Каменная птица

                «…Детям сказку  расскажи,
                на свете больше правды станет…»                (из песни, услышанной в детстве)


Повесть написана по мотивам хакасского фольклора для детей среднего и старшего школьного возраста.
    В повести автор поднимает проблемы, которые волнуют современных подростков, определяют их нравственное восприятие мира, формируют отношение к своему народу, любви к Родине.
   Через судьбу мальчика, которого враги угнали в чужие земли и там вырастили из него жестокого воина, автор показывает, как для детей важны нравственные идеалы своего народа,  мудрые заветы предков. Лишённый родительской любви, корней своего народа, мальчик вырастает безжалостным воином и приходит с войной по воле господина на земли своей Родины.  Молодого воина не волнуют беды и страдания людей, он готов убить свою мать, свою любимую девушку, чтобы достичь своей цели – стать великим воином, непобедимым ханом.
   И что должно произойти в жизни человека с каменным сердцем, чтобы он прозрел, осознал, что он часть своего народа, часть своей Родины?




Глава 1
ПТИЦА  СЧАСТЬЯ

   - Деда! Деда! Смотри! Птица счастья летит! – закричал мальчик, указывая рукой в небо.      Высоко в небе пролетела над степью птица счастья.  Так люди называют  птицу  цвета утреннего неба с длинной тонкой шеей. Она редко прилетает  из-за высоких гор, и  поймать такую птицу мечтают все люди.   Говорят - она приносит счастье.
     У большого камня, сплошь покрытого лишайником,  кто-то зашевелился. Послышалось кряхтение,  и на ноги тяжело поднялся  старый мужчина с белой бородой и белыми волосами.  Его серое лицо походило на засохший кусок земли. Одет старик был в зипун, мехом наружу и войлочные штаны, стёртые на коленях. Но пока старик поднимался, смотрел в небо подслеповатыми глазами, птица улетела за вершину горы.
    Мальчик глубоко вздохнул, быстро зашевелил пальцами босых ног. Ступни мёрзли, ранняя весна ещё не успела согреть землю тёплыми лучами солнца. И порывы холодного ветра пронизывали насквозь рваную одежду. Мальчик растёр грязными ладонями захолодевшие уши и натянул глубже шапку из овечьей шкуры. Прикрывая ладонью глаза от ярких лучей солнца, мальчик осмотрел овец: все ли они  пасутся вокруг холма с высоким камнем на вершине. Все! Мальчик радостно улыбнулся во весь широкий рот и вытащил из холщёвой сумки засохшую лепёшку. Впился в неё крепкими зубами. Запил хлеб  ключевой водой и облизнул с губ  капельки воды.
    - Дедушка! - позвал мальчик. – А ты видел птицу счастья?
    - Сам не видел, - ответил дед. – Но от других людей о ней слышал.
    - Она приносит людям счастье?
    - Кому счастье приносит, кому беду, - прокряхтел дед, вытирая слёзы сухой морщинистой рукой. Где-то в самой глубине его выцветших глаз вспыхнули огоньки, но  скоро угасли. – У каждого своё счастье.
    - Пришла весна! Солнце землю согревает, а ты стонешь. Ноги болят?
    - Для тебя весна. Может быть, и прилетит к тебе птица счастья. А моя  птица в далёких  горах  затерялась.
    - А если прилетит?
    - Зачем теперь? Ушло время. – Старик взял длинную палку, приставленную к большому камню, и пошёл к овцам, тяжело переставляя ноги. Увидев старика, они заблеяли, потянулись к нему просящими мордами. Старик остановился, улыбнулся и сказал мальчику:
    - Саяна идёт, звонкую песню поёт.
    Вскоре на пригорке показалась девочка в синем платье с жёлтыми наплечниками. Её босые ноги весело шлёпали по земле. Чёрные косички девочки колыхались в такт её прыгучим шагам. Девочка пела звонким  голосом песенку о жаворонке, который летает высоко в небе и радуется солнцу.
    - Саяна! – радостно закричал мальчик и замахал девочке рукой. Вспомнил, как она ходила по верхней жёрдочке ограды, размахивая руками, как птица.
    - Здравствуй, Алтай! – крикнула в ответ девочка и радостно  побежала навстречу. Она помнила, как мальчик храбро перепрыгнул через глубокий овраг, чтобы поймать её платок, подхваченный ветром.
   В этом году Саяне и Алтаю исполнилось  по семь лет.  Мальчик был рослым, с широкими плечами и вьющимися чёрными волосами. Издали они походили на шапку из кудрявой овечьей шкуры. Мальчишки дразнили: «Барашек, барашек!» Алтай бросался в драку на обидчиков, серые глаза Алтая становились похожими  на узкие наконечники стрел, а лицо делалось злым и страшным.  Мальчишки стали  побаиваться Алтая, а девочки сторонились драчуна.  Только Саяна – дочь охотника, играла с Алтаем. И он не кричал  на неё, не стукал крепкой рукой.
     - Я принесла тебе  и дедушке молока и горячую лепёшку, - сказала Саяна и протянула Алтаю глиняный кувшин и холщевую сумку с хлебом. Из сумки так вкусно пахло, что мальчик облизнулся.
    - Я сама испекла, - сказала девочка. Она достала лепёшку, разломила её на две половины.
    - А себе? – спросил мальчик.
    - Я поела. Это я тебе…  и дедушке.  – Девочка смутилась,  быстро отдала половину лепёшки Алтаю и побежала к дедушке, высоко подкидывая в густой траве ноги, отчего казалось, что девушка не бежит, а танцует.  Её косички подпрыгивали на узких плечах.
   Дед неторопливо съел лепёшку, запил молоком. Стряхнул крошки с бороды. Посмотрел на детей и сказал:
      - Сходите в лесок, наберите сухих веток. Разведём костёр. Согреемся.
     Старик кивнул головой в сторону сосен.  Они  густо росли  в ста шагах на другом берегу мелководной речки. Снег в горах ещё не растаял, и сквозь прозрачную  воду были видны все камушки на её дне. Мелкие рыбёшки сновали в камнях у берега, затянутых зёлёной тиной.
    - Садись мне на плечи, я тебя перенесу, вода холодная, - сказал мальчик и присел на корточки.
    - А дух ледяной воды не нашлёт на тебя болезнь?
    - Не боюсь я духов!
     Девочка забралась мальчику на плечи, и он бережно перенёс её на другой берег.
Пока Саяна собирала сухие ветки, мальчик притащил к берегу ствол поваленного дерева, обломал  с него ветки  и положил мостиком через речку.
    - Мать пошлёт за дровами, будешь ходить по мостику, - сказал мальчик. – Но играй только со мной! Будешь играть с  другим мальчишкам, я им нос  разобью.
    - Хорошо, - согласилась Саяна.  Ради дружбы с Алтаем, она готова не замечать других мальчишек и девчонок. А с Алтаем всегда интересно – он сильный и красивый. И глаза у него не чёрные, как у других мальчишек, а серые – светлые, светлые. Однажды Саяна услышала разговор своего отца и отца Алтая. Отец Алтая сказал,   что когда Саяна вырастет, то он пришлёт сватов.  Отцы выпили айрана, посмеялись, но мать Саяны с того дня стала усердно учить дочь   домашним делам. Гладила по волосам и ласково говорила: «Время быстро пролетит». 
    Овцы тревожно заблеяли. Закружили, сбиваясь  в тесную кучу. Старик прикрыл ладонью глаза от ярких лучей солнца. Вытянул вверх худую шею, но ничего не увидел.   Однако чувство надвигающейся беды не оставило старика: он знал, что овцы издалека чувствуют опасность. Но кого они почуяли?   Волка? Медведя? Или чужого человека? Зверя можно отогнать, а чужие люди всегда приходят со злом. Так прошлом году приходили в белую степь из-за гор  воины хана Саадая, угнали пасущийся скот, увели мальчишек. Люди говорили, что из мальчишек Саадай-хан выращивает воинов – бесстрашных, жестоких. Шептались, что у воинов сердца из камня.
    Старик увидел - по отлогому склону горы спускаются конные воины. Их было много. На солнце блестели шлемы, кольчуги. Казалось, с гор стекает железная река.
    - Бегите через речку в лес! Лес вас спрячет от беды!  Дно у речки каменистое. Камни большие, скользкие. Всадник коня пожалеет, – закричал старик детям. – Я отгоню отару!
    - Там мама, папа! – закричала девочка. Побежала в селение, но Алтай остановил её, крепко схватив за руку.
    - Не успеем. Бежим в лес,  - сказал мальчик и потянул девочку за собой против её воли.
    - Надо сказать! – сопротивлялась Саяна.
    - Ты пойдёшь со мной! – Алтай сильно дёрнул девочку за руку. Она заплакала, но покорно пошла за мальчиком.
     Старик погнал овец в сторону невысокой горы. Там глубокий овраг. В нём можно спрятать всю отару.
   Но едва Алтай и Саяна подбежать к реке, как из-за деревьев выскочил всадник на вороном коне. Всадник нагнулся, чтобы  схватить Саяну за волосы, но Алтай бросился на врага и дёрнул его за руку. Воин настолько опешил от внезапного нападения, что не удержаться в седле и свалился на землю. Алтай быстро посадил девочку на коня.
    - Скачи! – крикнул мальчик,  сильно ударив ладонью коня по крупу.
   Но из-за деревьев выскочили другие всадники. Один из них подхватил вороного коня за узду.
    Упавший с коня воин вскочил на ноги и замахнулся  на мальчика мечом.
    - Не тронь! – грозно приказал командир отряда. – Хан послал нас за мальчишками. Этот крепыш станет хорошим воином.
    - Убью девчонку! – рявкнул воин, опозоренный тем, что его выбил из седла ребёнок.
    - Не тронь!
    Саяна крепко вцепилась руками в Алтая, но воин  ударом ноги отбросил девочку в сторону. Схватил Алтая за ворот рубахи и перекинул через коня.
    - Беги! – закричал Алтай.
    - Я всегда буду любить тебя! – закричала девочка.
     - Я убегу! Я вернусь к тебе! – крикнул мальчик.
  Враги ускакали. Девочка закрыла лицо ладонями, обессилено упала на землю и горько заплакала.

Глава 2

Великий воин

        Два воина в чёрных доспехах ввели крепкого мальчика в юрту из белого войлока.
     На земляном полу походной юрты,  вперемешку с дорогими коврами,  лежали шкуры медведей, волков.  Местом для ночлега служила шкура тигра. У стены стояли два сундука, окованные железными пластинами. В центре юрты,  в большом очаге, обложенном камнями, ярко горели дрова. От огня шёл горячий воздух. Хан Саадай кутался в накидку из мягкой овечьей шерсти, хотя в юрте было жарко.
    У входа в юрту висел боевой лук, колчан со стрелами. На одном из сундуков лежали боевые топоры, на другом - мечи, сабли, ножи. К стенам были приставлены копья. 
    Увидев мальчика, хан сбросил шерстяную накидку, встал, расправил широкие плечи. Голову хана покрывал крупнопластинчатый клёпанный шлем с бармицей из металлических пластин. Высокое сильное тело  защищал короткополый панцирь, сплетённый шнурами из    железных пластин,  с накладными металлическими щитками. За спиной висел круглый щит, обтянутый кожей.   К одному поясу с костяными пластинами была прикреплена сабля с перекрестьем  и рукоятью в форме головы волка.  Ножны украшены фигурками животных. Рядом крепился боевой коленчатый нож в  деревянных ножнах, стянутых металлическими скобами.  На другом поясе висел боевой топор. В правой руке закованный в панцирь хан держал копьё с длинной втулкой и острым тонким наконечником для борьбы с закованными в латы всадниками.
     Мальчик залюбовался  высоким, сильным воином, его величественным видом, его доспехами и  оружием. «Вот бы мне быть таким!» - подумал мальчик, но рассердился на себя и до крови закусил губу. – Он мой враг!»
       -Ты пытался убежать, - сказал хан Саадай, глядя мальчику в глаза.
       - Я не буду тебе служить! – крикнул мальчик в ответ, сжав руки на груди. Его глаза сверкали, как наконечники нацеленных на врага стрел.
       Хан помрачнел. Его остроконечные усы над узкой верхней губой  дрогнули. На худом лице покраснели крутые скулы. Но хан усмирил гнев и заставил себя улыбнуться.
       Кровь в сердце Алтая кипела ненавистью. Он вспомнил мать, отца, Саяну, которая тянула к нему руки, в отчаянье кричала. Но в тоже время мальчик видел перед собой воина в полных доспехах. И этот воин непобедим, потому что он смелый, хорошо владеет оружием. Ему подвластны все люди, его волю выполняют другие ханы. И это восхищение, спрятанное где-то очень глубоко  в сознании,  жгло болью сердце, и Алтай разжигал в себе ненависть к хану, чтобы уничтожить, вырвать из груди это проклятое восхищение.
    «Голодный тощий кот! – зло подумал мальчик. – Смотрит на меня, как на мышь. Но я не мышь. Я убегу!»
     - Ты не хочешь быть сильным и смелым воином? – спросил хан. – Ты хочешь быть слугой, жалким рабом, который облизывает хозяину ноги?
     Мальчик сверкнул глазами, его лицо покраснело, он сделал шаг вперёд и с вызовом посмотрел хану в глаза.
     - У тебя сердце  воина! Молчи! – приказал хан и резко выставил руку вперёд. - Когда ты станешь  великим воином, но не захочешь служить мне,  я отпущу тебя домой.
     – Я стану великим воином!  - ответил мальчик.
     - Иди, и помни свою клятву, - сказал хан и приказал  отвели мальчика в тренировочный лагерь, где выращивали из детей воинов, верных хану сердцем и умом.
     - Через десять лет он не вспомнит родную землю, – сказал хан Саадай,  хлопнул в ладоши и присел на мягкие подушки. Перед ханом поставили столик из серебра и заполнили его богатой едой. Хан нехотя съел два небольших куска баранины, отрезая мясо остро заточенным ножом. Посмотрел долгим взглядом в отверстие дымохода юрты на синее небо и задумался. Высоко в небе парил гордый орёл. Он летал  выше самых высоких гор. Хан знал, что жизнь  - это риск. А рисковать хан любил. Кто не рискует, тот не  летает орлом выше гор.

     Степь, покрытая густой сочной травой, раскинулась на всю видимую человеком ширь. По степи бежали реки, ручьи, кучками росли деревья. С юга, откуда жаркий ветер приносил засуху и песок, равнину защищали высокие горы.  Их снежные вершины вызывали чувства восхищения и страха. На севере  степь граничила с  тайгой. Начиналась тайга с холмов, поросших берёзами, соснами, лиственницами. Холмы становились всё выше и выше, за ними поднимались горы.  Горная тайга не давала ледяным ветрам севера замораживать в степи жизнь. В светлой тайге люди охотились, а в чёрную тайгу не ходили даже самые опытные охотники. И зачем ходить, когда косуль, оленей, зайцев и других зверей с избытком хватало всем на еду и одежду.
      На берегу широкой реки  стояли юрты. Вокруг  паслись многочисленные отары овец и табуны коней.  В  селении кипела повседневная жизнь. Но нигде не было видно мальчишек старше семи лет. Все они жили в крепости на   холме с плоской вершиной. Крепость была обнесёна высоким частоколом из заострённых брёвен высотой в три человеческих роста. Раньше крепость служила большим загоном для овец. Многочисленные отары укрывали за высоким частоколом от волков. В один год их развелось великое множество, и хан Саадай выдавал охотникам по овце за каждого убитого волка. Но потом в центре загона построили из каменных плит и брёвен огромную юрту, наполовину укрытую в земле, и поселили жить мальчишек. Из них выращивали воинов. Вокруг каменной юрты поставили  чёрные шатры для лучших воинов хана Саадая. Воины учили мальчишек. Конюшни занимали всю восточную стену. Но сами кони паслись отдельным табуном под надёжной охраной.  Это были очень ценные кони бессмертных воинов. Воины носили чёрные шлемы в форме волчьей головы и сплошные чёрные доспехи. Хан Саадай намеренно одел своих лучших воинов во всё чёрное.  Он знал - человек неосознанно боится всего чёрного. А воины хана Саадая должны вызывать страх и ужас не только у врагов, но и у народа. Другие воины жили в селении, имели жён, детей. Воины из чёрной тысячи смотрели на них презрительно, свысока, как смотрят закалённые в боях воины на неопытных, обросших жирком новобранцев.
     С утра до вечера мальчишки тренировались быть сильными, смелыми, непобедимыми воинами. Лучшие из них зачислялись в чёрные воины, остальные под громкие крики возвращались в селение и становились простыми воинами. Вот и сейчас младшие мальчишки  бились друг с другом деревянным оружием. Бились с азартом, по-настоящему, крики мальчишек пугали птиц, долетали до окраины тайги. К этим крикам настороженно прислушивались косули. А медведь принюхался, замотал головой и скрылся в гуще леса. Громкие крики несли в себе угрозу даже для хозяина тайги. Царапины и синяки покрывали тела мальчишек, но юные воины считали за слабость и стыд жаловаться на боль. Каждый хотел быть лучшим. Победителей награждали, проигравшим за едой  бросали обглоданные бараньи кости, Старшие мальчишки тренировались с настоящим оружием. Стреляли из лука, бились на мечах, копьях, ловко отражали щитом удары  и сами атаковали острым шипом в центре щита. Под ногами мальчишек густо лежало сено, вырванное из мешков.  Мешки, набитые сеном, изображали врагов. Судя по растерзанным мешкам,  врагов ожидала жуткая смерть.
     Предводителем десяти мальчишек в красных поясах был подросший Алтай. Хан Саадай, глядя на битву с высокого помоста, довольно улыбался.
    - Ты прав, - сказал хан предводителю чёрных воинов князю Ирбею, - из него вырастит настоящий сотник. Я доволен.
    - Я дал ему имя Матыр, - ответил командир тысячи бессмертных воинов.

     Из белой юрты вышел Матыр. Ему исполнилось восемнадцать лет.  Теперь у него была своя чёрная юрта с черепом волка над дверью. Череп волка – знак командира сотни бессмертных воинов.  Матыр  всегда был впереди на вороном коне, и воины всегда видели впереди его чёрный  плащ с вышитым красным волком.
     Голову Матыра покрывал крупнопластинчатый клёпанный шлем с бармицей из металлических пластин. Высокое сильное тело  защищал короткополый панцирь, сплетённый шнурами из    железных пластин,  с накладными металлическими щитками. За спиной висел круглый щит, обтянутый кожей с бронзовой пластиной – мордой волка.   К одному поясу с костяными пластинами была прикреплена сабля с перекрестьем  и рукоятью в форме головы волка.  Ножны украшены фигурками животных. Рядом крепился боевой коленчатый нож в  деревянных ножнах, стянутых металлическими скобами.  На другом поясе висел боевой топор. В правой руке закованный в панцирь Матыр держал копьё с длинной втулкой и острым тонким наконечником для борьбы с закованными в латы всадниками.
    Неосознанно Матыр носил такие же доспехи, как у хана Саадая, как хан в совершенстве владел оружием. Те люди, которые впервые видели Матыра, даже принимали его за ханского сына.
    Во всей фигуре юноши виделась  сила. Отвага переполняла взгляд его серых глаз. Лицо с выпирающими скулами под раскосыми прищуренными глазами демонстрировало превосходство.
    Матыр три раза водил свою сотню в бой, и все три раза хан Саадай хвалил его, награждая серебром и наложницами.
    Матыр стоял у порога своей юрты. Солнце поднималось из-за гор, заливало светом степь, остроконечные вершины белых юрт, в которых жили приближённые к хану люди. Над юртами поднимался к небу серый дым: женщины готовили еду. И приятный запах варева висел над селением. Прохладный ветер обдувал лицо, бодрил после сна.
     Матыр увидел высоко в небе орла, и радость нового дня внезапно сменилась на лице юноши горечью. В остроконечных уголках глаз, спрятанных за ресницами, проступала темнота.
   «Я, как этот орёл, высоко взлетел, - подумал Матыр.  -  Но орла тянет вниз земля, а я слуга хана Саадая. Но я великий воин и сам буду выбирать дорогу!
    - Матыр, тебя зовёт великий хан Саадай, - сказал посыльный воин хана. Его всегда узнавали по жёлтой накидке поверх досрехов. – Он ждёт тебя в своей юрте.
    Матыр приставил копьё к стене юрты и пошёл вслед за воином. Хан всегда вызывал к себе сотников перед началом  похода. Дурное настроение сменилось ожиданием битвы. В бою Матыра охватывали азарт и восторг. Но князь Ирбей научил молодого сотника играть в шахматы – древнюю игру мудрецов. Сказал, что на шахматной доске, как на поле битвы, надо видеть на много ходов вперёд. И Матыр быстро научился выигрывать в шахматы у князя Ирбея, а на поле боя побеждать врагов. Но князь Ирбей не сердился, наоборот, он поглаживал свои  длинные, свисающие до груди усы.
     Матыр вошёл в юрту и поклонился. В сумраке юрты зоркие глаза Матыра увидели только хана Саадая и его сына Тудараха. Перед началом похода в юрте собирались все сотники, командир чёрной тысячи князь Ирбей. Хан всех внимательно выслушивал, разминая свою длинную шею сильными пальцами. Потом приказывал. Но сейчас Матыра  позвали в юрту хана не для обсуждения похода. Юноша сразу это понял, и у него возникли чувства, как перед началом сложной игры в шахматы.
    - Матыр, ты мой лучший воин, - сказал хан Саадай без предисловий, прямо, как всегда говорил. - Я доверю тебе жизнь моего сына. Князь Хосхар  отказался платить мне дань. Теперь заплатит втрое больше! Князь Ирбей болен. Войско поведёт мой сын. Твоя сотня будет охранять  Тудараха.  Если с ним что-то случится – ты потеряешь голову!
   На лице Матыра не дрогнул ни один мускул, но внутри юношу передёрнуло. Он верой и правдой служит хану, но всё забудут, если с Тударахом что-то случится. Обидно, как удар в спину!
     - Выступаете завтра на рассвете, - сказал хан Саадай, повернулся к  сыну, и Матыр понял, что должен уйти.

    Копыта коней глухо стучали по земле.  Долго не было дождей, и земля затвердела камнем. В предгорьях, уходящих складками в степь, звуки от конного войска разлетались далеко. За много полётов стрелы  человек мог услышать, что движется грозное войско. Сыну хана Саадая незачем было таиться: он шёл открыто на князя Хосхара. Тот посмел ослушаться великого правителя, которому платят дань  семь ханов и девять князей. Хосхара ждёт жестокое наказание. Тударах ехал на белом коне впереди войска. Высоко держал голову. Лучи солнца отражались от шлема и разлетались золотыми стрелами во все стороны. Следом за Тударахом ехали два знаменосца. Ветер раскачивал гордые полотна.
     Тударах, был облачён в дорогие, украшенные костяными пластинами с узорами из серебра доспехи. Такие доспехи не годились для боя, но Тударах считал, что в них он выглядит великим полководцем, предводителем непобедимого войска. Остроконечный шлем Тудараха украшали два красных пера, как знак великой ханской власти. Сердце Тудараха распирала гордость – он предводитель грозной силы, он повелевает сотнями воинов, которые выполняют его приказы и готовы отдать за него жизнь.
      «Мой отец стар, - думал Тударах. – Скоро я буду ханом!»
     Матыр ехал на вороном коне во главе сотни чёрных воинов. Сердце юноши учащённо билось от гордости за себя, за всю эту грозную, непобедимую силу.  От вида войска в тысячу всадников, закованных в тяжёлые чёрные доспехи, от стука тысяч копыт, от звона железных панцирей, от сверкающих в лучах солнца наконечников копий, сердце постороннего человека сковывает страх и  дикий ужас.  Но Матыр был частью это грозной силы. Непобедимой силы!
    «Скоро я встану во главе этой грозной силы. – Матыр расправил плечи. Глаза засверкали жестокой уверенностью в своей силе. – Я сделал выбор! Первый ход сделан!»
    Растянувшееся по ровной степи войско свернуло в горы и стало медленно втягиваться в узкое ущелье с отвесными скалами. Со стороны казалось, что ущелье, как зубастая пасть змеи, заглатывает в себя людей. Матыр прищуренным взглядом посмотрел на вершины скал, посмотрел на Тудараха, но тот не приказал выслать вперёд разведчиков.
    «Князь Хосхар знает о походе.  Только слепой не увидит большое войско, - подумал Матыр. – Что князь задумал?  Он не будет покорно ждать смерти. Сотня опытных лучников с бронебойными стрелами перебьёт в ущелье половину воинов хана Саадая. А впереди три ущелья. Вот на что рассчитывает князь! Тогда почему опытные командиры бессмертных всадников не скажут  об этом Тудараху? Не смеют сказать первыми? Но Тударах никогда не спросит совета.  Он сын хана.  Мышь возомнила себя медведем».
     Так думал Матыр, но сам не подъехал к ханскому сыну, ничего не сказал. Тударах будет унижен и опозорен!  Сотни воинов погибнут, но оставшиеся в живых увидят, кто спас их от смерти. Они будут славить великого воина Матыра и пойдут за ним на того врага, которого он укажет.  А скоро врагом Матыра станет сам хан Саадай.
    У большого чёрного камня, наполовину загородившего дорогу в ущелье, Матыр увидел мёртвого орла. Птица лежала на земле, раскинув крылья. Вокруг орла кольцом свернулась гадюка. Почувствовав содрогание земли от стука сотен копыт, змея зашипела и уползла под камень.
    «Духи предупреждают о смерти»,  - подумал Матыр. Перекинул щит со спины на левую руку, правую положил на рукоять меча.
      Заметили мёртвого орла и другие воины. Тревожно переглянулись. Их научили смотреть врагу в лицо, но здесь врага не видно. Он, как ядовитая змея, где-то затаился, чтобы нанести смертельный удар.
     Матыр зорко вгляделся в стены ущелья. Только сверху могут посыпаться камни и полететь смертоносные стрелы. Но ничего опасного не увидел. Враг хитёр и осторожен? Или князь Хосхар не так умён, как о нём говорят?
     Утренний туман, заполнявший узкое ущелье, рассеялся.   Солнце озарило вершины скал. Они заблестели, как начищенная медь. Белое облако повисло над ущельем. Оно казалось белее молока на синем небе. Если бы не предчувствие беды, Матыр мог залюбоваться красотой ущелья. Но Матыр был воином и знал, что тот, кто желает тебе смерти, всегда прикрывается невинной красотой.
     Дорога тянулась  по дну ущелья вдоль узкой речки. Речка с прозрачной, ледяной водой, шумно бежала по каменистому дну, пенилась, брызгалась. Те воины, которые хотели напиться, осторожно ступали по мокрым камням, черпали воду ладонями и морщились от холода во рту. На берегах не росла даже трава. Одиноко стояла высокая молодая сосна, непонятно как попавшая в царство камней. Матыр смотрел вдоль ущелья. Ему казалось, что кто-то огромный и могущественный разорвал горы на две половины, как хлебную лепёшку. Юноша слышал легенды о горных духах, но даже у них не хватило бы на это сил.
    Матыр заметил над ущельем стаю птиц. Птицы тревожно поднялись высоко в небо, словно их спугнули. Но кто спугнул – зверь или человек? Охотники говорили, что в этих горах живут снежные барсы.
     Матыр поднял руку вверх,  подзывая младших командиров.
    - Князь Хосхар не приехал с поклоном к хану Саадаю. Хасхар не будет биться с нами в открытом бою, - сказал Матыр. – Князь устроит нам засаду в ущелье.  У него меткие лучники. Закройте  Тудараха щитами. Он заметная цель.
      Впереди послался шум. Матыр пришпорил коня и подъехал ближе к Тудараху. Ханский сын сидел высоко в седле и с презрением смотрел на стоящего перед ним молодого парня-охотника в старой, выцветшей на солнце одежде. Лук и колчан со стрелами на мелкую дичь лежали у ног охотника. Матыр опытным взглядом осмотрел юношу и понял, что видит не простого охотника, а  смелого воина. И воин попал  в плен по собственной воле, чтобы выполнить задание и спасти свой народ. Юноша стоял как напуганный охотник из простых людей, не смея поднять головы, но Матыру удалось заметить в глазах юноши сверкнувшие огни решимости и отваги.
     - Где князь Хасхар? – грубо спросил Тударах, глядя поверх головы юного охотника.
     - Князь Хасхар увёл весь  свой народ и весь свой скот в тайгу, - тихо ответил юноша.
     - Сколько у князя воинов?
     - Князь увёл всех воинов в тайгу. Я простой охотник, я не могу знать числа воинов.
      Такие ответы ещё сильнее насторожили Матыра, но Тударах,  наслаждаясь своим превосходством, своей безграничной властью, ничего не замечал. Он видел и слышал то, что сам хотел видеть и слышать.
     - От меня трусливо убегают даже самые храбрые князья! – гордо сказал Тударах, высоко вскинув подбородок. - Только великие полководцы побеждают врага без боя!
     Матыр промолчал. Ханский сын не слушает советов. Он ведь сын хана! Он считает себя великим воином.
   «Я спасу Тудараха  от смерти, - утвердился в своём решении Матыр.- Но Тударах низко падёт в глазах воинов и своего отца.  Своей надменностью и глупостью он погубит много воинов.  Они будут презирать Тудараха. Оставшиеся в живых станут преданными мне до последней капли крови».
   Матыр заметил тайную улыбку на губах пленного охотника, но снова промолчал. Он поставил перед собой цель, а воины? Воины должны погибать, чтобы ценить жизнь!
    Войско двинулось по узкому ущелью с отвесными скалами. Солнце скрылось за высокими чёрными стенами. Ущелье наполнялось сумраком. Если бы не узкая полоска неба, которая высоко белела тонкой полосой, в ущелье стояла бы темнота. Навстречу подул холодный ветер. Воины  поторопили коней, чтобы быстрее выехать на простор степи. 
    Матыр приблизился к Тудараху, поехал рядом с ним. Внутренний голос шептал: «Вот здесь!» Тударах недовольно посмотрел на сотника. В прищуренных глазах ханского сына сверкнул гнев – кто осмелился встать рядом со мной?!
    Свистнула первая,  нацеленная в грудь Тудараха стрела, но Матыр успел подставить свой щит. Вторая стрела  вонзилась в шею коня под Тударахом. Конь споткнулся, вытянул шею, захрипел. Сделал два шага и повалился на бок. Сын хана свалился  на землю вместе с конём. Ударился лицом о камень. Встал на колени и выпученными глазами уставился на свои ладони. Ярко-красные капли крови падали на ладони Тудараха из рассечённого при падении лба. От вида крови закружилась голова.  Сын хана побледнел и тяжело задышал.
     Воины окружили Тудараха и мгновенно закрыли панцирем щитов. Матыр приказал отвести Тудараха в грот, чёрное отверстие которого приметил заранее. Там можно безопасно укрыться от стрел и камней, летящих сверху на головы воинов.
    Свистящие стрелы, летящие камни обрушились на воинов лавиной. Но опытные воины не растерялись,  не разбежались в панике,  спасая свою жизнь. Они прижались спинами к каменной стене, закрылись щитами. Конные воины стремительно поскакали вперёд к светлому пятну. Там ущелье  расширялось. Там  лежали огромные валуны, среди которых можно укрыть себя и коней.  Воины хорошо знали, что потеряв коня, они потеряют и свою жизнь. Воевать в степи без коня, что сражаться голыми руками. Это хорошо знали и лучники князя Хасхара. Поэтому  метили в коней.  В них и попасть легче, и кони не закованы в броню. 
   Сражённые стрелами кони хрипели, падали,  в стремительной скачке по камням ломали ноги. Тударах, прячась в гроте под навесом скалы, в ужасе смотрел, как невидимый враг убивает коней, воинов. Стрела вонзилась в камень в шаге от Тудараха. Железный наконечник смялся, отскочил, и стрела боком ударилась в грудь Тудараха. Он побелел от страха, представив, как стрела пронзает сердце, и замер, не в силах пошевелиться, закричать. А воины ждали его приказов. И, видя искажённое страхом лицо своего командира, чувствовали, как страх заполняет их изнутри холодом. Тударах закрыл лицо руками. Длинные пальцы трясущихся рук Тудараха впились ногтями в кожу.
     Матыр с улыбкой торжества смотрел на Тудараха. Пусть все видят, что сын великого хана Саадая, жалкий трус! А он, Матыр, спасёт жизни обречённых на смерть воинов, и они никогда не забудут, кому обязаны жизнью! Матыр поднялся на вершину большого камня.  Конь под Матыром дико вращал глазами, бил копытами. Клочья пены летели из его рта, зубы кусали железную узду. Сотни стрел летели в Матыра, но он был как заколдованный. Стрелы пролетали мимо или ударялись в щиты воинов, которые прикрывали своего бесстрашного командира. Матыр   приказал воинам подняться по осыпи, где среди камней сбегал с вершины ущелья ручей, и уничтожить лучников. Сотни людей стали карабкаться вверх. В них летели сотни стрел. Люди срывались вниз, падали. Только половине храбрецов удалось достигнуть цели. Они перебили лучников в стремительном, беспощадном натиске. Путь был свободен. Матыр вытер ладонью горячий пот с лица, вдохнул полную грудь холодного воздуха. Гордо вскинул руку с мечом вверх и выкрикнул боевой клич чёрных волков. Все должны знать, кто победил врага! 
    После недолгого отдыха Матыр приказал  отвезти убитых и раненых домой, а сам во главе семи сотен воинов двинулся в земли князя Хасхара.  Теперь воины двигались по ущелью под охраной дозорных отрядов,     которые заняли скалы вдоль всего ущелья. Матыра видели повсюду. Вот он  стремительно скачет  на коне вдоль реки на дне ущелья, вот он уже на вершине скалы. Куда бы воины хана Саадая не смотрели, они везде видели решительного, смелого Матыра, и знали, что это он спас им жизнь. Но нигде не видели ханского сына Тудараха. Говорили, что он спрятался в деревянной повозке, покрытой крепкими щитами.  И тащится эта повозка где-то в конце колонны.
    Но когда воины вышли из ущелья и спустились с гор в широкую степь, Тударах вылез из повозки и вновь сел верхом на коня. Пришпорил коня и занял место во главе колонны воинов.  Все воины должны видеть, кто скачет впереди, кто командир! На покрасневшем лице Тудараха не осталось следов страха. Красный плащ развивался на ветру. Прищуренные глаза смотрели вперёд. Тударах не испытывал вины. Надо смотреть всегда вперёд. То, что было – прошло, и скоро забудется. 
    «Князь Хасхар трусливая собака, он напал вероломно! – думал Тударах. – Я  уничтожу его в открытом бою! Разрублю на мелкие куски и брошу на кормсобакам!»
    Прискакали разведчики и доложили, что впереди большое селение, но людей в нём нет. Нет и скота. Судя по следам, люди и животные успели уйти в тайгу.
     Тударах рассвирепел и приказал сжечь селение. Он смотрел, как горят юрты, деревянные загоны для скота, как выгорает сухая трава, как поднимаются к небу чёрные клубы дыма, и наслаждался своим могуществом, своей безграничной силой. Отблески огня бились в чёрных глазах Тудараха, и те воины, которые видели огненные глаза ханского сына, старались держаться от него подальше. Но воины помнили, как Тударах прятался в ущелье под выступом скалы, как дрожали его губы, и понимали, что сейчас сын хана Саадая сделает всё, чтобы они забыли его позор. Прикажет отрубить голову или сломать спину. Это хан Саадай скачет впереди атакующей конницы, а его сын смел после боя. Но кто посмеет сказать смелые слова  ханскому сыну?
    И Матыр не приближался к Тудараху. Но Тударах сам позвал к себе Матыра и приказал чёрным волкам его сотни найти сбежавших жителей селения, найти Хасхара и к вечеру привести  голову князя. Тударах будет ждать в своей белой юрте. Если приказ не будет выполнен до захода солнца, то Матыру сломают спину и бросят умирать на вершине кургана, чтобы все воины слышали  крики умирающего воина, который не выполнил приказ.
  Матыр знал, что отыскать в горной тайге людей, которые заранее приготовили укрытия, почти невозможно. И Тударах это знал. Сын хана не мог отомстить врагам за свой позор в ущелье, но он мог жестоко наказать Матыра, его воинов, чтобы остальные воины никогда не усомнились  в храбрости и мудрости правителя.
    Матыр готовился к  походу в земли князя Хасхара. Разговаривал с людьми, которые жили в тех местах. Разговаривал не угрозами, а в доброй беседе за чашкой чая в юрте. Не чувствуя страха, люди доверяли собеседнику многое, что никогда бы не сказали даже под страшными пытками. Так Матыр узнал, что в трёхглавой горе, недалеко от водопада, есть глубокая пещера. Кто не знает - не наёдёт туда дорогу. В этой пещере люди прячутся от врагов. А в соседнем логу можно спрятать табуны коней и отары овец. Таких гор много в землях князя Хасхара, но у этой горы есть особенность, на одной из её  вершин лежит большой камень, похожий на спящего волка. 
   Матыр часто повторял своим воинам: «Меч куётся в горне, победа – в голове». Готовился к каждому бою, просчитывал все ходы. И о нападении в ущелье он знал заранее. Это единственное место, где небольшой отряд метких лучников сможет остановить целое войско. Поэтому Матыр заранее подготовился к внезапному нападению, не допустил смерти Тудараха и панического бегства воинов. Но хан Саадай не оценит этого.
   «Но хан не бессмертен, он старик, а я молод и полон сил!»- подумал Матыр и, прикрыв лицо ладонью,  улыбнулся. Если бы сейчас  хан Саадай увидел вспыхнувший в глазах его лучшего воина огонь, он бы насторожился. Но хан Саадай лечил больные ноги в белой юрте, а Матыр верхом на вороном коне вёл сотню воинов к трёхглавой горе со спящим каменным волком на одной из её вершин.
   До самых гор степь расстилалась ровным ковром. Под копытами коней шелестела густая трава. Из неё вылетали бабочки, выпрыгивали кузнечики.  В лицо дул приятный тёплый ветер, отгоняя назойливых мушек, слепней, оводов, которые слетались на запах потных разгорячённых долгим походом коней. По синему шатру высокого неба плыло огромное белое облако. Матыр вдохнул воздух широкой грудью. Он любил простор. Сердце наполнял восторг от бесконечности жизни. И сейчас он, Матыр, был повелителем этой бесконечности. От него зависела жизнь сотен людей. Он был её повелителем. Он мог карать и миловать. 
    Матыр сдвинул брови. На его скулах зашевелились желваки. Матыр  подумал о сыне хана Саадая.  Тударах был рождён в ханской юрте. Ему дано всё от рождения.
    «Но я буду первым!» - Матыр стиснул рукоять меча и пришпорил коня. Степь покорно стелилась под копыта его   быстрого, нетерпеливого  коня.
    Матыр выслал вперёд  разведчиков. Он знал, что князь Хасхар обязательно вставит дозорных, и они предупредят о приближении воинов хана Саадая. Нельзя недооценивать врага, как Тударах, это прямой путь к поражению. Разведчики тихо уберут дозорных, и нападение окажется для князя внезапным, неожиданным, он проиграет ещё до начала битвы.
    Так и случилось. Люди князя Хасхара не ожидали нападения, они без страха ходили по лесу, стражи у входа в пещеру дремали под жаркими лучами солнца. Воины князя Хасхара не успели даже вынуть мечи из ножен, схватиться за копья. Сам князь Хасхар спал на медвежьей шкуре в глубине пещеры. Его схватили и связали руки крепкой верёвкой. Хан тряс головой, не понимая, как так случилось? Ведь он везде выставил дозорных, послал лазутчиков, чтобы они следили за войском хана Саадая. Войско оставалось на месте, но тогда кто напал?
    Ответ на свой вопрос князь Хасхар получил, когда его подвели к Матыру.
    - Кто ты? – спросил князь.
    - Я Матыр, предводитель сотни чёрных воинов.
    - Я слышал о тебе. – Князь зорко всмотрелся в ещё юное лицо молодого воина.- Ты молод, но ты умелый воин. А через несколько лет станешь великим полководцем, если хан Саадай не прикажет убить тебя.
     - Почему он должен меня убить?
     - У него есть сын.  Ты не заменишь ему сына.
   Матыр крепко стиснул кулаки, в глазах молодого воина вспыхнули огоньки гнева: князь Хасхар раскрыл в своих словах тайные страхи и желания.
    - У меня приказ Тудараха убить тебя и весь твой народ, - сказал Матыр, ожидая увидеть страх в глазах князя.
     - Тогда почему ты медлишь? Выполняй приказ, слуга Тудараха!
   Матыра охватила ярость, он выхватил меч и отсёк князю голову. Голова, брызгая во все стороны кровью, подкатилась к ногам Матыра. Матыр поставил на голову князя ногу и громко сказал:
    - Так будет с каждым моим врагом!

    Конь медленно спускался с горы в степь. Ноги коня путались в высокой траве. Матыр не пришпоривал коня. Из кожаного мешка, прикреплённого к седлу, капала кровь  на траву, на камни. В мешке лежала отрубленная голова князя Хасхара. Матыр думал, и в его серых расползались  чёрное тени гнева. Князь Хасхар был прав, когда говорил, что Матыр всего лишь слуга хана Саадая.
   «Но кто не сражается, тот не побеждает!» - Глаза Матыра сверкнули как у воина, который наносит смертельный удар врагу.
     Матыр пришпорил вялого коня. Конь пошёл резвее, поскакал. Его копыта звонко застучали по каменистому склону горы. И вскоре всадник выскочил в степь – широкую и бесконечную!
    Под большой раскидистой сосной Матыр увидел низкую юрту из почерневших от времени брёвен. Над входом в юрту висели ветвистые рога марала. Дверь в юрту была открыта.
    Матыр спешился, набросил уздечку на коновязь и, пригнувшись, вошёл в юрту. Прищурился, чтобы глаза быстрее привыкли к сумраку в юрте. За потухшим очагом сидел старик в одежде из сотен разноцветных ленточек. Волосы старика были распущены. В них тоже были вплетены ленточки.  Из-за сумрака Матыр не мог рассмотреть убранство юрты, он видел только старика.
    - Я ждал тебя, Матыр, - сказал старик и пригласил сесть рядом с собой на шкуру оленя.
 Мытыр сел, скрестив перед собой ноги.
    - Меня зовут Пузалай, - сказал старик. – Я сам построил юрту, сам посадил сосну. Уздечки коней стёрли коновязь перед юртой до тонкой палки. Столько людей ко мне приходило. Я вижу то, что будет. Это я позвал твоего коня, и конь принёс тебя ко мне.
     - Зачем? – Матыр положил ладонь на рукоять меча. – Я всегда иду туда, куда сам хочу.
     - Куда укажет хан Садай, - сказал тихо старик. -   Не торопись. Ты молод и видишь близко. Я стар и вижу далеко.
     - Что ты можешь увидеть своими подслеповатыми, слезящимися глазами, старик!? – рассмеялся Матыр. Хотел встать и уйти, но старик остановил его.
    - Будешь торопиться – твой путь окажется коротким. Я вижу в тебе великую силу и великую смелость. Скоро хан Саадай начнёт тебя бояться и прикажет тайно отравить тебя.  Над могилой великого воина т насыпят высокий курган. О тебе будут слагать легенды, но ты их не услышишь. Их будет слушать Тударах, сидя на мягких подушках в белой юрте за серебряным столиком, в окружении прекрасных наложниц. И в насмешку назовёт твоим  именем собаку из своей своры. Но ты сам станешь непобедимым, великим ханом, если найдёшь в Красной горе Красный меч. Его сторожат горные духи, они убивают всех, кто придёт за мечом.
     - Они убьют и меня. Никто не сможет одолеть горных духов, - сказал Матыр. Слова старика его заинтересовали.
    - Не торопи коня своей жизни. – Старик выставил сухую руку  ладонью вперёд. – Горные духи отдадут тебе меч, если взамен ты отдашь им девушку, которая всем сердцем любит тебя.
    - Как найти мне Красную гору?
    - Ты много раз видел Красную гору в детстве. Я думал, твои первые слова будут о девушке.
    - Любая девушка полюбит меня, - рассмеялся Матыр.
    - Ты молод и не знаешь женщин, - улыбнулся старик тонкими сухими губами. Седые, обвисшие усы дрогнули вместе с редкой, засаленной бородкой. - Ты встретишь девушку рядом с Красной горой. Теперь иди. Путь моей жизни закончился.
    Матыр вышел из сумрака юрты, прищурил глаза от яркого света. Солнце поднялось к вершине дня и теперь разливало жаркие лучи на всю степь. Матыр взмахнул рукой. К нему подскакал на вороном коне воин в чёрных доспехах.
   - Заприте двери и сожгите юрту, - приказал Матыр. 
 «Теперь никто не узнает о нашем разговоре, - подумал Матыр. – Никто не вытерпит пыток хана Саадая, всё расскажет, но мёртвые не говорят».
   Услышав треск огня, увидев дым, старик подумал: «Теперь мой народ будет отомщён!»


Глава 3
Преданная любовь

    С раннего утра на поляне вокруг белой юрты слуги расстелили  дорогие ковры. На деревянном помосте, покрытой белой шкурой барса,  расположился хан Саадай. Он величественно сидел за серебряным столиком, выпрямив спину и расправив широкие плечи. Неторопливо отрезал ножом куски мяса и клал их себе в рот. Капельки жира бежали по длинным, свисающим до груди усам. Прищуренные глаза, глубоко посаженные  под  высокими дугами бровей, пронизывали пирующих взглядом. От этого взгляда в груди холодело, и  люди старались выказать ещё большую радость. Хан к старости похудел, потемнел узким скуластым  лицом, но был ещё крепок, как столетняя лиственница, наполовину засохшая, но непокорная крепким ветрам.
    Рядом с ханом присела юная девушка в нарядном красном платье. Это была Камис, дочь хана Саадая. От смуглого отца девушка отличалась светлой кожей, рыжеватыми волосами и большими серыми глазами. Длинными пальцами девушка ломала лепёшку, макала в мёд, и откусывала белыми зубками меленькие кусочки. Девушка была наполовину ниже отца, словно рядом с могучей лиственницей росла берёзка.
   На празднике, где отмечали победу над князем Хасхарам, Камис скучала. Думала, что лучше бы она сидела в юрте и вышивала рукавички. Ещё лучше, если бы отец отпустил её на берег лесного озера, где поют птицы, летают сотни бабочек и по небу плывут белые-белые облака. Лёгкий ветерок приносит из леса прохладу, запахи влажной листвы берёз, смолистой хвои сосен, лиственниц и кедров. Вода в озере такая чистая, что можно её пить. Облака отражаются в воде и,  кажется, что ты быстрой птицей  летишь высоко в небе. Камис любила стоять на высоком берегу озера, раскинув руки в стороны. Встречный ветер трепал широкие рукава платья. Волосы, заплетённые в десятки косичек, бились по груди, плечам, спине. Камис закрывала глаза и представляла, что она вольная птица, и летит свободно над степью, лесом, горами. Но стоило открыть глаза, как девушка видела перед собой воинов охраны. Они всюду ходили за ней, строго выполняя приказ хана.
    Камис  заслонила рот сложенными ладонями и зевнула, чуть приоткрыв ещё по-детски пухлые губы. Но тут её взгляд остановился на высоком красивом воине с волнистыми чёрными волосами до плеч. Молодой воин внезапно посмотрел на Камис, и девушка замерла при взгляде его больших серых глаз. Парень отвернулся. И Камис не успела понять: он посмотрел на неё или его взгляд скользнул мимо.
   Камис тайком рассматривала молодого воина, задавая себе вопрос, почему она так разволновалась от его взгляда? Красивых и высоких мужчин вокруг было много. Но у всех был взгляд … они смотрели на её отца, как слуги. А у молодого воина был взгляд…  Взгляд той птицы, которой Камис представляла себя на берегу озера.
    - Кто это? – осторожно спросила Камис у служанки. Рыжеволосая девушка, склонившись к уху Камис, прошептала:
    - Это Матыр. Командир сотни чёрных волков. Он разбил войско князя Хасхара и привёз хану голову  побеждённого князя.
     - Мой брат Тударах одержал победу. Так он сказал отцу.
     - Мой брат – воин, он ходил в поход. Он говорил -  Матыр спас жизнь Тудараху и победил князя Хасхара. Но я служанка и не смею усомниться в словах вашего брата.
    Хан Саадай посмотрел на дочь, и Камис  велела служанке уходить. Выждав, когда отец заговорил с Тударахом, Камис снова посмотрела на молодого воина Матыра. Теперь среди сотен пирующих, дочь хана видела только его.
     Матыр  почувствовал долгий взгляд дочери хана и посмотрел на девушку. Камис быстро отвела глаза, взяла со столика пиалу с айраном и спрятала за ней лицо, чтобы молодой воин не увидел внезапно покрасневших щёк.  Девушка отпила прохладный белый напиток, не удержалась и снова посмотрела на молодого воина. Матыр улыбнулся дочери хана. Больше девушка не поднимала глаз до конца пира.
      «У хана красивая дочь. Я буду сам решать свою судьбу», - подумал Матыр. Отрезал большой кусок баранины и с жадным удовольствием съел его.

    Камис стояла на берегу озера. В глади озера отражались облака. Они плыли навстречу девушке, как белые птицы. Лес на другом берегу казался зелёной дымкой. А за лесом поднимались к небу высокие горы с белоснежными вершинами. Но сегодня Камис не видела красоту озера, леса, гор, ей не хотелось обернуться птицей и полететь над землёй. Она думала о молодом воине. Вспоминала черты его лица, его руки, чёрные волнистые волосы, стянутые на затылке кожаным ремешком. И сердце девушки взволнованно билось.
     Матыр вышел из белой юрты. Снял с коновязи повод коня и ловко запрыгнул в седло. Конь, почуяв хозяина, нетерпеливо забил копытами.
     - Не торопись, - сказал Матыр и погладил чёрного жеребца по длинной шее. – Сегодня мы поскачем не в бой. Сегодня мы поскачем на охоту.
    Матыр повернул коня и направил его в сторону озера. Тонкие ноги коня бесшумно забили по мягкой земле, пропитанной влагой ночного дождя. Влага испарялась,  тёплый воздух поднимался от земли, и степь впереди искажалась, как лучи солнца в ряби воды. Дорогу перебежал заяц. Но Матыр не остановил коня. Старые воины верили в приметы, Матыр верил в себя.
   Воины охраны дочери хана увидели Матыра. Проследили, куда он скачет, но не задержали. Матыр остановил коня на берегу озера в полёте стрелы от того места, где стояла Камис.
    «Неосторожным шагом птицу можно спугнуть, - подумал Матыр, - тогда она улетит, и охотник вернётся без добычи».
    Юноша разделся по пояс, снял сапоги и, оставаясь в одних штанах, стал купать коня. Не надо было смотреть в сторону дочери хана, чтобы знать – она смотрит на него. Матыр вскочил на коня и промчался по мелководью в радуге брызг. На обратном пути, подставляя жарким лучам солнца распущенные волосы, чтобы высушить их, молодой воин с улыбкой на губах думал:
      «Её любовь откроет мне двери в пещеру, где спрятан Красный меч».

     - Матыр! Тебя завёт великий хан Саадай, - громко сказал воин, остановившись у входа в белую юрту командира сотни чёрных воинов.
     - Я услышал  тебя, - ответил Матыр. Сердце не забилось громко от тревоги. Матыр не боялся хана. Он знал, что хан ценит его и полностью доверяет.
    «Но чем ты ближе к хану,- подумал Матыр,- тем больше у тебя завистников».  Матыр отложил в сторону оружие, оделся в дорогую, праздничную одежду. Надо подходить к хану с почтением, выказывая преданность.
     Матыр вышел из тёплой юрты. Недовольно поморщился.  Три дня шёл мелкий нудный дождь, плотные облака закрывали небо, не пропуская солнечных лучей. Утром с трудом рассветало. Люди, у которых не было срочной работы, предпочитали оставаться в юртах.
     Матыр вошёл в юрту хана Саадая, поклонился и  замер, ожидая приглашения.   В юрте жарко горел очаг. Хан стоял рядом с огнём.  К непогоде у хана мёрзла спина, и болели ноги. Поэтому хан был в кожаных сапогах на меху. Его правая  рука крепко сжимала рукоять меча. Меч в красных, украшенных серебром, ножнах висел на широком поясе. С фигурками  зверей из бронзовых пластин. Красный, стёганный кафтан хорошо держал тепло. Голову хана покрывала остроконечная шапка, отороченная соболями. Хан был худым и высоким, поэтому для хана всегда ставили юрту с высокой крышей.
   Хан Саадай сломал крепкую сосновую ветку и бросил её в огонь. Матыр насторожился – хан всегда был немногословен, но любил выказать свои мысли, своё отношение к человеку  через намёки. Вот и сейчас, зачем хан сломал ветку и бросил её в огонь? Следить за очагом у хана есть слуги. Показать, что он может сломать любого человека? Но на лице  Матыра никогда не отражались его истинные чувства, вот и сейчас хан мог видеть только почтение и преданность.
    - Моя дочь Камис в разговорах вчерашнего дня три раза упомянула твоё имя, - сказал хан Саадай.
    - Я никогда не разговаривал с дочерью великого хана Саадая и впервые увидел её на пиру в честь победы сына великого хана Саадая над князем Хахаром, - ответил Матыр, не пряча глаза от проницательного взгляда Саадая.
    - Я знаю имя победителя. Его зовут не Тударах. Проходи, садись за столик, налей себе айрана.
        Матыр сел за столик, скрестив перед собой ноги. Хан встал за его спиной.
   - Матыр, ты великий воин. Со временем ты станешь предводителем моего войска. Но запомни – я сломаю великого воина, если он только подумает встать на моём пути.
    -  У великого хана есть сомнения? – ответил Матыр, не поворачивая головы. – Тогда пусть хан отрубит мне голову.
   - Нет, - сказал хан, но не сел за столик рядом с Матыром. – В тебе бурлит молодая кровь. Возьми себе наложниц, возьми  столько, сколько захочешь. Но если посмотришь в сторону Камис, я прикажу сломать тебе спину.
    - Благодарю великого хана за айран и тепло очага. – Матыр встал и поклонился хану. – Я услышал слова великого хана Саадая.
    Матыр вышел из юрты.
    «Глупая Камис чуть не погубила меня, - с раздражением подумал Матыр. – Неужели все влюблённые так глупы?»

     Задумчивый взгляд Камис скользил по стенам юрты. Но девушка ничего не разглядывала. В юрте было сумрачно. Тусклый свет едва сочился в юрту через дымовое отверстие в крыше. Камис вздохнула и медленно подошла к полкам с дорогой фарфоровой посудой. Вот за эту пиалу с зёрнышками риса на просвет был заплачен десяток коней. А в этот, расписанный загадочными птицами чайник, никогда не наливали воду. Камис открыла сундук, достала красное платье, украшенное нитями кораллов. В шкатулке  лежали перстни, бусы из крупного жемчуга, привезённого  с далёких морей.
     - Я бы всё отдала за один ласковый взгляд Матыра, - прошептала девушка и мечтательно провела языком по пухлым губам.
    Девушка-служанка с рыжими волосами, дремавшая около тлеющего очага, приоткрыла глаза на шорох платья Камис. Служанке строго приказали следить за дочерью хана. Но Камис,  склонившись  над сундуком с открытой крышкой,  лениво перебирала свои наряды. Пять таких сундуков стояло вдоль стены  юрты.
    «Три дня грустит, - подумала служанка. – Мне меньше хлопот».
     Камис посмотрелась в бронзовое зеркальце.  Увидела своё круглое, светлое лицо.  Большие серые глаза.  Прямой, без горбинки, как у отца, нос.   Высокий разлёт тонких бровей. Пухлые, цвета малины, губы. Густые волосы, заплетённые в косички.
     «Почему Матыр не смотрит на меня? – Камис прикусила ровными белыми зубами нижнюю губу. На длинных ресницах девушки повисли маленькие слезинки. Девушка украдкой смахнула их ладонью. Вздохнула. Вспомнила, как верхом на коне проезжала мимо поля, на котором тренировались воины чёрных волков. Самым сильным, самым смелым, самым красивым из них был Матыр. Он бился мечом один против десяти воинов, ловко отражал копьём атаки и разил наповал. Летел, как ветер, на своём вороном жеребце,  на всём скаку стрелял из лука,  точно попадая в цель.
    Камис каждое утро ездила к озеру мимо поля, на котором тренировались воины из сотни Матыра. Тайком, чтобы никто не заметил, наблюдала за Матыром.
      Матыр знал, что каждое утро дочь хана едет на берег озера, и назначал на это время тренировки. И сам всегда был красив в битве! Матыр видел и понимал чувства девушки. Но  Камис не осмелится подойти к нему, заговорить.   Первый шаг он должен сделать сам! В костёр надо подбрасывать много дров, иначе огонь потухнет.
     Камис собирала в лесу цветы. На косогоре они росли ярко и густо, наполняя ароматом цветения всё вокруг. Стрекотали кузнечики, жужжали жуки,  порхали бабочки. Разноцветные бабочки сами походили на цветы и Камис, смеясь, бегая по поляне, пыталась поймать их. Девушка подбежала к берегу ручья. Ручей, разбрасывая холодные брызги, звонко бежал с горы. Цветы на другом берегу показались ярче, красивее, душистее, и Камис смело перешла ручей.    Кожаные сапожки не пропустили воду. Намок только подол длинного  платья. Камис отряхнула капельки воды с сапожек и платья, села на мягкую траву под кронами молодых берёзок. Густая листва укрывала от жаркого солнца, дул свежий ветерок. Так хорошо!
     Служанка не решилась перейти ручей.  Она подумала: «Если дочь хана промочит ноги и заболеет, то её вылечат, а меня никто лечить не будет.  Меня выгонят». И служанка присела на мягкую траву, прислонившись к тёплому камню. На камне  кто-то давным-давно  вырезал солнце и фигурки людей. «Отсюда хорошо видно дочь хана и  не надо переходить ручей» - подумала служанка.
     Камис услышала шорох травы, вздрогнула и обернулась. В гуще листвы берёз, так, чтобы его не было видно с полянки, где у камня сидела служанка, стоял Матыр. Юноша был одет в красную рубаху с синими наплечниками, подпоясанную кожаным ремнём. В синие штаны, заправленные в кожаные сапоги на мягкой подошве. Юноша растерянно улыбался, словно ходил по лесу и совсем не ожидал встретить Камис.
     - Я напугал тебя? – спросил Матыр. – Я уйду.
     - Не уходи, - неожиданно для себя попросила Камис, и густо покраснела от стыда за такую смелость.- Тебя зовут Матыр?
    Девушка пересилила себя,  свою застенчивость, намеренно забывая заветы предков, что девушка смеет разговаривать с мужчинами только в присутствии отца или брата. Она любила! И это сейчас было для Камис  дороже всего на свете. 
     - Да, дочь великого хана Саадая, - ответил Матыр.
    - Меня зовут Камис, - сказала девушка и не отвела глаз, когда юноша посмотрел в её глаза.
    - Я могу называть тебя Камис?
    - Да. Зови меня Камис.
      Матыр подошёл к девушке близко, на расстояние вытянутой руки. Камис встала на ноги, но не отошла.
    - Только близкий человек называет девушку по имени. – Матыр взял девушку за руку. Камис густо покраснела, но руки не отняла. – Тогда я признаюсь. На пиру, в честь победы над князем Хасхаром, я увидел тебя и понял -  ты для меня дороже табуна коней, я готов отдать только за один твой ласковый взгляд своего боевого коня. За твои объятия я готов отдать свой меч. Но мы никогда не соединим наши руки, никогда нить моих волос не вплетут в твои косы.
     - Почему? – испугалась Камис. Она уже была готова к самому смелому, к самому дерзкому поступку – сделать шаг навстречу к юноше, чтобы он обнял её.
     - Ты дочь великого хана Саадая! Я простой воин. За один взгляд на тебя хан прикажет отрубить мне голову. Прости меня за смелые слова. Я ухожу! Забудь меня. Но я никогда не смогу забыть тебя.
      - Мой отец стар…  - сказала Камис и побледнела от страха за такие мысли.
      - Приходи завтра в полдень на это место, - сказал Матыр. – Я приду, если твоя служанка останется на другом берегу ручья.
      - Она останется…
    Матыр шагнул назад в заросли кустарника и исчез, словно его и не было. Камис села на траву, закрыла лицо ладонями. Лицо пылало. Сердце разрывалось. Камис понимала правду слов Матыра – отец никогда не разрешит им быть вместе.

   Ниже по склону горы, в зарослях черёмухи, Матыр склонился над ручьём и умыл лицо холодной водой. Да, был большой страх – за разговор со своей дочерью хан Саадай жестоко убьёт, но побеждает не тот воин, который безрассудно бросается в бой, а тот, кто правильно оценил свои силы и силы врага, а потом  мудро просчитал все шаги к победе. И первый шаг сделан.  В глазах дочери хана   Матыр увидел огромное желание любить и пойти ради любви на всё.

    Камис сидела у ручья под берёзами и ждала Матыра. Девушка рвала на кусочки венок из цветов и прикусывала губы, то краснея, то бледнея. Косички нервно дрожали на её узких плечах. Девочка не замечала промокшего подола платья, не промокших ног. Переходя ручей, девушка поскользнулась, и вода попала в кожаные сапоги.  Служанка, видя падение дочери хана в ручей, осталась ждать у камня с нарисованным солнцем. Достала из сумки кусочки вяленого мяса и стала их грызть крепкими зубами. Отломила кусочек медовой лепёшки, запила из кувшина айраном. Более сытную еду, приготовленную для дочери хана, девушка не осмелилась тронуть.
    На этот раз, услышав за спиной шаги, Камис не вздрогнула, только почувствовала мелкую дрожь и ощутила, как по спине прокатилась горячая капелька пота.
    - Доброго дня, Камис, - сказал Матыр. Имя девушки он сказал чуть громче, желая напомнить первую встречу, где девушка сама разрешила называть её по имени.
    - Ты пришёл… - ответила Камис, радуясь, что он пришёл, и, пугаясь, что он пришёл. Радуясь тому, что может произойти между ними, и, пугаясь тому, что это может произойти.
    - Я не подойду к тебе, если ты не хочешь, - сказал Матыр, остановившись в шаге от девушки.   
    - Я хочу, - прошептала Камис, протягивая руку и краснея.
    - Я не обниму тебя, если ты не хочешь, - сказал Матыр, нежно сжимая в своих горячих ладонях горячие ладони девушки.
    - Я хочу, - прошептала Камис.
     Матыр ласково обнял девушку и прошептал ей на ушко, чуть прикасаясь губами:
    -  Для меня - ты красивее солнца, стройнее берёзки, ласковее прохладного ветерка в знойный день. Нет под небом девушки прекраснее тебя.
    Матыр знал и видел, как мужчины относятся к женщинам, никогда не слышал от мужчин ласковых слов о любви. Самыми ласковыми словами были слова: «Давай жить в одной юрте» или «Смотри, какой смелый этот мальчик, хочешь, у нас будет такой?» Но Матыр  знал, что даже наложницы любят, когда им говорят ласковые слова, и оделяют нежностью и лаской, недоступной другим мужчинам.
     Матыру хотелось всего и сразу, он воин, который никогда не терпел поражений и всегда брал то, что хотел.  Но сейчас Матыр понимал, что обнимает не наложницу, что такая девушка, как Камис, никогда до свадебного пира не переступит границу дозволенного. Поэтому посадил девушку на мягкую траву, и сел рядом с ней. Камис взволнованно дышала. Её грудь под тонкой тканью платья вздымалась, опускалась. От девушки веяло жаром и пахло горячим потом.
    - Ты никому не говорила о нашей встрече? – спросил Матыр.
    - Нет. Я боюсь смотреть в твою сторону, когда рядом со мной отец и брат, - ответила Камис.
    - У твоего отца везде есть глаза и уши, будь осторожной.
    - Никто не увидит и не услышит.
    - Во время походя на князя Хасхыра, твой брат Тударах говорил своим верным людям, что отец стар, слаб телом и головой.
    - Как он мог так говорить!? – возмутилась девушка.
    - Я сам не слышал, мне передали слова твоего брата. Ещё Тударах говорил, что в чёрном сундуке, окованным железом и запертым на ключ, хан Саадай хранит фарфоровую бутылку с ядом. И Тударах знает, где отец прячет ключ.
      - Я видела чёрный сундук  и слышала про яд. Но Тударах никогда не пожелает зла отцу.
      - Он сам хочет быть великим ханом. Но я тоже не верю, что Тударах желает зла отцу. Не будем говорить об этом. Это не мои слова. Так говорили верные Тудараху люди. Они хотят видеть ханом Тудараха.
      - Кто так говорит?
      - Забудь о них. Я так ждал встречи с тобой. Ночь казалась мне вечностью. Солнце поднялось к макушке неба. Тебе надо идти. Будь осторожна. – Матыр встал. Камис поднялась за ним. Матыр обнял девушку  и скрылся в густом кустарнике на склоне горы у оврага.
      Камис услышала треск ветвей, подумала, что Матыр вернулся, и обрадовано шагнула вперёд. Но из-за берёз вышел Тударах.
     - Добрый день, сестра, - сказал он. – Служанка указала мне, где тебя искать. – Зачем ходишь за ручей, ноги промочила?
     - Здесь так хорошо, много цветов, - ответила Камис. – Что ты хотел?
     - Я хочу поговорить с тобой.
     - Я скоро вернусь домой.
     - В юрте много слуг. А здесь нас никто не услышит. Я хочу поговорить об отце.
     - Я слушаю. – Камис удивилась словам брата и в сердце закралась тревога. Она только что говорила с Мытыром о брате и отце. Что если люди говорят не пустые слова? Кончики пальцев девушки похолодели, противная дрожь пробежала по телу. Раньше всё было так хорошо и понятно, а теперь от слов брата к сердцу подступил страх.
     - После похода на князя Харахыса отец смотрит на меня прищуренными глазами. В его глазах я не вижу доверия.   А ведь меня чуть не убили! Только благодаря моей смелости и мужеству я остался жив и одержал победу!
     - Люди говорят другое, - тихо сказала Камис.
     - Кто говорит!? – глаза Тудараха потемнели от гнева.
     - Я слышала разговор воинов из чёрных волков.
     - Это Матыр возомнил себя великим воином и сеет смуту, - грозно сказал Тударах и сжал кулаки. -  Но кто он?  Безродный простой воин! А я – сын великого хана! Скажу отцу, чтобы он послал  Матыра и его чёрных воинов против жестокого чернолицего хана. Он убьёт Матыра, разорвёт на куски и скормит голодны собакам.
     - Мытыр никогда не предаст нашего отца! – воскликнула Камис, напуганная злыми словами брата.
     - Почему ты защищаешь его! – насторожился Тударах и прищуренными глазами посмотрел на сестру, словно пытался пронзить её взглядом до сердца. Понять, что сестра  прячет в его глубине.
     -   Я никогда не видела Матыра, его имя слышала только на пиру в честь победы над князем Харахысом, - поспешно ответила Камис.
     - Отец решил выдать тебя замуж за молодого хана Тагира. – Тударах не заметил испуга на лице сестры и продолжил разговор. – Спроси отца – не задумал ли он поставить вместо себя твоего будущего мужа, хана Тагира. Но не спрашивай прямо. Это вызовет гнев отца.
     - Кто тебе сказал о моей свадьбе с ханом Тагиром? – спросила Камис, едва сдерживая волнение от страшного известия.
    - Отец. Он сказал – скоро приедут сваты. И ты подашь молодому хану Тагиру пиалу с айраном.
    - Но я не хочу!
    - Отца  не интересует мнение женщины. Даже твоё. Ты не знаешь, где отец хранит ключ от чёрного сундука?
    - Нет.
    - Забудь о ключе. Если скажешь отцу о нашем разговоре, то утонешь в озере, куда бегаешь каждое утро. – Тударах рассмеялся, но Камис видела по чёрным глазам брата, что он не шутит.
    «Если хочешь победить,  - думал Тударах. – Надо видеть далеко вперёд. Матыр стоит на моём пути. Матыр должен умереть!»
     Тударах подтянул повыше голенища кожаных сапог, перешёл вброд ручей и, не заметив низко склонившейся перед ним девушки-служанки с рыжими волосами, стал спускаться  по склону горы к белым юртам, растянувшимся вдоль берега полноводной, широкой реки.

    Как только Камис вернулась в свою юрту, через порог перешагнул хан Саадай и строго посмотрел на дочь.
    - Мне доложили, что ты встречалась в берёзовой роще на склоне горы с мужчиной. Кто он!? – Хан надвинулся на дочь и сжал в кулаке рукоять кожаной плётки.
    - Ко мне приходил Тударах, - прошептала девушка, сорвавшимся от испуга голосом.
    - Зачем? – в глазах хана сверкнули холодом стали.
    - Он сказал. Что ты, великий хан, гневаешься на него.
    - Говори!
    -  Он спрашивал, где ты хранишь ключ от чёрного сундука.
    - Ты знаешь Матыра?
    - Я видела его на пиру после победы над князем Хасхыром.
    - Осенью приедут сваты хана Тагира. Приготовь своё приданое. Ты станешь его женой.
    - Отец!
    - Я всё сказал! – Хан жестом руки остановил Камис  -  она хотела упасть перед отцом на колени – и вышел из юрты. 
     У дверей юрты дочери хан поставил двух стражников и приказал им  пускать в юрту  только служанок, а саму Камис не выпускать из селения. Хан никому не доверял, верил только своим предчувствиям, а внутренний голос шептал: «Что-то зреет в груди моей дочери, Тударах приближает к себе влиятельных князей, баев, Матыр набирает силу».
 
    Вернувшись в свою юрту, хан Саадай приказал  позвать к нему Тудараха и командира чёрной сотни Матыра.
    Хан сидел на чёрном сундуке. Болели ноги. Сапоги из мягкой кожи казались хану колодками, твёрдыми, как камень. Хан понимал, что теряет силу. Но сын ещё не вырос в мужчину. Тудараху рано передавать ханский посох.
    «Матыр – верный мне воин,  но его сила возрастает с каждым днём, - с тревогой думал хан Саадай,- а моя угасает. В молодости я был великим и непобедимым, моя власть была бесконечна! Но всё конечно, даже солнце заходит!  Но я не сдамся, я всегда побеждаю!»
     В юрту вошли Тударах и Матыр.  Увидев, что хан сидит на чёрном сундуке, Тударах почувствовал опасность. Хан смотрел на сына прищуренными глазами, положив руку на  перекрестие меча.
   Матыр не испытывал страха. Он знал, что хан приказал не выпускать Камис из селения. Но также верно  знал, что девушка не рассказала отцу о встречах  в берёзовой роще на склоне горы. В окружение хана у Матыра были верные люди. Матыр понимал, что власть можно захватить мечом, но удержать можно только через верных людей, которые, как пауки, оплетут всё и всех паутиной власти. Но они будут служить, пока получают свою выгоду. Как сторожевые собаки: пока их кормишь жирными кусками мяса, они перегрызут горла всем, на кого им укажешь, но если они проголодаются, то перегрызут горло своему хозяину.
    - Хан Хара Кучун, которому платят дань девять ханов и князей, собирает воинов. К его стану сгоняют табуны коней для воинов, собирают отары овец для воинов. Он готовится к войне. Но на кого он двинет  своё войско? Я посылаю тебя, мой сын Тударах, и тебя, Матыр, во главе сотни чёрных воинов на разведку. Вы должны узнать, какие земли задумал покорить чернолицый хан?
    Тударах облегчённо вздохнул. Он ожидал беды. Он был уверен, что отец узнал о заговоре. Но не узнал! И то, что он сидел на чёрном сундуке, оказалось случайностью.
    - Я выполню твой приказ, великий хан, - громко сказал Тударах, а сам подумал: «Сколько продлится поход в земли чернолицего хана?  До осени. К тому времени болезнь настолько ослабит хана Саадая, что влиятельные люди отвернутся от него, и он – Тударах, войдёт в ханскую юрту, возьмёт в руки ханский посох».
    - А ты, Матыр, - продолжил хан Саадай, - в походе будешь служить моему сыну. Не забывай – он будет великим ханом, а ты – воин, который обязан выполнять его приказы!  Идите, готовьтесь к походу. Чернолицый хан ценит дорогие подарки. Нам выгоден союз с ним.  Если он захочет взять в жёны Камис, соглашайтесь.
     - Великий хан, к тебе едут сваты от хана Тагира, - напомнил Тударах.
     - У чернолицего хана больше воинов, его пасущийся скот покрывает степь, его табуны коней заполняют склоны гор. Если он не захочет взять в жёны Камис, тогда мы примем сватов хана Тагира.
     - Великий хан мудрый правитель! – сказал Тударах и поклонился.
     Кровь в сердце Матыра кипела от гнева. Хан Саадай унизил его! Его, великого воина, назвали слугой трусливого Тудараха!
    «Не он станет ханом, а я!» - подумал Матыр,  но хан не увидел гнева на лице молодого воина.
   - Мытыр, ты великий воин, иди, готовься к походу, а ты, Тударах останься.
    Хан Саадай пригласил сына к столику, сам налил ему айрна и подал пиалу. Посмотрел на сына и сказал:
     - Запомни: не хан скачет по степи, а степь подстилается под ноги богатырского коня великого хана. А ты суетливо бегаешь по степи как ребёнок. Не ханский посох даёт человеку силу, а человек делает ханский посох сильным. Так учил меня отец. Когда ты поймёшь эти мудрые советы предков, ты станешь великим ханом. Слушай князя Ирбея. Он мудрый, бесстрашный воин, он никогда не предаст тебя. Теперь иди, но не торопи время.
    Тударах вышел из юрты. Он был озадачен словами отца. Отец никогда раньше так не разговаривал с ним. 
    Хан Саадай неторопливо допил айран из пиалы. Встал из-за столика и прошёл кругом по юрте. Сел на шкуру снежного барса у жарко пылающего очага и задумался. Упёрся локтями в колени, кулаками подпёр узкий подбородок худого лица с выпирающими скулами.
    - Моему сыну рано думать о ханском посохе, он ещё молод. Не думает как хозяин земель, народа, пасущегося скота. Ищет выгоду для себя, - сказал сам себе хан. – Но он мой единственный сын. Другого сына у меня нет.
   Хан тяжело поднялся, опираясь рукой о землю.
- Позовите ко мне Матыра для тайного разговора, - сказал хан Саадай доверенному человеку.
    Матыр вернулся в белую юрту хана. Тревога в сердце воина заставляла биться на виске тонкую жилку. Но внешне юноша был спокоен. Хан позвал на тайный разговор. Хочет дать ему тайное поручение. Но тайные поручения дают только тем, кому доверяют.
    Хан Саадай жестом руки пригласил Матыра сесть за низкий столик недалеко от очага, в котором жарко горели сухие берёзовые дрова. Они не трещали, не дымили, как сосновые, но заполняли всю юрту теплом.
   Матыр сел за столик, поджав под себя ноги. Посмотрел на хана, ожидая его первых слов. Но хан неторопливо отрезал лучший кусок мяса и протянул его Матыру. Хан предлагал мясо только самым верным соратникам. Маиыр знал это, но только больше насторожился. Матыр с благодарностью склонил голову и принял мясо. Жирное мясо, недавно вынутое из казана,  парило вкусным ароматом, но не обжигало руки.
    - Я позвал тебя как воина, которому я могу полностью доверять. Мне горестно признавать, но мой сын Тударах слаб сердцем и головой. А мне нужен наследник. Моя дочь Камис родит мне наследника.
     Хан посмотрел на Матыра, пронзая юношу взглядом узких, как нацеленные наконечники смертоносных стрел. Матыр не отвёл взгляда, но промолчал.
    - Я великий хан, всё в моей власти, -  продолжил разговор Саадай. – Тебе нравится моя дочь. Я отдам её тебе в жёны, если ты принесёшь мне Красный меч.
    - Великий хан говорил – его дочь Камис будет женой Хара Кучуна.
    - Я могу услышать слова Хара Кучуна, а могу и не услышать.
     Хан выставил руку вперёд, не позволяя возразить себе, и продолжил говорить:
    - Красный меч был выкован богатырём Каре Сарыгом из небесного железа. Это железо ему послали Небесные правители. Красный меч делает воина непобедимым, наделяет его великой силой и здоровьем, никто из живущих на земле людей, никто из подземного мира не смеет ослушаться воли человека с Красным мечом, все должны подчиняться ему. Такова воля Правителей неба.
     - Почему Великий хан сам не возьмёт Красный меч? Почему посылает меня?
     - Я говорил с мудрыми людьми.  Они верят в легенду о  Красном мече и убедили меня. Жил на земле богатырь   Каре Сарыг, был у него Красный меч. В конце своей жизни богатырь спрятал меч из небесного железа в глубокой пещере Красной горы.  Но      Красного меча может коснуться только рука невинной девушки,  только она сможет отдать меч юноше, которого любит всем сердцем. Иначе меч рассыплется в прах, а тот, кто его будет держать, умрёт в страшных муках. У меня есть карта. А у Красной горы живёт девушка, которая в детстве любила тебя больше жизни. Настоящая любовь не исчезает. С каждым новым годом она разгорается сильнее. Запомни – поездка к чернолицему хану – туман, скрывающий твою главную цель – Красный меч.
   Такие слова говорил хан Саадай, но в тайне думал по-другому: «Матыр  поверит моим словам, что я сделаю его наследником. Вера помогает человеку свернуть горы. Но Матыр - не мой сын, не моя родная кровь. На обратном пути Матыр погибнет. Наследником станет мой родной сын Тударах. Пока он молод, слаб головой и телом, но время сделает из него мужчину».
- Иди, - сказал хан Саадай. – Твоё будущее в твоих руках.
«Ты прав, хан Саадай, - подумал Матыр. – Будущее в моих руках».
    Матыр, не поворачиваясь к хану спиной, вышел из юрты.
     - Позовите ко мне князя Ирбея! – громко сказал хан стражникам у входа в юрту.
     Послышались тяжёлые шаги и в юрту, низко склонив голову, вошёл высокий грузный мужчина в чёрных доспехах. Он снял шлем с волчьим хвостом, обнажив лысую голову с многочисленными шрамами.
      - Я слушаю тебя, великий хан, - сказал грубым, хрипящим  голосом князь Ирбей.
      - Мой единственный  сын Тударах едет в земли чернолицего хана. Он молод. Его мысли не обрели мудрости. Возьми тысячу конных воинов и следуй за ним.  Учи его мудрости. Осенью он должен вернётся домой великим воином. Все будут знать, что благодаря его мудрости чернолицый хан стал нашим союзником.
      - Чернолицый хан собирает войско, готовится к походу. Опасно посылать к нему Тудараха, - сказал князь Ирбей.
      - Чернолицый хан ведёт со мной тайные переговоры. Предлагает мне союз против хана Тагира. Желает скрепить наш союз кровным родством. Слова о красоте моей дочери Камис дошли до его ушей.
      - Я выполню твой приказ, великий хан.
      - Ты получишь в управление земли хана Тагира.  Тудараха будкт сопровождать сотня чёрных воинов во главе с  Матыром.  Он великий воин, но гордыня захватывает его смелое сердце. Будь внимателен к Матыру.  Я поручил Матыр  тайное дело. Он должен принести мне Красный меч.
    - Могу ли я возразить Великому хану, - спросил, низко склонив голову, князь Ирбей.
    - Говори.
    - Не опасно ли для Великого хана посылать за Красным мечом Матыра?
    - Объясни свои слова.
    - Матыр великий воин, а великие воины ставят перед собой великие цели. Матыр захочет оставить себе Красный меч.
    - Зачем Матыру Красный меч?
    - Объявить себя ханом.
    - Матыр преданный мне воин.
    - Предают всегда самые преданные люди.
    - У меня нет выбора, - ответил хан Саадай. – Красный меч и покровительство Великих духов не дадут чернолицему хану и другим ханам захватить мои земли, мой скот и мой народ. Ты опытный воин, ты одержал много побед, ты знаешь – кто не рискует, тот не побеждает.
      - Что я должен сделать?
      - Наблюдай за Матыром. Когда он найдёт Красный меч, пошли ко мне самого быстрого гонца.
      - Я выполню твой приказ, Великий хан, - князь Ирбей поклонился и вышел из юрты, коснувшись рукой медвежьей лапы над входом в юрту. Тут же в юрту проскользнул человек в серой, неприметной одежде. Это был доверенный хана Саадая по тайным делам.
   - Мой сын Тударах идёт к чернолицему хану. Его охраняет сотня чёрных воинов во главе с Матыром. В горах  много злых людей. Они метко стреляют из лука. Матыр – великий воин. Он смел, первым вступает в бой. Если он погибнет, я прикажу насыпать над его погребением высокий курган.
     - Разбойники могут напасть по дороге в земли чернолицего хана или на обратном пути?
     - Ты слышал легенду о Красном мече? – спросил хан Саадай.
     - Да, Великий хан.
     - Мне приснился сон: сотник Матыр найдёт Красный меч. Но Красный меч окажется в моих руках.
      - Я услышал твои слова и правильно их истолковал, великий хан. Знает ли князь Ирбей о гибели  Матыра от чёрной стрелы? – спросил человек в серой одежде.
     - Нет, - ответил хан. – Князь Ирбея убил собственного сына, когда тот трусливо бежал с поля боя.   
       Человек в серой одежде поклонился и выскользнул из юрты, незамеченный даже  стражниками, охраняющими юрту хана.

    Матыр лежал на шкуре медведя и не мог уснуть. Он думал о разговоре с ханом Саадаем, о Красном мече. Знал, что нельзя доверять словам хана. Каждый человек преследует свою цель, свою выгоду.
    В юрте было прохладно. С гор дул порывистый холодный ветер. Но Матыр приказал слугам не разжигать огонь в очаге, воздух ему казался душным.
    Матыр не испытывал сомнений.  Его с детства учили воевать. Или ты убиваешь, или тебя убивают. Другого выбора нет.  Хан стал врагом. Он должен умереть. Умрёт и Тударах. Не жалел Мытыр и Камис. Она стрела. Разве надо жалеть стрелу, которую ты пустил в сердце врага? Он возьмёт Камис в жёны и станет ханом по закону. Никто не посмеет сказать слова против нового хана, в руках которого будет Красный меч.  На чьей стороне будет сила, за кем пойдут воины, тот и станет ханом по всем законам.
     Матыр вспомнил большие глаза Камис, в них отражались все чувства девушки. 
    «Но видит ли она мои чувства? – с тревогой подумал Матыр. – Нет. Женщинам важны только свои чувства».
   «Если легенда о Красном мече – правда, то никто не посмеет встать на моём пути! – Матыр улыбнулся, представив в своей руке тяжесть Красного меча. – Сильный человек подчиняет себе судьбу».
     Но что-то едва ощутимое, нежелательное и ненужное, не давало спокойно уснуть. Груди не хватало воздуха для полного дыхания.
     Свет от луны с трудом проникал в юрту через дымовое отверстие. Темнота не позволяла видеть убранства юрты. Казалось, что вокруг одна чёрная пустота.  Вдруг в том углу, куда падал лунный свет, Матыр различил едва заметное серебристое пятно, похожее на призрак человека.    Юноша выхватил из ножен кинжал и замер, как замирает хищник, оценивая свои силы, перед смертельным для жертвы прыжком.
    В серебрящемся свечении Матыр узнал колдуна Пузалая, которого приказал сжечь в юрте.
    - Духи гор не примут в жертву Камис, - услышал Матыр тихий говор старика. – Она любит тебя, но её любовь не светлая. Камис очернила свою любовь предательством отца. 
    - Я не собираюсь приносить Камис в жертву горным духам, - ответил Матыр, но не услышал своего голоса, словно его мысли без слов передавались старику. Но это не испугало юношу, наоборот, он почувствовал прилив сил, уверенности в себе, и продолжил разговор. -  Когда я вернусь с Красным мечом, я возьму Камис в жёны. Хан не откажет мне. У меня в руках будет Красный меч, за мной спиной встанут непобедимые чёрные воины. У хана Саадая останется один выбор.  Он объявит меня наследником и проживёт остаток жизни в покое.  Старики боятся умирать!
    - Горные духи не отдадут тебе Красный меч, -  услышал Матыр  слова старика в своей голове.
    - Хан Саадай сам послал меня к Красной горе. В ней скрыт  Красный меч. А рядом с горой живёт девушка, которая любит меня.
    - Прошло много лет.
    - Детская любовь остаётся в человеке на всю жизнь. А если Саяна стала забывать меня, я сумею разжечь угольки в большое пламя.
    - У Камис есть брат Тударах.
    - Он идёт к чернолицему хану под моей охраной. В горах много разбойников, они метко стреляют.
    - Я понял – тебя нельзя остановить.
    - Только глупый человек, начав дело, его не закончит. Я занёс свой меч над головой врага. Почему я должен остановиться?
      Матыр вздрогнул и открыл глаза. Встряхнул головой. Он не мог понять – он разговаривал со стариком или видел сон?
    Матыр положил рядом с собой кинжал и крепко уснул. Сомнений не осталось. Только трусы бегут с поля боя.

Глава 4
Борьба за жизнь

     Человек открыл глаза. Он понимал, что ему осталось жить до захода солнца. Ледяной ветер слепил глаза густым снегом.  Дышать сквозь наросший на лицо иней было тяжело. Но человек упрямо, из последних сил двигался вперёд.
   Ветер голодным волком завывал в вершинах сосен, гнул вершины берёз к земле. Промёрзшие насквозь стволы деревьев, ветки, трещали, ломались. Из леса наползала темнота ночи. Она следовала за человеком, как хищник по следам лёгкой добычи.
   По следу человека шёл волк. Голод высушил его тело. Рёбра торчали. Волк смотрел на человека и понимал, что живым останется только один из них. Волк решился и бросился на человека, вцепился зубами в запястье руки. Человек застонал, из руки выпал нож. Сил для борьбы не осталось.   
    Человек почувствовал тепло. Услышал треск сухих смолистых дров.  Жадно втянул ноздрями запах дыма и варёного мяса. С великим трудом открыл глаза.
    Человек лежал в юрте. Он был закутан  в шерстяное одеяло с ног до головы. Рядом на корточках сидела девушка  и деревянной ложкой вливала в рот человека жирный горячий бульон.
   В тощем, заросшем волосами и бородой человеке, сейчас бы никто не узнал великого воина Матыра, командира чёрной сотни лучших воинов хана Саадая.  Да и сам Матыр, терзаемый болезнью,  не вспомнил бы своего имени.
   - Ты вернулся, Алтай, - прошептала девушка и прижалась лицом к груди мужчины.
    Матыр вздрогнул, он так давно не слышал имя, которым называла его мама. Так в раннем детстве называла его и девочка Саяна. Он в последний раз видел её, когда она отважно бросилась спасать его от воинов хана Саадая. Но Матыр не мог увидеть лица девушки. Горячий пот катился по пылающему от жара лицу, разъедал глаза. Было жарко, очень жарко. Всё тело трясло. В глазах потемнело, словно тяжёлая чёрная ладонь закрыла лицо.

     - Бабушка, что сказал шаман? – спросила девушка. Она стояла у двери юрты и    с надеждой ожидала возвращения бабушки.
     Старая женщина спрятала глаза, замедлила шаги.  Девушка сразу поняла, что шаман не вылечит Алтая. Ноги потеряли силу, девушка покачнулась и чуть не упала на землю. Но удержалась от отчаяния – теперь только она сможет спасти любимого человека, которого ждала десять лет, и который вернулся к ней, чтобы жить, а не умереть.
    - Шаман совершил путешествие в Верхний и Нижние миры, - ответила бабушка.-  Он спросил своего духа о болезни человека. Духи сказали ему, что человек потерял своего духа хранителя и большую часть своей души. Он одержим чужеродными  духами. Это и привело к болезни. Шаман не знает этого человека, он чужой. Если изгнать чужих духов, то они могут захватить тела людей из нашего рода. Шаман сказал – надо увести этого чужого человека далеко в горы. Тогда чужие духи, забравшие его тело и душу не найдут дорогу в селение и уйдут в Нижний мир, откуда пришли.
    - Бабушка, ты мудрый человек, подскажи, что мне делать!? – попросила Саяна. В больших глазах внучки бабушка не увидела отчаяния, бессилия, в них светилась сила и вера в спасение.
    - Далеко в горах есть Чёрное озеро. Вода в нём солёная. Дно покрывает жирная чёрная грязь. Люди говорили – если положить больного человека в воду Чёрного озера, то человек найдёт своего духа-хранителя, страдающая душа человека наполнится живой силой, чужие духи уйдут из человека. Человек заново родится.
     - В какую сторону идти? Где Чёрное озеро?- воскликнула девушка. Её серое лицо, охваченное горем, посветлело, на щеках выступил румянец. В глазах вспыхнули огоньки воли и решимости.
    - Посмотри, - бабушка показала рукой на далёкие снежные вершины, - два дня будешь идти до Чёрной горы. Перейдёшь через неё и увидишь Чёрное озеро. Если Алтай проживёт три дня твоего пути, то целебная вода исцелит его душу и тело. 
     - Но помни, - добавила бабушка и посмотрела в глаза внучки, - если ты потеряешь силу своей любви, то духи гор заберут твою душу, утащат тебя в Нижний мир.
     Саяна крепко обняла бабушку.  Не важно, какие трудности, испытания ждут впереди, важно – спасти Алтая.
    - Пойдёшь по тайге – не забывай тянуть за собой нить жизни. По ней вернёшься домой, - сказала бабушка и благословила внучку в дорогу. – Я напоила его травами. Он глубоко спит. Ничего не слышит, ничего не видит. Но через пять дней жизнь покинет его тело. Торопись!
     - Береги Алтая, - попросила девушка. – Сохрани ему жизнь до моего возвращения.

    Конь прошёл по замёрзшему ручью. Лёд затрещал под крепкими копытами. По льду побежали струйки воды, они вырвались на свободу из оков льда.  Саяна сломала ветку вершинкой в сторону, куда держала путь – протянула нить жизни. Кругом густо стояли вековые лиственницы. Они цеплялись друг за друга ветвями. Так и люди в предчувствии беды должны держаться рядом.
   «Но чего могучие сосны боятся? – подумала Саяна. – Они чувствуют беду?»
    Саяна посмотрела вперёд, туда, где за высокой горой находилось целебное озеро. Путь преграждали деревья. Многие из них, поваленные ветром, вырванные с корнем лежали на земле. Чёрная тайга  не пускала человека, своим грозным видом гнала обратно.
    - Вам меня не запугать! – крикнула девушка и крепко сжала кулаки. Глаза девушки сверкнули ярче, чем снег на солнце.
    Через несколько шагов Саяна увидела, что дальше конь не пройдёт.     Обняла коня за шею, ласково зашептала:
     - Жди меня здесь. Я вернусь до захода солнца. Не уходи. Дождись меня.  Я одна не смогу вернуться домой.
   Девушка срезала ножом тонкую берёзку. Сделала из неё посох. Уверенно пошла вперёд, не обращая внимания на то, что корни деревьев цепляются за ноги. Они словно не хотели пускать девушку, предупреждали – там, впереди, её ждёт беда.
     «Ветер по верхушкам деревьев шумит, как песню поёт, - подумала Саяна и рукавом платья вытерла  с лица жаркий пот. – Сяду, отдохну, песню спою. Когда человек поёт, он вылечивается от усталости».
Пошёл снег. Сначала редкими хлопьями, потом повалил густой завесой, быстро покрывая следы, оставленные  человеком. Он словно желал спрятать человека в чаще леса, стереть  о нём не только следы, но и память. Полностью уничтожить. Но девушка упрямо шла вперёд. Лицо покрывалось ледяной коркой, с шапки свисали сосульки, шуба так затвердела, что гнулась с треском, словно ломалась.
Неожиданно деревья расступились. Девушка вышла на берег озера. Посмотрела на озеро и впервые испугалась. Не за себя. Не за свою жизнь. Горное озеро покрывал толстый лёд и высокие сугробы.
    «Как я наберу воды и достану со дна чёрный ил?!» – в отчаянье подумала девушка. Задрожала от страха за жизнь Алтая. Охватила слабость, отчаянье. Захотелось упасть на мягкий снег и навсегда уснуть. Избавиться от боли, от страха.
- Я не с дамся! – закричала девушка. – Слышите, не сдамся!
Шагнула вперёд. В ледяной тишине громко скрипнул снег. Саяна остановилась. Высокие горы, деревья в снегу, ледяная тишина давили на девушку. Она вдруг почувствовала себя маленькой, беззащитной, окружённой злыми великанами.
Снег внезапно перестал идти, Саяна подняла голову и на вершине утёса увидела берёзу. Она одиноко росла, цепляясь корнями за камни. Сильный ветер сломал её ветви, повалил на бок. Но дерево упрямо росло.
Из-за большой серой тучи выглянуло солнце. На снегу, вспыхнувшем серебром под яркими лучами солнца, девушка увидела следы. Густой снег не успел их завалить.
 «Здесь копытила маралуха с двумя телятами»,  - подумала девушка, и гнетущее чувство страшного одиночества исчезло. Сердце застучало громче, сильнее, уставшее тело наполнилось жаром.
   «Я не одна, меня ждёт Алтай!» - крикнула девушка. Пусть услышат деревья, горы, пусть все услышат!
Саяна увидела в трёх шагах от берега тёмный круг полыньи. Над водой поднимался пар. Из глубины вырывались пузырьки воздуха, и вода на поверхности булькала. Саяна опустила ладонь в воду. Вода в полынье  оказалась тёплой!
Девушка быстро наполнила водой кожаный бурдюк. Дотянулась рукой до мягкого, илистого дна и наполнила другой кожаный мешок комьями липкой, жирной грязи. Счастье переполняло девушку! Теперь она успеет вернуться, теперь она спасёт Алтая!
За спиной послышалось грозное рычание. Девушка стремительно обернулась. В десяти шагах от неё стоял матёрый волк. Шерсть на его холке стояла дыбом. Зубы скалились. С них капала слюна. Волк смотрел на девушку одним глазом. На месте второго глаза был шрам – грубый, красный. По бокам у волка проступали рёбра. В его тощем животе давно не было еды.
Девушка вскочила на ноги. Выхватила из-за пояса нож. Голодный волк и человек стояли, глядя врагу в глаза. Будь Саяна   рядом с домом, она бы испуганно закричала, позвала на помощь. Но здесь никто не поможет!
«Зверя послали горные духи, - подумала Саяна. – Я не спросила у них разрешения, не поднесла им дары. Но я не отдам вам жизнь Алтая!»
Волк прыгнул, нацелившись оскаленной пастью в горло беззащитной жертве. Сейчас его зубы разорвут плоть, сейчас его пасть наполнится горячей кровью, а куски жаркого мяса наполнять мёртвый живот жизнью.
  Но зверь ошибся. В его сердце вонзается холодное лезвие ножа. По телу пробежала судорога. Волк рухнул на холодный снег и завыл. С воем из него выходила жизнь. Он проиграл! Глаза волка заполнила чернота.
Саяна выронила из руки окровавленный нож. Силы внезапно покинули девушку. Она медленно, медленно повалилась на спину и закрыла глаза…
  Девушка услышала голос. Он шёл из глубины озера. Голос был тихим, но таким звучным, что вода  в полынье  шла рябью. А из полыньи, как изо рта говорящего в мороз человека, повалил пар.
   - Алтай встанет на ноги и обретёт силу трёх богатырей, если ты напоишь его водой из озера и покроешь его тело чёрным илом.   
    - Кто ты? -  спросила Саяна, с трудом шевеля замёрзшими губами.
    - Я горный дух, хранитель озера.
    - Что ты хочешь?
    - Я дам тебе живую воду, но ты выполнишь моё желание.
    - Как я смогу выполнить твоё желание? Я простой человек, а ты великий хозяин гор!
    - Твоё сердце наполнено любовью. Нет ничего сильнее любви!
    - Я выполню твоё желание! Даже если ты прикажешь мне умереть, - ответила девушка.
    - Вставай, иди. Твой конь заждался тебя! – громко сказал хозяин гор. 
   Земля дрогнула. С деревьев осыпался снег. Лёд на озере затрещал. В небо взлетели испуганные птицы. Где-то рядом испуганно завопил марал. От сильного толчка   Саяна очнулась и открыла глаза. Увидела, что лежит на снегу рядом с мёртвым волком. Его кровь замёрзла на снегу. Девушка поднялась на ноги. Нашла в снегу свой нож.
    -Алтай! Я иду к тебе! – крикнула девушка, и эхо много раз повторила её слова. Они пронеслись над озером, тайгой, горам. У горизонта, на вершины гор наползали чёрные тени ночи. Но они не пугали Саяну.

        Матыр открыл глаза. Дышалось легко и свободно. Всё тело покрывали липкие тёплые капли воды. Тело больше не горело жаром. Матыр вздохнул полной грудью – он понял, что болезнь отступила, он будет жить! Когда тяжёлая черная ладонь закрыла его лицо, Матыр решил, что его земная жизнь закончилась, и вся его борьба, все его стремления вдруг показались ему суетой, не тем, ради чего стоило жить.  Но сейчас он снова видел солнце, его лучи золотым снопом света влетали  в юрту через дымовое отверстие в крыше, расцвечивая юрту радостью жизни.
        Матыр знал, что зима в этих краях  всегда суровая, снежная. Поэтому юрта сложена из толстых сосновых брёвен, крепкая дверь защищает от ветров и злых людей. Крыша из толстого слоя коры не пропускает холод в лютую стужу, и воду, даже в проливные дожди. Большой очаг в центре юрты обложен  камнями, над ним возвышается  железный казан на  четырех ножках. Дым от очага поднимается вверх и входит из юрты через отверстие  в центре крыши. Матыр вспомнил слова своего отца: «Это  выход к Небу».    Вдоль стен всегда ставили сундуки из дерева. Рядом с очагом стоял небольшой столик на низких ножках.
       Матыр сразу узнал  эту юрту.  В ней, когда он малым человеком забегал за Саяной, его угощали сладкой лепёшкой, поили в жаркую погоду айраном, в шутку называли женихом, жила большая семья: бабушка, дедушка, муж, жена, дети.  Теперь жили только женщины. На женской половине всё прибрано, а на мужской – запустение. И чатхан над входом в юрту давно никто не снимал. Раньше было много фарфоровой посуды, а сейчас на полках стояла посуда из глины и дерева.
      Матыр закрыл глаза и вспомнил юрту своего детства. Сам Алтай жил в зажиточной семье. Юрта была восьмиугольной.  Вдоль стен стояли сундуки,  обтянутые  сафьяном разных цветов, и окованные в решетку белым железом.   Ближе к дивану  стояли на полках фарфоровые чашки, чайники, медная чистая посуда. Ниже, у земли, хранились   глиняные горшки. Горшки были с острым дном. В них хранились продукты. Матыр вспомнил, как они с отцом ходили на охоту и в таком горшке с острым дном готовили еду: установили  в неглубокой ямке, вокруг разжигали огонь. На стенах в мужской части висели ножи, кинжалы, лук.  Здесь же хранились сёдла, конская сбруя, инструменты для мужских дел.
      Матыр как наяву видел юрту своих родителей. Вот он играет на земляном полу, сплошь покрытом кошмами, коврами, сафьяновыми подушками. Вот за очагом, на почётной части юрты, в переднем углу, за низким столиком сидит отец с уважаемым гостем – баем Анчылом, который возвращался с охоты и остановился у отца отдохнуть.  Они едят мясо, отрезая кусочки ножами, и неторопливо разговаривают.  Но когда в юрту заходили чёрные люди, как называл их отец, их не пускали дальше порога. Они всегда что-то просили.
       Тихую мать Матыр помнил плохо. Забыл её лицо. Помнил только, что она запрещала сидеть на пороге, говорила, что он будет болеть, не вырастит здоровым. Мать всегда боялась злых духов, везде раскладывала обереги.
       Матыр сжал кулаки, он вспомнил, что юрта его отца сгорела. Её подожгли воины      хана Саадая, а весь скот угнали. Отец был знатным охотником и построил юрту  у кромки леса на берегу ручья. В загоне мычали коровы, на склоне холма  в густой траве паслись кони. Большое село, где в двенадцати угольной юрте жил бай Анчыл, находилось за горой на берегу широкой реки. Бай много раз предлагал отцу переехать в село, но отец боялся разгневать предков: они жили на этой земле много лет, рядом была родовая гора, в которой обитал хозяин-предок горы. Отец смотрел на высокую родовую гору и, положив тяжёлую руку на плечо сына, говорил: «Человек без родной земли, что дерево без корней,  высохнет и почернеет».    Поэтому, когда старая коновязь сгнила, отец положил её на крышу юрты, чтобы никто не наступил ногами, а из крепкой лиственницы вырубил новую коновязь. Так и продолжали жить у леса вдалеке от села.
            Матыр услышал шаги и притворился спящим. По голосам он узнал, что в юрту вошли девушка и старая женщина.
   - Он спит, - сказала девушка. Её голос показался Матыру таким знакомым, но юноша сдержался и не открыл глаза.
    - Долго спит – быстрее болезнь уйдёт, - сказала женщина. – Ты спасла ему жизнь. Его душа хотела улететь, но ты вернула её. Ты ходила к Чёрному озеру. Но Горные духи потребовали  от тебя высокую плату за его исцеление, за возвращение его души.
    - Бабушка – это Алтай! Я готова отдать за него свою жизнь!
    - Я помню этого мальчика. Его увезли воины хана Саадая. Ты и тогда хотела отдать за него свою жизнь.
    - Он вернулся! Я нашла его в лесу. Отбила от волка. Он вернулся ко мне!
    - Ты видишь то, что хочешь видеть. Прошло десять лет.
    - Я ждала! Я верила! Когда горные духи назначили плату за его жизнь, я не сомневалась.
    - Твоя душа чиста, как твои глаза, - вздохнула женщина.- Пусть Верховные правители Чаяны одарят тебя счастьем.
     - Я принесла масла, - сказала девушка. –  Алтаю нужна хорошая еда.
     - Я подкину в очаг сухих дров и попрошу богиню огня помогать тебе, - сказала женщина.

      Матыр почувствовал боль в сердце.  «От того, что я лежу на боку, - подумал он, но сам понимал, что это нечто большее, зародившееся в его сердце от услышанного разговора Саяны с матерью. Девушка готова отдать за него жизнь, а он?
    «Саяна приведёт меня к власти! – Матыр крепко сжал кулаки, в его прищуренных глазах вспыхнул огонь. - Она всего лишь женщина. Я хорошо помню отца и совсем не помню мать. Это потому, что женщина – это тень мужчины. Так устроена жизнь. Тень может стать больше, если мужчина станет выше! Женщина сама по себе ничего не значит. Но женщина – это мать, а от матери рождается всё живое. Я начал дело и должен довести его до конца. Тот не мужчина, кто остановится на половине пути. Пущенная стрела должна поразить цель. Я воин! Я завершу начатое дело, я стану ханом! Если начнёшь сомневаться, то никогда не поднимешься на вершину горы».
    Матыр успокоил боль в сердце. У юноши не осталось и капли сомнений в начатом деле.

Глава 5
Рассказ Матыра

     Матыр открыл глаза и посмотрел на девушку. Саяна сидела рядом с ним на одеяле из овечьей шерсти и о чём-то думала. Её глаза то светлели, то покрывались серой пеленой. Увидев, что юноша открыл глаза, девушка широко улыбнулась и радостно крикнула:
    - Мама, Алтай открыл глаза! Целебная вода спасла ему жизнь!
    - Не вода, а ты вернула его к жизни, - ответила мать, желая, чтобы её слова услышал и юноша, рядом с которым Саяна сидела вот уже три дня после возвращения из тайги. Мать разделяла радость дочери, но в тоже время боялась услышать от юноши слова, которые принесут её любимой дочери плохую весть.
    - Саяна, - позвал Матыр тихим голосом и положил свою ладонь поверх  руки девушки. Словами он боялся спугнуть те доверительные, добрые  чувства, которыми его встретили в родном селении. В юрту заходили люди, спрашивали о его здоровье, но никто не сказал худого слова о возвращении юноши домой из чужой, враждебной земли. Эти разговоры Матыр слышал весь вчерашний день, лёжа с закрытыми глазами и не желая показывать, что он очнулся. Лучше всего узнать, как к тебе относятся люди, если они думают, что ты их не слышишь, и говорят правдивые слова. Матыр вспомнил слова хана. Как-то после битвы с врагами, глядя Матыру в глаза, хан сказал: «Мы победили потому, что хорошо узнали врага, а он ничего не знал о нас».
    «Трудно скрыть правду, - подумал Матыр, но ведь можно рассказать свою правду».    Матыр посмотрел в глаза девушки и тихим голосом, словно доверял тайну, начал говорить:
     - Меня увезли воины хана Саадая. Много лет учили меня быть воином. Я забыл о родной земле, я забыл отца и мать, но увидел тебя и вспомнил. Легко забыть, а вспомнить трудно. Я был маленьким человеком. За десять лет я стал воином. Я побеждал во многих битвах. Моего взгляда боялись враги. Хан Саадай узнал о Красном мече. Этот великий меч делает воина непобедимым. О Красном мече мудрецы прочитали в древних свитках. Красный меч спрятан в глубокой пещере Красной горы. Помнишь, мы в детстве бегали смотреть на Красную гору за рекой?
    - Помню, - прошептала Саяна, и воспоминания из детства наполнили грудь девушки теплом.
    - Хан Саадай послал меня во главе сотни воинов найти Красный меч. Если я не принесу ему Красный меч, он отрубит мне голову. А потом  пошлёт  войско и прикажет убить всех людей. Он никого не пощадит! Не по своей воле я пошёл за мечом. По дороге мы разгневали горных духов, они затрясли горы. Всех воинов засыпало огромными камнями. Я остался жив.  Снег и мороз хотели отнять у меня жизнь. Волки хотели отнять у меня жизнь. Но ты нашла меня. Ты спасла меня!
                Матыр говорил одно, но думал другое:  «Перед большим человеком всегда встаёт большой выбор. Мы всегда делаем выбор, но выбрав одно, мы теряем другое. Готов ли я? Мне внушали: «Не живи по чужим правилам. Живи по своим правилам». Я так и делал. Но доволен ли я своей жизнью? Почему сейчас меня терзают сомнения? Рядом со мной Саяна и между нами то, что глазами не увидишь. Или я не хочу этого  видеть? Или что-то мешает мне видеть?  Я мужчина! Я великий воин! Большие дела возвысят меня, а чувства делают  мужчину слабым! Там, в ущелье, я был слабым и погубил своих воинов!»
       Матыр закрыл глаза и снова, как наяву, в его сознании пронеслись страшные воспоминания…

    В середине дня солнце ярко освещало землю. Но здесь, в глубоком ущелье между гор, где с двух сторон  реки поднимались отвесные скалы, было сумрачно. Обвалы из больших, сорвавшихся с гор, валунов, преграждали путь.  Особенно много камней  падало с белых гор.  Белые камни своей тяжестью проламывали крепкий лёд у берега. Вода разливалась поверх льда, и воинам приходилось ждать, когда она замёрзнет, чтобы продолжить путь по руслу реки. Пройти по горному ущелью можно было только зимой,  когда холода сковали реку крепким ледяным панцирем.
    Матыр ехал на вороном коне во главе сотни чёрных воинов. Все они были закованы в чёрную броню и сидели на вороных конях. Отряд представлял грозную силу, от одного вида движущейся по ущелью чёрной колонны становилось страшно.  Матыр знал, что никто не посмеет напасть, да и нападать в этих диких, далёких от жилья людей, было не кому. Из ноздрей коня вырывался пар. Копыта звонко стучали по чистому льду. Матыр вдохнул полную грудь холодного воздуха, чтобы стряхнуть с себя сонливость от мерного покачивания в седле. Подстегнул  коня плетью. Конь перешёл на рысь. Поторопили коней и другие всадники. Но пока ускорился весь отряд,  Матыр успел отъехать от колонны на двести шагов.
   Тут что-то свистнуло рядом с лицом, и Мытыр увидел краем глаза чёрную стрелу. Она ударилась наконечником о камень и разлетелась на куски. Матыр быстро повернулся в ту сторону, откуда прилетела стрела, но успел увидеть только серую спину человека с  боевым луком в руке. И наконечник у стрелы был не для охоты – узкий, бронебойный. Такой наконечник пробивает даже тяжёлую броню чёрных воинов. Тот, кто пустил смертоносную стрелу, знал, что здесь пойдут чёрные воины в крепкой броне.
    «Он знал, он целился в меня, - подумал Матыр. – Его послали убить меня. Кто послал?»
    Матыр взмахнул рукой, указывая на человека с луком:
    - Поймать его! Схватить! Привести ко мне живым!
     Но тут изнутри земли, из самых её глубин, поднялась на поверхность дрожь. Вязкий, тугой гул заполнил ущелье. Скалы качнулись, затряслись. С них посыпались камни. Мелкие камушки, крупные камни, тяжёлые глыбы.  Они падали с грохотом, руша всё на своём пути. Сметая вековые деревья, ручей, звериную тропу, воинов непобедимого войска. Всюду поднимались густая пыль. Она слепили глаза, душила.  Время словно остановилось. Не летело, как орёл, а ползло, как ядовитая змея.  Волна из камней и пыли налетела на Матыра. Он ослеп, задохнулся. Горный обвал снёс Матыра вместе с конём. Страшная боль пронзила всё тело.
    Очнулся Матыр от сильной боли в ноге. Превозмогая боль, протёр глаза от пыли, выплюнул пыль изо рта. Проглотил слюну. Рот очистился, стало легче дышать. Матыр хотел приподняться на локтях, но не смог. Он увидел, что его ноги придавлены конём, голова которого раздавлена большим камнем. Матыр не позволил страху охватить себя. Страх – это смерть! Надо выбираться.
   Матыр с трудом сел. Узнал своего коня. Дотянулся до сумки на седле. Достал бурдюк с водой и напился. Вода взбодрила, прояснила сознание. Матыр вытащил из сумки нож.
    «Вырезая из коня куски мяса, я освобожу себя, - решил Матыр и крепко сжал в ладони рукоять спасительного ножа.
   Но тут солнце, которое едва стало пробиваться сквозь оседающую пыль, заслонила чёрная тень, и Матыр услышал мужской голос:
    - Духи гор пришли мне на помощь!
    Матыр поднял голову и увидел невысокого мужчину в серой неприметной одежде с луком в руках. Чёрная стрела была нацелена в сердце Матыра бронебойным наконечником. Человек улыбался хищными глазами. Тонкие усики над верхней оттопыренной губой подрагивали от нетерпения убить. Человек с таким взглядом всегда выполняет приказы.
     «Он пришёл убить меня!» - мелькнуло в голове Матыра.
   Убийца натянул тетиву. Острое лезвие ножа порезало ладонь Матыра. Рука, натренированная за годы, сама  метнула нож. Нож вонзился в горло убийцы.
    Не понимая, что произошло, как волк, загнавший в смертельный капкан косулю и напоровшийся в горячке погони сердцем на острый сук, убийца вздрогнул, выпучил глаза. Его рука взметнулась вверх. Тетива щёлкнула. Чёрная стрела вырвалась, но, пролетев два десятка шагов, ударилась о скалу и разлетелась на части. Наконечник отскочил от камня, покатился вниз, издавая жалобные звуки, как скулящий промахнувшийся волк.
     Матыр напрягся всем телом, резким рывком хотел выдернуть ногу, но закричал от боли и потерял сознание.
     Сознание вернулось внезапно, как у закалённого воина, который ощутил опасность. Матыр быстро открыл глаза. Убийца лежал с ножом в горле. Матыр осмотрелся, отыскивая прищуренными глазами опасность. Но увидел только пелену снега. Снег густо падал на землю, погребая  камни, каменный обвал, пыль, погибших воинов, мёртвое тело убийцы, погибшего чёрного коня без головы, самого Матыра. Юноша понял, что, если он в скором времени не освободится, то замёрзнет. А на запах крови сбегутся волки. И весной, когда сойдёт снег, случайный прохожий не заметит, что здесь, на берегу реки у белых скал, погибли бесстрашные, непобедимые воины.
    Мытыр попытался дотянутся до ножа, но не смог. Убийца в серой одежде лежал в трёх шагах от него. Бессмысленность этой затеи Матыр понял после первой попытки. Не надо тратить силы. Надо искать новый выход.
    Между снежных облаков сверкнул последний луч уходящего солнца, и Матыр заметил, как под тушей коня что-то сверкнуло. Засунул туда замерзающую руку. Это был меч! Матыр поблагодарил солнце, которое спасло ему жизнь. Поклялся принести ему щедрые дары.
    «Силы Неба и Земли помогают тем, кто не сдаётся», - подумал Матыр. В его сердце окрепла вера в себя.
      Матыр срубил мечом два тонкоствольных дерева, приладил их к сломанной ноге и крепко перетянул ремнями, срезанными со сбруи  погибшего коня.
   «Верный конь и после смерти помогает другу», - Матыр крепко прижался щекой к погибшему другу и крепко обнял его за шею. -  Прощай.
    Но потом ловкими, умелыми ударами меча отсёк от коня мягкие, сочные куски мяса, положил их в сумку. Надо найти убежище. Развести костёр. Решить, что делать. Вернуться к хану Саадаю больным и слабым – обречь себя на гибель.  Пойти в земли чернолицего хана – погибнуть.
      «Надо укрыться в родной земле, - решил Матыр. – Найти Саяну. Она любила меня. А любящая девушка сделает всё, что я захочу».

     Человек открыл глаза. Он понимал, что жить ему осталось до захода солнца. Ледяной ветер слепил глаза густым снегом.  Дышать сквозь наросший на лицо иней было тяжело. Но человек упрямо, из последних сил двигался вперёд.
   Ветер завывал в вершинах сосен голодным волком, гнул вершины берёз к земле. Промёрзшие насквозь стволы деревьев, ветки, трещали, ломались. Из леса наползала темнота ночи. Она следовала за человеком, как хищник по следам лёгкой добычи.
   По следу человека шёл волк. Голод высушил его тело. Рёбра торчали. Волк смотрел на человека и понимал, что живым останется только один из них. Волк решился и бросился на человека, вцепился зубами в запястье руки. Человек застонал, из руки выпал нож. Сил для борьбы не осталось.   

Глава 5
Меч великой власти

     Матыр, рассказывая о страшных событиях,  смотрел в глаза Саяне. Девушка слушала его рассказ с тревогой в больших глазах. На длинных ресницах девушки дрожали слезинки. В солнечных лучах они сверкали драгоценными камнями.
     «Скоро я  стану ханом, - подумал Матыр. – И в солнечных лучах будут сверкать не слёзы, а драгоценные камни».
    Матыр взял ладонь девушки в свою ладонь и нежно сжал её. На щеках девушки вспыхнул румянец.
 «Если Саяна захочет выдернуть ладонь, я не позволю, - решил Матыр. – Я женюсь на дочери хана ради власти, а Саяна будет всегда любить меня. Она будет жить в моей юрте.  А Камис? Она снег на моей ладони. Раньше я думал,  что между властью и любовью  нужно делать выбор.  Я верил, что этот выбор изменит мою судьбу, ведь  выбрав одно, мы теряем другое. Но человек на вершине власти  может иметь всё, что захочет. Ему не надо выбирать! Ему дано всё по праву сильного!»
- Я должен рассказать всю правду, - сказал Матыр. – Когда я умирал от холода на снегу, когда меня готовы были растерзать голодные волки, я увидел горных духов. Они сказали мне: «Тебя спасёт любовь. Она найдёт тебя  в степи под снегом, не испугается волков. Она пойдёт далеко в горы к Чёрному озеру и принёсёт целебной воды. И тогда болезнь покинет тебя. Ты станешь во много раз сильнее.
 - Ещё горные духи сказали мне, - Матыр понизил голос  и крепче сжал ладонь Саяны. – Ты выполнишь их желание – принесёшь из пещеры Красной горы Красный меч, выкованный из небесного железа, и подаришь его мне. С Красным мечом я стану непобедимым богатырём и защищу свою родную землю от врагов!»
   Матыр посмотрел в глаза Саяне: верит ли девушка его словам?
«Она не знает, что я слышал её разговор с матерью о желании горных духов. А духов нельзя ослушаться. Саяна выполнит их волю, - думал Матыр, глядя в чистые глаза Саяны.
  - Я слышала легенду о Красном мече, - сказала Саян и заплакала. – Но я не смогу выполнить желание горных духов.  Я не знаю, где спрятан Красный меч!
«Как легко обмануть женщину, - подумал Матыр. – Надо говорить то, что она хочет услышать. В легенде говорится о любви, но зачем любовь даётся человеку? Чтобы он стал сильным? Нет!  Любовь делает человека слабым. Даже самого сильного, уверенного в себе человека. Любовь будет  оружием в моих руках».
И Матыр сказал девушке то, что она хотела услышать:
- Наша любовь сильнее разлуки.  Мы не видели друг друга десять лет, но я помню… как мы вместе играли… как ты бежала за воинами хана Саадая, тянула ко мне руки. Я вернулся. Красный меч даст мне силу девяти богатырей, Правители  Неба и Земли сделают меня непобедимым. Мы будем вместе, мы будем счастливы. Наши дети будут свободными и счастливыми!
 В глазах Саяны появились слёзы радости и счастья. Длинные ресницы взметнулись вверх как крылья птицы. Девушка прижалась щекой к щеке юноши. Чёрные косички Саяны рассыпались по широкой груди Матыра. Юноша улыбнулся.
   - Мне трудно стоять на ногах, голова кружится, - сказал Матыр. – Но как только растает снег, мы пойдём к Красной горе.
   - Я сделаю всё, как ты скажешь, - ответила Саяна.
   - Я думал – Красная гора далеко. Хан Саадай показал мне карту. Он обменял её на три табуна быстроногих коней, - говорил Матыр, обрадованный словами Саяны. – Но Красную гору видно из нашей юрты. Помнишь, в пещерах этой горы чабаны прятали овец в непогоду или при набегах врагов. Мы ходили туда с мальчиками. Мы ходили туда с тобой. Помнишь? Чуть не заблудились. Сидели, прижавшись друг к другу.
     - Я плакала, но ты потянул меня за собой, и мы нашли выход.  Я всегда пойду за тобой.

Весеннее солнце светило ярко. Снег быстро таял под горячими лучами. Птицы радостно летали высоко в небе. По небу плыли редкие, белые облака. Из тайги в степь потянулись стада косуль. Из-под рыхлого снега пробивались островки первой зелёной травы.
Матыр вышел из юрты. Расправил спину и плечи. Вдохнул полную грудь свежего воздуха. Подставил лицо тёплым лучам солнца. Красная гора за мелководной речкой на границе степи и тайги манила к себе. Но Матыр не торопил  события. Земля должна подсохнуть. Вот когда сойдёт глубокий снег в тайге, можно будет отправляться в долгий путь в земли хана Саадая. Надо идти сразу, как только Красный меч окажется в руках. У хана Саадая много лазутчиков. Надо опередить хана,  первым нанести  ему сильный, неотразимый удар. Надо разведать у чернолицего хана: приезжал ли к нему сын хана Саадая, о чём они договорились? Нельзя вступать в бой без разведки, когда не знаешь сил врага, его слабые места.
Матыр жил в юрте у большого плоского камня, сплошь покрытого зелёным лишайником. Саяна с матерью жила в юрте, покрытой сосновой корой.  В третьей юрте ночевали две коровы и шесть овечек. Саяна проводила в юрте Матыра почти весь день. Мать с неодобрением смотрела на дочь, но разве можно что-то говорить влюблённой девушке. Она не послушается, только через много лет, когда сама станет матерью, поймёт тревогу родителей.
От некогда большого селения осталось всего три юрты и сгнивший, повалившийся частокол, куда загоняли люди отару овец, чтобы уберечь от волков. Все жители давно переехали  за горы с вершинами, похожими на остроконечные шлемы воинов, построили новые юрты. Люди надеялись, что высокие горы защитят их. На защиту хана Тудустая люди не надеялись. Он перессорился со всеми соседями, быстро обеднел. Платил дань хану Саадаю. Но если выплату задерживали, то приходили воины Саадая и забирали вдвое от задержанной дани. Под высокой горой протекала речка. Весной она разливалась, но летом, когда  дожди шли редко, высыхала до трёх шагов в ширину и до середины голени в глубину.  В речку впадал ручей, бежавший через всю небольшую долину с Северных гор.  Горы высились с трёх сторон. Окружали долину как заботливые ладони, укрывая от сильных ветров: зимой ледяных, летом жарких. Горы охраняли долину, но с южной стороны оставались широкие ворота в степь. Из степи и приходила в долину беда – многочисленные орды воинов хана Саадая и других недружелюбных соседей. Поэтому люди и покинули эту землю.
Не переехала жить только Саяна с матерью. Девушка ждала возвращения Алтая. Ведь она дала клятву дождаться его. В юрте, где остановился Матыр, жил раньше старый пастух (куда под старость ехать), но  прошлым летом он ушёл на охоту и не вернулся.
 Укреплял веру Саяны на возвращение Алтая и большой белый камень в самой  середине долины. Его называли матерью-хранительницей. Подносили молоко, хлеб, просили благополучия, здоровья. Каждый раз Саяна ходила к камню и просила милости к Алтаю. И он вернулся!
   Саяна варила в казане кашу.  Мешала крупу большой деревянной ложкой.   О чём-то думала с улыбкой на лице, глядя ясными глазами в дымовое отверстие в крыше юрты. Сизый дым от костра не мешал девушке видеть яркое голубое небо, белые облака. Девушка радовалась утру. Сейчас придёт Алтай и позовёт её.

- Саяна! - услышала девушка за дверью юрты своё имя и торопливо выбежала из жилища.  Поправила платье. Расправила косички. Девушка смотрела на Матыра глазами, полными счастья. И сердце билось в груди девушки, как бьются крылья жаворонка, когда он весной взлетает высоко в небо – навстречу облакам, навстречу солнцу!
- В стан хана  Тудустая пришёл караван, - сказал Матыр. - Они пришли из земель Саадай хана через земли чернолицего хана. Торговые люди приносят много новостей. Мне нельзя идти в стан хана Тудустая. Он  узнает меня.
- Я могу сходить,-  предложила Саяна, радостная от того, что может помочь любимому человеку.
- Спроси о хане Саадае, о его сыне Тударахе. Заключил ли хан союз с чернолицым ханом?
- Я узнаю. Когда мне идти?
- Завтра утром. А я схожу к Красной горе. Посмотрю – нет ли там лазутчиков хана Саадая. Он никогда не посылает в цель одну стрелу.
 
Человек в серой одежде затаился в густой кроне сосны и внимательно наблюдал за входом в пещеру Красной горы. Его постоянно отвлекали две белки, которые гонялись друг за другом, не замечая присутствия человека. Небольшой отряд лазутчиков расположился в землянке за рекой у корней старой, засыхающей лиственницы. Ели бы кто-то проходил мимо землянки, он бы ничего  не заметил. Лазутчики хана Саадая хорошо знали своё дело. Их послали наблюдать за пещерой Красной горы и немедленно доносить хану обо всех приходящих в пещеру. Особенно, если туда придёт высокий юноша с серыми глазами. Лазутчики менялись у пещеры три раза в день. Один караулил, два других отдыхали в землянке. За горой, в расщелине между гор в густом березняке укрывался отряд конных воинов. Быстроходные кони в три дня могли доставить хану Саадаю важную весть.
  Дозорный насторожился. В лесу было тихо, но чутьё подсказывало опытному лазутчику – кто-то идёт. Не идёт, а крадётся. Осторожно, бесшумно. Так простые люди не ходят. Идёт тот, кто хочет, чтобы его не заметили.
   К пещере подошёл высокий юноша. Он огляделся, прислушался. Лазутчик замер. Теперь белки, которые ему раньше мешали, скрывали его присутствие. Опытные люди знают – дикий зверь убегает от человека.
 Матыр внимательно осмотрел высокую сосну недалеко от входа в пещеру. В её кроне бегали две белки. Значит, они не чувствуют, не видят для себя опасность.  Матыр смело вошёл в пещеру. Ночной ветер намёл у входа в пещеру песок, засохшую хвою, травинки. Следов на песке не было. Матыр быстро выскочил из пещеры, чтобы застать врасплох,  осмотрелся, прислушался. Тихо. Только лёгкий ветерок шепчет в кронах деревьев. Юноша забросал хвоинками, травой свои следы и быстро скрылся в зарослях молодых деревьев, густо росших вокруг старых, высоких сосен.
Матыр вернулся в юрту, убеждённый, что хан Саадай поверил в смерть своего сотника.
«Моё возвращение окажется для хана неожиданностью. И я смогу нанести ему неотразимый удар, - думал Матыр. – Но внезапность, не залог победы. Побеждает тот, кто лучше подготовился к войне».
Матыр подбросил дров в очаг и стал смотреть, как огонь набрасывается на сухое дерево, вспыхивает с новой силой. Яркое пламя отражалась в глазах юноши. Мытыр улыбнулся.
За стенами юрты послышались лёгкие шаги. Вернулась Саяна. Девушка была в новом платье, хотя мать велела дочери обменять шерсть на зёрна ячменя.
- Платье очень красивое, - сказал Матыр, понимая, ради кого девушка ослушалась мать. – Сейчас ты красивее самых красивых девушек.
   Саяна покраснела, но радость девушки выдавали глаза – ясные, лучистые. Такие глаза не обманывают. Но Матыр не испытывал чувства вины. Тот, кто сомневается, не достигнет цели.
Саяна встряхнула головой, чтобы косички сбежали волнами по её плечам и в лучах солнца, озаряющих юрту через дымовое отверстие, вспыхнули огоньками красивые сережки. В свете солнечных лучей девушка выглядела очень красивой.   Матыр смотрел  на Саяну и восхищался её красотой. А сердце распирала гордость: такая девушка находится в его власти.
- Я принесла много новостей,- сказала Саяна. – Хан Саадай  уверен в твоей смерти. Тударах вернулся домой. Он рассказал отцу о гневе горных духов. Хан Саадай решил не сердить  Небесных правителей. Он не отправил послов к  чернолицему хану, не выдал за него свою дочь Камис.
- Правители неба одобряют моё желание! – радостно воскликнул Матыр. - Когда у меня будет Красный меч, я защищу родную землю от любого врага. Мы проведём самый большой праздник, ты станешь моей!
  Матыр не смог сказать «женой». Мужчина должен держать своё слово. Женой ему станет Камис, а Саяна нужна для жертвы горным духам. Колдун Пазалай говорил, что они отдадут Красный меч в обмен на невинную девушку. И девушка должна любить всем сердцем того, кому отдаст меч.

У входа в пещеру Саяна разложила сухие ветки маленьким шатром. Достала из холщёвой сумки огниво. Горячие искры посыпались на сухой мох. От дыхания девушки заструился сизый дымок. И вскоре жертвенный огонь ярко разгорелся. Девушка бросила в огонь кусочки мяса, хлеба, попросила Правителей неба, духов гор и леса о помощи. Солнце выглянуло из-за плотной серой тучи. Саяна улыбнулась. Низко поклонилась, сложив руки на груди. Духи приняли подношение.
 Саяна и Матыр шагнули в глубину пещеры. Лазутчик на дереве плотнее прижался к толстому стволу сосны. Затаил дыхание. Парень и девушка вошли в пещеру? Укрыться от посторонних глаз? Или пришли те, за кем хан Саадай приказал следить днём и ночью?
- Куда надо идти? – спросила Саяна и крепко взялась за руку юноши. Она знала, что девушка не должна так делать. Но не смогла сдержаться. Пусть Алтай  увидит в дерзком поступке страх, а не желание близости. От прикосновения всё тело наполнилось нежным теплом. И пусть все духи подземного мира набросятся на неё, но она не пожалеет, что пошла в пещеру.
Матыр шёл уверенно. Хан Саадай показал ему карту, и память юноши сохранила её в деталях.  Вот огромный плоский камень. По нему надо идти осторожно. Его покрывает скользкая зелёная плесень. Если идти в левую сторону от камня, то через широкий проход войдёшь  в большой зал. Свет в него проникает через узкую щель в потолке, освещая плоский пол, усыпанный овечьим помётом. Здесь пастухи укрывают овец. Без овец людей ждёт голодная смерть. Но Матыру и Саяне надо обогнуть камень с правой стороны.   Там будет узкий проход.
     Матыр достал из мешка палки, обмотанные плотной шерстью и пропитанные  маслом. От кресала посыпались искры. Огонь осветил узкий проход. Проход становился всё уже. Незнающий человек не пошёл бы дальше, опасаясь  застрять, попасть в тупик. Но Матыр знал – впереди большой грот. Юноша наткнулся грудью на камень, перекрывающий ход. Насторожился – не обманула ли его память? Нет! Надо качнуть камень и быстро проскользнуть через открывшийся проход.  Матыр подпёр камень плечом, пропустил Саяну вперёд. Подложил под  круглое основание камня мелкий обломок. Камень не вернулся в исходное положение. Проход остался свободным.
Матыр поднял вверх факел. Огонь осветил большой грот. Юноша разжёг второй факел и передал его Саяне.  Нужно больше света. Где-то в центре грота должен быть  каменный нарост. Он  походит  на змею. Голова змеи укажет на трещину в стене. Но трещина закрыта большим плоским камнем. Он, как печать, закрывает проход. На камне высечен круг. Надо откатить тяжёлый камень в сторону, проползти через узкий лаз. Там, в большом гроте,  на белом камне будет лежать меч. Он выкован из красного небесного железа. Меч такой острый, что разрезает шёлковый платок. Согласно легенде Красный меч принадлежал великому воину. Богатырю было видение, что после его смерти меч принесёт  много бед и страданий. Тогда богатырь спрятал  его в пещере и наложил заклятие.  Только невинная девушка может взять Красный меч и отдать его юноше, которого любит всем сердцем. А если кто другой осмелится  взять меч,  то умрёт в страшных мучениях.
  Матыр, вспоминая карту и легенду, отыскивал глазами каменный нарост. А вот и он! Высокий каменный нарост, похожий на  змею. Сверху на каменную голову змеи капает вода и сбегает вниз между кольцами.
   Матыр ловко залез на каменную змею и прижался щекой к её холодной голове. Змея смотрела на круглый камень с высеченным кругом.  Если не знать карты, то можно не заметить камень с меткой, и не догадаться, что за камнем спрятан проход.
Матыр навалился на камень. Руки и ноги напряглись до предела. Одежда затрещала на спине. Но камень дрогнул и откатился в сторону. Проход освободился. Дальше пути Матыру не было. Согласно легенде  в грот с белым камнем  могла войти только девушка. Матыр подтолкнул Саяну вперёд. И хотя юноша был уверен в правдивости легенды, от волнения спина покрылась жарким потом, а сердце застучало громко, как барабаны перед боем.
Саяна протиснулась через узкий лаз, невольно подумав, как сюда мог войти богатырь? Даже она – невысокого роста, худенькая, с трудом пролезла в узкую щель. «Наверное, богатырь, - подумала Саяна, - не сам положил меч, а послал девушку?» Но эта дерзкая мысль тутже исчезла – как можно сомневаться в деяниях богатырей из древних сказаний, когда волшебные силы ещё не покинули людей.
Стены внезапно раздвинулись, и Саяна оказалась в большом гроте. На белом камне, похожем на спящего медведя, лежал Красный меч! Его лезвие было обёрнуто красной тканью. Отогнав все страхи, думая только о Матыре, девушка осторожно подняла меч. С затаённым дыханием, боясь пошевелиться, Саяна стояла с мечом в руках, пока не услышала громкие слова Матыра:
- Ты нашла меч?!
- Да, - ответила девушка.
- Неси его!
Саяна не услышала в словах Матыра приказного тона. Она думала лишь о том, что спасла любимого человека от смерти, что теперь впереди их ждёт много счастья.
Саяна, стоя в проходе, протянула меч рукоятью вперёд. Матыр без тени сомнения  и страха взял его в руки. Крепко стиснул пальцы вокруг холодной рукояти. Юноша сразу почувствовал силу меча! Спина выправилась, плечи расправились. В глазах вспыхнули огни непобедимого воина.
Но тут земля дрогнула. Видя, как круглый камень покатился на Саяну, Матыр толкнул девушку обратно в проход. Камень плотно запечатал выход из грота с белым камнем.                «Духи гор забрали себе жертву, - подумал Матыр. – Так было предсказано. Пусть так и будет!»
Саяна отскочила обратно к белому камню. Девушка не сомневалась, что Матыр отодвинет круглый камень и спасёт её.
Факел догорал. В гроте становилось всё темнее и темнее.

Глава 6
Красный меч

       Матыр вышел из пещеры. Яркое солнце ослепило глаза. Налетел порыв ветра, растрепал чёрные, вьющиеся по плечам волосы. В руке юноша держал Красный меч. Прочь ушли все сомнения. Он встал на путь великого непобедимого воина! Никто не посмеет встать на его пути. Что может сделать хан Саадай!? Он не посмеет ослушаться Великих Духов.
     Матыр сбросил с лезвия меча тяжёлую красную ткань и поднял меч вверх на вытянутой руке. Лезвие сверкнуло в лучах солнца. Лучи отразились от лезвия меча и разлетелись во все стороны красными стрелами.
      Со стороны   скалистых гор пришёл тяжёлый низкий гул, словно где-то там, в глубине тайги затрубил олень-великан, ударяя рогами  о землю. Земля задрожала, качнулась под ногами Матыра. Но юноша устоял на ногах, не испугался. Он воспринял землетрясение, как приветствие Великими  Духами равного себе.
      Красный луч, отразившихся от лезвия меча, ударил в лицо лазутчика, укрывшегося в кроне сосны. Человек был напуган. От страха отнялись руки и ноги. Он чудом  удержался на толстой ветке. Расширенные ужасом глаза лазутчика смотрели на юношу, который держал в сильных руках Красный меч. А ноги юноши так крепко упирались в землю, что горы вокруг дрожали, признавая власть нового богатыря.
      Матыр заметил на лезвии меча тёмные разводы. Они вьюном оплетали лезвие, словно пытались удушить его. Матыр опустил меч в реку. Вода вокруг лезвия закипела, стая проплывавших мимо рыб всплыла кверху брюхом. Матыр провёл по воде мечом, желая очистить лезвие от тёмных пятен. Вынул меч из воды, и чистое красное лезвие сверкнуло с такой невидимой силой, что юноша крепко зажмурил глаза. Тело наполнилось невероятной силой.
« Я могу свернуть горы!» - гордо подумал Матыр. Его глаза вспыхнули огнём ожидаемой победы.
      
      Факел догорал. Но Саяна не дрожала от страха. Девушка знала: вот сейчас, сейчас, сейчас круглый камень откатится в сторону, и Матыр протянет руку,  позовёт её. И они вместе выйдут на солнечный свет.
     Земля дрогнула. Раз, второй, ещё сильнее. Круглый камень повалился, открыв узкий лаз. Саяна бросилась вперёд. С потолка пещеры падали мелкие камни,  стены разрывали глубокие трещины. Но внезапно всё стихло.  Только от начала пещеры, от входа в неё, налетел порыв свежего воздуха. Затухающее пламя факела вспыхнуло с новой силой. У своих ног девушка увидела связку факелов, заготовленных Матыром. Разожгла сразу несколько факелов, вставила их в трещины в стенах пещеры и стала испуганно, широко открытыми глазами смотреть на кучи рухнувших с потолка пещеры камней.  Саяну охватывал страх не за себя, а за Матыра. Он лежит под завалом! Он задыхается под тяжестью камней, ему нужна помощь!
    Девушка бросилась к куче камней, самой близкой к упавшему круглому камню. Не замечая боль в  изрезанных пальцах, задыхаясь от тяжести камней, девушка раскидывала завал. Страшно, что он погиб, что сейчас она наткнётся на его раздавленное, окровавленное тело. Но он не может умереть! Он жив! Он жив!
    Девушка не заметила,  как в пещеру вошёл лазутчик, спрятался за камнями. Долго смотрел на неё. На его лице, не знавшем сомнений, сочувствия, дрогнули губы, сдавленные до крови зубами.
    Лазутчик вышел из пещеры. Уже не прячась,  добежал до землянки. Зачем таиться, если  богатырь с Красным мечом ушёл к проходу между горами в сторону земли хана Саадая.    Но надо спешить,  опередить богатыря. За важную весть хан одарит золотом. А на золото можно купить коня, отару овец, белую юрту, привести в юрту жену.
   
    - Не ходи сегодня в пещеру, - сказала  мать Саяны. – Его там нет. Он ушёл.
    - Он не мог уйти! – убеждёно отвечала Саяна тихим, измождённым голосом. Щёки девушки впали. Губы потрескались. Глаза потемнели.
     - Пастухи сказали. Они видели его у Белых скал.
     - Он не мог меня оставить! Он вернётся! – девушка, потеряв последние силы,  покачнулась и упала на руки матери.  Мать уложила дочь в постель и заплакала.
        Тусклый свет уходящего дня проникал в юрту через открытую дверь. Но там, на востоке, куда была открыта дверь юрты, никто не шёл, и никто не мог идти. Женщина вздохнула. Она знала – молодые живут с верой в себя и верой в свою мечту. Но жизнь пролетает быстрой птицей, и вера в себя и мечту перерождается в мудрость.
      
        Хан Саадай сидел в юрте на мягкой шкуре медведя. С утра у хана болела спина,  и он обвязал её поясом из собачьей шерсти. К перемене погоды  ныли суставы – ночью прошёл дождь и над степью поднимался туман. Было плохо видно за десять шагов и пастухи с громкими криками объезжали отары овец. У реки подрались мальчишки. Их визгливые голоса резали уши. Хан поморщился. Надо отдать их в лагерь воинов. Но до семи лет мальчишки принадлежат матери. Нельзя нарушать законы предков.
     В юрту вошёл караульный  и доложил о возвращении  разведчика. Хан поморщился, поджал губы – он не любил срочных донесений. С каждым новым годом жизни хотелось больше спокойствия. Спокойствие, уверенность в завтрашнем дне мог принести союз с Чернолицым ханом. Но духи воспротивились этому союзу. Они погребли посольство под обломками скал. Больше хан не посмел нарушить волю Правителей. Сын Тударах был ещё слаб, а дочь Камис не могла забыть Матыра. На Матыра хан возлагал большие надежды. Если бы  Матыр принёс Красный меч, то враги перестали бы совершать набеги, угонять скот, людей. Но он бы не отдал Красного меча. Было ошибкой доверить ему тайну.  Но Матыр погиб у Белых скал под завалом камней. Так решили Правители неба, пусть так и будет.
       - Я разрешаю войти, - сказал хан Саадай.
    В юрту бесшумно вошёл человек в серой одежде. Он поклонился хану и замер в ожидании разрешения говорить.
      - Говори, - разрешил хан.
      - Великий хан послал меня к пещере Красной горы. Я собственными глазами видел сотника чёрных волков Матыра. Он вышел с Красным мечом. Ему помогала девушка Саяна. Он оставил девушку в пещере, а сам идёт к великому хану. Я опередил Матыра на два дня пути.
     Случилось то, чего хан хотел и боялся.
   «Почему Матыр оставил девушку в пещере? – подумал хан. – В легенде сказано, что только девушка, полюбившая юношу всем сердцем, может отдать ему Красный меч?  Духов нельзя обмануть».
    - Я приказываю тебе взять тридцать воинов и привести ко мне девушку Саяну, - сказал хан Саадай. В его сердце зародилась уверенность, что Матыр отдаст Красный меч в обмен на жизнь девушки. Девушка любит его всем сердцем, и он любит её. Иначе не может быть!
     «Нет ничего сильнее любви и воли Небесных правителей!» - хан Саадай чувствовал, что страх, выступивший холодным потом у него на спине, уходит. Вновь появляется уверенность, что начатое дело, будет успешно завершено. Тогда он будет первым среди всех ханов, и они будут платить ему дань. Хан выправил спину, расправил широкие плечи. В его узких глазах вспыхнул огонь силы и величия.
    - Позовите ко мне Тудараха! – крикнул хан караульным воинам.
    Тударах вошёл в юрту. Поклонился отцу. Юноша был одет в простую одежду. Мягкие кожаные сапоги без узоров. Штаны из серой шерсти овец. Красную рубаху с жёлтыми наплечниками. Синий жилет, прошитый по краям золотой нитью. Спину украшала вышивка из серебряных нитей.
    - Проходи, садись, - хан Саадай указал рукой на низкий столик за очагом. Велел служанке принести айрана, тонко нарезанного сыра на  фарфоровом блюде.
     Хан подождал, когда сын отопьёт айрана, поставит пиалу на столик.
     - Люди, которых я послал к Красной горе, принесли мне тревожные слова: сотник Матыр выжил и нашёл в пещере Красный меч. Вот почему мёртвое тело Матыра не нашли под обломками камней. Я вижу -  ты удивлён?
    Хан внимательно посмотрел в глаза  сына. Хану сообщили, что рядом с убитым конём Матыра нашли человека в серой одежде, в колчане которого лежали чёрные стрелы. На  чёрных стрелах не ставилась метка хозяина. Чёрные стрелы предназначались для тайного убийства. В этом человеке узнали посланца Тудараха.  Услышав о поступке сына, хан рассердился, глупый мальчишка мог нарушить правила игры, но потом в сердце Саадая родилась гордость за сына: Тударах вырос в мужчину, научился принимать важные решения, нести ответственность за свои дела.
   Тударах догадался, что хан знает о тайном поручении убить Матыра. И слова лжи только разгневают отца. Хан не терпел ложь даже от самых близких людей.
     - Я приказал убить Матыра, - признался Тударах. – Ты послал его за Красным мечом. Но Матыр не отдаст тебе Красный меч. Он сам идёт к вершине власти. Он оседлал любовь твоей дочери Камис,  и будет гнать её плетью, пока не возьмёт ханский посох. А потом бросит Камис как загнанную лошадь.
     - У твоей сестры много косичек, но мало ума, - вздохнул хан. – Мы не можем пойти против воли Небесных правителей. Они даровали Матыру жизнь, они вложили в его руки Красный меч.
     - Отец, прикажи убить Матыры!
     - У него Красный меч! Я не могу нарушить закона предков. Я ослушался, когда послал за мечом. Если я  пойду против воли духов,  то погибнет весь мой род.
     - Матыр и так убьёт весь твой род. Он не остановится на половине пути. Он  поёдёт до конца! Отец, ты великий и мудрый правитель, прикажи  убить Матыра. 
     - Я не могу. – Спина хана сгорбилась, плечи опустились. – Моя жизнь привела меня к старости и болезням. Но ты молод. Ты мой сын!
       - Я знаю, что мне делать! – воскликнул Тударах и стремительно вышел из юрты.
       «Иди. Докажи Правителям неба своё право быть ханом. Убеди их выбрать тебя, мой сын! – подумал хан Саадай. -  Я стар. Народу и земле нужен сильный хозяин. Ханом станет Тударах!»
      
    Тударах заткнул за кожаный пояс кинжал, накинул на плече серый плащ из тонкой овечьей шерсти. Осмотрел юрту. Жилище молодого парня. Здесь никогда не принимались важные решения. Единственное, что заботило - это выбор наложницы для весёлой ночи. И, конечно, охота! Загонять с друзьями дикого зверя. Скакать по степи. Ветер в лицо! Стук копыт!
    Тударах усмехнулся. Пришло время стать мужчиной. Отец постарел. Меч для его слабеющей руки стал тяжёлым. 
     «Или я буду ханом, или меня убьют!» - В глазах Тудараха зажглись огни. Служанка, прибирающая в юрте, подумала, что Тударах сейчас походит на молодого отца.
      «Жизнь начинают ценить на краю пропасти. – Тударах длинными пальцами крепко сжал рукоять кинжала. – У чернолицего хана есть дочь. Она не красавица, но за ней приданое – три тысячи воинов. И чернолицый хан никогда не пожелает зла своим внукам».
    Юрта шамана  стояла на краю селения под старой раскидистой берёзой. Крона берёзы почти полностью скрывала деревянную юрту, с почерневшими от времени стенами и крышей. Над входом в юрту висели ветвистые рога оленя. Тударах переступил через порог и вошёл в темноту юрты, коснувшись головой медвежьей лапы. Шаман сидел перед очагом и варил в казане баранье мясо.
    Тударах остановился за порогом. Шаман прищуренными глазами неторопливо осмотрел гостя и кивком головы пригласил сесть за столик возле очага. Шаман вытер сухими, длинными, как старые  засохшие ветки, пальцами слезящиеся глаза. Помешал мясо в казане. Ритуальная одежда шамана висела на стене юрты, бубен лежал на большом деревянном сундуке, окованный полосами железа.  Шаман был в повседневной мужской одежде: в широкой рубахе синего цвета, подпоясанной ремнём, серых штанах из грубой ткани, заправленных в кожаные сапоги с мягкой подошвой. Голову шамана покрывала шапочка с лентами. Длинные, спутанные волосы растрепались по узким плечам.  Шаман налил из глиняного кувшина айрана и протянул напиток в деревянной пиале Тудараху. Сын хана поклонился выпил айран.
      - Что привело ко мне сына великого хана? – спросил шаман. – Достал из казана баранью лопатку и положил ей в тарелку перед Тударахом.
     - Сотник Матыр, предводитель чёрных волков нашёл Красный меч.
     - Матыр великий и безжалостный воин, - ответил шаман и положил кусок мяса в свою тарелку. Мясо парило. По юрте разлетались приятные запахи. Шаман всегда бросал в казан разные травы, и они придавали мясу мягкость и аромат.
      - Матыр не отдаст Красный меч великому хану Саадаю, - продолжил разговор Тударах.
      - Великий хан сам  послал Матыра за мечом.
      - Но теперь великий хан, мой отец, опустил голову и говорит, что такова воля духов.
      - Но он послал тебя изменить будущее.
      - Я не отдам Матыру земли хана Саадая, мои земли, мой скот, мой народ, мою сестру!
      - В открытом бою ты не победишь Матыра. И без Красного меча он великий воин.
      - Я не буду с ним биться! Он предал моего отца – великого хана Саадая. Мой долг наказать изменника!  Чёрная стрела, пропитанная ядом, остановит его.
      -  Я хорошо знаю легенду о Красном мече. Отдать меч мужчине может только девушка, любящая всем сердцем. А вот забрать Красный меч у мужчины можно только в бою.  Вызови Матыра на поединок. У меня есть трава. Она отнимает у человека силу. Ты одолеешь Матыра в бою. Народ признает в тебе хана.
     - Когда я вернусь с Красным мечом, ты станешь самым богатым и уважаемым после меня человеком, - сказал Тударах. – Твои пиалы будут сделаны из тонкого фарфора, твой кувшин будет из серебра.
    Тударах во главе тридцати конных воинов выехал из селения на гнедом жеребце в сторону ущелья с Белыми скалами. Дочь хана Саадая, Камис, с тревогой в глазах проводила брата. Куда он поехал? Зачем? Может быть, сватать её за чернолицего хана? После смерти Матыра  Камис увяла. Потеряла интерес к жизни.  Щёки побледнели. В больших карих глазах погасли огоньки радости жизни. Девушка отложила в сторону вышивку, присела на лавочку возле юрты и стала смотреть на вершины далёких гор.
     В селении текла однообразная жизнь. Давно не было дождя, и табуны коней поднимали пыль у подножия гор за рекой, которая обмелела, и теперь можно было перейти на другой берег по зелёным камням с ещё не высохшей тиной. Отары овец ходили по степи вокруг селения. Пастухи готовили их к переходу на летние пастбища, где в долинах среди гор наросло много сочной травы. Лаяли собаки, гоняясь за сусликами. Мальчишки играли на твёрдой, утрамбованной земле, поочерёдно бросая бараньи позвонки.  Мальчишки постарше тренировались стрелять из лука. Девочкам играть было некогда. Надо просеивать ячмень, сбивать сметану, прибираться в  юрте, чистить казаны мелким речным песком. Дел хватало всем. Жизнь текла размеренно, неторопливо.
      Камис глубоко вздохнула. Девушке казалось всё серым и однообразным. Серое небо, серые облака, серая трава, даже снежные вершины далёких гор не сияли в солнечных лучах весны, а были покрыты серым туманом.
   Камис прикусила пухленькие губы. Теперь не надо делать выбор. Выбор сделают другие. Только в сказках любовь побеждает зло.
    Девушка посмотрела на юрту, покрытую берёзовой корой. У коновязи на бревне, очищенном от коры и отполированном ветром и дождями, дремал старик в полушубке. Полушубок был изъеден временем, шапка вылезла клоками и теперь напоминала болотную кочку. Лицо старика в глубоких морщинах грели солнечные лучи. Губы с тонкими усиками были пропитаны жиром. Большой нос с торчащими из широких ноздрей волосами, принюхивался к запахам, приносимым ветром из степи. Старик часто улыбался, видимо, вспоминая о приятных днях  своей далёкой молодости.
    У ног старика играл мальчик пяти лет.  Мальчик засохшей веткой дерева чертил на земле рисунки сказочных животных. Глядя на мальчика, Камис вспомнила, что он  любит слушать сказки. И сейчас мальчик терпеливо ждёт, когда проснётся дедушка, чтобы услышать от него новую сказку. Налетел порыв ветра. Сухая земля закрутилась вьюном и стёрла рисунки мальчика.
    «Так превратилась в пыль и моя сказка», - подумала Камис и заплакала.

     Тударах ехал на вороном коне впереди конного отряда воинов, закованных в тяжёлые доспехи. Наконечники копий сверкали в лучах солнца, султаны из конских хвостов на шлемах воинов, колыхались на ветру. Воины из личной охраны Тудараха всегда гордо держались в седле. В отличие от воинов чёрных волков, воины Тудараха носили красную одежду, красные шиты и красные султаны на шлемах. Тударах опасался, что при встрече с Матыром чёрные воины могут перейти на сторону своего сотника. Но в тоже время  был уверен, что Матыр не посмеет открыто выступить против хана Саадая. Тударах всё просчитал и продумал наперёд. Когда Матыр, гордый и уверенный в себе, встретится с ханом Саадаем, Тударах нанесёт ему неожиданный удар: в поединке сбросит Матыра с коня на землю и заберёт у него Красный меч. Хан не пойдёт против воли Верховных Правителей и передаст ханский посох своему сыну. Тударах не сомневался в своём плане, он уже видел в своих руках ханский посох и Матыра в каменной тюрьме.
    «Вот зачем отец посла меня на встречу с Матыром, - подумал Тударах. - Он хочет узнать волю духов. Кого они выберут – меня или Матыра!»
     Солнце поднялось на вершину дня и Тударах велел остановиться. Приказал  поставить войлочную юрту. Вкопать у дверей коновязь, разжечь огонь и сварить в казане суп  из бараньего мяса и крупы, а в чайнике заварить целебную, душистую траву.
    Тударах вошёл в юрту, осмотрелся и довольно сел на шкуру снежного барса. Когда придёт Матыр, Тударах не знал и приготовился долго ждать.  За стеной юрты слышался треск горящих в костре  сосновых веток, бурление воды. Доносились запахи варимого в казане  мяса. Вороной конь перед юртой нетерпеливо бил копытом, фыркал, вскидывая вверх голову.
     Послышались усталые шаги. В юрту вошёл Матыр. По воинам, их щитам, султанам на шлемах,  юноша догадался, кого он увидит в юрте. Но вошёл уверенно, смело. Ведь теперь он непобедимый, самый сильный богатырь в поднебесном мире,  и в его руках Красный меч, власть которого, по велению духов, должны признавать все живущие на земле: ханы, князья, баи, белые и чёрные люди. Матыр положил руку на Красный меч, крепко привязанный к поясу. Сын хана должен увидеть меч!
     - Приветствую тебя, Матыр. – Тударах кивнул головой и пригласил гостя сесть за столик возле очага – занять  самое почётное место. – Выпей с дороги айрана.
     Матыр неторопливо прошёл и сел за столик,  выказывая, что он не простой человек, который пришёл просить, а человек высокого положения, своим приходом оказавший честь хозяину юрты.
     - Моё имя ты знаешь, -  сказал Матыр. – По воле Небесных правителей в моих руках Красный меч!
     - Ты устал с дороги. Прими от меня чашу с айраном, поешь, выпей чаю. Мой отец - хан Саадай, будет рад услышать о тебе.
    - Он послал человека в серой одежде убить меня чёрной стрелой, - сказал Матыр, глядя Тудараху прямо в глаза.
    - Великий хан послал своего лучшего воина за Красным мечом. Зачем ему посылать убийцу? Это домыслы врагов Великого хана и великого воина Матыра.  Хану Саадаю принесли страшные слова: по дороге в земле чернолицего хана великий воин Матыр погиб под обломками Белых скал. Великий хан приказал найти твои останки и насыпать  высокий могильный холм, - ответил Тударах. В его глазах Матыр не увидел и тени сомнения в правдивости слов.
     - Как он узнал о моём возвращении? Почему встречаешь меня? – спросил Матыр.
     - Я не встречаю тебя. Я выехал на охоту, - ответил Тударах. – На восходе солнца завтрашнего дням с гор спуститься маралы. Их рога приносят  удачу и славу великого охотника. Ты всегда знал – охота доставляет мне большее удовольствие, чем битвы и сражения. Мне послать гонца к Великому хану с радостной вестью?
     - Нет! Я отдохну. Прикажи привести мне лучшего коня и лучшую одежду. Завтра я сам встречусь с ханом Саадаем. Обрадую его,  - Матыр усмехнулся, и эта улыбка не ускользнула от глаз Тудараха, но он не подал вида, подумав:
      «Недолго Матыру оставаться непобедимым богатырём, недолго владеть ему Красным мечом!»

Глава 8
Поединок

    Ранним утром, когда макушка солнца выглянула из-за вершин восточного хребта, и первые солнечные лучи коснулись земли, чтобы согреть её после ночной прохлады, люди услышали топот копыт. Вскоре показался конный отряд. По красным султанам на шлемах люди узнали  воинов Тудараха. Но впереди ехал не сын хана Саадая. Впереди ехал молодой мужчина в одеждах богаче  одеяний хана. Рядом с молодым мужчиной сын хана выглядел простым воином. Когда отряд подъехал ближе, люди узнали в молодом мужчине Матыра – сотника чёрных воинов. Чёрных воинов все боялись. Но особенно грозным из них был Матыр. Он не знал жалости и сострадания. В глазах людей появились тени тревоги, в груди затаился страх. Говорили, что Матыр погиб. Но вот он живой! И скачет на вороном коне впереди ханского сына? И одет богаче и знатнее чем сам великий хан Саадай?
   Люди покорно шли к большой поляне перед юртой хана, понимая, что сейчас произойдут важные события, которые изменят жизнь всего народа. А когда люди увидели на боку Матыра Красный меч, то испугались ещё сильнее. Все от мала до велика знали легенду о Красном мече. Теперь хан Саадай обязан согласно воле духов передать ханский посох Матыру. Больше всего следует бояться перемен. При стареющем хане, его наследнике Тударахе, люди знали, что будет завтра, послезавтра, через много дней. А что будет сейчас? Власть всегда отнимается силой. А это кровь и страдания.
     Матыр, ожидая хана Саадая, не спешился. Сидел верхом на коне, опираясь рукой на рукоять Красного меча. Хан Саадай вышел из юрты в халате, обёрнутом поясом из собачьей шерсти. Как не старался хан расправить плечи, все люди заметили его низко опущенные руки, взгляд перед собой.
     Но тут случилось то, чего никто не ожидал. Тударах пришпорил коня и выехал напротив Матыра.
     - Люди знают легенду, я знаю легенду, Матыр знает легенду! – громко сказал Тударах. Было видно, как ему трудно говорить. По вытянутой шее растекались синие вены. На лбу выступал пот. Но в словах ханского сына звучала уверенность. – Шаман разговаривает с духами. Он подтвердит!   Великие духи выскажут свою волю и отдадут Красный меч и ханский посох тому, кто победит в поединке. Народ должен знать волю духов! Пусть они назначат хана этих земель, всего пасущегося скота и народа! Вы согласны со мной!
    Тударах обвёл взглядом людей, простирая вверх руки. Люди громко закричали в ответ. Когда крики утихли, люди посмотрели на шамана, тот кивнул головой, ударил в бубен и закружился вокруг себя, вознося руки к небу.
    Матыр рассмеялся. Что может сделать против него этот высокий, худой юноша со слабыми длинными руками.
      «Я  сброшу  его с коня на землю  ударом кулака. А вторым ударом перешибу ему хребет. Брошу его неподвижного на корм голодным волкам. Пусть они разорвут его на куски!» - подумал Матыр.
      - Победитель станет ханом, - сказал хан Саадай. Он посмотрел на сына и в отчаянье подумал: «На пороге смерти мой сын стал мужчиной».
     Перед началом поединка шаман развёл ритуальный огонь, сделал подношения. Подал Матыру и Тудараху пиалы с айраном.  Поединщики выпили айран и развели коней в противоположные края поляны. Шаман бросил в огонь пучок травы. Она ярко вспыхнула.
     Матыр ударил коня плёткой. Конь взвился на дыбы и стремительно поскакал навстречу  врагу. Но тут Матыр почувствовал, как его руки и ноги слабеют, глаза застилает туман. Матыр схватился за гриву коня, чтобы удержаться в седле, но сильный удар копья сбросил его с коня на землю. Матыр лежал на земле и не мог пошевелиться. Будто  издалека, как отражённое эхо, услышал слова:
    - Я – Тударах, великий воин! Правители неба выбрали меня хозяином этой земли!

     Очнулся Матыр на дне глубокой  ямы, выложенной камнями. Встал на ноги, но не смог дотянуться рукой до железной решётки. Решётка закрывала яму сверху и была настолько тяжёлой, что её могли поднять только десять воинов. По тошноте, горечи во рту, Матыр понял, что перед боем его напоили зельем. Но кто осмелился выступить против воли Великих духов, силы непобедимого Красного меча? Хан Саадай? Тударах?
     «Хан Саадай боится, что его душа  после смерти может превратиться в чёрный камень, - думал Матыр. – Он не пойдёт против воли духов. Тударах слаб телом и душой.  Тогда кто помел встать на моём пути? Но силу перешибают силой! Я призову чёрных воинов! Многим из них я спас жизнь. Они освободят меня. Но они пойдут за мной, выполнят мой приказ, если в руках у меня будет Красный меч».
     Послышались шаги. Свет луны загородил чёрный силуэт. По шагам Матыр узнал хана Саадая.
    «Если бы хан хотел моей смерти, он бы не пришёл», - подумал Матыр и сказал:
    - Зачем хан Саадай пришёл ночью к узнику?
    - Ты предал меня, - ответил хан. – Ты не отдал мне Красного меча, за которым я тебя посылал. Ты назвал себя Великим ханом.
    - Ты послал ко мне убийцу! Если бы Правители неба не помогли мне, я бы лежал под обломками скал с чёрной стрелой в сердце, - дерзко ответил Матыр.
    - Я подставил щит под летящую в моё сердце стрелу, - сказал хан. – Ты пустил стрелу. Но я пришёл не обвинять тебя. Если ты дашь мне слово воина, поклянёшься Небом, Землёй, Водой, Огнём, что навсегда уйдёшь с моей земли, я отдам тебе Красный меч. Ты сможешь стать ханом  за Восточными или Западными горами. Я могу отдать тебе девушку Саяну. Завтра утром её привезут по моему приказу.  Она принесла тебе Красный меч. Она любит тебя всем сердцем. Ты видел, люди не хотят знать тебя ханом».
      «Он боится меня, - с радостью в сердце подумал Матыр. – Он предлагает мне стать ханом любой другой земли, но я стану Великим ханом его земли! А люди – это скот, они пойдут туда, куда их погонишь, туда, куда я захочу!»
     - Я дам ответ утром, - ответил Матыр.
     - Если ты ждёшь помощи чёрных воинов, они не придут, - сказал хан.
     - Я не жду помощи, я всё делаю сам!
    Хан Саадай пришёл к себе в белую юрту и отдал приказ князю Ирбею:
    - Проследи, чтобы ни один чёрный воин не вышел за частокол крепости.
     - Я выслал конные дозоры.
     - Прикажи позвать ко мне Тудараха. Я хочу поговорить с ним. Никто не должен услышать наш разговор.
       Князь Ирбей вышел. При каждом тяжёлом шаге князя, его боевые доспехи глухо звенели. Сильная  рука князя крепко держала рукоять длинного, тяжёлого меча. Этим мечом князь со всего размаха перерубал всадника вместе с конём.
        В юрту вошёл Тударах. Остановился за порогом, ожидая приглашения хана.
      - Проходи, - сказал хан и указал рукой на столик около очага. В очаге горел огонь, наполняя юрту теплом. Но хана морозило от волнения. Кончики пальцев дрожали.
      - Ночью было дурное предзнаменование, - сказал хан, отхлёбывая из пиалы горячий чай. – С неба упал красный огонь. Луна наполнилась кровью. Правители неба сердятся на меня – я не выполнил их волю.
      - Я вызвал Матыра на поединок и сбросил его с коня на землю,- ответил Тударах. – Подумай. Смог бы я победить, если бы Правители неба не помогли мне. В своих делах ты, Великий хан, всегда опирался на волю высших сил. Они выбрали меня! Матыр, предал тебя, он сидит в каменной яме. Красный меч лежит в сундуке, окованном железом. Сундук  заперт на три замка.
       -  Красный меч получил в свои руки Матыр из рук девушки, которая любит его всем сердцем. В твоих руках, в моих руках Красный меч не обретёт непобедимую силу. Ты знаешь почему.
       - Я знаю, - ответил Тударах. – Но наши враги не знают!
       - Тударах, ты стал мужчиной. Настало время отцу спросить у сына совета.  – Хан Саадай подкинул в очаг сухих дров. Налил чая сыну и себе в фарфоровые пиалы. Долго молчал, потом посмотрел  сыну в глаза и сказал: - С неба упал на землю красный огонь. Начнётся война. Брат будет убивать брата. Наша родная земля пропитается кровью.  Я могу отдать Красный меч Матыру, если он даст Великую клятву, что навсегда уйдёт с моей земли.
      - Отец! Ты просил совета. Матыр уже предал тебя, предаст и второй раз. Он убьёт тебя, он убьёт меня! Ты видел - люди не хотят видеть Матыра ханом. Вот тогда твоя земля пропитается кровью твоего народа!
      - Я спросил, ты ответил. Утром я сделаю свой выбор, - сказал хан Саадай. – Иди. Я хочу быть один.
     Тударах вышел из юрты хана. Тут же к Тудараху подошёл человек в серой одежде. Появился из темноты словно призрак.
      - Возьми корзину с гадюками – ядовитыми змеями, и брось змей в яму к Матыру, - сказал Тударах.
     - Я убью Матыра, - ответил человек в серой одежде. – Матыр  убил моего брата.
     «Люди примут смерть Матыра за волю духов, - подумал Тударах. – Никто не посмеет обвинить меня и хана Саадая в его смерти».   

Глава 9
Предательство

    Матыр знал, что она придёт. Она не могла не придти! Вот её быстрые, лёгкие шаги.
       - Ты пришла, Камис, - радостно прошептал Матыр.
    Девушка присела, сквозь решётку протянула руки Матыру. Матыр вытянул руку вверх и коснулся своими  пальцами пальцев Камис.   Сердце девушки замерло. Кончики пальцев  Камис вспыхнули жаром.
      - Я люблю тебя всем сердцем, - прошептала девушка.
      - Я люблю тебя, – эхом ответил Матыр. – Я приведу тебя в свою юрту, и ты родишь мне сыновей.
        - Но ты в каменной яме. Отец запер меня в юрте. Я смогла придти к тебе, переодевшись в платье своей служанки.
       - Я не желаю зла твоему отцу, я не желаю зла твоему брату, - сказал Матыр. – Но они хотят убить меня.
       - Ты вернулся с Красным мечом.
       - Я вернулся с Красным мечом. Я хотел быть равным хану. Тогда Великий хан Саадай – твой отец, согласится объявить тебя моей женой. Я не отдам тебя чернолицему хану. У него семь жён, а ты у меня будешь единственной!
       - Что я могу сделать?
       - Будь у меня Красный меч, я бы разрубил железную решётку, и мы бы ушли с тобой в далёкие земли, поставили на берегу большой реки белую юрту, и жили бы долгие годы, не зная бед и нужды.
       - Я знаю, где лежит Красный меч, - радостно сказала Камис. – Я знаю, где отец прячет ключи от замков.
     Девушка быстро убежала, придерживая руками подол длинного платья.
    «Как женщины глупы, - внутри себя рассмеялся Матыр. – Я убью всех, кто стоит у меня на пути. Пусть даже земля до колен пропитается кровью. Я возьму Камис в жёны. Народ любит дочь хана за доброту. Камис узаконит мою власть. У Великого хана может быть много жён».
 
     Камис накинула на голову платок. Прикрыла лицо рыжей прядью, отрезанной от гривы рыжей кобылы. Если у стражников, охраняющих юрту, возникнут сомнения, то по рыжей чёлке воины узнают служанку  дочери хана. Но воины не остановили девушку, и она быстро проскользнула в юрту. Служанка Мала  крепко спала на мягких коврах, укрывшись одеялом с головой. Камис растолкала служанку и, потирая пальцами виски, сказала:
    - Голова болит. Не могу уснуть. Дай мне снадобье.
    Девушка Мала подала Камис кожаный мешочек со снадобьем.
     - Шаман сказал – надо положить три щепотки в горячий чай. И крепко уснёшь на всю ночь,  – напомнила служанка.  Перелила  из железного чайника на очаге кипяток в серебряный чайник. Налила воду в пиалу, протянула Камис.
     - Я сама, - сказала дочь хана. – Завтра утром принеси мне  шёлковых нитей. Я хочу закончить вышивать  рукавички. А сейчас уходи.
    Служанка, спрятав рыжие волосы под платок, вышла из юрты. Воины что-то спросили. Служанка ответила. Но Камис не обратила на разговор внимания. Девушке хотела придумать важную, неотложную причину  поговорить с отцом в столь поздний час.
     Камис спрятала мешок со снадобьем в рукав платья. Свернула коврик в длинный рулон. Позвала стражников.
     - Я закончила вышивать ковёр. Он такой красивый! Хочу немедленно показать его отцу. Отец весь день ходил печальный, встревоженный. Хочу его обрадовать, - сказала Камис и, не давая времени стражникам подумать, пошла к юрте хана быстрыми шагами. Стражникам ничего не оставалось, как последовать за дочерью хана.
    Хан Саадай сидел в юрте на мягкой шкуре снежного барса. Тревога не оставляла хана. Меч надёжно укрыт в сундуке, заперт на три замка, Матыр сидит в глубокой каменной яме. Но с неба упал красный огонь. Луна, вода в реке, земля, горы на время окрасились в красный кровавый цвет. Да, его сын Тударах выиграл поединок, сбросил с коня Матыра. Без помощи  Высшей силы Тударах не смог бы победить Матыра – самого сильного, самого смелого воина. Если всё так, то почему сердце пронзает боль, почему гложет тревога, почему с неба упал красный огонь? Лучше всего, если Матыр заберёт Красный меч и навсегда уйдёт в далёкие земли. Но если прав Тударах и Матыр не сдержит клятвы?
      Дверь юрты открылась. Хан Саадай прищурил глаза, хотел гневно крикнуть страже, но увидел свою дочь Камис. Глаза хана вмиг засияли добрым светом. С Тударахом хан был суров, требователен – ведь сын должен вырасти настоящим воином, Великим ханом. А дочь хан Саадай баловал, прощал ей глупости, что можно требовать от  девушки с длинными детскими косичками. Дочь вырастит,  выйдет замуж, будет продолжать род мужа. Но сейчас Камис в его суровой жизни, как лучик счастья.
       «Камис  обижается на меня. Я стар. Тудараху  она не нужна. Только замужество делает женщину счастливой, - мелькнула в голове  хана  мысль при виде дочери. -   С ханом Тагиром она будет защищена от всех бед. И союз с могущественным ханом принесёт долгожданный мир моей земле».
      - Отец! – радостно сказала с порога Камис. – Я закончила вышивать ковёр. Посмотри, какой он красивый. Я хочу подарить его тебе, чтобы, глядя на него, ты радовался.
    Камис раскинула перед отцом ковёр. Глаза девушки сияли счастьем. От смеха длинные косички на её спине, казалось, танцевали.
        -Так пить хочется! – сказала Камис. – Не надо звать служанку. Я сама налью чая.
      Девушка сняла с очага чайник, обернув руку тряпицей, чтобы не обжечь ладонь. Из серебряного чайничка долила заварку в пиалы. Посмотрела на отца, тот отвлёкся любованием ковра. Достала из рукава платья пузырёк с сонным зельем и накапала в пиалу отцу. Кончики пальцев задрожали от  волнения. Но девушка закусила пухленькие губы и справилась  с волнением. Улыбнулась и протянула отцу пиалу с чаем. От чая шёл аромат душицы.
    - Молока? – спросила Камис.
    - Нет, я люблю крепкий, - ответил хан.- Сегодня утром, когда Тударах сбросил Матыра с коня, ты побледнела и закрыла глаза.
    - Я испугалась, - быстро ответила Камис, пряча глаза, чтобы отец не догадался об её чувствах. – Мне было страшно за брата. Ведь Матыр во много раз сильнее его.
    - Матыр  великий воин, - хан отпил чай из пиалы. – На первом месте у него меч и боевой конь. Женщина для него ничего не значит.  Сейчас его глаза затмила власть. Он использовал девушку Саяну. Она любит его всем сердцем. Она отдала ему Красный меч. Но он бросил её умирать в пещере Красной горы.
   Камис не стала возражать отцу, чтобы не выдать своих чувств. Она кивала головой в знак согласия.
     - Хан Тагир хороший человек, - говорил хан, перебарывая сонливость. -   С ним ты будешь жить долго и счастливо. Твои сыновья станут правителями большого, сильного рода. В  молодости дочери часто не соглашаются с отцом, но в зрелости начинают понимать его  мудрость.
      Хан Саадай закрыл глаза и крепко уснул, повалившись головой на мягкие подушки. Камис настороженно толкнула хана в плечо. Толкнула сильнее. Убедилась, что хан крепко спит, Камис  потянула шпагат из конского волоса на шее у отца. На нём были ключи от замков сундука. Но голова хана оказалась больше длины шпагата. Камис попыталась развязать крепкий узел, но у девушки не получилось развязать ни пальцами, ни зубами. По щекам Камис побежали капельки пота, губы нервно задёргались. Девушка рванула тонкий шпагат, он порвался и ключи оказались в руках девушки. На шее отца осталась тонкая красная полоска, из неё выступили две капли крови.
      Камис быстро открыла замки, подняла тяжёлую крышку сундука. На его дне, под одеждами, нашла Красный меч, завёрнутый в красную ткань. Торопливо завернула меч в ковёр. Девушка нервничала, кусала губы. На её шее проступили синие вены. В любой миг в юрту мог войти князь Ирбей.
      Камис повесила ключи обратно на шею отца. Долго не могла завязать узелок. Когда получилось, облегчённо вздохнула.  Выходя из юрты, сказала стражникам:
     - Великий хан Саадай уснул и приказал не будить его до утра.
    Сердце девушки бешено колотилось в груди. Она крепко прижимала к груди ковёр. Красный меч был тяжёлым, но Камис готова была свернуть горы, чтобы спасти Матыра.
     Когда Камис заходила в юрту хана Саадая, ярко светила луна. Сейчас девушка шагнула в черноту ночи без луны и звёзд.  На краю селения были видны только два факела над каменной ямой, в которой сидел Матыр.  Но эти два факела светились для Камис ярче солнца.
   - Я принесла меч, - прошептала Камис над железной решёткой и просунула меч между толстыми, в руку человека, прутьями.
    - Ты спасла нашу любовь. Теперь родятся наши дети. Теперь над нашей белой юртой всегда будет светить солнце, - прошептал в ответ Матыр.
   Юноша вытащил Красный меч из ножен. Со всего размаха ударил по железной решётке. Камис даже съёжилась от страха. Сейчас послышится громовой удар. Сбегутся стражники, схватят Матыра. Но лезвие меча без шума разрезало прутья решётки. Камис удивлённо распахнула глаза и в сложенные перед собой ладони прошептала благодарность духам.
   Матыр сильными руками снял половину решётки, положил её на пол. И по ней, как по лестнице, выбрался из ямы. Но и половина решётки оказалась настолько тяжёлой, что от усилий рубаха на спине и плечах порвалась, а спину закололо от боли.
    Послышались осторожные шаги. Матыр взял Камис за руку и быстро отвёл за повозку с тюками шерсти.
    В свете факелов было видно, что к яме подошёл человек, закутанный с ног до головы в серые одежды. В руках человек держал корзину, закрытую крышкой из сплетённых ветвей. Встряхнул корзину. Послышалось шипение змей.
    Матыр метнулся к человеку с корзиной, пронзил его в спину мечом и столкнул в яму. Увидев убийство, Камис задрожала всем телом, задышала, словно ей не хватала воздуха.
    - Это мог быть мой отец или брат, -  прошептала девушка слипающимися от страха губами.
    - Но это не твой отец и не твой брат. Но если они встанут на моём пути, я убью их, - сказал Матыр. Крепко взял девушку и властно потянул за собой.
               
Глава 9
Затмение

    - Куда мы идём? – спросила Камис, едва успевая за Матыром. Даже просторный подол платья не позволял девушке так широко шагать.
     - В крепость. К чёрным воинам, - ответил Матыр. –  Я их командир. У меня Красный меч. Они встанут на мою сторону.
     - Давай возьмём самых быстрых коней. За ночь мы ускачем далеко. Мой отец не найдёт нас.
     - Я не хочу и не буду прятаться!
     Из ворот крепости, обнесённой частоколом из брёвен, высотой в три человеческих роста, вышел князь Ирбей. Увидев Матыра и Камис,  он изумился и  застыл на месте с широко открытыми глазами.
        И этот миг стоил князю Ирбею жизни.  Князь схватился руками за Красный меч, который пронзил старому воину грудь через доспехи. Князь судорожно  пытался выдернуть лезвие, не дающее вдохнуть воздуха, крикнуть слова тревоги стражникам. Ноги подкосились, изо рта хлынула кровь, и князь Ирбей упал на землю.
        - Он нянчил меня на руках, - прошептала Камис. Кровь отхлынула от лица девушки, голова закружилась.
     - Он верный пёс хана Саадая,- ответил Матыр. – Никто не встанет на моём пути!
   Из ворот крепости выскочили два воина с копьями наперевес. Наставили наконечники в грудь человека с обнажённым мечом, но слышали грозный голос:
     - Я Матыр! В руках у меня Красный меч! Я командир чёрных воинов. Соберите всех воинов. Я буду говорить!
   Стражники узнали своего командира и побежали выполнять его приказ. Вскоре на поле для тренировочных боёв, собралась вся тысяча чёрных воинов в полном боевом облачении, с оружием в руках. Воины, стоя сотнями,  ждали, что скажет им командир.
     Луна скрывалась за плотными облаками. Но по краям поля стояли большие медные чаши, и в них ярко горело масло. Яркий огонь освещал  лица воинов. Красные лица, сверкающие красным глаза, красные отблески на чёрных доспехах. Камис казалось, что это не красный свет освещает воинов, а волны крови разливаются по всей земле. Где-то глубоко в сознании девушки мелькнула страшная мысль: не зальётся ли кровью её родная земля? Но при взгляде на Матыра, все страшные мысли исчезли. Матыр крепко сидел на вороном коне. В правой руке держал Красный меч, поднимая вверх, чтобы все могли увидеть. В левой руке так же высоко держал серебряный  жезл с чёрным волчьим хвостом – символ командира чёрных воинов. Верхом на коне, с гордой осанкой, смелым взглядом Матыр в глазах Камис выглядел мужчиной её мечты.
     - Воины! – громко сказал Матыр. – Я вырос вместе с вами! Мы ели из одного котла! Я стал вашим командиром! Я никогда не  выслуживался! Я не купил власть за деньги! Вы сами выбрали меня! Я водил вас в бой, я всегда был впереди! Я никогда не прятался за вашими спинами. Вы это видели?!
     - Видели! – ответили сотни голосов одной большой глоткой.
     - Воины! Мы всегда побеждали! Я спасал ваши жизни, вы спасали мою жизнь! Кровь из наших ран смешалась. Мы стали братьями! В моих руках Красный меч! Враги хотят отнять его у нас! Сделать нас покорными рабами. Но мы не рабы! Мы свободные люди! Вы пойдёте за мной!?
     - Веди нас!
     - Я поведу вас в бой, и вы возьмёте себе столько добычи, сколько захотите!
     - Матыр – великий воин! Матыр – наш командир.
     - Великие воины! Вы, как и я, не дети этой земли. Мы дети той земли, которую поработил хан Саадай! Он убил наших матерей и отцов, а детей угнал, чтобы сделать их них верных слуг! Почему мы должны воевать за хана Саадая!? Мы свободные люди!
     - Ты наш командир! Веди нас! Слава Великому хану Матыру!
    Матыр с торжеством в сверкающих отвагой глазах смотрел на воинов. Они пойдут за ним!
       Камис перевела взгляд с Матыра на воинов в чёрных доспехах. Все они в глазах девушки превратились в огромного великана. Его зубы были плотно сжаты, глубоко посаженные глаза над широкими скулами сверкали огнём. Руки крепко сжимали копьё с красным наконечником. По выражению лица огромного великана, по его глазам Камис поняла, что этот воин выполнит любой приказ своего командира. И сделалось страшно до холода в сердце.
      «Матыр не уйдёт, не убежит со мной в далёкие земли. Не будет там жить со мной в белой юрте на берегу белого моря, - догадалась Камис. – Он поведёт воинов в селение, убьёт моего отца и моего брата. Матыр объявит себя ханом! Вот зачем ему был нужен Красный меч! И я сама его принесла!»
     «Я не буду нападать на хана Саадая ночью, - решил Матыр. -  У хана осталось две тысячи воинов, но они  не захотят умирать за него. Они знают, что не победят в бою чёрных воинов. Я отведу воинов на вершину родовой горы и буду ждать там хана Саадая. Он сам отдаст мне ханский посох, сам объявит меня ханом!»
     - Я хочу вернуться в свою юрту, - сказала Камис, отступая назад от Матыра.
     - Нет! Ты пойдёшь со мной» - приказал Матыр. – Или ты хочешь, чтобы я потащил тебя за волосы?
     Матыр приказал чёрным воинам подняться на плоскую голую вершину горы, построиться спинами к пропасти, чтобы враги не могли напасть с тыла. Отступать Матыр не собирался. Он всегда говорил воинам: «Битвы выигрывает тот, кому некуда отступать!»
   Над вершинами гор небо озарилось первыми лучами солнца. Наступила тишина. Даже птицы перестали петь, и ветер спрятался в траве. Солнце поднималось выше. Ночь отступала. Те серые  облака, что ночью укрывали плотным одеялом землю, таяли в небесной выси. Но с другой стороны небосклона, где, как хищные зубы дракона, поднимались горные хребты,  небо заливала чернота огромной  грозовой тучи.
    Матыр верхом на вороном коне ждал хана Саадая. Серые глаза Матыра сверкали торжеством. У ног грозного коня стояла Камис. Девушка смотрела себе под ноги. По её бледным щекам  скользили  слёзы. Большие чёрные, как ягоды крупной смородины, глаза потухли. Девушка начинала понимать, что Матыр  не любит её, что она игрушка в его руках. Но обратной дороги нет. То, что сделано, уже сделано. Не может река течь в обратную сторону, не могут зимой зацвести жарки – яркие огоньки лета.
      На вершину горы на белом скакуне поднялся хан Саадай.  За ним   на вершину горы поднялись две тысячи воинов – конных и пеших. Два войска встали  друг напротив друга. Раньше они бились в одном крепком строю, были едины и бесстрашны своей волей к победе. На лицах чёрных воинов Матыра не отражалось никаких чувств. Воины хана Саадая были в смятении.
    Хан Саадай глазами нашёл свою дочь Камис и громко сказал ей:
     - Когда предаёт воин, его безжалостно убивают. Когда предаёт друг – его забывают. Когда предают дети - сердце умирает от боли и страдания.
      Камис хотела побежать к отцу, броситься ему под ноги и просить прощения, но Матыр крепко схватил девушку за волосы и бросил под ноги своего коня.
     - Матыр, ты великий воин! - сказал хан Саадай. -   Наступило утро. Ты обещал дать мне ответ!
     - Я дал тебе ответ! – сказал Матыр и показал рукой на чёрных воинов, плотной стеной стоящих за его спиной..
     - Прольётся много крови одного народа. Придут враги, угонят женщин и детей, а мужчин убьют, - сказал хан Саадай. – Это цена твоего ответа. Поэтому я повторю свои слова. Ты оставишь себе Красный меч, уведёшь с собой чёрных воинов, станешь ханом той земли, которую выберешь себе, но ты поклянёшься перед Правителями неба, что больше никогда не вернёшься на мою землю. Я отдам тебе девушку Саяну! Она любит тебя всем сердцем.  Она  принесла тебе Красный меч.
   Хан Саадай поднял руку и два воина вывели вперёд Саяну.  Девушка большими удивлёнными глазами смотрела на Матыра. В них отражалась радость, тревога, непонимание того, что сейчас происходит. Воины подтолкнули Саяну в спину, и девушка подошла к Матыру.
    - Иди к большому чёрному камню, - приказал Матыр. – Потом ты услышишь мои слова. За девушкой последовали два чёрных воина.
    - Я начал дело, и я его завершу! – крикнул Матыр. -  А если кто будет мне мешать, я того уничтожу. Нельзя стоять на месте, надо двигаться вперёд.  Но ты, хан Саадай, прав, прольётся много крови, а я дорожу кровью моих верных воинов. Я предлагаю тебе сделать выбор. Пусть твой сын Тударах выйдет со мной на поединок! Если победит Тударах, то чёрные воины поклянутся ему в верности. Но если я одержу победу, то хан Саадай объявит меня Великим ханом.
     - Зачем тебе поединок? – спросил хан Саадай.
     - Великие Правители неба увидят, что Тударах победил меня обманом, что только я достоин быть Великим ханом. Но если Тударах трусливо откажется от битвы со мной, то я прикажу убить тебя, убить всех твоих воинов, а твою дочь сброшу со скалы в пропасть. Но Тудараху я оставлю жизнь. Он будет ходить по земле и славить меня. Ты ещё Великий хан, Саадай, за тобой выбор!  Я мог убить тебя ночью, но я не сделал этого. Я хочу, чтобы Правители Неба, Земли,  Воды и Огня   увидели торжество моей победы!
      Послышался громкий стук копыт. На гору поднимался конный отряд воинов. На их шлемах развивались красные султаны из конских волос. В колчанах воинов были стрелы с красным оперением. Всадники подъехали к хану Садаю. Старший из них спешился, поклонился хану и сказал:
     - Великий хан Тагир желает тебе долгих лет жизни и победы над врагами.  Великий хан Тагтир предлагает Великому хану Саадаю союз. И скрепит этот прочный союз женитьба Великого хана Тагира на прекрасной дочери хана Саадая Камис. Великий хан Тагир доносит до ушей Великого хана Саадая, что непобедимые воины хана Тагира стоят у подножия этой горы со стороны восхода солнца.
        Зазвенела тяжёлая броня, по каменистому склону горы застучали копыта коней. Вверх быстро поднимался отряд конных воинов. На их шлемах развивались чёрные султаны из конских хвостов. В колчанах воинов были стрелы с чёрным оперением. Всадники подъехали к Матыру. Старший из них, не  спешиваясь, сказал Матыру:
     - Великий хан Хара Кучун, прозванный трусливыми врагами Чернолицым, предлагает  воину Матыру в обмен на Красный меч поставить его ханом этих земель и разрешит ему девять лет не платить дань.  Великий хан Хара Кучун передаёт, что его непобедимое войско стоит у подножия этой горы со стороны Чёрных хребтов.
      - Тот воин, в руках у которого Красный меч, никогда не проиграет битвы. Его врагов поразит небесный огонь, посланный Верховными правителями, - сказал Матыр. – Передайте Великому хану Хара Кучуну – я приеду к нему на заходе солнца и тогда мы обсудим наш союз.
     Посланцы чернолицего хана пришпорили коней и быстро спустились по склону горы в свой лагерь из нескольких тысяч чёрных шатров.
      - Если Небеса помогут мне, - сказал хан Саадай посланцам хана Тагира. – То я приеду в юрту хана Тагира  на заходе солнца.
     Воины хана Тагира быстро спустились по склону горы в свой лагерь из нескольких тысяч красных шатров.
      - Тударах, я буду биться с тобой простым мечом! – насмешливо крикнул Матыр, отстегнул от пояса Красный меч и приказал десяти воинам стеречь меч у чёрного камня. – Хан Саадай, где твой трусливый сын!? Или он ждёт, когда я брошу голову его сестры к твоим ногам?
       - Отпусти мою сестру! – сказал Тударах, выезжая  вперёд на гнедом жеребце из-за строя конных воинов. Тударах знал, что ему не одолеть Матыра в смертельном бою.
    «Мой отец посчитал небесный красный огонь предвестником своей смерти, - подумал Тударах. – Но я прошу у Правителей Огня, Земли, Воды, Воздуха, чтобы тот красный огонь с неба был предвестником смерти Матыра. Пусть даже не от моей руки».
    Когда Камис, низко опустив голову, не смея посмотреть на брата, проходила мимо Тудараха, брат сказал сестре:
    - Ты предала отца, ты предала меня, но ты моя родная кровь, ты надежда нашей земли.
    Глядя вслед Камис, Матыр думал:
    «Когда я убью Тудараха, хан Саадай отдаст мне ханский посох, сам объявит меня ханом. Я возьму в жёны Саяну, она доказала мне свою преданность, а Камис я отдам в жёны хану Тагиру. Он ненавидит и боится чернолицего хана. В союзе с ханом Тагиров я уничтожу самонадеянного Хара Кучуна. Это он будет платить мне дань!»
       Тударах пришпорил коня, выхватил меч из ножен и во весь опор поскакал в сторону ненавистного врага. Но не успел Тударах занести меч над головой Матыра, как сокрушительный удар в грудь сбросил его с коня. Доспехи на груди смялись, но выдержали удар. Сердце зашлось от боли, но Тударах вскочил на ноги. Матыр спрыгнул с вороного коня на землю, подцепил носком сапога меч Тудараха и бросил его сопернику. Тударах посмотрел в глаза Матыру. Увидел насмешливый взгляд и понял, что Матыр недолго поиграет с ним, упиваясь своим превосходством, а потом одним ударом отсечет голову. Поставит на неё свою ногу и рассмеётся, глядя на поверженного, униженного хана Саадая.
    Матыр легко отразил несколько  выпадов меча Тудараха, занёс свой меч для решающего удара по шее, упавшего на колени ханского сына…
   - Остановись! – услышали все звонкий женский крик в наступившей тишине. Матыр ударом правой ноги свалил Тудараха на землю, крепко придавил соперника левой ногой. Обернулся посмотреть, кто так громко, пронзительно кричит? Кто посмел остановить его!?
     Чёрные воины с восхищением смотрели на своего командира и не заметили, как Саяна взяла Красный меч с чёрного камня и подошла к краю пропасти.
     Из огромной чёрной тучи ударила молния, донеслись раскаты грома. Но не поступок Саяны, не молнии на небе заставили людей замереть, со страхом посмотреть на небо. Солнце, огромное яркое солнце закрывала чёрная тень. Солнце гасло! На него наползал чёрный круг. Люди смотрели на чёрный круг, как на пасть ужасного дракона, который прилетел из самой жуткой темноты подземного мира  и проглатывал солнце, чтобы погубить всё живое.
   - В пещере Красной горы я всем сердцем верила тебе, я ждала тебя! – кричала Саяна, отступая к краю пропасти. – Но ты не пришёл! Ты предал меня, ты предал свой народ!
    - Я не предавал тебя! – ответил Матыр, осторожно, тихими шагами приближаясь к Саяне. – Ты любила менял нищим, но отказываешься любить меня  великим хан! Мы свободны! Я могу бросить к твоим ногам весь мир!
     - Мне не нужен весь мир, мне нужен ты!
        Саяна повернулась к Матыру спиной и решительно шагнула в пропасть, по дну которой, пенясь на острых камнях, бежала быстрая река. Матыр бросился к девушке, но схватил не Саяну, а вырвал из её рук Красный меч.
   Матыр торжествующе вскинул меч, но не удержался на краю пропасти и полетел вниз. В глазах Матыра застыло изумление, словно он шагнул  в комнату, полную сокровищ, но провалился в чёрную бездну.


Глава 10
Каменные птицы

   - Деда, смотри, - закричал пятилетний пастушок в порванной, выцветшей рубахе, сшитой из рубахи отца. – Девушка упала в пропасть, но взлетела в небо розовой птицей!
    Старик посмотрел в небо, туда, куда внук указывал пальцем. Там над пропастью поднималась в небо розовая птица.
    - А за ней кто гонится? – спросил дед, с трудом различая в небе чёрное пятно, величиной с большую птицу.
     - Это коршун!  Он хочет схватить розовую птицу!
    Но тут с жутким грохотом, ослепительной вспышкой сверкнули две молнии. Старик и мальчик от страха зажмурились, а когда открыли глаза, то не увидели на небе ни розовую птицу, ни коршуна. Только на вершинах двух гор, которые разделяла широкая, глубокая река, появились ниоткуда два камня. Они походили на птиц.
     - Каменные птицы! – закричал мальчик. – Девушка и юноша превратились в каменных птиц. Я расскажу своей сестре красивую сказку.
     - Я не верю в сказки, - ответил старик. – Вырастишь и перестанешь верить в сказки. Навсегда забудешь о своей детской мечте.
    - Но как человеку жить без сказок? – спросил мальчик.
   Послышался свист, с южной стороны прилетела стрела с красным оперением и вонзилась в сердце мальчика.
   Послышался свист, с северной стороны прилетела стрела с чёрным оперением и вонзилась в грудь старика.
    Огромная чёрная туча закрыла небо.  Чёрный круг затмения гасил солнце.  На землю опускалась  темнота.  Долгая и страшная.
    На месте  жестокой битвы, люди поставили камень. Сидели рядом с ним, слушали песню сказителя о любви юноши и девушки. Смотрели на каменную птицу на вершине одной горы, смотрели на каменную птицу на вершине другой горы. Горько вздыхали. Когда налетал сильный ветер, он скатывал с вершины горы тяжёлые камни, но даже он не мог донести лёгкой  песчинки от каменной птицы до каменной птицы.
«Нет ничего страшнее предательства», - думали люди, глядя на каменных птиц.

                Конец повести