Между Мужским и Настоящим. Часть Первая

I

Три дня как он не вышел на работу. Без предупреждения.
Три дня как он перестал заходить в социальные сети.
Три дня как звонки ему тянулись долгими безответными гудками.

Это было на него непохоже.

Он никогда не опаздывал. Всегда выполнял работу в срок. Не вредил качеству. Я приходил на работу, он уже сидел за компом. Я уходил с работы, а его рабочий стол неустанно скрипел под тяжестью его локтей и мыслей.

Коллектив у нас был дружный. Но коллеги свободно говорили друг с другом о друг друге. Без грязи не обойтись в любом обществе.

И только он был примером для нас всех.

Он без угрызений совести говорил о людях то, что думает. Свободно делал это людям лично. Его лицо при этом не меняло ехидную улыбочку на серьёзный и устрашающий вид, как это обычно бывает.

Он был примером. Поэтому, когда случалось, приходил новенький и начинал говорить про него какие-то нелепые гадости за спиной, старички всегда отвечали:

— Не надо так говорить. Ты его не знаешь.

Он был всеобщим любимчиком.

В том числе и главного редактора.

У них были хорошие здоровые отношения. Они не выходили за пределы рабочего. У него со всеми были такие отношения. В этом была вся беда нашего главного.

Таково было настояние учредителей. Они считали, что начальство должно быть в отрыве от подчинённых. Ведь так проще управлять людьми. Жаль, что своей целью они ставили управление, а не объединение.

Их мотивы понятны. Но в том и преимущество СМИ, что оно обладало колоссальными свободами от тех, кто им владело.

Но наш главный легко шёл на поводу у интересов и требований своих владельцев. Хотя и пытался быть лояльным своему коллективу.

Он был молод. И он был карьеристом.

Все его мысли были нацелены только на личные приобретения. Он решал проблемы по мере их поступления. Не думал о перспективах. Не думал даже заглядывать в их сторону. Не думал о преимуществах команды. Не думал, что с ним будет, когда его уволят. Не думал, пойдёт ли кто-нибудь за ним.

II

Три дня его не было. И на третий день ко мне подошёл главный.

— Егор, ты случайно не знаешь, где Серёга?

— Я думал, ты знаешь, — говорю.

— Он на связь не выходит. Игнорирует звонки. Ребята беспокоятся, что могло что-то серьезное случиться.

— Нет, я не в курсе.

— Ты знаешь, где он живет?

— Ты хочешь до него съездить?

— Да.

— Не думаю, что это хорошая затея.

— Почему?

— Если он дома и не отвечает на звонки, значит, он скрывается. Если что-то случилось, то либо его нет дома, либо к нему домой мы уже не попадем уж точно. В общем…

Я хотел тянуть до последнего. Но я знал, зачем он подошел ко мне.

— Хочешь, я порешаю это? — спросил я. — Просто скажи.

— Да, если тебе не трудно будет.

— Конечно, без проблем.

Я давно предлагал в уставе прописать в главе «главный редактор» одну строку взамен всем остальным: «Переваливать груз ответственности на остальных». У некоторых под «делегированием» имеется в виду именно это.

Он хотел сбросить груз ответственности на меня. Я его принимать не хотел. Но прекрасно знал все уловки и приемчики главного. Так что смысл было тянуть кота за яйца, если уж все равно возьмусь за это задание?

III

Немного о Серёже.

Он всегда был угрюмым и серьезным. Он никогда не веселился в привычном всем понимании. Например, он ни за что не стал бы танцевать.

Но любил часто шутить. Только даже это было весьма сдержанно. Что, впрочем, выглядело элегантно.

Он любил свой голос. Умел красиво петь. Если ему давали в руки микрофон, он с большим удовольствием пел или рассказывал какую-нибудь то увлекательную историю.

Его вечной спутницей была только работа. Поэтому если ему и доводилось заводить отношения с девушками, то без вариантов только на работе.

Все знали, что у него были продолжительные отношения с одной из коллег. Её звали Ксюша. Она устроилась с ним в редакцию в один день. Серёжа любил рассказывать эту историю, когда напивался:

— Это было в тяжёлый период моей жизни. Я рассылал своё резюме всем потенциальным работодателям как спам. Тщетно искал любую работу. И когда надежды уже практически не было, мне позвонили из отдела кадров какой-то странной газетёнки. Может быть, в любой другой ситуации я усмехнулся бы, сказав, да ладно, разве такое может быть. Но я шёл на встречу любой возможности.

Это всё происходило на корпоративе. Угрюмый и скромный Серёжа, напившись дюжиной бокалов белого вина, превращался в неуклюжего и чрезвычайно разговорчивого громилу.

— Так удивительно, — говорил. — Я приехал по адресу. Не сразу нашёл нужный офис. Ещё какое-то время побродил. А когда нашёл, стеснялся и не мог войти. Как вдруг в коридоре появляется прекрасная девушка. Уверенным шагом идёт прямо. И я сначала даже загляделся. Подумал, ничего себе красотка. А потом мне стало неловко, потому что я подумал, что она идёт прямо на меня. И ужаснулся, поняв, что так оно и есть. Она подошла ко мне и спросила:

«Вы в этот кабинет?»

И тут я понимаю, что она весьма возможно пришла по той же самой вакансии. А значит, в данный момент мой прямой конкурент. Моё восхищение тут же сменилось, скажем так, чувством живой конкуренции. Но, вежливо улыбнувшись, я сказал:

«Да.»

И тут же зашёл в кабинет уже безо всяких сомнений. Эта история хорошо демонстрирует, насколько вы, девушки, так нужны нам порой, чтобы дать толчок к старту. А то нередко мы ведём себя как стеснительные восьмиклассницы. Я был приятно удивлён, что набор на должность был массовым. Оказалось, мы не были конкурентами. Мы стали коллегами. И жизнь моя повернулась в совсем ином направлении.

Он рассказывал эту историю с таким восхищением, с такой нежностью к своей возлюбленной, что после их расставания всем становилось неловко, вспоминая её.

IV

История их любви – история боли, страданий, обманов, измен и истерик. В ней было всё, что может быть в плохих отношениях. И только одно, что может быть в хороших.

Серёжа был настолько жадным бабником, что казалось, желал только одного. Поэтому этот плюс перекрывал для него всё.

Когда я стал регулярно выпивать с Серёжей, он стал мне чаще раскрываться. Я не уверен, что это было искренне. Вряд ли он так уж хотел быть мне другом. За него говорила водка.

— Знаешь, я так разочаровался в себе, — сказал он мне как-то. — Просто ненавижу себя.

— Почему?

— Я понял, насколько мне важен секс. Важнее чем что-либо другое. Мне плевать, насколько девушка умна или нет, воспитана она или нет, нравственна она или нет. Не задаюсь вопросами о том, какое будущее у нас с ней будет. Мне неважно даже то, насколько мне интересно будет с ней. Я буду её любить только если она будет давать мне по три раза в день.

— Я думаю, у многих так. Секс неотъемлемая часть отношений.

— Нет, Егор, ты не понимаешь. Если она будет давать мне по три раза в день, я готов буду ради неё на всё. У неё будет карт-бланш. Если она будет давать мне три раза в день, я разрешу ей трахаться с другими,и буду ждать её с цветочками после ****ок. А любая её просьба будет для меня самой важной задачей на свете.

— Это уже перебор какой-то. Чисто куколд под каблуком.

— Вот именно! Но если она не будет мне давать, как сильно она меня не любила бы, какой прекрасной девушкой она не была бы, я буду вытирать об неё ноги, буду трахать грязных шлюх в клубе, а её посылать ко всем чертям, говоря ей в открытую, что мне такая фригидная сука не нужна.

— Это ужасно, Серёж. Нет, серьёзно. Это просто отвратительно.

— Я знаю. За это я себя и ненавижу. Что со мной не так?

— Ты не пробовал хотя бы как-то держать себя в руках?

— Конечно, я пытаюсь. Пытаюсь быть славным парнем, понимаешь? Делаю всё, чтобы держаться как достойный мужчина. Но мысли в голове – их не выкинешь вот так просто. Если девушка мне не даёт, я не буду её унижать. Конечно же! Но мысли о ней в голове грязнее реки Ганг. Если девушка мне много даёт, я не буду унижаться перед ней, но это даётся с таким трудом, что ты даже не представляешь. И это в моей голове.

Я понимал, что речь идёт о Ксюше. Никто не знал, насколько у них всё плохо. Но все это чувствовали. Это напряжение между ними. Все мы понимали, что за ширмой хорошей пары скрывались нетипичные семейные скандалы.

V

Я подошёл к Ксюше.

— Привет, — говорю.

Она взглянула на меня с брезгливостью.

У неё была способность одним только взглядом дать понять человеку, что она о нём думает. Вот взгляд наивной маленькой девочки. А вот взгляд стервы. Взгляд отвращения и презрения, дающий тебе в мгновение понять: держишь от неё подальше.

— Ты не знаешь, где Серёжа?

— Вы чего все меня достали уже сегодня со своим Серёжей?

— Кто тебя достал то?

— Да все со своими вопросами: где Серёжа, где Серёжа. Откуда я знаю?

— А кому ещё как не тебе то знать? Ты же с ним жила. Разве нет?

— И что теперь? Я стала его мамкой, нянькой, или что?

— Эй, успокойся. Ты на меня за что наезжаешь?

— Да ничего.

— Я удивляюсь тебе вообще. Человека нет несколько дней. Пропал! Никто не знает где он и что с ним. Близкий тебе человек, между прочим.

— Да? Серьёзно? Ничего себе. Вот это открытие. Спасибо, что сказал мне. Что бы я без тебя делал?

— Ты ****утая?

— А ты думаешь, мне самой не плохо? Думаешь, мне насрать, да? Думаешь, если бы я знала, где он и что с ним, я сидела бы здесь дальше, ничего не предпринимая? И вот, я ничего не знаю: ни где он, ни что с ним. И даже не знаю, что мне делать с этим. Что мне делать с этим? Скажи. Давай! Ты же самый умный тут. Что? Я ничего не могу поделать! Вот и сижу тут как ****утая. Пытаюсь хотя бы на работе сосредоточиться, чтобы последние нервы себе не уничтожать. Но спасибо тебе. Ты как никто другой умеешь вогнать человека в его собственные загоны. Теперь я вновь не смогу сидеть на месте, не думая о Серёже. Спасибо!

— Могла бы сразу нормально ответить мне, а не строить из себя высокомерную суку и срываться на мне!

— Да заткнись ты уже.

— Да иди ты на *** вообще.

Ксюша швырнула клавиатуру в монитор, соскочила со стула и со слезами умчалась подальше от меня.

— Долбоёбка! — крикнул я ей в след.

VI

Отчаявшись, я решил позвонить его бывшей.

Если верить слухам, то он развёлся с ней всего через полгода после свадьбы. А сыграли они её сразу вскоре после того, как он устроился на работу. Если складывать все осколки, коими являлись пьяные рассказы Серёжи, получался далеко не самый приятный пазл его жизни.

Кто такой Серёжа? Человек, который любил двух женщин одновременно.

С первой он был давно. С ней он планировал построить семью, фундаментом которой считал брак. Он хотел сыграть свадьбу, ради чего и искал работу. Но найдя её, нашёл в комплекте и вторую женщину.

Со второй он был не так давно и хотел в ней найти любовь, фундаментом которой считал страсть. Но свадьбу с первой всё-таки сыграл. Продолжил бегать между двумя женщинами. Пока в итоге не остался один.

Их развод не был болезненным. У них не было детей. Не было совместно нажитого имущества. Поэтому им удалось сохранить дружеские отношения. По крайней мере все так говорили. Особенно Серёжа.

— Привет, — звоню я.

— Привет, кто это?

— Это Егор. Коллега Серёжи.

— А! Что случилось?

— Скажи, ты когда в последний раз видела Серёжу?

— Ох, ну слушай, мы с ним уже год как не общались. Даже не переписывались. А что такое?

— Пропал Серёжа.

— Пропал? Как это?

— Ну вот. Несколько дней как на работу не выходит. На звонки не отвечает. Все переживают. Кто знает, что могло стрястись?

— Понятно.

— В общем, ты его не видела?

— Неа. Даже представления не имею, где он может быть.

— Хорошо. Ну извини, что побеспокоил.

— Да ничего.

«Интересно,» — подумал я. — «Твой бывший муж пропал. Возможно, умер. Возможно, убит подлецами в тёмных подворотнях города. А тебе всего лишь «понятно»?»

Удивительно, как быстро людям становится наплевать друг на друга. Даже после всех обещанных слов любви, верности и веры друг в друга.

VII

И тут я решил обратиться к Юле.

Когда водка продолжала говорить за Серёжу:

— Каждый раз, как я расставался с девушкой, я вскоре тут же находил новую жертву.

— Жертву? — удивился я.

— Может, это звучит грубо. Ну, может, не жертву. Не знаю, как это назвать. Понимаешь, я не умею ненавидеть. Только любить. Вот развёлся, да? Тут же влюбился в Ксюшу.

— А случаем не наоборот?

— Ну не суть.

— Как скажешь.

— И вот сейчас, расставшись с Ксюшей, не могу её ненавидеть. Но и любить её не могу себе позволить. А потребность в этой любви никуда не делась. Мне нужно найти кого-то.

— Это прям так уж необходимо?

— А как? Я всю жизнь был с женщинами. Сначала долгое время с мамой, затем долгое время с женой, затем со второй женой, а в промежутках между двумя жёнами с различными девушками, большинство из которых считал также жёнами, только гражданскими.

— Ты ни разу не жил один?

— Нет. Может, это к лучшему. Кто знает, насколько я переношу одиночество?

— В том то и дело, что так и не узнаешь, пока не попробуешь.

— В общем, я и без тебя понял, что в целом идея о безвозмездной любви к кому-то губительна. Тобой неизбежно начинают пользоваться. В той или иной мере. В лучшем случае эту любовь начинают считать за само собой разумеющееся. А мне это порядком надоело.

— Так.

— Вот я и решил. Не перестать ли мне влюбляться в тех, кого мне хочется только трахнуть? Может, перестать выбирать себе в качестве партнёра шлюху на тысячу и одну ночь?

— Интересно, с какого раза ты понял, что со шлюхой не построить семью?

— Не суди, да не судим будешь. Слышал про такое? Знаешь, кто сказал? По слухам католической церкви, это сказал паренёк, который как раз таки выбрал себе в жёны шлюху.

— Я не понял, так ты за шлюх в качестве жён или против?

— Я не за шлюх и не против них. Я вообще не о шлюхах как таковых говорю. А о любви. Что я против любви к легкодоступным женщинам. Что любить стоить тех, кто скорей всего тебе не достанется.

— Конечно, разве не в таких людей влюбляются, которые знают себе цену?

— Вот я и решил влюбиться на сей раз в ту, которая будет недостижима. Как ориентир к настоящей любви. Как маяк, озаряющий направление даже в самую страшную бурю. Чтобы не она сама была целью, а то прекрасное чувство, которое она в тебе вызывает.

— Да? И как успехи?

VIII

В общем… Я решил обратиться к Юле. Хотя к ней я обратился бы в самый последний момент. Но ввиду последних событий, мне казалось, что если кто и знает что-нибудь, то только она.

Юля оказалась в нашей компании случайно. Как и все мы. Случайные люди приходящие в случайные места, чтобы совершить случайные действия. И лишь надеемся, что в этом найдётся какой-нибудь смысл.

У неё была удивительная способность общаться с людьми. Ей это давалось так легко, что даже я порой ей завидовал. А уж Серёжа тем более смотрел на неё с восхищением.

Она устроилась в отдел продаж. Она была одним из тех самых людей, кто отвечал за доходы нашей скромной компании, кто поддерживал наш хрупкий скромный творческий коллектив тем, что сама была такой же хрупкой, скромной и творческой, но без помех добывала нам всем средства на существование.

Мы работали в режиме открытого пространства. Все были на виду у друг друга. Все отделы, все руководители и подчинённые – все в одном едином пространстве. Мы были не командой, мы были семьёй.

А она была куколкой. Нашим местным талисманом. Всегда добрая. Всегда ранимая. Всегда отзывчивая.

Она быстро нашла себе парня. Его звали Илья. Он работал в отделе маркетинга. Был полной противоположностью Серёжи. Средний рост. Гладко выбрит. Разговорчивый. Улыбчивый. Отзывчивый. Уверенный в себе. А главное, совершенно неспособный к шуткам. Помимо страстной любви к Юле, у них с Серёжей было только одно общее: о них никто и никогда не говорил ничего плохого.

— Серёжа, — продолжал я обращаться к водке. — Она же не дура. Рано или поздно поймёт всё.

— И что? Думаешь, это что-то поменяет?

— В лучшем случае, ничего не поменяется. Но что, если она ответит взаимностью?

— Хах, я так не думаю.

— Но всё-таки?

— Я никогда не вступлю с ней в отношения. Даже если она захочет этого. Я же знаю, что она любит Илью, какие отношения у них не были бы. А однажды я уже позволил себе влюбиться в ту, которая любит другого. Знаю, чем это чревато. Повторять не собираюсь.

— А в чём смысл тогда?

— А смысл в том, чтобы любить её и ничего не получать взамен. Это как любовь к Отечеству или к Богу. Любовь в идеал, который всегда на расстоянии от тебя. Это любовь, которая не рассасывается со временем.

IX

В общем… Я обратился к Юле.

— Юля, привет.

— Привет, Егорка.

— Я хочу с тобой поговорить.

— Да? О чём же?

— Где Серёжа?

Сияющая улыбка тут же исчезла с лица Юли.

— Послушай, если ты что-то знаешь, я никому ничего не скажу. Мне просто нужно его увидеть.

Она глубоко вздохнула и сказала:

— Я знаю, где он сейчас.

— И?

— Ты точно никому ничего не скажешь? Я не хочу, чтобы о нём подумали что-то не так.

— Послушай, я в шоке. Я опросил всех, кого мог, и все молчат. Причём я верю, что действительно никто ничего не знает. Но знаешь ты. Почему никому ничего не сказала?

— Потому что знаю, какими проблемами это для него обернётся. Но вместе с тем знаю, что с ним всё в порядке. По крайней мере сравнительно. Потому что то, что думают многие, куда хуже.

— Не тяни, пожалуйста. Скажи. Я обещаю, что никто ничего от меня не узнает.

— В общем. Он в запое.

— Бухает?

— Ну да.

— Почему?

— Это сложно объяснить. Он мне ничего не говорил по этому поводу. Я хотела послать Илью. Но я то Серёжу знаю. Как и Илью. Тот начнёт читать ему нотации. Илья же ненавидит алкоголиков. И вообще пьяных. А Серёжа за попытки его учить жизни, просто побьёт его. Уф. А Серёжа немаленький.

— Скажи, где он сейчас.

— Что ты собираешься делать?

— Я не буду его учить жизни, если ты об этом.

— Я беспокоюсь за него. И за тебя тоже. Я не знаю, как может повести себя Серёжа в такой ситуации.

Юля дала мне адрес.

Серёжа решил уйти в запой основательно. Несмотря на то, что у него была своя квартира, он предусмотрительно снял другую. Чтобы его никто не смог достать.

Я решил этот его план разрушить.