Моё становление - детство и юность

Жизнь – калейдоскоп впечатлений

Я убеждён, что познание мира, его ценностей для человека в первую очередь закладывается в семье. В детстве для меня исключительными авторитетами всегда были родители и… книги. И эти приоритеты я сохранил до сих пор (хотя я давно уже в том возрасте, когда пора иметь собственных внуков).
Не могу представить, как сложилась бы моя жизнь, не имей я возможности тесно соприкасаться с искусством. На формирование моей личности оказали влияние замечательные произведения литературы, живописи, кинематографа.
Родители дарили свою любовь и передавали жизненный опыт. Книги же открывали окружающий мир во всей его полноте. Благодаря моим друзьям – книгам можно было побывать в разных странах и исторических эпохах, познакомиться с удивительными людьми прошлого и настоящего, почерпнуть новые знания из легенд и преданий предков, заглянуть в удивительный мир будущего. Возникало желание непрерывного познания. Душа наполнялась мечтами о всевозможных подвигах, преданных друзьях и любимых девушках.
Прочитав в двенадцать лет трилогию Льва Толстого «Детство. Отрочество. Юность», я словно перенёсся в мир, созданный великим писателем: стал представлять себя на месте персонажей, описанных в его повестях. Мне казалось, что я один из них. И это ощущение сопричастности к происходящему в трилогии ещё долго меня не покидало. Такова была сила искусства.
Когда мне было семнадцать лет, я запоем прочитал книгу зарубежного писателя Рахула Санкритьяяно «В забытой стране». В ней рассказывалось о том, что в одном из труднодоступных районов Африки сохранился древний город Митни-Хапи, где, как и несколько тысяч лет назад, правили фараоны. Всё было так убедительно описано, что я после прочтения книги тридцать минут упорно пытался отыскать его на карте, но безуспешно. Начал внимательно перечитывать предисловие, чтобы узнать, где же всё-таки находится этот загадочный затерянный в горах город, – и, к моему возмущению, оказалось, что его не существует, он просто выдуман автором.
До сих пор помню охватившее меня тогда разочарование! Но ещё большее разочарование постигло меня спустя сорок лет. Детские и юношеские впечатления – самые яркие. Видимо, поэтому я очень хотел перечитать книгу, так меня когда-то поразившую. Всячески пытался вспомнить её название и имя автора, но всё было тщетно – прошло столько лет. Неожиданно помог друг детства, который тоже в своё время эту книгу читал. Найдя в Интернете вожделенный текст, я принялся с жадностью перечитывать, однако то ли перевод показался поверхностным, то ли перечитывал произведение уже будучи профессиональным писателем, но я заметил множество изъянов. Одним словом, на меня, на взрослого человека, этот текст не произвёл должного впечатления. Вот тогда я понял: любой текст нужно читать в определённом возрасте.
И всё же прекрасно, когда литературное произведение может изменить жизнь человека, заставить его поверить в вымышленных героев, в несуществующие страны и выдуманные обстоятельства. И главное, даёт возможность поверить в мечту, насытить душу новыми, ранее неизведанными переживаниями и чувствами. Как насыщается и ликует душа, когда читаешь арабские сказки «Тысяча и одна ночь», японские хокку и танка, памятники индийского эпоса «Махабхарата» и «Рамаяна», скандинавские баллады, древнерусские былины, средневековые рыцарские романы! Нечитающий человек ограничен. Он не воспользуется советами и наставлениями великих мудрецов и мыслителей, не увидит себя со стороны, читая рассказы, повести и романы великих писателей, а будет ориентирован лишь на своё миропонимание, которое может быть не всегда правильным.
А вот Жюль Верн, Роберт Льюис Стивенсон, Вальтер Скотт, Марк Твен, Герман Мелвилл, Александр Грин, Владимир Обручев заставили меня понять, что мир бесконечен и прекрасен, несмотря на все сложности и нелепости существования в нём. И ещё я понял, что мечта – это вечный двигатель, позволяющий человеку идти своим путём. Один из моих друзей часто говорил: «Проживи свою, а не чужую жизнь. Живи так, как тебе дано» И хотя его совет выполнить не просто, я всё же пытаюсь. Ищу свою «Землю Санникова».

ВОСТОКОМ ОЧАРОВАННЫЙ

Книги не только расцветили мою жизнь всевозможными красками, но и помогли понять, что искусство – великая сила, неизменная, несмотря на время и расстояние. Оно трогает сердца людей любого возраста, национальности и вероисповедания. Можно перечислить десятки писателей, повлиявших на моё миропонимание. Однако ограничусь лишь некоторыми. Среди них великий мистический Николай Гоголь, яркий насмешник Марк Твен, мудрый Оноре де Бальзак, неподражаемый мастер приключенческого жанра Александр Дюма. Но были и другие литераторы – поэты и сказители, открывшие мне, юноше, неведомый таинственно-многоцветный мир Востока.

Манас Великодушный

У каждого в детстве были свои герои, которым хотелось подражать. Мои сверстники с упоением смотрели фильмы об индейцах и мушкетёрах и часто представляли себя кто бесстрашными Чингачгуком, кто д’Артаньяном. Они казались реальными людьми, а не вымышленными литературными персонажами. Конечно, и мне, как и моим товарищам, нравились мушкетёры. Однако был и ещё один герой, который поразил моё детское воображение не меньше, чем Атос, Портос и Арамис вместе взятые, но о существовании которого мои школьные друзья, да и не только они, даже не догадывались. Его имя – Манас – звучало так же романтично и загадочно, как имя любого из мушкетёров, хотя никакого отношения к известным французам не имело.
Впервые о герое знаменитого киргизского эпоса Манасе я узнал, когда мне было всего десять лет. Уже тогда я часто ходил в библиотеку и с жадностью набирал книги, повествующие о великих воинах и благородных рыцарях. Однажды, разглядывая книги, стоявшие на библиотечных полках, я обратил внимание на обложку, где был изображён какой-то странный, как мне показалось, индейский вождь: грозный воин в доспехах, на голове у него – необычная шапка с острым верхом, покрытая узорами. Языки пламени на обложке и её тревожный красный фон явно не соответствовали названию книги: «Манас великодушный».
Так в моих руках оказалась удивительная книга, открывшая для меня неведомый мир азиатских народов, населённый сказочными героями и батырами, яркие воспоминания о которых сохранились до сих пор. Это был пересказ для детей киргизского эпоса «Манас», повествующего о подвигах богатыря Манаса, его сына Семетея и внука Сейтека, совершённых во имя отечества. Полная версия эпоса состоит из полумиллиона стихотворных строк и превосходит по объёму все известные мировые эпосы: в 20 раз – «Илиаду» и «Одиссею», в 5 раз – «Шахнамэ», в 2,5 раза – индийскую «Махабхарату».
Так в чём же фундаментальная идея этого монументальнейшего произведения, которому позавидовали бы многие народы и государства? Несокрушимый Манас, побеждающий многочисленных и сильных врагов, олицетворяет вековое желание объединения и государственности этого народа, который на протяжении столетий защищал свою свободу и независимость, сражаясь с тюркскими, монгольскими и китайскими завоевателями. Недаром служение Родине и тогда, и сегодня считается в Кыргызстане высшей целью для уважающего себя человека. «Ребёнок рождается от матери, а погибает за народ» – гласит древняя народная поговорка. В память о великом богатыре в Кыргызстане орден «Манас» – высшая государственная награда страны.
Героический эпос о Манасе народные певцы, ырчи и жомокчу, передавали из поколения в поколение. Первым реальным cкaзитeлeм эпоса – манасчи – был Келдибек Бapыбoзoв, умерший в 80-е годы прошлого века. Говорят, что 17-лeтний Келдибек видел во сне Манаса и его соратников, которые потребовали, чтобы он пел о жизни и подвигах Манаса. Об этом человеке говорят как о выдающемся сказителе-певце, который мог петь главы из эпоса в течение многих недель или даже месяцев.
Народная молва утверждала: когда Keлдибeк начинал исполнять эпос, поднимался сильный ветер, тряслась земля, и скот, находящийся на пастбищах, самостоятельно прибегал в аул. Слушатели верили, что Keлдибeк был не только сказителем и исполнителем Манаса, но и знахарем (кем-то вроде шамана). Часто он посещал больных, особенно женщин после родов, пел им отдельные эпизоды Манаса. Не зная в детстве этих подробностей, я всё же почувствовал мелодичность и лёгкость повествования. И в этом заслуга поэта и переводчика Семёна Липкина, который в 1941 году перевёл «Манас», а в 1947 году и «Манас Великодушный».
Былинные герои, сказочные описания таинственных земель и чудес древнего Китая, богатырская сила и воля великого воина, защищающего свой народ, настолько понравились мне, а загадочные и неведомые слова и образы настолько заворожили, что я на одном дыхании прочитал эту необычную книгу, а потом даже нарисовал своего тогдашнего кумира. Манас, как и легендарный Святогор из русских былин, стал для меня своего рода «атлантом», не подвластным земному времени.
Прошло более сорока лет, но я бережно храню тот рисунок. Он дорог мне не только как воспоминание о детстве, но и как напоминание об удивительном эпосе – своеобразной визитной карточке киргизского народа, о его истории и культуре, его настоящем и будущем.

Гулистан мудрости и красоты

Думаю, что режиссёр Бенсион Кимягаров, поставивший в 1971 году кинодилогию «Сказание о Рустаме» и «Рустам и Сухраб», вряд ли предполагал, что тринадцатилетний паренёк из российского города Липецка, посмотревший эти фильмы и вдохновлённый сюжетом поэмы Фирдоуси «Шахнаме», полюбит таджико-персидскую поэзию и за два года перечитает почти все произведения классиков этого литературного жанра.
Надо отдать должное всему творческому коллективу, создавшему эти фильмы. Яркие образы героев, впечатляющие массовые сцены сражений, красивые запоминающиеся костюмы, сказочные перевоплощения людей и потусторонних существ – этот постоянно меняющийся калейдоскоп событий и диалогов стал лишь удачной декорацией, на фоне которой проявилось главное: понятное рядовому зрителю философское звучание великой поэмы, написанной десять столетий тому назад.
Услышав однажды в фильме, я сразу запомнил многие высказывания Фирдоуси, которые тот вложил в уста своих героев. Обращаясь к людям, известный поэт-философ просил уважать себе подобных, умолял правителей прекратить войны. Они никому никогда не приносят пользы, лишь помогают Злу, которое до поры до времени остаётся в тени, но всегда готово поразить тех, кто стоит на стороне Добра.
Заинтересовавшись таджико-персидской литературой, я начал изучать культуру древнего Ирана и узнал о существовании поэтов, чьи произведения по праву входят в сокровищницу мировой литературы, а их имена предваряются словами: «великие классики». Саади, Джами, Хайям, Рудаки, Фирдоуси – это лишь малый перечень поэтов, стихами которых я зачитывался после просмотра фильмов о Рустаме. Увлёкшись восточной поэзией, я даже перечитал толстенный том любовной арабской лирики. Поэмы, газели, рубаи, касыды – все эти формы и разновидности восточной поэзии стали для меня желанны.
Идут годы. У меня появляются новые литературные предпочтения, да и времени перечитать любимых когда-то поэтов востока становится всё меньше. Однако когда удаётся посмотреть какой-либо иранский фильм, я почему-то вспоминаю город Шираз, где родился великий Саади, который, как и Фирдоуси, верил в силу Добра, в то, что наступит день, когда весь мир станет подобен плодовому саду – благоухающему и цветущему. Как утверждал Саади, смысл жизни человека – в любви к людям, выражающейся не в словах, а в делах.
Для художников, писателей и режиссёров биография этого человека будет роскошным материалом при создании художественных произведений, потому что Абу Мухаммад Муслих ад-Дин ибн Абд Аллах Саади Ширази за сто десять лет своей насыщенной событиями жизни создал такие прекрасные стихи, что приукрашивать их дополнительно не нужно. Даже те россияне, которые не знакомы с его произведениями, наверняка слышали эти есенинские строки:

Ты сказала, что Саади
Целовал лишь только в грудь.
Подожди ты, Бога ради,
Обучусь когда-нибудь!

И хотя прошли годы с тех пор, как я впервые познакомился с поэзией Саади, я до сих пор бережно храню небольшую по объёму, но огромную по своей значимости книжечку Саади «Гулистан», выпущенную в Москве в 1957 году в издательстве «Художественная литература». Это произведение стало своеобразным сводом духовных правил не только для жителей Ирана, но и для всех народов Средней Азии и Среднего Востока. К сожалению, теперь я её редко читаю, а советы Саади, которыми он щедро делился более семисот лет назад, не теряют своей актуальности и сейчас.
Произведения Саади «Бустан» («Плодовый сад») и «Гулистан» («Розовый сад») прославили поэта ещё при жизни, и жители Ирана и Таджикистана до сих пор с благоговением чтят его память. Иранцы говорят: «Слова Саади – это притчи и наставления. Они пригодятся тебе, если применишь их к делу». В родном городе поэта Ширазе много достопримечательностей. Среди них – мавзолей Саади. Над входом в гробницу великого стихотворца начертано:

От праха Саади Ширази веет любовью
Тысячу лет спустя смерти его, если вдохнёшь.

В этом же городе находится мавзолей, где покоится и другой великий гражданин Шираза – поэт Хафиз. Бытует даже такое выражение: «В каждом доме должно быть две вещи: Коран и Хафиз». Сам факт, что поэтам в их родном городе ставят мавзолеи, свидетельствует о том, что зёрна духовности попали на благодатную землю и принесли обильные плоды.
Надеюсь, что мечта великих восточных поэтов превратить Землю в цветущий сад когда-нибудь станет реальностью.