La famiglia dannata. Книга 3. Глава 14

Глава 14. Итог.

На следующий день Гриша не пустил меня в театр, а только отвёз к врачу.
Вечером к нам зашёл briello.
- Gregory, - они пожали друг другу руки. – Я могу поговорить с Анной Марией?
- Да, проходи.
Я была в ванной. Гриша зашёл ко мне и сказал о приходе briello.
- Мне остаться?
- Не обязательно, - мне, конечно, хотелось поговорить с briello без него, но и прогонять его я не могла.
- Хорошо, я спущусь попью кофе. Тебе что-нибудь принести?
- Нет, спасибо.
Гриша ушёл, а я вышла минут через пять, приведя себя в божеский вид хоть немного.
Briello поднялся, увидев меня, и смотрел с удивлением.
- Присаживайся, - я пригласила его сесть.
- Что у тебя произошло?
- Ничего. Просто нездоровится, - я решила не говорить ему. – Извини, что пропустила репетицию.
- Мы её отменили. Во-первых, ты не пришла, а во-вторых, Амбросио попал в аварию.
- Он жив? – мне почему-то это показалось бы странным.
- Да. Но состояние критическое и пока не стабилизировалось. Ему нужно переливание – он потерял очень много крови. Какая у тебя группа? Первая же, по-моему?
- Да, но, боюсь, моя болезнь мне не позволит, - мало он из меня крови выпил?!
- Конечно, я не подумал. Ты была у врача? – он пересел ко мне на диван. – С тобой точно всё нормально?
- Да, как раз утром и была. Спасибо. Жить буду, - я слабо улыбнулась.
- Я разговаривал с худруком, он предложил замену для Амбросио. Если, конечно, тебе позволит здоровье.
- Позволит, не волнуйся, - я постаралась быть «веселее». – Думаю, ещё день, и я вернусь к работе. Прости, что подвела.
- Cara! – он обнял меня и поцеловал в лоб. – Я волновался!
- Спасибо. Гриша за мной присмотрит, ты же знаешь.
- Да, знаю. Ну, отдыхай тогда, - он встал. – Увидимся послезавтра?
- Думаю, да. Спасибо, что зашёл. Поцелуй ребят.
- Непременно.
Минут через 10 после его ухода вернулся Гриша.
- Ты ему не сказала?
- Нет. Ни к чему это, - я встала и отвернулась к окну. – Надеюсь, ты не сам это сделал?
- Не понимаю, о чём ты, - он обнял меня со спины и положил голову мне на плечо.
- Я беспокоюсь, ведь кто-то мог видеть, - продолжила я.
- Дорогая! Я постараюсь сделать всё возможное, чтобы он никогда больше не появлялся в твоей жизни.
- Спасибо! Но не рискуй так! – я повернулась. – Ты мне так нужен!
- Я счастлив, если это так, - он нежно поцеловал меня. – Может, ты хочешь уехать?
- Ты знаешь мой ответ, - я хотела, но не уехала бы.
- Ты позволишь мне присутствовать на репетициях?
- Нет.
- Если передумаешь – скажи.
- Спасибо!

Не теряя времени на страдания, на следующий же день я вернулась к работе.
Баритона нам дали местного, очень приличного. Но репетиция не клеилась. Я вообще выпала из обоймы. К перерыву меня такая злость на себя взяла, что я засунула все свои переживания куда поглубже, встряхнулась и заставила себя работать с полной отдачей.
Надо признать, мне и самой стало намного легче после этого.
Только расположение ко мне Макса стало меня раздражать. Ну вот! Столько трудов – коту под хвост!
- Ты здорова? – на перерыве я осталась в зале. Макс сел позади меня.
- Не совсем. Так что лучше не рискуй, - я не поворачивалась.
- Не похоже на простуду, - он потрогал мой лоб. – Никаких признаков. Только апатия. У тебя точно всё хорошо?
- Спасибо за беспокойство, но не мог бы ты оставить меня одну?
- Как скажешь, - он встал. – Если что понадобиться – обращайся.
- Благодарю, - я проводила его взглядом.

…- Ты не выходила? – briello первый вернулся с перерыва.
- Мне надо было подумать. Я плохо играю и плохо пою – я должна была это проанализировать.
- Cara! По-моему, тебе не стоило ещё сегодня приезжать.
- Всё хорошо, briello. Я уже разобралась. Вот увидишь, сейчас заработаю.
- Не перенапрягайся.
К всеобщему удивлению, после перерыва я действительно взяла себя в руки и начала нормально работать.
Премьера через 2 дня. Значит, напрячься надо всего ничего, а там уедем в Сибирь. На природе я быстро восстановлюсь.
Машина была запущена, и её уже было не остановить.
Один прогон, одна генеральная и премьера … и ещё 3 спектакля ;.
…- briello! – сразу по окончании прогона я спрыгнула со сцены и подошла к нему. – Пока все не разошлись, давай финал прогоним ещё раз.
- Ты уверена? Ты не устала?
- Я отлично себя чувствую. Надо повторить. Только помоги мне – я не вижу, что не так.
- Хорошо, давай.
Подправив ошибки, мы прогнали финальную сцену.
#- Это плохо! – со сцены призналась я.
Все уставились на меня.
#- Это реально плохо! Это не финал!
#- Давайте так, - briello подошёл к сцене. – Сейчас все свободны. Но Анна Мария и Максим вернутся через полчаса, и я поработаю с вами с концертмейстером.
Все разбрелись.
- Ну, ты согласен, что это плохо? – подойдя к briello, спросила я.
- Согласен, но мне кажется, что тебе не стоит столько сейчас работать.
- Спасибо за заботу, - я улыбнулась. – Мне намного лучше. А у нас остался только один день, чтобы всё исправить. Помогай! Делай всё, что умеешь. Сейчас все средства хороши.
- Тебе надо отдохнуть, - он провёл рукой по моим волосам. – Иди, полежи немного, я принесу тебе какао.
- Спасибо, caro! – я поцеловала его. - Это именно то, что мне сейчас нужно!
В коридоре я столкнулась с Максом.
- Я смотрю, тебе уже лучше, - заметил он.
- Да, спасибо.
- Хочешь нас загонять перед премьерой?
- А после неё это смысла уже иметь не будет.
- Или тебе нравится, когда Хозе убивает Кармен? – он выразился весьма обтекаемо. – Не хотелось напоминать, но та «Тоска» была лучшей за всю историю. Сколько раз ты репетировала эту сцену?
- Это прозвучало как угроза, - я уставилась на него и остановилась.
- Ты бы этого хотела? – он подошёл очень близко. – Чтобы кто-то остановил твои метания, твою жизненную неопределённость? Ты же никогда не обретешь покой, никогда не будешь счастлива. Это твой крест, твоё проклятие. Ты не умеешь любить и не можешь никого сделать счастливым. Признайся, сколько раз в жизни ты хотела умереть? Сколько раз была в шаге от смерти, но кто-то снова тебя спасал?
Я молчала и стояла, как под гипнозом, поражённая его проницательностью.
- Так разве это было бы угрозой? По-моему, это больше похоже на милость.
Он аккуратно положил руку мне на горло.
- Только представь: вся боль, всё недопонимание, вся бессмысленность бытия вмиг перестанут существовать. Сколько раз ты представляла, как, закрыв глаза, ты не откроешь их больше? Что всё исчезнет. Миг – и тебя больше не существует.
Он сжимал моё горло всё сильнее, а у меня ни было ни сил, ни желания ему сопротивляться.
- Так что для тебя смерть, как не избавление? Есть ли хоть что-то, чего бы ты ещё жаждала с такой же силой?
- Смотрю, уже репетируете? – к нам подошёл briello.
Макс убрал руку, и я, наконец, смогла наполнить лёгкие воздухом.
- Отрабатываем состояние, - улыбнулся Макс. – Буду готов через 20 минут.
- Твоё какао, - briello протянул мне стаканчик, провожая Макса взглядом. Мы зашли в мою гримёрку.
- Так что это было? – briello смотрел на меня почти в упор.
- Не знаю, но он определённо видит меня насквозь.
- Он тебе угрожал?
- Нет, - я потягивала какао, сев, поджав под себя ноги.
- Ты уверена, что хочешь повторять? – снова спросил он.
- Абсолютно. Только скажи честно, что во мне не так? Как профессионал профессионалу.
- В тебе не осталось страсти, - с каким-то сожалением проговорил он. – Ты хорошо знаешь боль, лишения, тоску, вину, раскаяние, но не любовь. И если раньше в тебе была некая чертовщинка, которая заставляла мужчин забывать обо всём на свете, то сейчас я её не вижу. А без неё Кармен никогда не станет настоящей и убедительной.
- Напомнить тебе, чего мне стоила эта чертовщинка?
- Ты спросила моё профессиональное мнение, - заметил briello. – А если хочешь знать, что я обо всём этом думаю: не надо было сюда лететь. И не надо было вообще возвращаться на сцену.
- Правильно Макс заметил: я – само противоречие, - словно сама себя сказала я. – Мне дано то, что я могу использовать только во благо искусства, но во зло себе. Ладно, - я сжала стаканчик. – Страсти не хватает? – я сощурилась. – Будут страсти. Только уговор.
Briello с недоверием покосился на меня.
- Без обид. Что бы я ни сделала, что бы ни сказала – без обид. Ты должен понимать и помнить, что всё это – только для блага постановки и дольше жить не будет. Это только спектакль. Меня настоящей здесь больше нет. Договорились?
- Я не хочу под этим подписываться.
- У тебя нет выбора. Briello, caro! – я подошла к нему и провела рукой по его лицу. – Неужели я ещё не смогла заслужить твоего доверия?
- Смогла, - он поцеловал мою руку. – Но я всё равно не хочу в этом участвовать.
- Я тоже! Но уже слишком поздно идти на попятную. Постарайся, ради меня! Я не хочу причинять тебе боль. Ты мне так дорог! Просто закрой глаза, забудь, что это я. Отстранись. Представь, что Кармен – просто очередная работа с неопределённым лицом, которое ты, может, и не встретишь в своей жизни больше.
- Ты права в одном: у меня нет выбора. Но, пожалуйста, будь осторожна!
- Боюсь, поздно. Я должна идти ва-банк.
- Cara! – он обнял меня крепко-крепко.
- Поехали! – сказала я и улыбнулась.
Перед залом я остановилась и повернулась к briello:
- И помни, ты обещал работать жёстко!
Он устало кивнул, и мы зашли.
Преклоняюсь перед его талантом! Ещё минуту назад он был так мягок и нерешителен, но, стоило ему войти в зал, он становился властным и жёстким профессионалом, не терпящим возражений и работающим очень авторитарно.

…- Нет, нет и ещё раз нет! – остановил он Хозе. – Я тебе не верю! Ты на неё смотришь, словно первый раз увидел. А у вас уже всё было: ты владел ею, она была твоя до последнего волоска. Но тут появился этот красавчик, и переманил её. Неужели ты так просто отпустишь её?
Новый дубль.
- Нет! – опять остановил briello. – Что ты сопли разводишь? Что за плаксивые интонации? Ты ещё за ручку её к нему отведи! Давай так, - briello встал между нами. – Я – Эскамильо. И я её переманиваю. Сделай так, чтобы она засомневалась, испугалась и пожалела. Без музыки, без слов. Поехали.
/у него была особая методика – добиваться действия в немых сценах/
Я прохаживалась по залу, «выбирая» между Хозе и Эскамильо. У Макса появилась искра в глазах, хищный прищур. Я подошла к нему ближе, горделиво окатывая взглядом. Он взял меня за руку, увлекая к себе. Я обернулась на высокомерного Эскамильо, стоящего рядом и развернулась было к нему. Но Хозе меня удержал и притянул к себе, обняв за талию. Тут уже в моих глазах вспыхнуло негодование. Я с силой его оттолкнула и быстро подошла к Эскамильо и положила руки ему на шею. Он (Эскамильо) в ответ страстно поцеловал меня. Хозе подошёл к нам и сильно одёрнул меня за руку. Его взгляд полыхал гневом. Эскамильо ретировался, а у нас началась немая перепалка.
- Музыка, - briello подошёл к концертмейстеру.
В момент «убийства» я уже увидела в глазах Хозе не просто ревность, а именно нежелание отпускать и готовность уйти со мной. Это не был порыв ярости, а именно продуманное, спланированное, хладнокровное действие, которое легло поверх порыва, вызванного нашей «разборкой».
- Это уже лучше, - заметил briello в конце и посмотрел на часы. – Анна Мария, ты свободна. А ты, Максим, останешься – надо доделать твою сцену, ты сейчас в правильном настрое. Передохни десять минут.
Он подошёл ко мне.
- Езжай в гостиницу и хорошо отдохни. Завтра ты должна быть в форме.
- Будет сделано! – я улыбнулась. - Не ухайдокай его совсем, - тихо добавила я, кивнув на Макса, сидящего в углу с бутылкой воды в руках.
- Я знаю, что делаю, - он грубо поцеловал меня. – Включайся! Давай!
- Не борзей! – я его оттолкнула.
- Так уже лучше. Всё, иди, не мешай работать, - он подтолкнул меня к выходу, опустив руку мне на бедро.
Уж не знаю, чем они там на самом деле занимались, но на следующий день Макс заметно оживился и активизировался.
У меня тоже было приподнято-возбуждённое состояние. Правильно (как мне показалось) себя настроив, я намеревалась «горы свернуть».
- Макс! – я встретила его в коридоре. – Ты просто светишься! Рада тебя таким видеть! – я взяла его под руку и потянула к гримёркам.
- Видимо, предчувствие всегда будоражит больше самого действия, - он улыбнулся.
- Что-то в этом есть, - я остановилась. – Согласись, порой добиваться приятнее, чем получить.
- Смотря что, - заметил он с лукавым огоньком в глазах.
- Давно на меня так никто не смотрел!
- Лукавство тебе к лицу.
- Зато тебе не к лицу такое ханжество, - заметила я и пошла к своей двери.

Готовилась я долго. Вернее – гримировалась. Переодеваюсь я всегда быстро и в последнюю очередь.
- Ты готова? – в гримёрку заглянул Макс. Внезапно, без стука. А я только успела раздеться. Пришлось спешно прикрыться платьем. Но я не могла упустить такой шанс!
Макс стушевался и замер в дверном проёме.
- Ну, проходи, коль пришёл. Только сквозняк закрой, - я быстро накинула платье.
Макс закрыл дверь и поднял на меня глаза.
- Застегнёшь? – я подошла к нему и повернулась спиной.
- Старый трюк, - заметил он и начал было застёгивать, но остановился. – Откуда у тебя эти синяки? – он увидел мои почерневшие плечи.
- Думаю, тебя это не очень касается, - заметила я, уже в голове прикидывая, как быть дальше. – Так ты не застегнёшь?
Застегнув замок, он развернул меня лицом к себе.
- Не думал, что наш галантный синьор Бергонци способен быть к тебе жестоким.
- Тебе вообще не надо над этим думать, - я улыбнулась. – И фантазировать беспочвенно – тоже весьма неблагодарное дело. Так что ты хотел?
- Что я хотел? – сам себе повторил он. – Чего я только не хотел! И убить Бергонци, и задушить тебя. Умеешь ты возбуждать крайние эмоции. Но разве можно не хотеть тебя? Целиком, до последнего вздоха!
- Судя по твоему поведению – можно!
- Зачем тебе это?
- Зачем женщине чувствовать себя желанной? – удивилась я. – Странный вопрос.
- То, что для тебя – удовлетворение самолюбия, для других – сущий ад!
- Тем приятнее его хоть ненадолго превратить в рай, - я положила руку ему на грудь. – Разве не был Хозе счастлив? Разве сравнилась бы его счастливая семейная жизнь с Микаэлой с несколькими днями и ночами с Кармен? Стоит ли вся жизнь чего-то, если в ней нет такой Кармен?
- Я этого уже не узнаю, - он положил руки мне на талию. – Свою Кармен я уже встретил.
- И совершенно непростительно разбазариваешь отведённое тебе время, - я закрыла глаза и подалась ему навстречу.
Подействовало безотказно! Наши губы слились в чудесном поцелуе.
- Так уже лучше, - я улыбнулась. – Мне не хватало твоей ласки.
- Я тебе не верю, но слышать приятно, - он потянулся было к застёжке моего платья.
- А который час? – вдруг вспомнила я.
- У тебя выключен селектор? – удивился он.
- Никогда его не включала, - я пожала плечами и подошла к зеркалу, где лежал мой телефон. – По ходу, они уже начали, - я улыбнулась. – Ты иди, - и, подойдя к Максу, стёрла с его лица свою помаду. – А я поправлю грим и подойду.
За судьбу генеральной я была спокойна!
По окончании репетиции, мы собрались в репетиционном зале для «разбора полётов».
#- Я доволен, - признался briello. – Это почти то, что мне нужно. Сейчас я пройдусь по каждому отдельно, и все свободны.
Ц.у. были сдержанные и конкретные: в основном они касались определённых точек на сцене и положения певцов.
#- Что ж, всем спасибо, и удачи нам завтра! – отпустил всех briello, стараясь даже не смотреть в мою сторону.
Я взяла Макса за руку и потянула его к выходу. Только теперь briello пристально посмотрел нам вслед.
- Теперь ты просто обязан мне помочь, - я снова повернулась к Максу спиной и убрала в сторону волосы.
Расстегнув платье, он лёгким движением скинул его с моих плеч. Я не поворачивалась. Он осторожно провёл руками по моим плечам и, судя по всему, скользнул взглядом по моему телу.
- Это определённо не похоже на рабочие отношения, - заметил Макс, оценив синяки на моих бёдрах и ногах.
Я быстро отошла к ширме и накинула халат. Всё пошло не так – я забыла про эти «украшения».
Сев перед зеркалом, я начала снимать грим, размышляя о дальнейшей стратегии.
- Почему ты позволяешь ему это? – спросил Макс сев передо мной на зеркало.
- Ты ничего не знаешь. И, полагаю, не должен.
- Синяки совсем свежие, - продолжил он. – И говорят об откровенном насилии. А два дня назад ты не пришла на репетицию.
- Перестань! – попросила я.
- Это был не Бергонци! – догадался он. – Конечно! Он не может причинить тебе боль. Так кто?
- Макс, прекрати! – я уставилась на него с негодованием. А он пытался прочесть в моих глазах хоть что-то. – Ты хоть понимаешь, как мне это неприятно?!
- Точно! – он меня не слышал. – Ты же здесь не с Бергонци! Ты же прилетела со своим сибирским медведем. Да, в тяжести его руки я не сомневаюсь!
- Замолчи! – я резко встала и влепила ему пощёчину. – Гриша по сравнению с нами вообще святой! Не тебе его обвинять! Ты и ногтя его не стоишь! И совсем не знаешь. Если бы не он… - я замолчала, поймав себя на том, что говорю лишнее.
- То что? – Макс очень хотел знать окончание.
- Да ты и сам помнишь, - я отошла в сторону. – Быстро же ты забыл, как он и тебя от смертной казни спас.
- В каком смысле «он»?
- Это его адвокат тебя защищал! – я повернулась, чтобы посмотреть в его глаза – неужели он не знал?
Осознав услышанное, Макс слегка стушевался и тоже отошёл в сторону.
- Если бы не он, и я, и ты закончили бы свои дни от смертельной инъекции. И то, что ты не получил пожизненное без права апелляции – тоже его заслуга.
- Я не знал, - тихо признался Макс.
- Ты многого не знаешь, - заметила я. – И уже поэтому не смей его ни в чём обвинять! После аварии, в которой я чуть не умерла пять лет назад, он буквально своими руками меня выходил. Я была овощем, понимаешь? Он не отходил от меня ни на шаг, своими руками мне делал массаж, бросил всё, ради того, чтобы быть рядом. Да и зачем я тебе это рассказываю!
С минуту он молчал.
- Это был Фернандо? – тихо спросил он. – И твой сибиряк с ним разобрался. Он ведь всегда действует осторожно, со страховкой.
- Я тебе ничего не скажу, - я ушла за ширму одеваться.
- Вот же скотина! – Макс стукнул кулаком в стену. - Я догадывался, что он может что-то выкинуть, но чтобы так…
- Закроем эту тему, - я подошла к нему, переодевшись. – Со мной уже всё в порядке. Получила то, на что нарывалась. Проехали.
- Сколько же в тебе силы духа! – воскликнул он.
- Не только этого, - заметила я с улыбкой.
- Так у тебя, правда, ничего нет ни с Бергонци ни с твоим сибиряком? Что он тут тогда делает?
- Охраняет меня. Пусти я его в театр – может, и постановка бы не состоялась.
- А с Бергонци?
- Дети, - просто ответила я.
- Свободной птице крылья не подрежешь. Я тобой восхищаюсь! – Макс обнял меня. – Тебя никто и ничто не может сломить.
- Но все отчаянно пытаются, - вздохнула я.
- Поедем ко мне? – предложил он.
- Поехали, - смело ответила я.
Мы пили вино в ресторане, вспоминая свою молодость, и закончили вечер в номере Макса.

… Не прийти на премьеру Гриша не мог. Он не был дураком и понял, почему я не ночевала в своём номере. Но вот наверняка знать, с кем я провела ночь, он не мог.
Зато briello понял всё, едва завидев нас с Максом в театре. Памятуя наш разговор, он всеми силами сдерживал свой темперамент.
Спектакль начался как по маслу. Шикарные голоса, блестящая режиссура, настоящие чувства и страсти.
Признаюсь, захватило. Не накрыло, но увлекло с головой.
Перерывов хватало реально, только чтобы переодеться.
Действие шло на одном дыхании. Финал начался в правильном состоянии и с нужным нервом. Одним словом, идеально!
В сцене убийства, Макс на мгновение замер с ножом в руках. В эту секунду я поняла, что нож в его руках – настоящий. И Макс действительно хочет, но не сможет меня убить.
События последних дней, разговоры, отношения и, наконец, сам спектакль с весьма реалистичным сюжетом – всё это вконец меня накрутило. Ведь то, что на днях сказал мне Макс о моём желании умереть, было чистой правдой!
И вот сейчас я увидела эту реальную возможность так очевидно! Это один шанс на миллион! Но Макс дрогнул, он застыл в нерешительности!
Подойдя к нему вплотную, я посмотрела в его глаза и, сжав его руки, вонзила в себя нож.
На моём лице он должен был прочесть радость и благодарность.
Надо полагать, публика бесновалась…
…

Я резко открыла глаза, словно разбуженная громким звуком. Первое, что я поняла – я опять жива! Всё ещё жива!! Снова жива!!!
- Нет!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – заорала я в отчаянии. – Нет! Нет! Нет! Нет! – кричала я, зажимая уши и закрывая глаза, но всё равно чувствуя жизнь всё отчётливее.
Возле меня уже столпился целый консилиум. Кто-то держал за руки, кто-то – колол успокоительное, кто-то проверял аппараты.
Несколько минут жуткого отчаяния и паники, накрывших меня с осознанием того, что я не умерла, наконец, сменились апатичным смирением – подействовало лекарство.
Убедившись, что мне ничто не угрожает, врачи вышли, оставив меня наедине с Гришей.
- Я должна была умереть, - прошептала я. – Почему я не умерла? Почему?! Опять, снова, круг за кругом одно и то же, до бесконечности! До безумия. Почему?!
Гриша не нашёл, что сказать. Он сидел рядом, держа меня за руку и нежно гладя меня по волосам.
- Скажи мне! – попросила я с мольбой. – Почему я ещё жива?
Он решил не лезть в философские дебри и сделал вид, что понял вопрос буквально:
- Рана не опасная, жизненно важные органы не задеты.
- Промахнулась! – разочарованно вздохнула я.
- Что?! – он не понял, что я сказала.
- Надо было лучше учить анатомию, - проговорила я. – Увлеклась романтичным порывом и промахнулась!
- Ты это сделала сама?!
- Конечно! Макс никогда бы не решился, - добавила тут же я.
- Но почему?
- Ты действительно не понимаешь? – удивилась я – мне это казалось очевидным.
Он смотрел на меня с полным непониманием.
- Неужели ты думаешь, что мне нравится моя жизнь?! Ты думаешь, я от большой радости так живу? Или получаю от всего этого хоть какое-то удовольствие? Я сама всё понимаю очень хорошо и ненавижу себя за невозможность жить по-другому. С каждым витком я запутываюсь всё больше, и уже просто не могу распутать эту паутину. Все мои попытки что-то поменять, запутывают меня ещё больше. Как в болоте: при любом резком движении, меня затягивает всё глубже в трясину. Поверь, я так давно мечтаю умереть! Ведь всем станет легче. Я же вижу, как извожу вас.
- Любимая! – он поцеловал мою руку. – Мне так горько это слышать! Ты не представляешь, сколько боли и горечи принесла бы твоя кончина. А что касается твоей жизни. Возможно, здесь и есть некое предначертание или даже проклятье. Но подумай: оно ведь касалось тебя, только когда ты выходила на большую сцену. Вспомни, как хорошо нам было в деревне. И когда ты только приехала: было вначале трудно, но мы очень быстро со всем справились. Пока ты не уехала и снова не вышла на сцену. И каждый раз всё повторялось. Но ты так этого и не поняла. Ведь только в деревне ты была действительно счастлива. Я был глуп и жесток – но ты мне даже это прощала. А потом снова сцена – и снова привычная петля на шее, которая тем сильнее сдавливает, чем дальше ты пытаешься убежать.
Я слушала его внимательно, вдумываясь в сказанные слова. И смогла услышать его и задумалась. А ведь правда: проклятье касается всего, что связывает меня с искусством. И если я с ним расстанусь, возможно, всё закончится? По крайней мере, потеряю я не так много…
- Я очень тебя прошу, - продолжал Гриша. – Не позволь своему отчаянию завладеть твоим разумом! У тебя светлая голова и чистое сердце. Оно настолько чисто, что ты даже не представляешь! Только почувствовать ты этого не можешь – ты слишком глубоко его спрятала. Доверься мне – я смогу тебе помочь.
- Увези меня отсюда! – шёпотом попросила я.
- Сразу, как только разрешат врачи.
#- Мисс Косицына, - в палату после короткого стука вошли два офицера полиции. – Доктора сообщили, что Вы очнулись. Нам надо задать Вам несколько вопросов.
#- Мы можем поговорить наедине? – второй офицер посмотрел на Гришу.
Я пожала его руку, словно говоря «всё хорошо».
- Я буду в коридоре, - он вышел.
#- Какие отношения связывают Вас с Максимом Полениным?
#- Мне казалось, это уже давно стало достоянием общественности, - удивилась я.
#- На момент постановки, - уточнил офицер, стушевавшись.
#- Нормальные человеческие.
#- Т.е. Вы не заметили в нём желания отомстить?
#- У него не было такого желания. Мы с ним говорили об этом. Он раскаялся в своём прошлом и очень изменился. В нём не осталось ни злости, ни обиды. Только недоверие, - честно сказала я.
#- У вас были близкие отношения?
#- Вы имеете в виду физическую близость?
#- Да.
#- Накануне премьеры мы провели вместе ночь.
#- Он не показался Вам возбуждённым?
#- Простите, господин офицер, но разве это не естественное состояние во время секса?
Он растерялся и сменил вектор.
#- С кем ещё в коллективе Вас связывали близкие отношения?
#- Полагаю, вам известно, что Габриелло Бергонци – мой бывший муж, который занимается воспитанием наших совместных детей. У нас с ним хорошие, доверительные отношения.
#- Он знал о Вашей связи с Полениным?
#- Конечно! Это была часть моего перевоплощения. Я всегда так работала. И он это знает. Мы обсуждали это накануне.
#- Он Вас ревновал?
#- Погодите, - меня вдруг «осенило». – Стоп! Вы, кажется, самого главного-то и не поняли. Я же сама себя зарезать хотела! Я сама в себя всадила нож!
Они переглянулись, затем зашептались.
#- Только не говорите, что не сняли отпечатки! – усмехнулась я. – Вы можете взять записи с камер – Вы сами увидите, что это сделала я, а не Поленин. Когда он заметил, что нож настоящий, он остановился. И тогда я сделала то, что собиралась.
#- Вы хотели его подставить?
#- Нет, просто смалодушничала. И понадеялась, что обойдётся, как в прошлый раз. Всегда ведь надеешься на честное правосудие, - я ухмыльнулась. – И на то, что невиновный будет оправдан.
#- Спасибо, мисс Косицына. Не покидайте пока город – к Вам ещё возникнут вопросы. Поправляйтесь, - они вышли.
- Кажется, я сделала глупость, - призналась я, когда вошёл Гриша.
- Что ты им сказала?
- Что сама сделала это. Но, похоже, они поняли, что нож подменила тоже я.
- А это не так?
- Нет. Нож я не трогала. Я заметила, что он настоящий, только на сцене. А как это могло получиться, я не знаю. Может, у него и были такие намерения, но он не смог… А может… Но это уже совсем дико! Тайна Мадридского двора какая-то!
- Я могу с ним поговорить, если хочешь.
- Не стоит. Да и не думаю, что он скажет тебе правду.
На минуту я замолчала.
- Когда меня выпишут? – вдруг выпалила я.
- Я бы не торопился. Но мы можем спросить на обходе.
- Позови ко мне briello, - попросила я.
- Хорошо, дорогая. Что-то ещё? – он отошёл к двери.
- Да, - я остановила его. – Спасибо тебе!
С улыбкой на губах он вышел.

К вечеру ко мне зашёл briello.
- Cara! Ну, как же так?! – он подошёл и поцеловал мою руку. – Как тебя только опять угораздило? Это какое-то проклятье!
- Я тоже рада тебя видеть! – я усмехнулась.
- Полиция уже была у тебя? – он взял стул и сел рядом.
- Да. Я всё им рассказала. Но, похоже, они опять мне не поверили. И очень хотят втянуть тебя, как ревнивца.
- Не удивительно! Полагают, что я подменил нож?
- Как вариант. Другая версия – что он мстил мне. И как всегда, обе далеки от истины.
- В каком смысле обе?
- Ты что, тоже ничего не понял? – удивилась я.
- А что, было, что понимать?
- За что вы все его так ненавидите?! – вздохнула я. – Да сама я себя зарезать хотела! Я искала выход, я надеялась, что всё закончится. Понимаю, погорячилась, Макса подставила, вас разволновала. Не получилось. Ведь хотела, как лучше, а получилось, как всегда: только ещё больше всё запутала, - я закрыла лицо руками.
 - Cara! – он пересел ко мне и прижал мою голову к своей груди. – Чем я могу тебе помочь? Что мне сделать?
- Если б я знала, briello! Если б я знала!
В палату тихо зашёл Гриша. Они встретились глазами, но ничего друг другу не сказали.
А я плакала на его груди, не слыша ничего за собственными рыданиями:
- Прости, briello! Я поступила подло, гадко, низко! Извинись перед детьми, поцелуй их от меня.
Он поцеловал меня в макушку и дождался, пока стихнет истерика. Ему было несколько неловко в присутствии Гриши.
- Всё будет хорошо, cara, всё будет хорошо!
Немного успокоившись, я села ровно и заметила Гришу.
- Спасибо, briello. Спасибо за всё, - я пожала его руку.
- Поправляйся! – он встал и отошёл к двери. Возле Гриши он остановился и обратился к нему почти шёпотом:
- Заклинаю тебя: увези её отсюда. Как можно быстрее. Увези её в свою деревню. И не отпускай больше! Не пускай даже ко мне – я сам приеду.
Пожав руку и похлопав друг друга по плечу, briello ушёл.
- Что он тебе сказал? – мне не было слышно его слов.
- Попросил забрать тебя в деревню, - он улыбнулся. – Видишь, даже он всё понимает.
- Я согласна, - я опустила глаза. – Только давай закончим всё здесь сначала.
- Да, я поговорил с адвокатом – он будет здесь завтра утром.
- Спасибо…
- Максима он тоже будет защищать, - Гриша меня понял.
- На этот раз уже я его подставила.
- Долг платежом красен, - не очень удачно пошутил он.
Адвокату удалось уладить всё дело за две недели. К общему удовольствию, дело просто закрыли.
Я уже вполне оправилась, и мы улетели…

продолжение: http://proza.ru/2022/10/09/802