю тебе гарантию. Им всем порядком уже надоела моя холостяцкая жизнь. Ничего не бойся, когда я с тобой рядом, - Женя сжал её руку.
Поженились они тихо, отметили по-домашнему. Родные Жени действительно были совершенно искренне за него рады, да и Настю все уже давно знали. Судя по всему, эта свадьба стала весьма ожидаемой.
Ко всеобщему удовлетворению и собственной радости, Женя смог устроить свою личную жизнь, хотя и был уже абсолютно уверен, что ничего, кроме проблем семьи, уже не сможет увлечь его.


Глава 7. Посёлок. Начало.

Осев в деревне, Ама взялась за реализацию маминой системы образования. Идеи она вынашивала долго, и пришло время их воплощать.
На купленной земле она начала строить свою школу. Как в своё время Косицынград вырос вокруг Холла, так и Ама начала выстраивать «посёлок» вокруг своей школы. Её очень беспокоила проблема воспитания профессиональных музыкантов. «Готовить» их в граде было сложно и долго. А хотелось получать готовые кадры, с которыми можно реализовывать новые проекты, а не тратить время на обучение и подготовку. В любом случае, окончательный результат в граде был не тот, которого она ожидала.
Аме удалось выбить у правительства разрешение на внедрение в своей школе экспериментальной программы образования. Пока она занималась бумагами, отстраивался Посёлок. В отличие от града, это стал исключительно бытовой объект, образовательный центр.
Первыми учениками стали её собственные дети, а также те дети из деревни, кто хотел и мог (по преставлениям Амы) стать профессиональными музыкантами.
Общепринятое деление на классы отсутствовало. Хотя программа включала все предметы, утверждённые министерством образования и культуры, но часы были распределены совершенно по-иному.
По условиям, которые подписала Ама, все дети после условных девятого и одиннадцатого классов должны были сдавать централизованные экзамены – для этого в Посёлок приглашалась специальная независимая комиссия.
Педагогов Ама отбирала лично. Приживались далеко не все. Она много ездила по России и миру – но всё равно людей, которые бы устраивали её и которых бы устраивали условия работы, оказалось очень мало. Хотя что касается бытовых условий – они были идеальными!
Начинать всегда тяжело. Ама решила сделать ставку не столько на уровень заработной платы (ей важны были не корыстные интересы, а идейные) – хотя она была весьма достойной, а на возможность самовыражение и работы в идеальных условиях. Желающих оказалось мало, зато самоотверженные.
С точки зрения педагогики здесь (в Посёлке «Музыкальный») условия были исключительные. Почти полная свобода творчества. Рамок первое время не было практически никаких.
В начале были только цели. А в их достижении педагогам предоставлялась полная свобода.
Первые два года всё «устаканивалось». Подбирались кадры, ученики, строились дома. Подписывались контракты на поставки продуктов и всего необходимого в быту, нанимался обслуживающий персонал, велись все организационные дела.
Первые семь лет Аме не разрешали брать больше 20 учеников. И только когда она доказала состоятельность своей системы, ей разрешили полноценный набор.
Вот тогда она занялась вплотную «заселением» Посёлка. Т.к. Посёлок был интернатного типа, и дети в нём жили постоянно (те, кого можно было оторвать от родителей и те, у кого их просто не было) – была организованна система домов «семейного типа». Нашлись семейные пары (чаще всего бездетные), которым предоставлялся дом и «поручалось» воспитание до 5 детей. Никаких общежитий, никаких коммун.
Детей Ама отбирала сама и пошла несколько нетрадиционным способом. Она поехала по детским домам. Детей до 3 лет забирала сразу, остальных (до 10 лет) – после определённого отбора и прослушивания.
Детские дома были счастливы! Ама сильно облегчила им жизнь, создавая для «своих» детей просто идеальные условия для жизни и образования.
Делая акцент на музыкальном образовании, Ама хорошо понимала, что далеко не все смогут и захотят связать свою жизнь с музыкой. Поэтому общее образование давалось так же на очень высоком уровне – дабы не лишать детей будущего.
Другой разговор, что будущих музыкантов она ещё и обеспечивала работой в граде (хотя и остальные могли при желании туда устроиться).
Вначале детей было немного. Группы (для групповых занятий) – не больше 5 человек, чтобы каждый ученик мог получить абсолютный максимум за урок.
Именно поэтому для Амы так важны были блестящие педагоги, которые умели бы работать с детьми, умели бы держать их внимание и доносить сложные вещи интересно и доступно.
Это ей удалось. Конечно, первое время их было меньше, чем хотелось (и многие уроки она проводила сама), но со временем и эта проблема решилась.
Так и получилось, пока Косицынград «вставал на ноги», втягиваясь в культурную мировую жизнь, Музыкальный зарождался.

Через десять лет с начала работы уже можно было смело говорить о первых результатах.
Из посёлка не «сбежал» ни один ребёнок. Экзамены все сдавали на порядок лучше столичных лицеев. В кой-то веки Косицыны смогли угодить государству! Правительство даже начало оказывать всестороннюю поддержку этому уникальному проекту. Выделялись средства, предоставляли близлежащие фабрики и комбинаты на поставку продуктов и предметов обихода.
Музыкальные инструменты Посёлок получал от фабрик Genius. Со времени своего основания в качестве фабрики роялей, они стали открывать филиалы по изготовлению всех существующих музыкальных инструментов.
Изначально их делали по заказу Косицынграда. Когда в граде открыли «старинные» залы – пришлось нанять мастеров по изготовлению аутентичных инструментов (по сохранившимся эскизам).
Теперь эти фабрики работали ещё и на Посёлок. Так что дети видели только лучшие инструменты «с рождения».
За эти десять лет у Амы и Вяза родилось ещё четверо детей. Итого, вместе с Магдой их было шестеро.
Своих детей Ама держала при себе. Жили они в доме родителей, но ходили на занятия со всеми.
Ама никогда бы не стала делать из своих детей «толпу». И хоть работали у неё лучшие педагоги, развивали индивидуальность каждого ребёнка, но всё же у «интернатных» чувство «коллектива» было развито на порядок выше.
За пределы посёлка до восемнадцати лет Ама старалась детей не выпускать (только на природу или в град). Они особо не знали гаджетов – только компьютеры в рамках абсолютно необходимых программ и только на уроках информатики. Выезды в град проходили в рамках культурной программы для знакомства с мировым наследием культуры. Да и своих концертов в Посёлке проходило немало.
Чтобы не вывозить детей очень часто, Ама построила в Посёлке концертный и театральный залы. Они подходили и ученикам, и приезжим музыкантам.
Для поддержания здоровья и физического развития, был выстроен спортивный комплекс, где все желающие могли освоить практически любой вид спорта.
Так что не было никакой необходимости вывозить детей. Всё необходимое было у них в Посёлке. Плюс – чистый воздух (там не было даже машин – всё необходимое привозили на телегах), природа (и жизнь в содружестве с ней) и отсутствие промышленных шумов.
Строгий распорядок приучал к дисциплине, совместный труд – к работе в коллективе, естественная иерархия возрастов – к жизни в полноценном обществе.
Конфликты возникали, но всегда урегулировались «бескровно» и разумно. Конкуренция приветствовалась, но только здоровая.
Конкурсы не проводились и дети туда не отправлялись. Приветствовались только фестивали на территории Посёлка.
Система оценок отсутствовала – работа велась до полного усвоения материала всеми учениками. Оценки ставила только приезжая комиссия, и только для своей личной отчётности.
И так, практически безвыездно, дети росли до 18 лет. Без интернета, без мобильного телефона, без компьютерных игр.
Ама старалась воспитать не только здоровых профессионалов с широчайшим кругом знаний, но и людей с крепкой психикой, готовых войти в большой мир зла и грязи.
После восемнадцати лет те, кто не хотел связывать свою жизнь с музыкой, получали возможность поступать в любой ВУЗ, на любую специальность (проблем с этим ни у кого не возникало) и жить по собственному усмотрению – либо уходить в «свободное плавание» или оставаться на попечении семьи Косицыных до получения высшего образования.
Те же, кто хотел продолжить музыкальную карьеру, поступали в Консерваторию (любую), и находились под попечительством Фера, который гарантировал им место в граде в любом коллективе (исключение – основной состав, в нём могли играть только мальчишки).
Со временем, расширив штат и получив соответствующие разрешения, Посёлок стал давать и высшее образование. Таким образом, в одном месте, в одной «школе» можно было получить все ступени образования, но значительно быстрее и качественнее, чем в обычной системе.
Все выпускники были обязаны отработать в граде несколько лет (возвращались после получения «вышки»). Что-то вроде распределения. Во-первых, это хоть немного компенсировало расходы на содержание Посёлка, а во-вторых, давало молодым людям возможность заработать на самостоятельную жизнь (на те гонорары, которые они получали в граде, вполне можно было обеспечить себя полноценным жильём, как минимум).
Были ли в Музыкальном лентяи? Наверное, но они об этом не узнали. Вся система образования и образ жизни предполагали максимальную занятость. На глупости просто не оставалось ни времени, ни сил.
Детей, имеющих родителей, вначале Ама не брала категорически. Она понимала, насколько важна семья – и она не считала, что есть что-то (даже собственная система), что может быть лучше. А содержать в Посёлке ещё и родителей не входило в её планы и расходы.
Правда, одна семья к ней переехала целиком. Отец работал сантехником, мать – поваром – они оба очень хорошо вписались в рабочий коллектив. Такой вариант устраивал Аму.
Время от времени появлялись такие семьи из близлежащих деревень (не секрет, что там напряг с деньгами, а порой и с едой тоже), но Ама старалась ограничивать собственную сердобольность.

За пятнадцать лет всё окончательно встало на свои места. Система образования Великой Косицыной вполне себя оправдала. Уже первый выпуск привлёк к Посёлку очень много внимания. Качество образования было исключительным, а дополненное уникальными условиями, оно давало потрясающих музыкантов, образованных людей с крепкой психикой и безупречным воспитанием.
Были и уникальные ученики, реализовавшиеся на 100%, были даже гениальные, но ушедшие из музыки. Самым выразительным примером может служить Дара, цыганская девочка, которую Ама пестовала как дочь, дав свою фамилию. Печальная история. Но после неё Ама изменилась. Она что-то поняла. Какую-то никчёмность жизни и профессии. Похоже, после исчезновения Дары, её ценности начали меняться. Она попыталась «вернуться» в семью. Все пятнадцать лет семья для неё была чем-то самим собой разумеющимся, но всё внимание было обращено на Посёлок. Она стала не просто его хозяйкой, но и мамой всех детей. И как оказалось, в собственном доме всё было не так уж и гладко. И проблем скопилось уже столько, что они вылились в закономерный результат, изменить который было уже невозможно – оставалось только принять, сделать выводы и … жить дальше.