Остров, куда не хочется возвращаться

Аннотация: На проклятом острове живет Холодный Дьявол. Он может унести прямо в ад, а может спасти
Вампирский Writober 1


Туман сгустился так сильно, что Перла побоялась повернуть лодку назад. Руки коченели на веслах, изо рта поднимались облачка пара, когда она пела, чтобы победить тревогу. Март не торопился принести тепло, а остров Долоре весна и вовсе огибала.
Страшный остров, остров горя.
Здесь почти всегда висели туманы, а незримое течение могло подхватить лодку и вынести ее прямо на серые скалы. Рыбаки любили рассказывать, что вокруг острова полным полно рыбы, а на дне копится жемчуг величиной с голубиное яйцо, только вот над волнами носятся души неупокоенных моряков, а на береге не видно песка из-за обломков кораблей. Но страшнее всего, говорили крестясь старики, потерпеть крушение на Долоре и остаться живым. За умерших-то еще сразятся ангелы и демоны, но если ты очнешься на острове, то встретишься с Холодным Дьяволом. С каждым его шагом будешь замерзать, и когда Дьявол наконец коснется твоего лица, замерзшие глаза упадут двумя жемчужинами ему в  руки, а душа отправится прямиком в адскую бездну. Холодного Дьявола можно было разжалобить. Если на Долоре добровольно ступал человек, горе и нужда которого равнялись крушению корабля, Дьявол мог помочь — лишь для того, чтобы Господь и дальше разрешал ему владеть островом. Перла бы не верила во все эти сказочки, если бы еще одна легенда не передавалась из уст в уста в ее семье. Предание о том, как  прабабушка сбежала от солдат на остров, а после вернулась и так запугала французов ночными вылазками, что они бежали прочь.
По дну лодки заскребли камни.
«Сказки все это… Что я тут делаю?».
Перлу гнало нечто похуже, чем отчаянье. Она была готова вот-вот зайти в клетку без выхода, и если бы злое течение вдруг понесло лодку к верной гибели, Перла бы приняла судьбу с благодарностью.
Перла вытащила лодку на берег. Ей стало страшно, что она так шумит в туманной тиши. Казалось, здесь даже волны стараются едва касаться камней.
Сквозь белую зыбь Перла видела очертания крутых скал, над которыми носились птицы.
«И на Долоре есть божья жизнь...»
Перла заново повязала красную косынку на голове и мысленно отругала себя. В такую погоду надо одеваться тепло, а она вырядилась в лучшую юбку. — «Вот и похоронят тебя в этой юбке… если вернешься».
Издалека ей показалось, что остров не столь уже велик, и Перла решила для начала обойти его по берегу. Не прошла Перла и трехсот шагов, как на берегу стали попадаться обломки, а вскоре она узрела, отчего остров считали проклятым. Берег скрылся под разломанными досками и мачтами. Перла шла по кладбищу кораблей, влажному и вместе с тем высохшему, и каждый корабельный нос казался искаженным гробом, а кусок парусины — саваном.
Внезапно раздался звук колокола. Жалкий звук, но такой внезапный в этой тиши. Перла пошла к нему и увидела корабельную рынду, позеленевшую от времени. Однако поддерживала колокол укрепленная в земле арка из трех бревен, возможно, мачт, и опорные столбы стояли прямо-прямо. Их намеренно вкопали в землю.
«Как же колокол зазвонил без ветра?» — подумала Перла и похолодела.
Словно из туманной зыби рядом с рындой возникла серая фигура, и в руках этот высокий мужчина держал веревку от колокола.
— Добрый день, — неуверенно произнесла Перла, на негнущихся ногах подходя к нему.
Плащ молчащего незнакомца был сшит из кусков серой кожи.
«Не из человеческой ли кожи?»
— Ты и есть Холодный Дьявол? — спросила Перла, пугаясь своего оцепенения. А вдруг она уже замерзает заживо?
Мужчина молчал, словно и вовсе не знал человеческой речи.
— Если ты Холодный Дьявол, у меня есть просьба! — воскликнула Перла, тут же про себя молясь Верджине Марии.
— На этом острове молитвы разбиваются, — вымолвил Дьявол, читая в душе Перлы. — Рассказывай или проваливай.
У Перлы все смешалось в голове. Сбивчиво она рассказала свою историю.
— Я Перла с того берега, из Галли. В прошлом ты помог моей прабабушке, теперь я тоже хочу попросить помощи. Я… Мой жених, Джероламо, занял деньги у Грассо, самого богатого человека в деревне, чтобы заняться торговлей. Судно Джероламо затонуло, и теперь Грассо требует вернуть деньги или Джероламо отправится в тюрьму. Грассо дурной человек! — В сердцах воскликнула Перла. — Дурной и жестокий, но у него есть власть. Если Джероламо будет заключен, он никогда не увидит белого света. Но Грассо может смиловаться… если я выйду за него замуж. Услышав это, я плюнула Джероламо под ноги, но он встал на колени и стал умолять меня ради его жизни, ради нашей любви сдаться. Он сказал, что Грассо стар, — Перла и сама не верила, что повторяет это, — он не протянет и десяти лет, а когда он умрет, я и Джероламо сможем стать самыми богатыми людьми.
— И ты хочешь стать самой богатой?
Перла почувствовала, что Холодный Дьявол смотрит на нее, и взгляд его леденил.
— Нет, — она поджала губы. — Я не хочу быть богатой. Но позволить Джероламо погибнуть я тоже не могу.
— Ясно… — выдохнул Дьявол, и Перла увидела, что от ее дыхания идет пар, а дыхание Дьявола слишком холодно. — Чего же ты хочешь от меня? От того, кто не может насытиться кровью и забирает у рыбаков их заледеневшие глаза, сталкивая затем бедные души греться в самый ад?
— Помощи, — Перла опустила взгляд. — Или хотя бы совета.
— Неужели никто из людей не может дать тебе совет? — насмешливо спросил Дьявол.
— Все говорят, что надо спасать Джероламо. Его все любят…
— А тебя? Тебя любят?
— Конечно, любят! — сказав это, Перла вдруг ощутила себя покинутой, словно солгала. Но разве ее не любила собственная мать? Или отец? Или сам Джероламо? Ах, Джероламо, такой же темнокудрый, как она сама! Они любили одни и те же песни и были созданы друг для друга. Как же так получилось, что любимый умолял ее стать женой другого, да еще и отвратительного старика Грассо?
Перла прижала кулак к лицу, усилием запрещая себе плакать.
— Я лучше умру, чем стану женой Грассо. Но если Джероламо попадет, мне не нужна моя жизнь. Если ты действительно тот самый Холодный Дьявол, я верю, ты знаешь, как можно выбраться из пучины!
Мужчина рассмеялся. Красивый голос, но так и впрямь мог смеяться Дьявол.
— Что ж, я много раз видел, как люди выбираются из пучины с моей помощью. Когда Карл Восьмой грабил Неаполь, я помог одной рыбачке уберечься от войны. С тех пор нет мне покоя на этом позабытом Богом острове. Правда, что я встретил твою прабабушку. Она едва ли была старше и тоже любила красный. Возможно, лишь оттого я вышел к ней — здесь начинаешь скучать по цветам жизни. Ты, как и она, как и другие до тебя, пришла за помощью не к божьему рабу. Я не помогаю состраданием, а всегда предлагаю холод и кровь.
— Если это поможет мне, я возьму их.
Тогда мужчина скинул капюшон. Перла увидела бледное молодое лицо и нечеловеческий взгляд. Светлые глаза словно были сотворены из льда, в трещинках которого застыла кровь.
 Дьявол улыбнулся, обнажая острые клыки, и Перла поняла, почему люди боялись попасть на остров живыми.
— Ты поможешь мне? — спросила она, обреченно понимая, что никуда не сможет убежать. Вампир сделал к ней несколько шагов и стянул с волос косынку. Он убрал непослушные черные кудри с шеи Перлы и чуть наклонил ее голову вбок.
— Дьявол никогда не помогает там, где люди могут помочь себе сами, — произнес он, и Перла ощутила жуткий холод, скрывший боль от укуса.
Лодка покачивалась, как колыбель, а над водой летали обрывки знакомых песен. Перла поднялась, больше не чувствуя холода, хотя одежда ее отсырела от брызг.
— Надо возвращаться… — сказала она, не зная, что ее слова слышит стоящий на берегу вампир. Холодный Дьявол вновь надвинул капюшон на голову, и его дыхание было горячим, в то время как дыхание Перлы — холодным.
Перла не помнила, как добралась до дома. Целую ночь она в провела беспамятстве, напугав своих родных. Лишь утром к ней вернулось тепло жизни — Перла обнаружила себя в курятнике, а в руках своих безголовое тело курицы. Она похоронила птицу и умылась перед тем как показаться родителям.
— Приходил ли Джероламо? — спросила Перла у матери, и та покачала головой.
— Он придет, когда ты поправишься, — ответил отец. — А вот господин Грассо прислал тебе горный мед. Он не такой уж и плохой человек…
Перла поглядела на латающую рыбацкую куртку мать, на курящего крепкий табак отца.
«Мое сердце сегодня так холодно», — подумала Перла. — «Я чувствую, что их любовь ко мне заслонило кое-что другое. Они хотят этого брака. Они хотят уйти из бедности, отдав меня за Грассо, Грассо старого, Грассо жестокого, Грассо, прежняя жена которого повесилась на собственном поясе».
И Перла ушла из дома побродить по побережью. Она не понимала, что ее влечет голод. Перла безошибочно пришла к скалам, где подруга ее детства, Дафне, в одиночестве трогала воду ногой — оттого, что любила плавать и не могла дождаться тепла, а еще из-за бедности надеясь найти жемчуг, которого нет… О, Перла ясно видела сквозь воды: жемчуга давно нет у этой скалы! Она многое могла видеть теперь, даже сквозь туман — очертания острова Долоре, откуда следовало сразу же бежать!
Перла невольно начала складывать об этом песню, пока не обнаружила, что Дафне стоит перед ней с застекленевшими, словно замершими глазами, а через несколько мгновений Перла пила горячую кровь подруги, самый сладкий напиток за всю ее жизнь. Когда же Дафне опустилась на песок, Перла провела двумя пальцами над ее кожей, заживляя две ранки и допела свою песню, превратив ее в колыбельную для Дафне. Дафне проснется немного ослабевшей, но спокойной, на время остывшей к жизни.
Перла не ожидала, что и сама вздремнет. Во сне она перенеслась мыслями к Джероламо, милому Джероламо, который совершенно не выглядел печальным. Он пил в доме Грассо белое вино, сверкая белозубой улыбкой.
— За невесту и жениха! — провозгласил Джероламо и выпил бокал до дна.
— Она точно согласится? — Грассо скрестил толстые пальцы.
— Бедняжка так хочет мне помочь, что сама придет к тебе, едва выздоровеет. Вздумала тоже, купаться в марте!
— Я бы дорого отдал, чтобы посмотреть, как Перла купается, — усмехнулся Грассо. — И скоро увижу. За твой несуществующий корабль, капитан! — прозвучал уже его тост, и Джероламо поторопился наполнить бокал.
Перла открыла глаза. Она знала, что увидела правду, но холодное сердце не сжалось от боли.
Она поднялась и раскинула руки, приветствуя вольный ветер и вольное море.
— Не быть тебе капитаном, Джероламо. Не быть тебе женихом, Грассо, — произнесла она и начала заходить в воду. Воды игриво обняли ее тело, и Перла поплыла к тому месту, где жемчужницы хранили в пучине свои сокровища.

Прошел без малого год. Март снова выдался холодным. Перла направила лодку на остров Долоре, в честь которого не раз поднимала бокал. На ней была красная юбка, а на шее — коралловое ожерелье.
Перла сразу направилась к рынде, и не удивилась, что в колокол даже не надо звонить. Холодный Дьявол уже ждал ее, откинув капюшон.
— Ты вернулась проклясть меня за мой дар?
— Нет, поблагодарить, — ответила она и рассказала свою историю. Не стало старика  Грассо, а опозоренный Джероламо уехал из деревни и нашел свой конец на дне морском. Перла теперь самая богатая женщина в Галли, и обогатил ее не брак, а крупный жемчуг. Не нуждаясь в дыхании и тепле, Перла отыскала немало жемчужин, теперь ее собственный корабль ходил в Неаполь и многие другие города, да и сама Перла не сидела на месте.
- Я пила кровь на берегах трех континентов и выучила много песен… но многие и позабыла.
Холодный Дьявол слегка склонил голову. Он понимал ее, и все же оставался чужим.
— Теперь ты знаешь, как я помогал твоим предкам. Пришло время узнать кое-что другое.
Перла последовала за ним. Ее поступь была такой же тихой, как у Холодного Дьявола. Туман послушно расступался перед ними, пока не открылся грот.
Перла с удивлением провела ладонью по выступающим из стен прозрачным кристаллам, острия которых багровели, словно от крови. Она чувствовала какое-то родство с этим камнем, а после — и с источником, ровной струей ниспадающим с потолка пещеры прямо в кубок. Рядом на камне наполнялся еще один. Прозрачные капли срывались вниз, и радость этой капели словно противостояла строгому звучанию первого источника. Перле казалось, что коснись она светлой воды пальцем, кожа зашипит и растворится.
— Я предлагаю алчущим холод и кровь, если они застают меня на острове в марте, — произнес вампир, вставая перед камнем с кубками, как перед алтарем.
— Так ты не вечно живешь здесь? — изумилась Перта.
— Твое везение несомненно. Как и везение твоей прабабушки, и остальных людей, бежавших сюда. Кто я такой, чтобы идти против судьбы, приводящей смертных на этот гибельный остров? Ты выбрала смерть, когда пришла сюда.
— Это так, — Перла опустила голову.
— Ты жалеешь об этом?
Она промолчала, но вампир знал ответ.
— Ты видишь два кубка. Один из них полон холода, а другой жара. Один даст тебе силу повелевать туманом, ветром и течениями, а другой спасет от нашей общей участи. Теперь ты знаешь это место и всегда можешь вернуться, чтобы растопить лед в сердце.
Перла широко раскрыла глаза. В ее душе еще жила песня — не та, которую она пела с Джероламо, и не та колыбельная, которую она слышала в родном доме, а своя песня, песня свободы.
— Это так странно… — произнесла Перла, делая первый шаг к кубкам. — Меня спас и освободил холод в сердце, но он же лишает меня чего-то важного. Я боюсь забыть одну песню. Я боюсь, что без нее сама стану Дьяволом.
Перла осторожно обхватила кубок с белой водой. Металл обжигал ее руки. До боли обжигающим оказался и первый глоток, но Перла испила до конца, и с каждым глотком кровь ее становилась горячее. Оторвавшись от кубка, Перла вытерла побежавшие по щекам слезы и с благоговением вернула кубок на прежнее место.
— Спасибо тебе, Холодный Дьявол, — поблагодарила она, не зная, значат ли ее слова что-то для вампира. Он застыл на месте, словно став еще одним кристаллом грота. Перла почувствовала, что замерзает рядом с ним, и направилась прочь. Ее ждал другой берег.
Но Перла остановилась, чтобы услышать вампира в последний раз.
— Я каждый год возвращаюсь. Не потому, что хочу стать человеком, я уже позабыл, каково это. Однажды мне открылось, что если в мире станет больше добрых людей, чем злых, красный источник пересохнет. Каждую весну меня тянет сюда поглядеть, какой из кубков окажется пустым, и я вижу — кровь продолжает литься, а люди продолжают бежать от невзгод. Я ненавижу возвращаться на этот остров.