Обида

    О том, что отца не стало, Алексей узнал спустя два года от этой, несомненно печальной, даты. Печаль от потери была бы, не будь он так зол на родителя.
Так случилось, что отец с матерью разошлись и жили в разных районах города. Виделся с родителями Алексей нечасто и попеременно с каждым. Вместе они больше не собирались.

    На отца у Лёши сидела в душе большая обида и царапала так остро, что последние два с половиной года он старался вообще забыть, что у него есть отец.

    А вчера позвонила мать и сообщила , что нет больше у Алексея отца на этом свете.
Мать была в курсе обиды Алексея  и потому сказала ему смиренным голосом, что было ей отнюдь не свойственно:
- Прости его сынок! Все грехи  твоего отца  списались с уходом души его окаянной в небеса…
    И Лёша с этим даже внутренне согласился, да и не до того ему сейчас было.

    Всё одно к одному, - думал он.
Вчера его самым постыдным образом кинула Людка.

    У Алексея уже был негативный опыт семейной жизни. Он рано стал зарабатывать неплохие деньги, занимаясь кровельными работами, для чего ему приходилось много бывать в командировках по области. Благодаря этому у него в двадцать с небольшим лет уже имелась небольшая,  из двух комнат, квартира и машина, на которой он и колесил по всем своим объектам. Молодой жене во время его командировок, по-видимому, было настолько скучно, что приглядела она себе в любовники слесаря-здоровяка из соседнего подъезда, который работал на заводе и домой приходил, как по расписанию, да и в выходные дни, и в праздники всегда был в зоне доступа.

    Однажды, сдав очередной объект и вернувшись домой, Алексей обнаружил в опустевшей от отсутствия всяких женских вещей и деталей квартире записку от жены, что живёт она теперь в соседнем подъезде, и вкусную жареную картошку с мясом готовит отныне для здоровяка слесаря, разделяя с ним подушку и само тело.

    После этого Лёша долго пытался найти ответ на мучавший его вопрос: «Что толкает женщину на измену, если у неё муж не алкоголик, не бабник и прилежно зарабатывает деньги?»

    В поисках ответа на этот вопрос Лёша перечитал много книг, начиная от написанных древними философами и заканчивая современными психологами. Он вообще любил читать всё и обо всём! Например, о математике и бухгалтерии, о космосе, о боге, о полезных растениях, о том, как самому можно получить пихтовое масло… и ещё много о чём. И всеми этими знаниями ему хотелось с кем-то поделиться, увидеть реакцию, интерес…

    Но девушкам было скучно слушать  рассказы парня. Им хотелось восхищения ими, такими прекрасными, пылких слов о любви, бесконечных комплиментов. Все они считали Лёшу нудным и скучным.

    С Людмилой он познакомился через год. Не то, чтобы он весь этот год не смотрел на женскую половину человечества, скорее ему не попадалась женщина, с которой можно было разговаривать.

    Именно тогда Алексей понял, что нужна ему женщина немного постарше, у которой коэффициент Ай-кью приближён к его собственному

    Людмила заведовала отделом в Службе соцобеспечения. Её ай-кью несомненно был выше, чем у предыдущих знакомых девушек Алексея. Она живо откликалась на любую тему, предложенную Лёшей. Особенно душевными получались вечера в совпадающие выходные дни. На столе появлялось спиртное и под заботливо приготовленную Людмилой закуску, купленную на заработанные Лёшей деньги, и жареную картоху с мясом, приготовление которой особенно удавалось Людмиле, разговоры их текли полноводной рекой.

     В стране, между тем, происходили некоторые изменения. Позднее  это время войдёт в историю, как лихие «девяностые».

    Заказов станет в разы меньше, и  по совету приятеля Алексей начнёт летать в Душанбе, покупать там автомобили, и уже оттуда пригонять своим ходом и продавать их, что позволяло ему не только обеспечивать их с Людмилой бытовые потребности, но и понемногу откладывать деньги на собственный бизнес. Лёша мечтал о создании собственной фирмы, занимающейся сложными кровельными работами. Он даже придумал для своей фирмы красивое и звучное название «Маршал». Кроме этого было ещё громадьё всяческих планов, хватило бы той жизни, чтобы их воплотить!

    Сейфа у Алексея в квартире не было, банкам доверить накопленное  в тот период было равно самоубийству, потому Алексей хранил пачки денег рассовывая их по карманам своих пиджаков, которые висели в шкафу на плечиках. 

    Однажды к Алексею в гости  приехал отец. Они пару дней общались, пока Лёша не собрался вновь в Таджикистан.
- Можно, я у тебя поживу немного? - спросил отец,
- От тебя удобнее на работу добираться.
- Пускай остаётся, махнула рукой захмелевшая Людка.

    Квартира у Алексея была небольшой, но обе комнаты были изолированными, оттого было решено, что если отец немного поживёт с ними, то уж точно не стеснит.

     Поездка Алексея прошла успешно, машину, что пригнал своим ходом через границу, он быстро продал, а деньги, как обычно, рассовал по карманам пиджака, не вскрыв на пачках банковскую упаковку.

    Окрылённый хорошей прибылью, Алексей решил долго не отдыхать, а снова повторить операцию.
Прихватив нужное количество пачек, уехал в аэропорт.

     Сюрприз ожидал его уже в Душанбе на автомобильном рынке. Хозяин облюбованной Алексеем машины зло сверкнул глазами после пересчёта денег, сунул ему в руки вскрытую и пересчитанную упаковку денег, буркнув : - Не хватает!
- Как не хватает?! - растерялся Алексей,
- Сколько?! Банковская же упаковка!
- Сто пятьдесят! Ты - жулик! - таджик уже кричал, и на этот крик вокруг машины уже собирались другие автовладельцы.

     Лёша дрожащими пальцами пересчитывал купюры в пачке с надорванной банковской лентой. В пачке действительно не хватало ста пятидесяти рублей. Он пошарил по карманам, где держал отдельными купюрами ещё некоторую сумму на непредвиденные расходы.

    Сто пятьдесят рублей по тем временам сумма довольно большая. Алексей покупал билет на самолёт до Душанбе за сорок восемь рублей, а на два оставшиеся от ровной суммы рубля можно было отлично перекусить в кафе и ещё купить лаваш в дорогу и даже узкую котлету под смешным названием «люля»…

    Всю обратную дорогу домой Алексей раздумывал, кто покусился на его деньги?
С Людкой он живёт уже больше двух лет, значит, остаётся отец.

    Вот, вернусь и начищу ему рожу! - думал Алексей.
Однако, пока доехал, злость на отца как-то притихла, и потому первое, что он сделал, так это снял с вешалки старенькое, почти ветхое, но чистое пальто отца, сунул ему, вышедшему навстречу сыну, в руки и сказал:
- Езжай домой, отец! И не приходи больше!

    Затем прошёл на балкон, избегая объяснений, не желая сталкиваться с ложью, и поддаться чувству жалости наблюдая, как отец, опешивший от его слов настолько, что не стал требовать объяснений, суетливо пытался надеть своё пальто, не с первого раза попадая во второй рукав, как не получалось у него застегнуть все пуговицы… так и ушёл до конца их не застегнув…

    С тех пор они больше не виделись.  А  вчера Алексей узнал, что отец умер.

    У Людмилы в районе ЖБИ была своя квартира, которую она переодически сдавала в аренду, пока жила у Алексея.
Последний месяц женщина выносила Алексею мозг с идеей, что поселившись в её квартире, они могли бы сдавать квартиру Алексея выгоднее, потому как она находится практически в центре Екатеринбурга. Алексею идея не очень нравилась, но чего не сделаешь для женщины, чтобы в доме был мир?!

    Два дня назад он заказал «газель», погрузил в неё недавно купленные холодильник и телевизор, диван, постельное бельё, одежду и другие вещи, и перевёз всё это в квартиру Людмилы. Вместе с водителем они подняли вещи на нужный этаж, и потом, по просьбе Людмилы,  вышел из дома, чтобы купить хлеба в ближайшем магазине.

    А когда вернулся, то дверь квартиры Людмила открывать не стала, сколько бы он в ту дверь не тарабанил!

- Что произошло? - спрашивал он через оббитую дермантином дверь.
- Иди на … отсюда! Ушла я от тебя! - кричала Людка, находясь по ту сторону двери.
- Вещи мои отдай! - злился Алексей.
- А вот выкуси! - торжествовала Людмила.

    Так и ушёл он, чувствуя себя как побитая собака, которой выть хотелось от несправедливости этого мира и непонимания происходящих в нём процессов.

    Прошло ещё несколько дней.
Потеряв  интерес ко всему, Алексей, не зная, чем себя занять, сходил вино-водочный магазин, где купил бутылку водки и кое-какую закуску. На обратном пути в подъезде увидел соседку тётю Таню, которая очень удивилась, увидев парня.

- Вы вроде как переехали, Лёша, - сказала она.
- Людка переехала, тётя Таня! Бросила она меня без объяснения причин…
- Тюююю! - протянула соседка,
- Может, так и лучше?! Ты - в поездку, а она праздновать! Хвасталась однажды, что деньги у тебя подтаскивала! А ты парень простодушный, доверчивый, никогда деньги не проверяешь… А видел, какие она цацки себе золотые купила? И колечко, и серьги, и цепочку с кулоном… говорила, что «брильянт»… врала поди… как такие деньги стащить, чтоб ты не заметил?!

    Так Алексей узнал, кто вытащил деньги из той злополучной банковской упаковки. И с этого дня поселилось в его душе огромное чувство вины за несправедливо обиженного отца. Долгими бессонными ночами мысленно отправлял он слова раскаяния в космос, испрашивая прощения у того, которого уже нет в этом земном мире.

    Прошло ещё несколько лет. Алексей за это время перечитал очень много книг, погружаясь в доселе  незнакомый ему мир эзотерических практик. Именно там он усматривал возможность установить контакт с душой отца и попросить у него прощения.

    Сегодня невозможно сказать, почему ему приснился этот сон, да и было ли это видение действительно сном…

    Но, так или иначе, посылы Алексея в Космос были кем-то услышаны…

    Нельзя сказать, что Алексей сильно верил во всякие мистические вещи или же был через чур религиозен. Но каждый раз перед сном он проговаривал про себя что-то вроде молитвы-просьбы, направляя её в небеса.

    «Если есть что-то там, в космосе, какая-то сила всемогущая, то пусть позволит мне увидеть отца и принести ему мои слова раскаяния, и возможно, его душа простит меня, и я смогу жить дальше….»

    Этой ночью во сне к нему пришла мать и спросила:
- Хочешь увидеться с отцом?

- Конечно! Но как?!
- Пошли со мной!

    Они шли ранним утром к электричке на станцию Первомайская. Алексей не спрашивал, куда они идут, он откуда-то знал, что мать там уже бывала несколько раз.

    Несмотря на очень раннее время, около пяти часов утра,  на перроне было много людей.
Подошёл состав. Алексей обратил внимание, что вагоны электрички выкрашены тёмно серой, цвета асфальта  краской, а на вид были намного ниже, чем обычно.

    Когда у Алексея ещё не было машины, он часто пользовался электричками, передвигаясь по области, и прекрасно помнил те крутые три ступеньки, на которые было необходимо вскарабкаться, чтобы попасть в вагон. У этих  же  вагонов была лишь одна невысокая ступенька, которую очень легко получалось преодолеть людям весьма солидного возраста, которых на этом перроне сегодня было много.

    Внутри вагона тоже всё было необычно. Сиденья были расположены, как в плацкартном вагоне, только без перегородок и  без вторых нависающих над нижними полок, чем по-видимо объяснялись низкие потолки вагона. Вместо самих спальных мест были установлены сиденья, как в автобусе.

    Алексей сидел у окна. Солнце уже взошло, и в окне под его лучами проплывали слишком яркие, до нереальности, зелёные полянки и цветущие кустарники.  Он посмотрел на небо и не обнаружил там привычных глазу белых облаков. Небо казалось ровным матовым стеклом, сквозь которое и струился солнечный (а солнечный ли?) свет. И невозможно было определить в какой точке находится солнце.

    Алексей отвлёкся от видов за окном. Его мать оживлённо общалась со своей соседкой, обсуждая какие-то дачные дела и посадки. Никто в вагоне не выглядел удивлённым от этой странной электрички.
Они едут в ней не впервые, - догадался Алексей.

    Электричка начала замедлять свой ход, и можно было в окно разглядеть клумбы с яркими, необычными цветами, разбитыми вдоль железнодорожного полотна.
Поезд остановился, двери в нём открылись автоматически.
- Стоянка поезда пять минут! - раздался металлический голос из невидимых глазу динамиков.

    Пассажиры начали выходить на перрон. Их уже ждали.
- Вон отец идёт! - махнула в сторону рукой мать и продолжила болтать с женщиной.

    Алексей оглядел заполненный людьми перрон  и в трёх метрах от себя увидел сухощавую фигуру отца, к которому поспешил навстречу.

    Отец был чист и опрятен. На нём были отутюженные брюки со стрелками от его парадного костюма, который он надевал лишь по особенным датам. На пиджак, несмотря на лето, была надета лёгкая куртка из под ворота которой выглядывало шёлковое кашне.
На голове, прикрывая седые, поредевшие волосы, неизменная любимая кепка…

    Лёша шагнул к отцу, встал перед ним на колени, обеими руками взявшись за прохладные, сухие на ощупь стариковские ладони.

 - Прости меня отец, я очень виноват перед тобой! Я решил, что это ты взял деньги из пачки,  а это Людка.

- Да прощаю, прощаю тебя, сын! Лида где?
- Лида! Лида! - звал он мать, отчаянно пытаясь привлечь её внимание.
- Мало же времени, не успеет… - разочарованно проговорил он.

    Алексей поднялся с колен, обернулся и тоже позвал мать:
- Мама! Отвлекись! Тебя отец зовёт!

     Раздался гудок электровоза, и люди стали быстро возвращаться в вагоны. Мать с соседкой, продолжая разговаривать, тоже вошли в вагон.

    Алексей в окно ещё пытался разглядеть фигуру отца, но состав уже тронулся. Люди на перроне повернулись спиной к уходящей электричке и медленно пошли в сторону странных строений без окон, по мере удаления от перрона словно растворяясь в воздухе.


    Алексей не помнит своего возвращения домой. Утром он проснулся от яркого солнечного света, заливавшего комнату, в которой он спал.
Солнечные лучи попадали на изголовье кровати и на подушку, слепили глаза.

    Он спустил ноги с кровати и вдохнул полной грудью. Потом прислушался к себе и впервые за последние годы не почувствовал царапанья в области сердца.

    Отец меня простил! - подумал он,  - А значит, всё хорошо! Можно жить и всё начать сначала!