de omnibus dubitandum 99. 332

ЧАСТЬ ДЕВЯНОСТО ДЕВЯТАЯ (1866-1868)

Глава 99.332. ИЗВИНИТЕ, НЕ ПРИЗНАЛ, БАРЫШНЯ…

    Было восемь часов утра. К небольшому серому особняку, приютившемуся рядом с церковью на одной из менее людных улиц деревни Соковнино Чернского уезда Тульской губернии (ныне Плавского района Тульской области), подкатила извозчичья коляска. Особнячок принадлежал семье православного священника.
   
    Маленькая тонкая фигурка в легкой драповой кофточке с дешевеньким мехом на шее и в старой потертой меховой шапке проворно выскочила из пролетки, отдала деньги вознице и, подхватив в руки тощий, порыжевший от времени чемодан, легко и быстро вбежав по ступенькам крылечка, позвонила y подъезда.
   
    Прошло довольно много времени, пока эта дверь распахнулась перед вновь прибывшей, и морщинистая физиономия старого слуги, в довольно сомнительном фраке, показалась на пороге.
   
    - Чего изволите? - недружелюбно глянув на маленькую особу, - осведомился тот.
   
    - Мне?.. - Маленькая особа удивленно вскинула на вопрошавшего глаза сквозь черную вуалетку и произнесла смущенно - Мне, собственно, никого, я приехала поступать сюда на место.
   
    - Стало быть гувернантка будете! Извините, не признал, барышня! - И вмиг за минуту до этого неприязненное лицо старика приняло доброе ласковое выражение.

    - Пожалуйте, пожалуйте, барышня, небось, на дворе-то холодно нынче, застудились, поди, a y меня камин в передней топится. Пожалуйте погреться, a я тем временем вам кофе сварю. И за вещицами пошлю, кстати, дворника, на машину (поезд - Л.С.).
   
    - За какими вещицами? - так и встрепенулась вновь прибывшая, и тут же, поняв в чем дело, отрывисто проговорила, - Вещей y меня никаких нет. Все со мной, вот в этом чемодане. - И она, не без некоторого достоинства, качнула головкой в сторону своего несложного багажа, которым уже завладел старый Ферапонт, - так звали лакея.
   
    "Ишь ты, бедняжка, и одета плохо и вещей нет", - мысленно произнес старик и, еще более ласково глянув на вновь прибывшую, метнулся куда-то не выпуская из рук её чемодана.
   
    На пороге передней, куда он провел молодую особу, Ферапонт остановился и произнес, почему то, шепотом:
   
    - A наши еще спят. И барчата и попадья. У нас раньше как к двенадцати не встают.
   
    - A как же с уроками-то? - удивилась приезжая.
   
    - Уроки-то? Какие же уроки, когда учиться-то не с кем. Ведь уж больше двух месяцев как отошла от нас Эмилия Павловна, a новую-то, вас, значит, не поторопились пригласить. Вот и избаловались-то на безделье наши барчуки. Да вы не бойтесь, барышня, Бог не без милости; они y нас не злые - и Евдокия Семеновна и Петр Семенович, a только с ленцой, конечно, потому от самой мамашеньки превозвышены очень.
   
    И, совсем уже шепотом, докончив последнюю фразу, старый слуга скрылся, оставив приезжую одну.
   
    Маленькая особа, потирая иззябшие руки, подошла к камину, приветливо потрескивавшему своим красновато-желтым пламенем в углу, развязала вуалетку и сняла шапочку.
   
    Она оказалась совсем еще молоденькой особой, лет восемнадцати или девятнадцати на вид. И без того большие черные глаза казались огромными среди худенького бледного личика с добрым ртом, маленьким чуть вздернутым носом и густой шапкой тяжелых, волнистых волос. Что-то чрезвычайно милое и симпатичное было в этом юном личике с неправильными линиями и с отпечатком преждевременной заботы и грусти в глазах.
   
    И сейчас, упорно устремленные в ярко горящее пламя камина, глаза отражали целую повесть юной души.